Электронная Библиотека Dojki.Biz (Рассказы для Взрослых 18+)

 Название : Сборник коротких порно рассказов (часть 98)
 Ссылка: https://dojki.biz/book/
 Категория : Сборник секс рассказов, Разное

 Содержание :  
 - Вот тебе и аты-баты - трахнули жену солдаты 
 - Голодные солдаты
 - Три солдата
 - Теперь я в армии... 
 - Мама на члене прапора Алиева
 - Жена командира
 - Армейские девушки
 - А будет ли утро?
 - А медленно лучше
 - Ангелы тоже люди
 - Анна
 - Аноним
 - Арабский жеребец
 - База
 - Баллада о женской попке
 - Бассейн
 - Безобразие в лифте
 - В деревне Гадюкино… дожди
 - Ветер в открытом окне 
 - Вечер в ресторане

 -- Вот тебе и аты-баты - трахнули жену солдаты --

Солдаты обступили мою жену со всех сторон. Их было четверо. Все молодые, кавказцы и все чёрные, как негры. Один из них, что посмелее, запустил лапищу под тонкую ткань сарафана моей Аиды и стал нагло месить голую грудь моей супруги. Она же, для приличия, даже не попыталась отдёрнуть руку наглеца.
Тогда второй из них, так же нагло и бесцеремонно принялся мять другую дойку. Женщина лишь прикрыла глаза и стала слегка постанывать. Заручившись такой поддержкой, третий солдат своими потными и грязными ладонями стал наглым образом лапать попку моей Аиды, а четвёртый принялся гладить её бёдра.
Первые двое, тем временем, потянули вниз лямки сарафана. Жена послушно опустила свои руки «по швам» и одежда была стянута до талии. Один солдат тут же припал губами к торчащему розовому соску моей любимой супруги, стал нежно щекотать его кончиком языка. Другой солдат так же последовал его примеру. Они жадно сосали и покусывали груди Аиды, а та лишь ласково теребила волосы на их грязных головах и закусив губу, блаженно закрыла глаза.
Двум другим стал мешать приспущенный сарафан и они потянули ненужную ткань вниз. Жена молча подняла одну ногу, потом другую и вот теперь, тот самый красивый сарафанчик, который я ей подарил, отлетел куда-то в конец пыльной и грязной комнаты. Её прозрачные стринги были сорваны и последовали за сарафаном. Один солдат тут же облапил голую задницу моей дрожайшей супруги, другой запустил пятерню ей между ног и принялся нахально совершать поступательные движения. Его пальцы проникли в неё, Аида вся задрожала, стала прерывисто дышать, стоны стали громче и она вся обмякла в их объятиях. Выделения её влагалища обильно текли по её ляжкам.
Так они «терзали» мою жену ещё минут 5. По очереди сосали и месили её сиськи, трахали пальцами её влагалище, отвешивали звонкие шлепки по упругой попке. Короче, в восемь рук обласкали её от и до. С блаженным выражением лица Аида понимала, что ей сейчас как никогда хорошо. И вдруг, сжав бёдра и откинув голову назад, с протяжным стоном, моя любимая стала кончать. Солдаты весело засмеялись и стали пошлёпывать её по щекам и ягодицам, гладить по волосам, сыпать всякие комплименты и ласковые слова.
Позволив ей отдышаться пару минут, мужики стали настойчиво надавливать ей на плечи. Жена послушно опустилась на колени. Защёлкали солдатские ремни и вот, перед лицом моей любимой возникли четыре вздыбленных члена, довольно крупных размеров. Багровые головки, стволы со вздутыми венами и мелкими прожилками, волосатые мошонки и яйца. Глаза жены так и горели.
Губы в трубочку и вот, моя благоверная уже отсасывает первый член. Солдат урчал от удовольствия и гладил волосы Аиды. Причмокивая, она сосала одному, руками дрочила двум другим. Четвёртый солдатик тыкал хером ей в щёку. Жена выпустила первый хуй и стала сосать у него. Тот держал её за затылок и двигал тазом ей навстречу. Моя супруга стала насаживаться ртом на член с ещё большим удовольствием. Всё это время, пока она делала минет, кто-нибудь из солдат постоянно работал пальчиками у неё в киске, потому она громко мычала и повизгивала. Соски её, так же, всё время теребили шаловливые солдатские пальцы.
Один из тех, которым она дрочила, взял её за голову и стал натягивать на свой агрегат.
Жена послушно заглотила его ствол. Солдат стал яростно долбить её в рот, крепко держа за волосы и засаживая по самое горло. Затем другой, так же по-хозяйски, стал ебать её в рот, отвешивая ей лёгкие пощёчины, отчего моя Аида заводилась ещё больше. Тут она снова стала кончать и выпустив член изо рта, наслаждалась ощущениями захлестнувшего её оргазма.
Отдышавшись немного, жена опять принялась полировать ртом залупы солдат. Неожиданно, один из них крепко прижал её голову к паху и с громким рёвом стал двигать торсом. Я понял, что он кончает. Жене пришлось глотать, но спермы было так много, что она потекла по подбородку, заливая грудь и бёдра. Солдаты весело засмеялись и стали хвалить, какая она клёвая соска. Второй солдат поднёс член к лицу моей любимой и стал дрочить.
Аида распахнула рот и высунула язык. Оргазм нахлынул на солдата и он стал поливать густой горячей спермой лицо и грудь моей жены. От такого зрелища третий не выдержал и мощная струя из его дубины ударила в глаз моей супруги, отчего она тут же зажмурилась, а солдаты опять расхохотались. Остальные выстрелы семени летели в жёнушкин распахнутый ротик. Член четвёртого солдатика Аида принялась дрочить сама. Служивый не заставил себя долго ждать и застонал. Жена моментально взяла в рот. Солдат стал кончать, сливая ей в горло. На этот раз моя любимая не проронила ни капли.
Теперь моя Аида стала размазывать сперму мужиков по телу, глядя им в глаза и улыбаясь. Те же, в ответ, шлёпали её по лицу и осыпали «комплементами», типа, «клёвая соска», «настоящая шлюха», называли класной блядью и лучшей из поблядушек, что мол, никогда ещё они не ебали в рот такую замечательную шалаву и потаскуху. Потом они велели ей по-быстрому умыться и возвращаться, так как они собираются её как следует выебать. Жена убежала в ванную и вернулась через 10 минут.
Её уложили на нашу дачную супружескую кровать. Аида приглашающе раздвинула ноги. Один из солдат, подрачивая свой вздыбленный болт сразу же устроился между расставленными ляжками моей жены и резко вошёл в неё по самые яйца. С громким ахом супруга приняла его здоровый хрен в себя. Навалившись на неё всем телом он стал долбить её вагину со скоростью отбойного молота. Жена кончила дважды, прежде, чем он с диким рёвом спустил в неё.
Его место занял следующий. Закинув ноги Аиды себе на плечи и взяв за бёдра, он с силой натянул её на свой хуй. Бедной женщине пришлось закусить губу, чтобы не заорать. Солдат драл её как сумашедший и сиськи моей жёнушки тряслись в такт его мощным толчкам. С громким воем она снова кончила. Следом, в неё кончил и её трахун.
Третий служивый повернул Аиду на бок и устроившись сзади, ввёл в неё свой агрегат. В отличие от своих сослуживцев, он ебал мою любимую аккуратно и нежно, целуя её в ушко и теребя сосочки.
Жена даже активно подмахивала ему. Перед лицом её возник член четвёртого. Жена покорно взяла его в рот и стала сосать, однако, потом, солдат схватил её за волосы и сам принялся разъёбывать гостеприимный ротик. Теперь мою Аиду трахали в два смычка.
От такой ёбли жена кончила ещё раз. Имевший её солдат тоже кончил, отправив добрую порцию спермы в глубокие недра её влагалища. Когда он вынул свой елдак, сперма текла ручьём из затраханной щёлки моей супруги. Ебавший её в рот солдат грубо завалил её на спину и со всей мочи всадил ей свою елду.
Член скользил в киске жены, как по маслу, даже иногда раздавалось звонкое хлюпанье. На жену опять нахлынул оргазм, она обняла своего ебуна за плечи и умоляла порвать её на части. От этого солдат ещё больше завёлся и стал буквально таранить её своей дубиной, пока, наконец, не зарычал, извергая горячую струю в её раздолбанное лоно.
Супружеское ложе, превращённое в настоящий траходром, насквозь пропиталось потом, спермой и влагалищными выделениями. В воздухе пахло потом и спермой. Солдаты велели Аиде помыться и мигом лететь обратно, так как они с ней ещё не наигрались. Моя жена послушно удалилась и появилась минут через 8.
Бравые солдатики решили сменить ебальный станок. Они повели её к столу. Один из них нагнул мою супругу раком и велел ей пошире расставить ноги. Затем он направил свой колом стоящий елдак в её девственную попку. Жена засопротивлялась и просила не делать этого, что она не хочет, но получила звонкий хлёст по заднице и оказалась прижатой к столу, крепко державшим её за шею солдатом. Мужики велели Аиде вести себя хорошо и быть послушной девочкой и они проделают всё аккуратно, а нет, раздолбают ей зад всухую. Жена моя выбрала первый вариант.
Солдат смочил слюной свой член и направил в девственный анус моей любимой. Первый толчок — жена орёт — головка его хуя исчезает в колечке её попки, второй — душераздирающий крик, визги — и вот уже ствол вошёл наполовину, третий — жена продолжает орать — хер солдата заходит ей в жопу полностью. Он дал ей несколько секунд перевести дух и начал медленно двигаться. Аида визжала и царапала ногтями поверхность стола, но это лишь раззадоривало ебущего её мужика.
Подошёл второй солдат и приглушил её стоны своим «огурцом», запихнув его жене глубоко в рот. Так они стали трахать её с двух концов.
Через некоторое время попка жены была окончательно разработана и её болезненное мычание сменилось стонами наслаждения и активным подмахиванием своим ёбарям. Мужики заметили это и стали работать с удвоенной амплитудой. Жена заводилась всё больше и больше, а когда трахающий её солдат стал пальцем натирать ей клитор, то она окончательно потеряла контроль над собой.
Мужчины, сделав ещё несколько мощных толчков, резко затолкали в неё по самое никуда и стали кончать. Заполнив рот и попку Аиды своей спермой, они отошли в сторонку. Их места заняли другие двое. Один пристроился сзади моей супруги и принялся с наслаждением обрабатывать только что растраханную его товарищем попку, а второй занялся её ротиком. Мою жену снова жарили с двух сторон. От сильного напора своих трахунов и от дикого возбуждения, охватившего её, моя любимая кончила (уже в который раз!). Но, на этот раз, солдаты не дали ей передохнуть, а наоборот, еще больше ускорили работу своих поршней.
Таким образом они имели её до тех пор, пока их «бананы» не запульсировали и стали извергать тугую и вязкую струю в её рот и задницу. Затем они дали ей передышку, после чего первый, ебавший её в жопу солдат улёгся на пол и пригласил поскакать на его «армейском коне». Вся заляпанная в сперме, жена перекинула ногу через его бедро и согнула ноги в коленях. С громким хлюпаньем хуй солдата ворвался в её киску. Она стала плавно двигаться вверх и вниз, закрыла глаза и застонала от удовольствия.
Мужик ухватил её за талию и подкидывая свои бедра вверх, принялся активно наяривать в её щелку. Тот, что вторым трахал её в зад, подошёл и ткнул своим елдаком ей в губы. Жена послушно распахнула ротик и стала смачно отсасывать его конец. Сзади к ней пристроился еще один солдат и резко засадил Аиде в задницу. От неожиданности, моя жена чуть не прикусила член, который отсасывала, за что и получила звонкую пощёчину. Солдат схватил её ягодицы в ладони и затаранил у неё в заднице. Теперь уже мою любимую супругу долбили во все дырки. Она подмахивала двум, ебавшим её и одновременно полировала губами член третьего.
Минут через 20, трахавший её в жопу солдат кончил и сменился другим. Мужики снова заработали в полную силу и вскоре моя жена, натянутая на три члена сразу, опять забилась в бурном оргазме. Солдаты продолжали сношать её в том же темпе ещё минут 20. Первым кончил нижний, за ним тот, что имел её в рот и последним — дравший её блядскую задницу. Обкончав её дыры, они развалились на голом полу, а Аида, вся затраханная, на ватных ногах, поплелась в ванную. Из обеих её дырок текла солдатская сперма.
Через некоторое время, солдаты присоединились к ней. Там они ещё разок пустили её по кругу, засадив каждый по палке, помылись вместе с ней, оделись и ушли. А на следующий день, они вернулись на военной машине и увезли мою жену к себе, на пограничную заставу.

 -- Голодные солдаты --

Я лежал в военном госпитале, по знакомству устроили на обследование. В палате было ещё 9 солдат, комиссованых по различным причинам. Ко мне почти каждый день приходила моя молодая жена Галя. Было ей тогда 25 лет, невысокого роста с полненькой фигурой, пышной попкой и небольшой упругой грудью. Когда приходила то вся палата так и пожирала её глазами, она от смущения краснела, но терпела.
23 февраля мы отмечали прямо в палате, начальство разъехалось и мы накупили водки и вскоре уже порядочно охмелевшие валялись на кроватях и курили.
 — Жена у тебя офигенная — сказал мне Олег — а задница вообще нет слов.
Вся палата засмеялась и я согласно кивнул и... вдруг в палату зашла Галя.
 — Мальчики! Поздравляю вас всех! Вот вам вкусненького принесла — сказала она и выставила на стол еду и пару бутылок водки. Все радостно заулюлюкали и накинулись на это всё, кидая жадные взгляды на мою супругу. Я вышел с ней в коридор, мы пообнимались и я отправил её домой. Только я зашёл в палату как всем понадобилось в туалет и я особо над єтим не задумываясь сел у окна наблюдая как Галя будет выходить на улицу. Через 5 минут она не вышла и я решил спуститься вниз. На проходной её тоже не оказалось, а вахтёр сказал что никто не выходил. Я вернулся обратно и увидел в коридоре одного из «своих» солдат заходящего в прачечную. Я тихо направился за ним. Там было темно, а из дальней комнаты я услышал шум. Там была старая большая кладовая и я аккуратно заглянул туда из-за угла...
... Галя сидела абсолютно голая в кресле с привязанными к поручням и широко раздвинутыми ногами, руки были связаны за спиной ремнём. Солдаты стояли вокруг неё. К ней вплотную подошёл Олег:
 — Так подруга наша боевая. Сейчас ты нам действительно подарок сделаешь — сказал он стягивая свои брюки.
 — Ребятки! Родненькие, отпустите меня, я никому не скажу — стала умолять моя жена.
 — Конечно не скажешь... как ты скажешь с хуем во рту? — засмеялся Олег и взяв её за голову притянул к себе и ткнул членом в губы.
Галя плотно их сжала и замотала головой, Олег отвесил её пощёчину:
 — Блядь! Открой рот и соси! Быстро! — приказал он ей — а не то мужу твоему в натуре понадобится врач.
Угроза подйствовала и жена открыла рот. Олег впихнул туда член и взяв её крепко за уши стал грубо ебать. Запихивал чуть ли не в горло, просто тупо с каким-то остервенением трахал мою женушку, не обращая внимание на её мычания.
 — Все вы бляди! Вас надо наказывать каждый день так! — хрипел он натягивая ротик Гали по самые яйца. Так продолжалось минут 5 пока он не дёрнулся, запихнул член вовсю длину и со стоном спустил обильную порцию спермы ей в рот:
 — Пей сучка... чтобы ни одной капли не осталось! — жена с трудом сглотнула всё и тщательно вылизала его член.
Тут же второй солдат нетерпеливо буквально всадил свой хуй прямо в рот Гале... вскоре он начал кончать. Ему захотелось залить спермой ее лицо и выдернув хуй у нее изо рта он начал быстро дрочить его и вскоре мощная струя спермы брызнула жене на лицо. Она не открывая глаз приоткрыла ротик, пропуская туда новый хуй и сразу же начала обрабатывать его язычком... я смотрел завороженно на происходящее передо мной насилование моей жены, находясь в каком-то ступоре и у меня стало возникать ощущение что ей это всё начинает нравится. Таким образом через её ротик прошли и все остальные.
 — Будешь послушной, тогда развяжем... будешь? — спросил Олег. Она покорно кивнула и её развязали, дали стакан водки и сигарету. Через 5 минут её поставили раком и начали ебать с двух сторон, один в рот, другой в её мокрую бритую пизду.
Олег пристроился сзади и крепко взяв её за бёдра стал вводить свой хуй в её анус. Посильнее надавив он благополучно прошел внутрь попки, и продолжал медленно погружаться в ее горячее нутро. Было видно, что узкая девственная дырочка Гали доставляет ему большое удовольствие. Он закрыл глаза и начал быстро совершать движения бедрами, двигая хуем в заднице жены... вскоре начал кончать, и задергавшись, выплеснул сперму прямо в Галину прямую кишку. Вдруг послышался шум и я спрятался в одной из пустых комнат. К ним зашёл наш завхоз, огромный мужчина лет 50-ти:
 — О! Так и знал что нашли себе шлюшку... а ну-ка уважте старика — сказал он раздеваясь.
Никто не был против и он разделся догола и лег на пол. Жена присела над ним и он взяв её за пышные бедра стал опускать на свой гигантских размеров хуй. Галя поняла, что сопротивляться бесполезно, и растянув в стороны свои половые губы, начала насаживаться на скользкую горячую головку хуя. Ей было больно, она до крови прикусила губу и застонала, но расслабив мышцы влагалища и покачивая бедрами, жена стала медленно опускаться вниз, и вот этот огромный хуй вошел в ее тело до конца. Помогая ей мужчина ладонями поддерживал ее снизу под попку и помогал опускаться и подниматься, и скоро они вошли в единый ритм. Тут она почувствовала что кто-то пристраивается сзади. Это солдат пытался пропихнуть её в попу свой член... головка хуя уперлась в анус, её попка самопроизвольно сжалась, отказываясь пропускать этот член внутрь. Она постаралась максимально расслабить попку и анус начал медленно, но верно растягиваться, пропуская член внутрь. Галя сжала зубы, чувствуя, как толстый хуй пролезает в нее, раздирая ее внутренности. Её было невыносимо больно ощущать в себе два члена сразу и она заплакала. Однако никто и не собирался останавливаться.
 — Молчи сучка — равнодушно сказал Олег вставляя свой член ей в рот после чего она только могла мычать.
При каждом движении жена жалобно мычала, по лицу ее ручейками катились крупные слезы, но это только еще больше возбуждало окружающих ее мужчин, и они начали увеличивать темп движений во всех её трёх дырках. Завхоз замер на секунду и Галя почувствовала, как что-то горячее выплеснулось и потекло внутрь. Его член выскользнул из её пиздёнки и сразу за ним кончили и солдат с Олегом. Солдат поставил её на колени и взяв ее за подбородок сунул свой вымазанный спермой и её выделениями хуй прямо ей в безвольный рот. Галя привычным движением раскрыла рот, принимая в него поникший и грязный хуй и принялась сосать. После того как он ушёл я занял свой «пост» и продолжал наблюдение ей дали выпить ещё. Она сидела на полу и смотрела на торчащие солдатские хуи с каким-то непонятным желанием.
 — Раком встала шлюха! Хватит отдыхать — приказал Олег. Жена покорно встала раком. Её сразу натянули, мощными толчками начали трахать её пизду и анус, а в её ротике орудовал очередной хуй. Женушка только мычала и двигала тазом сама уже насаживаясь на молодые члены. Потом поставили её на колени и взяв за голову все по очереди отрахали в её жадно распахнутый рот и накончали на лицо. Следующий лёг на спину и жена села своей задницей на его хуй, другой закинул её ножки себе на плечи и стал иметь её в пизду, ещё двое стали около её лица и намотав её волосы на руки стали по очереди трахать её в рот... один кончил почти сразу и второй взяв Галю за уши запрокинул ей голову и стал долбить её в горло... ей не хватало воздуха, но он не обращал внимания на её мычания грубо засовывая член ей в глотку... вскоре кончил и он наполнив спермой её блядский рот... остальные двое поставили её на колени, связали за спиной руки ремнём и начали запихивать ей в рот два члена одновременно жена только выпучила глаза в ужасе.
Запихнув на половину они стали двигаться в такт и через пару минут спустили ей в рот очередную порцию спермы. Она не смогла сглотнуть всё это и сперма стекала по подбородку на шею, грудь. В общем солдаты устроили ей дикую карусель. подходили... брали за голову и тупо ебали в рот... спускали на лицо и освобождали место другому... конвейер был налажен как часы... когда был обслужен последний из очереди её подняли и положили животом на стол... так что голова свешивалась вниз, а ноги согнули в коленях и притянули ремнями к спине... подходили уже с двух сторон... один поднимал голову за волосы и задвигал ей в рот, а другой устраивался между ног, раздвигал руками ягодицы и трахал кто в пизду, кто в анус, задвигая член по самые яйца... из всех дырок жены стекала сперма, а волосы на голове вообще превратились в мокрый комок.
Успокоились только под утро, развязали её, молча оделись и ушли. Жена полежав немного кое-как вымылась и выбежала на улицу.
Я вышел из госпиталя через 2 дня, ни словом не обмолвился о виденном мною, тем более мне это почему-то доставило удовольствие как впрочем и жене...

 --Три солдата --

Два дня назад со мной случилось небольшое приключение. Я приехала к подруге из другого города и долго искала дом. Не была в этом городе уже два года. И дома на месте не оказалось. Зато неподалеку от каких-то развалин находилась казарма. Я решила зайти, спросить. Зашла в коридор, смотрю — дальше ряд комнат, солдаты ходят туда-сюда. Я двинулась направо — там в комнате была открыта дверь и оживленно разговаривали два солдата. Один показывал какие-то бумажки, другой смеялся.
Я зашла в комнату — они молча уставились на меня. А надо сказать, что девушка я симпатичная — пышная грудь, стройные ножки, шпильки. На мне как раз была белая блузка с глубоким вырезом, а там виднелся черный кружевной лифчик.
— Откуда такая красивая? — спросил, наконец, блондин. (Второй был брюнет).
— Я ищу дом подруги, — ответила я, заметив большой бугор на штанах у брюнета. Он жадно меня разглядывал. Я дала ему бумажку с адресом.
— Этот дом уже давно снесли, — сказал он низким голосом, подумав. От его взгляда мне стало жарко. Блондин протиснулся к двери (комната была довольно маленькая), задев мою грудь. Соски напряглись. От взгляда брюнета становилось жарко внизу живота.
— Тебе, наверно, лучше позвонить ей, — с сожалением сказал он, видимо не желая, чтобы я уходила. Я кожей почувствовала, что блондин плотно закрыл дверь. Это ощущение опасности завело меня еще больше. Какие сексуальные мальчики... ммм... какие сексуальные... В горячке думала я, уже плохо соображая. Особенно брюнет сводил меня с ума. Меня возбуждает военная форма.
— Да, но мой сотовый разрядился, — ответила я.
— Не выдержал, бедный, — хрипло сказал брюнет, закусив губу. — Вот, телефон на столе, — указал он. Я повернулась к нему боком, набирая номер. Блондин подошел сзади и погладил меня по спине. Я не сопротивлялась. Тогда он плотно прижался, обхватив мои груди, лаская их пальчиками и потихоньку двигаясь бедрами. Я не выдержала напряжения.
Я повернулась, положила трубку и страстно прошептала:
— Трахните мне, мальчики, я так этого хочу...
Блондин снова встал сзади, прижался и гладил мне грудь. Спереди подошел брюнет, тоже прижался и впился долгим поцелуем. Его язычок глубоко вошел мне в ротик. Мне казалось, что он уже в другом месте, а не во рту, и я задрожала от возбуждения. Движения нескольких рук сводили меня с ума, я начала постанывать. Юбку уже задрали, брюнет рукой углублялся в мои прелести, блондин пальчиком ласкал попку внутри. Я расстегнула штаны брюнету и взяла в руки член. Он был большой и упругий.
— Пососи его, — предложил он мне. И я с удовольствием согласилась.
— Ммм... — простонала я, встала на колени и заглотила его поглубже. Он закинул голову. На лице у него было райское блаженство. Блондин без лишних слов встал позади меня, порвал трусы, придвинулся и вошел в мою влажную расщелину... У этого член был еще больше. Они двигались одновременно — один во рту, другой в киске. Я задвигалась быстрее и кончила. Удары члена были божественны, а мощный агрегат у меня во рту меня дико возбуждал.
— Я тоже хочу ее попробовать, — сказал брюнет и поднял меня на ноги. рассказы эротика Он оперся спиной о стол и насадил меня на свой мощный инструмент. Я тут же взорвалась, зайдясь от сладких криков. Все-таки брюнет был потрясающий. Я хотела его как самка. Но другой самец хотел меня не меньше. Он подошел сзади, медленно вошел рукой в попку, подвигал. Я бешено заметалась и еще раз кончила. С его пальчиками в попке наслаждение было необычайно острым. Тогда блондин смазал свой инструмент и плавно вошел в меня с другой стороны. Ощущая два члена, двигающихся внутри, я неистовствовала. Билась, как кошка, рычала и хрипела, содрогаясь в бешеных оргазмах...
— Еще, еще! Трахните меня! Боже! Еще! Еще! Затрахайте меня до смерти! Я люблю вас! Быстрее... Глубже... А-ааааа!!! — я снова забилась в конвульсиях сладкого секса... Этот острый, потрясающий экстаз...
Движения убыстрялись, становились все слаще, я истекала, умоляя затрахать меня еще сильнее, кричала, рычала, рычала, рычала... Наслаждение стало нестерпимым, удары бешеными, мальчики закричали и забились вместе со мной, одновременно кончая... Все... Белая вспышка, мы подергиваемся в последнем экстазе...
Они бережно положили на стол, облизывая грудь. Я изогнулась и хрипло застонала. Блондин открыл дверь и кого — то позвал. В комнату вошел рыжий солдат. Он с вожделением разглядывал меня.
— Возьми ее, она готова, — прошептал он ему. Это была правда. Я все еще истекала. Брюнет и блондин ласкали язычком мои груди, а я все еще желала мужчину. У рыжего встал мгновенно. Он сразу же вошел в меня и я взвыла от наслаждения
— Еще, еще, — стонала я, извиваясь. Он вошел в меня так глубоко, почти до сердца. Я изогнулась и закричала, он двигался в бешеном темпе, слушая мои крики. Когда я вся обкончалась, он вытащил член и резко вошел мне в рот. Брюнет вошел рукой мне между ног, быстро двигаясь. Рыжий начал кончать, заливая мне горло спермой, вместе с ним кончила и я, сжав руку брюнета ногами. Рыжий еще некоторое время покачал и со вздохом вытащил член.
— Мы еще трахнем эту сучку? — поинтересовался он.
— Обязательно, — согласились остальные два. И я в этом не сомневалась.

 -- Теперь я в армии... --

— Разрешите, войти? — солдат потерся членом о вагину медсестры, —
— Товарищ, медсестра, открывайте ворота!!! — Медсестра Алина на раз убрала шлагбаун-трусы, и раскинулась в шпагате. Как же прекрасно, хоть добрая вагина, иногда напоминает о доме, тюда-сюда, так тепло, хорошо и солдат, и солдат говорю... СОЛДАТ БЛЯТЬ!!! Какого хуя, спим, АА? На посту, прям на тумбочке!!! Стоя!!! Обморок несчастный!!!
— Разрешите оправдаться! Я, не спал, просто задумался, товарищ капитан! — попытался выкрутится солдат.
— О, чем задумался, о чем-то теплом... мягкооом... слегка, ВЛАЖНЕНЬКОООМ!? Васильев, ты думал о пизде?
Нее, не, товарищ капитан! О, родине думал, о товарищааах!
— А какого ж, черта, у тебя хуй стоит, ты че это, педик что ли?
— Бог с вами, товарищ капитан, говорю ж, родину сильно люблю, вот даже возбуждаюсь немного.
— Последний раз Васильев я тебя прощаю.
Васильев, быстро поправил, предательски торчащий хуй. Посмотрел на часы. Полвторого... Задумался «Не пойму, я, зачем такой девушке идти работать в воинскую часть, чтоб солдат дразнить, тело у нее было воплощение мечты любого солдата! Плотное, упругое, по телу пробегала непонятная дрожь, если в какой-то момент, ее возбуждающая шея, была в прямой видимости глаз. Никто и никогда не видел ее голой, но какой-то солдат однажды нашел ее в социальных сетях... Это был праздник для всех. Ее фотографии с моря, будоражили наше воображение. Теперь примерно каждый знал, что скрывается под ее одеждой, однако самого ее тюльпана, никто не видел»
Раздался телефонный звонок...
«Алло... — солдат, про себя заматерился, прижал телефон рукой, — «какое нахуй алло, я ж в армии», — Ой... Дежурный по батальону, младший сержант Васильев!
— Дежурная по медпункту, Рядовой Алинина. — прозвучал женский голос.
«Алина!!! Та самая медстрестра?!» — удивился Васильев, — «Вспомни солнце, вот и лучик...»
— Да, я вас слушаю.
— Васильев — голос звучал, в самом что ни на есть, возбуждающем тембре — завтра выписывают Семенова, Лопаткина... — тихо и ласково продолжала она, — ... и Матвеева. Заберите их после завтрака, но не позже обеда. На обед вам выдадут сок, Васильев... персиковый сок, ты его не пей, приди ко мне и вылей на меня, а потом медленно слижи его с моего тела. Начиная с губ, опускаясь все ниже и ниже, сожми мне грудь, поцелуй лобок, переверни и выжми меня, как сучку, как суку, как сука... сука... сука... СУКАА, ВАСИЛЬЕВ, ты че опять спишь?
Эээ, — сквозь залипшие от сна глаза, и потекшими слюнками, пролепетал Васильев. — Ты чего не спишь, Дима? — Узнав товарища выдавил из себя солдат..
— Да, вот. Максим, не поверишь. Сон твой охраняю... как тебе повезло, что капитан не спалил.
Дима подошел ближе, засунул руку, глубоко в трусы, и вытащил телефон привязанный на внутренней резинке. Осмотрелся по сторанам, тихо, все спят. Быстро пролистал фотографии, еще раз огляделся, тем самым подогрев мое любопытство, и наконец-то показал девушку, полностью голую, такое чувство, что эта девушка как минимум модель, да к тому же первого сорта. Идеальные шарики грудей, такие сочные, что казалось рука могла коснуться их через телефон. эротические рассказы Сочные губки, голубые глазки, белые пышные волосы...
— Димка, это что за чудо?
— Меня когда девка бросила, я с этой списался. Любовь и все такое, ждет меня...
— Точно, ждет? А то может вешаться идешь в сартир... — засмеялся Васильев.
— Та, не, подрочить... — еще сильней засмеялся Дима.
— Потолок не обкончай, скотина! — не переставал солдат.
— Не, я буду в тебя целится.
— Все, короче, иди на хер, ща разбудишь всех. — прервал это общение, Васильев.
Васильева звали Максим, уже и не новичок, но еще и не дембель. Максим был как и все российские солдаты, круглосуточно хотел спать, есть, и проебаться. На внешность он даже без волос, все равно был красив, быстро бегал, почти не курил, был широк в плечах и слаб на чипок.
Чипок — Чрезвычайно Индивидуальная Помощь Оголодавшему Курсанту. Ну может это переводилось и не так, но именно такие знание передал ему уходящий дед. И именно там, уплетая круассаны, он впервые увидел Алину. В одинаковой форме, одну девушку из тысячи солдат, трудно заметить. Но ее выдавал аромат духов, приятный, нежный голос и распущенные русые волосы. Которые так и хотелось, заплести вокруг руки, почувствовать тепло ее бархатной шеи губами, и вонзить ствол, прямо в сочную ягодицу. Слышать как она стонет, ощущать как она сама наращивает темп, слышать как груди бьются друг об друга, и целовать ее в губы, такие же увлажненные и теплые, как и внизу...
Сильное возбуждение... надавил на член, чтобы немного сбавить напряжение.
«Надо как-то отвлечь себя от этих мыслей» — подумал Максим, и сразу же достал календарик, где он зарисовывал оставшиеся до дома дни. Делал он это медленно, наслаждаясь, что еще на один день стало служить меньше. Посмотрел на часы. Полтретьего... Эх, как-то скучно, ну этот звонок был нечто невообразимым. До чего ж надо хотеть секса, чтобы приснилось подобное.
«В окне автобуса поплыл, ебанный военкомат, а телки... — тихо запел Васильев, но был прерван стуком в дверь, — Кого еще принесло? Так если это полкан, открываю дверь, отпрыгиваю от нее, три строевых шага, и доклад... Ага, все готов.
«Кто?» — . неразборчиво ответили, посмотрел в глазок кажется, свои... В открытую дверь, летящей походкой заходит медсестра Алина, и вытянувшийся по струнке солдат, сного принял привычную позу...
— А, это ты шлюшка... я уж подумал полкан, ну давай, раздевайся, подходи, я как раз минет захотел. — выпалил Васильев, даже не оборачиваясь на ошарашенную медсестру...
— Васильев, ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь? — опешила Алина, от таких слов.
Ой, не пизди, мне тут, больше со мной этот трюк не пройдет, ты мне просто снишься, это всего лишь сон. — С этими словами, он быстро подошел к Алине, подставил ей подножку, аккуратно положил на пол и быстро сел на грудь, сковав ее движения..
— Ты, че больной Васильев?! Ты даже не представляя... хл... хрл... Алина не успела договорить, так как Максим решил вставить четкий аргумент меж ее слов, точнее губ, и вставил на полную ей в рот, ощущая залупой тепло ее глотки. Ее глаза, были в бешенстве, и закатывались каждый раз когда Максим подавался вперед, заставляя ее давится... максим почувствовал что скоро, закинется первая палочка, и быстро пригвоздил ее членом к полу, ускорился. Алина, начала понимать что белкого коктейля ей не избежать, попыталась повернуть голову в сторону, но член растягивал ее губы, плюс его рука сжала ее голову за волосы... Вся сперма за два месяца, выплеснулась ей в рот рот, потекла по горлу, и даже пошла через нос..
Взявши ее за талию, быстрым движением, по-армейски, он поднял ее и пошел к столу, — «Интересно, кто меня разбудит, на этот раз, хоть бы не Капитан... «. Он растянул, медсестру на столе дежурного по роте, она уже не сопротивлялась. Немного стянул ей штаны и заметил как сильно намочились ее розовые трусики. Немного наклонился, поцеловал теплый животик, аккуратными поцелуями спустился вниз, поцеловал лобок, и еще ниже, оттянул трусики, и будто утопающий в океане, впился в вагину как к единственном источнику воздуха. Алина приятно застонала, именно так как он и представлял, через минуту, она сжала бедра, зажав голову, и приятно потекла чем-то очень теплым, умыв все лицо солдата своей жидкостью.
Разжала бедра, солдат быстро отпрянул, жадно глотая воздух. Немного помассировал рукой, и порвал трусики, и аккуратно вошел, в теплое, мягкооое, слегка... влажненькооое... Немного расстегнув ей китель, и перед его глазами предстали две пышные, бархатно-белые груди, в кружевном лифане, который тут же полетел куда-то в бок. Груди аппетитно раскачивались, солдат положил одну руку на грудь, другую на бедро, и усилил темп. Дыхание стало тяжелее, можно было слышать как стучит ее и его сердце, движения стали страстными, возбуждение дошло до пика. Быстрым движением Алина подтянулась к губам, и резко и страстно засосала. Она была настолько разгорячена что немного обжигала. Горел каждый миллиметр ее тела. Она крепко прижалась к Максиму, закинула свои бедра на него, как если бы она на него села, и засосала шею...
Выходит Дима, из туалета, перед самым выходом сного убрал телефон на резинку, еще раз посмотрел на лысую голову, улыбнулся себе, и вышел. Идет по коридору, смотрит на фотографии солдат, командиров, исторические события, Максим медсестру ебет, плакаты, щиты, фла... «Че блять?»
— О, Димка,... — заметил друга Васильев — ... Мне тут сон снится, ну, раз ты появился, вот думаю, может, тебя тоже выебать...

 -- Мама на члене прапора Алиева --

Непристойные фотографии моей мамы, в компании солдат-дембелей, попали в руки прапорщика Алиева. Ушлый уроженец Азербайджана, всегда тащил из части, все что плохо лежало. Начиная от топлива и заканчивая запчастями к автомобилям.
Узнав, что дембеля развели русскую мамку на фотки, он выменял у них мамины фотографии и телефон. Поменяв на увольнительные, которые в свою очередь выменял у командиры роты на несколько канистр ворованного бензина.
В первый же выходной, Алиев позвонил моей маме и сказал, что он из части, где служит ее сын и им необходимо встретиться. Алиев спросил во сколько заканчивает работу мама и сказал, что придет к ней в магазин, перед закрытием.
Алиев пришел в магазин за несколько минут, невысокого роста, на пол головы ниже мамы, он плотоядно осмотрел женщину.
— Здравствуйте Ирина Сергеевна. Я из военной прокуратуры, соврал прапор. У нас есть сведения, что вы разлагали солдат, даже есть фотографии. — Алиев показал маме фото на своем мобильном.
— Солдаты пожаловались, что вы — проститутка, заразили из венерическим заболеванием, а это военный трибунал, за выведение боевых сил из строя. Для вас и для вашего сына, будет официальный судебный процесс, ваши фотографии будут опубликованы в прессе.
— Но у меня нет никаких венерических заболеваний, запротестовала моя мама.
Нахрапистый тон прапора сбил ее с толку.
— Это мы сейчас проверим, ответил Алиев, — закрывай магазин и делай, что я скажу, иначе сыну не поздоровится, живо!
Мама испуганна огладываясь на маленького кавказца в военной форме, закрыла магазин.
— Пошли, прапорщик схватил маму за локоть и потащил в глубь магазина к примерочным кабинкам.
— Раздевайся курва быстро, или прямо сейчас тебе пулю в лоб засажу. Быстро русская шлюха, я тебя отучу солдат растлевать и венерическими заболеваниями заражать.
Мама испуганно, но уже привычно расстегнула блузку. Она начинала привыкать подчиняться людям в форме.
— Снимай, живее, сисястая блядина! Алиев жадно рассматривал русскую женщину, грудь 3 размера, ажурный черный лифчик. Азербайджанец протянул руку и грубо стал сжимать грудь моей мамы. Ну и вымя, у тебя тупая корова, на колени неожиданно скомандовал он.
— Ну не надо, отпустите, что Вы делаете,
— Молчи сука, — прапорщик схватил маму за руку резко дернув поставил ее на колени. Быстро расстегнув форменные брюки и вытащив член, прапор скомандовал:
— Соси!
— Прекратите, что вы делаете, я не буду — отворачивала лицо мама. Соси сука, я кому сказал, прапорщик схватив рукой маму за ухо направил член ей в рот. Язык высунь курва, старайся. Прапорщик стал резко насиловать маму в рот, женщина плакала, давилась членом, но сосала.
Через несколько минут, прапор скомандовал раком сука и подними юбку. Не надо, пожалуйста, причитала мама. Заткнись, в военный трибунал захотела корова тупая. Давясь слезами, всхлипывая мама трясущимися руками расстегнула юбку, спустила трусы и встав на корточки, оперевшись о прилавок зарыдала. Прапор быстро направив член во влагалище женщины стал с удовольствием ее насиловать.
— Ох, хороша курва, — был доволен прапор.
— Ой, больно, хватит — причитала женщина.
В какой то момент прапорщик дал в руку маме 500 рублей и велел зажать, после чего достал мобильный телефон и включил запись. Он направил объектив на вход во влагалище женщины, который таранил его член, потом на ее лицо, чтобы было видно, кого имеют, потом на зажатые в руке 500 рублей. Ох, хороша шлюха, всего за 500 рублей, курва доставляет удовольствие, специально под запись проговорил прапорщик. Через несколько минут кончив, прямо в женщину, прапорщик пригрозил: только пикни кому, что здесь произошло, видео с тобой увидит весь город. Натянув штаны довольный кавказец вышел из магазина, а мама осталась сидеть и плакать на полу.

 -- Жена командира --

После окончания института сразу ушел в армию. Был последний весенний призыв. Попал в учебку в одном из областных центров. Потом распредели по частям. Попал в настоящее захолустье — поселок городского типа. Часть располагалась на окраине поселка.
Основная масса населения была женская, мужики, которые еще не спились, были на заработках. Так что для солдат по женской линии было раздолье. Да и дисциплина в полку была... Я после месяца пребывания в части тоже себе нашел, и при первой возможности нырял к нем.
Но история не об этом.
В роте кадровым офицером был только ротный, командиры взводов, как и я выпускники гражданских вузов, только у них в вузах была военная кафедра. Взводный у меня был Юра, он был мне ровесник, да и специальности у нас были близкие. Так, что у нас с ним были хорошие отношения, можно даже сказать приятельские.
Единственное различие у нас было в том, что он был женат и уже не первый год, детей правда пока не было.
Он много рассказывал о ней, о своей семенной жизни. Показывал фото жены. Если честно, она не произвела на меня тогда впечатление — смугленькая, с немного раскосыми глазами и ярко выраженной челюстью.
Она пока жила дома, но вскоре должна была приехать.
Рядом с частью было дома офицерского состава — несколько пятиэтажек и один одноэтажный дом барачного типа. Это было что-то вроде общежития. Вот в нем моему взводному и дали комнату. Точнее это была маленькая квартирка — комната, крошечные кухонька и прихожая совмещенная ванная с туалетом. Ему как семейному обещали дать нормальное жилье... Если освободиться что-то. Так что, скорее всего, ему бы пришлось в этом бараке жить 2 года его службы.
Где то через месяц приехала его жена, а еще через какое-то время контейнер с их пожитками. Он попросил меня и еще пару человек помочь. Вещей было немного, только самое необходимое. Диван, стол, шифоньер, остальное по мелочи. Так что мы управились довольно быстро.
Вот тогда я и увидел первый раз его жену Анну. И хочу сказать, что в жизни она была гораздо лучше, чем на фотографиях. Среднего роста, стройная, с шикарной попкой и точеными длинными ножками. Особенно это выделялась, когда на ней были обтягивающие джинсы. Немного раскосые глаза придавали ее лицу особую пикантность. Да она была не красавица, но довольно симпатичная. Единственным ее недостатком, если можно назвать недостатком, была маленькая грудь. Но зато попка...
И пока мы таскали вещи, она что-то готовила на кухоньке. И каждый раз, когда я заходил в комнату с очередной поклажей, я не мог оторвать взгляда от задницы. Это было выше моих сил. Да и другие, я думаю, тоже.
Потом она нас накормила, взводный даже выставил бутылку.
Я иногда бывал у них. Юра иногда приглашал меня в гости и я даже стал, как бы даже, своим у них в доме. Если первое время Аня всегда была в цивильной одежде, то потом часто бывала в халатике. В такие дни я откровенно пялился на нее. В разрезе пол халата я видел полностью ее стройные ноги, иногда даже мелькали ее трусики. Я просто сгорал от желания.
Иногда мне казалось, что она специально дразнит меня. Нижняя пуговица халата часто была расстегнута и в определенные моменты моему взору открылось...
Я в такие дни просто с ума сходил от желания. Ее тоже возбуждала эта ситуация, иногда я отчетливо видел, как через тонкую материю халата выступали ее возбужденные соски.
История о которой я хочу поведать началась, по крайней мере для меня, где то в феврале-марте. Прошло уже много времени.
В тот день мы были в карауле. Юра начальником его, я помощником. Так как ходили мы не первый раз, все уже было заранее обговорено. Я спал ночью, а он утром уходил домой и появлялся уже почти к смене караула. Меня это устраивало и его тоже.
В тот день все шло как обычно, я уже лег спать, когда сработала тревожная кнопка. Юра меня разбудил, а сам с разводящим и свободной сменой понесся по тревоге на продсклады.
Минут через 20 все кроме Юры вернулись, тревога оказалась ложной, видимо, где-то провода коротнули.
Ребята сказали, что он решил заскочить домой не на долго.
Ну все, — подумал я, — ночь пропала. Припрется не раньше утра.
Но я ошибся, он появился минут через 40. Лицо было бледное.
 — Что-нибудь случилось?
 — Нет. Все нормально. Иди спать.
Голос его слегка дрожал.
И уже засыпая, я подумал — небось, со своим солнышком (так он постоянно называл свою жену) поссорился!
На несколько следующих дней он тоже был немного странный — о чем то все время думал, отвечал невпопад, лицо было бледным с черными кругами под глазами, явно плохо спал.
Похоже, сильно с Аней поссорились.
Я в душу к нему не лез, захочет сам расскажет, нет, так нет.
Прошло еще несколько дней и, как-то вечером, он пришел в казарму и сказал, что хочет со мной поговорить. Я был немного удивлен его приходом, не он был ответственным офицером и отбой уже был, да и попахивало спиртным от него.
Мы расположились в канцлярии, он сел за стол и достал начатую бутылку самогона (этого добра вокруг части полно), достал из ящика стаканы, разлил. Я молча наблюдал за этими его действиями, но когда стаканы заполнились, я сказал:
 — Подожди немного, сейчас закуску какую-нибудь найду.
Я нашел пару банок каши с тушенкой хлеб, больше ничего не было.
Когда я вернулся, он взял стакан и не дожидаясь меня выпил и произнес:
 — Моя женя блядь!
Я даже не успел донести свой стакан до губ, так и замер со стаканом в руке.
 — Что?
 — Могу повторить. Моя жена блядь!
Я и первый раз все хорошо расслышал. Просто от его слов я был в шоке. После некоторой паузы я спросил:
 — Мало ли что про кого в части болтают...
 — Я все видел сам...
Я был просто ошарашен. Я молча выпил свою порция. Я не знал как себя вести, что сказать ему.
Молчание затянулось, он еще раз выпил и его прорвало:
 — Помнишь, когда мы были в карауле и сработала тревога, — я молча кивнул, — потом я пошел домой. Подходя к бараку увидел свет в нашем окошке. Я еще тогда подумал, что Анечка забыла свет выключить и заснула. Я тихонько открыл дверь, что бы не разбудить ее и сразу почувствовал что то странное. В комнате было какое-то странное сопение. Я прикрыл дверь и сделал шаг и остолбенел...
Он сделал паузу, что выпить очередную порцию.
 — Моя Анечка стояла на четвереньках, а какой-то мужик ее насиловал, крепко придавив руками к дивану. В глазах потемнело, рука непроизвольно потянулась к кобуре. И когда пальцы коснулись кожи кобуры, из нее раздался стон — это был такой сладострастный стон, стон удовольствия, стон желания, стон похоти... Я так и застыл в этой позе... И тут между ее стонами я услышал — да, да, еще, Ванечка...
Он перевел дыхание и продолжил:
 — И тут я понял, что ни кто ее не насилует. Она сама этого хочет. Пелена с моих глаз упала и я увидел, что она в такт его движение движется на встречу его члену, она сама насаживалась на его поршень. Ее спина была выгнута, грудь и голова лежали на простыне. Руками она собрала простынь и зажала ее в ладонях. Я стал весь мокрый, по телу лился пот. Рука, которая касалась кобуры, как плеть упала вниз. Я стоял как истукан и не знал что делать. Моя любимая жена, мое солнышко отдавалась мужику старше ее раза в два и при этом получала огромное наслаждения. В мое голове пролета куча всяких мыслей. Я стоял и смотрел и, к своему огромному стыду, мой член стоял. Да! Я был возбужден до предела. Внутри меня бушевала злость, ненависть и... бешеное возбуждение.
Он на мгновение остановился, облизал пересохшие губы. Пока он рассказывал, я смотрел на него. У него были просто сумасшедшие глаза. Он снова выпил.
Мне кажется, он был возбужден от своего рассказа. Не уверен, конечно. Но я точно был возбужден, мой член стоял от его рассказа.
 — Сколько я так простоял в коридорчике, я не помню. Голова стала понемногу просветляться. Анюта была на грани оргазма. Об этом я могу сказать с уверенностью. Я тихо вышел и закрыл дверь. Выйдя из барака и отойдя немного в сторону, встал и стал курить. Вскоре свет в окне погас. Сейчас он выйдет и я с ним поговорю. Мали, что он старше по званию... Но прошло 5, 10, 15 минут. Никого. Он остался у нее до утра! Это меня окончательно сломило и я пошел куда-то. Где я был, как оказался в караулке, я не помню. В себя я пришел от твоего голоса уже в караулке
 — А утром, когда я пришел домой, все было как всегда. Она сразу потянула меня в кровать, у нас был просто бешеный секс. Может от того, что я знал, что еще несколько часов назад, а может еще и утром в ее киске уже побывал чужой член. это был просто сумасшедший трах, такого я еще не помнил. Только мне показалось, что мой член вошел в нее легче обычного. Я не уверен, может все таки показалась. Потом завтрак, потом опять секс. В общем, все как всегда, когда я в карауле. Я стал теперь внимателен к мелочам и мне кажется, что пока я на службе у нас дома кто-то бывает. Я теперь плохо сплю, мне постоянно сниться сон, что пока я сплю, рядом на том же диване мою жену кто-то имеет. Я просыпаюсь. Потом долго не могу уснуть... Это меня страшно изводит.
И он замолчал, уставившись в одну точку. Я тоже молчал, его рассказ поразил меня. И еще, мне было не понятно, почему все это он рассказал мне. У него были в полку друзья, с кем он учился, такие же как он летехи.
 — Ты знаешь, кто это был?
 — Да! — и после паузы, — зампотыл.
Замкомполка по тылу, да уж, про него ходили слухи, что он перетрахал всех вольнонаемных баб в полку. Похоже это не слухи.
Опять наступила тишина, я не знал что и сказать ему.
Он выпил:
 — Андрей, что мне делать? Я люблю ее, я не хочу ее терять.
Что я мог ему посоветовать?
 — Я бы их убил. Или покалечил. Что бы надолго запомнили, — это все что мне пришло в голову.
А самое интересное, что через каких-то десять лет с хвостиком, у меня на глазах, при моем молчаливом согласии, мою жену двое развели на секс по полной программе. А я смотрел на это и был в страшном возбуждении.
 — У меня были такие же мысли... Ладно, я пойду...
На следующее утро он подошел ко мне и попросил забыть весь наш разговор. Я конечно пообещал, но как я мог его забыть.
После этого наши отношения стали прохладные.
Я ее встречал несколько раз в части, около полкового магазина. Мы даже разговаривали — она интересовалась, почему я перестал у них бывать и т. д. Я смотрел на нее и бешено желал ее, а после того, что узнал от ее мужа, это желание было все больше и больше.
В мае у Юры нарисовалась командировка. Я не знаю, сам он в нее напросился, или помогли ухажеры его жены. Его отправили в выездной караул, для сопровождения какого-то груза. Поехало 8 человек, он, как начальник караула, сержант (помначкара и разводящий одновременно) и 6 солдат-караульных. Все с нашей роты. Командировка почти на месяц.
У меня появилась надежда, в другое время у меня просто не получалось увидеться с Аней — я постоянно был на глазах ее мужа, а вечером он бывал дома. В наряды мы тоже заступали вместе.
И вот на второй или третий день мы, как бы случайно, хотя я постоянно дежурил у магазина, по мере возможности, столкнулись. Сначала был обыкновенный треп. Я ни как не мог придумать, повода. Пока мы разговаривали я судорожно искал каким образом напросится к ней в гости.
И уже когда темы были все исчерпаны и пути не найдены, неожиданно она сделала шаг навстречу.
 — Андрей, не подскажешь. У меня розетка, что-то барахлит на кухне. Кого можно попросить посмотреть?
У меня сердце яростно застучало в груди — вот он предлог!
 — Зачем кого-то просить. Я могу посмотреть.
 — Отлично. Может прямо сейчас.
И тут все рухнуло, через 15 минут мне роту вести на обед.
 — Я сейчас не могу, — сказал я упавшим голосом, — Может в другое время?
После небольшой паузы:
 — Ладно. Приходи в пять. Только не опаздывай. Мне потом... уйти надо будет.
У ее двери я был раньше пяти. Осторожно постучал. Дверь почти сразу открылась.
 — Я...
Досказать она мне не дала, резким движением втянула внутрь и захлопнула дверь.
 — У тебя инструмент есть?
 — Дурак. Инструмент у тебя должен быть!
Она впилась в мои губы. Ее рука легла мне на член. от неожиданности я вздрогнул. Мой член и без того был в слегка возбужденном состоянии, а от ее прикосновения моментально встал.
 — Не плохо, — сказа она оторвавшись от моих губ, — раздевайся.
Вот это команда мне понравилась. Я быстро, как по тревоге, но наоборот, стал раздеваться. Я думаю, что в норматив уложился. Она наблюдала за мной и когда я остался совсем без одежды одобрительно улыбнулась. Развязала поясок халата, сделала еле уловимое движение и халат упал к ее ногам. Под ним ничего не было, она стояла передо мной, как и я переел ней, совершенно голая.
Да, теперь я мог точно сказать, что грудь у нее была совсем маленькая, с темно-коричневыми крохотными сосками. Ее лобок был полностью выбрит.
Она сделала шаг ко мне, провела рукой по груди, животу, коснулась члена, от чего по телу пробежала дрожь и толкнула меня в грудь. От неожиданности я грохнулся на диван.
 — Лежи, я все сама сделаю.
Она взяла с тумбочки презик, присела рядом со мной на диван, наклонилась, облизала головке языком, слегка ее заглотила и, выпустив член изо рта, надела на него резинку. От все этих действий по телу опять прошла дрожь.
Она уселась на меня сверху, не спеша ввела член в себя. Осторожно полностью опустилась на меня, потом также медленно поднялась вверх, так что головка почти вышла из нее и опять опустилась вниз.
Наклонилась ко мне и опять впилась в мои губы. Я ответил на ее страстный поцелуй. Затем резко отстранилась от меня и стала скакать на мне в бешенной темпе. Я одной рукой придерживал ее под попку, а другой гладил живот, плечи, шею, грудь.
Единственное, чего я боялся, кончить быстро. Я закрыл глаза и думал о чем угодно — о доме, о футболе, о рыбалке... В голове мельтешили различные мысли.
Я слышал как участилось ее дыхание, послышались хрипы вырывающиеся из горла.
Я открыл глаза, она скакала на мне с закрытыми глазами, она улыбалась, ее волосы взлетали и опускались ей на плечи... Это было такое зрелище...
Она взвизгнула и что-то промычала. Темп был и так довольно быстрый, но она еще его увеличила. Визг и мычание чередовали друг друга. Я был уже на грани, но старался как можно растянуть процесс. И тут она завыла. Я тут же вспомнил рассказ ее мужа, где он описывал этот вой. Он был прекрасен... Он возбуждал меня...
Больше я уже не мог и прижав ее к себе руками стал кончать. Она упала мне на грудь. Член перестал дергаться. Она лежала на мне целую меня в шею. Так было приятно ощущать ее на себе.
 — Спасибо! Было все здорово.
 — Это тебе спасибо! Я так давно тебя хотел...
 — Я знаю.
Так мы и лежали. Я боялся пошевелиться, я не хотел тревожить ее.
Так мы пролежали минут десять, она сползла с меня и прижалась к моему боку. Ее рука гладила мою грудь, затем поползла вниз. Она приподняла голову и с какой-то озорной улыбкой, посмотрев на меня, стянула с меня презик. Переместилась вниз и взяла член в рот. Ее язык щекотал головку. Это было какая-то пытка, было очень щекотно и очень приятно.
Член стал напрягаться.
И тут все закончилось — она взглянула на часы:
 — Черт, тебе на сборы 2 минуты.
Я вскочил и стал поспешно одеваться. Она тем временем накинула халат.
Уже у входной двери, она меня остановила;
 — Завтра приходи, немного пораньше. Я буду ждать.
И она припала к моим губам и выставила за дверь.
Отойдя от барака метров на 30, я остановился и закурил. Мне надо было перевести дух. Она буквально забрала у меня все силы. В добавок слегка возбудила и выставила за дверь.
Из барака ни кто не выходил. Зато в его сторону шел замполит полка. Он зашел в барак. Я еще подождал немного. Теперь я уже был уверен, что он пришел к ней. И поэтому она меня в такой спешке выставила.
Вот тебе и Анечка. Похоже ее имеет все полковое начальство. Я даже бы не удивился, если бы и комполка ее имел.
Я стал ходить к ней каждый день. С утра время для меня тянулось очень медленно, в ее объятиях оно проскакивало моментально.
Каждый раз она немного меня сценарий наших встреч. С каждым днем я привязывался к ней все больше. Я все время думал только о ней.
И чем дольше я с ней встречался, тем больше понимал, что Юре первые рога она наставила уже давно. Уж больно опытной она была.
Прошла около недели с нашей первой встречи, и как только я появился у нее, прямо с порога:
 — Ты когда-нибудь в попу трахал?
Я молча мотнул головой. Да, у меня был определенный сексуальный опыт, но такого еще не было.
Она уложила меня на кровать. Провела рукой по шее, груди животу, взяла в руку мой член, который стал подниматься от ее прикосновений. Наклонилась к нему и взяла в рот. на его сосала, иногда глубоко заглатывая на, иногда выпуская полностью изо рта. При этом рукой теребила мою мошонку.
В ее исполнении это было настоящее блаженство, я лежал с закрытыми глазами и балдел в прямом смысле этого слова.
И когда по ее мнению, мои дружок был в нужном состоянии, она выпустила его изо рта.
 — Вставай.
Она что то взяла из тумбочки, это был тюбик с каким-то кремом. Она выдавила на головку члена изрядную порцию бесцветного геля. Встала на четвереньки, прогнувшись и задрав попку к верху.
 — Ну, давай. Не спеша вводи.
Я стал пристраиваться, приставил головку к заднему проходу.
Мне почему то было страшно вводить член.
 — Ну, ты долго.
 — Я боюсь. Я боясь тебе больно сделать.
 — Не бойся. Давай...
Я еще немного надавил, часть головки вошло и остановился.
 — Ну же... если сейчас ты это не сделаешь, больше тебя здесь не будет...
И эта ее угроза подействовала на меня. Я крепко сжал своими руками ее талию и резким движением ввел большую часть члена в ее зад.
 — Молодец. А теперь до конца и замри.
Я выполнил ее указание и остановился.
После некоторой паузы она сказала:
 — Ну, а теперь туда-сюда. Что мне тебя всему учить?
Я стал двигать своим задом. Если первый раз член вошел в определенным натягом, было даже неприятно в какой-то момент. То после нескольких движение, он стал ходить как по маслу. Появились новые ощущения.
Вскоре она засопела дыхание ее участилось. А я стал двигаться в ней увеличивая темп и в душе смеясь на своей боязнью. Я наращивал и наращивал темп. Она стала двигаться на встречу моему члену. В комнаты было слышно только ее сопение и хлопки моего живота об ее ягодицы. Она стала мычать, потом появились взвизги.
А я уже вовсю драл ее в зад. И мне это нравилось. Мычание и взвизги перешли в стон, она выгнула спину и уткнулась лицом в подушку.
Я уже ничего не соображал, я двигал задом в таком темпе...
И в какой-то момент потерял контроль, я вошел в нее и замер. Мой член внутри ее задергался. Я кончал! Я кончал в нее. Как же это было приятно.
Я просто упал рядом с ней. Она прижалась ко мне, так мы пролежали несколько минут.
 — Тебе пора.
Повторять мне не нужно было. я не хотел ее потерять и не хотел здесь встретиться с кем-нибудь из начальства.
Фактически она оказалась для меня учителем в сексе, хотя по возрасту мы были ровесники. А вот по опыту...
Следующий урок мне она преподнесла через несколько дней.
Как обычно она уложила меня на кровать развернулась ко мне попой и взяла мой член в рот. Она активно работала языком, член был уже довольно крепкий, но она все продолжала и продолжала. Я закрыл глаза и прибывал в блаженстве от ее умелых действий.
В какой-то момент я почувствовал что легло мне на грудь. Я открыл глаза — прямо перед моим лицом была ее раскрытая киска. Она вся сочилась ее соками.
Я осторожно провел пальцем по раскрытым половым губам, нашем клитор и стал его теребить. Вскоре ее сок уже буквально тек по моим пальцем.
Она выпустила член изо рта и сказала:
 — Полижи меня.
 — Что?
 — Полижи меня там.
Это была не просьба, это был, приказ, в буквальном смысле.
Она немного сдвинулась назад и я осторожно провел языком. потом еще раз, потом еще.
Она опять занялась моим членом, а я ее киской. Я усердно вылизывал ее киску и даже стал получать от этого удовольствие.
В какой то момент. она свалилась с меня и произнесла:
 — Я больше не могу, возьми в меня.
Я моментально оказался на ней. Я уже был на грани, да и она тоже. Я сделал десяток движений в ней и почувствовал, что сейчас кончу. Я едва успел вынуть из нее член, как наступило семяизвержение. Весь лобок, часть живота была залита спермой. Отдельные капли долетели до ее груди.
Потом были еще несколько встреч.
Когда-то это было должно закончиться, так и получилось. Ее муж вернулся из командировки и наши встречи прекратились. В это время что мы с ней встречались теперь он был дома. Или почти всегда был дома.
Я просто не находил себе места. Я постоянно в около обеда околачивался у магазина, в надежде ее увидеть. Иногда мне это удавалось, но она даже не обращала на меня внимание.
Где-то через неделю она, неожиданно, подошла ко мне:
 — Завтра в восемь.
 — Но...
 — Другого времени у нас нет.
Так начались у нас эти утренние встречи, причем, были они не каждое утро. Я просто физически не мог каждый день пропадать. Да и встречи были не как раньше, это был просто трах.
Потом произошли два события которые немного облегчали нам жизнь. Первое произошло недели через три после возвращения взводного из командировки — им выделили квартиру. А потом почти сразу Юру назначали ротным в другом батальоне.
Я думаю, что оба события Аня отработала своей...
Взводного до осени у меня не было, так что мы опять с Аней стали встречаться как и раньше.
Потом они укатили в отпуск. Я считал дни до их возвращения.
Потом еще пару месяцев наших встреч и дембель.
Я не знаю, что я хотел больше в тот момент остаться в части или уехать домой.
Мы какое-то время переписывались, а потом она пропала. На мои письма она перестала отвечать. Последнее, что я знаю, она перевела мужа из этого захолустья, в областной центр...

 -- Армейские девушки --

Для тех кто не знает, в Израиле парни служат в Армии три года, девушки два. При попадании в армию первая вещь, как и в любой армии, которую надо незамедлительно освоить, это выполнение всех приказов старших офицеров. Яна и Таня, в детстве эмигрантки из СССР, обе предчувствовали, как трудно было переносить жизнь в армейских казармах, да ещё в несносную жару. Итак, первые дни в армии. Кудрявые девушки надеялись, что командиром над ними будет тоже женщина, но все они оказалось были отправлены на курсы переподготовки кадров. Даже ответственный повар был мужчина.
... При первом появлении сержанта Черешни все уже собрались на плацу для маршировки. У сержанта был зловредный характер, он был высоким, мускулистым, с впечатляющей громадной фигурой. Всё что он умел и любил делать — это командовать. Он любил делать солдат из новобранцев. Ему нравилось быть жёстким человеком, и армия было лучшее место, где он мог себя проявить. Не имело значения, что на данный момент он командовал девушками, для него все солдаты были на одно лицо, независимо от того отрок это или девица.
Таня стояла в конце шеренги ещё с пятью такими же, как она. Её первые тренировки давались ей с большим трудом. К концу второй недели она смогла уже пробежать трёхкилометровый забег меньше чем за 16 минут. Любое послабление не ускользало от зоркого ока сержанта.
На следующий день он заставил их бегать снова, она бежала тяжело дыша, и это стоило Тане больших усилий. Она бежала и упала. И вот с этого момента сержант сделал из неё козу отпущения. Он решил, что ей надо быть оттренированной и выносливее лучше, чем все остальные. В один из следующих дней сюрпризом оказалось ещё одно мероприятие.
Времени было уже после полудня. Полагался некоторый выходной перерыв, во время которого девушки смогли насладиться пивом и потусоваться рядом с парнями-солдатами у местной забегаловки, возвращаясь потом к своим баракам словно с обычной прогулки. Не успела они войти в свою казарму, как были встречены сержантом Черешней. — Учебная тревога! Он немедленно объявил всем, что на них и на ещё некоторых возлагается ночной патруль по пустыне, и скомандовал укладывать вещи в рюкзаки. Когда Таня начала собирать своё обмундирование, и подумывала после заглянуть в туалет облегчитсья после пива, её новая здешняя подруга Яна уже попыталась проскочить мимо сержанта к туалетам. Тот остановил её на полпути.
 — Стой, куда это ты направляешься? — Я в туалет, старший сержант. — В... А кто дал тебе на это моё разрешение? Оно было? — Нет, старший сержант, — засмущалась Яна. — Вернись назад. Поторопись упаковать снаряжение и не отстать теперь от остальных. Нам предстоит не воскресный пикник, я условный боевой бросок. Если бы я сказал вольно, значит вольно, а если я сказал паковать снаряжение, значит паковать. Сейчас не время ходить любоваться на себя в зеркале. Ты в армии, тут серьёзная дисциплина, и ты должна беспрекословно выполнять мои и другие приказы. — Я пошла туда совсем не прихорашиваться перед зеркалом, — взмолилась Яна, — мне действительно надо по малой нужде.
Некоторые девушки за спиной захихикали, приведя к полному смущению Яну.
 — По малой нужде? — переспросил сержант, не обращая внимания на обстановку. — Да, старший сержант, — ответила она, стараясь не теребить ногами. — Никаких соблаговолений в туалет, пока я не отдам на то приказ, ясно?
Яна подумала, что он может шутит, но он смотрел а неё сурово и серьёзно, и она вынуждена была отступиться.
 — Есть, старший сержант, — отрапортовала она, возвращаясь на своё место, и начала собираться наряду с остальными.
Сержант обернулся к другим смеющимся девушкам, и смех затих. Яна решила, что запрет возможно долго не продлится, и скоро ей будет разрешено сбегать в туалет. В этот момент Таня тоже прочувствовала, что ей сильно хочется и надо обязательно сходить в туалет. Ведь каждая из них выпила две с половиной бутылки пива (третью они поделили поровну), и по литру газировки чтоб не быть сильно пьяными, это значит 2250 миллилитров жидкости в каждой, и знала по предыдущему своему опыту, что при наличии пивной жидкости не сможет при этом долго терпеть.
Таня покосилась взглядом на дверь и коридор, ведущие к туалетам, тревожно беспокоясь, что сержант воспрепятствует и ей.
Через некоторое время все были собраны, снаряжены, и тут же они услышали приказ выходить во двор и строиться там в шеренги. Яна судя по всему была в равной по степени дискомфорте, что и Таня, им обоим уже не терпелось, хотя они обе держали себя в руках не проявляли пока никаких внешних знаков. Чувствовалось, что внутри мочевого пузыря всё наполняется и наполняется, ранит и давит в стороны, особенно внизу.
Во дворе казармы им тут же было приказано выстроиться. Яна с трудом могла ровно стоять в тот момент, когда сержант приблизился к ней. К несчастью для себя, она сильно привлекла его внимание, поскольку ноги её в этот момент были тесно и неестественно прижаты одна к другой. Сержант задержался около неё, покрутился, проверил комплектацию её набора.
Таня стояла рядом и видела, что Яна стоит сама не своя с крепко стиснутыми ногами, и одной рукой держится у себя в паху. Затем её ручки были крепко сжаты в кулачки, она пыталась не описаться прямо сейчас. Мочевой пузырь её оказался на грани взрыва, и только крепкие усилия воли удержали её от попадания струи мочи в трусы. Срывающимся голосом она решилась напомнить сержанту, можно ли ей сходить в туалет или нет, пока они ещё здесь. И тут же стыдливо опустила глаза вниз, покраснела и чувствовала себя на грани позора.
Сержант некоторое время смотрел на неё, на её потупленную голову, думая самому что сказать... , затем проговорил: — Рядовая Тан... ковски, сейчас не это надо торопиться сделать. Мы должны быстрей отправляться, пока ещё светло. Думай за себя и за других.
А за других думать было нечего. Колонна сделала поворот, разворот, и зашагала к воротам. Яна неловко подпрыгивала при строевой ходьбе, словно хромая, но она уже убрала руку с промежности. Многие другие девушки тоже были разочарованы. Они обратили слишком большое внимание на Яну, но забыли про самих тебя, и теперь уже ни одна не осмеливалась подать просьбу сержанту.
Яна тоже чувствовала нервные тики, не знала как всё это терпеть внутри, испытывала неловкость при ходьбе, но тем не менее держала себя под контролем. Она тоже осознавала, что всё выпитое пиво уже почти полностью оказалось в её мочевом пузыре, и при этом она не успела слить его в туалет, хотя в таком случае обычно делала это по нескольку раз в домашних условиях. Своевременно отливая, она была бы сейчас в полном порядке, а тут такая лажа. Она решила, что надо теперь ждать до перерыва для еды, и она тем временем сможет сбегать в кусты-колючки или другую растительность, какая окажется среди пустыни.
Тем временем сержант вывел их, как и предвиделось, в полные пески. Согласно его плану, им полагался многокилометровый переход, прежде чем они сделают перерыв. Затем, на конечном пункте, их встретит там грузовик, который заберёт их назад на базу.
Сержант вышагивал впереди всех, в то время как 20 военнослужащих девушек вышагивали за ним, построенные в три колонны. Таня умирала от желания пописить. Она чувствовала всеохватывающее раздражение внизу живота, а ходьба при это дополнительно мешала ей. Она желала, чтоб быстрее уж была остановка. Так продолжалось целый час, наконец им разрежено было свалиться для отдыха, передохнуть, и покурить для тех, кто был курящей.
К радости для Тани, одна из девушек осмелилась поднялась, подошла к сержанту и попросилась сделать пи-пи. И тут же вернулась, сказав, что «если бы мы были в джунглях, мы бы не смогли бы даже присесть от кишащих змей. А здесь если мы присядем, мы будем у всех на виду. Нам надо добраться до базы и сделать это только в соответствующих условиях.»
«Соответствующих условиях», — передразнила её Таня. — «Я готова сделать это прямо сейчас в песок, что бы он там ни говорил. « «Я тоже», — обрадовалась другая девушка, и как смогла заметить Таня, тут же попыталась это сделать.
Как только сержант отвернулся, она стянула свои армейские штаны, быстро присела и мгновенно пустила струю в песок. Несколько других девушек немного задержались с этим. Несмотря на всеохватывающее самовольство и безудержную суматоху, Таня не решилась сейчас вот так просто спустить свои штаны. Она помнила про наказ сержанта. Вместо этого она достала сигарету, закурила и судорожно затянулась, казалось сигарета помогла отвлечься от режущего чувства из-под мочевого пузыря.
Ровно через 10 минут они снова двинулись в путь. Итак, прошло уже 2 часа с того времени, как Таня ощутила позывы сбегать в туалет после пива, и теперь чувствовала себя в полном отчаянии. Сержант следил за тем, чтобы ни одна из них не распускалась при ходьбе. Потом была следующая остановка, и тут уж Таня сама попросилась в туалет. При этом она выглядела изнемождённо-рассеянной, чего сержант не мог не заметить.
 — Здесь армия со всеми вытекающими последствиями, а не пивной бар со всеми условиями. Терпите, — таков был ответ сержанта.
Таня почувствовала резкую боль и вынуждена была резко сжаться. Сержант покосился на неё:
 — Тебе что, так плохо? — Да, старший сержант, — промолвила она, стягивая коленки друг к другу и вжимаясь в полусогнутое состояние... — Солдат должен уметь переносить переходы, ему обычно наоборот не хватает воды. Если тебя угораздило так набраться заранее, кстати знаю чем, держись, пока автоматически не сделаешь это в штаны. Которые потом сама будешь отстирывать. — Старший сержант, мне надо в туалет сейчас как можно скорее. — Тебе надо в туалет, в то время как друге иссыхают от жажды среди пустыни? — Да сержант. — Наслаждайся последствиями своего неармейского поведения, и в следующий раз ты будешь благоразумнее.
Таня не знала, что ещё сказать. Она теперь была в настоящей агонии, и казалось у неё нет шансов что-либо предпринять. Она пыталась представить, чем же это всё закончится. Если бы моча так быстро не собралась в мочевом пузыре, она бы уже испарилась сквозь кожу. Да, её уже мучила жажда. Но мочевой пузырь от обильно выпитого пива заполняется быстро. Из мочевого пузыря не было пути назад, кроме как через мочеточник. И тем хуже это было для Тани. Она дёргалась как на углях и прилагала все усилия, чтобы удержать мочу в раздувшемся мочевом пузыре и не выпустить её наружу. Вся борьба происходила на 4-сантиметровом участке напряжённой уретры. Она попеременно то напрягалась, то привыкнув к своему состоянию, расслаблялась, потом истерически дёргалась и думала, как бы не описаться в обмундирование. Мочевой пузырь был уже огромным и каменно-твёрдым. Она думала, какого чёрта нужна вся эта война с арабами, в то время как в другой стране она могла бы проводить время на дискотеке.
Её отчаяние продолжалось уже долго, некоторым девушкам захотелось уже по второму сержанту, но они не пытались ничего предпринять, видя как мучается Таня. Таня вспоминала случаи, когда ей вообще приходилось писать вне дома. Обычно это происходило быстро и успешно, главное было обеспечить момент, чтобы она не оказалась ни у кого на виду.
Огонь внутри продолжал нарастать, и ещё в условиях окружающей жары возникало ощущение, что внутри неё кипятился чай в электрочайнике. На боку болталась фляга с водой, но только её сейчас на хватало. Таня уже подумывала о том, чтобы залепить свою пизду лейкопластырем из походной аптечки. Но вряд ли это можно было сделать и могло помочь, поэтому сама пыталась сдержать себя всеми силами. Никогда её она не доходила до такого критического состояния в своей жизни. Её мочевой пузырь хотя и прятался внутри тела, но выпирал немного вперёд, не вмещаясь внутри неё.
Прошёл ещё час, и затем опять был привал. Таня подумывала о том, чтобы присесть, заслониться рюкзаком, и по-быстрому мелиорировать песок. Уже стемнело, и её вряд ли можно было поймать за этим занятием. Остальные девушки удобно расположились на песке, отдыхали, и жадно втягивали в себя литры, от которых Таня так стремилась избавиться. Тем не менее она уже отсунулась в сторону, намечая место преступления.
Она уже наметила яму и принялась расстёгивать свой ремень, приспустила штаны, как ей вдруг показалось, как кто-то приближается. Судорожно она дёрнёла штаны вверх, потом опять настойчиво вниз, расставляя пошире ноги и оттягивая в сторону трусики. Она жалела, что не сообразила чуть раньше, и слишком долго копошилась. Как только она собралась выпустить струю, как послышалась команда сержанта. Очередные 10 минут, отведённые на отдых, истекли.
Прекращать никак не хотелось, но пришлось. Сейчас они должны бы уже срываться и двигаться дальше. Но она успела выпустить немного, в течение 10 секунд, и тем самым ослабить давление в мочевом пузыре. Борьба шла за секунды, и в критический момент она встала, стоя на вертикально расставленных ногах и стремительно натягивая вверх штаны. Удостоверившись при этом, чтобы прекращающая падать струя ничего не замочила из ткани.
Сержант посветил фонариком по сторонам сторону, и убедился, что все в сборе. Ох, как её сейчас хотелось продолжить! Сержант ничего не успел толком заметить, но кажется, что-то заподозрил или мог заподозрить. Таня стояла вся красная и смущённая.
Итак, в путь. Оставался ещё час пути. Таня зашагала среди остальных. Она уже была готова ссать на ходу и пустить струю меж штанин, пусть намокнут штаны, как того хотел сержант, только бы не это режущее чувство. Но поскольку давление внутри мочевого пузыря ослабло, а она мучилась от жажды, она всё же позволила глотнуть себе немного воды из фляги.
Рота двигалась дальше по пескам. За время последнего перехода сержант, когда смотрел на неё, то смотрел больше не на неё, а на её штаны. Таня знала, что осталось недолго, и она сможет выдержать, тем более что новая выпитая вода подлежала испарению и уже не могла попасть в мочевой пузырь. Итак, у неё теперь были все шансы разрушить забаву сержанта. Кроме этого она ведь знала, что грузовик уже их ждёт, и что он отвезёт их назад на базу в течение двадцати-тридцати минут.
Итак, они уже почти у цели. Скоро в темноте стал виден стоящий крытый грузовик с зажжёнными фарами. Сердечко Тани забилось сильнее, когда она делала последние шаги в темноте. Казалось конец её мучениям при ходьбе, она ведь нашла в себе внутреннюю возможность растянуть пузырь по стенкам, чтобы он больше вмещал. Всё было бы гораздо проще, если бы не ходьба, а спокойное лежание. Так часто бывало по утрам, когда она просыпалась от позывов мочевого пузыря, но было приятно понежиться в кровати. Не сейчас мочи было так много, что она беспокоилась теперь только о том, чтобы не утерять контроль, когда они будут трястись в грузовике на обратной дороге.
Сержант и шофёр приветствовали друг друга. Потом армейские девушки позакидали рюкзаки через борт кузова, а затем забрались и сами, помогая друг дружке. Кузова грузовика как раз хватало на всех, но было немного тесно. Таня оказалась позади всех, не решаясь задирать ноги забираясь в кузов, боясь потерять при этом контроль над мочевым пузырём. Под конец сержант велел ей садиться в кабину с шофёром. Это оказалось даже лучше, так как на сиденье потом меньше трясло. И вдруг бы она действительно не выдержала и описалась во время взбирания вверх колёса, или в пути от потряхиваний.
Итак, грузовик завёлся, развернулся и поехал. Таня только думала, как бы не опозориться перед шофёром. Она чувстовала, что сейчас вот-вот разожмётся ещё раз. Итак, теперь трясясь в дороге, надо ещё окончательно потерпеть, чтоб не оставить лужу тем более на сидении.
Мочевой пузырь вроде понял наконец, чего от него требуется, и безропотно повиновался. Она старалась спокойно сидеть, да и шофёр смотрел на дорогу, а не на неё. Хотя грузовик и трясло на неровной дороге, казалось, самая сложная часть испытания уже позади. Но в конце пути все толчки стали болезненно отзываться внутри ней, и Таня уже начала сомневаться в том, что выдержит так до конца. Наконец наступил момент, когда её угнетённое состояние начало возрастать. Наверно её мочевой пузырь растянулся в этот момент до предела, а снова поступающая моча пыталась растянуть его ещё больше. Таня оттянула пальцами штаны от своего живота, это помогло.
Она вовсю проклинала своё состояние, к её счастью грузовик ехал достаточно быстро. Когда же покажутся огни военной базы?
В пути была временная остановка, Таня съёжилась от неприятного предчувствия (вдруг сломались?), но оказалось или можно было догадаться, что шофёр просто вышел отлить в темноте. Уж он-то, казалось, меньше всего в этом нуждался, в то время как нестерпимо хотелось Тане. Тут ещё сержант, воспользовавшись стоянкой, объявил перекур. Некоторые девушки вылезли вместе м ним из кузова, потом взбирались обратно. Таня в это время сидела не переднем сидении, прижав коленки к подбородку, и страшно ругалась про себя. Наконец они снова поехали, и вскоре приехали к базе.
Остановились, все начали слезать и прыгать. Таня открыла дверцу и вышла тоже. Ей очень нестерпимо хотелось в туалет. Она вся дрожала, перепад температур подействовал на неё. Таня ещё раз удержалась, чтоб не обписаться. Но она знала, что мочевой пузырь уже переполнен до краёв, и одно неловкое движение может погубить её. Оставалось почти ничего.
И вот она стояла на твёрдой земле, мечтая присесть тут же рядом. И чуть тут же это не сделала, но вовремя сдержала себя. Моча готова была вырваться от мысленного соблазна, но Таня перехватила её утечку, прижав пальцы между ногами, прижимая в области письки.
Сдержанными шагами она дошагала до ворот.
Сержант вспомнил про неё и посветил ей на штаны фонариком. НЕ заметив ничего мокрого, он хмыкнул. Ну что ж, сухая так сухая. Чего собственно и требовалось. Затем он сказал ей, что она теперь свободна и может идти куда угодно по своим делам:
 — Ты даже не забыла про свой рюкзак. — Со мной всё в порядке сержант, я помню как идти.
Но прошагав несколько шагов, она поняла, что с трудом сможет дальше идти. Она как раз проходила мимо мусорных баков.
Хотелось сделать это немедленно. Сначала она решила присесть за мусорными баками, но растечётся лужа, которую увидят остальные. Таня выхватила из мусорного бака две выкинутые литровые банки и подставила одну под себя. Она вспомнила, что надо стянуть штаны, стянула и присела, спрятанная за мусорником.
Моча, пущенная на свободу, безудержно полилась. Оказалось одной банки действительно не хватило. Таня не останавливаясь подставила под себя вторую банку. Всё, наконец процесс окончен. Все, о чем она мечтала последние несколько часов, удалось выполнить за 10—20—30 секунд. Таня решила вылить обе банки в мусорный контейнер. Перед этим она решила определить, сколько же она в себе терпела. Перелив вторую банку доверху первой, во второй балке оказалась примерно треть литра. Ничего ж себе, и с учётом выпущенного ранее в песках, она терпела значит полтора литра. И ещё литр значит испарился на жаре. Будет чем похвастаться.
Она в душе смеялась над сержантом. Но проходя мимо туалетов, она решила вдруг, что не полностью пописяла, и может стоит заглянуть в туалет ещё раз. Мало ли что может повториться. Но там оказалось скопилась очередь, и Таня не стала ждать и ушла. Если внутри что и осталось, то совсем ничего.
Вскоре был объявлен отбой, Таня лежала на своей койке и восстанавливалась. Улыбка вернулась на её лицо, и она сама вернулась к обычному жизнесостоянию. Она предполагала, что мочевой пузырь будет беспокоить ночью, как обычно бывает с ней после пива, или от перерастяжения, но видимо ей удалось всё вылить за один раз, и большую часть за считанные несколько секунд. Не считая предварительного отлива в песках. Тогда сержант её не заметил. А в следующий раз ей вообще не придётся ничего терпеть, она будет пить ровно столько воды, сколько надо, чтобы не пережариться в пустыне.
И никогда больше она не будет стыдливо робеть под взглядом сержанта. Надо только быть поосторожнее с пивом. В следующий раз будет разве что оральный секс с парнем и никакого пива в рот.

 --- А будет ли утро? ---

Люблю фруктовую помаду, такую жирненькую, от которой губы становятся призывно влажными. Какие у женщин возникают ассоциации, когда они красят губы? Я сразу вспоминаю своего любимого, люблю, когда он дотрагивается к ним кончиками пальцев и говорит: "Тссс. " С близкими людьми слова не нужны, здесь все понятно по жестам и по выражению глаз, а чужие, нас и со словами не поймут. Пишу ему sms: "Я хочу слизывать ванильный крем с твоих губ…".
Ответ: "А я с твоих".
"С каких?"
"А разве твои губки и те, и те, не сестры-близнецы?"
После долгого рабочего дня хочется побыстрее залезть в ванную и не вылезать оттуда и чтобы вода была очень горячая, а потом — горячий мужчина и все, я расплавлюсь и потеку. Лёжа в ванной, в мыльной благоухающей пене, из которой слегка выгладывают мои соски, как маленькие островки. Заходит Дима, я высовываю ногу из воды, он начинает ее ласкать, потом всю грудь и соски, я закрываю глаза, он целует шею, потом язычком соски. Я поднимаюсь, обвернувшись полотенцем, Дима подхватывает меня на руки и, держа на весу, прижимает к стене, слизывая капельки воды с моей кожи.
— Дорогая, надо собираться, мы уже опаздываем, сегодня день рождения моего друга, ресторан "Кантина" — сказал он, не прекращая целовать мои плечи и шею.
— Давай сделаем "это" по-быстрому…
— Ты еще не влажная, ты хочешь жестко и быстро?
— Нет, я хочу сначала очень долго ласкать тебя, пока ты не кончишь, я хочу видеть твое лицо в этот момент, как ты дрожишь, такой горячий и чувственный…
— После вечеринки, когда ты будешь такая игривая и раскрасневшаяся после выпитого вина, начнешь меня соблазнять прямо там, но десерт получишь только дома.
— А какой десерт будет в ресторане?
— Может мне не ехать, ты поедешь, сама и выберешь себе любого мужчину… или женщину.
— А ты будешь ревновать, что самая красивая девушка из гостей достанется мне, а не тебе. Я надела длинное черное платье с разрезом, когда я сажусь в нем, то видно верх чулков и голую кожу бёдер, волосы закручены и заколоты на затылке шпильками с камушками, чтобы открыть на обозрение мою красивую шею.
Как я люблю кататься на машине по ночному городу, в сладостном предвкушении, что целая ночь впереди, и мы ее проведем как захочем и с кем захочем. Я наклоняюсь и целую Диму в шею, за ушком, рука ложится на его бугорок на брюках, расстегаю их, освобождаю его член и начинаю массировать по всей длине, задевая все самые чувствительные точки. Его глаза туманятся, на щеках появляется румянец, приоткрытые губы подрагивают.
— Мы так никогда не доедем, ты хочешь, чтобы я там появился в испачканных брюках? — сдавленным голосом спросил он.
— Тебе же хотелось экстремальной езды.
Я наклоняюсь, мои губки жадно всасывают его член, такой тёплый и трепетный, язык порхает по головке, не останавливаясь, теснота сковывает движения, а хочется сделать минет очень качественно.
— Милый, ты следишь за дорогой?
— Нет, а ты?
Я сама уже от возбуждения начинаю мокреть, соски напряглись и трутся о тонкую ткань платья. Его твердый член почти упирается мне в горло, я ускоряю темп, Дима останавливает машину у обочины, его бедра напрягаются, меня так возбуждает его запах, учащенное дыхание, что начинает кружится голова. И вот тугая струя извергается в рот, я не прекращаю движений, чтобы продлить его оргазм.
В ресторане все гости были уже в зборе, с некоторыми я была знакома, приходилось поддерживать непринужденные беседы, хотя мысли были о другом. Я уже немножко захмелевшая, какой-то парень приглашает меня на медленный танец, прижимается ко мне всем телом. Рядом танцует парочка, девушка — шатенка с голубыми глазами и пухлыми губками, у неё такие красивые, загорелые ноги, я закрываю глаза и представляю, что занимаюсь сексом с девушкой и ее парнем. Мне хочется попробовать вкус её губ, посмотреть, как он её удовлетворяет всеми возможными способами. Я подхожу к Диме и шепчу ему на ушко:
— Если мы сейчас не уедем, я тебя изнасилую прямо здесь.
Мы дома, я лежу на животе и Дима делает мне массаж всего тела, руки скользят по плечам, спине, я чувствую его нежные прикосновения всей кожей, внизу живота начинается томительное покалывание. Его руки сжимают ягодицы, массируют ноги, особенно стопы, такая расслабляющая нега, заставляющая забыть обо всем на свете.
Я переворачиваюсь на спину, Дима стоит на коленях между моих раздвинутых ног, это предвкушение в ожидании удовольствия заводит меня больше всего. Заниматься с ним сексом, все равно что купаться в ванной с шампанским. Дима берет кубик льда, проводит по моей щеке, шее, обводит вокруг сосков, чередуя горячие губы и холод, лёд тает и потихоньку капает на мое распаленное тело. Я знаю, что он не опустит лёд ниже, рука ложится на мой клитор, палец надавливает на самое чувствительную точку, проникает внутрь, целует, заглушая мои стоны. Приятно чувствовать тяжесть его тела, ласкать мускулистую спину, вдыхать его запах, когда его мягкие, нежные губы начинают меня страстно целовать, язык проникает в мой рот. Потом целует мою шею, грудь, его лицо между моих раздвинутых ног, я чувствую его горячее дыхание на моих бедрах. Дима целует мои ножки снизу вверх, пока его губы не доходят до моего клитора, проворный язычок начинает ритмичные движения, проникает внутрь, вылизывает каждую капельку с моей вульвы. Жар невыносимого удовольствия заставляет извиваться, словно в конвульсиях. Я стаю в коленно-локтевую позу, я уже настолько возбуждена, что мне все равно куда он войдет. Дима гладит мою спину, входя в меня как можно глубже, просовывает руку под мой живот, пальцы настойчиво скользят по клитору, я задыхаюсь и постанываю, пока не кончу. Он убирает руку, теперь начинаются беспощадные толчки во влагалище, истекающее влагой, такой бешеный ритм заставляет испытать умопомрачительный оргазм. (Возбуждающее сексуальное приключение — вот что получили главные герои! — прим. ред.)
После секса такое состояние эйфории и блаженства, силы словно возобновляются, несмотря на бессонную ночь. Я приношу в постель два бокала, один с вином, другой — с коньяком и фрукты. Пол четвертого утра, но спать совсем не хочется, волна желания опять захлёстывает с головой. Дима берет дольку апельсина, подает мне в ротик, его пальцы всё еще на моих губах, я начинаю посасывать его средний палец, как маленький член, погружая его полностью в рот. Мои влажные губы целуют его запястья, внутреннюю сторону руки, покусывают плечи.
— Мне кажется, нужен еще один мужчина, чтобы удовлетворить тебя, мои силы почти на исходе, — сказал Дима.
— А тебе — другая девушка, которая не так жестоко бы тебя эксплуатировала…
— Ты хочешь такого беспощадного секса, после которого ты не сразу попросишь добавки?
— Сделай то, что ты представляешь в своих самых дерзких фантазиях.
Дима резко запрокидывает меня на живот, берет мои волосы, слегка потягивая на себя, руки сильно сжимают ягодицы. Смазывает мой анус вазелином, без прелюдии входит в мою попу сильными толчками. Я не была готова к этому, я закусываю губу, чтобы не закричать от боли, на глаза наворачиваются слезы. Его член, как мощный поршень, как будто выворачивает меня наизнанку.
— Дима, пожалуйста, это уже чересчур, — взмолила я.
Его движения становятся более медленными и плавными, но всё равно это болезненное удовольствие, от которого не все получают кайф. Он кончает в меня и осторожно вынимает свой член, руки очень нежно гладят мои волосы и спину, боль потихоньку утихает, но какой-то неприятный осадок в душе остаётся. Я не против того, чтобы поиграть в изнасилование, когда оба партнёра готовы к этому и доверяют друг другу.
Этот случай не испортил наших отношений, может где-то глубоко в своих фантазиях я даже хотела этого, просто в реальной жизни всё не так, как мы это представляем.

 --- А медленно лучше ---

Жена должна была приехать завтра.
Мне предстояло провести еще один вечер одному.
Я зашел в магазин и купил бутылку пива. Воспользовавшись тем, что на улице потеплело, стал пить пиво прям на улице, неторопливо затягиваясь сигаретой. Так как я еще не поужинал, быстро почувствовал, что голова приятно закружилась, и подумал о том, что бы приготовить к приезду жены.
Решил, что куплю бутылку шампанского, сделаю ей ванну с эфирным маслом, а после ванной сделаю массаж. Тут же вспомнил, как видел по телевизору эротический массаж, и там использовали крем для того, что бы руки легче скользили.
Зашел в аптеку и купил масло с интригующим названием ЭРОС и обещанием того, что после этого масла эрогенные зоны будут чувствительней.
Я находился в каком то возбужденном предвкушении. Никогда еще я не оставался так долго без жены с тех пор, как начал жить с ней регулярной жизнью.
За 4 года я привык к тому, что могу сразу удовлетворить возникшее желание, и несколько раз я намеренно воздерживался от любовной игры вечером, что бы не раздразнить жену и не завестись самому, что бы на следующий день хотеть сильнее.
А в этот раз 10 дней… Мне казалось, что я кончу от одного прикосновения к своей жене, я вспоминал вид её раскинутых белых полненьких ног, и заросшие завитушками светлых волос её пухленькие срамные губки, между которыми едва выглядывали розовые складочки… Захотелось немедленно скинуть дома всю одежду и снять с себя этот груз желания мастурбацией, но было отчего то жаль расставаться с ТАКИМ возбуждением, с таким желанием этой женщины.
Следующий день я начал с уборки дома, вымыл ванную и приготовил обед. Затем я пошел в душ, с удовольствием ополоснулся. Еще я укоротил волосы на лобке, и бритвой придал прическе форму полоски, убрав растительность из складки между животом и бедром. Настроение было торжественное, как бывает, когда ты готовишься пойти к кому-то в гости.
Наконец она приехала! Я обнял её, и сразу начал целовать шейку, вдыхая этот родной волнующий запах. Руками я гладил её плечи, талию. Мне хотелось бесцеремонно стянуть с неё джинсы, наклонить и сразу войти в неё, но я держался, чувствуя, что получу большее удовольствие, если не буду торопиться.
Потом пришла пора обниматься и целоваться с дочкой, которой пошел 3-ий год, и которая ревниво наблюдала, как я обнимаю жену.
Следующие 2 часа прошли в обычной суете — обед, разбор сумок, подготовка кроватки к дневному сну дочки, рассказы о том, где были и кого видели. Все это время мы с женой переглядывались, как бы молча понимая, чего нам хочется, и ожидая той минуты, когда мы сможем заняться друг другом обстоятельней…
Наконец дочь положили в кроватку, я остался усыплять ребенка, а супруга пошла в ванную принять душ. Наконец дочь уснула, я вышел и закрыл за собой дверь в детскую.
Через минуту из душа вышла жена, обмотанная полотенцем.
Я сидел на диване и смотрел негромко телевизор. Она подошла ко мне и встала между моих ног. Я обхватил её за поясницу и прижался щекой к низу живота. Затем я медленно уложил её на диван, и сел в ногах. Минуту я любовался на её ножки, взглядом медленно поднимаясь по бедрам, затем стал гладить их руками. Она закрыла глаза и расслабилась. Я стянул с неё полотенце, и мне открылись её груди, округлые и теплые. Я стал гладить их, стараясь не задевать сосок и не отрываясь от него взглядом. По моему телу ходила волнами какая-то истома от предвкушения, заставляя меня потягиваться. Я приблизился к ней, и стал целовать её губы. Как же я давно хотел этого! Я поочередно засасывал то нижнюю, то верхнюю губку, теребя их языком, потом взял их вместе, и просунул между ними свой язык, ловя им язычок своей возлюбленной. Сладкие губки. Я стал быстро целовать её шею, пробегаясь от подбородка к низу ушка, и добираясь до затылка. Языком немного поиграл с мочкой её ушка, затаив дыхание, затем короткими поцелуями я прошел вниз, к ключице, и перешел на плечико, слегка его укусив. Я увидел, что понемногу ноги жены стараются как бы непроизвольно раздвинуться, и дыхание её учистилось. Взяв в ладонь грудь, я захватил сосок губами, и втянул его немного в себя, дотрагиваясь до его кончика языком. Она тут же подалась вперед и застонала, руками схватив меня за голову и с силой прижимая к себе. Я знаю, что ей нравится, и что заставляет её терять голову. То же самое я сразу проделал и со второй грудью.
Одна нога жены уже перебралась на спинку дивана, а в узенькой щели её киски блеснула влага. Когда я это вижу — мой и без того уже стоящий член напрягается даже до немного болезненного состояния, но я не хочу быстро закончить, я продолжаю целовать её животик, руками нежно массируя её бедра с внутренней стороны, я целую её холмик, языком спускаюсь по ложбинке между лобком и бедром, и дохожу до сладкой её щелочки, которая уже полностья заполнена соком.
Я немного раздвинул пальцами губки, открывая розовую раковинку, и вижу, что складочки выше входа в одном месте немного собрались, и выступают.
От этой картины я теряю голову, и начинаю теребить языком эту жемчужинку, она двигается, уже непроизвольно, мне навстречу, и начинает крутить тазом, я слышу стон, ложу палец на её клитор, и начинаю вылизывать весь этот сок, как бы рисуя языком круги по всем складочкам, и передвигаясь вверх-вниз, от того места, где губки сходятся, и опускаясь до розочки ануса. Жена стонет уже постоянно, глаза её сильно зажмурены. Я подвожу головку своего члена к её входу, и немного купаю его в этой влаге, щекоча клитор. Наконец я медленно надавливаю, и проваливаюсь в горящую пещерку. Я ложусь на жену, она обхватывает ногами мои бедра, а я пропускаю руки под её попку, сжимаю в руках её круглые ягодицы, и начинаю медленно двигаться, то вытаскивая член так, что в ней остается только головка, то задвигая в неё на столько, не сколько могу.
Жена дрожит, крепко ко мне прижимается, бессвязно шепчет: "какой…..ты…..", и покусывает меня за шею. Я чувствую, как кружится голова, начинаю тихо рычать, движения мои немного ускоряются. Указательным пальцем я нахожу маленькую дырочку в попке жены, она мокрая от стекающей смазки. Я начинаю надавливать на неё в такт своим движениям, и палец с легкостью начинает неглубоко проваливаться внутрь. Стон жены переходит в оборвавшийся крик, мой палец все настойчивей и глубже массирует это волшебное колечко, и вот её тело резко изгибается, с губ срывается "а-а!", она чувствует оргазм, и теперь я очень медленно вытаскиваю палец, обхватываю её попку сильней, и яростно и ритмично притягиваю её к себе, уже ничто не может остановить меня, внизу живота растет напряжение, и вместе с моим хриплым вздохом из меня вырывается и бьет в стенки её влагалища сильными толчками горячая сперма, её пещерка обхватывает мой член, и доводит меня до состояния потери связи с происходящим…Я не могу открыть какое-то время глаза, мы лежим и восстанавливаем дыхание….
…Вечером, когда жена пошла укладывать дочку спать, я включил воду в ванной, и поставил шампанское охлаждаться. Затем я достал 2 теплых шерстяных одеяла, постелил их на полу, накрыл большой чистой выглаженной простыней, и разбросал все имеющиеся в доме подушки и подушечки по краям этого "гнездышка". Еще я включил обогреватель, что бы в комнате было тепло и комфортно…
…Любимая лежала в ванной, я сидел на краю, смотрел на неё и поливал из ладони её плечи теплой водой. Потом она стала полоскаться, а я тем временем открыл шампанское, поставил и зажег в комнате 2 большие свечи. Затем пошел в ванную ополоснуться тоже, пока жена сушила волосы. И вот мы полулежим на полу, на хрустале переливается свет от свечей, негромко играет "Cafe del Mar". Мы пьем шампанское и любуемся друг другом, иногда целуясь. Я отставляю бокал, и поворачиваю любимую на живот. Сам сажусь на её ноги, наливаю немного масла на спину, и начинаю массировать. Я не пропускаю ни сантиметра её кожи, надавливаю пальцами, легонько пощипываю и глажу её тело. Закончив со спиной и попкой, массирую и глажу её ноги. Когда дохожу до её маленькой ступни, целую каждый пальчик, затем языком провожу между ними. Это её здорово заводит, недавно открыл, и в этот раз она реагирует вздохом. Я переворачиваю её на спину, снова выливаю немного масла, и массирую начиная с плечиков, глажу грудь, животик.
Руки скользят по её телу без препятствий, доставляя удовольствие обоим. Я чуть раздвинул её ноги, и стал гладить бедра, слегка сжимая их с внутренней стороны. Жена полностья расслабилась, у неё прикрыты глаза, и вероятно крем производил какое-то действие, потому что скоро от того, что я просто гладил её, она стала чаще дышать, и изгибаться, приподнимая таз. Она хотела меня, сейчас же. Я не заставляю себя ждать, и пристраиваюсь у неё между ног, начинаю целовать её уже влажную киску, играю языком с её клитором. Затем я поворачиваюсь и встаю на четвереньки над ней так, что её голова оказывается между моих ног, и продолжаю её ласкать языком. Она с жадностью хватает губами мой член, и я чувствую, какой у неё горячий рот. Начинается блаженство, горячее влажное блаженство. Когда я начинаю чувствовать, что скоро я уже кончу, я отстраняюсь от её ротика, который не совсем хочет меня отпускать.
Я немного перевожу дыхание, стоя рядом с ней на коленках, и одной рукой поглаживая её промежность. Один пальчик я начал, дразня, неглубоко вводить в неё. И тут она впервые перешла своё нежелание прикасаться к себе, она стала ласкать себя на моих глазах, я только мечтал об этом. Мне давно хотелось увидеть, как девушка ласкает себя. Поверьте мне — это красиво. Я давно как бы невзначай ложил её пальчик на её клитор, но она пару раз водила им влево-вправо, и тут же прижимала к себе мою руку. А сегодня она не старалась передать инициативу мне, а увлекалась собой все больше, её пальчик летал по раскрытому лону, рисовал круги, зигзаги, то замирал, но начинал снова, набирая скорость, то сильно надавливал в какой-нибудь точке, то отрывался и легонько ударял. Я смотрел на неё с обожанием и помогал — ласкал её бедра, раздвигал в стороны большие губки, гладил живот, брал двумя руками её соски. немного сдавливал их, оттягивал и покручивал — её все нравилось! Я ввел в неё два пальца, и стал массировать переднюю стенку её влагалища. Это было великолепно! Она стонала и извивалась. Я добавил масла в огонь — вынул один палец из неё, он был весь в её смазке, и начал круговыми движениями ласкать её анус, все приближаясь к центру. Затем чуть усилил давление, и палец чуть протиснулся в колечко, я стал как бы вворачивать его дальше, пока он не вместился туда полностью. Немного подождав, я чуть высунул палец, и надавил снова. Её попка стала расслабляться, и скоро я начал двигать рукой, имея её двумя пальцами в обе дырочки. Этого она уже терпеть не смогла, она стала кричать, сильно выгнулась и кончила, я прекратил движение и чувствовал, как оба моих пальца в ней обхватывали и отпускали мышцы, в ритм её стонам, она все не могла успокоиться, и несколько секунд продолжался её пик, прежде чем её ягодицы снова опустились на пол. Дав ей немного отдышаться, я повернул её на живот, попросил приподняться и подложил под неё подушки. На миг я залюбовался этим зрелищем: тело супруги было расслаблено, ноги раздвинуты, попка приподнята, пещерка её раскрыта во всем великолепии и зовет моего мальчика. Я приставил его к горячим влажным губкам и одним движением вошел в неё на всю длину.
Сопровождением был благодарный вздох любимой. Я начал любить её неторопливыми глубокими и напористыми движениями, затем сменил ритм: 3 раза часто входил в неё лишь головкой, а на 4-ый раз до самого конца, резко. Потом я попробовал 4 коротких и 2 длинных. Жена почувствовала, что я играюсь с ней, и от этого необычного темпа она здорово заводилась. Почувствовав приближение невероятного оргазма я перестал разделять короткие и длинные, мое тело само несло меня насаживать и насаживать её киску на мой фаллос, я крепко держал её за талию, я упивался зрелищем входящего и выходящего из неё моего поршня, вслед за которым вытягивались и её малые губки. От нарастающего напряжения я закрыл глаза, полностью переключившись на мои ощущения приближающегося блаженства, и вот я в последний раз притянул к себе её попку, и с глухим рычанием выплеснулся в неё, она сильно зажмурила глаза и напряглась, и тут же с её губ сорвался длинный стон, она улыбнулась, не открывая глаз.
Я не выходя из неё прилег на её спинку и обхватил руками, благодарно целуя. Через минуту мы так и уснули. Очнулся я, когда мой член, ослабев, выскочил из неё, и я почувствовал прохладу. По её бедрам стекали струйки спермы, которые я прихватил и вытер приготовленной салфеткой, потом я нежно протер её лоно от всей влаги насухо, подхватил спящую принцессу на руки и отнес в спальню на кровать. Прижавшись к её попке животом и обняв супругу рукой так, чтобы взять в ладонь её грудь, я провалился в сон…

 --- Ангелы тоже люди ---

Ого, какой большой! — глаза у нее заблестели, как у проголодавшегося котенка.
— Прям такой уж и большой? — я с любопытством наблюдал за движением ее рук. Прикосновения изящных пальчиков были нежны и приятны. Нега растекалась от низа живота по всему телу и вот-вот должна была ударить в голову пьянящей струей.
— Ну, может быть, бывают и больше, но такой красивый — только у тебя! — льстить она умела, это точно. Видно унаследовала от матери вместе с кошачьими манерами.
Я закрыл глаза и попытался вспомнить, как подцепил эту мокрую сучку пару часов назад на дискотеке в соседнем техникуме.
— Колян, ты все, блин, болтаешься! Прям, как сопля на ветру! Давай-ка, блин, лучше двигай с нами в технарь — там сегодня, блин, будет клевый дэнс. Пиздатое, блин, пиво и кайфовые телки. — Валера-Бампер, как всегда, был настойчив. Его и трезвого-то трудно переубедить, а как выпьет, так спорить с ним становится просто невозможно. Повязанный словом, я понуро тащился в соседний квартал с компанией малознакомых ребят.
"Выгляжу, наверное, преглупо — трезвый баран в шатающемся стаде. Хоть бы дали глотнуть на дорожку", — проносилось у меня в голове в ответ на неодобрительные взгляды прохожих.
Впрочем, это было веселее медитативного вглядывания внутрь голубого экрана домашнего ящика, которому я в последнее время посвящал все свободные вечера. Тем более, что родаки свалили с ночевкой на дачу — скукота, не с кем даже полаяться ради потехи.
Окошки актового зала призывно горели в сгущавшихся сумерках. Музыка была слышна еще на прошлом перекрестке. Крыльцо, как обычно в такое время, облеплено кайфующими тинами, пускающими столбики дыма через ноздри. В фойе полумрак. Полусонная вахтерша, требующая какой-то билетик, мило замолкла после нескольких грубых, но веских слов Валеры. Вход был свободен.
Лучи разноцветных прожекторов высвечивали в центре зала дергающихся в экстазе малолеток с не по годам развитыми грудями под обтягивающими свитерочками. Торчащие из-под тоненькой ткани тугие сосочки выглядели весьма аппетитно. Волнение пробежало по моему телу и остановилось где-то в районе ширинки.
— Да ты че встал, как столб, в натуре? — вывел меня из оцепенения голос Валеры. — Сядь, расслабься! — компания уже разместилась на скамейках в углу зала. Валера-Бампер протягивал мне граненный стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью с резким запахом.
— Пей, не стесняйся, здесь все свои!
— Да не держи ты тару, не один, ешь-то! — я разглядел мутные глаза, с вожделением наблюдавшие за передвижением стакана.
Давно освоенным жестом я отправил содержимое стакана напрямую в горло. Стало как-то тепло и уютно. По мере затуманивания окружающего, сидящая неподалеку прыщавая кобыла стала обрастать некоторыми достоинствами. У нее вдруг прорезалась внушительного размера грудь и вполне приличный широкий зад, по глупой трезвости принятый мной за жопу гиппопотама.
— Девушка, можно вас? — улыбается, обнажая кривые зубы, кивает радостно — видать про нее все давно забыли.
В натуре — корова коровой, но грудь, вроде, действительно ничего, если б еще не было дурацкого лифчика.
— Пойдем, перекурим, — сам я продумываю в мутном сознании план избавления от бюстгальтера. На улице должно быть прохладно — она просит укрыть ее пиджаком. Черт, мне-то что, — я все равно после двух стаканов холода не чувствую — только дикий порыв похоти. Предлагаю пройтись вокруг технаря, — согласна. После легкого, но дурно пахнущего перегаром и куревом поцелуя, пытаюсь освободить ее плоть от надоевшего лифа: ну что ты, милая, тебе не жарко? смотри, у тебя пот под грудями! — ого, вот это я понимаю — соски! Как тебе удается прятать от народа такое сокровище?
Она неловко пытается высвободиться, бормочет про какую-то комнату в общаге, отъехавшую на неделю соседку. Пытаюсь дотянуться губами до соска, — и тут замечаю здоровенную тень, двигающуюся к нам со стороны спортзала со скоростью матерого трамвая.
— Нинка, блин!?! — вот, оказывается, звали-то ее как, — что ты тут делаешь, блин, с этим мудилой?!
— А то ты, блин, козел, не видишь! — пытаюсь заслонить подругу своей широкой грудью, но по-прежнему сжимая правой рукой лямку бюстгальтера.
Фразу договорить я не успел, так как почувствовал хороший тычок в зубы.
— Ты ему лицо разбил!!! — истошно завопила толстозадая Нинка, глядя на меня, сползающего вниз по кирпичной стене.
Со стороны входа уже бежал Валера-Бампер с корешами. Не долго думая, Тень сграбастала снова ставшую прыщавой Нинку в охапку и помчалась в свою нору к спортзалу. Мне было трудно сосчитать, сколько народу промчалось мимо меня в ту минуту. Впрочем, какое мне до них дело — они не обратили на меня никакого внимания, увлеченные погоней.
В танцзале было по-прежнему темно и людно. В бывшем нашем углу, около пустых бутылок сидел Ангел. Не представляю, как он сюда попал, но был он явно женского пола — золотые волосы струились по плечам, голубые глазки смеялись в ответ на мой недоумевающий взгляд.
— Я думал, ангелов уже не бывает, думал, они вымерли вместе с динозаврами.
— Ты ошибаешься. Но все равно я ни какой не ангел — смотри, у меня нет крыльев. Видишь? Можешь потрогать.
Я потрогал.
— Вообще-то, крылья обычно растут на спине, а не на груди. Впрочем, руки у тебя сильные и нежные. Не хочешь проводить меня домой?
Мы шли под огромными звездами, проглядывающими сквозь лохматые кроны деревьев. Я что-то бормотал про связь устройства вселенной с конфигурацией зодиакальных созвездий. Она весело смеялась. Смех ее переливался и звенел в ночи подобно серебряному ручейку.
— Я не хочу домой. Отведи меня куда-нибудь, — просто так заявила она. Ах, у этих ангелов все так просто.
Когда мы пришли ко мне домой, с порога она потребовала чашечку кофе.
— Может, стакан вина? У меня как раз припасена на Светлый день бутылочка Муската.
Со звонким смехом она помчалась на кухню.
— Да нет же, дурочка, все у меня в комнате, — я проводил ее в свое маленькое логово с большой раздвигающейся тахтой посередине. Зажег свечи, разлил вина. Праздновать — так праздновать!
— За что выпьем?
— Давай, за встречу, — предложил я.
— Фу, как банально, — укор ее был колким, но коротким. Она тут же вынула из-за ворота блузки очаровательную грудку и смачно полила ее вином из своего бокала, — за любовь! Только за любовь! Причем, из моей груди, — и она подставила моим губам свой упругий молодой сосок, блестевший от света свечей.
Я растерялся, но соблазн был слишком велик. Да и выпитое накануне все еще стучало дробью в висках. Сосок оказался у меня во рту. Вино было терпким и сладким, плоть пружинила и набухала под моим шаловливым языком. Не успел я полностью вылизать ее грудь, как она уже скинула с себя все и теперь нависала надо мной — безукоризненно сложенная и совершенно голая — от золотистой макушки и до кончиков маленьких пальчиков.
"Да, она — не ангел", — подумал я, и от этих мыслей мне стало легко и приятно.

 --- Анна ---

История происходила летом 98 года. Тогда стояло тёплое если не сказать жаркое лето.
Стояла 30 градусная жара. У нас была дача под Белозёрском. Это удивительное место. Песчаная почва, даже после сильного дождя всегда было сухо. Глубокие и красивые озёра были недалеко от нашей дачи. Папа работал в выходные и мы с мамой поехали одни на дачу. Соседи тоже приехали. Мне было 24. На соседнем участке приехала дочка с отцом Ей, как она говорила, было около 20, хотя по фигуре можно было дать не более 18 лет. Стройная, невысокого роста, плотная фигурка с маленькими упругими грудками и смуглой кожей. Папа атлетического телосложения, бывший велосипедист. День был жарким, но Аня, так звали нашу соседку, вместе с папой работали на огороде. Мы с мамой тоже что-то делали по дому. Я вышел на терраску. У соседей был более ухоженный участок чем у нас. У них уже была построена большая баня, да и участок сам по себе был больше нашего. Аня сидела на корточках и пропалывала клубнику. На ней была накинута футболка и лёгкие шортики. Я любовался на её гибкий стан. Папа был дома. Аня встала, стёрла с лица проступивший пот, повернулась ко мне и улыбнулась. Я смутился и предпочёл быстро пройти в дом. Так в делах незаметно пролетел день. Вечером я увидел дымок из трубы бани. Через некоторое время к нам пришел папа-Лёша и предложил пойти попариться в бане. Мы с мамой согласились. Взяли чистое бельё и через некоторое время пошли к соседям. Прошли в дом. Папа Лёша сказал, что если мы хотим, то баня уже готова и мы можем идти. Я любил, чтобы баня была жаркой, а мама не очень хорошо переносила жару. Аня тоже сказала, что любит попариться. "А как мы будем вместе?" — спросил я. Аня ничего не ответила. Я взял бельё, полотенце, Аня тоже взяла свёрток и мы вместе пошли в баню. Аня была в топике на бретельках, коротких шортиках и шлёпанцах на босу ногу. Я не мог понять, как мы вместе будем париться в одной парилке. Судя по Аниному взгляду, она не озаботилась этим вопросом. Мы подошли к бане. Аня открыла дверь и первая вошла, я вошел за ней.
— Прикрой дверь на замок, — сказала Аня повелительным тоном.
Я повернул ключ в замке. Аня зашла в предбанник.
— Не стесняйся, заходи.
— Но как мы будем вместе париться?
— А ты что собрался париться по отдельности или в плавках? — спросила Аня с ухмылкой и начала снимать топик. — ты тоже давай раздевайся, нечего стесняться. Аня стояла ко мне спиной. Она уже сняла свой топик. Красивая гладкая смуглая кожа спины узкие плечи. Наклонившись она принялась снимать шорты, оглянувшись на меня, улыбнулась. Я стоял как столб. Аня скинула шортики, хихикнула и быстро заскочила в парилку.
— Андрей, не стесняйся, раздевайся и заходи ко мне. Я снял футболку, шорты, плавки удалось снять с большим трудом, потому что член уже начал напрягаться.
— Ну, давай, Андрей, не стесняйся!
— Сейчас, сейчас, минутку. Я приоткрыл дверь парилки. На меня пахнуло жаром от печки. Аня лежала на животе на верхней полке. Я быстро проскочил в парилку и лёг на живот на нижнюю полку.
— Как наша банька?
— Хороша. Но жарко не очень, может парку поддать?
— А на верхнюю полку хочешь, тут потеплее будет?
— Да нет, лучше парку.
Я встал с полки. В углу стояли две шайки с горячей водой с отмокавшими в них пушистыми берёзовыми вениками. Я взял черпак, налил из крана холодной воды и плеснул на камни. Сразу повалил густой пар и ничего не стало видно. Я начал потеть.
— Андрей, хочешь веничком побью.
— Давай лучше я тебя.
— Давай. Тебе где будет удобнее?
— На нижней полке лучше.
Я почувствовал как Аня начала вставать с верхней полки. Я отвернулся лицом к стене.
— Ну не стесняйся, давай поднимайся а я лягу. Я, не оглядываясь на Аню, встал, подошел к шайкам, взял веник, стряхнул воду. Аня лежала на животе. Потрясающее зрелище: мокрое от пота, расслабленное от жары, тело. Гладкая кожа спины, упругие шарики ягодиц. Я начал поглаживать веником спину потом сильнее и сильнее начал хлестать. Аня только немного постанывала. От такого зрелища мой член встал.
— Хочешь я тебя теперь побью? — спросила Аня томным голосом.
— Нет, мне не нравиться, когда меня веником бьют.
Аня перевернулась на спину. Я инстинктивно прикрыл веником свой член.
— Не стесняйся, Андрюша, это так естественно, когда у мужчины встаёт при взгляде на голую женщину. Покажи мне его. Я начал ещё больше потеть, но убрал веник от члена
— Какой у тебя красивый член, ты ещё и обрезан!
— А ты первый раз видишь член мужчины в таком виде?
— Так близко — да! А можно я его потрогаю?
— Да.
Аня дотронулась до члена. По моему телу прошла волна содрогания. Первый раз в моей жизни мой член испытал прикосновение женских рук. Её тело было великолепно: смуглая кожа, маленькие холмики грудей с тёмно — коричневыми овалами сосков, практически безволосая промежность, упругий но не накачанный животик.
— Можно я потрогаю твою грудь.
— Да, — прошептала она.
Я дотронулся до её левой груди. Сосок под моей рукой был твёрдым. Аня начала прерывисто дышать. Мне тоже было очень приятно. Я чувсвтовал её руки, ласкающие мой член. Она сжимала головку, гладила яички. Я провёл рукой по животу и спустился к промежности. Толи от пота толи от возбуждения там было всё мокро. Я впервые видел женские прелести и мог дотронуться до них рукой. Губки были возбуждены, я прикоснулся к ним рукой. Аня подалась ко мне тазом, но тут я почувствовал, что Анины ручки сделали своё дело и белая струя спермы ударила ей прямо в руку.

 --- Аноним ---

Третий день болтаясь по Москве без гроша в кармане, Игорь завистливо вглядывался в окна проезжавших мимо него иномарок с затемненными стеклами, пытаясь рассмотреть находящихся внутри счастливчиков. Деньги… Черт возьми, где же эти пресловутые бешеные «бабки», стекающиеся, по мнению провинциалов, в бездонные карманы москвичей со всей страны? И почему он — здоровый, умный и молодой еще мужик, не может отломить свой кусок от этого треклятого столичного пирога?
Нет денег — значит, нет ничего: ни жилья в следующем месяце, ни жратвы на ближайшую неделю, ни даже билета до родного Мариуполя. Зато в записной книжке есть один адрес…
Вспомнив об этом, Игорь криво усмехнулся и передернул плечами. Что ж… В конце концов, женщин в обозримом будущем у него тоже не предвидится, так не все ли равно куда девать накопившуюся за месяц и бесполезную, причиняющую только боль в паху жидкость…
К его удивлению, на отделении планирования семьи городского гинекологического диспансера работали не старые, с насмешливо-циничным взглядом, грымзы, а вполне нормальные и современные (в хороших костюмах и с короткими стрижками) мужики. Правда, от этого Игорю легче не стало.
— Держи пробирку, сдашь семенную жидкость на анализ. «Голый пистолет» смотрел?
— Ну…
— Что «ну»? Двигай на третий этаж, к лаборантке… Завтра — за результатами.
На лестнице курили несколько молодых баб и женщин постарше. Не обращая внимания на поднимающегося по ступенькам Игоря, они увлеченно обсуждали возможность благополучного течения беременности в предклимаксовый период. Одна, впрочем, не без интереса покосилась на него, но тут же отвела взгляд.
В маленьком кабинете в конце коридора Игоря ожидало зрелище, которое он уже и не надеялся увидеть: за столом, заваленным бумагами, сидела самая настоящая грымза лет 50-ти, эдакая старая дева из анекдотов.
— Вы на анализ эякулята?
— Совершенно вовсе, — бодрым голосом ответил Игорь, у которого при виде этой женщины почему-то отлегло от сердца.
«Старая дева» окинула его оценивающим взглядом и с плохо скрываемым одобрением кивнула:
— Ну и ладненько. Бери ключ, первая комната налево…
Повернувшись спиной к лаборантке и сделав несколько шагов в указанном направлении, Игорь вдруг с неприязнью почувствовал на своем плече ее руку. От этого прикосновения его даже передернуло. Готовый грязно выругаться и тут же уйти прочь из этого царства мастурбации, он резко повернулся и… замер. Старая грымза сидела на прежнем месте, а перед ним стояла невысокая привлекательная женщина. На почти мальчишескую фигурку с узкими бедрами был одет коротенький сарафан, прямо из под края которого выходили красивые, чуть полноватые ноги. Неправильные черты лица и слегка выпячивающая, как у обиженного ребенка, нижняя губка ничуть не портили ее, а напротив, даже придавали некий шарм.
Разглядывая это маленькое чудо, Игорь неожиданно поймал себя на мысли, что в стоящей перед ним женщине его привлекают не стройные ноги, не гладкая, без единой морщинки, кожа на грациозной шее и не колышащаяся в такт ее дыханию грудь с отчетливо вырисовывающимися под облегающим сарафаном сосками, а… взгляд. Именно он заставил кровь приливать к голове и чреслам, а мысль терять контроль и направление.
Большие темно-зеленые глаза, слегка увлажненные, смотрели на него чуть насмешливо, но в то же время серьезно. Пауза явно затянулась, и лаборантка, сидевшая за своим столом в метре от них, деликатно кашлянула и едва не прошептала:
— Ле-е-еночка…
Женщина наконец-то отвела свой взгляд от Игоря, позволив ему слегка расслабиться, и сделала пару шагов назад. Грымза тоже поднялась со стула и подошла к ним.
— Ну вот что, — тихонько сказала она, обращаясь к Игорю. — Если хочешь, можешь подзаработать прямо сейчас, не дожидаясь своей очереди. Видишь ли, — она явно смущалась, что было, в общем-то, странным для этого заведения, — видишь ли, не всем нашим клиенткам по душе искусственное оплодотворение… Ты меня понимаешь?
Игорь молча кивнул.
— Так вот, — продолжила лаборантка, — такие деньги ты здесь и за год не заработаешь, поэтому, мне кажется, тут и решать-то особенно нечего…
— Сколько? — выдавил из себя Игорь, сам не узнавший своего голоса.
— Семьсот пятьдесят. Долларов. Ну… скажу честно: семьсот пятьдесят тебе, столько же — мне. Договорились?
Игорь украдкой посмотрел на «заказчицу», все это время безучастно смотревшую в сторону.
— Договорились. Только… Почему здесь? — спросил он, в недоумении оглядывая мрачные стены, окрашенные в кирпичный цвет.
Незнакомка наконец-то очнулась и, взяв Игоря за рукав, потянула за собой к окну. Внизу, прямо возле входа в диспансер, стоял новенький «BMW», возле которого прохаживался молодой мужик в дорогущем костюме и что-то наговаривал в «трубу».
— Все, ребятки, давайте, — заторопилась вдруг лаборантка. — Деньги, конечно, хорошие, но и вылетать с этого места я не хочу. Как закончите — бегом обратно…
Комната для онанистов, как мысленно окрестил ее Игорь, оказалась еще более невзрачной, чем кабинет старой грымзы. В дальнем углу находилась обычная больничная кушетка, на дермантиновой поверхности которой явственно были видны следы «трудов» прежних ее постояльцев, а справа от двери сиротливо торчал из стены умывальник.
Лена встала напротив кушетки, облокотившись спиной на стену, и вопросительно посмотрела на него. Обстановка, мягко говоря, не располагала к расслаблению, и Игорь, тяжело вздохнув, решил настроиться на предстоящую «работу» чисто механически.
Потупив глаза и расстегнув ширинку, он достал своего совершенно вялого приятеля и совершил пару-тройку поступательно-возвратных движений. Как он и предполагал, это не возымело никакого благотворного воздействия, но и, к его радости, не послужило поводом для каких бы то ни было укоров со стороны партнерши.
Через полминуты Лена оторвалась от стены и приблизилась к нему. Подняв глаза, Игорь встретился с ней взглядом и в то же мгновение почувствовал ее руку внизу своего живота. Прикосновение было легким, едва заметным, но он уже не думал об этом, а лишь завороженно смотрел ей в глаза. В какой-то момент он понял, что действительно хочет ее, и тут же яркий, как вспышка молнии и невероятно сильный импульс, зародившийся где-то в хитросплетениях его нервной системы, в долю секунды достиг своей цели.
Женщина отпрянула, но Игорь успел схватить ее руку и удержать у себя на паху.
Через несколько минут Лена мягко, но настойчиво освободилась из этого плена и сделала шаг назад. Игорь приблизился к ней и, неровно дыша, положил свою руку ей на колено, плавно и быстро передвигая ее вверх. Она вновь отстранилась и, глядя на покрывшееся капельками пота лицо Игоря, сощурила глаза и чуть заметно улыбнулась, молча покачивая головой. Затем она осторожно, но недвусмысленно опустила глаза вниз и вернулась на прежнее место, к стене.
Игорь подошел к ней и опустился на колени. Приподняв сарафан, он увидел, как по изнанке ее кружевных трусиков каплями стекает прозрачная как слеза жидкость. Воздух в комнате наполнился всегда узнаваемым, но никогда не повторяющимся женским ароматом, и он, не в силах больше сдерживаться, одним резким движением освободил ее от последней разделяющей их преграды и припал к источнику этой влаги, источавшим при каждом его нетерпеливом движении новые капельки увлажняющего нектара…
Почувствовав, как Лена напрягла ноги и слегка задрожала, он проник в нее глубже и ускорил стимуляцию, желая закончить эту прелюдию ее полноценным оргазмом. Тело женщины судорожно сжалось, и он явственно ощутил сильные пульсирующие движения горячих, налитых кровью стенок ее влагалища. Лена прерывисто вздохнула и оттолкнула его, медленно сползая по стенке на пол.
Никогда прежде Игорь не получал такого удовольствия от орального контакта с женщиной, и, едва сдерживая эякуляцию, он быстро повалил еще не восстановившую после оргазма силы Лену на пол, легко войдя в ее влажное и все еще набухшее отверстие…
— Все в порядке? — спросила лаборантка, когда они вошли в ее кабинет.
Лена молча кивнула и взяла с подоконника небрежно брошенный плащ. Достав из кармана портмоне, она отсчитала полторы тысячи долларов купюрами по 100 и 10 и, передав деньги грымзе вышла, даже не взглянув на Игоря.
Глядя, как лаборантка трясущимися от возбуждения руками отсчитывает положенный ему гонорар за проделанную работу, его вдруг охватила необъяснимая ярость и презрение к самому себе. Красть — это одно, но признавать самого себя блядью…
Дождавшись, пока женщина отсчитает его долю, теперь аккуратно завернутую в лист бумаги, он нехорошо посмотрел на нее и, по-отечески мягко промолвив: «Помни о своей работе», собрал лежавшие на столе полторы штуки «зеленых» и не спеша направился к выходу. Вслед ему посыпались проклятия и угрозы, но Игорь не обратил на них ни малейшего внимания. Да и что, собственно, эта старая дура могла ему сделать?
Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью и как-то по-новому взглянул на красавицу-Москву…
ПЕРВЫЙ КУСОК ПИРОГА С ПРИВКУСОМ ЕЕ СОКА БЫЛ ИМ СОЖРАН, и он вновь ощутил вкус к жизни. Озираясь по сторонам, Игорь раздумывал, что ему хочется в эту минуту в первую очередь. А осознав, что ему сейчас необходимо, он впервые за последний месяц весело и беззаботно рассмеялся: ему нужна была женщина, ЕГО ЖЕНЩИНА…

 --- Арабский жеребец ---

Целый день Элиза отсиживалась в гроте. Она чудом спаслась, забившись туда, когда на их повозку набросились дикие кочевники и убили ее отца. Ей повезло, что ее не успели даже заметить. Как только их телега поравнялась с пещерой, отец, предчувствуя беду, втолкнул ее туда, и теперь она с ужасом представляла себе страшную участь, попади она, молодая привлекательная девушка, в руки этих бешеных псов. Целый день и ночь Элиза отсидела в тесном гроте, боясь высунуться и что-либо предпринять, но все нарастающая жажда заставила на рассвете пойти на поиски воды. Девушка шла недолго, пока в чащобе не разглядела тихо струившийся ручей. Она жадно приникла в спасительной воде и, сняв с себя одежду, обмылась. Наслаждаясь легкостью тела, чистого и охлажденного, Элиза не услышала шорох вблизи. И только-только натянув на себя платье, от неожиданности ее сердце екнуло: лицом к лицу она оказалась перед смуглым арабом. Он был очень красив: с большими выразительными глазами, прямым носом, тонкими правильно очерченными губами, статен.
Он был даже слишком высок и крепок, и эта сила, исходившая от него, пугала и опьяняла. Одет он был в роскошный расписной халат, с загнутыми носами сапоги, на голове, переливаясь драгоценными каменьями, был намотан тюрбан. То, что это не один из кочевников, не вызывало сомнений, скорее, это какой-либо подданный султана. Девушка все это оценила быстрым взглядом, не зная, что предпринять. Если она бросится бежать, кто знает, может, это его введет в азарт, и, догнав ее, зверски изнасилует. Чернявый красавец молча глядел на нее, затем приблизившись вплотную, положил руку на грудь девушки. От предчувствие какой-то беды она вспыхнула, глаза наполнились слезами. Незнакомец, оттянув платье, взял в каждую ладонь ее груди, надавливая, ощутил их упругость. Элиза была на грани обморока. Ужас перед арабами, убившими ее отца, тормозил ее реакцию и нормальное восприятие действительности. "Не бойся, — вдруг произнес араб, — я не сделаю тебе больно. Ты поедешь со мной".
Накинув на нее легкое покрывало, он посадил девушку впереди себя на коня, и они поехали к его жилищу. Всю дорогу она ощущала горячее дыхание на своей шее, оно ее волновало, но, будучи девственной, боялась представить, что ее ждет. Никакого благородства от черных арабов она не ждала. Дом араба оказался богатым, с небольшим садом и фонтаном во дворе, Слуга помог ей спуститься на землю и проводил в помещение. Внутри было прохладно и пахло ароматическими маслами. Среди слуг она не увидела женщин. Элиза опустилась на софу и задумалась над своим положением. То, что ее не изувечат и не убьют, — ясно, судя по обхождению с ней. Но тогда для чего она здесь? Как пленница? Юноша-слуга принес ей арабскую одежду в виде сари, почти прозрачного, перед ней на столике поставили чашу с неизвестным напитком. Девушка скинула свое пыльное платье и обмоталась тонкой тканью, не умея толком ее закреплять. Немного подумав, решила выпить напиток.
С каждым глотком по телу разливалось блаженство, нега и безразличие парализовали ее руки и ноги, спокойствие и туман наполняли ее. Спустя некоторое время дверца комнаты отворилась, и вошел тот незнакомец, тоже переодетый в легкий халат. От него исходила подавляющая мужская сила, а пристальный томный взгляд черных глаз гипнотизировал. Элиза вяло следила за его движениями, не в силах пошевелиться. Напиток усыпил ее бдительность, но не способность воспринимать и чувствовать. "Меня зовут Фахир. А тебя?" — тихо спросил он, губами касаясь ее уха. "Элиза" — произнесла девушка, как в забытье. "Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо со мной. Ничего больше не нужно говорить, я хочу лишь любить тебя, расслабься. Все остальное — потом. Ты очень красива" — шептал араб, кладя ладони ей на груди, разминая соски. Он вначале слегка, а затем все сильнее стал целовать ее постепенно обнажающиеся участки тела, стаскивая сари.
Поцелуй в губы был, как захлестнувшая горячая волна. Тело Элизы затрепетало, она почувствовала влагу у себя между ног. Руки Фахира проникали уже во все уголки тела девушки, и она была не в состоянии сопротивляться. Внезапно она почувствовала, как два пальца скользнули ей во влагалище и замерли, встретив натяжение девственной плевы. Какой-то свет, удивление и вновь вспыхнувшее возбуждение озарили лицо молодого араба. Он медленно развел в стороны ноги девушки и пальцами стал ласкать ее влагалище, бедра, клитор. Сквозь распахнувшиеся полы халата она увидела его напряженно торчащий член, но араб не торопился. Он прильнул губами к ее лону и засунул язык во влагалище, затем быстрыми движениями стал возбуждать языком клитор, одновременно лаская руками соски грудей. Элиза стонала и извивалась, никогда до этого не испытывавшая подобную страсть.
Она ловила ртом воздух и выгибалась на кушетке с широко раздвинутыми ногами, вся во власти человека, еще 3 часа назад совершенно не подозревая о его существовании. Фахир сбросил с себя халат и приподнял руками ягодицы девушки. Перед ним разверзлась горящая, жаждущая его мужского органа, влажная и зовущая щель. Мужчина стал медленно вводить свой член во влагалище. Кожа отверстия натянулась и побелела. Он сделал толчок, и девушка застонала от боли. Член медленно, но упорно проникал вглубь, пока не погрузился в горячую бездну до самого основания. Выждав несколько секунд, Фахир стал резкими толчками входить и выходить из отверстия, пальцами лаская клитор девушки. Оргазм навалился на них с такой силой, что они оба почти одновременно громко застонали, впиваясь друг в друга губами. От неиспытанного прежде ощущения у Элизы хлынули слезы, и она не могла объяснить самой себе — от наслаждения или от боли.
Мужские руки снова приникли в ее влагалищу, на этот раз пальцы свободно проникли внутрь, уже не встречая преграды. Фахир посмотрел на свои руки: они были в крови и его сперме, Эта девушка теперь принадлежала ему полностью. Он положил руку ей на живот и, улыбаясь, подумал о том, сколько еще приятных минут его ждет с этой белокожей пленницей, сколько уроков он ей еще преподаст по искусству любви.

 --- База ---

Отпускное настроение будоражило мое воображение несколько недель перед началом отпуска. Мои поиски по туристическим сайтам продолжались до глубокой ночи. Огромный выбор различных туров, их достоинств и недостатков был предметом долгих обсуждений с друзьями и коллегами.
На сайт этой Карпатской базы отдыха я попал, в общем-то, случайно. Наверно виной этому как всегда мое любопытство. Их неброская реклама на сайте одного из туристических агентств обещала незабываемый отдых для души и тела и содержала несколько весьма откровенных фото, сделанных как говорилось, посетителями их базы. Снимки были не хуже многих виденных мною на эротических сайтах. Конечно я полез на сайт этой Карпатской базы думая что это очередная халявная реклама девочек по вызову с их интересными откровенными снимками. Однако я был приятно удивлен, это была действительно венгерская база отдых у самой границы, которая обслуживала в основном туристов из СНГ. Цены были достаточно дорогими, но сноска в условиях о весьма откровенных нравах базы и десяток, горячих фоток сделали свое дело. Оформление визы и оплата проживания заняли все оставшееся время до отпуска.
Меня и еще несколько мужчин и женщин встретили на железнодорожной станции. Сопровождающая с "типично" венгерским именем Маша и водитель микроавтобуса в котором мы ехали всю дорогу распространялись на тему живописной природы вокруг ни слово не говоря о самой базе. Все началось, когда приехали. В холе нас встретили несколько молоденьких девушек одетые в униформу французских горничных. Маша сказала, что они помогут нам разместится и освоится на базе. Ко мне подошла одна из девушек и сказала что ее зовут Юстыся и что она проводит и покажет мне мой номер. За этой красивой девушкой, одетой в белую полупрозрачную блузку и умопомрачительную короткую мимниюбку, я был готов тянуть свою дорожную сумку хоть на сотый этаж. По дороге она щебетала что-то про то что это не проста база отдыха а почти что санаторий, что я после того как размещусь должен сходить к врачу на этаже и тот после осмотра назначит какие-то оздоровительные процедуры и что мне здесь понравится.
Слушая это все вполуха я засматривался на ее стройные ножки обтянутые черными нейлоновыми чулочками. На одном из пролетов лестницы я чуть отстал, и смог увидеть ее белоснежные ляжки контрастирующую с черным кружевным краем чулок. Номер, в который она меня привела, оказался достаточно просторным. Большая двуспальная кровать, занимавшая почти пол комнаты, отражалась в зеркальном потолке. В номере была огромная ванна, можно сказать бассейн. Два шкафа купе занимали всю стену прихожей. Один из шкафов был заперт. Юстися сказала, что там какие-то вещи предыдущих постояльцев, и они заберут их в ближайшее время. Над кроватью и в стене напротив ее были сделаны какие-то отверстия. Я подумал, что они остались от настенных ламп или еще что-то и не стал спрашивать Юстисю. Она защебетала, что через полчеса меня ждет доктор, а она должна бежать, потому что сегодня дежурит по этажу. Сказав, что комната дежурной через 2 двери направо по коридору она выпорхнула из номера, оставив в нем легкий аромат фиалки. Немного покопавшись в вещах, приняв душ я отправился на разведку к доктору. В рекламе этой базы кое-что значилось про их лечебную программу, поэтому я не удивился, а зря.
Милая женщина 30 лет, представившись врачом терапевтом Инной, что то рассказывала про источники минеральной воды в Закарпатье, видимо сбивая мою бдительность, потом предложила меня послушать и осмотреть. Я же вовремя всего разговора, как приклеенный, косился на выглядывающие из под стола краешек миниюбки и беленьких трусиков. Врач слушала меня, потом сказала, что ей надо пощупать мой живот, и поэтому я должен раздеться до трусов и пройти в соседнею комнату, где есть кушетка. Большая комната, в которою я зашел, напоминала больше гинекологический кабинет, чем осмотровую комнату. Гинекологическое кресло, стоящее в углу комнаты, разложенные перед ним инструменты, все говорило о страной направленности этого осмотра. Я разделся, как велела врач, и лег на стоящую возле стены кушетку. Инна, немного замешкавшись в другой комнате, зашла и села рядом. В общем-то сама обстановка этой комнаты была немного возбуждающей и мои торчащие соски и напряженный член под трусами не ускользнули от внимательного взгляда Инны. Она как бы невзначай при прослушивании задевала соски, а при осмотре живота немного тоже вроде бы случайно задела несколько раз член. Что-то пробормотав про себя и многозначительно хмыкнув она сказала, что у меня все так запущено или что тому подобное. А также косясь на напряженный член я наверно еще и слаб к тому же в половом отношении. Неожиданный поворот событий немного сбил меня с толку, я сказал что, если она хочет то может сама проверить. Не на секунду не покраснев и не задумавшись, видимо ведущая меня в нужном направлении, Инна сказала, что конечно проверит, но после дальнейшего детального моего осмотра. Инна, указав рукой на кресло, стоящее в углу, сказала, что, так как она собирается осмотреть мою простату я должен полностью раздеться, и стать на четвереньки. Когда я выполнил то, что она хотела, Инна, надев резиновые перчатки и вооружившись расширителем приступила к обследованию. Помассировав и пощупав простату через стенку анального отверстия, Инна предложила мне нормально сесть в кресло.
Сняв перчатки она в лоб спросила меня, как часто у я занимаюсь сексом. Уклончиво ответив, что сейчас у меня нет постоянной девушки, я попытался скрыть что, перебиваясь, последний год, случайными связями и сексом занимаюсь крайне редко. Многозначительно хмыкнув, Инна достала железную линейку, приложила ее к моему уже стоящему члену. Холод линейки приложенной к головке члена возбудил меня еще больше. Замерив длину и ширину члена Инна обмеряла мои яички, помассировала их рукой. После чего взяв из кармана презерватив ловким и видимо привычным движением одела его на мой торчащий член. Немного подрочив рукой мой член Инна отошла на середину комнаты. Так чтобы я не пропустил ни одной детали, Инна спустила с себя трусы и задрав юбку медленно прошлась по комнате. Ее гладковыбритый лобок и ярко красные половые губы раззадорили мою страсть еще больше. Также медленно и профессионально она залезла ко мне в кресло на колени и направляя одной рукой мой член начала тереть его о вход в свое лоно. Ее влагалище увлажнившись и выделило смазку. Она возбуждалась вместе со мной.
Почувствовав, что вход достаточно увлажнен Инна опустилась на мой член. Через пару незабываемых минут я, кончив, излившись в лоно Инны, улетел на вершины оргазма. Инна же не удовлетворенная, недовольно слезла с моего обмякшего члена, заявив, что диагноз подтвердился и меня конечно же они вылечат, но мне придется пострадать и потерпеть. Вытащив из ящика стоящего рядом стола не большой вибратор она демонстративно включила и засунула его себе во влагалище. Фаллос скрылся полностью в ее лоне. только небольшой колпачок выдавал его. Натянув сверху вставленного в киску вибратора трусики, Инна, приспустив юбку, сказала, чтобы я одевался, а использованный презерватив положил рядом на столике. для исследования моей спермы в лаборатории. Раздумывая над словами Инны "потерпеть" и "пострадать" я оделся и пошел вслед за ней в кабинет.
Наблюдая за Инной, сидящей и что-то пишущей за столом, я так и не дождался ее оргазма или признаков экстаза от вставленного в ее киску вибратора. На ее лице только появился румянец да блеск глаз выдавал ее возбужденное состояние. Инна сказала, что все, что она считает нужным мне делать, для моего оздоровления, она напишет медсестре, а та объяснит мне все в подробностях, и что бы я обязательно зашел к ней послезавтра. Я поцеловав Инну в губы и попрощавшись, вышел из кабинета и направился в душ в своем номере. Так неожиданно начался мой отдых.
Минут через 20, когда я вылез из ванной, ко мне в номер постучали. Я открыл дверь. Это была девушка в беленьком обтягивающем халате. В ее руках была два бокала с каким-то оранжевым соком. Привет, сказала она, я Катя, медсестра этого этажа, а в ее руках фирменный коктейль этой базы который она хочет со мной выпить по случаю моего приезда и нашего знакомства. Конечно же, я не мог отказать ей, и пригласил в номер. Мы присели в комнате возле стеклянного столика. Катя, вручив мне один бокал, предложила сразу выпить на брудершафт. Осушив полбокала, я символически поцеловал Катю губы, но видим это не в ходило в ее планы и она, захватив мои губы, нагородила меня долгим французским поцелуем с языком. Немного опешив, я допил оставшуюся часть коктейля. "Ну вот мы и познакомились" — улыбаясь сказала Катя. "Я буду помогать выполнять Вам предписание врача Инны и другие лечебные процедуры. А сейчас я должна сделать вам укол. Спускайте штаны и ложитесь на кровать я через пару минут зайду."
Укол был немного болезненным. Катя, нежно похлопав по моей заднице, сказала, что надо немного полежать, она придет позже. Лежа на кровати через несколько минут я почувствовал как какая-то волна подымающаяся из низа живота будто бы захлестывает меня. Тяжесть в сосках. вставший член. Порнографически видения понеслись у меня в голове. Я не смог лежать. Встал. Недавно пережитая сцена в кабине Инны рисовалась в моем воображении. Скрипнула дверь и в комнату снова вошла Катя. Видя, что я не лежу, она сказала, что мне пора идти на водолечение. Я лишь как автомат притянул ее к себе и поцеловав в губы, сплелся с ней языком, сжимая ее грудь и ягодицы. Катя, видимо предвидя мою реакция на коктейль и укол какого-то возбуждающего, как я понял позже, резко отстранилась от меня, и еще раз настоятельно повторила, чтобы я пошел за ней. Идя за Катей по коридору, я ели сдерживал гуляющие в моем мозгу идеи оттрахать ее прямо здесь в коридоре, или завалится с ней в какой-то кабинет или комнату. Перейдя в другое крыло и спустившись на этаж ниже, мы попали в водолечебницу. Кабинка, в которую меня завела Катя, была оборудована джакузи. Вышедшая к нам женщина, лет 30, на венгерском перекинулась парой фраз с Катей. Это женщина была одета в полупрозрачный халат, под которым явно просматривалось эротическое белье. Катя пояснила, что мне надо раздеться и лечь в ванну. Под похотливыми взглядами двух женщин я разделся и залез в ванную. Включив джакузи, венгерка сняла халат и осталась только в кружевном пояске, чулках. Венгерка зашла мне за спину, а Катя осталась стоять чуть впереди. Помогая руками она начала массировать меня, мои соски и член сильной струей воды из шланга. Я на некоторое время потерял ощущение времени. Катя потом рассказывала, что я бился в экстазе под струями воды. несколько минут, пока ни кончил. Невероятной силы оргазм потряс меня и вывернул на изнанку, но облегчения он мне не принес. Я был также возбужден, как и до него.
Распаренный и неудовлетворенный я вылез из ванны. Кати и венгерки уже в кабинке не было. Одевшись, я вернулся к себе в номер.
Возбуждающее все еще действовало. Переодевшись в номере, я включил телевизор, пощелкал каналами. Среди прочих там было 4 спутниковых канал которые круглосуточно транслировали порнуху. До ужина основалось еще время, включив один из них. наверно самый крутой, я решил немного расслабится. На экране, грудаста американка обслуживала двоих мужчин. В ее заднице торчал приличных размеров вибратор, а другая дырка была растянута большим членов на котором она подпрыгивала. Кроме того, она еще сосала у второго мужика. Все это показывалось с разных планов. Через пару минут, я опять был перевозбужден. Тут в дверь постучались, и в комнату вошла Юстися. Взглянув на экран и на мой приличных размеров бугорок на штанах, она молча ласково обняла меня. и поцеловала в губы долгим французским поцелуем. Ее язык сплетаясь с моим, моментально довел меня до точки кипения. Я завалился с ней на роскошную кровать. Быстро найдя пуговицы на брюках, она освободила мой член, и направила в себя.
Она не раздевалась, а лишь сдвинула трусики в сторону. Несколько мгновений и Юстыся уселась на мне как та женщина на экране. Сюжет на экране все еще шел, только на этот раз девушку удовлетворяли двумя вибраторами, а она по очереди сосала у мужиков. Мои ощущения примешались, было такое чувство, что я присутствую и там за экраном и здесь. Приняв весь мой член Юстыся начала не двигаясь массировать его стенками влагалища. Потом немного выгнувшись не выпуская из себя она начала тереться о основание члена. Это было что-то. Видимо почувствовав, что я через пару секунд кончу, она выпустила член из себе, перевернувшись обхватила его губами и выпила все до капельки. Немного поиграв с моим опавшим другом она улыбнувшись сказала, что я теперь понял что значит дежурная по этажу. И что включение и просмотр порноканалов по телеку для них как сигнал. Приведя себя в порядок, она выпорхнула из номера. Оставив меня в раздумьях.
Спустившись в столовую, на 2 этаже, я увидел стоящую у входа Машу, которая встречала нас на станции. Она поинтересовалась, нравится ли мне тут. И как персонал ко мне относится. Я ответил, что относится можно сказать с любовью.
Заулыбавшись, она подвела, меня к столику, за которым сидели две женщины и мужчина. Столики были расставлены так, что перегородки между ними делали их закрытым друг от друга. Маша представила мне каждого. Павел и Юля отдыхают здесь неделю, а Света тоже, как и я приехала сегодня. Перекинувшись приветствиями и выяснив, что Света из Львова, а Павел и Юля из России, я начал спрашивать про то куда они здесь ездили, как проводят время. Как того загадочно улыбнувшись, Юля ответила, что они никуда ни ездили, а все время проводят здесь на базе. Поедая свой ужин, я краем глаза рассматривал сидящих рядом девушек. На Юле был широкий реглан с воротником, который закрывал шею. Длинные рукава закрывали запястья. Когда она поднимала, руку я разглядел черные браслеты, которые были надеты на ней. Несколько раз она поправляла, что-то под воротником реглана, наверно ожерелье страсти, подумал я. Во время всего ужина Юля сидела ровно, как на колу, когда она нагибалась вперед, что неуловимое болезненное проскакивало на ее лице. Света наоборот была в легком платье, крутилась во все стороны, расспрашивала Павла про окрестные магазины, рынки. Набравшись смелости, под конец ужина я спросил Юлю, что у нее болит. На что она не стесняясь заявила, что их врач для усиления ее либидо приписал ей несколько дне ходить в специальном костюме. Этот костюм состоит из корсета, где на месте грудей есть специальные отверстия для сосков. через которые они вытаскиваются и к ним присоединяется елктростимулятор. На шею и на руки одеваются специальные браслеты Во влагалище и в анальное отверстие вставляются специальные вибраторы с електростимуляторами на поверхности. Причем снять все это без врача она не может, как и не знает когда оно начинает и заканчивает действовать. Она уже второй день находится в постоянном возбуждении, Все это сидящая рядом Света слушала буквально с раскрытым ртом. Я в общем- то был готов к такому повороту, учитывая все приключения в течении дня, что со мной произошли. Не знаю, провели ли со Светой такую подготовку как со мной, но откровения Юли не был неожиданностью для меня. До конца ужина Света не проронила больше не слова. Она только переглядываясь с Юлей и чему-то загадочно улыбалась.
После ужина Павел предложил всем прогуляться в парке, что был неподалеку от базы. Еще не стемнело. Мы шли по парку Павел с Юлей чуть впереди, а я со Светой с сзади. Было довольно тепло. Вдруг Юля остановилась, она двумя руками обняла Павла и почти повисла на нем. Ее лицо покраснело, выступил румянец, через приспущенные ресницы были видны белки глаз. Через несколько мгновений она сползала по Павлу и стала на корточки, после чего начала судорожно расстегивать ему штаны. Света и я немного опешили. Но продолжающееся действо не давало нам двигаться. Найдя искомое Юля заглотнула его член почти целиком Ее буквально трясло от вожделения. Равномерно глотательные движения сопровождались стонами и какими-то гортанными криками удовольствия. После бурного финала Павла она как пылесос все до капельки высосола. Немного смущаясь мы подошли поближе. Юля уже стояла рядом с Павлом с раскрасневшимся лицом. Глаза ее были полузакрыты. Она была еще не здесь. Довольный Павел сказал, что все это действие електростимуляторов установленных на Юле.
Она не контролирует себя в момент их работы. Это может произойти где угодно. Ему конечно это нравится. Еще немного погуляв, мы вернулись на базу. Я проводил Свету до ее номера и вернулся к себе. Как только я зашел в номер, в дверь снова постучались, и вошла Катя. Он сделала мне очередной укол и напомнила, что через полчаса в большом зале на 2 этаже будет вечер отдыха. Переодевшись и приняв душ, я отправился на встречу новым приключениям.
Зал я нашел довольно быстро. Перед входом толпилось несколько женщин и мужчин в весьма сексуальных нарядах. Я сказал одной из официанток номер комнаты, она проводила меня к моему. На столике ясно выделялась табличка с 4 цифрами. Официантка показав на табличку сказал, что мой номер на сегодня 37.
За столиком ним сидели знакомые мне Юля, Павел и Света. Света, мило улыбнувшись, сказала, что горничная на этаже предупредила о том, что этот вечер будет для нее незабываемым в сексуальном плане. В полутьме зала ярко выделялась пока пустая сцен. Многие сидели за столиками пили поставленные на столе напитки, заказывали официанткам коктейли. Официантки в одеждах из черного бархата с открытыми спинами, коротких юбках, чулках и в туфлях на высоких каблуках ходили между столиками как модели по подиуму. Когда одна из них наклонялась к столику то из под юбки выглядывал краешек черных чулков который резко контрастировал с белизной ноги. В зале воцарилась атмосфера ожидания сексуального таинства. Я разлил девушкам местного венгерского вина. Его сладковатый и терпкий вкус очень им понравился. Я непроизвольно разглядывал сидящих за столом женщин. Юля была, как и час назад в своем електрокостюме, закрытым регланом, а Света в длинном, серебристом вечернем платье с глубоким вырезом.
Вдруг сцена ярко осветилась и на ней показалась знакомая мне доктор Инна и еще одна девушка. Обе были в весьма откровенных кожаных костюмах. Кожаный бюсгалтер с щипами вместо сосков, кожаные щорты с молниями между ног, ошейники и черные чулки вот и все что на них было. Весь зал зааплодировал. Инна взяла микрофон, и томно вздохнув, произнесла о начале вечера отдыха. Она сказала, что сегодня в зале находятся семь сегодня приехавших новеньких, некоторых она сама лично осмотрела, и нашла их весьма потенциально сексуальными. Поэтому она их всех ждет за кулисами для участия в сегодняшнем действе. Я со Светой переглянулся. Светины глаза блестели как две новенькие монеты. Видно сегодняшняя терапия не прошла даром. Тем временем Инна со сцены удалилась, а девушка, с вышедшем на сцену парнем, начали танцевать стриптиз.
Поднявшись, я вместе со Светой пошел за показывающей дорогу официанткой. Она привела нас и еще несколько человек в комнату, скорее похожую на процедурный кабинет, чем на гримерную для участников представления. Пол и стены были отделаны кафелем, а в разных концах комнаты стояли гинекологические кресла. Выбору фаллосов, сексуальных игрушек и костюмов в стенных шкафах комнаты, позавидовал бы не один секс-шоп Две девушки в черном шелковом белье и мужчина в кожаных шортах, находившиеся в дальнем конце комнаты, критически осмотрев нашу группу, предложили сначала пожеланию разбиться по парам, а если не устраивают партнеры, то они в нашем распоряжении. Переглянувшись со Светой я нежно обняв ее за талию, притянул к себе и сказал, что на этот вечер она точно будет моей парой. Видимо находясь под впечатление увиденного она явно была не против
Одна из пришедших женщин, лет 30, захотела себе в пару стоящую девушку, еще одну забрал полноватый мужчина, дама с ярко накрашенными красными волосами поманила к себе эти кожаные трусы.
Через несколько минут появилась Инна с кожаной подружкой, и с укором заявила, а почему еще не переоделись? Дальше события понеслись настолько стремительно, что я с трудом вспоминаю некоторые детали. Появившиеся вслед за Инной четыре девушки и она сам подошли к каждой паре, и повели за собой в разные концы этой комнаты и в две соседние. По ходу, объясняя какое участие они примут в представлении. К нам со Светой подошла Инна, хитро улыбаясь, она сказала, что наше сегодняшнее выступление точно запомнится и нам и отдыхающим базы надолго. Ловко шлепнув Свету по заднице, она увлекла нас в одну из комнат. Пока мы шли, я увидел, что почти все присутствующие в этой комнате начали раздеваться, чтобы надеть выданные девушками костюмы. Одну из раздетых девушек уже взгромоздили в гинекологические кресло. Новая комната, в которую завела нас Инна, уже больше походила на гримерную, обтянутые красным бархатом стены, дубовые панели, огромное зеркало, но вместо пуфика кожаный высокий стул, без спинки. Раздевайтесь, первое, что сказала Инна. Сегодня вы несколько раз имели отличный секс и со мной тоже, сказала она, пока мы раздевались, но то, что я хочу, что бы сделали не идет ни в какое сравнение. Единственное, что может как-то задержать Вас это публичность, но я помогу устранить Вам этот недостаток. Все что Вы будете сегодня делать, Вы будете делать в кожаных костюмах, они делают Вас почти неузнаваемыми. Одевайте их, и она указала на два черных комка лежащих возле зеркала.
Они имеют латексные вставки, и будут плотно облегать Ваше тело. Вита и Ксения помогут Вам одеться, и позовут меня когда вы будете готовы Тут в комнаты вошли две девушки одетые в белые халаты. У меня по телу пошел некоторый мандраж от этих разговоров и приготовлений. Я был полностью голый и впервые увидел голую Свету. Видимо все эти действа производили на неё какое-то гипнотическое влияние. Впервые с малознакомым парнем и вот в таком виде. Решительная девушка подумалось мне тогда. Я еще не знал, что нам предстоит. Нежно обняв, я приободрил ее.
Помощь нам действительно понадобилась, хоть и костюмы имели множество ремней и приспособлений, одеть, видимо, как и снять их было непростым делом, нижняя часть типа кожаных штанов села на меня как литая, верхняя часть, однако не очень хотела налезать ни на меня, ни на Свету. Наконец все закончилось, кожа действительно плотно облегала, медсестрички начали подтягивать ремешки. Тут начали открываться скрытые прелести костюма. Ну конечно молния на причинном месте, через всю промежность, это как само собой разумеющееся, как и отверстия, для того чтобы вытащить соски, но удивило меня другое, это кольца из стали на запястьях и ногах. Кроме того, на Свету сестрички поверх костюма уже надели пояс с несколькими кольцами.
Похожие как у меня кольца были у Светы на запястье и ногах. Белые халаты также молча одели на нас со Светой черные маски с прорезями для глаз, носа и рта. Опять таки на шею Светы они надели ошейник с массивным кольцом впереди. Пока я разглядывал и поправлял костюм перед зеркалом, они ловко отвели Свету, как она потом говорила, будто под гипнозом, к кожаному высокому стульчику, перегнув через него пристегнув руки к полу, а ноги к ножкам. Видимо это они делали это не впервые, а наличие застежек на полу и на стульчике в полумраке, что царил в комнате, я не заметил. Тело Светы, лежащее на стуле выгнулось, высоко поднятая, обтянутая кожей, попка выглядело просто эффектно. Света даже не попыталась, сопротивляется, а молча надвигаясь лежала на стуле. Медсестрички тут же обратили свое внимание на меня. Одна из них скинув халат под которым ничего не было, подошла ко мне спереди и томно вздыхая начала тереться о меня, обнимая и целуя в губы, другая сзади сжимая одной рукой мои ягодицы ласкала торчащие через прорези костюма соски. Увиденное мной в кафельной комнате, сегодняшние приключения, переодевания и горячие ласки сестричек сделали свое дело, я, не обращая внимания на осторожность и положение Светы, начал отвечать им на их ласки и не заметил, как тоже оказался в их нем плену. В последствии я пытался восстановить ход событий, но видимо их ласки и мое желание были так сильны, что я впал в экстаз. Я оказался пристегнутым напротив зеркала на диване. Ноги были пристегнуты к полу, а руки за головой к спинке дивана. Ксения немного еще подразнив меня оставила меня, выпуклость на костюме ясно говорила ей что я хочу продолжения, но видимо это не входило в их планы. Тут я увидел, что Света очнулась и пытается, что-то возмущается своим положениям, пробуя на прочность стальные кольца. Я шутя попросил девушек освободить нас, мол проигрались и хватит, на что они с улыбкой отошли к зеркалу. Выдвинули один из ящиков, взяли два красных пластиковых шара и также молча запихнули их мне и Свете в рот закрыли его на замок маски. Да такой поворот событий напугал меня не на шутку, чужая страна, база сексуальных утех, вобщем какое там удовольствие. Зеркало конечно беспрестрасно отражало наше со Светой положение.
Это было два тела в черной коже пристегнутых в различных позах. Одна голая и другая полуголая отлично сложенные, красивые девушки возле нас. Как бы продолжая свою задачу Ксения подошла ко мне. Расстегнула молнию костюма на промежности взяла в руку выскочивший член, начала теребить его, добиваясь устойчивой эрекции. Вита же проделывала тоже со Светой, она расстегнула полностью молнию и активно работала рукой и языком в ее вагине. Даже при закрытом роте стоны Светы были достаточно громки. За этими занятиями их и застала Инна. Войдя в комнату она оглядела проделанную медсестричками работу, проверила как сидят костюмы, возбуждение сосков и других частей тела, провела рукой по вагине Светы и убедилась, что смазка достаточна обильно выделяется, похвалила Ксению, что та поддерживает меня в экстазе не давая кончить. После чего отослала их помогать готовить остальных участников выступления, сказав, что здесь она сама разберется и все сделает.
Накинув халатики, они убежали в соседнюю комнату. Появление Инны как то сняло мои тревоги по поводу пережитого и нашего со Светой состояния. Она также молча подошла к оттопыренной попке Светы, критически осмотрев, двинулась к зеркалу. На мои мычания она даже не реагировала. Из трюмо она достала два приличных размера фаллоса опутанных проводами. Один из них был тонкий и длинный другой более короткий напоминал грушу. Положив их на зеркало, из других ящиков она доставала несколько баночек с мазями и пару тюбиков. Также молча она взяла один из тюбиков и наклонившись к промежности Светы аккуратно выдавила часть на половые губы, а часть на сжатое колечко ануса. Такие действа конечно заинтересовали меня. Света, пытаясь крутится, чтобы разглядеть, что там делает Инна, сдвинула попку в сторону. На что Инна звонко шлепнув по обтянутой коже заднице. Взяла за кольцо на поясе Светы и пристегнула ее к сидению стула. Затем она размазала крем по входу в вагину, пальчиком проникла в задницу Светы. Это возбуждающий крем, прокомментировала она, сейчас твои отверстия сами раскроются, и ты получишь незабываемые ощущения. Я подожду пару минут, пока крем начнет действовать, а пока подготовлю его. Она взяла другой крем со стола и также молча стала втирать его мне в член. Это чтобы у тебя всю ночь стоял, и хоть ты и будешь кончать, прокомментировала она. Да подумал перспектива Видимо крем или руки Инны, но член стоял колом, чуть подрагивая от возбуждения. Прогресс есть, задумчиво сказала она, глядя на член, с утра ты был послабее. Оставив меня, она опять взялась за Свету, гелем она обильно смазала вход в анус, также густо она намазала тонкий фаллос. Пальцами она помассировала вход и аккуратно, очень медленно с остановками. Не обращая на стоны Светы, ввела практически весь тонкий член ей в анус. Тело её изогнулось, почти 20 сантиметров киберплоти вошло в нее. Инна перестегнула ее руки выше, Она выгнулась, торчащий из нее кол не давал ей сильно сгибается. Ее буквально трясло в экстазе. Действие это крема или умелых рук Инны, но из вагины Света буквально текла слизь, глаза закатились. Ну, что ж продолжим, многозначительно сказала Инна. Взяв второй фаллос она потерла его о вход во влагалище немного повозив боком, чтобы ее соки достаточно смочили его. И не останавливаясь резко ввела его в Свету. Та охнув обмякла от очередного оргазма. Так теперь закрепим, она одела на ее губы и клитор зажимы с проводами, а поверх всего резиновый подгузник. Такие же зажимы она прицепила на торчащие соски. Ну что ж девочка готова, сказала она, закрепив на одном из колец пояса Светы аппарат, к которому шли все провода от зажимов и вибраторов. Как думаешь, где она сейчас, сказала она, глядя на ее полуприкрытые глаза, и сотрясающееся в экстазе тело. Но ничего первый оргазм самый продолжительный, сейчас она снова будет снами. Она перецепила ее руки к поясу и отцепила ее от стула. И действительно, Света открыла глаза и томно оглядев меня и Инну, что-то промычала.
Инна опять подошла к зеркалу достала из ящика, что-то полукруглое тоже с проводами. Взяв в руки гель она обильно обтерла мой член. Потом взяла в руки это и тоже влила его туда. Тебе понравится, улыбнувшись, сказала она. И дела это на член. Член оказался как в какой-то мясорубке. Его сжимало, мяло, вытягивало, он пульсировал сверху донизу, ощущения пронизывали меня, я был в экстазе, всё произошедшее и стремительно пронеслось в моей памяти еще раз и вылилось в незабываемый оргазм. Да уж эти чудеса техники.

 --- Баллада о женской попке ---

Попка, попа, попочка, задочек и дальше еще много названий у этой части женского тела. Но они, эти названия, звучат в нашем великом и могучем языке как ругательства, не будем их произносить.
По моему глубокому убеждению, попа является верительной грамотой женщины. Несомненно, она выражает женскую суть лучше, чем грудь, ляжки, не говоря уже о мохнатке на венерином холмике, которые дамы нам показывают только в самый последний момент. Через любую ткань видна форма попки, что позволяет нам, мужчинам, сделать далеко идущие выводы.
Попка наиболее полно выражает отношение женщины к самой себе. Ищущая мужчину женщина одевается так, чтобы у него возникало неодолимое желание погладить мягкие булочки, помять их, на худой конец ущипнуть за ягодичку.
Юные девушки еще не знают громадной власти своих попок над сильной половиной рода человеческого. Но они чисто интуитивно облекают драгоценную часть своего тела то в коротенькие мини-микро юбочки, то в джинсики, настолько туго облекающие мягкую плоть, что непонятно, как их умудряются натянуть и застегнуть. В итоге, девичья попочка просто кричит проходящим мимо мужчинам: "обратите на меня внимание, моя носительница готова вступить в половую связь с достойным претендентом на ее тело".
Женщина, которая махнула на себя рукой и ничего не ждет в перспективе, одевается небрежно, мятое платье мышиного цвета скрывает ее задний фасад, дает мужчинам понять, что здесь их больше не ждут.
Ни у какого животного самки не имеют этой восхитительной части тела. Наши ближние родственники обезьяны обладают мускулистой задницей, и только! Нет у родичей человека этой пышности, соблазнительной округлости. Почему, спрашивается? Она просто не требовалась: обезьяны все время проводили в беготне за пропитанием, на спокойное сидение времени не оставалось. В отличие от них, Человек не даром получил название сапиенс — думающий. А думать удобнее всего сидя, а не на бегу. Сел Дикий Человек, чтобы подумать о мировых проблемах, чувствует — жестко, камешки в задницу впиваются. Вот и придумал он сделать свое седалище мягким. Задумано — сделано, так и появилась у Человека попа, пока еще одинаковая у мужчин и женщин.
Но Дикие Женщины умом были повадливы, думать горазды. Пока мужчины бегали за мамонтами, они сидели на камушке у костра и думали. Камни то в ледниковом периоде были холо-о-одные!
Нашлись и другие резоны: "У меня пузожитель живот раздул, будто я проглотила еще не существующий футбольный мяч. Чем его буду кормить, если этот раззява мамонта не добудет? Или того хуже, слопает его саблезубый тигр вместе с гениталиями. Не-ет! Нужно впрок запастись, жирок накопить. А где его хранить? Да, конечно, на попочке. И на случай голода запас, и сидеть на камне не холодно. И еще, если этот тиран мне пинка под зад даст, то не так больно будет". Опять же, сказано — сделано. Нарастила Дикая Женщина жирок на своей попке. Но не совсем ладно получилось — попка кругленькая, а ноги тонкие, и на боках ребрышки проступают. Добавила и туда жира, стала Женщина кругом гладенькая и мягкая.
Вернулся Дикий Мужчина с охоты и удивился последнему писку моды. Взялся руками за ее попку, и так ему приятно показалось, что веки вечные не отпускал бы. Женщины еще во времена питекантропов заметили, что все мужики туго соображают, так и в этом случае было. Ждет терпеливо Дикая Женщина, какое решение по поводу ее попы примет Дикий Мужчина. "Ага, — думает, скрипит мозгами Дикий Мужчина, — значит, для полного удовольствия нужно выбирать ту, у которой самая пышная попа"! И разработал целый ритуал выбора невесты.
Как только закричит Мужчина: "Жениться хочу", голые, по обычаю того времени, девушки выстраиваются перед ним в ряд. "Повернитесь, покажите попки", — командует потенциальный жених и начинает портновским сантиметром измерять у них эту соблазнительную часть тела. Для этого и сантиметр матерчатый пришлось изобрести. Измерит Дикий Мужчина, выберет самую попастую и говорит ей:
— Ты красавица, буду с тобой любовь крутить.
Ритуал этот, изобретенный в каменном веке, долго соблюдался. Последними от него отказались негры, когда научились выговаривать слово "доллар" и пользоваться автоматом Калашникова.
Так и ходили голые женщины, сверкали попками, пока одна из них по имени Ева не заметила, что у другой женщины Лолит попа больше и красивее. Но Ева хорошо знала, что телесные недостатки легко компенсировать умелым раздеванием. А для этого надо что? Конечно, прежде нужно одеться. "Адам, — сказала Ева своему мужчине, — у меня совершенно нечего надеть"! Эта фраза так понравилась, что до настоящего дня все женщины, требуя новых нарядов, повторяют ее своим мужчинам. Даже имя изобретательной Евы они включили в самую древнюю книгу.
С точки зрения Адама (да и с моей, тоже!), Ева лучше всего выглядела голой. Я даже намерен внести в Думу законопроект о нахождении женщин в общественных местах обязательно с голыми попками. Пусть прикрывают свои сиськи, пусть носят лифчики хоть со стальными шипами, но попка у них должна быть открыта всеобщему обозрению. Нет, нет! Вы даже не спорьте, пора вернуться к нашим историческим корням. Представляете, как взлетит до небес имидж правозащитницы Эллы Памфиловой, если она явится на пресс конференцию с голой попой!
Но вернемся к претензиям Евы. Адам знал, что спорить с Женщиной бесполезно, все равно на своем настоит! Пошел он на охоту и принес Еве десять чернобурых лисиц. Сшила из них Ева первые в мире шортики. Прикрыта попа, остается только строить догадки, какая она. Зато можно нежненько, будто играя, снять с женщины штанишки-трусишки или просто запустить в них руку и погладить кожу этих восхитительных округлостей. Каждый мужчина с замиранием сердца выполняет на своей женщине такой стриптиз, будто надеется обнаружить там что-то новое.
Новое не обнаруживается, но сам ритуал открытия доступа восхитительно приятен, где уж тут думать о телесных недостатках женщины! Как красиво ущелье между половинками — узкое, когда плотно сжаты ягодицы и широко разваленное, когда женщина присела. Восхитительно нависает нижнее оттопыренное закругление попки над ляжками, такими полными вверху и узенькими над коленками.
Несомненно, самая эстетичная поза, когда женщина стоит перед вами кверху попкой. Позиция для нее не сказать, чтобы комфортная, но, если она вас любит и желает доставить своему мужчине удовольствие, то встанет так. Выпрямленные ножки плотно сжаты, руки обхватили лодыжки, лицо прижато к коленям. Тело имеет форму восклицательного знака, оно расширяется от узких лодыжек вверх к ляжкам и венчается кругленькой, мягонькой попкой, очертания которой проступают через ткань.
Поднимите подол платья и бережно закиньте его на спину, как откидывает художник занавеску с картины. Перед вами ОНА, обтянутая целомудренными трусиками, годными для домашнего обихода, а не для пляжного показа. Когда женщина приняла искомую позу, трусики немного сползли, обнажив верхушки ягодиц и начало ложбинки между ними, что, несомненно, пробудит вашу фантазию. Не спешите, не ломайте удовольствия, полюбуйтесь ее округлостью, нежненько погладьте прямо по трусикам, скользя ладонями от верхушек ягодиц к ляжкам.
Вот теперь самое время заняться трусиками. Нет, не запускайте пальцы под резинку, не будьте вульгарным. Возьмитесь сзади за нижний край трусиков и спускайте их сантиметр за сантиметром, тихонько подергивая. Остановитесь, когда резинка трусиков достигнет самого широкого места. Вам предстанет восхитительная картина. Но не торопитесь прикасаться руками, зрительно насладитесь рельефом и белизной кожи. Полюбовались? Продолжайте стягивать "последние покровы". Наконец ее булочки, ее кругляши, мягкие части освободились от трусиков полностью, их резинка ниже складочки, отделяющей ягодичку от ляжки. Передняя сторона трусиков зажата между бедрами и поникшим туловищем, остальная их ткань застряла между сдвинутыми ляжками. Ими же больше чем наполовину прикрыта и щелка между больших губок. Но сейчас мы и не собираемся их открывать. Будем любоваться нежной, зовущей попкой Женщины, как японец любуется икебаной.
Только теперь можно не торопясь, с чувством, с толком погладить, помять это произведение природы — ЖЕНСКУЮ ПОПКУ. Ощутите разницу между бархатом гладкой кожи на верхушке и боках ягодиц и приятной шершавостью нижнего закругления, на котором сидят.
Все это будет прекрасной увертюрой перед тем, как вы сервируете свою даму на постели и она закинет ноги: вам на спину, на плечи или просто разведет колени — это уж кому как нравится…
Я глубоко уверен, что и нормальной Женщине чарующе приятно заголяться перед своим Мужчиной, демонстрировать ему попочку, сисички и прочие прелести. Сим она еще и еще раз подтверждает власть своего тела в человеческом мире. Если Женщина не испытывает при этом удовольствия, значит у нее не все в порядке с мозгами.
Но, изобретая одежду и стриптиз, Женщина перемудрила. С того момента, как нам пришлось раздевать Женщину, у нас, мужчин, появилось коварное желание шлепнуть ее по попке. Многим дамам нравится, когда их шлепают, ведь проявить покорность своему Мужчине, принять от него шлепка — это так сладко.
Женщина приникает к вам, обнимая за шею и целуя в губы, а вы медленно, со вкусом поднимаете сзади подол ее платья и спускаете трусики. И вот под вашими руками голая попочка. Самое подходящее время для того, чтобы легонько шлепнуть по мягкому месту и услышать испуганный визг.
Еще более эстетично получается, когда женщина лежит животом на столе или стоит перед тобой на четвереньках, в порочной, но одновременно стыдливой и беззащитной позе, а ты готов войти в нее. В этот момент нет ничего естественней, чем шлепнуть по голой попке, и еще, и еще раз, пока не покраснеет.
И крутится отшлепанная попа,
Горит, как будто вышка нефтяная…
Возможно, когда вы шлепните даму своего сердца, она даже запищит что-то вроде: "Караул! Убивают"! Но не забудет при этом оттопырить попку и ждать продолжения. Ибо женщины знают, они обзавелись мягонькими попками в том числе и для того, чтобы их шлепали — кто звонко, кто смачно, иногда больно, порой ласково и очень нежно, но всегда возбуждающе сексуально…

 --- Бассейн ---

Прыжок….. Твое тело промелькнуло мимо меня, вонзилось в голубую гладь воды и растворилось в глубине бассейна. Волны, успокаивающиеся после такого всплеска, вызвали во мне прилив желания. Я зачарованно наблюдал, как твой силует подплывает ко боритку бассейна. Подсветка снизу придавала твоему телу таинственность. Оно манило к себе. И вот ты выныриваешь… Мокрые волосы струятся по твоим плечам, глаза закрыты, ты явно испытываешь наслаждение, освобождаясь от плена воды… Твои руки касаються нежно-голубого кафеля, ты поднимаешься выше, садишься на край, разглажываешь волосы…
Капельки стекающие вниз дарили тебе нежные легкие прикосновения, почти неощутимые, но такие приятные. Вот одна капелька побежала вниз по упругой груди, вторая… Как мне хочется испить эту влагу. А вот и подходящая… Как бы дразня меня, самая крупная капля зависла на твоем сосочке. Еще секунда, и она сорвется вниз, уносясь к другим прелестным долинам наслаждения. Но я не дам ей так легко уйти. Наклонясь, я язычком достаю до нее, она аккуратно стекает ко мне. Какая она горячая… Я хочу испить всю твою влагу….
Твой сосочек, почувствовав близость моего языка напрягся в ожидании прикосновения. Но сначала я исследую эти холмы вокруг. Провожу своим язычком вокруг, поднимаюсь все выше и выше к серединке, где торчит в нетерпении один из твоих прекрасных бутончиков…
И вот наступает этот миг. Я уже не в силах заставлять тебя ждать этого блаженства. Прикосновения язычка сначала едва уловимые, становятся все смелее и смелее. Вот уже весь твой сосочек в объятии моих губ…
Ты ложишься на живот, а мои руки начинают обследовать каждый кусочек твоего тела… Поласкав шейку, спускаюсь к плечикам и спинке. Руки скользят по твоей мягкой, влажной коже, вызывая в тебе прилив желания…. Они спускаются ниже, к твоей очаровательной попочке, то пытаясь идти дальше, то замирая перед восхождением…
Я нависаю над тобой всем моим телом и начинаю медленно опускаться. Ты уже ждешь того момента, когда между нашими телами не останется никакого пространства. И вот ты чувствуешь прикосновение чего-то напряженного и горячего… По твоему телу словно пробегает электрический разряд. Ты знаешь, что это и знаешь, где это скоро окажется. От этих мыслей ты совсем заводишься и выгибаешься навстречу мне… Я опускаюсь ниже, медленно как только это возможно. Оставшаяся влага делает это скольжение легким и плавным. Вот мой член скользит по твоей спинке вниз, туда где два холмика твоей попочки разделяются и начинается ущелье наслаждения… Я прижимаюсь к тебе, чувствую твое дыхание, чувствую как бешенно бьется твое сердце… Да, сейчас, сейчас я хочу пронзить тебя своим орудием…
Ты выгибаешься ко мне еще сильнее. Лепестки твоего цветочка растворяются, открывая взору нежный бутон… Я не могу упустить такое зрелище и соскальзываю вниз, к этой пещерке наслаждения. Капельки росы предвкушаемого сладострастия уже появились на лепесточках. Как мне хочется испить их… Я касаюсь их язычком, начинаю медленно кружить зачаровывающий танец. Твой бутончик тоже ждет этого прикосновения… И он дожидается… Одновременно с моим касанием ты испускаеь сладострастный стон… А я прдолжаю вылизывать все закромные уголочки твой пещерки. Твое тело дрожит от нетерпения, извивается и боится упустить эту ласку…
Но ты хочешь большего. Да и мой жезл напрягся до предела и хочет проникнуть вглубь тебя… Ты становишься на четвереньки, выгибаясь так, что все твои прелести так нескромно выставлены мне на показ. Но они ждут одного — глубоко проникновения…
Мой член сначала немного дразнит тебя, как бы пытаясь войти, но практически не заходит… Но вот начинается это погружение… Медленно раздвигая твою плоть, он проникает в глубины… Я вхожу медленно, чтобы ты ощутила это удовольствие… Тебе кажется, что мой член бесконечный и заполняет всю тебя…
Я раз за разом насаживаю тебя на свое орудие, каждый раз заполняя всю твою плоть… Ты двигаешься в такт со мной, принимая его целиком… Я могу видеть, как он порыт твоей влагой, как входит и выходит, раздвигая лепесточки твоего влагалища…
Это может продолжаться бесконечно, но ты уже ощущаешь приближения оргазма, я начинаю двигаться быстрее и быстрее… И вот волны удовольствия захлестывают тебя… Ты кончаешь долго и бурно… Я глядя на твое извивающееся от удовольствия тело, понимаю, что сам близок к тому, чтобы кончить… И я выстреливаю в тебя большой заряд спермы. Ты чувствуешь, как пульсирует мое орудие, как залпы достигают твоей плоти…
Обессиленные, мы сползаем в бассейн, и вода успокаивает наш жар….

 --- Безобразие в лифте ---

Марина и Максим давно дружат. Я бы даже сказала больше. Они очень близкие друзья и… любовники. Им всегда весело вдвоём, тем для разговоров у них всегда хоть отбавляй, а в сексе у них полная гармония. Вот сейчас они поднимаются в лифте на 17й этаж высотного здания, где находится квартира Максима. Они беседуют на волнующую, возбуждающую тему…
— Я люблю, когда бельё прозрачное, с кружевами или просто тонкой сеточкой. Всё открыто, но в то же время недоступно! — Максим улыбнулся и показал Марине коробочку от шикарного чёрного кружевного лифчика, который он купил ей в подарок.
— Кружева это просто прекрасно, но это для любовных игр, а в повседневной одежде предпочитаю бельё без швов, косточек в лифчиках и кружавчиков! Ты же знаешь, что я ношу топики и трусики танго фирмы Pompea. Удобно и цвета яркие. — Маришка достала из-под кофточки лямочку от ярко голубого топика и показала Максиму.
— Комфорт…. Хм! Это важно! А трусики у тебя тоже голубенькие?! — Максим Потянулся поцеловать Марину, а рукой приподнял короткую юбочку! — Действительно очень красиво. — Сказал парень, оторвавшись от губ девушки и взглянув вниз.
— Да. И удобно. А как они сидят! — Марина повернулась спиной и отклячила попку.
Максим нажал на кнопку "СТОП" в лифте. Марина удивилась, но не успела и слова сказать, как парень её поцеловал. Она поняла, что её ждёт что-то незабываемое…)
Максим одной рукой погладил Маринку по попке, как бы случайно задев трусики в районе киски — там было мокренько, а другой уже залез под кофточку и топ и стал мять её сисечку. Грудь у Марины небольшая, но очень упругая и красивая. Пальцами правой руки парень отодвинул полоску трусиков от киски, не переставая ласкать грудь(только уже, подняв кофточку и топ, язычком) и залез пальчиком во влагалище. Из горла маши вырвался тихий, но протяжный стон. Когда Максим коснулся её клитора, девушку как будто ударило током. Она расстегнула молнию на брюках молодого человека и достала оттуда его игрушку. Член был уже твёрдый и напряжённый. Она стала его легонько подрачивать одной рукой, а другой стала ласкать яички.
Не в силах больше терпеть Максим прислоняет Марину к стене, она обнимает его ногами за талию, и орудие парня входит в Маринкину норку. Она стонет и тяжело дышит, он щекотит язычком Маришино ушко, а зубками нежно покусывает мочку. Они стоят почти не двигаясь, только девушко слегка то поднимается, то снова насаживается на член.
…Почти одновременно они кончили. Теплая струя спермы ударила в матку девушке. Стон. Протяжный стон вырвался из неё.
…Пока лифт добирался до 17 этажа, любовники привели себя в порядок. Открылись двери.
— А летом я люблю ходить вообще без белья. Знаешь так приятно, когда ветерок гуляет там. Рискованно, конечно, но мне нравится…

 --- В деревне Гадюкино… дожди ---

Хозяин ехал в деревню Гадюкино)))))))))))))) к своей любимой толстой сучке.
Ехал он вечером.
И хоть осень только начиналась, но уже заметно начинало темнеть.
А этот мелкий надоедливый дождь…
Но, тем не менее, Хозяин все же ехал в такую непогоду к своей суке.
Он забрал ее на обочине дороги.
И они поехали объезжать достопримечательности этого прелестного городка, все более углубляясь в лесонасаждения))))))))))
Она сидела рядом с Хозяином.
Oн аккуратно вел машину.
Oна со стороны наблюдала за ним.
Eй безумно хотелось касаться его.
Но она не делала этого.
Он смотрел на дорогу.
На мокрый асфальт, ставший черным от дождя.
На два бегущих впереди машины столба света фар.
Мимо проносились с шумом машины и скрывались в непогоде.
Она попыталась коснуться ладонью его бедра.
На что тут же услышала: "Алле, гараж! А кто разрешил?"
Она секунду смотрела на него.
Если бы он не вел машину сейчас, то она тут же бы словила смачную Хозяйскую пощечину.
Но Хозяин ограничился только этим выражением.
А потом…
Потом она сделала то, что уже делала однажды
Она привстала на ноги, упираясь ими в дно машины, и высоко задрала черную юбку.
Юбку, под которой ничего не было.
Кроме белизны бедер, что так выделялись в полумраке машины.
И клочка коротких волос на лобке, которые изредка попадали под полосы света от освещения дороги.
Она стала ерзать на этом сидении.
Постепенно освобождаясь от одежды.
Она сняла плащ, бросив его на заднее сидение.
Eе не беспокоило, что их могут увидеть.
Дождь за окном и сумерки были хорошим прикрытием.
Она расстегнула блузку.
Стащила ее с плеч, и отправила на заднее сидение.
Потом, немного повозившись с юбкой, расстегнув молнию, она освободилась и от нее.
Теперь она сидела почти голая на переднем сидении машины, рядом со своим Хозяином.
Оставаясь только в черных чулках и черных сапожках на ногах.
А Хозяин…
Хозяин за это время не произнес ни слова.
А может…. может Он что-то и сказал?
Да она и не услышала…
Он свернул на обочину.
Дорога тут была не такой оживленной.
Да и вероятность того, что тут в такую погоду будут гости, тоже была невелика.
"Трогай себя"
Она не стала возражать.
Получать по роже ей совсем не хотелось.
Сегодня ей хотелось другого.
Она приспустилась на этом кресле.
Съехав с него немного вперед.
Она стала трогать свое большое тело.
Трогать, гладя в глаза своему обожаемому Хозяину.
Она гладила свое тело аккуратно.
Осторожно.
И медленно.
Словно облизывая себя ладонями.
Словно она была шлюхой на обочине дороги, и старалась понравиться потенциальному покупателю, показывая себя как товар со всех сторон.
Она ласкала грудь.
Ласкала так, как любит это делать сама.
Нежно и легко.
Проводя кончиками пальчиков по контурам груди, пробуждая "спящую "грудь.
И так, как она знала, любит тискать ее грудь Ее Хозяин.
С силой, сжимая мякоть плоти и сдавливая ладонью всю грудь, сминая соски.
Она облизывала пальцы на левой ладони своей руки.
Правой, в это время, спускаясь по мягкому животу.
Она не отрываясь смотрела на своего Хозяина, который пристально следил за каждым ее движением.
Она сосала свои тонкие длинные пальцы, как если бы это был хуй ее Хозяина.
Несильно, изредка прикусывая по длине указательный палец, прикрывая в удовольствии свои бесстыжие глаза.
А другой рукой она уже подбиралась к пизде.
Перекинув одну ногу через коробку передач, она легко вонзила пальцы в свою пизду.
Она сделала это резко и быстро.
На секунду замерев от того, как пальцы "рвут" неподготовленное узкое влагалище.
И только через пару — тройку привычных движений рукой в сухой пизде, пальцы начали обжорливо хлюпать.
И пизда с обожанием раскрылась на встречу твердому предмету.
И не важно, что это…. пальцы, резиновый хуй или хуй настоящий.
Два пальца растягивают жадную податливую дырку.
Пальцы другой руки облизывает язык.
Она убрала руку, что грелась в теплой пизде.
И не отрывая взгляда от своего Хозяина, молча поднесла липкие пальцы к его губам.
Она еще сомневалась, в его действиях.
Он запросто мог отвести ее руку в сторону и наказать ее за это СВОЕ желание.
Но он не сделал этого.
Его теплые губы раскрылись.
И мякоть рта обволокла ее влажные пальцы.
Он стал посасывать их.
Изредка поглубже затягивая их в рот.
Он сосал пальцы совсем не так, как делала это она, когда вылизывала его ладонь и ублажала Хозяйскую руку.
Но ей было приятно видеть его лицо, и чувствовать, как ее собственные пальцы подрагивают при малейшем касании его языка.
Ее взгляд сейчас был точной копией довольной, похотливой кошки, которая получила то, что хотела.
Она знала, что эта ее "победа" или секундное превосходство отнюдь не вечна.
И что скоро, очень скоро ее Хозяин возьмет все в свои крепкие руки.
Но она была благодарна ему за это коротенькое время и эти чувства, что она испытывала сейчас.
Левая рука ее все так же теребила грудь.
Задевая уже вставшие соски.
Которые теперь с любопытством высунулись из своих убежищ и таращились на все происходящее с интересом.
Она развернула свои пальцы у него во рту.
И теперь его неба касались ее подушечки пальчиков.
Она старалась двигать рукой очень осторожно, что бы невзначай не оцарапать Хозяина ногтями.
Он пару раз глубоко втянул ее пальцы в рот, прижав языком их к небу, и услышал ее тихий стон.
Какой- то испуганный и явно сдерживаемый.
Словно она боялась, что он увидит КАК ей хорошо сейчас.
Но даже сдерживаемые стоны не могли скрыть того, что ей было сейчас очень хорошо.
Ее пальцы на руках и ногах были очень чувствительными к ласкам.
И эти ласки заводили ее очень сильно.
Она медленно вытащила пальцы из его рта и смущенно попросила его перейти на заднее сидение машины.
Он удивленно посмотрел на нее, но выполнил эту просьбу.
Пока он хлопал дверцами машины, она сняла свои сапожки.
Теперь ее Хозяин смотрел на нее уже с любопытством.
Она развернулась на сидении к нему лицом, коленями упираясь в сидения машины.
Правое колено упиралось в сидение водительского кресла.
А левое в пассажирское.
Колени были широко расставлены, и она почти сидела в таком положении, головой касаясь обивки крыши машины.
А между ее раскрытых бедер была черная пластмассовая ручка коробки передач.
Она прижалась голой задницей к приборной панели и стала осторожно опускаться пиздой на эту округлую ручку.
Как только теплая плоть коснулась холодного пластика, она остановилась.
Ее руки стали снова ласкать тело.
Затрагивая грудь, живот и бедра.
А задница стала тихонько и очень осторожно двигаться взад вперед.
А пизда тереться о поверхность переключателя скоростей.
Сесть полностью на этот набалдашник пиздой, она бы не смогла.
Да и не хотела.
А вот тереться раскрытой пиздой.
Дразня себя и задевать все более выступающий клитор… это именно то, что ей хотелось.
Она видела, что Хозяин хочет трогать ее, но он сдерживал себя, желая увидеть, чем все это кончится.
Постепенно ее дыхание становилось все более громким.
А движения все более резкими.
Она боялась, что нечаянно сможет сдвинуть ручку, если сильно надавит на нее.
Но ее задница ходила все так же ритмично.
Изредка движения взад-вперед сменялись круговыми движениями.
Она протянула к нему свои руки, и он позволил ей взять свои ладони.
Она, не останавливаясь ни на секунду, положила его ладони на свою грудь и своими пальцами стала сжимать его пальцы, показывая, как ей больше нравится.
Ее соски упиралась в его теплые ладони, и он обхватил их пальцами.
И пристально стал смотреть на нее, ожидая, когда она сама с силой сдавит его пальцы, когда будет близка к оргазму.
Она не заставила Хозяина долго ждать.
В какой то момент ее бедра дрогнули.
Руки надавили на его ладони.
И он с силой сжал ее соски и потянул их на себя.
Ее спина оставалось прямой, хотя тело сотрясалось от сокращений мышц.
Но вскоре плечи дрогнули, и ее тело последовало за его руками.
Она уперлась руками в спинки кресел, и ее лицо уткнулось в ребро водительского кресла.
Она дышала часто и глубоко.
Ее тело все еще иногда резко вздрагивало.
А бедра пытались безуспешно сомкнуться.
Она открыла глаза и посмотрела на своего Хозяина.
Она слабо улыбнулась.
Но улыбки от него она не дождалась.
Он привычно расстегивал молнию своих брюк и ремень.
Немного приспустил брюки, и на скудный свет машины появился предмет ее обожания.
Его хуй!
Толстенький.
С большой головкой.
Которая уже не была скрыта крайней плотью.
А блестела от смазки, притягивая к себе ее взгляд.
Она потянулась к нему всем телом.
Оставаясь стоять на коленях, на передних сидениях машины.
Она сама нагнулась вперед, упираясь обеими руками с двух сторон на сидение, где сейчас сидел ее Хозяин.
И облизнув губы, немного повернув голову, чтобы не упираться лбом в живот Хозяина,
она взяла губами хуй.
Ей было бы удобно помогать себе хоть одной рукой, изредка подрачивая хуй.
Но стоять так было не очень удобно.
И ей оставалось только упираться двумя руками и ласкать хуй только ртом.
Она заглатывала его.
Касалась губами, размазывая по стволу его же смазку.
Сосала осторожно, но быстро.
Ласкала головку языком, не позволяя ей выскочить изо рта, обхватив ее несильно губами.
И только когда хозяйская рука легла ей на затылок, ее отсосы стали глубокими и сильными.
Она пускала его хуй в самую глотку.
На обратном пути, сглатывая свою слюну, смешанную с неповторимым вкусом его смазки.
Смазки, в которой теперь были перепачканы ее губы и подбородок.
Хозяин сильно вжал ее голову в свой пах, и она насадилась глубоко ртом на его хуй, орудуя внутри языком.
Всего одно движение головой взад- вперед, и он пригвоздил рукой ее голову к паху.
Выплескивая в ее рот горячую сперму.
Когда его руки ослабли, она осторожно выпустила хуй изо рта, не глотая сперму.
Он хотел поцеловать ее.
Вид у нее был забавный.
Взлохмаченная, с болтающейся грудью.
С блестящими от смазки сомкнутыми губами.
И таким же перепачканным подбородком.
Раскрасневшаяся.
С блестевшими глазами.
Она и была похожа на шлюху.
Но она снова взяла его ладони в свои.
И сомкнув его пальцы лодочкой, выпустила туда белую лужицу его спермы из своего рта.
Она снова вернулась на передние сидения.
И теперь развернулась лицом к лобовому лицу.
Оставаясь стоять на коленях.
И выпятила на встречу хозяйскому взору свою большую задницу.
Хозяин аккуратно поднес ладонь с белой жидкостью, и немного развернув ее, стал капать тягучей смесью на ее ягодицы.
Размазывая затем все это по ее заднице.
Втирая в ее кожу.
Он водил кругами.
Размазывал по бедрам с внутренней стороны, до самой кромки черных чулок.
Водил перепачканными пальцами по дорожке между ягодицами.
И даже большим пальцем надавил на раскрытый анус.
Пачкая ее и там своей спермой, поглубже вводя в нее свой палец.
Она обернулась к нему и попросила свой плащ.
Накинула его на плечи.
Подобрав подол на поясе сзади, стараясь не касаться влажной кожей задницы тканью,
повозилась с обувкой.
Только просунув в сапоги свои ноги, и совсем их не застегивая.
Дождь почти прошел.
Она увидела это, как только открыла дверь.
Вышла из машины.
Открыла заднюю дверь.
И попросила Хозяина сесть к самому краю сидения, поближе к раскрытой двери.
Она опустилась на корточки, широко раздвинув колени.
Она присела не очень низко.
И держа плащ двумя руками.
Напрягшись.
Выпустила толстую струйку желтой мочи.
Которая, ударившись о землю, издавала шипящие звуки, даже не просачиваясь в пропитанную дождем землю, а взбиваясь в пузырчатую пенку.
Ее Хозяин смотрел на это и протянул к ее пизде свою ладонь.
Она на секунду прекратила ссать.
И когда его ладонь, все еще влажная от ее слюны и его спермы коснулась голой пизды, на которой были капли ее мочи, она снова напряглась.
И струйка, ударившись о его ладонь, стекала по пальцам.
Просачивалась сквозь них и стекала по ее бедрам, оседая на кромке чулка, впитываясь в капрон.
Хозяин водил ладонью взад- вперед по раскрытой пизде.
Омывая свою руку.
Когда поток закончился, он еще немного поводил ладонью по ее пизде.
Затем, попросил ее развернутся, и снова обтер свою руку об ее шикарную задницу.
Добавив к своей сперме и ее мочу.
Затем она уже сидя на корточках возле открытой машины, вылизала насухо его руку.
Руку, которой он размазывал все это по ее заднице.
Затем он вылез из машины.
Он застегнулся.
Она опустила плащ и запахнулась, только сейчас ощутив прохладу воздуха после дождя.
Они стояли и курили.
За это время влага на ее заднице немного подсохла.
И она смогла опять одеть юбку.
Ощущая, как гладкая холодная подкладка юбки все равно прилипает к ее голой заднице.
Они привели себя в порядок…
И он отвез свою суку домой….

 --- Ветер в открытом окне ---

С двадцати пяти метровой высоты "Колеса обозрения" парк просматривался особенно хорошо. Да и не только парк. Весь старый город лежал как на ладони. Дмитриев внимательно осматривал вверенное ему хозяйство… шутка ли, больше тридцати гектаров старого соснового леса. По весне, а особенно осенью, когда все завалено сухими листьями или тополиным пухом, только и следи — любителей бросить спичку, а потом наблюдать, как огонь быстро бежит по дорожке, хватало. Вот и сегодня уже трижды пришлось посылать ребят с лопатами и граблями тушить непрошеные костры. А день только начинался и обещал быть сухим и жарким.
Случайно брошенный взгляд на ближайшие дома переключил внимание директора. В одном из окон, распахнутом настежь, он увидел девичью фигуру. Тонкий силуэт в легком халатике. Девушка стояла на подоконнике, подняв руки и, видимо, что-то поправляя чуть ли не на высоте потолка. Может быть, она снимала шторы, или, наоборот, готовилась их повесить. Легкий ветерок раздувал полы халатика и Дмитриев отлично видел стройные молодые ноги, а в какой-то момент, когда ветерок подул чуть сильнее, открылись округлые бедра, на которых белели маленькие, чуть ли не из ленточки сшитые, трусики. Девушка не особенно обращала внимание на свою открытость, и он не стал отводить глаз, а, наоборот, удобнее устроился в кабинке, повернув ее так, чтобы окно с пленительной незнакомкой оставалось в поле зрения как можно дольше.
Из глубины комнаты к девушке подошел парень. Был виден его спортивный обнаженный торс, крепкие плечи и рыжие, просто огненные кудри на большой голове. Он, вероятно, что-то говорил, девушка, может быть, отвечала — звуки не долетали до парка, заглушаемые машинами, трамваями, обычным городским шумом.
Дмитриев видел, как мужские руки обхватили ее вокруг лодыжек, потом медленно поднялись выше, к талии, парень прижался лицом к белой полоске трусиков, девушка не вырывалась, наоборот, опустила ладони на его рыжую голову и недвижно стояла на подоконнике.
Колесо завершало свой оборот, и кабинка опускалась все ниже и ниже, через мгновение деревья закрыли окно, и Дмитриев достал сигарету. Ему надо было спрыгнуть с аттракциона и идти в контору, где уже ждали дела, но он остался, решив подняться еще раз. Кивнув аттракционщику, директор по-деловому окинул взглядом стоящие рядом карусели, отметив, что пора бы уже перекрасить лодочки, сделать их ярче, да и цепочки ветшают. Но эти мысли были привычными и каждодневными, он не останавливался на них, нетерпеливо ожидая, когда колесо вновь поднимет его, и девушка покажется в открытом окне.
На этот раз он не блуждал глазами по соснам, не искал дыма и огня, сосредоточившись в одном направлении. Казалось, что колесо никогда не вращалось так медленно, как сейчас. Деревья все никак не хотели уходить вниз, заслоняя дом и раскрытое окно на верхнем этаже.
Наконец, Дмитриев оказался на нужной высоте. Однако подоконник был пуст. Скорее всего, девушка спустилась вниз, в комнату, в объятия к своему рыжему другу. Это разочаровало. Он даже ощутил легкий укол ревности, вспомнив, как рыжеволосый прижимал к своему лицу девичье тело. Хотя, какое ему до них могло быть дело?
Евгению Савельевичу этой зимой исполнилось сорок. Возраст вроде как и не критический, до пенсии еще ой-ой-ой сколько, а вот поди ж ты, по утрам стали приходить в голову грустные мысли. К тому же, поводов для них было достаточно. Как-то все в жизни не состоялось, не сложилось. Он не стал ни крутым бизнесменом, ни деловым предпринимателем, не накопил денег, да и в семейных делах не бог весть что… Правда, вот уже десять лет Дмитриев руководит небольшим парком в центре рабочего городка, но разве это карьера? Нет, подумал он в который раз, надо что-то менять. Может быть, все бросить и начать сначала? Найти вот такую, молодую и стройную, чтобы стояла у открытого окна в расстегнутом халатике, а он бы смотрел на нее и любовался.
Лирические размышления были прерваны внезапным и диким, почти животным криком. Евгений Савельевич даже не понял сначала, что произошло, потом, найдя глазами знакомое окно, ужаснулся.
Девушка, которой он только что любовался, висела в воздухе, уцепившись руками за подоконник. Она пыталась подняться, влезть в открытое окно, изо всех сил перебирая ногами, но сил у нее явно не хватало.
— А где же ее парень? Рыжый-то где? — закричал Дмитриев, как будто кто-то мог его услышать здесь, над землей.
Действительно, рыжего не было видно. Он не высовывался в окно, не обхватывал своими сильными ладонями ее рук, не пытался втащить ее в комнату.
— Да что же это такое?! — кричал Дмитриев, уже вне себя, дергаясь в кабинке, и не имея ни малейшего представления о том, что нужно делать. Надо бы позвонить, вызвать кого-нибудь… спасателей, пожарных, милицию, "скорую"… Но как позвонишь, если ближайший аппарат в конторе, на его столе, метрах в трехстах от карусели, а мобильника и не было никогда.
В доме стали открываться окна, балконы, высовывались головы соседей, все больше женские в намотанных на бигуди мокрых волосах да детские, с вытаращенными от ужаса и любопытства глазами.
Еще одна попытка подняться. Девушка, видимо, собрала все силы в этот порыв, уперлась ногами в какие-то незаметные глазу выступы на стене и снова повисла. Потом, видимо, передохнув секунду, она медленно, по миллиметру, неизвестно за что уж там цепляясь пальцами, стала подниматься.
Это продолжалось бесконечно, целую вечность. Каждый миллиметр, отвоеванный ею у стены, казалось, занимал около часа. Хотя, какое там! Все длилось секунды, потому что максимум минут через пять колесо снова опустило Дмитриева на землю. На это раз он ничего не стал говорить контролеру, даже не кивнул головой. Вероятно, он и не вспомнил, что надо бы выйти, добежать до телефона…
…Когда из-за верхушек деревьев снова стало видно распахнутое окно, он еще раз изумленно вскрикнул — у самого подоконника, сложив руки на груди, выпрямившись во весь свой могучий рост, поигрывая мышцами, стоял рыжий. Он ничего не говорил, потому что губы его не двигались и рот не открывался. Дмитриев ясно и четко видел — надменные глаза, сжатые в усмешке губы, лежащие на груди сильные руки. Он никуда не исчезал, все время был здесь, рядом, но в то же время не делал никаких попыток помочь.
Евгений опустил взгляд и вздохнул облегченно… девушка уже большей частью тела лежала на подоконнике. Видимо, самое страшное было позади.
Он не стал досматривать до конца, достал сигарету, повернул кабинку в сторону, закурил.
"Надо же, бывает такое. И как это? Что там у них было? Случайность? Но почему тогда парень ничего не делал? Странны дела твои, Господи…"
Он так весь день и проходил, не в силах освободиться от увиденного. А вечером, пошел к знакомому дому.
Он не знал, для чего это делает, что ему нужно в этом доме, что скажет, если увидит девушку или рыжего. Но подошел, остановился, задрав голову и пытаясь отыскать глазами нужное окно. Это оказалось сделать очень просто — окно так и осталось открыто. Сейчас оно было задернуто шторой — легким, почти воздушным куском белой материи. Дмитриев просчитал, что окно почти в центре дома, видимо, подъезд должен быть где-то в середине.
Он обошел дом со стороны двора. Так и есть, дом состоял из трех подъездов, и центральный выходил во двор большим пристроенным тамбуром, то ли кладовой, то ли гаражом под велосипеды или мопеды.
Он вошел. Лестница подъезда была чистой, с влажными после недавней уборки ступенями. Он поднимался по этажам, не зная, что делать дальше, когда остановится перед дверью.
Поднялся до верхней площадки. Ну, вот дверь. Скорее всего, эта. Покрашенная темно-коричневой краской, с обычным, стандартным английским замком и черной металлической ручкой.
Дмитриев остановился. "И что дальше? Что?" — спросил он сам себя, но так и не нашел ответа. Постояв минуту, нажал на кнопку звонка. Однако ничего не услышал. Нажал еще раз, потом еще — тишина. Он постучал. Сначала тихо, потом громче, еще громче. Никто не открывал, не шаркали шаги, не был слышен ничей голос. "Ну? Стучать? Или лучше уйти?". Но он не успел ответить на заданные самому себе вопросы. С лязганьем цепочки открылась соседняя дверь, и в нее высунулось старческое лицо.
— А что вам там надо? — спросила старуха. — Там никто не живет. Давно уже.
— Как не живет? — изумился Дмитриев. — Я только сегодня видел девушку. Она чуть не упала.
— Девушку? — переспросила старуха. — Сегодня? Нет. Никого там не было. И ключ у меня. Квартиру продают…
— Но там окно открыто, еще занавеска… — не успокаивался Евгений.
— Открыто? — недоверчиво прошамкала старуха. — Подождите.
Она закрыла дверь, шаги удалились, потом, через несколько мигнут, дверь открылась снова и старуха вышла на площадку, сжимая в руке нанизанный на черную веревочку желтый ключ.
— Так а вы что хотите-то?
Он не знал что ответить. В самом деле, совсем непонятно, что ему надо… Но старуха не очень и ждала ответа. Видимо, ее заинтриговали слова Евгения об открытом окне и она спешила удостовериться, что там, за дверью, все в порядке…
Замок не очень-то легко поддавался, старуха довольно долго кряхтела, дергала ручку, прижимаясь к ней своим худеньким плечом, вынимала ключ и вставляла его снова, а Евгений все стоял рядом и никак не мог представить, что же такое с ним происходит.
Как будто по странной прихоти времени он вернулся в какое-то из давно прожитых им мгновений. Именно мгновений, таких коротких, что не успеваешь ни ощутить, ни понять когда это все было. И как было. И что было дальше. Но именно было. Не снилось, ни представлялось в мечтах или фантазиях, а существовало в реальности, только в очень дальней, забытой. Вот так же какая-то старуха стояла у закрытой двери, шептала то ли молитвы, то ли проклятья не в силах справиться с запором, а он наблюдал за этим, не помогая и не мешая.
Наконец, дверь поддалась. Из полутемной прихожей пахнуло пыльным застоявшимся воздухом, в сумраке комнат различались какие-то стулья, громоздкий шкаф со смуглыми стеклами, стремянка.
Квартира была пустой, тихой и спокойной. Окна в комнате и кухне плотно задернуты тяжелыми неподвижными шторами, на полу и мебели ровным слоем сероватая пыль…
— Закрыто все, слава тебе, Господи… И не было тут никого. Напугали вы меня, — проворчала старуха, поворачиваясь уходить.
— Вы говорите, начал было Евгений, — что квартира продается, а… — и он не закончил свою мысль. Там, в углу, на стуле, прижавшемся к массивному шкафу, белели легкие женские трусики. Точно такие, какие он видел на своей незнакомке. Еще рыжий прижимался к ним лицом, а потом они так выделялись на ее теле, когда она ползла по стене.
— Покупать будете? Сейчас дам телефон, им и звоните.
— Им? — недоуменно спросил Дмитриев.
— Ну да, хозяевам. Я ничего не решаю. Ну. так вы посмотрите пока. А я за телефоном схожу.
Старуха вышла, оставив на какое-то время его одного. И он стоял в этой квартире, пустой, незнакомой и понимал, что это все не так, не здесь, и не те шторы, и пыли быть не могло, но вот эти трусики…
Дмитриев быстро пересек комнату, в три шага оказавшись у стула, машинально скомкал тонкую белую ткань и засунул в карман, потом, уже не спеша, на правах потенциального покупателя, подошел к окну, отогнул штору.
На улице еще вовсю светило солнце. И парк зеленел, и его Колесо, вот оно, как раз напротив. Ему даже показалось, что там, в кабинке кто-то есть, и что этот кто-то смотрит сейчас на него. Евгений тряхнул головой, отгоняя видения. Это просто сиденье, высокая темная спинка которого напоминает человека.
Он уже успокоился и полностью взял себя в руки, когда старуха принесла клочок бумаги с нацарапанными на нем пятью цифрами.
— Вот, звоните сами. Только вечером, их днем не бывает. А сейчас, уж извините, некогда мне, внук придет из школы, кормить надо.
— Да-да, — проговорил Евгений, — спасибо, я ухожу. — И быстро вышел из комнаты, и почти побежал по лестнице, даже не поинтересовавшись, как там справляется старуха с непослушным замком.
Он больше не стал смотреть на окно. Даже обошел дом двором а не улицей, глядя только под ноги.
В автобусе, прижавшись лицом к стеклу, он смотрел на дома, магазины, прохожих не в силах ни на чем сосредоточить взгляда.
Так что же это с ним такое было? Все виделось так явственно, так четко, и это окно, и занавеска, и парень… Правда, уж очень странно долго висела она на стене, и поднималась медленно, как в киноленте, с замедленным эффектом, в каком-нибудь фильме-триллере. Но соседи открывали окна и высовывались, и смотрели, и что-то совсем ему неслышное кричали. И сейчас, вечером, это открытое окно, которое оказалось закрытым. И даже шторы на самом деле были другие, плотные и тяжелые, а не белые, почти невесомые. Но как же быть с этими трусиками? Дмитриев сунул руку в карман и похолодел. "Господи! Что я делаю? Зачем? Зачем я везу это домой? Зачем я вообще это взял? Как я буду объясняться, если Катюша увидит?".
Они прожили с женой почти двадцать лет. Не сказать, чтобы брак был идеальным. Он не раз задумывался о том, чтобы остаться одному, приходить в пустую квартиру, никого не ждать по вечерам, и чтобы его тоже никто не ждал. А уж если станет совсем тоскливо, завести собаку. Но все эти мысли были пустыми, беспредметными. За ними не следовали реальные поступки. Все оставалось неизменным и постоянным. И даже легкие романчики (а их и было-то за все это время два-три, и все так себе, почти незапомнившиеся, серые и скучные) ничего не меняли, да и не могли изменить.
Однако сегодня, эти трусики в его кармане, даже непонятно чьи, и непонятно для чего им взятые волновали неизмеримо больше, чем все реальные и нереальные связи.
Евгений уже решил, что выкинет тряпку в мусоропровод, когда будет подниматься по лестнице, но сделать этого не удалось — Катюша встретила его на автобусной остановке, с тяжелой сумкой в руке, и очень обрадовалась, стала что-то рассказывать, неясное и совсем ему неинтересное, а он взял у нее сумку и мирно пошел рядом. Остановился у табачного киоска, чтобы купить сигарет и задержаться, хотя бы на минуту, но жена подхватила его под руку и потянула к дому.
— Я купила твой Соверен. Вот! — Она достала синюю пачку и ловко сунула в карман его плаща. Как раз туда. — Что это? Платок?
В ее руке оказались трусики. Жена рассмотрела их очень внимательно, потом аккуратно свернула в малюсенький комочек и опустила в тот же карман. Не было сказано ни слова.
…Утром Евгений Савельевич проснулся рано. В пустой квартире было тихо. Он еще полежал с закрытыми глазами, потом все же встал. Голову сжимал тяжелый чугунный обруч. А там, где положено было быть сердцу, что-то давило и давило.
"Ну, и чего ты добился своим молчанием? Своей глупостью безмерной?" А что ответить? Нечего ответить.
Пол под босыми ногами был неожиданно холодным. Просто ледяным. Где-то задевались тапочки… А может, он и не одевал их вчера… Он уж и не помнил… И до двери далеко… А, наверное, все так было бы здорово, без этих плавок, без висящей над бездонностью тонкой фигуры. И Катюша приготовила бы вчера свой салат, он слетал бы за пивом, и они сидели бы вечером у открытого окна, курили оба и почти ничего бы и не говорили, а было бы так спокойно… И утром, как всегда, она выкинула бы из-под одеяла руку и, не просыпаясь, помахала бы ему в ответ на его "Я ухожу!".
Он дошел до ванной, открыл дверь, почему-то не включая свет. И встал. Прямо перед ним, в зеркале, было ЕЕ лицо. Именно такое, каким он видел его там, на окне, с улыбкой, с огромным, в полщеки румянцем, со слегка курносым носиком, и даже белый с едва заметным сколом зуб виднелся из-за слегка приоткрытых губ. И это было ТО САМОЕ лицо. Он даже и не думал, что так запомнил его. Ведь столько лет прошло. Чуть не тридцать. А они и знакомы-то не были вовсе. Так, виделись иногда, да нет, это он видел ее иногда, бегущую по пляжу, или загорающую на огромном красном полотенце, или купающуюся в темном и почему-то очень грозном море.
И звали ее смешно — Эсфирь. Он не думал, что такие имена бывают. Или даже если и бывают, то только в книгах. А тут вот она, длинная, гибкая, и купальник такой крохотный, и ей в нем так тесно…
Зазвенел телефон. И все пропало, рассыпалось маленькими цветными осколками. Он, пошатываясь, дошел до стола, снял трубку.
— Женя, я была не права, да?
— Нет, Катя, все так и было. Так и было. Ты все поняла правильно.
— Ты все придумал, скажи, придумал? Но зачем? Для чего?
— Придумал? Что? Я этого ждал, всю жизнь ждал.
— Что ты ждал? Что?
— Не знаю. Ничего не знаю.
— Я приеду сейчас, Женя. Ты подожди меня, пожалуйста. Не уходи.
Он ничего не ответил и повесил трубку.
Эсфирь… Она откидывала назад голову и волосы так смешно вздрагивали на лбу, колечки волос…Черных, смоляных волос под необычайно ярким солнцем. Он и не знал до тех пор, что вообще бывают такие черные волосы.
Он вернулся в ванную и, все также не включая света, снял плавки и залез в чуть теплую, как всегда, воду. Вода была зеленоватой от цвета самой ванной. Он специально подбирал такой цвет, чтобы море напоминало каждое купание. Катя еще смеялась… "Ну вот, и на юг ехать не надо!".
Вообще они любили плескаться в теплой воде вдвоем, сплетаясь телами, поливая друг друга из сложенных ладоней, намыливая и смывая мыло раз по десять, забываясь в поцелуях, возбуждаясь и доводя себя ласками до экстаза.
Пожалуй, именно с этой ванной были связаны самые яркие ощущения. Он и сейчас, вспоминая, почувствовал прилив крови, руки опустились к ногам и он начал перебирать волоски там, где это делала Катя, перед тем, как опуститься ниже и, впившись в его лицо поцелуем, собрать в ладонь и член, и мошонку с маленькими и ставшими вдруг твердыми яичками, а потом второй рукой обхватить его зад, гладить пальцем и даже слегка углубляться в него, чуть-чуть, самую малость, но это заставляло его дрожать всем телом и он едва сдерживался, чтобы не обрушиться на маленькое тело жены со всей страстью. Но это было бы преждевременно, потому что ее губы начинали путешествие по его телу, опускаясь все ниже и ниже, и он переворачивался на живот, слегка прогибаясь, чтобы Катя могла нырнуть под него и ее ноги оказывались у его лица и он забывал обо всем, оказываясь во власти ее запахов, нежности ее кожи, ее вздрагиваний и вздохов, он погружался губами и языком в глубину ее тела а сам ощущал как ее маленький язык кружился вокруг напрягшегося члена, а рука все продолжала путешествовать по заду и углубляться в него, миллиметр за миллиметром, обжигая огнем. Казалось, это может длиться бесконечно, вернее нет, не так. Просто время останавливалось. Навсегда. Но Катя не любила, чтобы все заканчивалось в этот момент. Ни запах его спермы, ни ее вкус ей не нравились и он вынужден был продлять эту муку как можно дольше, стремясь довести ее до экстаза и остаться не опустошенным. А когда терпеть уже не хватало никаких сил, в этот самый момент, всегда точно и безошибочно улавливая его, она поднималась на ноги, поворачивалась к нему спиной и он видел ее всю, распахнутую, горячую, еще влажную от его поцелуев и тоже вставал, прижимался к ней телом, входил в нее, входил резко и глубоко, до самого корня, и теперь уже ничто не могло его остановить, он двигался внутри, он прижимался руками к ней, он ощущал под руками собственные движения там, в ее глубине и от этого загорался еще сильнее… А когда все заканчивалось, они опускались на дно ванной и включали душ, разлетавшийся брызгами по всей комнатке.
Господи! Он только сейчас вдруг отчетливо понял — все, что он заставлял делать Катю, чему ее учил и на чем настаивал, все это было лишь повторением того, давнего, казалось навсегда забытого дня…
Он выбежал тогда из дома рано утром, еще было не очень жарко, дул ветерок, так, едва ощутимый. На нем были шорты, такие, почти зеленые и выгоревшие, и порванная на груди майка. Он бежал к морю, собираясь только окунуться, понаблюдать за медузами, может быть поймать одну, или вовсе и не ловить, а так, просто посмотреть. А потом полежать на большом, горячем валуне, обсохнуть и вернуться, чтобы позавтракать. Это утреннее путешествие было для него обычным, каждодневным. И только в это время он был один, наслаждаясь морем и солнцем абсолютно и безраздельно.
Оглянувшись и убедившись, что его никто не видит, он скинул с себя одежду и, высоко подбрасывая ноги, побежал в воду, стремясь как можно быстрее оказаться там, где глубоко, где над водой останется только голова. Он не был нудистом и нисколько не стремился быть увиденным нагишом. А купался в этом виде по утрам исключительно для того, чтобы похвастаться потом дома своей отчаянной смелостью — как же, у моря, на юге, и без плавок… Хотя, надо признаться, ему это нравилось…
Он нырял в это утро довольно долго и как-то уже забыл и о себе, и об одежде, и о завтраке. Просто было здорово. И солнце, и море, и ветерок… А когда собирался уже выходить, вдруг обнаружил что на берегу, у его валуна, двое. А там, рядом, одежда. "Вот черт", — подумал было Женька, как вдруг ситуация еще больше осложнилась — они, эти двое, делали нечто такое, что ему ну никак не надо бы видеть. Он и застыл с широко раскрытыми глазами, и даже двинуться не мог. Потом, немного придя в себя, Женька решил подплыть ближе. А что делать? Уйти он не мог — одежды нет, прятаться где-то и пережидать, наверное, было бы правильнее, но на это не было сил. Женька нырнул и бесшумно поплыл под водой по направлению к берегу. Он подобрался близко, почти полз по дну, когда решился поднять голову — посмотреть и набрать воздуха. И захлебнулся увиденным. Они ласкали друг друга губами и руками, раскинувшись на валуне, и ее черные, (он их сразу узнал, именно ЕЕ черные волосы) рассыпались по его мощному загоревшему заду. Такого Женька еще не видел. Собственно, он и так мало что видел, больше на мутных, почти неразличимых картинках, а здесь — при свете дня…
Наверное, Женька слишком шумно вздохнул, она вдруг подняла голову и он увидел ее глаза. Черные, глубокие, влажные, наполненные каким-то особенным блеском, в них не было ни смущения, ни изумления. Она смотрела на застывшего паренька так, как будто его появление было само собой разумеющимся, да и во всем, что происходило у моря не было ничего странного.
— Ну, — сказала Эсфирь, — что стоишь? Иди сюда. Иди-иди. Да не бойся, дурачок… — И засмеялась, тихо, совсем неслышно.
Женька не знал что делать. Ни идти, ни стоять он не мог. А Эсфирь опустила голову и теперь он увидел, что она делала с громадным членом лежавшего на ней парня, прижимая его голову к курчавым волоскам между своих ног.
Наверное, надо было бы убежать, но Женька пошел вперед. Вода давно уже едва доставала ему до колен, но он забыл о своей наготе. Как магнитом влекли его ее волосы, и губы, и руки… Он подошел.
— А ты наклонись, — оторвавшись от парня каким-то особенно низким голосом сказала Эсфирь. — не бойся.
Ее голова лежала между ног парня и чтобы наклониться к ней, он должен был бы лечь на него. Впрочем, именно этого она и добивалась, маня к себе и облизывая влажные губы красным языком.
Он встал на колени, Эсфирь раздвинула ноги парню и Женька оказался между ними. Он и сам не понял, как она привлекла его к себе, как и что делала своим ртом, языком, руками, потом оказалось, что он лежит на парне, что она ласкает уже не его, а своего друга, что его собственный член входит во что-то упругое и это упругое движется ему навстречу и оторваться от него нет никакой возможности. Женька так и стоял на коленях на острой гальке и двигался в задаваемом парнем ритме, сбивая колени в кровь. Но он не замечал этого, поддавшись неведомой еще силе… И вдруг все кончилось. Конец был ярким и сильным. Казалось, из него выливается фонтаном вся накопившаяся сила. Такой яркости он не добивался ни разу раньше, когда все делали лишь собственные руки.
Но оказалось, что это еще не было финалом. Едва поняв, что он только что сделал как раз совсем не то, о чем грезил ночью под одеялом, а как раз наоборот, что вместо девушки с ним был парень, Женька оказался перед новой неожиданностью. Парень с все еще возбужденным и красным от напряжения членом оторвался от Эсфири и повернулся к нему.
— Ну? — спросил он хрипло.
— Что? — чуть слышно прошептал Женька.
— Теперь я.
— Что? — еще раз повторил Женька.
— То же самое, — хохотнул парень и, обхватив его за шею, пригнул к земле.
— Я не хочу, — пытался было возразить Женька, но его не слушали. Сильные руки обхватили поперек живота и притянули к горячему телу. Потом нагнули к земле и он почувствовал как что-то влажное и твердое прижимается к его заду. Он попытался вырваться и не смог. Потом стало больно, но он уже не делал никаких попыток освободиться. Парень вошел в него так глубоко, как этого хотел и плавными движениями стал раскачивать в такт собственному ритму. А Эсфирь стояла и смотрела, и от этого ее взгляда вдруг стало особенно больно и стыдно. Женька зажмурился и терпеливо дождался финала. Потом взял одежду, натянул шорты и ушел с берега.
Все происшедшее с ним было столь ужасно, что Женька заперся в своей крохотной комнатенке и даже не пошел завтракать. Родителей это не озадачило — ребенок перекупался, перегрелся на солнце… Они уехали на какую-то очередную экскурсию спокойные и довольные своим отдыхом.
…Когда стемнело, а на юге темнеет непривычно быстро и все вокруг сразу становится непроглядно черно, Женька выбрался из комнаты через окно, неслышно, пригнувшись, почти распластавшись по земле, пробрался через крохотный садик на улицу и все также, не разгибаясь, ступаю тихо и плавно, двинулся в сторону от дома.
Он знал где жила Эсфирь уже давно, дней пять. Ибо выследил ее тот же день, как впервые увидел и был поражен необычной яркостью и каким-то внутренним огнем исходившим от ее тела. Она лежала на мохнатом красном полотенце в ярко-голубом купальнике, словно резинкой обхватившем ее бедра, груди, тонкой линией растянувшемся по животу. И она смотрела на него. Наверное, этот взгляд и остановил, и напугал. Женька тогда повернулся и убежал с пляжа.
Но не ушел совсем. Он просидел, спрятавшись за кустарник с большими, белыми, жутко пахучими цветами, до самого вечера и дождался, когда девушка пойдет домой и пошел вслед за ней, дошел до самого дома и теперь он знал где она живет. Более того, он знал когда она ложится спать, знал, что окно никогда не закрывается на ночь, словом, все было вполне готово для осуществления того, что он задумал…
Когда утром весь поселок говорил о большом пожаре, в котором сгорели заживо курортники, парень и девушка, никому, конечно, и в голову не пришло поинтересоваться кто мог этому пожару поспособствовать. Само собой разумелось, что молодежь улеглась в постель с сигаретами и вот результат. А Женька убежал с утра на свой пляж и весь день просидел там…
Собственно, об этой истории он потом почти и не вспоминал. Вот только к морю не ездил много лет, пока совсем недавно, года три назад, Катя чуть ли не силком притащила его в поселок Дагомыс под Сочи, откупив путевки с проживанием в частном секторе.
И лицо Эсфири его не беспокоило до сегодняшнего дня.

 --- Вечер в ресторане ---

Все события, описанные в рассказе, происходили в действительности. Имена действующих лиц изменены.
Этим вечером мы отмечали день рождения Натали. В свое время она достаточно удачно вышла замуж за датчанина, при том, похоже, по любви. Мы с Никой находим его очаровательным, ну он таким и является- веселый, привлекательный, спортивный. Есть, правда, минус в том, что приходится болтать по-английски, но это не беда.
В тот вечер мы собрались в шестером. Я сидел между Никой и Натали, время от времени ловя под столом теплые прикосновения то одной, то другой ножки. Датчанин сидел рядом с Натали. Еще там был друг датчанина. Для полноты картины опишем и его: за 30 лет, у него был свой бизнес в соседнем городе, там же он нашел себе подружку, которая была с ним сегодня. Мы ее видели впервые, а она в основном улыбалась да помалкивала. Ничего такая девица, все на месте, правда. моя Ника постройней будет. Мы ели, пили и ржали- а что еще делают в кабаках? Разговор клеился, водка и шампанское лились и атмосфера теплела поминутно. В целом получалась обычная посиделка с танцами, которые скоро начались. Музыканты играли шлягеры, мы прыгали и просто балдели. Медленный танец я танцевал с Натали.
Я обнял ее спину, она положила руку мне на плечо и мы двигались в ритм музыке. То ли аромат ее тела с легкой примесью терпких духов и сигаретного дыма, то ли близость ее теплых бедер и приятная ложбинка между грудей, заманчиво уходящая в глубокое декольте, то ли ее взволнованные глаза и чувственно трепещущие ноздри вызвали во мне теплую волну желания, переплетающуюся с давней моей симпатией к Натали. Она почувтвовала мою наэлектризованность и как бы случайно прижалась сильнее ко мне. У меня перехватило в горле. Сквозь тонкую материю брюк она явтвенно должна была чувствовать изменения в моем настроении.
Судя по тому, как она на меня посмотрела, она это почувствовала. Она умышленно прижималась именно к моему наливающемуся кровью и желанием члену, который пытался проложить себе путь в тесной материи трусов, но встречал сильное сопротивление одежды, от этого напрягаясь еще больше. Дыхание наше участилось, моя рука, обнимающая тело Натали, казалась мне щупальцем осьминога с миллионом чувствительных подушечек на кончиках пальцев, земля уходила из-под ног. Все кружилось. На минуту я подумал, что я пьян, но прекратившаяся музыка вернула меня к реальности.
С Натали по-моему было то же, что и со мной. Углы ее губ чувственно трепетали, сама она светилась каким-то сиянием, голос слегка дрожал. Самое удивительное, что остальные ничего не заметили-все это, казавшееся нам громом в груди, промелькнуло меж нами за доли секунды и зажгло внутри пламя, незаметное для остальных.
Мы вернулись к столу, выпили и закусили. В это время началась ночная программа с выступлением танцевальной группы. Были две девушки и парень. Их пластичные тела двигались по сцене, и я уже совсем другим взглядом смотрел на танцовщиц. Точеные ножки мелькали перед глазами, юбки взлетали на поворотах, обнажая голодному взгляду упругие попки; постепенно разгорячающиеся лица танцовщиц и их улыбающиеся губы- все это вместе с близостью моей любимой Ники с одной стороны и, не менее желанной в этот момент Натали с другой, вызывало чувство необычайной силы, такой остроты, что пришлось выпить еще водки, чтобы не завыть от желания слиться с женщиной в тесных обьятиях любовной лихорадки.
В этот момент свет в зале притушили и в полумраке выскользнула девушка. Под чарующие звуки музыки она проплыла по залу, одаряя нас своим взглядом. Сказать, что она была красива-это не сказать правду. Представьте себе квинтэссенцию женственности, грациозности и теплоты. Она была похожа на статую Венеры — чуть полновата, по меркам модельеров, но каждая линия ее тела отдавала женственностью. Датчанин улыбался натянутой улыбкой, его друг Питер следил за ней не отводя глаз, наши дамы тоже внимательно смотрели и в их глазах было видно одобрение и любопытство. Ника наклонилась ко мне и прошептала:
— Смотри, какая сексуальная девушка!
— Да., - только и смог ответить я.
Ника посмотрела мне в глаза, улыбнулась и под столом положила свою руку на мое бедро. По мере того, как танец девушки становился все более эротичным, моя реакция становилась все более ярко выраженной, и скоро рука Ники нащупала своего любимца во всей красе готового к бою. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Она вообще без ума от члена, особенно когда гормоны женского цикла поджимают. Ее ладонь приветливо сжала моего бойца и вернулась на стол.
Девушка в это время все больше отдавалась танцу. Она не была вульгарна, как большинство стриптизерок. Она была чувственна, нежна в своем танце, все ее движения говорили о том, что она не раздевается за деньги, а просто ласкает свое любимое тело, получая от этого удовольствие. Видно, она была немного эксгибиционисткой, таккак ей самой это явно нравилось. От ее танца веяло легкой грустью неудовлетворенного желания, и это передавалось нам всем, электризуя обстановку. Вечер явно удался.
Когда танец закончился, мы принялись ее бурно обсуждать. Всем понравилось, на всех поизвели впечатление ее полноватые мягкие, но не отвисшие круглые груди с небольшими сосками, ее стройные ноги, ее округлые ягодицы, ее манящий живот, ее манера держаться, ее выражение глаз. Все порядком возбудились, и когда снова начались танцы, мы танцевали уже куда более откровенно, напоминая собой ритуальные обряды дикарей с острова сексуальных безумств. Медленной музыки не ставили, да и не надо было-наши девушки, вдохновленные примером танцовщицы, извивались все более эротично.
Их губы наполненно приоткрывались, глаза сверакали огнем. Партнеров уже никто не имел, все слились в массе из шестерых распаленных желанием тел, то одним движением, то другим пытаясь передать тому, кто в этот миг был рядом, свою страсть. Все это длилось минут десять, потом мы снова сели к столу. Пара пожилых иностранцев к этому времени закончила свою трапезу и собиралась покинуть зал, кроме нас оставалась еще одна компания, но они нам не мешали. А с уходом пожилой пары мы и вовсе почувствовали себя намного более вольготно. Под водку, шампанское и сигареты вечер приобретал все более ярко выраженную эротическую окраску.
Наваждение желания накатывалось волнами, то усиливаясь, то ослабевая. Танцоры из группы исполнили еще несколько номеров, уже более эротичных — лихо отплясали канкан, причем у одной девушки нечаянно ослабел корсет и стал виден край соска. Она этого явно не заметило, а нам снова подлило масла в огонь. Потом был номер в коже и с хлыстами, правда, только с намеком на стриптиз, но тела сводили с ума. А затем снова притух свет и вся в коже появилась Она — наша девушка. Только в этот раз она была не одинокая нимфоманка-девственница. Она была Госпожой. Ее движения были жестки и стремительны, глаза властны и холодны, тело прекрасно своей недосягаемостью.
В такт энергичной музыке она промчалась мимо столиков, исполнила несколько изящных пируэтов, легко кружась по залу. А затем. Затем она легла на пол и неторопливо раздвинула ноги. Ее промежность, туго обтянутая узкой полоской кожаных шортов, предстала перед нашими глазами. Ее лобок двигался вверх-вниз резкими непристойными движениями, а меж ног явственно выступал рельеф двух валиков со впадиной меж ними. Она взмахнула над собой хлыстом, подкинула его вверх и в стиле спортивной гимнастки поймала его в полете за середину ручки.
Потом она прижала эту ручку к своей щеке, скользнула по лицу и провела ею по губам, словно это был фаллос, погрузила его в рот и стала сосать, вводя и вынимая из полных губ, ласкать им свои обнаженные груди, то ли очень умело изображая удовольствие, то ли на самом деле его получая. Постепенно она опускалась все ниже и достигла промежности. Она водила рукоятью по той самой складке, которая притягивала взор, как магнит, водила вверх-вниз, извиваясь в своем наслаждении. Ее дыхание сильно участилось, груди покрылись каплями испарины и часто вздымались. Соски стояли дыбом.
Внезапно она как бы не в силах более сдерживаться, повернула рукоять под углом, словно намереваясь ее в себя всадить и стала нажимать ею на свою складку. Но ей мешали шорты. Разочарование промелькнуло на ее лице, она постепенно встала, не торопясь собрала свои вещи и ушла. Мы взвыли от восторга. Ведущий объявил конец программы и дальше танцы. Друг датчанина о чем-то с ним говорил не по-английски, и я его не понимал.
Датчанин повернулся ко мне и спросил, возможно ли заказать еще один танец специально для Питера-ему, мол, очень понравилась танцовщица. Я сходил к администраторше и мы договорились на 25 баксов через некоторое время. необходимое для подготовки к номеру. Пока что снова пошла музыка.
После нескольких танцев мы сели к столу. Диджей знаком спросил меня, можно ли, но Ника с Натали еще не вернулись из туалета. Они там были уже так долго, что я ненароком подумал, что они там развлекаются друг с дружкой. Вообще я пока не был уверен в том, что они это когда-либо делали, но в том что Ника за почти 20 лет дружбы выносила в себе желание к своей лучшей подруге, я знал с полной уверенностью. Мы не раз предавались с ней эротическим фантазиям по поводу Натали, Нику это сильно заводило. Она и в порнухе любила смотреть только на пары, где женщина похожа на Натали — с хорошо развитой грудью (этот фактор ее возбуждал в Натали особенно), с неплоской, но упругой попкой и бедрами. Натали не была полна, она была в стиле той актрисы, что играла в "Титанике"-все на месте и все сексуально (хотя, пожалуй, у Натали груди были побольше, правда, я могу об этом судить лишь по пляжу).
Время от времени она расслаблялась и прибавляла в весе пару килограмм, но очень быстро приходила к своей норме, вот и сейчас она была очень привлекательна. Я уже полностью отдался своему воспаленному воображению, представляя себе два женских тела среди кафеля, переплетающиеся руки, прижимающиеся друг к другу и мягко сплющивающиеся груди, сливающиеся в поцелуе губы. Почему-то дальше поцелуев дело не заходило.
Ника утверждала, что она не любит женскую плоть, а я ей верю. На этих мыслях они как раз и вернулись, весело щебеча слегка пьяными голосами. Я приласкал глазами Никины ножки, их плавные изгибы, слегка полноватые коленки, попочку, тонкую талию. Я видел, что она возбуждена — когда любишь женщину и живешь с ней столько лет, то ее уже чувствуешь.
Общество Натали, особенно в сочетании с датчанином и шампанским всегда приводило ее в такое состояние, что потом мы самозабвенно предавались любви с таким пылом, что становились мокрыми до складок между пальцами ног и приходилось менять мокрые простыни (если все происходило в постели, а не например, на лестничной клетке перед своей дверью).
Я старательно искал следы преступления, но не находил. Мысль, что все-таки это могло иметь место, меня волновала. Я вообще люблю себе представлять Нику более развратной, чем она есть. Я страшно хотел бы, чтобы она без меня иногда занималась любовью сама с собой. Вообще люди почему-то плохо относятся к самоудовлетворению, называя это разными словами, не передающими сути этого прекрасного (особенно в исполнении женщины) акта.
Когда ты предаешься любви с партнером, это называется to make love, то есть "делать любовь". Сам с собой, любимым, кстати, это называется fuck yourself, что уже более потребительски звучит как "трахать самого себя". Хотя по сути своей не возбраняется лежать на солнце, доставляя себе наслаждение. Тогда зачем же терпеть желание в те моменты, когда оно тебя переполняет, а твой партнер отсутствует? Некоторые бегают к проституткам, тратят семейные деньги, рискуют подцепить СПИД или на худой конец хламидиоз, остаются неудовлетворенными качеством обслуживания и ищут чего-то еще и т. д. и т. п. И так и не находят разрядки. А почему? Потому что нет любви. А ведь в буквальном смысле под рукой всегда есть человек, который тебя любит и хочет доставить максимум удовольствия-это ты сам.
Я пропагандирую эти идеи Нике, она потихоньку ими проникается. Она стала намного бурнее кончать, когда начала ласкать себя во время наших любовных игр. Я думаю, еще немного и она сможет кончать совсем без члена в своем теле. Пусть даже как и у меня ее оргазм не будет такой яркий, как вместе, но почему бы не доставить себе чуточку удовольствия? Я иногда представляю себе такую картину: я прихожу домой, тихонько открываю дверь с букетом цветов, желая сделать ей сюрприз.
Прикрыв дверь, я слышу странные звуки из спальни — учащенное дыхание, легкие стоны. Я подкрадываюсь к двери и делаю маленькую щель. Ооооооо. Моя прелестная Ника обнажена (видно принимала ванну, она это любит. А может, она в ванной доставляет себе каплю радости?), лежит на спине на кровати и быстро-быстро натирает пальчиком свой клитор, похотливо двигая лобком навстречу пальчику. Другая рука мнет груди, потом мнет попку, гладит лобок, потом два пальца левой руки раздвигают нижние губы, освобождая клитор от своего соседства и он весь предстает перед моим взором — набухший микрочленик, мокрый и твердый, в складках розовой кожи, покрасневший и пульсирующий.
Ника меняет темп, нетерпеливо облизывает пальцы и начинает делать круговые движения. Ее лицо покрасневшее, шея набухла, глаза закрыты. Внезапно она начинает шарить рукой возле себя и находит вибратор. Так — так. А кто-то говорил, что им не пользуется и что мы напрасно выкинули деньги. Она облизывает вибратор и медленно раздвигает вход в свою столь знакомую мне кладовую наслаждения, затем постепенно, но нетерпеливо вводит его очень глубоко в себя, при этом издав звериный рык.
Не в силах больше сдерживаться, я расстегиваю брюки и через клин достаю трепещущий член. Он невероятно стоит, до боли вздувшаяся головка не помещается в предназначенной ей от природы телесной оболочке и трещит от напряжения. А Ника в это время постепенно продвигается к оргазму, яростно двигая внутри себя искусственным фаллосом и натирая клитор пальцами другой руки. Тут какая-то мысль приходит ей в голову, она вынимает вибратор из себя, поднимает согнутые в коленях ноги и прижимает их к груди так, что мне становится видно ее маленькое отверстие ануса, в которое она так нечасто меня осторожно впускает и в которое я еще ни разу не кончал.
Она подводит вибратор к этому маленькому колечку и осторожно вводит его внутрь. Ее лицо искажается маской боли, смешанной с похотью и возбуждением от необычайности того, что она с собой надумала сделать. С большим трудом введя в себя вибратор наполовину, она оставляет его в покое и вводит два пальца в раскрытый зев своего бутона, который сильно уменьшился из-за соседства вибратора за стенкой. Видно это ее сильно заводит, потому как она с удвоенной энергией набрасывается на свой клитор.
Вот ее лицо краснеет, рот приоткрывается, она начинает захватывать воздух, как рыба, выброшенная на берег, ее дыхание вообще останавливается, она вся выгибается, напрягается и от напряжения вибратор постепенно вылезает из ее попочки, это дает последний толчок и она заходится в экстазе.
Я не в силах сдерживаться ни секунды тихо приоткрываю дверь и выстреливаю, выстреливаю, выстреливаю, выстреливаю, выстреливаю, выстреливаю содержимое своих окаменевших яиц прямо на ее попку, на волосы лобка, на быстро-быстро двигающуюся руку, на живот, на ноги.
Из почти реального мира разыгравшегося воображения меня возвращает голос Натали:
— А когда будет номер для Питера?
— Да, мы хотим девушку! — со смешком вторит ей Ника.
И что после этого о них прикажете думать? Чертовки, да и только. Сведут мужика с ума. Мы выпиваем по рюмке и я делаю знак диджею. Он кивает, но девушка не спешит появляться.
Постепенно свет притухает, начинает тихо играть восточная музыка и выходят танцовщицы, ранее исполнявшие канкан. Они в прозрачных шароварах через которые просвечивают тоненькие полоски трусиков, в полупрозрачных накидках на лицах и в блестящих лифчиках с преувеличенно большими полушариями грудей. В руках у них чаши из которых идет какой-то дым, наполняя зал ощущением призрачности происходящего.
В этом дыму и в этой одежде они вызывают намного более сильные эмоции, чем раньше. Они изображают ласки друг к другу, но ясно видно, что они лишь танцуют, что их это не волнует. Невольно у меня всплыли в воображении только что передуманные картины любви Ники и Натали, но я постарался их отогнать от себя, тем более что с появлением Шехерезады ни о чем другом не стало никакой возможности думать.
Она вошла вся в прозрачной ткани, как у девушек танцовщиц, та же одежда — но с нее хотелось сразу же все сорвать, такая от нее исходила аура чувственности. Может это оттого, что она танцевала сейчас для нас, специально, зная, что она нам нравится и мы ею любуемся и это пробудило в ней еще более сильную сексуальность. Ее тело извивалось особенно гибко, ее глаза смотрели прямо в глаза Питера и все ее движения предназначались ему одному. Сейчас она его явно соблазняла. Прямо перед его лицом она присела на пол и потом легла на спину, медленно разведя ноги в шпагате.
В полумраке было не понятно, просвечивают ее трусики или нет, но мы все шестеро как привязанные уставились в то место, где должен был быть вход в ее теплое лоно. Она перекувыркнулась назад через голову, исполнила еще несколько изящных па и сняла с себя верх. Соски ее грудей были накрашены чем-то ярко красным, резко выделяясь на ее белой коже. Она взяла свои груди в руки и начала ласкать их, не сводя взгляда с Питера.
Она подходила к нему все ближе и ближе, пока не взяла за шею и не притянула в свою ложбинку меж грудей, зажав его лицо. Немного так посидев, она продолжила свой танец. Я положил руку на бедро Нике, она ее сразу же схватила и вставила себе меж ног. Колготки на ней еще были, и трусики тоже, но я почувствовал, что там все влажно. Через ткань я попытался приласкать ее, но она сжала мою руку и как бы потребовала потерпеть.
За это время с нашей танцовщицы уже были сняты шаровары, которые держал в руках Питер, а она, сидя у него на коленях спиной к нему нагнулась до самой земли и ему открылась вся ее попка. Раскрылась, как бутон и лишь узенькая полоска материи прикрывала отверстие ануса, совсем рядом с которым была коричневая родинка. Именно эта родинка придала всему происходящему ощущение такой интимности, что у меня перехватило дыхание.
Одно движение вправо, одно влево и сидя на коленях у Питера она расстегнула застежки трусиков. Затем она выгнулась так, что обняла его за шею и глазами указала на трусики, которые плотно лежали на ее лобке, прижатые ее телом.
Питер попытался их вытащить, но она плотнее прижалась к его коленям горячо подумать каким местом и не позволила ему вытащить лоскут материи. Затем она встала с его колен и неторопливым движением руки вытянула узкую полоску трусиков из-под себя, впервые за сегодняшний вечер представ перед нами полностью обнаженной.
Ее лобок был покрыт аккуратно подстриженными волосками, уходящими вверх в форме правильной полосы. Моя Ника издала возглас восхищения, а она вообще не любительница откровенной женской натуры (без двигающегося в ней поршня — уж на это-то ей смотреть не наскучивает). Девушка откровенно завораживала. Ее нагота была столь натуральна и одновременно безгранично эротична.
Она поставила перед нами стул спинкой к нам и села на него верхом, проделала еще несколько откровенных и весьма откровенных пируэтов и закончила свой номер закинув ногу на плечо Питера, прикрыв ладонью бесстыдно раскрывающееся лоно. Мы выли, улюлюкали, кричали "Браво".
— За такое надо выпить! — не в силах более сдерживаться я разлил всем.
— To erotica! — предложил Питер и это было принято на ура.
Как там было дальше, я не скажу, так как на пару минут отлучился. Облегчиться по-малому стоило немалых трудов, член никак не хотел успокоиться и пришлось отмачивать головку под струей холодной воды.
К моему возвращению в зале оставалась лишь наша компания. О чем они договорились без меня, я не знаю, но Питер снял с себя пояс и положил его на стол. Я понял, что он решил изобразить стриптиз, но он, смеясь, предложил своей подруге снять что-нибудь с себя. Она, не долго думая, поколдовала под платьем и положила на стол бюстгальтер. — О-о, — подумал я. А сидела такая тихоня.
Следующей на очереди была Ника. Она повторила подвиг предыдущей девушки, также положив на стол свою черную "Анжелику". Однако в отличие от Ольги (так звали нашу третью даму) ее блузка была полупрозрачной, такое чередование черных полос бархата и гипюра, который был практически прозрачен. Ее крепкие округлые груди сразу же стали выглядеть даже более обнаженными, чем груди стриптизерки.
Нику это слегка смущало, но по-моему и как следует заводило (хотя мы все уже были так заведены!). С моей стороны последовал тоже пояс, ведь я обычно хожу без лифчика J. Натали сидела в легком замешательстве.
— Слушай, а что мне снимать, я без, — и она знаком указала на лежавшие на столе бюстгальтера, вопросительно глядя на Нику. После секундной паузы она поставила на стол туфельку.
— Нет-нет, не пойдет, — завозмущался датчанин. — А если я носки положу?
Тогда Натали поставила на стол вторую туфельку, повозилась под столом и с торжествующим лицом водрузила на стол колготки. Я сидел возле нее и не мог оторвать взгляда от ее смуглых бедер.
Датчанин снял рубашку и сидел, поигрывая мощными мускулами. Но. так как все смотрели на Натали, то никто не заметил, что в этот момент делал Питер. А сейчас, когда все повернулись в его сторону, он преспокойно вытащил из под стола свои трусы. — Уаау, — завизжали девчонки.
Ольга не заставила нас долго ждать и ответила своими колготками. Ника последовала ее примеру, при этом, как обычно, умудрилась их порвать. Когда пришел мой черед, я решился повторить трюк Питера. Разница была лишь в том, что у жирафа шея длинная, и на меня уже все смотрели.
Я, спокойно сидя на стуле, под столом (правда с одной стороны с удивлением смотрела Ника, а сдругой вроде невзначай поглядывала Натали) снял брюки вместе с с трусами, затем снова одел брюки и положил трусы в общак. Со смущенным лицом Натали решила последовать за нами, но тут у датчанина зазвонил мобильник — приехало такси.
Таксист запротестовал везти сразу шестерых, но баксы его убедили. Итак, мы расселись. Ника устроилась на переднем сиденье, сзади уселись три мужика и у нас на коленях Натали с Ольгой. То безумие эротического накала, охватившее нас в ресторане, не отпускало. Теплое тело Натали на моем бедре (и мысль о том, что она без нижнего белья) еще больше воспаляло гудящую плоть. Мне казалось, что скоро от желания меня стошнит.
Датчанин с Питером начали под шумок щупать девчонок, причем то свою, то друга и весело при этом гоготали. Я просто положил свою ладонь на теплое гладкое обнаженное бедро Натали и почувствовал, как она вздрогнула. Видно, моя простая ласка была ей куда эротичнее хапания Питера; а может я просто приревновал.
Мы подъехали к дому и вышли, Питер с Ольгой поехали домой. А датчанин с Натали зашли к нам попить чаю (стандартная фраза). После обычных перекуров и посещения туалета мы сидели на кухне и действительно попивали чай. Я пожаловался на Нику, что она стесняется носить одну чертовски привлекательную блузку.
Натали не была бы собой, если бы не загорелась желанием посмотреть и Ника вынуждена была одеть. Я вам скажу, еще та блузка. Такаааая прозраааачная.
Ника стала обнаженней, чем когда бы то ни было. Она ни разу не одевала это при вечернем свете, и я подумал, что она была права — ее груди выглядели безукоризненно, ореолы вокруг сосков виднелись темными пятнами правильной круглой формы, а в центре их твердыми свечками стояли набухшие соски; сразу нахлынула волна тепла, привезенная из ресторана.
Видимо, не на меня одного это произвело эффект, так как датчанин тоже сглотнул, а голос Натали стал более тихим и грудным.
— А можно мне померить?
— Конечно! Пойдем, — предложила ей Ника и они ушли в спальню.
Пока их не было, я включил телик. По "кобелке" шла эротика, и мы ее, конечно, оставили. Мы достаточно долго курили и болтали, девушки на экране лихо отдавались неграм и это навевало на вполне определенные мысли; наши дамы все это время отсутствовали.
— Что они там так долго делают? — спросил меня датчанин.
— Трахаются, — в шутку ответил я и подумал, что это может быть правдой.
Еще через пару минут я решил, что так оно и есть. Не успели мы с датчанином дойти до спальни и посмотреть, как они вышли нам навстречу. Лица у них были смущенно счастливые, глаза горели особым блеском, они смотрели друг на дружку так, что я понял, что что-то тут не то или одно из двух.
— Миленький, сгоняй за шампаном! — не терпящим возражения голосом потребовала Ника. Какие там возражения, мне стало жутко интересно, что будет дальше.
Всякие картины рисовались в моем мозгу за эти пять минут, пока я смотался в ночник, благо он находится за углом.
То, что я увидел, когда вернулся, было точной копией одной из этих картин. На диване сидела Натали, ее взасос целовала перегнувшаяся через колени датчанина и практически лежащая на них своей грудью Ника, а датчанин сидел меж ними с таким выражением, что я подумал, он уже кончает.
— Иди к нам, — позвала меня Ника и мы превратились в клубок из четырех тел. Я почувствовал Никины губы на своих, вкус ее слюны, смешанный с табачным запахом и алкоголем, запах ее разгоряченного тела, порою мне даже казалось я чувствую запах того самого сока желания, который с такой радостью пьет мой снова поднимающийся в атаку гусар; все это смешивалось с запахом Натали и датчанина; я слышал звуки их ласок, видел их совсем рядом — лишь протяни руку; я протянул — и моя ладонь вновь на бедре Натали, таком гладком, упругом и теплом, но на этот раз это уже не статическая ласка, на этот раз есть ясное ощущение, что всё, все границы открыты, мы идем навстречу друг другу, только надо не бояться, надо смелее, но не слишком нагло, чтобы не испугать, чтобы не исчезло ощущение любви, а не просто банального секса, чтобы не испортить то ощущение тонкости эротизма текущего момента, навеянное нам сегодняшним вечером в ресторане, чтобы ласки были именно ласковыми, а не способом поднятия увядшего от обыденности момента и скуки ленивца; чтобы этот вечер сблизил нас еще сильнее и не превратился в посмешише над дружбой; под вихрь таких мыслей я ласкаю сразу двух мне в этот момент любимых женщин и не знаю, кого хочу больше и как на это посмотрит другая; а рука моя время от времени натыкается на руку датчанина, также потерявшегося между двух женщин, и я понимаю, что он испытывает то же, что и я и мучается необходимостью выбора; руки женщин переплетаются с нашими руками, они ласкают нас с датчанином и друг друга; им еще сложнее, чем нам с датчанином, они еще хотят и одна другую; и в этой мешанине мыслей, чувств и ощущений моя рука гладит лобок Натали а мои брюки уже стягиваются Никой; женщины оказались мудрей, они выбирают менее рискованный вариант; и вот я уже сливаюсь с Никой в танце безумцев на алтаре Венеры, а губы мои ласкают губы Натали, пронзенной датчанином, и мы не можем нормально целоваться из-за несовпадения ритмов любовного порыва, наши губы ударяются о зубы другого, но это не больно, это волнует еще больше; а Ника от возбуждения несется, как ураган, и я ничего не могу с собой поделать, я с громким стоном оповещаю мир о том, что Везувий снова проснулся, что все кругом сейчас будет залито огненной лавой и вообще наступит конец света, что мир рушится и летит, летит, летит, и я слышу, как рядом взрывается датчанин, и его голос смешивается со стонами Натали и радостным смехом еще не разорвавшейся атомной бомбы, лежащей подо мной и принимающей меня в свои врата Вселенной; этот вихрь закруживает меня, проходит смерчем из центра Галлактики, входит в мое тело где-то между лопаток, опускается все ниже и ниже, превращается в новую красно-огненную звезду и взрывается, выплескивая через тонкий канал длинной живой трубы свое пульсирующее содержимое куда-то вперед, куда-то вглубь тесного влажного теплого тоннеля. И это повторяется снова, и уже не так важен выбор, уже позади все условности, уже не так важно, чья рука направляет тебя в себя и кто в это время наслаждается твоим языком, кто сверху и неудобство позиции, уже светят первые лучи солнца, уже закончилась эта безумная ночь, а мы из последних сил пытаемся ее вернуть, но они уже на исходе, и мы изможденные засыпаем в объятиях друг друга, счастливо вдыхая аромат зарождающегося нового дня.

  Электронная Библиотека Dojki.Biz (Рассказы для Взрослых 18+)