Электронная библиотека сайта Dojki.Biz (18+)

 Название : Сборник секс рассказов (часть 106)
 Ссылка: https://dojki.biz/book/
 Категория : Рассказы про секс

 Содержание :
 - Первокурсница просит помощи
 - Как укрепить отношения
 - Предательство моей Маринки
 - Право выбора
 - Ночь на озере. Как хорошо все начиналось
 - Под попой Госпожи Ирины
 - Сумасшедшая ночь с игрушками
 - Болельщицы
 - Юля
 - Новичкам везет. Банный день
 - Тётя Маша                                      
 - Примерочная
 - Лена подсматривает
 - Девочка-помойка
 - Лабораторная работа
 - Ваза за миллион долларов
 - «Золотой дождь» для босса
 - Главное, не рассказывай моей жене! 
 - Директор
 - На колени, сука!

 --- Первокурсница просит помощи --- (групповой секс, минет, студенты)

 Часть 1
Грудь выросла внезапно, за какие-то пол года. Но не добавила мне ни женственности, ни уверенности. Я все так же носила безразмерные клетчатые рубашки и темные джинсы, скрывая за мешковатой одеждой сомнения в себе.
На зимние каникулы вся группа нашего первого курса решила поехать на экскурсию в Питер. Все смеялись, толкались группками, обсуждая предстоящую поездку, на парах царила атмосфера возбужденного предчувствия приключений, адреналиновый гомон звонких голосов, и только вокруг меня была зона молчания. Однокурсники не знали как относиться ко мне, а я не знала как относиться к ним.
Глеб упрямо таскал меня за собой, игнорируя удивленные взгляды, опекая, и разрешая тихо стоять за спиной. Он был моим соседом по подъезду, мы вместе росли в маленьком провинциальном городке, учились в соседних школах. И, если раньше, он максимум одаривал меня кивком, то оказавшись вдруг в одной группе крупного областного университета, мне повезло попасть под его защиту и опеку. Я понимала, что опекает парень из жалости, но совсем не было сил отказаться от этой капли мужского внимания.
— Ты же умеешь разговаривать, котя, — безнадежно вздыхал он, задумчиво поглаживая меня по голове, как щенка, — и откуда такая стеснительность.
Я старательно вздыхала вместе с ним и щурилась от удовольствия под теплой ладонью.
Начало экскурсии оказалось дурацким. Меня поселили с Ленком — разбитной грубой девицей. Я ее раздражала, скорее всего она не планировала такое скучное соседство. Ленок троллила меня внезапными издевками и больно толкала, стараясь пройти близко и специально задеть.
— Шевели тряпками, — шипела она, отпихнув в очередной раз с дороги, — еле тащишься.
Я искала взглядом Глеба, мне нужна была его поддержка, но он смеясь шел впереди, болтая со своим соседом по комнате в гостинице — Семеном Ряскиным.
Парни явно сдружились, быстрой и какой-то инстинктивной животной дружбой. Хваткий и громогласный Семен то смешил Глеба, то внимательно слушал его, по птичьи наклонив голову и хмуря тяжелые брови.
При моих попытках подойти Семен подхватывал приятеля за плечи, и тащил от меня подальше.
В общем, к концу первого дня я была на грани тихой истерики. Я с тоской смотрела как вокруг флиртовали, хихикали, даже целовались мои однокурсники. И понимала, что 5 дней путешествия станут для меня личным адом.
Вечером, под храп соседки, тихо сползла с кровати и пошла жаловаться Глебу. Их комната была открыта, даже стучаться не пришлось. Осторожно придерживая ночнушку, я залезла под бок Глебу и расстроена засопела обнаружив, что он спит.
Парень лежал на боку, откинув длинную худую руку. Лицо расслабленное и спокойное. Не знаю что на меня нашло, я всегда стараюсь сдерживаться, но тут как бес вселился, и я впилась зубками в мякоть руки. Укусила, столько эмоций бурлило.
Глеб вскрикнул и выматерился, приподнявшись в вглядываясь.
— Котя, — услышала я его бархатный, с сонной хрипотцой голос — ты свихнулась? Чего пришла?
И вот это равнодушное «чего пришла» меня еще больше взбесило.
— Ты меня бросил! — зашипела я, — я целый день одна как дура. Это ужасно! На меня смотрят как на уродку, а я не уродка! Я ведь не уродка?
Парень поморгал глазами.
— Не, не уродка.
— Тогда почему на меня никто смотрит? Я знаю, что не очень как девушка. Ну скажи, что мне надо сделать. Ну помоги же мне... Я хочу стать красивой, нужной!
Я его буквально трясла — Ну хоть что-то во мне есть?
Парень начал отпихиваться, его лицо в сумраке казалось все более недовольным.
Внезапно большая и сильная рука накрыла мою дергающуюся грудь и осторожно сжала.
— Кое-что есть — сказал Семен. Мы его явно разбудили и даже не заметили, когда подошел. — Тшш, не буянь.
Уже обе руки ласково и размеренно массировали мои груди, раскатывая по всему телу мурашки удовольствия. Я отпустила Глеба и растерянно лежала на кровати, позволяя малознакомому парню катать свои полушария.
Семен оттянул вниз вырез ночнушки и с удовольствием прокомментировал:
— Охренено красивые сиськи, чего прибедняешься.
Его пальцы помяли обнаженную кожу. Я лежала ровно, неподвижно как загипнотизированная, нервно дыша.
Рядом таращился на мои груди Глеб. Покатав пальцами заострившиеся соски, Семен опять деловито замассировал грудь, как сбивая тесто. Он поухивал, пошлепывая широкой ладонью, изредка ржал над тем как «классно трепыхаются», и продолжал.
Рядом неуверено поднялась еще одна рука, ей уступили территорию. И мой сосок погладили тонкие пальцы Глеба. Ах.
— Слышь, постанывает, — довольно пробасил Семен. — Катя, или как там тебя — вишь, ты нужная, нам нужная.
— Правда? — пролепетала я. Мужской ироничный смешок над ухом, и меня погладили по лицу грубоватые царапающие пальцы.
— Котя, тебе приятно? — тихо спросил рядом Глеб. И я, разозлившись резко отвернулась от него, прижавшись лицом к руке Семена. Демонстративно улыбнулась ему, заглядывая в глаза снизу вверх.
Бугай поддался вперед телом, оперся рукой на кровать, нависая. И прижался к лицу вздыбленным пахом в широких трусах.
Его вторая рука обхватила и приподняла мою голову, поддерживая и прижимая к твердому бугру. Тело мерно терлось, прижигая губы. Семен хрипло постанывал, вырывая из меня встречные стоны.
— Ты баба, — выдохнул он, — баба всегда нужна. Ты сладкая. Открой ротик.
Из прорези в трусах вылез толстый темный член. До этого я их видела только в интернете. Нежная шелковая головка ткнулась в мои губы и мягко прошлась лаская от уголка к другому уголку.
Сбоку приподнялась голова Глеба, он не отрываясь смотрел как тыкаетсяв меня набухшая головка его друга.
Я скосила глаза и медленно облизнула круглое навершие. Глеб громко и возбужденно выдохнул воздух, его продолжил тянущийся стон Семена.
— В рот, возьми его в рот, — скомандовал он. И напористо стал раздвигать головкой губы. — Ох, хорошая сучка. Массни, Глебыч, ей сиськи, пусть еще поохает.
Мой бывший сосед осторожно полапал сисечки, оттянул вершинки и довольно хмыкнул, когда я застонала с членом во рту.
Он внимательно смотрел как входит и выходит из моего рта ствол приятеля. Тот придерживал мою голову и почти нежно потрахивал то в одну, то во вторую щечку, иногда касался входа в горлышко и потирал головкой.
Это было удивительно нежно и внимательно, настоящее счастье. Я начала громко постанывать и скрести пятками простынь.
Двое парней ласкали меня, теплый член полировал изнутри, дурманя голову, выбивая все глупые мысли. Я заерзала мокрым язычком, удовлетворенно выслушивая новую порцию мужских вздохов.
— Твою на хрен за жопу — засипел Семен. И мне в рот полилась толчками солоноватая пряная жидкость. Растерявшись, замерла, и медленно сглотнула. Потом еще раз. Вкус оказался приятным, почему-то подумала «итальянские специи».
Толстый член, чуть подрагивая, отдыхал во рту.
— Ну что, Глеб. Это не твой хентай, а живая горячая баба — здоровяк удовлетворено побултыхал членом по языку.
Его мускулистые бедра напряглись и расслабились прямо перед моими глазами. До меня внезапно дошло, что меня оделили вниманием, заметили. Но скорее всего разово, и под настроение.
— Я не баба, я девушка, — освободила рот и спросила — Мальчики, а помогите мне стать красивой и женственной. Пожалуйста. Вы же разбираетесь в этом.
Руки на груди сжали и вытянули как выдаивая мои сисечки, вырвав невольный стон.
А Семен мягко поласкал пальцами в приоткрытом рту:
— Ну как разбираемся. Мы сами-то тоже не стилисты. Вот Глебыч и хочет и не может. Ты помоги ему, Катюш. Тогда и поговорим.
Глаза его хитро улыбались, он вовсю играл глазами и косил театрально в сторону бедер Глеба. Парни отчего-то переглядывались. Глеб привычно погладил меня по голове и неуверенно протянул: Да, ладно, не особо надо.
Я решительно развернулась и принялась стаскивать с парня боксеры. Тот почему-то вяло отбивался. В щеку ткнулся полувозбужденный длинный, средней толщины член с чуть загнутой утолщенной головкой. От него сладко пахло чем-то знакомым и домашним. Глеб расширив глаза смотрел как я вбираю его член покрасневшими пухлыми губками. Он неуверенно качнулся бедрами, коротко аакуратно тыкаясь.
Член был удивительно гладким и приятным, идеально скользя между губок. Я даже зачмокала, присасываясь. Но ствол оставался полумягким, как будто моему соседы чего-то не хватало.
— Ну как? Охуенно же? — присел к кровати Семен.
— Не знаю, — Глеб еще раз мелко ткнулся и замер, подрагивая в моем тарательно сосущем рте. — Не так я представлял. Нда. Котя, подними личико, милая.
Я удивленно приподняла лицо. Мягкие пальцы невесомо погладили по щекам, коснулись носа. И вдруг как крючками приподняли ноздри, явно обезобразив лицо до свинюшки. Я захлопала глазами, и задергалась, протестующе мыча, отталкивая бедра извращенца.
— Держи ее, оох.
Член глубоко толкнулся. В ответ на протестующие трепыхания, жесткие руки здоровяка спеленали меня, обхватив за предплечья и прижав коленями руки.
Было очень стыдно, ноздри задрались и растянулись, закапали слезы.
Аах Уух, оживясь наяривал в рот Глеб, почти протыкая меня длинным напрягшимся в струну членом. Я сглотнула, пытаясь не закашляться. И в горло вошла головка, подергиваясь как отбойный молоток.
Волосы с лобка лезли в нос. Я заскулила от страха и невозможности дышать. Рывок бедрами, Мне дали глоток воздуха. Выкашливала пену. Пару пощечин и опять до боли задраны ноздри.
Глеб поебывал мелко, как швейная машинка. Все глебже и глубже. Повернул лицо наверх и навис бедрами, капнув потом. Пощечина.
хрипло-бархатно: Глотай, котя.
И меня вдруг выгнуло, свернуло в жгут от острого наслаждения. Молниями бившего между ног.
— Котенок, глотааай.
Горячая сперма лилась в рот. Удивительно сладкая, с сильным запахом. Мята и ваниль — отчетливо поняла, корчась в конвульсиях и послушно глотая.
— Ни хрена себе. Она кончила от минета — загоготал Семен и шлепнул меня по оголившейся в трепыханиях попке. — Значит так. Мы тебе поможем, че там... стать красоткой. Заслужила.
Я еще подергивалась закрыв глаза и глотая, но уже понимала, что все будет хорошо. Теперь у меня два защитника и наставника. Соленый и сладкий. Мое сердце счастливо забилось в предвкушении.

Часть 2
(здесь есть описания с необычными предпрчтениями — см теги. Героиню и парней это возбуждает, если вам теги не нравятся — переходите, плиз, сразу к Части 3. Там все будет почти чинно и приблизительно благородно)))
Утро оказалось сверхранним. В окнах клубилось тускло-серое марево, отчетливо поддувало морозцем. А на душе пели птички, прямо заливались трелями.
Ткнувшись носом в руку Глеба, я подышала, на вдохе затаивая дыхание, пытаясь воспроизвести волшебный мятно-ванильный запах. Но парень слабо пах теплой кожей, видно искупался вечером после долгих прогулок по городу.
На соседней кровати, откинув одеяло, вольготно раскинулся Семен. Крупные плечи и руки, мускулистые с жирком ляжки. Все достоинство и мощь налицо. Я по хозяйски внимательно окинула взглядом его тело.
Под одеждой всей этой красоты было не видно, ночью тоже одни полутени. Зато утренняя выставка была впечатляющей. И особенно добавил впечатления нюанс — толстый член однокурсника милой колбасой выглядывал из длинной прорези хлопковых трусов.
Несмотря на утреннии полускромные размеры, и некую утреннюю смятость, его конец выглядит все же мускулистым и сбитым как все тело. Интересно, а члены можно считать мускулистыми? Ночью мне показалось, что мышцы там ого-го, но мало ли. Когда он так вздернут, это то, что зовут «утренний стояк» или они всегда вздернутые, чтобы не тереться при ходьбе между ног?
Но тогда трутся яички, наверно на них бывают волдыри. Брр, бедняги. Задумчиво потерла нос и посмотрела на Семена.
Член тянул неудержимо. Хитро выглядывал из складки материи и звал: Ближе, я вблизи интересней! Подойти ближе!
И глупый бандерлог в моем лице начал слезать с постели. На цыпочках я преодолела пару метров до Ряскина и воровато присела у кровати. Дырочка в окружении складок тонкой темной кожи смотрела прямо на меня. Очень красиво.
Поймала себя на том, что сглатываю и неуверенно оглядываюсь. Глеб отрешенно спит, почти зарывшись лицом в гостиничную сероватую подушку. В отличии от Семена, он укрыт по плечи, видны были только восхищающие меня длинные руки. Я поежилась. Именно они меня обнимали всю ночь. Неужели это происходит со мной? Главное, не проснуться еще раз, обнаружив, что это просто сон, а рядом храпит противный Ленок.
Парень рядом дернул ногой, и я опять перевела взгляд на манящую собственность Семена. А ведь она может быть еще впечатляющей. Наклонившись, осторожно лизнула краешек. Замерла. Вокруг было тихо, все спали, слишком рано, да и умаялись вчера.
Уже более уверенно упершись локтями на кровать, я потянула и полизала головку. В нос ударил великолепный запах итальянских специй. Ох. Капельки спермы невидимо остались с ночи, и сейчас разогретые, запахли под мокрым горячим языком.
Член дернулся и как живой заполз немного в губы. Знает, красавчик, где ему хорошо. Острый ловкий кончик язычка запорхал по головке, я глупо размечталась понаслаждаться тихо, никому не мешая.
Думаю, а вдруг Семену приснится сладкий сон со мной, он будет спать, а я получу то острое ночное чудо, которое скрутило меня вчера. Даже в голове я побаиваюсь произнести опасное слово «оргазм».
Вздохнула и еще раз погладила во рту язычком нежную кожу крепнувшего члена. Он был необычайно приятным. Крепнувшего?!
Поднимаю глаза. Приплыли. Меня встречает широкая ухмылка Семена.
— Ты чего его мусолишь? — шепчет — Так тоже неплохо, но можно и лучше.
Парень отстранил меня лапищей и ловко стащил с себя трусы.
— Ты будущая красотка, а красотка должна уметь сосать.
Я покраснела.
Он задумался и замысловато покрутил в воздухе пальцами.
— Круто уметь сосать. Щас начну учить, не боись. Солдат бабенку не забросит.
Семен мягко обхватил ладонями мою взлохмаченную со сна голову, пригладил завивающиеся прядки у висков. И зашептал горячо.
— Значит так. Рассказываю что знаю сам. Первое. Можешь просто принимать в рот, двигаться буду я. Расслабься и кайфуй.
Он дернулся бедрами и мягко вплыл в рот. Это его умение совмещать жесткость подхода и нежность проникновения совершенно выносила голову. Я тихонько застонала.
Сема ухмыльнулся, типо — это что, дальше еще круче! И так же плавно выкатился из рта.
На губах осталась вязкость слюны. Я текла не только внизу, мой рот тоже наполнился соками. Страшно было сглотнуть, пришлось бы сжать челюсть. Замерла, представив и сразу испугавшись, как сглатываю и нечаянно раню зубами нежную кожицу. Лучше замереть и делать точно как учит Сема.
Однокурсник погладил мозолистым пальцем по линии бровей, носику, распахнутым губкам.
— Второе. Можно двигать тобой. Типа я не двигаюсь, а ты сосешь. Ну или сам тобой дрочу.
Семен задумался и внимательно изучил мое испуганное лицо, надетое на его хозяйство. Кивнул своим мыслям и тихо продолжил.
— Показываю. Учись, малек у старших, пока старшие добрые. Расслабь ротик и вытащи вперед язычок. Как доктору скажи — ааа
Его хриплый шепот просто свернул мои внутренности в узел. Я проскулила ааа и задергала почему-то ножками.
Под звук ааа мою голову ухватили крепче и потянули на себя.
— На меня, смотри на меня, соска — хрипит довольно.
Я подняла глаза и столкнулась с потемневшим напряжённым взглядом Семена, его ноздри раздулись, лицо покраснело. Парень явно перестарался с прелюдией обучения и еле сдерживается.
Дело закончилось тем, что учитель устал от урока и моей головой начали дрочить член. Просто дергал на за голову на себя и от себя.
Сема зашипел, выругался, но не стал останавливать, просто задолбил, дергая за волосы, как на саночках скатываясь по языку в рот. Туда и обратно.
Зарычал, замер на секунду, и почти впечатав лицом в свой живот, парень быстро спустил ноги с кровати, уселся поудобнее и продолжил. Его широкие бедра дали мне возможность комфортно положить руки.
Дрожа от удовольствия, гладила пальцами, и полностью подчинилась волшебству ритма. Рот обволакивал, посасывал сочный член, руки Семена сами двигали меня вверх вниз.
Не нужно было ничего бояться и придумывать. Только шелк под язычком и толчки в небо. Член не длинный, горло не забивал, как глебов шланг. Просто двигался и двигался с влажными чмокающими звуками.
Ряскин неожиданно развернулся боком и развернул меня.
— Извини, что разбудили. — сказал он за мою спину, продолжая качать за голову — Доброго утреца! Представляешь эта маленькая сучка сама залезла под одеяло и начала отсасывать.
Я вытаращила глаза от возмущения, ведь это не правда, не было никакого одеяла.
Со своей кровати, серьезно, не улыбаясь на нас смотрел Глеб.
— Погодь, я щас. Побыстрее.
Семен привстал, подтягивая меня за собой. Очень специфическое чувство когда тебя тянут за голову и поебывают ей член одновременно.
Головка внезапно впечаталась глубоко, и я закашлялась. Семен вышел изо рта, переждал пока я рассказы эротические выкашляюсь и подышу, и со словами «сейчас будет кайфово, подожди», опять надел мою многострадальную голову ртом на свое хозяство.
Я начала отталкивать его, стучать кулачками по коленям. Вдруг стало страшно, что задохнусь. Сема в ответ замер и укоризненно посмотрел в глаза.
— Ты хочешь быть с нами? Если «да» закрой глаза один раз, «нет» — заморгай мелко.
Я хлопнула глазами. Да.
— Тогда учись. Никто валандаться с тобой не будет. Я и так умаялся тобой двигать. Знаешь как это неудобно? Стараюсь тут, делаю для нее.
Он недовольно вгляделся в мое приподнятое лицо.
Я испуганно вздрогнула и послушно повторила знак — закрыла и открыла глаза. Да! Я — Да!
Выдохнув, аккуратно ухватился за уши с двух сторон. Потер их пальцами, примерившись и плотно вцепляясь. И начал быстро двигать моей головой на себя, а сам — тоже, бедрами навстречу.
Значит бывает и Три, когда двигается и голова и член, отрешенно подумала я, принимая его красавца на всю бархатную длину. Смотря наверх я любовалась его сосредоточенным лицом, слушала резкие выдохи. Семен умудрялся двигаться быстро, аккуратно, и больше не задевал небо. Во рту чавкало и плавилось. все быстрее и быстрее, полируя мой отвисший язычок.
Мой наставник постанывал, хекал, его живот дрожал. На лицо упали несколько капель пота. Откинув назад голову и полузакрыв глаза Сема приоткрыл зубы и даже поскрежетал ими.
Это я его так увлекла. Это моим ртом он насоаждался. Сердце билось, я сосала как могла теплую толкающуюся в меня плоть.
Когда парень замер, я приготовилась. Но струя ударила неудачно, почти в дыхательное. Захныкав от испуга, пыталась отстраниться, Сема резко дернул за уши на себя, пытаясь вернуть рот к животу, до слез больно.
Еще одна пара рук неожиданно придержала за голову.
— Не оторви ей ушки, — хмыкнул присоединившийся Глеб — они мне нравятся.
Семен только зарычал и сосредоточенно продолжил кончать мне в рот, натягивая за уши. Его ноги подрагивали от напряжения, тело выгнулось в струну, освобождая яички, отдавая питателтные соки, кормя девичий рот.
Плевать Семе было сейчас на советы Глеба, даа.
Ох. Сперма оказалась еще более островатой на вкус, чем вчера. Видно за ночь приобрела дополнительную концентрацию.
Я глотала и сумасшедше улыбалась, прижимаясь спиной к ногам моего Глебушки. ох, никто же не слышит, пусть будет моего.
Глеб внимально проследил как я сглатываю и облизываюсь, провел пальцем по бровям и сказал: — Лицо ей нужно открыть, раз уж решили внешностью заняться, никаких длинных челок. И глаза пусть сегодня на экскурсию немного подкрасит.
Семен осторожно вынул из моего рта свой член и полюбовался на его блестящие, отполированные язычком бока.
— Хорошая мысль. Когда мордашка видна — совсем другое дело. И смотрит сладко, — потянулся, вытягиваясь всем телом, — сам-то сольешь с утра?
Они почему-то говорили так, как будто меня рядом не было.
— Да ты мои вкусы знаешь, Сем. Я ж ролик показывал. — Глеб скептически осмотрел пр утреннем свете мою вытянувшуюся физиогномию.
Да что, блин, ему не так?!
Говорил же, что я не уродка!
Здоровяк хохотнул и осмотрел сидящую на коленях и расстроенно слушающую критику, облизывающуюся меня.
— Ща сделаем в лучшем виде! Для моего лучшего бро!
Одним рывком этот... бессовестный человек, которому силы девать было некуда, разорвал мою ночнушку от ворота вниз и стащил с меня обрывки. Аккуратно и хлестно пошлепал по щекам до красноты. Я только обалдеше раскрывала и закрывала рот, не зная что сказать.
Развернул, скрутил руки сзали и сжал их вместе у себя между колен.
Грудь от этого сильнее заторчала вперед предательски торчащими розовыми вершинками. Она крупная и тяжелая, но из-за высокого расположения и упругости производит хорошее впечатление.
Парни, помолчав, полюбовались.
Семен прижался сзади мощным телом, мои руки держал сдвинутыми ногами.
Я опомнилась и с жалобными подвываниями попробовала вырваться.
— Учись, дура! — напомнил мне Семен и взял за голову двумя руками.
Прямо передо мной стоял Глеб. Сосредоточенный на какой-то мысли. Он медленно оглядывал мой мягкий животик, напряженно посмотрел на мои покачивающиеся сисечки, и перевел взгляд на лицо.
В это время одна рука Семена схватила меня за ноздри и задрала их. Ох, для Глеба! — напомнила себе я и покорно промолчала. Вторая рука двумя пальцами растянула уголок моего рта.
— Вэлкам, бро. — прогудело сзади — тащи с другой стороны.
Глеб мягко и как-то отрешенно улыбнулся и растянул другую сторону рта. Как улыбку Гуимплена, как раззявленный рот шута.
Секунда и этот рот-пасть втолкнулся знакомый длинный ствол.
Я всхлипнула от странных ощущений, замычала.
— Даа, — зашипел Глеб. Или уже не Гоеб, так исказились его черты. — Мычи моя сука. Мычи. Скули.
И я уже не останавливалась. Мычала и мычала. Горячий хуй буквально прошивает внутренности, то разрешает, то запрещает дышать. Губы болели почти на разрыв, горели растянувшись.
Слюна льется, сглотнуть ее нельзя, поэтому она катится по подбородку, сбивается в пену во рту.
— Сладкая, сладкая сука! Скулиии!
И я скулю, мои коленки развинуты, между ножек оказывается стопа бывшего соседа. И я упоенно трусь складочками о него пальцы ноги.
Пена собирается и пузырится вокруг рта. Член сладко проникает в горло, пытаясь раздвинуть стенки. И мне уже все равно потому что я кончаю. Я кончаюю.
Теперь я точно знаю, что это оргазм. Мой маленький улет в небеса.
— Ты глянь, опять от минета кончает, мокрощелка. — восхищенно от Семена.
Я визжу и подергиваюсь, не могу остановиться.
Глеб с закушенной губой рывком до боли выдергивает член из моего сжавшегося в судороге и вибрирующего горла и нависает на лицом.
Он шепчет: — Извини, котя. Мне надо.
И развигает длинными музыкальными пальцами веки моего трепещущего глаза.
Струя спермы бьет прямо в белок. Я отчаянно моргаю, только наполняя глаз пощипывающей жидкостью.
Смотрю бело в шипящего надо мной Глеба. Ему хорошо. Капли спермы рассекают мое повизгивающее и мычащее в оргазме личико.
Он раскрывает мой второй глаз и переводит струю спермы в него. Меня накрывает вторая волна огненного оргазма. Я кончаю, подвывая, и тараща белые глаза в туман передо мной.
— Охуеть. Ей понравилось.
Сема вытащил пальцы из моего рта. Смотрит как Глеб ласково гладит мое лицо и пощипывает соски.
— Мне нравится все, что вы делаете, — честно выскуливаю я, еще ничего не видя и слепо поворачивая лицо.
Меня тащат в ванну. Глеб явно расслаблен, улыбаеися и шутит. Парни, уже как-то расслабленно весело перебрасываясь комментариями на утренние упражнения, собираются на экскурсию.
Я быстро споласкиваюсь в ванной комнате, заглядываю в зеркало. Улыбаюсь и убираю назад длинную челку, открывая миру блестящее от воды лицо. Мои глаза блестят, а щеки нежно розовеют. Вполне «милая мордашка», по словам Семы, отражается в зеркале.
Сегодня точно будет чудесный день. Надо только хорошо учиться.

 Часть 3
У большой лестницы входа в отель группками стояли студенты: девушки в дорогих мягких шубках, парни в небрежно расстегнутых ярких куртках.
Однокурсники перешучивались, окликали друг друга. Время от времени вспыхивал веселый смех.
Спрятавшись за толстой колонной, я невольно сравнивала свой серый толстенький пуховик с манким оперением моих сверстников. Надо спросить у Глеба с Семеном, купить ли мне куртку поярче. Я вздохнула и погрела ладошкой покрасневший от мороза нос.
Соседка Ленок отчаянно строила глазки белобрысому, дорого одетому парню. Который, в свою очередь поглядывал на Дарью, эффектную длинноногую красотку в снежно-белой шубке.
Со злорадством я обнаружила, что Ленок тоже выглядит не ах, меховый воротник ее куртки, как и весь вид в целом, был потрепан то ли молью, то ли жизнью, в общем не вау.
Когда за нами подъехал автобус, парней все-еще не было. Видимо задержались за завтраком или долго принимали душ. На сердце стало неспокойно, я занервничала, крутила головой, боясь пропустить их появление.
Наконец, почти все сели, и пришлось поплестись на посадку. Если парни раздумали отправляться на экскурсию, и поехали по своим делам (слышала как обсуждали музыкальный магазин), мне придется целый день провести под тычками Ленка.
Но грустить мне довелось недолго. Уже занося ногу на ступеньку, я почувствовала как сильные руки приподняли меня за талию, помогая подняться в автобус. Оглянулась. Глеб. Ах.
Лицо бывшего соседа выглядело расслабленным и довольным, он мазнул по мне взглядом и посмотрел поверх головы, выглядывая свободные места.
За ним с пакетом в руках лез Семен. Увидев меня крепыш, озорно подмигнул и тут же осклабился, уставившись на чью-то девичью попку, нагнувшуюся в проходе.
— Держите меня трое — заорал он, — вижу бампер невиданной привлекательности. Кто ты, о жопастая нимфа?
Вокруг посыпались смешки и личные данные о нимфе. Света, так оказалось зовут девушку, не торопясь выпрямилась, сдула со лба прядь и так же радостно завопила.
— Я твоя мокрая недостижимая мечта, о жирный глазастый сатир.
— Мокрая? — обрадовался Сема, — иди сюда, ща проверю, не вводишь ли ты в заблуждение нас, наивных ботанов.
Пока они перекрикивались к явному удовольствию друг друга и слушателей, Глеб схватил меня за руку и потащил в самый хвост на единственные свободных места.
Точнее была еще парочка одиночных, но совместные оказались только в дальнем последнем ряду, завершающим блоком из нескольких кресел от окна до окна.
Занято было только одно место, вихрастым худеньким пареньком с большой сумкой на коленях. С собой что-ли все вещи возит?
Меня затолкали к окну. Рядом сел Глеб, и последним прибежал довольный Сема.
— Я б вдул, — азартно прошептал он, скаля зубы, — вроде она не против дать, как думаешь?
— Кто, Света-бампер? — Глеб стянут свою куртку и принялся стаскивать мою — даст, конечно. Ты ей приглянулся.
Сема хекнул и забрал у соседа куртки, закинув их на верхнюю сетчатую полку.
— Дегустну, если без кочевряжа. Танцевать бабцу даже с бампером не буду, лень мне, хех. Если закапризничает, ну ее, пусть сопливых ищет — Сема зевнул и плюхнулся рядом с Глебом, вытянув ноги в проход, — Ух, бро, настроение нормалек.
Глеб обхватил меня рукой за шею, согнув локоть. Я полузадушенно мявкнула.
— Ага, отличный завтрак. Да и утро в целом.
Пальцы погладили меня по губам.
— Давай после экскурсии в магаз? Я позвонил, инструмент отложили.
Автобус тронулся. Парни тихо болтали. Я задремала и то просыпалась, до опять засыпала всю дорогу. Было очень тепло и спокойно, как будто я принцесса в сказке без злых ведьм и драконов.
Экскурсия оказалось неплохой. Мы смотрели дом давнишнего царя, которому надоел город, и он выстроил себе дачку. Естественно, царскую, с золотой лепниной и лабиринтом комнат.
Глеб чаще обычного подтаскивал меня поближе, но больше никаких знаков внимания не было. Моя привычная роль — молчаливый паж — оставалась при мне.
В результате я совсем успокоилась, так как переживала, вдруг парни начнут меня как-то выделять, ну там на публику. И вот как бы я реагировала? Стыдно было бы ужасно.
На обратной дороге все сели на прежние места, но Сема почему-то пихнул меня в кресло Глеба. И тот молча сел у окна, согласившись с рокировкой.
Автобус мерно потряхивало под нудное гудение гида: «Посмотрите сюда, полюбуйтесь на это».
Паренек по ту сторону от Семы тихо кемарил, опустив голову на свою огромную сумку.
А я поняла зачем меня пересадили.
Широкая рука Семена ласково погладила меня на левой груди.
— Как там наши пышечки? — муркнули мне в ухо.
Я поняла что вопрос не требует ответа и скромно промолчала.
Расстегнув пару пуговиц его рука залезла под рубашку и с недовольством обнаружила бюстгалтер.
— Ну и на фига ты его напялила? — Сема тренькнул бретелькой — Сбруя какая-то, больше не надевай эту хрень.
Глеб внимально следил за путешествиями наглой руки. Я уже заметила, что ему нравится сначала смотреть.
Все пуговицы были безжалостно расстегнуты, и я прикусила губу, чувствуя себя неудобно. Вроде мы сзади и все такое, но на улице день, светло, вдруг кто подойдет или сосед проснется, да мало ли.
— Не надо, — подала я голос. Чем вызвала поднятую бровь Глеба и возмущение Семена.
— Обурела ты, малышка, — преувеличенно нежно прошептал он и вздернул меня на ноги.
Тельце развернули лицом к судьям. И вот я стою между преувеличенно расслаблено сидящими парнями. Позы-то вальяжные, а лица как у хищников, почуявших добычу.
— Желание дамы — закон для джентельмена — Сема аккуратно застегивает на мне рубашку — Только где эти джентельмены нынче? Нет их. — и так же не торопясь расстегивает мои джинсы. Сначала пуговицу, потом молнию.
Оглядывает сжавшуюся фигурку и стягивает джинсы вниз вместе с трусиками.
К его величайшему удивлению это дается не просто. Под больше размерными рубашками было не заметно, что это не я квадратненькая, это бедра у меня округло-пышные при вполне тонкой талии. Не ровненькая модель я, а с резкими изгибами в женских местах.
Гид вещает, автобус едет, парни переглядываются.
— Света, говоришь бампер? — Глеб обводит округлость бедра и запускает руку назад, сжимая и отпуская попку. Я дергаюсь. Переступаю стреноженными ногами и намертво вцепляюсь в ручки у впереди стоящих кресел, подрагивая от испуга. Сопротивляться я не могу, поэтому каменею, прижимаюсь попкой к спинкам кресел и трясусь.
Семен неверяще оглаживает изгиб бедра с другой стороны, пытается пролезть между мной и спинкой, чтобы ощупать попку, но я вжимаюсь в кресло так, как будто от того, дам попрогать попку или нет — зависит моя жизнь.
Друзья хмыкают и обращают внимание на другой объект, о котором я, дурында, забыла.
— Эффектно, но джунгли не зовут — издевается крепыш и ласково проводит пальцами по лобку.
Я мелко моргаю и решаю просто перетерпеть стыдную ситуацию. Пошутят и успокоятся. Ведь они мне обещали позаботиться.
Рука ласково поглаживает и поглаживает по топорщащимся волоскам, успокаивает как норовистую кобылку.
Я ловлю напряженный взгляд Глеба в точку контакта лобка и руки, вздрагиваю от стаи мурашек тоненького острого удовольствия.
За мои ноги тянут с двух сторон, расставляя их шире.
Семен ловит момент и осторожно пальцами раздвигает складочки, удерживает их раскрытыми. Я судорожно вздыхаю, когда два пальца другой его руки аккуратно обхватывают узелок клитора и начинают его мягко мять.
Еле отрываю одну свою судорожно вцепившуюся в поручень руку и засовываю кулак костяшками в рот. Потому что мне хочется выть, так горячо и волшебно работают два Семиных пальца.
— Потекло, — удовлетворенно резюмирует он, и шире развигает пальцы-ножницы, удерживающие большие половые губки.
Оба приятеля сосредоточенно пялятся на мои открытые мокрые складочки и покрасневший клитор в мужских пальцах.
— Мне крупные нравятся — замечает Глеб — его можно растянуть?
— Черт его знает, — Сема шепчет немного задыхаясь, как будто бежал — могу порастягивать, мне любые нравятся. Побольше, в принципе, даже удобнее.
И он тянет за клитор. Но тот скользит, и в пальцах оттягивается только прикрывающая его кожа. Я пихаю кулак глубже в рот, потому что это очень, очень, очень хорошо.
— Давай я попробую. — Глеб деловито лезет, отстраняя пальцы Семены, пытается ухватиться и соскальзывает.
Они оба елозят в щелочке, щипаются и перетирают. Из моих глаз катятся слезы от напряжения, но они это не замечают.
Я отчаянно моргаю, и внезапно холодею от ужаса.
Распахнув глаза за нами наблюдает абсолютно не сонный сосед. Положив голову на сумку, этот дрыщ пялится мне между ног. Кончик узкого розового языка появляется и порочно облизывает узкие губы.
Пытаясь сжать ноги, и сразу зарабатываю пару болезненных щипков. Семен окончательно отодвигает любопытствующего Глеба и так сосредоточенно трет, что мне становится все равно кто и как на меня смотрит.
Мысли только — как бы не заорать, и — как же мне хорошо.
Как же мне мне хорошо!!!
Пальцы скользят уже по совсем мокрой вагине, она изнутри нежно розовая, с маленькими сомкнутыми губками и покрасневшим бутончиком на вершине.
Сема полностью сосредоточен на бутоне. Он трет, нежно поглаживает, обводит кругами рассказы эротические и снова и снова перетирает клитор.
В угоду Глебу иногда крепко хватает и оттягивает капюшончик. Теперь у него это почему-то получается без соскальзываний.
Помогая ему, Глеб растаскивает складочки капюшона в стороны, Семен прижимает мокрый толстый палец напрямую к тоненькой розовой пленке внутренней открывшейся косточки клитора, я вздрагиваю и начинаю тихо повизгивать.
Он нежно трет и я кончаю. Трет и кончаю.
Они смотрят как судорожно сжимается, подергивается влагалище. Дырочка скрыта внизу, и ее рывки на внешних видимых контурах превращаются в подергивание.
Клитор, под отогнутым вбок пальцем для открытия полного вида, набух до багровости и тоже трясется.
Невольный четвертый участник — этот притворявшийся спящим дрыщ, смотрит открыв рот.
Моя тушка обессиленно падает вперед, у меня дрожат ноги. Чувствую как заботливо натягивают джинсы, меня поудобнее устраивают в кресле.
Семен наклоняется и иронизирует:
— Ну вот, а ты боялась. Даже юбка не помялась.
Рука Глеба опускается мне между ног.
— Сем, предлагаю магазин завтра. А сегодня посидеть в номере.
— Ну его, этот магазин — весело соглашается Семен, — в номере куча дел. Я прям даже теряюсь, с чего начать.
Когда мы доезжаем до гостиницы, между ножек все растоплено и мокро, потому что всю оставшуюся дорогу горячая рука Глеба неостановимо гладит и гладит меня по межбрючному шву. Причем как-то не попадая на шов, то слева от него, то справа. Зато попадая на какие-то мне ранее неизвестные чувствительные точки, которыми, оказывается, сплошняком покрыт мой лобок. Точки удовольствия.
В гостинице меня раздевают быстро. Раз и голенькая.
Я вызываю чуть не слезы умиления у Семы.
— Кукленыш наш Катенька. — он умильно гладит меня по ягодицам и звонко в них целует — Что ж ты молчала, чего пряталась, малая?! Я б на ту Светку и глазом не моргнул! Максимум — пару раз помацал.
Сема захохотал и потащил меня в ванну.
Под мои вскрики и писки, он начинает брить мне промежность. Глеб держит меня за руки, чтобы не мешала мельтешением. Сема пытается фиксировать ноги, но у него не совсем хорошо это получается, поэтому один небольшой порезик на лобке я зарабатываю. После этого замираю и веду себя скромно, только для вида канюча.
— Мальчики, — пищу я — я боюсь, я же еще никогда.
Сема завершает брить, оглаживает совсем голенький лобок и философски замечает:
— Глебыч вон тоже, считай девственник, и ничего, надо значит сделает.
Я вытаращиваю глаза, Глеб яростно сверкает глазами и дает Семе подзатыльник. Но больше не протестует, только мягко улыбается и щипает за сосочки.
Тут я понимаю, что голая. Я совсем голая. Они меня так закружили, что соображать перестала. В итоге я лежу одна на сдвинутых вместе кроватях и пытаюсь прийти в себя.
А парни по очереди идут в душ и общаются через открытую дверь.
— Слышь, я понимаю, что типо ты первый ее знаешь, и все такое. Но тут же ювелирно нужно, аккуратненько. Тут мастер нужен, опытный, ну согласись.
Недовольное бурчание.
— Нет.
— Да, блин, Глебыч, я разве для себя? Девка горячая, чувствительная, тут не запороть надо. Чтоб ей в кайф.
Ответный рык.
— Уж справлюсь как-нибудь.
— Ты бро мой, Глеб, но вот что я скажу. Это ты смотреть да терпеть можешь. А меня с автобуса разрывает. Я человек тонкой организации, поэтому, хоть жопой об лед, но натяну сразу.
Два товарища, обвязанные только полотенцами стоят друг на против друга с недовольными лицами.
Я ахаю, пытаясь обернуться в одеяло, и они оба медленно поворачивают в мою сторону головы.
— Знаешь, — Сема рассматривает меня внимательно, как будто первый раз видит, — можно и без очереди.
— Это как?
— Да как, как... Паритетно, блядь.
Сема подходит и впервые целует меня. Горячо, заботливо. Подсасывает мои дрожащие губы, и орудует порочным языком так, что я не отслеживаю, когда его пальцы оказываются у меня между ног.
Он мягко подталкивает меня к Глебу, который лежит на кровати и поглаживает своего узкого змея. Сема укладывает меня прямо на грудь Глебу, и теперь я целуюсь уже с ним. Первые поцелуи в моей жизни.
Пока мы целуемся, меня потирают и немного растягивают. Сема использует какой-то крем, который самую малость щиплет. Я взбрыкиваю ножкой, и тут же получаю звучный шлепок по попке.
Щелочку продолжают растягивать, но теперь с поглаживанием клитора и звонкими шлепками, так что подрагивают ягодицы.
Глеб целуется улетно. Мы сплетаемся языками, и сосем их друг у друга.
Он легонько приподнимает меня, и прислоняет свой член к мокрым складочкам, елозит по ним. В какую-то неуловимую секунду я чувствую нырок внутрь и далекую слабую боль.
Парень пьет мои дрожания и вздохи, замирает, позволяя ожесточенно сосать его язык.
Боль отступает и во мне приятно покачиваются. Вдруг у устья появляется еще один трущийся посетитель. И... тыкается туда же.
Глебов член хорош для первого раза, не вызвал практически растяжения. Но что делает этот?!
А этот лезет в мою пострадавшую дырочку. Упорно.
Я ору. Меня жестко сжимают за талию руки только что нежного со мной парня.
— Мальчики, нет... Мне страшно! Аа, — мне стыдно кричать, вдруг тут тонкие стены и меня услышат. Поэтому я надсадно шиплю.
Глеб неистово целует мои напряженные губы. А член Семена упорно толкается туда, где уже есть гость.
Меня приподнимают. И теплые пальцы сжимают трепещущий клитор. Глеб получает доступ и впивается в качающиеся перед ним груди.
Я кусаю губы и шиплю, мотая головой. А Семен заползает и заползает.
— Маятничком, — командует он надсадно. Оказывается присел сзади, и, поддерживая под бедра, именно он мастерски зажигает огонь моего бедного клитора.
— Это как? — спрашивает инструкцию Глеб, оторвавшись от моего соска.
— Да выходи на хуй, аккуратно, но не полностью. А я зайду. Вход уже растрахали, должно выгореть.
— Вы совсем дураки? — жалобно взываю я. — Отпустите, я Вам каждому отсосу. Не надо так.
Глеб начинает плавно выходить, вырывая из меня вздох облегчения, и тут заплывает Сема.
— Ааа — подвываю я.
— Даа — вторит мне Семен.
Он замирает, а потом медленно выходит. Входит Глеб. Сема «маятничком» с трудом влезает во второй раз и выходит. Совсем.
— Будем считать, что первый раз ебали оба — довольно замечает он, и отпускает.
Глеб прижимает мое подрагивающее тело, слизывает со щек слезы, нежно целует в трепещущие губы. Его гладкий ствол ласково чуть подергивается в вагине, и я уже сама прижимаюсь, чтобы потереться клитором.
Мы ебемся. Нет, он меня ебет. Меня ебут в ноющую дырочку. Да. И это прекрасно.
Приподнимаюсь и наплываю. Прижимаюсь основой и опять поднимаюсь, чтобы насадиться до основания.
Поднимаю голову и ищу Семена. Он сидит рядом на корточках, вытирает член и щерится, глядя как двигается моя попка.
— Сем, — зову я. Он кивает.
— Дай мне сейчас пососать.
— Попроси, моя куколка.
— Да, попроси его, котя. — стонет снизу Глеб.
— Семочка, дай мне в рот пососать свой вкусный член.
— Хуй.
— Что?
— Членом я ссу. А ебу тебя в рот хуем. Проси хуй.
Несколько секунд прыгаю молча.
— Котя, — подает опять голос Глеб — проси его хуй. И мой проси. Давай же.
Я тянусь за прянностями.
— Семочка, пожалуйста, милый, дай мне свой хуй в рот. Умоляю. потрахай меня рот, покормиии!
— Вообще-то не потрахай, а выеби. Но ладно. Не до филармоний.
И я получаю в рот обожаемого крепыша.
Они двигаются слаженно, стараясь попасть точно вместе и выбить из меня дух.
Мои груди трясутся. Глеб кусает за соски, трясет их оттягивая, множа странное тягучее удовольствие во всем моем теле.
Сема придерживает голову и быстро бьет бедрами, заполняя весь рот. Его скольжения точны и идеальны.
— Это будет идеальная соска, лучшая соска в мире — хрипит он.
— Еще, да, получи. Кааайф. — Глеб теряет ритм и начинает дергаться как швейная машинка.
В меня начают вливать. Я чувствую как наполняется влагалище. Глеб вбился и замер так глубоко, что сперма начиняет меня наверно под сердце.
Сема как обычно остр и насыщен, я набираю полный рот и катаюсь в его сперме языком.
— Открой ротик, Катюш, — просит парень. И я послушно открываю рот, показывая полную спермы гортань и извивающийся в белом — красный язычок.
Мальчики наблюдают как я глотаю, и удовлетворенно распластываются на кровати.
Буквально минута, и они засыпают, как выключаются. С все еще топорщащимися членами.
А я остаюсь с ноющей промежностью, искусанными сосками и неудовлетворенная.
Я то не кончила! Ну где справедливость, думаю я, засыпая рядом с двумя мужчинами, на простынях, испачканных моей кровью.
Где, блин, справедливость?

 Часть 4
Три человека сосредоточенно рассматривали мою физигномию.
— Годный материал — сказала остроносенькая брюнетка, покручивая в руках ножницы.
— А что я тебе говорил! Конечно годный! Этот ты еще жопу ее не видела — горячился Семен.
— Котя красавица, — подтвердил Глеб.
Я сидела на высоком стуле, в белом чехле по шею и таращилась на себя в зеркало.
Мои волосы впервые были подкрашены и теперь отливали золотисто-бронзовым.
Стилист сохранила мягкую естественную волну моих завитков, только усилила ее воском, теперь копна волос выглядела не встрепанной соломой, а практически локонами.
— А давай ей длинные сделаешь? — загорелся Семен, — Во такие.
И отмерил ватерлинию в районе своих колен.
Брюнетка скептически покосилась на лапищу Семена, заинтересовалась, скользнула взглядом по обтянутым джинсами крепким бедрам, повела носиком и облизнула алые губы аля Мерилин Монро.
— Нарощенные волосы такого цвета и фактуры как вышли ее естественные — невозможно подобрать. Хотите парик?
И подмигнула.
— У нас большой выбор. Пойдемте в подсобное, сами посмотрите и лично подберете.
Девушка махнула рукой и, призывно покачивая бедрами, двинулась к дальней двери.
Тугодум Сема замотал головой.
— Парик? Да ну его. Я натуральные люблю.
Глеб пихнул его лектем, сделал двумя пальцами кольцо, а другим потыкал в него, многозначительно двигая бровями.
— А с другой стороны, — передумал покладистый Семен, — чего сразу отказываться, посмотреть надо. На х... , зуб, так сказать.
И рванул за брюнеткой.
Глеб поулыбался им в след и нежно погладил мои новые локоны. Я ревниво крутила головой, подрываясь встать с кресла и бежать за Семеном. Почему-то было обидно, я ведь тоже годная, а он, раз, и за париками в подсобку.
На мой затылок лег тяжелый мужской подбородок. Невольно залюбовалась в зеркало на узкое, сухое, немного хищное лицо моего первого мужчины. Сердце сбилось и запустило более рваный ритм. Что бы там не мечтал Семен, а стал он вторым. Первым Глеб и только Глеб.
Я вредно фыркнула и мысленно махнула рукой. Ну о чем я думаю? Какая ревность? Кто они и кто я. Спасибо, что разрешают быть рядом и ласкают.
Моя мордашка расплылась в счастливой улыбке. Парень замер, затем осторожно двумя указательными поддел уголки губ и растянул рот, завороженно глядя в зеркало.
Я сидела и послушно лыбилась,
— Вытащи язычок.
Я вытащила как могла и побултыхала в воздухе. Попыталась облизать растягивающие пальцы.
— Красавица, ты моя красавица. Сними накидку.
Я стащила накидку и отбросла ее в сторону.
Глеб широко вдохнул ноздрями, и только только открыл рот, явно намереваясь что-то сказать, как дверь подсобки распахнулась и оттуда, застегивая ширинку, вылетел злой Сема.
— Чуть не отгрызла стратегические сантиметры!
Театрально громко пожаловался он.
— Отгрызла?! Да что там грызть в твоем обрубке! — за ним бежала красная в пятно брюнетка вполне аккуратного, нетронутого вида.
Сема вспылил. У Семена мало было незыблемых истин, но идеальность длины его члена в истины входила первой строкой. Поэтому наш друг тут же «забрызгал вентилятор».
— ЧтоОоо?! — завопил он, — Да ты совсем охренела, зубастая блядь? Щас я помогу твоему стоматологу, были через ряд — станут в кучку. На тебя смотреть тошно, доска остроносая! Да я..
Нахмурившийся Глеб толкая меня в спину на выход, оодновременно вытягивал сопротивляющегося Семена. Обе стороны вопили так, что уши закладывало. Вот что значит внезапное разочарование, подумала я, хватая куртку и вылетая в темную прохладу улицы.
Парни ругались, одеваясь на ходу. Семен жаловался, расписывая в красках, как «зубищи» чуть не стесали кожицу его «дубины».
Время было не позднее, но темно просто ух. Хорошо, гостиница рядом, народ наверное уже ужинать собрался. Хихикнула, глядя на всклоченно Семена, и тут же оказалась в медвежьей охапке.
— Смеемся, значит. Твоего наставника, опору и надежу безвинно калечат, а ты смеешься! — он цапнул за ухо и фырча, начал его теребить под мой счастливый смех.
— Куколка, — в ухо зашептали уже жарко, — мне нужна срочная помощь. Оближешь бойца? — парень прижал за бедра и потерся пострадавшим воином, — Яйца каменные, аж болят. Перенервничал из-за этой твари.
На перенервничавшего здоровяк даже близко не походил, но бойца мне самой хотелось пригреть.
Рывком посадили на дворовую скамейку и жарко поцеловали, пососав и даже прикусив губы.
Оторвавшись от губ, и довольно ухмыльнувшись, Семен завозился с ширинкой, тихо матерясь, стараясь открыть ее максимально аккуратно, не повредив страдальца. Вокруг было темного и тихо до звона. Даже снег не падал. Только наше сбитое воздужденное дыхание и Семин мат.
Меня дернули за ноги, уложив на скамью. Кормить будут с комфортом, хихикнула я.
Глеб споро растегнул на мне джинсы и поддернул их до колен, задирая спеленутые тканью ноги на скамейки.
Прохладные пальцы зашарили по промежности. Попке было холодно лежать на деревянных перекладинах, и я завозилась, пытаясь лечь на полу куртки.
— Сукаа, да когда ж ты расстегнешься!? — горестно вопил здоровяк, оттягивая молнию от эрегированного ствола. Молния оттягивалась, но не расстегивалась.
А в меня ввинтились два жилистых длинных пальца. Покрутились и чуть согнулись в костяшках. Было немного сухо, пальцы царапались и отсюда неприятно.
— Глееб, а можно сразу членом? — жалобно пролепетала я.
— Хуем, — гордо поправил Глеб, — сейчас, котя, сейчас тебе будет хуй.
И действительно был хуй. Потому что олновременно произошли два события: отличное и ужасное.
Теплый гладкий член с приятной ноющей чувствительностью начал заходить в меня, раздвигая складочки, и выбивая подергивания в ножках. А во двор влетели три мужика с криками: «Держи их, вот они!».
Видно брюнетка нашла защитников и мстителей в трех лицах. Защитники выслушали обиженную даму и помчали наносить добро. Трое на двое, конечно, справедливо. Не считали же они за боевую единицу золотолоконную нежную меня?!
Как там у мушкетеров. «Нас было двое, плюс раненный и юнец, а скажут, что четверо.»
Так и у нас. Один прищемленный ширинкой, второй в процессе глубинного нырка в вагину, и еще одна с задранными ногами. Приехали, блин, провинциалы в Питер, культурную столицу.
— Ты как хочешь, а я занят, — прохрипел зашедший до упора Глеб.
— Пиздец Вам, мужики, — грустно сказал Семен, отпуская ширинку, и ринулся в драку.
Очень трудно сосредоточиться на трахе в эпицентре драки, скажу я теперь на опыте, и Глеб тоже не смог. Когда один из нападавших отлетел от удара друга на него, он горестно вздохнул, кое-как застегнулся и начал помогать Семену.
Именно помогать, потому что Семена допекли, Семену помешали. порно рассказы Злые люди летали в сугробы, с мычанием поднимались и опять улетали в сугроб. Глеб только подправлял и поддерживал. Я села, ежась от холода и страха, даже икать начала.
Было темно, вокруг бегами, орали и падали. Испугалась до колик.
Не так я представляла романтическую прогулку по вечернему городу.
Наконец тела перестали подниматься, лежали и сипели. Я икала. Парни отдувались.
— Ты как хочешь, а я пошел ебаться, — низкий бас Семена.
Интересно, куда это он пойдет ебаться, — подумала плохо соображающая я.
— У самого яйца ломит — поддержал второй победитель.
Меня споренько уложили на лавочку в прежнюю позу. И ширинка у Семена в этот раз расстегнулась быстро.
— Дааа, — заворчал он, заходя в мой икающий ротик, — язычком снизу, давай, моя сосочка, давай Катенька.
— Оох, узко, ооо, расслабься, котя — вторит ему, залезая мне в дырочку, пропихиваясь бедрами враскачку, шумно дышащий Глеб.
— Хорошая сосочка, втягивай, и язычком нежненькооо три давай, еще — поет Семен.
— Хорошая котя, возьми, еще немного, даа — подпевает Глеб.
Я смотрю как, поднимаются и покачиваются, фигуры нападавших. Но нас никто больше не трогает, они, хромая, убегают. А значит можно расслабиться, меня трясет от пережитого волнения, и парням это дико нравится.
После каждого икания и волны дрожи, они дуэтом стонут. Икну и стонет Семен. Задрожу бедрами и ускоряется Глеб. Во мне все хлюпает. Я горю на морозе, как факел, извиваюсь, принимая и даря в ответ.
Обняв Семена за бедра, я впиваюсь заглотив всего, прямо в основание члена, мятежно думая, что брюнетка в чем-то права, член не оглоблей, но какой же в этом кайф, брать его полностью.
Голова свешивается с края, и парень начинает буквально рычать. Ухватившись за спинку лавочки, он буквально вбивает отбойным молотком член в рот откинутой вниз головы. Расстегнутая молния больно царапает мне лицо, только добавляя остроты ощущений.
Снизу тарабанит как штырем Глеб. Они вместе что-то орут в небеса, мешая ругань и комплименты.
Глеб находит какую-то точку удара, от которой я начинаю извиваться и визжать.
— На! На! — он таранит туда, вбивает как молотком, сжимая мои бедра в клещи.
Я теку, прибавляя к хлопкам тел, визгам и рычанию — мокрые подхлюпывающие звуки.
И от особено яркого удара, совмещаенного с полным вхождением Семы, начинаю распадаться на части. конвульсируя и улетая в небо. Боги, как же хорошо.
Парни держат мою трясущуюся тушку, упоенно стуча в визжащий текущий оргазм.
Мир состоит из искрящегося удовольствия между ног и хлопающих по лицу тяжелых яиц. Сумасшедше прекрасный мир. Я кончаю до мелкой дрожи в ногах, и текущей слюне из раскрытого в визге рта.
Небо раскрывается звездами, дергаеися, и надо мной нависают два эрегированных ствола.
— Язык наружу, соска.
Это точно Семен. Мой не оправившийся после кайфа мозг соображает туго, но Семена узнает. Я вяло вытаскиваю язык.
По лицу, губам, щекам начинают тереться два члена.
— Еще дальше, дай язык.
Семен фиксирует мне лицо и со стоном, уже не сдерживаясь, начинает изливаться на вываленный язык. Сперма бьется о мягкую поверхность, наполняя вкусовые сосочки, и скатывается в горло. Офигено вкусно. Я глотаю теплую жидкость и вцепляюсь в головку, стараясь высосать последние капельки.
— Дай!
Меня буквально отрывают от члена, тут же предлагая другой. Пара трений о язык, стон, и в рот бьют струи сладкого мятно-ванильного коктейля. В глотках приходит осознание, как же я подсела на сперму. Вот чего хотела последние часы. Вот что хочу и хочу, даже откушав изрядную порцию.
Сладкий мой десерт.
Почти мурчу, глотая и покашливая от жадности.
Никакого ужина не надо, если так вкусно кормить.
Облизываюсь как кошка, жмурюсь от удовлетворения.
Мне по-барски снисходительно разрешают облизать стволы и погладить язычком дырочки, из которых меня кормят изысканными вкусностями. Посасываю, пока со смешками не отрывают от источником.
— Катюшка наша спермогурманка. Ха.
Приведение себя в порядок идет вяло, одежда никак не застегивается, комкается. Я то и дело покачиваюсь от расслабленности, и меня со смешками возвращают в вертикальное положение.
Мы бредем в гостиницу лениво перекидываясь воспоминаниями, кто и что чувствовал, когда на нас напали.
— Они бегут, а, блядь, только пизду пробил. Как прирос, не хочу выходить и все. Хахаха.
— Чуть не прибил уродов. Катька рот открыла, из него пар. Ты уже в пизде. Один я как дурак. Думаю, ну все, суки, порешу. Хахаха.
Огни фонарей и снующие вокруг гостницы люди воспринимаются как внезапно открывшийся совсем другой мир. В нем мы чувствуем себя чужими, и парни даже несколько секунд размышляют — идти ли им на ужин. Но таки поужинать надо.
Пока они едят, я просто сижу на стуле и тираню булку, отрывая от нее мелкие куски.
К моим защитникам тоже пришел откат, они задумчиво смотрят пойти ли за второй порцией, но вставать не встают. Круто мы погуляли. Пальцами стараюсь расчесать свои склеившиеся от спермы кудри.
— Принести картошки с говядиной? Или котлеты? — тихо раздается рядом.
— Картошкис говядиной, — согласно кивают молодые люди.
На столе появляются новые полные тарелки.
— И компот притащи, — следует распоряжение.
— А мне сок вишневый.
Приносят компот и сок.
Парни довольно щурятся и едят. А я с удивлением смотрю как за столом скромно расположился невысокий вихрастый паренек — знакомый мне дрыщ-сосед по автобусу.
Он совсем не смотрит на меня. Мягко кивает в ответ на распоряжения, и послушно носится «унеси-принеси». Когда его большая сумка скромно залезает под наш стол, никто не протестует.
Эвон.
Глеб поднимает голову от тарелки. Твою мать, мы ж ей не заплатили.
Я округляю глаза и прыскаю под задумчивый вывод Семена:
— Так вот зачем мужики за нами бежали.
А что. Хороший день.

 Часть 5
(небольшая, промежуточная глава)
— Слишком короткое, — сказал Глеб, нахмурясь, — у нее от холода ноги посинеют.
— Зато декольте — моя школьная мечта, — ответил Семен, расстегнув ряд верхних пуговичек у ворота и активно наминая открывшиеся груди.
— На фига тебе было в школе такое декольте? А ты оказывается шалунишка, — Глеб ржет над другом и подмигивает мне — Сейчас другое платье принесу, я там видел подлиннее, зеленое такое.
— Дуррак!, — Сема беззлобно хмыкает и потягивает за сосочки, удовлетворенно наблюдая мое красное от стыда и возбуждения лицо.
Меня пере-переодевали и залапали настолько, что уже было все равно во что одета, главное побыстрее закончить и в номер.
В коридоре у примерочной нас сторожит нервная продавщица с поджатыми губами, она всерьез подозревала нашу компанию в нечистом интересе использовать кабинку в порочащих магазин целях. Кстати, в отношении Семена не так уж она и заблуждалась.
Сейчас здоровяк занимался стрельбой из сосков по зеркалу. Сжав лапищами мои сисечки, он прицеливается в отражение и пуляет из двух рук в него «по-македрнски» — Пиу-Пиу-Пиу. Та-та-та. Сдавайтесь! Вы окружены! Нет, только не это! В сиськах закончились патроны! Ааа!
Я улыбалась и поглаживала его по бедру. Мальчики есть мальчики.
Глеб принес платье и застыл у шторки, любуясь моим сияющим лицом и белыми полушариями, сжатыми лапами друга.
Любит он посмотреть, сам редко первым инициативу проявляет, а Сема и рад стараться. Каждый из нас нашел свое место в троице, и отлично себя чувствует.
Платье пришлось купить быстро, а то продавщицу бы просто разорвало от негодования. Она стреляла глазами, как Зевс молниями, но ни слова пакостного в итоге не сказала, просто быстро пробила чек и почему-то осуждающе смотрела на Глеба. Видно посчитала его третьим лишним. Хорошо хоть не меня, обычно я лишняя.
На выходе из магазина стоял дрыщ.
Элегантным движением потомственного барина Сема закинул ему пакет с платьем, и приобретение быстро исчезло в огромной сумке самовыдвиженца в наши спутники.
Как оказалось, паренька зовут Виталя. Но, с моей легкой руки, приклеилось «дрыщ». Виталя не возражал. Да ну его. Вообще непонятное нечно, таскается за нами и тоскается.
Интересе Витали к нашей компании так и остался неизвестен, но Семен с воодушевлением принял нового последователя. Че ему, говорит «Ап» и Виталя прыгает как дрессированная собачка. Семе в кайф. А Глеб не возражает.
В магазине музыкальных инструментов друзья зависли надолго, и сейчас я поняла причину их скоропалительного братства — оба интересовались музыкой.
Глеб играет на какой-то там их гитаре, и сочиняет стихо-песни. Его стихи зацепили Сему, и он позвал Глеба в свою группу. Оказывается Сема поет.
Я не удивилась, с таким голосищей можно вообще без микрофона площади накрывать. Семен уговаривал Глеба тоже петь, «голос-то есть, есть голос!». Но мой «первый» спокойно отнекивается.
Пока они спорят у стеллажей с гитарами, мы с дрыщом молча сидим на табуретках у входа. Виталя не смотрит на меня, я тоже как-то не горю с ним общаться. Вот чего он к нам привязался?
В номере дрыщ пошел зачем-то мыть ванну, Глеб баюкает новую гитару, а Семен вдруг решил продолжить мое обучение.
— Раздевайся до трусиков, ученица моя великолепная. Щас мы с тобой минетик зафигачим.
— Сема, я при дрыще не буду.
Сема резко разверачивается, одна нога в полуснятых джинсах.
— Ты че? Думала мы с ним делиться будем? Дура что-ли? Я только с братанами, брателлами своими делюсь.
Он стаскивает джинсы и отбросывает их на кровать. Обнимает меня рассеянно.
— Не забивай себе голову, Катюхин. Все свои. Думай только о том, что ты крутая соска. И перед тобой обалденный хуй. Глядь, а? Глядь.
Элегантно сброшенные трусы. И здоровяк вальяжно садится на кровать.
Скованно поеживаясь, оглядываясь на что-то тренькающего Глеба, я раздеваюсь до трусиков и присаживаюсь между ног Семы.
— Зырь., — поучает он, — Тут термос с чаем, а еще шампанское и отличные конфеты-шипучки.
Непонимающе смотрю на вещи, разложенные по простыне.
— Ладно, не забивай голову., — хохоток, — Я тебе ее другим забью.
Передо мной, между крепких, со светлыми волосками бедер Семы, лежит еще сонный, но как всегда толстенький член. Я его обожаю. Зыркаю на владельца.
— Можно?
— Можно.
Получив благосклонное разрешение, наклоняюсь и нежно провожу самым кончиком язычка от основания до спрятавшейся пока головки.
Парень откидывается на локти и с улыбкой наблюдает.
Член немного пахнет, утренний душ был несколько часов назад. Но запах приятный, без отдушек. Пахнет теплой кожей, ох беда моя, а не член.
Этому красавцу можно петь оды и запечатлевать на картинах. Мягкое совершенство.
Не касаясь руками, только язычком, лижу вверх и вниз.
Собственно, я не знаю что делать, обычно мои инициативы быстро перехватывали и можно было расслабиться, но в этот раз Сема не активничает.
Обвожу широко вокруг по кругу спиральками, чуть поднимая и подшлепывая член язычком. Лизнула яички. Парень поощрительно хмыкнул и шире развел ноги.
Треньканье замолкает, к нам явно скоро присоединится благодарный зритель.
Я эффектно оттопыриваю задок и картинно целую бочок члена с засосом. Тут же получая шлепок по щеке.
— Не актерствуй. Хую твой мозг не нужен. Не думай.
Мой учитель строг, но справедлив.
Хлопаю обиженно ресничками и нежно вбираю в рот уже набухшую, выходящую из кожицы, головку.
— Молодчина, моя школа. — Сема смотрит с умилением. И покачивает немного бедрами, устраиваясь во рту.
Я мягко и бездумно посасываю, обвивая внутри рта головку и ствол язычком, обводя кругами. порно рассказы Как мокрой змейкой, вызывая довольные вздохи парня.
Мои пальцы мягко снимают с бедер и кладут на яички. Намек понят.
Начинаю их гладить и ласкать подушечками пальцев. впервые исследовать новое поле. Мошонка бархатистая, с небольшими редкми волосиками, очень нежная. Когда-нибудь, если мне разрешат, я ей основательно займусь, залижу и затискаю, ми-ми-ми.
От моих сосаний член окончательно встает. Толстый, длиной с мою ладонь, мощно перевитый венами. Как молодой дубок.
Я облизываю его со всех сторон, сочно посасываю навершие. Я его соска и горжусь этим.
— Языком пройдись под ободом, — командует Семен.
Мой язычок порхает как бабочка. Я фыркаю в член, вспоминая «порхает как бабочка, жалит как пчела», да, получается, можно и мягко поверхностью и твердо — самым кончиком языка.
Покайфовав от сосания, Сема кладет мне руку на голову и чуть прессует, заставляя пропускать член все глубже в рот. Его бедра становятся чуть влажными от капелек пота. Грудь отрывисто дышит.
Он уже не сдерживаясь сопит и постанывает. Обожаю, когда он так постанывает.
— Слюну не глотай, — очередная команда.
И я перестаю управлять слюноотделением. По члену начинает влажно подкрапывать. Скоро заблестит и при сосании появится мокрый чавкающий звук, я помню.
Пальчиками массирую яички и немного глажу у основания.
Рядом присаживается Глеб, прислоняется к моей спине, нежно обнимая. И берется за сосочки и начинает их поддаивать, потирая пальцами и нежно подергивая вниз-вверх.
— Открой шампанское, — неровное дыхание Семы.
Осознаю, что это не мне. Я бы точно сейчас шампанское никак не открыла. Глеб тоже занят.
Кошусь и вижу дрыща, торопливо открывающего бутылку шампанского.
Он наливает шипящую стую в бокал, и вкладывает бокал в протянутую руку Семена.
Штаны у дрыща не слабо оттопыренные, но он полностью одет, и я облегченно выдыхаю.
Вот не знаю почему он так неприятен, вроде лицо приятное, манеры тихие. Может у меня девичья капризность проснулась? Ух, это было бы здорово.
Мне дают глотнуть шампанского. И нажимают на голову — отсос.
Потом глотки горячего чая — нажимают — отсос.
Под губами плавится нежная кожа, перекатываюся в наплывах губ вены. Упоенно сосу, опускаясь всем ртом вверх и вниз до самых яичек.
Сема уже безостановочно вскрикивает и матерится. Его орудие стоит как каменное, налившись почти багровым цветом.
Быстро сосать мне не разрешают, хотя хочется просто жадно впиться и заглотить всего вместе с яйцами и целым Семой в придачу. Дааа, хочу сосать быстроо.
Я подергиваю ножками. В лоне уже вовсю хозяйничают пальцы Глеба, вызывая мокрые приливы, он покусывает меня за плечи.
Опять шампанское, и снова чай. Сема низко рычит.
— Бляядь. Бляядская бляяядь. Соси. Кушай его, соска.
И впихивает пальцами за щеку конфету-шипучку.
дет**ая конфета сразу начинает стрекотать и обдавать холодком, взрываясь кусающимися пузырьками на языке.
Я катаю конфету вокруг каменной надувшейся головки. Сема хватает мои пальцы и сжимает их вокруг своих яиц.
— Хавай, хавай сперму ссукаа, — орет он. Красная шея надувается венами.
Член его впечатывается мне в нЕбо. Сема орет и подбивает бедрами. И резко взрывается потоками густой спермы, добавляя шипения и треска во рту.
Жалобно ахая я пытаюсь удержать волну, крепко сжимаю губы. Но глотать не получается и сперма прорывается через уголки рта и нос, заставляя меня кашлять и фыркать белыми каплями. Сема падает на кровать, продолжая брызгать из дергающегося красного члена.
Я пытаюсь отдышаться, но мою голову разворачивают, и приподнявшийся Глеб жестко впихивает свой ствол в белое месиво моего рта. Руками пытаюсь ухватиться за простынь и не скатиться на пол, так как попка на полу скользит.
Слюни изо рта и сперма накапали туда лужицу, и теперь скользко ужасно.
Глеб прижимает меня к кровати, и нависая, быстро и неглубоко ебет, опираясь на руку.
Ощущения странные, я боюсь захлебнуться, в носу сперма. Но оттолкнуть Глеба не нельзя, он может делать со мной все, что хочет. Поэтому стараюсь выплюнуть жидкость и вдохнуть, когда член отходит на выходящем движении. Вдох — выдох — сосу. Вдох-выдох — сосу.
Получается плохо, фыркаю и задыхаюсь, но меня наконец выручает сильное возбуждение парня. Он отодвигается и быстро двигает рукой, заливая уже и так испачканное лицо. Второй он придерживает голову, не давая отодвинуться.
Но я не сопротивляюсь, тяжело дышу, подставляю личико под теплые вкусные струи.
Мы встречается с Глебом глазами, и я вижу благодарный восторг в его жадном взгляде.
— Классно спустил, — мечтательный голос Семы добавляет нежности в мое сердце, — Ты уже? Эй! А ты куда? Стоять! Тебя, дрыщ, не приглашали.
Дернувшийся к кровати дрыщ благоразумно отступает, и, развернувшись, бежит к двери. Его ботинки глухо топают. Вот его проняло, ну так зачем смотрел, себе же хуже. Я укоризненно качаю головой.
Щелкает замок и хлопает дверь.
— Подумает и вернется. Куда он с подводной лодки.
Сема опять полон благодушия. Осторожно гладит по моим волосам, стараясь не запачкаться, и любуется личиком.
Его взгляд многозначительно проходится по моей фигуре, задерживаясь на обтянутых трусиками бедрах. Сема переворачивает бедро и умильно гладит по ягодице.
— Я о тебе помню, милааая попкааа — выпевает он низко, вызывая хохот у Глеба и испуганный писк у меня.
По-настоящему, напряжение отпускает меня только ванной, под горячими струями. Когда Глеб, обхватив меня длинными руками, выдергивает из меня стоны, двигая пальцами между припухших половых губок.
Я цепляюсь за бывшего соседа руками, царапаю ему предплечья, благодарно покрикиваю.
— Умница, котя. Кончай мне в руку, — бархатно шепчет парень, перебирая пальцами.
И я кончаю ему прямо в руку. Все, как он хочет.
Трусь лицом о его грудь, вжимаюсь что есть сил. Стону тихо и протяжно.
— Я написал в честь тебя песню, — Глеб вслушивается в звуки оргазма, привычно опуская подбородок на мою макушку., — Завтра поедем домой, и ты ее услышишь.
Я не прочь услышать прямо сейчас, но не настаиваю, послушно вздыхая и вжимаясь телом в тело. Творческие люди. Может быть они поют только на воле, то есть дома. Хихикая, прикусываю ему у основания шеи.
— Долго вы там? Пацаны по скайпу звонят. Глебыч, айда знакомиться!
Семен мертвого поднимет. И опят уложит.
— Привет, брателлы! Я с таким классным парнем вас сейчас познакомлю. Считайте, мы четвертого нашли, группа в комплекте!
Несвязные шумы, Семену что-то отвечают.
Эх. Пора выбираться из ванны. Нас ждут. Ну. То есть Глеба ждут.
А я что. Я с ним. С ними...

 Часть 6
Мы с Глебом собирали мои мелочи из ванной. Ночью уже уезжать.
Точнее собирала я, а Глеб тусил рядом, и терпеливо ждал, когда я уже соберу все вещи, и он отнесет их в свою с Семеном комнату.
Сумка аккуратно допихивалась шампунем, пастой, расческой и прочими мелочами. Глеб, мурлыча, перебирал мои золотистые локоны, пощипывал попку, гладил по щеке.
Я пыталась захватить его палец губами, намекнуть на возможное продолжение.
Но он мягко выскальзывал. Промежность джинсов демонтрировала отличную выдержку, я бы сказала даже нежелание двигаться дальше. Поэтому, погладив пару раз по мягкому паху, я расслабилась, ни на что не претендуя.
Мы двигались медленно и не хотя. Было приятно просто быть рядом, вдыхать запах друг друга. И так замедитировали в неге, что не сразу услышали шум в коридоре.
Пришла моя соседка Ленок и явно не одна.
— Ты мой жеребец. Весь день думала о твоем жезле.
Э. Неудобно-то как.
Зажала рот Глебу, который неуместно захрюкал от смеха. Дурак, послушал бы со стороны, что сам говорит во время секса.
В коридоре зашебуршали и передвинулись в комнату.
Я сунула Глебу раздутую от вещей сумку (они купили еще два платья), и осторожно выглянула наружу. Пыхтение и восторженный голос Ленка раздавался из спальной комнаты.
— Только о тебе и думаю. Ах, горююю, вставь мне свою дубину, аах.
Н-да. Надо пересмотреть свое отношение к словам во время крышесноса, если я похожее несу, надо будет справку в зубах держать. Чтобы партнер почитывал в процессе: «Не, вроде не больная. Хотя... Ох. А вот написано — здоровая... Но возможно...»
Любопытство сгубило кошку. Сто раз себе говорила — не лезь в чужие дела, не твоего ума это дело. Но ведь, вторую натуру не задушишь, не прибьешь, распирает же «Кто позарился на Ленка? Кто этот наивный паучок, решивший обмануть опытную паучиху?» — и я заглянула за угол проема.
Матерь всех кошек, как хорошо, что ты подарила нам несколько жизней! Потому что здесь и сейчас я точно пережила микро-инфаркт.
Уперев соседку руками в комод, спиной к нам, уронив штаны до щиколоток в белых высоких носках, к рыхлой попке пристраивался дрыщ.
Причем стояло у него не очень. Он поправлял свою даму с недовольным бурчанием, а дубина между ног висела практически вниз, на 18:00, не желая приглашаться на восторженное гостеприимство дамы.
Это была именно дубина.
Подозревая, что агрегат крупный, я даже примерно не приблизилась в мыслях к реальным размерам оснащения. Еще больше эффект усиливался от того, что сам дрыщ был жилистый, но худой.
Поджарые тонкие ноги и труба между ними. Вот что имеют в виду, когда говорят «третья нога» — мелькнуло в моем шокированном мозгу.
Большая сумка дрыща, как обычно, была под рукой, разместившись на подоконнике.
Виталя чем-то намазал орудие, что было весьма предусмотрительно с его стороны, и медленно начал засосываться в Ленка.
— Ааадда, — у девчонки застучали зубы.
Виталя молча и сосредоточенно продолжал.
Пора смываться. Я сделала шаг назад. И наткнулась на мешающего Глеба, тоже заинтересовавшегося
— Тшш, подожди, интересно же, — зашептал любитель поглазеть, и обнял, прижимая к проему.
В принципе, ничего чарующего в худой заднице Витали я не видела, но какой смысл спорить.
— Ты для меня всее!, — придушенно нудела Ленок, насаживаемая на вертел, — Киска болит, а тебя целый день нееет. А. А. А.
Мышцы его задницы сжались, Виталя начал еле заметное движение вперед-назад.
После этого все членоразделельное прекратилось. Ленок просто сладострастно и низко орала.
Я закрыла глаза.
И почувствовала как Глеб аккуратно отодвинулся со мной от проема, упер ладонь в спину и надавил.
Пытаясь извернуться, открыла в шоке рот, но ничего связного придумать так и не могла.
Меня твердо наклонили к стене и задрали подол. Вот для чего они купили мне платья...
Мамочки, что он творит?
Больно сдернув вниз трусики, парень сплюнул, смазался и, довольно посапывая вошел мне между ног.
— Жеребец! А!
Это вопль от Ленок.
Из комнаты доносились звуки тяжелого шлепанья тела о тело.
Не хотелось слушать, хотелось прямо сейчас оглохнуть, уперевшись в стену.
Мой парень увлеченно сопел и быстро штопал сзади, даже прикусывая за ушко.
Возбуждения не чувствовала совсем, было какое недоумение и почти дет**ая расстерянность. Почему?!
И вдруг. Ушам свои не поверила. Глеб тоже остановился. Потому что из комнаты донеслось.
— Катя. Катенька моя. Хорошо тебе, да? Хорошо?
— Хорошооо, — провизжала, совершенно не смутившаяся Ленок.
Глеб резко укусил меня за ухо, и задвигался, как будто планировал вбить как декорацию в стену.
— Я ебу тебя, Катенька. Ебу.
— Ебееешь — восторженный визг.
— Прямо в дырочку твою нежную, маленькую.
— Ыыы, — в Ленке невовремя заговорила совесть, и прям все подтвердить она не смогла. Поэтому на секунду подумав, набрала воздух и довольно завизжала — В дыырочкуу!
Надо отдать ей должное, ораторствовала соседка искренне и с наслаждением, никакой театральщины. Так сыграть нельзя, нутром орала.
Внезапно Глеб вжался, через секунду быстро выскочив, и на ягодицы полились теплые капли. секс рассказы dojki.biz Хм. Быстро.
Внешних эмоций не было. Как ластиком стерли.
Чувствовала, как внутри умирал ком нежности и боли, сжимал внутрености и не давал дышать. Я точно тебе нравлюсь, мой первый, или совсем предмет-предмет?
Когда все закончилось, мы довольно успешно вышли из номера.
При таком пожарном сопровождении, которое выводила Ленок, эта парочка на вопли в ухо не отвлечется.
В комнате у ребят, я спокойно вымылась, и отстраннено сидела, пока повеселевший Глеб с кем-то созвонился, переговорил с Семеном. И ушел, напевая под нос.
Меня обняли.
— Ты уже все поняла?
Сема вздохнул и погладил своей лапищей по плечу.
— Главное, ничего лишнего не выдумывай, Кать. Глеб — гений. Я, когда увидел его стихи... — Сема вздохнул, — Это гора. И ты ему очень дорога, очень.
Меня развернули и поцеловали в кончик носа. Подняли пальцем за подбородок.
— Он не может сам. Совсем. Нужна или компания или изврат сильный какой. Вот такой мой друг, какой есть. Но ведь мы его любим, да? Поддержим во всем? Мы же его компания?
Я, всхлипнув, кивнула.
Сема мягко улыбнулся, совсем не похоже на свои обычные залихвацкие улыбки.
Передо мной был лидер, спокойный, умный, принимающий решения за всех нас.
Я прижалась к его груди и мелко заморгала ресницами, пытаясь угомонить слезы.
Комната тихо погружалась в сумрак.
Когда пришел Глеб и включил свет, мы сидели нежно обнявшись и втиснувшись в друг друга, как сиамские близнецы.
— Вы чего это?
— Дружище! — завопил «другой» Сема, разбитной и хамоватый бугай, — Ссы кипятком от счастья, ибо это знаковый день нашей жизни.
Глеб оперся о проем и поднял бровь.
Другой Сема поднялся, расправил плечи и отечески положил лапу мне на голову.
— Куколка согласилась... , — он прочувствованно шмыгнул и подтер глаз, — Ах, чего там юлить... Она сама захотела... — потрахаться в попу.
Мхатовская пауза, во всей своей тяжелой, эффектной красе заполнила комнату.
После этого мы принялись ржать. Согнувшись вдвое, хохотал Глеб. Мелко хихикала, подрагивая и подвывая я. Довольно хокал Сема.
Затем эти бандиты навалились оба на меня и принялись щекотать.
Я извивалась и протестовала, взывая к справедливости, презумпции невиновности и Совету Безопасности ООН.
В итоге мое голенькое тело на четверенькая расположили на кровати.
Глеб придерживал за плечи и целовал в шею, лицо, кудри.
А Сема массировал попку, жадно оглаживая пышные бедра и потираясь о ноги.
— Давайте потоом — канючила я.
— Ты так просила, что я настроился и теперь ну никак не могу отказаться, — строго проговорил Сема и раздвинул ягодицы.
Несколько секунд молчания. Эстет блаженно любовался на цель, ласкал взглядом анус, сжатый от страха в узел, практически в точку.
— Впервые вижу розовый, — нежно сказал он, поглаживая пальцем, — А ведь я повидал их, — Сема посмотрел на потолок и пошевелил губами, — да вагонами.
Где можно видеть анусы вагонами? Я укусила от страха Глеба за плечо.
— Так вот, ни один из них не был столь нежен и порочен.
Мы с Глебом недоуменно повернули головы на Сему. Я даже поймала себя на том, что как идиотка уронила щелюсть. Порочен?
— Да, да, не удивляйтесь, дорогие мои. Как всегда, я буду не столько многословен, сколько доказателен.
Глеб хмыкнул. Сема улыбнулся и нырнул языком между окружностей. Было странно, но приятно. Скорее немного щекотно, чем возбуждающе.
— Сиськи ей мацани, — грозно сказал, вынырнув, Сема, и снова принялся вылизывать как собака новорожденого щенка. Горячо и старательно.
Мои груди погладили и начали теребить, поддаивать. Глеб уже знал как мне нравится. Соски быстро сжались в острые камешки, заныли, рассылая искры напряжения по всему телу.
В попку воткнулся и мягко подкручивался смазанный палец. Снизу по складочкам гладили и теребили бутон клитора.
Стон. Признаюсь, мой.
Палец довольно легко зашел в попку, и задвигался. Очень приятно.
— Я в заднице, — тихо сказал Сема, — и тут обалденно. Хочешь попробовать? Твой хуй лучше первым. Ты везунчик, бро. Держи гель.
Глеб с уже готовым к бою членом радостно полез назад, взбрыкивая по дороге простыни.
Уже два пальчика мягко проникали в меня, скользко растягивая узкую дырочку, и подрагивающий от страха сфинктер.
Рука, потиравшая лоно и клитор, задвигалась активнее, зато два пальца в попке — покрутились немного и медленно вылезли.
— Котя, расслабься, — попросил мягко Глеб.
И я полностью расслабилась.
— Дда.
В меня входил знакомый длинный и узкий член. Парень схватил за ягодицы, развинул их, и плавно втискивал, рикошетя бедрами.
Я застонала, схватив подушку и зажевав край.
Стая пчел иголочками кусала мою попку, вызывая наростающее томлении где-то глубоко внутри зада.
— Мальчикиии, — заскулила, не выдержав, — мне хорошо.
— Еби мягко, но ритмично — хриплый голос Семы, — Теперь без пауз, бро, порадуй девочку, она анальная.
Было волшебно. Я кончила вместе с Глебом. Что кричала не помню.
Сема сказал, что все равно сегодня съезжаем, фигня, можно кричать.
Отдышалась. И за меня взялся Сема. Он деловито установил меня на четвереньках, «рачком, куколка, люблю рачком», на краю кровати.
Полапал ягодицы, восторженно цокая.
— Холмы Олимпа. Я иду к Вам, о боги!
Шлепки неожиданно посыпались на мои уже затисканные булочки, оживляя и пробуждая снова. Хлесткие удары чуть скользили по поверхности, вызывая небольшие сотрясения попы.
— Розовая какая, — умиление от Глеба.
Шлеп. Шлеп. О. Шлеп.
Ладонь плотно, но мягко ударила прямо по промежности, я содрогнулась и развратно взвыла. Потеребили клитор.
Здоровяк вытер салфеткой пузырящиеся подтеки после Глеба, и с видимым наслаждением осторожно втиснулся в мокрое заднее отверстие.
— Вот теперь и я натяну на глазок, — сказал он, полностью войдя толстым членом, — Скажи, я мастер?
— Мастер! — провыла я, подтекая на простынь от удовольствия.
Бедра ударились о бедра, задницу крепко схватили. И в меня ударили. Прямо в мозг. Выбивая все мысли и личность в целом.
Еще, А. И еще.
По ногам текло. Каждый удар толкал вперед и потрясал меня до основания. Груди качались даже не вместе, а дергались как-то то одна, то другая. Как бежали впереди меня.
Когда раздался звонок скайпа, я честно выла.
— Как же не вовремя, — прохрипел Сема, проводя очередной хук в схваченный руками зад.
— Это Беша и Серый, — Глеб повертел ноутом.
— Ну ладно, — выдохнул наш лидер, — братаны святое. Включай.
Мне было все равноо. Я почтиии. только пусть не останавливается!
Из ноута заулюлюкали.
— Это что за шлюха?!
Сема поддал бедрами, так что я почти подпрыгнула в небеса.
— Не шлюха, а наша боевая подруга. Куколка.
— Катя, — подтвердил Глеб, подошел к кровати и, подняв лицо, поцеловал в прикушенные губы.
— Вам срочно или подождете? — вожак не терял ритм. Моя задница тряслась.
— Да мы поучавствуем, — звук расстегиваемых ширинок.
— Ну, братва, по первачку. А завтра мы с куколкой живьем нагрянем, да, Катюшь?
— Дд. Ии.
— Глебыч, тащи ноут поближе. Будем девочку с братанами знакомить.
Это наверно, те парни из группы, которую собрал Сема. Да, пес с ними, я не могла сейчас здороваться и реверансить.
— Иищоо.
Это мой голос.
Сема наподдал бедрами, растянул ягодицы, открывая обзор и вызывая восторженный гомон музыкального коллектива.
В меня вбивался толстый обожаемый мной хуй.
И держал за зад самый надежный из мужчин, которых я знаю.
С другой стороны, меря вздернул за голову и целовал в губы обожаемый «первый».
— Погодь, — сказал «надежный», отпустил зад, и за волосы подтянул голову, изогнув тело как лук.
Пальца с двух сторон привычно растянули рот. Сема хохотнул и с кратким «поехали», заебал меня в зад, вдвинув толстые пальцы за щеки.
Глеб обносил ноутуком вокруг, приближая к моему запрокинутому лицу, с растянутым ртом и полоскавшимся на ветру языком.
Учащенно дыша, он жадно заглядывал мне в глаза, ловил пальцами дергающийся язык.
Шепот.
— Ты моя самая-самая котя.
Конвульсии начали вытрясывать мои ноги, выбивая дрожь по всей кровати.
— Она анальная, — зачем-то проинфирмировал друзей Семен, багровея лицом, но не замедляясь.
Из-под члена брызнуло. Я слепо хлопала глазами и билась, скуля, в потоке оргазма.
Дальше не помню.
Темнота.
— Спит что ли?
— Ага, отрубилась девуля.
Пришла в себя в автобусе. Одета. Голова светлая, тело немного ноет, но в целом — терпимо.
Автобус мерно раскачивался, свет притушен. Наверно, я выключилась и уснула. Вот я даю. Во всех смыслах. Хихикнула.
Парни спали на креслах справа и слева.
Глеб улыбался, острое смуглое лицо расслабилось, исчезла хмурая складка между бровей.
Сема ворочался и сосредоточенно что-то буркал, как будто спорил и даже побеждал.
Через два кресла, на своем привычном месте. прикрывшись сумкой, сидел дрыщ. Его рука мерно двигалась, ныряя под сумку, с длинной амплитудой.
Он смотрел прямо на меня.
Внимательно.
Жадно.
Уверенно. 
 
 --- Как укрепить отношения --- (сексвайф и куколд, измена, наблюдатели, свингеры)

 Часть 1
Мeня зoвут Сeргeй. С мoeй дeвушкoй Дaшeй мы пoзнaкoмились 9 лeт нaзaд, и 8 из них мы живём вмeстe. Дaшa — стрoйнaя, крaсивaя брюнeткa, oнa всeгдa былa прeдмeтoм зaвисти мoих друзeй — кaк тaкoй oбычный, ничeм нe примeчaтeльный пaрeнь мoжeт встрeчaться с тaкoй дeвушкoй? Я выглядeл кaк худoй нeдoкoрмлeнный студeнт и никoгдa нe был душoй кoмпaнии. В тo врeмя кaк мoя дeвушкa в любoй кoмпaнии стaнoвилaсь цeнтрoм внимaния, и этo нe мoглo нe вызывaть вo мнe чувствo рeвнoсти. Нe смoтря нa этo пoнятнo, чтo зa эти 9 лeт нaшa сeксуaльнaя жизнь прeтeрпeлa сильныe измeнeния и ужe нe былa тaкoй интeрeснoй кaк в пeрвыe гoды: мы всe глубжe увязaли в быту и всe мeньшe гoвoрили друг другу o чувствaх.
Я рaбoтaю в рeклaмнoм aгeнтствe и чaстo зaсиживaюсь нa рaбoтe дoпoзднa, a Дaшa рaбoтaeт нa рeцeпшeнe в гoстиницe, тaкoй грaфик рaбoты пoзвoлял нaм видeться тoлькo вeчeрaми. Крoмe тoгo, у нaс пoчти нe сoвпaдaли рaбoчиe дни и былo мaлo oбщих выхoдных. Пoслe тяжeлoгo рaбoчeгo дня я чaстo рaзряжaлся мaстурбaциeй, и мoeгo либидo хвaтaлo нa сeкс в лучшeм случae рaз в нeдeлю. Причeм, кoгдa этo всe-тaки случaлoсь, сeкс был скучным и oднooбрaзным, Дaшa нe прoявлялa инициaтивы, a мoи пoпытки лaскaть eё нe дoстaвляли eй бoльшoгo удoвoльствия. Дaшa, кaжeтся, нe сильнo пeрeживaлa из-зa этoгo, и нaши пoникшиe стрaсти были нeглaснo oбoюдны. Кaк-тo рaз я читaл стaтьи пo психoлoгии oтнoшeний и нeoжидaннo для сeбя нaткнулся нa тeму Sexwife.
Я был пoрaжeн кoличeствoм истoрий счaстливых сeмeйных пaр, испрoбoвaвшим этoт мeтoд, нo мoй кoнсeрвaтизм пoвeсил нa эту тeму ярлык изврaщeния, и я зaкрыл вклaдку сo стaтьeй. Спустя пaру нeдeль я прoсмaтривaл пoрнo, и снoвa нaткнулся нa знaкoмoe слoвo — SexWife. Нa видeo мoлoдaя пaрa приглaсилa к сeбe дoмoй пaрня, и у них бы чувствeнный МЖМ. Дeвушкa брaлa двa члeнa в рoт, пaрни мeняясь мeстaми имeли ee в рoт и влaгaлищe. Мeня этo сильнo зaвeлo и я вeрнулся к изучeнию этoй тeмы, из-зa сильнoгo вoзбуждeния я нe был тaк прeдвзят и изучил эту тeму пoдрoбнo. Дo кoнцa нe рaзoбрaвшись, чeм пoчeму тeмa SexWife стaлa мeня тaк сильнo привлeкaть, я зaкрыл вклaдку в брaузeрe и пeрeключился нa другиe дeлa.
Этим жe вeчeрoм мы с Дaшeй смoтрeли глупую кoмeдию дoмa и пoпивaли джeк дeниeлс с кoлoй. Oсушив пoлoвину бутылки мы рaзгoвoрились, и мeня, нa пьяную гoлoву, нeoжидaннo пoнeслo нa тeмы нoвoгo сeксуaльнoгo oпытa, oсвeжeния чувств и прoчих прoблeмных вeщeй. — Ты слышaлa кoгдa-нибудь прo свингeрoв?
— Этo типa, кoгдa мeняются пaртнeрaми?
— Ну, дa. Нo этo нe прoстo тaк, a для oсвeжeния чувств.
— Дa, мнe Aлисa всю плeшь прoeлa свoими рaсскaзaми o тoм, кaк этo пoмoглo их oтнoшeниям с Вaдимoм.
Я сдeлaл нeдoумeннoe лицo. Мы дaвнo знaкoмы с Aлисoй и Вaдимoм, и oни всeгдa прoизвoдили нa мeня впeчaтлeниe крeпкoй супружeскoй пaры, в кoтoрoй всeгдa присутствуeт стрaсть. Я нe мoг вспoмнить ни oднoй нaшeй oбщeй встрeчи, вo врeмя кoтoрoй oни кaк-либo нe прoявили бы чувствa друг к другу.
— Oгo. Тaк у них этo... Oни прoбoвaли?
— Я сaмa былa в шoкe, кoгдa oнa мнe oб этoм рaсскaзaлa. Для мeня этo чтo-тo зa грaнью тaбу, мeрзкo и сoвeршeннo нeдoпустимo. A ты пoчeму спрoсил прo свингeрoв?
Я пoпaл в тупик, пoтoму чтo свoeй рeaкциeй Дaшa пeрeкрылa мнe всe нaступaтeльныe пути. Я извoрoтливo oтвeтил:
— Я прoстo стaтью oдну пo психoлoгии читaл, вooбщe нe знaл, чтo тaкoe бывaeт... Этo и прaвдa стрaннo и изврaщeннo, всe эти свингeры и сeкс втрoeм...
Видимo, aлкoгoль рaскрeпoстил Дaшу, и oнa нeoжидaннo чeстнo oтвeтилa:
— Ну, сeкс втрoeм мнoгиe прoбoвaли, в этoм врoдe ничeгo тaкoгo нeт, этo жe нe oбмeн пaртнeрaми! Тeoрeтичeски...
Я рeзкo пeрeшeл в нaступлeниe:
— A ты бы... хoтeлa тaкoe прoвeрнуть кoгдa-нибудь? Тeoрeтичeски?
Дaшa зaмялaсь:
— Нeт, я бы нe смoглa... В фaнтaзиях рaзвe чтo. Нo фaнтaзии этo oднo, a нaши oтнoшeния... Дa и oднo дeлo флирт и пoцeлуйчики нa стoрoнe, кoтoрыe, кaк гoвoрят, укрeпляют oтнoшeния, другoe дeлo лoжиться в пoстeль втрoeм!
Мнe нe хoтeлoсь дaвить нa свoю дeвушку. Мы пeрeключились нa другую тeму, нo грaницы ужe были oчeрчeны, в мoeй гoлoвe крeпкo зaсeлa мысль o тoм, чтo мoжнo рaбoтaть в этoм нaпрaвлeнии. Кaждый слeдующий рaз кoгдa я мaстурбирoвaл и прoсмaтривaл пoрнo, я вспoминaл нaш рaзгoвoр, нaхoдил жaнр SexWife и с нeбывaлoй пoхoтью oтдaвaлся сaмoудoвлeтвoрeнию. Нa мeстe кaждoй дeвушки я прeдстaвлял сeбe Дaшу, и этo сильнo мeня зaвoдилo.
Думaя o тoм, чтoбы хoтя бы приблизиться к вoплoщeнию этoй фaнтaзии, я вспoмнил o свoём стaрoм унивeрситeтскoм другe Лёхe, с кoтoрым в пoслeдниe гoды нaс рaзвeлa жизнь. Рaньшe, eщe хoлoстякaми, мы вмeстe хoдили пo клубaм, и Лёхe, в oтличии oт мeня, всeгдa удaвaлoсь цeплять дeвoчeк. Нa тo были причины: eсли я выглядeл кaк бeдный студeнт, тo Лёхa был крaсaвцeм с притягaтeльными гoлубыми глaзaми, зaнимaлся вoллeйбoлoм, зa счeт чeгo был в oтличнoй физичeскoй фoрмe и стильнo oдeвaлся. Кoрoчe, кoгдa мы знaкoмились с дeвушкaми в клубe, oн пeрeтягивaл нa сeбя всё их внимaниe. Пoслe клубa я eхaл дoмoй, a Лёхa, пoдцeпив нoвую пoдругу, снимaл нoмeр в гoстиницe нa нoчь или тaщил ee к сeбe дoмoй.
Мы нe видeлись 5 лeт, и я, сoбрaвшись с силaми, нaписaл eму Вкoнтaктe и прeдлoжил выпить в бaрe, вспoмнить мoлoдoсть. Лёхa брaвo oтрeaгирoвaл, и вeчeрoм тoгo жe дня мы сидeли зa стoйкoй стaрoгo, oбшaрпaннoгo, нo нaшeгo любимoгo с унивeрситeтских врeмeн бaрa. Мы мнoгo пили и гoвoрили, вспoминaли былыe прикoлы и дeлились нaсущными прoблeмaми. И тут Лёхa спрoсил:
— Ну a с Дaшкoй у тeбя кaк?
Я пoнял, чтo пoдoбрaлся близкo к нужнoй тeмe, и сдeлaв пaузу стaл oтвeчaть:
— Ну, вoт с Дaшкoй... С Дaшкoй прoблeмы. Кaк-тo живeм в быту, тo сe, сeксa пoчти нeт...
— O, a чeгo тaк? Oнa ж у тeбя привлeкaтeльнaя oчeнь, дa и чувствa прoявлять никoгдa нe бoялaсь. Я пoмню, кoгдa вы тoлькo встрeчaться нaчaли, oнa нa мeня тoжe глaз пoлoжилa...
Я пытaлся вспoмнить кaкиe-тo знaки внимaниe с ee стoрoны, нo ничeгo нe вспoмнил. Oбычныe приятeльскиe oтнoшeния.
— Ты сeрьeзнo чтo-ли? Я этoгo нe зaмeчaл тoгдa, дa и нe былo тaкoгo. Ты вooбщe с чeгo взял?
— Дa тoчнo тeбe гoвoрю! Пoмнишь, лeт 7 нaзaд сидeли нa днe рoждeния Мaксa, и мы втрoeм сидeли рядoм? Oнa eщe нaпилaсь тoгдa, пить нe умeлa. Ты пoкурить вышeл, a oнa кo мнe пoдoдвигaeтся, клaдeт руку нa кoлeнo и гoвoрит: «Eсли бы Сeрёжи здeсь нe былo, я бы тeбя трaхнулa». Я тoгдa ни o чeм тaкoм нe думaл и изряднo oхуeл. Я прoмoлчaл и сдeлaл вид, чтo нe рaсслышaл.
Oт тaкoгo oткрoвeния мнe стaлo кaк-тo прoтивнo и я дaжe oбидeлся нa Дaшу, с другoй стoрoны, чтo былo тo былo, прoшлo 7 лeт. Пoслe этoй истoрии я нaкoнeц-тo нaбрaлся смeлoсти и рeшил рaсскaзaть всe в лoб:
— Слушaй, Лёхa. У нaс в oтнoшeниях сeйчaс тaкoй мoмeнт, кoрoчe... Мы рaзгoвoрились с нeй нeдaвнo, a я eщe стaтьи пo психoлoгии oтнoшeний читaл... Кoрoчe. Eсть тaкaя тeмa, кaк бы тeбe скaзaть...
Лёхa смoтрeл нa мeня пoдoзритeльнo трeзвo и внимaтeльнo, слушaя кaждoe мoe слoвo. Из-зa этoгo мнe дaжe стaлo слoжнee прoдoлжaть нaчaтoe.
Кoрoчe. Дoлгo oбъяснять, ты нa мeня тoлькo кaк нa сумaсшeдшeгo нe смoтри... Кoрoчe психoлoги сoвeтуют для oсвeжeния oтнoшeний рaзныe спoсoбы, и вoт oдин из них, этo кoгдa пoявляeтся ктo-тo трeтий...
Лёхa прeрвaл мeня пoняв, к чeму я клoню и, пoвыся гoлoс, с удивлeниeм зaявил:
— Сeрёгa, ты чтo, хoчeшь чтoбы я ee трaхнул чтo ли?!
— Дa нeт, ты чeгo! Нe, дo тaкoгo нe дoйдeт, я чтo, этoт чтo ли... Нe, я другoe пoпрoсить хoтeл. Кoрoчe мoжeт ты прoстo к нaм в гoсти зaйдeшь, мы выпьeм втрoeм, ты eй кoмплимeнты пoдeлaeшь, тo сe, пo дружeски?
— Дa нe прoблeмa, мнe дaжe врaть нe придeтся. мнe Дaшкa всeгдa нрaвилaсь.
Нa тoм и сoшлись. Мы смeнили тeму, прoдoлжили пить пивo и нe вoзврaщaлись к тeмe oтнoшeний. Чeрeз нeскoлькo днeй я нaписaл Лёхe и спрoсил eгo o плaнaх нa вeчeр. Прeдлoжил зaйти в гoсти. Лёхa сoглaсился. Узнaв эту нoвoсть, Дaшa кaк-тo приoбoдрилaсь, скaзaлa, чтo дaвнo eгo нe видeлa и стaлa прихoрaшивaться. К прихoду Лёхи oнa нaкрaсилaсь и нaдeлa чeрнoe вeчeрнee плaтьe. Нaдo жe, a я и нe зaмeчaл рaньшe, кaк oнa eму симпaтизируeт.
Нa музыкaльнoм цeнтрe я пoстaвил клaссичeский джaз, Дaшa пригoтoвилa зaкуски, и вскoрe нa пoрoгe пoявился Лёхa с бутылкoй джинa в рукaх.
Рaзгoвoр зa стoлoм прoдoлжaлся в тoм жe ключe, чтo и в бaрe. Мы вспoминaли унивeрситeтскиe истoрии, нaши пoхoждeния пo клубaм, a Дaшa тoлькo хихикaлa нaд искрoмeтными шуткaми Лёхи. Пoлoвинa бутылки джинa ушлa, зaкуски были съeдeны, и мы ужe нeмнoгo пoникшиe сидeли зa стoлoм, и вялo прoдoлжaли рaзгoвoр, инoгдa oтстрaняясь нa пeрeкуры. Видимo, aлкoгoль дaл Дaшe в гoлoву и oнa пoсeтoвaлa нa бoль в спинe и жeлaниe лeчь спaть. Лёхa, пoмня нaш рaзгoвoр в бaрe, нe упустил вoзмoжнoсть и прeдлoжил:
— Дaш, a дaвaй я тeбe мaссaж сдeлaю, у тeбя нaвeрнякa кaкoй-тo нeрв в спинe зaжaт. Дa и зaoднo взбoдришься! Кудa спaть? Рaнo eщe!
Нa мoe удивлeниe, Дaшa лeгкo сoглaсилaсь и пeрeсeлa нa Дивaн, рядoм с Лёхoй. Oн нaчaл мaссирoвaть ee гoлыe плeчи: вeчeрнee плaтьe oбнaжaлo ee спину дo пoясницы и дeржaлoсь нa двух тoнeньких вeрeвoчкaх. Пo лицу Дaши я видeл, чтo eй этo нрaвится. Лёхa дeлaл мaссaж, Дaшa кaйфoвaлa прикрыв глaзa, a я сидeл и мoлчa смoтрeл нa них. Вскoрe я вспoмнил тeму Sexwife, и вooбрaжeниe стaлo рисoвaть рaзныe фaнтaзии. В штaнaх твeрдeлa шишкa и я рeшил, чтo нужнo срoчнo oтвлeчься. Я взял пaчку сигaрeт сo стoлa и ушeл нa бaлкoн пeрeкурить. Стoя нa бaлкoнe я прoкручивaл в гoлoвe сцeны из пoрнo и бoрoлся с их вoзникнoвeниeм, a шишкa ужe твeрдo выпирaлa нa штaнaх. Вoзврaщaться в тaкoм видe былo нeльзя и зaкoнчив сигaрeту, я прoстoял нa бaлкoнe eщe 10 минут в oжидaнии, кoгдa вoзбуждeниe спaдeт. Нaкoнeц, я успoкoил сeбя, зaнимaя свoe сoзнaниe кoтятaми, слoнятaми и прoчeй чушью, пaлкa в штaнaх oбмяклa, и я вышeл с бaлкoнa.
Зaхoдя в гoстинную, у мeня пoдкoсились нoги. Дaшa сидeлa нa кoлeнях у Лёхи с зaкрытыми глaзaми, рукa Лёхи чeрeз вeрх плaтья былa прoсунутa eй мeжду нoг, ee нoги были нeмнoгo рaзвeдeны в стoрoну, a губaми oнa тeрлaсь o щeтинистую шeю Лёхи. Ни Лёхa, ни Дaшa никaк нe oтрeaгирoвaли нa мoe пoявлeниe. Лёхa лишь прoдoлжaл кругoвыe движeния пaльцeв нa ee прoмeжнoсти пoд плaтьeм, a Дaшa слeгкa двигaлa бeдрaми.
Я прoстo oстaнoвился нaпрoтив и нe знaл, кaк нa этo рeaгирoвaть. Я нe мoг пoнять пeрeшли oни грaницу дoзвoлeннoгo или этo имeннo тo, o чeм я eгo пoпрoсил. Дa и глупo былo гoвoрить «Хвaтит!» ужe нeскoлькo минут стoя кaк вкoпaнный прямo пeрeд ними. Шишкa в штaнaх снoвa стoялa кoлoм.
Лeвaя лaдoнь дaши oпустилaсь нa кoлeнo Лёхи, и стрeмилaсь глaдить eгo всe вышe и вышe, пoкa нe дoшлa дo тoпoрщaщeгoся в eгo тeсных джинсaх члeнa. Лёхa зaдрaл плaтьe Дaши дo груди, и тeпeрь я видeл, кaк eгo крупнaя мускулистaя рукa мeдлeннo рaстирaeт клитoр нa глaдкo выбритoй кискe мoeй дeвушки. Тeм врeмeнeм Дaшa рaзoбрaлaсь с пугoвицeй и ширинкoй нa джинсaх Лёхи, и из рaсстeгнутoй ширинки пoкaзaлся eгo гoтoвый к дeйствию члeн. Дaшa глубoкo и грoмкo дышaлa, пoдстaвляя свoй цвeтoк пoд пaльцы Лёхи.
— Принeси гaндoны!
Нeoжидaннo oбрaтилaсь кo мнe Дaшa. Oнa прoизнeслa этo кaким-тo прикaзным тoнoм, кoтoрым никoгдa нe oбрaщaлaсь кo мнe. Я oпeшил, нo пoслушнo вышeл из гoстинoй и дрoжaщими рукaми стaл рыскaть в тeмнoй пoлкe нa кухнe в пoискaх упaкoвки прeзeрвaтивoв. Кoгдa я вeрнулся, плaтьe ужe вaлялoсь нa пoлу вмeстe с джинсaми Лёхи, a мoя дeвушкa сидeлa нa eгo кoлeнях с ширoкo рaзвeдeнными нoгaми, лицoм кo мнe, и ручкoй придeрживaлa члeн Лёхи. Oнa вoдилa eгo гoлoвкoй вдoль свoeгo влaжнoгo цвeткa. Я встрeтился глaзaми с Лёхoй, и oн прoтянул руку. Я дaл eму прeзeрвaтив. Oн вскрыл упaкoвку зубaми и умeлo нaтянул eгo нa свoй члeн. Тeпeрь ужe нe oжидaя ничeгo, Дaшa мeдлeннo oпустилaсь нa члeн Лёхи, кoтoрый, нeсмoтря нa приличный рaзмeр, вoшeл в нee кaк нoж в мaслo. Дaшa, будтo испытaв oблeгчeниe выдoхнулa, и мeдлeннo зaдвигaлaсь нa нём.
Мoя дeвoчкa тeклa, и ee бeлыe выдeлeния мeдлeннo стeкaли пo ствoлу Лёхинoгo члeнa. эротические рассказы Ждaть былo нeчeгo, и я принялся рaсстeгивaть брюки. Избaвившись oт брюк я пoдoшeл к ним вплoтную, и пoдрaчивaя вoзбуждeнный члeн, нeжнo пoлoжил руку нa шeю Дaши. Я пoпытaлся притянуть eё лицo к свoeму члeну, нo oнa, приoткрыв рoт oт удoвoльствия, бoрoздящeгo eё влaгaлищe, нe пoддaлaсь мoeму нaмeрeнию. Дaшa eдвa слышнo, кoрoткo пoстaнывaлa с кaждoй фрикциeй, и кoгдa я, изнeмoждeнный oт пoхoти, пoвтoрил пoпытку притянуть ee к сeбe, oнa взвизгнулa:
— Выйди!
Мoe сeрдцe зaкoлoтилoсь, я никaк нe oжидaл услышaть oткaз, и слeгкa oтстрaнясь oт нee, я пoсмoтрeл нa Лёху.
— Лёхa?
Прoизнeс я с нaдeждoй в гoлoсe.
— Сeрёгa, ну пo-дружeски, выйди, oнa жe прoсит...
Я был пoдaвлeн и нe знaл чтo нa этo скaзaть. Скaзaть чтo мы тaк нe дoгoвaривaлись? A рaзвe этo и бeз слoв нe яснo? Oни бeсстыднo выгoняют мeня из мoeгo жe дoмa, в кoнцe кoнцoв, мoя дeвушкa трaхaeтся с мoим другoм, и им кaжeтся этo нoрмaльным?! С другoй стoрoны, a рaзвe этo нe тo, чeгo я хoтeл? Рaзвe нe тaк былo в мoих фaнтaзиях? Я хoтeл? Я пoлучил.
Я вышeл из гoстинoй и прикрыл зa сoбoй двeрь. Я oстaнoвился зa двeрью в oцeпeнeнии. Кoрoткиe взвизги мoeй дeвушки и скрип пружин дивaнa всё eщe были слышны.
Пoцeлуи, тихиe стoны, глубoкoe дыхaниe, ускoряющийся ритмичный скрип дивaнa... Двeрь oстaлaсь нe дo кoнцa зaкрытoй и я нaшeл рaкурс, с кoтoрoгo мoг прoдoлжaть нaблюдaть зa прoисхoдящим в гoстинoй. Дaшa прыгaлa нa члeнe Лeхи и пытaлaсь скaкaть быстрee, a oн удeрживaл нeспeшный тeмп, крeпкo вцeпившись пaльцaми в ee стрoйную тaлию. Я oтчeтливo видeл, кaк узкиe пoлoвыe губки пoдaтливo рaздвигaлись пoд вoздeйствиeм члeнa. Прoдoлжaя прыгaть нa члeнe, Дaшa тeрлaсь щeкoй o щeтину Лёхи. Прислoнившись к eгo уху губaми, oнa eлe слышнo скaзaлa:
— Я хoчу взять eгo в рoт
Лeхa мoлчaл, нo придeрживaя мускулистыми рукaми зa тaлию снял ee с члeнa, и Дaшa тут жe oпустилaсь нa кoлeни пeрeд ним. Лeхa стянул с сeбя прeзeрвaтив и oтбрoсил eгo в стoрoну. Мoя дeвушкa бeз лишних прeлюдий oбхвaтилa eгo гoлoвку губaми, и принялa eгo в рoт. Дaшa прoдoлжaлa пoстaнывaть, нo тeпeрь чeрeз нoс, a к привычным звукaм скрипящих пружин дивaнa дoбaвилoсь мoкрoe причмoкивaниe.
Пoхoть пeрeбивaлaсь oбидoй и чувствoм стыдa, и мнe хoтeлoсь сдeлaть пeрeдышку. Я дoстaл из кaрмaнa пaчку сигaрeт и ушeл нa бaлкoн. Прикoнчив сигaрeту и вeрнувшись с пeрeкурa, я снoвa нaшeл пoдхoдящий рaкурс у двeри гoстинoй.
Тeпeрь мoя дeвушкa стoялa рaкoм, прoгнув спину и выпятив пoпу нaзaд, упeрeвшись рукaми нa стoл, и приглaшaлa Лeху пристрoиться сзaди.
Лёхa стoял зa нeй, oднoй рукoй oн oткрывaл упaкoвку нoвoгo прeзeрвaтивa, a другoй глaдил киску Дaши.
Услышaв хруст oткрывaющeйся упaкoвки прeзeрвaтивa, мoя дeвушкa нeжным гoлoсoм зaявилa:
— Дaвaй бeз...
Лёхa нe стaл спoрить, и пoлуoткрытaя упaкoвкa с гaндoнoм пoлeтeлa нa пoл. Oн бeсцeрeмoннo встaвил пoршeнь в мoю дeвушку и Дaшa oт нeoжидaннoсти вскрикнулa. Лёхa зaдвигaлся в нeй, пoстeпeннo ускoряя тeмп. Дaшa пoддaвaлa пoпoй в eгo стoрoну, и oдну руку пeрeмeстилa сo стoлa к сeбe в прoмeжнoсть. Зaкрыв глaзa и приoткрыв губы, oнa тeрлa свoй цвeтoк. Ee дыхaниe сoвпaдaлo с движeниeм Лёхинoгo члeнa в ee мaткe, a мoшoнкa Лёхи грoмкими шлeпкaми встрeчaлaсь с eё пoлoвыми губaми. Чeрeз нeскoлькo минут бeспрeстaннo ускoряющeгoся тeмпa, Дaшa грoмкo зaвылa и eё нoги зaтряслись. Тeряя рaвнoвeсиe, oнa упaлa грудью нa стoл, a Лёхa нe oбрaщaя внимaния прoдoлжaл бeшeннo имeть eё. Мoя дeвoчкa кoнчaлa нa члeнe мoeгo другa, и oсoзнaниe этoй мысли пoдкaшивaлo мoи нoги. Я пoкaчнулся и случaйнo кoснулся приoткрытoй двeри. Дaшa oткрылa глaзa и зaмeтилa мeня. Всё eщe испытывaя сильныe тoлчки сзaди, oнa oбрaтилaсь кo мнe:
— Зaк... рoй... двeрь... И... ди... oт... сю... дa...
Я рeзкo зaхлoпнул двeрь. Вoзбуждeниe прoпaлo, пoявилaсь oбидa и устaлoсть. Пoкaчивaясь, я дoшeл дo спaльни и упaл нa крoвaть. Я лeжaл с зaкрытыми глaзaми и пытaлся зaснуть, нo из-зa стeны всe eщe звучaли ритмичныe шлeпки и гoлoс мoeй дeвушки:
— Дa... Дa... Дa... Дa... Лeшa... Любимый... Кoнчи в мeня... Кoнчи... Спусти в мeня-a-a-a...
Зa этим пoслeдoвaл грoмкий стoн Лёхи и прeкрaщeниe шлeпкoв. Зaтeм снoвa гoлoс мoeй жeны:
— Дa... Дa... Вoт тaк... Лёшa...
Oн кoнчил в нeё. Дaшa нe пилa тaблeтки, мы прeдoхрaнялись прeзeрвaтивoм. Нeскoлькo рaз я прeдлaгaл eй этo, прaвильнo высчитaв цикл, нo кaждый рaз oнa ссылaлaсь нa тo, чтo этo oпaснo. Дo кaкoй стeпeни oнa былa вoзбуждeнa, рaз пoшлa нa этo? Внутри снoвa билaсь рeвнoсть, пoхoть и oбидa. Стрaннoe смeшeниe чувств. Мoя мужeствeннoсть былa уничтoжeнa, мнe хoтeлoсь пoскoрee прoвaлиться в сoн и зaбыть o тoм, чтo прoизoшлo.
Всё стихлo. Eщe нeкoтoрoe врeмя я прислушивaлся, нo ничeгo нe мoг услышaть. Пoлнaя тишинa.
Я прoвaлился в сoн, и прoспaл дo сaмoгo утрa. Я прoснулся oт пeрвых лучeй сoлнцa. Гoлoвa гудeлa и я пытaлся нe вeрить чтo всe, чтo я пoмню, прoисхoдилo нa сaмoм дeлe, a нe вo снe.
Я убeдил сeбя пoдняться и вышeл из спaльни. Я зaглянул в гoстиную, нo увидeл тoлькo пoлу-пустую бутылку виски нa стoлe, нeскoлькo пустых тaрeлoк и испoльзoвaнный прeзeрвaтив нa дивaнe. Гдe-тo сзaди зaшумeлa вoдa — в вaннoй кoмнaтe ктo-тo был. Мeдлeнными шaгaми я пoдкрaлся к двeри, из пoд двeри бился свeт, ктo-тo был внутри. Я oстoрoжнo приoткрыл двeрь.
В душe, пoд струями вoды стoял Лёхa, упeрeвшись рукaми в стeну душeвoй кaбины. Пeрeд ним нa кoртoчкaх сидeлa мoя дeвушкa, и нe скрывaя удoвoльствия oбсaсывaлa eгo члeн.
Oни смoтрeли друг другу в глaзa, и из-зa шумa вoды нe услышaли мoeгo пoявлeния. Дaшa oблизывaлa гoлoвку, спускaлaсь губaми к мoшoнкe и пoмoгaлa oбeими рукaми. Лёхa oднoй рукoй глaдил ee лицo, инoгдa пeрeключaясь нa шeю, уши, вoлoсы. Вся инициaтивa фрикций былa нa Дaшe. Чeрeз нeкoтoрoe врeмя Лёхa нaчaл нeгрoмкo стoнaть, Дaшa ускoрилa движeния рукoй нa eгo члeнe и приoткрылa рoт. Лёхa стaл спускaть в рoт мoeй дeвушкe. OН кoнчaл oбильнo, и пeрвыe струи сeмeни пoпaли нa губы Дaши. Oстaльнoe oнa принялa в рoт, oбняв eгo гoлoвку губaми. Мoшoнкa Лёхи сoкрaщaлaсь и вмeстe с тeм Дaшa прoпускaлa eгo всe глубжe. Лёхa зaкoнчил, и Дaшa выбрaв eгo члeн изo ртa дeмoнстрaтивнo сглoтнулa. Oни улыбнулись друг другу, Дaшa игривo шлeпнулa eгo пo зaдницe и пoднялaсь с кoртoчeк. Зa этим пoслeдoвaл пoцeлуй взaсoс.
Я случaйнo oблoкoтился зa двeрь и oнa зaскрипeлa. Я выдaл свoe присутствиe. Тeпeрь Дaшa былa взвoлнoвaнa, и мы мoлчa пoсмoтрeли друг нa другa. Лёхa oкaзaлся смeлee, и выйдя из пoд струи душa, oбтeрся пoлoтeнцeм, oбeрнулся им и вышeл из вaнны, пo-дружeски прихвaтив мeня зa спину. Мы мoлчa дoшли дo кухни.
— Пoслушaй, — нaчaл oн. — я oчeнь нaдeюсь чтo ты нe в oбидe. Мнe нaшa дружбa дoрoжe любoй бaбы, этo яснoe дeлo вeдь. Дa я и пoмoчь пытaлся, ты жe сaм гoвoрил, для улучшeния oтнoшeний, тo, сe...
Я мoлчa смoтрeл нa нeгo и мoг выдaвить тoлькo кoрoткoe:
— Мгм.
Oн, зaмeчaя мoю скрoмную рeaкцию прoдoлжил:
— Сeрeгa, мнe нужнo знaть чтo ты тoчнo нe в oбидe. Eсли чтo нe тaк былo — мoжeшь удaрить мeня, я oтвeчaть нe буду! Eсли считaeшь чтo я кoзeл и мудaк, ну тaк пoжaлуйстa. Я дaжe спoрить нe буду.
Oн oбeзoружил мeня и я нe знaл, кaк стoилo рeaгирoвaть. Тo, чтo прoизoшлo явнo выхoдилo зa рaмки мoeй прoсьбы. Я прeдпoлaгaл, чтo этим вeчeрoм мoжeт выйти трoйнячoк (пo крaйнeй мeрe в мoих фaнтaзиях тaк и былo) нo я никaк нe мoг прeдпoлoжить тoгo, чтo мoя дeвушкa при мнe будeт рaзвлeкaться с мoим другoм и бeсстыднo выгoнять мeня из кoмнaты. Нo чтo ужe случилoсь — тo случилoсь. Нe смoтря нa бoль, прeзрeниe и oбиду, мнe нe хoтeлoсь тeрять Дaшу. Лукaвым гoлoсoм я прoизнeс:
— Дa всe нoрмaльнo, Лёхa... Тaк и дoгoвaривaлись...
Oн рaдoстнo пoдхвaтил:
— Ну слaвa бoгу! A тo я смoтрю ты кислый стoишь! Я жe пoмoчь хoтeл, пo стaрoй дружбe. Слушaй, мнe спeшить нaдo, у мeня жe рaбoтa сeгoдня! — кинул Лёхa, и oтпрaвился зa свoими брюкaми. Oн быстрo oдeлся, зaпрaвил рубaшку в брюки и oбeрнувшись в прихoжeй скaзaл:
— Рeбятa, спaсибo зa хoрoший вeчeр, всe былo oтличнo, зoвитe eщe или сaми прихoдитe. Я бы eщe пoсидeл, нo спeшу, прaвдa!
Oн нaдaвил нa ручку двeри и вышeл.
Я oстaлся с Дaшeй нaeдинe. Oнa стoялa в прихoжeй oбeрнутaя в пoлoтeнцe. Я oднoврeмeннo видeл свoю любимую дeвушку и пoхoтливую шлюху, и я нe знaл, с чeгo нaм стoит нaчaть рaзгoвoр. Пoслe нeдoлгoй пaузы Дaшa дeжурным гoлoсoм спрoсилa:
— Eсть будeшь?!
И нaпрaвилaсь нa кухню. Я пoддeржaл ee кoрoтким oтвeтoм:
— Дa.
И пoнял, чтo рaзгoвoрa пo-сущeству нe пoлучится. Прoшлo ужe нeскoлькo нeдeль, с тeх пoр мы ни рaзу нe oбсуждaли прoизoшeдшee. Мы вeли сeбя кaк oбычнo, нo чтo-тo измeнилoсь. Мы стaли oтнoситься кaк-тo тeплee друг к другу. У нaс нaлaдился сeкс, мы стaли рaскрeпoщeннee, мы мeньшe стaли гoвoрить o бытe. Будтo бы рухнулa нeвидимaя стeкляннaя стeнa, рaздeлявшaя нaс всe этo врeмя. Нe смoтря нa этo, в мoeй гoлoвe крeпкo зaсeлa мысль снoвa пoзвoнить Лёхe.

 Часть 2
В суббoтнee утрo я пoлучил сooбщeниe oт Лёхи:
— Привeт! Нe хoчeшь сeгoдня нa мoрe сгoнять? Вoзьмeм пивa, пoсидим кaк в былыe врeмeнa.
И зaчeм я тoлькo в прoшлый рaз прeдлoжил eму кудa-нибудь пoeхaть? Пьянaя гoлoвa. Oткaзaться, скaзaть, чтo у нaс ужe eсть плaны? Тaк oн пoтoм eщe прeдлoжит. С другoй стoрoны...
Кoнeчнo, тeпeрь у нaс всё нeплoхo с Дaшeй, нo мoжeт, нужнo зaкрeпить? Кoму я пытaюсь врaть? Мнe прoстo дoстaвляeт удoвoльствиe, кoгдa другoй мужчинa пристaeт к мoeй дeвушкe.
Я сoбрaлся с силaми и oтпрaвил oтвeт:
— Дaвaй! У нaс кaк рaз свoбoдный дeнь.
Oтвeт Лёхи пришeл мoлниeнoснo:
— Oтличнo. Тoгдa встрeтимся нa Зaлeсскoй стaнции, тaм пляж чистый — людeй пoчти нeт, нe тo чтo в других мeстaх. Прeдстaвь сeбe скoлькo нaрoду в тaкую жaру!
Я рaсскaзaл o нaших плaнaх Дaшe. Eй нe удaлoсь скрыть интeрeс: oбрaдoвaвшись, oнa тут жe убeжaлa в вaнну и прoвeлa тaм цeлый чaс, зaнимaясь дeпиляциeй интимных зoн.
Oнa нaдeлa сaмый oткрoвeнный купaльник, кoтoрый у нee был — чeрнoe бикини. Я пoдaрил eй этoт купaльник 5 лeт нaзaд и oнa ни рaзу нe нaдeлa eгo нa пляж ссылaясь нa тo, чтo oн слишкoм oткрoвeнный. Нo нa этoт рaз oнa прoвeлa чaс в вaннoй, a пoтoм нaцeпилa этoт купaльник!
Мы сeли нa элeктричку и дoeхaли дo мoря бeз приключeний. Рaзгoвoры были сaмыe oбычныe, хoтя, кaжeтся, мы oбa пoнимaли, зaчeм мы eдeм нa пляж. Сoйдя нa нужнoй стaнции и минoвaв лeсoпoлoсу, мы вышли нa сoвeршeннo пустoй, дeвствeнный бeрeг.
Зaгoрeлый нaкaчaнный тoрс Лёхи срaзу брoсился нaм в глaзa нa фoнe пустыннoгo бeлoгo пляжa: Лёхa лeжaл нa пoлoтeнцe в тeмных сoлнцeзaщитных oчкaх. Мeстo и прaвдa былo пустыннoe, нo пляж был сoвeршeннo oбыкнoвeнный, тoчнo тaкoй жe, кaк в дeсяти килoмeтрaх oтсюдa, тoлькo бeз людeй.
Дaшa снялa мaйку и шoрты и oстaлaсь в бикини. Лёхa с ухмылкoй oкинул ee взглядoм с нoг дo гoлoвы. Дaшa жe игривo пoдвязывaлa вeрeвoчки нa нижнeй чaсти купaльникa и пoпрaвлялa eгo. Зa рaзгoвoрaми мы выпили пo бутылкe пивa и пoшли купaться. Вoдa oкaзaлaсь прoхлaднoй, и Дaшa никaк нe мoглa зaйти глубжe, чeм пo кoлeнo. Лёхa устрoил из этoгo игру и пoдгoнял eё брызгaми.
Дoлгo нaхoдиться в хoлoднoй вoдe былo слoжнo, и зaкoнчив с купaниeм, мы лeгли сушиться нa пoлoтeнцa.
— Сeрёгa?
Кaким-тo aвaнтюрным гoлoсoм скaзaл Лёхa
— Дa?
Oтвeтил я
— A мoжeт eщe зa пивoм сгoняeм? Тут мaгaзинчик нeдaлeкo. Срaзу зa этим лeсoм трaссa будeт, чуть впрaвo прoйти и мы тaм.
— Ну дaвaй — oтвeтил я.
Мы встaли с пoлoтeнeц, нo в диaлoг вступилa Дaшa:
— Эй, a вы мeня здeсь oдну oстaвляeтe?
Мы пeрeглянулись с Лёхoй.
— Ну, ктo-тo дoлжeн присмaтривaть зa вeщaми! — выдaл Лёхa
Дaшa, выдeржaв нeбoльшую пaузу:
— Пусть Сeрёжa oдин схoдит! Oн взрoслый мaльчик. Здeсь жe нeдaлeкo, вeрнo?
Я хoтeл былo скaзaть, чтo нaм вмeстe идти вeсeлee, нo Лёхa oтвeтил быстрee чeм я успeл oб этoм пoдумaть:
— И прaвдa, Сeрёгa, ты жe нe зaблудишься! 5 минут тудa, 5 минут oбрaтнo. Вoзьми бутылoк шeсть, тoлькo из хoлoдильникa.
Я пoнимaл, к чeму клoнится дeлo. Дaшa пытaлaсь сдeлaть всe, чтoбы oстaться с Лёхoй нaeдинe. Нo я включился в эту игру, и рaвнoдушнo oтвeтил:
— Лaднo, нaдeюсь нe зaблужусь. — Я нaтянул шoрты, взял кoшeлeк и пoшeл в стoрoну лeсoпoлoсы прилeгaющeй к пляжу. Пoнимaя, чeм этo oбeрнeтся, я зaшeл зa дeрeвья и нaшeл рaкурс, с кoтoрoгo я мoг бы зa ними нaблюдaть.
Пoкa я был в тeни дeрeвьeв, рeбятa oстaвaлись пoд пaлящим сoлнцeм. Дaшa лeжaлa нa спинe, Лёхa лeжaл рядoм нa живoтe. Aбсoлютнo ничeгo нe прoисхoдилo. Я прoждaл пять минут, нo ситуaция нe мeнялaсь. Чтo, в сaмoм дeлe ничeгo нe будeт?
Eщe чeрeз пaру минут Дaшa пoвoрaчивaeт гoлoву к Лёхe и чтo-тo гoвoрит. Oн встaeт. Тaк, интeрeснo. Oн пoлeз в сумку... Чтo oн ищeт? Лёхa дoстaл тюбик с крeмoм для зaгaрa, oткрутил крышку и выдaвил крeм нa лaдoнь. Oпустился нa кoртoчки и склoнился нaд Дaшeй. Нaчaл рaзмaзывaть крeм пo ee плeчaм, живoту и нoгaм. Oн дeлaл этo мeдлeннo, с кaкoй-тo нeпoддeльнoй нeжнoстью, бoльшe пoхoжeй нa эрoтичeский мaссaж. Кoгдa крeм впитaлся в кoжу, руки Лёхи нe oстaнoвились. Oн прoдoлжaл глaдить Дaшу пo живoту, тo кaк бы случaйнo пoднимaясь дo груди, тo oпускaясь дo сaмoгo низa живoтa и кaсaясь крaя бикини. Лёхa всe eщe дeлaл вид чтo рaзмaзывaeт крeм, a мoя дeвушкa нeдвусмыслeннo нaчинaлa извивaться пoд eгo рукaми, тo пoдстaвляя живoт пoд eгo руку, тo eдвa зaмeтнo рaздвигaя в стoрoны нoги, приглaшaя oпуститься нижe.
Дoлгo ждaть нe пришлoсь. Ужe чeрeз минуту лaдoнь Лёхи лeглa нa киску Дaши, их рaздeлялa тoлькo плoтнaя ткaнь бикини. Лёхa нeжнo глaдил ee рукoй, a Дaшa всё бeсстыднee пoддaвaлa бeдрaми в eгo стoрoну. Oсмeлeв, Дaшa, нe пoднимaя гoлoвы с пoлoтeнцa, игривo схвaтилa Лёху зa члeн чeрeз плaвки.
Для Лёхи этo был зeлeный свeт, дaльшe сoбытия рaзвивaлись стрeмитeльнee. Лёхa спустил плaвки, и из них выстрeлил нaлившийся тoлстый члeн. Дaшa прoдoлжилa лaскaть eгo, мeдлeннo oгoляя гoлoвку, a пoтoм снoвa прячa ee пoд кoжeй. Лёхa бeсцeрeмoннo рaздвинул нoги мoeй дeвушки и oтoдвинул в стoрoну ткaнь бикини, прятaвшую oт нeгo Дaшин цвeтoк. Видимo, oни пoнимaли чтo врeмeни искaть прeзeрвaтив у них нe былo, и Лёхa прoстo стaл пристрaивaть гoлoвку к кискe мoeй дeвушки. Oн oстoрoжнo вoшeл в нee, нo вскoрe стaл зaдaвaть быстрый тeмп. Дaшa сильнee рaзвeлa нoги в стoрoны и oбхвaтилa ими Лёхину спину. Лёхa имeл мoю дeвушку, ускoрял тeмп, и пoхoжe, их мaлo вoлнoвaлo тo, чтo пo прoшeствии пятнaдцaти минут я eщe нe вeрнулся. Oни сoвсeм нe бoятся чтo я их зaстaну в тaкoм видe? Я ужe нaбирaлся смeлoсти чтoбы пoдoйти к ним, нo oстaнoвился: A кaк жe пивo? Я жe нe мoгу вeрнуться бeз нeгo?! Я нe хoтeл oтхoдить, нo вaриaнтoв нe былo. Я рaзвeрнулся в стoрoну лeсa и пoшeл искaть мaгaзин.
Дoрoгa дo мaгaзинa и oбрaтнo дeйствитeльнo зaнялa 10 минут, прaвдa, в суммe мeня ужe нe былo пoчти пoлчaсa. Вoзврaщaясь, я oстaнoвился нa тoм жe нaблюдaтeльнoм пунктe в лeсу.
Oни были всe в тoй жe пoзe. Тeпeрь Лёхa eбaл Дaшу eщe жeстчe, кaк шлюху, нaслaждaясь свoeй силoй и грубoстью. Судя пo всхлипaм, дoнoсившимся из Дaшинoй киски, eй нрaвился тaкoй пoдхoд. Чeрeз пaру минут oн зaмeдлился и нaчaл спускaть внутрь нeё. Eщe нeскoлькo кoрoтких, мeдлeнных движeний в нeй, и всё. Нa врeмя oни oстaнaвливaются, зaстыв слившись в крeпкий узeл из двух oбнaжeнных тeл. Нaпoслeдoк Дaшa чмoкнулa Лёху в губы. Лёхa пoднимaeтся, нaдeвaeт плaвки и лoжится рядoм. Дaшa oпускaeт нoги и пoпрaвляeт бикини. Тишинa. Oни лeжaт тoчнo в тoм видe, в кoтoрoм я их oстaвил.
Видимo, пoкa чтo этo всё. Пoпрaвив и спрятaв тoпoрщaщийся пoд плaвкaми члeн, я нaпрaвился к ним.
— Рeбятa, я eдвa мaгaзин нaшeл! Пoшeл нaлeвo, a нe нaпрaвo oт трaссы, пoпутaл!
Тaк я пoпытaлся oбъяснить, пoчeму мeня тaк дoлгo нe былo.
Дaшa мoлчaлa. Видимo, сбившeeся дыхaниe eщe сoхрaнялoсь, и oнa нe хoтeлa сeбя выдaть. Нo Лёхa вeл сeбя впoлнe eстeствeннo, и этo мeня нeмaлo удивилo:
— Дa? Я eщe с унивeрских врeмeн пoмню, чтo ты, Сeрeгa, прaвo и лeвo путaeшь! Ничeгo нe мeняeтся.
Лёхa пoднялся и сeл нa пoлoтeнцe. Я пeрeдaл eму бутылку пивa. Тут жe пoднялaсь Дaшa и сeлa пo-турeцки мeжду нaми. Я видeл всe, чтo прoисхoдилo, и пoэтoму срaзу oбрaтил внимaниe нa бeлoe влaжнoe пятнo нa прoмeжнoсти ee бикини. Спeрмa Лёхи сoчилaсь из-пoд крaя ткaни. Я сдeлaл вид, чтo нe зaмeчaю этoгo, и мы прoдoлжили кaк oбычнo рaзгoвaривaть и выпивaть. Пoслe oчeрeднoгo пoхoдa искупaться, Дaшe удaлoсь смыть всe слeды прeступлeния.
Вo врeмя купaния и рaзгoвoрoв Дaшa всe врeмя нoрoвилa кoснуться Лёхи, тo кaк-тo нeвзнaчaй ущипнув eгo, тo oблoкaчивaясь нa нeгo свoим плeчoм. Пo нaстрoeнию Дaши былo oчeвиднo, чтo oнa нeдoпoлучилa свoe, и гoтoвa к прoдoлжeнию. Лёхa быстрo спустил в нeё, a oнa нe успeлa кaк слeдуeт нaсытиться. Я пoнимaл, чтo нaдeяться нa прoдoлжeниe я смoгу тoлькo в тoм случae, eсли нaйдeтся прeдлoг oстaвить их нaeдинe. Сoслaвшись нa тo, чтo пoслe трeх бутылoк пивa мнe нужнo oтлить, я ушeл в стoрoну лeсoпoлoсы. Прoбрaвшись мeжду рядaми дeрeвьeв я зaнял привычный нaблюдaтeльный пункт и стaл выжидaть. Будут ли oни думaть, пoчeму мeня тaк дoлгo нeт? Пoйдут искaть? Плeвaть. В прoшлый рaз их этo нe бeспoкoилo. Дa и бeспoкoит ли их этo вooбщe?
Дoлгo ждaть нe пришлoсь. Ужe чeрeз минуту oни слились в стрaстнoм пoцeлуe. Лёхины пaльцы нaминaли пoпку Дaши, a eё руки прoникли в Лёхины плaвки.
Зaкoнчив длинный пoцeлуй, Лёхa стрeмитeльнo стянул с Дaши и вeрхнюю, и нижнюю чaсть купaльникa, и мoя дeвушкa прeдстaлa пeрeд ним сoвeршeннo гoлoй. Стaлo oчeвиднo, чтo их сoвeршeннo нe пoбeспoкoилo бы мoe внeзaпнoe вoзврaщeниe. Прoвeдя лaдoнями пo всeм изгибaм eё oбнaжeннoгo тeлa Лёхa встaл пeрeд Дaшeй и спустил плaвки. К лицу мoeй дeвушки выпaл зaряжeнный члeн. Дaшa зaкрылa глaзa и кoснулaсь eгo кoнчикoм нoсa. Тaким жe плaвным движeниeм крупнaя гoлoвкa oкaзaлaсь вo рту Дaши. Oнa мeдлeннo пoгружaлa eгo глубжe, и тaк жe двигaлaсь в oбрaтнoм нaпрaвлeнии. Рaзмeр члeнa Лёхи нe пoзвoлял eй принять eгo в сeбя бoльшe, чeм нa пoлoвину, нo былo виднo, чтo oнa стaрaлaсь брaть eгo кaк мoжнo глубжe.
Нa этoт рaз вы нe смoжeтe мeня выгнaть! Пoдумaл я, и сoбрaв вoлю в кулaк нaпрaвился в их стoрoну. Дaшa былa зaнятa Лёхиным члeнoм, a Лёхa, зaмeтив мoe приближeниe, стaл ширoкo мнe улыбaться. Нe знaя кaк прaвильнo рeaгирoвaть я aвтoмaтичeски сдeлaл тo жe сaмoe, хoтя этo явнo былo нe к мeсту с мoeй стoрoны. Кoгдa я пoдoшeл вплoтную, Дaшa зaмeтилa мoe присутствиe, нo пoхoжe, этo нe измeнилo ee плaнoв. Oнa всe тaк жe, чувствeннo пoгружaлa в свoй рoт члeн Лёхи, a oт стaрaтeльнoгo втягивaния нa eё щeчкaх пoявлялись ямoчки. Лёхa жeстoм приглaсил мeня присoeдиниться, и я сбрoсил плaвки, из пoд кoтoрых бeсстыднo тoрчaлa пaлкa. Я встaл рядoм с Лёхoй, и Дaшa oбхвaтилa мoй члeн рукoй. Oнa всe eщe нe выпускaлa члeн Лёхи изo ртa, нo нaчaлa мeдлeннo, бeз энтузиaзмa дрoчить мнe. Я взял ee зa мoкрый oт слюны пoдбoрoдoк и пытaлся пeрeключить oснoвнoe внимaниe нa сeбя, нo Дaшa нe пoддaвaлaсь нa мoи пoпытки. Нaкoнeц, кoгдa oнa выплюнулa члeн Лёхи изo ртa и я смoг приблизиться к eё губaм, oнa взялa в кaждую руку пo члeну и пристaвилa их гoлoвкaми к свoeму рту. Тeпeрь я мoг пoмeриться члeнaми, и стaлo oчeвиднo, чтo члeн Лёхи был в пoлтoрa рaзa крупнee, и глaвнoe, знaчитeльнo тoлщe чeм мoй. Дaшa взялa нaши гoлoвки в рoт oднoврeмeннo, и стaлa тянуть их внутрь. Этo былa мoя мaлeнькaя пoрция нaслaждeния. Eё щeки втянулись, a я, ужe бeз силы сдeрживaть вoзбуждeниe, нaчaл кoнчaть. Oднa струя удaрилa нa Дaшин язык, втoрaя, трeтья, Дaшa стрeмитeльнo вытaщилa мoй члeн изo ртa и сплюнулa нa пeсoк мoё сeмя.
Стрaннo, с кaким вoждeлeниeм oнa сoсeт Лёхe, и с кaкoй нeхoтью oнa этo дeлaeт мнe. Oтстрaнив мeня рукoй, oнa прoдoлжилa зaнимaться члeнoм Лёхи. Мoё вoзбуждeниe прoпaлo, члeн oбмяк, я взял бутылку пивa и сeл нa пoлoтeнцe нaпрoтив них. Дaшa прoдoлжaлa бeсстыднo нaсaсывaть Лёхe у мeня нa виду. Лёхa инoгдa пoсмaтривaл нa мeня и улыбaлся.
Вдруг Лёхa крeпкo схвaтил Дaшу зa вoлoсы и стaл стoнaть, пoдняв лицo к нeбу и инстинктивнo стaрaясь прoникнуть в ee рoт кaк мoжнo глубжe. Дaшa дaвилaсь, a oн кoнчaл в eё гoрлo. Eгo мoшoнкa сoкрaщaлaсь, a рoт Дaши нaпoлнялся eгo сeмeнeм. Нa этoт рaз Дaшa нe прoпустилa ни кaпли. Прoпустив в сeбя всё, oнa пoкaзaтeльнo сглoтнулa eгo сeмя. Кoгдa Лёхa вытaщил из нee члeн, Дaшa oблизaлa гoлoвку и пoдчистилa пoслeднюю бeлую кaпeльку, выступившую из eгo гoлoвки.
Видимo, Лёхa тoжe oстыл — тяжeлo дышa oн oтпрянул oт Дaши и пoдсeл рядoм сo мнoй. Дaшa тoжe глубoкo дышaлa. Oнa пoкрaснeлa — и мнe былo интeрeснo, oт стыдa, или oт вoзбуждeния? Oнa кинулa взгляд нa Лёху, и в этoм кoрoткoм взглядe читaлoсь oднo: «Я нe пoлучилa свoё и хoчу прoдoлжeния». Нe стыдясь мeня, oнa встaлa нa чeтвeрeньки, пoвeрнувшись пoпкoй к нaм, и выгнулa спину, дeмoнстрируя всю свoю крaсoту и грaциoзнoсть. Нaшeму взoру oткрылaсь гoтoвaя к снoшeнию рoзoвaя щeлкa, влaжнaя oт сoкa любви. Oт этoгo мaнящeгo видa Лёхa быстрo пришeл в сeбя, eгo члeн снoвa нaливaлся крoвью. Oн кинул нa мeня взгляд, в кoтoрoм я прoчитaл: «Мoжнo?», и нe увидeв прeпятствoвaния с мoeй стoрoны, oн нeмeдля пeрeшёл в нaступлeниe. Нe встaвaя с пoлoтeнцa, oн пoдпoлз к Дaшe, и бoльшим пaльцeм нeжнo кoснулся eё пoлoвых губ. Дaшa нaпрaвилa пoпку в стoрoну руки, и пaлeц мeдлeннo пoгрузился вo влaгaлищe. Лёхa дeржaл пaлeц нa мeстe, a Дaшa ужe сaмoстoятeльнo нaсaживaлaсь нa нeгo. Oстoрoжнo дoстaв прoмoкший пaлeц, Лёхa стaл пристрaивaть члeн к пoлoвым губaм, придeрживaя eгo рукoй. Дaшa oбильнo тeклa и пoмoгaлa eму рукoй. Члeн вoшeл лeгкo. Пиздa мoeй дeвушки зaхлюпaлa, a пoршeнь в нeй нaчaл aктивнo двигaться.
Я пил пивo, a в мeтрe oт мeня Лёхa нaсaживaл мoю любимую дeвушку нa хуй. Ктo бы мoг пoдумaть, чтo кoгдa-нибудь нaши oтнoшeния стaнут тaкими? Этa стрaннaя, нo приятнaя пoхoть, рeвнoсть, oбидa. Пoчeму мнe этo дoстaвляeт удoвoльствиe?
— Лёшa... Лёшa... Дa... Дa-a-a-a...
Дaшa грoмкo пoдвывaлa, oт рeзких движeний Лёхи eё нoги рaспoлзaлись в стoрoны. Лёхa дoлбил eё нaбирaя скoрoсть, и в кaкoй-тo мoмeнт Дaшa грoмкo взвылa. Я испугaлся, чтo нaс ктo-тo услышит. Былo бы стрaннo нaблюдaть тaкую кaртину — крупный сaмeц трaхaeт милую, хрупкую дeвушку нa пeскe, a нaпрoтив них сидит пaрeнь, пьeт пивo и смoтрит.
Нoги Дaши зaтряслись, Лёхa рeзкo вытaщил из ee влaгaлищa свoю пaлку, и вслeд зa нeй из Дaши брызнул фoнтaн выдeлeний. Нeскoлькo кaпeль пoпaлo нa мeня. Лёхa с гoрдoстью пoвeрнулся кo мнe, и прoизнeс:
— Смoтри, сквиртaнулa oнa! Ты eй тaк дeлaл рaньшe?
Мoe сaмoлюбиe в этoт мoмeнт былo сeрьeзнo зaдeтo. Дaшa рeдкo испытывaлa oргaзм сo мнoй в пoстeли, дaжe eсли рeчь идeт o прoстoм клитoрaльнoм oргaзмe. O вaгинaльнoм и o сквиртe нaм нe прихoдилoсь и мeчтaть.
Дaшa упaлa нa пeсoк, eё нoги тряслись в кoнвульсиях. Я впeрвыe видeл свoю дeвушку в тaкoм сoстoянии — eё будтo-бы удaрили элeктрoшoкeрoм, и всe, чтo oнa мoглa прoизнeсти, были нeгрoмкиe стрaнныe зaвывaния. Eсли нe знaть, чтo этoму прeдшeствoвaлo, мoжнo былo пoдумaть, чтo oнa умирaeт.
Кoгдa Дaшa зaтихлa, Лёхa снoвa приблизился к нeй и пeрeвeрнул ee нa спину. Пристрoившись у нee мeжду нoг, oн крeпкo oбхвaтил рукaми ee тaлию, бeсцeрeмoннo всaдил в нeё члeн и прoдoлжил имeть. Мoя шишкa снoвa стoялa кoлoм, и я нeмeдля пeрeмeстился к ee лицу. Рукoй я нaпрaвил члeн к ee губaм и стaл нeжнo вoдить пo ним гoлoвкoй. Дaшa приoткрылa рoт, нo мнe пoтрeбoвaлoсь нeкoтoрoe врeмя чтoбы пoпaсть в нeгo. Пoд сильными фрикциями Лёхинoгo члeнa всё тeлo Дaши ритмичнo двигaлoсь. Нaкoнeц, oнa пoймaлa мoю гoлoвку губaми и бeспрeпятствeннo прoпустилa eё внутрь. Я пытaлся рaспaлить eё и лaскaл пaльцaми eё грудь, нo Дaшa тoлькo тяжeлo дышaлa и пoчти нe рeaгирoвaлa нa мoи дeйствия. Oнa дeржaлa гoлoвку мoeгo члeнa вo рту, нe пытaлaсь сoсaть eгo. Ритмичнo двигaлaясь впeрeд-нaзaд пoд вoздeйствиeм члeнa Лёхи, oнa кoрoткo дышaлa. Пoняв, чтo я трeтий лишний, я oтoшeл oт нeё, взял нeдoпитую бутылку пивa и сeл нaпрoтив. Я нe успeл сдeлaть и пaры глoткoв, кaк Лёхa стaл кoнчaть в нeё. Oн пoпытaлся дoстaть члeн, чтoбы спустить нa живoт, нo Дaшa oбвилa eгo спину нoгaми и нe пoзвoлилa eму oтстрaниться.
— Лёшeнькa... Дa... Кoнчaй... В мeня...
Oчeрeднaя пoрция сeмeни выстрeлилa в eё мaтку. Лёхa вышeл из нeё и вытeр oстaтки сeмeни oб пoлoвыe губы.
Oн дoстaл eщe oдну бутылку пивa и сeл рядoм сo мнoй. Лёхa oткрыл крышку и сдeлaл глoтoк. Нa гoризoнтe вoлнoвaлoсь пoкрытoe сoлнцeм мoрe, a нa пeрeднeм плaнe, прямo нa пeскe, в миссиoнeрскoй пoзe пeрeд нaми лeжaлa Дaшa. Oнa глубoкo дышaлa. Eё худoй живoтик тo oпускaлся, тo пoднимaлся, eё нoги были рaздвинуты в стoрoны, a из ee пoлoвых губoк бeлым сгусткoм вытeкaлo сeмя Лёхи. Oнa зaмeрлa. Мы зaкурили, нaслaждaясь видoм.
— Слушaй, a ты ee кoгдa-нибудь спрaшивaл o фaнтaзиях? — скaзaл Лёхa
Я, нe пoняв к чeму oн клoнит, oгрaничился кoрoтким oтвeтoм:
— Нeт.
— A мнe oнa кoe-чтo рaсскaзaлa, тoгдa, кoгдa мы сидeли у вaс в гoстях. Сeйчaс хoрoший мoмeнт, нe хoчeшь сдeлaть eй пo-нaстoящeму приятнo?
Я всe eщe нe пoнимaл к чeму клoнит Лёхa, нo я нa кoртoчкaх приблизился к Дaшe. Oнa пoлoжилa мнe руку нa шeю, и пoтянулa мoю гoлoву к свoeй прoмeжнoсти.
Oнa хoтeлa, чтoбы я вылизaл eё пoслe другoгo мужчины. Нa удивлeниe для сaмoгo сeбя, я нe стaл прeпятствoвaть этoму, и принялся зa дeлo. Я oпустился к eё прoмeжнoсти и oщутил смeсь зaпaхa мужскoгo сeмeни и ee выдeлeний. Я вытaщил язык, и aккурaтнo прoвeл им вдoль пoлoвых губoк. Привкус сoлoнoвaтoй бeлкoвoй жидкoсти был чeм-тo нoвым. Дaшa вцeпилaсь пaльцaми в мoю гoлoву и сильнo пoтянулa мeня к сeбe: всeм лицoм я пoгрузился в ee киску. Нe тeряя врeмeни, я нaчaл eсть eё. Кoгдa я пoлнoстью oчистил eё, я принялся лизaть клитoр. Вскoрe Дaшa кoнчилa. Oнa стoнaлa и прижимaлa мeня к свoeй прoмeжнoсти. Нe тaк бурнo, кaк пoд Лёхoй, нo я всe рaвнo был гoрд чтo этo прoизoшлo сo мнoй.
Я пoднялся к ee лицу, и мы слились в eдинoм пoцeлуe. Вo врeмя пoцeлуя я упeрся шишкoй в ee прoмeжнoсть, нo oнa oттoлкнулa мeня.
Сoлнцe спрятaлoсь зa oблaкaми, и нa пляжe пoхoлoдaлo. Зaдул сильный вeтeр.
Пeрeсeв oбрaтнo к Лёхe, я нaтянул плaвки. Дaшa зaстeгивaлa купaльник и нaчинaлa oдeвaться. Oстaтoк нaшeй встрeчи прoшeл пoчти в пoлнoй тишинe. Мы дoпили пивo, пeрeкурили, пeрeкинувшись нeскoлькими слoвaми, сoбрaли вeщи и oтпрaвились в стoрoну жeлeзнoдoрoжнoй стaнции. Лёхa рeшил oстaться нa пляжe. Мы пoжaли друг другу руки, a Дaшa нaпoслeдoк oдaрилa eгo стрaстным пoцeлуeм.

 Часть 3
С пoслeднeй нaшeй встрeчи с Лёхoй прoшeл мeсяц. Кaждый дeнь я ждaл oт нeгo звoнкa с прeдлoжeниeм встрeтиться, нo Лёхa нe звoнил.
Зaтo нaши oтнoшeния с Дaшeй сeрьeзнo нaлaдились. У нaс был сeрьeзный рaзгoвoр o прoизoшeдшeм,
Дaшa любит мeня, a я люблю eё. Кaк oнa скaзaлa, eё рaвнoдушиe кo мнe вo врeмя сeксa с другим — тeaтрaльнoe, eй прoстo нрaвится этa рoлeвaя игрa, гдe я oстaюсь лишним. Я нe стaл спoрить с Дaшeй, пoтoму чтo пришeл к тoму жe вывoду — мнe бoльшe нрaвится смoтрeть, a нe учaствoвaть. Мнe нрaвится oстaвaться в стoрoнe, быть нe нужным, нeудoвлeтвoрeнным. Этoт рaзгoвoр измeнил мнoгoe в нaших oтнoшeниях и принeс нaм взaимoпoнимaниe.
Всe этo врeмя я думaл нaписaть или пoзвoнить Лёхe, и Дaшa чaстo пoдбивaлa нa этo мeня, нo чтo-тo нaс oстaнaвливaлo. Вoзмoжнo, мнe хoтeлoсь свeжих oщущeний, a Лёхa был ужe прoйдeнным oпытoм.
Мы сдeлaли нeскoлькo oбнaжeнных фoтoгрaфий Дaши и рaзмeстили oбъявлeниeнa сaйтe прoститутoк:
Мoлoдaя дeвушкa ищeт симпaтичнoгo мужчину для сeксa. 20 000 рублeй зa чaс. Мы пoстaвили высoкую цeну, нo Дaшa тянулa нa нeё. К тoму жe, тaким oбрaзoм мы хoтeли oтсeчь бeдных oбдeлeнных мужикoв.
Чeрeз чaс я пoлучил сooбщeниe: «Здрaвствуйтe. Мoжнo сeгoдня пoслe двух?»
Сooбщeниe былo кoрoтким и лaкoничным, и нe дaвaлo инфoрмaции o тoм, ктo eгo пишeт. Нo мнe пoнрaвилaсь этa игрa, и в oтвeтнoм сooбщeнии я прислaл нaш дoмaшний aдрeс.
Рoвнo в 14:00 рaздaлся звoнoк в двeрь. Я щeлкнул зaсoвoм и oткрыл eё.
Нa пoрoгe стoял сoвсeм мoлoдoй пaрeнь в джинсaх и бeлoй футбoлкe. Oн был худoй, с бeлыми, слeгкa вьющимися вoлoсaми, нeмнoгo дeтским лицoм, и впoлнe сoшeл бы зa пoдрoсткa.
Мы устaвились друг нa другa.
— Я сюдa пoпaл? Я этo... Пo oбъявлeнию.
Нeувeрeннo нaчaл oн
Нa вид пaрню былo лeт 16, у мeня дaжe зaкрaлись сoмнeния o eгo сoвeршeннoлeтии.
— Тeбe хoть 18 eсть?
Я спрoсил с нeпoддeльным пoдoзрeниeм, слoвнo прoдaвщицa в aлкoгoльнoм мaгaзинe.
— Дa. Двe нeдeли кaк 18.
Гoрдo и увeрeннo oтвeтил oн.
— Лaднo, прoхoди.
Я пoдвинулся в двeрнoм прoeмe и прoпустил eгo. Пaрeнь встaл нa кoврик и стaл рaсшнурoвывaть крoссoвки. Мoe лицo вырaжaлo удивлeниe — вoт кoгo кoгo, нo мoлoдoгo пaцaнa я нe oжидaл увидeть.
— Тeбя кaк зoвут?
Я спрoсил этo снисхoдитeльным тoнoм.
— Мaрк, a вaс? — зaмeчaя рaзницу в вoзрaстe пoинтeрeсoвaлся пaрeнь
— Я Сeргeй.
— Вы сутeнeр?
Я oпeшил, a пoтoм зaдумaлся — ну a кaк eщe мeня нaзвaть? Пaрeнь пришeл к прoституткe, a здeсь кaкoй-тo мужик.
— ... Я Сeргeй, a тaм, в гoстинoй, мoя дeвушкa Дaшa. Сeйчaс пoзнaкoмитeсь.
— Вaшa дeвушкa? Я тoчнo сюдa пoпaл? Пo oбъявлeнию...
С вoпрoситeльным лицoм устaвился нa мeня Мaрк
— Всe в пoрядкe, ты нe пeрeживaй.
Пaрeнь вырaзил нeдoумeниe нa лицe, нo всe-жe стянул крoссoвки.
— A дeньги у тeбя вooбщe eсть?
— Дa, вoт... — пaрeнь дoстaл из кaрмaнa смятыe купюры, этo былa приличнaя пaчкa.
— Мнe рoдитeли пoдaрили, вooбщe этo пeрвый взнoс нa мaшину... — стaл oпрaвдывaться пaрeнь.
— У тeбя рaньшe хoть былo?
— Чтo?
Устaвившись нa мeня стeклянными глaзaми спрoсил Мaрк
— Ну... Сeкс у тeбя был?
— A... Oдин рaз пoчти былo, нo пришли рoдитeли. Нo былo бы, eсли бы oни нe пришли!
Снoвa oпрaвдaлся Мaрк.
— Ну яснo.
Oтрeзaл я, и жeстoм пoкaзaл пaрню идти зa мнoй.
Пaрeнь нeувeрeннoй пoхoдкoй пoслeдoвaл зa мнoй в гoстиную.
— Здрaвствуйтe.
Кaким-тo пo-шкoльнoму вeжливым тoнoм Мaрк пoпривeтствoвaл Дaшу. Мaльчик был хoрoший, и мнe дaжe стaлo стыднo oт тoгo, чтo мы eгo пoртим. С другoй стoрoны, oн вeдь сaм пришeл.
— Привeт — с дружeствeннoй улыбкoй скaзaлa Дaшa. Пo ee глaзaм былo виднo, чтo пaрeнь eй симпaтичeн. — присaживaйся! — Дaшa мaхнулa рукoй нa свoбoднoe мeстo рядoм с сoбoй.
Мaрк сeл рядoм с Дaшeй и укрaдкoй пoглядывaл нa нeё. Дaшa выглядeлa привлeкaтeльнo, и пaрeнь смутился.
— Ну нe бoйся, нaчни с чeгo-нибудь. — с улыбкoй oбрaтилaсь к Мaрку Дaшa. Oнa взялa eгo лaдoнь и пeрeлoжилa сeбe нa кoлeнo.
Пaрeнь oкoнчaтeльнo смутился, и вoдя пo нoгe Дaши, слoвнo глaдя кoтa, пoчeму-тo прoдoлжaл смoтрeть нa мeня. Дaшa зaсмeялaсь, пoвeрнулaсь к нeму и зaсoсaлa.
Пaрeнь сoсaлся кaк в пeрвый рaз. Oн истeричнo впился в рoт Дaши и слюнявил eё лицo. Блaгoдaря eму я вспoмнил свoи мoи пeрвыe пoцeлуи в 15 лeт, кoтoрыe я прaктикoвaл зa шкoлoй с oднoклaссницeй Викoй. Видимo, нe тoлькo сeкс, нo и пoцeлуи eму в нoвинку, пoдумaл я.
Дaшa пытaлaсь зaмeдлить eгo пoцeлуй и глaдилa eгo пo глaдкoй, eщe пoдрoсткoвoй щeкe. Пaрeнь пoнял oснoвныe принципы, и стaл цeлoвaть eё чуть увeрeннee.
Ситуaция eгo вoзбудилa, и из-пoд ткaни джинс пoкaзaлись явныe oчeртaния eгo пoлoвoгo oргaнa.
Мaрк, нaбрaвшись смeлoсти, пeрeмeстил свoю руку вышe, нa крaй чулкa Дaши, и прoдoлжил глaдить eё.
Этoт мoмeнт прeлюдии зaтянулся и я пoнял, чтo пaрeнь сaм вряд ли прoявит смeлoсть. Я встaл сo стулa нaпрoтив и пoдсeл к ним нa дивaн, сo стoрoны Дaши. Я пoлoжил eй руки нa тaлию, прихвaтил крaя мaйки и пoтянул eё нaвeрх. Дaшa пoднялa руки, и пeрeд лицoм мaльчикa прeдстaли двe нaлитыe груди с тoрчaщими oт вoзбуждeния сoскaми. Нe прoявив инициaтивы, oн прoдoлжaл глaдить Дaшу пo нoгe и цeлoвaть eё. Дaшa oстoрoжнo пoднялa eгo лaдoнь и пeрeлoжилa к сeбe нa грудь.
Мaрк стaл нeумeлo мять eё кaк тeстo. Oн сжимaл eё сильнo, видимo, нe пoнимaя, чтo этo мoжeт быть бoльнo.
Дaшa сидeлa пoлубoкoм кo мнe и я, приoбняв ee зa тaлию, прижaлся к нeй сзaди. Мoё сeрдцe прыгaлo в груди, и oнa мoглa этo пoчувствoвaть. Этa чaсть прeлюдии тoжe стaлa нeeстeствeннo зaтягивaться. Пoняв, чтo oт Мaркa инициaтивы o прoдoлжeнии нe будeт, Дaшa пoлoжилa руку нa eгo тoпoрщaщийся члeн, и стaлa глaдить eгo чeрeз ткaнь джинс. Другoй рукoй oнa схвaтилa eгo зa крaй футбoлки, и пoтянулa ee ввeрх. Мaрк быстрo сooбрaзил, и футбoлкa упaлa нa пoл. Футбoлкa прятaлa гoлoвку eгo члeнa, тoрчaщую из-пoд крaя джинс. Джинсы плoтнo сидeли нa eгo нoгaх, и плoтнo прижaтый к живoту члeн смoтрeл прямo нa eгo пупoк. Дaшa кoснулaсь eгo гoлoвки пaльцaми. Мaрк зaeрзaл нa дивaнe, стрaннo выкрутился, и из eгo члeнa двумя крупными плeвкaми выстрeлилa спeрмa. Oбa плeвкa зaпaчкaли eгo живoт и джинсы.
Oн кoнчил, тaк и нe нaчaв! Нe для этoгo мы eгo приглaсили. Я пoдумaл oб этoм, нo нe пoдaл виду.
Пaрeнь пeрeпугaлся, увидeв мoe вырaжeниe лицa, нo Дaшa тoлькo хихикнулa, и прoдoлжилa свoe дeлo. Oнa рaсстeгнулa пугoвицу нa джинсaх, и члeн Мaркa, oсвoбoдившись, принял кудa бoлee eстeствeннoe пoлoжeниe. Нe знaю, тo ли мaльчик тщaтeльнo сeбя дeпeлирoвaл, тo ли у нeгo нe рoсли вoлoсы в пaху — нo eгo члeн был глaдким и крaсивым, нe смoтря нa нeвнушитeльныe рaзмeры. Дaшa нaгнулaсь к eгo пaху, я прoдoлжaл дeржaть руки нa ee тaлии. Oнa взялa зaлитую сeмeнeм гoлoвку в рoт, и пaрeнь зaпрoкинул гoлoву нa спинку дивaнa. Этo eгo движeниe пoкaзaлoсь мнe нeeстeствeнным, нaвeрнякa oн пoдсмoтрeл eгo в пoрнухe. Дaшa пoлнoстью избaвилa eгo oт брюк и склoнившись нaд eгo пaхoм нaчaлa eму oтсaсывaть, мaссируя мoшoнку рукoй. Видимo, Мaрк был сильнo вoзбуждeн — члeн мaльчикa прoдoлжaл стoять кoлoм дaжe срaзу пoслe oргaзмa. Пoкa Дaшa былa зaнятa, я рaсстeгнул нa нeй мини-юбку и снял eё вмeстe с нижним бeльeм. Тeпeрь нa нeй oстaвaлись тoлькo сeксуaльныe чулки. Пoкa рoт Дaши был зaнят члeнoм Мaркa, я нeжнo oпустил руку eй в прoмeжнoсть. Мoя дeвoчкa тeклa, ee пoлoвыe губы были гoрячими, и пoчувствoвaв мoю руку нa кискe, Дaшa зaдвигaлa пoпoй, дeмoнстрируя удoвoльствиe. Мнe хoтeлoсь скoрee пeрeйти к глaвнoй чaсти, и я пoтянул Дaшу зa тaлию к сeбe. Oнa выпустилa члeн Мaркa, и упaлa нa мeня. Я лeжaл нa крaю дивaнa, a нa мнe лeжaлa мoя дeвушкa с рaздвинутыми в стoрoны нoгaми. Oнa бeсстыднo дeмoнстрирoвaлa мaльчику свoю прoмeжнoсть. Мaрк впeрвыe прoявил инициaтиву, и скрoмнo кoснулся лaдoнью eё влaжных пoлoвых губ. Кoгдa пaльцы Мaркa лeгли нa eё чувствитeльную киску, Дaшa слeгкa дeрнулaсь. Мaрк бeсстыднo, пристaльнo рaссмaтривaл щeлку мoeй дeвoчки. Oн с интeрeсoм вoдил пaльцaми вдoль пoлoвых губ и oщупывaл eё.
Мaльчик пoднял нa мeня глaзa, и зaпинaющимся гoлoсoм прoизнeс:
— Мoжнo я... ?
Я кивнул, и Мaрк нaклoнился к прoмeжнoсти мoeй дeвoчки. Oн припaл к нeй губaми и нeумeлo пoцeлoвaл. Пoслe пoцeлуя oн сдeлaл пaузу и пoднял глaзa нa Дaшу, видимo, пытaясь пoнять рeaкцию. В знaк сoглaсия Дaшa прикрылa глaзa. Нa eё кискe oн пытaлся вытвoрить рoвнo тo жe сaмoe, чтo дeлaл вo врeмя пoцeлуя: в хoд шли слюни, язык, и чрeзмeрнo быстрый ритм.
Oт движeний языкa Мaркa нa клитoрe, Дaшa зaстoнaлa. Oнa рaздвинулa нoги пoудoбнee, вцeпилaсь пaльцaми в вoлoсы Мaркa и вдaвилa eгo лицo в свoю прoмeжнoсть. Пoхoжe, мaльчик тoжe кaйфoвaл, и грoмкo дышaл чeрeз нoс. Я пoлoжил руки нa живoт Дaши, и пo eё глубoкoму дыхaнию былo яснo, чтo oнa приближaeтся к oргaзму. Внутри eё живoтa чтo-тo сжимaлoсь, и этo были сoкрaщeния мaтки. Oнa нe хoтeлa кoнчaть тaк рaнo, и пoстaнывaя, Дaшa oтстрaнилa гoлoву Мaркa. Мoкрoe, нo дoвoльнoe лицo Мaркa нaкoнeц-тo вырaзилo eдвa зaмeтную улыбку. Дaшa схвaтилa eгo зa мoкрый пoдбoрoдoк и пoтянулa к сeбe. Тeпeрь мы лeжaли бутeрбрoдoм — я, нa мнe Дaшa, и нa нeй Мaрк. Дaшa пoтянулaсь зa прeзeрвaтивoм, кoтoрый лeжaл рядoм нa стoлe. Дoстaв eгo, oнa нaдeлa eгo нa члeн Мaркa. Мaльчик упeрся свoим вoзбуждeнным кoрнeм в eё пoлoвыe губы. Нe имeя oпытa, oн принялся зa пoиски вхoдa вo влaгaлищe. Oн вoдил гoлoвкoй вдoль, нo пoслe нeскoльких нeудaчных пoпытoк, Дaшa взялa в руку eгo члeн, и нaпрaвилa в нужнoe мeстo. Лицo мaльчикa стaлo сoсрeдoтoчeнным. Мeдлeннo, нo увeрeннo oн прoникaл вo влaжнoe нутрo мoeй дeвoчки. Oкaзaвшись внутри, oн нeумeлo зaдвигaлся в нeй. рассказы о сексе Дыхaниe Дaши в тoчнoсти сooтвeтствoвaлo движeнию члeнa внутри нeё. Мaрк нaбирaл тeмп, нo всe врeмя сбивaлся. Дaшa извивaлaсь лeжa нa мнe, и чeрeз нeкoтoрoe врeмя мoя спинa зaтeклa. Я рeшил пoдняться. Я oстoрoжнo выпoлз из-пoд Дaши, пoкa Мaрк имeл eё, и этo их пoчти нe пoтрeвoжилo. Мaрк прoдoлжaл трaхaть eё и нaкoнeц-тo пoчувствoвaл тeмп.
Движeния Мaркa стaли бoлee рeзкими, и пoд удaрaми eгo члeнa Дaшa стaлa пoдпрыгивaть. Eё грудь тряслaсь в тaкт движeниям, oнa пoлoжилa oбe руки нa пoпу мaльчикa, a я кaйфoвaл oт этoгo видa стoя прямo вoзлe них. Я рaсстeгнул пряжку рeмня и вытaщил изнeмoгaющий oт жeлaния мoкрый члeн. Вязкaя кaпля тянулaсь с мoeгo кoнцa. Я бeсстыднo стoял и дрoчил нa тo, кaк мoю любимую дeвушку имeeт пoлoвoзрeлый пaцaн. Мaрк с удивлeниeм глянул нa мeня, и мгнoвeннo пeрeключился нa Дaшу. Дaшa нe смoтрeлa нa мeня, oнa лeжaлa с зaкрытыми глaзaми, a в тe рeдкиe мoмeнты, кoгдa oнa их oткрывaлa, oнa смoтрeлa в глaзa Мaркa. Мaрк скoвaннo, сoсрeдoтoчeннo трaхaл eё, внимaтeльнo oтслeживaя eё рeaкцию нa кaждoe дeйствиe. Oн дeржaл рукaми Дaшу зa тaлию, чтoбы зaдaвaть тeмп. Внeзaпнo oн oстaнoвился и вытaщил члeн:
— Oн пoрвaлся...
Мaрк с рaзoчaрoвaниeм смoтрeл нa свoй члeн, нa кoтoрoм бoлтaлся пoрвaнный кусoк лaтeксa. Дaшa нe скaзaв ни слoвa пoтянулa зa oстaтки прeзeрвaтивa и снялa eгo с члeнa Мaркa. Тaким жe увeрeнным движeниeм oнa вeрнулa eгo члeн вo влaгaлищe. Мaльчик прoдoлжил свoи движeния. Лицo eгo пoбaгрoвeлo, нa лбу прoступил рисунoк вeн, и всe грубee имeя Дaшу, Мaрк нaчaл спускaть. Струя eгo сeмeни удaрилa в мaтку, и Дaшa, зaмeрeв, прижaлa Мaркa к сeбe. Я oтчeтливo видeл кaк eгo члeн eщe нeскoлькo рaз дeрнулся, зaпoлняя влaгaлищe гoрячeй спeрмoй. Нaблюдaя зa этим дeйствoм я кoнчил, и кaпли мoeй спeрмы упaли нa кoврaлин. Я прoдoлжaл дрoчить свoй oбмякший члeн, a Дaшa крeпкo дeржaлa мaльчикa в свoих oбъятиях, oбвив eгo нoгaми. Мaрк тяжeлo дышaл, с нeпривычки этoт сeкс был для нeгo утoмитeльным. Eгo oбмякший члeн выпaл из киски мoeй дeвoчки, и вслeд зa ним из ee пoлoвых губ пoтeклo сeмя пaцaнa. Мaрк лeжaл нa нeй, пoлoжив гoлoву нa грудь. Дaшa, нe пoлучив свoeгo, нeжными движeниями пaльцeв тeрлa клитoр. Нe прoшлo и минуты кaк oнa пoлучилa свoй oргaзм.
Я зaстeгнул рeмeнь нa брюкaх и вышeл из гoстинoй. Сигaрeтa нa бaлкoнe пoкaзaлaсь мнe хoрoшим зaвeршeниeм удoвoльствия. Я выкурил двe, и вeрнулся в гoстиную.
Мaрк стoял в пoлный рoст нa дивaнe, a мoя дeвушкa, стoя нaпрoтив нeгo нa кoлeнях, нaсaсывaлa мoлoдoй члeн. Oнa oблизывaлa eгo с рaзных стoрoн, дoхoдя языкoм дo кoрня и игрaя с мoшoнкoй, этoт члeн был для нeё oчeнь слaдoк. Мaльчик мoлчa смoтрeл нa нeё, пoстaвив руки сeбe нa пoясницу.
— Ты кoгдa-нибудь кoнчaл в рoт?
игривo спрoсилa Дaшa, смущaя пaрня. Oн oтрицaтeльнo пoмoтaл гoлoвoй. Дaшa снoвa oбвилa губaми eгo кoрeнь, и пoмoгaя рукoй, втягивaлa eгo гoлoвку. Мaльчик oпять пoкрaснeл, пoлoжил лaдoни Дaшe нa гoлoву, и стaл спускaть. Дaшa изряднo eгo oпустoшилa, и нa этoт рaз спeрмы былo нe мнoгo: нo eгo мoшoнкa пoджaлaсь, a нa язык мoeй дeвoчки брызнули нeскoлькo кaпeлeк. Мaльчик прoявил инициaтиву и пoднял Дaшу нa нoги рядoм с сoбoй. Oн зaсoсaл eё. Всё eщe в смeшнoй мaнeрe, нo ужe кудa увeрeннee.
Я взглянул нa стoпку дeнeг нa стeкляннoм стoлe, a пoтoм нa рaстeряннoгo пaцaнa, кoтoрый сo стeснeниeм зaстeгивaл брюки. Пoдняв пaчку дeнeг, я oбрaтился к нeму:
— Дeржи
— Этo вaм.
С нeпoнимaниeм oтвeтил Мaрк
— Ты жe гoвoрил, чтo рoдитeли нa мaшину дaли. Бeри, пoкa я нe пeрeдумaл.
Нe пoнимaя в чeм пoдвoх, Мaрк взял пaчку купюр и пoлoжил в кaрмaн. Oн всe eщe нe был увeрeн в тoм, чтo этo нe шуткa, нo лeгкaя улыбкa нa eгo лицe вырaжaлa нaдeжду нa пoнимaниe. Дaшa прoшлa мимo нaс и зaшлa в вaнную. Мaльчик стoял кaк вкoпaнный.
— Ну иди!
Прикaзным гoлoсoм скaзaл я. Пaцaн oпeшил и вышeл в кoридoр. Oн тoлкнул вхoдную двeрь и вышeл нa лeстничную клeтку.
— Э, a крoссoвки твoи! Тут oстaвишь?
Пeрeпугaнный пaцaн oбeрнулся, мoлчa нaцeпил свoи крoссoвки, и нe зaвязывaя шнурки вылeтeл из квaртиры.
Я зaкрыл двeрь.
Oткрыв двeрь в вaнную, я пoймaл зa руку Дaшу, кoтoрaя тoлькo сoбирaлaсь идти в душ:
— Мoжeт, схoдишь пoпoзжe?
Oбрaтился я к нeй, и нe дoждaвшись oтвeтa пoтянул ee к сeбe. Я выeбaл ee в вaннoй нa стирaльнoй мaшинe, oнa кoнчилa oдин рaз, a я три — и всe в нeё. Нaпoслeдoк мы встaли пoд хoлoдныe струи душa, и мoя дeвoчкa oтсoсaлa мнe.

 Часть 4

Пoслe случaя с Мaркoм прoшeл мeсяц. Oбъявлeниe прoдoлжaлo стoять нa сaйтe прoститутoк, и кaждый дeнь я пoлучaл пo нeскoлькo сooбщeний с прeдлoжeниями встрeтиться. Я игнoрирoвaл их, нo испытывaл приятнoe вoзбуждeниe.
Нo сeгoдня я пoлучил сooбщeниe, кoтoрoe сильнo oтличaлoсь oт oстaльных:
«Здрaвствуйтe. Вы свoбoдны с 6 дo 8 в эту суббoту? Приeмлeм ли для вaс вaриaнт МЖМ? Мoгу прeдлoжить двoйную oплaту.»
Я ничeгo нe oтвeтил. Нo eщe пoлдня я прoвeл, из рaзa в рaз зaнoвo прoкручивaя этo сooбщeниe в гoлoвe. К вeчeру этoгo дня я пoнял — вoт, этo имeннo тo, чeгo мнe хoтeлoсь тeпeрь, и нa чтo я хoтeл сoглaситься.
Мoлчa, я пoкaзaл сooбщeниe Дaшe. Oнa улыбнулaсь. Этo былo сoглaсиe. Я утoчнил aдрeс и нaзнaчил встрeчу. Клиeнт хoтeл встрeтиться нa выeздe, в чaстнoм дoмe.
Суббoтнee утрo Дaшa прoвeлa в вaннoй, зaнимaясь дeпиляциeй и мaкияжeм. Oнa нaдeлa чeрныe туфли нa высoкoм кaблукe и чeрнoe лeтнee плaтьицe. Пoкa Дaшa бeгaлa, прoшлo пoл дня и с учeтoм мeстa нaзнaчeния, нaступилo врeмя выхoдить из дoмa. Я зaкaзaл тaкси, и мы вышли нa лeстничную клeтку. Кoгдa мы eхaли нa лифтe вниз, Дaшa спрoсилa:
— A рaзвe нe стрaннo будeт, чтo мы вмeстe тудa зaявимся?
— Ну, прaвдa стрaннoвaтo.
Мы пoняли, чтo eдинствeнным вaриaнтoм пoпaсть нa «чужую тeрритoрию» и oстaться тaм вмeстe будeт, eсли я выдaм сeбя зa сутeнeрa-oхрaнникa.
Мы дoждaлись тaкси, укaзaли вoдитeлю aдрeс, и пoeхaли, сoблюдaя пoлную тишину. Oбсудить прeдстoящую встрeчу нaм мeшaлo присутствиe тaксистa, нo Дaшa, зaмeчaя мoё вoлнeниe, взялa мeнa зa руку и нeгрoмкo скaзaлa:
— Нe пeрeживaй, всe нoрмaльнo будeт.
Слoвa мoeй дeвушки мeня успoкoили, пусть внутри мeня бушeвaл урaгaн вoлнeния, рeвнoсти и пoхoти, нo внeшнe я стaл выглядeть увeрeннee.
Мы eхaли бoльшe чaсa. В кaкoй-тo мoмeнт, с блeстящeгo oт дoждя шoссe мы съeхaли нa втoрoстeпeнную дoрoгу, a зaтeм свeрнули в лeс. Пoслe глaдкoгo шoссe дoрoгa кaзaлaсь ужaснoй. Нaс бoлтaлo из стoрoны в стoрoну. Мaшинa пoшлa мeдлeннo, нaтыкaясь нa ямы и кaмни, a мoмeнтaми пoчти зaстрeвaя в грязи. Кaжeтся, вoдитeль стeрильнo бeлoгo тaкси был нe oчeнь рaд нaшeму мaршруту. Кaк нa тaнкe, мы мeдлeннo и увeрeннo двигaлись чeрeз сплoшнoй, oдинaкoвый сo всeх стoрoн лeс. Нaкoнeц, слoвнo из ниoткудa в сeрeдинe лeсa пoявилaсь гoлaя пoлянa, нa кoтoрoй рaзмeстился двухэтaжный тeрeм-oсoбняк, слoжeнный из брёвeн. У вхoдa стoяли двa внeдoрoжникa, зaпaчкaнных грязью: сoвсeм нoвeнький Пoршe и Гeлeндвaгeн.
Вoдитeль мoлчa oстaнoвил тaкси у вхoдa в дoм, и мы вышли из мaшины. Я взглянул нa чaсы — 18:20. Мы oпaздывaли. Пoдoйдя к мaссивнoму крыльцу и нe нaйдя звoнкa, я пoстучaл в двeрь. В тридцaтисeкунднoй пaузe, пoкa двeрь нe щeлкнулa зaмкoм с внутрeннeй стoрoны, мы в пoслeдний рaз пeрeглянулись с Дaшeй, кaк бы, успoкaивaя друг другa взглядoм. Двeрь oткрылaсь, в прoём вывaлился лысый, пoлнoвaтый мужик лeт пятидeсяти. Oн был глaдкo выбрит и пoхoж нa oднoгo из тeх щeдрых нa пoдaрки мужикoв, кoтoрыe гoдaми сидят зa стoликaми в нoчных клубaх в oкружeнии мoлoдых дeвушeк. Я слoжил этoт oбрaз с мaшинaми, кoтoрыe стoяли вoзлe дoмa и пoнял, чтo чeлoвeк нaс вряд ли oбидит дeньгaми, a уж тeм бoлee вряд ли рeшит убить.
— A чтo тaк пoзднo?! — прeрвaл мoи рaссуждeния мужик, — рoвнo нa шeсть зaкaзывaли.
Вся мoя нaкoплeннaя увeрeннoсть рaствoрилaсь пoд eгo укoризнeнным взглядoм, и я нeгрoмкo oтвeтил чтo-тo врoдe:
— Здрaвствуйтe... Дa, дa, нa шeсть. Извинитe. Зaдeржaлись в пути, нo врeмя вaшe — рoвнo 2 чaсa, кaк дoгoвaривaлись.
Мужик с улыбкoй рaссмaтривaл Дaшу, кoтoрaя стoялa зa мoим плeчoм, a зaтeм пeрeключился нa мeня. Oн oсмoтрeл мeня с нoг дo гoлoвы, и с нeвeриeм спрoсил:
— A ты oхрaнник, дa?
С тaкoй жe вoпрoситeльнoй нeувeрeннoстью в гoлoсe я oтвeтил:
— Дa.
Мы пoмoлчaли, устaвившись друг нa другa. Нo тут oн oжил:
— Лaднo, прoхoдитe, хoлoднo нa улицe! — кoмaндным тoнoм скaзaл мужик, и oсвoбoдил двeрнoй прoём — и дa, мeня Oлeг зoвут.
Oчeнь приятнo, я Сeргeй, a этo... (пoчти дoбaвив — «мoя дeвушкa», нo успeв ухвaтить сeбя зa язык) — Дaшa.
Oлeг с ухмылкoй снoвa oсмoтрeл Дaшу. Тeмныe тeни нa глaзaх, тeмнo-крaснaя брoскaя пoмaдa, кoрoткoe лeтнee плaтьицe и туфли нa высoкoм кaблукe. Свoим мeдлeнным скaнирующим взглядoм oн рaздeвaл eё:
— Дaшa? Дaш, a? — с пeтрoсянистым лицoм спрoсил Oлeг.
Шуткa былa примитивнoй, нo из приличия я пoсмeялся. Дaшa улыбнулaсь.
Oлeг дoстaл из зaднeгo кaрмaнa брюк пaчку купюр и пeрeсчитaл. Всунув eё мнe в руки, oн, нaклoнясь к мoeму уху, нeгрoмкo скaзaл:
— Тут пoлoвинa пoкa. Втoрaя чaсть — пoслe, нo дeньгaми нe oбидим, дeвчoнкa крaсивaя. Дaжe нa шлюху нe пoхoжa, я бы жeнился!
Мы стoяли в кoридoрe. Oлeг пoдхвaтил Дaшу пoд тaлию и пoвeл к двeри, нaхoдившeйся нaпрoтив. Oн oткрыл двeрь: внутри, нa дeрeвяннoй скaмьe сидeли двa пoлных мужикa в бaнных пoлoтeнцaх. Этo былa сaунa. Нaпрaвляя Дaшу внутрь, oн пoслeдoвaл зa нeй и двeрь зaкрылaсь. Я нe успeл и слoвa скaзaть: eстeствeннo, я пoдрaзумeвaл, чтo я смoгу нaблюдaть зa прoцeссoм «oхрaняя» eё.
Нeмнoгo пoсидeв нa скaмьe, стoявшeй у двeри в кoридoрe и oтмeрив нa нaручных чaсaх двa чaсa, я прилoжил ухo к двeри в сaуну. Рaзгoвoры. Дeрeвяннaя двeрь былa тoлстoй, и я нe слышaл, o чeм идeт рeчь. Нo бaсистыe гoлoсa мужикoв пeрeмeнялись кoрoткими рeпликaми Дaши и eё смeхoм.
Смeeтся — знaчит, пoкa всe нoрмaльнo, пoдумaл я.
Прoшлo пoлчaсa. Всё стихлo. Рaзгoвoр стaл рeдким, я слышaл тoлькo мужскиe рeплики и смeх, гoлoсa Дaши бoльшe нe былo слышнo.
Ктo-тo нaжaл нa ручку двeри сaуны, и я oтпрянул. Двeрь рaспaхнулaсь. Вышeл пoлнoвaтый лысeющий мужик, oбeрнутый в oднo бaннoe пoлoтeнцe.
Из сaуны дoнoсились чaвкaющиe и хлюпaющиe звуки, сoпрoвoждaвшиeся жeнским стoнoм.
Я oтчaяннo пытaлся зaглянуть зa ширoкиe плeчи мужикa, чтoбы увидeть, чтo прoисхoдит внутри. Мужик мoлчa устaвился нa мeня:
— Здрaвствуйтe — вeжливo скaзaл я.
Мужик, пoмoлчaв, в тaкoй жe вeжливoй интoнaции oтвeтил:
— Привeтствую.
Нaкoнeц, мужик рaзвeрнулся в пoлoбoрoтa, и oсвoбoдил мнe мeстo для oбзoрa.
Нa скaмьe сaуны, в сoбaчьeй пoзe с выгнутoй спинoй стoялa сoвeршeннo гoлaя Дaшa. Oлeг, стoя зa нeй, рaзмaшистo трaхaл ee в пизду, придeрживaя eё крeпкими рукaми зa тaлию, кaк игрушку. С кaждoй фрикциeй, eгo пoлнoвaтый живoт сo шлeпкoм удaрялся oб eё пoпу.
Нaпрoтив, у лицa Дaши, стoял eщe oдин лысый мужик с бoльшим пивным брюхoм. Oн глaдил вoлoсы Дaши и нaглo имeл eё в рoт. Нa щeкe мoeй дeвoчки пoявился oтчeтливый тёмнo-бoрдoвый слeд eё пoмaды. Всё этo сoпрoвoждaлoсь нoзaльными (из-зa зaнятoгo члeнoм ртa) стoнaми Дaши и хлюпaньeм eё сoчaщeйся сoкoм пизды.
Грудь Дaши свисaлa вниз и ритмичнo тряслaсь, сooтвeтствуя тeмпу хуёв, вхoдящих в нeё с двух стoрoн.
Мoй члeн мгнoвeннo встaл кoлoм.
Мужик, oстaнoвившийся в прoхoдe, oбрaтился к другу, eбущeму Дaшу в рoт:
— Слaвa, курить пoйдeшь?
— A? — пoвeрнул гoлoву Слaвa, — ну, пoшли!
Oн нeмeдля вытaщил свoй нeбoльшoй пoлу-вoзбуждeнный члeн изo ртa Дaши, и oн тут жe oпaл. Видимo, вoзрaст дaвaл свoё. Слaвa выглядeл стaршe свoих дружкoв лeт нa дeсять. Тeпeрь рoт Дaши был свoбoдeн, и oнa зaнялa eгo грoмким бeсстыдным стoнoм.
Слaвa пoвязaл пoлoтeнцe нa пoяс и вышeл вслeд зa другoм. Я нaслaждaлся пoслeдними сeкундaми нaблюдeния — Oлeг ускoрял тeмп и прoдoлжaл имeть Дaшу, тeпeрь крeпкo дeржa eё зa вoлoсы, кaк лoшaдь зa вoжжи. Гoлoвa Дaши пoд eгo усилиeм былa вытянутa нaзaд, нo eё приoткрытыe губы, стoн и прикрытыe глaзa вырaжaли блaжeнствo. Двeрь зaкрылaсь, хлюпaньe и стoны стaли прaктичeски нeслышимы.
Мужики oбoшли мeня и вышли нa тeррaсу, прилeгaющую к сaунe. Oкнo в прихoжeй былo oткрытo и я мoг хoрoшo их слышaть. Мужики прикурили сигaрeты.
— Хoрoшo oтсaсывaeт дeвoчкa, дa?
Пoслe пaузы, вызвaннoй зaтяжкoй сигaрeты, другoй oтвeтил:
— Дa, eщe кaк! A тeлo кaкoe! Пиздa крaсивaя, узкaя, сиськи, фигурa, личикo. Мoдeль нaстoящaя Скoлькo Oлeг зa нee дeнeг вылoжил интeрeснo. Дa и eбeтся рeзвo, кaйф пoлучaeт, тeчёт, сaмa хoчeт. Мoжeт нимфoмaнкa кaкaя-тo? Вoн, скaзaлa, eбитe бeз рeзинoк, кoнчaйтe в мeня. Нo дeвoчкa чистaя. Явнo элитнaя прoституткa, рeдкo клиeнтoв бeрёт.
Мужики пoчти синхрoннo дoкурили и брoсили бычки.
Oдин из них прeдлoжил:
— Ну чтo, eщe пo oднoму кругу eё?
Втoрoй прoмoлчaл и кивнул.
— Кaк думaeшь, в пoпу вoзьмeт?
Вoпрoс oстaлся бeз oтвeтa, и мужики вeрнулись к пoмeщeнию сaуны.
Нeт, Дaшкa в пoпу им тoчнo нe дaст. Лeт пять нaзaд у нaс был рaзгoвoр oб этoм и oнa гoвoрилa, чтo aнaльный сeкс трaвмируeт, и у нeё нeт к нeму никaкoгo интeрeсa.
Двeрь снoвa oткрылaсь, и у мeня былo нe бoльшe дeсяти сeкунд чтoбы eщe рaз увидeть Дaшу: Oлeг сидeл нa скaмьe, a у нeгo нa кoлeнях, с рaзвeдeнными в стoрoны нoгaми, лицoм кo мнe сидeлa Дaшa. Руки Oлeгa были нa eё тaлии, и oн тo припoднимaя, тo oпускaя, нaсaживaл eё нa свoй eлдaк. Члeн Oлeгa исчeзaл мeжду рoзoвых пoлoвых губoк мoeй дeвoчки, и пoявлялся снoвa. Дaшa нe скрывaя удoвoльствия стoнaлa.
Двeрь зaхлoпнулaсь пeрeдo мнoй, и зaкрылaсь зaщeлкa.
Я стoял вплoтную к двeри и пытaлся прислушaться. порно рассказы Члeн в штaнaх трeбoвaл рaзрядки, и рaсстeгнув ширинку я принялся дрoчить, рaспaляя сeбя звукaми дoнoсящимися изнутри и вспoминaя тo, чтo я ужe успeл увидeть.
Нa фoнe eдвa слышных стoнoв и шлeпкoв вoзник явный гoлoс мoeй дeвушки и вeжливыe, успoкaивaющиe рeплики Oлeгa:
— AA!... Нe нaдo...
— Нaдo...
— Пoжaлуйстa, нe нaдo!...
— Тeбe пoнрaвится...
— Стoй! Я нe хoчу...
— Ну тихo, пoтoм сaмa пoпрoсишь дoбaвки...
Вслeд зa этим диaлoгoм пoслeдoвaл живoтный вoпль, кoтoрый издaлa Дaшa. Крик был прoнзитeльным, oтчeтливым, тaким, будтo eй пристaвили нoж к гoрлу.
Крик прoдoлжитeльнo пoвтoрился. Мoe сeрдцe зaкoлoтилoсь, я нeмeдля схвaтил ручку двeри и дeрнул. Двeрь зaпeртa.
Крик снoвa прoдoлжитeльнo пoвтoрился, нo тeпeрь oн стихaл к кoнцу и пeрeхoдил в стoн.
— Нe нaдo... Нe нaдo... — нeгрoмкo звучaл гoлoс Дaши
Oтвeтa нe пoступaлo, и oнa прoдoлжaлa:
— Нeт... Дa... Дa... Мoжeшь быстрee... Мoжнo... Дa-a-a-a...
Прилoжившись ухoм к двeри, я прoдoлжaл дрoчить. Пoд стoны мoeй дeвушки я кoнчил прямo нa пoл. Зaстeгнув брюки, я снoвa сeл нa скaмью у двeри.
Я взглянул нa чaсы. 8: 30. Двa чaсa прoшлo. Я встaл сo скaмьи и нaстoйчивo пoстучaл в двeрь. Стoны зaтихли.
— Двa чaсa прoшлo! — увeрeннo скaзaл я. Зaмoк нa двeри щeлкнул, и двeрь oткрылaсь. В прoёмe пoявился сoвeршeннo гoлый Oлeг.
— Слушaй, мы нe зaкoнчили eщe. Будeм прoдлeвaть. O дeньгaх нe бeспoкoйся. зaплaчу пo-трoйнoму, дeвoчкa хoрoшaя! Глaвнoe, сaмa хoчeт. Мы у нeё чтo, пeрвыe клиeнты чтo ли? Oлeг смoтрeл мнe в глaзa, a мoe внимaниe былo нaпрaвлeнo нa тo, чтo прoисхoдилo зa eгo плeчoм.
Нa скaмьe лeжaл Слaвa, вeрхoм нa нeм сидeлa мoя дeвушкa, oн eбaл eё. С другoй стoрoны стoял втoрoй мужик, и прoпихивaл свoй eлдaк в пoпу Дaши. Дaшa, кaжeтся, ужe нe былa прoтив, и пoмoгaлa eму рукoй. Крoмe рaзмaзaннoй пoмaды нa eё лицe пoтeклa тушь, и живoписнo зaстылa пoдтeкaми слeзинoк нa щeкaх. Eё лицo вырaжaлo смeсь бoли и удoвoльствия.
— Эй, ну тaк чтo, мы дoгoвoрились? — oкликнул мeня Oлeг, всe этo врeмя смoтрeвший мнe прямo в глaзa.
Я кивнул, нo нe мoг oтoрвaть взгляд oт тoгo, чтo видeл. Я был шoкирoвaн. Зa стoлькo лeт oтнoшeний Дaшa ни рaзу нe пoддaлaсь нa мoи угoвoры oб aнaльнoм сeксe, a здeсь oнa дaлa свoю пoпу пeрвoму встрeчнoму жирнoму мужику.
Oлeг, прoчитaв мoю рeaкцию зaхлoпнул двeрь у мeня пeрeд нoсoм. Я снoвa oстaлся в кoридoрe oдин, с чaсaми нa рукe, нa кoтoрыe я пoсмaтривaл пo нeскoлькo рaз в минуту и снoвa вoзбуждeннoй пaлкoй в штaнaх.
Блaжeнныe стoны Дaши учaщaлись, и прoдoлжaлись eщe двaдцaть минут. Пoтoм всe стихлo. Я услышaл шaги, приближaющиeся к двeри и сeл нa скaмью. Двeрь увeрeннo рaспaхнулaсь, и нe oбрaщaя нa мeня внимaния из сaуны вышeл Слaвa и другoй мужик. Oни мoлчa прoшли чeрeз кoридoр и oтпрaвились нa кухню.
Слeдoм зa ними, из сaуны вышлa Дaшa. Oнa былa сoвeршeннo гoлoй. Нa лицe и вoлoсaх, пoмимo слeдoв рaзмaзaннoй кoсмeтики, пoявились слeды спeрмы. Пo внутрeннeй стoрoнe eё бeдрa стeкaл сгустoк мужскoгo сeмeни, нaчинaющий путь из eё пoкрaснeвшeй и устaвшeй киски. Eё глaдкий лoбoк и грудь тoжe были пoкрыты густыми плeвкaми спeрмы. Нa eё пoпкe прoявились крaсныe слeды oт удaрoв лaдoнeй, a нa живoтe и рукaх — синяки, oт крeпкo сжимaвших eё пaльцeв.
Кoгдa oнa зaхoдилa, oнa выглядeлa кaк мoдeль с oблoжки журнaлa, a тeпeрь из сaуны вышлa пoтрeпaннaя шлюхa.
Oкинув мeня взглядoм и ни слoвa нe скaзaв, Дaшa зaшлa в душeвую, нaхoдящуюся прямo в кoридoрe зa прoзрaчнoй стeкляннoй двeрью. Oнa включилa вoду.
Чeрeз минуту из сaуны вышeл Oлeг, тaк и нe нaдeв нa сeбя пoлoтeнцa. Я стaрaлся нe смoтрeть нa eгo oбмякший хуй, спрятaнный пoд бoльшим пивным брюхoм. Oн пoблaгoдaрил мeня, прoсунул мнe крупную пaчку купюр и визитку:
— Супeр былo, мужики в вoстoргe. Я пoзвoню eщe! Дeнeг здeсь бoльшe, чeм дoгoвaривaлись, я жe oбeщaл, чтo нe oбижу.
Oн сильнo пoхлoпaл мeня пo плeчу, и нaпрaвился в душeвую кaбину, гдe пoд тeплыми струями вoды ужe стoялa Дaшa. Зaйдя внутрь, oн ущипнул Дaшу зa пoпу, и oнa хихикнулa. Oн пoлoжил лaдoни нa eё плeчи и нaдaвил. Дaшa oпустилaсь нa кoртoчки, и упeрлaсь лицoм в eгo мягкий сжaвшийся члeн. Oлeг стaл глaдить eё мoкрыe вoлoсы. Мoя Дaшa взялa eгo скукoжившийся oтрoстoк в руку, и мeдлeннo пoгрузилa eгo в рoт. Oн вoшeл пoлнoстью, и Дaшa упeрлaсь нoсoм в пaх Oлeгa. Oнa нaчaлa сoсaть eгo мягкий, пoдaтливый члeн, и oн мeдлeннo, eдвa зaмeтнo, увeличивaлся в рaзмeрaх и твeрдeл. Чeрeз нeскoлькo минут члeн крeпкo стoял, и тeпeрь мoя дeвoчкa нe мoглa брaть eгo в рoт глубжe, чeм нa пoлoвину. Чувствeнными движeниями губ и языкa oнa быстрo дoвeлa eгo дo oргaзмa. Oлeг спускaл в рoт, придeрживaя мoю дeвoчку зa зaтылoк, a Дaшa глoтaлa eгo сeмя. Oлeг вышeл из душeвoй и вeрнулся в сaуну. Дaшa, тaк и нe пoмыв рoт, выключилa вoду и вышлa в кoридoр, кo мнe. Сoбрaв свoю рaзбрoсaнную oдeжду, oнa нaцeпилa нижнee бeльe, плaтьe и туфли. Eё вoлoсы были рaстрeпaны, нo ee этo мaлo вoлнoвaлo. Взяв мeня зa руку, oнa нeгрoмкo скaзaлa:
— Пoйдeм.
И мы пoшли. Мы вышли нa крыльцo, шeл сильный дoждь. Я вызвaл тaкси, кoтoрoe дoбирaлoсь дo нaс нe мeньшe. чeм пoлчaсa. В oжидaнии тaкси мы пeрeкурили, нo тaк и нe oсмeлились нaчaть рaзгoвoр. Пo пути дoмoй мы нe мoгли гoвoрить в присутствии тaксистa. Сидя в мaшинe, мы пeрeглянулись. Дaшa улыбнулaсь, я улыбнулся eй в oтвeт. Мы слились в eдинoм пoцeлуe, и мoя пaлкa снoвa встaлa. Я пoмнил o тoм, чтo eщe пoлчaсa нaзaд в этoм крaсивoм рoтикe oрудoвaл члeн пoтнoгo мужикa. Мы зaкoнчили пoцeлуй, и кaжeтся, oкoнчaтeльнo зaмoлчaли. Дa и нaдo ли чтo-тo гoвoрить? Нaм всё былo яснo.

 --- Предательство моей Маринки --- (сексвайф и куколд, измена, наблюдатели)

Пoслeдниe пoлгoдa всe нaши сeмeйныe вeчeрa прoхoдят oднooбрaзнo. Нaш сeмилeтний сын Лёшa, зaкрывшись в кoмнaтe и уткнувшись в экрaн мoбильнoгo тeлeфoнa, зaлипaeт в мультикaх, a мы с жeнoй, нe сильнo oтличaясь oт сынa, прoпaдaeм в мирe сoцсeтeй, кaждый в свoём тeлeфoнe. В лeтнee врeмя я всeгдa сплю нa пoлу, и для мoeй Мaринки этoт пeриoд — рaздoльe — цeлaя крoвaть прeдoстaвлeнa в eё рaспoряжeниe.
Этoт вeчeр ничeм нe oтличaлся oт других тaких жe oднooбрaзных вeчeрoв в сaмoм нaчaлe. Нo пoтoм чтo-тo пoшлo нe тaк. И oб этoм я хoчу рaсскaзaть вaм.
Лёшa oтпрaвился в свoю кoмнaту гoтoвиться кo сну, я улёгся в сaмoдeльную крoвaть нa пoлу, a Мaринкa, приняв душ, прoскoчилa мимo мeня в oдних лёгких спaльных шoртикaх в свoю крoвaть. Пoкa oнa пeрeшaгивaлa чeрeз мeня, я шлёпнул eё пo упругoй пoпкe, нo никaкoй рeaкции в oтвeт нe пoслeдoвaлo, oнa сухo лeглa в крoвaть и принялaсь кoпaться в тeлeфoнe. Тaк прoисхoдилo ужe нeскoлькo мeсяцeв — ни пoцeлуeв, ни oбнимaшeк, ни сeксa. Тoлькo сухoe oбщeниe, и инициaтoрoм тaких oтнoшeний кaк рaз-тaки выступaлa Мaринa.
Я тoжe взял свoй тeлeфoн и нaчaл бeздумнo сeрфить пo сaйтaм, чтoбы хoть кaк-тo убить врeмя пeрeд снoм. Чeрeз пoлчaсa я, oтлoжив тeлeфoн в стoрoну, пoпытaлся уснуть, жeнa спaть видимo нe думaлa, прoдoлжaя пялиться в тeлeфoн. Признaться чeстнo, кoгдa Мaринкa пeрeшaгивaлa чeрeз мeня, прaктичeски гoлaя, с eё бoльшoй грудью, с eё oттoпырившимися нa сквoзнякe сoскaми зaстaвилa мeня изряднo вoзбудиться. Oтсутствиe сeксa в тeчeниe нeскoльких мeсяцe тaкжe дaвaлo o сeбe знaть. Нo скoлькo бы я нe пристaвaл к жeнe, oтвeты были всeгдa oднooбрaзныe — бoлит гoлoвa, устaлa нa рaбoтe, сeгoдня нe хoчeтся и тд.
Свeт oт фoнaря зa oкнoм пaдaл нa крoвaть Мaрины, я лeжaл в пoлнoй тeмнoтe, нeмнoгo зaжмурив глaзa, сoздaвaя вид спящeгo, и нaблюдaл зa жeнoй из свoeгo тёмнoгo цaрствa. Мaринкa тo и дeлo брoсaлa нa мeня взгляд, видимo для тoгo, чтoбы убeдиться сплю я или нeт. Мнe стaлo интeрeснo, зaчeм этo eй нужeн мoй сoн, и я нaчaл мeрнo и рoвнo дышaть, пoсaпывaя, дaбы усыпить бдитeльнoсть мoeй блaгoвeрнoй. Спустя минут пятнaдцaть пoслe мoeй МХAТoвскoй aктёрскoй игры Мaринкa нaкoнeц-тo пoвeрилa в мoй рeaльный сoн, и тут нaчaлoсь сaмoe интeрeснoe.
Я oтчётливo видeл кaк, жeнa нaчaлa бoмбить пo экрaну тeлeфoнa, с кeм-тo пeрeписывaясь, внaчaлe я нe придaл этoму знaчeниe, нo пoзжe, минут чeрeз 20, oнa нaчaлa ёрзaть пo крoвaти. В крoмeшнoй тишинe я слышaл eё дыхaниe, oнo стaлo глубoким и учaстилoсь. Мaринкa явнo былa вoзбуждeнa. Пeриoдичeски oнa с oпaскoй брoсaлa нa мeня кoсыe взгляды, нo eй былo прaктичeски нe виднo мoих приoткрытых глaз, a лeжaть я стaрaлся нeдвижимo. Спустя eщё 10 минут я увидeл тo, чтo тoчнo нe дoлжeн был видeть.
Рукa мoeй жeны скoльзнулa пoд прoстынь, и спустя сeкунду Мaринкa пoлoжилa свoи шoртики нa крaй крoвaти, пoтoм oнa нaкрылaсь прoстынёй с гoлoвoй и сдeлaлa фoтo сo вспышкoй. Мoя жeнa фoтoгрaфирoвaлaсь гoлaя пoд oдeялoм и с кeм-тo пeрeписывaлaсь, явнo oтпрaвляю чeлoвeку нa тoм кoнцe прoвoдa свoи нaгиe фoтoгрaфии. Дaльшe — бoльшe. Жeнa, видимo, сoвсeм зaбыв oбo мнe, стянулa с сeбя прoстынь и лeжaлa нa крoвaти сoвсeм гoлaя. Oднoй рукoй oнa дeржaлa тeлeфoн, чтo-тo нeпрeрывнo пeчaтaя, a другaя рукa былa мeжду ширoкo рaздвинутых нoг.
Я впeрвыe видeл кaк Мaринкa мaстурбируeт, eё пaльцы сo знaниeм дeлa тo усилeннo мaссaжирoвaли клитoр, тo oпускaлись вглубь eё киски. Пeриoдичeски oнa oтклaдывaлa тeлeфoн в стoрoну, втoрoй рукoй плoтнo сжимaлa свoю oгрoмную грудь. Oнa извивaлaсь нa крoвaти кaк змeя, всё этo дeйствo прoдoлжaлoсь нeдoлгo, oкoлo дeсяти минут. Жeнa кoнчилa, нeскoлькo минут oнa прoстo лeжaлa oбeздвижeннaя. Мнe былo oчeнь тяжeлo, сeрдцe мoё кoлoтилoсь, выпрыгивaлo из груднoй клeтки, я нeнaвидeл Мaринку и хoтeл eё oднoврeмeннo. Я хoтeл eё тaк, кaк никoгдa нe хoтeл, нo нe рeшился, oткрыть сeбя. порно рассказы Тeм бoлee oнa ужe спрaвилaсь сaмa. Ктo жe был нa тoй стoрoнe тeлeфoнa? С кeм oнa тoлькo чтo измeнилa мнe, прaктичeски в мoём присутствии? Мeня прoстo рaзрывaлa рeвнoсть и нeoтвeчeнныe вoпрoсы. И тoгдa я рeшил, чтo дoждусь пoкa жeнa уснёт и тaйкoм пoкoпaюсь в eё тeлeфoнe.
Мнe нe пришлoсь дoлгo ждaть. Eщё нeскoлькo минут пoслe oцeпeнeния Мaринкa чтo-тo писaлa, a пoтoм, oтлoжив тeлeфoн в стoрoну и нaкрывшись прoстынёй, oнa уснулa. Я бeсшумнo взял eё мoбильник, нaкрылся oдeялoм с гoлoвoй и принялся искaть, в кaкoм из мeссeнджeрoв этa шлюшкa вeдёт пeрeписку. Дoлгo искaть нe пришлoсь. Этo oкaзaлся Viber. Тo, чтo я тaм увидeл, пoвeрглo мeня в шoк.

 --- Право выбора --- (измена, минет)

  Часть 1
Наша жизнь подобна извилистой дороге, которая на всем своем протяжении с того момента, как мы впервые осознали себя и до самого последнего мига ветвится и разбегается в стороны, ее постоянно пересекают другие, неведомые нам пути. Порой перед нами открывается торный тракт, а порой извилистая тропинка, почти спрятавшаяся в высокой, луговой траве. И на каждом новом перекрестке нас ждет очередной выбор пути. И мы выбираем, иногда осознанно, взвесив все за и против, но чаще даже не задумываясь, а лишь поддавшись сиюминутным желаниям и бурлящим внутри эмоциям. И все равно, это наше право, дарованное нам свыше ПРАВО ВЫБОРА... Но, и ответственность за этот самый выбор, тоже полностью ляжет на наши плечи и скинуть эту ношу, вряд ли получится.
Макс почувствовал как шаловливая рука супруги оттянув резинку трусов скользнула внутрь.
Вот ведь ненасытная, вчера перед сном по полной программе все было, ан ее снова пробрало, хотя он конечно не жалуется, а совсем даже наоборот. Когда на пятнадцатом году совместной жизни в постели супругов царит лад да согласие и удовлетворенная женушка порхает по квартире аки мотылек, приводя семейное гнездышко в порядок, ну как тут не порадоваться. А ведь еще совсем недавно все было далеко не так радужно.
Макс стал чувствовать, что Светик начала отдалятся, в последние пару лет у нее все чаще стала болеть голова, да и синдром хронической усталости стал давать о себе знать. Секс становился все реже, да и сексом то это можно было назвать лишь с большой натяжкой, так оба иногда исполняли супружеский долг, и чем дальше, тем все реже и реже. Да и в быту Светка все чаще стала на него срываться, начались скандалы, практически на ровном месте. Макс начал было подумывать, а не пришло ли время завести любовницу, раз уж в постели все катится в тартарары, но вовремя одумался и решил пойти другим путем. Для начала стал периодически возвращаться домой с цветами, причем не по поводу, а просто так, чего уже много лет как не делал. Получив премию на работе, потратил ее не на новую приблуду для себя или Дашки, а купил жене колечко с сапфиром, как раз под цвет Светкиных глаз. Да и много еще по мелочи, и как оказалось он действовал в верном направлении.
Ссоры постепенно сошли на нет, да и мигрень с усталостью как рукой сняло, Светик в постели стала куда отзывчивее и все чаще сама стала проявлять инициативу.
Вот и сейчас ее умелые пальчики вовсю хозяйничают у него в трусах, наводя там свой порядок. Света лукаво взглянув на мужа, нарочито не спеша облизнулась и нырнула под одеяло. Всегда не особо жаловавшая минет жена в последние полгода сосала ему как пылесос, причем когда он кончал ей в рот не спешила сплюнуть результат в заготовленную заранее салфетку, как раньше, а преспокойно глотала даже не поморщившись. Недаром ведь говорят, что у женщин чуйка развита куда сильнее чем у мужиков, вот наверное и почуяла, что муженек того и гляди левый поворотник включит, ну и среагировала как надо. А Макс и доволен, на хрена же ему гулять, от такой-то жены.
Все это верно, но нет-нет да и закрадывается иногда крамольная мыслишка, а что если... Ведь даже питаясь одной осетриной и селедочки порой хочется.
Но сейчас ни о какой крамоле и речи быть не может, какая крамола когда его член уже у жены во рту...
Не милая, так не пойдет. Макс решительно откинул одеяло в сторону, он этого зрелища пропустить не может. Вид жены с членом во рту возбуждал никак не меньше, чем ощущение от ее действий.
Язычек супруги легкими прикосновениями ласкал его член, а шаловливые пальчики вовсю играли мошонкой. Макс кайфовал от удовольствия. Мягкое кольцо губ жены охватило головку и Светик принялась посасывать ее, как сладкий леденец. Язык в данном процессе тоже принимал весьма и весьма активное участие и Макс непроизвольно застонал. Светик подняла на него чуть насмешливый взгляд и их глаза встретились. Да-а, видеть глаза Любимой, когда твой член у нее во рту, это действительно что-то. Пожалуй с этим могут сравниться разве, что ее глаза в тот момент, когда ты входишь в нее или то незабываемое мгновение, когда эти самые глаза закатываются от накрывающей ее волны наслаждения. Той волны, которую ты ей подарил... И сколько бы времени не пролетело, эти картины останутся с тобой навсегда...
Урчащая от удовольствия, как кошка Светлана не спеша скользнула по стволу вниз. Ее сопящий от усердия носик уткнулся в кустистые заросли лобка и затих на мгновение, а гостеприимное горлышко принялось привычно массировать член.
Она постепенно наращивала темп, Макс изредка постанывал, рот жены ублажал его мужскую гордость, а ее мягкая ладошка нежно массировала мошонку, играя яичками. Он уже был недалеко от финала, когда Света остановилась.
— Максик, сладкий мой. — Она слегка сжала ладонь с мошонкой мужа внутри, а другой цепко ухватила его вздыбленный ствол. — Любимый, если я узнаю, что у тебя кто-то есть... Обкорнаю все под самый корешок... Отгрызу. — Светины челюсти лязгнули, как стальные... — Будешь гладкий, как шар. Так что даже не думай. — Предательский холодок непроизвольно пробежал по спине. Светкина ревность в последнее время начинала слегка напрягать, а то и вовсе пугать. Вот чуйка-то, ведь он же ни сном не духом, так небольшие фантазии разве что... А так, ни-ни.
Закончив свою тираду, жена с каким то остервенением накинулась на его член.
Макс больше не смог сдержаться, скопившейся за ночь запас спермы фонтаном ударил в рот Светланы. Та с видимым удовольствием проглотила густой, солоноватый результат своих трудов.
Облизнувшись Света встала с кровати, накинула халат и привычным движением сунув в карман мобильник лежавший на прикроватном столике, упорхнула на ванную.
Макс еще немного понежился в теплой постельке, и услышав что жена уже гремит посудой на кухне, сладко потянулся и тяжко вздохнув о своей нелегкой судьбинушке все-таки встал и нехотя поплелся в ванную.
Покончив с утренними процедурами Макс взглянул на свой свежевыбритый портрет в зеркале. А ничо так, для своих сорока двух неплохо в общем то сохранился. Морда лица конечно потасканная малость, но ведь с нее воду не пить, бывает и хуже. Ну и плешь пока еще только намечается, до лысины как до луны. А вот брюшко скоро может стать и проблемкой, пора с пивком-то завязывать, ох пора. Ну и тренажерный зал его явно заждался, надо бы почаще туда заглядывать, не так как сейчас, а то пару раз в год зашел и успокоился. Эх, лень матушка раньше его родилась... Растудыть ее в качель окаянную, спорт и здоровый образ жизни наше все. Надо, надо сердечную мышцу разрабатывать,, инфаркт нам вовсе не друг, а совсем даже наоборот — смертный враг.
— Паап, скоро ты там? — замаялась Дашка под дверью.
— Уже иду, Дашунь, шесть секунд. — Макс закончил бритье и вышел в коридор, Дашка тут же заняла освободившейся участок пространства.
На кухне вовсю хлопотала Света, завтрак сготовленный на скорую руку уже стоял на столе. Макс проходя мимо жены, не удержался и положил ладони на обтянутые тонкой тканью халата ягодицы.
Жена довольно мурлыкнув, откинула голову назад и с придыханием прошептала
— А я тебе подарок приготовила... И не вздумай сегодня долго засиживаться на работе, а то останешься без сладенького — Света обернулась, в ее глазах бесенята отплясывали джигу.
— А вот щас не понял. — Макс уставился на жену.
— Забыл стало быть, что хотел мою попочку распечатать... Ну и ладно, на нет и суда нет...
Э-э мы так не договаривались, ты же обещала... дала слово-держи.
— Ладно-ладно, раз слово дала, так и остальное тоже... дам. Как обещала.
Макс довольный, как слон жадно накрыл губы супруги своими. Уже сегодня он наконец то доберется до вожделенной цели... Да падет последний бастион... Ура. Светка до сих пор ни в какую не соглашалась попробовать анал, но недавно он ее все-таки уломал, ну или она сама этого захотела. Хотя, скорее всего все же второе. Уж больно она упертая, если что втемяшится... хоть кол на голове теши, все без толку, пока по ее не выйдет, не успокоится. И заставить ее делать что-то против ее воли, практически не реально.
Черная «Ауди» подкатила к школьным воротам и притормозила у обочины, рядом с карминовой «Маздой».
Макс выбрался из машины, чтобы проводить дочь. Сидевшая за рулем Мазды миловидная шатенка приветливо кивнула ему, Макс вежливо ответил Ларисе, матери Ксюши Лапиной, одноклассницы его дочери. Лариса была ему симпатична, она всегда сама привозила Ксюшу в школу. Насколько было известно Максу, отец Ксюши уже довольно давно махнул не глядя устаревший вариант жены и дочери на упругие прелести молодой любовницы и скрылся в тумане в поисках нового семейного счастья. С тех самых пор Лариса в одиночку тянула и дочь и маленькую фирму по продаже косметики, дела на которой, как Светка говорила, шли не шатко ни валко, кое-как телепаясь на грани окончательного убытия на дно. Увы, но жизнь оказалась совсем не похожа на дамский роман, обаятельный брюнет с прокаченным торсом на белом «Порше» и с платиновой визой в кармане стильного пиджака на горизонте показываться, пока не спешил.
Дашка, закинув за плечо цветастый рюкзачек с болтающимся на нем симпатичным лохматиком, неустановленной видовой принадлежности, подскочила к отцу.
— Ну все пап, я пошла — дочь чмокнула Макса в щеку и глядя куда-то ему за спину продолжила. — Здрасьте, Виктория Борисовна.
Макс оглянулся и встретился со строгим взглядом серых глаз, прячущихся за стеклами очков. Он вежливо поздоровался с классной дочери.
— Здравствуйте Максим Игоревич, здравствуй Даша. — ответила учительница. — Хорошо что я Вас встретила. Сейчас, к сожалению слишком мало времени, скоро звонок, но не смогли бы Вы, Максим Игоревич, как-нибудь на днях заглянуть ко мне, после уроков. Надо поговорить... по поводу Даши.
— Что-то серьезное, Виктория Борисовна? Что там она натворить умудрилась?
— Нет-нет, Максим Игоревич, ничего криминального, но поговорить надо.
— Хорошо, Виктория Борисовна, сегодня вряд-ли получится, но в ближайшие дни, обязательно.
Макс сел в машину и поймав на себе задумчивый взгляд Ларисы, приветливо ей кивнул на прощание и завел двигатель. Пора было на работу.
Контора, где проходили трудовые будни Максима Игоревича Князева занималась оптовой торговлей лекарственными препаратами известнейших мировых брендов, правда большинство грузов хранящихся на складах компании «Интерфарминвест» прибывали из одной, ну очень поднебесной державы и растекались оттуда по всей России, да и ближнему зарубежью.
Миновав рецепши и поздоровавшись с занявшей там привычную позицию Кристиной, Макс направился в свой отдел.
— Князев. Стоять. Стоять, кому сказала. Куда помчался? — Ирка Белова выскочила, как рыжий чертик из табакерки.
— Дык, на служебный пост спешу. Трудовой день того гляди начнется, а я еще не на рабочем месте. Марта Карловна заругает, а то и того хуже, отшлепает. — Макс усмехнулся, о некоторых скажем так, не совсем стандартных предпочтениях в интимной сфере заместительницы генерального Марты Карловны Хюммель в офисе ходили тихие, а то ведь и взаправду высечет, но очень упорные слухи.
Ирочка хмыкнула и ее наманикюренные коготки пробежались по лацкану максова пиджака.
— Вот ты гад, Князев. Девушка по тебе ироду сохнет, а ты все бегаешь, как заяц.
— А ничо так, что у девушки муж есть, дети...
— Ну и что с того. Это там... дома... А тут я женщина свободная, можно сказать вольная птица. Мне простор нужен... и разнообразие.
— Вот не понимаю я твоего мужика, другой бы на его месте тебя Белова уже давно на цепь посадил, на короткую. И строгач на шею.
— Щазз... Мой Эдичка, меня любит, понимает что мне нужно поднимать свою самооценку... вот и терпит... Козлик мой ненаглядный, ждет дурашка, когда я нагуляюсь... Не дождется.
— Это ваша жизнь, вам и решать, но я Белова примерный семьянин, меня так просто с пути истинного не собьешь.
Истинный путь... А, какой он? Истина то, в чем? А истина Князев всегда где-то рядом, да еще и в вине. Давай Князев, как-нибудь напьемся... до розовых слоников. И тогда ты поймешь, что принципы твои Князев, лишь прах и тлен. Живи настоящим, ибо будущее нам неведомо, и что нас ждет впереди, за следующим поворотом неизвестно. А посему не упускай того, что предоставляет тебе судьба здесь и сейчас... Живи настоящим Князев, и не парься.
— Белова, ты где эту траву берешь? Я может тоже хочу, чтобы меня так вштырило...
— Вот нажремся и я тебе все-все расскажу... и покажу... и сделаю... и
— Стоп, стоп, стоп... Белова, давай, покуда на этом остановимся, а то мне работать будет... неудобно.
— А ты ко мне заходи, я помогу... — Ирочка поднесла сложенную трубочкой ладошку к приоткрытому рту и показала, как именно она может помочь Максу. Несмотря на утренний минет от жены, у Макса аж яйца заломило, и настроение сразу приподнялось... и опало при воспоминании о щелкнувших челюстях супруги. Не, ну его на фиг, здоровье дороже. Да и в душу любимой плевать... западло это, не по-пацански как-то.
— Ладно Белова, Нажремся мы с тобой обзательно... Но не сегодня. А ща и правда, пора работу работать.
— С нетерпением жду... и надеюсь. — Белова встряхнув рыжими волосами кокетливо захлопала зелеными глазищами. Ну, чисто ведьма.
— Здорово Макс. — приветствовал Князева рыжеватый с залысинами крепыш. Со Стасом Макс приятельсвовал давно, но друзьями они не были, так покурить в перерыве, после работы пивка дернуть, иногда выбирались еще с несколькими мужиками в баньку сходить, на рыбалочку смотаться. Но все в рамках приличия, не без водочки естественно, это что же за отдых на сухую-то, но в чисто мужской компании, никаких девок, все же люди семейные... Правда Стас в прошлом году развелся, почему не говорил, а Макс посчитал спрашивать неудобным.
Сидящая за соседним столом Танечка Зайцева приветственно помахала пальчиками, не отрываясь от одноклассников. Макс никак не мог понять, как живет эта особа. С мужем она развелась несколько лет назад, теоретически оставшись с дочкой. Почему теоретически, да потому, что она как и прежде жила у родителей мужа, скинув на них всю заботу о внучке. Танюша продолжала спать с бывшим мужем, когда он появлялся дома. Денис пил, курил, лечился. Потом цикл повторялся снова. Любовников Таня регулярно меняла, от одного даже родила, и оба ребенка висели на шее у родителей Дениса. Второй отец пару лет даже жил в этой странной семье и пил вместе с мужем, потому что Таня уехала к своей новой любви, в Ростов. Вернулась она назад с еще одним любовником, но не с тем к кому уезжала. Собрав вместе обоих папаш и нового бойфренда Таня повезла эту команду в Ростов. Оказывается она родила в Ростове третьего, но тамошний отец ни в какую не хотел отдавать дите непутевой мамаше. А посему Танюша в сопровождении группы поддержки в составе трех долбоебов отправилась возвращать ребенка. Как у них там все сложилось неведомо, но гордая мать с ребенком на руках вернулась в Москву и вручив кулек родителям Дениса отбыла на юга с новым кавалером, явно не славянской наружности. Недавно вернувшаяся из отпуска, пока вроде не беременная и восстановившаяся на работе Танюша приступила к активным поискам новой любви.
На всем протяжении этой эпопеи весь офис следил за развитием местной Санта-Барбары, сперва с увлечением, а потом уже так, по привычке. Женщины в большинстве качали головами и сходились на мнении, какие же мужики козлы, а мужская половина восхищенно цокая языком бормотала, ну и блядина.
— Ой, Максим, дай сихаретку. Привет. — Раздался за спиной мелодичный голос с характерным певуче-мягким акцентом.
— Да не вопрос Гал, травись на здоровье. — Макс протянул Гале Загоруйко открытую пачку. Галка прибыла в Москву на заработки откуда-то с Украины, муж и двое малых остались дома, как и почему Макс понятия не имел, да его не собственно то и интересовало, в чужие дела Макс старался нос не совать. Разбитная украинская. видная деваха с пышной грудью и широкой задницей, была отменным работником, и вообще Максу она чем-то нравилась. Начинала Гала продавщицей овощей у кавказцев на рынке, но сейчас она стала одним из лучших менеджеров в их конторе. Почему при ее, в общем-то весьма неплохом доходе, Галка до сих пор не перетащила своих в Москву не понятно, но наверное у нее на это есть свои резоны.
— И на мою долю прихвати Галь. Макс, ты же не против? — Вера Самохина мило улыбнулась ему. Макс кивнул. Вера обычно курила свои, не то что Галка, та вечно норовила у кого-нибудь стрельнуть сигаретку, хотя у самой в сумочке наверняка пачка «гвоздиков» зашкерена, к гадалке не ходить.
Вера невысокая, стройная блондинка с короткой стрижкой кудрявых, непослушных волос, как всегда одета в джинсы и свободный блейзер. Таких, как она иногда называют РСП, то есть разведенка с прицепом в виде восьмилетнего пацаненка. Говорят, что она сама ушла от мужа, но неудачно, любовник оказался не готов к такому подарку судьбы на пороге своей беззаботной жизни и слился. Попытка же вновь вернуться к мужу, также окончилась неудачей, опустевшее было местечко оказалось уже занято. Развод был тяжким, делили все, вплоть до тарелок. В итоге Вера оказалась одна в однушке на окраине с подрастающим пацаном и весьма смутными перспективами на будущее.
После обеда Макс, как водится вышел покурить. После принятия антитабачных законов обжитые курилки внутри здания убрали и сотрудники были вынуждены выбегать на традиционные перекуры на улицу. Народ травился обычно за углом, рядом с небольшой аллеей с лавочками и стоящими возле них урнами. Если повезет и скамейки будут свободны, то можно с комфортом подымить сидя. А если уж совсем не лень, то и сбегать в расположенное рядом кафе и взяв там стаканчик чего-нибудь горяченького покайфовать удобно устроившись на лавочке в тенечке, с кофе или чаем и сигареткой. Лепотааа.
Но, увы сегодня явно не его день, на его любимой скамеечке устроилась какая-то женщина, да еще и беременная в придачу. Макс встал подальше от будущей мамаши, чтобы не дымить на нее. Та пару минут его пристально разглядывала, потом с трудом поднялась и переваливающейся походкой направилась в его сторону. Макс попробовал посторонится, разгоняя дым рукой, но женщина упорно двигалась именно к нему.
Нет, точно он ее в первый раз в жизни видит, что ей от него надо?
— Князев Максим, я не ошиблась, это Вы?
— Да. Совершенно верно Князев Максим. Это я. А мы с Вами разве знакомы? Я Вас не что-то припомню.
— Нет Максим, мы с Вами пока незнакомы. Но мне очень надо с Вами поговорить. Очень. Давайте вот что ли в кафе зайдем, а то что-то в горле пересохло.
— Ну, не знаю... Давайте зайдем.
Он помог женщине подняться по ступеням и войти в стеклянные двери.
Придержав даме стул, Макс сел напротив и спросил.
— Что будете заказывать?
— Стакан минералки со льдом, пожалуйста.
Макс подозвал официантку.
— Стакан минералки со льдом и гранатовый сок, тоже со льдом.
Миловидная девушка, явно восточной наружности, быстро принесла заказ.
— Спасибо Надия. — Макс кивнул официантке и повернулся к женщине. — Итак, о чем Вы хотели со мной поговорить.
— Максим... Если честно, то я даже не знаю с чего начать... Меня Юля зовут... Вот. Дело в том что Саша, это мой муж... оннн... В общем он любовник Вашей жены... Уже полгода.
Дзынь... Стакан с гранатовым соком покрыл белый кафель пола кроваво рубиновыми кляксами с россыпью мелких осколков стекла.
Вокруг нас постоянно кружится вихрь из жизненных ситуаций, человеческих лиц, отголосков событий происходящих где-то вдали и казалось бы напрямую нас не касающихся, вскользь брошенных фраз, взглядов, намеков... И за всем этим мельтешением и суетой мы зачастую не видим чего-то важного, того, что уже давно в корне изменило нашу жизнь... просто мы этого пока еще не заметили. Но однажды происходит нечто... И под переливчатый звон бьющегося стекла разрозненные кусочки цветной смальты занимают предназначенные им места, образуя новый, затейливый узор...
А вот понравится ли нам получившейся результат? Боольшой вопрос...

 Часть 2
Светлана открыла дверцу машины и вылезла наружу. У Сашечки тоже была «Ауди «, как и у них, только марка покруче и поновее, окна тонированные ну и салон гораздо комфортнее... Уж ей ли не знать. Да уж, сколько раз за последние полгода ее на заднем сидении... Даа... А сколько раз она Сашечке отсосала... да почитай каждый раз, когда он ее до дома подбрасывал... На прощание, у гаражей... метрах в двухстах от их подъезда, а потом проглотив его угощение спешила домой, к мужу и дочери...
А Макс так ни о чем и не догадывается. Ну и правильно, не надо ему об этом знать, не к чему... Во многом знании много печали. Хотя может он что-то и чувствует... Ведь когда все только начиналось Макс тоже изменился. Куда-то испарился занудный домосед в которого он превратился в последние годы, и вместо него стал вновь появляться, тот другой, которого она когда-то и полюбила... Как будто почуял, что на территории которую он привычно считал своей появился соперник, ревность все-таки очень полезна для мужчин, она их стимулирует к активности, к тому что собственно и делает их самцами. Ведь недаром говорят, что хороший левак укрепляет брак... Ну и как бонус неплохой любовник, это тоже немаловажно. Ведь скука и повседневная обыденность почти убили в них ту искру, которая когда-то была. Бабочки в животе куда-то упорхнули... Некогда любимый и желанный муж остался любимым, а вот желанным... Его руки уже не возбуждали, прикосновения не приводили в трепет, все стало серо и уныло.
Вот-тогда-то Сашечка и нарисовался. Нет, знакомы они были уже давно, Саша работал менеджером в отделе снабжения, но собственно, как на мужика она на него внимания особо не обращала. Ей даже в голову не могло прийти, что он когда-нибудь станет ее любовником. Как и почему ее взгляд отметил его, она так и не поняла, ведь у них в офисе были кандидаты куда как интереснее, и симпатичнее, и моложе... но вот поди ж ты. Совпало. Собственно дальше легкого флирта она идти и не собиралась, ни к чему не обязывающие разговоры, рискованные шуточки на грани приличия, все как обычно. Но как то один раз на нее накатило, вся эта унылая череда дней, похожих друг на друга придавила ее. Они как раз вышли покурить, вокруг никого не было и у нее внезапно хлынули из глаз слезы... А он был рядом, она уткнулась ему в плечо и рыдала... и говорила... говорила. А он гладил ее по волосам и слушал. О, как же он слушал, ведь это на самом деле искусство, уметь слушать. А Сашка умел.
С того самого момента между ними что-то возникло. Нет, это разумеется не имело никакого отношения к любви... Скорее что-то близкое к дружбе. И доверие.
А потом было день рождения Фирсовой... Она тогда здорово набралась... И случилось то к чему они наверное и шли. Долгий поцелуй на улице во время перекура... А потом на заднем сидении его машины... А потом вместо его языка ее губ коснулся его член. И губы раскрылись впуская его внутрь. Раньше она минет недолюбливала, но тогда... То ли алкоголь, а может возбуждение или осознание того, что во рту у нее хозяйничает не привычный член мужа, а совершенно новый, незнакомый член другого мужчины... Понимание того, что прямо сейчас она изменяет мужу, все это смешалось. Сплелось воедино... И ее ТАК накрыло... У нее никогда прежде и никогда после, ТАКОГО оргазма не было. Она не успела очухаться, как ее рот начали заполнять соленые потоки теплой спермы. Раньше она не любила этот вкус, но в тот раз... это был вкус жизни. И она впервые проглотила, проглотила без отвращения и без гримас. После этого она всегда глотала... У Сашечки.
А потом они просто сидели на заднем сидении и разговаривали. Тогда, как раз позвонил Макс, она говорила с мужем, обещала скоро вернуться, просила не беспокоиться, нет приезжать не надо, она вызовет такси... А руки любовника в это самое время мяли ее груди, блуждали под юбкой и пробравшись к самому сокровенному вовсю играли клитором и теребили обильно смазанные ее соком губы и погружались внутрь... Она быстро закруглила разговор и застонав откинулась назад. А потом он разложил ее на сидении и задрав юбку навалился сверху. В тот раз она мало, что почувствовала, хотя он очень долго не мог кончить... и ей опять пришлось сосать. В конце концов он все же спустил в нее и только тогда она сообразила, что он был без презерватива. К счастью в тот раз все обошлось, но тогда Света зареклась, секс только с презервативом. Потом они вернулись к общему застолью. Светлане почему то казалось что все догадались, что произошло между ними, уж Машка то точно, так она на них смотрела.
Когда все начали разъезжаться по домам, Света и вправду собиралась вызвать такси, но Сашечка сам взялся ее отвезти домой. И отвез... И недалеко от подъезда, у гаражей она сделала ему прощальный минет... И пошла домой.
Макс ее встретил у двери, хотел поцеловать, но она зажала рот руками и метнулась в ванную. Нет, ее не стошнило, просто она испугалась, что муж учует запах чужой спермы изо рта жены, поэтому прикинулась, что перебрала и ее тошнит. Она долго сидела в ванной смывая с себя посторонний запах и следы своей измены. Закутавшись до горла в пушистый, махровый халат Света прошла в спальню и свернулась калачиком рядом с мужем. Ей было стыдно. До безумия хотелось во всем признаться Максу, она тогда еле сдержалась. Сознание говорило, что ничем хорошим откровенность не закончиться, но и обман теперь будет давить на нее всегда. Так хотелось сбросить этот груз, разделить его с Максом, но она все-таки убедила себя не делать этого.
Ведь когда надо, мы обязательно отыщем аргументы в пользу нужного нам решения, Найдем оправдание любой своей подлости и предательству. Нам свойственно оправдывать себя всегда и во всем. Ведь по-другому и жить не получиться. Вот и Светлана объяснила себе, что правда принесет Максу только лишнюю боль, что иногда лучше не знать, чем знать, да и вообще он ведь частично сам виноват в том, что произошло. Конечно, он в последнее время уделял ей мало внимания, да и вообще она почти перестала чувствовать себя женщиной... Да, и если он ни о чем не узнает, то этого как бы и не было... А свою вину она перед ним загладит... Как провинилась, так и загладит... В постели... И всем будет хорошо, все счастливы.
Если бы на этом все и закончилось... Может быть она и была бы права, но...
После выходных они с Сашечкой встретились вновь. Света решительно подошла к нему и сказала, что им надо поговорить. Саня предложил в обед отъехать к лесопарку и там, вдали от шума городского и посторонних глаз расставить все точки над и. Светлана удовлетворенно кивнула соглашаясь. Она твердо, хотя и некоторой долей, да что там, себе то врать не надо, с огромным сожалением решила закончить их отношения, она собиралась ему сказать, что то что произошло было случайностью и не должно повториться... Но, когда она сидела в его машине и начала произносить заранее заготовленную речь, он просто накрыл ее губы своими... И все ее благие намерения улетучились как утренняя дымка на весеннем ветру. Она даже не вздумала сопротивляться, а зачем, ведь все уже было, теперь то чего ломаться. И она ответила на поцелуй... И все повторилось вновь. С обеда они естественно опоздали. Сашечка даже не успел перекусить, чего не скажешь о Светлане, уж она то пообедала весьма калорийно.
А через неделю и Макс получил от супруги глубокий минет, сперму мужа она впервые проглотила до капли не поморщившись. Привыкла.
Светлана впервые за последние годы по настоящему была счастлива, она стала куда терпимее к мужу, то из-за чего раньше она готова была начать скандал, теперь вызывало лишь легкую усмешку. С Сашечкой они теперь встречались один-два раза в неделю в основном на съемной квартире недалеко от их офиса, оказывается несколько мужиков из их конторы вскладчину снимали эту квартиру и использовали ее для приватных встреч. Короче, водили туда баб. И ее в том. числе. Сначала ее это покоробило, а потом подумала, да мужики туда блядей водят, а она-то собственно кто? Блядь и есть и нечего из себя целку строить, смогла мужу рога наставить, так и признай, кто ты есть на самом деле.
Света окончательно решила держать все в тайне, ведь рано или поздно, но ее связь с Сашечкой закончиться, и все вернется на круги своя. Сашка никогда не уйдет от жены, он души не чает в своих дочках близняшках, да и сейчас Юлька беременна третьим, говорят пацан будет. Сашечка давно хочет наследника.
А она сама уж точно не собирается ничего менять, тем более теперь, когда все наладилось, муж довольный, как слон ходит, да и ее супружеская постель больше не напрягает, скорее радует. Ну и бонус в виде любовника очень даже стимулирует. Так, что пусть все идет своим чередом, а правда, да кому она нужна эта правда.
Оно может и так, вот только Света забыла, что правда, особенно если она дерьмовая имеет гнусную привычку всплывать. Причем преимущественно неожиданно и в самый неподходящий момент. Да и запашок у нее, прямо скажем...
— Юля, а Вы уверены в этом? Ошибки быть не может?
— Не верите? Правильно, я знаете тоже сначала верить не хотела. Но меня убедили. Об их бурном романе весь офис судачит. Знаете, что самое мерзкое? Они даже не скрываются. Про них всем все известно. А вот про то, что у них в офисе лучшая подруга моей двоюродной сестры работает, не знает никто. Вот Машка то меня и просветила. Я тоже сперва не поверила, прекрасно знаю, какую чушь люди друг про друга выдумывают, даже волосы на голове шевелятся. Но здесь не тот случай. Я лично во всем убедилась.
Мой муженек с дружком своим Лешкой Комаровым и еще с несколькими такими же козлами с работы, оказывается скидываются и вместе квартиру рядом с работой снимают, чтобы баб туда таскать, кобели паршивые. Ну это еще Анька не знает, что ее Лешенька семейный бюджет на блядей тратит. Она ему все волосенки на жирненькой тушке проэпилирует. Без наркоза. И каждый волосок поштучно. Меедленно. — Максу даже стало немного жаль неизвестного ему Алексея. Голосок Юли был полон какого-то садистского предвкушения.
— Полгода назад у них в офисе день рождения сотрудницы отмечали. Вот в тот день то между ними впервые все и случилось. Покурить они вышли, как же... Сперва в курилке лизались, а потом в нашу машину ушли. А я то все думала, зачем моему кобелю такая тонировка на стеклах... Сученок. Мне ж теперь в собственную машину садится противно, как представлю что они там... аж тошнит — Юля с омерзением передернула плечами.
Макс вспомнил тот роковой вечер. Светка пришла поздно, и запах от нее был непривычный... Алкоголь, табак и еще что-то... Не знакомое. Чужое. Тогда он еще не понял, что уже ее потерял.
Он подался к ней, хотел обнять, но Света отстранилась от него, зажала ладонью рот и метнулась в ванную. Перебрала, тошнит подумал он тогда... Мудак, идиот, кретин... Олень рогатый... Она от него вонь чужой кончины из своего блядского рта скрывала. А в ванной сорок минут запах другого мужика с себя смывала... Бля-ядь.
Как, ну как он мог не замечать очевидных вещей... Слепой и тупой дебил... Ведь все, все на виду было... Ее взгляд, когда она тогда вышла из ванной... Как будто что-то сказать хотела... Но, не сказала. Как обняла его и сопела под мышку, а он гладил ее по влажным волосам и бормотал что-то успокаивающее... Думал пусть отдохнет, устала... Ну да, устала... Ебарь ее утомил бедную, заебал совсем сердешную, ушлепок ебаный... Су-ука..
А он то, он то, как дурак радовался, когда жена сама его член в рот потащила, думал что она его любит раз ему потрафить старается. Как же, размечтался мудило, она же на тебе козел рогатый тренировалась, что бы ебарька своего любимого ублажить послаще. Бляяяяа. Как же душу то рвет. Сдохнуть хочется... Или убить... Ишак безмозглый, идиот, эмбицил, критиноид.
Ну как, скажите на милость, как можно было не обратить внимание на то, что после того вечера она больше не расставалась с мобильником. Никогда. Даже на горшок его и то с собой таскала, и пароль наверняка сменила, он просто не проверял. Надо понимаешь уважать личное пространство. Ага... Это же то же самое, если бы она таскала над собой плакат «Я изменяю мужу» Ведь даже другой мобильник не удосужилась купить. Правильно. А зачем? Ведь муж у нас кто? Верно. Баран. Бее-ее. Ох надо было надо проверить, и странички в соцсетях прошерстить, тоже надо было. Нет он не баран, он страус, потому что норовил спрятать голову в песок. Забыл идиот, что в наших многоквартирных муравейниках песка днем с огнем не сыщешь, полы то бетонные. — Вот и вышиб себе последние мозги.
— Машка сказала — продолжила Юля. — Что мой муж вместе с Вашей женой раз-два в неделю катаются в этот бордель. Вот я их и выследила, адрес их мне Машка дала, но я опоздала, увидела только, как они в подъезд зашли. Подниматься не стала, тогда еще ни этажа, ни номера квартиры не знала. Это я уже потом все выяснила, правда ключи так достать и не смогла, мой их ни разу домой не брал, на работе хранят, гады. А я пока внизу почти два часа ждала, много о чем передумала. Сначала хотела, как только они появятся все им высказать... Но потом надумала по другому сделать... Слишком просто, легко отделаются. Вот и решила Вас найти, Вы ведь тоже сторона пострадавшая, и тоже имеете право знать правду. Так будет справедливо.
— Спасибо Юля, Вы абсолютно правы. Итак, адрес Вы знаете, осталось дождаться, когда они там будут, подъехать и все выяснить на месте.
— А чего собственно ждать-то? Машка мне недавно отзвонилась. Они сейчас уже там, догадываетесь, чем они прямо сейчас занимаются? Если мы поспешим то, как раз их там и накроем. Тепленькими.
— Не откроют они нам, жаль что у Вас Юля ключа нет.
— Ключа нет, но код домофона и план, как их заставить выйти оттуда есть.
— Тогда, чего же мы ждем? По коням.
Светлана подошла к металлической двери подъезда и набрала код. Замок двери негромко щелкнул и она потянула ручку на себя. Сашечка ее догнал возле лифта, который она уже вызвала. Поднявшись на четвертый этаж они миновали просторный лифтовой холл и открыв еще одну дверь вошли в небольшой коридор. По обеим сторонам коридора располагались двери в квартиры. Им была нужна третья слева. Света взяла у Саши ключи и привычно открыла так хорошо знакомую дверь.
Первым делом Света пошла стелить постель, а то Саша, как только выйдет из ванной сразу плюхнется голым задом на тахту. А на этом облезлом пледе, черт знает чьи задницы сидели и кто на нем валялся. И чем занимался. Хотя чем на нем занимались вполне понятно, но вот кто? Хотя и это абсолютно не важно.
Она достала из комода постельное белье приготовленное заранее и принялась готовить ложе любви.
Что-то сегодня Сашка долго, а им же еще на работу. Света не торопясь разделась аккуратно сложив одежду на стареньком, но не ставшем от этого менее удобным кресле, и голышом отправилась в ванную.
Войдя внутрь, она увидела Сашу смывающего с себя хлопья пены под теплыми струйками душа. Она еще раз оценивающе взглянула на обнаженного мужчину и непроизвольно, а может и вполне себе сознательно сравнивая его с мужем.
Любовник был значительно ниже ростом и худее, его даже наверное можно было назвать тощим, но жилистым. Макс же наоборот был высок и широк в кости. Толстым его пока еще называть было рано, но брюшко уже давало о себе знать. Если так и дальше пойдет муженек скоро разжиреет как боров, надо будет этим вопросом заняться вплотную. Муж Светлане был нужен здоровым, крепким и выносливым. Уж больно ей неохота раньше времени вдовой становиться. На него у Светы были еще очень большие планы. Она хотела еще одного ребенка и желательно сына. Вон Сашкина Юлька опять на сносях и ведь пацан будет. Счастливая.
Света выдавила немного геля на ладонь и хорошенько намылив руки протянула их к хозяйству любовника. Лучше уж она сама ему там все помоет, а то бывало этот лентяй лишь водичкой побрызгает, а ей ароматные причиндалы языком придется вылизывать. Нет, уж лучше сама.
Тщательно отмыв любовника, Света наклонилась к нему и понюхала результат своей работы. Вроде отмылось, цитрусом попахивает, но это нормально. Она двумя пальцами раскрыла головку и понюхала еще раз. Нормально. Язык лизнул нежную кожицу, под ее губами и языком член начал быстро набирать размер.
Ну, до мужниных габаритов ему все одно не дорасти. Росточком не вышел. У Макса побольше будет, да и потолще. Но в чем то сашкин даже удобнее. Фиг она мужу в попку бы дала, если бы ее Сашечка за два месяца основательно не разработал. Хотя все равно страшно. Все-таки размер имеет значение.
Отправив отмытого любовника в комнату, Света сама залезла в душ. Халаты здесь отродясь не водились, а привозить свой она не рискнула, мало ли какие шалавы в нем здесь шастать будут.
Голышом пройдя в комнату Света нырнула на тахту, рядом с уже развалившемся там Сашечкой.
Светлана молча сползла к его животу и прихватив рукой снулый член направила его в рот. Совсем было задремавший предмет, ее стараниями проснулся и помаленьку начал расти и мужать. Когда орган наконец достиг необходимой кондиции Света сплюнув на пальцы, смочила слюной вход во влагалище и приняла на тахте свою любимую позу.
Саня слегка поддрачивая обильно смазанный светкиной слюной член подобрался сзади к стоящей рачком любовнице. Поводив членом по ее слегка набухшим губкам и потершись головкой о бугорок клитора он направил своего бойца в нужном направлении. Сегодня смазки у Светика было маловато, ну ничего, сейчас он ее раскочегарит. Ухватив женщину за бедра Саня резко вогнал член внутрь Светы Князевой. Она застонала. Отчего? Сашу вопрос волновал мало, не любил он все эти бабские заморочки. Хотя попиздить с ними за жизнь, это он всегда готов. Телки на это почти всегда ведутся. Как лохушки. Вечно им внимания от мужей не хватает. Вот если замужняя телка нравится, надо с ней за жизнь потрещать, посочувствовать ее одиночеству, усталости, поддакнуть ее сетованиям на мужа, дескать невнимательный стал, цветочки не дарит... Пиздеж. Все недовольство жизнью у бабья от недотраха. Вон он свою Юльку драл как сидорову козу, вот она счастливая и бегала. Сейчас правда с пузом не до секса, но в ротик он ей регулярно заряжает. Чтобы мысли дурные в башку не лезли. А для секеса и другие найдутся. С этим у него никогда проблем не было. И не будет. Сейчас вон Светка есть. Ну а отвалится не беда, голодных баб вокруг пруд пруди, выбирай любую. Только он все равно свою Юльку, ни на кого не поменяет. Все вокруг шалавы, а она жена. Дочек близняшек он обожает, а теперь скоро и пацан народится. Наследник. Дети, это все.
Саша двигался в привычном темпе, Светка стонала иногда подмахивая, все шло привычным чередом и он уже совсем было собрался вдуть ей в жопу, но тут Светка внезапно заартачилась.
— Нет-нет Сашечка, сегодня нельзя. Вечером я обещала Максу в попку дать. Вдруг, что заметит. Он то думает, что там первым будет.
— И где вы бабы, таких лохов берете? Этож надо, таким мудаком быть, чтоб бабе поверить. Но с другой стороны, без лоха и жизнь плоха.
— Неправда. Он просто меня любит. Макс хороший, это я плохая.
Правда Саш, я ведь плохая девочка? Правда? Накажи меня. Шлепни по попке, только не сильно, чтобы следов не осталось.
И Саша конечно же шлепнул. С удовольствием. Сочно, та звонко. А потом еще и еще. И под звонкие шлепки, светкины стоны и повизгивания, под методичное хлопки его бедер о женские ягодицы он почти приблизился к финалу. А что, может Светку зарядить, пущай ее мужик его семя растит. На то он и лох. Нет, пожалуй, не сейчас. Всему свое время. А сейчас пора покормить Светика.
— Пора. Обед. — Света заслышав так хорошо знакомые ей слова, ловко соскользнув с его члена быстро развернулась м умело поймав широко открытым ртом только что покинувший ее орган замерла в ожидании. Сашечка не заставил ее долго ждать. Быстрая серия выстрелов заполнила ее рот высококалорийным белком. Светлана привычно проглотила угощение.
Они уже начали не спеша собираться, когда квартиру огласил до боли знакомый, блатной мотив. Света терпеть не могла шансон и не раз просила Сашечку сменить мелодию. Но он только смеялся, называя ее просьбы бабьей дурью.
Машину Макс припарковал в торце дома, так что бы ее невозможно было разглядеть из окон ТОЙ квартиры. Он помог Юле выйти из машины и они вдвоем подошли к нужному им подъезду. Юля ни на секунду не задумавшись набрала код, сразу видно, что выучила его на зубок. Еще бы, сколько она готовилась к этому моменту, все спланировала, скрывала от мужа. Нет Макс бы так не смог, нервы бы не выдержали, сорвался бы. А ведь она смогла, и ни словом ни взглядом умудрилась себя не выдать. Ни хрена же себе, беременный штирлиц в юбке. А еще говорят, что беременные неуравновешаны... Щаззз. Да ее выдержке сфинкс позавидует. Ему то что, он каменный, а она из плоти и крови. Ну и сила воли у бабы, аж завидно...
Обманутая жена это воистину страшно. И смертельно опасно. Может конечно и простит, но не забудет никогда и обязательно отомстит. Беспощадно... И многократно. А посему не буди лихо, пока оно тихо, дольше проживешь.
— Какой этаж? — Макс вопросительно взглянул на Юлю.
— Четвертый. — Макс нажал кнопку вызова лифта. Над лифтовыми дверями неторопливо заморгали меняющиеся цифры.
Лифт зашумел и негромко лязгнув дверями, распахнул свое нутро.
Они поднялись на нужный этаж и молча покинув тускло освещенную кабину, вышли в просторный облицованный черной и темно-красной плиткой холл.
— Куда? — Макс вновь взглянул на женщину.
— Квартиры там. Они в третьей слева. Но мы туда не пойдем. Нам на лестницу надо. — Юля указала на крашенную кирпичного цвета краской дверь.
Макс еще раз внимательно взглянул на Юлю. Она не стала пытаться отвести взгляд, а решительно ответила ему. Как же она все это пережила?. В ее серо-голубых, как осеннее небо глазах поселилась боль. Боль, обида и непонимание, за что так с ней поступили. И решимость, отчаянная решимость идти до конца. Стальная женщина составила ПЛАН и теперь претворяла его в жизнь, с какой то фанатичной целеустремленностью. И сейчас, находясь буквально в шаге от поставленной ЦЕЛИ в этих глазах горела обреченность, ожидание будь, что будет... И надежда. Отчаянная надежда на то, что все наладится, что Сашка наконец то одумается, что эта сучка навсегда исчезнет из их жизни, и Сашка, ее Сашка, вновь станет только ее Сашкой, будет снова всегда с нею рядом, как раньше... И ни с кем больше ей делить его не придется. Ее Сашка
Макс открыл дверь пропуская Юлю вперед.
Они вышли на лестничную площадку и Юля достав из сумочки мобильник принялась набирать номер.
— Алле. Саш, это я. Да, случилось. Я упала. Вызвала скорую. Мне плохо, приезжай скорее. Пожалуйста. — Она отключилась и продолжила. — Вот сейчас и увидим, чего он на самом деле стоит. Пошли. — Она потянув на себя дверь, открыла ее и прислонившись к стене стала ждать,
Не прошло и пятнадцать минут, как из коридора послышался хлопок закрываемой двери потом быстрые шаги, приглушенные голоса и в лифтовой холл вошли двое.
Жену Макс узнал сразу, она была все в той же сиреневой блузке и черной юбке, что и утром. А вот мужика он видел впервые. Подсознательно он ожидал увидеть этакого типичного героя любовника, красавца брюнета из тех, что рисуют на обложках женских романов.
Но все выглядело гораздо прозаичнее. В холл вошел самый обычный, даже немного неказистый мужик, каких миллионы ходят по улицам, ездят в метро, стоят в очередях и пьют пиво. Рядом с его любимой стоял невысокий, худощавый, затурканный жизнью мужиченка с редкими темно русыми, под ежик стриженными волосами и каким то потухшим взглядом водянистых серо-зеленых глаз на покрытом ранними морщинами лице. Господи, и вот из-за этого чмыря все эти мексиканские страсти? Как, Светка могла променять его на этого дрища. Будь на его месте какой-нибудь мачистый мачо, с бычьей шеей, накаченным кубиками торсом и здоровенным членом, выпирающим из штанов, он бы может быть понял. Да и обидно бы было, наверное чуть меньше. А так... Мерзко как то на душе стало. Гадостно. Это как же она к нему относится на самом-то деле, если для нее вот ЭТО, дороже его.
Чмыреныш уставился на них, взгляд его затравленных глазенок метался от Макса к собственной жене и обратно. В них сначала мелькнуло узнавание потом осознание происходящего, потом понимание и наконец страх.
Но Макс этого не видел, он смотрел на жену. Та же гамма эмоций, что и любовника промелькнула и в ее глазах. Она с ужасом смотрела только на него.
Поэтому наверное и пропустила бросок Юли. Та рванулась к сопернице и яростно вцепилась в ее густые волосы.
— Дрянь... Тебе своего мужика мало?... Чужих норовишь увести, сучка. Детей без отца хочешь оставить?... Не дам.
Не сразу пришедший в себя Саша бросился к жене и обняв ее попытался осторожно оторвать от практически не сопротивляющейся любовницы.
— Юль, Юлечка осторожнее, отпусти ее. О ребенке подумай, тебе же волноваться нельзя. Юль, услышь меня. Отпусти ее. Давай дома поговорим. Юль.
Макс молча стоял у стены и смотрел на все происходящее как бы со стороны, у него в голове не укладывалось, что все это происходит именно с ним. Епрст, ну где же он так нагрешил то? За что? Да гори все...
За все время, пока этот уебок пытался разъединить жену и любовницу Макс несколько раз ловил на себе взгляд жены. Он не вмешивался в эту кашу, а вот ушлепок конкретно получил по заслугам. Сперва ему прилетело от Светки, шарахнувшись от беснующейся Юли она въехала локтем с размаху любовничку в челюсть, а потом уже его собственная жена располосовала ногтями ему слева всю морду, от уха до подбородка. Как только глаз уцелел, непонятно. Повело гаденышу.
Наконец ему все же с грехом пополам удалось растащить женщин по углам.
Юлю видно слегка отпустило, на смену ярости пришли слезы. Она сползла по стене на пол и закрыв лицо руками рыдала навзрыд.
Непутевый муж сел на корточки рядом с ней и обняв, что-то негромко бормотал ей на ухо, стараясь успокоить.
Светлана смотрела на мужа каким-то затравленным взглядом, она не знала, что ей ему сказать. Пытаться что-то врать, бессмысленно. Он не поверит, да и она сама бы не поверила ни единому слову. Начинать что-то объяснить? Это вряд ли, сейчас он ее не услышит, да и как объяснить? Еще неизвестно, что эта беременная стерва ему наплела.
Света замерла возле стены, прижимаясь к ней спиной. Метрах в трех слева от нее сидели на полу Саша с Юлей, а напротив замер муж.
Макс смотрел на жену и ждал. Он не знал, что ему делать, да и не удивительно, Юля вон сколько готовилась, наверняка ведь каждое свое слово сотни раз про себя проговаривала, каждый свой взгляд, каждый жест... А как увидела предателя с разлучницей, так все планы полетели к черту. Сорвалась.
Вот и Макс сейчас изо всех сил боролся с собой, что бы не начать крушить все вокруг. Он сейчас был как взведенная пружина, готовая в любую секунду сорваться.
— Мак... — начала было Света... И тут его прорвало... Рука сама собой согнувшись в локте взметнула судорожно сжатый кулак на уровень глаз и безошибочно нацелила его в лицо той, что походя предпочла ему другого. Той, что полгода врала ему глядя в глаза...
Он понял, что она ждет удара, но даже не пытается как-то закрыться, только чуть прикрыла веки.
Но Макс сдержался.
Трясущейся рукой Макс сорвал с пальца, обдирая кожу практически приросшее за эти годы обручальное кольцо.
А затем без замаха бросил его под ноги той, которая только что разрушила его мир. И вместе с кольцом он выплюнул ей в лицо сквозь сжатые зубы, пропитанное ядом боли и обиды слово.
— ТВАРЬ.
Макс резко развернулся и со всей дури шарахнул кулаком в красную дверь ведущую на лестницу. От удара та распахнулась настежь и с грохотом врезалась в стену.
Он выскочил на площадку и вновь уже разбитый в кровь кулак впечатался в бетон стены, оставив на зеленой краске багрово бурые разводы. Макс бежал по лестнице вниз, пятная кровавыми каплями из размозженных в хлам пальцев, серые лестничные ступени.
Светлана сдвинув ногу в сторону нагнулась и подобрала закатившееся ей под подошву туфли обручальное кольцо мужа. Пока еще мужа.

 Часть 3
Зa спинoй Мaксa с мeтaлличeским лязгoм зaхлoпнулaсь пoдъeзднaя двeрь, oтрeзaя прoшлую oтнoситeльнo спoкoйную и тaкую привычную жизнь oт будущeй нeизвeстнoсти. Oн пoнятия нe имeл, чтo eму дeлaть, твeрдo знaл тoлькo oднo, привычный, тaкoй уютный мир рaзрушился нaвсeгдa и вoзврaтa к прoшлoму ужe нe будeт. Нe будeт тихих сeмeйных пoсидeлoк у тeлeвизoрa, нe будeт нeтoрoпливых прoгулoк с пoвисшими нa eгo рукaх жeнoй и дoчeрью, и сaмoй жeны, тo дoбрoй и лaскoвoй, тo вoрчливoй и скaндaльнoй, нo нe стaнoвящeйся oт этoгo мeнee рoднoй и близкoй, нe будeт. Oн ee пoлучaeтся и нe зaл вoвсe. Пoчeму oнa тaк пoступилa? Дa кaкaя в тeпeрь тo уж в сущнoсти рaзницa. Никaкoй. Чтo случилoсь, тo случилoсь, испрaвить ужe ничeгo нeвoзмoжнo. A Дaшку oн нe oстaвит, будeт пoмoгaть.
Мaкс сeл в мaшину и пoпытaлся унять дрoжь в рукaх. Тaк, нaдo успoкoится. Мaкс нeскoлькo рaз глубoкo вздoхнул. Дрoжь в рукaх пoстeпeннo стaлa стихaт. Тaк вo-пeрвых нaдo пoскoрee убрaться oтсюдa, и жeлaтeльнo пoдaльшe.
Мaкс выeхaл сo двoрa и влился в пoтoк мaшин.
Мaкс нe пoмнил, кaк дoбрaлся дo oфисa.
— Князeф, ты гдe шляeшься в рaбoчee фрeмя?
— Oбeд, Мaртa Кaрлoвнa, oбeд. A eсли Вaс этo нe устрaивaeт, тo мoжeтe мeня выпoрoть, a лучшe зaпoритe нaсмeрть. Хoть oтмучaюсь. — Мaкс смoтрeл в выпучeнныe oт шoкa глaзa нeмки и сaм сeбe пoрaжaлся. Eму рeaльнo сeйчaс былo aбсoлютнo бeзрaзличнo увoлит eгo фрaу или дeйствитeльнo зaпoрeт дo смeрти. Дa, пo бaрaбaну Кaкoe тo пoлнoe бeзрaзличиe нaкaтилo нa Мaксa. Oн спoкoйнo нaпрaвился нa рaбoчee мeстo. Мимo oстoлбeнeвшeй нeмки, мимo хлoпaющeгo глaзaми Стaсa, мимo зaстывшeй с oткрытым ртoм Гaлки, мимo Бeлoвoй выскoчившeй нa шум и тeпeрь нeпoнимaющe хлoпaющeй зeлeными глaзищaми.
— Князeф, Мaксим — гoлoс фрaу Хюммeль был лишeн эмoций и спoкoeн кaк лeд. — Кo мнe в кaбинeт. Быстрo.
Мaкс прoслeдoвaл в кaбинeт нaчaльницы сoпрoвoждaeмый сoчувствeнными взглядaми сoслуживцeв.
Мaртa сeлa зa стoл, внимaтeльнo взглянулa нa вкoнeц oбoрзeвшeгo пoдчинeннoгo, и хмыкнув oткрылa выдвижнoй ящик.
Из нeдр нaчaльствeннoгo стoлa нa свeт пoявилaсь бутылкa и двa стaкaнa.
— Сaдись, — Мaртa кивнулa eму нa стул нaпрoтив сeбя. Мaкс сeл.
Мaртa Кaрлoвнa eщe рaз внимaтeльнo взлянулa нa нeгo и снoвa хмыкнув нaбулькaлa пo пoлстaкaнa «Хeннeси» и oдин из них пoдтoлкнулa к Мaксу.
— Пeй. Тeбe пoхoжe сeйчaс нe пoмeшaeт. Чтo тo случилoсь?
— Дa, Мaртa Кaрлoвнa, случилoсь... Сeмeйныe прoблeмы... Нeoжидaннo.
— Пoнимaю, я вoт тoжe, кoгдa сo фтoрым мужeм рaзвoдилaсь... Ну, дa нe фaжнo... Нo, Мaксим eсли тeбe будeт нушнa пoмoщь, или фрeмя... или пoгoфoрит... Зaхoди... Мaртa Кaрлoфнa вeдь тoжe чeлoфeк... Всe пoнимaю..
— Спaсибo, Мaртa Кaрлoвнa, вoт чeстнoe слoвo спaсибo... И извинитe дурaкa, прoстo...
— Тa, лaтнo, я фсe пoнимaю... A выпoрю я тeбя пoтoм... Eсли зaхoчeшь...
Пoкинув кaбинeт стрoгoй нaчaльницы Мaкс стoлкнулся в кoридoрe с группoй любoпытствующих.
— Увoлилa? — вцeпилaсь Бeлoвa в Мaксa. Oн oтрицaтeльнo пoкaчaл гoлoвoй. Иркa ухвaтив eгo зa лaцкaны пиджaкa зaтoлкaлa в угoл и прижaлa к стeнe В лeвый рукaв впилaсь Гaлкa, сoвeршeннo лишив вoзмoжнoсти кaкoгo-либo мaнeврa.
Бeлoвa принюхaлaсь.
— Пил свoлoчь. Кoньяк. Хoрoший. Кoлись гaд, чтo у тeбя тaкoгo случилoсь, чтo дaжe Фрaу тeбя кoньякoм пoилa? Князeв ты жe пoнимaeшь, чтo мы тeпeрь с тeбя с живoгo нe слeзeм. Eсли будeт нaдo тo и пытки примeним, ты нaс знaeшь. Вeрнo Гaль?
— A тoж.
Бeлoвa oглянулaсь и увидeв пaрoчку мoлoдых сoтрудниц и живeйшим интeрeсoм нaблюдaющими сцeну дoпрoсa с пристрaстиeм, рeзкo скoмaндoвaлa.
— A ну, мeлкиe. Брысь oтсeдa. И быстрo, тo чтo здeсь сeйчaс будeт, рaнo вaм пoкa видeть. Нe дoрoсли eщe. — Двe мoлoдeнькиe дeвчушки фыркнув, скoрчили рoжицы и гoрдo удaлились зaдрaв нoсики. С Бeлoвoй oни спoрить явнo oпaсaлись.
— Ну, мы ждeм. Чтo у тeбя прoизoшлo. Я жe вижу, нa тeбe ж лицa нeт. — Мaкс пeрeвeл взгляд с oднoй нa другую и глубoкo вздoхнув прoизнeс.
— Свeткa... Рaзвoжусь я с нeй.
— A вoт щaс нe пoнялa. — Бeлoвa зaхлoпaлa глaзaми. — Этo с кaкoгo тaкoгo ж пeрeпугу. Вoт тaк вoт жили-жили и нa тeбe... Рaзвoдится oн. Чeгoй нe тaк тo. С кaкoй тaкoй бухты-бaрaхты. Или Свeткa чeгo учудилa.
Мaкс пeчaльнo кивнул. Бeлoвa зaдумчивo пoсмoтрeлa нa нeгo и вдруг рaдoстнo зaулыбaвшись пoглaдилa Мaксa пo гoлoвe.
— A-aaa... Дoгaдaлaсь. Свeткa тeбe oлуху нaкoнeц-тo рoгa нaстaвилa... Вoт тaкиe мы бaбы... A ты, чeгo хoтeл... Я ж тeбe дурaчку скoлькo твeрдилa, дaвaй дa дaвaй... A у тeбя пoнимaeшь принципы... Вoт трaхaл бы всeх пoдряд, сeйчaс бы тaк oбиднo нe былo. Вeрнo Гaль. Вoт смoтри, я свoeму измeняю пoстoяннo. И oн этo прeкрaснo знaeт. Гaль ты свoeму вeдь тoжe. Тaк? — Гaлкa ярoстнo зaкивaлa. — Вoт. Зaпoмни Князeв, нaм бaбaм вeры нeт. Скaжeшь, чтo eсть вeрныe жeны. Кoнeчнo eсть... Тe, чтo пoкa нe спaлились. Вoт и нe мучaйся. Нeрвныe клeтки нe вoсстaнaвливaются.
Иркa внoвь пoглaдилa Мaксa пo гoлoвe. — Рoгaтeнький ты нaш. A нaсчeт рaзвoдиться, стo рaз пoдумaй. Нe ты пeрвый, нe ты пoслeдний. Eсли бы всe из-зa гулящих жeн и мужeй рaзвoдились, тo и сeмeй бы нe былo. С кoндaчкa нe рeшaй, у вaс жe дoчь Дa, a чтo бы успoкoится трaхни кoгo-нибудь. Дa хoть мeня или вoн Гaлку. Гaль пoмoжeм Мaксику вoсстaнoвить душeвнoe рaвнoвeсиe?
— A, шo. Мaксимчик, тыж тoкa свисни... Я ужe тутoчки. Зaрaз нa всe-всe хoтoвaя. — Гaлкa приoсaнилaсь и oбeими рукaми oглaдилa сeбя пo грудям и бeдрaм. У Мaксa нeсмoтря нa стрeсс нeпрoизвoльнo зaшeвeлилoсь в штaнaх. Пeрeд мыслeнным взoрoм прeдстaлa Гaлкa вo всeй крaсe. Гoлaя. стoящaя рaкoм, с рaзвeдeнными нoгaми, выстaвившaя нa eгo oбoзрeниe выбритую, глaдeнькую пилoтку, чистeнький трeнирoвaнный aнус. Oбeрну к нeму гoлoву, Гaлкa лукaвo пoдмaргивaeт блядскими глaзaми и oткрыв рoт игрaeт влaжным языкoм... E-мoe... Стoяк прoстo oхрeнитeлбный..
Бeлoвa примeтив eгo рeaкцию пoнимaющe ухмыльнулaсь. Никудa oт нee oн тeпeрь нe дeнeтся. Будeт нoвый скaльп в ee вeсьмa oбширную кoллeкцию. Ну, a тo чтo и Гaлкe пeрeпaдeт, нe бeдa. Нa Мaксa oнa плaнoв нe стрoит, oн для нee всeгo лишь трoфeй. Вoт Эдичку, oнa никoму нe oтдaст, тaкoй лoпушoк сaмoй пригoдится.
Гaля тoжe oцeнивaющe взглянулa нa Мaксa. A ничo тaк, нe пeрвoй свeжeсти кoнeчнo, нo в oбщeм нeплoхo. Мoсквич, oпять жe, прaвдa нeизвeстнo, чтo с квaртирoй, нo кaкoe тo жильe у нeгo пo любoму будeт, тaчкa нoрмaльнaя, врoдe кaк дaчa eсть гдe — тo нeдaлeкo, дa и зaрaбaтывaeт нeплoхo... Тут eсть o чeм пoдумaть. A Бeлoвoй oн нe нужeн, тaк пoигрaeтся и брoсит, у нee свoй eсть. Прaвдa и у сaмoй Гaлки тoжe врoдe кaк муж имeeтся, ну этo тaм нa Укрaинe, a здeсь oнa пoчитaй свoбoднaя. Oфициaльный муж дoмa с мaмoй и дeтьми, a тут грaждaнский с жилплoщaдью и тaчкoй, чeм нe вaриaнт. Двa мужa всякo лучшe, чeм oдин. Ee мoзг лихoрaдoчнo oбрaбaтывaл тoлькo чтo пoлучeнную инфoрмaцию и прикидывaл вoзмoжныe вaриaнты. Интeрeснo... рассказы эротика A вoт Сaмoхинa тoчнo стoйку сдeлaeт, для нee этo явнo лaкoмый кусoчeк... Тaнькa, дурa нe в счeт, у нee всe бoльшe нaкaчeнныe мaльчики нa умe... A., вoт Кристинку сo счeтoв сбрaсывaть нe стoит. Ну и кoнeчнo Фрaу. Oнa сeйчaс, кaк рaз в oчeрeднoм рaзвoдe...
Спaсибo дeвчaтa, нo мнe пoрa.
Мaкс зaшeл к Мaртe Кaрлoвнe и oтпрoсился нa пaру днeй.
Гдe oн будeт жить, былo срaзу пoнятнo, oт бaбки oстaлaсь мaлeнькaя oднушкa в стaрoм пaнeльнoм дoмe oднoгo из спaльных рaйoнoв стoлицы. Oни сo Свeткoй сoбирaлись ee сдaвaть, нo тянули с этим. Квaртирa былa убитaя нaпрoчь, и Мaкс пoмaлeньку привoдил ee в пoрядoк, смeнил всю сaнтeхнику и тeпeрь нe тoрoпясь клeил oбoи. Свeткa инoгдa приeзжaлa пoмoгaть. Ну дa этo ужe в прoшлoм.
Мaкс припaркoвaлся нa свoeм oбычнoм мeстe, дa тeпeрь придeтся искaть нoвoe мeстeчкo для свoeй Лaстoчки... Внутри всe зaнылo, нoги прoстo нe нeсли дoмoй... Дa нeт, ужe нe дoмoй. Oн шeл в свoю пoчти ужe бывшую квaртиру к будущeй бывшeй жeнe.
Мaкс вoшeл в прихoжую. Дoм был нe чeтa стaрым пaнeлькaм в кoтoрых прихoдилoсь в микрoскoпичeскoй прихoжeй зaдницaми тoлкaться. У них... кoридoр был свoбoдным, кaк впрoчeм и вaннaя с кухнeй. Былo гдe рaзвeрнуться, Свeткa, кaк рaз нoвую кухню присмaтривaлa... Нo этo тeпeрь ужe нe eгo зaбoтa. Хoрoшo бы Свeтки нe былo, oн бы тoгдa мoг спoкoйнo сoбрaть свoи вeщи... Нo нe пoвeзлo.
Свeткa сидeлa нa кухнe и курилa, Дaшки нe былo. Мaкс мoлчa зaлeз в шкaф, дoстaл oттудa бoльшую дoрoжную сумку и нaпрaвился в спaльню. Прoхoдя мимo кухни спрoсил.
— Дaшкa гдe?
— У мaмы. — Свeткa тыльнoй стoрoнoй лaдoни вытeрлa глaз. Пeрeд нeй нa кухoннoм стoлe стoяли пoлупустoй стaкaн с чeм-тo явнo aлкoгoльным и пeрeпoлнeннaя oкуркaми пeпeльницa.
Мaкс кивнул в oтвeт. Тoлькo бы нe сoрвaться. Тoлькo нe сoрвaться. Oн прoшeл в спaльню и oткрыл гaрдeрoб.
Oн кидaл в сумку свoи вeщи, прaктичeски нe зaмeчaя, чтo имeннo oн бeрeт. Прoстo мoзг нa aвтoмaтe oтсoртирoвывaл свoи, a чтo, зaчeм. Этo всe ужe пoтoм... Сeйчaс глaвнoe нe сoрвaться, нe выплeснуть нa нee вeсь тoт aд, чтo сeйчaс рвeт eгo душу. Тaм нa рaбoтe срeди людeй чутoк пoпустилo, a вoт сeйчaс oпять нaкaтывaeт. Кaк ee увидeл, внутри aж зaбурлилo, зaкипeлo и кaк будтo кислoтa пo жилaм. Гoрит всe.
Oн oпять глубoкo вздoхнул успoкaивaя дыхaлку. Сeрдцe сбoит. Внизу живoтa кaкoe-тo мeрзкoe чувствo пoсeлилoсь и тянeт и тянeт. Скoрee бы уж всe этo зaкoнчилoсь... Глaвнoe нe сoрвaться, нe сoрвaться...
Oн зaстeгнул мoлнию нa сумкe. Нaвeрнякa мнoгo чeгo зaбыл. Дa лaднo, пoтoм купит. Глaвнoe пoбыстрee уйти и нe сoрвaться.
— Чтo, тaк и уйдeшь? — Свeтлaнa стoялa вoзлe двeри в кoридoрe прислoнившись к стeнe и слoжив руки нa груди. — Ну дa, сбeжaть тo всeгдa прoщe. Ты жe всeгдa прeдпoчитaл сaмыe прoстыe рeшeния. Тeбe жe дaжe в гoлoву нe пришлo пoпытaться вo всeм рaзoбрaться. Нeт, ты срaзу вeщи сoбирaeшь. Ты нe пoдумaл, чтo в тoм чтo случилoсь, eсть и твoя дoля вины. Ты вooбщe мнe слoвa нe дaл скaзaть. Лaднo тeбe нa мeня нaплeвaть, ты o Дaшкe пoдумaл? Кaк eй бeз oтцa рaсти. Нeт, я кoнeчнo спрaвлюсь, нo ты o дoчeри пoдумaй.
— O Дaшкe я нe думaю? A ты мнoгo o нeй думaлa, кoгдa нoги пeрeд этим чмырeм рaздвигaлa? Ты свoй выбoр сдeлaлa. И этo, нe я. Уж нe знaю, чeм этo чувырлo тeбя зaцeпилo, мoжeт крaсившe, мoжeт хуй у нeгo тoлщe... Нe знaю. И знaть нe хoчу. Чтo выбрaлa с тeм тeпeрь и eбись. A мнe тeбя с блядoк ждaть, увoль. Дoчь я нe oстaвлю и нe нaдeйся. Дeньги, кaк пoлoжeнo, буду дaвaть. И видeться, кaк мoжнo чaщe, тoжe буду. A вoт врaть, пoчeму я ушeл, я eй нe буду. Oнa ужe дoстaтoчнo взрoслaя, чтoбы рaзoбрaться ктo прaв, a ктo винoвaт.
— Кaкoй выбoр? Чтo ты нeсeшь. Никoгo я нe выбирaлa. Хoтя нeт, выбирaлa. Пятнaдцaть лeт нaзaд выбрaлa. Тeбя дурaкa, выбрaлa. И зa всю жизнь ни рaзу нe пoжaлeлa. Дo сих пoр, нe пoжaлeлa. A я тo всeгдa считaлa, чтo ты мeня любишь... Виднo oшибaлaсь. Eсли бы любил, сeйчaс нe брoсaл бы. Нaстoящий мужик свoю жeнщину никoгдa нe oтдaст, нe пoйми кoму, oн зa нee бoрoться будeт. Пoстaрaeтся вeрнуть свoe. A ты бeжишь, кaк трус. Ты гoтoв вoт тaк прoстo всe рaзрушить. Пeрeчeркнуть всe эти гoды. Зaпрoстo выбрoсить мeня и Дaшку из свoeй жизни. Мaкс oпoмнись. Пoдумaй.
Чeм спрaшивaeшь, зaцeпил? Нeт, хуй у нeгo нe тoлщe. У нeгo тaм вooбщe всe мeлкoe. Мнe oт нeгo вooбщe нe сeкс был нужeн, сeксa мнe с тoбoй впoлнe хвaтaeт. Прoстo oн слушaть умeeт. Тeбe жe всe врeмя нeкoгдa. Нe дo мeня. A oн слушaл.
И внимaниe. Мaкс, нaм жeнщинaм внимaниe в пeрвую oчeрeдь нужнo и зaбoтa. Бeз этoгo мы хирeeм. И мысли дурныe в гoлoву лeзут. A eсть тaкиe, ктo этим успeшнo пoльзуeтся. Eсли бы ты мнe бoльшe внимaния удeлял... Дa я бы в eгo стoрoну дaжe нe взглянулa. Тaм и смoтрeть тo нe нa чтo. Oн прoстo oкaзaлся нe в тo врeмя и нe в тoм мeстe.
Пoйми Мaкс, я eгo нe люблю. И мнe oн нe нужeн. Мнe ты нужeн. И люблю я тoлькo тeбя. Мaкс, eсли ты мeня хoть чуть-чуть любишь, тo мы смoжeм прeoдoлeть этo испытaниe. Пeрeжить. Вмeстe.
— Всe скaзaлa? Любишь ты мeня? Свeт, я чтo идиoт? Дa я идиoт. Идиoт, пoтoму чтo тeбe вeрил. Скoлькo eбaрeй у тeбя зa всe эти гoды былo? Мoлчишь. Считaeшь? Видeть тeбя нe мoгу. Иди eбись сo свoим дрищeм, хoть дo пoсинeния, я тeбe в этoм бoльшe нe пoмeхa. — Мaкс в ярoсти зaeхaл мнoгoстрaдaльным кулaкoм в стeну. Из кoe-кaк oбрaбoтaнных пeрeд вoзврaщeниeм нa рaбoту пeрeкисью и ужe нaчaвших пoдсыхaть ссaдин, oпять пoшлa крoвь.
— У тeбя крoвь. Нaдo пeрeвязaть. Пoдoжди, я сeйчaс... — Свeтa зaсуeтилaсь.
— Нeт. Нe дeргaйся. Сaмa oстaнoвится. Нe дeргaйся, скaзaл. Нe трoгaй мeня... — Прoтянутaя к нeму свeтинa рукa с плaткoм рeзкo oтдeрнулaсь. — Прoтивнo. Пoслe нeгo... — Услышaв eгo слoвa Свeтa вздрoгнулa, кaк oт удaрa, и срaзу кaк-тo съeжилaсь.
Уж лучшe бы дeйствитeльнo удaрил. A тaк... Слoвaми бoльнee... Свeтa видeлa, чтo Мaкс нaхoдится нa грaни. Плaнкa мoжeт упaсть в любую сeкунду.
— Мaкс, ну кудa ты нa нoчь глядя сoбрaлся? Нe спeши сгoрячa дрoв нaлoмaть. Я пoнимaю тeбe сeйчaс плoхo, нo дaвaй ты спeрвa успoкoишься, пoспишь. A зaвтрa, мы oбo всeм спoкoйнo, бeз нeрвoв пoгoвoрим и ужe тoгдa, нa свeжую гoлoву рeшим, кaк нaм жить дaльшe.
— Нaм? Мы рeшим? Дa ты ужe зa нaс всe рeшилa. Пoлгoдa нaзaд. Eдинoличнo. Кoгдa мeня в сoртир слилa, кaк дeрьмo. Кoгдa врaлa всe этo врeмя мнe прямo в глaзa. Нeт бoльшe нaс. У мeня тeпeрь свoя жизнь будeт, a у тeбя свoя. Хoтя ты свoeй жизнью ужe пoлгoдa живeшь, кaк oкaзaлoсь. Тoлькo я oб этoм был нe в курсe. Ну дa, муж жe o тoм, чтo oн рoгoнoсeц, всeгдa узнaeт в пoслeднюю oчeрeдь. Всe вoкруг смeются, a oн мудaк oдин нe пoнимaeт. Хoрoшo нa рaбoтe пoвeсeлись?
— Мaкс, успoкoйся. Никтo нaд тoбoй нe смeялся. Нe гoрoди чeпуху. И пeрeстaнь нaкручивaть сaм сeбя, ты и тaк нa взвoдe. Будь нaкoнeц мужикoм. Вoзьми сeбя в руки, хвaтит сoпли рaспускaть.
— Кaк скaжeшь. — Мaкс пoдoбрaв сумку нaпрaвился к двeри. Oткрыв ee, oн oбeрнулся к Свeтлaнe.
— В ближaйшиe дни я пoдaю нa рaзвoд. Тaк чтo...
— И нe жaлкo? Всeх этих лeт вмeстe, нe жaлкo?
— Знaeшь, o чeм я сeйчaс жaлeю? Тo, чтo я дурaк зa всe эти гoды ни oднoй лeвoй бaбы нe трaхнул. Вoт oб этoм жaлeю. Oчeнь жaлeю. Ну ничeгo, у мeня eщe всe впeрeди... — Мaкс вышeл.
— Свoлoчь... — Свeтлaнa oт дoсaды дo бoли зaкусив губу, в сeрдцaх грoмкo хлoпнулa лaдoнью пo зaкрывшeйся зa мужeм двeри. — Думaeшь, тaк лeгкo oтдeлaeшься oт мeня? Шиш тeбe. Ты eщe пoжaлeeшь oб этoм... Сaм прибeжишь. Кaк милeнький. Никудa ты oт мeня рoднoй нe дeнeшься.
Пoзднo вeчeрoм Мaкс сидeл нa кухнe свoeй нoвoй бeрлoги и курил. И пил. Пoлупустaя бутылкa кoьякa стoялa пeрeд ним нa стoлe. Oнa, стaкaн и пoлнaя пeпeльницa. Стaкaн пeриoдичeски пустeл и Мaкс внoвь нaпoлнял eгo. Урoвeнь жидкoсти внутри бутылки нeуклoннo снижaлся, нo Мaксa этo сильнo нe бeспoкoилo. Бухлoм oн зaтaрился кaпитaльнo. Чeгo нe скaжeшь o зaкускe. Нeт oн нaбрaл кaких-тo нaрeзoк, нeскoлькo бaнoк и лимoн, нo всe этo лeжaлo мeртвым грузoм в хoлoдильникe. Кусoк рeшитeльнo oткaзывaлся лeзть в гoрлo. Жрaть нe хoтeлoсь, oт слoвa сoвсeм. Кoньяк тoжe нe встaвлял. Oт сигaрeт вo рту пoхoжe нaвeчнo пoсeлилaсь oтврaтнaя гoрeчь. Былo чeртoвски мутoрнo и тoскливo нa душe. Зa всю нoчь уснуть тaк и нe удaлoсь.
Утрoм нe выспaвшийся, пoхмeльный, чуть вымытый и мeстaми бритый Мaкс кoe-кaк дoбрaлся дo рaбoты.
— Oхрeнeть Князeв, ну и видoк у тeбя, крaшe в грoб клaдут. Ты чтo всю нoчь бухaл? — Мaкс кивнул. Бeлoвa сoкрушeннo пoкaчaлa гoлoвoй.
— Прeд ясны oчи Фрaу, тeбe в тaкoм видe пoкaзывaться нeльзя. Тaк, быстрo зa мнoй. — Бeлoвa ухвaтилa Мaксa зa рукaв и пoтaщилa зa сoбoй. Свeрнув в кaкoй-тo зaкутoк oн oткрылa узкую двeрь и впихнулa тудa Мaксa.
— Синицинa, будь чeлoвeкoм. Испaрись нa чaсoк. Нaм тут с тoвaрищeм, нaдo кoe-чтo oбсудить.
— Знaю я твoe кoe-чтo. Бeлoвa кoгдa жe ты нaкoнeц... угoмoнишься.
— И нe нaдeйся, Синичкa. Нe дoждeшься. Мнe этo сaмoe кoe-чтo никoгдa нe нaдoeст. A ты eсли дурoй нe будeшь, тoжe врeмeни зря тeрять нe стaнeшь.
— У мeня муж eсть.
— И чтo? У мeня тoжe eсть. И мнe этo сoвсeм нe мeшaeт пoлучaть этo сaмoe, кoe-чтo oт любых пoнрaвившихся мнe мужикoв. Oднo другoму нe мeшaeт. Всe милaя исчeзaй.
Синицинa хмыкнулa и стрeльнув в Мaксa глaзкaми упoрхнулa зa двeрь.
— Плoхo тeбe? — Oн oпрoмeтчивo кивнул гoлoвoй и тa в oтвeт нa eгo бeзрaссудствo срaзу oтoзвaлaсь кoлoкoльными пeрeзвoнaми и рeзкoй бoлью. Мaкс стрaдaльчeски скривился. — Хoрoшo. — Дoвoльнo ухмыльнулaсь Бeлoвa.
— Пoдeлoм тeбe, прoтивный. Будeшь знaть, кaк в oднo грызлo хaнку жрaть. Нeт, чтoбы кaк нoрмaльный чeлoвeк мeня пoзвaть. Нeт, всe жaднoсть чeлoвeчeскaя. A жaднoсть Князeв этo грeх. A зa грeхoм, у нaс oбычнo слeдуeт, чтo? Прaвильнo Князeв, кaрa. Вoт этa тo кaрa тeбя сeйчaс и нaстиглa. И кaрaeт oнa тeбя жлoбярa, сo всeй присущeй eй, тo eсть кaрe судьбoнoснoй нeoтврaтимoстью и пoхмeльнoй бeзжaлoстнoстью.
— Бeлoвa, кoнчaй пылить.
— Дa я бы рaдa, в смыслe кoнчить, дa вoт тoлькo из тeбя пoмoщник в этoм блaгoрoднoм дeлe сeйчaс нeвaжный. Дa чтo тaм, прямo скaжeм никaкoй... Бeспoлeзный тa сeйчaс для тeмпeрaмeнтнoй жeнщины инструмeнт Князeв.
Мaкс мучитeльнo смoрщился и в гoлoвe тут жe снoвa зaгрoхoтaлa кaнoнaдa.
— Бeeлoвa.
— Лaднo-лaднo. Сиди тут. Я скoрo. Тoлькo никудa нe ухoди. — Бeлoвa выскoчилa из кoмнaтки, грoмкo хлoпнув двeрью.
Мaкс зaстoнaв мeдлeннo урoнил гoлoву нa скрeщeнныe руки.
Иркa нaрисoвaлaсь минут чeрeз двaдцaть. В ee рукaх бoлтaлся пoлиэтилeнoвый пaкeт и чeм-тo увeсистым.
— Живoй? Ну и oтличнo. Щa пoлeгчaeт. — Иoнa зaзунoв руку в пaкeт извлeклa чтo-тo oттудa и с гoиким стукoм пoстaвилa нeчтo нa стoл...
Глаза Макса с трудом сфокусировались на... О-о это было самое восхитительное зрелище... Вселенная не могла создать ничего совершеннее этого... Ну, что может быть чудеснее поллитровой, покрытой бисеринками влаги, запотевшей баночки пива? Правильно. Только две банки холодного пива.
— Волшебница, чародейка, Белова ты чудо. — Макс лихорадочно отрыл одну из них и жадно припав губами к спасительному источнику с наслаждением глотал живительную влагу.
— Князев ты даже представить себе не можешь какая. Ты ведь так с моими основными талантами и не ознакомился. Ну ничего, у тебя еще будет такая возможность. Теперь то тебе ничто не мешает?
— Не-а. Мне теперь хранить верность уже точно некому. Из дома ушел, на днях подаю на развод. Так что все, считай я отныне вольный птиц, по прозвищу орел... Я свободен, точно птица в небесах... Я свободен, я забыл, что значит страх... — пропел Макс последние слова.
— Свободен он... Все-таки решил уйти, значит?
— Уже ушел. Вещи собрал и перевез.
— Стало быть жилье уже нашел А, не поспешил ли ты часом, друг сердешный? Светка-то, что сама говорит? Серьезно у нее там или так, для поднятия жизненного тонуса. Она, как к разводу относится?
— Я не спрашивал. Вроде, как не хочет. Да, какая на хрен разница. Тут других вариантов, просто нет. Такое разве можно простить?
— Ну почему же нет. Разные варианты могут быть. Открытый брак например... Она, как объяснила, почему? Давно это у них? В постели у вас со Светкой как? Может ей тебя не хватало, вот она и добрала. После того как тот появился, от тела не отлучила? Сейчас она с ним, как?
— Белова, ты часом семейным психологом не подрабатываешь? Не? Совсем вопросами засыпала. Но если уж спрашиваешь... Постараюсь ответить. Закрутилось это у них полгода назад. Нет, от тела не отлучала, скорее наоборот, когда у них с ним... Она в постели... ну намного активнее стала, секс чуть не каждый день, а то и не по разу. А раньше хорошо если раз в неделю перепадало... Говорит, что его не любит, типа не нужен он ей. Ну, а как сейчас у них? Думаю трындец их отношениям после сегодняшнего, чмыря этого, жена точно на поводок посадит, и намордник напялит. У нее же две спиноггрызки и третий на подходе.
— Князев, ну и чего ты волну гонишь? Никуда от тебя твоя Светка не денется. Этому она теперь и даром не нужна, у него сейчас своих проблем по уши. Ее левак, только укрепил ваш брак. Ты вообще кругом в плюсах. Только не вздумай прощать сразу. Пусть поплачет, в ножках поваляется, повымаливает у тебя прощение. Если быстро простишь, слишком много о себе возомнит, а ты в ее глазах тряпкой будешь. Мы бабы сильных мужиков любим. Вот мой Эдичка, мне все прощает, любит... И я его тоже люблю... Как бархотку для туфелек. Потому и изменила, изменяю и буду изменять. Бархотку любить можно, а уважать нет. А без уважения верности быть не может. Тому, кого любят изменить могут, запросто. А вот через уважение переступить гораздо труднее. Но тут ноже, все непросто Князев. Если любишь и изменила, то любовь может и останется, а если уважение перешагнула, то его уже и нет почитай... Пффф. Померло. Потому, как жалко его рогатенького, а жалкий мужик, он и не мужик вовсе, а так одна видимость. Вот если бы Эдька тогда, когда я первый раз спалилась меня пинками выгнал, я бы перед ним на коленях ползала прощения вымаливая, а потом всю жизнь бы локти кусала, что не простил. А он сам меня упрашивал не бросать его. Глупенький, да я сама тогда готова была перед ним на колени упасть, а вместо этого я ему условия моей свободы диктовала.
Так, что ты характер то выдержи, но палку тоже не перегибай. Если все по уму сделаешь, то она твоей до конца своих дней будет. Что левачить не станет, не поручусь, блядство у нас, у баб в крови, а уж если один раз с рук сошло... Но, делать все по умному будет, так чтобы комар носа не подточил, ты даже и не заметишь. Зато тебя облизывать будет с ног до головы, в любую позу вставать по щелчку пальцев. И когда ты по бабам отправишься, язык свой в задницу засунет, проглотит и не поморщиться, ты в своем праве будешь.
— Да, Белова с тобой точно не соскучишься. Не могу я ее простить, не могу. У меня картинки, как они там... Так и мелькают, так и мелькают... Убить ее хочется. И его.
— Князев, ты это брось... Даже не думай. Тоже мне Отелл Дездемонович выискался, россиянского розлива... Ну поубиваешь ты их, и что? Посадють тебя, Дашку в детдом. Кому от этого лучше. Если бы ты ему морду набил это понятно. Но убивать... Это слишком. Да и вины то на нем перед тобой и нет. Он тебе кто? Сват, брат? Нет Князев, перед тобой у него обязательств нет. А вот жена... Хотя она ведь тоже не твоя собственность... Имеет право сама решать с кем ей трахаться... Как и ты... А мстя, дело святое.
— Белова, ты кого угодно с панталыку собьешь. Убедишь в чем угодно.
— Это ты верно заметил. Я такая.
Макс прихлебнул пива, это уже была вторая банка, первую он выдул не отрываясь. А вторую уже смаковал не спеша, с расстоновочкой. Молоточки постепенно угомонились и мозги стал медленно заволакивать приятный дурман. На вчерашние дрожжи, бессонную ночь и пустой желудок его уже почти развезло.
Ирка хмыкнула и засунув руку в пакет извлекла оттуда плоскую фляжку азербайджанского коньяка.
— Ты ведь вчерась коньячком укушался, не так ли. — Макс кивнул. — Стало быть и догонятся тоже им следует. — Макс опять обреченно кивнул.
Белова ловко свинтив крышку, не торопясь облизнула губы и приложилась к горлышку.
Макс внимательно следил за тем, как Ира пьет.
— Белова, я уже оценил твои таланты. Может хватит изгаляться над бедным коньяком, а то у него сейчас эякуляция случиться. Впервые в мировой истории коньяк вместо того чтобы кончится, кончит сам.
— Чурбан ты бесчувственный Князев. Остолоп. Девушка тут перед ним извелась вся, а он вместо того чтобы сиську помять там или задницу потискать, только глумиться может скотина, причем исключительно словесно.
— Ир, извини, но мне действительно сейчас не до хохмачества. — Белова тут же посерьезнела. — Хреново, знаешь, вот как в душу насрали... Мерзко очень. Тошно.
Ира протянула руку и потрепала его по волосам.
— Я понимаю Максимка, вот и пытаюсь тебя хоть как то отвлечь. Ты со вчерашнего дня хоть что — нибудь ел? — Макс отрицательно покачал головой — А спал? — Опять тот же жест.
— Максимушка, дорогой послушай меня, пожалуйста. Тебе обязательно надо что-то поесть. И выспаться. Обязательно.
— Не получается Белова, ни куска в себя пропихнуть не могу, ни уснуть. Как-будто спички в глаза вставили. Вчера всю ночь промаялся. И выпивка не берет, зараза. Дай пузырь.
Макс забрал у Беловой бутылку и сделал большой глоток.
Света смотрела на закрывшуюся за мужем дверь и бесилась. Она злилась на эту стерву, что разрушила ее жизнь. Вот дура то, не собиралась она уводить ее недомерка из домашнего стойла. Нужно больно. Просто попользовалась немного и вернула. И зачем надо было весь этот шум поднимать? Точно дура. И Сашечка тоже хорош, наверняка где-то по дури себя выдал, вот и спалил их. Ему то что, поорет его беременная скандалистка и успокоится. Вернула мужа. А ей Светлане, что теперь прикажете делать? Ей то, как мужа возвращать? Да и Макс, как придурок уперся. Слушать он ее понимаешь, не хочет. Да кто ж его спрашивать то будет? Но все-таки, что ей делать? Понятно, что Максу надо дать время выпустить пар, несколько раз напиться, поматериться вдоволь. Да лучше бы он ее тогда все-таки ударил, выплеснув злость и обиду. Битой жене примирение искать намного легче, она сама уже почти жертва, а синяки и тоналкой замазать можно. Да и народная мудрость не просто так гласит, бьет значит любит. Спокон веку на Руси блудливых женок вожжами учили, пороли, но за порог обычно не гнали. Хахаля, правда могли и на кол посалить. Ну а коль по зиме дело было, то возле проруби водичкой студеною, удаль молодецкую охолонуть чутка... Да, так и оставить на холодке мерзнуть. .. А как лед по весне стронется, то и поплывут вниз по течению мерзавцы, новым охальникам в назидание, что неча на чужих-то баб зарится... Женись по-людски, да деток малых тетешкай, себе в радость, да обчеству на пользу...
Так, куда он подался понятно, в бабкину однушку, куда же еще. рассказы эротические Пусть там денек успокоится, а вот завтра она его там и навестит. Совсем без надзора мужа оставлять нельзя, а ну как и вправду кого заведет, желающие-то чужое добро умыкнуть, всегда в избытке отыщутся. А делить мужа ни с кем Света не собиралась. Она всегда была жуткой собственницей, и ревность к несуществующей пока сопернице горячила ей кровь.
Ну и голодный, небось. Ведь пьянкой, да сухомяткой весь желудок себе посадит, а ей потом мучайся. Мысли о том, что восстановить отношения с мужем не получиться она даже не допускала.
— Княяязев, да ты нажрался, скотина, в дрова...
— Бе-бе... лова... давай по... по... домам.
— Давай... Только я тебя одного такого никуда не отпущуу..
— Я такси вызову... — С грехом пополам вызов такси удался.
Пошатывающаяся парочка проявляя чудеса взаимовыручки и тесной поддержки наконец вывалилась из офиса под завистливые со стороны охраны и многообещающие от фрау Хюммель взгляды с немалым трудом загрузилась в машину.
Внутри на заднем сидении уютно устроившаяся Белова сопела носом Максу в шею, одновременно довольно бесцеремонно запустив руку ему в штаны.
Макс даже растерялся, шаловливые пальчики Беловой вовсю резвились у него в ширинке, играя с головкой и неторопливо подрачивая растущий в ее руках член. Ладошка гладила мошонку и скользила по стволу вверх и вниз.
— Чего стоим? Кого ждем? — Ирка уставилась в настежь распахнутые раскосые глаза развернувшегося к ним и увлеченно следящего за ее манипуляциями водителя.
Эээ... Ехать кюда бюдим?
Макс погруженный в ощущения отвлекся и назвал адрес. Машина плавно тронулась с места.
Всю дорогу Ирка шалила, пару раз Макс чуть не кончил, а водитель наблюдавший за ними в зеркало, постоянно вытирал пот. Белова посмеивалась и периодически, специально для зрителя, демонстративно медленно облизывала пухлые губы.
Когда машина подкатила к подъезду а Макс расплатившись открыл дверцу и собирался вылезать, водила порывшись в бардачке протянул ему простенькую визитку.
— Э-э, меня Джасур зовут... Такси нада будет, звани... — И протягивая вторую бумажку Беловой добавил... Девюшкам скидка... Звани пажальста... Обизательна звани... эээ
Белова хихикнув убрала визитку в сумочку.
Они поднялись на третий этаж и подошли к квартире.
Всю дорогу Макса не покидало какое-то двойственное ощущение. Головой он понимал, что после того, что сотворила Светка у него в отношении ее уже не может быть никаких обязательств, но все же... А, чем он тогда будет от нее отличаться?... А с другой стороны, решение принято, он теперь по сути свободный человек, остались просто формальности... Тогда почему же, его что-то тормозит? Это что — то твердит о неправильности происходящего, что-то не так. Алкоголь и иркина рука до предела ослабили тормоза, но сознание человека ориентированного на дом, на семью, на верность, пока еще противилось новому статусу... Подсознательно он еще оставался мужем и отцом.
Порой у нас прекрасно сознающих, что возврата к прошлой, устроенной жизни уже не будет, в глубине души еще теплился крошечный огонек надежды, что все как-то образуется, утрясется само собой, и жизнь, как и прежде вернется в обычную колею... Вот только мы еще не понимаем, что далеко не факт что колея останется прежней.
В момент потрясений, когда привычный нам мир рушится и распадается вокруг... Мы всегда надеемся на лучшее, на то что беды пройдут стороной, что черная полоса наконец закончится и на горизонте вновь выглянет солнышко... Ведь если нет надежды, то зачем тогда жить?
Хмель из головы постепенно начал выветриваться, а боль возвращаться.
Макс желая поскорее добраться до холодильника, где как он точно помнил заныкалась полупустая баклажка «Оболони» усердно зазвенел ключами.
Дверь открылась и они ввалились внутрь.
— Заходи. Это моя новая, но очень старая берлога. Будь как дома. — Макс вовсю старался быть радушным хозяином.
— Спасибки. Холодильник у тебя где, надо пиво туда поставить, холодное чтоб было.
— На кухне, гдеж еще. Ир, это же малогабаритка. А не хоромы.
— Макс, это кто? — В голосе Светланы слышался рокот приближающегося урагана.
У Макса невольно похолодело все внутри. Светка в гневе была непредсказуема. Он осторожно сдвинулся в сторону, прикрывая собой Белову. Та, выглянув у него из-за плеча поинтересовалась.
— А, это твоя будущая бывшая жена, да? А ничо так, симпатичная. Ой, а меня Ира зовут. Да Вы не волнуйтесь дамочка, я на ваше сокровище не покушаюсь, у меня ведь свой есть. Так немного попользуюсь и верну в целости и сохранности. Ну, мы же с Вами друг друга понимаем, нам всем иногда разнообразия хочется. Вот я вашего и доставила. Перевллновался немного. Сдаю так сказать, с рук на руки.
Ирка чмокнула Макса щечку и ласково поглаживая ему задницу громко, так чтобы Светка могла разобрать каждое слово прошептала.
— Пока, котик, мне все очень понравилось, ты был просто неподражаем. С нетерпением жду следующей встречи, красавчик. — И Белова совсем уже было собралась улизнуть. Но не тут-то было.
— Маакс. Что эта рыжая шалава, тут делает? Почему ты ей позволяешь хватать себя за задницу? Ты что, ее трахал? — Светка была в бешенстве.
— Свет, ты считаешь, что можешь выставлять мне такие претензии? После вчерашнего? А не много ли ты не себя берешь? Можно подумать, твой чмыреныш тебя за разные места не хватал, может он тебя еще и не трахал. Так что Свет, я тебе больше ничего не должен. Ничего.
— Как бы, не так, дорогой. Как бы, не так. Еще как должен. И мне и Дашке. Так, что никуда ты от нас не денешься. Ну а то, что было... Об этом мы с тобой позже поговорим... Пусть сначала... Эта..
— Ну-ну договаривайте, кто эта? — ощетинилась Белова. — Договаривайте. Значит Вам с чужим мужем кувыркаться можно, а как Вашего я попользоваться взяла, так сразу эта. Так что, за языком-то следите...
— Девушка, шли бы Вы уж... К мужу.
— Конечно пойду, мне то мой всех любовников прощает... А вот Ваш... Ваш, похоже из другого теста.
И Белова сделав на прощание ручкой, гордо и быстро слиняла за дверь. Макс повернулся к жене.
— Свет, ты зачем пришла?
— Да вот поесть тебе принесла. Картошечки с котлетами наготовила, как ты любишь... — Света подняла крышку со стоящей на кухонном столе кастрюли. Крепкий, картофельно-луково-мясной дух заполнил крохотную кухню. — Думала, ты тут голодный.
Света подняла на Макса глаза. — Я поговорить хотела... Спокойно. — Она всей грудью вздохнула, как будто готовилась ступить босой ногой в ледянную воду.
— Макс... Я не знаю, что на меня тогда нашло... Может просто пьяная была... Давай забудем все, как страшный сон... Давай, попробуем жить дальше... Как, раньше... Я знаю, что сделала тебе очень больно... — Света осторожно, кончиками пальцев провела по плечу мужа. — Но я постараюсь это исправить... — в голосе Светланы появилась легкая хрипотца... — Я буду очень стараться. — Глаза ее подернулись паволокой. — Ты даже не представляешь, на что я способна... Больше никаких запретов...
— Не надо, Свет. Вот этого всего, не надо. Вон ебаря своего иди ублажай... А, я уж без тебя как-нибудь обойдусь. Да и как раньше, уже все равно не получиться. И ты и я, мы уже другие. Ты, Свет ведь не только мне изменила, ты при этом сама изменилась... А мне эта метаморфоза, еще только предстоит...
— Так значит. Гонишь? Ведь пожалеешь же потом, муженек? Ты же сейчас сам, своими руками меня к другому толкаешь. Локти потом кусать себе не будешь? Но, раз уж ты настаиваешь, я уйду. А я ведь с ним уже порвала. Ну, ничего. Раз ты от меня отказываешься, желающие всегда найдутся. Я ведь теперь женщина свободная. Гуляю, как кошка, сама по себе. Так, что пеняй на себя, дорогой.
Светка оглушительно хлопнув дверью выскочила из квартиры.
Макс остался один. А вот надолго ли? Время покажет.

 Часть 4

Посмотрев вслед ушедшей жене Макс пробормотал. — Ну и ладно. Катись. А я уж тут сам как-нибудь...
Он залез в холодильник и достав пластиковую баклажку присосался к горлышку.
Пить почти выдохнувшееся пиво было противно, но он все-таки сделал несколько больших глотков. Хотя бы холодное. Поставив бутылку на стол поморщился.
Обратил внимание на кастрюлю с картошкой, решая выкинуть содержимое в мусорку или припрятать в холодильник, до лучших времен. Экономность победила гордость, да и Светкину стряпню он всегда уважал... А, какие борщи она варит... А рассольник... Плов и шашлык это конечно его мужская прерогатива, но котлеты... с чесночком... А в кастрюльке, судя по запаху именно они и есть.
Макс взял кастрюлю, чтобы поставить ее в холодильник... Теплая... Она, что же тут ее грела, пока его ждала, получается. А Белова в это время ему дрочила... Нехорошо как то вышло... А с другой стороны, он ведь тоже ее ждал, а она в это время с тем чмырем... Он ее... Сука она... Но, вот отчего тогда так мерзко на душе стало... Муторно... Как будто в дерьмо всей мордой, с размаху... И юшка вперемешку с соплями и дерьмом кругом...
Макс приоткрыл крышку и принюхался... А, пахнет то как вкусно... Обиженный его невниманием желудок возмущенно забулькал, дескать хозяин, задолбал уже жидкостями заправляться, гони чего посущественней.
Макс не стал противиться зову организма и прямо рукой подхватив котлетку отправил ее в рот. Уммм... Вкуснотища...
Он взял ложку со следами картошки, видимо именно ей Светка и мешала еду, когда ее грела, и прямо стоя принялся поглощать любимое блюдо.
Остатки еды он поставил в холодильник и хрумкнув маринованным огурчиком из вчера открытой, но так и не початой банки, захлопнул дверцу.
Плеснув в стакан на три пальца коньяка и сделав маленький глоток, он плюхнулся на табуретку и с наслаждением закурил. Хорошо пошло... На сытый то желудок. Коньяк приятным теплом разливался по организму неся покой и умиротворение. Веки потяжелели и Макс затушив окурок, едва успел добрести до постели. Рухнул он на нее, уже спящим. Нервное напряжение последних часов, лошадиные дозы алкоголя и привычная сытная еда сделали свое дело... Он спал.
Света была в бешенстве. Этот гамадрил, едва за порог выскочил сразу, какую то шалашевку нашел. И более того, к себе в дом ее притащил извращенец. Рыжую... А, она то ему котлеты нажарила, картошки с луком... Накормить хотела... И не только... Этот дурак даже не представляет, чего лишился, она собиралась ему такое устроить... Такое... Ну, ничего... Раз он от нее отказался, найдется другой... А он, пусть за этой рыжей лахудрой бегает... Хотя нет, она этому придурку сначала устроит... Небо с овчинку покажется.
Света достала из сумочки телефон и набрала номер.
— Руслан Это Света. Привет... Да... Помощь твоя нужна... Дааа... Ладно, давай встретимся... Сейчас. Куда подъехать?... Да, скоро буду.
Ну жди муженек сюрприза.
Занудно тренькал будильник. Макс с трудом разлепил глаза и нашарив рукой гадский агрегат с наслаждением выключил его. Пора на работу. А может, ну ее на хер эту работу, позвонить Фрау и остаться дома... Ага и опять накидаться в хлам... Нет уж на людях получше.
Решено вперед к трудовым свершениям... И постараться пить поменьше... Или все-таки трахнуть сегодня Белову?
Шестеренки со скрипом проворачивались в голове, постепенно занимая положенные им места. Первый, самый тяжелый и опасный своей непредсказуемостью и угрозой полной потери самоконтроля этап кризиса подходил к концу. Можно сказать ему повезло, он не совершил ничего непоправимого, никого не убил, не покалечил и сам спьяну в петлю не полез. Щас мозги чуть-чуть прояснятся и надо будет решать что ему собственно делать дальше.
Телефон завибрировал на столе. Блин, он что же вчера отключил звук? Вот этого он совершенно не помнил. Протянув руку взял трубку. Дашка.
— Привет, Дашуль.
— Пап. Ты чего трубку не берешь? Я тебе уже обзвонилась, думала что случилось? Ты когда вернешься? Мама ничего не говорит, всю ночь на кухне плакала, думала, я не вижу. Паап ты что, нас бросил?
— Да ты что, доча. Тебя я, никогда не брошу. Просто нам с мамой надо пожить отдельно... Я приеду, попробую тебе объяснить. Если получиться.
— Приезжай, прямо сейчас приезжай. Я жду.
К дому он подъехал минут через сорок. Пока помылся побрился время и ушло.
— Ир. Скажи там Фрау, что я опоздаю... Дашка просила заехать...
— Ясненько, значит твоя благоверная через Дашку решила действовать. Разумно. Против отцовского инстинкта ты не попрешь... Просто не сможешь. Но ты все равно там сразу то не сдавайся. Потрепыхайся, что ли... Ну хотя бы для виду.
— Хорошо. Побарахтаюсь... Ты мой спасительный... или все-таки спасательный круг... А Галка броне... тфу... спасательный... или спасительный... а без разницы, жилет в общем.
— Ндяя... Клиенту больше не наливать... Князев ну вот, как ты всего за пару дней умудрился пропить все мозги?... Или их там отродясь не было?
— Все Белова, ты меня утомила. Мне еще с дочкой разговаривать. А то и Светка может мозги начать выносить.
— Обязательно будет. А, как же. А как ты думаешь, с чьей подачи тебе Дашка звонила? Ясен пень, что ее Светка настропалила. Так что не придешь ты сегодня Князев на рабочее место. Не видать мне сегодня твоего тела, как своих ушей. Им сегодня твоя законная супруга наслаждаться будет. Это если она к тебе еще вчера после моего ухода под бочек не нодкатилась? Или уже того, нет? Я бы на ее месте именно через койку к тебе и подъезжала.
— Пыталась. Вчера. Послал я ее... К ее ебарю.
— А вот это, ты зря. Она ведь может назло тебе и правда пойти туда, куда ты ее и послал. Нет никого страшнее Князев, отвергнутой женщины.
— Да и пусть идет... Мне по хую.
— Врешь. Как есть, врешь. Ничего тебе не по хую. Так быстро ты ее не отпустишь, на это время надо. Она тебя кстати, тоже вряд ли легко выпустит. Еще помучаете друг друга. Кровушки попьете... Дашку вот только жалко...
— Белова, я вот в толк не возьму, ты что, нас помирить хочешь? Тебе то, это на кой? Ты же вроде меня в коллекцию хочешь?
— На кой. На кой... На той. Жалко мне вас дураков. А в коллекцию я тебя теперь по любому получу. Ты теперь, моя законная добыча. Ладно, прикрою.
Припарковав Ласточку на привычное место Макс поднялся на до боли знакомый этаж. Около двери в свою, теперь уже бывшую свою квартиру он по привычке достал ключи, но поднеся их к замку заколебался. Потом поднял руку и втопил кнопку звонка.
Услышав знакомые переливы с явно китайскими мотивами дождался, когда откроется дверь. В прихожей стояла Света. На ней было надето ее любимое черное платье, она вообще предпочитала именно этот цвет. Хотя справедливости ради надо сказать, что гардероб у нее был весьма и весьма разнообразен. Она всегда старалась выглядеть элегантно и цветовая гамма ее одежды была достаточно широка. Но черный был явно любимым, как впрочем и красный или лиловый.
— Забыл как ключами пользоваться?
— Нет. Мало ли, вдруг ты не одна... Просто, Дашка просила заехать... Извини, сразу не сообразил, впредь сперва буду звонить. — Макс достал из кармана ключи и положил их на полочку перед зеркалом. — Дашку позови.
Сейчас... И ключи забери... Это все-таки твой дом...
— Уже не мой. Дрищу своему отдай... Пригодиться.
— Хорошо, как скажешь. Я найду, куда их пристроить. Дааш, отец приехал.
Макс снял кроссовки и по привычке сунув ноги в растоптанные и такие удобные тапки, направился в комнату дочери.
Дашка завидев его сбросила с головы большие наушники, которые он ей выбирал. рассказы о сексе Макс терпеть не мог все эти таблетки, которые надо запихивать в уши, как затычки. Нет, наушники должны быть наушниками, большие, кондовые с хорошей акустикой и изоляцией. Она вскочила с дивана и повисла на шее обхватив его руками и ногами.
— Папка, ты вернулся? Совсем? Я тебя так ждала... И трубку не берешь... Ты так больше никогда не делай, ладно.
— Постараюсь Дашунь. Постараюсь... — И он с дочерью на руках сел на диван. — Нет я не вернулся... Просто... Даже не знаю как тебе получше объяснить... Понимаешь, нам с мамой нужно разобраться с собой... А на это нужно время... Ну и пожить нам нужно врозь. НО с тобой я все равно буду видеться часто-часто...
— Пап, у тебя, что другая женщина появилась? Ты из-за нее нас с мамой бросаешь?
— Нет, дочь. Нет у меня никого, кроме тебя... Дело, не только во мне...
— Ну так помиритесь, неужели это так сложно.
— Ох Дашуль, кабы все было так просто. Но я подумаю.
Дашка немного успокоилась, они разговаривали и Макс скоро услышал как хлопнула входная дверь. Светка куда-то ушла. Это был вполне удачный момент, чтобы по-тихому смыться и избежать очередного неприятного разговора с женой. Сославшись на то, что пора на работу Макс попрощался с дочерью, клятвенно пообещав ей появиться в самое ближайшее время, смотался из дома.
Выйдя из подъезда он подходя к своей Ласточке увидел Светку. Она стояла возле блестящего черного внедорожника со здоровенным букетом красных роз и непринужденно беседовала с достаточно молодым и подтянутым парнем, явно кавказской наружности.
По хую? Хрен то. Первым желанием было схватить этого лощеного хлыща за шкирку и бить мордой о капот до тех пор, пока она не превратиться в кровавую кашу, с торчащими из мяса осколками костей.
Переборов первый порыв Макс упал на водительское сидение. Ласточка взвизгнув покрышками рванула с места.
Света была довольна, спектакль удался на славу. Еще вчера она встретилась с Русланом Дадашевым и попросила его помочь устроить это маленькое представление. Правда, пришлось ему пообещать расплатиться позже. Ну, да ладно, Макс в конце концов сам во всем виноват. Нечего было ее отталкивать. Будет знать, как женой пренебрегать. А сейчас пусть побесится, может тогда наконец до его тупой башки дойдет, что она очень даже востребована, и если он вовремя не одумается, то и вправду может потерять ее навсегда.
Макс вышел из здания суда. Все, теперь точно все. Жаль только, что еще целый месяц ждать. Ну да ничего, он подождет, полгода рога на голове таскал и еще месяцок потерпит, не переломится.
Макс ввалился в свою берлогу и бухнул на стол тяжелый глухо звякнувший пакет. Он достал из холодильника остатки вчерашней еды и понес ее на площадку. Спустив злосчастную кастрюлю в мусоропровод, Макс дал себе зарок, больше не есть ничего, приготовленного этой иудиной сукой Он клял себя за вчерашнюю слабость. За то, что тогда, после разговора с Дашкой он почти поддался искушению... Если бы в тот момент Светка оказалась рядом, он бы наверное не выдержал... Ведь так хотелось обнять ее, зарыться лицом в ее волосы, вдохнуть знакомый запах... Но то, как она пожирала глазами того абрека... Суука. Вот оно ее истинное, блядское лицо. Последние сомнения канули в бездну. Больше никаких колебаний. Ни видеть ее, ни слышать... Только вот Дашка... Как же он, без нее то... В конце концов, живут же другие...
Макс выгрузил на стол из пакета бутылку дешевого коньяка, два пузыря водяры и на завтрашнюю опохмелку три банки химической отравы, по недоразумению именуемой коктейлями.
Он налил себе полстакана водки и выпил ее как воду, не чувствуя ни запаха ни вкуса.
За первым быстро последовал второй стакан.
Макс сидел за столом и тупо глушил водку. Телефон затренькал.
Макс не глядя ответил.
— Ты там живой? Дома или у Светки?
— Белоооова... Дома я дома. А Светке сейчас не до меня, у нее теперь новый ебарь появился. С гор спустился... Муфлон небритый.
— А ты чего хотел. Сам ее выгнал, что же ей одной то скучать? Но и ты, не теряйся. Хочешь, я прям сейчас к тебе приеду.
— А давай. Водки у меня хватит, а вот с закуской проблема, хотя нет в холодильнике что то должно быть. Давай, в общем. Жду.
Минут через сорок раздался звонок в дверь.
— Долго мне тут стоять? Сумки забери, руки уже отваливаются. Жентельмен херов. — Белова в белой блузке и короткой юбке шотландке, с двумя пакетами в руках стояла в проеме.
Макс забрал у Беловой увесистые пакеты и повел ее на кухню.
— Что, опять не жрамши водку хлещешь? — Белова неодобрительно воззрилась на полупустую бутылку водки и немытый стакан.
— Князев, сколько раз тебе говорить, Бухать в одиночку прямая дорога к алкоголизму. И по ней ты идешь семимильными шагами.
Вот твоя Светка то порадуется, Мужик тут из-за нее спивается, а ее в это время горцы в жопу жарят. Есть чем гордиться. Можно сказать, жизнь у бабы удалась. Князев возьми себя в руки. Докажи, что ты настоящий мужик, а не сопля зеленая.
— Да все, все уже...
— Все? Поверю на слово. — Белова принялась доставать из пакетов всевозможную снедь. Банки, нарезки, колбасу, сыр...
— Ты когда-нибудь ножи точить пробовал, Князев... Попробуй, может тогда они что-нибудь резать смогут, а пока ими даже зарезаться невозможно.
— Это от бабушки осталось... Надо новые купить.
Ирка всучила ему в руки вавилонскую башню из хлеба, сыра, колбасы, маринованных огурцов, кетчупа и майонеза.
— И с какой стороны это есть? — Макс с подозрением осмотрел сие творение безумного архитектора. — У меня рот так отродясь не откроется.
— Тренироваться надо больше... Смотри. — И Белова слегка умяв мегасэндвич довольно ловко откусила приличный кусок и принялась с наслаждением жевать, жмурясь от удовольствия.
— Чувствуется богатейший опыт по работе ртом. Чувствуется. — Макс сглотнул набежавшую слюну.
— А я тебе фто дуфаку гофолила...
— Белова не говори с полным ртом, закончи сперва начатое, а потом уж и поболтать можешь-Макс поднес сэндвич ко рту и заметив выступивший между колбасой и сыром кетчуп смешанный с майонезом слизнул его под заинтересованным взглядом переставшей жевать Беловой.
— Ты уферен фто, мне нато мафать там именно майонефом и кеттюфом, Эдитька обытьно йогурт ифпольфует? — Макс совсем уже было собравшийся куснуть творение Иркиных рук, аж поперхнулся.
— Белова, с тобой точно, не соскучишься. У меня нет йогурта.
— Есть. Я купила. Нам на завтрак. Ты же меня не выгонишь на ночь глядя?
— А как же муж? Ему то, как ты объяснишь, где ты ночевать собираешься?
— Не парься. В первый раз что ли? Как всегда, просто скажу, что буду завтра. Эдька давно уже о таком не спрашивает, привык. Князев, не хочешь слышать вранья, не задавай ненужных вопросов.
— А я так не могу, Белова.
— Ничего, научишься. Человек ко всему привыкает. Мой Эдичка, сначала тоже бесился, потом перестал... Я ему однажды, все в подробностях рассказала, что ночью было, где с кем и в каких позах... Больше не спрашивает. О некоторых вещах Князев, лучше догадываться, чем знать наверняка... Пусть у него остается крооошечная надежда, что я сегодня, ночую у подруги.
— Выходит я теперь твоя подруга, Белова?
— Ага. Она самая. — Белова бесцеремонно устроилась у Макса на коленях, и принялась пить водку маленькими глотками, морщась и корча рожицы.
— Ир, да выпей ты уже ее одним махом и не мучайся.
— Не могу. Не получается. — Она расстегнула ворот его рубашки и запустила пальчики в заросли на груди.
— Какой ты лохматый... Стакан из ее руки переместился на стол и освободившаяся рука принялась расстегивать рубашку.
Он сейчас совершает глупость, это неправильно... Но кровь уже устремилась от головы к паху, лишая мозг столь необходимого ему для процесса мышления кислорода... И там питаемый ее живительными потоками член постепенно наливался и креп.
Белова поерзала по Максу поудобнее устраивая на его ширинке свой непоседливый задок. Макс застонал.
— Я тебе там часом ничего важного не отдавила? — Поинтересовалась хулиганка ухватив двумя пальцами Макса за сосок и крутнув его.
— ЭЭ аккуратнее, больно же.
— Конечно больно. Ты чего, как истукан сидишь. Мне что, самой заголяться?
Он никак не мог решиться переступить через грань отделяющую его прошлого, от того кем ему только предстоит стать. Если раньше, когда он думал о возможной любовнице совесть, как сторожевая собака вцеплялась в него крепкими зубами и держала мертвой хваткой. Сейчас же она просто тихо скулила, где-то в самом укромном уголочке души. Казалось бы, его уже ничего не должно сдерживать, ан нет, что-то все-таки гложет и гложет.
Интересно, а Светку совесть мучила, когда она с этим хмырем? А сейчас, когда ее этот абрек в жопу дерет? Ох, вряд ли. Потому что, нет у нее совести. Сейчас небось потешается над ним, и хмырю в зад дала и абреку, а законному мужу хер... Да, пошла она...
Макс рывком снял сидящую у него на коленях женщину и поставил ее на пол рядом с собой развернув лицом к угловому диванчику, а к себе задом. Надавил на спину, наклоняя Белову вперед. Та ни слова не говоря приняла нужную позу и выжидательно затихла. Все так же молча, Макс одной рукой задрал клетчатую юбку, а второй подцепив резинку белых трусов резко сдернул их до вниз.
Перед его глазами предстали задорный, шоколадный зрачок ануса, даже на вид упругие полушария и гладенькая, влажная щелочка внизу между ними. Ноздри расширились жадно ловя пряный запах текущей женщины... Другой женщины... Новой... Сработали базовые инстинкты на время полностью отключившие сознание, теперь даже если бы он захотел, вряд ли смог бы остановиться... А он и не хотел... Точнее хотел... Даже очень хотел... Ее хотел... Женщину сейчас истекающую соком в ожидании его Макса члена... А заставлять женщину ждать, очень нехорошо. Неприлично это.
Он спешно спустил штаны и взяв в руку твердокаменный от возбуждения член, принялся водить головкой размазывая обильно натекшую смазку по складкам и бугоркам. Ирка жалобно заскулила и подалась ему навстречу. Член самостоятельно нашел заветный вход и скользнул по смазанному пути внутрь. Довольный стон женщины стал ему наградой
Руки ухватились за гладкие бедра и Макс, что было сил натянул Белову на свой член.
Он размашисто трахал активно подмахивающую, в голос стонущую Ирку и удивлялся себе. И вот на хрена он отказывал себе во всем этом, хранил верность, которая оказалась никому не нужна, боролся с искушениями... Все это, для чего? Чтобы однажды подойдя к зеркалу полюбоваться на ветвистые украшения у себя на голове. Молодец. Герой. Мудак одним словом, зато верный. Все, теперь то уж точно он ни одного шанса не упустит, трахать будет все, что шевелиться.
Макс с наслаждением огладил упругую ягодицу... Ощутил ладонью шелковистую прохладу гладкой кожи, слегка сдавил... Какая тугая то, у Светки помягче будет, порыхлее... Ее сейчас небось тот горец мацает... И Макс принялся с яростью вколачивать свой член в матку чужой женщины.
Он, раздвинув руками ягодицы, сунул палец в раскрывшуюся дырочку. Ирка заскулила. Ну что же, желание женщины закон, и за первым пальцем последовал второй. Сквозь тонкий слой плоти он ощутил свой член хозяйничающий сейчас во влагалище. Скулеж перешел в непрерывный вой. Дааа, темперамент у Ирки явно превышает Светкин... Причем изрядно. А задница у Беловой, как хорошо накатанная дорога. Это сколько же в ее дырочках народу то побывало? Не счесть. Раздолбали преизрядно.
Но вот что странно, при одной мысли о том, как в Светку этот хмырь совал свой грязный отросток, а уж тем более, как это же сейчас делает волосатый абрек, внутри поднимается волна брезгливого отвращения к ее испоганенному, измаранному в грязи телу.
А вот к Иркиному, несмотря на всех ее пользователей ничего подобного нет. Ни гадливости, ни отвращения, ничего, кроме симпатии и желания. Желание то она будит, еще как.
Может дело в том, что Белова никогда не была и не будет ЕГО женщиной. Он на нее не претендует. Она СВОЯ, но не ЕГО. А между этими понятиями пропасть. Случись что, он ради нее ни секунды не раздумывая впишется в любую, самую мутную тему, но... Она все-таки не его женщина. А Светка была именно ЕГО женщиной. Той, которую он любил, о которой заботился, оберегал, защищал. Той, за которую был готов умереть. Ведь на самом-то деле, это и есть основное предназначение мужчины, при необходимости разменять свою смерть на жизнь для любимых... Да Светку он любил, а Белова ему всего лишь нравится... Не прознай он о Светкиных блуднях, так и бегал бы от Бедовой, как заяц... Кретиноид обыкновенный, подвид идеалистический... Почему? Да все потому, что в женскую любовь и верность верил. Нет ее, и не бывает на свете. Белова, та хотя-бы сущность свою блядскую не скрывает, это по крайней мере честно. А Светка утонула во вранье, сука...
Потому ее предательство так сильно и ударило по нему... Потому и простить ее он не может... Да и не нуждается Светка в его прощении, и ему и своему хмырю замену быстро нашла. Флаг ей в руки и барабан на шею. Не любила она его никогда, просто ему показалось... Ну, что же он тоже научиться нелюбви... Такие уроки усваиваются быстро.
— В меня... Кончи в меня... Пожалстаа... — Иркин полувздох — полустон достиг его ушей.
Как скажешь И Макс протянув вперед левую, правая сейчас резвилась в иркиной заднице, он ухватил и намотал на кулак мечущиеся рыжие волосы. И потянул на себя, до максимума насаживая ее на член и запрокидывая голову к потолку.
Белова взвыла и Макс почувствовал, как сокращающиеся мышцы захватили его член не желая упускать добычу. Он уже не мог сдерживаться и взрыкнув принялся выплескивать содержимое собственных яиц прямо в матку новой женщины.
Он перешел черту. Он свободен.
Макс прошел в комнату и выдвинул ящик комода. Точно, постельное белье было здесь. Вчера он рухнув уснул на старенькой тахте, покрытой плюшевым пледом, так и не раздеваясь. Но не укладывать же Белову на этот потрепанный плед. Простыня была чистой, старушка всегда отличалась аккуратностью и тягой к чистоте. Но поскольку белье уже давненько лежало в ящике, легкий запах затхлости все-таки присутствовал. Макс, встряхнув простыню и пододеяльник, застелил постель. В комнате был слышен шум льющейся воды, так что Белова все еще плескалась в душе.
Макс бросил старые подушки в новых наволочках на постель и задумался.
Да-а, надо пожалуй прикупить новое постельное белье. И подушки тоже новые не помешали бы... И одеяло... И ножи... Вообще надо выбраться в гипермаркет и закупить всего этого хозяйственного барахла. А то прямо, как бомж какой-то... Пора уже на новом месте обживаться как-то.
— Ого, у тебя даже и постельное белье есть, а то я то уж думала, в твоей берлоге на звериных шкурах придется устраиваться. — Белова стояла в дверях замотанная в полосатое махровое полотенце и другим поменьше, склонив голову набок, старательно пыталась высушить мокрые волосы.
— Фена, как я понимаю, у тебя конечно же нет?
— Не-а. Белова откуда у меня такие чудеса прогресса, как фен? Более того скажу. У меня и миксера нет, и блендера... Зато где-то, должен быть кипятильник, ну тот что в граненый стакан опускают и в розетку вставляют... И молятся, что-бы эта конструкция, ненароком не бабахнула к ядрене фене...
— А может?
— Хочешь попробовать?
— Не-а, не горю желанием, Князев ты откуда весь этот антиквариат выкопал?
— Наследие предков.
Белова сбросив полотенце, голышом растянулась на постели закинув руки за голову. Она взглянула на Макса и призывно похлопала ладонью по простыне рядом с собой.
Макс кобениться не стал и быстро избавился от одежды.
— Ндя... Подкачаться бы тебе не мешало... Но, все не так уж и печально. С пивом завязывай. Да и вообще, пил бы ты поменьше...
— Белова, сказал же уже... Все. Завязываю... — И Макс плюхнулся с нею рядом. Белова придвинулась ближе обхватив его ногу своей и устроив свою рыжую голову у него на груди, уставилась прямо в глаза.
— Слушай Князев, а хочешь я с тобой в магазин съезжу? Вы же мужики, вечно половину нужного забудете. Столь важное мероприятие, как шоппинг вам доверять, ну никак нельзя.
— Ага, зато вы, женщины простой поход в магазин готовы растянуть на целый день, растратить все деньги и в итоге накупить целую гору никому ненужного барахла, место которому на помойке.
— Много ты понимаешь Князев. Я, ненужного не покупаю. Раз купила, значит это нужно... ну или может когда-нибудь пригодиться... Наверное... Короче Князев, бери меня с собой и точка. Когда еще такой случай подвернется, твои денежки потранжирить... Вот вернешься ты к Светке и плакали мои планы чуток порастрясти твою мошну... Она мигом лапки свои загребущие на все, можно сказать, уже почти мое кровное, наложит...
— Не вернусь. Белова я же сказал, что все. Между мной и Светкой все кончено. — Макс упрямо сжал губы.
— Дурак ты Князев... — Белова сокрушенно покачав головой взглянула не него с тем выражением, с каким умудренные жизнью иатери смотрят на упрямых и непослушных детей. — Между вами, ничего еще даже не начиналось. Она у тебя Князев, ты уж прости, но буду говорить как есть, дура. Круглая дура. Это же надо было умудриться, с черным связаться. Нет, у меня конечно тоже ребята с Кавказа были, они прикольные... Но, ведь от них потом не отвяжешься... Да еще и у тебя на глазах перед ним хвостом крутить... Насколько я помню, у тебя с этими ребятами какие-то заморочки были?
— Было дело.
— Вот я и говорю... Дуура. Была бы умная действовала бы совсем по другому. Видно тем, что ты ее послал, зацепил крепко. Задело ее это сильно, раз такую дурь учудила. Ну ничего, скоро поумнеет.
— Это чой то? С какого такого перепугу? Таки сразу и поумнеет? С чего?
— С того. Повестка в суд знаешь, как мозги прочищает? Как получит, так всю дурь из башки мигом вынесет. Она же до сих пор не верит, что это серьезно. Надеется, что ты перебесишься и снова к ней вернешься. Деться то от нее ты пока никуда не можешь, тебя дочка привязывает. И давить на тебя через нее она будет обязательно. Такой рычаг, ни за что не упустит. Ты, Князев главное держись и пей поменьше
— Легко сказать... Держись... Знаешь, как накрывает порой... Волком выть хочется...
— Ну и повой... А лучше, меня трахни... Я только за. Ты в попку свою часто пользовал?
— Раньше не давала, а когда согласилась, как раз вся эта канитель и закрутилась... Хмырю этому наверняка дала, муфлон ее сейчас в зад дерет... Один я, как фанера над Парижем... В пролете... Всем пожалуйста, а законному мужу шиш. Не успел, видите ли... Очередь не дошла... Мать... Мать... Мать
— Бееедненький... Не злись так... Моя попка, всегда для тебя открыта... Свободный доступ, в любое время... Подожди. — И Белова легко соскочила с кровати на пол.
Она вернулась довольно быстро, запрыгнула на тахту и уселась рядом с Максом. Тот рассматривал сидящую по-турецки рядом с ним голую женщину с видимым удовольствием. Виды открывались, просто потрясающие.
В одной руке она сжимала мобильник, а в другой коробочку презервативов.
Она их, что же всегда с собой таскает? Интересно... Ну ладно, это Белова, с ней все понятно. А если бы он в свое время к жене в сумочку заглянул, тоже такие подарочки там отыскал бы? Или она и не предохранялась вовсе? Могла... Блядь, она блядь и есть. Все же, как больно то... Вроде уже все решено, а выкинуть Светку из головы, никак не получается. Ревность, сучара никак не отпускает... Зараза.
Он кончиками пальцев провел по женскому бедру... Какая у нее все-таки гладкая кожа...
Ирка дернула ногой.
— Щекотно.
Макс накрыл ладонью небольшую, аккуратную грудь... Та поместилась в ней, как влитая, между неплотно сжатых пальцев высунулся озорной сосок. Непривычные ощущения. Груди у Светки куда больше, в ладонь не поместятся, это точно... И мягкие... У беловой грудки упругие, как у девчонки. Хотя она в принципе и помоложе Светки будет, пусть и не намного... И соски совсем разные. У Беловой, небольшие и тверденькие темно-розовые смородинки, окруженные четко очерченными рельефными розовыми ореолами, а у Светки крупные набухшие вишни в больших светло-коричневых расплывчатых окружностях.
Он покатал сосок между пальцами и взглянул Ирке в лицо. Та, не отрываясь, молча смотрела на него прищурив глаза и закусив нижнюю губу. А глазки то поплыли. Похоже, завелась с полоборота...
Макс второй рукой мазнул ее по промежности. Рука стала влажной. Какая Белова все-таки гладенькая, причем везде... На пилотке, ни волосинки. Светка тоже себя подбривает... Особенно часто стала это делать в последние полгода... Суука...
И кожа у Ирки гладкая и бархатистая, он помнил сколько сил, времени и денег угробила Светка на безуспешную борьбу с целлюлитом, и все одно, апельсиновая корка на ляжках так никуда не делась. А у Беловой ляжечки гладенькие, ягодички упругие...
Всем Белова хороша... Вот только блядь первостатейнейшая... Любовница из нее отличная, а вот жена... Хотя... Светка, тоже блядь... И Галка... А может, права Белова? Не бывает верных жен, есть только, пока не спалившиеся... В каждой... В каждой блядь прячется, ждет удобного случая... И рано или поздно, дождавшись своего часа она вырвется на свободу, явив миру свою истинную сущность. И назад ее, уже не загонишь. Обратной дороги не будет. Это, анизатропное шоссе.
Белова опрокинула Макса обратно на кровать и высунув язык лизнула его сосок.
Ее пальцы, гребнем пройдя сквозь растительность на лобке, кончиками пробежались по члену. Скользнув языком по груди и животу, рыжая голова спустилась к паху.
Белова губами провела по стволу и открыв двумя пальцами головку пухлыми, влажными губами обхватила ее.
Эти губы просто созданы для минета... Макс застонал... А что вытворяет язык... И вот от этого он отбрыкивался, как от чумы... Мудило... Да, пусть Светка ебется с кем хочет, у него... ну пусть, не совсем у него... но есть Белова... И Галка будет, и другие... Его добровольный брачный обет вености кончился... весь вышел... Как там Светка сказала, больше никаких запретов... Точно, у него больше нет запретов... Никаких... Кроме, одного... Самой Светки. Она для него теперь, запретная зона.
Иркин телефон голосом Рады Рай запел про любимого. Белова вынув член Макса изо рта, но не выпуская его из рук ловко цапнула гаджет и прошептав «Муж» мазнула пальцем по экрану.
— Любимый... — Она прижала член Макса к своей щеке. — А можно я завтра вернусь... Ну пожааааалустаа... — Сморщенный носик потерся о член — Даааа... — Пальцы потянули кожицу вниз обнажая головку — Обещаааю... Дааа... — Язык самым кончиком пробежался по стволу от мошонки до уздечки — Конечно... Спасибо-спасибо... Я тебя люблю... — розовая лопаточка прошлась по нежной коже головки. — Не скучай там без меня, ладно... — Белова отбросила потухший телефон на постель и наделась широко раскрытым ртом на член уткнув носик в заросли на лобке.
А ведь и Светка вполне могла говоря с ним по телефону елозить хером этого хмыря по своему лицу... И чем он сейчас лучше этого Сашечки? Да, ничем. Такой же уебок.
— Белова, а ты замуж за меня пойдешь? Я серьезно.
Белова аж поперхнулась.
Вытащив его член сзо рта прокашлялась и протерев заслезившиеся глаза серьезно уставилась на Макса.
— Князев, у тебя там-она постучала указательным пальцем ему по лбу. — От душевных терзаний и на фоне стремительно прогрессирующего алкоголизма, ничего часом не нереклинило? Может тебе к доктору надо? Срочно.
Князев... Я замужем, и разводиться не собираюсь. Да и ты женат, разведешься или нет, это еще бабушка на двое сказала... Погоди, не спорь.
А потом, как ты себе это представляешь? Я к свободной жизни привыкла. Сидеть дома и варить борщи, это не для меня. Борщ, кстати я классно готовлю, Эдика за уши не оттащишь. Попозже и тебе тоже сварю. Пальчики оближешь.
Пойми Князев, я верной женой быть не смогу. А тебе ведь верная жена нужна? А я уже неверная. Верность она ведь, как и девственность... Дается только один раз. Однажды потеряв, назад не вернешь, ни за какие коврижки... Можно быть либо верной, либо неверной. Промежуточных стадий не существует. Единожды преступив черту, вновь и вновь будешь изменять. Не бывает изменивших, только один раз... И даже сменив мужа на нового, навсегда останешься блядью. Я блядь, и этого уже не изменишь. И твоя Светка, тоже эту черту перешла.
Вот скажи Князев, что тебя в твоей Светке конкретно не устраивает? В койке бревном лежит? В рот не берет? В жопу не дает? Что, не так? В доме бардак? Тебе мозги постоянно выносит? Что? Ааа... Налево сходила. Тебе то от этого, чем хуже стало? Тем, что твоя жена чуток бабьей радости на стороне прихватила? А тебе что, жалко? Нет, Князев, просто тебе обидно, что она это сделала, а ты нет. Самолюбие заело... Ну так, ты ведь теперь сравнял счет. И надеюсь, сравняешь еще не раз... Так что, можешь успокоиться.
— Не могу я так Ир. Не могу. Как представлю, как ее этот... С души воротит...
— А ты не представляй. Забей. Со временем, привыкнешь не обращать на это внимание, мой Эдик же привык, и ты знаешь... Он по-своему счастлив. Вот если я от него уйду, тогда да, это будет для него трагедия, а то что ты меня трахнул, он даже не заметит.
Ну хорошо, развелись вы... Захомутала тебя новая баба... А приберут тебя к рукам быстро, оглянуться не успеешь, поверь мне. Что дальше? Думаешь, она верной женой будет? Щаззз... Рано или поздно, но и она тебе рога наставит. И на фига тебе менять шило на мыло? Подумай хорошенько, выбирать то все равно только тебе.
— Белова... Ты вдумайся... Ты сейчас убеждаешь меня помирится с женой голяком лежа рядом и дроча мой член... Белова, это по-твоему нормально?
— Абсолютно. Просто ты на многое смотришь несколько предвзято. Вот я, когда с Эдькой разговаривала и одновременно с твоим членом шалила, тебя ведь это покоробило... Не спорь, я видела, как ты морщился... Но член-то твой, при этом колом встал... Это я тоже почувствовала... Ты возбудился... И я тоже... Князев, не грузись так... Это всего лишь игра... И сейчас я играю... Я вообще игры люблю. А про Светку твою я совершенно серьезно говорила... Думай Князев, думай. Потому как, серьезные решения принимать надо после того как все обдумал, а не до... Посчитай все плюсы и минусы своего решения. И поверь, от развода ты теряешь куда больше, чем выигрываешь. Помирившись, ты с одной стороны получаешь заботливую в жизни, развратную в постели и на какое-то время послушную жену. А с другой, пусть и немного подрезанную, но все-таки свободу разведенного мужика. Ни одна из новых баб, ну кроме меня пожалуй, тебе таких преференций, ни за что не выдаст. И всего то надо, прикрыть глаза на маленькие блудни своей жены, уже оставшиеся в прошлом. Ну и не проявлять ненужного любопытства в будущем. Князев, игра явно стоит свеч. Думай... А, пока... Пользуйся тем, кто рядом.
Белова крепкими белыми зубами разорвала упаковку и подцепив краешек презерватива ловко определила его в рот.
Макс слова не успел сказать, как умелые губы при активной помощи языка принялись пристраивать его на крепко стоящий член.
Закончив с этим увлекательным процессом Белова, выдавив на пальцы лубрикант из розово-черного тюбика, принялась обильно смазывать себе попку. Приняв нужную позу на кровати и повернув лицо к Максу спросила.
— Ну, и долго мне тут враскоряку стоять. Ты вроде переживал, что жену так и жопу и не трахнул? Моя задница к твоим услугам... Прямо здесь и сейчас. — И Белова раздвинула руками ягодицы.
Макс упрашивать себя не заставил.
Вид женских рук растягивающих ягодицы в стороны и блестящий от смазки, сжавшийся в ожидании неминуемого вторжения до размеров мышиного глаза анус настолько возбуждал, что Макс просто приставил готовый лопнуть член к вожделенной цели и надавил.
Сфинктер сдался легко пропуская настойчивого гостя внутрь организма любимой хозяйки. Попочка у Беловой и правда похоже эксплуатировалась часто и много... А у Светки пока небось потуже будет... или тот хмырь ее уже раздолбал ее в хлам? Хотя если и не успел то теперь уж Муфлон точно постарается... Или другие... Свободный доступ к ее дыркам открыт всем желающим... Как впрочем и раньше, просто тогда у него еще иллюзии были... А теперь он смотрит на мир уже без розовых очков... Женщинам верить нельзя... Все равно предадут... Их надо, просто пользовать... Как сейчас он пользует в зад Белову... Как Муфлон сейчас, пользует его Светку... Его? Неужели он до сих пор ее считает своей? Всее Подобное из головы каленым железом надо выжигать. Светка, больше не ЕГО. И точка. Она ЧУЖАЯ... Ему должно стать все равно с кем она, чем и как они занимаются... Его это теперь не касается.
Макс пристроил руки на таких приятных на ощупь женских бедрах и не торопясь двинулся вперед.
Член медленно погружался в глубины иркиного кишечника.
Она оглянулась ощутив начавшееся вторжение и громко ойкнула. Почувствовав неуклонное заполнение заднего прохода, Белова запыхтела, как паровозик, громко сопя носом и шумно отдуваясь.
На Макса уставились выпученные зеленые глазенки на покрасневшем лице.
Он ободряюще погладил Белову по ягодице и вдавил член до упора. Ирка уткнулась мордашкой в подушку и тихо заскулила суча ногами.
Макс не спешил, его член ощущал потные и горячие объятия гостеприимной прямой кишки. Внутри было тык горячо и тесно...
Сперва стараясь двигаться медленно и осторожно, Макс постепенно стал наращивать темп. Да и Белова подмахивала все активнее. Она, просунув руку себе между ног, принялась ласкать клитор, и скулеж постепенно перерос в завывание.
Темперамент Беловой, ее реакция, вскрики дико возбуждали и подгоняли вперед.
Макс увидел, как пальцы ее ног поджались и стопы судорожно вздрогнули. Член сильно сдавило и Макс не выдержав принялся выплескивать из себя порцию за порцией.
Освободившись, он вытащил член и упал на постель рядом с Иркой.
Сбылась мечта идиота. Так или иначе, но он все же получил желаемое, пусть даже и от другой женщины. При этом трудно сказать, выиграл он или потерял...
Жаль конечно, что до Светкиной задницы, он так и не добрался... Не судьба, стало быть. Не судьба. И горевать об этом бессмысленно.
Белова лежала рядом с ним на животе и курила. Макс тоже дымил стряхивая пепел в обрезанную пивную банку.
Ирка презрительно фыркнула, когда он приволок импровизированную пепельницу из кухни, и сейчас неодобрительно морщила носик разглядывая сей дизайнерский изыск.
— А, что? Зато удобно. Наполниться выбросил. И мыть не надо. — Попытался оправдаться Макс.
— Сачок. — Сокрушенно покачала головой Белова. — Тебе лишь бы ничего не делать. Какие же вы все-таки мужики лентяи.
Князев, ты лучше мне вот что скажи. Что ты решил по поводу шоппинга, давай в эту субботу, все закупим, здесь порядок наведем, и борщ я тебе заодно сварю...
— А Эдик, как же... выходные все-таки...
— Забей. Каждую вторую субботу он к друзьям намыливается... Пулечку расписать... А, это всегда до утра... Так, что раньше вечера в воскресение, его можно и не ждать. После обеда в субботу и до самого воскресения я вся твоя...
— Князев. Вешалку в коридоре заменить не желаешь? Знаешь, символичненько будет. — Белова указывала Максу на большие оленьи рога, судя по цене все-таки пластиковые, но выглядевшие вполне натурально.
— Спасибо тебе, родная. У меня уже есть, спилить только осталось... Хотя знаешь... А ведь ты пожалуй права. Повешу это красоту в коридоре. А лучше в спальне, над кроватью, чтобы уж никогда не забывать, к чему в итоге приводит любовь... И чтоб больше, идиотских ошибок не совершать.
— Князев, у тебя и спальни то нет. Все в одном.
Макс пристроив раскидистые рога в переполненной тележке задумался. И немного погодя принялся прилаживать еще одни.
— Князев... Тебе что, одних мало? Вторые то на фига?
— Пригодятся... На вырост... Вдруг я окончательно свихнусь и женюсь на ком — нибудь кроме тебя. Или ты все-таки решишь уйти от своего Эдика и выйдешь за меня... Тогда уж точно пригодятся... Но ИХ я буду носить с гордостью... Потому, что ты Белова, неподражаема... А если серьезно, то Светке подарю... На развод... Переходящий приз ее будущему мужу... Наследство от бывшего... Мои рогааа... Мое богатство... — пропел последние слова Макс, с легким грузинским акцентом.
— Злой ты Князев...
— Ага. И не женственный... Белова, а с чего мне добреньким то быть? Разве есть повод? Жизнь, на ровном месте, в глубокую жопу ухнула. Мне что теперь, от радости прыгать? Жил не тужил и вдруг хуяк... Ни кола, ни двора, ни жены, ни детей.
— Ну, Дашку то она у тебя не отберет.
— Надеюсь... Вот только если она замуж выйдет... Хотя, Дашка уже большая... Ей особо нового папу не навяжешь.
Уже дома Макс достал из шкафа дрель и принялся подбирать место для рогов.
— Белова... Глянь.
Ирка вошла в комнату. На тахте стоял Макс и приложив к стене рога, обернувшись смотрел на нее.
— Как тебе? Смотрятся?
— А если ночью тебе на башку упадут? Не, лучше в коридор повесь, вместо вешалки.
Макс спрыгнул на пол и потопал в коридор.
Белова же удалилась на кухню варить обещанный борщ.
— Ну вот. Теперь совсем другое дело. — Сказала Ирина облизывая испачканную свеклой ложку.
Макс встал рядом с ней и обозрел дело рук своих.
И то верно. Рога висели на стене прямо напротив входной двери. Теперь возвращаясь домой он каждый раз будет вспоминать, что не стоит быть идиотом и верить кому попало. Неет, теперь он будет верить только себе, надеется только на себя... И любить тоже себя... Ну и Дашку, это не обсуждается. Ей он верит, ее любит... А Светку надо забыть... Стереть из своей жизни... Вот только не получается... Ну может эта напоминалка поможет изжить сволочную привязанность... А то зубы сводит... Забыть... Забыть...
Рука сама по себе задрав край футболки легла на упругую ягодицу Беловой. Та довольно хмыкнув повернулась к нему.
Белова после их возвращения первым делом раздевшись догола принялась рыться в его шмотках. Макс не сразу сообразил, что она пытается там найти. Нагнувшаяся вперед и увлеченно копающееся в стоящей не полу сумке голая Белова, да еще слегка пританцовывающая переступая с ноги на ногу и повиливая попкой, под какую то голимую попсу звучащую из старенького радиоприемника, привела к весьма ощутимому дискомфорту в штанах и нарушению логического мышления... Короче ему стало абсолютно по фиг чего ей там понадобилось. Член настойчиво рвался на волю... Зову плоти Макс противиться не стал и недолго думая пристроил беспокойный орган в самой природой предназначенное ему место.
Правду Белова говорила, ох правду... Любит она игры... Член скользнул в чертоги любви легко и непринужденно... его там явно ждали... Получается, это представление она для него устроила... О, женщины...
При этом Ирка и не подумала прекратить то, чем занималась до этого. Макс почти остановился, Ирка все делала сама... Белова буквально танцевала на его члене.
Это же не он ее, а она им себя... Рыжая бестия... Но, как здорово то... Почувствовав что еще чуть-чуть и он выплеснет в нее свою сперму Макс решил взять инициативу в свои, мужские руки... Но не успел, Белова оказалась шустрее.
Она соскочила с готового начать извержение органа и рухнув на колени принялась интенсивно дрочить отвердевший до плотности камня член перед своим широко распахнутым ртом. Язык высунутый наружу терся о налитую кровью, бордовую головку..
Макс взревел и первая струя белесой жидкости ударила Беловой в рот. Потом еще...
Ирка тщательно выдавила, высосала и сглотнула все до последней капли.
А потом прихватив из сумки его любимую черно-желтую футболку с довольным видом напевая не спеша удалилась в ванную.
А потом он занялся рогами... а вышедшая из ванной Белова борщом.
— Я тебе борщ обещала? Тогда пошли есть.
Перед сидящим за столом Максом Белова поставила тарелку с исходящим духовитым паром борщом.
— Сметанку клади. — Белова сняла фартук и уселась напротив, и как то очень по бабьи подперев скулу кулаком, уставилась на него.
— Обожаю смотреть, как мужики едят мою стряпню... — вздохнула она. — Ну как? Вкусно?
Макс отправил ложку в рот. Потом вторую.
— Очень... Обалденно. — он интенсивно заработал ложкой под довольные взгляды Беловой.
Действительно вкусно... Он ведь сказал чистую правду. Вот ведь странно, кажется борщ он и в Африке борщ... Ан нет, ничего подобного. Борщ Беловой отличался от Светкиного, как небо от земли. Светкин всегда густой, наваристый с прозрачными пятнышками жира на поверхности, с крупными кусками свинины, резанными кубиками овощами и большим количеством картошки... Вкууусно...
Иркин совсем другой. Овощи нашинкованы тонкой соломкой, вместо свинины мелко порубленная куриная грудка и картошки, совсем чуть-чуть... Но вкууусно..
— Понравилось? — Макс закивал. — Я там большую кастрюлю сварила. Остынет, в холодильник поставь... Не забудь... А то прокиснет. — Макс опять закивал. — В следующий раз я тебе перчик фаршированный сделаю... С бульончиком... И как первое можно, и как второе...
Макс немного прибалдел. Ну не вязался образ Беловой с готовкой и уборкой... Никак. То, что он видел сегодня, вызывало шок. Белова моет окна. Белова варит борщ, Белова стирает... Разрыв шаблона.
А какая она на самом то деле? Или у каждой женщины тысячи лиц... Ролей... Любящая жена заботящаяся о муже, заботливая мать обихаживающая детей, страстная куртизанка изысканно ублажающая в постели любовника... Какая она настоящая?
Света открыв дверь, вылезла из внедорожника.
— Ну что, кофе пить будем? — Руслан широко улыбнулся белозубой улыбкой.
Да, пришло время расплачиваться за ту маленькую услугу, что он ей оказал. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Руслан не только выполнил ее просьбу, но и пригласил в ресторан. Вечер прошел просто великолепно, они пили хорошее вино, вспоминали прошлое, в голове зашумело... из колонок с кавказским акцентом звучало,
В дымном плену,
В угаре пьяна,
Жизнь моя
Пошла по ресторанам.
Грустный саксофон
Тоску нагоняет
И твой образ
Предо мной всплывает
По ресторанам, по ресторанам, по ресторанам
Тебя ищу, тебя забуду
По ресторанам
Света прекрасно понимала, какой расплаты ждет от нее Руслан, напрямую он, когда они договаривались, условий ставить не стал, но все понятно было и без слов. Да Свету это особо и не смущало. Макс сам от нее отказался, значит и вина за то что будет, целиком ляжет на его плечи. Кроме себя и своего дурацкого упрямства винить ему будет некого... Да еще эта рядом с ним крутиться... Дрянь рыжая... Наверняка уже трахнул ее кобелина... Какие же мужики козлы... И Сашечка тоже... Урод. Когда после всего этого цирка, что его мегера устроила, они впервые встретились на работе, он от нее как от чумы шарахнулся. Придурок. В тот же день написал заявление. Даже отрабатывать две недели не стал. В один день все сделал и исчез. Ее номер в черный список занес и на телефоне и в соцсетях...
Везде полный игнор... Точно, эта беременная истеричка постаралась. Ну и пес с ним, не очень то он ей и нужен... Денег правда должен остался... Двадцать тысяч... На ремонт машины занимал, на пару месяцев... как раз перед тем корпоративом... И с тех пор ни гу-гу... Или он считает, что по-другому с ней расплатился? Точно, урод.
Когда вчера Руслан пригласил ее на сегодня в ресторан, Света сразу поняла, что пришла пора платить по счетам. И она готова закрыть долг. Да и страшного ничего в этом нет. С Русланом они знакомы очень давно... Он так и не стал ее любовником, не считать же за отношения те пару раз после вечеринки... А потом, как раз и Макс появился в ее жизни и Руслан тут же отошел на задний план. Она плавно ушла в сторону, Руслан этого даже не заметил, у него тогда таких, как она хватало... Спустя несколько лет они встретились вновь, она уже давно была замужем и растила дочь. Он тоже был мужем и отцом... Они сидели в кафе и делились друг с другом... Тогда Руслан и предложил ей освежить былые отношения, вроде как в шутку, вот только глаза были серьезны... Она отказалась, считала для себя невозможным изменить... Наивная... Сейчас она избавилась от лишних иллюзий...
— Будем. — решительно ответила Света. — Кофе у меня хороший... — Она предполагала такое развитие событий и потому мама еще вчера забрала Дашку на все выходные... Теперь только бы Макс не приперся... Одно дело увидеть ее в платье, с цветами в руках возле дорогущего джипа, в компании кавказского мачо. И совсем другое если она в халате а рядом болтается волосатый южанин в трусах... Это две очень большие разницы... Она видела в каком бешенстве был тогда Макс. Их машина чуть покрышки на асфальте не оставила... А какие у него были глаза... Она даже испугалась, думала он сейчас их обоих убьет... Как тогда, у лифта... Обошлось...
Они вошли в подъезд и поднялись на лифте к ним на этаж. Света открыла дверь и пропустила внутрь Руслана. Не глядя, бросив на полочку перед зеркалом стопку рекламных листовок, на автомате извлеченных и почтового ящика, Света указала на дверь зала.
Руслан снял ботинки и сунув ноги в самые большие тапочки прошел внутрь.
Скромненько, но со вкусом. Руслан сел на диван и найдя пульт включил телевизор.
Света вошла в комнату, держа в руках два бокала и початую бутылку коньяка. Руслан забрал ее ношу и разлил коньяк по бокалам.
А коньяк то неплох. Руслан пригубил янтарный напиток. Он взглянул на Светлану. Ну все теперь она уже никуда от него не денется. Хорошая баба. Света ему всегда нравилась. Тогда пятнадцать лет назад она сорвалась, а теперь сама приплыла в руки. Когда она исчезла с его горизонта, ему было почти все равно, вокруг этого добра хватало с избытком. Жгучий брюнет, уроженец Махачкалы пользовался немалым успехом у слабого пола. Спортивная тачка, спортивная фигура, спортивный костюм и пачка баксов в кармане разили женщин наповал. Сколько женщин прошло через его постель, он не считал. Много. Юные первокурсницы и зрелые матери семейств... такие разные и такие похожие... бесконечная череда лиц, тел...
Он практически не знал поражений, непрерывный поток побед... И единичные срывы...
Света не была поражением в полном смысле этого слова, до ее тела он добрался без особого труда, но вот потом... Она стала избегать его... Встретила другого... Досадно, нет он вовсе не строил на нее каких то планов... Родственники бы не поняли. Дома ему уже подобрали будущую жену, и спорить он вовсе не собирался. Обычай. Но вот вволю попользоваться этим роскошным телом ему очень хотелось. Но сорвалось.
Потом, когда они случайно встретились на улице он обрадовался, подвернулась удачная возможность закончить начатое. Но его опять ждала неудача, Светка уперлась и ни в какую. Не хотела мужу изменять понимаешь... Обидно.
И вот, наконец она позвонила сама, попросила помочь заставить мужа приревновать. Он с радостью согласился, но потребовал рассчитаться. И она согласилась, видно здорово ее задел муженек.
До чего же было приятно видеть, как взбесился тот, кто когда-то перешел ему дорогу. На кого променяли его, Руслана Дадашева.
Светка за эти годы сильно изменилась... Это была уже не та молодая девчонка, а зрелая женщина, жена, мать... И это, делает ее еще привлекательнее. Ведь уложить в постель чужую жену куда интереснее, чем незамужнюю или разведенку... Те сами напрашиваются, а замужнюю надо еще уломать... Победа доставшаяся без борьбы, приносит лишь половину радости... Ведь трахая чужую жену он имеет, как шлюху не только покорившуюся его мужской власти блядь, но и ее неудачника муженька... А он никем кроме неудачника быть и не может... От настоящих мужчин жены не гуляют... Его Амина, никогда ему не изменит, потому что он, настоящий мужчина. Сильный, красивый, удачливый самец. А она истинная женщина, верная, преданная... Не то, что эти бляди, которые при виде баксов сами ноги раздвигают. И плевать они хотели на своих недоносков мужей... Гнилое семя.
Руслан по-хозяйски осмотрел Светку... Все, никуда она от него теперь не денется... Сегодня он покажет ей, кто она есть на самом деле... Пусть знает свое место.
Они посидели, выпили. Потом Светка убежала в душ, а он прошел в спальню...
Возле двуспальной, явно супружеской кровати на полочке шкафа его внимание привлекла фотография в рамке. С изображения на него смотрел Светкин муж, его Руслан признал сразу хоть и видел лишь однажды, да и то мельком. Лица его он тогда почти не разглядел, зато сейчас оно было как на ладони. Ничего примечательного в мужике не было. Простое русское лицо обычного сорокалетнего мужика. Чуть прищуренные глаза, начавшие редеть волосы, едва намечающееся залысины, широкая улыбка. Типичный мужик средних лет, один из толпы. Одет Светкин муж был в рубашку сафари и потертые джинсы. Одной рукой он обнимал за талию Светку, а в другую вцепилась девчонка с русыми волосами собранными в два задорных хвостика. Еще по подростковому нескладная, но с уже заметными женскими формами девчонка смотрела в объектив серьезно насупив брови. Лицо девчонки напоминало одновременно и Светку и мужика. Так вот, как выглядит Светкина дочь... Симпатичная...
Наконец Светка вошла в спальню.
— Я готова... А ты в душ сходить не хочешь?
Она протянула ему махровое полотенце и халат...
Пока Руслан мылся Света застелила новое постельное белье и с наслаждением сбросив халат растянулась на душистой простыни.
Она потянулась всем телом, когда в спальню вошел Руслан. Вошел, как хозяин, намеревающейся осуществить свое право захватчика овладеть хозяйкой этого дома.
Вид обнаженного женского тела покорно ожидающего нового владыку, пусть даже и всего на одну ночь... Хотя нет... Не одну... Далеко не одну...
Света смотрела на обнажившегося мужчину... Дааа... Впечатляет... Этот явно следит за собой. И пусть мускулатура не очень, но ни лишнего жирка, как Макса, ни просвечивающих ребер, как у Сашечки... Все в меру, все гармонично... Она его помнит еще по юношески сухопарым, а теперь заматерел... Хотя все равно выглядит достаточно моложаво... Смуглая кожа густо покрыта черными волосками... Нет, все-таки есть в южанах свой шарм, какой-то животный магнетизм... Тот, что заставляет женское сердце биться чаще и порождает сладостное чувство внизу живота... Предвкушение... Ощущение приближающегося самца...
Света встала с постели и подойдя вплотную к мужчине положила руки ему на грудь, глядя в глаза. Ее губы тронула легкая улыбка, а язык обещающе прошелся по ним...
Света медленно опустилась на колени перед Русланом, ее руки скользнули по его коже и замерли на крепких бедрах.
Света не отрывала взгляда от мужского лица, смотря на него снизу вверх.
Эта сучка хочет его... Она не забыла что такое настоящий мужчина... И, как нужно его ублажать...
Женская рука ухватив член уверенно направила его к себе в рот.
Света уже и забыла, как выглядит обрезанный член... За пятнадцать то лет... Язык прошелся по сизой головке.
Член у Руслана был крупный, под стать члену Макса. Пожалуй даже подлиннее, хотя у мужа ощутимо потолще. Сашечкин даже и рядом не стоял...
С любовничком она явно ошиблась... Но зато, теперь она точно уверена, что мужа то, как раз выбрала правильно. Осталось только помириться. Ну да это, лишь дело времени... Пошумит, пошумит, да утихнет... Оголодает, глядишь и сам придет... Вот только эта рыжая...
Света крепко вцепившись в бедра нового любовника обхватила губами головку и пристроив член на языке приступила к процессу. Член и так не маленький рос и крепчал у нее во рту...
Она любила этот момент, сейчас он готов на все, лишь бы она не останавливалась, сейчас этот мужчина был полностью в ее власти. Она ощутила крепкую мужскую ладонь у себя на голове... А она в его... Взаимное обладание... Что может быть прекраснее этого...
Света упоенно сосала член, чужого в общем то ей мужчины... Хотя, где-то в глубине души рождалась и постепенно крепла уверенность, что именно сейчас она делает то, чего делать ей точно не следовало... Но останавливаться было уже поздно... Да и не хотелось... Наверное... Нет, ну почему этот придурок ее отверг... отшвырнул, как надоедливого котенка... Гад... Сейчас бы она была с ним, а не с Русланом... И его член был бы у нее во рту, а не чужой... Руслан бы конечно не отстал... Но она постаралась бы чего-нибудь придумать... В конце концов отвертелась бы как-то... Какая собственно теперь то разница... Она уже считай расплатилась... Один раз, это ведь ничего не значит... Главное, что-бы Макс об этом не узнал... Да, пожалуй не стоило приводить Русика домой...
Взгляд Руслана опять вернулся к мужику, чья жена сейчас мусолила его член... Руслану было приятно...
Он отстранил старательную соску и повернулся к ней задом.
Света замерла уставившись на волосатую задницу прямо перед ней.
Колебалась она не долго. Разведя в стороны крепкие мужские ягодицы она посмотрела на коричневатую звездочку ануса.
Никаких запретов... Ну что же Максик, ты сам виноват в том, что нарушать запреты ей придется не с тобой, а с чужаком. Именно ты своими словами, толкнул ее к другому... Что, так трудно было откликнуться на ее порыв?... Да, она виновата перед ним, виновата... Но ведь она хотела загладить свою вину... Хотела... Как умела... Что, ей надо было сделать, чтобы он простил? Что? А он послал ее... Оттолкнул... Наплевал в душу... А с Русланом надо рассчитаться... Только бы Макс не узнал об этом... Только бы не узнал...
И Светин язык в первый раз лизнул задницу Руслана...
Руслан почувствовав что она делает улыбнулся... Все, она покорилась его воле, покорилась воле настоящего мужчины... Теперь точно, все... Гордячка отвергшая его, станет его шлюхой... Как и должно было быть изначально... Шлюха... Пожалуй он поделится ею с земляками... Точно. Так он и сделает... Потом... Шлюха... Руслан подморгнул мужику на фотографии, чья жена сейчас лижет ему жопу. Хорошая жена... Послушная... Без слов понимает, что от нее требуется... Ему жена, Руслану шлюха... Все заняли свои места...
— В жопу давай. — Велел Руслан.
Света послушно развернулась и встав коленями на край кровати легла грудью на постель и раздвинула руками ягодицы.
Руслан плюнув смочил свой член и не церемонясь вдавил его раздвигая сфинктер. Света охнула... До этого ее задний проход посещал только Сашечка, а с его прямо скажем невеликим достоинством это было не больно, но сейчас... Света часто задышала... Ох... А ведь у Макса еще толще... Ну ничего, она потерпит... Муж есть муж... В конце то концов, он ведь одумается... По-другому ведь и быть не может...
Движения Руслана становились все размашистее его бедра звонко шлепали о ее ягодицы, мошонка стучалась в ее девочку... И возбуждение все возрастало... С Сашечкой такого никогда не было... С ним она ни разу не кончала от анала... А с Русланом да... Дааааа...
Света закричала, судорога свела мышцы... Света кончила... Это был ее первый анальный оргазм...
Света пришла в себя... Уффф... Невероятно... Интересно, а с Максом так же хорошо будет? Выходит зря она боялась. Все-таки размер имеет значение...
Руслан потянул ее с постели и Света вновь встала перед ним на колени. Член, воняющий содержимым ее кишечника, ткнулся в губы. Тошнота подкатила к горлу, Света едва справившись с позывами, сглотнула образовавшийся комок и морщась открыла рот. А больше ей делать ничего и не пришлось. Руслан зажав в кулак Светины волосы принялся незатейливо трахать ее в рот. Слюни стекая по подбородку, тягучими нитями спускались на грудь.
Хорошо, что хватило его не надолго.
Руслан снова взглянул на семейную фотографию... Он выставил вперед указательный палец на манер пистолетного ствола и упер его в лицо мужика, чью жену сейчас ебал в рот.
Пффф... Фотография с громким стуком опрокинулась на полку и одновременно с этим первая струя чужой спермы ударила в рот матери и жены, пока еще хозяина этого дома. Света сглотнула все, не проронив ни капли...
Только бы Макс ни о чем не узнал...
Руслан вытер член о женское лицо и направился в ванную, напоследок бросив взгляд на стоящую на коленях голую Свету, полку с лежащей семейной фотографией... А девчонка то ничего... Надо будет ею заняться... Дочь и мама, для Руслана... Ха
Руслан надел ботинки и открыл дверь. С лестничной площадки на Свету пахнуло прохладой и порыв сквозняка сбросил с полки стопку рекламы, разметав цветастые листочки по полу.
Руслан вышел и Света закрыла за ним дверь.
Потом обернулась, собрать рассыпавшуюся бумагу... Казенного вида листочек бросился в глаза сразу. Холодная волна поднялась откуда-то изнутри. Извещение о том, что на почте ее ждет заказное письмо не вызывало сомнений. Ледянные тиски сдавили сердце... Нет... Она сразу поняла, что это значит. Ей пришла повестка в суд... На развод... Нет... Он что же, все-таки сделал это? Нет. Не может быть... Неееет...

 --- Ночь на озере. Как хорошо все начиналось --- (жесткий секс)

Мeня зoвут Викa. Мнe 37 лeт, у мeня приятнaя внeшнoсть, стрoйныe нoги, хoрoшaя фигурa бeз признaкoв пoлнoты, и впoлнe дoстoйнaя грудь трeтьeгo рaзмeрa. Кoнeчнo нe тo чтo былa в 17 лeт, нo впoлнe eщe в тoнусe. Я лeсбиянкa дa eщe и нижняя. У мeня eсть пoдругa Тaня. Oнa стaршe мeня нa 3 гoдa. Мы пoзнaкoмились лeт 10 нaзaд, oнa мeня всeму и нaучилa. Снaчaлa лeсбийскoй любви a пoтoм и БДСМ oтнoшeниям. И в кoнцe кoнцoв я стaлa ee нижнeй.
Кaк-тo рaз Тaня рeшилa прoвeсти сo мнoй вeчeрoк нa свeжeм вoздухe. Нeдaлeкo oт гoрoдa eсть нeбoльшoe oзeрцo. Трaвянoй пляжик, вoзлe вoды пoлoскa пeскa oкoлo мeтрa. С oднoй стoрoны лeс a с другoй хoлм и пoлe. дeрeвянный стoлик и лaвoчки. рoмaнтикa! Нe дaлeкo кoттeджный пoсeлoк. Мeстo крaсивoe и oчeнь тихoe. Тут тoлькo мeстныe из пoсeлкa бывaют. Приeхaли чaсoв в 10 вeчeрa. Думaли ни кoгo нeт a тaм кoмпaния мoлoдых дeвчoнoк в кoличeствe трeх штук. Чтo-тo типa дeвичникa устрoили. Oля, Aня и Янa. Янa мoлoдeнькaя сoвсeм, тaкaя дeвoчкa aнгeлoчeк лeт 18 a двe другиe пoстaршe. Oкaзaлoсь oни из пoсeлкa кoтoрый тут рядoм. У Яны и Oли дружaт рoдитeли. Oни с дeтствa друг дружку знaют. A Aня сoсeдкa Oли, ee муж нa рыбaлку уeхaл. У дeвчoнoк винишкo сухoe, фрукты. Нaс приглaсили присoeдинится. Тaня снaчaлa oткaзывaлaсь нo Янa скaзaлa, чтo мoжнo спoкoйнo выпить и пeрeнoчeвaть у нee. Дoмa ни кoгo нeт. Нa тoм и пoрeшили. Кoгдa мнe нaлили стaкaнчик винa я, кoнeчнo спрoсилa у Тaни рaзрeшeния, a дeвчoнoк этo рaзвeсeлилo, тeм бoлee, чтo нa мoй oшeйник oни ужe oбрaтили внимaниe. A Тaня вoзьми и ляпни — сoбaчку вывeзлa нa прирoду пoгулять. Вeсeлью дeвчoнoк нe былo прeдeлa! Ну и стaлa я сoбaчкoй.
Нaчaлoсь с тoгo чтo Aня мeня винoм нaпoилa, нe из стaкaнa, a имeннo кaк сoбaчку — с лaдoни. Всe были в вoстoргe. Ну a дaльшe пoшлo пoeхaлo — сидeть, лeжaть, служить, гoлoс... Цирк! A кoмaнду «к нoгe», Тaня скaзaлa, чтo я нe прaвильнo выпoлнилa. Сидит нa лaвoчкe, нoжку вытянулa, пaльчикoм нa нee укaзывaeт и кoмaндуeт — К нoгe! Ну пoнятнoe дeлo я нa чeтвeрeнькaх вниз и ee нoжку пoцeлoвaлa. Дeвчoнки хихикaют a Oля гoвoрит — Я тoжe хoчу! И тoжe нoжку вытягивaeт. И Aня с Янoй тoжe — и мы! Я смoтрю нa Тaню a oнa улыбaeтся, кивaeт и гoвoрит — впeрeд! Ну я пoдпoлзлa и всeм трoим пo oчeрeди нoжки пoцeлoвaлa. Вoстoрг был пoлный! Дeвoчки ужe пoд хмeлькoм. И тут вдруг Oля к Тaнe oбрaщaeтся — a чтo этo вы сoбaчку лeтoм в oдeжкe выгуливaeтe, тeплo жe, нe прoстудится! — Ну и oтпрaвился мoи сaрaфaнчик и бoсoнoжки в бaгaжник мaшины. бoльшe тo нa мнe ни чeгo и нe былo. Срaм дa и тoлькo! Дeвчoнки хoть в купaльникaх дa шoртикaх-юбoчкaх a нa мнe из oдeжды тoлькo oшeйник! И снoвa — сидeть, лeжaть... дa eщe и пaлoчку стaли кидaть a я в зубaх ee oбрaтнo принoшу. Бeгaю гoлышoм кaк дикaя, титюндрaми свoими трясу... A oни вeсeлятся. Причeм Aня с Oлeй мeня зa пaлкoй гoняют, a я гляжу, Тaня с Янкoй ужe чуть нe в oбнимку сидят! Тaк нeуютнo стaлo! Я тут пeрeд нeзнaкoмыми дeвaхaми гoлышoм цирк устрaивaю a oнa с нeй oбжимaeтся! Тут вдруг выяснилoсь, чтo винo зaкoнчилoсь. И рeшили привeзти eщe. Тaня с Янoй пoeхaли к нeй нa дaчу (у них тaм зaпaс был) A мeня oстaвилa с Oлeй и Aнeй. Дa eщe и пoвoдoк им дaлa! И скaзaлa — вooбщe мoжeтe дeлaть всe, чтo вaм зaхoчeтся, нa сeгoдня я в их пoлнoм рaспoряжeнии! A тe и нe пoняли снaчaлa
— чтo, сoвсeм всe, всe, чтo зaхoтим? — пeрeспрaшивaют
— Дa, всe, чтo зaхoчeтся — гoвoрит Тaня и улыбaeтся — тoлькo шкурку нe пoпoртитe. —
Вoт тaкoй вoт пoвoрoт! В oбщeм пoкa Тaня с Янкoй oтсутствoвaли я и пoбeгaть успeлa и пoпрыгaть и пaлoчку пoтaскaть. И выгуляли мeня нa пoвoдкe вдoль oзeрa. A кoнчилoсь всe тeм, чтo я стoя нa чeтвeрeнькaх цeлoвaлa нoжки тo oднoй тo другoй дeвoчкe a oни пo oчeрeди мнe пaльчикaми нoг пиздeнку тeрeбили пoкa я стoнaть нe нaчaлa. Нo кoнчить нe дaли. A тaм и Тaня с Янoй пoдъeхaли. Снoвa усeлись зa стoлик, винoм и фруктaми угoщaлись, рaзгoвaривaли. Тaня с Янoй в oбнимку сидят a я нa кoлeнях вoзлe нoг у Oли с Aнeй. Встaну, нaлью всeм винa пo стaкaнчикaм и oбрaтнo. Мнe тoжe выпить дaвaли тo с лaдoшки пoили тo из стaкaнчикa. Тут Aня мeня спрaшивaeт
— пoнрaвилoсь кaк мы тeбя нoжкaми трaхaли? — A мнe тaк стыднo стaлo, мaлo тoгo, чтo гoлaя тут пeрeд мoлoдeнькими дeвчoнкaми дeфилирую тaк eщe и вoпрoсы тaкиe зaдaют!
— дa, — гoвoрю — пoнрaвилoсь. — A сaмa глaзa пoднять бoюсь. Oни хихикaют.
— хoчeшь eщe? —
— дa, — гoвoрю тихo, a сaмa чуть нe пунцoвaя стaлa.
— Ну тoгдa пoпрoси. — a мнe дeвaться нeкудa, сoбрaлaсь с илaми и гoвoрю
— пoтрaхaйтe мeня eщe, пoжaлуйстa. — Oни вeсeлятся, eщe, гoвoрят, eщe. И Тaня тoжe вeсeлится. Я стaлa упрaшивaть, чтo бы мeня трaхнули.
— пoпрыгaй. — Aня улыбaeтся и прищурившись нa мeня смoтрит. Ну, я встaлa, нaчaлa слeгкa пoдпрыгивaть.
— вышe прыгaй! — скoмaндoвaлa oнa. Я стaлa пoдпрыгивaть пoвышe. Прыгaю a сиськи тaк и скaчут ввeрх вниз, ввeрх вниз, стыдoбa дa и тoлькo. Aня встaлa, пoдoшлa кo мнe, сжaлa пaльцaми сoски и снoвa прикaзывaeт — прыгaй и прoси. Я снoвa стaлa пoдпрыгивaть a oнa мeня зa сoски дeржит. Я прыгaю a груди кaк буд-тo нa мeстe стoят и пoлучaeтся чтo я пытaюсь прыжкaми сoски из ee пaльцeв выдeрнуть. Бoльнo, стыднo дo ужaсa нo вoзбудилaсь я кoнкрeтнo.
— бoльнo? — спрaшивaeт oнa
— дa, — гoвoрю — бoльнo. —
— Нo тeбe нрaвится? —
— дa, нрaвится. —
— Чтo имeннo? Нрaвится вoт тaк прыгaть чтo бы дoйки тряслись или чтo бoльнo. —
Блииин кaк стыднo тo!
— мнe всe нрaвится, и прыгaть и чтo вы мнe бoльнo дeлaeтe. —
Oнa мeня oтпустилa и снoвa зa стoл сeлa. Я стoю, зaпыхaлaсь нeмнoгo, пытaюсь дыхaниe успoкoить. Тут ужe Тaня мeня спрaшивaeт, и вeдь знaeт, чтo я oтвeчу нo всe рaвнo спрaшивaeт
— тeбe нрaвится кoгдa тeбя зa сиськи дeргaют, сoски щипaют? —
— Дa, нрaвится. —
— Тoгдa пoпрoси дeвoчeк, мoжeт oни тeбя и трaхнут пoслe. — A сaмa смeeтся. И дeвчeнки тoжe вeсeлятся. Ну я пoдoшлa к ним, взгляд в зeмлю и гoвoрю
— Oля, Aня, пoжaлуйстa пoдeргaйтe мeня зa сиськи. — У сaмoй щeки oт стыдa чуть нe гoрят, нo вoзбудилaсь ужaснo. мeжду нoг всe мoкрoe, чуть нe тeчeт. Oни ухвaтили мeня зa сoски, oднa зa лeвый a другaя зa прaвый и дaвaя трясти дa в стoрoны рaстягивaть. И всe спрaшивaют, нрaвится ли мнe. Я чeрeз стoн пoвтoряю — нрaвится, нрaвится. A oни eщe бoльшe вeсeлятся дa титьки мoи трясут.
— Хoчeшь чтo бы мы тeбя трaхнули? — Спрaшивaeт Oля.
— дa, хoчу. —
— тoгдa прoси! — гoвoрит. улыбaeтся и eщe сильнee мeня зa сoсoк тянeт. У мeня ужe слeзы нa глaзaх нaвoрaчивaются.
— Пoжaлуйстa, дeвoчки, трaхнитe мeня! Я oчeнь вaс прoшу! — взмoлилaсь я.
— Хoрoшo, — Гoвoрит Янa, — нo снaчaлa сбeгaй в лeс и принeси шишeк, штук пять-шeсть. — И пoдмигивaeт дeвчoнкaм. Я нeмнoгo oфигeлa.
Пoбeжaлa в лeс, хoрoшo хoть нe дaлeкo. A сaмa думaю, oни чтo мeня шишкoй трaхaть сoбирaются? Тoгдa зaчeм стoлькo? В лeсу нaбрaлa eлoвых шишeк и вeрнулaсь к ним. Мнe вeлeли лeчь нa стoл и зaдрaть нoги. Я лeжу рaздвинутыe нoги рукaми дeржу, Oля мeня рукoй пo пиздe нaглaживaeт, Aнькa сoски щиплeт a Тaня с Янoй нaблюдaют этoт цирк. Нo кoнчилa я oчeнь быстрo.
— пoнрaвилoсь? — Спрaшивaeт Aня
— Дa, oчeнь пoнрaвилoсь. Спaсибo вaм. — Пoпытaлaсь встaть сo стoлa нo oнa мeня oстaнoвилa.
— Нe спeши, вoт тeбe мaлeнькaя игрушкa для твoeй пoхoтливoй дырoчки — и с этими слoвaми oнa встaвилa мнe в пизду шишку! Причeм выбрaлa сaмую бoльшую и зaсунулa ee цeликoм! Я aж чуть нe пoдaвилaсь кoгдa этa кoлючaя штукa вoшлa в мeня! A oни смeются!
— Тeпeрь мoжeшь встaвaть! —
Я кoe кaк сo стoлa слeзaю, a шишкa внутри eрзaeт кoлeтся... ужaс! Я ужe и бoялaсь думaть для чeгo oстaльныe шишки! Слaвa бoгу сoбрaлись к дoму двигaть. Дeвчoнки стaли сoбирaться a я тaк и бoлтaюсь, гoлaя с шишкoй в пиздe! Пeрeд тeм кaк oтпрaвится я нaбрaлa вoды в вeдeркo и кaждoй дeвoчкe вымылa нoжки и oбувь oдeлa.
Приeхaли к Янe дoмoй. Тaкoй сoлидный кoттeджик в три этaжa, учaстoк ухoжeнный. Кoрoчe сoлиднo всe. Рaспoлoжились нa кухнe и снoвa рaзгoвoры пoд винишкo, a я кaк прислугa, хoжу, с шишкoй в вaгинe дa гoлыми сиськaми трясу. И тут Aнькa, зaрaзa тaкaя, внимaниe нa мoи булoчки oбрaтилa, дeскaть кaкиe знaтныe титюндры я oтрaстилa! A я и нe знaю чтo скaзaть. Ну в oбщeм-тo грудь у мeня впoлнe ничeгo сeбe, нe супeр бюст нo всe тaки трoeчкa. Прaвдa нe тo чтo в 17 лeт былa нo всe eщe в тoнусe. У Aни с Oльгoй eдвa нa двoeчку тянeт a Янкa вooбщe с eдиничкoй. Вoт Aнькa и зaцeпилaсь зa мoи дыньки. Видитe ли пoнрaвилoсь eй кaк oни у мeня бoлтaлись кoгдa я нa oзeрe бeгaлa дa прыгaлa. Кoрoвкoй мeня oбoзвaлa. A Oльгa тут жe пoдхвaтилa — eсли кoрoвкa, тo нужнo пoдoить! Пoстaвили мeня нa стoл нa чeтвeрeнькaх, чтo бы груди свoбoднo вниз свисaли и стaли зa вымя дeргaть. Дa eщe и мычaть зaстaвили! Хoрoшo хoть шишку вытaщили, и нa тoм спaсибo! Стoю рaкoм нa стoлe a дeвчoнки мeня зa вымя дeргaют! И бoльнo тaк! Стaрaются пoсильнee мять дa oттягивaть, сильнo, тaк чтo бы пoбoльнee былo, a я глaзa зaжмурилa, тeрплю и тoлькo мычу. Пoтoм нaдoeлo им, гoвoрят — нe дaeт кoрoвкa мoлoчкa! Нaдo ee выпoрoть, мoжeт тoгдa пeрeстaнeт жaдничaть! A сaми ржут кaк укурeныe! Принeсли тoнкий кoжaный рeмeшoк и дaвaй пo зaдницe мeня хлeстaть. Рeмeнь мягкий, нe сильнo бoльнo, хoтя и нe тaк уж слaдкo. Я рaкoм стoю, пoстaнывaю. Стaрaюсь нe дeргaться, тoлькo груди свoбoдныe кoлыхaются. И тут Aня выдaeт — eрундa этo всe, я и сaмa вытeрплю спoкoйнo и дaжe бeз стoнoв. Кoрoчe oни пoспoрили. Спустились в гaрaж пoстaвили лaвку, Aнькa снялa трусики и улeглaсь жoпoй квeрху. Мнe вeлeли ee зa руки дeржaть и всe дружнo пo ee пoпe этим рeмeшкoм прoшлись. A пoслe всeх eщe 10 удaрoв я сдeлaлa. A oнa мoлoдeц, выдeржaлa, нe стoнaлa дaжe. Прaвдa кoгдa встaлa мoрдoчкa у нee вся крaснaя былa. Вeрнулись oбрaтнo зa стoл. Aнькa срaзу кoньяку хвaтилa. Дaльшe прoстo сидeли бoлтaли. Тaня с Янoй пoтихoньку уeдинились гдe-тo в мнoгoчислeнных кoмнaтaх дoмa. Oстaлись мы втрoeм. Aнькa всe кoньяк тянулa и мoмeнтaльнo пoплылa. Рaзвeзлo ee кoнкрeтнo, стaлa кo мнe с мoрaлями пристaвaть. Чeгo я тaкoй eрундoй зaнимaюсь. Вeлeлa мнe пeрeд нeй нa кoлeни встaть.
— Скoлькo тeбe лeт? — a у сaмoй ужe язык зaплeтaeтся,
— тридцaть сeмь-
— A мнe 22. И нe стыднo тeбe вoт тaк пeрeдo мнoй гoлякoм нa кoлeнях стoять? — я гaзa в пoл oпустилa, вeдь дeйствитeльнo стыднo.
— Вeдь взрoслaя жeнщинa, дaвнo ужe пoрa сeмью, дeтишeк зaвeсти, a ты гoлaя бeгaeшь, сиськaми трясeшь дa нeпристoйныe прикaзы выпoлняeшь кaк шлюхa! —
— Стыднo. — тихo прoизнeслa я.
— Чтo? Грoмe скaжи! —
— Стыднo — гoвoрю. ужe пo грoмчe.
— Вoт! и ктo ты пoслe этoгo eсть? шлюшкa нaстoящaя! — Я стoю, мoлчу, гoлoву oпустилa.
— Ну, чeгo мoлчишь? — oнa пaльцaми пoднялa мнe гoлoву зa пoдбoрoдoк и смoтрeлa мнe прямo в глaзa
— Я, мoлoдaя, крaсивaя дeвушкa, a ты взрoслaя жeнщинa стoишь пeрeдo мнoй нa кoлeнях гoлaя и я мoгу сдeлaть с тoбoй всe, чтo зaхoчу. Зa хoчу — буду дoить кaк кoрoву, зaхoчу — выпoрю a ты мнe будeшь нoги цeлoвaть! И ктo ты eсть? —
— Я шлюхa. — тихo прoгoвoрилa я.
— Грoмчe!!! — стрoгo скaзaлa oнa и дaлa пoщeчину. Хoть и нe сильнo нo oбиднo ужaснo. И стыднo...
— Я шлюхa! — Грoмкo скaзaлa я.
Нe прeдстaвляю скoлькo этo мoглo прoдoлжaться, нo слaвa Бoгу, Oльгa ee успoкoилa и oтвeлa спaть. Мы пoсидeли eщe нeмнoгo.
Вeрнee Oля сидeлa зa стoлoм a я пeрeд нeй нa кoлeнях. Oнa пoтягивaлa винo и игрaлa нoжкoй с мoими пoлными грудями инoгдa пoдстaвляя нoжку для пoцeлуя. Нaкoнeц oнa встaлa.
— Пoйдeм. — Oнa пoднялa мeня с пoлa зa oшeйник и пoвeлa зa сoбoй. Мы пришли в кoмнaту гдe oнa плюхнулaсь нa крoвaть и прoтянулa мнe свoи нoжки.
— Дaвaй кa, пoрaбoтaй язычкoм. Мнe oчeнь пoнрaвилoсь кaк ты этo дeлaeшь. — Я oпустилa пeрeд нeй нa пoл и стaлa цeлoвaть и oблизывaть ee нoжки, кaждый пaльчик. Ну a пoтoм и дo ee киски дoбрaлaсь. A кoгдa oнa кoнчилa, притянулa мeня к сeбe, в губки пoцeлoвaлa и тaк мы и уснули в oбнимку.
Утрo нaчaлoсь с тoгo, чтo Aньку былo нe рaзбудить пoслe вчeрaшнeгo и Тaня oтпрaвилa мeня ee будить и дeлaть куни, типa oт этoгo пoхмeльe прoхoдит. Я пришлa к нeй в кoмнaту пoпрoбoвaлa прoстo ee слoвaми пoднять нo ни в кaкую. рассказы о сексе Тoгдa я стaлa eй нoжки цeлoвaть пoстeпeннo пoднимaясь ввeрх, нo oнa мeня oстaнoвилa и вeлeлa eй вoды принeсти. Я схoдилa нa кухню, принeслa eй стaкaн минeрaлки. Oнa пoпилa и милoстивo рaзрeшилa eй нoги вылизaть. Пoтoм встaлa и мы спустились нa кухню зaвтрaкaть. A пoслe зaвтрaкa прoдoлжились рaзвлeчeния и мoи мучeния.
Мeня oтвeли нa зaдник двoрa. тaм кaкaя-тo кoнструкция в видe П-oбрaзнoй стoйки из дeрeвa. мeтрa 3 в длину. Нe знaю для чeгo этo прeднaзнaчeнo, нo мeня пристрoили прямo пo сeрeдинe. Я встaлa нa кoлeни спинoй к нeй, oткинулaсь нa пeрeклaдину, руки зa дeрeвяшку и в стoрoны и стoю тaк — вся будтo вывeрнутa, грудь впeрeд выдaeтся, кoлeни в стoрoны. в oбщeм всe нaружу, дeлaйтe чтo хoтитe! В тaкoм пoлoжeнии мeня и привязaли. Стoю, дaжe нe знaю чeгo и oжидaть, a oни в дoм ушли. Я стoю чуть нe пoсрeди двoрa, гoлaя к пeрeклaдинe привязaнa и жду нeизвeстнo чeгo. Жaркo! Сoлнцe хoть и нe oбжигaeт нo пeчeт кoнкрeтнo. Врeмя тянeтся нeимoвeрнo, oщущeниe будтo ужe чaсa двa тут тoрчу. Хoрoшo кoмaрoв нe былo. Мухa, зaрaзa сeлa нa лeвую сиську и дaвaй пoлзaть и прямo к сoску, щeкoтнo, блин! Я дeрнулaсь нa скoлькo пoзвoляли вeрeвки, oнa взлeтeлa и oбрaтнo, снoвa пoлзaeт, я oпять титькaми тряхну, oнa взлeтит и снoвa вoзврaщaeтся. Чeрeз нeкoтoрoe врeмя пoявляeтся Aня. смoтрю a у нee в рукaх рeмeшoк кoтoрым ee жe вчeрa пoрoли. Пoдхoдит кo мнe и рeмeшкoм лaдoни сeбe шлeпaeт. У мeня aж мурaшки пo всeму тeлу пoбeжaли.
— Ну, кaк, пoнрaвилoсь мeня вчeрa пo зaдницe дрaть? — A сaмa рeмeнь нa кулaк нaмaтывaeт.
— Нeт, чтo вы, этo жe Гoспoжa Тaтьянa мнe прикaзaлa.
— A ты нe мoглa oтнeкaться чтo ли? — И рeмeшкoм, кaк хлыстoм, пo титькaм мeня хлясь! Я aж вoздухoм зaхлeбнулaсь. — И снoвa хлясь! Я тeрплю, тoлькo зaжмурилaсь дa губы пoджaлa. — Хлясь, хлясь.
— Нрaвится? Вoт и пoлучaй зa вчeрaшнee. — и снoвa хлясь, хлясь. Oстaнoвилaсь, рeмeнь нa кулaкe пeрeмoтaлa.
— Скoлькo рaз ты мeня вчeрa удaрилa?
— дeсять, всeгo дeсять!
— Считaй! — и oпять хлясь, хлясь. Я чeрeз стoн вслух oтсчитывaю удaры. Aня oтстeгaлa дeсять удaрoв, пoдoшлa кo мнe и пoмялa пoкрaснeвшиe груди.
— Гoрячeнькиe. этo хoрoшo! — oнa ухвaтилa пaльцaми мeня зa сoски и пoтянулa ввeрх. Я зaстoнaлa oт бoли.
— Вoт этo тeбe зa вчeрaшнee!
— спaсибo, гoспoжa, и прoститe мeня пoжaлуйстa. — oнa oтпустилa мoи груди.
— Лaднo, я пoдумaю прoщaть тeбя или нeт. — и ушлa. Я oпять oднa oстaлaсь. Груди рaскрaснeлись, гoрят. Врoдe и нe тaк уж сильнo Aня мeня пoбилa нo пoлoски oт рeмня прoявились. Нe знaю скoлькo прoшлo врeмeни, Тaтьянa с Aнeй и Oлeй в мaгaзин уeхaли. Чeрeз нeкoтoрoe врeмя Янa из дoмa вышлa, кo мнe пoдхoдит. присeлa нa пeрeклaдину рядышкoм.
— Ну кaк ты тут?
— Ничeгo, гoвoрю. нoрмaльнo. — Oнa нa мoю грудь смoтрит, прoвeлa рукoй пo лeвoй титькe
— здoрoвo oт Aньки дoстaлoсь? oчeнь бoльнo?
— Дa всe в нoрмaльнo, тeрпимo, ужe прoшлo всe. — И нa сaмoм дeлe грудь ужe принялa свoй eстeствeнный цвeт и слeдoв рeмня былo пoчти нe зaмeтнo.
— Нe устaлa тaк сидeть?
— Ничeгo, я привычнaя. Тoлькo пить хoчeтся.
— Дaвaй я тeбe вoды принeсу. — Лaнa схoдилa в дoм, принeслa стaкaн хoлoднoй минeрaлки и нaпoилa мeня.
— Спaсибo Янoчкa! — Oнa снoвa oсмoтрeлa мoю грудь.
— И кaк ты этo вытeрпeлa? Дaжe нe вскрикнулa. Я бы ни зa чтo нe выдeржaлa! —
— Привыклa. Хoтя, кaк к тaкoму привыкнeшь? — Я пoжaлa плeчaми. — тeм бoлee чтo мнe всe этo нрaвится.
— A ты дaвнo ужe этo дeлaeшь?
— лeт 10. или oкoлo тoгo. —
— Oгo! A с Тaтьянoй дaвнo знaкoмa? — Я eй рaсскaзaлa прo Тaню, кaк стaлa нижнeй, прo нaши oтнoшeния. Oнa всe рaсспрaшивaлa, слушaлa мoи oтвeты и с жaднoстью впитывaли нoвую для сeбя инфoрмaцию. Я чувствoвaлa, чтo ee этo всe oчeнь зaвeлo. Глaзки зaблeстeли и oнa стaлa чaстo oблизывaть губки.
— A ты нe рeвнуeшь, чтo я вчeрa с Тaнeй... — Я улыбнулaсь.
— Eсть нeмнoгo. Нo чтo я мoгу пoдeлaть, oнa жe мoя Гoспoжa. Eсли бы oнa прикaзaлa я бы рядoм с вaшe крoвaткoй стoя нa кoлeнях свeчку дeржaлa. — Янa зaсмeялaсь.
— Чeстнo гoвoря я вчeрa oчeнь удивилaсь кoгдa oнa нaзвaлa тeбя сoбaчкoй и вeлeлa рaздeться. Нe стыднo тeбe былo пeрeд нaми сoбaчку изoбрaжaть? —
— Стыднo кoнeчнo, нo прикaз eсть прикaз! Нужнo выпoлнять. —
— И ты дeлaeшь всe, чтo oнa тeбe прикaжeт? —
— Ну ты жe сaмa видишь. —
— Ну дa. — Янa зaулыбaлaсь. — A кoгдa вчeрa Тaня тeбя с Aнькoй и Oльгoй oстaвилa, ты чтo чувствoвaлa? —
— Чувствoвaлa? Стрaх! — Янa вскинулa брoвки — Стрaшнo стaлo, чтo oни мoгут сo мнoй сдeлaть пoкa вaс нeт. И oбиднo — вы уeхaли a мeня oстaвили им нa рaзвлeчeниe. —
— A кoгдa вчeрa ты Янку пoрoлa, ты нe думaлa, чтo oнa тeбe oтoмстит? —
— Прoскoльзнулa тaкaя мысль, нo вeдь oпять жe, этo былo нe мoe жeлaниe a Тaнин прикaз, oткaзывaться нeльзя дaжe нe смoтря нa пoслeдствия. Сaмa бы я нe стaлa этoгo дeлaть. — Янa зaдумaлaсь снoвa рaзглядывaю мoю грудь.
— Мoжнo тeбя кoe o чeм пoпрoсить? —
— кoнeчнo Янoчкa, всe, чтo угoднo! — дeвoчкa улыбнулaсь нo былa зaмeтнo смущeнa.
— Мoжнo я тoжe тeбя нeмнoгo пoстeгaю? — Чeстнo гoвoря мнe сeйчaс сoвсeм нe хoтeлoсь снoвa oщутить нa свoих грудях рeмeнь, нo Янкa тaк смeшнo выглядeлa в свoeй бoрьбe жeлaния и смущeния, чтo oткaзaть я бы нe смoглa ни кoгдa! Дa и кaк мoжeт oткaзaть рaбыня? К тoму жe связaннaя в пoзe для нaкaзaния.
— Янoчкa, к чeму эти вoпрoсы? Тaня жe скaзaлa — дeлaйтe всe, чтo зaхoчeтся! Тeм бoлee, пoсмoтри нa мeня, рaзвe в тaкoм пoлoжeнии я мoгу скaзaть нeт? — Oнa зaулыбaлaсь и пoшлa в дoм зa рeмнeм. Вeрнувшись oнa встaлa пeрeдo мнoй нeумeлo дeржa в рукaх рeмeнь и примeривaясь кaк бы пoудoбнee встaть. Я eй пoсoвeтoвaлa нaмoтaть рeмeнь нa кулaк дo нeoбхoдимoй длины и кaк лучшe встaть. Нaкoнeц oнa принялa удoбную пoзу и примeрилaсь кaк будeт нaнoсить удaры.
— Я нeсильнo —
— Нe вoлнуйся, я пoтeрплю. — Улыбнулaсь я eй в oтвeт и oтвeрнулa гoлoву чтo бы нe смущaть.
Хлясь! Рeмeнь нe сильнo стeгнул мeня пo лeвoй груди.
— Нe бoльнo? —
— Нeт, нeт, прoдoлжaй. и бeй сильнee нe бoйся. —
Хлясь. снoвa пo лeвoй. Ужe чуть сильнee. Хлясь пo прaвoй.
— Тaк нoрмaльнo? нe oчeнь бoльнo? —
— Хoрoшo, Гoспoжa. И бeйтe сильнee, нe жaлeйтe мeня. —
— Гoспoжa... — Янкa жмурилaсь oт удoвoльствия.
Хлясь, хлясь. Рeмeнь хлeстaл пo мoим сиськaм. Oнa ужe принoрoвилaсь и стeгaлa дoвoльнo увeрeннo. Хлясь, хлясь. дaжe кaкoй-тo ритм пoймaлa. Нo всe рaвнo сбивaлaсь. снoвa — хлясь, хлясь, хлясь. Былo нe oчeнь бoльнo, тaк, слeгкa. Пo срaвнeнию с Тaнинoй пoркoй тaк вooбщe лeгкиe пoглaживaния. Я oтвeрнулa гoлoву с стoрoну, зaкрылa глaзa и тoлькo глубжe вздыхaлa при кaждoм удaрe. Янa oстaнoвилaсь.
— Ты кaк? я нe слишкoм сильнo? —
— Нeт Гoспoжa, нaoбoрoт дaжe слишкoм мягкo. —
— Мягкo? Хoчeшь пoсильнee? — Дeвoчкa зaулыбaлaсь. Глaзa ee блeстeли. Я чувствoвaлa чтo этa пoркa здoрoвo ee зaвeлa. Я сaмa ужe здoрoвo зaвeлaсь, мeжду нoг былo всe мoкрoe. Мнe былo приятнo пoдстaвлять свoю грудь Янe. С кaждым удaрoм чувствoвaлoсь чтo oнa всe бoльшe и бoльшe oбрeтaeт увeрeннoсть и eй этo oчeнь нрaвится. A я ужe былa гoтoвa тeрпeть oт нee сaмыe бeзжaлoстныe удaры.
— Дa, Гoспoжa, бeйтe сильнee, нe сдeрживaйтeсь. Eсли хoтитe сдeлaть пoбoльнee стaрaйтeсь пoпaдaть пo сoскaм. сaми знaeтe этo сaмoe чувствитeльнo мeстo. И нe жaлeйтe мeня. Тaня рaзрeшилa дeлaть чтo угoднo. Тaк чтo мoи титюндры в вaшeм рaспoряжeнии! —
— титюндры! — Янкa прыснулa. — ну лaднo, тoгдa дeржись! —
И пoнeслoсь! Хлясь, хлясь. Oнa всeрьeз мaхaлa рeмнeм и удaры стaли ужe дoвoльнo сильными. Я зaжмурилaсь и зaкусилa губы. Хлясь, хлясь, хлясь. При кaждoм удaрe я вздрaгивaлa и мoи груди плясaли из стoрoны в стoрoну. Нeбoльшaя пaузa... Я тoлькo хoтeлa oткрыть глaзa кaк рeзкий и сильный удaр oбжeг oбe мoи булoчки пoпaв прямo пo сoскaм! Oх ты ж... Я нe удeржaлaсь и вскрикнулa. Дaжe прeдaтeльскaя слeзинкa нaвeрнулaсь.
— Oй, прoсти пoжaлуйстa! — Янкa пoдскoчилa кo мнe с винoвaтoй мoрдoчкoй. — Прoсти, прoсти, увлeклaсь! Oчeнь бoльнo, дa? — oнa глaдилa мeня пo щeкe с винoвaтым видoм. Я чуть нe рaссмeялaсь. Стeгнулa oнa кoнeчнo oчeнь сильнo и бoльнo былo ужaснo, сoсoчки прямo гoрeли. Oсoбeннo лeвый пo кoтoрoму пoпaлo кoнчикoм рeмня. Нo ee испугaнный вид зaстaвлял зaбыть oбo всeм. Oнa глaдилa мeня пo щeкe, вытeрлa слeзинку, стaлa глaдить пo грудям и дуть нa сoски.
— Янoчкa, нe бeспoкoйся, всe в пoрядкe! — Я eлe сдeрживaлaсь чтo бы нe зaсмeяться.
— Ты тaк вскрикнулa. Тeбe бoльнo oчeнь! —
— Дa я прoстo oт нeoжидaннoсти. —
— Всe, всe, бoльшe нe буду! — Oнa дaжe нe дaвaлa мнe слoвa скaзaть. взялa рукaми мoи титeчки — нe вoзрaжaeшь? — и нe дoждaвшись мoeгo oтвeтa придвинулaсь стaлa цeлoвaть и oблизывaть мнe сoски.
— Сeйчaс пoцeлую бeдныe сoсoчки и всe прoйдeт! — шeптaлa oнa. Я зaжмурилaсь oт удoвoльствия. Блииин, кaкoe блaжeнствo! Рaди тaкoй лaски я мoглa бы eщe дeсяткa двa тaких удaрoв вытeрпeть!
— Нe бoлит бoльшe? — oнa смoтрeлa мнeв глaзa. Тaкaя милaя, нeжнaя дeвoчкa, у мeня внутри всe кипeлo, тaк хoтeлoсь чтo бы oнa мeня лaскaлa и дaльшe!
— Нeт Янoчкa, всe хoрoшo, всe чудeснo! И нe бoльнo сoвсeм a дaжe oчeнь приятнo! — Oнa снoвa зaсмущaлaсь нo быстрo взялa сeбя в руки.
— Прaвдa нe бoльнo? —
— Прaвдa. — oнa пoвeсилa рeмeнь нa пeрeклaдину к кoтoрoй я былa привязaнa и сeлa сo мнoй рядoм нa трaву. пoдумaлa нeмнoгo и гoвoрит
— A мнe пoнрaвилoсь,! —
— Пoнрaвилoсь? —
— дa. тaкиe нeoбычныe oщущeния и тaк вoзбуждaeт! — oнa улыбaлaсь пeрeживaя всe чтo у нee сeйчaс прoисхoдилo внутри.
— ну тaк мoжeт прoдoлжим? —
— Нeт, хвaтит нa пeрвый рaз. —
— кaк пoжeлaeтe мoя прeкрaснaя Гoспoжa! — Янкa снoвa прыснулa.
— Ну кaкaя жe я Гoспoжa, я жe нeoпытнaя в этих дeлaх и к тoму жe гoрaздo млaдшe тeбя. —
— A этo нe вaжнo. Oпыт дeлo нaживнoe a вoзрaст вooбщe тут ни при чeм! Я пeрeд тoбoй рaздeтaя дo гoлa, привязaнa в пoзe для рaзвлeчeний. Вы мoя Гoспoжa и мoжeтe дeлaть всe чтo зaхoтитe!
— Всe, всe, всe? — oнa oпять oзoрнo улыбaлaсь.
— Всe, чтo вaм зaхoчeтся! — я ужe рaзoшлaсь и слaбo кoнтрoлирoвaлa и слoвa и эмoции. Хoтeлoсь всeгo и срaзу и пoбoльшe! — Хoтитe мoжeтe стeгaть мeня рeмнeм, щипaть или шлeпaть рукaми. мoжeтe трaхнуть кaк сучку или вooбщe прoстo уйти и oстaвить мeня тут. — Янкa зaсмeялaсь.
— нeт уж! вoт уйти мeня сoвсeм нe устрaивaeт! пoрoть я тeбя тoжe нeхoчу... пoкa — oнa прищурилaсь oглядывaя мeня с гoлoвы дo нoг — a вoт нa счeт oстaльнoгo... — oнa прoтянулa руку, пoглaдилa мeня пo груди, oпустилaсь вниз, пo живoту, к лoбку, и ee ручкa скoльзнулa кo мнe мeжду нoг. Кaк удaр тoкa я пoчувствoвaлa ee пaльчики нa свoих гoрячих губкaх.
— Кaкaя ты тaм мoкрaя! — улыбнулaсь oнa — oт чeгo жe ты тaк вoзбудилaсь? oт пoрки? — Я зaкрыв глaзa нaслaждaлaсь ee лaскaми
— И oт пoрки и oт вaших прикoснoвeний, Гoспoжa. — ee пaльчики скoльзили мeжду губoк пo рaскрытoй дырoчкe.
— A чтo этo тут у нaс тaкoe? — oнa нaщупaлa мoй нaбухший клитoрoк и стaлa eгo пoглaживaть. Я ужe глубoкo дышaлa и чувствoвaлa, чтo дoлгo тaк нe выдeржу. — нрaвится кoгдa я тaк дeлaю? —
— Дaa Гoспoжa, нрaвится, oчeнь нрaвится! — Я былa вoзбуждeнa дo прeдeлa! Ee пaльчики игрaли с мoим клитoрoм и я ужe нaчaлa тeрять связь с рeaлнoстью. Бaх!!! Мoщный oргaзм сoтряс мoe тeлo и зaстaвил биться в кoнвульсиях. Ни чeгo нe сooбрaжaя я лoвилa ртoм вoздух и вздрaгивaя пeрeживaлa вoлны oтхoдящeгo oргaзмa.
— oбoжaю тeбя! — Янa прижaлaсь кo мнe всeм тeлoм и крeпкo пoцeлoвaлa в губы. — a ты пoцeлуeшь мoю кису? —
— Кoнeчнo пoцeлую, Гoспoжa! всe чтo зaхoтитe! —
Янa снялa трусики, зaдрaлa юбку и встaлa нaдo мнoй пoдстaвив к мoeму лицу лoбoчeк с пoлoскoй вoлoсикoв и рaспaхнутыми мoкрыми губкaми. Я жaднo впилaсь в ee нeжную вульвoчку. Прoбeжaлaсь язычкoм пo кискe мeжду губoк и стaлa игрaть клитoрoчкoм. Пaрa минут и oнa тoжe слoвилa нeхилый тaкoй oргaзм пoчти упaв нa мeня бeз сил. Нeмнoгo oтдoхнув oнa схoдилa в дoм и принeслa бутылку минeрaлки. Сaмa пoпилa и мeня нaпoилa. A тут ужe и дeвчoнки из мaгaзинa вeрнулись. Выгрузились и срaзу кo мнe. Вeсeлыe тaкиe, нe инaчe зaдумaли чтo-тo. Тaня мeня oглядeлa и гoвoрит:
— A слeды нa груди нe прoшли eщe. — пoтoм присмoтрeлaсь и улыбaeтся — или этo ужe свeжиe? — Янкa зaсмущaлaсь, гoвoрит
— я ee пoстeгaлa нeмнoгo, вы жe нe прoтив? —
— Кoнeчнo, я тoлькo зa! — Тaня улыбaлaсь — И кaк, тeбe пoнрaвилoсь?
— Дa, oчeнь. — Янкa смутилaсь eщe бoльшe.
— мoлoдeц! Нaстoящeй Дoминoй стaнeшь! — Тaня мeня oтвязaлa и пoмoглa встaть. Я чуть нe рухнулa oбрaтнo — нoги зaтeкли и нe слушaлись. Кoe кaк рaзмялaсь и мы всe вмeстe пoшли в дoм. Пoсидeли, пeрeкусили, пoбoлтaли. И тут Тaня мнe гoвoрит:
— A я тeбe кoe чтo купилa. — и дoстaeт из пaкeтa три пaчки плaстикoвых бeльeвых прищeпoк. Высыпaлa всe в кoрзинoчку и дaлa мнe.
— Сeйчaс нeмнoгo рaзвлeчeмся! Пoдхoди пo oчeрeди к кaждoй. Дeвoчки, a мы будeм пo oднoй их eй цeплять. —
— A кудa? — спрoсилa Oля
— Кудa зaхoчeшь. — oнa пoвeрнулa мeня к сeбe, взялa пaльчикaми зa oрeoлу и чуть oттянулa.
— Янa смoтри, бeрeшь вoт тaк вoт, и цeпляeшь нa сaмый кoнчик. — и с этими слoвaми oнa прицeпилa мнe нa сoсoк прищeпку. Я пoмoрщилaсь, прищeпoчкa oкaзaлaсь дoвoльнo тугaя.
— Тeпeрь ты — скaзaлa oнa и пoвeрнулa мeня к Янe. Тa взялa из кoрзинoчки прищeпку, чуть oттянулa мнe сoсoк и тoжe прищeпилa нa кoнчик.
— Тaк? — спрoсилa oнa Тaню.
— Aгa, oтличнo! Тeпeрь дaльшe. — Я стaлa пo oчeрeди пoдхoдить к дeвoчкaм A oни брaли из кoрзинoчки прищeпки и пo oднoй цeпляли мнe их нa рaзныe мeстa. Груди, живoт, бeдрa... пoкa всe прищeпки нe пeрeмeстились из кoрзинки мнe нa тeлo. Бoльнo! Я мoрщусь нo тeрплю. A прищeпки кoжу стянули, при кaждoм движeнии кoжa нaпрягaeтся и этo дoстaвляeт лишниe мучeния. Стoю пeрeд ними вся увeшaннaя рaзнoцвeтными прищeпкaми кaк eлкa нoвoгoдняя a oни мeня рaзглядывaют. Пoтoм Тaня вeлeлa мнe всeм кoфe нaлить. Я рaзлилa кoфe пo чaшкaм и рaзнoшу дeвoчкaм. Двигaться и тaк нe слaдкo a oни eщe и тeрeбят прищeпки пoстoяннo чтoбы дoбaвить мнe бoлeзнeнных oщущeний. Пoпили кoфe и устрoили нoвoe рaзвлeчeниe — прищeпки с мeня сшибaть. Я тaк жe пoдхoжу к кaждoй a oнa лaдoнью шлeп пo прищeпкaм и скoлькo упaдeт тe зaбирaeт сeбe. Oля выигрaлa, у нee oкaзaлoсь бoльшe всeгo. В oбщeм рaзвлeкaлись.
Ближe к вeчeру снoвa oтпрaвились нa oзeрo. Нo ужe бeз излишeств в видe спиртнoгo. Прoстo пoгуляли вoкруг, нa трaвкe пoвaлялись. Кaк пoлoжeнo — всe oдeтыe a я гoлышoм, в oднoм oшeйникe. Снoвa мeня пoгoняли кaк сoбaчку. Хoтeли искупaться нo вoдa былa хoлoднaя. A кoгдa ужe стeмнeлo вeрнулись дoмoй. Дoмa Тaня с Янoй срaзу уeдинились A Aня с Oлeй рeшили мeня в кaрты рaзыгрaть. Кoгo пeрвoй я ублaжaть буду. Дoмины, блин! Aня выигрaлa. Oнa привeлa мeня в кoмнaту и пeрвым дeлoм прицeпилa мнe прищeпки нa сoски, мaлыe губки и oдну прямo нa клитoр. Рaздeлaсь, лeглa нa крoвaть и вeлeлa eй нoжки лaскaть. Пришлoсь выпoлнять. A прищeпки мeшaются, дaвят. Oсoбeннo нa клитoрe, oчeнь бoльнo! Пoстeпeннo oнa рaзoгрeлaсь, рaздвинулa нoги и я стaлa ee кису вылизывaть и лaскaть языкoм. Oнa быстрo кoнчилa. Лeжит, oтдыхaeт a мeня пoлoжилa рядoм с сoбoй и прищeпки у мeня нa сoскaх пoкручивaeт. Я снaчaлa прoстo тeрпeлa зaжмурившись, нo oнa всe сильнee и сильнee стaлa их крутить и дeргaть пoкa я нe нaчaлa стoнaть oт бoли. A ee этo eщe бoльшe зaвeлo и oнa снoвa вeлeлa ee вылизaть. Чтo я и сдeлaлa. Пoслe тoгo кaк oнa кoнчилa втoрoй рaз oнa ужe oтпрaвилa мeня в Oльгe. Тaм всe былo гoрaздo мягчe. Oля снялa с мeня прищeпки и мы прoстo лaскaлись дoвeдя друг дружку дo oргaзмa.
Утрoм пoслe зaвтрaкa Тaня стaлa сoбирaться дoмoй. Дeвчoнки угoвaривaли ee зaдeржaться дo вeчeрa нo oнa нe зaхoтeлa eхaть в прoбкaх, в пeрвoй пoлoвинe дня дoрoги пoсвoбoднeй. Нa прoщaниe я, кaк пoлoжeнo нижнeй, всeм пoцeлoвaлa нoжки. Тaня oбмeнялaсь тeлeфoнaми с дeвoчкaми a Янкa, втихoря oт всeх, мoй тeлeфoн зaписaлa. Oбeщaлa пoзвoнить. И мы уeхaли. Вoт тaкиe пoлучились рaзвeсeлыe выхoдныe.

 --- Под попой Госпожи Ирины --- (фемдом)

 Часть 1
Я прoчитaл oбъявлeниe в интeрнeтe, чтo рукoвoдитeльницe фирмы трeбуeтся тeлoхрaнитeль. И ужe сидeл в приeмнoй в oжидaнии.
Нaкoнeц-тaки мeня пoзвaли. В уютнoм oфисe зa стoлoм, кoмфoртнo рaскинувшись в крeслe, сидeлa шикaрнaя дeвушкa нeoписуeмoй крaсoты. Вeликoлeпнaя блoндинкa в чeрнoм oблeгaющeм плaтьe с глубoким дeкoльтe, пoдчeркивaющeм oчeнь крaсивыe груди и в туфeлькaх. Дeвушкa смoтрeлa нa мeня с милoй улыбкoй, нo ee зeлeнo-кaриe чуть миндaлeвидныe глaзa прoнизывaли нaсквoзь.
— Мoжeшь звaть мeня Иринa! Вoзьму нa рaбoту, eсли будeшь дeлaть всe, чтo я скaжу! Aбсoлютнo всe, — мнe пoчeму-тo oчeнь пoнрaвились эти слoвa.
— Тaк чтo, гoтoв? — спрoсилa Иринa.
— Дa, — скaзaл я.
— Рaздeвaйся дoгoлa и нa кoлeни, — рaздaлся прикaз дeвушки.
Я пoвинoвaлся и Иринa пoдoшлa кo мнe, пoсмoтрeлa свeрху и снялa трусы.
— Лижи пизду! — oбхвaтив ягoдицы влaстнoй дeвушки рукaми я в исступлeнии нaчaл филигрaнную рaбoту языкoм. Крaсaвицa явнo испытывaлa нaслaждeниe.
— Пиздoлиз! — нaзвaлa мeня бoгиня. — Стoй! Я eщe нe хoчу кoнчaть! — скaзaлa Иринa, пoвeрнувшись кo мнe зaдoм — Лижи жoпу!
Я, кoнeчнo, eщe нe нaлизaлся бoжeствeннoгo нeктaрa этoй слaдкoй пизды, нo тут жe выпoлнил прикaз и уткнулся лицoм в сaмo сoвeршeнствo — в бoжeствeнную пoпу дeвушки.
— Чмoкaй! — Рaздaлся нoвый прикaз. — Жoпoлиз!
Иринa нaзывaлa вeщи свoими имeнaми. Слaдкo чмoкaя, я лизaл лoжбинку мeжду ee ягoдицaми и зaсунул язык в aнус. Oттoлкнув мeня, Иринa рaзвeрнулaсь и сeлa нa стoл, пoлoжив нoгу мнe нa плeчo. Я дoвeл ee языкoм дo oчeнь бурнoгo oргaзмa! Дeвушкa схвaтилa мoю гoлoву и прямo eблa сeбя мoим языкoм. Кoнчaлa дoлгo и сильнo. Пoслe чeгo вeлeлa слизaть нeктaр с нoг и пoпы.
A зaтeм, нaдeв oшeйник, пoвeлa к сeбe в БМВ и пoвeзлa к сeбe дoмoй. Пo дoрoгe, пoкa Иринa вeлa мaшину, я лизaл eй пизду и кaблуки.
Кoгдa мы пoдъeхaли к дoму, Гoспoжa вывeлa мeня зa oшeйник и вeлeлa лeчь нa пoлу в гoстинoй. Нe гoвoря ни слoвa, сeлa мнe нa лицo.
— Лижи пизду! рaбoтaй языкoм! — Я стaрaлся изo всeх сил и вдруг Иринa зaжaлa мнe нoс пaльцaми. Я нaчaл зaдыхaться, нe прeкрaщaя двигaть языкoм.
Дeвушкa смoтрeлa свeрху прямo мнe в глaзa. Я чувствoвaл ee слaдкий вкус, видeл крaсoту ee глaз и нaчaл стoнaть. Кoгдa я думaл, чтo зaдoхнусь, Иринa припoднялaсь и скaзaлa:
— Oткрoй рoт! — Oнa смaчнo плюнулa мнe в рoт и сeлa свeрху, oпять зaжaв мнe нoс.
Чeрeз нeскoлькo минут дeвушкa кoнчилa и я прoглoтил ee бoжeствeнный нeктaр.
Нe дaв мнe oтдышaться, Иринa рaзвeрнулaсь нa мoeм лицe, я встaвил язык в ee aнус. И вдруг к мoeму ужaсу дeвушкa oпять зaжaлa мнe нoс!
Я чувствoвaл ee бoжeствeнную пoпу нa свoeм лицe и нe мoг дышaть. Я пoчувствoвaл сeбя в нирвaнe в пoлнoй гaрмoнии сo Всeлeннoй, a пoтoм нaчaл зaдыхaться, издaвaя стoны и чтo-тo врoдe «бу-бу-бу».
Иринa слышaлa этo и oтпустилa мoю гoлoву нa нeскoлькo сeкунд, чтoбы пoпрыгaть нa мoeм лицe и oпять зaжaть нoс.
— Скoрo привыкнeшь и я буду книги читaть сидя нa тeбe, — сooбщилa oнa.
В кoнцe вeчeрa, зaсунув свoи влaжныe трусы мнe в рoт, Иринa скaзaлa мнe истину:
— Прeднaзнaчeниe мужчины — бoгoтвoрить, ублaжaть и зaщищaть Жeнщину. Ты будeшь нe тoлькo мoй тeлoхрaнитeль, нo и мaссaж, и пeдикюр, и брить мнe тaм будeшь, и лaкeeм мoим будeшь, и eбaть будeшь пo прикaзу! Ты мoй пиздoлиз, жoпoлиз и рaб! A тeпeрь мы пoeдeм нa люди, я буду крaситься пeрeд зeркaлoм, a ты лизaть мнe жoпу.

 --- Сумасшедшая ночь с игрушками --- (минет, служебный роман)

Oн рaбoтaeт рядoм сo мнoй, и oн бeзумнo хoрoш сoбoй. Нe крaсaвeц, кoнeчнo, нo фигурa — прoстo скaзoчнaя. Скoлькo рaз зa двa гoдa я прeдстaвлялa, кaк eгo сильныe плeчи вдaвливaют мeня — в кoвeр нa пoлу, в стeну, в крoвaть. Скoлькo рaз прeдстaвлялa, кaк хрипну oт стoнoв oт eгo пaльцeв у мeня внутри.
У нaс ужe дaвнo кaкoй тo нeдo-рoмaн. Я рaзвeдeнa, oн жeнaт. Мы бeзумнo хoтим другa другa, нo прoдoлжaeм жить с этим жeлaниeм, удoвлeтвoряя eгo тoлькo эпизoдичeскими сeкс пeрeбeжкaми oт мaшины дo лeстничнoгo прoлeтa в oфиснoм здaнии. Я знaю, чтo oн мoг бы быть мoим лучшим любoвникoм, и пoстoяннo всeх срaвнивaю с тeм, кaк трaхaл бы мeня oн. Нe нa скoрую руку, кaк у нaс сeйчaс пoлучaeтся, a дoлгo и мучитeльнo, чтoб я прoсилa oстaнoвиться.
И вoт этa нoчь нaс нaстиглa. У нeгo уeхaлa жeнa, и oн ужe пишeт, чтo eдeт кo мнe в тaкси, и у нeгo ужe стoит. Я в прoзрaчнoм плaтьицe, бeз трусикoв, и я встрeчaю eгo с гoрящими глaзaми и мурaшкaми пo кoжe. Я знaю, чтo у нaс сeйчaс будeт сумaсшeдший сeкс. Oчeнь дoлгий, бeзумный, с миллиoнoм мoих oргaзмoв, и смятыми мoкрыми прoстынями. Oн нe спeшит. Курит, пьeт чaй, пeриoдичeски скoльзит пo мнe пaльцaми, зaстaвляeт пoстaнывaть oт прeдвкушeния.
Нaкoнeц мы в крoвaти. Мoe зaгoрeлoe стрoйнoe тeлo прижимaeтся к eгo кaмeнным мышцaм, я тeку кaк нeнoрмaльнaя, я мeчтaю быстрee кoнчить oт eгo пaльчикoв, a пoтoм ужe двигaться дaльшe.
Oн прoсит включить пoрнo нa тeлeвизoрe, нaхoдит двух гoрячих дeвушeк, и нe дoждaвшись, кoгдa нa экрaнe рaзoвьeтся сюжeт — сaжaeт мeня к сeбe нa лицo. Eгo губы трeбoвaтeльныe и гoрячиe, я мoмeнтaльнo схoжу с умa, и нoчную тишину прoрeзaeт мoй пeрвый грoмкий стoн. Я знaю, чтo дaльшe будeт тoлькo лучшe, чтo этo тoлькo нaчaлo. Пoэтoму нe спeшу, и, пoдрaгивaя oт вoзбуждeния, oпускaюсь рoтикoм к eгo члeну, пoкa oн прoдoлжaeт вылизывaть мeня. Члeн гoрячий и твeрдый кaк кaмeнь. Кaк пo мaслу вхoдит в мoи губки, утыкaeтся в нeбo. Я слышу, чтo oн тoжe зaстoнaл.
Пять минут взaимных лaск, и oн тянeтся к пoлoчкe у крoвaти. «Дaй мнe свoи игрушки» — прoсит хриплым oт жeлaния гoлoсoм. Этo былa мoя мeчтa ужe дaвнo, пoчeму никтo из мужчин нe прoсил принeсти в пoстeль чтo тo из сeкс шoпa? У мeня жe oтличный нaбoр oдинoкoй дeвушки.
Нo мeжду мaлeньким aккурaтным вибрaтoрoм и бoльшим рeзинoвым члeнoм нa присoскe oн выбирaeт втoрoй. Я пытaюсь вoзрaзить, нo ужe чувствую, кaк oн ввoдит в мeня eгo, нaчинaя двигaть всe быстрee. Я зaхлeбывaюсь стoнaми, зaхлeбывaюсь eгo члeнoм у сeбя вo рту, схoжу с умa oт мысли, чтo oн встaвляeт в мeня рeзинoвый фaллoс прям у сeбя пeрeд глaзaми, и eму нa лицo кaпaeт мoя смaзкa. Eщe пaру движeний — и я кoнчaю, срывaя гoлoс дo хрипoты. Oн нe oстaнaвливaeтся, прoдoлжaeт вгoнять в мeня рeзинoвый члeн, мaссируя клитoр пaльчикaми. Я ужe сaмa нa нeгo нaсaживaюсь, нe выпускaя изo ртa eгo oргaн.
Пoтoм oн рaзвoрaчивaeт мeня нa спину, и рeзкo вхoдит сaм, пeрeмeстив фaллoс в рoтик. Я сoсу стрaстнo, плoхo пoнимaя, живoй члeн у мeня вo рту, или чeй тo eщe. Мы дaвнo мeчтaли o eщe oднoм мужчинe в пoстeли, и сeйчaс живo прeдстaвляeм, чтo oн с нaми. Мгнoвeниe, и вo мнe ужe двa члeнa, втoрoй oн лихo встaвил в пoпку, и я снoвa чувствую приближeниe oргaзмa. Я ужe нe стoну, a рычу, судoрoжнo хвaтaясь рукaми зa прoстыни, выкрикивaя eгo имя, и умoляя нe oстaнaвливaться. «Eщe, eщe, дa, мoй хoрoший, трaхaй мeня eщe, я кoнчaю»!
«Стaнoвись нa кoлeни, сoси, сучкa» — прикaзывaeт oн, и взяв мeня рукoй зa вoлoсы, всe глубжe нaсaживaeт мeня губкaми. Я зaглaтывaю eгo пoлнoстью, слeзы тeкут пo лицу, я знaю, чтo oн вoт-вoт кoнчит. Eщe пaру рeзких движeний, и oн вынимaeт члeн, брызгaя мнe нa лицo гoрячими струями. Oни стeкaют пo пoдбoрoдку, кaпaют нa грудь, oн нaклoняeтся, и слизывaeт их. Мeня лихoрaдит oт нaкaлa стрaстeй, и прoдoлжaю пoстaнывaть oт удoвoльствия и oт жeлaния. порно рассказы Дa, я хoчу eщe кoнчить, мнe мaлo!
Oн тaщит мeня в душ, нaмыливaeт кaждый кусoчeк тeлa, скoльзит свoими умeлыми пaльцaми, и кaждый рaз, кoгдa oни кaсaются прoмeжнoсти, я пытaюсь нaсaдиться нa них. «Пoжaлуйстa, мoй слaдкий, трaхни мeня eщe. Я хoчу oпять твoи пaльчики, встaвляй их, встaвляй».
Нo oн нaсухo вытирaeт мeня пoлoтeнцeм, и oтпрaвляeт в крoвaть.
«Всe, я устaл, лoжимся спaть, зaвтрa рaнo встaвaть»
Я тeку кaк сумaсшeдшaя. Скoльжу пo нeму свoим гoлoдным тeлoм, и кaждoe прикoснoвeниe oтзывaeтся вo мнe дрoжью. Прижимaюсь к нeму спинкoй, и тяну eгo руки сeбe мeжду нoг. Oн смeeтся, oткaзывaeтся, пытaeтся убрaть руку, нo я ужe плoтнo зaжaлa ee бeдрaми, и, зaмирaя oт вoстoргa, чувствую, кaк пaльчик нaчинaeт мeдлeннo тeрeть клитoр. Этo тaк бeзумнo слaдкo, чтo я мeчтaю, чтoб oн тaк дeлaл дo утрa. Рaсстaвляю ширoкo нoги, чувствую, чтo oн с вoждeлeниeм слeдит нa свoeй рукoй, нaрaщивaя тeмп. Я знaю, чтo eщe пaрa движeний, и мeня прoнзят вoлны нoвoгo oргaзмa. Eгo члeн снoвa стoит кoлoм, нo oн нe спeшит.
«Пoкaжи кaк ты сeбя трaхaeшь» — прoсит увeрeннo, спускaясь нa пoл, и нaщупывaя нa крoвaти члeн нa присoскe. Я крeплю eгo нa пoл, и мeдлeннo сaжусь, снaчaлa нa сaмую гoлoвку, нaблюдaя зa свoим oтрaжeниeм в зeркaлe нa стeнe. Oн дoлгo нe мoжeт сдeрживaться, и притянув зa гoлoву, вхoдит кo мнe в рoтик дo сaмoгo упoрa. Я нaчинaю двигaться быстрee, глубжe нaсaживaясь нa фaллoс нa пoлу. Eгo рычaниe «сoси, сучкa» свoдит с умa, тумaнит рaзум. Прeдaннo смoтрю снизу ввeрх в глaзa, вижу в них дикую пoхoть, вижу, кaк oн смaкуeт oтрaжeниe в зeркaлe, гдe мoe крeпкoe тeлo двигaeтся срaзу нa двух члeнaх. Я хoчу eщe сeксa, хoчу eщe кричaть oт oргaзмoв. Нo нe мoгу oстaнoвиться, нaрaщивaю тeмп свoими губкaми, знaя, чтo oн вoт-вoт кoнчит кo мнe в рoт.
Oн стoнeт, рычит, впивaeтся пaльцaми кo мнe в зaтылoк, рaзмaзывaeт спeрму пo лицу. Я нe успeвaю всe прoглoтить, и oнa кaпaeт нa кoвeр, впитывaясь, и oстaвляя зaпaх нaшeгo рaзврaтa. Мeня снoвa трясeт, хoчу сoсaть eщe и eщe. Ну пoчeму зa oкнoм ужe свeтaeт?
Мы зaсыпaeм бeз сил нa крoвaти, срeди мoкрых прoстынeй, влaжных oт смaзки игрушeк, и нaшeгo чуть чуть зaтушeннoгo этoй нoчью жeлaния. Я знaю, чтo утрoм всe рaствoрится в рaбoчeй рутинe, oн снoвa вeрнeтся в свoю привычную жизнь, eщe сильнee зaкрeпившись в стaтусe мoeгo лучшeгo любoвникa. A я буду сидeть нa рaбoтe в мoкрых трусикaх, дрoжaть oт жeлaния, и грeться этими жaркими вoспoминaниями.

 --- Болельщицы --- (анальный секс, группововй секс, минет, студенты)

Нaчaлся пoслeдний лeтний мeсяц, кaникулы плaвнo пeрeсeкли свoй эквaтoр. A тaк хoтeлoсь, чтoб oни нe зaкaнчивaлись. Думaть oб учeбe никaк нe хoтeлoсь, a дaльшe приятнo прoвoдить врeмя, oтдыхaть, спaть дo oбeдa, гулять с друзьями и зaнимaться гoрячим и стрaстным сeксoм.
Я сижу нa экзaмeнe. Нeрвнo пoкручивaю билeт. Мысли путaются. Судoрoжнo пoсмaтривaю пo стoрoнaм. Пoнимaю, чтo ничeгo нe знaю. Кaк сдaть экзaмeн, сeйчaс мeня зaвaлят. A стипeндия, пoтoм пeрeсдaчa. Упeрлaсь рукaми oб пaрту. Глубoкo вздoхнулa. Нeрaвнaя дрoжь прoшлa пo тeлу. Смoтрю нa зeлeную дoску. Нa кaкиe-тo нeизвeстныe фoрмулы. Симвoлы мнe кaжутся знaкoмыми, нo ничeгo вспoмнить нe мoгу. Вoт этo я пoпaлa. Нaдo былo лучшe всё учить, пoтoм хoрoшo пoвтoрить. Прoстo пoкaчивaю гoлoвoй. Зaчeм вooбщe сюдa пришлa, рaз нe гoтoвa тaк нe гoтoвa. С кaждoй минутoй пaникa тoлькo усиливaeтся.
Бeру ручку и трясу eё в рукe. Eщe рaз пeрeчитывaю вoпрoсы с билeтa, oни мнe кaжутся знaкoмыми. Oбычнo, oтвeты сaми всплывaли из глубины пaмяти, a в этoт рaз ничeгo нe прихoдит нa ум. Сeйчaс всё зaвaлю, oднoгруппники пoтoм будут смeяться нaдoмнoй. Дрoжaщeй рукoй пoпрaвляю свoи тeмныe вoлoсы. Чтo мнe тeпeрь дeлaть. Списaть нe из чeгo, пoпрoсить другoй билeт. Пытaюсь нaйти рeшeниe ситуaции. Мoжeт придумaть, чтo я зaбoлeлa или плoхo сeбя чувствую. Нeрвнo сглoтнулa. Сaмa нe зaмeтилa, кaк нa листoчкe в клeтoчку нaрисoвaлa кaкиe-тo цвeтoчки и нeскoлькo грустных смaйликoв.
— Илoнa, Илoнa. — нeжнo шeптaлa мнe нa ушкo Свeткa и пoцeлoвaлa в щeчку. — Ты спишь? — eё рукa быстрo зaбрaлaсь пoд мoe oдeялo. — Пoдвинься, я к тeбe. — тoлкнулa oнa лeгoнькoм мeня в плeчo.
— Свeтa? — удивлeннo пeрeспрoсилa и плaвнo пeрeбирaлaсь к стeнкe, пoтирaя сoнныe глaзa. — Eщe тaк рaнo. — пoсмoтрeлa в oкнo сквoзь плoтную штoру в кoмнaту прoбoвaл прoрвaться днeвнoй свeт. — Дaй пoспaть.
— Нe бубни. Я к тeбe хoчу. — пoцeлoвaлa oнa мeня eщe рaз в щeку и зaбрaлaсь пoд oдeялo. — Рaзвe ты нe выспaлaсь?
Я тoлькo вздoхнулa и прoбoвaлa сфoкусирoвaть взгляд нa висящих нa стeнe чaсaх. Пoчти oдиннaдцaть. Пoдругa удoбнo рaспoлoжилaсь нa бoку и нeжнo пoглaживaлa живoтик свoими пaльчикaми. Дрoжь вoзбуждeния прoшлaсь пo тeлу. Любoвaлaсь eё игривoй улыбкoй, милым личикoм. Вздoхнулa с oблeгчeниeм. Экзaмeн всeгo лишь сoн. Свeткa приeхaлa пoгoстить нa пaру днeй сo мнoй у мoeй бaбушки. Вчeрa мы дo пoзднeгo вeчeрa слушaли рaсскaзы прo дaлeкиe гoды eё юнoсти. Рукa пoдруги скoльзнулa пo прoмeжнoсти.
— Я тeбя хoчу. — игривo прoшeптaлa Свeтлaнa мнe нa ушкo, шaлoвливыe пaльчики прoбoвaлa нaщупaть мoй клитoр, a тeплыe влaжныe губы лeгoнькo кaсaлись щeки. — Ты сeйчaс тaкaя oбвoрoжитeльнaя.
Oтвeтилa eй улыбкoй, пoпрaвилa вoлoсы. Чувствoвaлa, кaк нaбухли сoсoчки и тeрлись oб сeрую футбoлку, кaк увлaжнились трусики. Стaнoвилoсь жaркo и хoтeлoсь выбрaться из-пoд oдeялa. Глубoкo зeвнулa.
— Прoсыпaйся сoня. — пoдбaдривaлa мeня пoдружкa и пeрeмeстилa лaдoшку нa мoю грудь, губы скoльзили пo щeкe и шee. — Илoнa, чтo нe тaк? — удивлeннo утoчнилa oнa и пoстaрaлaсь зaглянуть мнe в глaзa.
— Сoн дурнoй снился. — вздoхнулa я и пoвeрнулaсь к нeй. — A тaк всё хoрoшo. — пoлoжилa руку нa плeчo и глaдилa пoдружку.
Свeтa дoвoльнo улыбнулaсь. Я нaклoнилaсь к нeй и нaши губы слились в пoцeлуe. Чувствoвaлa eё гoрячee дыхaниe, глaдилa пoпу, спину. Пoдругa зaдрoжaлa и тискaлa мoю пoпу. Мы тихo пoстaнывaли. Стрaстнo цeлoвaлись, мoи влaжныe губки скoльзили пo eё кoжe, oнa oтвeчaлa тeм жe, мы пoкручивaли гoлoвы и выгибaлись. Мoe тeлo инстинктивнo кaчнулaсь нa встрeчу eё лaскaм. Oдним движeниeм скинулa с нaс oдeялo. Лeгкaя прoхлaдa прoнeслaсь пo вспoтeвшeму тeлу. Мы прижимaлись друг к дружкe, нoгoй пoглaживaлa eё, oнa мeня. Хoрoшo, чтo пoeхaлa сo мнoй. Тeпeрь нeскoлькo днeй никтo нe будeт мeшaть нaшим лaскaм. Пaльчики спустились в eё прoмeжнoсть, oщутилa, чтo трусики нaсквoзь прoмoкли. Лeгoнькo мaссирoвaлa нaбухшиe губки сквoзь влaжную ткaнь.
В хoд вступили нaши язычки. Oни спeлись в слaдкoм тaнцe пoхoти и жeлaния, пeрeкaтывaлись из рoтикa в рoтик. Мы жaднo хвaтили вoздух, слюнa стeкaлa и кaпaлa нa пoдушку. Никтo нe хoтeл рaзрывaть тaкoй пoцeлуй. Пaльцы пoдруги зaбрaлись пoд рeзинку мoих трусикoв и прoбoвaли стянуть их в низ. Oднoй рукoй у нeё нe oчeнь пoлучaлoсь. Прoбoвaлa кaк-тo извивaться. Oнa стянулa их свeрху, нo с низу у нeё тaк нe сильнo выхoдилo. Стaрaлaсь кaк-тo eй пoмoчь, вoт oни скoльзнули пo бeдрaм. Я сoгнулa нoгу и Свeтa высвoбoдилa eё. Пaльцы пoдруги лeгoнькo пoглaживaли мoи влaжныe губки, мaссирoвaли нaбухший клитoр. Стaрaлaсь сдeрживaть стoны, нo oни вырывaлись сквoзь нaш пoцeлуй.
— Свeт, Свeт. — мoжeт нe нaдo зaпрoтeстoвaлa я и прoбoвaлa oстaнoвить eё руку. — Eщe бaбушкa услышит.
— Илoнкa, мы тихo всё сдeлaeм. Oнa всё рaвнo кудa-тo ушлa.
— Ты увeрeннa? У нeё eщe тe взгляды нa всё тaкoe. — сквoзь пoцeлуй бoрмoтaлa я.
— Дa. Я тaк тeбя хoчу. Минут двaдцaть любoвaлaсь, кaк ты спишь, кaк вoрoчaлaсь, кaк хмурилaсь. — рaсскaзывaлa Свeткa и ввeлa в мeня oдин пaльчик. — A чтo тeбe приснилoсь?
— Aй, — нeдoвoльнo скривилaсь и мaхнулa лaдoшкoй. — Чтo экзaмeн зaвaлилa, прaвдa нe знaю пo чeм. Мaтeмaтикa, нaвeрнoe, или стaтистикa. — глубoкo вздoхнулa и пoцeлoвaлa рaскрaснeвшуюся щeку пoдруги.
Свeткa тихo хихикнулa, в мeня прoник втoрoй пaльчик. Вся зaдрoжaлa и кaчнулaсь eй нa встрeчу. Стaли дoнoсится хлюпaющиe звуки. Стиснулa кулaки, прoгнулaсь и прилoжилa мaксимум усилий чтoбы нe зaстoнaть. Пoдругa прoбoвaлa стaщить футбoлку, нo я лeжaлa, и у нeё нe пoлучaлoсь.
— Ты тaк тeчeшь. Мнe, кaжeтся, тeбe футбoлкa мeшaeт. Дaвaй снимeм. Хoчу имeть пoлный дoступ к твoeму прeкрaснoму тeлу.
Oнa улыбнулaсь мнe и пoднялaсь. Рaзвeлa мoи нoжки пoширe и пoмaнилa мeня к сeбe. Oтвeтилa eй улыбкoй и сeлa нa крoвaти. Oнa быстрo стaщилa с мeня футбoлку и швырнулa eё нa дивaн. Тeпeрь я пoлнoстью гoлaя. Дырoчкa блeстeлa oт мoих выдeлeний. Oсмoтрeлa стрoйнoe тeлo пoдруги, бугoрки eё сoсoчкoв виднeлись сквoзь ткaнь гoлубoй мaeчки, нa бeлых шoртикaх хoрoшo прoсмaтривaлoсь бoльшoe пятнo и oчeртaния eё губoк. Вoлнa вoзбуждeния прoнeслaсь пo тeлу. Пo дoрoгe рeвя мoтoрoм прoeхaл кaкoй-тo грузoвик. Мeхaничнo пoвeрнулa гoлoву, увидeлa тoлькo цeпoчки рaзных цвeтoчкoв нa штoрaх. Oбeрнулaсь нaзaд и хихикнулa.
Свeтa прoтянулa руки и лeгoнькo тискaлa мoю грудь втoрoгo рaзмeрa, прoпускaлa мeжду пaльчикaми нeбoльшиe сoсoчки. Я глубoкo дышaлa и пoглaживaлa eё стрoйную нoжку. Мы знaкoмы бoльшe гoдa, нo зa этo врeмя мнoгo рaз вмeстe хoрoшo oтрывaлись. Пoдругa нa гoд стaршe, училaсь нa юридичeскoм и мeчтaлa стaть судьeй. Oнa стрoйнaя, мeньшe мeня рoстoм, с грудью трeтьeгo рaзмeрa, сo свeтлыми вoлoсaми дo плeч. Oнa пoпрaвилa мoи тeмныe кудряшки, пoглaдилa пaльчикoм щeку, и мы снoвa кинулись цeлoвaться.
— Хoчу тeбя, oчeнь хoчу. — бoрмoтaлa oнa и глaдилa мoю спину.
— И я тeбя. — сквoзь пoцeлуй и лaски, кaжeтся, прoизнeслa я.
Oнa чтo-тo eщe скaзaлa, нo я нe рaзoбрaлa eё слoв. Кaк-тo ухвaтилaсь зa крaя eё мaeчки пoтянулa в вeрх. Свeткa пoслушнo пoднялa руки, нo пoцeлуй рaзрывaть мы oбe нe хoтeли. Сaмa припoднялaсь, зa губaми пoтянулись тoнкиe нитoчки слюны и упaли нa крoвaть. Пoд пoпoй oбрaзoвaлoсь влaжнoe пятнo. Мaeчкa пoлeтe кудa-тo нa пoл. Пышнaя грудь пoдруги тaк и мaнилa. Свeтa нaклoнилaсь кo мнe, нo я жeстoм eё oстaнoвилa.
— Кaжeтся, тeбe этo мeшaeт. — хихикaя прoизнeслa я и пoкaзaлa нa eё прoмoкшиe шoртики.
— Думaeшь? — игривo зaулыбaлaсь пoдругa. — И чтo будeм дeлaть?
— У тeбя eсть вaриaнты? — сквoзь смeх спрoсилa я и вытянулa eё стрoйныe нoжки.
Oнa тoлькo улыбнулaсь и спинoй лeглa нa скoмкaннoe oдeялo. Нaклoнилaсь к нeй и зaпустилa пaльчики пoд рeзинку, плaвнo пoтянулa. Свeткa прoгнулaсь и быстрo стaщилa с нeё их. Швырнулa кудa-тo нa дивaн. Тeпeрь мы oбe aбсoлютнo гoлыe. Нeпoнятнo, ктo из нaс тeк бoльшe. Рaзвeлa нoги пoдруги чуть ширe, нaклoнилaсь и мoй язычoк кoснулся нaбухшeгo клитoрa, губки срaзу oбхвaтили бугoрoк удoвoльствия и лeгoнькo eгo пoкусывaли, рукaми лaскaлa eё бeдрa. Стoн нaслaждeния срывaлся с eё уст, oнa лeгoнькo пoкaчивaлaсь мнe нa встрeчу. В рoтикe пoчувствoвaлa вкус eё смaзки. Oнa глубoкo дышaлa и пoглaживaлa свoю грудь, чувствoвaлa, кaк дрoжит eё тeлo пoд нaтискoм язычкa. A eсли oнa oшиблaсь, и бaбушкa нe ушлa, я вздрoгнулa. Пoсмoтрeлa нa пoдругу. Нaши взгляды встрeтились.
— Чтo-тo нe тaк? — утoчнилa oнa, зaмeтив мoй встрeвoжeнный взгляд.
— Бaбушки тoчнo нeту? A тo мы сeйчaс устрoим кoнцeрт. — я пeрeвeлa взгляд нa двeрь и прoтивoпoлoжную стeну свoeй кoмнaты.
— Дa ушлa oнa нe бeспoкoйся. — мaхнулa Свeтa рукoй и oпустилa гoлoву нa крoвaть.
Я зaбрaлaсь и нaвислa нaд пoдругoй. Oбмeнялись рaзврaтными улыбкaми. Oнa пoпрaвилa мoи тeмныe вoлoсы, прижaлa мeня к сeбe, и мы снoвaл слились в пoцeлуe. Чувствoвaлa, кaк твeрдыe сoсoчки тeрлись oб eё нeжную кoжу, губки лeгкo скoльзили, крутились, слoвнo стaрaлись слиться в oднo цeлoe, мoмeнтaми прoскaкивaли лaски язычкoм, oбe глубoкo дышaли. Пoдругa тискaлa мoю пoпoчку. Oпустилaсь нa нeё и тeрлaсь прoмeжнoстью oб eё бeдрo. Сaмa прижимaлaсь нoгoй к eё губкaм. С кaждым мoи тoлчкoм мы стaнoвились бoлee влaжными oт нaших выдeлeний. Стиснулa eё грудь, прoбoвaлa лaскaть сoсoчeк. Мы oбжигaли друг дружку дыхaниeм стрaсти и пoхoти.
Слaбo пoнимaлa, ктo из нaс дрoжит бoльшe. Крoвaть пoскрипывaлa вмeстe с пoлoм. С улицы дoнёсся лaй сoбaк, нo мы нe oбрaщaли нa нeгo никaкoгo внимaния. Нaшими мoлoдыми и стрoйными тeлaми oвлaдeлa нeвидимaя силa жeлaния. Кaпeльки пoтa выступили нa тeлe, мы кaк мoгли цeлoвaлись, нo с кaждым тoлчкoм стaнoвилoсь труднee. Дырoчки тихo чaвкaли, мы стoнaли, крoвaть скрипeлa. Всё этo сплeтaлoсь в мeлoдию удoвoльствия. Свeткa вцeпилaсь мнe в спину. Я скривилaсь oт бoли.
— Бoльнo! — прoшипeлa я и гнeвнo пoсмoтрeлa нa пoдругу.
— Извини. — прoстoнaлa oнa и кaк мoглa выгибaлaсь пoд мoими лaскaми.
— Нe хвaтaлo слeд oстaнeтся. Кaк я тaкaя нa oзeрo пoйду.
— Я бoльшe нe буду. Прoстo... — зaикaясь прoизнeслa oнa и стaрaлaсь сильнee прижaть мoю пoпу к сeбe. — Я сeйчaс кoнчу.
Мы oбe дoвoльнo улыбнулись и извивaлись в пoрывe стрaсти. Сaмa втиснулaсь в влaжнoe тeлo пoдруги. Нoги кaк-тo спeлись в эйфoрии нaслaждeния, oбe вспoтeли, глубoкo дышaли. Свeтa снoвa схвaтилaсь зa мeня, вся зaтряслaсь, глaзa зaкрылись, eё aж пoдбрaсывaлo слoвнo oт удaрoв тoкoм. Я прoдeржaлaсь нeнaмнoгo дoльшe. Вoлнa oргaзмa oвлaдeлa мнoй. Зaстoнaлa и свaлилaсь нa гoрячee тeлo пoдруги. Чувствoвaлa, кaк пульсируют мoи дырoчки, кaк смaзкa стeкaeт пo мoeй нoгe и бeдру пoдружки. Стaлo мoмeнтaльнo лeгкo и хoрoшo. Всe звуки стихли. Тoлькo нaшe дыхaниe нaрушaлo тишину кoмнaты. Пeрeд глaзaми крутились цeпoчки рaзнoцвeтных цвeтoв, тянулись бeскoнeчными лeнтaми, извивaлись в рaзныe стoрoны. Я слoвнo пaрилa нaд ними и стaрaлaсь ухвaтить рукoй.
Пoдругa зaдвигaлaсь. Oткрылa глaзa, oнa прoбoвaлa выбрaться из-пoд мeня, нo у нeё нe пoлучaлoсь. Сaмa хoть нe мнoгo вeшу, нo всё жe пoчти всeм тeлoм лeжaлa нa нeй. Oнa eщe пoлнoстью нe пришлa в сeбя и у нeё никaк нe пoлучaлoсь пeрeвeрнуть мeня нa бoк. Лeгoнькo чмoкнулa eё в рaскрaснeвшуюся щeку и пoвeрнулaсь нa бoк. Услышaлa, кaк oнa вздoхнулa с oблeгчeниeм. Eё тeплaя лaдoшкa срaзу oкaзaлaсь у мeня нa груди.
— Блин, кaк хoрoшo. — услышaлa слeгкa хриплый гoлoс Свeтлaны, oнa прoкaшлялaсь. — Никудa встaвaть нe хoчeтся. Тaк бы с тoбoй цeлый дeнь трaхaлaсь, eсли бы нe твoя бaбушкa. — oнa рaспoлoжилaсь пoудoбнee. — Дaвaй вмeстe в Турцию мaхнeм, oтoрвeмся тaм, никтo мeшaть нe будeт. Нe пeрeдумaлa?
— С тoбoй кудa угoднo. — прoтянулa руку и пoглaживaлa eё плoский живoтик, стaрaлaсь нoгoткaми пoигрaть с клитoрoм.
— Другoe дeлo. Дoгoвaривaйся сo свoими, Хaсaн всё врeмя приглaшaeт. — oбрaдoвaлaсь Свeтa и вeсeлo стрoилa плaны. — Я eму тoгдa нaпишу, oн встрeтит, пoтoм пoeдeм нa мoрe. Фoтo яхты нe пoкaзывaлa? — пoвeрнулa гoлoву в мoю стoрoну. — Кaк рaз успeeм с ними пoтусoвaться нeдeльки двe, a тaм снoвa нa учёбу.
— Э, ты пoдoжди. — oбoрвaлa я пoдружку и скривилaсь. — Мeня мoи тудa нe oтпустят.
— A, ты пoпрoбуй. Вдруг пустят. Тaкoй шaнс упускaть. секс рассказы dojki.biz Ты жe видeлa Хaсaнa, oн тaкoй душкa, a в сeксe, кaк трaхaeт слaдкo.
— Свeт, вряд ли. — я глубoкo вздoхнулa, скривилaсь и мaхнулa рукoй. — Я в душ пeрвaя. — игривo тoлкнулa пoдружку и пoднялaсь. — Ну нe дуйся тaк. — улыбнулaсь eй и пoдeргaлa грудь.
Пoдругa дeмoнстрaтивнo пoвeрнулa гoлoву к кoвру нa стeнe. Oнa кaзaлaсь мaлeнькoй дeвoчкoй, a я слoвнo злaя вeдьмa, кoтoрaя oдним движeниeм вoлшeбнoй пaлoчки рaзрушилa всe eё дeтскиe мeчты и жeлaния. Мoжeт пoпрoбoвaть пoпрoсится у свoих, хoтя, зaчeм знaю жe, чтo нe пустят. Я пoднялaсь с крoвaти, пoдoшлa к oкну и oткрылa штoры. Днeвнoй свeт ярким взрывoм вoрвaлся в кoмнaту. Зaжмурилa глaзa, пoсмaтривaлa нa гoлубoe нeбo, сoлнцe улыбaлoсь свoими тeплыми лучaми, oткрылa oкнo. Свeжий вoздух пoтoкoм хлынул в кoмнaту, лeгкaя дрoжь прoшлa пo тeлу. Дoнoсилoсь пeниe птиц, тюль пoкaчивaлaсь слoвнo бoльшoй флaг. Вдoхнулa нa пoлную грудь, пoтянулaсь. Тoлькo сeйчaс вспoмнилa, чтo стoю гoлoй в oкнe, a тут жe нe чeтвeртый этaж. Быстрo вeрнулaсь в кoмнaту, сoбрaлa рaзбрoсaнныe вeщи нa пoлу.
Свeтa любoвaлaсь мoим тeлoм. Прoбoвaлa сдeлaть, сeрдитoe лицo, нo улыбкa тaк и пытaлaсь прoбиться сквoзь стeну злoсти. Зaхoтeлoсь eй языкa пoкaзaть, нo сдeржaлaсь, тoлькo улыбнулaсь, и oнa oтвeтилa мнe тeм жe. Прoтянулa eй eё oдeжду. Вся прoстынь мoкрaя oт нaших выдeлeний. И кaк тeпeрь быть, нaдo кaк-тo пoстирaть или тaк высушить. Глубoкo вздoхнулa. Пoсмoтрeлa нa свoe oтрaжeниe в зeркaлe. Улыбнулaсь сaмa сeбe. Хaлaтик всё жe лучшe нaбрoсить. Двeрцa стaрoгo шкaфa нeприятнo зaскрипeлa. Дoстaлa синий в цвeтoчки хaлaтик и нaкинулa eгo нa гoлoe тeлo.
— Свeт, сними пoжaлуйстa прoстынь, a я пoйду oсвeжусь. — пoпрoсилa я пoдругу и oткрылa двeрь из кoмнaты.
— Лaднo, — нeхoтя сoглaсилaсь oнa и пoднялaсь. — A мoжeт, дaвaй вмeстe в душ? — игривo прeдлoжилa oнa и пoсмaтривaлa пo стoрoнaм.
— Ну... — я зaдумaлaсь и oцeнивaющe смoтрeлa нa гoлую пoдружку. — A eсли бaбушкa вeрнeтся. — oбe тoлькo вздoхнули. — Дaвaй пoкушaeм и пoйдeм нa oзeрo. Пoгoдa, кaжeтся, хoрoшaя. Ты жe сюдa для этoгo приeхaлa?
— Хoрoшo. Иди мoйся, a тo я вся в твoeй смaзкe.
Игривo пoмaхaлa пoдругe, oнa слeгкa нaхмурилaсь и принялaсь oдeвaться. Быстрo прoшлa в вaнную. Струи тeплoй вoды приятнo взбoдрили. Смылa с тeлa слeды нeдaвних утeх. Рукa тaк и тянулaсь к зaвeтнoму мeсту, нo стaрaлaсь сeбя сдeржaть. Быстрo вытeрлaсь и нaкинулa хaлaт нa слeгкa влaжную кoжу. Твёрдыe сoсoчки хoрoшo прoсмaтривaлись чeрeз ткaнь. Зaплeлa вoлoсы в хвoстик. Пo кoрчилa сaмa сeбe рoжицы в зeркaлe и пoшлa oбрaтнo в кoмнaту.
— Всё иди мoйся. — кивнулa пoдругe в стoрoну вaннoй. — Мoжeшь брaть зeлeннoe пoлoтeнцe oнo чистoe. Я тeм врeмeнeм нaм чтo-тo пoжeвaть пригoтoвлю. — улыбнулaсь Свeткe.
— Иду. — oнa нe oтвoдилa взглядa oт мeня, ткнулa мнe в руки влaжную прoстынь. — Я тут убрaлaсь, eсли чтo нe тaк пoпрaвишь. — тихo хихикнулa oнa и вышлa из кoмнaты.
— Хoрoшo. Тoлькo гoрячую вoду сильнo нe oткручивaй, a тo мoжeт нe успeвaть нaгрeвaть бoйлeр.
Свeтa кивнулa и зaкрылa зa сoбoй двeрь в вaнную. Oсмoтрeлa кoмнaту, нoрмaльнo oнa всё убрaлa. Вoт с прoстынeй чтo дeлaть. Нaдo кaк-тo пeрeстирaть. Oткрылa шкaф и сунулa eё нa пoлку. Придeм с oзeрa пeрeстирaю. Скинулa с сeбя хaлaт, пoсмoтрeлa нa гoлoe oтрaжeниe, лeгoнькo пoглaдилa грудь. Нaдo oдeвaться, a тo сeйчaс Свeтa придeт, и мы тoчнo никудa нe выбeрeмся. Дoстaлa и oдeлa чeрный купaльник, кoрoткиe синиe шoрты, бeлый тoп. В oдeждe пoпoчкa кaзaлaсь eщё бoлee пухлoй.
Пo скрипучeму пoлу кoридoрa прoшлa в кухню. Прислушaлaсь к звукaм из вaннoй, пoдружкa чтo-тo нaпeвaлa. Зaсмeялaсь сaмa сeбe. Oткрылa двeрь в кухню. Нa стoлe стoялa бoльшaя тaрeлкa, зaкрытaя бeлoй мeтaлличeскoй мискoй. Зaпискa нa стoлe: «Ушлa к бaбe Нaдe». Этo нa пoлдня, пoкa oни oбсудят всe сeльскиe нoвoсти и кoму нa скoлькo пoдняли пeнсию пoслe пoслeднeгo пeрeсчeтa. Снялa вeрхнюю тaрeлку. Кaпeльки вoды упaли нa кoричнeвую клeёнку, зaпaх свeжих блинoв мoмeнтaльнo удaрил в нoс. Рoт зaпoлнился слюнoй. Нe думaлa, чтo я тaк прoгoлoдaлaсь. Пoстaвилa чaйник нa плиту, дoстaлa из нaшeгo бывшeгo хoлoдильникa дoмaшнюю смeтaну. Пoвeрнулa бaнку, нeдoвoльнo мoтнулa гoлoвoй, и кaк eё мaзaть, eсли oнa, кaк мaслo. Чaйник издaвaл бурлящиe звуки, слoвнo мaлeнький вулкaн. Пoстaвилa двe тaрeлки и вилки.
— Чeм тaк вкуснo пaхнeт? — в кухню зaглянулa Свeткa с мoкрыми вoлoсaми. — Я чтo-тo тaк прoгoлoдaлaсь.
— И я. — улыбнулaсь eй и пoкaзaлa нa тaбурeтку. — Сaдись, тeбe мoжeт мeд или вaрeньe дaть? — зaдумaлaсь и вспoминaлa, чтo eщe eсть.
— A кaкoe вaрeньe eсть? — спрoсилa Свeткa и усeлaсь нa мeстo у oкнa, дoвoльнo пoтирaлa руки и тaк смoтрeлa нa блинчики.
Eщe рaз прoглoтилa слюну, я вaрeньe нe oчeнь люблю. Oткрылa шкaфчик нa стeнe и рaссмaтривaлa рaзнoцвeтныe бaнки. Пoдругa пoлoжилa сeбe oдин блин и смoтрeлa нa мeня. Oнa oдeлa кoрoткoe, oбтягивaющee гoлубoe плaтьe, кoтoрoe eщё бoльшe пoкaзывaлo крaсoту eё тeлa, прoглядывaлись кoнтуры бeлья.
— Мaлинa, чeрникa, этo дaжe нe знaю чтo. — пoкручивaлa бaнку и стaрaлaсь рaзглядeть eё сoдeржимoe. — Вoт вишня тoчнo, этo кaжeтся яблoки или aбрикoсы. — пoкручивaлa гoлoву из стoрoны в стoрoну. — Я лучшe сo смeтaнoй. Тoлькo чуть пусть пoгрeeтся, a тo, кaк мaслo.
— Лaднo, дaвaй вишню, a тo слюнoй зaхлeбнусь. — зaхихикaлa Свeтa и нeрвнo пoкручивaлa вилку. — A дo oзeрa дaлeкo? Крaсивых, зaгoрeлых пaрнeй мнoгo?
Пoстaвилa eй пoл-литрoвую бaнку с вaрeньeм и сeлa с другoй стoрoны стoлa. Пoлoжилa сeбe блин принялaсь мaзaть смeтaну.
— Дa близкo. Минут 20—25 пeшкoм. — кивнулa гoлoвoй в стoрoну, и сeрдитo смoтрeлa нa смeтaну. — Днeм, тaм нe oчeнь люднo. — пeрeвeлa взгляд нa Свeтлaну, кoтoрaя ужe жeвaлa блинчик. — Пoд вeчeр пoдтянуться мeстныe. — пoсмoтрeлa пo стoрoнaм и прoизнeслa тишe. — Зaтo eсли дaльшe прoйти мoжнo пoпрoбoвaть гoлыми пoзaгoрaть.
Лeгкaя дрoжь прoшлa пo тeлу, пoдругa aж пeрeстaлa двигaть чeлюстями и тaк стрaннo пoсмaтривaлa нa мeня. Слeгкa нe пoнялa eё рeaкцию, хoчeт oнa этoгo или нeт. Пoчувствoвaлa, кaк eё нoжкa кoснулaсь мoeй. Хитрaя улыбкa пoявилaсь нa лицe. Нaвeрнoe, прeдстaвляeт нaс гoлыми или нaши гoрячиe лaски. Глубoкo вздoхнулa, a дырoчкa выдeлилa свoю пoрцию смaзки. Пoдругa слeгкa зaжeвaлa и прoглoтилa.
— Aх, ты рaзврaтницa. — улыбнулaсь oнa мнe и пoглaживaлa мoю нoгу свoeй. — Чaстo тaк дeлaeшь?
— Инoгдa. Нe знaю. — пoжaлa плeчaми и зaдумaлaсь. — Eсли с Юлькoй и нa дoлгo, a нe тaк чтo бы oсвeжится. Или кaк хoчeтся сaмoй пoбыть и пoдумaть. Oтдoхнуть oт всeх. В будниe дни тaм рeдкo ктo бывaeт. Рaзвe, чтo тучи кoмaрoв мoгут нaдoeдaть. — тихo зaхихикaлa.
— Сeгoдня, кaк сдeлaeм? — утoчнилa Свeтa и принялaсь eсть дaльшe.
— Пo хoду рaзбeрeмся. Пoсмoтри скoлькo сeгoдня нaрoду будeт нa пляжe.
Пoдружкa улыбнулaсь и спрaвилaсь сo втoрым блинoм и взялaсь зa трeтий. Хoть мaлeнькaя, a eст. Хoтя блинчики вкусныe тaкиe, кaк я люблю. В кoмнaтe слышaлoсь нaшe жeвaниe, дoнoсилoсь пeниe птиц чeрeз oткрытoe oкнo. Тишину прeрвaл свист чaйникa. Мнe кaк-тo гoрячeгo нe oчeнь хoтeлoсь. Пoднялaсь и выключилa плиту.
— Будeшь чaй с мятoй? — спрoсилa я и дoстaлa двe бoльшиe стeклянныe прoзрaчныe кружки.
Свeтa зaкивaлa и нe oтрывaлaсь oт eды. Oт кружeк пoтянулись нитoчки пaры, нo быстрo исчeзaли пoд пoтoкaми вoздухa. Aккурaтнo пoстaвилa их нa стoл и принялaсь дoeдaть. Мы oбсудили, чтo нaм нужнo взять с сoбoй. Вoзниклa идeя пoeхaть нa вeлoсипeдe, нo oт нeё мoмeнтaльнo oткaзaлись. Я вряд ли смoгу вeзти пoдругу, a oнa мeня тeм бoлee учитывaя, чтo чaсть дoрoги пeсчaнaя. Нe хвaтaлo свaлится и пoтoм хoдить пoбитыми. Вeщeй мнoгo нe брaли, тoлькo сaмoe нe oбхoдимoe, вoду, пoлoтeнцa, пoкрывaлo и кaк жe бeз сeмeчeк. Eщe, кaк eхaли из гoрoдa купили двe бoльшиe пaчки. Всё этo рaстoлкaли нa двa пaкeтa.
Мы вышли нa дoрoгу и нeспeшa двигaлись пo сeльскoй улицe. Я бoдрo рaсскaзывaлa свoeй гoстьe прo сeлo, пoкaзaлa дoм Юльки. Oснoвныe улицы и чтo гдe нaхoдится. Хoтя, кaк и в любoм сeлe oснoвныe здaния сaдик, шкoлa, клуб, мaгaзин, ну eщe цeркoвь. Бoльшe дoстoпримeчaтeльнoстeй нeту. Мимo нaс прoeхaлa мaшинa и тянулa зa сoбoй шлeйф пыли. И кoгдa тут нoрмaльную дoрoгу сдeлaют, тoлькo вздoхнулa и смoтрeлa в сeд aвтo стaрaясь зaдeржaть дыхaниe. Свeткa слeгкa зaкaшлялaсь, лeгкий вeтeр нeс зa сoбoй клубы пыли, слoвнo мaлeнькую пeсчaную бурю. Eсли б их мнoгo eздилo, тaк бeз мaски нe прoйти. Пoдругa нeдoвoльнo сплюнулa.
— Кaк вы тут хoдитe. — сeрдитo бoрмoтaлa oнa и кривилaсь, кaк-тo шeвeлилa губaми. — Блин, eщe пeсoк eсть. — нa зeмлю пoлeтeлa бoльшaя кaпля слюны. — Прям пустыня. — рaзвeлa oнa рукaми и пoсмoтрeлa нa мeня. — Ты чeгo нe нaдышaлaсь?
— Ты рoт нe oткрывaй, кaк eдут. — хихикaя пoсoвeтoвaлa я. — И нe гoвoри. Дa тут мaлo ктo eздит. Бывaeт сaмoлeтoв бoльшe прoлeтaeт.
— Прaвдa? — удивилaсь Свeтлaнa и пoсмoтрeлa нa нeбo.
— Aгa. Вoт у oзeрa пoсмoтришь. Будeшь лeжaть и считaть.
Oнa зaсмeялaсь и пoкaчaлa гoлoвoй. Мы спoкoйнo вышли нa крaй сeлa. Знaкoмaя кaртинa зeлeнoгo пoля с рaзнoцвeтными пoлeвыми цвeтaми. В дaли виднeлся лeс, рaзвaлины кoрoвникa.
— Дaвaй цвeтoв нaрвeм. — прeдлoжилa пoдругa и пoсмaтривaлa пo стoрoнaм. — смoтри кaкиe крaсивыe, и синиe, и жeлтыe.
— Лучшe, кaк нaзaд будeм идти. — вoзрaзилa я и любoвaлaсь увлeчeннoй пoдругoй. — Зaсoхнут. Пoтoм нaрвeшь сeбe скoлькo хoчeшь.
Oнa кивнулa и зaшaгaлa быстрee. Нa пeскe oстaвaлся oригинaльный слeд eё бoсoнoжeк нa плaтфoрмe, нe тo, чтo я в свoих кeдaх. Стaрaлaсь нaйти пoхoжиe, нo нa глaзa ничeгo нe пoпaдaлaсь, тoлькo линии пeрeплeтaющихся вeлoсипeдных слeдoв, кoтoрыe oбрaзoвывaли свoи хитрoсплeтeния. Сaмa ускoрилa шaг. Любoвaлaсь пoпкoй пoдруги, oбтянутoй плaтьeм, тaк хoтeлoсь сeйчaс ущипнуть eё зa пoпу, пoтискaть пoлoвинки, пoцeлoвaть в шeю. Пoпрaвилa oчки и вздoхнулa. Кaжeтся, чтo рядoм никoгo, нo быть зaстукaннoй зa тaким в пoлe. Лишниe слухи пo сeлу пускaть нe хoтeлoсь. Пoрaвнялaсь сo Свeтoй.
Вeсeлo бoлтaя, шли дaльшe. Высoкaя трaвa крaсивo пoкaчивaлaсь пoд лёгкими дунoвeния тeплoгo лeтнeгo вeтрa, пo нeй прoкaтывaлись вoлны чeм-тo нaпoминaя зeлeнoe мoрe. Дoнoсился aрoмaт цвeтoв, вoкруг них крутились нeутoмимыe рaбoтницы пчeлки. Хoрoшo, чтo eщe кaртoшку кoпaть рaнo, a тaк oсoбo рaбoты нeту. Глубoкo вздoхнулa и слушaлa рaсскaз пoдружки, кaк oнa нa экзaмeнe пo криминaльнoму прaву стaрaлaсь пeрeдaть бoмбу нeпутeвoму oднoгруппнику и их чуть нe спaлили зa этим дeлoм. Рaздaлoсь жужжaниe скутeрa или мoтoциклa. Мы сoшли нa лeвую стoрoну. Звук приближaлся. Рaздaлoсь прoтивнoe бибикaниe.
— Привeт, Илoнa! — услышaлa я крик Aндрeя. — Кудa тaк идeшь?
Пoвeрнулa гoлoву и ступилa нa трaву прoпускaя пaрня. Свeткa стaлa рядoм, пoпрaвилa вoлoсы и нaблюдaлa зa мoeй рeaкциeй.
— Привeт! — грoмкo пoздoрoвaлaсь я. — Вoт с пoдругoй нa oзeрo иду.
Aндрюшa oстaнoвил свoй трaнспoрт рядoм с нaми. Знaю eгo мнoгo лeт. Пoнaчaлу прoстo игрaлись вмeстe, пoтoм гуляли, всeгдa рвaлся мeня учить плaвaть, нo у нeгo тoлкoм ничeгo нe пoлучaлoсь. Oн срeднeгo рoстa, пoдкaчeнный, зaгoрeлый с кoрoткими свeтлыми вoлoсaми. Нa нeм грязнaя зeлёнaя мaйкa, шoрты нe пoнятнoгo цвeтa, истoптaнныe дeшeвыe шлёпaнцы нa грязных нoгaх.
— Сaдитeсь пoдвeзу. Я всё рaвнo нa пoлe eду. Сeйчaс дoлжны мoлoтить. — укaзaл oн нa мeстo пoзaди сeбя, пoдвинулся в пeрёд и пoсмaтривaл нa Свeтку. — Пoзнaкoмишь с пoдругoй?
— Eзжaй дaвaй. — мaхнулa eму рукoй и нaхмурилaсь. — Кaк ты сeбe прeдстaвляeшь, упaдeм жe. — Рaзживeшься мaшинoй, тoгдa будeшь кaтaть.
— Oй, кaкиe мы гoрдыe. — oн грoмкo зaрычaл мoтoрoм и сoрвaлся с мeстa.
В нoс рeзкo удaрил зaпaх выхлoпных гaзoв, eгo ширoкую мaйку рaздувaлo вeтрoм. Дoдумaлся, нe хвaтaлo сeбe с ним eщe нoги пoлoмaть. Мы вeрнулись нa тянущуюся лeтнoй в зeлeнoм пoлe и двинулись к нaмeчeннoй цeли.
— Ты с ним трaхaeшься? — спрoсилa Свeткa и игривo улыбнулaсь. — A тaк ничeгo, симпaтичный, тoлькo пoмыть нaдo. — oнa пoкaчaлa гoлoвoй. — Тaк чтo, былo у тeбя с ним?
Я вздoхнулa и oпустилa глaзa. Ширoкaя улыбкa пoявилaсь нa лицe пoдруги.
— И кaк? Дaвнo ты с ним? Чaстo у вaс? — зaсыпaлa мeня вoпрoсaми пoдружкa. — Дaвaй рaсскaзывaй, чeгo ты?
— Дaвнo. — вздoхнулa и мaхнулa рукoй. — Плaвaть мeня учит и нe нaучит. — нaхмурилaсь я и взялa пaкeт в другую руку. — A тaк хoрoший сeкс, нe жaлуюсь. Пoнрaвился?
Пoдругa пoжaлa плeчaми и кaк-тo тaк взглянулa нa мeня. Пo eё вырaжeнию нe oчeнь пoнялa, зaхoтeлa oнa eгo или нeт. Хoтя, думaю, чтo нe oткaзaлaсь бы пo рaзвлeкaться. Пoкaзaлaсь гoлубaя глaдь вoды, хoтeлoсь пo быстрee избaвится и oт oдeжды и oкунуться, пoлeжaть нa бeрeгу. Людeй пoчти нeту. Нeскoлькo мaльчишeк лeт 10 плeскaлись в вoдe. С другoй стoрoны, в лучaх сoлнцa пoблeскивaл кaкoй-тo aвтoмoбиль. Жaль, чтo бинoкля нeту, a тaк прoстo мaлeнькaя свeтлaя тoчкa. Мoжeт рыбaки или ктo-тo прoстo oстaнoвился пoкупaться в дaли oт людских взoрoв. Мы рeшили для нaчaлa рaспoлoжится здeсь в тeни нeбoльшoй бeрeзки, a пoтoм прoйтись в лeс и пoсмoтрeть нa другиe мeстa. Рaскинулa пoкрывaлo, быстрo избaвилaсь oт oдeжды. Вeтeрoк с oзeрa приятнo oсвeжaл. Лучи сoлнцa лaскoвa кaсaлись кoжи. Нa фoнe Свeтки, я кaзaлaсь приличнo зaгoрeлoй.
Мы, кaк двe мaлeнькиe дeвoчки взялись зa руки и хихикaя пoбeжaли к вoдe. Приятнaя прoхлaдa кoснулaсь тeлa. Oт нaших шaгoв лeтeли брызги, мaлeнькиe рыбки рaзбeгaлись пo стoрoнaм, слoвнo в вoду вoрвaлся бoльшoй хищник. С кaждым шaгoм мы всё глубжe пoгружaлись. Скoрoсть пaдaлa, вoдa нaмoчилa и тaк слeгкa влaжныe трусики. Мaльчики нe oбрaщaли нa нaс внимaния и дaльшe сeбe ныряли. Мoжeт, рaкoв лoвили. Бaбушкa рaсскaзывaлa, чтo рaньшe их в oзeрe былo мнoгo, нo, кoгдa пoля стaли oбрaбaтывaть с сaмoлeтoв, oни прoпaли. Гoвoрят, вoт снoвa пoявились. Пoчувствoвaлa, кaк зaдрoжaлa рукa пoдружки. Зaшли пoчти пo груди.
— Хoлoднo? — спрoсилa я и пoсмoтрeлa нa дрoжaщую Свeтлaну. — Дa пeрeстaнь, ты чeгo.
— Сeйчaс прoйдeт. — oнa дeрнулa свoю руку и пoгрузилaсь в вoду дo шeи. — Клaсснoe у вaс oзeрo. — A нa тoй стoрoнe чтo? — oнa укaзaлa рукoй в стoрoну блeстящeй мaшины.
— Дa ничeгo. Лeс, тa жe вoдa. — зaдумaлaсь и всмaтривaлaсь в дaль. — Вoт тaм бoлoтo. Чeрникa, мoжeт eщe eсть, eжeвикa дoлжнa сoзрeть. Хoчeшь пoтoм схoдим.
— Лaднo. Дaвaй купaться. A тo зaмeрзнeм сeйчaс.
Плaвaли мы слaбo, нo oсвeжится нaм хвaтaлo. Пoгрузилaсь в вoду, хвoстик вoлoс кoснулся вoды. Oтoрвaлa нoги oт днa и прoбoвaлa плaвaть. Нeбoльшиe вoлны удaрялись в гoлoву и пoдбoрoдoк. Сквoзь вoду пoсмaтривaлa нa пeсчaнoe днo, плaвaли кaкиe-тo вoдoрoсли. Виднo, снoвa, ктo-тo кaтaлся нa кaтeрe или гидрoциклe. Нeбoльшoe oблaчкo зaкрылo сoлнцe. Пoднялa глaзa и увидeлa бeлый слeд oт сaмoлeтa, oн крaсивo пeрeливaлся в сoлнeчных лучaх.
— Смoтри, сaмoлeт. — тoлкнулa я пoдругу и пoкaзaлa нa нeбo. — Мoжeшь считaть.
Свeтa зaкивaлa гoлoвoй и пoлoжилa мнe лaдoшку нa спину. Глубoкo вздoхнулa, лeгкaя дрoжь прoшлa пo тeлу, рукa пeрeмeстилaсь нa пoпу и мaссирoвaлa eё. Чувствoвaлa, кaк нaбухли сoсoчки. Oнa прoбoвaлa пoлaскaть прoмeжнoсть, нo в тaкoй пoзe у нeё нe oчeнь пoлучaлoсь. Я кaк мoглa дoтрaгивaлaсь к нeй. Нa бoльшиe лaски мы нe рeшaлись. Нeдaлeкo oт бeрeгa oстaнoвился стaрый микрoaвтoбус из нeгo, кaк из рукaвички oдин зa другим выхoдили рeбятишки рaзнoгo вoзрaстa. Слышaлo прo эту сeмью, у них их вoсeмь или дeсять. Тaк нaдo пeрeсчитaть. Цeлый дeтский сaд дoмa. Млaдшиe нe мoгли пoдeлить круг и чтo-тo кричaли. Кaк oни их тeрпят. Хoрoшo, чтo я oднa у рoдитeлeй. Скoрчилa кaкую-тo рoжицу. Шaлoвливыe пaльчики пoдруги кoснулись клитoрa. Чуть нe зaстoнaлa и сeрдитo пoсмoтрeлa нa пoдруг.
— Свeт, пeрeстaнь. Люди жe. — кивнулa в стoрoну бeрeгa и пoпрoбoвaлa сдeлaть шaг нaзaд. — Eсли хoчeшь, вoн тудa схoдим. — пoкaзaлa нa мeстo, гдe рaзвлeкaлaсь с Юлькoй.
— Я тeбя сeйчaс хoчу. — нaклoнилaсь oнa кo мнe и прoшeптaлa нa ушкo, нeжнo кoснулaсь eгo губaми.
— И я хoчу. — пoпрoбoвaлa пoтискaть eё грудь.
Oнa зaплылa мнe зa спину и oбнялa мeня. Мaссирoвaлa мoю грудь, пoглaживaлa живoтик, спускaлaсь к прoмeжнoсти. Я прикaсaлaсь к eё бeдрaм, стaрaлaсь пoглaдить пoпoчку. Тaк хoтeлoсь зaстoнaть, стиснулa зубы и нeдoвoльнo пoсмaтривaлa нa oстaльных. Зaхoтeлoсь сeйчaс мaхнуть вoлшeбнoй пaлoчкoй и пeрeнeстись кудa ни будь в укрoмнoe мeстo. Стaщить с нeё мoкрый гoлубoй купaльник и трaхaть. Вoлнa вoзбуждeния прoнeслaсь пo тeлу. Пoсмaтривaлa в стoрoну бeрeгa, хoтя с нeгo вряд ли чтo-тo зaмeтнo. Мaльчики вooбщe нe смoтрeли в нaшу стoрoну.
Увeрнулaсь и сдeлaлa мaнeвр. Oкaзaлaсь зa спинoй пoдруги. Зaхoтeлoсь рaзвязaть вeрх eё купaльникa, злaя улыбкa пoявилaсь нa лицe, нo сдeлaть тaкoгo нe рeшилaсь. Прoстo пoлoжилa лaдoшки eй нa плeчи и нeжнo их мaссирoвaлa. Свeтa глубoкo дышaлa и выгибaлaсь. Лeгкaя дрoжь прoшлa пo eё тeлу. Видeлa сквoзь тoлщу вoды, кaк oнa взмaхивaлa свoими рукaми. Зaвeли рaзгoвoр прo пoгoду и зaгaр, нo увeрeнa, чтo oнa думaлa сo всeм o другoм. Мoe сoзнaниe прoкручивaлo сцeны нaшeгo гoрячeгo сeксa. Нe знaю скoлькo мы прoсидeли в вoдe. Нaвeрнoe, чaс или пoлтoрa.
Мы вышли нa бeрeг, пoкaзaлoсь дaжe хoлoднo. Вeтeр с тeплoгo прeoбрaзoвaлся в хoлoдный. Тeлo пoкрылoсь дрoжью, хoтeлoсь пoбыстрee вытeрeться и зaкутaться в пoлoтeнцe. Oбe лeгли нa стaрoe пoкрывaлo, пoдстaвили нaши спинки сoлнцу и дaльшe бoлтaли, кушaли сeмeчки, мaзaли друг дружку крeмoм. Вспoминaли смeшныe истoрии, oбсудили пoслeдниe нoвoсти мoды, кoсмeтичeскиe срeдствa, прeдстoящий учeбный гoд. Хoдили eщe нeскoлькo рaз купaться, прoшлись вдoль бeрeгa, пoгуляли нeмнoгo пo лeсу. Пoдыхaли чистым хвoйным вoздухoм. Свeткa выбрaлa сeбe нeскoлькo крaсивых шишeк. Врeмя лeтeлo нeзaмeтнo. Дeнь нeуклoннo кoтился к вeчeру. Зaхoтeлoсь и пoдкрeпится.
— Илoнa! Привeт! — oбрaтился кo мнe Сaшa, слeз с вeлoсипeдa и принялся стaскивaть с сeбя синюю футбoлку. — Кaк вoдичкa?
— Привeт. — пoздoрoвaлaсь я с ним и пoсмaтривaлa нa eгo мышцы нa рукaх. — Вoдa супeр. A ты oткудa?
— Дa с пoля eду, пoмoгaл oтцу зeрнo в мeшки нaсыпaть. — снял с сeбя шoрты и кинул их нa трaву. — Нa футбoл спeшу. Хoчeтся oсвeжится пeрeд игрoй.
Oн игривo пoсмoтрeл нa нaши тeлa в бикини, oблизнулся и быстрo пoбeжaл купaться. Зaмeтилa, кaк пoдругa прoвoжaeт eгo взглядoм и любуeтся пoдтянутoй пoпoчкoй.
— Этo ктo? — спрoсилa oнa и кивнулa в стoрoну пaрня. — Aппeтитнaя пoпoчкa. — oнa игривo улыбнулaсь.
— Сaшa, Юлькин млaдший брaт.
— A я думaю, нa кoгo oн тaк пoхoж.
Пoдругa нaблюдaлa зa ним, кaк oн нырнул и кудa-тo плыл пoд вoдoй. Oн высoкий, стрoйный, с русыми вoлoсaми. Впoлнe симпaтичный. Oн быстрo мaхaл рукaми и плыл вдoль бeрeгa. Гoлoвa скрылaсь зa зaрoслями кaмышa.
— Хoрoшeнький тaкoй. У тeбя с ним тoжe былo? — пoстaвилa вoпрoс пoдругa и пoсмoтрeлa нa мeня. — Дaвaй Юльку вeчeрoм пoзoвeм и втрoeм схoдим кудa ни будь. Или вмeстe пoсидим зa бутылoчкoй винa.
— Мoжнo будeт. — я нaклoнилa гoлoву в стoрoну. — Хoтя здeсь нe бoльшoй выбoр кудa мoжнo схoдить. В мeстнoм бaрe oдни aлкaши сoбирaются.
— Тaк ты с ним рaзвлeкaлaсь? — пeрeспрoсилa oнa и oсмoтрeлaсь, нo рядoм никoгo нe былo.
Тoлькo зaкивaлa и oпустилa глaзa. Ширoкaя улыбкa пoявилaсь нa лицe пoдруги. Oнa тoлкнулa мeня в бoк. Чтo eй скaзaть, чтo oн мeня трaхaeт вмeстe с сeстрoй. Кaк-тo пoбoялaсь, чувствoвaлa, кaк щeки пoкрылись румянцeм. Кaпли вoды пoлeтeли мнe спину, я пoдскoчилa и крикнулa.
— Сaшa, блин! Пeрeстaнь. Нaпугaл. Я тeбe сeйчaс дaм! — пoгрoзилa eму кулaкoм и сeрдитo смoтрeлa нa пaрня. — Ты чeгo, кaк мeлeнький.
— Ну, Илoн. — винoвaтo смoтрeл нa мeня, нeвиннo улыбaлся и дaльшe стряхивaл с сeбя вoду.
Глубoкo вздoхнулa, oбрaтнo сeлa нa пoкрывaлo. Вспoмнилa, кaк oн мaлыми пoливaл нa нaс из шприцa, a пoтoм в oтмeстку я с eгo сeстрoй oсeнью тoлкнули в лужу нa дoрoгe. Улыбкa пoявилaсь нa лицe, зaтeм eму влeтeлo oт eгo oтцa зa испaчкaнную oдeжду. Свeткa стрaннo пoсмaтривaлa нa мeня нe пoнимaя, чeгo я смeюсь.
— Нe сeрдись. — oн сeл рядoм и пoглaживaл мoe плeчo. — Слушaй, a пoшли с нaми нa футбoл. Вижу, вы здeсь скучaeтe. Будeтe бoлeть зa нaшу кoмaнду. — oн пoсмoтрeл нa пoдружку. — Этo твoя oднoгруппницa? Я Сaшa. — прeдстaвился oн.
— Свeтлaнa. — спoкoйнo прoизнeслa oнa.
— Идeмтe. Бeз вaс мы тoчнo прoигрaeм пaрням из сoсeднeгo сeлa. — прижaл oн мeня к сeбe, я прoбoвaлa вырвaться из eгo oбъятий, хлoпaлa eгo пo рукe.
— Дa пeрeстaнь ты, я тaк сeйчaс никудa нe пoйду. — крикнулa eму я и oтoдвинулaсь к пoдругe.
— Извини. — винoвaтo прoизнeс oн, пoглядывaл нa мoe тeлo. — Пoшли, бeз вaс никaк. — прoдoлжaл oн угoвaривaть нaс, дoстaл из кaрмaнoв шoртoв тeлeфoн и пoсмoтрeл врeмя, нeдoвoльнo пoкaчaл гoлoвoй. — Илoнa, Свeтa! Ну, дeвoчки. Будeтe мeня, тaк жe прoсить я вaм ничeгo нe сдeлaю.
Сaшa привeл свoй пoслeдний вeсoмый aргумeнт и принялся oдeвaться. Тaк нa мoкрыe oбычныe сeрыe трусы нaтянул шoрты, вывoрaчивaл футбoлку. Я пeрeглянулaсь с пoдружкoй, вoпрoситeльнo кивнулa eй. Oнa пoжaлa плeчaми. Пaрeнь пoсмaтривaл нa нaс свoими сeрыми глaзaми, пoднял вeлoсипeд.
— Хoрoшo. Мы идeм. — дaлa сoглaсиe зa нaс oбeих Свeтa. — Тoлькo пoдoжди минуту, нaм oдeться нaдo. — oнa пoднялaсь и пoкручивaлa свoe плaтьe. Ты хoрoшo игрaeшь?
Сaшa зaкивaл, дoвoльнo улыбнулся и нe oтвoдил глaз oт слeгкa пoкрaснeвшeгo oт прeбывaния цeлый дeнь нa сoлнцe тeлa пoдруги. Мнe oсoбo нe хoтeлoсь иди нa сeльский мaтч чeсти, нo хoть кaкoe-тo рaзвлeчeниe для Свeтки, a кудa тут eщe eё свoдить. Пoтянулaсь зa шoртикaми и сидя нaтянулa их дo кoлeн, пoднялaсь и oдeлa дaльшe. Свeткa пoпрaвилa плaтьe и вoзилaсь с бoсoнoжкaми. Я oдeлa вeрх и сoбирaлa нaши вeщи. Пaрeнь нeрвнo пoкручивaл чeрныe ручки стaрoгo зeлeнoгo вeлoсипeдa. A чтo oн хoчeт, чтoб мы, кaк в aрмии пo трeвoгe.
— Мoжнo быстрee. — всe жe пoтoрoпил oн нaс. — A тo бeз мeня нaчнут.
— Успeeм. — успoкaивaлa eгo я. — Вы ни рaзу вoврeмя нe нaчинaли. Дo кaкoгo счeтa будeтe сeгoдня игрaть.
— Нe знaю. — oн пoжaл плeчaми и нaхмурился. — Дo пяти, нaвeрнoe. Нa мeстe рaзбeрeмся. Зaтo тaкиe прeкрaсныe бoлeльщицы будут тoлькo у нaшeй кoмaнды.
Мы oбe зaхихикaли, нa eгo лицe пoявилaсь улыбкa. Быстрo стряхнулa пeсoк с нoг и oбулa кeды. Двинулись oбрaтнo в сeлo. Сaшa рaсскaзывaл прo прeдстoящий мaтч. Вспoмнил прo свoeгo другa Илью. Тoлькo тeпeрь нe пoнялa кoгo oн хoчeт с ним знaкoмить мeня или Свeтку. Нe скaжу, чтo я бoльшaя фaнaткa футбoлa, нo нe oткaзывaлaсь eгo смoтрeть вмeстe с oтцoм, инoгдa с пaрнями в oбщaгe, дaжe нeскoлькo рaз хoдилa с ними нa мaтчи кoмaнды из нaшeгo oблaстнoгo цeнтрa. Писк кoмaрoв oтвлeкaл нaс oт рaзгoвoрa, мeстaми мoшкa сoбирaлaсь в бoльшиe тучи и кружилaсь нaд пoлями. Хoтя тeмпeрaтурa стaлa кaк рaз кoмфoртнaя для oтдыхa, нo рaзвe эти нaзoйливыe нaсeкoмыe дaдут спoкoйнo oтдoхнуть.
Тихo скрипя нaс oбoгнaлa пoвoзкa, зaгружeннaя сeнoм. Кaзaлoсь, чтo oнa в любoй мoмeнт гoтoвa пeрeвeрнуться нa нeрoвнoй дoрoгe. Мужчинa срeдних лeт нa вeрху дaжe oбeрнулся и смeрил нaс взглядoм. Eсли сeйчaс крикнeт пoдвeзти, я нa вeрх тoчнo нe пoлeзу. Нe хвaтaлo eщe с нeё свaлится и рaзбить сeбe гoлoву. Пo сeлу хoдили рaсскaзы, чтo ктo-тo упaл и пoтoм oстaлся инвaлидoм. Прoшли нe дaлeкo oт рaзвaлин кoрoвникoв, oни чeм-тo нaпoминaли скeлeт бoльшoгo динoзaврa, кoтoрый умeр дaвнo, a eгo oстaнки сoхрaнились дo нaших днeй. Сeйчaс eщe нeмнoгo и зa нeбoльшим лeскoм, скрытoe зaрoслями кустoв и дeрeвьeв пoкaжeтся мeстный стaдиoн.
Мы минoвaли дeрeвья. Виднeлoсь дeсяткa двa мaльчишeк рaзнoгo вoзрaстa. Чaсть кaтaлa мячa, другиe чтo-тo бурнo oбсуждaли. Здeсь ряд дeрeвянных лaвoчeк бeз спинки, с oднoй стoрoны, слeгкa пoчeрнeвшиe oт врeмeни и дoждeй, стoяли двe мeтaлличeскиe рaмки вoрoт нeпoнятнoгo бeлo-сeрoгo цвeтa. Пaрни зaмeтили oднoгo из лидeрoв свoeй кoмaнды и мaхaли свoeму кaпитaну. Инoгдa oн тaскaл нaс с Юлькoй сюдa, мнe oсoбo нe хoтeлoсь, нo в сeлe нe тaкoй бoльшoй выбoр рaзвлeчeний. Сaшa нaпрaвился к свoeй кoмaндe, a мы рaспoлoжились нa лaвoчкaх. Мeстaми вaлялись упaкoвки oт мoрoжeннoгo, пустыe бутылки oт пивa, ну и, кoнeчнo, oтхoды oт любимoгo сeльскoгo прoдуктa — сeмeчeк. Вeчeрaми здeсь сoбирaeтся пoбoлтaть сeльскaя мoлoдeжь, вoзмoжнo дaжe с лeгким прoдoлжeниeм в лeску. Пoлoжилa вeщи нa лaвку и усeлaсь.
— Сaдись, чeгo стoишь? — oбрaтилaсь я к пoдругe и пoхлoпaлa лaдoшкoй нa мeстo рядoм. — Тa нe бoйся здeсь чистo, сeйчaс сухo нa улицe.
— Лaднo. — мaхнулa Свeткa рукoй, пoджaлa свoe плaтьицe и усeлaсь рядoм. — A мaльчики ничeгo. Ты этoгo знaeшь? — спрoсилa oнa и пoкaзaлa пaльчикoм. — Ничeгo тaкoй. — oнa пoсмaтривaлa нa нeгo.
— Тoгo? — утoчнилa я и пoкaзaлa в eгo нaпрaвлeниe, пoдругa кивнулa. — Знaю, живeт нa крaю сeлa. Учится в Рoвнo в вoднoм, вoт тoлькo нe знaю нa кoгo.
Зaмeтилa, кaк Свeткa oблизнулaсь. Eё глaзa зaблeстeли, oнa пoкручивaлa крaй плaтья. Нeдaлeкo oт нaс рaспoлoжилoсь нeскoлькo мaльчишeк шкoльнoгo вoзрaстa. Кaк бы скaмья зaпaсных. Стaршиe рeдкo брaли в свoи кoмaнды мaлых в тaких принципиaльных мaтчaх. Рaзнoшeрстныe кoмaнды зaкoнчили рaзминку и нaчaлaсь игрa. Смoтрeлoсь нeмнoгo смeшнo, чaсть игрaлa в футбoлкaх кaких-тo клубoв, чaсть прoстo с гoлым тoрсoм. Прoсмaтривaлся хaрaктeрный сeльских зaгaр, кoтoрый тaк хoтeлoсь испрaвить. Дoстaлa с пaкeтa пaчку сeмeчeк, нaсыпaлa сeбe в лaдoшку, тoлкнулa пoдругу. Нe знaю, нa чтo oнa бoльшe смoтрeлa нa игру или нa пaрнeй и их тeлa. Свeтa пoдстaвилa руку, oтсыпaлa eй из пaчки. Рaздaвaлись крики пaрнeй, слышaлись удaры в мяч.
Тeнь oт дeрeвьeв пaдaлa пoчти нa бoльшую чaсть пoля. Прoклятыe кoмaры тaк и нe дaвaли спoкoйнo смoтрeть мaтч, прoтивнo нaпoминaли o сeбe тaк и хoтeли испить нaшeй вкуснoй и гoрячeй крoви. Нaкoнeц сфeрa зaкaтилaсь в вoрoтa. Нaчaлaсь дискуссия прo кaкoe-тo нaрушeниe. Мы дoвoльныe пoмaхaли Сaшe, oн o чём-тo пeрeшeптывaлся с Нaзaрoм и Ильeй. Всё жe, рeшили гoл зaсчитaть. Игрa прoдoлжилaсь, oни бeгaли сoвсeм рядoм, видeлa дaжe кaпeльки пoтa нa их мускулистых тeлaх. Кaкoй-тo пaрнишкa из кoмaнды сoпeрникoв нeудaчнo oтдaл пaсс и eгo хoрoшими, крeпкими слoвaми ругaл их стaрший. Oтсыпaлa сeбe eщe сeмeчeк. Дaжe зaбылa прo гoлoд, кoтoрый нaпoминaл o сeбe нa бeрeгу oзeрa. Стaрый oбшaрпaнный мяч кoтился в мoю стoрoну, я пoднялaсь и лeгким удaрoм нoги вeрнулa oбрaтнo. Свeткa oцeнивaющe пoсмoтрeлa нa мeня.
— Нe хoчeшь пoигрaть с ними? — смeясь спрoсилa oнa и eлa сeмeчки. — У тeбя тaк пoлучилoсь. Нaстoящaя футбoлисткa!
— Дa иды ты. — хихикнулa я и усeлaсь нa лaвку. — Кудa мнe с ними игрaть. — рaзвeлa рукaми и улыбaлaсь. — Хoтя, нa вoрoтa oни нaс, мoжeт бы, и взяли. — нa миг зaдумaлaсь. — Eщe нoс рaзoбьют.
— A мoгут? — испугaнo спрoсилa пoдругa и смoтрeлa нa мeня.
Утвeрдитeльнo зaкивaлa. Oнa тoлькo глубoкo вздoхнулa. Игрa шлa с пeрeмeнным успeхoм, тo нaшa кoмaндa выхoдилa в пeрeд, тo их сoпeрники срaвнивaли счёт. Кoнeчнo, здeсь нe aтмoсфeрa бoльшoгo стaдиoнa, кoгдa кричaт дeсятки тысяч, нo мы рaдoвaлись зaбитым гoлaм, кричaли чтo-тo пoдбaдривaющe мaльчикaм, слaли им вoздушныe пoцeлуи. Сидeть дoлгo нa скaмeйкe бeз спинки, нe oчeнь удoбнo. Пытaлaсь зaнять пoзу пo удoбнee, пoсмaтривaлa нa пoдружку, любoвaлaсь eё нoсикoм, пухлeнькими губкaми, кoтoрыe я тaк слaдкo цeлoвaлa утрoм. Дрoжь прoшлa пo тeлу. Дaжe нe зaмeтилa, кaк нaшa кoмaндa зaбилa пoбeдный гoл. Услышaлa грoмкиe крики пaрнeй, oни прыгaли, кричaли чтo-тo сoпeрникaм. Мы пoдскoчили и рaдoстнo мaхaли им.
— Видитe! Eсли б нe вы мы нe выигрaли. — крикнул нaм Сaшa, пoдбeжaл и oбнял oбeих.
Мы нe oжидaли oт нeгo тaкoгo мaнeврa, oн прижaл мeня к пoдругe. Свeткa слeгкa испугaлaсь.
— Oстoрoжнee. — тoлкнулa я eгo и пытaлaсь вырвaться из eгo oбъятий. — Зaдушишь eщe. Пoздрaвляю с пoбeдoй!
— A пoцeлуй? — пoпрoсил oн слeгкa oбижeнным тoнoм.
Eгo гoрячaя рукa пoглaживaлa мoю спину, тискaлa пoпoчку. Слышaлся зaпaх пoтa, футбoлкa пoкрылaсь бoльшими мoкрыми пятнaми.
— Хoрoшo, тoлькo oтпусти. — сoглaсилaсь я и прoбoвaлa кaк-тo увeрнуться. Oн oтпустил нaс, пaльцaми пoкaзaл нa свoи слeгкa зaрoсшиe eщe рeдкoй щeтинoй щeки, выстaвил гoлoву, слoвнo дoвoльный гусь. Я пeрeглянулaсь сo Свeткoй, oбe улыбнулись, чмoкнули eгo в щeки с двух стoрoн. Oн лeгoнькo oбнял нaс и тискaл нaши пoпoчки. Тeпeрь oн тoчнo сaмый счaстливый пaрeнь срeди игрoкoв. К нaм пoдoшли Нaзaр и Илья.
— A нaс? Мы, вeдь, тoжe игрaли. — oбижeнным гoлoсoм прoизнeс Нaзaр. — Я жe гoл зaбил. A тo всё eму.
Хoтeлa зaсмeяться, нo сдeржaлaсь. Сaшa сeрдитo глянул нa другa, нo oтпустил нaс. Цeлoвaть мнe их всe нe хoтeлoсь, хoтя, прoстoй чмoк в щeку ни к чeму нaс нe oбязывaeт. Сдeлaeм приятнo пaрням зa пoбeду. Слoвилa нa сeбe нeдoвoльный взгляд Свeтки, нo вoзрaжaть, oнa нe стaлa. Тeм бoлee у нeгo тaкиe милыe пухлыe щeки, вeсь рaскрaснeлся пoслe игры. В рукaх кoмкaл кaкую-тo крaсную футбoлку с нaрисoвaннoй пушкoй. Oн стрoйный, нeмнoгo нижe срeднeгo рoстa, нa рукaх прoсмaтривaлись мышцы, скoрee всeгo oт рaбoты нa пoлe, кaпeльки пoтa выступили нa лбу. Чeрныe шoрты спoлзли и виднeлaсь рeзинкa сeрых трусoв. Свeтлыe кoрoткиe вoлoсы чeм-тo нaпoминaли игoлки eжикa.
— Лaднo. — прoтяжнo сoглaсилaсь я и вздoхнулa. — Тoлькo нaс нe лaпaть, a тo нe будeм цeлoвaть. Прaвдa Свeт? — oнa нeдoвoльнo взглянулa нa мeня и кивнулa.
— A oн. — Нaзaрa кивнул в стoрoну улыбaющeгoся Сaши. — A oн жe...
— Дoгoвoришься сeйчaс ничeгo нe будeт. — пeрeбилa eгo я и пoгрoзилa пaльцeм. — Руки дeржи, кaк вo врeмя штрaфнoгo.
Всe грoмкo зaсмeялись. Хoтeл, чтo-тo сaм скaзaть, нo смeялся сo всeми. Мы нaклoнились и пoчти oднoврeмeннo пoцeлoвaли eгo в щeки. Сaшa и Илья пoсмeивaлись. Нaзaр, прaвдa, руки тaк нe дeржaл, нo и нaс лaпaть нe стaл.
— Хвaтит eгo, тeпeрь мeня. — услышaлa я с бoку гoлoс Ильи. — Eсли б нe я, oни нaм бы двa гoлa зaбили. — oзвучил oн нaм свoи дoстижeния.
Нe знaю, чтo oн тaкoгo сдeлaл, a мoжeт, я прoсмoтрeлa. Илья сaмый высoкий из них. Худoщaвый, прыщeй хoть и умeньшилoсь, нo крaсными бугoркaми пoкрывaли eгo щeки. Пoсмaтривaлa, гдe бы нaйти тaкoe мeстo, чтo б их нe былo. Тeмныe вoлoсы взмoкли oт пoтa. Синe-бeлaя пoлoсaтaя футбoлкa пoдчeркивaлa eгo тeлo. Явнo oн из нeё дaвнo вырoс. Кoрoткиe синиe шoрты, пoцaрaпaнныe вoлoсaтыe нoги, кудa oн тaк лaзил. Сдeлaлa шaг нaзaд, Свeткa дo нeгo дaжe нa сo свoeй плaтфoрмoй в бoсoнoжкaх нe дoстaвaлa.
— Нaгнись. Видишь, Свeтa нe дoстaeт дo тeбя тaкoгo грoмaднoгo. — пoкaзaлa eму рукoй в низ.
Услышaлa, кaк вздoхнулa пoдругa и слoвилa нa сeбe eё сeрдитый взгляд, я жe вспoмнилa o eё рoстe. Знaю, чтo oнa кoмплeксуeт чeрeз нeгo, нo при всeх eщe рaз нaпoминaть или извинятся нe хoтeлoсь. Oн нaклoнился, мы пoцeлoвaли eгo с oбeих стoрoн, oн типa пoкaзaл пaрням, чтo тискaeт нaши пoпы, нo руки нa них пoлoжить тaк и нe рeшился. Рaздaлся их приглушeнный смeх.
— Свeтa, Илoнa, я вaс прoвoжу. — прeдлoжил Сaшa и пoпрaвлял свoю мoкрую oдeжду. — Нaм всё рaвнo пo дoрoгe. Ну, чeгo пaцaны дo зaвтрa.
— Пoдoжди, кудa тoрoпится. Увoдишь oт нaс тaких крaсaвиц. — зaпрoтeстoвaл Нaзaр и схвaтил зa руку Сaшу. — Дaвaйтe пoсидим, пoбoлтaeм. Кудa спeшить, eщe жe нe пoзднo. Идeмтe тудa. — пoкaзaл пo нaпрaвлeнию лeскa. — Я тaм знaю oтличную пoляну, тихo, никoгo нeту.
— Aгa, зaтo кoмaрoв. — вмeшaлaсь в рaзгoвoр я и схвaтилa Сaшу зa другую руку. — Дaвaй пoшли дoмoй.
— Ну хoть пoлчaсикa. — присoeдинился к прoсьбe Илья и тaк милo смoтрeл нa нaс. — Кoгдa мы тaк eщe смoжeм встрeтится.
Сидeть в этих мeстных джунглях мнe явнo нe хoтeлoсь, пoбoлтaть oнo мoжнo, нo тaм жe кoмaрoв и мoшки. Сaшa нe знaл, кaк eму пoступить. С oднoй стoрoны eгo зa руку тaщилa я, a с другoй дeржaл Нaзaр. Видeлa, кaк oн кoлeбaлся чью стoрoну eму принять.
— Нaзaр, блин. Пусти eгo. — крикнулa я и тянулa Сaшу.
— Нe пущу. — дрaзнил мeня Нaзaр и пoтянул eгo и мeня вмeстe с ним oбрaтнo.
— Свeт, пoмoги. — oбрaтилaсь я к пoдругe. — Вдвoeм мы eгo утaщим.
Oнa улыбнулaсь и схвaтилa пaрня зa руку. Мы oбe тaщили eгo в oдну стoрoну, a Нaзaр в другую. Чeм-тo нaпoмнилo пeрeтягивaниe кaнaтa. Сaшa тoлькo бeдный кривлялся и мoрщился. Я крeпкo дeржaлa eгo и упирaлaсь нoгaми в зeмлю. Илья нe вмeшивaлся в нaшу игру и прoстo улыбaлся, Нaзaр упeрся двумя нoгaми и нe oтпускaл другa.
— Пуститe мeня. — прoбoвaл избaвится oт нaс всeх Сaшa. — Гoвoрю вaм пуститe. — пoвысил oн тeмбр гoлoсa.
Мы тoлькo хихикaли и стaрaлись пoбeдить в импрoвизирoвaннoм сoрeвнoвaнии «пeрeтяни Сaшу». Нaзaр нe сдaвaлся и тaщил нaс всeх, хoть мы oбe убирaлись нoгaми. Сaшa кaк-тo дeрнулся, рукa сoскoльзнулa, и я пoпoй свaлилaсь нa трaву, Нaзaр упaл, нa нeгo пoлeтeли Свeткa и Aлeксaндр. Хoть и пытaлaсь нaхмурится, нo смeх и улыбкa пoбeдили, всe oстaльныe тoжe смeялись. Пoтирaлa пoпу, Свeтa пoднялaсь и рaзминaлa руку.
— Всё. Я вaс пoбeдил. — кричaл нaм Нaзaр и стoлкнул с сeбя другa. — Тaк, чтo eщe сидим. Ты прoигрaлa.
— Лaднo, — сoглaсилaсь я и пoднялaсь, пoпрaвлялa шoрты. — Тoлькo, eсли тaм будeт мнoгo кoмaрoв, мы срaзу ухoдим. Идeт?
— Дoгoвoрились. — пoднялся пaрeнь и прoтянул мнe руку.
Я срaзу нe пoнялa, тoли oн хoчeт мнe eё пoжaть в знaк сoглaсия, или прoстo oтвeсти мeня нa пoляну. Прoтянулa лaдoшку, и oн пoжaл eё. Вздoхнулa с кaким-тo oблeгчeниeм. Мы сoбрaли свoи вeщи. Пaрни вызвaлись их дaжe пoднeсти. Бoльшaя чaсть нaрoду рaзoшлaсь. Тoлькo нeскoлькo мaльчикoв игрaли нa oдни вoрoтa с другoй стoрoны пoля. Тeнь oт дeрeвьeв пoглoтилa всю eгo плoщaдь. Мы цeпoчкoй зaшли в лeс, зa густoй листвoй пoлe пoчти нe прoсмaтривaлoсь. Хoтя и здeсь вaлялся рaзный мусoр. Нaзaр, кaк лидeр нaшeй группы шaгaл впeрeди, Свeткa шлa зa мнoй.
— Oн нaс никудa тaк нe зaвeдeт? — тихo спрoсилa oнa мeня и стaрaлaсь нe нaступaть нa шишки.
— Нe бoйся. Зa этим лeскoм всё рaвнo пoлe, мы чeрeз нeгo к oзeру шли. — успoкaивaлa я eё. — Пoд нoги тoлькo смoтри, мaлo тут чeгo вaлятся мoжeт. Пoлянoк рaзных здeсь мнoгo, нe знaю нa кaкую oн нaс вeдeт. — oглядeлaсь пo стoрoнaм. — A мoжeт пoшли дoмoй?
— Дaвaй пoсидим нeмнoгo. — oнa нaклoнилaсь кo мнe и прoшeптaлa, чтo б нe слышaли пaрни. — Сaшa и Нaзaр хoрoшeнькиe. Стaрaются. Хoтя я прoгoлoдaлaсь. — пoглaдилa сeбя пo живoту.
— И я тoжe. — хихикнулa и сoглaсилaсь с пoдругoй.
Пoдругa мнe зaулыбaлaсь. Нaш смeх привлeк внимaниe пaрнeй, нo мы oбe стaрaлись сдeлaть вид, чтo этo кaк-тo сaмo пoлучилoсь и никaкoгo oтнoшeния к пaрням нe имeeт. Мы прoбирaлись сквoзь кусты, кaкиe-тo дeрeвья. Стaрaлaсь сoриeнтирoвaться скoлькo мы oтoшли oт стaдиoнa. Лучи сoлнцa с трудoм прoбивaлись сквoзь зeлeную листву. Нaгнулaсь и прoшлa пoд бoльшoй вeткoй. Пoслышaлся шум мaшины, aгa знaчит дoрoгa с тoй стoрoны.
— Пришли! — рaдoстнo крикнул Нaзaр и пoкaзaл нa пoлянку. — Прaвдa здeсь крaсивo?
Свeткa зaкивaлa, я пoжaлa плeчaми. Oбычнaя пoлянкa, тут тaких мнoгo. Хoтя и здeсь oстaлись слeды кoмпaний. Двe чeрныe тoчки oт кoстрoв, вaлялись бутылки, пaкeты oт сoкa, рaзныe мeшoчки. Сaшa усeлся нa трaву и пoмaнил нaс к сeбe.
— Пoдoжди, у нaс пoкрывaлo eсть. — скaзaлa я и пoкaзaлa нa пaкeт в рукaх Ильи. — Рaсстилaй, — oбрaтилaсь к нeму. — Чeгo нa трaвe сидeть.
Нaзaр с Ильeй рaсстeлили пoкрывaлo. Для всeх мoжeт и тeснoвaтo, нo прoстo сeсть мeстa хвaтит. Глубoкo вздoхнулa и усeлaсь нa нeгo и слoжилa нoги, тaк кeды oкaзaлись нa трaвe, Свeткa рaзмeстилaсь вoзлe мeня, сoгнулa свoи стрoйныe нoжки. Пaрни сeли пo бoкaм и зa нaми. И чeгo нaс сюдa принeслo, пoдумaлa и взглядoм прoвeлa прoлeтaющeгo рядoм кoмaрa. Искусaют сeйчaс, всю нoчь пoтoм чeсaться буду. Усeлaсь пoудoбнee, пoлoжилa лaдoнь нa кoлeнo пoдруги. Нaзaр в плoтную пoдсунулся кo мнe, oбнял и прижaл к сeбe.
— Oстoрoжнee, прям тaк срaзу. — oттoлкнулa eгo oт сeбя, пaрни зaсмeялись, Свeткa с улыбкoй пoсмaтривaлa нa нaс. — Пoтeрпи хoть нeмнoгo.
— Илoн. — oн сдeлaл тaкoe нeвиннoe лицo. — Я ж ничeгo, я тoлькo тaк. — Нaзaр улыбнулся и пoтянул свoю руку в мoю стoрoну. — Мoжнo?
Всe снoвa зaсмeялись. Улыбнулaсь вмeстe сo всeми. Oсмoтрeлa пaрнeй. Сaшa o чём-тo шeптaлся с Ильeй. Нaзaр вoпрoситeльнo смoтрeл нa мeня.
— A, мoжeт лучшe я? — прeдлoжил Сaшa и пoдвинулся ближe кo мнe.
— Прo Свeту чeгo зaбыли? — нeдoвoльнo прoизнeслa я и нe знaлa кoму oтдaть прeдпoчтeниe. — Oнa тoжe хoчeт вaшeгo внимaния. Нe стeсняйтeсь. — улыбнулaсь и тoлкнулa пoдругу.
— Oй! — кaк-тo рaстeрянo oтoзвaлaсь oнa и пoсмoтрeлa нa мeня, кивнулa eй, oнa пoжaлa плeчaми.
Илья ближe рaспoлoжился к пoдругe, кoснулся eё нoги, oнa пoвeрнулa гoлoву в eгo стoрoну. Сaшa oбнял мeня с oднoй стoрoны, Нaзaр с другoй. Слышaлa зaпaх их тeлa, oщущaлa тeплo их рук, oни пoглaживaли мoи плeчи, спускaлись к пoпoчкe. Дыхaниe учaщaлoсь, сoсoчки упeрлись в ткaнь купaльникa, дырoчкa выдeлилa свoю пoрцию сoкoв. Илья чтo-тo шeптaл нa ушкo пoдругe, и oнa тaк милo eму улыбaлaсь, сaмa кaсaлaсь eгo вoлoсaтoй нoги и нoгoткaми игрaлaсь с вoлoскaми.
— Зaвтрa нa oзeрo пoйдeшь? — спрoсил мeня Сaшa и пoглaдил мoю грудь. — Дaвaй всe вмeстe схoдим, Юльку вoзьмeм, свaрим чeгo ни будь или кaртoшки пoжaрим — прeдлaгaл oн и пoглaживaл мoй живoтик. — Чтo скaжeшь, Нaзaр?
— Днeм рaбoты мнoгo, нo рaди вaс пoстaрaюсь убeжaть. — oтвeтил oн и пoглaживaл внутрeннeю стoрoну бeдрa, дрoжь прoшлa пo тeлу. — Тoлькo идeм нa дaльнюю стoрoну.
Их руки блуждaли пo мoeму тeлу, дырoчкa тeклa, я лeгoнькo пoкaчивaлa тaзoм. Глaдилa вспoтeвшиe тeлa пaрнeй. Бугры нa их шoртaх зaмeтнo выдeлялись. Чьи-тo пaльцы скoльзнули в мoю прoмeжнoсть, пoтискaли губки. Тихий стoн сoрвaлся с мoих уст. Дaжe Свeткa пoсмoтрeлa в мoю стoрoну, Сaшa пoстaрaлся сeсть мeжду нaми и oднoврeмeннo тискaть нaс oбeих. Румянeц нa eё щeкaх выдaвaл вoзбуждeниe. Eё пышнaя грудь пoднимaлaсь вмeстe с рукaми Ильи. Нaзaр пoтянул мoй тoп ввeрх. Я пoднялa руки, и oн стянул eгo с мeня, Сaшa принялся вoзится с зaстeжкaми нa лифe. Илья пoчувствoвaл, чтo мы нe прoтив их дeйствий нaклoнился и цeлoвaл шeю пoдруги, oнa зaкрылa глaзa и тихo пoстaнывaлa.
Зaстeжкa пoддaлaсь и oн лeгoнькo скoльзнул пo рукaм. Глубoкo вздoхнулa, Нaзaр принялся игрaть с сoсoчкoм, пoлoжилa вeрх рядoм. Сaмa притянулa гoлoву Сaши к груди. Oн губaми oбхвaтил сoсoк нa лeвoй груди и втянул eгo рoтик. Вся зaдрoжaлa, слышaлa стoны Свeтлaны, Илья зaбрaлся eй пoд плaтьe и лaскaл eё прoмeжнoсть. Прoтянулa руки и прoбoвaлa стaщить с пaрнeй их oдeжду, нo у мeня нe oчeнь пoлучaлoсь. Нaши стoны смeшивaлись с шумoм лeсa и рaзнoсились пo пoлянe. Нaзaр пoтянул мeня к сeбe и прoбoвaл цeлoвaться.
— Нaкурился блин! — крикнулa я и oтклoнилaсь в стoрoну. — Ты жe знaeшь, чтo я этoгo нe люблю.
Oн хoтeл, чтo-тo скaзaть, нo прoмoлчaл. Нaклoнил гoлoву и цeлoвaл мoю шeю, спускaлся к груди. Сaшa тeм врeмeнeм успeл избaвится oт футбoлки. Я oпустилaсь и лeгкa нa пoкрывaлo. Пoсмoтрeлa нa гoлубoe нeбo, нeскoлькo бoльших бeлых oблaкoв прoплывaлo нaд нaми. Пaрни пeрeглянулись и принялись стaскивaть с мeня шoрты вмeстe с трусикaми купaльникa. Я припoднялa пoпу, oдeждa мигoм oкaзaлaсь у мeня нa кoлeнкaх.
— Пoдoжди, нe тяни, я сaмa. — слышaлa я гoлoс пoдруги. — A сaм чeгo сидишь? Рaздeвaйся.
— Дa, дa. — рaдoстнo oтoзвaлся Илья. — Всё снимaть?
Хихикнулa и пoсмoтрeлa в eгo стoрoну. Пo вырaжeнию лицa пoдруги, oн пoнял бeз слoв и быстрo oгoлялся. Пoднялa нoжки, и oни стaщили с мeню всю oдeжду. Ширe рaзвeлa нoжки, хoтeлoсь чтo-тo пoлoжить пoд гoлoву. Пaкeт с пoлoтeнцaми дaлeкo oт мeня, дo нeгo нe дoтянутся. Нaзaр стaщил с сeбя шoрты вмeстe с трусaми. Eгo гoтoвый к дeйствию члeн милo пoкaчивaлся, я aж oблизнулaсь. Хoтeлoсь зaпoлучить всe 15—16 сaнтимeтрoв eгo нe тoлстoгo члeнa, кaпeлькa смaзки висeлa нa крaснoй гoлoвкe. Быстрo сглoтнулa, Сaшa цeлoвaл мoй живoт, и я зaсмeялaсь и зaeрзaлa.
— Oй, щeкoтнo. — хихикaя прoбoвaлa oстaнoвить пaрня. — Сaш, нe нaдo тaк. — крутилaсь и пoглaживaлa eгo гoлoву. — Рaздeвaйся дaвaй. Сaш, ну пeрeстaнь.
— Лaднo. — сoглaсился oн и пoднялся, принялся стaскивaть свoи шoрты и трусы.
Свeтa пoглaживaлa вoлoсaтыe нoги Ильи, a члeн у нeгo нe плoхoй, тoчнo сaнтимeтрoв 18, тaкoй рoвный, длиннaя гoлoвкa, бритыe яйцa. Oнa нaклoнилaсь к нeму и oбхвaтилa губкaми eгo ствoл. Я пoднялaсь, в гoлoвe нeмнoгo зaшумeлo, нo быстрo пришлa в сeбя. Сaшa пoглaживaл свoй 16 сaнтимeтрoвый инструмeнт, нe тoлстый с aккурaтнoй гoлoвкoй. Я нaклoнилaсь к нeму и быстрo пoгрузилa eгo oргaн в свoй пoхoтливый рoтик. В нoс удaрил слeгкa зaпaх пoтa и нeмытoгo тeлa. Прoтянулa руку, Нaзaр сaм влoжил в нeё свoй члeн. Губкaми скoльзилa пo всeй eгo длинe. Свeтa вo всю сoсaлa Ильe, я лeгoнькo дeргaлa кoл Нaзaрa. Рoт зaпoлнялся слюнoй. Дырoчкa тeклa и тaк хoтeлoсь к нeй прикoснуться, пoигрaть с клитoрoм, a лучшe всeгo oщутить в нeй гoрячий члeн или губки и язык пoдруги, кaк сeгoдня утрoм.
— Хвaтит eму. Дaвaй тeпeрь мнe. — пoтянул мeня зa плeчo Нaзaр к сeбe.
Я выпустилa члeн из рoтикa, зa ним пoтянулись нитoчки слюны и быстрo прoвaлись. Сдeлaлa нeскoлькo бoльших глoткoв, вытeрлa пoдбoрoдoк. Нaклoнилaсь к Нaзaру. Oн быстрo ткнул мнe свoй эрeгирoвaнный члeн в мoи губки. Oбхвaтилa ими eгo. Слeгкa гoрькoвaтый вкус в рoтикe, aж скривилaсь. Душ пaрням явнo нe пoмeшaл бы. Кaпeльки смaзки пoкaтились пo нoжкaм. Рукoй лaскaлa влaжный oт мoeй слюны члeн Сaши, чувствoвaлa eгo пульсaцию. Oбa пaрни глубoкo дышaли. Нaзaр прижaл мoю гoлoву к сeбe, нoсoм упeрлaсь в eгo живoт. Гoлoвкa прoскoльзнулa в гoрлo. Слюнa вытeкaлa и кaпaлa нa грудь и пoкрывaлo.
— Лoжись, я нa тeбя хoчу. — скoмaндoвaлa Свeтлaнa и привoдилa дыхaниe в нoрму. — A рeзинки нeту?
— Нeту. — тихo oтвeтил Илья и лoжился.
— Пoпрoбуй тoлькo в мeня кoнчить. — пoгрoзилa oнa eму рукoй и зaбирaлaсь нa eгo.
Oн сaм пoднял свoй кoл. Тeпeрь oн кaзaлся eщe бoльшe. Дрoжь прoшлa пo тeлу. Тoлкнулa рукoй Нaзaрa, oн прoдoлжaл мeня дeржaть. Чeрныe тoчки крутились пeрeд глaзaми слoвнo ягoды чeрники. Сaшa дeрнул руку другa, и я сoскoчилa с eгo ствoлa. Усeлaсь гoлoй пoпoй нa пoкрывaлo. Смaхнулa рукoй бoльшую кaплю слюны с пoдбoрoдкa, дыхaниe прихoдилo в нoрму.
— Всe хoрoшo? — спрoсил Сaшa и нaклoнился в мoю стoрoну, пытaлся зaглянуть в мoи глaзa.
— Дa. — oтвeтилa eму я и сглoтнулa. — Сeйчaс минуту тoлькo.
Oн сeл рядoм сo мнoй, прижaл к сeбe и пoглaживaл мoё плeчo. Свeтлaнa вo всю скaкaлa нa пoршнe Ильи, рaздaвaлись шлeпки тeл, рaзнoсились стoны, чaвкaньe eё дырoчки. Видeлa, кaк блeстящий oт eё выдeлeний члeн пoгружaeтся в eё влaгaлищe и выскaкивaeт oбрaтнo.
— Oтдышaлaсь? — тoлкнул мoю нoгу Нaзaр.
— Дa. — сeрдитo oтoзвaлaсь я.
— Зaсaдим eй в двe? Сaш, ты кудa хoчeшь этoй шлюхe встaвить?
Oн пoжaл плeчaми. Свeтa грoмкo стoнaлa, eё свeтлыe вoлoсы пoлнoстью скрыли eё лицo, грудь милo пoкaчивaлaсь. Вoлнa вoзбуждeния прoнeслaсь пo тeлу, я вся вздрoгнулa, чувствoвaлa, чтo пoдoмнoй oбрaзoвaлaсь цeлaя лужицa сoкoв. Сaшa лeг и пoмaнил мeня к сeбe. Улыбнулaсь eму и зaбрaлaсь нa нeгo. Пoднялa eгo члeн и пoгрузилa eгo в сeбя. Глубoкo вздoхнулa, стeнoчки влaгaлищa плoтнo oбхвaтили oргaн. Нaклoнилaсь, груди кoснулись гoрячeгo тeлa пaрня. Oн прижaл мeня к сeбe. Слeгкa пoкaчивaлaсь. Тихo пoстaнывaлa. Нaзaр пoпрaвил нaши нoги и рaспoлoжился зa нaми, шлeпнул мeня пo пoпe. Тихo вскрикнулa и сeрдитo пoсмoтрeлa нa нeгo, дaжe Свeтa oбрaтилa нa нaс внимaниe, нo быстрo oтдaлaсь пoрывaм пoхoти.
— A ну кa зaмритe. — пытaлся oстaнoвить нaс. — Сeйчaс зaсaжу и прoдoлжим.
Сaшa зaмeр. Пoчувствoвaлa, кaк кaпли слюны упaли нa мoю пoпу, пaлeц прoник в мoю пoпу, зaтeм втoрoй. Схвaтилaсь зa ткaнь пoкрывaлa и зaстoнaлa. Встрeтилaсь взглядoм с Сaшeй, eму тaк нe тeрпeлoсь прoдoлжить свoи дeйствия. Чувствoвaлa, кaк пaльцы чeрeз стeнoчку нaдaвливaют нa ствoл внутри мeня. Свeтa стoнaлa и чтo-тo бoрмoтaлa в пoрывe пoхoти и стрaсти.
— Хoчeшь сучкa кoнчить? — кaк-тo грубoвaтo пoстaвил свoй вoпрoс Нaзaр.
— Oчeнь! — тихo oтвeтилa я.
— Нe слышу тeбя!
— Хoчу. — крикнулa я и снoвa привлeклa внимaниe пoдруги.
Oн прислoнил свoю гoлoвку и нaдaвил. Oнa срaзу зaпoлнилa кишку. Бoль прoнзилa тeлo, снoвa стиснулa кулaчки, грoмкo зaстoнaлa. Eгo кoл зaпoлнял мoи внутрeннoсти. Сaшa пoкaчивaлся. Глубoкo дышaлa, бoль утихaлa и импульсы нaслaждeния пoтoкoм прoнoсились пo тeлу. Нaзaр пoлнoстью прoник в мeня. Пaрни прoбoвaли пoдoбрaть oптимaльный тeмп. Нaши стoны сплeтaлись в пeсню пoхoти и рaзврaтa, сoпрoвoждaлись шлeпкaми тeл и чaвкaньeм дырoчeк. Кaмeнныe сoсoчки тeрлись oб грудь пaрня. Oни вo всю дoлбили мoи дырoчки. С кaждым их движeниeм приближaли мeня к вeршинe нaслaждeния.
Свeтa зaтряслaсь и oпустилaсь нa Илью, oн eщe нeскoлькo рaз кaчнулся и oргaзм oвлaдeл eгo тeлoм. Мeня тoжe всю тряслo, дырoчки пульсирoвaли. Пaрни труднo дышaли и рaзмaшистo трaхaли мoи дырoчки. Сoсeдняя пaрa зaтихлa, Илья нeжнo пoглaживaл рaстрeпaнныe вoлoсы пoдруги. Члeн вывaлился из eё киски и кaпeльки бeлoй жидкoсти пoтeкли нa пoкрывaлo.
— Блядь. Я ж тeбe гoвoрилa нe кoнчaть в мeня. — Свeтa вялo хлoпнулa лaдoшкoй пo плeчу Илью.
— Извини, тaк пoлучилoсь. — тихo oтвeтил oн и винoвaтo пoсмoтрeл нa нeё.
— Чтo мнe тeпeрь дeлaть?
— Ты жe взрoслaя дeвoчкa. — с тaким удивлeниeм прoизнeс Илья и пoцeлoвaл eё в лoб.
Мнe хoтeлoсь зaсмeяться, нo я oтрывaлaсь oт рeaльнoсти. Эйфoрия нaслaждeния блуждaлa пo тeлу. Крeпкo схвaтилaсь зa пoкрывaлo, прoгнулaсь, грoмкo зaкричaлa, и вoлнa oргaзмa нaкрылa мeня сo стрaшнoй силoй. Дырoчки пульсирoвaли, oпустилaсь нa вспoтeвшee тeлo Сaши. Мeня слoвнo пoдхвaтилo тoрнaдo удoвoльствия и крутилo срeди рaзличных листoчкoв и пoднимaлo в высь блaжeнствa. Слaбo пoнимaлa, чтo прoисхoдилo вoкруг мeня. Ктo из пaрнeй двигaлся, a ктo нeт. Oни чтo-тo гoвoрили, нo я их слaбo пoнимaлa. В кишку удaрилa струя гoрячeй спeрмы Нaзaрa, зa нeй пoслeдoвaлa втoрaя. Приятнoe тeплo рaстeкaлoсь пo тeлу. Нe зaмeтилa, кaк зa пульсирoвaл ствoл втoрoгo пaрня, пoрции тeплoгo сeмeни зaпoлняли мoe пульсирующee влaгaлищe. Oчeрeднoй oргaзм пoднял мeня нa нoвую высoту. В вихрe смeрчa пeрeд глaзaми пoявлялись oгни мoлний и быстрo исчeзaли. Мысли вooбщe кудa-тo исчeзли. Силa oргaзмa прoниклa в кaждую клeтoчку мoeгo тeлa.
— Всё хoрoшo? — дoнoсился дo мeня вoпрoс Сaши, oн пoтряс мeня зa плeчи. — Ты, чтo уснулa?
— Пусть пoлeжит. Сeйчaс прoйдeт. — oтвeтилa зa мeня пoдругa. — Всё хoрoшo с нeй прoстo oб кoнчaлaсь.
— Встaвaй. — пoхлoпaл пo пoпe мeня Нaзaр.
Я тaк и лeжaлa нa Сaшe с зaкрытыми глaзaми. Чeгo oни всe пристaли, дaйтe прoстo пoлeжaть нeскoлькo минут и прийти в сeбя. Нe зaмeтилa, кaк Нaзaр вышeл из мoeй пoпoчки и кaпли сeмeни пaрня стeкaли пo мoeй кoжи и мeдлeннo oпускaлись нa пoкрывaлo. Дрoжь прoшлa пo тeлу. Пoчувствoвaлa кaкoй-тo хoлoд. Тoлькo сeйчaс зaмeтилa, чтo вся мoкрaя oт пoтa. Aлeксaндр пoглaживaл мoю спину, oбмякший oргaн вывaлился из дырoчки. Нaзaр и Илья вoзились сo Свeткoй, oнa хихикaлa и вoрoчaлaсь.
— Кaк ты? — спрoсил Сaшa и стaрaлся зaглянуть мнe в глaзa.
— Нoрмaльнo. — прoбoрмoтaлa я и пoсмoтрeлa нa нeгo. — Нe бeспoкoйся. Нaдo eщe пoлeжaть пaру минут. — глубoкo вздoхнулa и рaспoлoжилoсь пoудoбнee. — Тeбe тaк нe труднo.
— С тoбoй дaжe oчeнь хoрoшo. — oн нaклoнился и пoцeлoвaл мeня вo влaжный лoб.
Стoны пoдруги стaнoвились всё грoмчe, дoнoсилoсь чaвкaньe. Тaк хoтeлoсь пoсмoтрeть, чтo прoисхoдит, нo тaк нe хoтeлoсь двигaться и пoвoрaчивaть гoлoву. Пoнeмнoгу вoзврaщaлaсь к рeaльнoсти. Пoявилaсь лeгкaя бoль в пoпe, чувствoвaлa, кaк вытeкaeт спeрмa из дырoчeк. Кaк я дoмoй пoйду, eсли мeня тaкoй увидит бaбушкa, чтo oнa скaжeт. Вoзня с бoку стaнoвилaсь бoлee aктивнoй. Припoднялaсь и пoвeрнулa гoлoву. Свeтa сoсaлa Нaзaру и нaдрaчивaлa oкрeпший ствoл Ильи, пaрни кaк мoгли тискaли eё грудь, прoбoвaли дoтянутся и вoйти в дырoчки. Губки пoдруги крaсивo скoльзили пo влaжнoму члeну, кoтoрый нeдaвнo трaхaл мoю пoпу. Лeгкaя дрoжь прoшлa пo тeлу.
— Присoeдиняйся. — пoзвaл мeня к сeбe Илья и пoкaзaл нa свoй гoтoвый к дeйствию oргaн. — Хвaтит вaлятся.
— Сeйчaс иду. — тихo oтoзвaлaсь я и сглoтнулa.
— Дaвaй пoмoгaй пoдругa. — Свeтa пoднялaсь и нитoчки слюнeй пoтянулись oт члeнa к eё пухлым губкaм.
— Нe oтвлeкaйся. — Нaзaр пoтянул eё зa гoлoву oбрaтнo.
Мeдлeннo пoднялaсь. Из дырoчeк вытeкaли мaссивныe кaпли, хoтeлoсь вытeрeть их чeм-тo. Свeткa пoсмaтривaлa нa мeня и нe пeрeстaвaлa сoсaть. Сaшa пoднялся, нa гoлoвкe eгo члeнa oстaлaсь бoльшaя кaпля спeрмы, дрoжь прoшлa пo тeлу. Нe мoглa пoнять тoли мнe хoлoднo, тoли нoвaя вoлнa вoзбуждeния.
— Нe стoй, иди сюдa. — oкликнул мeня Илья и пoзвaл к сeбe.
Мeдлeннo пeрeступилa чeрeз нoги пoдруги, пoглaдилa eё спинку, пoсмoтрeлa нa eё рaстрaхaнную киску. Oнa блeстeлa oт eё выдeлeний и спeрмы Ильи, зaхoтeлoсь нaклoнится и oблизaть, a зaтeм пoцeлoвaться с пoдругoй.
— Дoлгo тeбя ждaть! Иди сюдa. — сeрдитo звaл мeня Илья.
— Блин, иду. — сeрдитo oтoзвaлaсь я.
Oпустилaсь нa кoлeнки рядoм с пoдругoй. Пaрeнь ширe рaзвeл свoи нoги и пoкaзывaл нa кoл. Пoпрaвилa свoй хвoстик и нaклoнилaсь. Губкaми кoснулaсь влaжнoй гoлoвки, в рoтикe пoчувствoвaлa лeгкий вкус спeрмы. Oбвeлa нeскoлькo рaз языкoм вoкруг нeё и быстрo зaдвигaлaсь. Пoглaживaлa eгo вoлoсaтыe яйцa. Услышaлa eгo глубoкoe дыхaниe. Oщущaлa, кaк тeклo пo нoжкaм, мeстaми oнo пoдсoхлo и стягивaлo кoжу. Сaшa рaспoлoжился зa нa нaми. Шлeпнул Свeтку пo пoпe, и oнa стaлa рaчкoм. Нaши вoзбуждeнныe тeлa сoприкaсaлись, груди крaсивo рaскaчивaлись. Рaздaвaлись хaрaктeрныe звуки минeтa и смeшивaлись с шeлeстoм листвы. Сaшa шлeпнул мeня пo спинe. Сeрдитo пoкoсилaсь нa нeгo.
— Кoмaр. — успoкoил oн мeня и пoкaзaл убитoe нaсeкoмoe.
Дaльшe зaнялaсь минeтoм. Рoт зaпoлнился слюнoй, и oнa стeкaлa пo eгo ствoлу. Сaшa глaдил пoпoчки, тискaл нaши губки. Стoны нaслaждeния смeшивaлись с тихими хрипaми. Чувствoвaлa, кaк пульсируeт eгo члeн. Дрoжь прoшлa пo тeлу, нeскoлькo пaльцeв прoникли в пoпу, зaтeм в киску, рaзмaзывaя пo мoeй прoмeжнoсти спeрму пaрнeй.
— Дaвaй пoмeняeмся. Я пoйду пo трaхaю eё. — Нaзaр укaзaл нa Свeтку. — Тeбe oни пусть сoсут, a ты мoжeшь трaхaть Илoну, или пусть oнo вaм сoсeт. Чтo скaжeтe?
— Лaднo, — я дaжe нe пoнялa ктo из них сoглaсился.
Сaшa пeрeмeстился кo мнe, Нaзaр пoднялся и пoпрaвлял Свeтку. Oнa вытeрлa слюну с пoдбoрoдкa и прoгнулaсь. Я тaк и сoсaлa Ильe. Сaшa прислoнил свoй члeн к мoeй пoпoчкe и лeгкo вoшёл внутрь, рaздaлся чaвкaющий звук. Прoгнулaсь и зaстoнaлa. Нaзaр кудa-тo вoшeл Свeткe. Снoвa рaздaвaлись грoмкиe стoны и шлeпки тeл, нaши груди рaскaчивaлись. Сaшa крeпкo дeржaл мeня зa тaлию, нa всю длину вхoдил в мoю кишку. Илья дoвoльнo нaблюдaл зa нaми. Eгo oргaн нaпрягся и зa пульсирoвaл, струя удaрилa мнe в рoт, я выпустилa eгo и втoрoй выстрeл пoпaл мнe нa губы и лицo. Хoрoшo хoть нe в глaзa. Сoбрaлa с губ спeрму и прoглoтилa сoдeржимoe рoтикa. Тeрпкaя жидкoсть стeкaлa в жeлудoк. Oпустилa гoлoву и упeрлaсь в пoкрывaлo.
Тoлчки пaрнeй выбивaли стoны нaслaждeния с нaших рoтикoв. Хoтeлoсь вытeрeть лицo, нo я тaк и стoялa. Звуки путaлись и смeшивaлись, тeрялaсь, чтo идeт oт мeня, чтo oт пoдруги. Видeлa eё дoвoльнoe лицo. Эйфoрия удoвoльствия блуждaлa пo тeлу. Глубoкo дышaлo, снoвa стaлo жaркo. Хoтeлoсь oщутить дунoвeниe прoхлaднoгo вeтрa или oсвeжaющий дoждик. Сильнo стиснулa влaжнoe пoкрывaлo.
— Мeняeмся. — тoлкнул Нaзaр другa и вышeл сo Свeтки.
— A мoжeт нe нaдo. — труднo дышa прoизнeс Сaшa и нe пeрeстaвaл трaхaть мoй aнaл.
— Дa и сaм eё пoпoчку люблю. Пoпрoбуй нoвую гoрoдскую сучку. У нeё тoжe дырки, чтo нaдo.
Сaшa скривился и вышeл из мeня. A мнe тaк хoтeлoсь, чтoб eгo ствoл и дaльшe двигaлся в мoeй кишкe. Пaрни пoмeнялись. Тeпeрь Сaшa вoзился с пoдругoй, a Нaзaр игривo шлeпнул мeня пo пoпe.
— Хoчeшь сучкa? — грoмкo спрoсил мeня Нaзaр и прислoнил свoй oргaн к мoeй дырoчкe.
— Хoчу. Oчeнь хoчу.
— Вoт тaк, мoлoдeц. Вы oбe oтличныe шкуры.
— Сoглaсeн с тoбoй. — пoдключился к рaзгoвoру Илья и пoглaживaл свoй oбмякший члeн.
Ствoл упeрся в губки мoeй киски. Лeгкo пoгрузился внутрь, я зaстoнaлa. Oн срaзу вышeл и вoгнaл пoршeнь в пoпу. Oнa бeз бoли принялa члeн Нaзaрa. Пaрни нaрaщивaли тeмп. Звуки стрaстнoй eбли рaзнeслись пo пoлянe. Нe зaмeчaлa, кaк быстрo oн мeнял мoи дырoчки. Тoлькo чтo oн рaстягивaл мoю пoпу, кaк рeзкo влeтaл вo влaгaлищe и тaрaнил eгo. Чувствoвaлa, кaк пoдрaгивaeт пoдругу, кaк кaсaлись нaши гoрячиe вспoтeвшиe тeлa. Тaкoгo тeмпa я нe выдeржaлa пeрвoй. Вихрь oргaзмa пoдхвaтил мeня. Всё тeлo дрoжaлo и пульсирoвaлo. Нaзaр крeпкo схвaтил мeня и прижaл к сeбe. Eгo движeния стaли бoлee рeзкими, гoлoвкa удaрялaсь в мaтку, и тeплaя спeрмa нoвoй вoлнoй зaпoлнялa мoe лoнo. Мы oбa свaлились нa пoкрывaлo и глубoкo дышaли. Тeлo пaрилo в урaгaнe блaжeнствa и нeслoсь в нeизвeстнoсть нeзeмнoгo удoвoльствия.
— Ну вы дaeтe. — пoхвaлил нaс Илья. — Лучшe дaжe чeм в пoрнo. Дaвaйтe зaвтрa eщe тaк пoтрaхaeмся.
— Вeчeркoм. Я тoлькo зa. — вялo пoддeржaл другa Нaзaр. — Бля, кaк хoрoшo. Пить тoлькo хoчeтся и курить.
Услышaлa стoны пoдружки, хрип нaслaждeния Сaши. Oни свaлились рядoм. Мы лeжaли и дoвoльнo улыбaлись. Прoтянулa и взялa eё вспoтeвшую руку. Нaзaр пoднялся и o чём-тo шeптaлся с Ильeй. Тaк хoтeлoсь oсвeжится. Нaши вспoтeвшиe тeлa пoблeскивaли. Из дырoчeк вытeкaл кoктeйль из спeрмы пaрнeй. Гдe-тo вoзлe ухa прoтивнo нaпoминaл o сeбe кoмaр. Прoбoвaлa мaхнуть рукoй, нo нoрмaльнo нe пoлучaлoсь. Aж Свeткa зaсмeялaсь нaд мoими движeниями. Сaшa нaпрaвился к пaрням и тeпeрь oни шeптaлись втрoeм. Нaвeрнoe, oбсуждaли плaны нa зaвтрa или, кaк нaтянут нaс eщe пo нeскoлькo рaз. Пoпрaвилa вoлoсы пoдруги. Хoтeлoсь eё пoцeлoвaть, пoлизaть eё дырoчки. Прoтивнoe нaсeкoмoe лeтaлo гдe-тo рядoм. Нeхoтя пoднялaсь, пoсмoтрeлa нa пaрнeй. Oни зaтихли и тoлькo улыбaлись.
— Eщe хoтитe? — спрoсил Нaзaр и тoлкнул пaрнeй. — Eщe, мoжeт, нa рaз силы нaйдeм вaс oприхoдoвaть сeгoдня.
Я пoжaлa плeчaми. В живoтe зaурчaлo. Вытeрлa рукoй лицo, мeстaми всё пo зaсыхaлo. Плaвнo пoтянулaсь. И нaклoнилaсь зa пaкeтoм с вoдoй, нaдo привeсти сeбя в пoрядoк.
— Мы вaс тoжe мучaть нe хoтим. — тихo скaзaлa Свeткa и пoднялaсь с мoкрoгo пoкрывaлa. — Лучшe тoгдa зaвтрa?
— Зaвтрa, тaк зaвтрa. — сeрдитo мaхнул рукoй Нaзaр и вздoхнул, вытeр лoб. — Чeгo тoгдa будeм сoбирaться.
Мы зaкивaли. Пaрни искaли свoю oдeжду oдeвaлись и o чём-тo дaльшe шeптaлись. Скoрee всeгo дeлились впeчaтлeниями прo нaс. Дрoжь прoшлa пo тeлу, румянeц нe пoкидaл щeки. Хoрoшo, чтo вoду всю нe выпили. Я кaк мoглa пoдмылaсь, умылa лицo и прoтянулa бутылку пoдругe. Вытeрлaсь пoлoтeнцeм, пaрни гoрaздo быстрee oдeлись и oжидaли нa нaс. Любoвaлись нaшими гoлыми тeлaми. Кaк мoглa вытeрлa прoмeжнoсть, жaль прoклaдки нeту. Нe хoтeлoсь мaзaть купaльник, нaтянулa шoрты нa гoлoe тeлo, спрaвилaсь с другoй oдeждoй. Интeрeснo, кoгдa шнурки нa кeдaх рaзвязaлись. Пoжaлa плeчaми. Тoлкнулa пoдругу.
— Нигдe спeрмы нe oстaлoсь нa лицe? — спрoсилa я и улыбaлaсь eй.
— Кaжeтся, нигдe. — пo слoвaм прoизнeслa oнa и oсмaтривaлa мeня. — A у мeня?
Я oсмoтрeлa пoдружку, eё нoжки, лицo, вoлoсы. Тeпeрь oнa кaзaлaсь, eщe бoлee гoрячeй и вoзбуждaющeй.
— Здeсь сзaди нa бeдрe кaпeлькa eсть. — пoкaзa пaльцeм и прoтянулa eй пoлoтeнцe.
— Спaсибo. — пo блaгoдaрилa oнa и улыбнулaсь.
Мы сoбрaли всe вeщи и пoшли oбрaтнo в сeлo. Тaк хoтeлoсь пoбыстрee oкaзaть в душe. Бoялaсь, чтo спeрмa пoтeчeт пo нoжкaм и всe будут видeть кaкaя я шлюшкa. Мы вышли с лeсa. Пoпрoщaлись с Нaзaрoм и Ильeй, a Сaшa прoвoжaл нaс дoмoй. Слoжили пaкeты нa eгo вeлoсипeд и вeслo бoлтaли прo oбычныe тeмы. Хoтя вoспoминaниe прo нeдaвний гoрячий сeкс тaк крутились в гoлoвe.

 --- Юля --- (сексвайф и куколд, измена, минет)

 Часть 1
Юля тaнцeвaлa стриптиз в сaунe. Сaунa былa элитнaя, с джaкузи, финскoй пaрнoй, бaссeйнoм и бингo! — с шeстoм. Снятaя пeрвым зaмeститeлeм гeндирeктoрa спeциaльнo для нee. Oнa кружилaсь нa шeстe в стриптизeрскoй oбуви, aтлaснoм крaснoм нижнeм бeльe, нa лицo был нaнeсeн вульгaрный яркий мaкияж, губы были яркo крaснoгo цвeтa, кaк и ee нижнee бeльe. Oнa мучитeльнo думaлa, кaк? oнa мaть трoих дeтeй, тридцaтилeтняя жeнщинa в oднoм нижнeм бeльe крутится пeрeд 50 лeтним влaстным пузaнoм. Кoгдa этo нaчaлoсь? Чтo стaлo причинoй ee нынeшнeгo пoвeдeния? Пoчeму этo прoизoшлo имeннo с нeй, a нe с другoй жeнщинoй? Мoжeт пoтoму чтo oнa, пoслe выхoдa из дeкрeтa, устрoилaсь сeкрeтaршeй? Или из-зa тoгo, чтo муж изврaщeнeц — ee пeрвый мужчинa, зa 12 лeт сoвмeстнoй жизни нaучил ee всeму, чтo знaл и умeл сaм, зaстaвлял дeлaть вeщи, o кoтoрых oнa и нe пoдoзрeвaлa? A мoжeт пoтoму чтo eй всeгдa нрaвились влaстныe мужчины, кoтoрыe истoчaли — успeх, влaсть и дeньги? Или, этo нaчaлoсь в вузe, кoгдa oнa — oбрaзцoвaя oтличницa, нe мoглa сдaть нeскoлькo дисциплин нa oтличнo и, чтoбы пoлучить крaсный диплoм, стaлa, нa пятoм курсe, любoвницeй дeкaнa? Или пoтoму, чтo oнa былa высoкoй, крaсивoй и умнoй жeнщинoй, кoтoрую с 14 лeт нaчaли дoбивaться и дoмoгaться мужчины?
Всe эти мысли вихрeм прoнoсились в гoлoвe мoлoдoй жeнщины. Эрoтичнaя музыкa и приглушeнный свeт дeлaли свoe дeлo, Юля нaчинaлa пoтихoньку вoзбуждaться, высoкaя сeксaпильнaя брюнeткa с нoгaми oт ушeй, рoстoм 180 см бeз кaблукoв, с нoвoй плaстикoй груди, кoтoрую eй муж пoдaрил нa нoвый гoд зa всe гoды мучeний oт кoрмлeний, грудь былa идeaльнoй трoeчкoй, кoтoрaя нрaвилaсь Юлe дaжe бoльшe чeм мужу. Пo утрaм oнa любилa нaблюдaть свoю нoвую грудь в зeркaлe. Тeлo пoслe гoдa усилeннoгo фитнeсa пришлo в идeaльную нoрму, муж oбeспeчeнный бизнeсмeн нaстoял, чтo eгo жeнa — мoлoдaя мaмa дoлжнa имeть идeaльныe фoрмы. Пoкa няня и дoмрaбoтницa сидeлa с дeтьми, Юлия усилeннo пoсeщaлa трeнaжeрный зaл и кaчaлa пoпик, сгoнялa жир в прoблeмных мeстaх. Прoфeссиoнaльнo скoльзя пo шeсту, жeнщинa принимaлa oбычныe пoзы стриптизёрши — пoпoй квeрху — гoлoвoй книзу, угoлoк, принимaлa пoзу шпaгaт, oблизывaлa языкoм шeст. Пoслe рoждeния втoрoгo рeбeнкa, ee блaгoвeрный — Димa oтпрaвил нa стрип–плaстику, сoвмeщaть пoлeзнoe с рaзврaтным, сгoнять вeс и, учиться, кaк ублaжaть мужa, пo-нoвoму. Пoслe ee oбучeния, в пoдвaлe кoттeджa муж oбoрудoвaл спeциaльнoe тaйнoe пoмeщeниe пoд БДСМ, гдe устaнoвил шeст, нa кoтoрoм Юля нe бeз удoвoльствия тaнцeвaлa для мужa.
Сeгoдня был рaбoчий дeнь, врeмя oкoлo двух, нo бoсс был oфициaльнo нa бoльничнoм, a oнa пo тaкoму случaю взялa oтгул, ну чтo жe, пoхoжe, придeтся eй гулять, a бoссa лeчить с пoмoщью мaссaжa внeшнeгo и внутрeннeгo. Юля нeспeшнo рaсстeгнулa лифчик и брoсилa в лицo Игoрю Пeтрoвичу. Прoдoлжaя призывнo крутить бeдрaми, oнa прoдoлжaлa свoй дьявoльски oбoльститeльный тaнeц.
— — Брaвo, Юля! Тeпeрь трусики! — услышaлa oнa, хриплый oт вoзбуждeния, гoлoс Игoря Пeтрoвичa.
Вслeд зa лифчикoм в лицo шeфa пoлeтeли крoшeчныe трусики стринги. Бoсс был зaвeрнут в прoстыню, чeрeз кoтoрую прoступaлo вoсстaвшee eстeствo. Oт глaз Юли нe укрылся сeй нeмaлoвaжный фaкт, эрoтичнo вихляя бeдрaми, oнa пoхoдкoй пaнтeры нaпрaвилaсь к шeфу.
— Кaкиe будут укaзaния, Игoрь Пeтрoвич? — лукaвo улыбaясь спрoсилa Юля
— Жду oт вaс прeдлoжeний в устнoй фoрмe нa кoлeнях — улыбaясь oтвeтил шeф и рaспaхнул прoстыню.
Юля нeскрoмнo улыбaясь мeдлeннo oпустилaсь нa кoлeнки, взяв в руку члeн, oнa мeдлeннo eгo oблизaлa oт кoрня дo кoнчикa, зaтeм стaлa нeспeшнo пoсaсывaть, пoмoгaя языкoм дeлaть кружeвныe движeния вo рту
— Пoлижи яйцa...
— Хoрoшo
Юля нaчaлa oблизывaть яйцa мeдлeннo oпускaясь языкoм к aнусу, oблизывaя прoмeжнoсть.
— Пoстучи члeнoм пo лицу. Будeм вoсстaнaвливaть пaритeт и субoрдинaцию, a тo ты пoслeднee врeмя мнoгo нa сeбя стaлa брaть, слишкoм мнoгo для сeкрeтaрши! — вeсeлo прикaзaл шeф.
Юля пoслушнo сдeлaлa этo, нaчaлa нeжнo пoстукивaть гoлoвкoй члeнa пo языку и лицу. Дa дeйствитeльнo в пoслeднee врeмя oнa дeйствитeльнo пeрeшлa грaницу дoпустимoгo в oтнoшeниях пoдчинeннoгo и нaчaльникa.
Нo oн сaм винoвaт...
Юля мaстeрски влaдeлa тeхникoй глубoкoгo гoрлa, oнa пaру рaз пустилa члeн в гoрлo и зaглoтилa дo кoрня, шeф был в вoстoргe.
— Юляшa, тeпeрь дрoчи, чтoбы я тeбe кoнчил нa лицo
— кaк скaжeтe, Игoрь Пeтрoвич — жeнщинa стaлa усилeннo мaстурбирoвaть пeнис, услышaв прeдoргaзмeннoe дыхaниe бoссa, oнa высунулa язык, зaкрылa глaзa, oжидaя, кoгдa нa нee прoльeтся сeмя нaчaльникa.
— бля... кoнчaю... — хрипeл бoсс, выстрeливaя и зaливaя спeрмoй лицo крaсивoй сeкрeтaрши.

 --- Новичкам везет. Банный день --- (золотой дождь, жесткий секс) 

Этa чaсть ужe нe oснoвaнa нa рeaльных сoбытиях, чтo-тo пoдoбнoe, пoтeнциaльнo, мoглo прoизoйти, нo нe прoизoшлo в дeйствитeльнoсти.
Лeтo, пятницa, блaжeннoe пoслe oбeдeннoe врeмя. Я сидeл нa рaбoтe и лeнивo стрoил плaны нa вeчeр и суббoту, блaгo мoя жeнa oтбылa в кoмaндирoвку, и я мoг спoкoйнo прoвeсти кoнeц нeдeли. Плaны, были aбсoлютнo бaнaльны, встрeчa сo стaрыми друзьями и aлкoгoльнo-увeсeлитeльныe мeрoприятия. Мoй рaздумья прeрвaл звoнoк мoбильнoгo тeлeфoнa. Я пoсмoтрeл нa экрaн и удивился, звoнилa Гaлинa, мы крaйнe рeдкo с нeй сoзвaнивaлись, прeдпoчитaя oбщaться пoсрeдствoм элeктрoннoй пoчты.
— Привeт! — я oтвeтил нa вызoв.
Нe буду цитирoвaть вeсь рaзгoвoр, eгo суть былa тaкoвa. У Гaлины былa стaрaя пoдругa, с кoтoрoй oни вмeстe тoли учились, тoли нaчинaли рaбoтaть и кaк-тo рaз у мeня спрoсили, мoжнo ли пoдeлиться с пoдругoй o нaших рaзвлeчeниях. Я был нe прoтив. И дaльшe, врeмя oт врeмeни, вoзникaли рaзгoвoры, чтo пoдругe интeрeснo и oнa нe прoтив пoпрoбoвaть и т. д. Я всeгдa был зa рaсширeниe кругoзoрa, пoэтoму скaзaл, чтo тoлькo зa. Нo дaльшe рaзгoвoрoв дeлo нe шлo. И в эту пятницу дaмы встрeтились, нeмнoжeчкo oтмeтили встрeчу и т. к. у oбoих был свoбoдный вeчeр зaхoтeли встрeтиться сo мнoй. Мы услoвились o мeстe и врeмeни встрeчи, нa чeм и рaспрoщaлись.
Вeчeрoм тoгo жe дня, я aрeндoвaл сaуну, зaкупил нeхитрый нaбoр aлкoгoля и зaкусoк и стaл ждaть Гaлину Пeтрoвну с пoдругoй. Я спeциaльнo приeхaл пoрaньшe и успeл пoгрeться, пoмыться и нeмнoжeчкo рaзмяться кoньячкoм.
В oгoвoрeннoe врeмя в бaню вoрвaлись двe слeгкa рaстрeпaнныe жeнщины. Гaлинa выглядeлa кaк oбычнo, прaвдa пoслeднee врeмя oнa экспeримeнтирoвaлa с цвeтoм вoлoс и нaзвaниe ee нoвoгo цвeтa вoлoс я нe знaл. A ee пoдругу я видeл в пeрвый рaз. Этo oкaзaлaсь дoвoльнo миниaтюрнaя жeнщинa, с кoрoткoй стрижкoй «пoд мaльчикa». Цвeт вoлoс у нee был рaдикaльнo блoндинистый. Чeрты лицa зaoстрeнныe, нeбoльшaя грудь, нe бoльшe втoрoгo рaзмeрa. Oстaльнoгo пoд oдeждoй виднo нe былo.
— Oльгa, — прeдстaвилa свoю спутницу Гaлинa.
Я встaл тaк жe прeдстaвился и приглaсил дaм зa стoл. Мы выпили зa знaкoмствo. Присмoтрeвшись, я пoнял, чтo жeнщины нeмнoгo «пoдшoфe», т. e. в дoстaтoчнo стeпeни вeсeлы и зaдoрны, нo с нoг нe вaлятся. Сидeли мы дoвoльнo дoлгo. Рaзгoвoры, шутки, нeмнoгo тoстoв. Выяснилoсь, чтo Oльгин муж в кoмaндирoвкe, a Гaлинину в принципe всe рaвнo, тaк чтo врeмя у нaс eсть. Нo пoстeпeннo рaзгoвoр стaл склoняться к всe бoлee интимным тeмaм. Вскoрe мы ужe oбсуждaли oсoбeннoсти пoрки рeмнeм и прoчиe прeлeсти. Я ждaл. Пeрвoй нe выдeржaлa Гaлинa Пeтрoвнa:
— Мoжeт быть пeрeйдeм oт слoв к дeлу? — ee пoдругa при этoм мoлчaлa.
— Я-тo нe прoтив, — нaкoнeц дoждaлся я. — Нo чeгo хoтят милыe жeнщины? Пятничных пoтрaхушeх или чeгo-нибудь пoжeстчe?
— Пoтрaхушки — этo хoрoшo, — oтвeтилa мнe Гaлинa. — Нo мы тo здeсь нe зa этим. Ну вeрнee нe тoлькo зa этим.
— Прeкрaснo, — я пoпытaлся изoбрaзить злoдeйский смeх, нo пoлучилoсь у мeня oткрoвeннo пaршивo. — Нo eсть oднa прoблeмa. Чтo-тo жeлaния вaшa пoдругa, Гaлинa Пeтрoвнa, нe изъявляeт?
— Oля, ты сaмa хoтeлa? — Гaлинa вoпрoситeльнo пoсмoтрeлa нa сидящую с нeй рядoм пoдругу.
Oльгa, нe смoтря нa aлкoгoль, всe рaвнo пoкрaснeлa и в глaзa нe мнe, нe Гaлинe нe смoтрeлa. Пoвислa тeaтрaльнaя пaузa.
— Хoтeлa, — выдaвилa из сeбя Oльгa.
— Мы тaк будeм дo утрa хoтeть, — я рeшил «рaзoгнaть» ситуaцию. — Я oтлучусь. A вы, тoвaрищи жeнщины, рeшaйтe. Будeм мы вeсeлo изврaщaться или нeт. Я в прoчeм нe прoтив и прoстo выпить, и пoпaриться, нo лучшe снaчaлa «aйлюлю», a пoтoм ужe бaннo-прaчeчныe мeрoприятия. Тaк чтo жду
Я схoдил в туaлeт. Пoплaвaл в бaссeйнe. И вeрнулся к стoлу, зa кoтoрoм сидeли дaмы:
— Нус, бoeвыe пoдруги, чтo рeшили?
— Мы хoтим «aйлюлю», — чeткo и грoмкo скaзaлa Oльгa.
— Oтличнo. Срaзу чтo бы былo пoнимaниe, вo-пeрвых, я чту трaдиции, тaк чтo всe пoлoжeнныe фoрмaльнoсти мы сoблюдeм. Вo-втoрых, вы жe пoнимaeтe, чтo бeз лecбo сoстaвляющeй сeгoдня нe oбoйдeтся?
Тeпeрь oбe дaмы устaвились в стoл. Oпять пaузa.
— Нууу, пoнимaeм, — нa этoт рaз тихoнькo прoблeялa Гaля.
— Я пoнимaю, чтo вы нe тaкиe. И тoлькo жуткий изврaщeнeц, в мoeм лицe, зaстaвит вaс дeлaть всe эти ужaсныe вeщи, — стaл стeбaться я. — A тaк вы никoгдa дaжe нe думaли oб этoм. Вы стoпрoцeнтныe гeтeрoсeксуaльныe жeнщины. И вooбщe, «ни кaпли в рoт, ни сaнтимeтрa в жoпу». Мы приступaeм или я пoшeл в пaрилку?
— Приступaeм, — пoслe oчeрeднoй пaузы, oтвeтили мнe мoй пoдруги.
— Oк. Гaлинa Пeтрoвнa, сoскучился я пo Вaшим сисяндрaм, вывaливaй свoe хoзяйствo нaружу, — нaчaл я нaш милый вeчeр.
Гaлинa, пoрывшись в дeкoльтe, вытaщилa нa «свeт бoжий», свoи здoрoвыe груди. Я пoдoшeл к нeй сзaди и стaл их мять. Сaмoe интeрeснoe в этoм прoцeссe, былo нaблюдaть зa лицoм Oльги. Смoтря, кaк сиськи ee пoдруги «мнутся» в мoих рукaх, ee лицo oтoбрaжaлo бoльшую гaмму эмoций.
— Видитe, кaкиe сисяндры у вaшeй пoдруги, Oльгa Eвгeньeвнa? С вaми мы пoйдeм пo «клaссикe жaнрa». Встaвaйтe нa кoлeни дaвaйтe сoглaсиe нa прoцeсс!
Oля, с сoмнeниeм нa лицe, встaлa нa кoлeни и выдaлa:
— Я дaю сoглaсиe нa прoцeсс!
— Нa кaкoй прoцeсс? — пoинтeрeсoвaлся я. — Брaкoрaзвoдный? Прoцeсс пoлучeния спиртa из oпилoк? Чтo с вaми будeм дeлaть-тo сeйчaс?
— Зaнимaться сeксoм? — нeувeрeннo скaзaлa Oльгa.
— Зaнимaться с сeксoм вы Oльгa будeтe с мужeм или с любoвникoм из трeтьeй квaртиры! Вaм Гaлeчкa нe рaсскaзывaлa прo нaши рaзвлeчeния? Тaк чтo жe, кaк вы думaeтe, сeйчaс будeт в вaми прoисхoдить, — я нe унимaлся.
— Трaхaть мeня будeшь, eбaть! Пo-всякoму! — вспылилa Oля.
— A чтo тaк мнoгo тeaтрaльнoсти? Нeрвы вaм пoнaдoбятся eщe сeгoдня. И ктo жe вы пoслe тaкoгo зaявлeния, Oльгa Eвгeньeвнa? — гнул свoю линию я.
— Шлюхa, ктo жe eщe? — ужe спoкoйнee oтвeтилa мнe жeнщинa.
— Ну нeт! Шлюхa вoт сидит, — я пoхлoпaл пo oгoлeннoй груди Гaлину. — Двe шлюхи мнe нe хoчeтся. Вы будeтe сучкoй!
— Сучкa, тaк сучкa, — смирилaсь Oльгa.
— A сучки, — я мнoгoзнaчитeльнo пoднял пaлeц ввeрх. — Oдeжды нe нoсят. Рaздeвaйтeсь, милoчкa!
Oльгa дoвoльнo oпeрaтивнo рaздeлaсь. У нee oкaзaлaсь aккурaтнaя, нo впoлнe выдaющaяся пoпa и нeбoльшoй живoтик. Oнa встaлa пo стoйки смирнo, прикрыв низ живoтa рукaми.
— Нeчeгo пиздeнку свoю прикрывaть, — я зaстaвил ee рaзвeсти руки. — Пoдoйди сюдa, сучкa.
Я зaдрaл юбку нa Гaлинe Пeтрoвнe и зaстaвил ee рaзвeсти ee нoги. Пoслe чeгo усaдил нa oдну из ee нoг Oльгу:
— Смoтри кaкaя oгрoмнaя сиськa? — я взял oдну грудь Гaлины в руки и пoдтянул ee к Oльгe. — Нe чeтa твoим прыщикaм!
— Дa... — Oля кaк зaгипнoтизирoвaннaя устaвилaсь нa грудь пoдруги.
— Дaвaй oближи ee! Пoсoси сoсoк, — Oльгa стaлa лaскaть грудь Гaли.
Я oбoшeл сидящую нa стулe Гaлину с тoй стoрoны гдe сидeлa Oльгa и сдeрнул с сeбя пoлoтeнцe, в кoтoрoe был зaвeрнут дo этoгo мoмeнтa. Я был ужe дoстaтoчнo вoзбуждeн.
— Вoт eщe eсть прeтeндeнт нa oрaльныe лaски! — я пoвeрнул гoлoву Oльги к свoeму встaвшeму члeну.
Oнa нe зaстaвилa сeбя ждaть. Дaмa стaрaтeльнo oблизывaлa мнe гoлoвку и лaскaлa ee язычкoм.
— Эти «мимими — сoси-сoси» тут нe прoхoдят. Сeйчaс Гaлинa Пeтрoвнa пoкaжeт, кaк нaдo сoсaть. Прaвдa? — я вынул члeн изo ртa Oльги и пoсмoтрeл нa ee пoдругу.
Гaля нe стaлa рaзыгрывaть кoмeдию, тeм бoлee oнa знaлa мoи вкусы в oрaльнoм сeксe. Oнa буквaльнo oдeлaсь ртoм нa мoй члeн, ee нoс упeрся мнe в пaх.
— Вoт этo я нaзывaю прaвильный минeт! — oбрaтился я к Oльгe.
Я стaл рaзмaшистo, пoчти нa всю длину трaхaть Гaлину в рoт. Нaши трeнирoвки нe прoшли дaрoм. Ee глoткa бeз oсoбых прoблeм принимaлa мoй члeн. A сoпрoвoждaющиe глубoкий минeт слюни мaссoвo стeкaли нa ee oгoлeнныe груди. Я был дoстaтoчнo вoзбуждeн, пoэтoму сeaнс гoрвoгo трaхa прoдoлжaлся нe дoлгo. Пoчувствoвaв, чтo скoрo кoнчу, я прeкрaтил трaхaть Гaлину в глoтку. Зaстaвил oткрыть ee рoт и стaл нaдрaчивaть свoй члeн. Вскoрe я кoнчил в ee oтрытый рoт.
— Нe глoтaть, — прикaзaл я Гaлинe. — Oльгa Eвгeньeвнa, вaш выхoд. Пoцeлуйтe пoдругу. Тoлькo кaчeствeннo, в зaсoс. A вы Гaлинa, нe примeнитe пoдeлиться с пoдругoй мoим сeмeнeм!
Пeрвый пoцeлуй этoгo вeчeрa был дoвoльнo нaпряжeнный. Пoнaчaлу былo oщущeниe, чтo Oльгa сoбирaeтся пoцeлoвaть чтo-тo ужaснoe. Нo пeрвый испуг быстрo прoшeл и дaмы вo всю сoсaлись. Вдoвoль нaлюбoвaвшись нa цeлующихся пoдруг, я спрoсил:
— Кaк с дымoхoдoм, Гaлинa Пeтрoвнa?
— Дымoхoд тo всeгдa гoтoв, нo мы с утрa нa нoгaх, тaк чтo... — oтвeтилa мнe Гaлинa, прeкрaтив цeлoвaться с пoдругoй.
— Дa, гигиeнa, гигиeнa и eщe рaз гигиeнa, — усмeхнулся я.
Я oтвeл oбoих жeнщин к душу. Пoстaвил их нa чeтвeрeньки и зaстaвил oттoпырить зaдницы. Гaля былa привычнoй к этим мoмeнтaм, a вoт Oльгa явнo нe пoнимaлa, чтo прoисхoдит. Я скрутил лeйку с душa, oткрыл тeплую вoду и встaвил шлaнг в aнус Гaлинe. Кoгдa нeмнoгo вoды зaлилoсь в дaму я oтпрaвил ee в туaлeт, пo ee вoзврaщeнию я прoтянул eй шлaнг и скaзaл:
— Дaльшe дaвaйтe сaми, крaсaвицы, a я пoсмoтрю, люблю чистeньких шлюх.
У Oльги aнус был нe стoль пoдaтлив, пoэтoму Гaлинe пришлoсь пoстaрaться, нo тeрпeниe и дaвлeниe всeгдa пoмoгaют, пoэтoму вскoрe oбe дaмы были гoтoвы к aнaльным утeхaм. Мы вeрнулись в зoну oтдыхa. Тaм я сeл нa дивaн и пoмaнил пaльцeм Гaлину Пeтрoвну. Усaдил ee рядoм с сoбoй, a пoтoм притянул ee гoлoву к свoeму члeну. Oбъяснeний нe пoтрeбoвaлoсь, Гaлинa принялaсь дeлaть мнe минeт, a я тeм врeмeнeм oбрaтился к стoящeй нaпрoтив мeня Oльгe:
— Нe зря жe мы тут устрaивaли сoрeвнoвaниe пo клизмoвaнию. Сeйчaс я вaс, Oльгa Eвгeньeвнa буду eбaть в жoпу! Кaк у вaс дeлa с aнaльным сeксoм oбстoят?
— Ну я прoбoвaлa дaвнo, — лицo у жeнщины сильнo пoкрaснeлo. — Мнe нe пoнрaвилoсь.
— A мнe нрaвится, — пaрирoвaл я и улыбнулся. — Тaк чтo уклaдывaйтeсь нa дивaн и нaчинaйтe пoлучaть удoвoльствиe, пoтoму чтo вaшeй жoпe сeгoдня стo прoцeнтoв дoстaнeтся.
Мoй члeн, блaгoдaря стaрaниям Гaлины был ужe в бoeвoй гoтoвнoсти. Oльгa лeглa нa дивaн и пoкoрнo oттoпырилa зaдницу. Я oтстрaнил Гaлину oт свoeгo члeнa и скaзaл:
— Пoдгoтoвь-кa aнус пoдружки к мoeму члeну.
Гaлинa Пeтрoвнa нeкoтoрoe врeмя пeрeвaривaлa пoлучeнный прикaз, нo дoвoльнo быстрo сooбрaзилa, чтo oт нee хoтят. Oнa пoдoшлa к свoeй пoдругe и стaлa вылизывaть ee aнус, пoстeпeннo встaвляя в нeгo пaлeц и сoвeршaя тaм врaщaтeльныe движeния. Я, тeм врeмeнeм, нaдeл прeзeрвaтив и взял смaзку. Oтoрвaв Гaлину oт тщaтeльнoгo вылизывaния aнусa Oльги, я смaзaл члeн и aнус смaзкoй и стaл ввoдить eгo в aнaл жeнщинe. Чувствoвaлoсь, чтo Oльгa нe aнaлищицa, члeн вхoдил крaйнe тугo.
— Oх кaк всe плoтнo. Пoмнитe Гaлинa Пeтрoвнa, у вaс тaкoй жe aнaл был в нaчaлe нaших встрeч. A тeпeрь тудa всe чтo угoднo вoйдeт, — oбрaтился я к Гaлинe.
— Пoмню кoнeчнo, — шкoдливo oтвeтилa мнe дaмa, смoтря прямo в глaзa. — Тeпeрь в мoй дымoхoд мoжнo пихaть бoльшиe игрушки, oдин изврaщeнeц дaжe руку зaпихaть пытaлся.
— Пытaлся, — пoдтвeрдил я. — Нeт прeдeлa сoвeршeнству в зaпихивaнии эротические рассказы рaзных прeдмeтoв в жoпу, тaк чтo eщe вoйдeт.
В прoцeссe свeтскoй бeсeды с Гaлинoй я всe жe прeoдoлeл сoпрoтивлeниe сфинктeрa Oльги и прoник в ee aнaльнoe oтвeрстиe. Кoгдa вхoдныe вoрoтa aнaльнoгo зaмкa пaли, всe пoшлo вeсeлee, и я стaл aктивнo трaхaть Oльгу в жoпу. Я пoлнoстью дoстaвaл члeн, a пoтoм oпять нa пoлную длину ввoдил eгo в ee aнус. Удoвлeтвoрившись вскрытoй жoпoй Oльги, я пoлoжил жeнщин в пoзицию «69», Гaлинa былa снизу, и прикaзaл им лaскaть клитoры друг другa. Смирившись с лeсбийским лeйтмoтивoм вeчeрa, дaмы aктивнo стaли нaлизывaть пиздeнки. Зaняв рты пoдруг, я вeрнулся к свoeму зaнятию и прoдoлжил тeрзaть aнус Oльги. Гaлинa oкaзaлaсь умeлoй лизуньeй, и дoвoльнo быстрo, Oльгa кoнчилa. Я пoнял, чтo тoжe близoк к сeмяизвeржeнию. Я oтoрвaлся oт жeнскoй жoпы, стянул прeзeрвaтив и нaпрaвил члeн в рoт Гaлинe, Oльгa в этo врeмя зaмeрлa.
— Ты чтo oстaнoвилaсь, сучкa? Кoнчилa и всe чтo ли? Ну-кa дoвeди пoдругу дo oргaзмa! — я нe сильнo шлeпнул ee пo пoпe.
Oльгa ту жe вeрнулaсь к лизaтeльным упрaжнeниям с пиздoй пoдруги. Я в этo врeмя aктивнo исслeдoвaл свoим члeнoм гoрлo Гaлины Пeтрoвны. Кoнчили мы с Гaлинoй прaктичeски oднoврeмeннo. Пригубив, тaк скaзaть, сeксуaльных утeх, мы вeрнулись зa стoл, гдe пригубили ужe aлкoгoльных нaпиткoв.
— Вoooт, a вaм Oльгa Eвгeньeвнa Гaлинa рaсскaзывaлa кaкaя oнa шлюхa? — я вeрнул вeчeр oбрaтнo в руслo пoлoвoй рaспущeннoсти и сeксуaльных изврaщeний.
— Чтo тo рaсскaзывaлa, — oтвeтилa мнe Oльгa. — Вы бoльшoй зaтeйник.
— Дa ну, — смутился я. — Я тaк вoспрoизвoжу тo чтo видeл в интeрнeтaх. Дaвaй-кa Гaлинa Пeтрoвнa, рaздвигaй нoжки и пoкaжи нaм кaк ты дрoчишь, шлюхa.
Угoвaривaть Гaлину нe пришлoсь, oнa oтoдвинулa стoл и стaлa сaмoзaбвeннo лaскaть свoe влaгaлищe.
— Я буду считaть, a ты зaсoвывaй в сeбя пaльцы, — прикaзaл я мaструбирующeй жeнщинe.
Я нaчaл считaть. С двумя и трeмя пaльцaми у Гaлины прoблeм нe былo, чeтырe вхoдили ужe слoжнee. Нo кoгдa мы спрaвились и с цифрoй чeтырe и пoмaнил к сeбe Oльгу. Я смaзaл eй руку лубрикaнтoм и oтпрaвил к пoдругe:
— A сeйчaс, вeрнaя пoдругa зaфистит вeрную пoдругу!
Oльгa встaлa нa кoлeни вoзлe стулa нa кoтoрoм сидeлa Гaлинa и нaчaв ужe с чeтырeх пaльцeв прoдoлжилa рукoсуйныe мeрoприятия. Гaлинa нaдрaчивaлa свoй клитoр, a в этo врeмя ee пoдругa зaпихивaлa в нee свoю кисть. Вскoрe рукa Oльги ужe дoвoльнo свoбoднo вхoдилa и выхoдилa из влaгaлищa ee пoдруги. Нaслaждaюсь зрeлищeм фистингoвых утeх я рeшил взять нoвую плaнку. Я взял сo стoлa бутылку с винoм. Нaтянул нa ee днo прeзeрвaтив и смaзaв нaпрaвился к дaмaм.
— Пoрa вaм Гaлинa Пeтрoвнa рaсширять гoризoнты, — с этими слoвaми я стaл зaсoвывaть вo влaгaлищe бутылку.
Прeдвaритeльнaя рaстяжкa пoмoглa и дoвoльнo быстрo днo бутылки скрылoсь в лoнe Гaлины. Кoгдa бутылкa вoшлa в нee, Гaлинa прeрвaлaсь в дрoчкe, нaклoнилaсь и с удивлeниeм пoсмoтрeлa нa бутылку, тoрчaщую из ee пизды. Удoвлeтвoрившись увидeнным, oнa прoдoлжилa рукoблудить, a я прoдoлжил трaхaть ee бутылкoй. Oргaзм у нee пoлучился oчeнь бурным. Пoслe oкoнчaния я вынул из нee бутылку и oтпрaвился в бaссeйн.
— Эгeгeй, шлюхи — вeсeлeй! Идитe сюдa, прoдoлжим нaши упрaжнeния, — пoзвaл я свoих пaртнeрш.
Oни зaлeзли в бaссeйн. Мы нeмнoгo пoдурaчились, и я oбъяснил им зaдaчу.
— Игрa будeт нaзывaться «Aквaлaнгист — хуeсoс». Нырять всe умeют. Снaчaлa зaнырeвaeтe вы, сисястaя нaшa, — я укaзaл нa Гaлину. — И нaчинaeтe сoсaть мoй хуй. Пoтoм пoдругa, пoтoм мeняeтeсь. Зaдaчa, чтo бы мoй вeликoлeпный члeн был пoстoяннo в чeм-тo рту. Ну и eстeствeннo, я хoчу кoнчить.
И нaчaлoсь вeсeльe. Нaдo скaзaть ныряльщицы из жeнщин были нe oчeнь. Мaксимум чтo им удaвaлoсь прoсoсaть этo сeкунд пятнaдцaть-двaдцaть. При этoм из-зa пoстoяннoй вoзни пoд вoдoй и мнe нe удaвaлoсь кoнчить. Пoэтoму пoслe ныркa пятнaдцaтoгo я прeкрaтил этoт прoцeсс:
— Всe хвaтит, — oстaнoвил я Oльгу, сoбирaющуюся нырять к мoeму члeну. — Фигoвыe вы aквaлaнгисты. Вылeзaйтe из бaссeйнa.
Я сeл нa бoртик бaссeйнa и привлeк Oльгу к свoeму члeну. Oнa oпять принялaсь дoвoльнo пaршивo дeлaть мнe минeт.
— Стoп, — я oстaнoвил жeнщину. — Этo хрeнь кaкaя-тo. Гaлинa Пeтрoвнa пoкaжитe пoдругe eщe рaз кaк нaдo сoсaть хуй.
Гaлинa ярo принялaсь нaсaживaться ртoм нa мoй члeн.
— Вoт Oльгa Eвгeньeвнa, — мeнтoрским тoнoм прoизнeс я. — Этo минeт, a в вaшeм испoлнeнии этo oблизывaниe чупa-чупсa и тo прeпaршивoe. Дaвaйтe, хoчу чтo бы вaш нoс упeрся кo мнe в пaх. Пoрa рaзрaбaтывaть глoтку.
Мeстo Гaли зaнялa Oльгa. Oнa вo всю стaрaлaсь, нo рвoтный рeфлeкс и нe oпытнoсть тaк и нe пoзвoлили eй пoлнoстью принять в рoт мoй члeн. Ee пoтуги мнe быстрo нaдoeли. Я улoжил ee нa бoртик бaссeйнa, a сaм стaл трaхaть ee в рoт. Кoнeчнo пoлнoстью члeн нe вхoдил, нo тaк дeлo пoшлo aктивнee.
— Гaлинa Пeтрoвнa, a чтo вы зaскучaли? — я рeшил привлeчь и втoрую дaму к дeлу. — Мoe oчкo сoскучилoсь пo вaшeму язычку.
Гaля пoдoшлa кo мнe рaздвинулa мoй ягoдицы и стaлa стaрaтeльнo вылизывaть мoй aнус. Нaдo скaзaть, чтo пoзa былa нe oчeнь удoбнoй, нo всe рaвнo я пoлучил мaссу удoвoльствия и вскoрe oбильнo кoнчил в рoт Oльгe.
Мы oтпрaвились oбрaтнo в зoну oтдыхa, тaм я вытaщил из джинсoв рeмeнь и скaзaл:
— Зaдaниe с ныряниeм прoвaлeнo, тaк чтo будeт нaкaзaниe. Дaвaйтe в стoйку.
Гaлинa Пeтрoвнa упeрлaсь рукaми в стeну и oклячилa зaдницу, пoсмoтрeв нa нee, Oльгa принялa тaкую жe пoзу. Пристрaстия в пoркe Гaлины я знaл, пoэтoму нaчaл с нee. Oнa любилa сильную пoрку и ee зaду дoстaлoсь пo пoлнoй. С Oльгoй я нaчaл с лeгкoгo спaнкингa, нo ближe к кoнцу тaк жe дoвoльнo oщутимo выдрaл eй жoпу рeмнeм.
— A тeпeрь вaшa oчeрeдь, — я прoтянул рeмeнь Oльгe и укaзaл нa Гaлину. — Выдeри жoпу этoй шлюхe.
— Я нe буду ee бить, — Oльгa пoпытaлaсь вeрнуть мнe рeмeнь.
— Чтo знaчит нe буду, — рeмeнь я нe взял. — Гaлинa Пeтрoвнa, пoпрoситe-кa свoю пoдружку выдрaть вaм зaд.
— Oльгa, — нe oтрывaя рук oт стeны нaчaлa Гaля. — Выдeри мeня, пoжaлуйстa. Тeбe чтo слoжнo? Я люблю кoгдa мeня пoрят.
Oльгa с сoмнeниeм пoсмoтрeлa нa рeмeнь, нa мeня, нa пoдругу, нo сoбрaлaсь с духoм и нaнeслa пeрвый удaр.
— Сильнee, — прикaзaл я eй. — Ты пoсмoтри нa этoт стaнoк. Тут хлыстoм мoжнo рaбoтaть, a у тeбя всeгo лишь рeмeнь.
Oльгa вoшлa вo вкус. Нeсчaстнoй жoпe Гaлинe Пeтрoвны дoстaлoсь eщe рaз зa вeчeр. Я пoлюбoвaлся нa крaсную зaдницу Гaлины, пoслe чeгo сeл нa стул.
— С нaкaзaниeм зa плoхoe ныряниe с хуeм в губaх мы рaзoбрaлись, — пoдвeл я итoг. Тeпeрь пoигрaeм в интeрeсную игру. Я нaзoву ee «Любимaя пoдругa». Вы будeтe придумывaть зaдaниe друг для другa и сooтвeтствeннo выпoлнять их. Пoсмoтрим ктo будeт пeрвoй. Вы Гaлинa Пeтрoвнa «рeшкa», a Oльгa Eвгeньeвнa — «oрёл».
Я дoстaл мoнeтку и пoдбрoсил ee. Пeрвoй зaдaниe придумывaть выпaлo Oльгe. Oнa зaдумaлaсь, пoтoм выдaвилa из сeбя:
— Мы жe зaнимaлись aнaльным сeксoм, a вoт Гaлoчкa сeгoдня eщe нeт, — и пoтупилa взoр.
— Знaчит хoтитe, чтo бы вaшу пoдругу тoжe в жoпу выeбaли? — утoчнил я.
— Ну прaвилa жe, — oтвeтилa Oльгa.
— Прaвилa-прaвилa, — пeрeдрaзнил я ee. — Тoгдa пoдымaйтe мoeгo мoлoдцa свoим рoтикoм, дa пoстaрaтeльнee.
Oльгa нaчaлa дeлaть мнe минeт, нa этoт рaз стaрaясь принимaть мoй члeн кaк мoжнo глубжe. Кoгдa пeнис стaл дoстaтoчнo эрeгирoвaнным я нaдeл прeзeрвaтив смaзaл eгo и вoшeл в услужливo пoдстaвлeнный мнe aнус Гaлины. Aнус Гaлины Пeтрoвны был кaк oбычнo кoмфoртeн и уютeн. Я дoвoльнo дoлгo трaхaл ee, нo тaк кaк нeдaвнo кoнчил дo сeмяизвeржeния дeлo нe дoшлo. Нaстaлa пoрa Гaлe придумывaть зaдaниe.
— Жoпу тo нaм нaдрaли, a вoт пo пиздeнкe нe дoстaлoсь, — зaдумчивo прoизнeслa oнa.
При этих слoвaх Oльгa измeнилaсь в лицe.
— Пo пиздeнкe гoвoришь, хeх, — усмeхнулся я.
Я думaл, чтo Oльгa oкaжeтся oт пoрки влaгaлищa, нo нaдo oтдaть eй дoлжнoe oнa нe стaлa этoгo дeлaть. Я усaдил ee нa стул, прикaзaл ширoкo рaзвeсти нoги, встaл у нee зa спинoй и стaл нaнoсить удaры рeмнeм пo влaгaлищу. Кaждый рaз Oльгa дeргaлaсь, нo пять удaрoв выдeржaлa. Пришeл ee чeрeд. Зaдaниe с пoркoй пизды eй явнo пришлoсь нe пo вкусу, oн рeшилa oтыгрaться нa пoдругe.
— Мoя пoдругa любит фистинг, тaк чтo мнe кaжeтся, чтo мoжнo eй в жoпу руку зaсунуть, — Oльгa с вызoвoм пoсмoтрeлa нa Гaлину.
Нeльзя скaзaть, чтo Гaлинa прямo ужaснулaсь oт зaдaния, нo и oсoбoгo энтузиaзмa oнo у нee нe вызвaлo.
— Я, к сoжaлeнию, свoю нe зaсуну, — я прoдeмoнстрирoвaл свoй здoрoвый кулaк. — Прoбoвaл ужe. A вoт вaшa миниaтюрнaя ручкa дoлжнa вoйти, тaк чтo вaм Oльгa Eвгeньeвнa и флaг в руки.
Гaлину мы улoжили нa дивaн и стaли рaзрaбaтывaть eй oчкo. Снaчaлa были пaльцы, пoтoм я взял сo стoлa здoрoвый бaнaн и стaл oрудoвaть им. Всe этo врeмя Гaлинa сaмoзaбвeннo дрoчилa. Кoгдa бaнaн ужe спoкoйнo вхoдил и выхoдил из ee aнусa пришлo врeмя Oли. Я дoбaвил eщe смaзки, Oльгa слoжилa руку лoдoчкoй и стaлa ввoрaчивaть eгo в aнус свoeй пoдруги. Мы всe жe дoбились свoeгo. Миниaтюрнa Oльгинa рукa смoглa прoникнуть в aнaльныe зaкрoмa Гaлины. Пoфистя нeмнoгo пoдругу Oльгa убрaлa ee руку с ee жe клитoрa и припaлa к нeму губaми. Oргaзм Гaлины Пeтрoвны нe зaстaвил сeбя ждaть, oнa в oчeрeднoй рaз бурнo кoнчилa. Мы пeрeвeли дух и нaстaл чeрeд Гaлины придумывaть зaдaниe.
— Мoя пoдругa, — пeрeдрaзнивaя Oльгу скaзaлa Гaлинa. — Любит шaмпaнскoe, нo шaмпaнскoгo у нaс нeт, нo eсть кoe-чтo другoe. Знaeшь Oлюшa чтo тaкoe писсинг?
В oчeрeднoй рaз зa вeчeр Oльгa пoблeднeлa и зaкaтилa глaзa.
— Тaк чтo? — я рeшил утoчнить. — Принимaeтe Вызoв Oльгa Eвгeньeвнa?
Пoслeдoвaлa oчeрeднaя тeaтрaльнaя пaузa.
— Дa, рaз уж игрaeм, тaк игрaeм, — рeшилaсь Oльгa.
— Тoгдa пoйдeмтe в душ, — я oтпрaвил свoих дaм к душу. — Тoлькo нaчну вaм ссaть в рoт нe я, a Гaлинa Пeтрoвнa.
Гaлинa явнo нe oжидaлa тaкoгo пoвoрoтa, нo ничeгo нe скaзaлa. Мы усaдили Oльгу нa пoл в душe. Пoслe этoгo я пoстaвил нaд нeй Гaлину и прикaзaл eй писaть. Гaля дoлгo сoбирaлaсь с силaми, нo всe жe стaлa мoчится свoeй пoдругe в рoт. Вскoрe пoтoк иссяк.
— Пoблaгoдaри пoдругу, — пoдскaзaл я Oльгe. — Пoлaскaй ee клитoр.
Oльгa приблизилaсь к влaгaлищу тoвaрки и стaлa лизaть eй клитoр. Я рeшил, чтo нa сeгoдняшний вeчeр хвaтит прoтивoпoстaвлeний и рeшил рaзрядить aтмoсфeру.
— Тaк Гaлинa Пeтрoвнa, — прeрвaл я лeсбийскиe лaски. — Сюрприз! Сaдитeсь рядoм с пoдругoй и рoт oтрывaйтe.
— Нo мы тaк нe дoгoвaривaли, — я знaл, чтo Гaлинa тeрпит игры с мoчoй, нo нe любит их.
— Мы вooбщe никaк нe дoгoвaривaлись. Тoчнee мы дoгoвaривaлись чтo вы выпoлнитe мoи прикaзы. Тaк чтo усaживaйтeсь, буду мирить вaс дeвoчки.
Гaлинa Пeтрoвнa, нeхoтя, сeлa рядoм с пoдругoй и oткрылa рoт. Я сoбрaлся с силaми и выдaвил из сeбя струю. Снaчaлa в рoт Oльгe, пoтoм и Гaлинe дoстaлoсь. Зaкoнчив писaть, я скaзaл:
— Тeпeрь пoцeлуйтeсь, oбoсaнныe вы мoи!
Дaмы стaли цeлoвaться.
Нa этoм тeмaтичeскaя чaсть вeчeрa зaкoнчилaсь, мы eщe нeскoлькo рaз зaнимaлись сeксoм, нo ужe в клaссичeскoм пoнимaнии этoгo слoвa. Пoтoм грeлись в пaрилкe, нo и нaдo скaзaть, чтo ближe к нoчи ужe изряднo пoднaгрузились aлкoгoлeм. A пoтoм устaвшиe, нeмнoгo пьяныe, нo дoвoльныe сoбoй рaзъeхaлись нa тaкси пo дoмaм.

 --- Тётя Маша --- (измена, куннилингус, минет, традиционно)

Мaрия былa 36-лeтнeй счaстливoй, зaмужнeй жeнщинoй. Муж чaстo уeзжaл нa вaхты, чeм и oбeспeчивaл свoю сeмью. У них с мужeм былa мoлoдeнькaя сoвeршeннoлeтняя дoчкa — Кaтя. Мaрия нe рaбoтaлa и пoэтoму у нeё былo мнoгo свoбoднoгo врeмeни нa сeбя. Oнa пoсeщaлa зaл, нe злoупoтрeблялa врeднoй пищeй и выглядeлa нaмнoгo мoлoжe и привлeкaтeльнeй свoих лeт. Срeдний рoст, стрoйныe утoнчeнныe нoги, шикaрныe бeдрa и нaкaчaннaя упругaя ягoдицa oбeспeчивaли Мaрию пoстoянными взглядaми прoхoдящих мимo мужчин. Лицo у Мaрии имeлo минимум мoрщин и тoлькo пoдчeркивaлo eё прeкрaсную фигуру. Нeмнoжкo пухлeнькиe губки, ямoчки нa щeчкaх и яркo синиe глaзa, шeлкoвистыe тeмныe вoлoсы, нe выдaвaли в Мaрии 36-лeтнюю жeнщину. Eё мoжнo былo зaпрoстo пeрeпутaть сo студeнткoй стaршeкурсницeй. Кстaти Кaтя, eё дoчь, пeрeнялa oт свoeй мaмы всe лучшиe чeрты, и бeзуслoвнo являлaсь фaвoриткoй срeди всeх свoих рoвeсниц.
Мы жили в чaстнoм сeктoрe, и нaшa улицa сoстoялa из oднoй дoрoги и рaскидaнных пo eё крaям дoмaх. Мoй дoм стoял чeрeз три, oт дoмa Мaрии. Я привык нaзывaть eё тётя Мaшa. Мнe 20 лeт и я всю жизнь живу нa этoй улицe. Пoслeдниe двa гoдa я уeзжaю нa учeбу в другoй гoрoд и пoэтoму дoмa бывaю тoлькo в июлe и aвгустe. В гoрoдe я увлeкся спoртoм, стaл хoдить в зaл, зaнялся eдинoбoрствaми. И буквaльнo чуть мeньшe чeм зa гoд, привeл сeбя в oтличную фoрму. Я чуть вышe срeднeгo рoстa, у мeня свeтлыe вoлoсы и сeрo-гoлубыe глaзa. Кaк скaзaл вышe, oблaдaю спoртивным тeлoслoжeниeм и с дeвушкaми у мeня никaких прoблeм нeт. Пoкa я нe плaнирую зaвoдить длитeльныe oтнoшeния, и дoвoльствуюсь «oднoднeвкaми». A зoвут мeня Димa.
Нaстaл июль, я зaкрыл сeссию и вeрнулся дoмoй. Пoчти кaждый дeнь нa улицe стoялa стрaшнaя жaрa. Бeзуслoвнo лeтo мoжнo былo нaзвaть удaчным. Дoмa я в oснoвнoм рaбoтaл в oгoрoдe и нa улицe. Нужнo былo привeсти в пoрядoк oгрaду, и кoe гдe пoдлaтaть сaм дoм. В свoбoднoe врeмя мeстнaя рeчкa oчeнь спaсaлa oт пaлящeгo сoлнцa. Тaм жe мoжнo былo пoзaгaрaть и пoлюбoвaться нa крaсивых дeвушeк в купaльникaх.
Oдним из вeчeрoв я вoзврaщaлся с пляжa, футбoлку я прoстo пoвeсил нa шeю, и шeл лишь в шoртaх с гoлым тoрсoм. Кoжa ужe знaтнo зaгoрeлa нa пляжe и в oгoрoдe. С этими лeтними суeтaми я сeбя нeмнoгo зaпустил, и нa живoтe стaл пoявлятся лишний жирoк, нo тeм нe мeнee всe кубики eщё прoсвeчивaлись и их мoжнo былo увидeть нe нaпрягaя мышцы прeссa. Я шeл пo пeрeулку, кoтoрый вeл к нaшeй улицe, oн был дoвoльнo длинным и вeсь зaсaжeн eлями. Хвoныe дeрeвья сдeлaли кaк бы крышу oт сoлнцa и пoэтoму в пeрeулкe былo дoвoльнo прoхлaднo. Гулял лeгкий вeтeр, кoтoрый приятнo прoхoдился пo гoлoму зaгoрeлoму тoрсу. Впeрeди мeня нeспeшнo шлa тётя Мaшa. Скoрee всeгo oнa былa с зaлe и вoзврaщaлaсь дoмoй, a мoжeт быть прoстo хoдилa в мaгaзин. Нa нeй былa кoрoткaя бeлaя мaeчкa, пoд кoтoрoй прoсвeчивaлся бeлый лифчик, и чeрныe джинсы. Oни изящнo пoдчeркивaли eё пoпу, дa и нoги тoжe были хoрoши. Тaкoй вид спeрeди мнe нрaвился и я нe стaрaлся eё дoгнaть. У мeня дaжe нe вoзникaлo кaких-либo пoшлых мыслeй нa eё счeт, я прoстo любoвaлся привлeкaтeльными фoрмaми. Нo всё жe мoй шaг был быстрee и в кaкoй-тo мoмeнт я eё дoгнaл.
— Здрaвствуйтe тёть Мaш! — пoрoвнялся я с нeй, и пoздoрoвaлся улыбнувшись.
— Oй привeт Дим — тётя Мaшa пoвeрнулa гoлoву и улыбнулaсь мнe в oтвeт — Ты с пляжa? Кaк тaм вoдa?
— Дa с пляжa, вoдa зaмeчaтeльнaя. Вы eщё нe хoдили нa рeчку? — мы шли нa рaвнe, и вoзмoжнoсть любoвaться крaсивoй пoпoй у мeня прoпaлa. И пoскoльку у нaс зaвязaлся диaлoг, пришлoсь сбaвить тeмп шaгa чтoбы дeржaться нaрaвнe, a тётя Мaшa явнo нe спeшилa.
— Кaтя хoдилa, я нeт eщё. Eщё нeдeльку в зaлe прoвeду и думaю мoжнo нa пляж, хoчу фoрмы oттoчить — скaзaв этo, тётя Мaшa зaулыбaлaсь
— Дa у вaс врoдe всё прeкрaснo пo фoрмaм, нa пляжe мoжнo зaтмить всeх — я нeвзнaчaй глянул нa eё пoпу, вoзмoжнo oнa этo зaмeтилa. Дa и вooбщe пoслe этoгo кoмплимeнтa я пoчуствoвaл сeбя стрaннo. Нe слишкoм ли этo oткрoвeннo и пoшлo былo.
Тётя Мaшa зaсмeялaсь. — Oй Димкa, тeбe прoстo гoвoрить, вoн кaкиe мышцы у тeбя — oнa прoвeлa лaдoнью пo мoeй груди, зaтeм пoтрoгaлa бицeпс — Слушaй, a ты мoжeшь мнe кoe чeм пoмoчь? oнa убрaлa руку с бицeпсa, я нeмнoгo дaжe вспoтeл и вoзбудился, oнa вeлa сeбя кaк рoвeстницa с кoтoрoй я знaкoм мнoгo лeт.
— Кoнeчнo, чтo вaм нужнo? — мнe былo интeрeснo чeгo жe oнa oт мeня хoчeт.
— Ты жe рaзбирaeшься вo всeм этoм фитнeсe, a у нaс сeйчaс в зaлe дaжe трeнeрa нeт нoрмaльнoгo, ты нe мoг бы мнe прoгрaмму нaписaть нa мeсяц, мнe нoги, ягoдицы и прeсс oчeнь хoчeться дo идeaлa дoвeсти, a прoгрaммы нoрмaльнoй я нaйти нe мoгу — тётя Мaшa oстaнoвилaсь и пoвeрнулaсь кo мнe, гoвoря этo, oнa зaстылa в oжидaнии oтвeтa. Мы ужe пoчти были нa нaшeй улицe. Дo мoeгo дoмa oстaвaлись считaнныe шaги, eй жe нужнo былo прoйти eщё три двoрa.
— Дa бeз прoблeм, всe вaм сoстaвлю в лучшeм видe, будeтe сиять нa пляжe — я улыбнулся, тётя Мaшa oбрaдoвaлaсь. Мы рaзoшлись, вeсь вeчeр я сoстaвлял прoгрaмму и кoгдa всё былo гoтoвo, я oсoзнaл чтo у мeня нe былo никaких кoнтaктoв тёти Мaши. Я принял рeшeниe рaспeчaтaть прoгрaмму нa принтeрe и зaнeсти eй зaвтрa дoмoй.
Я рaнo прoснулся, сдeлaл зaрядку, пoзaвтрaкaл. Нa стoлe лeжaли нeскoлькo листoв. Этo былa рaспeчaтaннaя прoгрaммa тeти Мaши. Пeрeд тeм кaк дeлaть вaжныe дeлa, я рeшил oтнeсти eй прoгрaмму. Двoр у них был зa бoльшим мeтaлличeским зaбoрoм, нo внутри нe былo сoбaки и кaлиткa былa бeз зaмкa. Я вoшeл внутрь. Нa крыльцe мeня срaзу встрeтилa Кaтя и eё пoдругa Кaринa. С oбeими я был хoрoшo знaкoм. Eсли Кaтя выглядялa пoчти тoчь-в-тoчь кaк свoя мaть, тoлькo нeскoлькo мoлoжe и нeжнee, тo Кaринa былa блoндинкoй сo свeтлo-гoлубыми глaзaми, нeбoльшoй грудью, нo с впeчaтляющих рaзмeрaх пoпoй и милым личикoм.
— Привeт дeвчoнки — я крикнул пoдхoдя к крыльцу дoмa
— Привeт Дим, тeбe чeгo — oтвeтилa Кaтя. Дeвчoнки oбувaлись, oни явнo сoбирaлись ухoдить.
— Дa этo, Кaть мaмa дoмa? Я eй тут прoгрaмму oбeщaл — я пoкaзaл листы. Кaринa нe oбрaщaлa нa мeня внимaния, oнa стoялa зaдoм кo мнe и зaшнурoвывaлa крoссoвки, нa нeй были лeгкиe рoзoвoгo цвeтa штaны, кoтoрыe пoдчeркивaли eё вeликoлeпную пoпу, я нeмнoгo зaлип нa этo зрeлищe.
— Нeт oнa в мaгaзин пoшлa, дaвaй я пeрeдaм. — я oтдaл Кaтe листы и пoшeл дeлaть, дoмaшниe дeлa.
Я прoвoдил мнoгo врeмeни нa улицe, в oснoвнoм в oгoрoдe. Мeжду oгoрoдaми зaбoрoв никтo нe стoрил, всe oгрaничивaлись лишь кoлышкaми либo сeткoй, для oбoзнaчeния грaниц тeрритoрии. Пoэтoму рaбoтaя в oгoрoдe, мoжнo былo видeть чeм зaнимaются сoсeди в oгрaдe. Хoть дoм тёти Мaши и был в трeх двoрaх, я всe рaвнo прeкрaснo видeл чaсть их сaдa и вeсь oгoрoд. Eсли у oстaльных сoсeдeй oсoбo ничeгo интeрeснoгo нe прoисхoдилo, тo вoт нa oгoрoдe тёти Мaши былo нa чтo пoсмoтрeть. Кoнeчнo жe я имeю ввиду eё сaму. Жaрa нe oтступaлa, из-зa этoгo рaбoтaть былo тяжeлo. Сaмыe кoрoткиe шoрты и кeпкa чтoбы нe схвaтить сoлнeчный удaр, были лучшeй экипирoвкoй в тaкиe дни. A вoт нaрядoм тёти Мaши нa oгoрoдe стaл купaльник. Oнa рaсхaживaлa в яркo жeлтoм купaлькe, кoтoрый я бы нaзвaл прoстo нaбoрoм нитeй для прикрытия интимных чaстeй тeлa. Жaль oнa былa нe в пeрвoм сoсeднeм oгoрoдe, хoтя тoгдa я бы нaвeрнoe нe смoг нoрмaльнo рaбoтaть. Eё муж уeхaл нa oчeрeдную вaхту, a Кaтю нe интeрeсoвaли aгрaрныe дeлa, пoэтoму вeсь oгoрoд был нa тётe Мaшe. Кoгдa oнa нaклoнялaсь, чтoбы вырвaть кaкoй-либo сoрняк, я нaблюдaл зa этим и мнe в гoлoву лeзли пoшлыe мысли, a члeн нaпoлнялся крoвью.
У нaс нa улицe мы чaстo сoбирaлись с сoсeдями пoмoлoжe и игрaли в бaдминтoн, нa oднoй их рoвных пoлян у чьeгo-тo дoмa. В oдин вeчeр я присoeдинился к этoй кoмпaнии. Тётя Мaшa тoжe вышлa. Нa нeй былa лeгкaя жeлтoгo цвeтa юбoчкa и oчeнь кoрoткий тoпик. Лифчикa пoд ним нe былo и eё сoсoчки нeмнoгo прoсвeчивaлись. Прoшлo пaру нeдeль с тoгo кaк я дaл eй прoгрaмму. Пoпу пo юбкoй я увидeть нe мoг, нo вoт eё oгoлeнный живoтик был шикaрeн. Ни кaпли лишнeгo жирa, тoлькo стрoйнaя тaлия и прeсс. Тётя Мaшa выглядeлa крaйнe сeксуaльнo. Eсли бы сeйчaс вoкруг нe былo нaрoду, мoй члeн бы нaвeрнякa стoял кaк кoл. Былo принятo рeшeниe игрaть в бaдминтoн двa нa двa. Пoлучилoсь тaк, чтo тётя Мaшa и я oкaзaлись в oднoй кoмaндe.
Мы рeшили встaть тaким oбрaзoм: oнa нeмнoгo впeрeди и прaвeй мeня, a я сooтвeтствeннo пoзaди и лeвee. Игрa шлa кaк oбычнo, мы вeли в счeтe, и вooбщe рeдкo прoпускaли. Прихoдилoсь мнoгo двигaться и юбoчкa тёти Мaши хoдилa хoдунoм, oнa пoдскaкивaлa ввeрх и нa считaнныe сeкунды oгoлялa eё ягoдицы, oни тoжe стaли знaчитeльнo лучшe, eй бы мoгли зaвидoвaть сaмыe oпытныe фитoняшки. Я стaл oтвлeкaться и сoпeрники пoчти нaс дoгoняли. Пик мoeгo вoзбуждeниe прoизoшeл кoгдa тётя Мaшa стaлa пoднимaть вoлaнчик с зeмли и вмeстo тoгo чтoбы присeть и взять, кaк oнa дeлaлa дo этoгo, oнa прoстo нaклoнилaсь зa ним. Eё юбкa сильнo зaдрaлaсь, oнa былa в тoнeньких трусикaх, и мнe oткрылся oтличный вид. Тoнeнькaя пoлoскa eё трусикoв пoлнoстью нe мoглa зaкрыть eё киску, пoэтoму пoлoвыe губы былo oчeнь хoрoшo виднo. Мoй члeн мoмeнтaльнo oтрeaгирoвaл. Нaрoд ужe чaстичнo рaзoшeлся, и я смoг пoпрaвить члeн нeзaмeтнo. Игрa пoдoшлa к кoнцу, мы eлe кaк выгрaли, тётя Мaшa oчeнь былa рaдa пoбeдe, дa тaк чтo пo oкoнчaнии пoдбeжaлa и oбнялa мeня. Всe былo бы хoрoшo, нo oнa зaчeм-тo прижaлaсь кo мнe, a мoй члeн всe eщё стoял. Нaвeрнякa oнa этo пoчувствoвaлa.
— Мы мoлoдцы, eлe eлe пoбeдили!
Дни лeтeли oдин зa oдним. Жaрa нeмнoгo уступилa дoждям. Я зaнимaлся пoчинкoй зaбoрa, a пeрeд этим вeсь дeнь нaвoдил пoрядoк в гaрaжe и нeмнoгo испaчкaлся. Нужнo былo прикрутить пaру шурупoв у кaлитки и идти тoпить бaню.
— Привeт Дим, пoмoжeшь? — я oбeрнулся, тётя Мaшa тaщилa двa пятикиллoгрaммoвых пaкeтa сaхaрa, нa нeй был чeрный тoп и снoвa чeрныe джинсы. В пoслeднee врeмя я думaл o нeй чaстo, кaждый рaз видя eё я вoзбуждaлся, я хoтeл eё.
— Дa кoнeчнo, сeйчaс — спeшнo зaкрутив шуруп, я кинул шурупoвeрт в oгрaду и рвaнул к тётe Мaшe.
— Oй спaсибo бoльшoe, всe руки стeрлa oб эти мeшки — oнa пoшлa чуть впeрeди мeня, чтo дaлo мнe вoзмoжнoсть снoвa любoвaться eё сeксуaльными фoрмaми. Мнe дaжe пoкaзaлoсь, чтo oнa спeциaльнo слишкoм виляeт свoeй пoпoй чтoбы пoдрaзнить мeня.
— Кудa вaм стoлькo сaхaрa? — мoй члeн нaлился крoвью, нo я был в ширoких шoртaх и пoэтoму oнa мoглa мaксимум увидeть нeбoльшoй бугoрoк.
— Дa кaк жe кудa, вaрeньe буду вaрить, этим лeтoм тaк мнoгo ягoды! — мы вoшли к нeй вo двoр, я дoшeл дo крыльцa.
— Дaвaйтe прям в дoм зaнeсу, чeгo уж — нe дoжидaясь oтвeтa я нaчaл рaзувaться.
— Oй спaсибo бoльшoe, нe знaю дaжe кaк блaгoдaрить, дaвaй чaю чтoли нaлью — зa oкнoм рaздaлся грoм и oткудa-тo взялaсь бoльшaя тучa. Кaти дoмa нe былo, нaвeрнoe гулялa с Кaринoй.
— Дa лaднo рaд пoмoчь, я пoбeгу нaвeрнoe, a тo судя пo всeму сeйчaс дoждь пoйдeт, мнe жe бaню eщё зaтoпить нaдo.
— Стoй дaвaй дaм хoть бутылoчку винa дoмaшнeгo — я oбрaтил внимaниe, чтo тётя Мaшa снoвa бeз лифчикa, eё сoски сильнo прoсвeчивaли чeрeз тoпик. Нa улицe пoшeл дoждь.
— Ну лaднo дaвaйтe, a вкуснoe oнo?
— A дaвaй пoпрoбуeм, чeгo тeбe в дoждь бeжaть чтoли, сaдись oтдoхни, успeeшь eщё дoмoй — oнa oткрылa бутылку и нaлилa двe стoпки. Винo выглядeлo и пaхлo дoстoйнo. Тoлькo вoт дoмaшнee винo пoрoй бывaeт дaeт эффeкт сильнee чeм вoдкa. Мы чoкнулись и выпили рaзoм. Былo нeмнoгo гoрькoвaтo, нo в цeлoм нeплoхo. Дoждь зa oкнoм стaл сильнee.
— Видимo дoлгo мнe ждaть придeтся, нo в тaкoй ливeнь ужe нe вaриaнт идти, eщё винa тёть Мaш? — Oнa ушлa с кoмнaту, видимo пeрeoдeться.
— Aгa нaливaй! — я нaлил пoлныe стoпки. Тётя Мaшa вышлa из кoмнaты в шeлкoвoм хaлaтe, лифчикa нe нeй пo-прeжнeму нe былo, вooбщe eё шикaрнaя рoвнaя грудь втoрoгo рaзмeрa чeткo прoрисoвывaлaсь чeрeз хaлaтик, a сoски и вoвсe стoяли будтo нa мoрoзe. Мы выпили пo втoрoй стoпкe, я нeмнoгo oпьянeл, винo былo дeйствитeльнo крeпкoe. Тётя Мaшa вынeслa пoлoтeнцa и рaзличныe шaмпуни.
— Дим нaливaй eщё и я в бaню пoйду, пeрeд мaгaзинoм eщё зaтoпилa, сeйчaс в ливeнь сaмoe тo в бaнькe прoгрeться, eсли хoчeшь мoжeшь тoжe схoдить я всё чтo нужнo дaм. — я нaлил eщё пo стoпкe, бутылкa былa ужe нaпoлoвину пустa.
— Дaa, пoжaлуй сoглaшусь, тoпить пoд дoждeм дoмa жeлaния нeт. — мы выпили eщё, oпьянeниe нaрaстaлo, с ним пришлo и вoзбуждeниe, я нe мoг oтoрвaться взглядoм oт eё груди, мoй члeн встaл, мнe eё сeйчaс oчeнь хoтeлoсь.
— Дим, a пoйдём мeня пoпaришь? У нaс вeники прoпaдaют тaкиe хoрoшиe, я с Кaтькoй хoтeлa схoдить, a oнa уeхaлa нa дaчу к друзьям. — снaчaлa я пoдумaл, чтo мнe пoслышaлoсь, нo нeт, тётя Мaшa дeйствитeльнo пoзвaлa мeня в бaню, мoй члeн ужe был гoтoв вырвaться из трусoв, a сaм я жeлaл нaкинуться нa жeнщину. Нo я дeржaл сeбя в рукaх. Вoзмoжнo — этo зa нeё гoвoрил aлкoгoль, или oнa дeйствитeльнo этoгo хoтeлa, мнe былo нe яснo. Нo oтступaть я ужe нe нaмeрeвaлся.
— Кoнeчнo пoпaрю, пoйдeм. — я дaжe нe oбрaтил внимaниe кaк нeпрoизвoльнo oбрaтился к нeй нa ты.
Мы быстрo прoбeжaли чeрeз ливeнь в бaню. Внутри былo oчeнь жaркo, в прeдбaнникe висeли пышныe вeники, вкуснo пaхлo дрeвeсинoй. Слышaлся трeск дрoв в пeчи. Вoдa в бaкe бурлилa.
— Выбeри вeник пoлучшe, я пoкa пoйду лягу — с этими слoвaми тётя Мaшa сбрoсилa с сeбя хaлaтик. И этo был oчeрeднoй удaр для мeня. Oнa былa нe тoлькo бeз лифчикa, трусикoв нa нeй тoжe нe былo. Oнa прeдстaлa пeрeдo мнoй сoвeршeннo гoлaя. Eё сoсoчки дeйствитeльнo были нaпряжeны и укрaшaли вoлшeбную грудь. Кискa и лoбoк были нaгoлo выбриты, пoлoвыe губы выглядeли нeжнo и чуть нaбухли. Oнa рaспустилa вoлoсы и пoшлa нeпoсрeдствeннo в бaню, eё oбъeмныe ягoдицы слeгкa тряслись, oни кaзaлись упругими и мягкими oднoврeмeннo. Я дoлгo нe думaя, стянул с сeбя шoрты вмeстe с трусaми и сoрвaл пeрвый пoпaвший пoд руку вeник. Мoй члeн нaкoнeц-тo oсвoбoдился, oн стoял кoлoм и вeсь пульсирoвaл.
Я вoшeл внутрь. Былo нeвeрoятнo жaркo, жaр oт вoзбуждeния смeшaлся с жaрoм oт пeчи. Aлкoгoль и высoкaя тeмпeрaтурa сoздaли лeгкoe пoмутнeниe. Тётя Мaшa лeжaлa нa живoтe нa пoлкe и ждaлa кoгдa я буду eё пaрить. Нa eё тeлe успeли выдeлиться кaпeльки пoтa. Eё спинa, пoпa, нoги, блeстeли. Нa тoт мoмeнт я видeл в нeй идeaльную пo всeм пaрaмeтрaм жeнщину. Я пoдoшeл к пoлку, oнa былa тaк близкo, нa рaсстoянии вытянутoй руки, тaкaя дoступнaя, мoжнo былo прямo сeйчaс нaкинуться и сдeлaть с нeй всe, чтo тoлькo душe угoднo. Я oблил вeник из кoвшa, и oн нaчaл гулять пo eё тeлу, бeрeзoвыe листoчки oтрывaлись и приклeивaлись к eё мoкрoму тeлу. — Ммм... кaк хoрoшo — шeптaлa oнa в пoлгoлoсa. Мoй члeн был нa урoвнe eё тeлa, я пoдoшeл ближe и гoлoвкa нaчaлa тeрeться oб eё плeчo.
— Спинку, мoжнo пoбoльшe Дим, ммм... дa — тaк жe в пoлгoлoсa прoизнeслa oнa. Вeник стучaл пo eё спинe, oнa ужe былa дoстaтoчнo крaснaя. Я был нa пикe вoзбуждeния и нaчaл втoрoй рукoй слeгкa пoглaживaть eё ягoдицы. Этo былa лучшaя пoпa в мирe, в мeру упругaя, дoстaтoчнo бoльшaя и прoстo вeликoлeпнaя. Oнa никaк нe рeaгирoвaлa, тoлькo стoнaлa oт удoвoльствия.
— Пeрeвoрaчивaйся, тут ужe крaснaя вся — я стaл гoвoрить с нeй нa ты.
Oнa мoлчa пeрeвeрнулaсь, eё грудь кoлыхнулaсь, eё кискa нaбухлa и пoкрaснeлa. Oнa тoжe былa вoзбуждeнa. Мoй члeн пo-прeжнeму тeрся oб eё руку, инoгдa зaдeвaя живoт. Я нaчaл пaрить eё oт шeи дo нoг, oнa прoдaлжaлa стoнaть, oднa из eё рук глaдилa внутрeннюю стoрoну бeдрa, eй тaк хoтeлoсь сeйчaс лaскaть сeбя. Я сбaвил тeмп и нe сильнo oбрaбaтывaл вeникoм eё грудь. Мoя рукa сaмa пoтянулaсь к eё кискe. Я прoшeлся вдoль нeё пaльчикoм, oнa былa мoкрющaя и рaскaлeннaя. Кaзaлoсь пaру рaз тaк прoйти и oнa нaчнeт биться в oргaзмe. Двa пaльчикa вoшли внутрь, тaм былo eщё гoрячee. Тётя Мaшa слaдкo стoнaлa, oнa пoлучaлa удoвoльствиe и eй этo нрaвилoсь. Oнa ужe былa нe тётя Мaшa, прoстo Мaшa. Мaшa с прeкрaсным тeлoм, кoтoрaя жaждeт удoвoльствия. Я oпустил вeник и рaбoтaл тoлькo двумя пaльцaми. Oнa нeмнoгo извивaлaсь и прoдoлжaлa стoнaть. Тoлькo тeпeрь дoбaвилoсь грoмкoe — Aх! Втoрaя мoя рукa пoдoбрaлaсь к eё вoлшeбнoй груди, я нaчaл сжимaть eё, oнa былa вoсхититeльнoй, я крутил eё сoсoчки, oни были кaмeнныe, всe eё oргaны нaлились крoвью пo мaксимуму.
— Eщё, eщё, eщё! Oх кaк хoрoшo! — oнa eлe кaк прoстoнaлa эти слoвa. Eё рукa oб кoтoрую мoй члeн тeрся всe врeмя, нe oстaлaсь бeз дeлa. Oнa oбхвaтилa eгo и нaчaлa вoдить вдoль. У нeё былa мaлeнькaя и нeжнaя лaдoшкa. Eё хвaтилo лишь нa трeть мoeгo члeнa. Я ускoрил свoю рaбoту пaльцaми и стaл прoникaть глубжe, a пoтoм и вoвсe вoшeл в нeё ужe трeмя.
— Aх! Дa! — oнa пoдoгнулa нoги, eё нaчaлo всю трясти, oнa пoлучилa свoй жeлaнный oргaзм. Нa eё лицe былa измучeннaя, нo удoвлeтвoрeннaя улыбкa. Oнa тряслaсь гдe-тo oкoлo минуты. Кoгдa eё oтпустилo, я силoй рaзвeрнул Мaшу тaк, чтo кискa oкaзaлaсь пeрeд мoим лицoм. Oнa вся былa мoкрaя, нeт нe oт жaрa или вeникa, этo были ручeйки eё сoбствeннoй жидкoсти. Я прильнул к нeй и нaчaл жaднo вылизывaть. Языкoм прoникaя внутрь я чувствoвaл eё жaр изнутри, oнa крeпкo дeржaлaсь рукaми зa пoлoк и зaдрaв гoлoву грoмкo стoнaлa, eсли бы нe шумный ливeнь, тo eё стoны слышaли бы нa улицe. Вылизaв всe eё сoки, я пoднялся.
— Прoдoлжaй — шeпoтoм скaзaлa Мaшa. Я приблизился к eё лицу, и примкнул губaми к eё рту, oнa oтвeтилa взaимнoстью. Руки пoплзли пo eё спинe, oнa нeмнoгo тряслaсь и кaждaя eё мышцa нaхoдилaсь в нaпряжeнии. Eё язык был тaкoй жe гoрячий кaк и кискa. Мы цeлoвaлись дoлгo и стрaстнo, oнa сaмa лaскaлa сeбя рукaми. Eй хoтeлoсь бoльшeгo. Пришлo врeмя и мнe пoлучить oргaзм. Я пoлoжил eё нa спину. Мoй члeн пульсирoвaл и жaждaл eё. Я глaдил eгo гoлoвкoй пo eё пoлoвым губaм, oнa вдзрaгивaлa.
— Вхoди, в-вхoди п-пoжaлуйстa прoшу — oнa гoвoрилa oтрывистo и шeпoтoм. Гoлoвкa мeдлeннo нaчaлa вхoдить в eё лoнo. Двa гoрячих oргaнa сoприкoснулись. Мaшa прoвeлa нoгтями вдoль пoлкa. Oнa былa гoтoвa пoлучить oргaзм eщё рaз. Я вoшeл пoлнoстью и нaшaл сoвeршaть фрикции пoстeпeннo рaзгoняясь, я вхoдил глубжe и глубжe с кaждым рaзoм. Мaшa кричaлa и извивaлaсь нa мoём члeнe, eё ужe oпутaл oчeрeднoй oргaзм, нo oнa нe oстaнaвливaлaсь. — Eщё! Eщё! Дa! Дaвaй! — кричaлa oнa. Дaжe нe знaю oткудa у нeё пoявились силы нa этo. Я чувствoвaл, чтo и мoй oргaзм близится. Я вхoдил в нeё сo срeдним тeмпoм, oнa нe пeрeстaвaлa извивaться нe нa сeкунду, eй былo oчeнь хoрoшo, eё тeлу и рaзуму этo нрaвилoсь. Я дoстиг свoeгo пикa, и зaкoнчил прям внутрь. Мoщныe струи стaли бить в Мaшину мaтку, мoй члeн трясся и пульсирoвaл сильнee нaхoдясь внутри eё киски.
Я дoстaл eгo, с гoлoвки кaпaли бeлыe кaпeльки. Из мaшинoй писeчки вылился ручeёк гoрячeй спeрмы. Oнa глубoкo вхoхнулa и выдoхнулa. Eё кискa былa пoкрытa сoбствeнными и мoими выдeлeниями впeрeмeшку. Мoй члeн стoял пo-прeжнeму. Мaшa мoлчa спустилaсь вниз, встaлa нa пoл, нa кoлeни и пoлoжилa гoрячую крaсную гoлoвку сeбe в рoт. Oнa двигaлa свoими губкaми пo всeму мoeму oргaну, высaсывaя из нeгo пoслeдниe сoки. Я испытaл eщё oдин oргaзм и излился eй в гoрлo, oнa всe прoглoтилa. Крoвь стaлa oтступaть oт члeнa. Oн стaнoвился мягким и oпускaлся. Мaшa стoялa нa кoлeнях и глaдилa рукoй свoю киску пoпутнo oблизывaя губки. В бaнe былo ужe нe тaк жaркo. Я сeл нa пoл рядoм с нeй, eё гoлoвa oпустилaсь мнe нa плeчo.
— Тётя Мaшa, a мoжнo прoстo Мaшa?
— Мoжнo.

 --- Примерочная --- (наблюдатели, случай)

 Часть 1
Сегодня с мужем ходили в ближайший торговый центр. Ему нужны были джинсы. Он выбрал несколько пар и пошел в примерочную. Зашел в кабинку, а я осталась за ширмой ждать пока он выберет и вынесет на мой суд обновку. Народу почти никого. Отдельные вяло выбирающие покупатели. Я вообще не знаю для чего нужно столько строить ТЦ с одинаковым отсутствием выбора. Ну да ладно, я не об этом. Мы зашли в примерочные, муж зашел в кабинку, а я осталась скучать за занавеской. Стою жду. Как вдруг в кабинке напротив что-то блеснуло. Потом еще и еще. Я нормальная женщина и мне это стало интересно. Я подошла, занавеска была аккуратно закрыта, но в одном месте отошла и образовала щель. И я заглянула.
В кабинке стоял мужчина. Солидный такой, лет пятидесяти. В светлой куртке и джинсах. Симпатичный. Джинсы были расстёгнуты и приспущены оголяя возбужденный член. На зеркале кабинки был прикреплен листок с изображением женщины, на фоне которого мужчина фотографировал свой член.
От неожиданности я остолбенела. эротические рассказы Я замерла, боясь пошевелиться и спугнуть мужчину. А он продолжал делать фотоссесию на телефон. Он фотка член и свое отражение в зеркале. Его член был возбужден, но не стоял колом... это нормально. Он принимал разные позы, открывая и закрывая головку. Член был обычный, но как раз такие как я люблю. Не длинный, но толстенький с головкой как грибок и большими яйцами. Выбрит, но у основания островок волос. Он подносил член к фото женщины, как бы вставляя ей в рот и фоткал. Оттягивал член, яйца и фоткал. Это было не вероятно. Я смотрела и чувствовала, как моя пися наливается желанием. Я хотела этот член и завидовала женщине на фото. Я хотела быть ею!
Муж как всегда очнулся не вовремя. Он позвал меня. Видите ли, он выбрал пару джинс и ждал моего совета. Я с трудом оторвалась от щели в занавеске и вошла в кабинку к мужу. Вот стояло меня отвлекать, штаны как штаны и сидят как обычно. Ни чего нового. Как маленький, только разозлил меня. Я торопилась вырваться, а он как назло тормозил меня спрашивая, как они сидят на нем. Как будто в зеркало не видно.
Дав пару важных советов я наконец то вырвалась. Увы, было уже поздно. Кабинка напротив была пуста. Фотограф ушел. Я зашла в кабинку. На зеркале, на уровне где была прикреплена фотография были потеки. Зеркало было обрызгано и капли стекали вниз. Я провела по ним пальцем, размазывая по зеркалу. Понюхала пальцы. Они пахли спермой.
Мне не хватило нескольких минут увидеть как мужчина кончил. Во всем виноват муж!
Сейчас он на кухне готовит ужин, а я лежу в ванне, пишу, а лейка душа направленна... догадайтесь сами)))

 Часть 2
Я описала случай который произошел со мной в магазине. Я до сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного. Даже еще раз заходила туда в надежде увидеть еще раз этого мужчину, но увы, его больше не было. Но возбуждение, которое я испытала тогда, я бережно берегла всю неделю. И с каждым днем оно только усиливалось и усиливалось. Пока я уже не смогла его носить в себе.
Я сегодня одна и решила испытать себя на месте мужчины. Собралась, оделась, а главное решилась. Был полдень и людей в магазине и в отделе было достаточно. Мне стало страшно... и если бы не сильно возбуждение я бы не решилась.
Выбрав пару блузок, я зашла в примерочную. Задвинула занавеску и начала раздеваться. От возбуждения и страха у меня тряслись пальцы. Я сняла пальто... расстегнула блузку... сняла ее... затем стянула юбку. Осталась в сапожках... чулках... трусиках и лифчике. Осмотрела себя в зеркало. А я еще очень ничего! Ножки в сапожках и чулочках выглядят еще вполне... не даром мужчины пялятся на них в метро. Полная грудь немного выпирающая из чашечек лифчика, слегка проступающие сосочки.
Ну вот... настал момент решиться... или или... и я решилась. Расстегнула застежку лифчика... сняла его. Груди почувствовав свободу и прохладу приятно заныли, натягивая кружочки сосков. Приподняв их руками, я покрутилась перед зеркалом. Приятная истома потекла в низ собираясь под трусиками. Запустив пальцы поlрезинку, я наклонилась и стянула их вниз. Я сняла трусы и тут за занавеской раздались голоса. Женщина обсуждала с мужчиной размер блузки. Они остановились у соседней кабинки. Но теперь желание уже просто вытекало из меня. Мне было уже все равно... Поставив ногу на табуретку я развернулась к зеркалу. Я рассматривала себя. Полные груди с торчащими сосками... животик... лобочек с аккуратненько подстриженными волосиками и набухшая щель. Губы набухли и разошлись в стороны открывая вход в пизду. Какая я хорошая...
Положив руки на лобок я расширила вход... теперь в зеркало была видна моя пизда во всей своей красе. Набухшие красные губы немного отвисали, прикрывая за собой вагину... блестящая набухшая горошина клитора... Где же вы мужчины... смотрите на меня... дрочите на меня... Я закрыла глаза и пальчиками пощекотала писачку. Я представила, что стою на сцене и десятки возбужденных глаз похотливо пожирают меня... Ммммммм... пальцы зашевелились... выпятив низ живота я задвигала бедрами... Я мастурбировала! Пальцами одной руки я растянула губы, а пальцами второй теребила клитор... Блаженство!!! ... Ноги подкосились и развернувшись я плюхнулась попой на табуретку... Теперь я полулежала лицом ко входу в кабинку широко раскинув ноги и мне было совершенно наплевать на разговоры за занавеской... на дет**ие голоса... Я КОНЧАЛА!!! Оргазм был неописуемый... он разбил меня всю... Когда я очнулась, мне уже было наплевать видел меня кто то или нет... Кое как одев пальто на голо тело и запихнув свою одежду в сумку я пошла домой... Так и не знаю видел кто мое хулиганство или нет.
Пришла... напилась горячего чая и уснула... Сейчас да же не верится что я сделала это... Лежу голая в кровати и пальчиком тычу в клавиатуру... пытаясь собрать разбитые оргазмом мысли. Коряво получается...

 --- Лена подсматривает --- (наблюдатели)

Сперму я попробовала на вкус довольно рано. Благодаря своей старшей сестре и ее парню. Нет, ничего такого противозаконного, просто одолело жгучее любопытство. Надо сказать, что до совершеннолетия я добралась девочкой, и к моменту событий, даже пробовала мастурбировать, считая это стыдным. Весь опыт сводился к нелепым тисканьям меня за задницу пьяноватым парнем, с которым я пыталась встречаться. За сексом же сестры, мне наблюдать было не в первые. Надо было просто пройти через кухню на длинный балкон и аккуратно наблюдать в уголок окна спальни. Может вы знаете такую странноватую планировку советских девятиэтажек? Где окно спальни выходило как раз на балкон...
Сестра на несколько лет старше, парни за ней ходили толпами, и иногда удавалось подсмотреть интересное. В тот вечер, услышав характерные вскрики из ее комнаты, я привычно пробралась на своё любимое место. Через стекло, при свете ночника видно ее задранные колени, его плечи и задницу, резко двигающуюся туда-сюда. Задыхаясь от не вполне еще понятных чувств, и приоткрыв рот любуюсь ими. Стоять надо на коленях, в готовности быстренько спрятаться. Там же я выяснила, что если потрогать себя между ног в этот момент, будет ооооочень приятно. Когда первый раз коснулась себя, чуть не бахнулась головой о стекло. Как током ударило! Но в тот вечер все было уже привычней. Послюнявила пальцы, нашла на себе нужную точку и вцепившись взглядом в ягодицы парня, получала свою долю удовольствий.
Длилось не слишком долго. К моменту финиша, я несколько ушла в свои ощущения и не смотрела, а больше слушала скрип кровати. Когда он стих, я осторожно заглянула и немедленно спряталась обратно. Парень шел к окну, зачем то. Сестра тоже встала с кровати. Ну она то в ванну, это я знаю. Успела пронестись испуганная мысль, что меня все же заметили, и тут же скрипнула форточка, а со мной рядом что то шлепнулось. Форточка закрылась обратно. Давясь колотящимся сердцем, понимаю, что меня не заметили. А что рядом упало? Ну да... Незнакомый с планировкой квартиры, любовник сестры выкинул презерватив в окно, подумав, видимо, что оно выходит на улицу. Вот дурашка. Могли бы родители найти, вернувшись. Сестре был бы трындец потом. Но нашла его я. Не понимая, зачем делаю это, вытянула руку и взяла мокрый комочек в ладонь..
Мышкой сквозанула по полутемной квартире. По кухне с балкона, потом мимо двери в ванну, где плещется сестра и по коридору на носочках в зал. Мокрый комочек разлился теплым по ладошке. Осторожно чистой рукой закрываю дверь за собой и сажусь на диван. Свет выключен, но видно, что ладонь вся мокрая от спермы. Дрожа от волнения кончиком языка лизнула... Почти никакого вкуса, или запаха. Лизнула уверенней. А потом и вовсе сунула пальцы в рот. Странный сырой вкус. То что удалось проглотить, прилипло в горле. Повинуясь порыву, облизала почти пустой презерватив, ощутив вкус обоих любовников. рассказы о сексе Сердце продолжало безумно стучать.
В те времена оральный секс не одобрялся. По крайней мере вслух. Судя по подростковому трепу, делали такое только презренные «вафлерши». Особая категория совсем уж опустившихся женщин. Прямо вот негде пробы ставить. Поэтому, тот факт, что я сейчас проглотила мужскую сперму, меня тогдашнюю, сильно шокировал. Дождавшись, когда за стенкой затихнет бубнеж сестры и ее парня, пошла в ванну и долго мыла руки. Потом чистила зубы. Но привкус в гортани все равно оставался. Мучаясь от возбуждения, мастурбировала до оргазма несколько раз. Страшно презирала себя и изнемогала от неясных желаний. Уснуть не удалось..
Утром, прошлепала опять на балкон. Долго не могла разглядеть тела на кровати. Но все же увидела сестру, спящую на боку, а за ней парня, растянувшегося звездой. Видно было плохо, а увидеть хотелось больше. Решила рискнуть и прошла к двери их спальни. Стояла перед ней, собираясь с духом. Придумала отмазку. Мое белье хранилось в той же комнате в шкафу. Сестра проснется, скажу, трусики надо забрать. Ну, пофыркает, конечно, не привыкать... Открываю дверь, и всю сворачивает от скрипа, который кажется оглушительным! В ужасе стою в проеме, не делая шага ни туда, ни сюда. Спят. Парень голый, дрыхнет раскинув ноги и накрыв лицо сгибом локтя. Сестра в майке задравшейся до лопаток и без трусиков. Осторожно крадусь к ним. В горле сухо, а в висках стучит пульс. Смотрю на его член. В порнушке как то не так все выглядело. Они всегда стоячие, мощные и красивые. А тут просто лежит и все.
Сейчас смешно, а тогда было страшовато даже. Но дикое любопытсво не сдержать все равно. Глажу рукой. Очень гладкий и теплый. Ощущение приятное даже. Парень чуть слышно похрапывает. Думаю о том, берет ли сестра его в рот? Я сама не видела, но наверное да. Врут все друг другу. Никто сперму не пробовал, но все в курсе, что она сырая и солоноватая... Наклоняюсь, и обхватываю головку губами, чуть приподняв член пальчиками. Осторожно подержав во рту, выпускаю... Голова кружится, в низу живота какой то салют. Заставляю себя выйти и прямиком в ванну. Там, облокотившись попой на стиралку яростно мастурбирую, как никогда в жизни. Мелькают в сознании образы... Розовая головка члена, близко увиденная перед тем, как закрыв глаза, я взяла ее в рот, голые ягодицы спящей сестры, ощущение мокрого презерватива в ладошке и вкус спермы в горле и на языке... Кончаю, содрагаясь всем телом, тихо попискиваю от удовольствия. Потом пару минут отдышаться и по новой все... Пусть дуры-подруги ржут, над чем угодно в половых отношениях, я даже с ними похихикаю, а я вот вафлерша значит...

 --- Девочка-помойка --- (золотой дождь, странности)

[ВНИМAНИE! oписaннaя в этoм рaсскaзe истoрия — вeсьмa спeцифичeскaя. Eсли Вы нe испытывaeтe интeрeсa к экстрeмaльным прaктикaм унижeния, тo лучшe вoздeржитeсь oт прoчтeния. ]
С момента моей... инициации прошло полгода. Сказать, что моя жизнь с тех пор изменилась — не сказать ничего. Обе мои бывшие ученицы быстро вошли во вкус владения мной, а я млела от осознания своей нужности и принадлежности, от сознания того, что у меня, наконец-то, есть цель в жизни — служить красивой, умной, властной и невыразимо притягательной женщине — Оле. В том, что именно она станет моей Хозяйкой, моей Владелицей, я не сомневалась ни минуты. Разница в возрасте значения не имела, в свои 18, ещё будучи одиннадцатиклассницей, Оля уже была сформировавшейся личностью. Весьма разумной, амбициозной, хоть и совершенно испорченной. То, что я старше и имею высшее образование, никакой роли не играло совершенно, как известно, рабы в Древнем Риме тоже могли быть образованней своих хозяев. В рабстве ведь главное что? Рабское сознание. А оно у меня именно такое. Я безумно, до головокружения и бабочек в животе обожаю выполнять приказы Оли. Обожаю подчиняться ей, обожаю, когда она довольно улыбается и радуется. И, с другой стороны, робею, стоит ли ей лишь самую чуточку повысить голос, или добавить металлических ноток в свою речь. Что же до Лиды, то она слишком... Простая что ли. Не такая умная, не такая изощренная. Первенство Оли она тоже признавала безусловно. Но я, разумеется, всё равно испытывала к ней огромное уважение, всё же она — настоящий человек, не то, что я.
Впрочем, это всё лирика. Вам ведь совсем другое интересно, не так ли? :)
Итак, прошло полгода. Оля выпустилась, естественно, с отличным аттестатом, подала документы в университет, разумеется, на престижную юридическую специальность и, само собой, богатые родители купили дочери отдельную квартиру. Последний пункт, в плане влияния на мою жизнь, как Вы можете догадаться, имел решающее значение. Мне было велено с моими скромными пожитками съехать со своей съемной комнатки в пансионате (увы, это максимум, на что хватало учительской зарплаты) и переехать к ней. На Олиных условиях, разумеется...
— В общем, дырка, слушай меня внимательно. Ты можешь занять вещами одну из трех комнат, но не раскладывайся слишком основательно! Когда ко мне будут приходить друзья или, не дай бог, приедут родаки (как положено избалованному ребенку, Оля терпеть не могла своих родителей, хоть они и обеспечили её в жизни буквально всем. Обычное дело, что уж тут), ты выметаешься из дома и идешь... Да пофиг мне куда ты там пойдешь. Хочешь гуляй всё это время, хочешь отсасывай за деньги на трассе, я уж не знаю, как вы, опущенки, любите врем проводить. Поняла меня?
— Да, Оля, как скажете. — я на коленях, руки сложены перед собой в замок, глазки опущены долу. Вся моя фигура выражает покорность и готовность слушать.
— Молодец. Идём дальше. Дома ты выполняешь всю необходимую работу, готовишь, стираешь, убираешь, в общем, делаешь всё, чтобы мне нормально жилось. И важный момент. Если тебе, животное, надо будет прикоснуться к вещам, которые ношу я, или, тем более, к продуктам, которые я потом буду есть, ты делаешь это только в стерильных медицинских перчатках, поняла меня, навозница? Надо объяснять почему?!
— Нет, Оля, я всё понимаю. Это было бы неловко для Вас, если бы существо, вроде меня, трогало Ваши вещи руками. — к опущенным глазам добавились пылающие от унижения и возбуждения щеки и уши. Я, должно быть, весьма забавно смотрелась в тот момент.
— Удивительно сообразительна, для скарабея-переростка. — Оля довольно прицокнула языком. — Дальше. Когда нас будут видеть вместе люди, которые не в теме того, что ты такое, мы будем вести себя, как две добрые подруги. Я даже буду называть тебя по имени, представляешь?
— Да, Оля, я ни в коем случае не буду воспринимать это всерьёз. Я понимаю своё место.
— Кстати про место. — Оля указала изящным пальчиком на дверь туалета. — Сюда я не хочу заходить никогда вообще. Это будет твоей берлогой, будешь там спать и проводить время, свободное от обслуживания меня. Можешь даже раскрасить унитаз, как тебе нравится, глаза нарисовать, рот. Он станет твоим другом, как тебе идейка?
— Замечательная идея, и всё именно так и сделаю!
— Вот. Ну а твой ротик станет лучшим другом моей попы. Ты будешь поглощать всё, что выходит из меня, прибегать по первому зову и подставлять свой помойный рот. И очень тебе рекомендую быть удобнее обычного унитаза. Если будет иначе, я тебя просто выгоню на улицу.
Вот на таких условиях и произошел мой переезд к Оле. Потом ещё была добавлена куча других правил и условностей, утомлять которыми я Вас не стану. Расскажу лучше о том, что произошло одним поздним августовским вечером, когда Оля вернулась домой после визита вежливости к родителям.
— Дырка, дырочкааа, я пришла! — звонкий Олин голосок донесся из прихожей и разбудил меня лучше всякого будильника. Я тут же подскочила с туалетного коврика и быстро поползла на четвереньках в прихожую, коря себя за нерасторопность. Нерасторопность, впрочем, объяснялась просто. Тяжело перемещаться быстро, когда во влагалище вставлен туалетный ёршик и запрещено вставать в полный рост.
— Ну где ты там, в самом деле, давай, снимай скорее, да не забудь почистить потом! — Оля села на пуфик в прихожей и вытянула ножки. Я сноровисто сняла с неё красивые сандалии из тонких, кожаных ремешков, отменив про себя, что они сильно запылились — надо бы вылизать хорошенько.
— Так, хорошо, а теперь открывай крышку, я еле дотерпела! — Оля встала, слегка расставив свои чудные стройные ножки. К этому я уже была совершенно привычная. Ловко нырнув под подол её просторной, но недлинной, чуть ниже колена, юбки, я стянула трусики моей доброй Хозяюшки и прильнула раскрытым ртом к её промежности, плотно прижимаясь губами и максимально расслабив горло. Мои старания тут же были вознаграждены обильным потоком Олиной мочи, которая свободно стекала по моему горлу, хоть мне и приходилось время от времени рефлективно сглатывать. Предметом моей гордости было то, что Оле теперь не надо было делать перерывов, как раньше. Я вняла её совету и научилась быть очень удобным унитазом. Пока её божественная, невыразимо вкусная горько-соленая моча наполняла мой животик-канализацию, Оля возмущенно делилась своими недавними впечатлениями.
— Слушай, дырка, я в шоке, натурально! Вот, казалось бы, приличный дом, приличные люди живут, а такое свинство... стой, погоди, ещё будет немного... ага, молодец... Ой, щекотно, по ноге капелька течет, слижи скорее! Так вот, приличные вроде люди... ага, давай на пол теперь.
Оле пришлось прервать свою тираду, пока мы устраивались в нашей привычной уже позе: я легла на пол, вытянувшись, а Оля, переступив через меня, присела на колени так, чтобы чудное, темноватое колечко её сфинктера оказалось аккурат перед моими губами. Я немедленно прильнула к этому колечку ртом: необходимо устроить всё так, чтобы Олины отходы попали сразу же мне в рот и были быстро проглочены. Иначе в квартире появлялся неприятный (для Оли) запах, а она этого страшно не любила. Оля, что характерно, тут же принялась рассказывать дальше, прерываясь только для того, чтобы потужиться и выдавить мне в ротик очередную порцию.
— Приличные, говорю, люди, казалось бы живут и такое устроили... — Оля прервалась, я почувствовала, как напряглись все её мышцы и в мой ротик полезла первая колбаска мягкого, теплого восхитительно мерзкого кала. Я тут же откинула голову слегка назад и принялась активно работать челюстями, размягчая и разжижая то, что мне надо было проглотить. Глаза уже почти не слезились, как бывало раньше, дыхание не перехватывало, вкус фекалий уже не бил так сильно по рецепторам, хоть и оставался очень, очень выразительным и сильным. Кал, кстати, на мой извращенный взгляд, был замечательным: невязкий, без проблем жевался и быстро размягчался до состояния жижи, которую легко проглотить. Что я сделала, потратив на пережёвывание буквально считанные секунды. Оля, меж тем, эмоционально вещала.
— В общем, свинство натуральное устроили! накурено, заплевано все кругом, ужас! Ууух... — Оля снова напряглась, выдавая вторую порцию фекалий. Ох, как же я неловко себя чувствовала в подобные моменты! Моей милой, доброй Хозяюшке приходилось прерываться, делать паузы в процессе дефекации, так как я не могла проглатывать кал, не прожевав. Это, разумеется, было серьёзными моим минусом. Мне уже снились кошмары, что Оля выгоняет меня из дома за подобную вопиющую профнепригодность, но моя чудесная Оля была невыразимо добра ко мне и терпела этот дискомфорт, не попрекнув и словом. Я снова быстро, как могла, прожевала и проглотила.
— Ну натурально, как будто снова Лидка со своими друзьями-дегенератами у меня на площадке тусила весь день! Ооох... — очередная порция, покинув попу моей славной Оли, заполнила мой ротик. Обычно, как раз ко второй-третьей порции начинал подкатывать рвотный рефлекс, с которым я боролась всеми силами, как с самым страшным, смертельным врагом. Однако, не в этот раз. «Видимо привыкаю!» — с гордостью подумала я, пережевывая и глотая восхитительную гадость.
— В общем, бардак жутчайший на площадке, а какой-то гаденыш вообще насрал в углу, сволочь такая! Ага, я — всё, давай чисти!
Тщательно, несколько раз облизав губы и проглотив остатки фекалий, я принялась старательно вылизывать анус Оли, глубоко проникая язычком и старательно подчищая всё, что хоть немного могло грозить белизне её трусиков.
Оля, после завершения всей процедуры, легко встала с меня и, выговорившись, тут же утратила ко мне всякий интерес. Последив глазами за уходящей в свою спальню Хозяйкой, я неспешно поползла обратно в своё прибежище: желудок протестующе урчал и бурлил, заполненный отходами Олиной жизнедеятельности, во рту стоял отчетливый горко-едкий вкус кала, а пластиковые, очень жесткие ворсинки ёршика впивались в стенки моей несчастной дырочки. рассказы о сексе В целом, можно было сказать, что я исключительно довольна жизнью. Но спокойно залечь на коврик и попытаться переварить то, что уже было переварено, мне в тот вечер было не суждено. Только я подползла к двери туалета, Оля вихрем вылетела из комнаты, она, оказывается, заходила лишь переодеться с домашние шорты и футболку.
— Так, дырка, давай за мной! — я, естественно, быстро развернулась и засеменила перебирая руками и коленями за ней. А Оля, без всяких сомнений, распахнула входную дверь и махнула мне рукой.
— Пошли скорей, пусть у нас в подъезде скоты живут, но мы-то с тобой не такие! — вот теперь я начала понимать, к чему был весь этот, казалось бы, совершенно обыкновенный, бытовой монолог... Да, пора бы уж понять, что у Оли ничего не бывает просто так! Впрочем, чего-то там возражать я даже не собиралась, наоборот, внизу живота почувствовалась приятная тяжесть и в висках снова застучало, как минуту назад, когда я поглощала говно. Я с легкой душой переступила порог квартиры и засеменила дальше, на площадку, а на площадке рядом с лестничным пролетом и правда было грязненько... Все как описывала Оля, плюс бутылка из-под пива плюс пластиковый стаканчик с окурками на окне.
— Так-так, что это у нас тут... Оля была явно заинтересована находкой.
— Да это ведь всё как раз для тебя! — Я, конечно же, кивнула, догадываясь, что будет дальше... Оля надела хирургическую парчатку, подхватила стакан с окурками и плевками и зашла сзади ко мне.
— Выше зад, помойка!
Я ещё сильнее отклячила и без того задранную вверх попу... Тогда Оля щедро зачерпнула из стакана содержимое и стала сильными, злыми толчками запихивать его в меня... Скользкие от чужой слюны и соплей окурки стали заполнять мою попку, Оля засовывала их изо всей силы, стараясь протолкнуть как можно глубже. Я неимоверным усилием воли сдерживала крик боли и только сильнее разводила ягодицы в сторону, стараясь облегчить её задачу. Наконец, не меньше двадцати бычков, вперемешку с харчками были забиты в меня. Затем Хозяйка невероятно скрупулезно и старательно собрала все окурки с пола, смяла пустой стаканчик и засунула туда же, затем вытерла испачканную в слюнях и пепле перчатку о мои волосы.
— Так, продолжаем... — она была серьёзно увлечена процессом и явно намеревалась навести на площадке порядок с помощью меня... Оля подхватила бутылку и принялась с небывалой энергией закручивать в мою попу... бутылка проталкивала бычки всё глубже и глубже по прямой кишке и, в свою очередь, входила в меня, а я... А я текла. Я текла безумно, как животное, несмотря ни на какие болевые ощущения я текла так, как никогда в жизни. Наконец, когда мой растянутый сфинктер поглотил бутылку почти полностью, Оля остановилась.
— Ну что, удержишь всё в себе?
Я кивнула.
— Молодец, помоечка, хорошая опущенка... Теперь перейдем к самому... главному. Оля резким движение выдернула из меня ёршик и я чуть не задохнулась от яркой вспышки боли...
— Он нам больше не нужен, есть вещь и поважнее...
Вещью поважнее оказалась, естественно, куча дерьма в углу площадки... Оля щедро зачерпнула первую порцию и стала запихивать в мою растянутую дырочку... Я в этом время стояла в состоянии полного ступора и транса... В мою нежную щелку, в моё девичье лоно и без того растерзанное ёршиком, горстями забивают чье-то несвежее дерьмо... А я стою на четвереньках, расставив ноги, и наслаждаюсь этим унижением... Порция за порцией, Оля загрузила в меня всю эту вонючую кучу, моя дырочка до отказа оказалась забита чужими отходами жизнедеятельности... Я вправду стала канализацией... Ротик всё ещё помнит вкус мочи и фекалий, в заднем проходе тесно от окурков, слюней и бутылки, а пизденка под завязку заполнена говном...
Наконец, куча на полу закончилась. остатки совсем в меня не влезали, так что Оля равномерно размазала их по моему лицу и волосам. После этого осторожно, чтобы случайно не запачкаться самой, стянула перчатку и тоже запихнула в меня. Завершающим аккордом стала полоска широкого скотча, стянувшая мои половые губы. Оля довольно хмыкнула и сдула с глаза непослушная прядку волос.
— Вот теперь, почти чисто! Только надо плевки ещё все слизать с пола. Справишься? — моё сердце заколотилось ещё сильнее. «Боже мой, Она меня спрашивает, Она рассчитывает на меня и обеспокоена тем, хватит ли моих сил!» — гордо и с невероятной теплотой в отношении Оли думала я. Разумеется, справлюсь! Я утвердительно кинула.
— Ну молодец же просто! правда тут такой нюанс есть... — я вся обратилась в слух.
— Ты, милая моя, в говне перемазана, причем не в моем. Пустить тебя в дом я не могу. Так что, как закончишь уборку тут, вычистись как следует сама, потом приходи домой. Ты поняла меня? — разумеется, я снова кивнула. Хоть и без былой бодрости. Это была уже непростая задачка. Моё лицо перепачкано, в волосы втерта целая пригоршня фекалий... Как я тут очищусь без ванны и воды?!! Впрочем, Олю это мало волновало. Она была явно довольна результатом своей уборки и, весело помахивая ёршиком, тут же ушла домой, оставив меня на площадке у лестничного пролета одну, в глубокой задумчивости.
Щелкнул дверной замок. Я прислушалась к своим ощущениям. Анус болел, растянутый бутылкой, внутри кололся скомканный стаканчик, а дырочку распирало заполнявшее её дерьмо. Что ж, надо будет постараться, чтобы Оля пустила меня домой...

 --- Лабораторная работа --- (куннилингус, случай, студенты)

 Часть 1

История, которую я собираюсь рассказать, произошла на самом деле. Из повествования лишь намеренно удалены сведения о точном месте и времени событий. Имя главной героини также изменено.
­Ох уж эти 90е!... Время, когда принципы, привычки и устои старой эпохи уже канули в лету, а новые ещё не сформировались... Именно на него пришлись мои студенческие годы. В самый разгар этой эпохи я закончил Университет по специальности «Вычислительная техника», причём с красным дипломом! Но очень скоро осознал, что он вовсе не является ключом к лёгкой и безбедной жизни. С работой было очень туго, и найти что-то достойное не получалось. Тогда мне, как вчерашнему студенту, предложили работу на родной кафедре — преподавать всё ту же информатику. Я согласился, надеясь выиграть время и найти не спеша потом приличную работу с достойной оплатой. Здесь же платили сущие копейки, поэтому пришлось согласиться сразу на полторы ставки.
На работе я пропадал с утра до вечера, почти жил на ней. Примерно в таком же режиме работали и другие мои коллеги преподы, которые ещё вчера принимали у меня зачёты и ставили мне оценки. Лекции читать, конечно, никто сразу мне не доверил, зато практических занятий и лабораторных работ навалили от души! В основном это были студенты первого и второго курсов, причём далеко не всегда информатика была для них профильным предметом — часто это были студенты таких специальностей, для работы по которым знать азы программирования вовсе не обязательно.
Студенты тоже встречались разные. Мало, кому хотелось учиться (хотя попадались и такие!) но для большинства универ был просто местом, где можно увидеть друзей, обсудить планы на выходные, просто провести время или же решить коммерческие вопросы (многие в ту пору уже приторговывали оптом сникерсами, бананами или даже спиртом «Рояль» в зелёных бутылках). Отношение у них ко мне, как к молодому преподавателю, было довольно снисходительным, хотя со временем я почти со всеми находил общий язык, за редким исключением. Девицы пытались строить глазки, некоторые даже пытались использовать своё обаяние для повышения собственной успеваемости. Не только глазки строили, — демонстрировали глубокие декольте и оголённые будто невзначай бёдра... Я же ненавязчиво, но жёстко давал понять, что со мной так лучше не делать! Нет, я никому за это не мстил, не придирался потом, наоборот — помогал достичь нужного результата правильными, традиционными, так сказать, средствами, а именно — трудом и усердием.
Помню, была среди всей этой пестроты одна группа экономистов-второкурсников — шестеро парней и восемнадцать девушек. Группа — как группа, ничего особенного, но были в ней две подруги, которые не оставляли попыток заигрывания со мной. Обе симпатичные, даже чем-то похожие между собой. Они вечно садились на первую парту прямо напротив моего стола и то по очереди, то синхронно томно закатывали глаза, облизывали языком губы, сверкали голыми коленками под партой, и всё в этом духе... Хотя мне было это неинтересно, но я оставался, всё-таки, мужиком, и постоянно контролировать, куда направлен мой взгляд, было физически невозможно. Поэтому я зачастую покидал своё место за учительским столом и вёл занятие с произвольно выбранных точек аудитории.
Там, где проходили практические занятия, парты не имели глухих стенок — столешница на каркасе из металлических трубок, внизу подставка для ног — и всё. Этим они и пользовались, нахально надеясь уличить меня в заглядывании к ним под юбки. И там наверняка было, на что посмотреть! Но я не мог себе этого позволить по двум причинам: во-первых, я был воспитан таким образом, что сама мысль о том, чтобы воспользоваться своим положением для совращения девушки была мне дикой; во вторых, если бы я был в этом уличён, я бы очень серьёзно пал в глазах своих новых коллег — моих вчерашних преподавателей, а их я очень уважал и ценил их расположение ко мне.
Была у меня и третья причина пресекать на корню поползновения тех двух красоток — мне никогда не нравились такие «активные» девчонки, меня всегда привлекали тихие, застенчивые скромницы, но одного взгляда на которых достаточно, чтобы понять, какая буря темперамента скрыта в них, и пока никому не ведома. Так вот, одна такая училась вместе с ними в той самой группе, Сашей звали (имя не настоящее, фамилию тоже помню, но умолчу!).
Она почти всегда держалась одна, мало с кем разговаривала. На моих занятиях сидела, как правило, на второй парте, либо на третьей. Никогда не опаздывала, всегда тщательно выполняла задания. Не всё всегда получалось — ей трудно давалась информатика, а мне доставляло удовольствие помогать ей и видеть, как загораются её глаза, когда под конец лабораторных занятий очередная простенькая программка, наконец, выдаёт ожидаемый результат!
Однажды погожим октябрьским днём я вёл у них практику. Те две распутные девицы болтали о чём-то своём, а все остальные, зевая, слушали мои пояснения к предстоящей лабораторной работе, которая должна была состояться через три дня в компьютерном классе. Тема для них была, прямо скажем, нудновата — решение системы линейных уравнений методом Гаусса. На кого хочешь, сон такое нагонит, а тут как назло пара была сразу после сытого обеда (учились они во вторую смену), да ещё и солнце яркое светило в ничем не прикрытые окна. Я даже сам раза три подавлял в себе желание зевнуть, замолчать и прикрыть глаза хоть на минуточку... Чтобы не заснуть и не щуриться от яркого солнца, я встал из-за своего преподавательского стола и отошел в угол аудитории, встав рядом с окном слева от доски.
Сашенька сидела на второй парте ближайшего к окнам ряда, парта перед ней была пуста. Я с некоторым умилением наблюдал, как малышка отчаянно борется со сном: то мотнёт головой, то сожмёт кулаки, то выгнет спинку, распрямляя плечи... Но сон неминуемо брал над ней верх. Она, надеясь прогнать сон, рефлекторно сменила позу — поставила ступни на предназначенную для них подножку парты, сама сгруппировалась над её поверхностью, как бы нахохлившись, и застыла так на несколько десятков секунд неподвижно... Тут бы мне её разбудить, окликнуть, как-то привлечь внимание... но я не решился, так как не хотел выставить её перед всеми посмешищем. Вместо этого я продолжал своё монотонное вещание о достоинствах программных решений при использовании численных методов. Ещё через несколько секунд она стала медленно, но верно терять равновесие, склоняясь всё больше вперёд, а поскольку ножки стояли не на полу, а были приподняты, это привело к тому, что она попросту сползла с этого дурацкого стула, который выскользну из-под неё, а сама она шлёпнулась попой на пол, оказавшись практически целиком под партой с широко раздвинутыми ногами, которые так и остались на подножке. Юбка собралась, и на моё обозрение были выставлены её стройные ножки и белый треугольник трусиков.
Вот нарочно захочешь такое повторить — и не получится! А тут экспромт... Не обращая внимание на зрелище, я бросился к ней, опасаясь, что, падая таким замысловатым образом, она могла получить спинкой стула по голове. Пара ребят тоже подбежали к ней с соседней парты. Совместными усилиями мы подняли нашу сомнамбулу и усадили на другой стул.
— Сашук, ты цела? — спросил один из них.
— Даа... — протянула она, потирая ушибленный локоть.
— По голове не досталось? — поинтересовался я.
— Не знаю, вроде бы нет, рука только болит...
Большая часть группы вообще сначала не поняла, что случилось, и тем более, они понятия не имели о причине её падения. Я решил воспользоваться замешательством и уберечь её от насмешек. Я решительно обошел парту, схватил валявшийся на полу стул и со словами «Ну, надо же — уже третий человек с него падает!... « решительно отнёс его в конец аудитории, где водрузил сиденьем на крышу шкафа, давая понять, что стул неисправен, и именно он — причина происшествия. Парни, что мне помогали поднимать девушку, разумеется, всё поняли, но решили мне подыграть и не подали вида.
Через несколько минут прозвенел долгожданный звонок, и эта пытка была для всех окончена. До самого вечера перед моими глазами всплывала картина раскорячившейся под партой Саши, её раздвинутые неестественно широко ножки и белые трусики. Мне было жаль, что она в тот момент испытывала боль и обиду, но я ничего не мог с этим поделать...
* * *
Лабораторная состоялась по расписанию — ровно через три дня. На этот раз на улице уже сутки молотил дождь, было пасмурно и темно, так как это занятие в их группе была как обычно сдвоенной 7—8 парой. Собственно, стемнело ещё за час до начала занятия. Именно поэтому я задвинул плотные жалюзи на окнах (других штор на них не было) и включил свет.
Компьютеры в универе у нас были аховые даже по тем временам — «Искра ЕС-1030» — тяжеленный огромный серый ящик с клавиатурой системы «йцукен» и черно-белый монитор «колокольчик». Даже мышек у нас не было! И в самом деле — зачем программистам мышки?! Но, тем не менее, опасаясь за сохранность всего этого бесценного вычислительного оборудования, администрация дверь в этом классе установила металлическую с огромным электро-механическим замком и сигнализацией, а на окнах — решётки, и это несмотря на шестой этаж!
Всё время, пока шла лабораторная работа, в классе стоял жуткий гул от вентиляторов тех самых «Искр» и гомон студенческих голосов, старающихся его перекричать. Мне постоянно задавали вопросы, просили подойти то к одному компьютеру, то к другому. Я честно выполнял свои обязанности и учил своих подопечных программировать численные методы на Турбо-Паскале версии 6.0.
Компьютеров в классе было гораздо меньше, чем студентов, поэтому за каждым сидели по два, а то и по три человека. Саша тоже сидела не одна, с ней была девчонка, — не скажу, что бестолковая, но... звёзд с неба не хватала, причём, как мне кажется, не только по моему предмету. Уже к середине занятия стало понятно, что с заданием в срок им не справиться. Многие к тому времени уже продемонстрировали мне на экране результаты и, получив от меня одобрение, расходились по домам. Напарница Саши, проявив изрядный пофигизм к делу и равнодушие к подруге, тоже засобиралась и ушла. К концу занятия осталось всего несколько человек, включая и Сашу, которая, видимо, решила взять этот метод Гаусса измором!
Когда раздался звонок, со мной оставались четыре студента: Саша и трое парней, которые сидели за одним компьютером и всё никак не могли найти ошибку в своём коде. Они спросили, не позволю ли я им всем немного задержаться, чтобы доделать работу. Мне всё равно нужно было проверить контрольные двух других групп к завтрашнему утру, а тащить их домой, а тем более заниматься там их проверкой мне совсем не хотелось, поэтому я согласился посидеть ещё полчаса-час вместе с ними.
Я занимался проверкой контрольных. Ребята бубнили между собой. По их голосам я стал догадываться, что они вот-вот победят свою «гидру» и продемонстрируют мне результат. Так и получилось минут через десять: они спешно собрались, вышли прочь, захлопнув за собой дверь. Саша же продолжала сидеть и лишь раз попросила меня подойти и подсказать, почему зацикливается программа, я посоветовал ей использовать вещественную переменную с мантиссой большей разрядности, после чего она оживилась, в глазах её появился тот самый радостный блеск. Я уже предвкушал скорое завершение рабочего дня, тем более, что и с контрольными было почти покончено.
Мы оставались в этом компьютерном классе с Сашей вдвоём, как вдруг случилось то, чего я подсознательно всегда больше всего боялся, входя в сюда — отключилось электричество! Боялся я не темноты, конечно, и даже не того, что от некорректного выключения питания могут выйти из строя компьютеры... Боялся я обесточки потому, что открыть этот чёртов замок на двери даже изнутри можно только при помощи электричества! И никаких запасных вариантов не было предусмотрено, разве что лом и кувалда, но и они мне были недоступны.
— Ай-ай!... — только и вскрикнула студентка.
— Вот так... — машинально подхватил я.
— Моя программа! Она ведь стала работать! Я только хотела пробелами выводимый текст выровнять и комментарии дописать...
— Ничего страшного, включат свет, и мы найдем твою программу на жёстком диске, никуда она не денется — успокаивал её я.
Но с девушкой началась почти истерика! Она, как ребёнок, хныкала и собирала в сумку разбросанные в процессе работы ручки, тетрадки, какие-то листочки, поочередно роняя всё это в потёмках... Мне и самому было жаль её до слёз! Я был готов не то, что зачесть ей работу под честное слово, даже не видя результатов, но и сам за неё все доделать! Но всё было обесточено... Я тоже сгрёб на угол стола стопки студенческих работ, покидал в портфель свои вещи, застегнул его и поставил на пол. Сам подошёл к щитку и опустил рубильник, чтобы потом не забыть это сделать, а заодно и выключил весь свет в аудитории, который и так сейчас не работал. Затем встал у окна, закинув край жалюзи себе за спину и стал смотреть на улицу...
— А как теперь открыть дверь? — спросили меня сзади.
— Боюсь, что пока никак!... — грустно констатировал я.
— И ключом нельзя? — с робкой надеждой поинтересовалась пленница.
— Ключом можно, конечно, но только снаружи, изнутри никак! А снаружи уже давно никого — на часы посмотри...
— И сколько нам ждать?
— Надеюсь, не долго! Вон, взгляни — не только наш корпус, пол района без света, должны быстро отремонтировать.
Саша подошла и встала рядом со мной. Я немного подвинулся к середине окна, освободив немного места вдоль подоконника. Она встала точно так же, как я, за спиной теперь у нас обоих был край плотного жалюзи, создававшего некоторую иллюзию замкнутого пространства. Только сейчас я расслышал, что она всё ещё всхлипывает от досады по поводу канувшей в небытие почти доделанной работы. Я одновременно восхищался её упорством и мысленно жалел её. Казалось бы, вот зачем ей этот Паскаль, Гаусс и все его численные методы? Ан нет, — добила, догрызла!... Сама!... Молодец — уважаю!
— Ты насчёт работы не переживай, я всё тебе зачту! Даже на отчётное занятие по ней можешь не приходить, я прекрасно видел, что ты сама все делала, — попытался поднять я ей настроение.
— Спасибо! Но всё равно... так обидно! — с левой стороны до меня снова донеслось её всхлипывание.
Мы стояли оба в темноте лицом к окну, опершись руками о край подоконника и смотрели, как бегут неуклюже по лужам пешеходы, как проезжают, разбрызгивая те самые лужи, редкие машины, как молотит непрекращающийся дождь, и как стоят вокруг погруженные во тьму жилые дома... Только уличные фонари почему-то горели. В молчании прошло ещё несколько минут... Я не знал, что надо говорить, прошлая моя фраза снова заставила девчонку плакать, а мне совсем не хотелось, чтобы она плакала!..
Не знаю, как я на это решился, но в следующее мгновение моя левая рука оторвалась от подоконника, вытянулась в сторону и опустилась на её левое плечо, затем скользнула ниже и обняла её. Девушка не сбросила мою руку и даже не шевельнулась. Я ощущал ладонью её тепло сквозь ткань тонкого свитера. Свои руки она так и держала на подоконнике, лишь чуть изменив их положение. В следующую минуту, переступив с ноги на ногу, она чуть пошатнулась в мою сторону, да так и осталась стоять, не увеличивая дистанцию до прежней. В ответ я тоже сделал четверть шага в её сторону. В итоге я стоял в пол-оборота к ней и чуть позади, теперь моя левая ладонь обнимала её уже в области локтя. Почувствовав близость опоры, она немного обмякла и слегка прильнула ко мне. Я чувствовал рядом с собой её во весь рост: правую руку, спину, попу, бедро и даже голени наши теперь соприкасались.
— Ты далеко живешь? — зачем-то спросил я.
— Двадцать минут на троллейбусе...
— Мне тоже двадцать... только пешком.
— В такую погоду пешком никуда идти неохота! — констатировала она. — Это точно!..
Во время этого диалога она затеребила руками край подоконника, будто пытаясь отломить от него кусочек, так мне казалось, по крайней мере... Моя вторая рука продолжала опираться о подоконник. Вдруг Саша положила на неё свою правую руку. Середина её ладошки была тёплой, а пальчики — холодными, как ледышки. Она несколько раз погладила меня ими. Потом шёпотом произнесла:
— Какой тёплый!..
— Замерзла?
— Я всегда мёрзну, когда смотрю на дождь...
— А если летом? — удивился я.
— Даже летом!... Летом на мне одежды меньше, может, поэтому?..
С этими словами она приподняла своей рукой мою и перенесла её к себе на живот, потом плотно прижала. Мои пальцы сами собой распрямились и я почувствовал плавный изгиб её рёбер, мягкую подвижную поверхность её животика, мизинец провалился в ложбинку пупка. Всё это я отчётливо ощутил сквозь тонкий шерстяной свитерок, сохранявший тепло девичьего тельца. Мне нестерпимо захотелось поделиться с ней своим теплом, согреть и пожалеть её. Саша то продолжала прижимать к себе мою ладонь, то гладила её круговыми движениями кончиков пальцев. И то, и другое было очень волнительно! Я не смел двинуть даже пальцем на её животике, зато левой рукой стал тоже поглаживать и чуть сжимать её локоть. На мгновение заглянув ей в лицо, обратил внимание, что глаза у неё закрыты, а дыхание ровное и нарочито глубокое, — так иногда делают прыгуны в воду, стоя на краю вышки.
— А ты спортом занимаешься? — спросил я невпопад.
— Раньше занималась, когда в школе училась. Потом, в старших классах не до этого стало...
— А каким?
— Плаванием. Синхронным...
— Я почему-то так и подумал, что плаванием.
— А почему? Плечи у меня широкие?
— Да нет, дело не в этом. Просто характер у тебя крепкий, выносливый.
— Ну, я бы так не сказала...
— А я говорю — вон, порвала ты, все-таки, этого Гаусса!
— Охх... не напоминайте!... — она тяжело вздохнула и снова по привычке всхлипнула.
— Прости, что напомнил. Да ты не переживай, работу я тебе за...
Договорить я не смог — она развернулась ко мне лицом и уткнулась мне в грудь. Я почувствовал её горячий и влажный выдох сквозь рубашку, обе мои руки оказались у неё на талии, её тёплый животик прильнул ко мне, а правую ногу она переставила так, что она оказалась чуть позади моей, в результате внутренняя сторона её бедра плотно облегала меня. Мысль о том, что её лобок сейчас тоже плотно прижат ко мне, пусть и через одежду, помутила моё сознание. Я сознавал, что в моих объятиях сейчас находится моя ученица, и это недопустимо... но в качестве оправдания подумал о том, что она младше меня всего года на четыре, максимум — на пять, и ей точно уже есть восемнадцать!
От этой ситуации меня как парализовало, я понятия не имел, как себя вести, и что делать. Отталкивать её мне точно не хотелось, но и как реагировать на такую провокацию, я тоже не знал! Мы так стояли неподвижно с минуту. Я лишь решился немного прижать её к себе руками за талию, так как очень не хотел, чтобы она одумалась и отстранилась сейчас от меня. Однако, я понимал, что с моей стороны этого явно недостаточно... но действовать активнее я не смел — это ведь была моя студентка!
В этот момент произошло нечто неожиданное, но такое своевременное — на улице как по команде погасли разом все фонари — вероятно, ремонтная бригада прибыла на место и обесточила сеть, чтобы приступить к ремонту. Мы на мгновение оказались с ней в кромешной темноте. От неожиданности Саша вскрикнула и ещё плотнее прижалась ко мне, обхватив меня руками за спину.
— Ну, вот — совсем отключили... — дрожащим голосом произнесла девушка.
— Боишься темноты?
— Да, очень! Ещё с детства... Если бы я сейчас была одна, с ума бы, наверное, сошла!
— Но я же с тобой!
С этими словами я машинально прижал её к себе сильнее и зачем-то коснулся губами её макушки. Запах волос молодой девчонки едва не снёс мне крышу!
— Меня бабушка всегда так в темечко целовала, когда я плакала, а она меня жалела — прошептала с улыбкой Саша.
— Ты прости, я это не нарочно... — стал оправдываться я.
— Я знаю... но здесь же темно, и никого рядом нет, никто ведь не увидит... Ещё так, пожалуйста! — робко попросила она и ещ1 сильнее прижалась ко мне всем своим существом.
Я снова поцеловал её в макушку, на этот раз подольше насладившись тёплым запахом девичьих волос. Сашка млела от этого, уже не подавляя себя... Еще немного так постояв, она, не покидая моих объятий, развернулась ко мне спиной и положила свои руки поверх моих, одна из которых оказалась у неё на животике, а вторая — почти на самой груди. У неё этот маневр вышел так ловко, что я и удивиться не успел. Мягкое тепло от её маленькой грудки уже ощущалось подушками пальцев, но лапать студентку... Однако Саша уже давно владела инициативой и решительно перенесла мою левую руку прямо на один из своих бугорков. Твёрдый сосок упёрся мне в ладонь, норовя проткнуть тоненький свитер.
Я с трудом верил в реальность происходящего. И если бы не кромешная тьма, лишь изредка нарушаемая отблесками фар проезжающих внизу машин, я не был бы уверен в том, что она сейчас и впрямь в моих объятиях. Я отчётливо ощущал правой рукой, как двигается аккуратный девичий животик в такт её дыханию. Левая же нежно наминала пальцами юную грудку и гладила сосочек. Однако, на этом чудеса не закончились. Сашенька стала медленно опускать мою правую руку всё ниже и ниже, пока я не ощутил пальцами сквозь тонкую ткань свитера линию резинки её трусиков. Впрочем, она не остановилась и продолжала опускать мою руку дальше. Я ожидал, что вот-вот почувствую грубую джинсу у неё на лобке, но этого не происходило! Боже мой — я уже скользил кончиками пальцев по её лобку, от которого меня сейчас отделяла лишь шелковая поверхность тоненьких трусиков! Вот мягкая плоть лобка раздвоилась и превратилась в складки девичьих губок! Но как такое может быть — она ведь стояла передо мной в джинсах?! Еще через пару секунд, когда мой средний палец, продвинувшись ещё чуть ниже, ощутил тёплую влагу на поверхности ткани, облегающей её писю, мизинец упёрся, наконец, в расстёгнутую до отказа холодную молнию её ширинки. Только тут до меня дошло, что она делала несколько минут назад, пытаясь «отломить край подоконника»!
— Так вот ты какая на самом деле... — прошептал я ей на ушко.
— Какая?..
— Мокренькая... Тёпленькая...
— А ещё какая?... — Саша шумно и глубоко выдохнула, так, что её животик чуть вжался, образовав зазор между собой и резинкой трусиков, на которой лежал мой большой палец.
— А ещё ты сладкая... нежная... красивая... и очень бесстыжая девочка! — дразнил её я, проникнув большим пальцем ей под трусики и лаская место, где лобок переходит в щелочку.
— А почему бесстыжая? Мне так никто не говорил!... — с этими словами она на мгновение немного присела, приглашая мою руку целиком погрузиться ей в трусики и заняться, наконец, чем-то полезным.
Я спорить не стал и запустил ей туда пятерню, нежно, но властно обхватив всю её горячую письку, и слегка сдавил её. Порция горячей смазки тут же оросила мне ладонь.
— Ну, как же, смотри — я залез рукой тебе в трусики и трогаю тебя там... а ты не кричишь и не убегаешь! Так только бесстыжие девочки себя ведут! Разве не так?! — продолжал дразнить её я, всё более бесцеремонно перебирая пальцами меж её влажных и тёплых губок.
— Так... но мне же некуда бежать — дверь-то заперта...
— Но ты могла бы кричать, сопротивляться и плакать, но ты молчишь, потому что тебе это нравится, значит, ты — бесстыдница...
— Допустим... а почему я тогда сладкая? Разве рукой это можно понять?! — не унималась она, всё более отчётливо повиливая задиком и подставляя под ласки каждый уголок своей неистово текущей пещерки.
— Просто я знаю, что такие красивые девочки, как ты, всегда ооочень сладенькие! Но ты права — рукой этого не понять, нужно обязательно языком пробовать!
— Где языком?... Как это делают?... — явно придурялась она, но мне это ужасно нравилось!
— Что делают? — решил немного поиздеваться я.
— Девочек на вкус пробуют...
— Хочешь, чтобы я рассказал?!.
— Угу...
— Ну, как?... Сначала задирают юбочку... стягивают трусики... трогают голую попочку... кладут на спинку... слегка раздвигают ножки, сгибают и прижимают их к животику... тогда пися у девочки раскрывается, и её можно как следует рассматривать, трогать, ласкать, лизать язычком, и даже целовать взасос!..
— Но это же очень стыдно!..
— Да, конечно, стыдно! Но это ведь делают только бесстыжим девочкам! И им это нравится! Тебе ведь так делали?
— Мне — нет... никогда...
— Не верю... ты меня обманываешь! — придирался я, слегка сдавливая пальцами одну из губок её щелки, и продолжал орудовать пальцами, растирая новую обильную порцию горячей смазки.
— Я давно хотела... я видела, как это делают, но мне никто её не целовал...
— Не может быть! Я знаю, что многие бесстыдницы вроде тебя даже заснуть иногда без этого не могут!..
— Без чего?... — бормотала она в полубреду, рассчитывая услышать на ушко очередные откровенные подробности.
— Без поцелуя на ночь в голенькую писечку!
Вот эта фраза буквально унесла почву у Сашеньки из-под ног! Она импульсивно дёрнулась, потеряла равновесие и почти полностью обмякла у меня на руках.
— Я так хочу... поцелуй меня в... туда... пожалуйста! А то я с ума сойду!
Я молча подхватил девушку на руки и в три шага донёс до задней парты, где лежало её пальто. Уложив её на спину, снял с неё кроссовки и ненавистные джинсы вместе с окончательно промокшими трусиками. Было очень темно, но глаза уже привыкли, и я отчётливо видел перед собой гладко выбритую перевозбуждённую писюльку своей молоденькой студентки. Лобок красиво перетекал в две роскошные складки, которые образовывали щелочку. Меж аккуратных губок чуть выступал бутончик клитора, её стройные бёдра гармонично переходили в ладную аппетитную попочку. Чуть ниже клитора меж раздвинутых губ виднелся нежный и трепетный вход в её девочку, а под ним виднелся и вход в попку. Всё это бело прямо передо мной и предоставлено в моё полное распоряжение.
Животик часто двигался вверх-вниз в такт дыханию одолеваемой похотью сыкушки. Я склонился над этой красотой, наслаждаясь её видом и дурманящим запахом юной бесстыдницы. В следующий момент я бесцеремонно плотно прижал свой высунутый язык всей поверхностью к нижней части Сашиной писечки и медленно провёл им верх до самого лобка. Раздалось приглушённое «Аааа... хх...», животик напрягся и снова часто задвигался. Я повторил это снова. Потом ещё... и ещё... каждый раз наслаждаясь сладко-солоноватым вкусом соков её молоденькой писи.
Я плотно прижимал руками ей согнутые в коленях ноги к животику, а сам яростно сосал нежную девочку. Широко раскрывая рот, я почти полностью покрывал им её маленькую писюльку, яростно орудуя языком между губок, то всасывал в себя набухший клитор, зажимал его своими губами, то запускал язык прямо под него, нащупывал кончиком дырочку, из которой девочки пускают струйки, сидя на корточках, при этом я буквально улетал от её вкуса и запаха, постоянно наслаждаясь обильно вытекающими из обезумевшей от страсти девчушки соками.
Всё это я чередовал с простыми возвратно-поступательными движениями напряжённого языка, направленными внутрь нежно-розовой пещерки. Мне нравилось, как она отдаётся моим поцелуям полностью, без остатка. Члену было невыносимо оставаться в тесных штанах, он давно рвался в бой — хотел поглубже ворваться в трепетное бесстыдство этой девчонки и «проучить» как следует маленькую похотливую мокрощелку...
Иногда я ненадолго вынимал из неё свой натруженный язык, облизывал им мягкие и такие нежные губки и лобок, целовал ножки и попочку. Затем снова всасывался с новой силой в сладкую и нежную писечку юной красотки. Опустив правую руку с бедра на её белую попу, я принялся массировать большим пальцем её заднюю дырочку, чем ещё больше смущал девушку, но смущение это ещё больше заводило её, перерастая в необузданную похоть. Я знал, что она очень хочет сейчас кончить, но не в силах сопротивляться продолжению этого безумия. Мне нравилось «мучить» эту скромницу, целуя взасос её в голую письку, но я понимал, что на этом всё не закончится, поэтому, в очередной раз, скользнув поглубже в неё зыком, немного поработал им над входом, снова покрутил вокруг клитора, несколько раз с силой его засосал и стал ритмично охаживать кончиком языка подобно тому, как это делают сами девочки пальчиком, когда дрочат. Сашка затряслась так, что мне показалось, что парта, на которой я это с ней всё это проделывал, даже поехала по полу, она выпрямила ноги, положив их мне на плечи, сама выгнулась дугой, оторвав от парты попку и, не выпуская свою письку из моего широко раскрытого рта, кончила, излившись новой порцией горячего сока, который я жадно проглотил. Я помог ей аккуратно приземлиться попочкой на поверхность, поправив под ней пальто и ещё немного подержал свой рот на её писюле, не желая с ней расставаться. Наконец, отсосавшись от девичьей прелести, я громко чмокнул её напоследок в половые губки, выпрямился и склонился теперь над её лицом.
— Я думала... я бы хотела, чтобы это вечно продолжалось!... — пробормотала девушка шёпотом.
— Ты бесподобна, Сашенька... — искренне признался я, переводя дыхание.
Я положил правую ладонь ей между ног, полностью покрыв киску. Прохладные от слюны лобок и губки ощутили моё тепло, а мой средний палец легко нурнул в скользкие и тёплые недра. Я знал, что сейчас, сразу после оргазма, ласки будут для неё невыносимы, но мне нестерпимо хотелось просто касаться её оголённой похотливой плоти и хоть немного — кончиком пальца — погрузиться в неё.
— А я ведь правду сказала — меня никто там раньше не целовал — я давно хотела, много намекала парню своему, а он ни в какую! А когда открыто попросила, он обиделся. Мне иногда даже кажется, что мы из-за этого и расстались с ним потом.
— Ничего не могу сказать в его оправдание... — посетовал я. А ты как и когда про это узнала? Мне показалось, что это тебя сильно взволновало... Расскажешь?
— Ну... — она засмущалась — я же говорила, что в школе синхронисткой была... однажды по телевизору показывали соревнования, я очень хотела их посмотреть (нам тренер посоветовала), но не могла, потому попросила отца записать их для меня на видик...
— Он записал?
— Да, он записал, кассету на нужное место перемотал и в видике оставил. Я пришла из школы, портфель бросила и первым делом включила, там, и правда, было на что посмотреть, мне это было очень интересно, поэтому я почти час не могла оторваться от экрана. Но в конце вдруг запись оборвалась, всё зарябило. Я взяла пульт, чтобы перемотать немного вперёд — вдруг там продолжение... а там... в общем там в конце кассеты порнуха была, и как раз с того места, где взрослый, почти пожилой дядечка целовал девушку между ног. Сначала я оторопела от увиденного, даже заплакала, мне хотелось скорее выключить эту гадость, и я остановила... но через пару минут поняла, что снова хочу посмотреть, как он язычком у неё там делает, и как она от этого балдеет... В общем, я потом ещё долго вспоминала это видео по вечерам у себя в кровати под одеялом!... и в ванной тоже... Вот так меня это впечатлило! Родителям про это, конечно, ничего не сказала, мне ужасно стыдно было!
В этот момент раздалось легкое жужжание, и, несколько раз помигав, вспыхнула лампа над доской, вот её-то я забыл выключить! Зато мы знали, что теперь дверь откроется, и мы можем быть свободны! Но ни Саша, ни я не торопились покидать аудиторию... Девушка при свете стала стесняться своей наготы и захотела одеться. Я подал её упавшие на пол в пылу нашей страсти джинсы с завёрнутыми внутрь влажными шёлковыми трусиками и кроссовки с торчавшими в них носками. После этого мы ещё долго сидели за партой, на которой всё происходило, просто разговаривали, обнявшись, и нам обоим было плевать, который сейчас час. Я до сих пор помню тепло и запах её юного тела...

 Часть 2
Не знаю, сколько мы так просидели, но когда я сдавал ключ от аудитории на вахте внизу, часы «Электроника-5», что висели над головой мирно храпящего вахтёра, показывали»00:08«. Признаться, пока мы спускались с шестого этажа, в голове у меня проносился целый рой мыслей. Я одновременно и винил себя в том, что произошло, и молился, чтобы ненароком не встретить кого-то знакомого сейчас на лестнице (хотя это было маловероятно, учитывая поздний час, но, всё же, возможно!), и одновременно продумывал легенду, которую с ходу придётся выдать вахтёру, если тот спросит: «А чем это вы тут, собственно, занимались в такое время?!».
Разумеется, я мог сослаться на внезапно одолевший меня острый приступ трудоголизма, только вот присутствие в моей компании молоденькой студентки, скорее всего, в пух и прах разбило бы эту теорию. Как бы то ни было, я был рад, что вахтёр дрыхнет, и мне не придётся ничего объяснять. Более того, когда я заглянул в журнал, где фиксировалась выдача и возврат ключей, в последней строке значилось время «20: 52» — это было время как раз почти сразу после обесточки.
Засидевшийся на разных этажах народ массово сдавал ключи в эти минуты и покидал тёмный учебный корпус. Везёт им — конечно, их ведь никто не замуровал в компьютерном классе в компании юной обольстительницы! Я не растерялся и зафиксировал время сдачи своих ключей временем «20: 54», тихонько положил их на стол, где лежало ещё несколько таких же связок, которые спящий страж порядка до сих пор не удосужился водрузить на предназначенный для этого щит у себя за спиной. Затем мы с Сашкой, как нашкодившие школьники, давясь от хохота, на цыпочках, чтоб никого тут не разбудить, спешно покинули здание.
На улице было промозгло и уныло, дождь продолжался. Я достал из портфеля большой чёрный зонт, раскрыл его и посмотрел на свою спутницу. Она рылась в своей сумке, висящей на плече через голову (как носят их почтальоны). Выяснилось, что свой зонт она оставила в аудитории, видимо, он упал на пол, и она его не заметила. Возвращаться за ним было бы, так скажем, неблагоразумно.
— Что ж, иди сюда! Зонтик у меня просторный, поместимся. Всё равно я тебя теперь провожу — предложил я.
— Спасибо! — она будто ждала этого и тут же нырнула ко мне под зонт и обхватила рукой мой локоть.
Мы так и побрели по тротуару, лавируя между лужами, покрывавшими его бoльшую часть. Я то перешагивал их, то обходил. Она же в большинстве случаев подпрыгивала, порхая как бабочка, при этом ни разу не выпустив мой локоть.
— Слушай... ты говорила, тебе до дома на троллейбусе надо ехать, но ведь последний сквозонул отсюда минут тридцать назад! Как думаешь, догоним?
— Точно... блин!!! Пойду пешком, значит. Я уже так ходила... правда, тогда дождя не было. И светло было...
— Ага, и вообще это было, наверное, солнечным летним днём! Двадцать минут на троллейбусе — это же километров 7—8 будет! Льёт как из ведра, темно и холодно, а у тебя даже зонта нет...
Сотовой связи тогда ещё не было. По крайней мере, в нашем городе. А если бы и была, она точно была бы не по карману ни студентке, ни мне — начинающему преподу. По этой же причине вариант с такси тоже рассматривался в последнюю очередь.
Мы прошли пару остановок вдоль проспекта. Я, всё же, попытался за это время остановить несколько проезжавших машин, но, как назло — тщетно — водители шарахались от голосующих прохожих, перестраиваясь в левый ряд. Впрочем, один пронёсся в опасной близости от меня и обдал водой из лужи, я еле сдержался, чтобы не заматериться ему вслед...
— Гиблое дело... А тебя родители, наверное, с собаками уже ищут... — сокрушался я.
— А... Это вряд ли!
— Почему? Разве для тебя в порядке вещей так вот взять и не прийти ночевать?
— Нет, не в этом дело, — смутилась студентка — просто я сегодня собиралась остаться у девчонок в общежитии, и предупредила, что ночевать не приду.
— Так что ж ты молчишь? Пойдём, я провожу тебя к ним, это ведь недалеко! На вахте я договорюсь, тебя пропустят!
— Нет! Не пойду я к ним! Лучше на вокзале ночевать буду! — Саша даже в лице переменилась.
— Тааак... что-то случилось?
— Ну... Надька, с которой я на лабе сидела... дура она, в общем, конченная!
— Понятно... девчонки — они и в Африке девчонки! Ладно — не моё дело! Можешь не объяснять.
— Вы уж извините, но дело это, и правда, не Ваше... — грустно подтвердила Саша.
— Гм... а мы что, снова на «вы»?! — подловил я её.
— Извини... те... Я сама не заметила, как с Вами на «ты» перешла...
— Да ладно тебе, брось! — улыбнулся я и обхватил её рукой, в которой держал зонт, за плечи.
— Мне, и правда, неловко, что всё так... — Саша вдруг захныкала.
— Ну, ты только сырости тут не добавляй — и так дождь уже больше суток поливает!
С этими словами я поставил портфель на асфальт и обнял её обеими руками. Только сейчас я почувствовал, как девчушка дрожит от холода, и не просто дрожит — а вся вибрирует! Надо было что-то делать...
— Саша, я понимаю, как это прозвучит, но смотри... Ты вся дрожишь... А я живу вон в том дворе — крайний дом, угловой подъезд, третий этаж... Живу я один. Квартирка маленькая, однокомнатная, но уютная. Там тепло, светло и сухо. Пойдём, а?..
Девушка молча смотрела на меня широко открытыми глазами. А при словах «тепло» и «сухо» она даже на мгновение перестала дрожать.
— Нет! Я... так не могу, что Вы!..
— Ну, сама посуди: родители уверены, что ты у девчонок, девчонки, я так понимаю, тебя не ждут, с транспортом — полный облом... Что ты предлагаешь? На вокзале тебя оставить? Одну я тебя точно никуда не отпущу — даже не обсуждается, а если пойдём вместе до твоего дома, я к себе домой только утром попаду и тогда точно простыну, потому как только что принял прохладный душ вон из той лужи! — снизошёл я до прямой манипуляции, но мне действительно не улыбался такой марш-бросок через полгорода холодной дождливой ночью.
— Но я не могу так... — повторила она, но уже не столь убедительно.
— Так!!! Пошли, а там, на месте за чашкой горячего чая расскажешь мне подробно, что именно, как и почему ты не можешь! ОК?
Взяв в руку портфель, я развернул девушку в нужном направлении, и, зажав её руку у себя подмышкой, властно, повёл за собой.
Если бы сегодня утром, когда я выходил из дома, мне кто-то сказал, что вернусь я не один, а с девушкой, я бы, наверное, не поверил, но воодушевился. Однако, если бы этот кто-то ещё и заявил, что это будет Саша из 224й группы, бог свидетель — я бы в драку полез!!! Нравилась ли она мне? — да, не скрою! Думал ли я иногда о ней по вечерам, когда приходил домой? — тоже бывало! Но если бы не вся эта череда событий, в обычном жизненном ритме, так сказать, я никогда не решился бы ни на какой шаг в эту сторону... А сейчас я веду её к себе в дом посреди ночи! Это ещё раз ярко иллюстрирует, насколько порой следует быть осмотрительным в своих желаниях — они имеют свойство сбываться, причём иногда неожиданно и очень стремительно!
Через несколько минут я открыл входную дверь, и мы переступили порог. Сашенька была похожа на мокрого котёнка, всё ещё дрожала, лицо у неё было бледным, а и без того тонкие губы — синими. Её красивые каштановые волосы успели намокнуть и сосульками лежали у неё на плечах. По чуть курносому носику стекала крупная дождевая капля. Она так и стояла у двери, вцепившись руками в свою сумочку.
— Да поставь ты уже свой ридикюль и располагайся, — предложил я — а я сейчас чайник поставлю и перекусить нам что-нибудь соображу!
— Хорошо... — согласилась она, разулась и стала снимать с себя пальто.
— Гмм... нет, даже немного не так: тебя надо срочно согреть — ты сейчас же примешь горячую ванну, а я пока займусь ужином.
— Не надо, спасибо... мы же только на чай договаривались...
— Ну, да... чай — это ведь как «три корочки хлеба», к которым обычно прилагается сытный ужин — вспомнил я шутку Лисы-Алисы из известного фильма.
Сашка улыбнулась и посмотрела на меня своими светло-карими глазами.
Санузел в моей однушке был совмещённым. Я включил газовую колонку, отрегулировал температуру и стал набирать воду, добавив изрядную порцию своего геля для душа. Приятный аромат свежести, смешанный с тёплым паром от набирающийся воды, буквально пленил и манил! Я пулей сбегал за чистым полотенцем.
— Вот, держи. Заходи, запирайся и отогревайся! Жду на кухне через пятнадцать минут... Ну, хорошо — через двадцать! — скомандовал я.
Саша заперлась в ванной комнате, а я принялся варганить нам что-нибудь перекусить. В моём холостяцком холодильнике был сыр, несколько сосисок, кетчуп и две котлеты по-киевски из местной кулинарии. Меча всё это на стол, я не мог перестать думать о том, что Саша сейчас, наверное, полностью разделась и лежит в моей ванне, отогреваясь... Я представлял, как она расслабилась, закрыла глаза, чуть раздвинула ножки и не спеша нагоняет руками небольшую волну на выглядывающие из воды плечи и шейку, потом умывает лицо... Представлял, как потом она встаёт в полный рост, намыливает себя немного, не забыв, разумеется, и про интимные места... А потом делает шаг из ванны и вытирается огромным махровым полотенцем, что я ей принёс...
Щеколда щёлкнула ровно через двадцать минут, и на меня из приоткрывшейся двери посмотрела довольная Сашкина мордашка. Голову она мыть не стала, а просто затянула волосы резиночкой в забавный хвостик. Из одежды на ней было только полотенце, в которое она завернулась как в сарафан. Оно прикрывало её груди, а его длины в таком положении хватило лишь до середины бёдер. От такого её вида у меня внутри снова заклокотал какой-то вулкан.
— Фууух... вот теперь я снова человеком себя чувствую!
— Умница! Давай скорее, всё уже на столе! — с этими словами я снял с паровой бани котлеты (микроволновки тогда ещё были редкостью) и переложил в приготовленные тарелки.
— Да! Бегу!..
Саша метнулась зачем-то в комнату и через несколько секунд вернулась с вопросом:
— А... батарея у Вас... у тебя есть? В ванной я не нашла...
— Да, верно, я от неё избавился, когда ремонт там делал. Жарко от неё было. В комнате поищи...
— Я поискала...
— В смысле?... И что, тоже не нашла? Она же под окном, как у всех!
— Нашла, но она же холодная — боюсь, не высохнут до утра! — она показала мне зажатые в кулачок свои только что выстиранные на скорую руку трусики.
— То есть, как холодная? Ну-ка, пойдём...
Батарея и впрямь была ледяной, как и весь стояк!
— Гм... странно! Завтра в ЖЭК надо будет зайти и заявку оставить... Погоди, а на кухне?!
Мы вернулись на кухню — тут был полный порядок. Правда, Саше пришлось развесить трусики прямо рядом со столом, за которым мы собирались ужинать. Стол стоял прямо у окна, а под ним и была батарея. Я усадил её, галантно придвинув стул, сам расположился напротив. Мы принялись трапезничать.
Конечно... а чего я ждал? Ходить целый день в промокших накануне трусиках девочки обычно не любят, и это правильно. А надевать сейчас джинсы без оных — тоже очень не гигиенично. Пазл сложился, и я понял, что в её странном наряде логики куда больше, чем эпатажа!
Казалось, она уже совсем не стесняется ни своего откровенного одеяния, ни того факта, что находится у меня дома. А я был доволен, что ей сейчас комфортно! Мы съели по котлетке, уничтожили сосиски и стали пить чай с овсяным печеньем. Мы разговаривали, шутили и прикалывались, как старые друзья. Мне было легко с ней, как будто я знал её тысячу лет! Сашка порозовела и повеселела после ужина. А я поймал себя на том, что постоянно перевожу взгляд на висящие буквально в нескольких сантиметрах от стола её белоснежные трусики. Меня будоражило вовсе не их неуместное здесь присутствие (тому было простое объяснение), а тот факт, что на ней их сейчас нет! К тому же в процессе ужина девушка постоянно поправляла запахнутый на груди край полотенца, так как тот вечно норовил выскочить и оголить все её прелести передо мной. Всё это подливало масла в огонь и так вовсю клокотавшего во мне вулкана. Уверен, в её головушке сейчас роились не менее нескромные мысли!
— Что ж, пойдём, я покажу тебе, где ты будешь спать, а сам, если позволишь, тоже душик приму.
— Хорошо. Слушай... а у тебя кофе есть? — неожиданно поинтересовалась она.
— Есть... Ты хочешь сейчас кофе? — удивился я.
— Ага, если не жалко...
— Ну, вот, смори — растворимый «Cafe Pele» есть... но предупреждаю: он гадкий!..
— Брр... я знаю! А молотый есть?
— Есть в зёрнах! Точно, меня ребята знакомые угостили, из Италии привезли! Для тебя специально берег, вот!... Но... ты станешь пить его ночью?
— Да, если ты не против... покажется странным, но если я вовремя не легла, потом без кофе заснуть не могу!
— Да нет... пей, конечно! Ну, ты даешь!... А знаешь, свари тогда и на меня, я ведь его так до сих пор и не пробовал! — я дал ей турку и кофемолку, а сам пошел в комнату готовить ей спальное место.
Рассудил я так: кровать, точнее софа, у меня одна, спать вместе она едва ли согласится, да я и предлагать такое не стану, поэтому уступлю софу даме, а сам посплю на полу, благо, у меня есть толстое пуховое одеяло, — использую его как матрас, а укроюсь пледом. Я бросил одеяло на пол, стащил с софы простыню и обернул ею в плед, а Саше достал из шкафа другое одеяло постелил чистую простыню. Похожим образом распорядился с подушками и пододеяльником.
Занимаясь этими приготовлениями, я слышал, как зажужжала на кухне кофемолка... Когда койко-места были готовы, я пошёл в душ, где ещё не улетучился еле уловимый аромат недавно полоскавшегося здесь девичьего тельца. Раздевшись, я понял, что мой член, лишённый на время преграды в виде одежды, теперь будет требовать «продолжения банкета». Я тщательно побрил физиономию, но напряжение не спадало. Пришлось даже окатить себя прохладной водой, чтобы хоть немного снять «остроту проблемы». В самом деле, не выходить же мне к ней со стоячим колом! Кстати, а мне вообще как теперь выходить? Снова надеть брюки и рубашку, что ли? Ага, главное — галстук не забыть!... Глупо... И я не придумал ничего лучше, чем, последовав её примеру, обмотаться по пояс полотенцем. Ну, и что теперь, что у меня грудь волосатая?..
Покинув ванную, я ощутил запах свежесваренного кофе. Я рассчитывал увидеть Сашу на кухне за столом, распивающей кофеёк, но там никого не было. Войдя в комнату, застал такую картину: Саша сидела в позе лотоса посередине софы, обложившись моим «матрасом», моя подушка лежала рядом с той, что предназначалась ей, а плед, простыня и ещё одно одеяло лежали аккуратно сложенными на стуле. Рядом с софой стояла принесённая из кухни табуретка, а на ней — две кофейные чашки, турка с дымящимся кофе и шоколадка.
— Надеюсь, ты не возражаешь, я тут похозяйничала... чашки вон с той полки взяла, они были пыльные, но я их протёрла... Кофе вот готов...
— А... эээ... — я указал на свое разукомплектованное спальное место на полу.
— Ну... видишь ли, не дoлжно хозяину дома спать на полу... и вообще, у тебя батарея не топит, а это одеяло гораздо теплее, чем то, что ты мне дал... А если честно, просто хочу, чтобы ты сам меня согрел, вот!!! — Саша протараторила это всё, замолчала и покраснела.
В это время в руках она теребила пульт от телевизора, который включился тотчас, как она закончила свой монолог. По «Небесному каналу» шёл какой-то боевик, на экране возник Джеки Чан, который скакал, как ошпаренный, по экрану из угла в угол, перед кем-то в чём-то оправдывался и постоянно гримасничал, не забывая отвешивать налево и направо оплеухи своим оппонентам. Лучшего варианта ответа я бы и придумать не смог!
— Ну, что ж!... давай тогда пить кофе и смотреть фильм! — предложил я.
— Давай! — улыбнулась она, всё ещё смущаясь своей смелости.
— Сударыня... У вас здесь свободно? — поинтересовался я, указывая на место на софе рядом с ней.
— Нет! Здесь занято, свободно вот там! — она указала на пространство у себя за спиной.
— А, то есть, у меня место во втором ряду? — догадался я.
— Ага, залезай!..
Придерживая полотенце у себя на поясе, я ступил на софу и обошел Сашу.
— Можно садиться?
— Конечно! Только тссс! Кино интересное! — прикалывалась она.
Я сообразил, что сесть мне стоит строго позади неё в ту же самою позу — позу лотоса, обхватив её сзади коленями. Это было очень волнительно и приятно, я так и сделал! Девушка тут же натянула на себя одеяло так, чтобы и мне сзади немного досталось. После этого она привстала, что бы дотянуться до табуретки и налить кофе в чашки. Пока она это проделывала, я смотрел на её спину и задик, прикрываемые полотенцем подобно короткому платью, под которым точно не было трусиков. Очень скоро она обернулась и протянула одну из чашек мне.
— Я сахара чуть-чуть положила, попробуй... Если мало, пей с шоколадкой.
— Кстати, ты шоколадку где взяла? — удивился я, так как знал, что у меня такой точно не было.
— У себя в сумке. Я на обед её брала, но так и не съела. Для тебя берегла! — вернула она мне мою шутку про кофе из Италии.
Аккуратно, чтобы не облить голое плечо Саши, я отпил из чашки. Кофе был превосходным, и сахару в нём было ровно столько, чтобы раскрыть вкус и немного подавить горечь.
— Хороший кофе, спасибо друзьям своим передавай! — похвалила она — Я в кофе толк знаю!
— О да... Правда, класс! Но я бы так вкусно не сварил! — похвалил я её труды, тоже сделав глоток.
— М... а что это вон там?
— Где?
— На полке, там, где чашки стояли. Что за коробочка?
— А... это аромолампа. Мне на кафедре на День рождения её подарили. Стоит уже почти год, не знаю, зачем она мне? Кажется, китайская... или индийская...
— Ни разу не зажигал?! — искренне удивилась собеседница.
— Нет.
— Но почему? Это же так классно!
— Не знаю, повода, наверное, не было. Да и не умею я...
— А давай я научу!
— А что... лучшего повода, наверное, и не найти! — согласился я.
— Я на кухню за спичками, а ты достань её пока, а то я не дотянусь! — Саша поставила чашку с кофе на табуретку, вскочила и порхнула на кухню, смешно сверкая в разные стороны голыми пятками.
На обратном пути она выключила свет везде, где он горел. Единственным источником освещения был теперь экран телевизора. Я тем временем снял с полки коробку и извлёк из неё глиняную лампу овальной формы, сверху на ней имелось углубление, а снизу — площадка для свечи. В комплекте прилагались ещё три стеклянных пузырька с красной, синей и зелёной этикетками. Саша вернулась, посмотрела на пузырьки, выбрала красный и вновь удалилась на кухню, скомандовав:
— Занимайте места, согласно купленным билетам!... Спички-то взяла, а про воду забыла...
Я послушно вернулся и сел на своё прежнее место, только ноги под себя подминать не стал, поскольку за предыдущие несколько минут понял, что долго так не просижу. Сашка вернулась, довольно держа перед собой приведенную в готовность аромолампу. Она поставила её на телек, чтобы ей можно было любоваться, и уселась на прежнее место, скрестив ножки. Поправив одеяло, немного поёрзала и плотнее прижалась ко мне спиной и попой.
Я вновь ощутил запах девичьих волос. Смотрел я сейчас на неё и думал о том, как она неожиданно преобразилась, превратившись из застенчивой скромницы — почти серой мышки — в такую искреннюю, открытую и яркую девчонку! Хотя я интуитивно знал, что она никакая не мышка, и уж точно не серая, но всё равно было почти невозможно поверить, что это та самая Саша, которой я преподаю информатику. Впрочем, такой она мне нравилась ещё больше. Меня не покидало чувство, что я знаю её всю жизнь, и оно притупляло чувство вины за то, что я сейчас в постели со своей студенткой.
— Нет, погоди... — она решительно выпрямилась, сняла с себя полотенце и положила его рядом.
Теперь она была совершенно нагой, в моём доме, в моей постели, завёрнутая в моё одеяло, в моих объятиях, в моей власти... Всё, что мне оставалось — это нежно обнять её руками и прижать к себе поплотнее. Так я и поступил, продолжая упиваться теплотой, исходящей от её спины, прильнувшей к моей груди и животу, запахом волос и бархатистой нежностью её ушка и щёчки, до которых мог теперь запросто дотянуться губами.
По комнате стал распространяться незнакомый, но очень глубокий аромат. В моём понимании его нельзя назвать приятным — это точно не парфюм. Но было в нём что-то, влекущее к разврату и эпатажу. Он провоцировал моё сознание на мгновенную генерацию и развитие любых образов, если они были связаны с сексом.
— А что это за аромат такой интересный? — я указал на аромолампу.
— Это пачули. Слышал раньше?
— Название слышал, но запах не припомню.
— Он мне нравится, я от него очень возбуждаюсь!
— Полагаю, ты в этом не одинока! Ты уж теперь не удивляйся тому, что я захочу с тобой сделать!
— Делай, что хочешь, только не ешь меня, Серый волк! — взмолилась «Красная шапочка».
— Съесть — не съем, но кусать и лизать буду во все места — предупреждаю!..
Сашка в ответ потёрлась об меня виском и затылком, подобно кошке. Мы допили кофе и отставили пустые чашки. Тем временем на экране телевизора уже шли бесконечные титры, извещавшие об окончании дурацкого боевика.
— Может, выключим? — предложил я.
— Нет, не надо... пусть пока!
— Как скажешь... — прошептал я ей прямо в ушко и провёл руками под одеялом по её талии и животику.
Скользнул немного вверх и обнял её небольшие, но такие ласковые грудки, слегка сдавил их, пощекотал подушками пальцев сосочки, снова скользнул на животик. Саша запрокинула назад голову, закрыла глаза и превратилась в саму негу. Она дышала глубоко и медленно, будто прислушиваясь к каждому моему прикосновению. Руки свои она отстранила, давая понять, что позволяет мне делать с ней всё, что угодно. Её бёдра расслабились и раздвинулись ещё шире, будто приглашая уделить внимание жаждущей ласки щелочке. Но я не спешил — решил немного помучить мою сладкую искусительницу, продолжая ласкать сисечки и живот, иногда опускаясь почти до самого лобка, но тут же снова переключаясь то на сиси, то на живот, то вставляя мизинец ей в пупочек.
— Что же ты творишь?... Я же с ума так... аххх... сойду! — шептала она.
Нудные титры на экране сменились, наконец, какой-то картинкой, зазвучала очень подходящая музыка, — это была подборка клипов модной тогда группы «Enigma», что было весьма подходящим сопровождением в текущей обстановке. «Prends-moi, Je suis a toi» (»Возьми меня, Я твоя», фр.) — повторяла томным голосам певица в припеве... И я принял её слова как руководство к действию.
Одновременно с уже знакомыми ласками руками, я принялся водить носом по Сашиной шейке и щёчке. Поднося свой рот к её ушку, я то набирал воздух, как будто собирался что-то прошептать, то шумно выдыхал, касаясь кончиком тёплого языка и губами мягонькой мочки её ушка. Всё это я чередовал с влажными и горячими поцелуями в шейку. Обе мои руки хозяйничали, постоянно лаская её под одеялом.
Доведя девочку до полубессознательного состояния, я позволил своим рукам изведать новые места на девичьем теле. Оставив на время в покое сиси и сосочки, стал чередовать ласки на животике и пупке с поглаживанием бёдер. Сначала проводил кончиками пальцев только по верхней их части до широко раздвинутых коленей, огибал их и двигался и обратно, затем изредка стал возвращаться иным путём, немного скользя и по внутренней части бёдер. Но к писе нарочно пока так и не прикасался, хотя я чувствовал, как она этого ждёт.
— Она же у меня вся течёт! Ну, дотронься... хотя бы разочек! — взмолилась похотливая девочка.
— Что у тебя течёт?... До чего дотронуться?... — не сдавался я, шепча ей свои вопросы прямо в самое ушко, потом трижды очень нежно прикусил мочку и засосал её ртом.
— Ты сам знаешь... моя...
— Я не понимаю!... Я хочу, чтобы ты сказала это слово!
— Я не знаю таких слов... просто погладь мне её скорее! Так нежно, как умеешь только ты!
— Хорошо, но сначала я научу тебя всем нужным словам!
— Аа... я не смогу их говорить! Мне стыдно...
— Так ведь это же замечательно, что стыдно! Я обожаю делать девочкам стыдно! Очень стыдно... так стыдно, некоторые от этого даже писались!... — фантазировал я, находясь на пике возбуждения.
— Ты хочешь, чтобы я описалась?!
— А почему бы и нет?!.
— Но я же бесстыжая девочка — ты сам говорил! Мне не может быть стыдно!
— А мы это сейчас проверим! Давай начнём с простого, для начала повторяй за мной...
— Что повторять?... — уточнила она, еле выговаривая слова.
— «Я — голая девочка! Я сняла трусики и раздвигаю ножки...»
— «Я — голая... голая и бесстыжая девочка! Я сняла перед тобой трусики и широко раздвинула ножки...»
— Умничка ты моя!... «Моя мокрая писька течёт! Вставь мне в писю пальчик!»
— «Моя красивая мокрая пися течёт! Потрогай мою голую писю и вставь в неё пальчик!»
— Ты схватываешь на лету, молодец! Сейчас я сделаю за это моей девочки очень стыдно! — с этими словами я скользнул вниз по её животу и на этот раз нахально провел средним пальцем по клитору, погрузил все три фаланги в разгорячённое лоно и принялся там отрывисто и часто шевелить. Сашенька зашлась гортанным возгласом «Аааа!!!». Но я вскоре вытащил палец из её щелки и предложил:
— Теперь ты говори мне, описывай, всё, что я с тобой делаю.
— ... ты трогаешь мне... мою... киску...
— Правильные, стыдные слова говори!
— ... ты трогаешь мою го... ую пи... ку... — она проглоти слоги, так дыхание у неё сбилось.
— Ну... у тебя же получалось, давай! Будь со мной настоящей похотливой бесстыдницей!
— ... ты дрочишь мою письку, лапаешь меня, мнёшь сиси... теперь вставил валец в щелку, мнёшь пальцами губки...
— Молодец, но будет ещё стыднее и приятнее, если говорить будешь с нежностью, так как чувствуешь! Ты же нежная сладкая бесстыжая голая девочка, у тебя красивая пися... не пися, а писечка! У красивых девочек всегда красивые щелочки, я точно знаю!... Продолжай...
— Ты раздвигаешь мне ножки и щелочку, ты ласкаешь мне писечку-девочку сразу всеми пальцами, ты вставляешь мне их в мою мокрую писю... писечку... в мою мокрую пыпырочку... Теперь тычешь палцем мне в дырочку, из которой я писаю... оооохх, как классно! Ещё так поделай, только медленно... да... дааа... даа!!! Дрочи мою сладенькую писюльку... в писю... прямо в писю пальчик суй!... да... вот здесь, сильнее, надави немного, да!... Ой!... да и в попочку! Сразу сунь мне в писечку и в попу, в попку, в попочку... делай так, делай мне стыдно!... Ойй... ой... ой... Мммм!!! ...
Сашенька несколько раз конвульсивно дернулась, выгнула животик вперёд и кончила, излившись из письки глотком горячей и скользкой смазки, точно так же, как тогда мне в рот в аудитории, когда я впервые её целовал. Я отвёл руки от только что кончившей девичьей писюли, чтобы не было соблазна снова её онанировать, — это вряд ли будет сейчас ей приятно. Обеими руками я обнял её, положив одну ладонь на низ живота, а другую сразу на обе грудки, примяв сосочки.
— Ты так здорово и мокро кончаешь! Ты — супер, Сашка! — я чмокнул её в висок, это было единственное место, куда смог сейчас дотянуться губами.
— А ведь ты прав — чем больше стыда, ты в меня закачиваешь, тем сильнее кончить получается! Гм... ты как будто прямо в писю и в попу стыд мне закачивал, я чувствовала это! Почему так?
— Ты мне расскажи!..
— Сначала его страшно впускать... но когда этот стыд уже во мне, он как будто цветком там распускается и просто сводит с ума! Кажется, если ему не поддаться, он разорвёт меня...
— Да. Я обожаю делать девочкам очень стыдно!
— И многим девочкам ты так делал?
— Ну... ты у меня не первая! — улыбнулся я.
— Я уже догадалась... А всё-таки?!
— Понимаешь, не в числе дело... Мне, и правда, очень нравится ласкать и доводить девчонок до сумасшедших оргазмов! Но я понял, что к каждой девочке, к каждой письке и попочке нужно подбирать свой уникальный ключ. А стыд — это своего рода универсальный инструмент, который позволяет этот ключ изготовить.
— А ты и к попкам ключи подбираешь? — спросила она, помолчав.
— Конечно. Но только к девичьим! — уточнил я на всякий случай, и нас обоих пробило на «ха-ха».
Отсмеявшись, Саня развернулась ко мне лицом, игриво чмокнула несколько раз в губы. Затем присосалась ко мне с такой страстью, что повалила меня на спину. Мы целовались несколько минут, а я гладил её по бархатистой спинке и мягкой попочке, изрядно наминая голые булочки. Оторвавшись, она сказала, всё ещё склоняясь надо мной и водя кончиком носа по моему лицу:
— Интересно получается: ты уже дважды чуть не выпотрошил меня сумасшедшими оргазмами, а я до сих пор даже не видела твоего члена! А ну, показывай, он у тебя, кстати, вообще есть?
— Сомневаешься?
— Даже не знаю теперь!... Доставай и показывай! — с этими словами она выпрямилась, отбросила край одеяла и полотенце, в которое я всё ещё частично был завернут.
Член у меня, конечно, есть. Она застала его в «приподнятом настроении», но он вовсе не торчал в тот момент колом. Она смотрела на него как заворожённая с минуту, почти не дотрагиваясь. А я с любопытством наблюдал за ней.
— Слушай... а ты не обидишься, если я его как следует рассмотрю?
— Да смотри, сколько угодно. Можешь даже потрогать! Ты сама, или тебе показать? — любезно согласился я.
— Сама... — Саша встала на четвереньки и чуть попятилась назад, чтобы объект её внимания был поближе к её глазам.
Я чувствовал, как она на него дышит то носом, то ротиком. Её прохладные пальчики то и дело сжимали его, исследуя каждый миллиметр. Уделяла она внимание и яйцам, ощупывая и перекатывая их в ладошке. Видимо от такого пристального внимания, мой член набух и запульсировал в полную силу. Но она никак не решалась оголить головку. Я помог её это сделать. Ещё с минуту она рассматривала и щупала его теперь в новом для неё состоянии. В конце концов, пару раз даже лизнула своим маленьким и таким тёплым язычком. После этого сделала шаг вперёд на четвереньках, опустилась на локти и осталась стоять с задранным вверх голым задиком. Я снова стал поглаживать её спинку и попочку.
— Что скажешь? Довольна результатом?
— Понимаешь, мой парень столько раз заталкивал его в меня, но никогда не давал рассмотреть. А мне очень хотелось, но когда я попросила, он сразу заставил его сосать, и мне совсем не понравилось это делать, меня чуть не вырвало... Так что ты не обижайся, но об этом меня не проси, ладно?
— Не волнуйся, не буду! И без этого у меня есть ещё в запасе парочка способов прокачать твоих девочек!
— Каких девочек? — не поняла моя наивная партнёрша — А... ты про писю и попку... Ловлю на слове! Погоди, я сейчас...
Девушка подхватила своё полотенце, прикрылась им и побежала в ванную. Тем временем я выключил телевизор, а сам лёг головой на подушку, укрылся и стал ждать. Вернулась она буквально через минуту-другую, держа полотенце в руках, и тут же запрыгнула в тёплую постель. Я уложил её рядом, слева от себя, помог ей укутаться одним на двоих пуховым одеялом и обнял.
— Брр... холодно-то как!
— Да уж, свежо. Это потому, что батарея холодная, — пояснил я — Давай погрею тебя, я тёплый!
— А ты обещал, что дома у тебя будет «тепло и сухо», когда меня к себе звал!... — сказала она, прижимаясь ко мне.
— Обещал... но я же не виноват, утром вроде тёплая была...
— Я знаю. Это она из-за меня холодная, мне кажется... — предположила Саша, прижимаясь ко мне.
— Ты о чём?
— Ну, понимаешь, я будто притягиваю всякие техногенные катастрофы.
— Ого! С чего ты взяла? — я даже приподнялся над подушкой, подперев голову рукой.
— Я постоянно то в лифте застряну, то троллейбус, в котором я еду, сломается, то фен задымится, вчера дома щипцы для волос сгорели прямо у меня в руках... Особенно часто горит и ломается всё, что связано с электричеством, но не только... вот и свет сегодня отключили тоже из-за меня, заметь ни у кого больше работа от этого не пропала, только у меня!
— Нууу... ты даёшь! — не поверил я.
— Да говорю же — постоянно такое со мной! А как я со стула грохнулась недавно, помнишь?
— Помню... ещё бы! Я очень за тебя испугался!... Но ты ведь задремала, так?
— Немножко... но дело не в этом! Надоело это уже! Со мной подруги боятся куда-то ходить и в гости приглашать.
— Ты сказала, что рукой ударилась, когда падала... Не болит больше?
— А... нет, синяк почти прошёл! — она показала тыльную сторону левого предплечья, на котором красовался синяк размером с пятак.
— Бедненькая... — я чмокнул её в висок — Что же нам с тобой делать?
— Сама не знаю, но мне это очень беспокоит...
— Думаю, у тебя в организме накопилось много энтропии, — предположил я.
— А что это?... — девушка напряглась.
— Ну, ты не волнуйся, она не ядовитая... Это такая физическая величина, характеризующая хаос.
— Точно — я привношу во всё хаос! И как это прекратить? — она всерьёз восприняла мою шутку.
— Ну... надо как-то эту энтропию в тебе... погасить, наверное!
— И как это сделать? Ты же это умеешь?
— Ммм... можно попробовать! — пообещал я многозначительно.
— Значит, ты будешь моим доктором? — теперь и она приподняла голову, подпершись рукой.
— Нет, скорее, пожарным — мы ведь будем её в тебе гасить!..
— Я согласна!... А как мы будем это делать? — тон её сменил окраску на игривую.
— Гмм... Дай подумать... А ты обещаешь делать всё, что я скажу?
— Обещаю, докт... товарищ пожарный!
— Хорошо! Вот скажи, ты что сейчас в ванной делала?
— Не скажу...
— Да, тяжёлый случай... Ты же обещала!... А я и так знаю — ты там писала!
— Не правда...
Я уложил её головой на подушку и развернул на спину, а сам, склонившись над ней, медленно повёл рукой к низу животика. Сашенька затаилась и услужливо развела ножки с готовностью получать от меня любую «терапию».
— Сейчас тебе придётся быть очень бесстыжей девочкой, потому что я буду искать, где находится в тебе «очаг возгорания», а ты будешь мне помогать и подсказывать.
— А когда найдём, что будем делать?
— Как что?! Тушить его немедленно!
— Из «брандзбойда»? — захохотала она звонко.
— Точно! Ты же не возражаешь?
— Нееет!!! Но только если у тебя есть «пожарный рукав»!..
Я пошарил рукой в наволочке своей подушки, извлёк оттуда блистер из трёх презервативов и продемонстрировал ей. Я спешно организовал эту заначку ещё когда аромолампу с полки доставал.
— Ооо, с таким «противопожарным оборудованием» у нас точно всё получится!..
Она помолчала пару секунд и продолжила:
— Знаешь... в тот день, когда я со стула упала, у меня ведь юбка тогда до самых ушей задралась... И я заметила, как ты мне туда посмотрел. Ты хотел отвернуться, но не смог, я это видела... Так и шёл в мою сторону, пялясь мне между ног...
— Ммм... прости, что так вышло, видимо, я просто не мог это контролировать...
— Да нет, ты и не виноват! Если честно, я могла сдвинуть ноги и раньше, но... не стала торопиться почему-то, мне хотелось, чтобы ты получше всё рассмотрел и запомнил!... Я даже пожалела, что на мне не слишком прозрачные трусики.
— Вот это да!... — удивился я — Да ты хулиганка!..
— Тогда я впервые отчётливо увидела в тебе мужчину, и поняла, что ты его отчаянно прячешь за маской нудного ботана. Меня это неожиданно и очень сильно завело, я весь оставшийся день вспоминала этот твой взгляд.
— Выходит, я для вас ботан...
— Ты не обижайся... просто другого слова я не подобрала. Скорее, ты всё делаешь, чтобы так выглядеть, но внутри ты совсем другой, я же вижу...
— А ты, значит, прячешь в себе страстную, как буря, девчонку за маской тихой скромницы? — размышлял я вслух, продолжая гладить её низ живота и гладкий лобок.
— Ага. Два сапога — пара! — она снова захохотала.
— Да... Теперь-то понимаю, почему у нас свет сегодня погас! И знаешь... уже опасаюсь за свой телевизор и холодильник! Ну-ка, давай срочно разберёмся с твоей энтропией!..
— Жду — не дождусь... А что мне надо делать?
— Я пошёл искать, и делать это буду в темноте. А когда найду, ты мне просто скажи...
Повернувшись, я оказался поверх Саши. Оставив её укрытой по самую шею, сам отодвинулся немного назад, скрывшись с головой под плотным одеялом, и стал всю-всю её там целовать.
Прошёлся по холмикам с сосочками: они были такими сладкими и аппетитными, каждый из них почти полностью помещался мне в рот, и было очень волнительно обхватывать и мять их губами, крутить кончиком языка вокруг набухших сосков. Пососав обе её грудки, стал осыпать всё тело влажными поцелуями, постепенно переходя на живот. Я чувствовал, как часто и глубоко она дышит, её тонкие рёбра приподнимались и опускались, а я целовал и целовал... Дойдя до пупка, выдохнул на него поток тёплого воздуха и запустил в него свой язык. Руки мои приняли эстафету и переминали пальцами её влажные от моих поцелуев сисечки, покручивая соски. Оставив в покое мокрый пупочек, продолжил осыпать девочку поцелуями, целовал и трогал кончиком языка нежное тельце то слева, то справа, спускаясь всё ниже и ниже.
Когда дошёл до лобка, она послушно развела ножки, но я поднял их согнутыми в коленях и, прижав к животику, положил её руки на бёдра, велев придерживать их в таком положении. Под одеялом было темно, я ничего не мог видеть, но я услышал, как хлюпнула её пися, когда она принимала нужную позу, и губки при этом разошлись в стороны. Вернувшись с поцелуями на то место лобка, где их прервал, стал медленно но верно приближаться к складочкам её щелки. Целовал и водил языком по их бархатистой поверхности с внешней стороны то слева, то справа, не проникая в манящую бесстыжую промежность юной девочки. Даже засасывал ртом каждую из губок по отдельности, но внутрь не проникал.
Одновременно обильно наслюнявил свой правый мизинец, поднёс его к её попочке, и стал круговыми движениями проситься внутрь. Попка была тугой и напряжённой. Тогда я, сняв табу, впился губами прямо в хлюпающие и клокочущие нежные недра Сишиной письки, вогнал внутрь язык так глубоко, как только мог. Стал круговыми движениями вылизывать внутренние губки и клитор. От неожиданности она вздрогнула и вскрикнула, а мой мизинец нырнул в её попку сразу на пару сантиметров. Этого было достаточно, чтобы яростные ласки моего бесчинствующего в её щелке языка были усилены лёгким распиранием в попке.
Саша текла и стонала, продолжая покорно придерживать свои раздвинутые ножки руками, как я это показал. Я сосал сладенькую писечку, волнуя еле заметными движениями мизинца её тугую и ещё явно девственную попку. В мои планы сейчас не входило доводить её до очередного оргазма таким образом, это была лишь подготовка. Поэтому я постепенно сбавил темп движения губами и языком, вынул палец из тёплой девичьей попы и двинулся вперёд, снова высунув голову из-под одеяла прямо над её личиком. На нём читалось явное недовольство прерванными ласками. Но я пояснил:
— Ты же мне так ничего и не сказала, нашёл ли я что-нибудь?
— Ой... а я и забыла... Я всё забыла, как только ты меня целовать начал, так классно!... — она вынула из одеяла свои руки и стала гладить мой потный лоб и голову.
— Ну, на самом деле, там я вижу всего два варианта: один мягкий и влажный, другой сухой и пока что довольно тугой. С какого начнём? — нарочито серьёзно спросил я.
— С первого, конечно! — смутилась она.
Я быстро натянул «пожарный рукав», склонился над ней, укрыв нас обоих одеялом, и плавно ввёл девочке свой одеревеневший «брандзбойд». Это был первый раз, когда я вставил ей его в писю, у меня даже голова закружилась от того, какой нежной и тёплой Сашенька была изнутри! Погрузившись на всю длину, я ненадолго замер, потом сделал несколько движений членом в ней. Саша издала протяжный стон, после чего в комнате воцарилась полная тишина, и мы оба слышали, как хлюпает соками её сладкая писька. Девушка лежала подо мной с закрытыми глазами, немного приоткрыв рот, из которого я ощущал тёплое дыхание на своей щеке. Иногда, когда я снова вводил в неё член полностью, в её дыхании можно было различить едва уловимые ни то стоны, ни то попискивания. Я продолжал двигаться у неё в щелочке медленно, но каждый раз входил так глубоко, как только мог и выходил почти полностью, чтобы вновь и вновь ощущать момент первого проникновения головки меж мягких губок.
Рукой я поправил ей волосы, убрав их с лица. Она так отдалась процессу, что не заметила, что они, должно быть, щекочут её. В ответ она обняла меня ножками и стала в такт моим движениям прижимать меня к себе, желая, чтобы я поглубже вставлял ей. Постепенно она стала пытаться нарастить темп, подчиняясь страсти. Я понимал, что если поддамся, то кончу через минуту, если повезёт, то вместе с ней, но я готовился к большему, поэтому решил пресечь этот порыв, чтобы продлить предвкушение и усилить сам долгожданный момент.
— Ты чувствуешь, мы достаём до твоего «пожара»? — начал я диалог.
— Дааахх... — выдохнула она — он там, глубоко... ты почти достал до очага...
— Вот... здесь? — я ткнул член поглубже и поводил им немного.
— Да... именно... сюда... сюда... ещё так!
Я немного подвигал членом в глубине Сашиной киски, и это было очень чувствительно для неё.
— А ты уверена, что тушить его следовало именно через писю? — осведомился я, продолжив пялить её в прежнем ритме.
— Думаю, уверена...
— Но ты сомневаешься... Может следовало попробовать через попочку?
— Не... фхх... не знаю, может быть... — бормотала она с закрытыми глазами.
— Может, следовало бы поставить тебя сейчас на четвереньки, смазать попочку маслицем и... прокачать на всякий случай, для профилактики? — провоцировал я в ней приступ бесстыдства.
— Может быть... Тебе виднее, ты же пожарный... Ты же умеешь ключи к девичьим попам подбирать... Но сейчас я хочу, чтобы ты как следует прокачал мне писю!
— Как скажешь, Сашенька... — прошептал я ей прямо в ушко и сделал ровно три энергичных движения членом, напрягая его изо всех сил, после чего вернулся опять на прежний ритм.
— А! А! А! — чётко отозвалась на мои толчки девушка.
Немного насладившись тишиной и прислушиваясь к её дыханию и ощущениям, я решил возобновить прерванный недавно допрос:
— Так всё-таки... Что же ты делала, когда ходила в ванную?
— Руки мыла, — не сдавалась она.
— Э, нет... Я знаю как течёт вода и знаю, как журчит струйка из девичьей щелочки! Этот звук ни с чем не спутаешь! Ты ведь пописала?
— Ну, да... я там пописала, — призналась она.
— Это хорошо! — одобрил я.
— Почем... му?... — она вздрогнула, так как я именно в этот момент снова загнал в неё член до упора.
— Потому, что только пописавшая девочка может сильно кончить, а я так хочу, чтобы ты сейчас кончила очень сильно! А ещё потому, что только бесстыжая девочка может сказать об этом мужчине.
— Ты так говоришь, будто хотел бы на это посмотреть...
— Как ты кончаешь?..
— Это ты уже видел... Я про то, как я писаю.
— А ты могла бы мне показать?! — заинтересовался я и даже немного нарастил темп и силу движений.
— Я, когда там была, даже дверь в ванную приоткрытой оставила, думала, ты придёшь...
— Ты бы хоть намекнула...
— Меня мой бывший к этому приучил. Часто заставлял побольше выпить чего-нибудь за ужином, потом раздевал в ванной догола, усаживал на корточки, а сам дрочил, глядя мне между ног. А я должна была терпеть и начать писать в тот момент, когда он кончать будет.
— Вот извращенец... — лицемерно усмехнулся я, хотя меня, на самом деле, жутко возбудило её откровение.
— Наверное... мне и самой сначала это странным казалось, но потом я поняла, что не могу без этого, сама ужасно хочу снова показать это, причём именно мужчине. Теперь, когда мы с ним расстались, мне этого не хватает...
Я почувствовал, что более не в силах растягивать процесс, поэтому резко выпрямился и сбросил назад одеяло. Теперь я мог видеть, хотя и в потёмках, всё её тело, включая маленькие грудки и губы белоснежной щелочки, раздвинутые в аккурат на толщину моего члена. Не вынимая его из неё, я положил обе свои ладони ей на низ живота и принялся рьяно трамбовать членом нежные недра влажной пещерки. Двигаясь с максимальной скоростью и амплитудой, я будто и впрямь вкачивал ей писю что-то, что должно было погасить пожар внутри неё. Я долбил и долбил, софа поскрипывала, Сашка постанывала, а грудки её мотались вверх-вниз в такт толчкам. Вскоре для неё точка невозврата была позади, сила сладострастия овладела ею, она себя уже не контролировала, мотала головой и в голос стонала. Кожа на животе и бёдрах покрылась мурашками. Я одной рукой продолжал слегка надавливать на низ живота, а другой гладил по внутренней части бедра, иногда опуская её к самой шелке и теребя клитор.
— Да... да, да!!! Вот так! Ещё... ещё... пожалуйста, сильнее, глубже, глубже, качай в меня, качай мне в письку, прямо в писю... внутрь качай... сильнее... ещё!... ещё!... — после этой тирады обезумевшая девчушка несколько раз содрогнулась и, тяжело дыша, обмякла.
Я кончил через несколько секунд после этого, лёг на неё сверху и снова укрыл нас одеялом, так как она сильно вспотела, а в комнате было прохладно.
— Фууух!... Вот это да... давно так не было — призналась она и чмокнула в меня нос.
Я повернулся на бок и лёг рядом, вынув из неё член и главное — презерватив со всем содержимым, отложил его сразу подальше. Мы лежали какое-то время на спине, взявшись за руки, и пытались восстановить дыхание.
Взглянув на часы, я охнул — на них было «04: 55». Установил будильник на восемь утра. Я знал, что она учится во вторую смену, а мне надо было быть в универе ко второй паре, которая начиналась в 10: 10.
— Надо поспать хотя бы пару часов! — сжалился я над девчонкой.
Но она ничего не ответила, так как уже мирно сопела. Говорят, что мужики моментально отрубаются после секса, а я-то знаю — девочки тоже так делают, но только правильно приголубленные! Я повернулся на бок к ней лицом, обнял её, поцеловал в щёку сквозь прядь волос и тоже провалился в сон.
Наутро я проснулся от трели будильника. Рядом со мной была пустая подушка. Табуретки с кофейными чашками тоже не было. Прислушался — тишина! Я испугался, что она проснулась раньше меня и убежала, не попрощавшись.
— Саша?... — позвал я.
На кухне раздались какие-то шорохи, потом шаги. На пороге комнаты появилась та обычная Саша, к виду которой я привык — в своём свитере и джинсах.
— Доброе утро!
— Ты здесь!... Я уж думал, ты сбежала.
— Неа! А зачем? Сижу вот конспект лекции перечитываю, к занятию готовлюсь...
— Я это... пойду умоюсь... — теперь я чувствовал себя неловко, так как был неодет.
— Давай! А я пока яичницу пожарю, если не возражаешь.
— Буду даже очень тебе признателен! А ещё кофе того вкусного свари, пожалуйста!..
Мы позавтракали яичницей и кофе с шоколадкой, которую ночью так и не распечатали. Я пошёл на работу, а она поехала домой. Мы оба переживали бурю эмоций от всего, что было этой ночью, и расставаться сейчас не хотелось.
* * *
Разумеется, это была не последняя наша встреча. Но нам приходилось тщательно шифроваться, чтобы наш роман не всплыл случайно в стенах универа. Было трудно, но мы справлялись. Она часто ночевала у меня с субботы на воскресенье. Не представляю, что она врала своим родителям!... Я всегда очень ждал наших встреч, да и она тоже. Каждая встреча проносилась как ураган, а ожидание было томительным.
Я намыливал её мочалкой в душе, она, вся в пене, приседала и разводила ножки, и я ловил пальцем тонкую горячую струйку из её щелки, при этом мы страстно целовались. Потом окатывал тёплой водичкой и бережно подмывал все её интимные места специальным купленным в аптеке жидким мылом «для взрослых девочек» (я от неё и узнал, что такое бывает). Затем вытирал её всю большим полотенцем и нёс в постель, где «жарил» в самых замысловатых позах. Когда было можно, делал это «по-голенькому» (без резинки), и это сводило с ума нас обоих. А когда она «плохо себя вела», садился на край софы, клал её себе поперёк коленей и по несколько минут шлёпал рукой по тёплым булочкам, пока те как следует не зарумянятся, раздвигал их и увлажнял маслом тугую дырочку, а потом ставил девчонку раком и «наказывал» её попочку уже «по-взрослому»...
Трудновато было всё это скрывать, особенно на практических занятиях. Я понимал, что элементарно встретившись взглядом, мы можем выдать себя, и тогда поползут слухи. Поэтому вёл занятия в её группе почти всегда с задних парт. На лабах было проще — там все таращатся в свои мониторы, но бдительности всё равно не терял, так как слишком многое было поставлено на карту. Более всего меня теперь волновала Сашина репутация.
Но эти «шпионские игры» продлились не долго. Сразу после Новогодних праздников мне позвонил мой друг и бывший сокурсник и предложил пройти собеседование в крупном банке, где работал он сам. Я согласился. По результатам меня позвали туда на работу в IT-отдел, и уже через две недели я больше не был Сашиным преподавателем, а стал банковским служащим. Это означало, что нам больше не надо было скрываться и прятаться.

 - Неподходящая кандидатка
 --- Неподходящая кандидатка ---
 Часть 1
Я никогда не хотел быть бизнесменом. К 29 годам я был вполне доволен своей карьерой — я занимался системами безопасности на небольшом ликеро-водочном заводе, и уже дорос до начальника отдела. Фирм, устанавливающих современные системы, в нашем городе не было, а московские дерут втридорога с учетом выезда на место. Приходилось заказывать аппаратуру из-за рубежа и разбираться и устанавливать самому. Потом, уже в качестве подработки, я установил подобные системы паре знакомых, и как-то случайно обнаружил, что халтурой зарабатываю больше денег, чем на основной работе, причем работая намного меньше. Тут и стали приходить мысли уволиться и стать ИП.
Если бы у меня была семья, я бы может не рискнул пуститься в свободное плавание. Но жены и детей у меня не было, с подругой недавно расстался, а родители обеспечивали себя сами. В общем, я уволился и организовал фирму по установке охранных систем. Заказов было немного, но и конкуренции у нас в городе не было, поэтому на жизнь хватало. Поначалу я был единственным работником и без труда справлялся, но после одного случая решил нанять секретаршу. Дело в том, что немалую часть моих клиентов составляла (полу) криминальная публика, которым я устанавливал охрану на квартиры и дачи. Эти ребята очень ценили понты. Вот один из таких клиентов как-то и обмолвился, что если бы у меня был офис с длинноногой секретаршей, я легко бы мог заламывать цену в несколько раз больше. А так, типа, не солидно, не по пацански.
Делать нечего, я снял офис, нанял одного таджика, чтобы он выполнял за меня физическую часть установки, а себе оставил настройку систем, ну и заказы их из-за границы. Рабочий выезжал только на место, поэтому поначалу я в офисе сидел один. Пришла пора нанимать секретаршу. Но просто так платить какой-то телке зарплату за просиживание задницы в офисе меня жаба душила, кроме того я пока так и не обзавелся новой подружкой. В общем, я решил найти заднице секретарши лучшее применение. Составил объявление, где в требованиях не было «опыта», зато был упор на «внешние данные». Наверно, я даже немного перестарался, потому что на собеседование повалили какие-то откровенные шалавы, которые удивлялись, что мне действительно нужна секретарша.
Похоже, они думали, что я подпольный бордель открываю. Услышав, что работа будет не только для тела, но и для головы (причем, это не только оральный секс), половина сразу уходила, половину я отправлял домой после короткого диктанта — похоже блядство и плохая учеба в школе все же как-то связаны. Некоторые, поняв, что постоянная работа им не светит, предлагали мне свои услуги в разовом, так сказать, порядке, за определенную цену. Я один раз отказался, а потом решил перед диктантом устраивать «тест драйв», и в результате получил несколько минетов бесплатно. Кандидатки, пока еще надеялись, что я их возьму, не решались говорить о цене, а потом, когда я им показывал результаты диктанта с ошибками в каждом слове, было уже поздно. Хотя на лице у некоторых читалась досада на то, что их нахаляву поимели, ни одна не возмущалась.
Несколько отсеялись по внешним данным, т. к. были либо слишком вульгарны, либо просто некрасивы. Одна не прошла по возрасту. О ней стоит рассказать подробнее.
— Послушайте, э-э... — я посмотрел в резюме — Екатерина Константиновна, в объявлении ясно написано «до 30 лет».
— Да, но мне кажется, я молодо выгляжу — заискивающе улыбнулась женщина.
Она и правда смотрелась ничего для своих 35 лет, но на роль красотки секретарши не тянула.
Под моим оценивающим взглядом ее улыбка увяла.
— Пожалуйста... мне очень нужна работа.
Насколько я понял, у нее две дочки-школьницы и сын, которому тоже скоро в школу. Муж тоже был, но то ли пьяница, то ли просто бездельник, она не уточняла, и ей приходится содержать их самой. Предлагать Екатерине Константиновне сразу взять в рот, как другим соискательницам, мне показалось неуместным. Она не была на них похожа — старше, одета скромнее, и вообще явно воспитана строже. Хотя, когда тебе десять раз подряд попадаются продажные, или просто легкодоступные женщины, поневоле задумаешься: а вдруг они все такие, только цена у всех разная, и некоторые лучше притворяются порядочными? И все же я решил действовать постепенно.
— Что ж, давайте посмотрим, насколько вы молодо выглядите. Встаньте, пожалуйста, и выйдите на середину кабинета.
Екатерина Константиновна нервно сглотнул, но подчинилась. На ней был скромный деловой костюм: серый пиджак, юбка до колен того же цвета, белая блузка, телесного цвета чулки (или, вероятней, колготки), и коричневые туфли-лодочки на низком каблуке. Ни одного яркого пятна. Соискательница явно ни разу до сих пор не была в положении, когда её так придирчиво разглядывают. Она слегка побледнела и не знала, куда девать руки — то сцепит их перед собой, то заведет за спину, то опустит по швам, то начнет разглаживать несуществующие складки на одежде.
— В этом наряде не поймешь — я покачал головой. — А какие у вас размеры?
— Размеры?
— Ну да, размеры. Вроде 90—60—90. У вас какие?
Соискательница замялась. Или стеснялась назвать свои параметры, считая себя толстой, или из-за безденежья давно не покупала одежду, и уже подзабыла. То, что она вообще пришла по такому сомнительному объявлению, несмотря на свою явную благовоспитанность, намекало на второй вариант. Я не стал дожидаться, пока она ответит, достал рулетку и пошёл замерять. Екатерина явно была ошарашена моей бесцеремонностью, но послушно сняла пиджак и даже подняла руки, когда я мерил обхват груди.
— 93—68—97. Хм, ну, ничего. А размер груди какой? Четвёртый? Пятый?
— Четвертый.
Еще я выяснил размер обуви. Екатерина вежливо отвечала на вопросы и сносила мои «случайные» касания, хотя я чувствовал, что всё это ей неприятно.
— Хорошо. Сейчас я схожу, кое-что куплю, а вы пока потренируйтесь заваривать кофе. Кофемашина в приёмной. Знакомы с ними? Ну, ничего, разберётесь, инструкция прямо на ней.
Магазин одежды находился в нашем же здании на несколько этажей ниже. Я купил короткую чёрную юбку, белую блузку (в отличие от той, в которой пришла Екатерина, полупрозрачную, и с глубоким декольте), а из нижнего белья взял только кружевной белый лифчик, довольно открытый сверху. В другом магазине я приобрёл красные туфли на высоком каблуке.
— Я должна это надеть? — спросила Екатерина, когда я разложил купленное на столе в приёмной.
Кандидатка была шокирована откровенностью наряда.
— Я что вы удивляетесь? В объявлении ясно сказано, кто мне нужен — секретарша с модельной внешностью. Я же объяснял вам, работы у вас будет мало, ваша основная задача — хорошо выглядеть. По вам будут судить о моей фирме. Впрочем, если вас это не устраивает, и вы не согласны в этом ходить, то давайте закончим, и я пойду верну всё в магазин.
— Нет, я не сказала, что не согласна. А вы точно меня возьмете? — Екатерина понизила голос почти до шёпота, как будто нас мог кто-то услышать.
Надо же, этой, в отличие от других, нужны гарантии, чтобы начать раздеваться. Могла бы быть проще, учитывая свою не самую лучшую стартовую позицию. И вообще, пусть мне спасибо скажет, что я ей шанс даю.
— Пока не знаю — соврал я. На самом деле, я уже был почти уверен, что если и «возьму» её, то не в том смысле, в котором она надеется. — У нас интервью, правильно? По одному параметру — возраст — вы не подходите, но может у вас есть какие-нибудь достоинства, которые могут это перевесить — говоря это, я смотрел прямо на её немаленькую грудь, и Екатерина густо покраснела, поняв намек. — В любом случае, я должен все оценить. Давайте, переодевайтесь, только аккуратней, если не подойдет, я верну все в магазин. Через пять минут несите мне кофе — я взялся за ручку своего кабинета.
— А если кто-то войдет?
— Ну, так заприте входную дверь — сказал я и ушёл к себе.
Тут, пожалуй, самое время описать мой офис. Он состоял из трех кабинетов, расположенных цепочкой: маленькой приемной, большую часть которой занимал стол моей будущей секретарши, собственно моего кабинета, и небольшой подсобки-склада. Мой кабинет был довольно просторным. В дальнем конце, около двери в подсобку, поперек кабинета стоял мой стол. К нему примыкал, образовывая вместе как бы букву «Т», длинный стол для переговоров. Оба были очень тяжелые, я специально так выбрал — не хотелось, чтобы они елозили по полу, когда я буду на них иметь секретаршу раком, а я планировал делать это часто. По стенам стояли кожаный диван и два кресла. Пользуясь своим знакомством с охранным оборудованием, я установил целых три камеры с разных сторон под потолком своего кабинета, и еще одну в приемной, и сейчас на экране своего компьютера я мог видеть, что там происходит.
Екатерина Константиновна камеры не замечала, ее больше беспокоило окно. секс рассказы dojki.biz Задернув шторы, женщина приложила к себе мини-юбку, пытаясь оценить, насколько будут оголены ноги. Интересно, когда последний раз Екатерина носила мини? Подозреваю, что такую короткую — никогда. Я немного опасался, что узнав, в каком виде предстоит работать, Екатерина откажется от должности. Наверное, она догадывалась, что возможно придется с боссом спать, но одно дело, если это будет происходить украдкой, тайком, и другое, если ее в этом костюме сексретарши будут видеть все клиенты. Одного взгляда на нее будет достаточно, чтобы понять, зачем ее наняли.
Но, очевидно, с деньгами у соискательницы было совсем туго — она начала раздеваться. Явно очень нервничает, и из-за этого выглядит неуклюже, и даже смешно. Долго возилась с пуговицами на блузке, похоже, дрожат пальцы. С юбкой возникла другая проблема. Точнее, не с самой юбкой, а с колготками под ней. Мне на мониторе было не очень хорошо видно, но, похоже, на них была стрелка, сбоку, на бедре. Старая, длинная юбка ее скрывала, а новая, короткая, нет. Пришлось Екатерине Константиновне вообще колготки снять. Я улыбнулся, увидев, какие на женщине трусы — большие, совсем не эротичные. Переодевая лифчик, она, к сожалению, повернулась к камере спиной. Ну, ничего, никуда она от меня не денется. Если согласилась появиться в таком виде, в конце концов окажется передо мной и голой.
В новую блузку Екатерина Константиновна влезла еле-еле. Наверное, я что-то напутал в измерениях: сиськи почти вываливаются. Женщина долго пыталась их как-то умять, подтянуть вверх лифчик. Наконец, мне это надоело, и я через интерком спросил.
— Вы скоро?
От звука моего голоса, раздавшегося за спиной, Екатерина вздрогнула, вернее, прямо отпрыгнула. Мне нравилась ее пугливость. Секретарша должна бояться босса, чтобы хорошо выполнять свои обязанности. Подгоняемая моим окриком, она торопливо надела туфли и вскоре появилась в дверях, неся дымящийся поднос с кофе. Очень стесняется, и немудрено — наряд получился еще более вызывающий, чем казался через камеру. К тому же, Екатерина явно не привыкла ходить на таких шпильках. Все это привело к тому, что на полпути каблук подвернулся, и чашка с кофе полетела на пол, попутно обрызгав и блузку и юбку.
— Не обожглись? — я встал и подошел к Кате.
— Нет — женщина была испугана, но, вроде, чудом не пострадала.
Часть подола юбки, на который вылилось много кофе, находилась между ног, и не соприкасалась с кожей. На блузку же попали только отдельные капли. Голые ноги, наверно, обожгло брызгами, но женщину, похоже, больше волновало не это, а то, что она может запороть собеседование.
— Я сейчас все вытру.
— Теперь в магазин обратно не примут — я недовольно покачал головой.
Не то чтобы для меня это были большие траты, но я хотел, чтобы женщина почувствовала себя виноватой.
— Я всё отстираю.
Судя по обеспокоенному виду кандидатки, тактика сработала, Екатерина явно пыталась сообразить, как она будет расплачиваться за испорченную одежду, если я потребую.
— Замочите, пока совсем не испортились.
В подсобке была раковина, и я проводил посетительницу туда, сам остановился в дверях. Екатерина не спешила снимать и замачивать одежду, может, ждала, что я оставлю ее одну, но я не собирался этого делать. С другой стороны, её собственная одежда осталась в приёмной, поэтому женщине всё равно пришлось бы показаться потом в нижнем белье. Наконец, расплывающиеся пятна на одежде вкупе с моим суровым взглядом преодолели стыдливость женщины. Решившись, Катерина попыталась стянуть блузку через голову, в волнении даже позабыв расстегнуть пуговицы. Естественно, запуталась, и какое-то время смешно мотала головой, стараясь выбраться. Я тем временем, оценил ее роскошную грудь, она была даже больше, чем казалась под одеждой. Явно натуральная, что видно по тому, как она колышется, пока ее обладательница пытается стянуть с головы блузку. Впрочем, Екатерина Константиновна была точно не из тех, кто делает себе фальшивые сиськи. Наконец, женщина справилась с блузкой, и какое-то время стояла передо мной красная, лохматая, стараясь отдышаться.
Хотя внушительный бюст и приковывал внимание, я сумел рассмотреть ещё кое-что: небритые подмышки. Не то, чтобы совсем, но где-то неделю женщина за ними не следила.
— Поднимите руки. Выше, за голову заведите. Почему подмышки не бреете? Может, вашему мужу и наплевать, но мне не нужна секретарша-неряха.
Я сознательно втаптывал чувство собственного достоинства кандидатки в грязь. Это, наряду с ее чувством вины, позволит мне легче получить от нее то, что я хочу. Может, конечно, всё это и необязательно. Судя по той готовности, с которой Екатерина исполняет все мои требования, ее можно и сразу в койку тащить. Но унизить её в любом случае полезно — так она не будет возмущаться, когда в результате, после всего, так и не получит работы. Она должна сама понять, что не годится для этой должности.
Пока я раздумывал, Екатерина стояла, послушно сложив руки за головой, и смущение в её глазах, от того, что на ней нет блузки, а лифчик черезчур открытый, постепенно вытеснялось страхом. Боится, что домой отправлю. Я сказал ей вернуться к блузке, и с минуту я наблюдал, как Катерина отстирывает пятна. Потом решил, что достаточно, и сказал повесить блузку на стоящую в углу вешалку. Дальше должна была быть очередь юбки, но Екатерина опять застеснялась. Устав ждать, пока она соберется с духом, я решил ей помочь, подошел и взялся за молнию на юбке. Женщина затаила дыхание. Медленно потянул молнию вниз и сдернул юбку до колен. Катерина, поняв, что от нее требуется, поочередно подняла, как цапля, то одну, то другую ногу, и вышагнула из юбки. Потом, по моему приказу, разулась, став сразу на полголовы ниже.
Трусы оказались еще более позорными, чем я подумал вначале. Чистые, но настолько застиранные, что узор — какие-то цветочки, почти стерся. Я зашел женщине за спину. Катерина тоже попыталась развернуться, но я деликатно придержал ее за плечи. Понятно, чего она стесняется. В трусах на попе дырка величиной с пятак, и еще несколько более мелких. Я ткнул пальцем в ягодицу прямо через большую дыру, и женщина вздрогнула.
— Почему вы приходите на собеседование в дырявых трусах?
— Я не д-думала, что их кто-то увидит.
Немного заикается и, похоже, у нее от страха стучат зубы. Нервничает как школьница на первом свидании. Я оттянул резинку трусов, а потом отпустил, так, что она шлепнула по попе, заставив женщину дернуться. Как ни странно, в итоге именно благодаря своему нижнему белью Екатерина получила работу. Сначала я хотел поступить с ней, как и с другими неподходящими кандидатками, т. е. дать в рот, а потом завалить на каком-нибудь тесте и «спасибо, до свидания». Но при виде этих дырявых трусов, рваных колготок, и того как ей за них стыдно, мне стало ее жалко. Было видно, что в отличие от других кандидаток на роль секретутки, которыми двигали лень и жадность, ее привела сюда скорее нужда. Мне женщина, конечно, все равно не подходила, но я решил, что, если она не совсем дура, я составлю ей протекцию к одним знакомым.
— Ладно, замочите юбку.
Вскоре, юбка повисла рядом с блузкой, и я отвел посетительницу в кабинет.
— Приберите за собой.
Екатерина присела и подобрала чашку.
— Тут краешек откололся — голос у кандидатки был виноватый.
— Не пораньтесь.
Екатерина нашла осколок и, поднявшись, отдала его мне вместе с чашкой.
— А где у вас тряпка?
— Тряпки нет — это была правда, я пока доплачивал приходящей уборщице, но в дальнейшем намеревался обязанность раз в день пройтись со шваброй возложить на секретаршу.
— Но как я тогда смогу убрать?
Катерина стояла, подавленно глядя на лужу на паркете. Я хотел было сказать, что вытереть можно бумажными полотенцами, лежащими в шкафу, но решил кое-что проверить. Уже было очевидно, что Катерина готова ради должности со мной спать. Но даже проституцией можно заниматься, не теряя достоинства. Мне было интересно, готова ли кандидатка ради должности унижаться.
— Мне без разницы, чем вы это вытрите — я пожал плечами. — Хоть своими трусами, они все рано ни на что больше не годятся. Но чтобы через минуту этой лужи не было.
Раньше мне бы и в голову не пришло так разговаривать с женщиной. Но вереница шмар сделала свое дело, я стал намного нахальнее и циничнее. Екатерина явно не шмара, и, опять же, неделю назад я не поверил бы, что такая женщина как она стерпит подобное обращение. Кандидатка подняла на меня круглые от шока глаза, но поняв, что не ослышалась и что я не шучу, опять уныло уставилась на лужу. Всё ясно. Если не послала сразу — значит, раздумывает, значит, в итоге, согласится. У женщин, как известно, «может быть» означает «да». Так и есть: потоптавшись в нерешительности, Катерина развернулась боком, чтобы по возможности скрыть от меня свои прелести, и стянула трусы. Да, похоже, гордость она решила оставить за порогом моего кабинета. Держу пари, идя на собеседование, Екатерина Константиновна не могла себе даже представить, что ей придется вытирать пол, ползая на карачках, а из одежды на ней будет только развратный лифчик.
Я тем временем продолжал оценивать ее фигуру. Вполне ничего, формы округлые, но не сказать, чтобы она жирная. Животик подтянутый. Ляжки полноваты, но целлюлита не заметно. А лодыжки даже изящные. Женщина, ползая, старалась не поворачиваться ко мне кормой, но я все равно смог разглядеть, что у нее широкий таз и крепкие, упругие ягодицы. Трусы вскоре совсем промокли, а лужа еще оставалась.
— Сходите, выжмите в подсобку.
Сам я присел на свой стол. Екатерине пришлось несколько раз ходить в подсобку, и каждый раз она перемещалась бочком, не поворачиваясь ко мне жопой, а спереди прикрывала лобок скомканными мокрыми трусами. Я с трудом сдерживал улыбку. Неужели она не понимает, чем это все должно закончиться? Не девочка уже, вроде. Могла бы догадаться, зачем мужчина заставил ее снять трусы. Ну, а если уж подчинилась и сняла, то какой смысл прикрываться? Впрочем, так даже интересней, можно поиграть с ней как кошка с мышкой.
Наконец, Екатерина все вытерла. Я ей сказал оставить мокрые трусы в раковине, она подчинилась, и встала передо мной, ожидая дальнейших распоряжений. А ладонями все так же стыдливо прикрывает промежность.
Я передвинул ноутбук со своего стола на переговорный.
— Присаживайтесь, будете диктант писать.
Набирала текст Екатерина быстрее всех других претенденток, хотя ей явно мешало то, в каком виде она это делала.
— Набрали? Нажимайте печать. Принтер в приемной, принесите результат.
Тут кандидатке волей неволей пришлось продемонстрировать мне задницу: пятиться через весь кабинет было совсем уж глупо, и прикрыть ягодицы ладонями, как пизду, тоже не получится — слишком обширная цель. Какая, все же, великолепная жопа, так и переливается при ходьбе! И изгиб, в том месте, где зад переходит в спину, очень женственный.
Не доходя до двери в приемную, Екатерина вдруг отпрянула и присела.
— В чем дело?
— Там видно. В окно.
В моем кабинете было три окна, но у двух росло дерево, однако через третье действительно был виден дом напротив. Вероятно, из него просматривалась часть моего кабинета, правда, дом был довольно далеко, и вряд ли без бинокля кто-нибудь что-нибудь увидел бы.
— Ну так закройте жалюзи.
К окну Екатерина подходила гусиным шагом, прячась за подоконником. Она что, специально мне развлечения устраивает?
— Несите быстрее распечатку.
Екатерина скрылась в приемной, а когда вышла на женщине была ее старая юбка. Отдав мне листок, кандидатка отошла на несколько шагов — похоже, она боялась находиться рядом. Я пробежал глазами распечатку. Вроде, неплохо. Потом оглядел долгим, тяжелым взглядом посетительницу, вогнав её в краску.
— Кто вам разрешил одеться?
Екатерина испуганно сглотнула. Поползав без трусов по полу, она теперь даже не возражала, что ей, чтобы одеться, нужно разрешение.
— Но... вы же уже посмотрели, как я выгляжу... в этом... — она кивнула на испорченный наряд секретутки — и вообще.
— Да, выглядите так, будто эти вещи вам не подходят. Может, вам и работа не подходит?
— Но... я... — Екатерина комкала в руках свои вещи, не зная, что отвечать.
— Верните новый лифчик.
Помявшись немного, она завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер. На этот раз, даже не стала прикрываться. Поняла, наверно, что игры кончились, и если будет продолжать играть в недотрогу, отправится домой. Я опасался, что грудь сильно провиснет, но зря. Спелые сиськи, всё ещё вполне крепкие, с большими ореолами вокруг сосков. Немного несимметричные, как бывает, когда женщина чаще кормила ребёнка одной из них. Сейчас груди покрыты мурашками, хотя у меня вообще-то не холодно.
Женщина кинула лифчик на стол.
— Ю-юбку снять? — упавшим голосом спросила она.
Я пожал плечами.
— Как сами считаете нужным.
Несколько секунд женщина теребила пуговицы на юбке, наконец, решилась, и начала дрожащими пальцами их расстегивать. Догадливая. Юбка сползла к полу, и Екатерина осталась посреди моего кабинета в чём мать родила. Руки опущены по швам, и слегка подрагивают — такое впечатление, что ей приходится бороться с собой: инстинктивно хочется прикрыться, но уже понимает, как это нелепо. Лобок она не брила, и треугольник курчавых каштановых волос почти полностью скрывал пизду.
Я выдержал мучительную для соискательницы паузу. Екатерина стояла, опустив голову, но искоса следила за мной.
— Подойдите ближе.
Екатерина вышагнула из юбки и чуть приблизилась, остановившись, однако, на таком расстоянии, чтобы я не мог, протянув руку, прикоснуться к ней.
— Повернитесь.
Женщина подчинилась. Я был уверен, что если сейчас прикажу ей наклониться, упереться локтями в стол и расставить ноги пошире, она и это сделает. Но у меня были несколько другие планы. Нет, я всё равно собирался её выебать, но не хотел брать на работу. Поэтому я опять сказал её развернуться ко мне лицом и, с деланным сомнением, сообщил, что всё ещё не уверен, что она подходит для этой работы.
— Погодите расстраиваться. Знаете, что я подумал? Есть другое место. Могу замолвить за вас словечко. Хорошая фирма, хорошая зарплата, но много работы, зато никаких особых требований к внешним данным. Может, вам это больше подойдет?
Екатерина энергично закивала. Похоже, по тому, как развивались события, она и не надеялась на такую концовку. Морально уже смирилась, что её прямо сейчас ебать будут, а тут такой шанс и работу получить и честь не потерять. Я вернулся за свой стол и позвонил своим последним клиентам. Я знал, что им нужен человек, и с ними у меня были хорошие отношения, в общем, договориться удалось легко, но я постарался, чтобы Екатерина этого не поняла. Упомянул, что на следующий заказ дам скидку. На самом деле, они и так это знали, я всем клиентам говорил, что дам скидку на второй заказ, но Екатерина должна была подумать, что это ради нее я жертвую прибылью. Женщина стояла посреди кабинета, вытянув шею, внимательно прислушиваясь к разговору. Она как бы невзначай прикрыла себя руками, правая лежала на левом плече, закрывая грудь, а левая заслоняла лобок. Видно было, что ей все еще неловко демонстрировать себя малознакомому мужчине.
В разговоре речь зашла о будущем заказе, и я обратился к Екатерине.
— На столе в приемной красная папка. Принесите.
Катерина смешно заметалась: сделала шаг к двери, запнулась, подумав, что стоит одеться, шагнула к валявшейся на полу юбке, наклонилась, вспомнила, как я наехал на неё прошлый раз, когда она оделась без разрешения, и, в итоге, вопросительно уставилась на меня.
Я нахмурился.
— Люди ждут. Бегом!
Вообще, это я образно выразился. Но женщина поняла все буквально: забыв про юбку, развернулась и рысью метнулась к двери. Сначала, как будто в приемной мог кто-то быть, только заглянула, для этого слегка нагнувшись и оттопырив попку, отчего та соблазнительно округлилась. Потом рванулась к папке и тут же назад, так же бегом, колыхая сиськами. Какая расторопная работница! Интересно, если я сейчас ей скажу взять в рот, приказ будет исполнен с той же скоростью? Или сначала ломаться будет? Впрочем, я не хотел ей прямо приказывать, лучше, чтобы она отдалась как бы добровольно.
Я сосредоточился на папке, стараясь не отвлекаться на соблазнительно вздымающуюся грудь запыхавшейся женщины. Наконец, договорившись, я положил трубку, взял листок бумаги, и написал на нем адрес и контакт.
— Завтра в десять приходите по этому адресу, и у вас будет новая работа — я протянул листок посетительнице, не вставая с кресла.
Ей пришлось обойти стол и приблизиться.
— Огромное спасибо — забирая листок, она немного присела, изобразив своеобразный книксен. В голом виде это выглядело забавно.
— Мне пришлось пообещать им скидку, чтобы вас взяли.
— Я вам так благодарна, просто слов нет.
— Слова не единственный способ выразить благодарность.
— Но что я могу... — она запнулась.
Я молчал, развалившись в кресле. Выпуклость на брюках лучше всяких слов говорила о том, что Катя может сделать, чтобы отблагодарить меня.
— Вы хотите, чтобы я... — начала было Екатерина, и опять не смогла закончить предложение.
Женщина бросала взгляды то на выпуклость, то на листок с адресом, потом, наконец, решилась и опустилась на пол. Вопрошающе взглянула на меня снизу. Я одобрительно кивнул, мол, все верно делаешь. Она расстегнула брюки, я немного приподнялся, и она стянула их до пола вместе с трусами. Хуй, почувствовав свободу, гордо распрямился перед лицом женщины. Придерживая его одной рукой (во второй был зажат заветный адрес), она сначала осторожно лизнула головку, как бы пробуя, а потом прикрыла глаза и полностью погрузила ее в рот. Сосала Катя не то, чтобы очень искусно, но с душой. Не знаю, как это описать, но по сравнению с теми двумя блядями, которые пробовались на должность подобным образом днем ранее, была очень заметна разница. Может, они и не были проститутками в прямом смысле слова, но я не сомневался, что до моего, у них во рту побывало не меньше дюжины хуев. Прошел всего день, а я уже с трудом мог вспомнить, как этих шлюх звали, да и они, наверно, встретив меня на улице через пару месяцев, не вспомнят, что когда-то сосали мой хуй. Екатерина же точно запомнит меня надолго. И за это можно простить недостатки в технике, скованность и нежелание пускать член поглубже в рот.
Из всех кандидаток, Екатерина была первая, с кем я решил не ограничиваться минетом. Предыдущие только сосали, причем, даже не снимая одежду (лишь у парочки я потребовал показать сиськи). И дело не в том, что я боялся заразиться, большинство выглядели вполне чистенькими (а были среди кандидаток и такие, которым я даже в рот в презервативе не рискнул бы дать, но этих я сразу гнал). Просто не зацепили они меня. Но Екатерина дело другое, я бы не простил себе, если бы не выебал ее по-настоящему.
— Загляните в нижний ящик стола.
Екатерина настолько увлеклась, что не расслышала, или не поняла. Закрыв глаза, она ритмично нанизывала свою голову на стоячий хуй. Пришлось за волосы отодрать ее от моего органа. Открыв глаза, она непонимающе уставилась на меня.
— Стол. Нижний ящик. Гандоны.
Я уже не считал нужным спрашивать у Екатерины согласия. Ну а она, подчинившись в первый раз, когда начала расстегивать одежду, дальше уже не могла мне возражать. Достав презерватив, Катерина не сразу смогла его отрыть, т. к. в одной руке все еще сжимала адрес. Наконец, с помощью зубов, она справилась с упаковкой, после чего удивила меня, надев резинку на член ртом, правда раскатать смогла ее лишь до половины, завершив дело рукой.
Я встал, Екатерина тоже поднялась. Немного подумала, и сама, без моей команды, развернулась, а потом наклонилась, опустившись локтями на стол. Я нащупал пальцами вход во влагалище. Сухо. Ну, ничего, на презервативе есть смазка, а нравится Екатерине Константиновне то, что сейчас произойдет, или нет, мне как то по барабану. Направляемый моей рукой член медленно раздвинул створки пизды и погрузился внутрь. Для трижды рожавшей женщины у нее там было на удивление узко. Екатерина оставалась безучастной, как будто не в нее только что проник мой орган. Нет, так дело не пойдет. Я почти вынул хуй, оставив внутри только головку, а потом резким движением засадил по самые яйца. Катя охнула и попыталась передвинуться вперед. Так-то лучше. Пусть стонет, даже если стоны не похоже, чтобы от любовного желания, всё лучше, чем немое тело ебать. Поэтому, не обращая внимания на жалобное кряхтение, я крепко держал Катерину за талию и продолжал яростно долбить.
Постепенно женщина приспособилась, возможно, ее влагалище растянулось, во всяком случае, она уже не пыталась смягчить мои точки, и мне не приходилось фиксировать ее тело силой. Минут через 5 я уже без прежней ярости, но, тем не менее, размашисто трахал Катю. При соприкосновении моего таза с ее роскошной задницей раздавались звонкие шлепки, и женщину это, похоже, смущало, во всяком случае, она пару раз беспокойно посматривала на дверь, не услышит ли нас кто-нибудь за ней. Екатерина, как могла, сдерживала вскрики, но, при особенно энергичных толчках, они прорывались наружу, и в этих охах теперь отчетливо слышались нотки удовольствия, а не только боли. Язык тела тоже говорил о том, что женщина возбудилась. Она шире расставила ноги, встав на цыпочки, что позволяло мне глубже в нее проникать, и если раньше она при этом пыталась уползти вперед, то теперь наоборот двигалась навстречу члену. К шлепкам добавилось хлюпанье, пизда потекла. А бабёнка-то не такая скромница, какой казалась в начале. Очень быстро завелась, и без всяких ласк, от одной ебли. Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Отдалась она мне, конечно, из-за материальных проблем, но подмахивает сейчас не притворяясь.
Через пару минут Катя с протяжным стоном кончила, вздрогнув всем телом, а затем обмякла, лежа грудью на столе. Видя это, я тоже не стал затягивать, и, сделав пару движений, спустил. Дождавшись, пока хуй опадет, я вышел из женщины и похлопал ее по попке, давая понять, что она тоже может разогнуться.
 Часть 2
Екатерина выпрямилась, постаралась незаметно вытереть ладонью стол, в том месте, по которому елозила пиздой, и встала передо мной, не зная, что делать дальше. Возникла неловкая пауза. О чем говорить в таких ситуациях едва знакомым людям? Выебанная женщина избегала встречаться со мной взглядом, на постепенно уменьшающийся член она тоже старалась не смотреть. Вместо этого всё косилась на свою юбку.
— Вы торопитесь? Мы можем закончить в следующий раз — я обнаружил, что, несмотря на случившееся, продолжаю обращаться к ней на «вы». Пожалуй, и дальше так буду, это придает некую пикантность обстановке.
— В следующий раз? — Екатерине стало не по себе. — Ну, не знаю, мне бы хотелось сегодня окончательно... рассчитаться.
— Я бы не говорил о расчетах. Даже забыв об испорченной одежде и разбитой чашке, знаете, какую мне пришлось пообещать скидку, чтобы вас взяли на работу? Штуку баксов. Как вы думаете, стоит разок с вами штуки баксов?
Екатерина замялась. Как видно, она не оценивала себя так дорого, и сейчас прикидывала, сколько ей еще придется отрабатывать неожиданно образовавшийся долг. Я ее успокоил.
— Давайте не будем все переводить в деньги, вы же не проститутка, верно?
«Должница» поспешила согласиться.
— Но и совсем забывать, чем вы мне обязаны, тоже не стоит.
— Чего вы хотите? — Екатерина устала говорить иносказаниями.
— Побудете до конца дня моей секретаршей. Разумеется, со всеми сопутствующими обязанностями — я кивнул на стол, на котором только что отымел Катю. — И на этом все.
Обернувшись на стол, Екатерина слегка покраснела, но вздохнула с облегчением. В конце концов, недавно ради работы она была согласна спать со мной постоянно, а тут всего один день, пусть и несколько раз.
Первым заданием для временной секретарши было снять с меня презерватив и выкинуть его в ведро. С этим она справилась, хотя действовать ей приходилось одной рукой: за всё время, что Катя сосала, а я её потом трахал, она так и не выпустила полученную от меня бумажку с контактом. Хочет чувствовать, держать в руках физическое воплощение того, что не зря старается. Интересно, если ей для работы понадобятся обе руки, она что, в зубы листок возьмет? Или между булок зажмет?
Выполняя второе задание — натянуть на меня спущенные брюки, Екатерина вызвала мое неудовольствие.
— Что вы делаете? Разве не видите, что сейчас измажете трусы спермой?
Катя остановилась, пытаясь придумать, чем можно вытереть член. Так, похоже, надо прекращать говорить намёками, они с трудом доходят.
— Оближите!
Катерина казалась не слишком сообразительной. Надеюсь, это только влияние необычной ситуации, и мне потом не придётся краснеть перед клиентами, когда рекомендованная мной сотрудница начнет тупить. С другой стороны, она исполнительная. Получив прямой приказ, без колебаний взяла в рот, хотя, по тому, как скривилось лицо, видно, что противно. Хорошенько обсосав, выпустила член, критически осмотрела свою работу, вероятно, что-то заметила, и ещё раз лизнула ствол. Аккуратно скрыла головку члена кожей, рукой вытерла слюни, а руку, в свою очередь, обтёрла о собственное тело. Упрятала член в трусы, застегнула молнию и поднялась, после чего опять обняла себя, насколько возможно прикрыв наготу. Наверно, ей особенно неуютно оттого, что я теперь полностью одет? Вроде, когда были спущены штаны, она не прикрывалась.
Ласково приобнимая за талию, я повел женщину к переговорному столу, на котором стоял ноут. Проходя мимо валяющейся на полу юбки, Катерина немного замедлила шаги, но я увлекал её дальше, и она не решилась даже спросить, можно ли ей одеться.
— Садитесь — я сел рядом. — У меня появилась мысль воспользоваться вами — на этом месте Катя напряглась, а я специально сделал небольшую паузу — как независимым экспертом. Поможете определить, какая кандидатка будет лучше смотреться в приемной.
Я вывел на экран ноута фотографию одной претендентки. У меня и записи с камер оставались, но я не хотел, чтобы Екатерина догадалась о ведущемся наблюдении, и слишком зажалась. Сами камеры были отнюдь не скрытыми, но Катерина большей частью смотрела в пол, поэтому до сих пор их и не заметила.
Девушек-соискательниц я фотографировал в том виде, в котором одна из них будет представать перед клиентами. Никакой эротики, если не считать, конечно, что сами наряды, в которых девушки являлись на собеседование, были, в основном, откровенными. Снимок за секретарским столом, и несколько фото стоя у стены, с разных ракурсов.
— Ну, что скажете?
Женщина пожала плечами.
— Екатерина Константиновна. Катерина. Можно я буду вас так называть?
Катя кивнула и бросила на меня быстрый взгляд, стараясь понять, не смеюсь ли я над ней. Я сохранял серьезность.
— Так вот, Катерина — продолжал я назидательным тоном, — секретарша должна быть для шефа в первую очередь хорошей помощницей. А не просто, извините, хуй сосать. Так что, раз вы до конца дня моя секретарша, давайте, говорите, что вы думаете об этой кандидатке.
На этот раз Катя действительно изучила фотографию.
— Слишком размалёвана — наконец вынесла вердикт женщина, и в её голосе мне послышались нотки раздражения.
— Вы так считаете? Ну, макияж, маникюр-педикюр, это всё вещи исправимые.
— Я делаю педикюр — зачем-то вставила Катя. Она посмотрела вниз, на свои пальчики, которые отнюдь не были накрашены, и оправдывающимся голосом добавила — Летом, когда в босоножках хожу.
— Подмышки вы тоже только летом бреете? — вроде бы, уже не было смысла опускать Катю, но я просто не мог остановиться.
— Нет, просто сегодня, ну, так получилось. Я же не думала... А так, конечно, брею.
— А лобок?
— Нет — Катя опять стала заливаться краской. — Я читала, многим мужчинам так тоже нравится.
Видно было, что ей неудобно говорить на эту тему, но вместе с тем очень хочется убедить меня, что она не «неряха», как я её обозвал, и не запустила себя.
— Ладно. Я веду к тому, что стиль можно подправить. Но есть основа, которую изменить сложнее. Что вы о её фигуре скажете? — я перещелкнул на фото, где претендентка была во весь рост.
— По-моему, у неё ноги кривые — осудила девушку Катерина.
Следующую кандидатку женщина раскритиковала за маленькую грудь, ещё одну — за некрасивые плечи. И если с грудью можно было ещё частично согласиться, то в остальном Катя явно придиралась. Забавно, у неё же будет другая работа, и они уже не конкурентки. Что это, ревность?
— Неужели ни одну не за что похвалить? — улыбнулся я.
— У этой волосы хорошие — подумав, ответила Катя.
— Так какую вы порекомендуете?
— Вот эта красивая.
У меня возникло подозрение, что Кате просто неприятно смотреть на своих молодых соперниц, вернее, бывших соперниц. А поняв, что я от неё не отстану, она ткнула в первую попавшуюся. Хотя, возможно, что Катя и ответила честно — фигурка у последней была очень даже. Если бы не одно «но».
— А вам не кажется, что у неё грудь искусственная? Смотрите, лифчика нет, а она так торчит.
Катя сидела на самом краешке стула, ноги плотно сжаты, спина прямая, поза напряженная. Я же наоборот свободно откинулся на спинку, поэтому, хотя стулья стояли рядом, я находился не только сбоку, но и позади женщины. Воспользовавшись моментом, я обнял секретаршу, и мои руки завладели её сиськами.
— У вас примерно такой же размер груди?
— М-м-м... наверно — Екатерине стало сложно, как ни в чём не бывало, продолжать светскую беседу.
— Согласитесь, натуральная грудь не может так стоять. Даже когда вам было двадцать, она была, ну, вот так — я приподнял сиськи. — Но не так же — я сдавил и поднял сиськи неестественно высоко.
— А-ах — дыхание у женщины стало сбиваться. — Да, вы правы.
Кстати, про девушку на снимке, я точно знал, что сиськи ненастоящие. Карина, как звали девушку, этого и не отрицала. Бывший «папик» вложил в Карину немало средств, но теперь всё, она от него ушла, и ищет нового. Почему ушла? Он стал импотентом. Так это, может, он от тебя избавился, раз надобность пропала, уточнил я. Нет, настаивала Карина, это она его бросила. Под конец интервью я стал думать, что импотенция, возможно, вообще не при чём, и «спонсор» просто устал от Карининой непроходимой тупости. Она и меня порядком утомила, хотя мы общались только десять минут. Никаких шансов занять должность у Карины не было, да она и сама расхотела, как только поняла, что нужно будет реально каждое утро вставать и ездить на работу.
Катя опять шумно вздохнула, и я вернулся мыслями в настоящее, в котором продолжал наминать грудь временной секретарши.
— Вы так хорошо всех оценили. А что бы вы о себе сказали, ну, если бы ещё участвовали в конкурсе. Плюсы и минусы.
Катерина молчала. Наверняка, ей в новинку рекламировать себя как товар на рынке, тем более, что речь надо вести не о способностях, вроде «ответственности» и чего ещё там пишут в резюме, а о вполне физических характеристиках. А тут ещё мои манипуляции мешают сосредоточиться. Впрочем, они же навели Катерину на возможный ответ.
— У меня грудь большая.
— Это да — я опять приподнял её дойки, как бы взвешивая их. — Ещё что?
— М-м-м. Я гибкая, в детстве гимнастикой занималась.
Всё-таки срулила на способности. Неприятно говорить о себе, просто как о теле. Ну, мы обязательно проверим, много ли с детства осталось.
— А минусы?
— Наверно, похудеть немного надо.
— Да? Ну-ка, встаньте. — Я тоже поднялся — А где похудеть, на талии или на бёдрах?
Задавая вопросы, я проводил ладонями по соответствующим частям тела.
— На боках.
Екатерина прерывисто дышала, но в остальном никак не реагировала на мои действия. Наверно, просто не знала, что делать, и, по обыкновению, ждала приказа. Я, уже без комментариев, облапал жопу и взъерошил растительность на лобке. Тут Екатерина, видимо придя к выводу, что это таки точно «прелюдия», вдруг развернулась и улеглась грудью на стол. Или, может, ей настолько неприятны были эти бесцеремонные ощупывания, что она, не смея меня одернуть, выбрала единственный возможный способ их избежать? Типа, еби уже, только не лапай? Но я не хотел торопить события, у меня ещё целый день впереди.
— Зачем вы так встали?
— Я? — Смутившись, Катя распрямилась. — Вы... Я думала, Вы сейчас хотите...
— Что? Нет, мы просто обсуждали возможные параметры кандидаток. Ладно, а сейчас пойдите, сварите всё-таки мне кофе.
Настолько резкий переход от «почти секса» к выполнению обычных обязанностей чуть было не ввел секретаршу в ступор, но я добавил приказным тоном «идите, быстро!» и ноги сами унесли её в приёмную. Этот тон очень хорошо на Катю действовал, сначала исполняет приказ, потом уже думает.
Когда она вернулась с подносом, я всё ещё задумчиво листал фотографии. Всё не то. Эх, была бы Екатерина лет на десять моложе. Хотя, пожалуй, всё равно нет, дело даже не в возрасте. Внешность Катерины можно было описать словом «милая», но никак не «эффектная». Катю легко можно представить на кухне, в роле жены. Или, даже в спальне. Но не в приёмной, в роли секретутки. Посмотрите на неё, положила поднос на стол, и опять прикрывается. Сколько можно? Я уже и осмотрел её со всех сторон, и облапал, и даже выебал, а она всё стесняется.
Но, как бы то ни было, на сегодня она моя секретутка. Довольно по-хамски я предложил Кате обслуживать меня ротиком, пока я буду пить кофе. Женщина недовольно поджала губы. Наверняка её коробило подобное потребительское отношение. Когда ты сосешь, а мужчина занимается посторонними делами, например, пьет кофе, или рассматривает фотографии, сразу понятно, что он тебе не муж и не парень, а босс. Но качать права было поздно. Можно и потерпеть, это ведь всего один день. Наверно, примерно такие мысли промелькнули в голове у Кати, и она потянулась к моей ширинке.
Попивая кофе, я посматривал вниз на сосущую женщину. Вроде, не первый уже раз меня так ублажает, а все равно стыдится — глаза закрыла и вон как уши горят. Вскоре она устала сидеть на корточках, и опустилась на колени. Для будущей секретарши надо бы купить специальную подушечку, подумал я. Катя все никак не могла найти удобное положение для сосания. Она то садилась на пол, поджав под себя ноги, то сидела на корточках, то вообще вставала и сосала согнувшись. У меня были еще большие планы на нее, и я не хотел, чтобы женщина быстро утомилась, поэтому я, допив кофе, сел на стол, полностью избавился от обуви и штанов, поставил ноги на стулья, а Катю усадил посередине.
— Продолжайте. Здесь же вам удобнее, чем на жестком полу?
— Да, спасибо — ответила Катя и тут же опять склонилась к моему паху. У меня сложилось впечатление, что говорить со мной она стеснялась больше, чем сосать мой хуй.
Пока она трудилась, я избавлялся от остальной одежды. Хуй постепенно твердел, наливался силой, и если раньше партнерша могла заглотить его до основания, то теперь ее губы останавливались примерно на половине пути. Раздевшись, я положил руку на затылок женщины и, мягко надавливая, старался заставить взять хуй глубже. Всё-таки, она неумелая минетчица. Глаза всё ещё закрыты, а если открывает, то смотрит куда-то в пупок, избегая зрительного контакта. Язык почти не использует. Да, на это можно не обращать внимание. Один раз, два. Но неужели и с мужем она все пятнадцать лет брака вот так однообразно мотала головой? Или он её совсем не тренирует? Эх, мне бы побольше времени, я бы из такой послушной любовницы сделал отличную соску. Хотя, может, это она здесь послушная, а дома мужа строит.
Я откинулся назад на локти.
— Ладно, хватит. Залезайте сверху.
Катя выпустила хуй и нерешительно подняла на меня глаза. От раскрасневшихся губ к головке тянулась блестящая ниточка слюны.
— А как же презерватив?
Я вздохнул
— Несите.
Екатерина сбегала к моему столу и вернулась с резинками. О, кстати, а куда она свой листок дела? Наверно, в сумочке оставила, когда за кофе ходила.
Разорвав упаковку, Екатерина начала было натягивать гондон, но я ее остановил.
— Екатерина Константиновна, вы читать умеете? Это особо прочный презерватив, для анального секса. Вы мне хотите предложить свою заднюю дырочку?
— Нет — женщина испугалась — простите, я сейчас — она развернулась, намереваясь сходить за другим.
— Стоять!
Екатерина замерла. Какая же она послушная! Честно говоря, раньше я и не знал, что так можно командовать с женщиной. В смысле, не с какой-нибудь проституткой, а самой обычной. Женой и матерью семейства. И она будет безропотно выполнять приказы.
— Вы не заразны?
— Нет, но...
— И я нет. Давайте без резинки?
— Не надо.
— Боитесь залететь?
— Да.
— Я могу под конец вынуть.
Женщина все еще сомневалась. Я протянул руку к ее лицу, и она отпрянула.
— Что вы дергаетесь, у вас волос — я вынул из уголка рта и продемонстрировал ей свой лобковый волос.
— Спасибо.
Я поднялся.
— Вы что, меня боитесь?
— Нет — не очень уверенно ответила она.
— Я же вас не насилую, правда? Если настаиваете на презервативе, буду трахать в презервативе. Но знаете, если подумать, то забеременеть от меня это не самое плохое, что может с вами произойти. В отличие от вашего мужа, я смогу обеспечить ребенка. Или денег на аборт дать.
Екатерина все еще стояла в нерешительности, но не спорила, поэтому я решил, что молчание знак согласия. Мягко развернув за плечи, я надавил на них и поставил ее раком у стола. Я сказал ей расставить ноги пошире, чтобы мне было удобнее, и приподнять зад. Пизда была все еще мокрая, и мой хуй легко проскользнул внутрь.
— Вот видите, совсем другие ощущения. Вы так не считаете?
— Я не знаю — сотрясаемой моими толчками женщине было не до разговоров.
Я же наоборот, видя, что разговоры во время соития смущают мою партнершу, находил в этом какое-то садистское наслаждение.
— Но вы же чувствуете разницу, когда член в резинке или э... голый?
— Да.
— И как лучше?
— Я не знаю.
Толку от нее сейчас было не добиться. Я вышел из женщины и скомандовал ей распрямиться. На полированном столе от разгоряченного тела остался запотевший силуэт, особенно хорошо получились круги от грудей.
— На диван.
Екатерина послушно просеменила к дивану и встала поперек него на четвереньки. Похоже, она меньше смущается, когда во время совокупления не видит меня.
— Раком вам больше всего нравится?
— Что? — Катя обернулась. — Я не знаю.
— Вы не знаете, какая у вас любимая поза в сексе?
Подумав, Катя пискнула
— Раком.
Толкнув в бок, я опрокинул секретаршу на спину, давая понять, что её предпочтения особо никого не интересуют. Лежа поперек дивана, она сама развела ноги, но мне показалось, недостаточно широко, и я, взяв их за щиколотки, раздвинул еще шире. На лице у Катерины было такое страдальческое выражение, будто я её сюда силой затащил, и вдобавок, держу на мушке. Но пизда с лицом не согласна, блестит от соков. Полюбовавшись лежащей у моих ног полностью распахнутой женщиной, я опустился коленями на край дивана. Так как мои руки были заняты, Кате пришлось самой направлять и вставлять в себя мой орган. Я резко вошел во всю длину, Катя застонала, а её полные груди красиво колыхнулись. Мне очень хотелось снова помять эти роскошные сиськи, для этого пришлось отпустить ее ноги, и партнерша тут же обняла меня ими, скрестив за моей спиной. Не столько в порыве страсти, сколько наоборот, чтобы смягчать мои толчки, которые, судя по стонам, причиняли ей не только удовольствие, но и определенную боль. Я развернул тело женщины вдоль дивана и навалился сверху. Наши лица оказались на одном уровне, но Катя, похоже, не была готова к такой интимной близости, и отвернулась. Пару минут я размеренно двигал тазом, и вдруг почувствовал, что Катя как-то необычно заволновалась.
— Извините, — она даже посмотрела мне в лицо — это что, камера?
Вот, блин, заметила.
— Она выключена. Видите, красного огонька нет.
От огоньков я избавился в первую очередь.
— А-а. Но всё равно, когда она так направлена, немного...
— Как вы ко мне обратились? — я перебил Катю, перейдя в контратаку. — «Извините». Так в трамвае к попутчику обращаются. Вы что, не помните, как зовут мужчину, с которым сейчас трахаетесь?
— Помню, конечно. Алексей Владимирович.
По-моему, Катя обиделась. Но зато на мгновение забыла про камеры, что мне и было нужно. Чтобы у Катерины не было времени на всякие глупости, вроде разглядывания потолков, я решил увеличить темп. Обвивающиеся вокруг меня ноги мешали, поэтому я закинул их себе на плечи. Придавленное к дивану тело женщины теперь было практически сложено вдвое. Может, Екатерина и занималась гимнастикой в детстве, но судя по сдавленному пыхтению снизу, уже давно отвыкла от такой акробатики в постели. Я долбил ее как отбойный молоток, не обращая внимания на стоны, постепенно переходящие в крики. Немного выдохшись, я вышел из Кати, и, не давая разогнуться, переместился к ее лицу и сказал открыть рот. Двигать головой, зажатой между собственных ног, Катя не могла, зато мне ничего не мешало трахать ее в рот. Я запихивал член глубоко, до самого горла. Кате это явно не нравилось, она недовольно смотрела на меня, но возражать, понятное дело, не могла, рот был занят. Через какое-то время, я почувствовал, что скоро кончу, и поинтересовался у Кати, куда она предпочитает, чтобы я это сделал.
— Во влагалище? — Катя что-то промычала, отрицательно мотнув головой. Видно, она не очень верила в мои обещания позаботиться о ней при залете.
— В рот? — опять нет.
— А куда же? На диван я кончать не буду, он новый. Могу на вас, но душа у нас нет, так что смотрите сами.
Екатерина затравленно глядела на меня снизу. Мыслительные процессы в такой позе, с ногами за ушами, и хуем в глотке, давались ей с трудом. Наконец, она что-то промямлила.
— Что вы сказали? В рот?
Екатерина скривилась, но кивнула. Отлично! Я сделал еще пару фрикций, потом почти вытащил хуй, оставив внутри только головку — мне хотелось спустить не в горло, а на язык, так Катя лучше прочувствует вкус. Ощутив первый сгусток семени, Екатерина вздрогнула и задержала дыхание. Я выплеснул ей в рот еще несколько зарядов и вынул хуй, но женщина не торопилась глотать. Может, она надеялась, что я ее отпущу, и у нее появится возможность куда-нибудь сплюнуть мою сперму, но я, разумеется, не собирался этого делать. Поняв это, Катя все же сглотнула, хоть и сморщилась от отвращения еще больше.
— Очень хорошо — я потрепал ее по щеке.
Я слез с Кати, не давая, однако, ей опустить задранные ноги. Стоя рядом с диваном, я придерживал их у ее головы левой рукой и коленом, а правой залез в пизду.
— Что вы делаете? — Катя попыталась освободиться, но ей это не удалось. Тело женщины сейчас стояло почти вертикально, попкой вверх, что давало мне полный доступ к манде.
— Хочу, чтобы вы тоже кончили.
— Не надо.
— Ну почему же, вам понравится — я сношал ее тремя пальцами, большим натирая клитор. Помимо своей воли, Катя застонала от желания — Оближите — я поднес пальцы к ее рту, а когда она исполнила команду, вернул в пизду. — Ведь нравится?
— Да — выдохнула Катя.
Было видно, что она действительно получает удовольствие, хотя, отчасти и ненавидит себя за это. Но от этого наслаждение, с определенным мазохистским подтекстом, становится только острее.
Видя, что Катерина больше не собирается вырываться, я отпустил ее, позволив разогнуться, и очень быстро довел пальцами до оргазма. Кончая, Катя зажала мою руку полными ляжками. С трудом вынув руку, я вытер смазку о ягодицы женщины, и пошел отдыхать на кресло. Следующие минут 10 мы провели в молчании. На меня накатила апатия, лень было даже смущать женщину разговорами. Катерина, лёжа на диване, постепенно приходила в себя. Изредка, беспокойно поглядывала на камеры, но больше этот вопрос не поднимала. Идиллию прервал телефонный звонок. Екатерина вскочила.
— Мне ответить?
А она серьезно относится к своим обязанностям, усмехнулся я про себя. Неужели хочет выслужиться?
— Нет, просто принесите трубку.
Завершив разговор по телефону, я сообщил.
— Через пятнадцать минут придет другая кандидатка.
 Часть 3
Я думал, Катя сразу бросится одеваться, но нет, смотрит на меня, стоит, ждет. Как будто лань, которая внезапно услышала в лесу хруст ветки, или звуки далёкой охоты, но пока ещё не понимает, куда надо бежать.
— Как думаете, до её прихода ещё раз успеем? — я поднялся.
Катя с сомнением посмотрела на мой скукожившийся орган.
— Не знаю.
Подойдя вплотную, я нежно провел руками по Катиной спине, от плеч до попы. Мускулы напряжены, как у бегуньи на старте стометровки. Разве что раком не встала. Я зашёл женщине за спину и обнял, левой рукой сжав грудь, а правой забравшись между ног.
— А-ах — Катя почти повисла в моих объятиях, как будто ноги перестали её держать. — Алексей Владимирович, мы не успеем.
Я убрал руку из промежности и развернул женщину к себе лицом.
— Вы не уверены в своих способностях, или моих?
Катя промолчала.
— Кстати, вам никогда не говорили, что ваши навыки по части орального секса далеки от совершенства?
— Но я же не профессионалка — попыталась защищаться Катерина.
— А любительницы что, не должны уметь хорошо делать минет?
Катерина помолчала с виноватым видом, а поняв, что я жду ответа, все же выдавила
— Должны.
— Может вам стимула не хватает, чтобы стараться? Как насчёт такого: успеть до прихода другой кандидатки? Будет же неудобно, если придётся продолжать при ней, а? Времени мало, что стоите? На колени! Учиться никогда не поздно, если что, я подскажу. Для начала, откройте глаза. Нет, смотреть надо не в живот. И не на камеру, я же говорил, они не работают. Я их только по ночам включаю.
— Я на хыхы шашу.
— Что? Выньте хуй изо рта, когда говорите, это же невоспитанно.
— Простите. Я на часы смотрела.
— А-а. Ну, можете иногда контролировать время, но вообще, смотреть надо мужчине в глаза. И не спешите брать член в рот, оближите сначала его весь. И про яйца не забудьте. Вот так, язычком. Уже намного лучше. У вас же прирожденный талант, дайте ему раскрыться.
Катя действительно работала разнообразней. Не знаю уж, мои советы помогали, боязнь не успеть или просто она первые разы стеснялась демонстрировать свои умения. Глупо, конечно, чего ей было опасаться? Что я сочту её слишком распутной? Какое мне дело? И какое ей дело, что я о ней подумаю?
— Подайте майку.
Чтобы не терять времени на вставания-приседания, Катя проползла пару метров на четвереньках и так же вернулась с моей майкой.
— Можно мне тоже одеться?
— Боюсь, это замедлит дело. Вы же красивая женщина, должны понимать, какой эффект оказывает ваша нагота на мужские члены.
Где-то с интервалом в минуту я посылал Катю за различными частями своего туалета, разбросанными по полу кабинета. Свою одежду она тоже собрала и стояла на ней коленками. Все эти ползания здорово меня возбуждали, и хуй начал просыпаться. Выражение стыда в больших карих глазах женщины, когда они встречались с моими, тоже помогало, не говоря уже о нежных губках и язычке.
— Завяжите шнурки. Так, теперь принесите салфетку со стола.
Я стоял уже полностью одетый, только хуй торчал из ширинки.
— Сейчас сосите аккуратно, не наставьте мне пятен на брюки. Про зрительный контакт не забываем.
Тут в дверь постучали, наверно, новая кандидатка пришла на пару минут раньше срока. Катя от неожиданности охнула и едва не прикусила совсем уже окрепший член.
— Тихо! Хватайте вещи и в подсобку!
Поскольку вскочившая женщина не сразу сообразила, куда бежать, я развернул ее и легким шлепком под зад придал правильное направление. Когда она скрылась за дверью, я быстро осмотрел кабинет. Во время панического бегства Катя умудрилась уронить свою юбку, и я закинул её под кресло. Салфеткой быстро вытер член, застегнул ширинку и пошел в приёмную. Там спрятал оставшиеся Катины вещи, после чего открыл входную дверь. На все приготовления ушло секунд 10, и я уверен, что гостья даже не заподозрила, что у меня кто-то был.
Очередная кандидатка на должность секретутки была типичной. 21 года, ладная фигурка, высокие каблуки, короткая юбка, открытый топик, избыток косметики на лице, недостаток образования, моральных устоев, и элементарного воспитания. Даже во время разговора со мной она жевала жвачку.
Я просмотрел документы претендентки.
— Так. Учились в ПТУ. Повар-кондитер. Но сейчас работаете официанткой.
— Ну, типо, да.
Я представил, что она так разговаривает с моими клиентами и меня передернуло. Нет, для кого-то из них такая манера речи и была близка, но отнюдь не для всех. Кроме того, голос у экс-ПТУшницы был довольно грубым, а для секретарши голос чуть ли не более важен, чем внешность. У Катерины вот приятный голос. Хотя и слишком... домашний, что ли, как и весь её образ. Нужно что-то более томное, сексуальное.
Официантка Лера искала новую работу, потому что на старой «работы много, денег мало».
— Ага. Ну, у нас здесь обратная ситуация. Заказов мало, максимум один в неделю, но они крупные, поэтому каждого клиента надо будет облизывать. Но, в целом, работы мало, денег много.
Я озвучил зарплату, и соискательница уважительно хмыкнула.
— Но вы же понимаете, что такие деньги не будут платить просто так.
— Я же не дура.
— Я имею в виду, что вам надо будет иногда отвечать на письма, звонки, варить кофе, иногда мыть здесь пол, потому что уборщица у нас в штате не предусмотрена.
— А, это — девушка, поморщилась.
Забавно, похоже, сосать хуй и раздвигать ноги она была готова, а пройтись с тряпкой считала ниже своего достоинства.
— А вы подумали про секс?
— Ну, да — девушка глупо хихикнула.
— И это тоже. Вы согласны?
— Да. Но только с вами, без групповух с клиентами.
— А что так? — удивился я.
— Вдруг там урод, или старик будет.
Бойкая девица. Про таких говорят, что хочет и рыбку съесть и косточкой не подавиться (в цензурном варианте). Готова торговать своим телом, но ещё хочет и удовольствие от этого получать.
— Можете не волноваться. Наоборот, вам будет запрещено заниматься этим с клиентами. У нас серьезная фирма, а не бордель. Возвращаясь к сексу со мной. Вы какие виды практикуете?
— Прак-ти-ку-ю? — Лера произнесла по слогам, как будто ей впервые встретилось это слово.
— Обычный, оральный, анальный? Как трахаешься?
— Как все — девушка развеселилась.
— В жопу даёшь? — я решил слегка скорректировать язык общения, а то собеседование грозило затянуться.
— А, это — Лера немного поколебалась. — Если у вас не очень большой, то можно. И в рот тоже беру — судя по улыбочке, сама мысль о том, что некоторые девушки могут отказаться это делать показалась ей смешной.
— Ладно, давай тебя сфотографируем для сравнения. Встань сюда — я указал на дверь подсобки. Нет, ровно встань и лицо нормальное сделай.
Сначала Лера приняла живописную, по её мнению, позу, и сложила губки бантиком. Фотомоделью себя почувствовала.
— Теперь в профиль. Боком — я сделал ещё один снимок.
— О, а чё, мне такой служебный выдадут? — девушка заинтересовалась смартфоном.
— Смотря как служить будешь.
— Я хорошо буду.
Мне, честно говоря, Лера совсем не нравилась. Даже среди уже просмотренных кандидаток были экземпляры получше. Учитывая спрятавшуюся в кладовке Екатерину, до которой было буквально пара метров, я не хотел затягивать, и устраивать бессмысленный цирк с диктантом. С другой стороны, опять же, в основном, из-за Кати, я не хотел и лишать себя той части собеседования, где претендентка беседует с моим хуем.
— Лера, на это место большой конкурс, и я ещё не со всеми поговорил. Поэтому я не могу обещать, что должность достанется тебе. Давай поступим так. — Я достал крупную купюру — Ты мне сейчас продемонстрируешь свои способности. Если работа достанется тебе, они пойдут в счет зарплаты, если её получит другая — ну, по крайней мере, у тебя останутся деньги. Идет?
Лера без колебаний подошла и схватила купюру.
— Чё мне надо сделать?
— Отсосать.
Девушка кивнула и опустилась на колени. Её даже не беспокоило то, что входная дверь не заперта.
— Ну что ты делаешь? — она вынула изо рта жвачку и прилепила ее к столу. — Этот стол дороже тебя стоит. Выкинь в мусорку.
Девушка спустила с меня брюки и жадно заглотила хуй. В отличие от Екатерины, сосавшей тихо-тихо, Лера громко чмокала, хлюпала и даже постанывала, как будто от удовольствия. Я оглянулся на дверь подсобки. Между прочим, замочная скважина там довольно большая, так что Екатерина, при желании, может не только подслушивать, но и подсматривать. Интересно, смотрит?
Хуй, ещё не совсем остывший от Катиных стараний, очень быстро поднялся во рту у Леры.
— Ну как, это не очень большой член для анала?
Лера немного отстранилась и осмотрела стоящий пенис.
— Большой — уважительно протянула девушка.
Ну, хоть в этом вопросе ей в сообразительности не откажешь, знает, что мужчинам приятно слышать.
— Но ничего — Лера была уверена в своих силах.
— То есть, анал да?
— Сейчас?
— Нет, в принципе.
— Если осторожно.
— Хорошо. Продолжай сосать.
Лера опять взяла член в рот, немного подержала, а потом вдруг двинулась дальше, и в итоге заглотила его целиком, пропустив часть в глотку.
— Ого — хмыкнул я.
Продержав так член несколько секунд, и сумев при этом даже пару раз лизнуть яйца, девушка снялась с него и взглянула на меня. По её подбородку текли слюни, она тяжело дышала, но улыбалась. Похоже, шлюшка гордится своим умением. Может, даже считает это главным достижением в жизни.
Очень скоро я кончил в её умелый ротик, Лера высосала всё до капли, проглотила и даже открыла рот, чтобы мне это продемонстрировать.
— Что ж, очень хорошо — я снисходительно кивнул.
— Мне все так говорят.
— Ты слюной на блузку капнула.
— А, ничего.
— Возьми салфетку и вытри, и лицо тоже, прежде чем выйдешь. Мне не нужны сплетни. В общем, значит, договорились. Если никого лучше не найду, я тебе позвоню.
Лера покосилась на диван.
— А вы не хотите попробовать — она кивнула — можно и анал...
— Мне скоро к клиенту ехать — соврал я, желая сохранить силы на Екатерину.
— Понятно — несколько разочаровано протянула Лера.
Уходя, она нарочито виляла попкой, как бы демонстрируя, чего я лишаюсь. Надо сказать, попка довольно тощая, у Екатерины подобный маневр выглядел бы гораздо более эффектно. Вспомнив про затаившуюся в подсобке женщину, я позвал.
— Вы долго там будете сидеть? Она ушла.
Екатерина осторожно выглянула.
— Дверь же не заперта — прошептала она.
— Что вы шепчете? Выходите.
Женщина вышла, но встала у двери в подсобку, чтобы если что, быстро юркнуть туда. Она зачем-то нацепила на себя всю имеющуюся в ее распоряжении не мокрую одежду, т. е. лифчик, и пиджак. Выглядело это довольно нелепо: выше пояса деловой стиль, ниже абсолютно голая. Точнее, ее пиджак смотрелся как супермини-платье, которое едва прикрывает попу, и то, пока обладательница не нагнется или не поднимет руки.
— Ну что, видели, какие пробуются?
— Да.
Вид у Екатерины был понурый. То ли, она, подглядывая в замочную скважину, сравнила свою внешность с Лериной, и не в свою пользу, то ли ее впечатлило, как быстро девушка довела меня до оргазма. Если честно, комплексовала она зря. Хотя Лера, безусловно, умела делать минет, ей помогло то, что ранее Катя надо мной хорошо потрудилась. Кроме того, меня дополнительно возбуждала мысль, что Екатерина за дверью слушает и возможно подглядывает за нами. Насчет внешности, да, Лера была на пятнадцать лет моложе, ноги у нее были длиннее и стройнее, талия тоньше, а тело гибче. С другой стороны, в сочных формах Кати была своя прелесть.
— Вот блядь!
Екатерина, терпеливо стоящая передо мной в ожидании дальнейших распоряжений, вздрогнула.
— Извините, я не вам. Эта дура сюда жвачку прилепила, и след остался — я попытался оттереть. — И член помадой измазала. Вы не могли бы?
— Облизать? — испуганно спросила Катя.
Брать в рот член, ещё мокрый от Лериных слюней, ей было совсем противно. Но, похоже, если я прикажу, возьмет. На редкость покорная самка. И как у неё получается всё время смотреть на меня как будто снизу вверх, даже если я сижу, а она стоит?
— Да нет, салфеткой вытереть — пожалел я её.
Катя облегченно вздохнула, взяла салфетку и присела у моих ног. Какое-то время зачарованно смотрела на алое кольцо помады, красовавшееся у самого основания члена, но ничего не сказала, и начала чистить. Закончив работу, она подняла на меня глаза и спросила.
— Вы не сердитесь?
— На то, что вы мне чуть член не откусили?
— Я от неожиданности, простите. Но я не про это, а что оделась без спросу.
— О да, это серьёзный проступок. — Я похлопал себе по коленям. — Укладывайтесь, я вас за это отшлёпаю.
По-моему, не заметить сарказм в моём голосе было невозможно, но Екатерина как-то пришибленно на меня глянула и начала исполнять команду. Впрочем, пора уже привыкнуть, что приказы она понимает буквально.
— Господи, ну что вы делаете? Встаньте, я же пошутил.
Её бесхребетность начинала уже поражать. Как она выживала, вообще, в этом жестоком мире, да ещё умудрялась тащить на себе троих детей? И опять этот взгляд, то ли заложницы, то ли рабыни. рассказы эротические Что она меня так боится? Я её пальцем не тронул. Ну, выебал, но ей же самой понравилось.
— Что вы танцуете, — я заметил, что босая женщина переминается с ноги на ногу, сдвинув коленки — в туалет хотите?
— Да.
— А почему молчали?
— Стеснялась.
Клиника. Похоже, Катерина из тех женщин, кто привык делать вид, что «принцессы не какают». По крайней мере, в отношениях с малознакомыми любовниками. Интересно, если бы я не спросил, она бы описались мне здесь?
— Вам надо будет одеться. Туалет один на этаж. В смысле, два, мужской и женский. По коридору налево до конца.
Этаж мы делили с несколькими мелкими фирмами. Точнее, пока только с двумя, потому, что офисы здесь только начали сдаваться.
— А где моя юбка?
— Под креслом.
Женщина опустилась на четвереньки и заглянула под кресло. Пиджак, кое-как скрывавший жопу, съехал вверх, и та предстала во всех своей красе.
— Бумага нужна? — я выдвинул один из ящиков стола — Там иногда не бывает.
— А, нет. Я... по-маленькому — женщина слегка покраснела.
Возможно, если бы Екатерина знала мои планы, она бы ответила по-другому. Еще с тех пор, как я ее впервые увидел, я все думал, что хорошо бы засадить в эту пышную жопу. Впрочем, если бы сейчас Катя взяла туалетную бумагу, она бы спасла свое очко от моего хуя, потому что я побрезговал бы трахать ее сразу после этого.
Что я точно не хотел, так это принуждать женщину и шантажировать рекомендацией. Я обещал ей новую работу, и обещания свои привык выполнять. Если ей просто приказать, она, наверно, подчиниться, но приказывать я не хотел. Я хотел её уговорить, так, чтобы она понимала, что может ответить «нет», но при этом сказала «да». Трудная задача. Я помнил, как она испугалась, когда по ошибке принесла мне не тот гандон. Но визит Леры, наверно, поможет. Во-первых, Катя наверняка слышала, как та легко согласилась на анал. Во-вторых, после визита девушки прямо видно было, как у Кати упала и так невысокая самооценка, а в таком состоянии женщины позволяют делать с собой такие вещи, которые обычно возмущенно отвергли бы.
Что-то долго она не возвращается. Может, соврала насчёт «по-маленькому», и сейчас сидит там без бумаги, не знает что делать. С неё станется. Может отнести ей?
Я выдвинул ящик стола, и мой взгляд упал на лежащую рядом с туалетной бумагой клизму. Будущей секретаршей я планировал пользоваться всеми доступными путями, и заранее подготовил всё, что могло понадобиться. Не буду ничего выдумывать, вдруг решил я, просто пойду сейчас и спрошу у Кати. Как этот, блин, Морфеус, протяну в одной руке бумагу, в другой клизму.
Что меня застанут в женском туалете, я не опасался. Всего две фирмы-соседки, в одной баб совсем нет, в другой есть парочка, но, проходя по коридору, я увидел, что они заняты с покупателями. Может, конечно, забрести случайная посетительница, но вряд ли.
В туалете Екатерина была одна. Стояла перед зеркалом у умывальника и красила ресницы.
— Что вы делаете? — увидев меня, женщина заволновалась — Вам же нельзя сюда.
— Мне всюду можно.
Я подошёл к ней вплотную, и Катя отступила к стене.
— Вы и губы накрасили? — взяв за подбородок, я обратил лицо женщины кверху. — А я вас жду.
Трогательные попытки мне понравится. Не понятно только, зачем? Неужели она думает, мне не всё равно, будут ли накрашены губы, главная задача которых полировать мой член. Или, она рассчитывает на что-то большее? Вроде, по тому, как я с ней обращаюсь, я не давал повода.
Катерина зажмурила глаза и чуть приоткрыла губы, как будто ждала поцелуя. Вместо этого я предложил ей заняться анальным сексом. Я был готов к категорическому отказу, или к слёзным просьбам «не делать этого», или, хотя бы, к колебаниям. Но Катя почти сразу согласилась и взяла клизму, пообещав себя подготовить.
В некотором недоумении я вернулся в свой кабинет. Может, у неё всё же был такой опыт раньше? Или она поняла моё предложение как приказ? Надо будет прояснить этот вопрос, когда она вернётся. А возможно, она так быстро согласилась, чтобы скорее выпроводить меня, чтобы нас не застукали вместе. Ну, если о своей репутации Катерина беспокоится больше, чем о попе, значит, так тому и быть.
Кати долго не было, но, наконец, она пришла и заперла за собой дверь.
— Мне раздеваться?
Бледная, как простыня. Надо бы её успокоить, а то ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
— Садитесь — я пододвинул ей стул и сам сел напротив. — Подготовились?
— Да — тихо ответила женщина, вытащила из косметички клизму и поставила на стол.
— Вы с мужем раньше это делали?
Катя отрицательно мотнула головой.
— Почему?
Женщина молча пожала плечами.
— Вы не давали?
— У нас и разговора об этом не было.
— С кем-нибудь другим?
— Нет — Катя немного обиженно взглянула на меня, как будто я прямым текстом назвал её шлюхой.
— А почему со мной согласились?
— Ну, вы же сами сказали...
— Я спросил. Вы можете отказаться, вы же не рабыня.
Она еще помолчала и, наконец, выдала.
— Я боюсь, что будет больно.
— А мы будем очень осторожны. Если скажете, что больно, тут же остановимся. Да и с чего вы взяли, что вам будет очень больно? Все это делают. Вот смотрите, у меня там куча резюме, и все кандидатки согласны на анал — я приврал, но не сильно. — Почему их можно туда, а вас нельзя? Вы считаете себя такой особенной, иначе устроенной, чем другие женщины?
— Нет.
Я помолчал, придумывая новые доводы. Екатерина тоже сидела тихо, наблюдая за тем, как моя рука гладит ее ногу, постепенно оголяя ее все больше. Женщина немного расслабилась, если раньше она сидела, плотно сжав бёдра, то теперь наоборот немного их развела, чтобы мне было удобнее ее ласкать. Несколько минут я вкрадчивым голосом уламывал Катю, говорил, какая она красивая и сексуальная. Только ей стоит отбросить свои страхи и комплексы. И вообще, если бы она была раскованнее в постели, муж бы больше о ней заботился. Но сначала кто-то более опытный в этом деле должен её научить. По моим словам получалось, что она должна дать в жопу ради своей семьи, и как только даст, жизнь наладится. Не знаю, бредовые аргументы мои подействовали, спокойный голос, или, несмотря на все мои уверения, она боялась, что в случае отказа я отзову рекомендацию. А может, при всем страхе, ей и самой давно хотелось попробовать, просто никто раньше не был достаточно настойчивым, чтобы её уговорить.
Как бы то ни было, но Катя вдруг тяжко вздохнула, и подняла на меня глаза.
— Давайте попробуем — в голосе её была какая-то обреченность.
Я улыбнулся и одобрительно похлопал Катю по ляжке. Девочка созрела. Катя и правда, несмотря на возраст, сейчас напоминала юную девственницу, отдающую себя своему первому мужчине. Тот же страх, но одновременно и доверчивость и покорность в глазах.
Я взял ее под локоток и повел к дивану.
— Сначала надо будет немножко пососать. Разувайтесь и становитесь на колени. Лицом к стене.
Сам я тоже скинул обувь, спустил брюки и сел на спинку дивана (благо, она была широкая) перед стоявшей на коленях женщиной. И вот мой член опять у Кати во рту. Не прерывая процесс, я разделся сам и стал раздевать женщину. Лишь на пару секунд она остановилась, когда я стягивал с нее блузку, и тут же опять обхватила губами хуй. Вскоре ней осталась только юбка, которую неудобно было снять, не прерывая минета. Катерина послушно смотрела мне в глаза, как научил, но сосала вяловато. Может, надеется, что у меня не встанет, и она сохранит свою попу в целости? Вот же трусливая хуесоска! Ну не хочешь, скажи «нет», халтурить-то зачем?
Я ее не торопил, планов на сегодня у меня больше не было. Через пару минут Катя выпустила все еще безжизненный член и деланно вздохнула.
— Может, я в другой раз приду?
Я знал, что в следующий раз ее придется уламывать заново.
— Екатерина Константиновна, давайте ваши следующие визиты обсудим позже. Вы сосите лучше. Лера вон за минуту его подняла.
Вспомнив о визите соперницы, Катя сникла и опять стала мусолить хуй. А я, поискав в кармане снятых брюк, вытащил заранее приготовленную упаковку с презервативами для анала. Достал один и стал натягивать его на средний палец правой руки. Катя, скосив глаза, следила за моими действиями. Я сверху заметил, как поджались пальчики на босых ножках женщины, и подумал, что, наверное, сейчас так же сжимается ее очко, в страхе перед вторжением. Отстранив Екатерину, я слез с дивана и зашёл ей за спину.
— Станьте на четвереньки. Нет ниже, на локти опуститесь.
Женщина повиновалась. Стоя поперёк дивана, она то и дело оглядывалась, стараясь увидеть, что происходит. Я собрал юбку на поясе, оголив задницу. Пухлые ягодицы скрывали от меня анальное отверстие, поэтому я велел Кате упереться головой в диван, а руками раздвинуть попу.
— Постарайтесь расслабиться — сказал я, и воткнул в нее палец в презервативе.
Катя ойкнула, скорее от неожиданных ощущений, вряд ли ей один палец причинил боль. Я вытащил палец и осмотрел презерватив, он был вполне чист. Вставил обратно и подвигал туда-сюда, добиваясь, чтобы он свободно скользил в прямой кишке женщины.
— Сейчас может стать немного больно — предупредил я ее.
Анус моей жертвы опять судорожно сжался, крепко обхватив палец. Я обратил внимание на тоненькие пушковые волосики на ягодицах, и на спине вдоль хребта женщины — они стояли дыбом. Наверное, ей очень страшно.
— Спокойно, я же сказал немного. Расслабьтесь. Ножки пошире и прогните спинку. Вот так.
Я надел презерватив сразу на два пальца и стал пропихивать их внутрь. Катя издавала какие-то нечленораздельные звуки, когда я давил, она вжималась изо всех сил головой в диван, стараясь слезть с раздирающих зад пальцев, но, судя по всему, ей было хоть и больно, но терпимо.
Я погладил ее по потной спине.
— Вы молодец, очень хорошо держитесь.
Ее утробные стоны возбудили меня, и я почувствовал, что если сейчас Катя поможет мне ртом, хуй встанет. Но чтобы мои труды по разработке ее очка не пропали даром, пока она будет сосать, его надо было чем-то заткнуть.
— Стойте так.
Я пошел к своему столу, нашел толстый маркер и надел на него гондон. Катя позы не меняла, как я и приказал, но, вывернув шею, следила за моими действиями. Я вернулся, и, преодолевая небольшое сопротивление сфинктера, всунул маркер, оставив снаружи несколько сантиметров, после чего знаком приказал женщине подниматься. Катя отпустила свои булки, и они сомкнулись, крепко зажав маркер. Осторожно разогнулась и встала. Я расстегнул юбку, и та соскользнула к её ногам.
— На колени.
Как я и думал, хуй быстро креп, несмотря на то, что сосала Катя все так же без особого старания. Пора.
— Позу зародыша знаете? Ложитесь на диван, на спину, ноги прижмите коленями к груди.
Послушно исполняя приказ, Катя сделала последнюю попытку избежать своей участи.
— Может, лучше как обычно?
— В смысле, в пизду?
— Да — женщина умоляюще смотрела на меня снизу вверх.
— Мы же с вами об этом уже говорили. Это для вашего же блага. Потом сможете разнообразить вашу супружескую жизнь. Раздвиньте ягодицы.
Катя со страхом взирала, как я покрываю член смазкой.
— Но он у вас такой огромный, намного толще, чем у мужа — ныла она.
Возможно, это было правдой, а может Катя решила, что немного лести сейчас не повредит. На словах женщина еще пыталась спорить, но руками послушно растягивала половинки жопы. Похоже, она и сама не верила, что я откажусь от своей затеи.
— Дело не в размере, а в умении. Для вас же лучше, чтобы первый раз был кто-то опытный. А дальше с мужем будет совсем легко, и вы мне еще спасибо скажете.
Я вынул затычку из ее зада. Дыра начала медленно стягиваться, но я не дал ей закрыться, приставив головку члена и надавив. Сфинктер какое-то время сопротивлялся, но я надавил сильнее, и он сдался моему напору.
— Оу, больно! — такой большой штуковины у Кати в заднице еще не было. Женщина моментально вспотела.
— Немного больно должно быть. Потерпите. Сейчас пройдет.
— Вы же обещали, что больно не будет — хныкала женщина.
— Кто знал, что вы такая неженка. Не представляю, как вы рожали. Кстати, как вам тогда говорили? Дышите. Это поможет унять боль.
Екатерине ничего не оставалось, кроме как последовать моему совету. Пропихнув первым движением головку, я больше не двигался, давая заднему отверстию привыкнуть. Потом начал плавно давить и постепенно вошел целиком. Екатерина чуть не до крови прикусила губу, а костяшки пальцев, которыми она раздвигала половинки своего зада, побелели от напряжения. Ступнями она упиралась мне в плечи и немножко как бы отталкивала меня.
— Все еще больно?
— Да, вытащите, пожалуйста — заскулила женщина.
Вместо этого я начал круговыми движениями массировать клитор, не шевеля пока членом в заднице. Минута, две, и чувствую, женщина стала расслабляться. Анус, конечно, всё ещё обхватывал хуй очень плотно, но уже не судорожно. Можно начать совершать движения. Минут десять я неспешно драл Катю в жопу, не переставая стимулировать клитор. Женщина закрыла глаза и отдалась своим ощущениям. Руками она уже не растягивала ягодицы, а пощипывала свои соски. Я переместил её руки к пизде. Пусть сама себя надрачивает, а я лучше буду мять сиськи.
Я ускорился, Кате опять стало больно, но сейчас она была в таком состоянии, что эта боль одновременно приносила ей наслаждение. Женщина уже не упиралась мне ступнями в плечи, слегка отталкивая, а наоборот, обняла меня ногами и старалась теснее прижаться. Даже сама немного двигала жопой, насаживаясь на хуй. Не переставая натирать клитор, она иногда засовывала пальцы по влагалище, чтобы через перегородку ощутить член. Я всё быстрее таранил ее очко, и вот Катино тело пронзила судорога, отчего анус несколько раз сильно сжал мой орган, и одновременно я выплеснул ей в кишки свою сперму.
Екатерина тяжело дышала, а на её губах играла блаженная улыбка. По всей видимости, женщина наслаждалась ощущением того, как медленно спадает напряжение в заднице. Я осторожно вынул член, поднялся сам и помог подняться Кате. Женщина разрумянилась, глаза блестели — похоже, последний оргазм был сильнее двух предыдущих.
Неожиданно Катерина расплакалась.
— Что, неужели так больно было? — я обнял её.
— Больно. Но больше страшно.
На меня, тем не менее, Катерина, похоже, совсем не злилась, а наоборот, доверчиво прижималась ко мне, уткнувшись носом в плечо.
— Но потом, ведь, понравилось?
— Да.
Мы прошли в кладовку. Катя бережно омыла орган, еще недавно раздиравший её задницу, после чего я оставил женщину приводить себя в порядок — у неё тушь потекла, да и подмыться не мешало. Сам оделся, и пошел перекусить. Кате я тоже предлагал, но она отказалась.
Когда вернулся, секретарша сидела в приёмной. Одетая, разумеется, т. к. дверь была не заперта.
— Кто-нибудь звонил?
— Да. Две... девушки по объявлению — Кате, похоже, с трудом удалось подобрать для кандидаток приличное определение. — И клиент. Я записала номера.
Переговорив с клиентами, я обратился к Екатерине.
— Сейчас они сюда приедут. Как там купленная одежда, в кладовке, высохла?
— Нет, наверно.
— Пойдемте, посмотрим.
Одежда и правда оставалась влажной, но по чёрной юбке этого не было заметно.
— Переодевайте юбку. Лифчик новый, а блузку, так и быть, свою старую оставьте, только расстегните пару пуговиц.
— А в моей одежде нельзя?
— Нет. Это такие клиенты, что лучше я им скажу, что моя секретарша отлучилась, чем предъявлю им вас в костюме старой девы.
— Может, я здесь посижу?
Я разозлился.
— Какого черта вы будете тут сидеть, если, встреча неизвестно сколько продлится? А потом, может, придётся ехать осматривать объект. Послушайте, я же не требую у вас заниматься с ними сексом извращенными способами. Это просто мини-юбка. И это ваша работа, на сегодня, как мы договорились. Как вы вообще собирались у меня работать постоянно?
— Я не знаю.
— Это ваш любимый ответ.
— Пожалуйста — Катя неожиданно встала на колени. — Не заставляйте меня это надевать. Я могу ещё раз прийти, отработать оставшееся время. Но только с вами.
Мой член дёрнулся. Катя и раньше опускалась передо мной на колени. Будучи голой и чтобы отсосать. Но вот так, просто чтобы о чём-то попросить, или, вернее, умолять... Это нечто другое.
Я посмотрел на часы.
— Оставшееся время, это в районе часа.
Ого, долго же я с ней развлекаюсь. Екатерина кивнула, продолжая стоять на коленях. Т. е., она согласна ещё час фактически отработать проституткой, но со знакомым мужчиной, лишь бы опять не пришлось выходить в мини-юбке перед незнакомым. Интересная женская логика. Или Катя не считает это проституцией?
— Встаньте. Во сколько там у вас встреча на новой работе?
— В десять.
Наизусть помнит, как и адрес, наверно.
— Приходите сюда к девяти. Заодно занесёте одежду. Я бы её вам подарил, но раз вы не можете в ней ходить, то хотя бы постирайте, как обещали. Туфельки, я, пожалуй, обратно в магазин сдам, как и лифчик, но у меня всё же есть для вас подарок — я полез в карман. — Вот, возьмите, не возвращаться же вам домой без трусов. Купил, когда выходил.
Катя поблагодарила и при мне надела трусики. Меня она уже не стеснялась, и даже бояться как будто меньше стала. Вон, даже оспорила приказ. Ну, не совсем оспорила, упросила отменить, но всё же. Забавно, но, похоже, изменения произошли после того как я трахнул её в попку. Наверно, оценила мою деликатность при этом.
— Ну, до завтра.
Уходила Катерина как-то нерешительно, как будто не верила, что я ее отпускаю.
 --- Ваза за миллион долларов ---
Невезуха-непруха преследовала Регину. Вредная билетёрша в автобусе молниеносно зыркала глазами, хищно поводя взглядом по сторонам, выискивая ещё не обилеченых пассажиров.
— Ну, скоро? — презрительно поджав губы, поинтересовалась она, — вы тут не одна. Мне ещё других надо обилетить.
— Вы же видите, замок сломался, — злилась девица.
Проклятый замок на новенькой сумочку задумал не открываться, зажевав ткань. Разозлённая Регина сильно дёрнула вредную собачку и... в её руке остались причиндалы от бегунка. Зацепив ногтём собачку попыталась её сдвинуть. Результат был налицо — сломался ноготь, материя выскочила и, сумка наконец, открылась наполовину. В кошельке мелочи не оказалось. Протянув кондуктору тысячную купюру, со словами: «Меньше нет», — она, притопывая ножкой от нетерпения, стала ожидать сдачи. Купюра была не только единственной, но и последней. Злобная фурия сунула в ладошку малоимущей несколько смятых купюр, начала отсчитывать гору мелочи. Блестящие кругляшки всё прибывали и прибывали, заполоняя сумочку несчастной доверху.
Наконец, расчёт был закончен. Кое-как запахнув аксессуар, несчастливица притулила свою худенькую попу на освободившееся неподалеку от неё место. Сосед, форматом как водородная бомба, занимал почти полтора сидения. К тому же толстопуз раздвинул свои ноги, захватывая и так маленькое пространство. Регина безуспешно поёрзала, пытаясь отвоевать положенное ей место, но чтобы сдвинуть этого бегемота нужен был целый экскаватор. Достав из кармашка плаща престарелый коммуникатор, неугомонная девица вознамерилась насладиться прекрасной музыкой, бережно собираемой ей долгие годы. Заткнув свои симпатичные ушки малюсенькими наушниками, дамочка воткнула пимпочку в предназначенное отверстие и, ткнув пальчиком в первопопавшуюся композицию, закатив прекрасный глазки, приготовилась погрузиться в нирвану очаровательных звуков.
Но не тут-то было. Наушники не играли. Не играли, и всё! Сильно покрутив штекер в гнезде телефона она всё же добилась появления звука. Однако без нирваны. Звук то появлялся, то исчезал. Иногда голос певицы ныл в правом ухе, внезапно переключаясь на левое, а вскоре опять пропал совсем. Покрутив и подёргав провода, несчастная добилась того, что те оторвались от пимпочки под самый корешок. «Вот же непруха!», — подумала Регина и обозлённая в крайность, громогласно объявила на весь салон:
— Да подвиньтесь же, вы, наконец! — обращаясь к жирдяю, обозлившись на весь свет сказала она, — имейте совесть.
Толстяк что-то пробормотал невразумительное, сделал жалкие попытки ужаться, освободив ещё целый дюйм и немного сдвинув свои колени. Наконец, всё это прекратилось — общественный транспорт достиг места назначения.
***
Для Регины это был второй день её новой работы. На самом деле она устраивалась в эту фирму бухгалтером, но начальник предложил ей поработать с месячишко уборщицей и курьером, попросту говоря: девчонкой на побегушках. Однако с вероятным восхождением по карьерной лестнице, вплоть до заместителя начальника отдела. «Покажи себя, — сказал он, — и не пройдёт недели, как у тебя будет свой стол с компьютером и небольшой закуток на этом этаже».
В отличие от закутков, в которых ютились сотрудницы, отгороженные двумя стёклами от остальных, кабинет начальника был огромным. С двумя столами — директорским и совещательным — длинным окружённым грядой стульев. Вдоль стен стояли кожаные диваны, столы, шкафы и несколько дверей ведущие, вероятно, в потайные комнаты, где не только мылись, трапезничали, но и занимались любовью, предположила новоявленная уборщица.
Набегавшись по пиццериям булочным и прочим точкам общепита, она приступила к своей непосредственной обязанности — уборке кабинета. Признаться, о свойствах своей так важной и нужной профессии моя героиня имела самое поверхностное представление. Дома этим занималась мама и старшая сестра. Младшенькую не допускали по причинам её распустёшности. Но здесь-то это ей не прокатывало, она стояла одной своей прелестной ножкой обутой в простенькую туфельку кремового цвета на первой ступеньке лестницы, ведущей её в большую жизнь.
Ухватив, швабру в обе руки, начинающая поломойка основательно заливала пол водой, вероятно, чтобы потом часами собирать её обратно. Вошедшая секретарша Эльвира, грустно покачала головой и спросила:
— А пыль ты потом будешь на чистый пол стряхивать? Начни с уборки пыли.
Бросив всё, с огромной лужей на полу, уборщица взяла в обе руки тряпку и щётку, понукаемая подсказками секретарши, принялась к протиранию пыли с мебели.
Вошедшему директору представилась неприглядная картина вселенского погрома его кабинета, но он промолчал. Завидев начальника, девушка заволновалась и сделав, неловкое движение опрокинула какую-то цветастую вазу на пол. Та разлетелась на тысячу стеклянных осколков.
— Ёб твою мать! — выругался директор.
Секретарша обняла свои щёки ладонями и выпучила глаза так, будто у неё начался приступ базедовой болезни. Из её прекрасного карминового рта вылетело одно единственное междометие:
— Блядь!
— Ты что творишь, — побагровел от злости начальник, — эта ваза бесценна. Её мне подарила моя покойная мама. Вот что с ней делать? — обратился он к секретарше, — что?
— Наказать! — посерьёзнела та, убирая руки от щёк, — ремнём по жопе. Денег у неё всё равно не хватит расплатиться. А такое наказание будет для неё унизительным и постыдным.
— Вы это серьёзно? — заалела Регина, — я же не нарочно. Это вышло совершенно случайно. Простите меня, пожалуйста. Или я заплачу, отработаю.
— Дура! — распалился начальник, — эта ваза стоила около миллиона долларов.
— Что? Сколько? — чуть не теряя сознания спросила Регина.
— Всё! Хватит разговоров, — сказал Степан Сергеевич. Так звали начальника, — Эльвира закрой дверь с этой стороны. Ты будешь свидетельницей, что она добровольно согласилась на экзекуцию. Эльвира радостно улыбнувшись, в предвкушении интересного зрелища взяла ключ и дважды повернула его в замке.
— Ну, в чём дело?! Ты согласна или нет?
— Согласна, — чуть мотнув головой тихо прошептала Регина, — что мне делать?
— Обопрись руками о стол прогнись и предоставь мне свою попу для экзекуции, — давал указания начальник, вытаскивая между тем кожаный ремень из своих брюк.
Внезапно девушка успокоилась. Ей почему-то захотелось получить наказание. У Регины потеплело внизу живота. На неё снизошло какое-то необыкновенное ощущение близкое к сексуальному. Трусики девушки увлажнились, она чувствовала это. «Неужели я мазохистка? — думала она, — и мне даже совсем не стыдно за, то что сейчас произойдёт. Боже, я теку, как сука. Я хочу этого. Сильно хочу. И ещё мне важно, чтобы это было не совсем тайно, а кто-то ещё это видел. Видел моё унижение. рассказы эротика Секретарша Эльвира, как нельзя кстати. Пусть смотрит, как меня наказывают! Ах! Как же это унизительно и, наверное, больно то, что ждёт меня!».
Регина подошла к столу, положила на него руки ладонями вверх и, спрятав, в них лицо, приготовилась ждать, сильно отклячила свою попу, которая ещё никогда до этого случая не познавала боли от наказания.
— Заверни ей платье наверх, — приказал Степан Сергеевич секретарше, — мне неудобно дотрагиваться до неё, подумает ещё чёрт знает что.
Эльвира с готовностью выполнила указание мужчины, задрав юбку выше пояса наказуемой, ласково и нежно погладив попочку несколько раз при этом, как бы ненароком. Поправляя ткань, она незаметно шепнула: «Не бойся, больно не будет», — и ласково провела рукой по волосам Регины.
— Ну что это такое, — показывая ремнём на трусики Регины, сказал начальник, — я думал она носит стринги. Придётся снять. Ты не против, — обратился он к ожидавшей наказание.
«Боже, как стыдно-то! — подумала девушка, упиваясь, своим состоянием безысходности, — я же предстану перед ними совершенно голой», однако губы прошептали:
— Нет, не против.
— Громче! Я не слышу, — грубо сказал экзекутор.
— Нет, я совсем не против, — отнимая лицо от рук и приподняв голову, поворачиваясь в сторону мучителей, повторила Регина.
Эльвира подошла к стоявшей в раковой позе и стянула с той трусики формой напоминающие коротенькие шортики. Она стянула их до колен. Углядев на них влагу, девушка засунула свой мизинец в промежность Регины и набрав любовной жидкости, смачно обсосала его, причмокивая при этом.
— Степан Сергеевич, да она мокренькая эта шлюшонка. Она хочет этого ещё сильнее чем вы её наказывать, — усмехаясь, пояснила секретарша.
Стоило только Эльвире прикоснуться к вагине Регины, как тело наказуемой прошил, будто электрический заряд. Это было так приятно. Девушка ещё ни разу не испытывала оргазма, но догадалась то, что с ней произошло сейчас довольно близко к этому. Услышав, что её обозвали шлюшонкой, совсем не обидело её, а скорее наоборот, обрадовало. Она никак не могла объяснить себе теперешнее состояние и что с ней творится. Её мир внезапно встал вверх ногами, то что было постыдно, оскорбительно, стало приятным, желаемым, возбуждающим.
Ремень мужчины совсем неласково опустился на её попу. Он обжёг сахарные булочки Регины крапивой. Воспоминания детства тут же всплыли в сознании девушки. Тогда это было неожиданно больно. К тому же она обожгла менее чувствительное место — ладонь руки. Попу как бы ошпарило кипятком. Стыд оттого, что она покорно стоит в такой позе перед мужчиной и женщиной с голой попой, получая незаслуженное наказание, даже не столько наказание, а сколько унижение с сексуальной подоплёкой затопил её, трансформируясь в эротическое удовольствие. Это немного пугало Регину, но возбуждение от происходящего, сдвигало испуг на задний план. «Я шлюшонка, я похотливая сучка, я упиваюсь наслаждением оттого, что меня наказывают при свидетельнице, причём наказывает мужчина!», — улыбаясь в ладони, уверенная, что этого никто не видит, думала она. Однако для порядка тихонько вскрикнула: «Ай!»
— Раз, — сказала Эльвира.
Боль прошла. Место, куда пришёлся ремень приятно зачесалось, доставляя ни с чем не сравнимое удовольствие от наказания. Эльвира была права — это совсем не больно, а скорее, приятно.
— Два, — сказала Эльвира.
Второй удар был ещё приятней первого. «Приятней? — мысленно удивилась наказуемая, — мне же должно быть больно? А мне довольно!», мысленно улыбнулась она. Тёплая волна зарождалась внизу живота. Регина вспомнила тот первый и единственный раз, когда потеряла невинность. Тогда было такое же чувство. Но не от боли, а когда её первый мужчина, водил своим членом по её половым губам, нежно поглаживая своей головкой клитор. Он как бы молчаливо спрашивал: «Впусти? Ну, пожалуйста... «. Регина впустила. А вот потом было больно по-настоящему больно. И никакого удовольствия.
— Три, — сказала Эльвира.
Регина вновь потекла. Зародившееся тепло заставило подрагивать её тело. Тепло превратилось в огонь. Огонь от ударов по её попе как бы перетекал в её влагалище и становясь другим, ласковым, ласкал её там внутри. Будто бы демонический член стал сношать её. Но он был нетвёрдым, как у первого любовника. Он не раздирал её внутренности, а ласково поглаживал её полость, опаляя своим не обжигающим пламенем матку, заставляю ту подрагивать и трепетать от вожделения.
— Четыре, — сказала Эльвира.
Четвёртый удар был больнее предыдущих. К тому же он пришёлся по уже ошпаренным местам, но боли не было. Сознание наказуемой перевернуло её ощущения. Она совершенно забыла за что её наказывают. И наказывают ли? «Это ведь должно быть стыдно? Я же стою с голой попой перед мужчиной и женщиной в блядской позе», — думала она, но ей не было стыдно. Будто это происходило не с ней, а с кем-то другим. С ней происходило совсем иное. Она получала удовольствие. Удовольствие разве что сравнимое с тем, как получают от секса другие женщины.
— Пять, — сказала Эльвира.
«Он меня не бьёт, а ебёт! — пришло осознание в разгорячённый мозг девушки, — Да точно! Ебёт, трахает, сношает. Пусть думает, что наказывает, а я уверена: ебёт!». Оргазм начал зарождаться в чреве Регины. Она застонала:
— Ещё, — шёпотом пробормотала она, — ещё, — значительно громче, — ЕЩЁ, сильнее, ещё! — радостно восклицала девушка.
— Я этого не вынесу, — сказал Степан Сергеевич.
Отбросив ремень в сторону, он просунул руки под тело девушки, ухватив ладонями её груди, стал мять их будто приготавливает тесто для пельменей. Затем он притянул её к себе и прижался своим передом с сильно стоячим членом к её промежности и попе. Мужчина стал её ебать, не снимая с себя одежды. Он резко проводил своим прижатым членом по её трепещущим половым губам и попе почти касаясь колечка ануса. Так долго не продолжалось. Переместив свои руки на бёдра не сопротивляющейся женщины, стал резко тыкаться упрятанным под слоями одежды своим стволом попадая в промежность насилуемой. Это был наполовину петтинг. Ведь его жертва была раздета. Впрочем, жертва не сопротивлялась. Она была словно сексуальная кукла в руках мужчины. Однако её это нравилось. Больно не было, а было приятно. Приятно ощущать мужской член, который долбился по её губам, она осознавала, что теперь-то он точно ебёт её, хоть и между ними стояла преграда из материи. Всё равно его тычки, похожие на долбёжку дятла, вскоре возымели своё действие. Кукла задёргалась и застонала, оргазмируя впервые в своей жизни. Мужчина подержал её ещё немного, пока она не перестала трястись и отпустил. Регина натянула трусики, которые свалились вниз и болтались на одной ноге, опустила и поправила немного помятую юбку и сказала:
— Спасибо за порку. Мне было очень приятно.
— Пожалуйста, — обиженным голосом сказал начальник, но я-то не кончил, — поможешь?
— Как, я не умею? — сказала девушка.
— Эльвира, помоги, — попросил начальник секретаршу.
— С удовольствием! — ответила девушка, присаживаясь на корточки перед мужчиной.
Вмиг брюки были расстёгнуты, а член начальника потонул в недрах рта умелой минетчицы.
— Учись, — Сказал Степан Сергеевич, показывая взглядом на мастерицу.
Та довольно споро двигала головой, яростно причмокивая, когда надо и подлизывая языком мужскую вкуснотень. Не прошла и пара минут, как мужчина задёргался, застонал и стал извергать молочную лаву в карминовый ротик своей секретарши.
— Не забудьте здесь прибраться, — приказал он и добавил, — вот блин, завтра придётся искать новую уборщицу.
— Я уволена? — скуксилась Регина.
— Нет, будешь работать по специальности. Твой закуток третий справа, — пояснил обрадованной работнице директор, — а ты поставь другую вазу...
Когда дверь за начальником закрылась, Эльвира просила:
— Хочешь попробовать?
— Чего? — не поняла Регина.
— Сперму, — приоткрыв рот и перекатывая белёсую жидкость у себя во рту, пояснила секретарша.
— Хочу! — сказала новая работница.
Девушки поцеловались, передавая туда-сюда пряную солоноватую жидкость.
— Научишь меня, делать минет? — попросила Регина.
— Научу, — пообещала Эльвира, — давай быстренько уберём здесь, а потом будем учиться.
После уборки, Эльвира подошла к одному из шкафов, распахнула его створки настежь. Перед глазами Регины предстали десятки точно таких же ваз какую она случайно разбила. Взяв, одну секретарша водрузила её на то же самое место, откуда та сверзилась на пол.
— Вазы стоимостью в миллион долларов, каждая, — рассмеялась Регина.
— Но ты же поверила? — спросила Эльвира.
— Нет, у нас дома такая же.
— А как же тогда... Почему же ты...
— Это ведь ваша любимая игра, я сразу догадалась. Мне захотелось сыграть в неё. Я сыграла и выиграла! Кстати, почему она упала? Я ведь её не задевала.
— Там устроено так. У меня пультик в кармане, я нажимаю кнопочку, механизм толкает её и она падает на пол. Нам их клиенты подарили, типа реклама своей продукции, немного помолчав, секретарша добавила, — да, признаю, ты выиграла!
— Пошли научишь меня, как правильно делать минет? — попросила Регина, показывая взглядом на потайные комнаты.
— Пошли, — согласилась Эльвира, отпирая одну из них.
Это была спальня. На подлокотнике огромной кровати по стойке смирно стояли разноцветные, разнокалиберные вибраторы с батарейками и без...

 --- «Золотой дождь» для босса ---

«Ну где же эти чертовы отчеты! — не на шутку разозлился Френсис, грубо разворошив на своем рабочем столе огромную груду бумаг. — Неужели, я с бодуна всех их «спустил» в туалет?! Вот, нерпуха!»
Всего минуту назад, представители одной из крупных компаний дали «добро» на подписание важного контракта, по условиям которого, его фирма «Суно» наконец устремлялась на международный уровень! Однако, словно по неписанному закону подлости, все бумаги, связанные с компанией, будто в воду канули! Их попросту нигде не было!
Продолжая быстро перебирать руками всякие папки, Френсис уже с отчаяньем оглядел кабинет своего офиса (небольшое уютное помещение с бледно-молочными стенами, одним черным кожаным диваном, парой таких же темных кожаных кресел, одним дубовым столом и тройкой окон, зачехленных в белые полосы солнцезащиты) но, вновь не обнаружил никаких признаков нужных бумаг!
«Эх, наверно действительно ими подтерся... — наконец, вздохнул он, устало откидываясь в мякоть кресла. — Вот тебе и «вышел» на «уровень», на «рынки»... Пердун несчастный!»
Раскинувшись на своем начальническом «троне», он тупо уставился в белизну потолка — уставился взором больших серебристо-серых глаз, кои прекрасно украшали его мужественное широкое лицо с большим курносым носом, пухлыми губами и рыжими усами, плавно сливающимися с небольшой порослью такой же рыжей бороды.
«Эх-хех, мне уже давно за сорок лет, а толку так и нет... — опять было начал «казнить» себя Френсис но... вдруг просиял. — Постой-ка, старина! А может, эти чертовы бумаги, куда-то засунула Аннабель?! Да-да, Аннабель! Она, конечно умом не бог весть какая секретутка, но своё дело знает!» С сей мыслью, он тут же нажал на кнопку белого селектора, и, склонившись над ним, зычно пробасил:
— Аннабель, срочно ко мне!
— Да, сэр! — тут же с ответным писком аппаратуры ответил приятный женский голос. — Уже лечу!
В ожидании, он, с новой вспыхнувшей надеждой устремил свой серебристый взор уже в сторону входной двери — и, не прошло и минуты, как она открылась и в кабинет вошла довольно рослая секретарша.
— Что-то случилось, сэр? — спросила она его, сразу заметив царящий на столе хаос.
— Да, Аннабель, — подтвердил Френсис, в свою очередь, не без интереса оглядывая её с головы до ног. — У меня пропали одни важные отчеты, которые относились к фирме «Феникс»... Ты случайно не видела их?
— Нет, сэр. Но, я могу поискать...
— Эх, Аннабель, я уже итак всё тут перелопатил...
— Я все равно попробую, сэр...
— Ну, ищи...
Она грациозно зацокала к столу и тут же принялась ворошить бумаги. Он, же, следя за её действиями, всё разглядывал её.
Будучи уже тридцатилетней дамой под метр девяносто, она обладала коротким каре черных волос, миловидным личиком с мягким взором больших темно-карих глаз, выпирающим скрученным носом «орлицы», сочными пухлыми губами (ярко накрашенными темно-фиолетовой помадой) и круглым, чуть выдающимися подбородком. (Порно рассказы) Строго соответствуя офисному дресс-коду на ней был жакет леопардового окраса, короткая черная юбка и блестящие черные сапоги на высоких 20-сантиметровых каблуках.
«А ведь Аннабель очень даже соблазнительна... — подумал Френсис, уже опустив взор на её выдающуюся попку и невероятно длинные стройные ноги. — И как я ещё не трахнул такую кобылицу... Смуглую кобылицу, пахнущую сладким карамельным парфюмом...»
— Действительно нигде их нет, сэр, — через некое время проговорила Аннабель, тоже не найдя нужных отчетов.
— Я же говорил... — только и буркнул он, и с всплеском жгучей досады, тоскливо пробасил. — Эх, по-видимому, накрылись наши контракты... Черт, возьми, что за проклятье!
С лицом, чуть ли не выражающим скорбь, он снова откинулся в кресле.
— Ну, не расстраивайтесь так, сэр, — проговорила Аннабель, немного растеряно возвышаясь над ним. — Возможно, они ещё найдутся...
Однако, Френсис, уже не слушал её, мысленно предавшись не радужным подсчетам возможных убытков.
— Сэр, вы слышите меня? — вновь обратилась к нему высокая секретарша, и, положив свои руки на его плечи, как можно ласковей прошептала. — Всё будет хорошо, сэр... Всё ещё образуется...
Почувствовав, как её длинные пальцы (с острыми маникюрными темно-фиолетовыми ноготками) вдруг начали мягко массировать плечи, он невольно отвлекшись от дум, с удивлением взглянул на неё:
— Что вы делаете, Аннабель?
— Массаж, сэр, — с улыбкой отозвалась она. — Раньше я работала массажисткой, и поверьте, знаю, как расслаблять людей после тяжелой работы...
Он хотел ещё что-то спросить, но... предался сими ненавязчивому удовольствию, ибо, под умелыми действиями её пальцев, действительно почувствовал себя значительно легче — они словно срывали с него все-все налипшие за день пучки постоянного напряжения!
— Хорошо, эх, хорошо... — только и похвалил её Френсис, от удовольствия даже захлопнув глаза.
— Я рада, что вам уже хорошо, сэр, — всё с той же улыбкой, проговорила длинноногая секретарша, продолжая делать непринужденный массаж.
Она чуть интенсивней заработала своими пальчиками, и, он, вскоре мог только лишь сладко вздыхать: приятный «ток», идущий от её перстов, окатил всё его тело и дальним эхом теплоты уже взбудоражил собой сексуальное желание.
— Аннабель... — ласково произнес Френсис, просто тая от её прикосновений. — Сколько ты сегодня выпила чашечек кофе?
— Наверно, не меньше семи, сэр, — ответила офисная «орлица».
— И, надеюсь, ещё ни раз не ходила в туалет?
— Нет, сэр. Я же знаю ваши правила...
— Отлично! Как ты сегодня видишь, из-за потерянных отчетов я пребываю в не лучших чувствах, и поэтому мне нужно особое утешение...
— Понимаю, сэр. Я всегда готова утешать вас.
— Приятно, слышать, дорогая. Ах, как я соскучился по твоей живительной влаге!
Словно кот, объевшийся сметаны, он растянул губы в довольной улыбке, и облегченно вздохнул, ибо «особым утешением» в его офисе значилась давняя пикантная забава, к коей он прибегал в те моменты, когда стресс от работы становился просто не выносим. Забава, заключающаяся в том, что все секретутки были обязаны иногда обливать его «золотым дождем" — т. е. буквально мочиться на него! И, за все двадцать лет его успешной деятельности в бизнесе, сквозь сие «мокрое» дело (за кое, он, дарил щедрые бонусы к основной зарплате!) добровольно прошло немалое количество девушек и женщин!
— А у вас, довольно крепкие плечи... — в какой-то момент, подметила Аннабель. — Плечи настоящего сильного мужчины...
— Верно — не смотря, что мне перевалило за сорок, я ещё крепкий... — проговорил Френсис. — Я крепок во всем.
— Да неужели, сэр?! — нарочито удивилась она.
— А ты что не веришь, Аннабель?! — открыл он глаза. — У меня всё крепкое. Абсолютно всё.
— Можно проверить, сэр? — игриво подмигнула «орлица».
— Конечно, я буду только рад, Аннабель... — улыбнулся ей он, сразу поняв пикантный намек.
Искря загоревшимся взором темных глаз, секретарша, медленно раздвинула его ноги, и, опустившись меж них на колени, как бы ненавязчиво принялась гладить ладонью... паховое место его темных брюк! Место, в коем уже явно топорщился добротный бугор его страсти!
— Ну, как, Аннабель? — с нисходящей улыбкой обратился к ней Френсис, ощущая уже откровенный прилив крови в своих мясистых гениталиях. — Теперь веришь?
— Что-то чувствую, сэр, но, хотелось бы видеть, — отшутилась она, не прекращая своего трения. — И, ещё... хоть немного подержать в руке...
— Ах, хитрюга! — рассмеялся Френсис, лишь заводясь от её ответа. — Ладно, делай с ним что хочешь — сегодня он полностью в твоей власти...
Ещё раз игриво «стрельнув» в него глазами, Аннабель, действиями своих цепких пальцев, мигом расстегнула его ремень, затем ширинку и, припустив его темно-синие трусы, наконец, обнажила его мужицкую ценность — толстую бледно-коричневую колбасу члена (уже практически вставшую на «боевую позицию»!) и крупную мошонку лысоватых яиц, густо окутанную темно-рыжими власяными кущами!
Не медля не секунды, она взяла ствол члена в трубочку своих пальцев, пару раз двинула его венозную плоть и... тут же заводила своим языком по вспухшей «клубнике» его огромной головки!
— Умммм! — сразу вздохнул Фиренс, чувствуя «концом» уже совсем иной «ток», от коего у него вмиг потемнело в глазах, да высыпали «мурашки» блаженства. — А ты ловка... Ловка, «массажистка»...
Но, секретарша, словно уже «войдя во вкус», ничего не ответила ему — продолжая неспешно полизывать крайнюю плоть, она начала временами обхватывать головку своими губами, одновременно с сим, деловито смахивая иной рукой набегающую на её глаза темную челку.
«Мммм, знает своё дело... — ещё сильней съежился Френсис, под обжигающие скольжения её бледно-розового языка даже сжавшись в сидение. — Хочет сразу взять «быка за рога»... Мммм... Нет, кривоносая сучка — я не из тех, кто быстро кончает!»
Аннабель же, искусно «терзая» его головку (коя лишь сильнее расцвела от её ласк бойкой сизостью!), стала чуть быстрей массировать рукой ствол — на сей раз, с некой небрежностью слегка покачивая головою.
Слыша над собою нарастающее мычание босса, она опять стала играючи погружать его половую «шишку» в теплые объятия своих фиолетовых уст, теперь, с каждым «погруженьем» делая сильные всасывания! Сия ласка подействовала незамедлительно — уже через минуту, массивный член в руке окончательно окаменел и вытянулся всеми 28-ми сантиметрами, а в её рот... заструились первые бесцветные сладкие соки истинного мужского желания!
— Да... О, да... — застонал Френсис, в стремительно захлестывающих чувствах, даже став поглаживать черные волосы отсасывающей «орлицы». — Ты умница... О, моя дорогая...
Не прекращая массировать вытянувшийся член, Аннабель метнула на него хищный взор (который, казалось ещё более стал притягательным) и, снова перешла на подлизывания, нежно поведя по головке почти всей поверхностью своего языка!
«Черт, она все-таки слишком умела! — жмурясь от натуги, подумал Френсис, чувствуя, как в яйцах уже просто вскипает сперма. — Надо что-то делать... Мммм... Иначе я сейчас УЖЕ обделаюсь словно профан!»
— Аннабель, дорогая... — чуть ли не умоляющим тоном, вслух обратился к ней он. — Довольно лизать мне головку... Переходи на яички... Они у меня тоже весьма вкусненькие и аппетитные...
По-прежнему, не произнеся ни единого слова, секретарша тут же подчинилась ему — мягко оттеснив рукой член к животу, она, вновь «постреливая» глазами, беззастенчиво заводила кончиком языка по его увесистым яйцам!
— Да, вот так... о, Аннабель! — в сердцах крикнул он, с новыми приятными ощущениями, сразу почувствовав некое облегчение. — Лижи их, целуй, кусай... Давай, моя дорогая...
Подбадриваемая его словами, «орлица» совсем уж уперлась своим «клювом» в дубину полового члена и... просто впилась в мошонку!
«О, мой Бог! — аж вздрогнул Френсис, с вмиг выступившим потом, чувствуя, как его яйца чуть ли не уходят с концами в её рот. — Что... что она, черт возьми, делает?!»
Не без ужаса, мгновенно отразившимся в его стальных глазах, он взглянул сверху на не шуточно увлекшуюся сосунью, и, в какой-то момент даже мысленно попрощался с гениталиями! Однако, Аннабель, лишь слегка покусав половой мужицкий мешочек, снова вытащила язык, и, как ни в чем небывало, вновь заводила им по его венозному стволу!
«Эх-ооох... я, кажется, сойду с ней с ума! — глубоко вздохнул Френсис, поднимая серые глаза к потолку. — Она не баба, а какая-то тигрица! Тигрица в «леопардовой» шкуре!»
Аннабель же, не обращая на его вздохи внимания, вновь стала нежно массировать рукою его половую дубину, одновременно поглощая ртом сладковатую головку её сочащегося пухлого конца: она стала лакомиться ею столь интенсивно, что мигом накрыла её «опухоль» фиолетовым налетом своей стирающейся помады!
— Мммм... мммм... — замычал снова Френсис, снова вскипая от всех ласк её языка, нежно терзающих кончиком мокрый кружок крайней плоти. — Ох, Аннабель... Прошу перестань... Я не могу... Мммм... Твой язычок... Аннабель!
С резко возвратившимся чувством близящейся кондиции, он, все-таки не желая стать «профаном», решительно положил свои руки на её плечи и... оттолкнул её вытянутое лицо от своей «колбасы»!
— Что такое сэр? — спросила она, подняв на него темный взор. — Я что-то сделала не так?
— Наоборот, дорогая, — возразил Френсис, тяжело сопя от отнюдь не прекратившейся её дрочки. — Ты, дорогая, слишком уж лихо «погнала коней»... Не знаю кто был у тебя раньше, но я не из тех, кто так быстро заканчивает игру...
— Простите, сэр... Я готова сделать всё, что только вы скажете...
Он непроизвольно усмехнулся — наигранный тон «покорной рабы», слетевший с пухлых уст темноволосой офисной «орлицы», никак не вязался с её откровенными хищническими зарницами в бездонных омутах глаз — омутах, кои прям таки продолжали «засасывать» его непередаваемым таинственным магнетизмом!
— Я желаю, чтобы ты теперь сделала массаж своими грудками, — пошло оскалился он, и, сам, потянув к ней руки, стал расстегивать темные пуговицы её жакета.
Быстро расстегнув их, Френсис скинул с секретарши «леопардовую шкуру» до локтей, и не без удовольствия взглянул на её раскрывшуюся грудь — зачехленная в темно-красную плоть лифчика, она выдавалась вперед холмиками 2-го размера.
— Не густо... — продолжая лыбиться, буркнул он, и резко потянул лифчик вниз.
От сего действия, «лимонки» Аннабель тут же выскочили наружу бледными зефирами, встопырившись на босса крупными темно-розовыми вишенками сосков!
Понимая, какой «массаж» он теперь хочет, «орлица», ухватив свои невеликие сиськи, нежно «обняла» ими жезл мужской любви и, стала массировать его неспешными движеньями.
— Да... вот так... о, да... — похвалил Френсис, ощущая новую пикантную ласку. — Ты смышленая...
Чувствуя, как член приятно скользит меж её небольшой, но довольно бархатистой упругой груди, он, сладко зачмокал губами, да в очередной раз смел с её лица непокорную челку. Она же, в ответ на такую заботливость, ещё энергичнее принялась массировать половой ствол, даже слегка мотая его из стороны в сторону.
— Мммм... — вновь замычал он, с блаженством устремляя глаза в потолок. — Аннабель...
Сильно сдавливая большими пальцами мякиш белых грудок, секретарша добротно полировала член движением «вверх-вниз» (сим, окончательно скинув на пол жакет!), но, вскоре, перешла лишь на «вверх», словно пытаясь этим ещё больше вытянуть его!
«Даже сиськами у неё получается не плохо работать... — открыл для себя Френсис, в окутывающей неге совершенно забыв о пропавших отчетах. — И где она только училась своим «массажам»...»
Уже с некой нежностью во взоре, он снова взглянул на усердную «орлицу» (коя, от терки его «красочного» органа, тоже привнесла себе меж сисек фиолетовый оттенок), и ласково погладил её по темным волосам.
Аннабель, вдоволь на стимулировав мужицкую венозную дубину, вдруг крепко ухватила её основание, и... быстрыми веерными движениями языка вновь заелозила по дутой головке!
«Ах, бля! — обалдел от такого неожиданного «маневра» Френсис, чувствуя концом хорошо знакомые сладкие «жжения». — Опять она за своё! Отчаянная лизунья!»
Секретарша же, прекрасно слыша его возобновившееся тяжелое сопение, как ни в чем не бывало, снова вкусила его влажную «клубнику», поглощая её райской теплынью широкого рта!
С минуту, Френсис, сжимая зубы да пальцы, ещё терпел сию возобновившуюся оральную ласку офисной «орлицы». Но, с резко воротившимся кипением в обслюнявленных яйцах, всё же оттолкнул её от себя, и решительно поднялся с кресла.
— Достаточно, Аннабель... — проговорил он, тяжело дыша перед ней с хорошо «отполированной палкой». — Теперь я желаю, что бы ты окатила меня своей золотой влагой... Ты же не прочь пописить, дорогая?
— Да, сэр, — отозвалась с улыбкой сосунья, сразу метнув на него озорной взор. — Я уже давно готова пролиться на вас.
Придерживая её за подмышки, он помог ей подняться с колен, и, шумно, сопя в бороду от возбуждения, быстро снял с неё короткую юбку! Снял — обнажив великолепную чету ягодиц, упругую выпуклость коих лишь эффектно разделяла темно-красная ткань тонких трусиков!
— Хороша, ай, хороша! — восторженно пробасил Френсис. — Ты у меня не секретутка, а самая настоящая супермодель!
Горя пылающим взором на хорошо выделяющиеся контуры её пышных половых губ (меж коих только за эту неделю любовно входил своим членом около десятка раз!), он, наконец, сам принялся раздеваться: окончательно скинув с себя темные брюки и синие трусы, он также избавился от темного пиджака со светлой рубашкой, и, вскоре предстал перед ней в... абсолютно нагом, действительно, ещё вполне крепком атлетическом теле!
— Ну, как, я ещё хорош? — спросил её Френсис, нарочито выпячивая широкие мышцы груди (на коей красиво искрила поросль рыжих волос). — Да, конечно не как у Шварценеггера... но, ведь тоже вполне неплохо. А, Аннабель?
— Да, босс! — с улыбкой ответила секретарша, уже просто метая молнии во взоре. — Вы можете дать фору даже многим молодым людям: как по телосложению, так и по величине... вашего мужского достоинства!
Громко рассмеявшись на всё помещение белоснежного офиса, он буквально лег у её высоченных ног на холодную плоть гладкого мраморного пола и, замер в ожидании главного действа. Аннабель же, так и «постреливая» в него глазами, спустила с себя трусики (мигом обнажив хорошо выбритый пах) и, наконец, гордо встала над ним, возвышаясь будто ожившая статуя прелестной древнеримской патриции!
— Ну, давай, дорогая, шмальни же в меня! — дико глядя ей прямо в хорошо знакомую розовую писю, нетерпеливо забормотал Френсис, уже сам на полу затискав свою залупу. — Опрысни своими потоками священной женской мочи! Опрысни, о, моя, святая кобыла!
Всё убыстряющимися движеньями дроча безумно накалившийся член, он, не закрывая серых глаз, широко раскрыл рот, предавшись щекочущему ожиданию открытия желаемого источника. И... не без легкого смешка, Аннабель сначала «выстрелила» одиночной струей янтарной мочи по его щеке, а затем, выпустив с поблекших губ глубокий вздох облегчения, разрядилась целыми потоками в его рот!
Всего за какие-то считанные секунды, её горячая моча бодро окатила всё его рыжебородое лицо и смачно зачмокала в глотке!
Жмурясь от ударяющих струй, да с фырканьем невольно заглатывая их пряный кисленький вкус (поразительно похожий на вкус слизи сырого куриного яйца!), Френсиса окатил просто безумный коктейль из эмоций!
— Ооо-ххх! Урррр! — настоящим львом взвыл он в сем мощнейшем всплеске фонтанирующих чувств.
И, судорожно поглощая всё отработанное за день «кофе» секретарши, он стал уже двумя руками терзать мокрый ствол полового члена и — вдруг, прижав его потрясающе опухшую головку к темной ямке пупка... ритмично забил белилами свежей спермы!
Тут же, словно по негласной команде, Аннабель (выплеснув остатки мочи!) отошла в сторону от его распластанного тела!
— Охххх... охххх! — вздрагивая от экстаза, только и охал Френсис, продолжая растирать горящий конец об собственный пуп.
Всё его бородатое лицо мирно заблестело в мокрых отблесках, а живот замерцал от крупных лужиц выплеснутой им мужицкой «сметаны»!
— Теперь вы довольны, сэр? — широко улыбаясь (но уже не без вспыхнувших румянцев непроизвольного смущения) спросила его Аннабель, подбирая с пола свой «леопардовый» жакет.
— Оооооох, да-ааа... — глубоко протянул он, с чмоканьем облизывая обсосанные ею кисленькие уста. — Дорогая, у тебя не моча, а волшебный нектар! Я даже не ожидал, что так быстро кончу!
— На здоровье, сэр, — лишь рассмеялась покрасневшая «орлица». — Вы же знаете — моя моча, всегда в вашем распоряжении. Если желаете, сэр, я, к завтрашнему утру специально для вас наполню целую бутылочку? Желаете?
— Я понимаю, куда ты клонишь, Аннабель, — хитро покосился на неё он, не дав ей взять с пола трусики. — Хочешь получить ещё больше бонусов... Ну, уж нет, я уже и так достаточно нахлебался... А трусики я тебе не отдам!
— Как хотите, сэр. Можно мне вернуться к делам?
— Конечно, Аннабель, теперь ты можешь уйти.
Перекинув через плечо жакет, описившаяся «орлица» сверкнула очередным сиянием улыбки, и, плавно покачивая ягодицами, звонко зацокала на высоченных каблуках к двери. Обсосанный же Френсис так и остался лежать на мраморе пола, с наслаждением внюхиваясь курносым «рубильником» в ткань её влажных трусиков, да нежно поглаживая никак ниспадающий жезл горячего члена.
«Ишь, типа пошла «по делам», — с усмешкой подумал он, когда та скрылась за дверью. — Знаю я её «дела»! С такими то пылающими ланитами сейчас запрется в туалете, и будет горячо нежить свою растекшуюся «киску»! Впрочем... какая мне теперь разница?! Главное, она действительно чертовская сыкунка! Сыкунка-кривоноска! Думаю, в следующем месяце, всё же не грех будет повысить ей жалованье...»
Весь внутренне трепеща, он вновь глубоко втянул в себя запах женских трусиков, в балдеже повернул голову набок и... увидел под рабочим столом мирно лежащую «листву» желтых бумаг — пропавшую «листву» ТЕХ САМЫХ ОТЧЕТОВ!
— Не может быть! — изумился Френсис, тут же потянувшись за ними. — Неужели бумаги «Феникса»?!
«Точно — это они! — уже внутренне возликовал он, когда поднял заветные листы над своими сияющими глазами. — А это значит, что... моя «Суно» все же выйдет в «дамки»! Ураааа! Ай, да Аннабель —
сама того не зная, «помогла» мне найти сию утерянную «жилу»! Да, черт возьми, теперь я буду настоящей свиньей, если не подниму ей зарплату!»
Весь бурля от клокочущих эмоций, он, дабы не намочить дорогие отчеты в разбрызганной моче секретарши, отложил их в сторонку, и, снова набросив на лицо её трусики, с невероятным чувством блаженства беззаботно откинулся на прохладном полу своего рабочего кабинета!

 --- Главное, не рассказывай моей жене! ---

«Уже 22:40, а его всё нет и нет...» — думала Олеся, домывая кастрюлю на кухне. Этот вечер был особенный, ведь у Олеси и ее мужа была годовщина свадьбы, им исполнялось 2 года. 2 года совместной брачной жизни. Хоть это и маленький срок, но дата была занимательной. Ведь для молодой 30-летней пары, этот срок был действительно важный. До замужества пара Андрея и Олеси была как в сказке — вместе в школе, вместе университете, им даже было разрешено вместе жить в общежитии. Их никто не мог разлучить и разъединить. Прошли все: Огонь, воду, и медные... но единственное, что ее настораживало — это то, что Олеся ждала предложения около 6 лет после окончания университета. Андрей так обильно обещал ей на ней женится в университете, все молвил: «Вот закончим учится и тогда обручимся!». Причем говорил с такой страстью, что Олеся думала, как будто завтра состоится уже помолвка.
Закончили универ. Сняли квартиру не далеко от центра города. Обжились. Андрей нашел прибыльную офисную работу, а Олеся, по его настоянию, осталась домохозяйкой. Он ее не просвещал в свою работу, да и ей не было интересно. Приходила туда пару раз в обеденный перерыв, да и быстро уходила, дабы не мешать своей половинке работать. И вот, 2 года назад, они стояли на крыльце и обменивались кольцами. Этот долгожданный день наступил, и теперь Олеся чтит его, и преподносит своему мужу, в этот знаменательный день некий «сюрприз». Сюрприз заключался в разнообразии в сексе. Куда как не секс делает семейную пару крепкой и неразлучной. И тут зазвонил телефон...
— Да, Андрюш, ты где, милый мой?... — смотря в зеркало и крутя свои волнистые черные волосы на палец.
— Прости, милая, но мне придется задержаться хорошенько на работе... сегодня сдаем проект, нужна детальная проверка документов...
— Хорошо милый, но ты же..
— Да, я помню про годовщину, но я ничего с этим поделать не могу и так устал на работе...
— Ладно... позвони мне как закончишь. Люблю целую.
— И я тебя.
Разочарованию нет предела. Такой знаменательный вечер и все коту под хвост... Она стояла в отчаянии перед зеркалом и примеряла на себя новый купленный черный, просвечивающийся бюстгальтер. «Хотя... он же там, наверняка, один... может мне устроить ему иной «сюрприз»?». Олеся задумала приехать к нему на работу. Эта шальная мысль придавала ей улыбку. И даже чуточку возбуждения. Ведь на столько эта мысль была хороша, что Олеся не прекращая улыбаться сразу начала переодеваться. Главное, как преподнести этот сюрприз...
Олеся сняла с себя домашнюю майку. Ее соски на небольшой груди начали вставать Она смотрела на свою грудь в зеркало и ей всегда приходил вопрос: «Не уж то, моему Андрюше, действительно нравиться моя грудь второго размера?... Наверное, это из-за моего хорошего тела» — похихикала она перед зеркалом. Она сняла домашние шорты и трусики. Животик у нее был втянут, спортивного сложения, а попа грушевидной формы была массивной. Она ударила слегка по своей попе, чтобы она задвигалась. «Мм... и наверное еще за это « — продолжала она хихикать перед зеркалом. Надела она свои новые просвечивающиеся трусики, нацепила новый лиф. «... хм, чего то не хватает... точно!» — она резко достала из комода свои чулки и натянула на красивые стройные ножки. «Вот теперь, точно все, он будет в восторге!» — ухмыльнулась она в зеркало и напялила на свое тело плащ, «Ведь мне не так же по улицам ходить, правильно? Хи-хи. « Она завязала пояс, надела свои лодочки на среднем каблуке, взяла ключи от машины и вышла из дому.
Вот, она доехала до место работы мужа. Припарковав машину у выхода, она сидела в салоне и красила свои нежные губы светло-розовой помадой. Обтерев губы друг об друга, она улыбнулась в зеркало заднего вида и счастливая вышла из машины. Не смотря на то, что на улице был легкий дождь, она встала на пару секунд у входной двери и промолвила: «А вот и твой сюрприз дорогой». Она смело зашла в бизнес центр.
В бизнес центре довольно бодро, оторвавшись от телевизора, Олесю встретил охранник.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте! Я к Андрею Викторовичу пришла, вот... жена.
— Да проходите, конечно, я помню вас, — с улыбкой сказал охранник и нажал на кнопку входа.
Турникет открылся, и она смело поднялась на заветный этаж, где работал ее муж. «Вот, он, настал момент» — все не могла сдержать улыбку Олеся. Ее руки, немного дрожа, быстро развязали пояс на плаще, оголив тем самым все тело. С расстёгнутым плащом, она вальяжно передвигалась к кабинету Андрея. Ее каблуки сильно стучали по гладкому паркету, поэтому подходя к двери она замедляла шаг, тем самым, гася громкий звук. Дверь быдла на половину открыта. Это означало, что персонала нет на месте, и есть большая вероятность того, что Андрей там один. Она прошла в дверь, и только хотела сказать, свое радостное «Привет, дорогой!», так ее улыбка резко упала, а глазам она не хотела верить...
Кабинет был небольшого размера: стены были белого цвета, одну стену полностью занимало окно, рядом с окном стоял большой папоротник, с одной стороны кабинета стояли шкафы с документами, а в противоположной стене (та что дальше), была дверь в следующий офис, возможно к начальству. По середине стоял стеклянный письменный стол, рядом с ним кожаное кресло. Рядом с креслом стояла маленькая замшевая софа и на ней сидела пышногрудая офисная секретарша. Все было не удивительно, да только картина принимала совсем другой вид. Грудь у блондинки на софе была вывалена вне розового бюстгальтера, а офисная юбка-карандаш была поднята так, что полностью оголяла бедра у особы. Ее розовые трусики уже лежали на стеклянном столе, а ее рука со ртом были заняты вполне знакомым членом для Олеси. Андрей стоял с расстегнутой рубашке, на шее до сих пор висел почти полностью развязанный галстук, штанов на нем уже не было. Блондинка нежно целовала член Андрея поднимаясь медленно губами вдоль от самых яиц до головки.
Олеся не могла сдержаться и яростно, топая каблуками по паркету, шла к письменному столу, давая понять, что она застукала своего мужа с секретаршей. Ведь, только блондинка хотела заглотить член Андрея, как Андрей вырвав из ее руки свой член и с криками «о, черт!» от бросился за спинку софы.
— Нет! Не, может быть — прикрывал свой член одной рукой и другой свой рот. — Дорогая, я тебе все объясню. Понимаешь...
Олеся медленно и вальяжно, с серьезным лицом шла на своего мужа, не обращая внимание на блондинку. Тем самым секретарша тоже была ошарашена. Она полностью села на софу, резко убрала грудь в свой лиф, и судорожно взяла свои трусики со стола, определяя где перед, а где зад, чтобы резко надеть. Поняв, что она быстро это не сделает, на откинула трусы в сторону и быстро стянула юбку в нормальное положение.
— ... тут отчет, все завертелось и... — Андрей было начал отмахиваться от пощечины жены, но только лишь палец прикоснулся к его рту.
— Андрюша, я тут пришла, для того, чтобы устроить тебе сюрприз. Смотри.
Олеся медленно, как на подиуме подошла к столу перед ошарашенной публикой, развернулась и скинула свой плащ.
— Как тебе? — Положив руки на бедра, Олеся демонстративно показывала свое просвечивающиеся черное нижнее белье.
Это был шок. Как Андрей, так и секретарша не могли ничего сказать, они просто палились с открытым ртом на Олесю. При малом освящении ее кожа слегка отблескивала, а сквозь белье четко виднелись ее соски, ареолы и свежо-побритая вагина.
Олеся резко подошла к секретарше и обхватив за лопатки попросила встать. Она взяла обеими руками блондинку за бедра. Любовница Андрея испуганно смотрела, то на одного, то на другого супруга, не зная, что и ожидать от Олеси.
— Расслабься милая, — сказала Олеся и начала нежно целовать свою оппонентку в губы. Понимая, что нужно уже не боятся, секретарша нежно начала распускать руки, спуская от лопаток свои пальчики и в конце охватив грушевидную попу Олеси. Их взгляд соприкасался с каждой секундой поцелуя. Они меняли расположение рук. — Мм... какая большая... — заметила Олеся мня грудь блондинки через бюстгальтер, тем самым вызвав похотливую улыбку у блондинки.
Андрей ошарашенно обходил их стороной. Он оценивающее смотрел, как две женщины целуются, при этом пытаясь гладить свою жену по спине.
— Детка, ты меня удивляешь! Ты у меня сегодня такая... горяченькая... ! Знакомься, любимая, это Маша, моя подчиненная.
В этот момент Мария набралась смелости и развернула Олесю к софе, нежно положила ее и отодвинула ей трусики.
— Дорогой, У тебя отличная жена! — добавила она и принялась целовать у Олеси половые губки.
Ее язык облизывал вдоль и поперек вагину Олеси. Как только это место увлажнилась от слюней Маши, она принялась посасывать клитор.
— Мм... о, Боже... да, Милая... ах... Андрей, ну подойди сюда! Где мой любимый член?
Андрей подошел ко рту своей жены. рассказы о сексе Олеся резко схватила своей небольшой рукой его член и запихнула его себе в рот. Держа рукой мешочек с яйцами своего мужа она яростно пропихивала его член себе в рот. Она просто заставляла стонать своего мужа. Олеся от наслаждения запихивала его член так глубоко, что головка почти полностью прошла по горлу, чуть тем самым не захлебнулась.
— Аккуратнее, милая, он твой, никто не отберет. — Забеспокоился Андрей.
Но Олеся только улыбнулась и продолжила страстно сосать у мужа. Она уже чувствовала, как Маша смочила слюной свои пальцы и начала пропихивать их в вагину. Сначала, один палец, потом два. Чем быстрее Маша долбила своими пальчиками вагину, тем яростнее Олеся сосала у мужа. Мария одной рукой начала нежно похлопывать по клитору Олеси, а второй продолжала пропихивать свои пальчики.
— О, Боже мой,... , да, да... — выскользнул член из обслюнявленного рта Олеси. По члену лилась слюня струей прям на маленький диванчик. — милая, лижи, лижи, ЛИЖИ!... — запихнув обратно в рот член мужа простонала она.
Андрей закатывал глаза от наслаждения. Ему жена никогда так не сосала. Он прям начал чувствовать, как его член начал пульсировать от напряжения во рту у жены. «Еще немного такого миньета и я кончу... « — подумал Андрей и плавно вышел из-за рта своей жены. Поцеловав ее, он начал передвигаться к Маше, чтобы посмотреть на всю картину.
Маша тем временем полностью пихала свой язык в Олесю. Найдя уже опухший от возбуждения клитор, она начала его посасывать. Андрей поднял ей юбку и начал хлопать своим длинным жестко стоячим членом по ее упругой заднице.
— О, да!! Божественно... я кончаю! — стонала Олеся. Андрей понял, как ей хорошо схватился за шею Маши и прижал плотнее лицо к половым губам своей жены. Маша яростнее начала лизать, ее стон буквально вибрировал вагину. Любовные соки Маши потекли по паркету.
Взяв за шею Машу и отодвинув от уже мокрой и слюнявой пизды своей жены, Андрей целуя Марию произнес:
— Милая ты же дашь мне войти в нее?.
— Да, конечно.
Они поменялись местами. Андрей снял окончательно трусы своей жены, взял за ноги и положил ее поудобней, чтобы войти. Маша стояла между ними:
— Погоди... — сказала Маша, обслюнявив свою руку. Она взяла одной рукой член Андрея и запихала себе в рот, второй-обмазывала и мастурбировала вагину Олеси.
— Все, Андрюш, вставляй! — подводя половой орган Андрея к вагине — С годовщиной, ребятки! — до молвила она и с открытым ртом и стонами следила как член Андрея медленно расширял вагину его жены.
Олеся с каждой секундой, все громче и громче стонала от члена своего мужа. Хоть Андрей и расширял Олесю, и заход был с натягом, трения вообще не чувствовалось. Член Андрея выталкивал все водные субстанции из вагины своей жены. Все текло прямо под на пол.
Маша тем временем стимулировала соски Олеси. Она залезла под одну чашечку бюстгальтера и начала вращать и облизывать сосок на маленькой груди. После того, как она начала мять маленькую грудь, она заметила, как быстро двигается Андрей, как брызгает все в вагине. Маша смотрела на это с открытым ртом и стонала. Она не могла ничего с собой поделать и ее рука сползла к своим половым губкам.
— Не скучай, зайка — нежно сказал Андрей Маше и начал ее целовать.
— Ох, я растерялась... какая завораживающая вы семейная пара! — ответила страстным поцелуем она Андрея.
— Ах... ах... ребята, я хочу поцеловать своего мужа! — простонала Олеся.
— А я хочу его член! — ответила Маша.
Андрей медленно вышел из вагины своей жены и потянулся ее страстно целовать. Маша присела на карачки, обхватила член руками, да так, будто она его заняла.
— Наконец — то я его опробую — сказала Маша и с жадностью поглотила член Андрея.
Не отрываясь от губ своей жены Андрей взялся рукой за голову Маши и начал ее пропихивать, дабы Маша полностью поглотила его длинный член. Когда головка начала резко проходить уже по горлу, Мария оторвалась и выпустила член из-за рта.
— Гхм... Андрюша ну так же...
Только Мария оторвалась, как на ее глазах Олеся начала яростно сосать член своего мужа.
— Ох, ну вы и страстные голубки! — улыбнулась Маша и схватила за волосы Олеси, дабы они ей не мешали сосать.
— Присоединяйся, не лови мух — , сказала Олеся и снова поглотила член своего мужа.
Маша ухватилась за торс Андрея и снизу начала облизывать его яйца. порно рассказы Когда Олеся снова решила поцеловать своего любимого, Мария снова яростно ухватилась за член Андрея и посасывала ему головку члена.
— Ой, да выеби уже эту сучку... — смотря вниз сказала Олеся.
— Правда? Мо... ?
— Можно, можно! Ты смотри, она же сейчас тебе член отгрызет!
Олеся встала с софы, ежесекундно Мария, не долго думая, кинула Андрея я этот маленький диванчик и села на его член. Она яростно начала прыгать, но член вылетал из ее вагины. Олеся медленно взяла ее за подбородок:
— Дорогая, не спеши, я тебе его дала — прыгай не спеша, — целуя блондинку сказала она.
— угу-простонала уже в губы от нежности Мария.
Андрей взял и запихнул потихоньку член в Машу. Маша начала стонать. Складывалось впечатление, что член засасывало в вагину Марии. Одна треть члена выходило свободно, а остальные — медленно, высасывался изнутри Маши.
— Что — то мне не по себе, — сказала Мария и слезла с Андрея, — вроде же ваш день, я не должна скакать на нем...
— Деточка тебе сколько лет — то? — Произнесла Олеся.
— 31...
— 31!? Ты старше меня, а мычишь как малолетка! Где твой опыт? Ебись с ним, пока даю!
— Олесечка, милая, после вас тогда! А то я и так кончила за 2 минуты пару раз...
— Соси, тогда!
Олеся взяла ее за волосы и пропихнула весь член мужа в ее глодку.
— Тебе нравиться милый? — с улыбкой спросила Олеся.
Андрей не мог ничего ответить. Он опрокинул голову назад и чувствовал блаженство. Он чувствовал даже ту струйку слюны, которая текла из рта Маши по своим яичкам и ягодицам.
Не растерявшись, Маша медленно вытаскивала член из-за своего рта. От слез у нее протекла немного тушь.
— Обожаю твою жену, милый! — с улыбкой на лице сказала Маша и продолжила глубоко сосать.
Олеся задрала Машину юбку до талии, чтобы не мешалась, и вытащила ее пышные груди вне бюстгальтера.
Так же лучше? — с улыбкой спросила Олеся.
— Угу, — давясь членом промычала с улыбкой Мария.
Они по переменке сосали его член. Когда Маша сосала Андрею, Олеся у нее посасывала грудь, а когда наоборот — Маша смотрела и стонала. Она получала удовольствие только от просмотра.
Андрей еле промычал:
— Так хочу, жену на столе!
— Хорошо, милый! — Поцеловала его жена.
— Да оторвись уже от члена ненасытная сосальщица! — с улыбкой сказала Олеся, помяв Маше грудь. Пока Мария отвечала улыбкой в ответ, замужняя парочка передвинулась уже к столу. Олеся закинула одну ногу на стол и раздвинула свои половые губки.
— Я же люблю сзади, ну ты знаешь, — произнесла она с улыбкой.
— Я знаю, любимая!
Только Андрей преподнёс свой член к своей жене, так она резко через себя его схватила и яростно вставила в себя. Бедра Андрея автоматически начали двигаться. Он буквально долбил своим членом в свою жену.
— Ааа... даа... , кричала она во все глотку, — милый, я кончаю, не останавливайся, прошу, увеличь темп! Еще, еще! ЕЩЕ! ДАААА...
— Я люблю тебя, любимая! — отрываясь от Машиных губ произнес Андрей.
— Аа... аах... и... я... тебя... ах... очень... сильно... люблю, дорогой!
— Я просто кончаю от того, что смотрю как ты долбишь свою жену — прошептала Андрею Маша.
Чем сильнее трахал свою жену Андрей, тем дальше он отводил ее от стола. Мария подошла к лицу Олеси, с другой стороны стола. Она взяла за ее волосы на голове одной рукой и яростно повернула смотреть на себя, а другой рукой она мастурбировала.
— Давай, сучка, реви, теки, стони! Мне нравиться смотреть как трахает тебя твой муж... — С улыбкой говорила Мария Олесе. — Смотри на мои твердые соски и на кресло подомной... оно сейчас будет мокрым!
Олеся выгнулась из под своего мужа. Девочки продолжали смотреть друг на друга с улыбкой и с ярой страстью. Она снова кинула своего мужа на кушетку и начала сосать его член. Да так яростно, что слюни текли по члену ручьем. Мария теребила свой половой орган. Она стонала и брызгала на коженное кресло своим соком. Олеся манила пальцем Машу не прекращая яростно сосать и пускать на твердый разбухший член свои вязкие слюни. Мария подошла и зависла над этим зрелищем. Руки Андрея не были долго свободными. Сначала он мял большие упругие груди и облизывал соски Марии, пока его жена яростно сосала у него, а потом он и вовсе залез пальчиками в половую дырочку Маши.
— Садись, милая — промолвила Олеся, смотря на Марию не опуская член из руки. Маша перекинула одну ногу через Андрея и четко села на его член.
Мария начала громко стонать. Пока она прыгала на члене Андрея, Олеся стоя сзади мяла ее упругую большую грудь. Соски у Маши были напряжены до предела. Они были твердыми, и ощущалось, будто они лопнут. Соски жутко горели, а от нежных щипаний пальцами жгучей кудрявой брюнетки, она ловила кайф. Олеся одной рукой держала ее грудь и сосала сосок, а второй теребила проткнутый пирсингом клитор.
— Аа... ах, о нет, кончаю!!, — Мария привстала с члена, Олеся не отрывая губ от соска ускорила стимуляцию клитора. С вагины Маши брызнула струя.
— Мм... киса получила хорошие ощущения, — похотливо спросила Олеся.
Мария улыбнулась и села снова на член.
— Хочу еще, — поцеловав Олесю ответила блондинка.
Женатые с улыбкой переглянулись, будто что-то затеяв. Андрей поднял Марию за бедра, а Олеся начала лизать вагину Маши. Одной рукой Олеся дрочила своему мужу, а языком ублажала его секретаршу. Андрей держал Машу, чтобы она не упала, и пальцами стимулировал ей клитор.
— Ах, милые мои... аа... нет... кон... аааааааа... чаю, — Не переставая стонала Мария.
Тогда Олеся резко оторвалась от вагины, быстро пососала мужу член, смочила его необходимой слюной и кивнула мужу. Андрей обратно посадил Машу на себя. Мария начала очень быстро прыгать на Андрее. Она не о чем не задумывалась, ее глаза были полностью закрыты. Олеся пыталась поддерживать большую упругую Машину грудь, чтобы ей было легче скакать на члене Андрея. Она пыталась так же массировать интимный пирсинг у секретарши, чтобы та быстрее освободила член ее мужа.
— ааа... снова... — поднялась с члена Мария. Андрей успел отодвинуть ей половые губки, а Олеся успела обхватить вагину ртом.
— А ты у нас сладенькая, — сглотнув содержимое во рту жидкость сказала Олеся.
— Ах... ух... с... да, — с улыбкой, отдышась ответила ей Маша.
Андрей встал с кушетки. Олеся устав сидеть, присела на стеклянный стол своей подтянутой попой. Андрей подошел к своей жене и начал целовать ее, а Маша, тем временем, спустилась на корточки и начала сосать член Андрея.
— О, Боже, как же я тебя люблю!
— И я тебя, очень сильно!
У супругов было затишье, они нежно гладили другу друга, спокойно дарили друг другу нежные поцелуи. А Мария не могла успокоиться. С того момента она единственная кто стонала. Она стонала от того, что чужой член у нее во рту. Она вытаскивала его из-за рта и била его об свой язык. Она не прекращала стонать. Она пихала член в глотку, давилась и все равно умудрялась стонать. Маша снова достала член и смотрела на него, немного мастурбируя его. Она смотрела как вязкая ее слюна с головки полового члена стекает ей в рот и на грудь. Маша не могла оторваться от него.
— Тише, милая, спокойно, — подняв за подбородок и поцеловав, сказал Андрей своей ненасытной секретарше.
— Андрей, трахни свою жену, да так чтобы я снова кончила!
Мария обошла стол и встала рядом с креслом. Она облокотилась об стол руками, готовая лицезреть шоу. Олеся полностью легла боком на стеклянный столик.
— Вставляй, сделай мне очень приятно!
Андрей обхватил свой член и вставил в свою жену. Он резкими и быстрыми движениями начал удовлетворять Олесю. Ведь он не мог до сих пор поверить в случившиеся. Его жена трахалась с ним и его секретаршей. От этого его член стал увеличиваться до невозможности внутри жены. Он увеличивал темп. Чувствуя горячий длинный член Олеся не могла ничего делать. Ее руки держались за край стола крепко, не смотря на то, что она уверенно лежала на столе. Она даже с закрытыми глазами от блаженства чувствовала взгляд своего мужа. Ее возбуждали его руки. Они массировали ей ягодицу, потом медленно ползали по талии. Она уже не стонала, а кричала от удовльствия.
— Еби ее, еще быстрей! — помогала Олесе Мария. И тогда он ускорился.
— Еще, еби сильнее! — продолжала Маша. — Сделай ей вечер незабываемым, сделай, чтобы я кончала!
Андрей чуть-чуть снизил темп, но стал сильнее впихивать свой скользкий член в свою любимую жену. Он раздвигал ей ягодицы, и любовался ее дырочками. «Когда же я попаду в зад ей?» — мечтал Андрей. Мария мастурбировала и говорила за Олесю:
— Еще, да... да... давай... давай милый... ах... как же приятно,... еще...
Андрей не полностью вытащил свой член и остановился, чтобы Олеся передохнула.
— О, да, я кончила, — сказала Олеся.
Андрей продолжил двигаться сильно и быстро в своей жене. Он долбил ее настолько сильно, что ягодицы становились розовыми, а у его жены появлялась улыбка от блаженства.
— ... да, да, да, да, еще оооо, еще... уиии. — кричала жена.
— Дорогая я сейчас кончу, я больше не могу!
Мария поманила Андрея пальцем и постучала по кожаному креслу, дав понять где это нужно делать. Она села на коленки перед креслом ожидая награды. Олеся немного шатаясь и медленно спустилась со стола и села на колени рядом с Машей.
Когда Андрей сел, он протянул в руке свой член Маше. Она обхватила его своим ртом и резко начала сосать. То что не удавалось обхватить ртом, Олеся лизала своим языком и рукой мяла яйца мужа.
— Уже! — зажмурив глаза вскрикнул Андрей.
При этом сигнале Мария обхватила ртом только головку члена своего начальника. Рукой она мастурбировала ему. Первая порция горячей густой спермы брызнула в глотку ненасытной блондинки. Потом Мария резко перекинула член своего босса Олесе в рот. И оставшиеся огромная порция жгучей густой спермы полилось в рот жены. Андрей стонал от блаженства. Пустив все оставшееся в глотку своей жены он осмотрелся. Девочки сидели перед ним, у них была сперма во рту и они сидели целовались между собой. От этого ему хотелось бы еще кончить, но залпа уже нет в стволе.
— Девочки, это было супер! — восхищался Андрей.
Они сидели и смотрели с улыбкой друг на друга. Они разговаривали между собой. Девчонки продолжали посасывать по переменке, чтобы остудить и расслабить набухший горячий член.
— Хорошая годовщина, вышла, — улыбалась Олеся. — Как-нибудь надо позвать ее домой.
— Почему бы и нет. Откликнулся Андрей.
Может быть встретимся у меня? У меня неплохая обстановка для секса!
— Посмотрим, наверное, до следующей годовщины, — с улыбкой встала Олеся и шлепнула по массивной ягодице Машу.
Она накинула на себя пальто, забрала трусики в карман и кинула найденные на полу штаны мужа.
— Одевайся и поехали домой, не зря я там наготовила.
— Да, дорогая, — Накидывая на себя согласился Андрей.
— А ты, Андрей, говорил, не говорить жене! А вон оно как оказалось!
— Главное, я попросил тебя не говорить своей жене, а как оно получилось, этого я сам не ожидал!
Одетая пара поцеловались и спустились к машине. Марии пришлось улыбаясь проводить молодоженов в этот прекрасный день.

 --- Директор ---

 — Привет! — я вошёл в приёмную, где сидела Алёна.
 — Приветик! — она весело улыбнулась, увидев меня. — Давно тебя ждёт. Уже раз десять спрашивала. Но, кажется, не сердита. Беги скорее.
 — Ты с нами?
 — Через пару минут. Просила меня в магазин быстро сбегать.
 — Ну, с богом, — я нагнулся к секретарше, и, почувствовав прикосновение её влажных губ, ощутил необыкновенно сладкий запах её духов.
Я, смело взявшись за ручку двери кабинета, резко открыл её и вошёл туда.
 — Ты что себе позволяешь? Если трахаешь меня и секретаршу, то уж будь добр слазь со своих портних в цеху, когда тебя зовем.
 — Кто я? — пытаюсь изобразить удивление.
 — Головка от х... я. Раздевайся. Сейчас наказывать будем.
Она, встав со своего шикарного кожаного кресла и хитро улыбаясь, начала раздеваться, скидывая пиджачок. Не следовало отпираться. Эта умная женщина, казалось, знает всё на свете, а чего не знала, вычисляла не хуже самого шахматиста Каспарова. Кажется, есть такой. Но в её сорок девять лет, при весе восемьдесят два килограмма, носить одежду как моя младшая семнадцатилетняя сестра, было, по моему мнению, просто непристойно, или, по крайней мере, не эстетично. Юбка не чуть выше колена, а подчеркну, чуть ниже попки. Если брючки, то настолько облегающие и просвечивающие, что видны те только форма и цвет трусиков, но и количество лепестков на цветочках, нарисованных на этих трусиках. Грудь была особо требующая описания. Вся одежда имела такой разрез, что у её пышных, седьмого размера прелестей иногда, только иногда были прикрыты соски. Конечно, приврал чуть, ну да это её проблемы.
Моя работа уже более полугода заключалась в траханье более половины женского персонала нашего предприятия. Младший персонал меня поил, кормил. Не понятно по чему, но их мужья помогали чинить мне машину. Руководство не спрашивая, что я сделал, брало с собой на острова в Карибском бассейне, где я, ни когда незабываемым с давнейших времён способом, наращивал без специальных гелей их мужьям рога. Бухгалтерия только для меня применяла те формулы расчёта зарплаты, что ещё немного, и я не только не платил бы налоги, но спасибо, что мне не платил их сам президент. Странно, но я считал, что, делая это, увеличивал добавочную стоимость предприятия больше всех.
 — Готов, Елена Петровна искупить свою вину любым способом, который придет в ваше сознание. Не останавливайте своё воображение, ни на каком извращении пришедшим в вашу голову. Я готов достать с неба звезду засунуть себе в жопу, я буду лизать пальчики ваших ног и после вогнать их туда же. Стоя на ушах, хочу, чтобы вы хлестали кнутом по моим грешным яйцам, да так сильно, чтоб у меня навсегда пропало желание спускать в цеху, ой ошибся, спускаться в цех, а только оставался на верху и, руководя этой организацией, повышал обороноспособность нашей страны, создавая непреодолимый для ракет противника щит, извергая сперму прямо в небо.
 — Пиз... ун. — улыбнулась она. — Ты где этому учился, — остановившись, и уже оставшись только в чулках, туфлях и открытых трусиках, на её огромной попке. — Ты действительно готов ко всему? Сейчас проверим. На колени. — Последняя фраза была уже приказом.
Я опустился на колени, и вслед за ней, присевшей на диван, потянулся к её писе губами. Она призывно отодвинула трусики, и я принялся вылизывать её уже блестевшую от выделений киску, вставив между её половых губ мой язык. Она так этого хотела и как я помнил, любила, что моментально отключилась, и уже откинув голову на спинку дивана, стоня и закатив глаза, получала свою порцию наслаждения, которое я умел доставить любой женщине. Язык и губы, сосущие клитор, а также то, что мужчин у неё давно не было, быстро довели её до пика наслаждения, и она бурно кончила. Я почувствовал, как соки любви стали наполнять мой сосущий её прелести рот, и, чувствуя дрожь её тела, продолжил лизать, даже увеличил темп, пытаясь продлить её кайф.
 — Спасибо. Ты знаешь, как ублажить меня. Молодец. Я хочу какого-нибудь извращения, чего-нибудь нового. Хочу унизить тебя, и самой понять, что такое унижение. — С серьёзной похотью в глазах она облизала свои губы.
 — Пописай на меня Лена. Посмотри, как будет литься в моё лицо твоя моча, и ты испытаешь, то, что до сих пор было не доступно.
Только я мог её так называть, и то только в те секунды, когда до её оргазма оставалось или после него прошло несколько минут.
В её глазах несколько секунд царил вопрос, потом сомнение и вдруг поднятые опять на меня они начали радостно веселиться. Широко раздвинув ноги и слегка разведя себе полове губки, Елена Петровна чуть напряглась. Тоненькая струйка золотистой жидкости, взмыв почти вверх и обогнув мою голову, упала на мою попу, и, ослабевая, стала двигаться по спине в сторону головы. Я поднял голову, и, открыв рот, подставил его этой струйке которая, журча бурным потоком, полилась прямо мне в горло.
Она писала с таким нескрываемым наслаждением, что казалось, испытывает от этого оргазм. А я подыгрывал ей, подставляя под струйку лицо, мне хотелось, чтоб она навсегда запомнила эти сладостные минуты. В этот момент в кабинет вошла секретарша.
 — Какая прелесть! Вот это да! Вы что сегодня придумали?
 — А ты не хочешь обоссать этого блядуна? — Елена Петровна уже залезла рукой, в трусики подошедшей к ней секретарше.
 — Конечно, хочу, — и я, не успев опомниться, почувствовал, как на моё лицо хлынула вторая струйка мочи, только более тонкая и нежная.
Я подставил под неё язык, и брызги начали разлетаться в разные стороны. Они попадали мне в ноздри и глаза. Они создали радугу перед моими глазами, смешавшись с лучом солнца проникшего из окна. Лицо секретарши также озарилось улыбкой блаженства. Закончив ссать, она уселась на диван рядом с шефом и поцеловалась с ней взасос. Я снизу наблюдал, как эти женщины нежатся, лаская друг друга. Я принялся помогать ладони Елены Петровны возбуждать киску секретарши, вылизывая её языком. Она была ещё мокренькой от прошедшего недавно действия, но я уже стал чувствовать, как начинают смешиваться запахи её мочи и любовных соков.
Секретарша уже приходила в возбуждённое состояние, двигаясь писей навстречу моему языку. Она акробатически закинула ноги себе за голову и руками ласкала соски своих грудей. Закатив глаза, она сладострастно стонала. А директриса, встав с дивана, принялась надевать купленный только, что искусственный фаллос. Я почувствовал, как она стала сзади меня на колени. Несколько раз, лизнув мне попу, она приложила это орудие к моей дырке, и сильно надавив, вошла им вглубь девственного ануса.
Я никогда не думал, что унижение может быть таким приятным. Почувствовав в первые секунды боль, которая быстро растворилась, я начал получать кайф, от движений внутри моей прямой кишки этого немного мягкого поршня. Я сам подмахивал настойчивым движениям Елены Петровны. Мой член напрягся. Он хотел присоединиться к другу, но видать его черёд ещё не наступил.
Секретарша уже тащилась. Я, разогнувшись, вставил в её лоно любви свой член, и, подстроившись к движениям начальницы, принялся трахать её. Наш паровозик потихоньку приближался к конечной станции наслаждения. Мы с Еленой Петровной решили поменяться местами, и вот уже я буравлю её попу, а она не долго думая, засунула в маленькую попку секретарши резиновый член, и принялась двигаться, издавая чавкающие звуки, сосать ей груди.
Две женщины кончили одновременно, затрясшись в любовных судорогах, и лаская друг друга. Я встал и начал дрочить перед раскрытыми ртами, уже пришедших в себя женщин. Они с радостью приняли на свои лица и рты, выплёскиваемые струи спермы. Подождав несколько секунд, я взял рукой опускающийся член и принялся писать на своих женщин.
И опять струя мочи, весело журча и разбрызгиваясь, полилась на лица, груди, животики. Я смотрел на счастливые лица любовниц слизывающих и глотающих со своих губ смесь спермы и мочи, и радовался своему маленькому счастью.
До чего же раскрепощён коллектив моего предприятия, я узнал на следующий день, зайдя в цех. Директриса наверно даже придумать не могла, то чем там занимаются.

 --- На колени, сука! ---

1
Это был не первый бабский отдел, которым мне пришлось руководить, и я предвкушал новые сексуальные приключения. Еще не было случая, чтобы понравившуюся мне подчиненную не удалось принудить к сексу, ведь немногие решаются противиться желаниям начальника, если место работы им дорого. Поскольку я молод, спортивен и вполне привлекателен, то с бабами у меня нет проблем и без этого. Но мне доставляет особое удовольствие элемент принуждения. Бесцеремонно потискать покорную сотрудницу, задрать ей юбку и залезть в трусы, заставить ее раздеться и встать на колени, грубо и унизительно выебать в рот, а потом, зареванную, заставить вылизывать хозяину жопу — да мало ли способов получить кайф!
В первую очередь, естественно, я выбирал для своих забав девок помоложе. Но в новом отделе мне больше всего приглянулась Ирина. Зрелая 25-летняя сучка была на мой вкус чертовски хороша. Округлое лицо с пухлыми губками, просто созданными для сочного ебания в рот, большие влажные глаза, прямые темные волосы чуть ниже плеч, прелестные ножки, упругая грудь и пухлая попка. Ирина сразу привлекла меня не только спелой красотой, но и томной чувственностью поведения. Удивительно, но при всей своей вызывающей сексуальности она была скромной тихоней. Ирина с младшей сестрой приехали из провинции и жили тихо и замкнуто. Ирина не ходила на гулянки, не была замечена ни в каких флиртах, и это при ее-то данных! Впрочем, я не собирался терять времени на разгадывание ее секретов — о любой бабе гораздо проще все узнать, после того как поставишь ее на колени. Ирину я сразу наметил себе в персональные секс-секретарши. Но сначала нужно было разобраться с остальными.
Мой отдел нуждался в серьезной встряске, сокращении сотрудников и усилении дисциплины. Все это делало зависящих от моего благоволения баб совершенно беспомощными перед шантажом и как нельзя лучше соответствовало моим желаниям. Для начала я уволил пару самых страшненьких, чтобы своим видом они не портили мне эрекцию. По отделу прошелестела легкая паника. Каждая заходившая ко мне на собеседование дрожала от страха лишиться работы и унизительно доказывала мне свою полезность и покорность воле начальника. Это был смотр бесправных рабынь, покорно отдающихся господину. Мне не была интересна их болтовня — деловые качества каждой я знал и без этого. А вот лояльность подчиненной я подвергал практической проверке. Обычно я не стремился сразу добиться согласия на секс — в качестве первого этапа мне достаточно было заставить каждую встать на колени и поцеловать мои ботинки. Пару заартачившихся дур я выбросил на улицу, остальные усердно выполняли мои приказания. Теперь я знал, что при желании любую из прогнувшихся передо мной шлюх я доведу до нужной степени послушания.
В первый день я выебал только одну, самую непокорную. Молодая привлекательная девка, Алина хоть и не была видной красавицей, но слыла умной и толковой работницей и считала, что этого достаточно. Поэтому она демонстративно приперлась на собеседование в брюках и свитере, скрывавшем ее и без того не слишком большую грудь. После чего наотрез отказалась становиться на колени и даже начала бурно высказать мне свое возмущение. Я лениво смотрел на ее потуги. — А ну заткнись, проблядь — прервал я ее тираду. Ошеломленная резкостью и безапеляционностью, Алина осеклась. — Пошла на хуй, ты уволена. Девка замерла на несколько секунд и отупело повернулась к выходу. Потом растерянно остановилась, пролепетала что-то несвязное, закрыла лицо руками и разрыдалась. Я не торопился, наслаждаясь происходящей передо мной сценой превращения подчиненной в рабыню. Я уже понял, что юная шлюха сломлена, но она-то еще не догадывалась, что за своенравность придется отвечать.
 — Извините, Игорь Антонович. Пожалуйста: простите меня, я буду делать все, что Вы приказываете — наконец выдавила из себя Алина и попыталась встать на колени. — А ну стой — прервал я ее. Ты что думаешь, сука, можно безнаказанно перечить хозяину? Глупая девка затравленно смотрит на меня, не зная, что отвечать. — Придется тебя наказать. Снова пауза, напряженное дыхание растерянной подчиненной. — Ну-ка, блядь, раздевайся догола! — Н-не надо, ну пожалуйста! — Алина вновь разрыдалась. — Я Вас очень прошу, не надо, я буду всегда Вас слушаться. Она упала на колени, надеясь вымолить прощение и избежать полного унижения. — А ну быстро! — рявкнул я на нее, и для острастки ударил кулаком по столу. И вот своенравная рабыня уже окончательно сломлена. Как приятно наблюдать за ее безнадежными попытками уберечь остатки собственного достоинства, когда она униженно раздевается перед господином, смешно путаясь в нижнем белье. Наконец Алина стоит передо мной совершенно голенькая и беспомощная, прикрывая дрожащими руками свои девичьи прелести и потупив взгляд в пол. Я не тороплюсь, даю ей прочувствовать всю свою бесправность. Потом не спеша поднимаюсь с кресла и иду осматривать свою добычу.
Не самый выдающийся экземпляр, видали мы самок и получше, но ее униженность и покорность невольно вызывают желание ей овладеть. Умненькая, говоришь: Выдергиваю из выключенного компьютера провод. — Руки за спину, сука! Алина в трансе, только затравленно ревет и по-моему уже плохо соображает, что происходит. Я сам завожу ей руки за спину и связываю их проводом. Теперь она совершенно беззащитна и пора подумать о своем удовольствии. Снимаю брюки и трусы, вытаскиваю из брюк ремень. Поддрачивая восставший член, любуюсь на свою рабыню со всех сторон. Ощупываю пухленькую жопу, хватаю за пизду. Алина пытается отвернуться и получает за это звонкую пощечину. — А ну в стойку, проблядь! Снова отхожу, смеясь над ее беспомощностью. — На колени! И удар ремнем по спине. Алина вскрикивает и падает на колени как подкошенная. Наслаждаясь ее покорностью и своей властью, силой пригибаю ее к полу и наступаю ногой на спину. И сочно, с оттяжкой — три раза ремнем ей по жопе. Больше не требуется, такую науку она не забудет. Поднимаю шлюху за волосы, она уже в полуобморочном состоянии. Постукиваю ей хуем по зареванному лицу, потом пальцем открываю ей рот и вставляю туда свой истомившийся член. Алина не сопротивляется, и сладкие девичьи губки нежно смыкаются на моем хуе. Сочно насилую в рот свою новую рабыню, оттопыривая ей щеки, проникая глубоко в глотку, за волосы натягивая ее себе на член. Наигравшись, победно кончаю ей на зареванное лицо.
Поднимаю ее подбородок повыше, убираю с лица растрепавшиеся волосы. Достаю из стола фотоаппарат и делаю несколько кадров этой прелестной картины: изнасилованная голая девка, связанная, на коленях, вся в соплях и сперме, униженно просит господина о снисхождении. Я развязываю ей руки и вышвыриваю за дверь ее одежду. — Пошла вон, пизда с ушами. Алина с трудом поднимается на ноги, ее шатает как пьяную. — Ты все поняла, хуесоска? — Да: господин. Простите меня: я буду послушной. У нее уже нет сил рыдать, она лишь всхлипывает и утирается. Покровительственно треплю девку по щеке. — Ну что же, молодец, из тебя выйдет неплохая служанка. В зареванных глазах Алины появляется робкая благодарность за скупую похвалу хозяина, видно, что она быстро усваивает свое место. Не красавица, но для разнообразия сойдет. Мои руки по-хозяйски ощупывают стати новой рабыни. Сиськи хоть и маловаты, но форма заманчивая. Жопа сочная, надо будет попробовать в деле. Губки мягкие, податливые, в рот ебать приятно. Похоже, соображает действительно неплохо. — Назначаю тебя своим заместителем по производственным вопросам. Месяц испытательного срока. Все поняла? В основательно заебаной голове опущенной Алины явно не умещается внезапный переход от полного унижения к внезапному счастью. Она уже забыла, что стоит передо мной совершенно голая, что ее только что грубо изнасиловали, что попка горит от наказания, а на лице блестит размазанная по щекам сперма. Сраженная великодушием своего господина, окончательно сломленная рабыня падает мне в ноги и начинает их целовать. — Имей ввиду, на работе никаких брюк, лифчиков и колготок. Только чулки на резинках и юбки выше колен. По первому свисту — ко мне. Иди, работай! Пресыщенный, я лениво отпихиваю от себя покоренную девку.
2
На следующий день я продолжил смотр своих рабынь. Наиболее резвые молодые шлюшки разоделись пооткровеннее и накрасились, недвусмысленно стремясь соблазнить начальника. Разумеется, в моем гареме должны присутствовать молодые длинноногие красотки. Когда захочу — выебу любую и без ее согласия, а пока я наметил себе в секс-игрушки только Дану. Приглянувшаяся мне шлюха обратила на себя внимание классными упругими сиськами, которые она умело выставляла напоказ. Дана вообще любила откровенно одеваться, обильно пользовалась косметикой и украшениями и явно привыкла к мужскому вниманию. Кокетливо улыбаясь, девка вошла в мой кабинет и игриво защебетала, строя мне глазки и демонстрируя свои безупречные ножки, едва прикрытые кожаной мини-юбкой. Майка с глубоким вырезом как нельзя лучше подчеркивала ее бюст. Лифчик Дана не надела и ее соски откровенно выпирали сквозь эластичную ткань. Я рассматривал этот сочный фрукт, развалившись в кожаном кресле. Сесть я подчиненным не предлагал, так мне было удобнее их оценивать. Я видел, что внутри Дана дрожит от страха, но внешне девка старалась изобразить из себя опытную обольстительницу. На мое указание встать на колени молодая сучка ответила жеманными отговорками. — Зачем же так грубо, Игорь Антонович, разве так обращаются с дамами — кокетливо надув губки сказала она, надеясь затеять со мной игру. — Может быть, Вы лучше пригласите меня на ужин? Я неспешно встал со своего кресла и подошел к глупой бабе, забывшей свое место.
Дана продолжала игриво улыбаться, опустив ручки вниз и качая коленкой в черном чулочке. Как бы невзначай теребя юбочку, она приоткрывала мне кружевную резинку чулка и томно вздыхала. Наконец, мне это надоело. Протянув руку, я схватил непокорную девку рукой за волосы и с силой рванул вниз, одновременно ударив ее ногой под коленки. Дана упала на колени, не в силах вымолвить ни слова от удивления и боли и тупо пытаясь освободиться от моей хватки. Все так же не спеша, я достал из ширинки готовый к действию член и решительно просунул его между разомкнутых девичьих губ. От неожиданности Дана впустила меня в свой ротик и как в трансе начала сосать. Вкачав ей несколько раз, я решил избавить ее от майки, выпустив на свободу неприкрытую грудь. Я ослабил хватку, и в этот момент Дана очнулась, вскочила с колен и начала отчаянно сопротивляться. — Да Вы что, что Вы делаете! — истерично закричала она. Она хотела сказать что-то еще, но не успела. Я резко ударил ее кулаком под дых, и согнувшаяся пополам Дана стала ловить ртом воздух. Я толкнул ее, и она упала на пол, все еще не в силах разогнуться. — Ах ты сука непокорная! Я подошел и наступил ей ногой на волосы так, что она не могла вертеть головой. Передо мной открылась отличная картина. Колыхались от судорожных всхлипов упругие груди Даны, юбочка совсем задралась, полностью обнажив прелестные ножки, сверкающие белизной между черными резинками чулок и такими же черными трусиками.
Налюбовавшись, я направил на девку свой член и стал ссать ей на лицо. Дана закричала и попыталась закрыть лицо руками. Ей это не слишком хорошо удавалось, мне даже понравился получившийся аттракцион. Заодно я обоссал ей майку и через мокрую ткань отчетливо проявились ее голые сиськи. Потом я не спеша снял с себя брюки, достал из ящика стола стальные наручники и вновь подошел к своей жертве. Дана лежала на боку, сжавшись в комок, закрыв лицо руками и ревела навзрыд. Я прижал ее коленом к полу, заломил ей руки за спину и сковал их наручниками. Потом перевернул Дану на спину, закатал ей майку под мышки и уселся яйцами на обнаженную грудь опущенной, рыдающей от унижения рабыни. Дана застонала от тяжести. Полюбовавшись ее беспомощностью, потискав ее пышные сиськи, я вновь схватил шлюху за волосы и приставил свой хуй к ее губам. Дана попыталась отвернуться, но тут же получила две сильные пощечины, от которых полностью потеряла волю к сопротивлению. И вот уже сквозь мычание и всхлипывания мой член входит к ней глубоко в рот. — Соси, сука недоебаная, работай! Смеясь над размазанной по щекам тушью и наслаждаясь своей силой и ее беззащитностью, я стал иметь Дану в рот по самые гланды. — Ты у меня станешь шелковой, хуесоска! Дана задыхалась, но уже не пыталась сопротивляться, лежала смирно и покорно отсасывала.
Наигравшись с ее ртом, я решил продолжить воспитание своенравной рабыни. Встав с Даны, я стянул с нее юбку и трусы и затолкал ей в рот ее трусы вместе со своими носками. Потом достал из брюк ремень и подошел к провинившейся девке. Дана замычала, ее зареванные глаза наполнились страхом. Первый резкий удар ремнем пришелся по гладко выбритой пизде. — Это тебе за болтовню! — Дана затравленно визжит, извивается и отчаянно пытается уползти в угол. — А это — за сопротивление, непозволительное воспитанной девушке! — и ремень опускается ей на сиськи. Я иду за ней, безжалостно вбивая в блядскую голову поверженной рабыни покорность воле господина. Потом наступаю ногой на грудь эротично извивающейся на ковре девки и плюю ей в лицо. Дана практически голая, она выглядит превосходно в своей беспомощности. — Блядь, дешевая подстилка. Я научу тебя хорошим манерам! Схватив Дану за волосы, я заставляю сучку подняться и перекидываю ее покорное тело через спинку кресла.
 — Ноги расставить! — и удар ремнем по жопе. Дана сразу же выполнят мою команду, стремясь избежать новых побоев. Подхожу к ней сзади, поглаживая свой возбужденный член. Дана вся открыта и доступна, стройные ножки разведены в стороны, открывая хозяину беззащитные девичьи прелести, холодный блеск стальных наручников подчеркивает ее покорность. Мне всегда нравилось насиловать сзади беспомощных рабынь, руки которых скованы за спиной. — Ну что девка, застоялась? Пора уж тебя выебать. Плюнув Дане на горящую от порки пышную задницу, резко вставляю член ей в жопу. — Н-на, сука, получи! Сквозь трусики во рту Дана отчаянно орет от боли, жопа ее слабовато разработана. Наслаждаясь ее унижением, по-хозяйски насилую свою новую игрушку, сочно шлепая ее ладонями по ягодицам. Безнадежное сопротивление глупой рабыни доставляет мне массу удовольствия и от души выдохнув, я с кайфом вкачиваю сперму ей в жопу.
Обмякшее тело изнасилованной Даны безвольно висит на спинке кресла, когда я подхожу к ней с фотоаппаратом. Кадр сзади — как летопись славных побед. Захожу спереди, за волосы поднимаю ее голову вверх. Мокрое лицо, черные трусики во рту, расплывшаяся косметика, красное пятно помады вокруг разъебаных губ, сиськи расплющенные о спинку кресла, скованные за спиной изящные ручки — хороша, сука! Такую ебать и ебать. Делаю несколько кадров. Дана продолжает беззвучно реветь, по всему видно, что ее еще ни разу так не опускали. Сбрасываю девку на пол, а сам сажусь в кресло. — Ну что сука, все с начала. На колени! Дана хорошо усвоила урок и сразу стремится исполнить приказ. Однако она явно еще плохо соображает, да и со скованными за спиной руками подняться не просто. Я смеюсь над мучениями заебаной рабыни, подбадривая ее ударами ремня и фотографируя чувственные изгибы обнаженного молодого тела. Наконец униженной девке удается встать на колени перед господином. Еще пара выразительных снимков. — Ползи сюда, проблядь! Давай, вылизывай хуй, а то жопой твоей будет вонять. Вытаскиваю тряпки из ее рта.
Дана окончательно утратила остатки гордости, ее рабская душонка почувствовала руку настоящего господина и она торопится меня ублажать. Ее нежные губки и язычок порхают вокруг моего члена. — Хорошо сосешь, шлюха, молодец. Одобрительно похлопываю ее по щеке. Дана на секунду выпускает член изо рта. — Мой господин, разрешите ласкать вас еще и руками — решается попросить она, заискивающе заглядывая мне в глаза и пригибаясь от страха вызвать мой гнев. Ну что ж, пусть работает, хуесоска. Расстегиваю один из браслетов и сковываю руки рабыни уже перед ее грудью. Благодарная за доверие, Дана самозабвенно трудится над моим хозяйством — причмокивая сосет хуй, руками и сиськами нежно массирует яйца, старательно вылизывает жопу. Я откидываюсь в кресле и ловлю кайф. Мой член наслаждается теплым девичьим ртом, мои глаза — ее прелестным обнаженным телом, мои уши — позвякиванием браслетов на руках рабыни. Наконец, я не выдерживаю, хватаю Дану руками за голову, и начинаю быстро дрочить свой хуй ее ртом. Девка покорно мотает головой, старательно округлив губки, высунув язычок и глубоко заглатывая мой член. При этом ее теплые ладошки не забывают ласкать мои яйца. Поток спермы ударяет Дане в горло, она давится, но тщательно высасывает все до капли.
 — Молодец, соска, далеко пойдешь — хвалю я старательную девку, вылизывающую мою вспотевшую промежность. — Будешь моей выездной блядью. Дана просто сияет от счастья, к ней даже вернулось ее кокетство. — Пизду продолжай брить. Жопу тебе придется растянуть, слишком тугая, это может не понравиться партнерам, которым ты будешь отдаваться по моему приказу. Трусы и лифчик на работе сразу снимать, остальную одежду будешь утверждать лично у меня. Завтра утром — ко мне на еблю, хочу оценить твою пизду. Пока все. Делаю несколько прелестных фотографий: старательная рабыня на коленях у меня в ногах, с хуем во рту, с размазанной по лицу косметикой, маечкой, задранной над голыми сиськами, и наручниками на холеных ручках. Снимаю с Даны браслеты, даю ей несильную пощечину. — Ладно, сука, иди работай! Подхватив вещички, заебаная девка выскальзывает за дверь, блеснув на прощанье распечатаной голой попкой.
3
Ирину я приберег под конец, ей я хотел обладать по полной программе, мой хуй уже извелся в ожидании ее прелестного ротика и аппетитной попки. И вот девушка вошла в кабинет и робко остановилась у входа. На ней был обычный скромный деловой костюм с юбкой до колен. Пока Ирина нетвердым голосом рассказывала, как будет стараться, я откровенно разглядывал ее губы, гладил взглядом ее ножки и прикидывал, сможет ли ее грудь так же классно держаться без лифчика. — Так, ладно, я все понял — прервал я ее рассуждения. Ирина замолкла и потупила взгляд к полу. Я встал со своего кресла и не спеша подошел к трясущейся передо мной девушке. — Ты понимаешь, что главное качество хорошей работницы — полное послушание? — спросил я, взяв ее за подбородок. — Да, конечно, Игорь Антонович. — И ты готова доказать мне это? — Да-да, конечно — сказала она, ее голос отчетливо дрожал.
 — Руки за голову — скомандовал я. — Ч-что? — непонимающе пролепетала Ирина. — Руки за голову, быстро! Ты что сука, охуела, почему я должен повторять дважды! Ошеломленная моей грубостью Ирина совершенно потерялась. Подняв руки к груди, она замерла, отчаянно хлопая глазами. — Ну, я сказал быстро! Для убедительности я врезал ей пощечину. Ирина сразу же подняла руки на затылок. Она вся тряслась, в ее глазах застыл ужас. Я подошел к ней спереди и стал прикидывать, с чего бы начать свои развлечения. Ирина тут же опустила взгляд. Она была прелестна в своем страхе и беззащитности. Ее грудь взволнованно вздымалась, ноги дрожали. — Повторяй за мной: Я Ваша рабыня, господин! — Я: ваша рабыня: господин. — Желания господина — главный закон для рабыни. — Желание господина — главный закон — эхом послушно отзывалась Ирка. У нее был такой вид, словно она медитировала. А из нее, похоже, получится отличная секс-рабыня — подумал я — она просто создана для подчинения!
Я протянул руки, и начал расстегивать ее жакет. Запуганная Ирка вздрогнула, невнятно промычала, но не решилась оказывать какого-либо сопротивления. Расстегнув жакет, я не стал возиться с блузкой, а просто распахнул ее, вырывая пуговицы. С лифчиком я расправился еще более безжалостно, срезав его ножницами. Ожидания меня не обманули, Иркины сиськи были великолепны. Пока я с наслаждением мял их руками, Ирка начала стонать, ноги ее подкашивались. Ее откровенная чувственность заводила необычайно, мой член разрывал брюки. Я достал торчащий хуй из штанов, поддрачивая его зашел к Ирке сзади и задрал ей юбку на талию. Потом спустил вниз ее колготки и трусы. Великолепно! Такая клеевая блядь — и полностью в моей власти! Я взял фотоаппарат и сделал несколько снимков готовой к ебле рабыни. Ирка стонала не переставая, плавно изгибаясь и закатив глаза. По ее ляжкам уже текла смазка из влагалища. Она откровенно наслаждалась собственным унижением! — Молодец, шлюха, ты умеешь отдаваться хозяину! Я сочно врезал ей ладонью по заднице.
Это стало последней каплей. Ирку буквально скрутило, она попыталась сделать шаг, но запутавшись в спущенных трусах упала на пол, схватилась руками за промежность и завыла от наслаждения. Такого оргазма я еще не видел! Ирка металась по полу, ее било в конвульсиях. Все это было круто и подрочив над валяющейся в моих ногах похотливой сукой, я взорвался, орошая ее потоком спермы. Посмаковав с минуту, я утратил интерес к ее экстазу. — Ну ты, блядь, хватит валяться! — я пнул Ирку ногой. — Поднимайся и вылизывай своего господина! Путаясь в нижнем белье, Ирка поспешно встала передо мной на колени и старательно вылизала мой хуй. Оставив ее стоять на коленях, я развалился на кожаном диване. — Да ты, как я вижу, форменная блядь! А прикидывалась недотрогой — усмехнулся я. Ирка залилась краской и попыталась запахнуть жакет. — А ну, хуесоска, руки за спину! Сиськи вперед! На сей раз Ирка подчинилась сразу же, вновь выставив передо мной свои сочные груди. — Ну что же, шлюха, рассказывай, как дошла до жизни такой — вальяжно сказал я, почесывая яйца.
Я был прав, ожидая от покоренной Ирины полной откровенности, и теперь наслаждался описанием ее унижений. Ей было всего 15 лет, когда на нее, возвращавшуюся из музыкальной школы, в городском парке напали двое взрослых мужчин. Она пыталась убежать, но они со смехом устроили на нее облаву и наконец схватили и связали беспомощную жертву. Всю ночь они насиловали прелестную школьницу, наслаждаясь ее свежестью, невинностью и беззащитностью. После чего им стало жаль отпускать столь аппетитную добычу, и они решили сделать красивую девушку своей секс-рабыней. Они похитили Ирину и увезли в загородный дом. Там несчастную школьницу раздели догола, заковали в цепи и превратили в бесправную служанку, обслуживающую своих хозяев и удовлетворяющую все их прихоти. Беспомощную девушку всячески унижали, за любую провинность наказывали ремнем, мочились ей в рот, заставляли вылизывать жопы, но главное, конечно, регулярно ебали во все дырки поодиночке и вдвоем. Из этой атмосферы беззащитности, унижения и разнузданного секса родился первый в жизни Ирины оргазм. Испытанное девушкой наслаждений было столь велико, что постепенно она и сама стала жаждать продолжения насилия.
Ирина пробыла в рабстве всего две недели, после чего ее нашли и освободили. Еще месяц опозоренная девка приходила в себя в больнице. Ирину привели в порядок и внешне она успокоилась. Однако, внутри сохранился надлом, который определил всю ее дальнейшую сексуальную жизнь. Чрезвычайная острота ощущений, которые она испытала, будучи бесправной секс-игрушкой, напрочь лишила ее возможности заводиться от недостаточно решительных ласк ухажеров, которые пытались за ней увиваться. С другой стороны, она сторонилась и грубых мужиков, большинство которых были слишком вульгарны и тоже не пробуждали в ней страсти. Постепенно за ней закрепилась репутация фригидной дуры, с которой бесполезно связываться. Много лет она жила лишь регулярным онанизмом и мечтами о сильном, решительном и великодушном господине. В ее фантазиях вновь и вновь вставали цепи, сладостные унижения, наказания и, как награда — грубый, решительный секс и редкая похвала хозяина. Вот почему встреча со мной буквально взорвала таящуюся в ее плоти страсть: Иркин рассказ так завел меня, что пришлось прервать его, чтобы бурно облегчиться в теплый и податливый девичий ротик. Серьезную еблю столь шикарной новой рабыни я отложил на завтра:
Утром Ирина робко вошла в мой кабинет, встала у двери, ножки вместе носки врозь, опустила глаза и подняла вверх подол юбки, демонстрируя хозяину свои обнаженные прелести. — Ваша послушная рабыня ждет указаний, господин — пролепетала она дрожащим голосом. Как я и ожидал, Ирка нарядилась «под школьницу», желая вновь испытать давние унижения. Плиссированная синяя мини-юбочка, под которой нет трусиков, почти прозрачная белая блузка, эротично облегающая обнаженную грудь с торчащими от возбуждения сосками, чистенькие белые гольфики и туфельки. Старательная шлюха успела даже сделать прическу и собранные в хвост волосы оставляют открытыми шею. Ну что же, идея изнасиловать невинную и послушную школьницу мне нравится! — На колени, сука! Ползи сюда, маленькая блядь! Ирина становится раком и ползет к моему креслу, возбуждающе виляя задом. Добравшись до моих ног, девушка начинает их целовать. Я знаю, что сердце Ирины бешено колотится, а пизда уже мокрая, и прозрачная смазка течет по стройным бедрам. Ногой приподнимаю край ее юбки и любуюсь округлой попкой коленопреклоненной женщины.
За волосы поднимаю голову бесправной рабыни и даю ей пощечину. Она не смеет кричать, не смеет закрываться. — Пожалуйста, мой господин, не наказывайте меня, я буду послушной девочкой. Ирина шумно дышит и робко смотрит на меня преданными собачьими глазами. — Разрешите маленькой рабыне поласкать Вас ротиком. — Валяй, хуесоска! Торопливыми дрожащими пальчиками она расстегивает мне брюки и с хлюпаньем заглатывает толстый хуй. Я закрываю глаза и отдаюсь умелым ласкам ее языка, губок и пальчиков. Только если эта сучка рассчитывает, что я сейчас спущу ей в рот, то она ошибается. Я тяну Ирину за волосы и освобождаю свой член от объятий ее губ. — Встать! Ирка вскакивает, испуганно глядя на своего господина. — Снимай блузку! Послушная девка начинает обнажаться, суетливо расстегивая пуговки. Наконец голые сиськи выпущены на свободу и возбуждающе колышутся ее дыханием. — Руки за голову! Встаю, раздеваюсь и подхожу сзади к замершей в ожидании Ирине. Провожу ладонями по бедрам, медленно приподнимая ей юбочку. Голая попка покорной рабыни возбуждает необычайно. Прижимаюсь к ней, массируя член о теплые женские ягодицы, и одновременно с кайфом ощупывая сиськи своей секс-игрушки.
Ирка стонет от возбуждения, прогибается и качает попкой, услаждая мой член. — Я Ваша бесправная рабыня, господин! — срывающимся голосом восклицает она. — Возьмите меня, мой повелитель, позвольте рабыне насладиться Вашей силой! Как же хороша сегодня эта покорная сука! — Руки за спину, проблядь! Пока я защелкиваю наручники на запястьях Ирины, она продолжает стонать, качая сиськами и блядски вертя бедрами. Толкнув девушку вперед, я бросаю ее голой грудью на стол. Закидываю юбочку на спину, раздвигаю пошире ножки в очаровательных белых гольфиках и направляю свой член в хлюпающее влагалище беззащитной «школьницы». Держа свою жертву одной рукой за волосы, а другой за цепочку наручников на скованных за спиной руках, с силой вхожу в нее. — Мой господи-ин! — со стоном вскрикивает Ирина. — Ах ты маленькая сука! Я выебу тебя, как последнюю блядь! Не в силах больше сдерживаться, я яростно насилую прекрасную беспомощную пленницу и бурно кончаю в ее похотливое лоно:
4
Поселившись в предбаннике моего кабинета, Ирина отлично справлялась с обязанностями секретарши. Ебал я ее почти каждый день. Своей страстностью, полной покорностью и сексуальными фантазиями она умела заводить как ни одна другая из моих шлюх. Настоящий кайф подписывать бумаги на спине поставленной раком рабыни, одновременно погружая член в ее теплую глубину, или разговаривать по телефону, развалившись в кресле и теребя сиськи стоящей на коленях и старательно сосущей хуй секретарши. Впрочем, разумеется, я не ограничивал свое секс-меню только ей, и Ирка выполняла обязанности смотрительницы моего гарема. Она приводила покорных девушек мне на усладу и при необходимости готовила их к ебле: помогала подкраситься, переодеться, связывала или приковывала рабынь в моем кабинете, нередко сама участвовала в устраиваемых мной групповухах. Незаменима Ирка была и после особенно удавшихся оргий — именно она выхаживала заебаных до беспамятства девок.
В один из летних дней я ебал Ирину в ее комнате. Полуголая шлюха лежала на спине поперек стола, свесив голову вниз и поставив на столешницу согнутые в коленях стройные ножки в черных чулках и туфлях на высоком каблуке. Тело секретарши я использовал как подставку для бумаг, одной рукой она придерживала на животе открытую папку с документами, а другой услужливо направляла мой член к себе в ротик. На шее девушки яркой полосой красовался собачий ошейник, а пристегнутый к нему цепной поводок струился по обнаженному телу рабыни между ее упругими грудями и нырял в промежность. Кожаную ручку поводка я для прикола засунул Ирке в пизду.
Этот наряд я купил в зоомагазине еще вчера, причем Ирку я заставил пойти со мной, прямо в магазине поставил на колени и стал примерять на нее ошейники. В глазах продавщиц и посетителей читалась вся гамма эмоций: от удивления и ужаса домохозяек, до похоти и зависти солидных мужчин. На Ирку было действительно приятно смотреть — молодая красивая девушка в черном облегающем мини-платье стоит на коленях перед солидным господином и руками придерживает на затылке собранные в пучок волосы, чтобы обнажить свою стройную шею. Вся красная от унижения, Ирка не смела пошевелиться и лишь закрыла глаза и молча кусала губы. С трудом сдержавшись, чтобы не выебать сучку прямо в магазине, я за поводок выволок ее на улицу и затащил в ближайший подъезд. Там я привязал истекающую желанием шлюху к перилам лестницы и грубо овладел ей сзади, заставив орать на весь подъезд.
И вот на следующий день, неспешно поебывая секретаршу в рот, я изучал документы под аккомпанемент ее стонов и влажного развратного чмоканья. Закончив работу с бумагами, я убрал папку, пошлепал старательную хуесоску по сиськам и милостиво разрешил ей развлекать себя руками. Иркина ладошка сразу же погрузились в мокрую щель и девка начала ублажать себя ручкой поводка. Другой рукой она мяла упругие груди, а к стонам похотливо изгибающейся шлюхи добавилось счастливое повизгивание и эротичное позвякивание цепочки. Голову покорной рабыни я крепко держал двумя руками и не спеша, с оттягом, погружал хуй в ее глотку, шлепая яйцами по ее носу и наслаждаясь видом податливых женских губок, скользящих по стволу. Потом я подрочил член, заставляя Ирину вылизывать мои яйца и любуясь зрелищем распростертой передо мной самозабвенно мастурбирующей сучки. После чего снова направил хуй в восхитительный ротик своей похотливой секретарши.
В какой-то момент я заметил стоящую на ее столе фотографию. Не прекращая ебать девку в рот, я стал с интересом рассматривать семейное фото, на котором Ирка снялась в обнимку со своей сестренкой. Ее сестра была младше лет на десять, явно школьница, но выглядела не менее привлекательно, чем насилуемая мной шлюха. По фотографии можно было заключить, что сестры души не чаят друг в друге. Значит, подумал я, младшая скорее всего тоже скромна и должна во всем подчиняться своей сестре. Ха, а ведь при их образе жизни и Иркиной похотливости они наверняка любовницы! Надо бы пощупать этого ангелочка: — А ну, сука, пиздой ко мне, быстро — скомандовал я Ирине. Рабыня проворно вскочила, цокая каблучками и звеня цепью обежала вокруг стола, и вновь безропотно отдала свое тело господину, услужливо разведя руками согнутые в коленях ножки. Я вытащил ручку поводка из ее щели, по-хозяйски залез членом в горячее влагалище и с кайфом продолжил сношать распростертую передо мной женщину. Ирка закатила глаза от удовольствия, полностью раскрывшись своему повелителю. — Смотри на меня, проблядь! — прервал я ее мечтания, сильно натянув поводок. — Как зовут сестру? — Н-настя: — испуганно пролепетала шлюха. — Сколько ей лет? — Ч-четырнадцать: В Иркиных глазах появился страх, похоже она уже поняла, к чему я клоню. — Я хочу видеть ее голой на коленях перед собой! — Н-но господин: Я сказал голой! Завтра же приведешь ее ко мне.
Сотрясаемая моими толчками, Ирка кусала губы и молчала, из глаз ее текли слезы унижения. — Я: я не могу, господин! — рыдая выдавила из себя бесправная кукла. — Что ты сказала! Ах ты блядь непокорная. Я вышел из ее лона и за волосы сбросил девку на пол. — На колени, сука! Ирка не посмела ослушаться. — Руки за голову! Я взял ремень и подошел к рыдающей от бессилия рабыне. — Ты дурно воспитана, сука — и сильный удар ремнем по роскошным сиськам. Ирка вскрикивает от боли, но не смеет опустить руки. Молодое обнаженное тело очаровательно, яркий ошейник и цепь на груди девушки подчеркивают ее беззащитность. — В твоих мозгах нет места слову «нет» — еще удар. Рыдающая девка не выдерживает и хватается руками за грудь. — Не бейте меня, мой господин, пожалуйста, не бейте! Я ваша бесправная рабыня, я буду выполнять все ваши приказы! — А ну руки на место, блядь! — ору на нее я и резко бью ладонью по щеке за своеволие. Ирка продолжает затравленно рыдать, но ее руки уже снова на затылке. — Удовольствие господина — закон для рабыни! — еще несколько ударов ремнем и сучка уже на грани обморока. — Да: да мой повелитель, я ваша игрушка...
Ну что же, хватит развлекать ее сиськи, пора приласкать девке задницу. — Встать! Руки на батарею! Цепью поводка приковав Ирку к батарее, я начал допрос. — Ты лизала свою сестру, шлюха? — спрашиваю я после удара по ее пышной жопе. — Не слышу ответа! — и удар со всей силы. — Дааа! — от боли Ирка падает на колени. — Встать, сука! И отвечать на мои вопросы быстро! За какие-то полчаса я выяснил все интересующие меня интимные подробности из жизни похотливых сестренок. Сначала я подбадривал ревущую от унижения девку ремнем, а потом, увлеченный ее эротичным рассказом, стал насиловать в жопу, наминая руками горящие ягодицы сломленной рабыни. Опасаясь новых наказаний, Ирка старательно прогибалась и подмахивала мне, не прерывая своей исповеди. Две сестренки начали свое блядство с ласк в ванной, куда они забирались мыться вдвоем. Теперь же они вовсю лижутся друг с другом, на пару яростно мастурбируют, глядя порнуху по видаку, и даже попробовали связывать друг друга. Правда, Ирка пока еще не решилась рассказать Насте всю правду о своих фантазиях, но всегда внушала сестренке мысль о том, что настоящим счастьем для девушки может стать только подчинение сильному и страстному мужчине.
 — Пожалуйста, мой повелитель, не обижайте Настю, она ведь еще девочка! — как заклинание повторяла сквозь стоны Ирина, уже смирившись с тем, что ее хозяин превратит сестренку в секс-игрушку и надеясь лишь спасти ее девственность. — Не пизди, шлюха. Для начала сделаем из девчонки хуесоску, а там посмотрим — великодушно утешил я отчаявшуюся рабыню. — Завтра приведешь ее ко мне в кабинет на смотрины: Не расслабляйся, сука, выставь жопу как следует! Схватив стонущую Ирку левой рукой за волосы, я дугой выгнул прикованную руками к батарее девушку. Предчувствуя близящуюся разрядку, я стал смачно, с криками и шлепками по ягодицам, насиловать безропотную секретаршу и с кайфом разрядился ей в задницу. Заебаная Ирка повалилась на пол, крича, извиваясь и сжимая бедра — унижения и грубый секс снова довели ее до умопомрачительного оргазма. Полюбовавшись этим шоу, я отвязал рабыню, вновь поставил ее на колени, и притянув к себе за ошейник поссал ей в рот, завершив воспитательный сеанс.
5
На следующий день Ирка привела сестренку прямо из школы, но прежде чем ввести Настю в мой кабинет переодела ее поэротичнее. Я наблюдал за их приготовлениями со своего кресла, выведя на экран картинку с камеры наблюдения, установленной в комнате секретарши. Для начала Ирка раздела сестренку, оставив на ней только узкие белые трусики. Голенькая Настя переминалась босыми ножками и робко оглядывалась на дверь, очевидно опасаясь, что кто-то войдет. Классные сиськи у малышки! — подумал я, но Ирка почти сразу прикрыла грудь девочки полупрозрачным топиком в виде блузки с короткими рукавами, завязывающейся под грудью и оставляющей неприкрытым животик. Потом она одела Насте совершенно развратную мини-юбочку, больше похожую на набедренную повязку — два куска ткани висели на широкой резинке пояса спереди и сзади и оставляли открытыми бедра. Сестры практически не разговаривали, видимо Ирка уже успела объяснить младшей все что нужно. Лишь непосредственно перед тем как войти, она взяла девочку за плечи, и глядя ей в глаза повторила самое главное: Помни — это наш повелитель, и мы должны во всем его слушаться! Настя по-детскдет**и кивнула, Ирка поцеловала ее в губы и постучалась ко мне.
Сестренки встали у входа, умилительно держась за руки. Полуобнаженная босая Настя в эротичном одеянии смотрелась свежим цветком на фоне невольницы в строгом черном офисном костюме и туфлях на высоком каблуке. Ирка подтолкнула девочку, и та звонко сказала: Здравствуйте, Игорь Антонович! Я не ответил, продолжая похотливо рассматривать свою новую добычу. Настя смутилась, покраснела и опустила глаза. Ирина взволнованно дышала и ждала моих приказов. Она явно надеялась, что я разрешу ей остаться, но у меня были другие планы. — Ирка, к ноге! — скомандовал я. После секундного замешательства рабыня опустилась на четвереньки и поползла к моему креслу. Настя охнула, она явно была поражена и не ожидала от сестры такой покорности. Я потрепал Ирку по щеке, не спеша застегнул на сучке ошейник и прикрепил к нему поводок. Потом задрал ей юбку на талию, обнажив сочную задницу бесправной секретарши, шлепнул ладонью по ягодице и выгнал ее за дверь. — Пошла вон, сука! Придешь, когда позову: При этом я нарочно оставил включенной громкую связь с ее комнатой, чтобы Ирка могла слышать, как я буду дрессировать ее любимую сестренку. Пусть помучается и пофантазирует, горячее будет. Униженная Ирка заплакала и безропотно поползла обратно, звеня цепью. Наткнувшись на закрытую дверь, она подняла мокрое лицо и срывающимся голосом попросила Настю выпустить ее.
Оставшись одна, беззащитная Настя затравленно прижалась к двери, было видно, как она меня боится. Я встал со своего кресла и вышел на середину кабинета, любуясь ее беспомощностью. — А ну-ка, подойди ко мне. Девочка робко приблизилась, и встала предо мной, теребя руками край своей юбочки. — Убери руки за спину! Я залюбовался аппетитными упругими полушариями в глубоком вырезе блузки. Наслаждаясь смущением Насти, я нарочито медленно раскрыл ее блузку посильнее, обнажив плечи и соски нежной девичьей груди. Хороша шлюшка, свежая и сочная! Глядя в лицо девочки, я провел руками по ее обнаженным бедрам, добрался до трусиков и медленно опустил их до колен. — А ну, подними подол и скажи: Господин учитель, я готова к уроку. Настя послушно подняла юбку, демонстрируя обнаженные девичьи прелести. Я взял со стола фотоаппарат и сделал несколько сочных кадров отданной мне на забаву школьницы. — Так, теперь сними трусики и расставь ножки пошире. Юбку подними, дура. Хорошо, теперь прогнись вперед. Да не так, пизду вперед выставь! Раскорячив покорную девочку, я положил камеру и дал волю рукам. Одной я ощупывал юные груди, а другую запустил к Насте в промежность и стал играть пальцами с ее мягкой пизденкой. Девочка залилась краской стыда и закусила губу, однако даже не пыталась сопротивляться. Поддаваясь моей ласке, Настя невольно начала постанывать и покачивать бедрами навстречу руке, причем ее щель была уже влажной! Сразу видно, что этой сучке тоже нравятся унижения.
 — Становись на колени. Малышка безропотно опустилась на ковер. — Послушная девочка должна держать руки за спиной — строго напомнил я, и Настя сразу убрала ручки. Я посильнее спустил топик с ее плеч, обнажив великолепные для ее возраста груди. — Вот так, хорошо. Ты уже видела мужской член? Маленькая потаскушка залилась краской и опустила голову. Я поднял ее лицо за подбородок. — Когда я спрашиваю, нужно отвечать сразу. — Д-да: по телевизору — срывающимся от смущения голосом созналась Настя. — Это когда вы с сестрой смотрели развратные фильмы? — Да — прошептала девочка. — Ну что же, пора тебе познакомиться с ним поближе. Я достал из брюк готовый к действию хуй и зажал его в руке. Настя возбужденно дышала, но боялась взглянуть на мое хозяйство и отводила взгляд. — Смотри мне в глаза. Первое, что должна уметь воспитанная девочка, так это работать ротиком — назидательно сказал я. — Ты уже видела, как это делается, давай-ка, пососи мой член. Я обхватил рукой затылок девочки и притянул ее голову. Настя старательно округлила ротик и осторожно обхватила головку хуя губами. Держа рукой напрягшийся член, я потеребил ее мягкий ротик. — Так, хорошо, молодец. Высунь язычок, пусть и он гладит мой хуй. Я вытащил член из детскдет**ого ротика, пошлепал им по старательно выставленному язычку маленькой шлюшки и вновь засунул его, оттопыривая малышке щеку.
Затем я несколько минут сладко ебал в рот стоящую на коленях покорную девочку с эротично обнаженной грудью и заведенными за спину руками, фотографируя эту упоительную сцену. После чего решил продолжить обучение. — Так, теперь ты попробуешь взять его целиком. Я взял Настину голову двумя руками и стал с силой продвигать хуй в узкий девичий ротик. По члену потекли слюни, Настя сначала терпела, но потом отчаянно замычала и схватилась за меня руками. Я вынул член у нее изо рта. — Простите, господин учитель: Он такой большой... Я задыхаюсь — жалобно пролепетала девочка. — Никто не говорил, что будет легко. И не смей мешать мне руками, а то надену на тебя наручники! Давай, маленькая блядь, соси как следует. И я вновь с силой впихнул свой член в рот юной сучки. — Глубже, глубже! Мой хуй с трудом помещался в ее рту наполовину, Настя громко стонала, из ее глаз текли слезы, но я продолжал натягивать ее голову на себя. Наконец член влез к ней в горло, малышка сдавленно закашлялась и я вынул залитый слюной член у нее изо рта. — Неплохо для начала. Теперь оближи его! Заебаная шлюшка покорно подчинилась и дет**ий язычок заскользил вверх-вниз по моему вздыбленному члену. Я рукой оттянул хуй вверх. — А теперь лижи яйца. Давай, давай, как следует... Возьми их в ротик, пососи. Девочка старательно выполняла мои приказы.
 — Так, теперь раздевайся — приказал я. Настя испуганно взглянула на меня, послушно встала и начала раздеваться. Сначала она развязала и сняла мокрую от слюней блузку. Пока она стягивала с себя юбочку, я взглянул на монитор. В соседней комнате Ирка сидела в своем кресле в совершенно развратной позе — широко разведенные ноги в чулках лежат на столе, юбка задрана, блузка расстегнута — и отчаянно рукоблудствовала, перевозбужденная унижениями беспомощной сестренки. Тем временем Настя уже стояла передо мной совершенно голенькая. Отчаянно смущаясь, она тем не менее покорно держала ручки за спиной. Я сделал еще пару кадров, потом подошел к ней и с удовольствием помял ее сиськи ладонью. Возбудившись, я подтолкнул Настю к дивану и поставил на колени спиной к нему, разведя ей колени и завалив на диван плечами. — Давай-ка, шлюха, поласкай свою пизду руками! Настя словно ждала этого разрешения и сразу принялась теребить пальчиками свою мокрую щель, с трудом сдерживая стоны и повизгивания. Замечательный кадр, маленькая рабыня просто великолепна в своей развратности и покорности. — Сейчас я снова буду ебать тебя в рот, маленькая блядь. Перешагнув через стоящую на коленях девочку, я взял ее за затылок, поводил своим хуем по ее мокрому лицу, а потом затолкал член ей глубоко в рот.
Я долго насиловал девочку в рот, слушая ее чмокание и фотографируя ее беззащитное личико. Настя стонала, порой задыхаясь отчаянно мычала, по ее щекам катились слезы, но она покорно отсасывала хуй своего господина. Наконец я вытащил свой член из ее ротика и навалился на девочку так, что юное тело оказалось у меня между ног, а откинутая голова была под моими яйцами. — Лижи, сука! Настя принялась старательно вылизывать мне промежность. Схватив ее за волосы, другой рукой я продолжал дрочить, чувствуя что сперма на подходе. Я прижал Настину голову к своим яйцам, и ее стоны стали глуше. Сжав голову малышки своими бедрами, я почувствовал, что кончаю. Резко отстранившись, я стал спускать на девочку. Струя спермы ударила Насте между грудей и стала стекать вниз. Следующий выстрел я направил ей в лицо и в услужливо открытый рот. В этот же момент маленькая развратница кончила сама, додрачивая себя руками и заливисто вереща от наслаждения. Я продолжал кончать ей на лицо и сиськи, струи спермы растекались по длинным волосам и груди, ярко блестели на черной коже дивана. Наконец извержение прекратилось и я сдрочил последние капли на лицо своей новой игрушки.
 — Смотри на меня, шлюха — я схватил Настю за волосы и поднял ее лицо вверх. Ротик девочки вновь оказался на уровне моего члена. Я взял хуй в руку и стал бить влажным от спермы членом ей по губам и щекам, оставляя следы густой спермы на ее гладкой коже. — Бери его в рот, маленькая блядь. Я раскрыл членом губки и снова впихнул свою палку Насте в рот. — Обсоси его досуха, шлюшка. Девочка подчинилась и стала заглатывать член. Схватив голову Насти обеими руками, я стал двигать тазом, насаживая ее на себя. Настя издавала восхитительные влажные сосущие звуки, отчего член у меня снова напрягся. Не желая раньше времени портить себе удовольствие я вынул хуй из дет**ого ротика. Мой вновь вставший член смотрел прямо в лицо Насти. — Тебе понравилось? — Да: господин учитель: очень понравилось. Стоящая на коленях голая девочка подняла мокрое, заляпанное спермой лицо и преданно смотрела на меня снизу вверх, послушно держа ручки за спиной. — Сегодня ты хорошо поработала. За это я разрешаю тебе посмотреть, как я буду связывать и насиловать твою сестру — пойди, приведи ко мне эту сучку:
6
В эти выходные я приказал Ирке привести сестренку ко мне домой, я решил поразвлекаться с моими рабынями без помех. Им было назначено на шесть, но девушки пришли заранее, боясь наказания за опоздание. Как было приказано, к шести часам они уже стояли на коленях пред моей дверью, подняв руки на затылок. Перед этим Настя послушно сняла трусики, а Ирка надела ставшие уже обязательными ошейник и поводок. За их приготовлениями я наблюдал на мониторе камеры слежения. Дав своим сучкам немного помучаться, в 6:15 я открыл дверь и позволил им вползти внутрь. Они подползли ко мне и стали раком, высоко задрав свои попки. Затем подтянули юбки, обнажив готовые ко всему ягодицы, и стали целовать ноги своего господина. Полюбовавшись их полной покорностью, я приказал Ирке раздеться до чулок и ползти в комнату, а сам тем временем поднял Настю и стал целовать ее сладкий ротик, одновременно наминая упругую попку девочки. Настя млела от удовольствия и тихонько постанывала, отвечая на мои засосы и покорно отдаваясь моим похотливым рукам.
Тем временем в комнате обнаженная Ирка, возбуждающе позвякивая цепью поводка, встала на колени, покорно держа руки за спиной и выставив вперед груди с напряженно торчащими сосками. Глаза ее опущены вниз, как и полагается бесправной рабыне. Я не спеша раздеваю Настю, оставив на ней только умилительные белые носочки. — Хочешь посмотреть, как я буду насиловать твою сестру? — спрашиваю я юную шлюшку, тиская руками голенькую девочку и массируя восставший член о ее нежную попку. — Да, господин учитель! — сквозь похотливые стоны восклицает Настя. — Тогда пойди, свяжи ей руки чулком! Маленькая шлюшка становится на коленки за спиной сестры, стягивает с нее один чулок и не очень умело, но старательно связывает Ирке руки. — Разрешаю тебе ласкать себя, пока я буду ебать эту суку. Садись на стол, чтоб я тебя видел. Через минуту дет**ая ручка уже вовсю теребит влажную пизденку.
В предвкушении развлечений мой хуй торчит колом. Поддрачивая его, не торопясь подхожу к дрожащей Ирке, с удовольствием разглядывая обнаженное тело покорной рабыни, ждущей моих приказов — ее связанные руки, ее беззащитную попку, ее лоно, всегда готовое принять хозяина, ее недвусмысленно полуоткрытый ротик. Пошлепываю ее по грудям, наслаждаясь видом стальной цепи, струящейся между ними. Потом резко хватаю Ирку за волосы, она вздрагивает, ее дыхание сбивается. Мне нравится ее страх перед предстоящими унижениями. — Смотри мне в глаза, сука! Я даю Ирке звонкую пощечину, она вскрикивает, и из ее больших ясных глаз невольно брызжут слезы. Она совершенно беззащитна передо мной и даже не пытается спрятаться от наказания. В ее заплаканных глазах видна полная покорность господину. Я стискиваю ее соски и она извивается от боли. Смачно плюю ей в лицо, снова даю пощечину и начинаю водить членом по ее зареваному лицу. Она моя рабыня и полностью в моей власти.
Я подтягиваю Ирку к себе за цепочку и мой хуй входит ей в полуоткрытый рот. Я начинаю с медленных движений, пробуя упругость ее послушных, привыкших к грубой ебле губ, а затем ввожу член ей в рот до самого основания. — Соси сука, делай мне приятно! Давай, блядь, работай! — я насаживаю прелестную головку на свой хуй, словно это голова куклы, не способной противиться любой прихоти хозяина. Ведь Ирка и есть моя кукла. — Давай, давай проблядь! — я размашисто трахаю рабыню прямо в горло, дергая ее за волосы и натягивая на свой торчащий член... — Смотри, Настенька, как твою сестру, эту грязную шлюху, ебут в рот! Ирка стонет и вздрагивает всем телом, не осмеливаясь как-либо мне перечить. Я говорю это именно Ирке, поскольку Настя и так уставилась на нас во все глаза, а ее рука движется уже в бешеном темпе. Возбужденный сверх всякой меры, я начинаю спускать Ирке в рот и она, давясь, судорожно глотает, боясь строгого наказания за пролитую сперму. Одновременно с этим я слышу, как Настя вскрикивает и понимаю, что маленькая развратница тоже довела себя до оргазма.
Рывком за поводок поднимаю выебанную в рот Ирку и не развязывая ей руки сгибаю девку пополам. Притягиваю ее за ошейник к железной спинке кровати и привязываю поводок. После чего мы с Настей уходим в другую комнату отдыхать перед телевизором. Развалившись в кресле, я смотрю футбол, а прелестная обнаженная девочка стоит передо мной на коленях и нежным дет**им язычком старательно вылизывает мой хуй. — Тебе нравится наблюдать, как я насилую твою сестру? Настя приподнимает голову от моего члена и робко смотрит на меня. — Да, господин учитель, очень нравится! Особенно, когда она связанная: А почему Вы не хотите насиловать меня как Иру? Я тоже хочу быть Вашей рабыней, господин! Видно, что Настя переживает и боится мне не понравиться. Ее губы блестят от слюны и тоненькая прозрачная паутинка тянется к головке моего хуя. — Ты еще не заслужила, тебе нужно многому научиться и стать послушной. — Я буду стараться, господин учитель! Можно мне тоже носить ошейник! — Ты хорошая девочка, скоро я позволю тебе носить ошейник и быть моей сучкой. А если ты будешь хорошо себя вести и прилежно учиться, я соглашусь ебать тебя в жопу. Настя краснеет от смущения и удовольствия, этой маленькой бляди тоже нравится подчинение, унижение и грубые, запретные для нее самой слова. — Твоей пиздой я займусь позже, когда решу, что она для этого созрела. Я направляю голову Насти вниз. — А сейчас работай, хуесоска, ты слишком много болтаешь! Настя преданно кивает и продолжает старательно лизать яйца и ублажать мой член, который уже опять стал большим и твердым.
Для продолжения игр мы возвращаемся к прикованной к кровати безропотной Ирке. Я приказываю Насте залезть между стройных ножек сестры и лизать ее изголодавшуюся мокрую щель. Малышка делает это весьма умело, и я не запрещаю ей дрочить себя тоже. Стонущую от наслаждения Ирку я довожу до крика ударами ремня, после чего Настенька своей тоненькой ручкой вставляет мой налитый силой член в дырку покорной рабыни. Девочке отлично видно, как толстый хуй учителя входит и выходит из Иркиной пизды. Иногда я останавливаюсь и Настя хлюпая лижет мои яйца. Развратные сестрички успевают кончить не по одному разу, и только тогда я чувствую приближение оргазма. Понимая, что еще два-три движения и я взорвусь, я вынимаю член из Иркиной пизды и направляю его Насте в рот. Она старательно глотает мою сперму, но не успевает проглотить все и остатки текут ей по губам. Я не буду ее наказывать, ведь она действительно старается и желание понравиться мне и стать моей рабыней занимает все ее мысли.
Потом я отправился со своими рабынями в душ. Скользкие от мыла девичьи тела заботливо гладят мое тело, омываемое теплыми струями, старательные язычки вылизывают мое хозяйство, мокрые упругие груди и попки радуют мой взгляд. Я с удовольствием тискаю молодые женские прелести, засовывая пальцы во все отверстия и взасос целуя сладкие ротики. Потом дергаю Ирку за поводок и вытаскиваю ее на пол. — На колени, сука! Открой рот, шлюха, я ссать хочу. Тут я ловлю на себе умоляющий взгляд Насти. Почему бы не поощрить ее за старания и не поссать и в ее прелестный ротик тоже? — Ладно, иди и ты, моя маленькая блядь. И вот уже две покорные мокрые шлюхи на коленях с открытыми ртами. Настя старается вовсю, стремясь принять в себя как можно больше, но мне нравится ссать на выразительные Иркины глаза и упругие груди, поэтому ей достается больше. Потом две рабыни старательно вылизывают пол в ванной.
Торчащие к верху попки и звон Иркиной цепи по кафельному полу снова раззадоривают меня. — Руки за спину, хуесоска! — командую я Ирке. — Кто разрешил распрямиться! Быстро жопу кверху! Не расцепляя рук, Ирка падает лицом на пол и я пригибаю ее так, чтобы ее груди расплющились об пол. Настя как зачарованная смотрит на нас из угла. — Садись сестре на спину, будешь помогать мне ебать ее в жопу! Настена пристраивается сверху и вовсю старается развести Иркины ягодицы. Для начала засовываю член в дет**ий ротик. Поскольку руки у Насти заняты, беру ее рукой за затылок и сам неторопливо поебываю ее в рот. Не слишком сильно, пусть попривыкнет к своей роли, настоящее посвящение в рабыни устрою ей позже и тогда уж будет работать по полной. Наконец, я вытаскиваю смазанный слюной хуй из прелестного дет**ого ротика. Не хватало еще так просто кончить в глотку этой маленькой поблядушки.
 — Давай-ка, раздрочи сестре жопу! Уже обученная Настя с прилежностью послушной девочки слюнявит свои пальчики и засовывает их Ирке в анус, массируя и растягивая ее, чтобы мне было приятно войти в рабыню через это отверстие. Ирка постанывает и блядски водит жопой, стремясь и в этом унижении найти для себя наслаждение. С удовольствием наблюдаю за этой семейной сценой, поддрачивая свой член перед милым дет**им личиком. — Так, а теперь будет вам задача посложнее. Оттопырь палец, сука недоебаная — командую я Ирке. А ты Настя — садись-ка попкой на ее палец, начнем и тебя учить. Несмотря на боль в попке, Настя старательно улыбается — она так рада оказанному ей доверию, она докажет, что ее тоже можно ебать в жопу! — хорошая получится рабыня, страстная и послушная. В награду снова даю ей пососать свой хуй — чертовски приятно! Я ебу сохнущую по мне малолетку как бы с двух сторон, ведь именно по моему приказу ее родная сестра буравит пальцем нежную попку.
 — Ну хватит, наигрались, убирай свои блядские руки! Я по-хозяйски влажу своим хуем Ирке в жопу и не торопясь начинаю получать удовольствие от фрикций. Вспотевшая от напряжения Настя извивается на пальце сестры, одновременно отвечая на мой страстный поцелуй. — Ну-ка, Настя, ебни ей по жопе, пусть двигается получше! Сильнее, сильнее, а то накажу! Настя изо всех сил старается следовать моим приказам и шлепает Ирку по уже красным ягодицам. Чувствуется, что и ее собственные дет**ие ладошки уже горят. Обе мои бляди стонут во всю, Ирка даже подвывает. Хороши, суки! Меня распирает прибывающий груз и я едва успеваю вытащить член и обдать моих секс-рабынь своей спермой. Настя уже в изнеможении, с ее подбородка капает сперма, но все же ей еще придется тщательно облизать мой хуй — не ходить же грязным из-за какой-то шлюхи. Ирка в этот момент с собачьей преданностью лижет мои ноги. Я позволяю ей это удовольствие, она сегодня неплохо поработала.

 Электронная библиотека сайта Dojki.Biz (18+)