Электронная Библиотека Dojki.Biz (Рассказы для Взрослых 18+) Название : Сборник коротких порно рассказов (часть 83) Сайт: https://dojki.biz/book/ Жанр: Порно рассказы Категория : Разное Содержание : - Невеста - Похищение невесты - Невеста и фитнесс-инструктор - Невеста друга. Первая кровь - Угон невесты - Невеста дракона - Невеста проститутка и сексуальные фантазии моего клиента (быль 2007 года) - Невеста и чёрные бармены - Невеста наслаждается шампанским - Невесту приятеля надо попробовать - Чужая невеста - Невесть кто - История моей свадьбы, или как моя невеста сосала свидетелю - Невеста моего друга - Сбежавшая невеста - Моя невеста Людка. Случай перед свадьбой. - Боязливая невеста - Первое знакомство жениха с невестою - Моя фантазия - Право Первой Брачной Ночи --- Невеста --- Юрик с Катей высасывали друг друга мягкими жестокими ртами: — Ааа... — Ууу... Это было приятно до визга: тонуть в губах, сладких, как заварной крем, захлебываться влагой, влипать языком в язык и таять в нем, как в молоке... — Ууу... — Ооо... Слушай, шмотки долой... Хочу твой бьюст. — Ааа... Юр, может, не надо? — Надо. — Юр... Я все ж таки невеста. Это ничего так, а? — бормотала красавица Катя, стягивая с себя блузку. Она была счастливой хозяйкой чудо-грудей. Провисшие от спелости, крепкие, тугие, как помело, они выросли у нее милостью матери-природы, без гормонов и упражнений, и числились где-то между пятым и шестым размером. Каждая из них была чуть меньше Катиной головы. Свои лифчики Катя называла «гамаками»: — Вот растянешь мне гамак — в чем буду мужа любить? — Ыыыы, — гудел Юрик, добывая сосок, тугой и горячий, как маленький вулкан. — Тебе, толстухе, как ни растягивай — все малы будут. — Я толстуха? Слушай, не обнаглел, а? — А ты типа не балдеешь? — Я? Аааа... оооу... делай, что хочешь. — Катя обреченно откинулась на спинку дивана. Юрик тут же стянул с нее «гамак», а потом и все остальное. Он дразнился: Катя, хоть и была «пышкой» от природы, но гибкой, спортивной и совсем не толстой. Недавно она была в свадебном салоне и, узнав свои объемы, так впечатлилась, что заказала себе новый мобильный номер: 93—63—116. — Зарубка на память: «размеры меня перед свадьбой» — говорила она. Юрик был ее лучшим другом. Свои отношения они не афишировали, зная, что никто их не поймет. Юрик, как мог, старался быть невидимкой для многочисленных Катиных парней и девушек, которых та меняла чаще, чем «гамаки», а Катя старалась не показываться на глаза его подружкам. Они с Юриком через многое прошли и знали друг о друге, в общем-то, все, или почти все. Юрику приходилось мазать мирамистином Катину пизду, порванную насильником, подрываться к ней ночью и отпаивать ее, опухшую от слез, бромом и валерьянкой; Кате приходилось давать ему уроки поцелуя перед ответственным свиданием (с тех пор они и полюбили это дело) и выстаивать очереди к начальству, чтобы просить за Юрика — лодыря и раздолбая. Катин бюст делал чудеса; к тому же пышка Катя была прелесть как хороша и талантлива, и при желании добивалась всего, что только не упиралось в начальственные постели. Они никогда не занимались любовью. Со стороны это было сложно понять, но для них все было естественно, так, как им хотелось, и они не думали, что и почему. До первой встречи они год общались по интернету. Была пора первых романов, и виртуальный друг, с которым можно поделиться самым-самым, оказался как нельзя кстати. Потом было много новых мальчиков и девочек. Наверно, поэтому Юрик с Катей не пытались «крутить любовь»: кто-нибудь из них всегда был «занят». Очень скоро они поняли, что у них не получается дружить одними только словами, без прикосновений и ласк. — Наверно, потому и говорят, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной, — говорил ей тогда Юрик. — Ты что, очень хочешь меня... ну... — запиналась Катя. — Трахнуть? Нет, не хочу. Но зато очень хочу вот так... — Юрик обнимал Катю и тыкался ей в волосы, пахнущие сладкими духами. Они обнимались и гладили друг друга, стесняясь больше, чем в первых своих постелях. Потом Катя на правах опытной гетеры учила Юрика целоваться, и Юрик, обалдевший от ее лизучего язычка, бормотал ей всякие глупости. Назавтра они уже лизались без оглядки, как счастливые котята. Оказалось, что мужчине с женщиной нельзя без ласк, если они нравятся друг другу, как бы это не называлось. В тот же день Юрик сказал Кате, что не сможет жить, если не увидит ее без одежды. Катя ответила, что хотела сказать Юрику то же самое, но стеснялась. Раздевшись, они обцеловали друг дружку с ног до головы, а потом легли голышом и шесть часов напролет проговорили обо всем на свете. Они знали, что они друзья, а не любовники, и им можно все, кроме секса. Это добавляло в их ласки откровенности, даже отчаянности, какой не бывает и между самыми страстными любовниками. Самое интересное, что им не хотелось большего. Пределом их близости были губы, языки и прижатые друг к другу обнаженные тела. (Эротические рассказы) Эмоциональный экстаз, в котором они тонули, когда ласкались, вполне удовлетворял их тягу друг к другу, а нередко и выхолащивал сильней любого секса. Им не приходилось себя сдерживать: когда они ласкались — Юрин хуй, конечно, напрягался, но не слишком, без мучительного желания выбодаться в Катю. Любовниц ему хотелось дырявить насквозь, но с Катей было совсем иначе: она пробуждала в нем желание растворяться в ней, как мед в молоке, тонуть в неизбывных ласках без капли грубости, если только не считать ею жестокие, экстатические лизания-на-грани-боли, до которых они иногда себя доводили. Это были чистые эмоции, без капли похоти. — А помнишь, как я пристал к тебе, что хочу посмотреть твой секс с девушкой, и ты посадила меня в шкаф? — спросил Юрик, целуя Кате живот. — Как не помнить... Когда мы трахались тогда с Аней, я думала только о том, как выглядит ее язык в моей пизде, — говорила Катя, едва шевеля губами. (Они с Юриком давно уже не стеснялись называть вещи своими именам) — А когда ты смотрела на нас с Юлей... это было что-то. Мне хотелось, чтобы ты оценила каждое мое движение. Чтобы поняла, какой я охуенный любовник. Короче, я волновался, прикинь? Ты же у нас такая опытная... настоящее жюри в шкафу. — А когда ты смотрел на нас с Владом, я тоже волновалась. Он трахает меня, я вся такая стою раком, покачиваюсь, кричу, а сама думаю: небось со стороны — блядь блядью... — Нееее... Ну что ты... Ты не блядь. Ты просто опытная. Это разные вещи. Блядь — это когда одновременно с многими. Да еще и за деньги... — Ну, за деньги никогда не было, а вот одновременно с многими... Втроем было, целых три раза... — Это не считается. Блядь — это когда изменяешь... Я тогда смотрел — и мне тебя жалко было. Как он чавкал тогда в твоей пизде!.. — Чавкал? Я даже не слышала... — Потому что очень сильно ебал, прямо зверски... Какая у тебя охуенная пизда, Кать! — Юрик стоял перед ней на коленях. Им нравилось материться друг другу: это давало чувство полной откровенности — такой, от которой стыдно щекотало сердце. — Охуенная? Чем? — Не знаю. Красивая. Матерая такая... А твой олигарх тебя классно ебет? — Нормально... Очень быстро только. Вставил, влил — и все. — А ты будешь ему изменять? — Конечно, не буду. Я же не блядь... Ээй! Ты что? Юрик растянул Кате пизду и дул в дырочку, блестевшую смазкой. — У меня было четыре девочки, — говорил он странным, глухим голосом, — и у каждой была разная пизда. На вкус. У Любы соленая, у Женьки сладковатая такая, у других... не помню... Интересно, у тебя какая? — Юр! Прекрати! — У тебя самая вкусная. Нежная-нежная такая на вкус... — Юрик снова и снова лизал Катю в растянутую мякоть. С кончика его языка тянулись клейкие ниточки сока. — Юр! Ну что ты дел... — Катя открыла глаза, и тут же закрыла их обратно: Юрик вдруг всосался в ее пизду, обняв Катю за бедра. Какое-то время были слышны только стоны и причмокивания. Затем стоны вдруг усилились, и Катя резко выгнулась, будто ее подбросили вверх: — Ыыыу! Юр, ну Юр! Я чуть не кончила... — Ладно, ладно... — говорил Юрик, утирая липкие щеки. — Давай лучше целоваться. Оближу тебе горлышко — и побегу... — Дурачок. Если горлышко лизать — будет буэ... Юрик разделся догола, обнажив торчащий хуй, подсел к Кате, и они снова влипли друг в друга губами. Только теперь это получалось у них не истомно-нежно, как всегда, а нервно, жадно, с рычанием, будто они не ласкались, а грызлись, как звери. Катя с силой щупала Юрику ребра и елозила попой. Тот целовал ее все сильней, — и вот они уже сползли со спинки дивана, и Юрик терзал Катю, лежа на ней, а Катя ныла, обвив ему шею руками. Их тела двигались и терлись друг о друга, постепенно принимая нужную конфигурацию: Юрик заползал сверху, Катины ножки раздвигались, подпуская его к самому главному... — Ююююр, — простонала Катя. — Ты что? Не надо... — Я только чуть-чуть... сверху... — бормотал Юрик, въебываясь в край липкой дырочки, которая втягивала его, как воронка. — Не надо... Юр... — хныкала Катя, раздвигая ноги и подставляясь Юриному хую. — Чуть-чуть... — Не надо... — Совсем... немножко... — шептал Юрик, до упора окунаясь в липкую, как соты, и невыносимо сладкую Катину пизду. Через минуту его яйца громко шлепали по ней, ускоряя ритм, а рот намертво всосался в Катю, не давая ей дышать. Сгорбившись, Юрик ебал и выцеловывал Катю, удерживая ладонями ее голову, а Катя хватала его за шею, за спину, за попу и втягивала, вдавливала, вмазывала в себя, и мычала, залепленная его губами, и таращила влажные глаза... Она уже давно кончала — почти сразу, как Юрик вошел в нее; это был самый долгий, самый мучительно-сладкий оргазм в ее жизни, и самое страшное, что он не прекращался, а нарастал, как снежный ком, и с ним нарастал непрерывный крик — как у самолета, идущего на посадку. И когда Юрик стал бешено кончать в нее, Катя закричала, раздирая горло, и весь ее крик ушел в Юрика, в его рот и тело, и его крик тоже ушел в Катю; они наполняли криком друг друга, не разлепляя губ, и крик проходил навылет по горящим телам, наполняя их зудом, цветным и бесконечным, как смерть... — Что это было? — беззвучно шептала Катя, когда обрела дар речи. — Что это было, Юр? Ведь мы друзья... Ведь я невеста... *** Это был кошмар. Они оба знали, что им нельзя, что нужно избегать друг друга, но все равно каждый день встречались, и каждая встреча кончалась одним и тем же — бешеным, изматывающим, запретным, и оттого немыслимо сладким сексом. — Юр... Ну зачем ты?.. — Кать... Просто хочу видеть тебя. — Ну? Увидел? — Увидел... — Ты опять, да? — Да... — Аааа... Юр, не надо... Мы же не сможем остановиться... — Сможем... а может и нет... — Ааааа... Они лизались, непрерывно отговаривая друг друга, но все равно раздевались, и все равно Юрик трахал Катю и лизал ей пизду, а Катя жестоко кончала от его ласк и от осознания, что это нельзя, что она невеста и самая настоящая блядь... Ее жених тоже имел ее почти каждый день, и Юрик требовал, чтобы Катя рассказывала ему в подробностях, что и как. Рассказывать было особенно нечего, и Катя придумывала Юрику, чтобы поддразнить его, всякие небылицы: — Он привязал меня за руки-ноги к кровати, взял бильярдный кий, такой, знаешь, длинный, гладкий... а на конце вибратор прикручен. Я вся такая лежу, пиздой наружу, беспомощная, привязанная, а он медленно подносит туда, трогает меня, и еще по телу мороженое размазывает, апельсиновое, холодное такое... ааааа... — Аааа! — рычал Юрик, въебываясь в нее до ушей. — Вибратор — хуйня! Он умеет вот так вот глубоко? На следующий день Юрик встречал Катю с веревками, вибратором и кием. Катя корчилась, привязанная к кровати, а Юрик мучал ей пизду и вымазывал с ног до головы мороженым, жгучим, как огонь... —... А потом мы поехали за город, он раздел меня, одежду мою оставил в машине, закрыл на ключ и повел меня гулять. Я шла с ним голая, сиськи-письки наружу, и меня видели сотни людей, глазели на меня в упор, говорили «вау, какая грудь», просили потрогать, и он разрешал, даже не спрашивая меня, и незнакомые парни лапали мне сиськи, взвешивали их на ладонях, как мешки, — а я стою, вся багровая, щеки горят, уши горят... что-то бормочу, блин, и подыхаю от стыда... На следующий день Юрик встретил Катю с машиной, вывез ее за город, оголил, выволок из машины, не обращая внимания на визг, и потащил, куда глаза глядят. Голая Катя висла на его руке, хныкала, не хотела идти, и тогда он просто взял ее на руки и понес. Навстречу шли люди, и им была видна ее пизда веретеном; Юрик сказал об этом Кате, и та спрыгнула у него с рук и пошла рядом. Вокруг моментально выросло кольцо зевак. Они стали клянчить, чтобы Катя разрешила им потрогать сиськи; Юрик разрешил, и на ее чудо-грудях оказались сразу три пары мужских рук. Они гладили их, тискали, взвешивали — совсем как в Катином рассказе. Потом Юрику стали предлагать деньги, чтобы трахнуть Катю, и Юрик послал зевак таким семиэтажным, какого никто никогда не слышал от него. Зеваки уважительно крякнули и разошлись, а Юрик долго еще выгуливал голую Катю по берегу реки, а потом столкнул в воду и трахнул прямо на берегу, на отмели. Катя корчилась на песке и била ножками по воде, поднимая фонтаны брызг. Их никто не видел, хоть могли увидеть каждую секунду. Назад Катя шла мокрой, и капельки воды под ветерком во много крат усиливали ощущение голого тела... Эта игра затягивала, как наркотик: описывая свой мнимый секс с женихом, Катя озвучивала тайные фантазии, которые не решалась поведать никому — ни любовникам, ни даже Юрику, — а тот немедленно претворял их в жизнь, заставляя Катю цепенеть по ночам от сладкого ужаса и предвкушать, что же будет с ней завтра. Непрерывные впечатления преобразили ее: Катя сияла и светилась улыбками, будто в ней поселилось солнышко. Все видели, как она изменилась, и связывали это с предстоящей свадьбой. — По тебе можно подумать, что ты выходишь замуж по любви, а не по расчету, — говорил ей Юрик. *** Как-то раз он позвонил ей на работу: — Срочно приезжай к себе. — Что случилось? — Не могу говорить. Увидишь. Жду в подъезде. При случае они бросали все на свете и без лишних расспросов мчались друг другу на помощь. На Катином счету было два таких вызова, у Юрика — один, и вот сейчас подоспел второй. — Что?.. — Пойдем, — он повел ее к лифту. — Дома поговорим. — Почему именно у меня? — Увидишь. — Юр... Он молчал. Лифт тащился на далекий восемнадцатый этаж. Как всегда, горела только одна тусклая лампочка. — Юр. А я хотела признаться тебе... — В чем? — В том, что... все эти, истории, которые я рассказывала тебе про нас с Иваном... в общем, все это я придумала. — А то я не знаю. — Так ты знал?!.. — А ты не знала, что я знаю?... Приехали. — Лифт раскрылся, и Катя побежала за Юриком. — Открывай! В Катиной комнате они увидели лысоватого мужчину. Он сидел на краю всколоченной кровати, пытаясь натянуть брюки; рядом с ним прыгала на одной ноге девушка, тряся голыми грудями и не попадая в штанину. Секунду или больше все молчали. Потом Катя вдруг взвизгнула и подбежала к мужчине: — Ваня! Вань! — На себя посмотри! Что за чмырь с тобой? — визгливо кричал тот, отпихивая Катю, но она вдруг обняла его за плечи: — Вань! Спасибо! Спасибо тебе! Чмокнув его в щеку, она кинулась к перепуганной девушке и стиснула ее, впаявшись губами в висок: — И тебе спасибо! Спасибо! Боже, какое счастье!.. Свадьба, хоть и месяцем позже, но состоялась. — Кать, а он очень богатый, да? — спрашивали подружки. — Был богатый, потом взял и разорился. Но я все равно его очень люблю, — отвечала Катя, сияя хитрой улыбкой. — Ну так и не в деньгах счастье!.. — Вот именно!.. — Горько!.. И Катя в двадцатый раз целовалась с Юриком, шепча ему в ухо: — Не мазюкайся языком. Забыл, как я тебя учила?.. --- Похищение невесты --- Часть 1 Деревенская свадьба шла своим ходом уже второй час. Гости были прекрасно подогреты, крики «Горько» не смолкали. Высокий, худощавый молоденький жених сиял как хрустальный фужер и без устали косился на свое ненаглядное сокровище. Невеста же сидела с прямой спиной, чуть бледная, приклеенная улыбка не сползала с ее лица. При очередном «Горько!» она заученно вставала и с нежной покорностью подставляла своё запрокинутое лицо пылающему от счастья жениху. Если отбросить некоторую напряженность — в остальном она была прекрасна! Черные глазищи с махровыми ресницами на бледном гармоничном лице в обрамлении темных кудрей, украшенных изящно уложенной фатой. Короткое белое платьице с пышной юбочкой и высоким шнурованным корсетом, эротично поднимающим и без того высокую грудь. Белые перчатки по локоть, белые чулочки, изящные белые туфельки на умопомрачительных ножках — Лёля была завидной девушкой! Сколько крутых парней сохло по ней, а она выбрала скромного, приличного городского мальчика. Правда, вполне обеспеченного и, главное, очень ее любящего! Чтоб не тащиться в город, в дорогие рестораны, свадьбу решили делать в местной поселковой столовой — дешево и сердито! К тому же, лето, молодежь может погулять, а на второй день сходить на шашлыки! Виталик расстарался, его родители не пожалели денег, и теперь на свадьбе с размахом гулял весь поселок. Вино лилось рекой, закуски не жалели, тамада разбивался в лепешку, стараясь угодить и свекрам и теще с тестем. — А сейчас — конкурс для свидетелей! Давайте дадим им шанс узнать друг друга получше! Лёля с тоской смотрела, как слегка поддатый Серега с завязанными глазами собирает губами шоколадные конфеты с разложенной на стульях Аленки, так и норовя «случайно» попасть куда-то не туда. Аленка ойкала и взвизгивала, но выглядела абсолютно счастливой. Гости гоготали и аплодировали, когда Сергуня, наконец, добрался до губ свидетельницы, украшенных трюфелем, и алчно присосался... — Ольк! Пора! — откуда ни возьмись, вынырнула рыжая Светка. Маленькая, худощавая, вёрткая, как ящерица, с холодными зелеными глазами на узком лице, с короткой стрижкой под мальчика. Сегодня она была ослепительна в облегающем блестящем платье с открытыми плечами и ногами и в таких же блестящих остроносых туфлях на шпильке. — Тихо! Первой выходишь ты, как будто в туалет! Светка отвернулась и яростно зааплодировала Сереге, чуть не уронившему свидетельницу в попытке посадить к себе на шею... ... Они бежали, взявшись за руки, по ночным улицам, звонко цокая каблучками по нагретому за день деревенскому асфальту. Никто не попался им на пути — весь поселок гулял на свадьбе, которую невозможно было пропустить. Одна из первых умниц-красавиц выходила замуж за странненького городского. Правда, поговаривали, что она сделала это назло своему бывшему парню. Но мало ли что болтают! А брак — дело серьезное! — Куда ты меня тащишь? В Завидово, что ли? — возбужденно смеялась Лёля. Ночной воздух пьянил, хотелось петь от счастья и свободы и ни за что не возвращаться назад... Уже кончался поселок, мелькали пустыри, в воздухе тянуло росой и ночной прохладой. Они остановились у старого сельпо, стоящего на отшибе. Это был старый дощатый барак, наглухо заколоченный с тех пор, как построили новый магазин. Светка подтащила ее к заднему входу, аккуратно сняла давно отодранные и подвешенные для вида доски, скрипнула дверью, и они зашли внутрь. Пахло затхлостью и плесенью. По стенам висела паутина, сквозь небрежно заколоченные окна пробивался лунный свет, бликами вырывая из тьмы старый прилавок, развалившийся стеллаж, скрипучий дощатый пол да колченогий стул у окна. — Вот! — гордо сказала Светка, усаживая Лёлю на стул, — лучшего места нет! Пусть поищет-помучается, выкуп пожирнее приготовит за такую-то красавицу! — Свет, — смущенно сказала Лёля, — — а ты уверена, что нас найдут? Может, переберемся поближе? — Найдут-найдут, можешь не сомневаться! — уверенно заявила Светка. — Я пойду проконтролирую, буду им намёки намякивать! Она вертко двинулась к выходу. — Свет! Ты что! Я одна буду? — испугалась Лёля. — Да не боись ты! Тут никого нет кроме пауков! А мы за тобой скоро придем! Не бойся, не соскучишься! — Она повернулась в дверях и посмотрела на Лёлю каким-то странным, пристальным взглядом. Улыбнулась, скользнула змейкой в дверной проём и исчезла. Через минуту и легкий стук каблучков растаял в ночном воздухе, и Лёля осталась одна. Она сидела, задумавшись. Ей совершенно не хотелось возвращаться назад. И найденной женихом быть тоже не хотелось. Ах, Лёха-Лёха, если бы не ты, это могла бы быть наша с тобой свадьба! Сколько сладких ночей провели мы вместе, качаясь на волнах страсти, сколько чудесных дней прогуляли. держась за руки и не разлипаясь. Если бы не твоя блядская натура, все могло бы быть иначе... Она вспомнила тот пасмурный зимний день, когда, по привычке без стука зайдя к нему домой, обнаружила его верхом на Светке. Да-да. На этой самой Светке. Она просто повернулась и ушла. И никогда больше не брала трубку, не здоровалась и не замечала. Светка прибежала к ней домой, рыдала, умоляла выслушать, говорила, что всего лишь зашла, чтоб найти ее, Лёлю, а он сам набросился, кобель ненормальный, ты же его знаешь, что не слышала про него что ли ни разу... Ну, хочешь, я заявление на изнасилование напишу, Оль! Поверь мне! Это, последнее, отрезвило Лёлю. Ты что, с ума сошла, сказала она, парню жизнь ломать. Ну, было — и было. И прошло. И она простила Светку. А его — нет. Он долго еще силился все вернуть, ждал и искал с ней встречи. Никак не мог поверить, что она — больше не его. А ей почти сразу встретился Виталик, городской племянник тети Зои. И начал красиво и трепетно ухаживать, дарить подарки, вывозить в город. Ей было нестерпимо больно. Но она улыбалась и делала вид, что наконец-то счастлива и что по-другому и быть не может. Она почти сразу приняла предложение руки и сердца, и теперь везде появлялась в актуальных нарядах в обществе приличного мальчика из хорошей семьи на дорогой машине. Подружки дохли от зависти, но ей надо было только одного — поставить на место Лёху. И у нее это, кажется, получилось! Отчего ж так нестерпимо щемит сердце... Ладно, скоро ее найдут, свадьба завертится своим чередом, и можно будет ни о чем не думать... Она вздохнула и, приподняв коротенькое платье, стала подтягивать спустившийся на бегу чулок. Скрипнула дверь. Или почудилось? По спине побежали мурашки... В дверном проеме, залитом лунным светом, чернела человеческая фигура. — Кто там? — с трудом переводя дыхание спросила Лёля. — Светк? Фигура сделала несколько шагов ей навстречу и, попав в полосу лунного света, оказалась... Лёхой. — Ты?!! — Она не могла поверить своим глазам. — Что ты здесь делаешь? — То же, что и все — ищу невесту. Правда, на свадьбу ты меня позвать забыла. Пришлось самому тебя искать, чтобы попрощаться. — Услышала она знакомый, тихий, чуть сдавленный голос. Он стоял в лунном свете невыносимо красивый: коренастый, широкоплечий, с накачанной в зале рельефной мускулатурой, обтянутой узкой борцовкой. Высокие скулы, чуть курносый нос, чувственной лепки рот — все такое родное, до боли знакомое, привычное. Лёля не выдержала, слезы навернулись на глаза, из груди вырвался всхлип: — Зачем я тебе? Не нужна тебе ни я, ни моя свадьба! Не мучай меня! Я с таким трудом всё забыла! — Она разревелась, как девчонка, слезами облегчения. Он был рядом — и это было главное. Но никак нельзя было сказать об этом. Он сделал несколько шагов, и оказался совсем вплотную. — Лёля, девочка моя! Невестушка! Какая ж ты красивая! Он протянул руку и стал пальцами нежно гладить ее по голове, лаская мочку уха, шейку, щечки. Она проследила направление его пристального взгляда, и поняла, что до сих пор сидит с задранным платьем и неподтянутым чулком. Она быстро опустила подол, но не смогла противиться его ласке Прикосновения становились все менее нежными, все более чувственными и напористыми. Вот его пальцы спустились ниже, на шею, в вырез платья, ложбинку между грудей... Он возвышался над ней, сидящей на стуле, и она видела напротив своего лица вздыбленный под спортивными штанами такой знакомый член. Вдохнула привычный, терпкий мужской запах. — Отстань, я замуж выхожу! — Она что есть сил мотнула головой. — Да выходи! Кто ж тебе мешает! — он медленно опустился на корточки, внимательно заглядывая снизу вверх ей в лицо. — Я просто пришел попрощаться. Хотел узнать, неужели ты совсем забыла, как нам было хорошо? — произнес он тягучим низким голосом, укоризненно покачивая головой. — Я ничего не забыла! — запальчиво выкрикнула Лёля. — И вообще, давай отсюда, сейчас мой жених придет! — За это можешь не переживать! — осклабился Лёха. — Никто не придет! Светка позаботится! — Так это ты... — Лёля задохнулась. — Это вы!... С ней... — Не шуми! Мы просто договорились. У нас свои счеты. — Он цинично ухмылялся. — Смотри, на что я ради тебя иду, девочка моя! Значит, они одни. Они одни, и никто не придет. Долгими бессонными ночами она вспоминала их роман, встречи, ласки, отчаянно желая хоть на миг вернуться в прошлое. И вот — оно. Похожее на сон. Он, она и лунный свет. И никто не придет. У нее закружилась голова. Внизу всё сжалось и запульсировало. — Виталик любит меня, — включила она последнюю попытку сопротивления. — Неужели же с ним тебе лучше, чем со мной? — его пальцы заскользили вверх по белым чулочкам, медленно, но верно забираясь под платье. — Я тоже люблю тебя, моя девочка! Всегда любил. Неужто не веришь? Лёля вспомнила робкие ласки Виталика, его влюбленные глаза, дрожащие от волнения руки. И тут же постаралась забыть. Лёхины смелые пальцы пробрались выше, раздвинули ее сжатые ножки, лаская внутреннюю сторону бедер. — Ну, покажи мне их сама, свои потрясные чулочки! В последний раз! — голос был низким, ласковым, манящим, обволакивающим, заводящим, блядским... Дрожащими руками Лёля приподняла юбку, открывая взору умопомрачительные ножки, высоко перехваченные резинкой белых чулок. Между нежных ляжек белел, посверкивая стразиками, узкий лоскуток влажных трусиков. Опустившись на колени, он втиснулся между ее ног и страстно впился губами в горячую возбужденную плоть под тонкой шелковистой тканью. Лёля ахнула и с силой прижала его голову к себе, задвигав навстречу бедрами. Леха зубами отодвинул ластовицу и проник языком в нежные, истекающие соком складочки нижних губок. Он сразу напористо всосал в себя клитор, ввинтился в бутончик входа, и быстро заработал в нем языком. Лёля ахнула и застонала, вся подаваясь и раскрываясь навстречу. Не теряя напора, он нашарил вверху ее грудь, нетерпеливо вытаскивая ее из корсета и нащупывая торчащие от возбуждения соски. Лёля вспомнила всё. Всё, что не могла и не хотела забыть. Всё, что будили его наглые прикосновения. Свою сучью сущность, жар похоти, страстное желание поддаваться и отдаваться, выворачивая нутро навстречу дразнящим мучительным ласкам. Её стоны возбудили его еще больше. Член уже ломило, он горел и сочился предвкушением жаркой ебли. Лёха вскочил и махом стянул штаны. Его мощный, породистый, крепкий хуй закачался прямо перед лицом Лёли. Она вспомнила небольшой аккуратный, чистенький, словно с мылом намытый член Виталика, его суетливые фрикции и тихие мышиные оргазмы. И снова постаралась забыть. — Давай, детка, помоги ему! — — Возбужденно, с придыхнием шептал Лёха, тычась набухающей головкой в нежные губки. Её рот уже истекал прозрачной слюной, язычок сам высунулся до предела, чтобы подразнить, обводя по кругу, раскаленную головку. Член проник в переполненный слюной рот и зажил своей жизнью, нащупывая сладчайшие точки соприкосновения. Терся о бугорки альвеол, скользил по корню языка, упирался в гланды, вызывая сладкие удушливые судороги. Тыкался до упора то за правую, а то за левую щечку. Лёля подгоняла его, лаская языком уздечку, вылизывая, заглатывая и катая во рту поросшие жестким волосом яйца. Он настроился на волну и стал с хлюпаньем долбить ее в горло, наслаждаясь ее подчиненностью, будя в ней новые приливы желания, легонько пощипывая податливые сосочки. Он хорошо разбирался в природе страсти и знал, как довести девушку до грани безумия и заставить делать то, что нужно ему. — Давай, сними это — с трудом оторвавшись от сладкого ротика, он кивнул на задравшуюся юбку. Хочу рассмотреть тебя как следует! Леля встала, быстро отцепила юбку, переступила ножками — и осталась перед ним с выпирающей поверх корсета пышной грудью, тонких чулках и изящных туфельках на стройных ножках. Да еще в белых перчатках по локоть. В перчатках было жарко, Лёля хотела стянуть и их, но Лёха не позволил: — Нет, киса, мне так больше нравится! Ты просто супер секси! И как я мог тебя потерять! Никогда себе не прощу! Ну, иди же ко мне, нагоним упущенное! — Он уселся на теплый, влажный после ее тела стул, чуть сдвинувшись бедрами вниз и выставив кверху разбухший от ласк член. — Иди, насаживайся сама, он так по тебе соскучился! Расставив ноги и утробно застонав, Лёля с облегчением опустилась до упора на член своей невыносимо текущей щелкой. Сладким жаром обдало изнутри. Она понеслась по волнам горячей похоти, непроизвольно сжимая пульсирующие мышцы влагалища, «высасывая» удовольствие из бьющегося пойманной птицей внутри нее роскошного предмета. Она тряслась на члене, высекая искры кайфа, громкие утробные стоны огласили пустоту барака. Ритмично задевая клитором Лёхин заросший лобок, она чувствовала на подходе волну наслаждения, дыхание участилось, глаза закатились, еще немножко... Лёха вдруг с силой остановил ее, возбужденно дыша. — Детка, постой! Не убегай от меня! Я хочу тебя ВСЮ! — Что ты имеешь в виду? — она испуганно остановилась. — Да, ты меня поняла! Я хочу тебя туда, куда ты мне никогда не давала. Хочу узнать напоследок, какая ты — там... — Лёша, нет! Будет больно. Я слыхала. — Ты это слыхала от недотраханных куриц. А я знаю, как доставить удовольствие. — Его руки властно раздвинули нежные ягодицы, палец стал медленно щекотать вход в анус. — Расслабься, детка, сейчас будет хорошо! Продолжая двигаться в ней, Лёха собрал пальцами их соки, размазав по тугой дырочке. Палец беспрепятственно проскользнул внутрь, создавая трудное, возбуждающее напряжение, задвигался в попе, напряжение забилось маленькими упругими волнами через стенку влагалища, поддавая жару в клиторе. Лёля чувствовала себя развратной и стонала от неизведанного ранее наслаждения. — Тебе нравится? Нравится? — взволнованно спрашивал Лёха, страстно целуя ее искривленные страстью губы и пощипывая ноющие сосочки. — Девочка моя! Ты же хочешь его туда! Вставай! Он развернул ее к себе спиной, чуть нагнул вперед, заставив опереться о его колени и стал с новыми силами развращать ее попку уже двумя, а потом тремя пальцами, щедро сдабривая ее соком из Лёлиной писечки и своей тягучей слюной. Необычные ощущения пробивали Лёлю насквозь. Попа сладко и натужно стонала. И этот кайф она могла бы ловить вечно, ей хотелось еще и еще. — Давай, садись сама тихонько, — сдавленно зашептал Лёха, теряя голову. Лёля, раскорячившись на плусогнутых, пристроилась горящим анусом к Лехиной крепкой головке и медленно, зажмурив глаза, стала насаживаться на член. Сначала было нестерпимо туго, захотелось на горшок, потом стрельнула боль в копчике, но она чуть прогнулась вперед и сменила положение, боль отступила. Член вошел до конца и замер. Лёля ощутила сильное распирание внутри. Одновременно во влагалище загорелся пожар. Он все разрастался и разрастался, заставив ее мучительно задвигать попой в попытке сбить возбуждение. Но чем больше она двигалась, тем ярче становились ощущения в передке. Вывернутая наружу писёнка раскрылась благоухающим цветком на ветру, выплескивая застоявшиеся соки. Влагалище и клитор сочились томлением и разочарованием. То, что предназначалось доставить им радость и удовлетворение, билось где-то за тонкой перегородкой, вызывая дополнительное бесконечное, мучительное возбуждение. — Вот теперь ты настоящая шлюшка, моя девочка! — Жарко прошептал Лёха ей сзади в ухо, сжимая ее соски и доводя до забытья — Чудесно даёшь в попку, шлюшенька! Как же там у тебя прекрасно! А тебе нравится? Нравится?! Нравится?!! — выдыхал он, поддавая жару! Лёля и сама понимала, что выглядит как шлюха. И это ее дико заводило. Хотелось полностью забыть и потерять себя, расплавиться в котле страсти. — Да, да, да — подвывала она, теряя чувство реальности и теребя клитор — еще! Еще! Сильнее! Аааах!! Она не успела достигнуть пика. Лёха вдруг остановился и как-то странно замер, прижимая ее к себе за бедра. В наступившей тишине слышалось лишь их возбужденное дыхание, да скрип открывающейся двери. Лёля вся сжалась, возбуждение моментально исчезло. Их нашли — и это конец свадьбе! Стыд и отчаяние охватили ее. Высокая мужская фигура в дверном проеме. Виталик?! Мужчина сделал несколько крадущихся шагов вперед. Нет, это был не Виталик. Засунув большие пальцы в карманы джинсов и неуверенно ухмыляясь, напротив них высился лучший Лёхин дружбан Василек. — Леша, что это? — Лёля пыталась вырваться. Но Лёха все так же крепко держал ее на возбужденном члене, чуть покачиваясь бедрами, словно пытаясь ее расслабить. — Что это? Что он здесь делает? — она испуганно билась в его руках, ласкающих и возбуждающих ее тело. — Тихо, тихо, девочка! Это все для тебя, радость моя! Не пугайся! Помнишь, мы с тобой порнушку смотрели, а ты сказала: вот бы здорово так же с двумя мужчинами... — Задыхался он. — Ты озверел! это просто постельные разговоры! — Да? А когда я спросил, кого бы ты хотела видеть третьим в нашей постели, кого ты назвала, помнишь? Он взял ее за волосы, оттянув ее голову назад и заставляя глядеть прямо на Василька. Тот спокойно покачивался на каблуках, насмешливо ухмыляясь ей в лицо. — Ты подонок! это всего лишь фантазия! — Что ж, неплохая фантазия! А фантазии должны исполняться, особенно, в такой прекрасный день. Правда, Васёк? Может, мы и в самом деле подонки. Но ведь это-то тебя и заводит, детка? Он лизнул мочку ее уха, оттянул соски и с новой силой загнал в нее напористый член. — Давай, скачи! получим удовольствие! Василёк стоял уже совсем близко, любуясь распяленной на члене, полураздетой, развратно стонущей невестушкой. Джинсы его распирала возбужденная колотушка. Кажется, его член был ничуть не меньше лехиного. Василек имел славу рокового парня. Никогда дольше двух-трех недель он не гулял с одной девчонкой. Но каждая надеялась, что она — единственная и последняя... Даже будучи счастлива с Лёхой, Лёля втайне любовалась его пристальным, чуть раскосым взглядом, высокой статью, ленивой, грациозной походкой, умением одеваться небрежно и завораживающе... Лёля поняла, что попала, запуталась в силках страсти и никогда уже не сможет выкарабкаться, чтобы стать счастливой. Действительно, какая уже разница! Она потеряла свое счастье, так хоть узнать напоследок, что такое наслаждение от секса в умелых руках двоих опытных мужчин! Василек, возбужденно любуясь ее развращением, легко поглаживал ее пальцами по голове, щеке, шее, груди. Вот длинные красивые пальцы провели по Лёлиным губам и с легким нажимом проникли внутрь. Она, подгоняемая Лехиными напористыми толчками, впустила их и стала рефлекторно посасывать, жмурясь от наслаждения. Проверив ее на готовность, Василек быстро выпростал из джинсов длинный, крепкий член и махом загнал к ней в рот, быстро двигаясь и направляя ее за голову... Виталик со свидетелем и другом битый час прочесывали поселок. Блин, да где же она? У Наташки нет, у Аленки нет, у Светки нет... — Пошли к Бабгале, — предложил Пашка. — Пошли, что еще делать. — Согласился Виталик. Щас, погодите, отолью маленько и вас догоню. На самом деле, Виталику хотелось остаться одному. На душе было муторно. Он видел сегодня грустные глаза Лёли и понимал, что свадьба эта ничего не изменит. Все безнадежно: его не любят. Хотя, до этого много раз убеждал себя, что все будет хорошо: стерпится-слюбится, вон, сто лет назад женились по воле родителей, знакомились у алтаря и ничего — жили — не тужили. Развод был в диковинку... Но в глубине души он и сам себе не верил. Чем дальше, тем больше в душе оживала тревога. И Лёлино исчезновение это только подтверждало. Он оторвался от парней и побрел назад к Светкиному дому. Эта тоже куда-то пропала, сорока-воровка. Никаких концов! Его остановил тихий, резкий свист. Обернулся: никого. Тихая улица в слабом электрическом свете. Вдруг от березы перед Светкиной калиткой отделилась тень, и в отсвете далекого фонаря появилась она сама. Светка стояла, скрестив поджарые, загорелые ноги на блестящих шпильках и опершись на березу. Платье в облипку переливалось на ней чешуйчатой змеиной кожей. Зеленые глаза блестели вызывающе и загадочно. — Что надо? — резко спросил Виталик. — Где Лёля? Уже час ищем! В ответ Светка молча поманила его пальцем, повернулась на каблуках и пошла не оглядываясь все вперед, легко вращая бедрами в узком платье. Он шел за ней как дурак какими-то убогими проулками, безостановочно пялясь на верткий блестящий зад и худые, шустро семенящие ноги. Он вспоминал, как в детстве на каникулах они вместе «бомбили» соседские огороды, гоняли на великах, летали на тразанке. Светка всегда была заводилой и жуткой оторвой. Потом они выросли, и он почему-то стал избегать ее, смущаясь невесть откуда появившегося в ее арсенале загадочного пристального взгляда. «Чисто рыжий удав» — зло думал он в такие минуты, опуская глаза и краснея. Виталик рос и вырос тихим домашним парнем, девушек боялся до дрожи. Ему просто нереально повезло с красавицей Лёлей, девушкой его мечты — тихой, задумчивой, доброй и внимательной. Он готов был вечно носить ее на руках, осыпать подарками и поцелуями лишь за то, что она не отвергла его ухаживаний и — о чудо! — согласилась выйти за него замуж. Он даже целовал ее как величайшую ценность, не говоря уж о большем... Переулок кончился заросшим лопухами тупиком со стеной чьего-то гнилого сарая. — Ну и где Лёля? — Зло спросил он, тихо ненавидя эту странную шалаву. — А что сразу Лёля? — серебристыми колокольчиками смеха зазвенела Светка. — Давно не видел и соскучился? Да у вас теперь вся жизнь впереди, еще ой, как намилуетесь! — Кончай давай это, а! — вдруг резко заорал Виталик. — Где невеста? Он непроизвольно сжал кулаки и собрался замахнуться. Тьфу ты, ну и баба! Чисто змея, так бы и придушил! — Ишь, как разошелся, принц! — Звонко закатывалась Светка. — А выкуп ты приготовил? Тяжело вздохнув, Виталик полез в карман за приготовленными купюрами. — Да верю я тебе, верю. — Она вдруг стала усталой и серьезной, перехватив на лету его руку. — Не продешеви только, милый! Она вдруг с силой его развернула и впечатала спиной в дощатую стену сарая, словно влипнув в него горячим скользким телом. — Что боишься, как бы твою драгоценную Лёлю совсем с концами не угнали? Виталик вдруг осознал, что эта мелкая рыжая стерва едва достает ему до плеча, и что прямо в ее солнечное сплетение упирается его горячий, возбужденный член. — Ах ты, сучка рыжая! Ты что это творишь? — Виталик не узнавал сам себя. Всегда тихий, вежливый и тактичный, он сжал нахальную девицу за шею и вдруг, неожиданно для себя, нагнувшись, жарко впился в тонкие, с перламутровым блеском, змеиные губы. «И язык-то у нее, кажется, раздвоенный» — с горячим ужасом подумал он, немедленно ощутив в своем рту словно не один, а несколько резвых, горячих, бесстыдных, дразнящих язычков. Член уже давно жил своей жизнью, распирая изнутри ширинку дорогих костюмных брюк. Прервав захватывающий поцелуй, Виталик заглянул в бездонные зеленые глаза и, с легким нажимом стал медленно толкать ее голову книзу. Ухмыльнувшись, Светка широко раскрыла накрашенный рот и проехалась влажными губами сверху донизу по груди и животу, оставляя на белой рубашке жениха яркие помадные разводы. Чуть прикусила вздыбленную ширинку, блеснув крупными влажными зубами, по-хозяйски расстегнула брючный ремень, стянула вниз резинку трусов и без предисловий взяла его в рот на всю длину. Виталик расплавился и поплыл на волне горячих, переливчатых ощущений. Он и представить никогда не мог, что бывает такой нереальный кайф. Лёля была его первой женщиной, и он счастлив был с нею. Но это она делала как-то скомкано и торопливо, словно желая поскорее закончить и отвязаться. Он, конечно, все равно любил ее, но... Острый язычок сновал по всей длине члена, обводя головку, дразня уздечку, лаская яички и пах. Аххх... Светка насаживалась до упора всем горлом, частой крупной дрожью, то звонко обсасывая, то играя им за щекой, то немного помогая себе ручкой, похлопывая по языку и все это время блестя навстречу ему плотоядным взглядом. Блин, кажется, и впрямь у нее язык раздвоенный... Или это в темноте так... Ни на секунду не оставляя члена, Светка торопливо стащила с плеч и груди трикотажное платье, выпрыгнули наружу не знающие бюстгальтера маленькие острые сисечки с темными ореолами сосков. Он тронул пальцами эти нереальные вишенки-горошинки, чувствуя себя счастливейшим из смертных. Светка вздрогнула и тихонько застонала, задирая теперь уже и низ платья и оголяя худощавые, мускулистые ноги. Сидя на корточках, она сдвинула узкую полоску блестящих трусиков и стала ласкать себя там нежными маленькими пальчиками. Он увидел блеснувшие в лунном свете капельки смазки на маленьких лепесточках возбужденных губок, услышал ее усиливающиеся стоны, и в одно мгновение развернул спиной к себе, бросив на колени на сырую вытоптанную траву. Светка по-кошачьи прогнулась и, обернувшись к нему, плотоядно облизнулась. Виталик ненадолго замер, наслаждаясь видом вздернутой маленькой упругой попки, загорелых мускулистых ляжек и, раскрывающейся ему навстречу, маленькой узкой раковинки. Он медленно провел пальцем по сократившимся под его напором нежным губкам, увлажнил палец в ее теплом соке, попробовал его на вкус, и, нависнув над ней всем телом, на выдохе вошел в нее... Ему показалось, что он попал в рай. Так было так узко и горячо, что он судорожно здохнулся. Там звенели колокольчики и порхали бабочки, рассыпались горошинки разноцветного драже и сладкой, теплой волной накрывал ласковый прибой... Он любил Лёлю, он слишком любил Лёлю. Она была его любимой роскошной женщиной, и он все никак не мог поверить своему счастью. Он трепетал перед ней, прикасаясь с величайшей осторожностью, благоговея и робея. Она была неизменно добра к нему, подбадривая, поощряя и иногда подталкивая в нужном направлении. Но он все равно слишком боялся не соответствовать, слишком много суетился, слишком быстро кончал, неизменно чувствуя себя виноватым. Но Лёля ни разу не выдала своего недовольства, и от этого было еще тошнее. И тогда он говорил себе, что главное — любовь, а там — захотим — притремся, научимся... Но сейчас ему не надо было быть никем кроме себя самого — распаленного самца, настигшего самку, охотника, загнавшего дичь, серфингиста, ловящего волну... Он с наслаждением трахал и трахал эту узкую горячую сучку, и чувствовал, что счастлив делать это бесконечно! Она словно создана была для страстной ебли в сладкую щель. Её звонкие стоны колокольчиками рассыпались на высоких частотах, маленькие холмики грудей не отвисали, как у Лели, а вызывающе торчали книзу. Поджарое тело бешено уносило его за собой в безумную скачку. ... Он не знал, сколько прошло времени, поймал себя лишь на том, что предательски дрожат от усталости перепачканные землей коленки, а Света уже практически пластается по земле, вцепившись зубами в клок сырой травы и утробно подвывая под его напором. Казалось, оба они уже изнемогли, но тут Светкины глаза широко раскрылись и вспыхнули холодным, хищным блеском, а изо рта высунулся, блядски обводя губы, манящий, дразнящий (раздвоенный?) язычок. «Шлюха, шлюха, шлюха!» — Заколотилось в мозгу. Но от этого стало почему-то только слаще. Он почувствовал, что больше не владеет своим телом. Сладкая, острая волна захватила его и потащила за собой, заставив выгнуться дугой и зажмуриться до слез. Светка ящеркой вынырнула из-под него и махом поймала в ротик его разбухший до нереальности, стреляющий спермой член, всасывая в себя тягучие струи, балуясь языком, торопя, обостряя и усиливая оргазм. Виталик протяжно стонал, разбиваемый на брызги прибоем, ощущая невероятное облегчение и любовь к миру. Он выдохнул и опустил глаза: перед ним на траве сидела мокрая, грязная Светка. Откинувшись назад и раскинув ноги, мелко надрачивала маленький клитор, задыхаясь и нагло глядя прямо ему в глаза, взбивая языком и губами в пену его соки вперемешку со своей слюной. Ей словно мало было того, что произошло между ними. Она готова была трахаться двадцать четыре часа в сутки, доводя себя и его до исступления и опустошения. Но он уже опомнился. Встал. Натянул помятые брюки, испачканную рубашку, застегнулся на все пуговицы, потер руками лицо, словно стряхивая наваждение. Он не знал, как себя вести и что сказать, но глядя на цинично извивающуюся перед ним потаскушку, неожиданно зло выплюнул: «Шлюха!» И зашагал прочь. Вслед ему зазвенели веселые развратные колокольчики: «Кто-то? А сам-то кто! Жени-их!» Он пробирался к своему дому огородами. Испачканные землей штаны еще можно как-то объяснить, но, вот, перемазанную помадой рубашку надо сменить немедленно. Ничего. По-тихому залезу к себе в окно, переоденусь. Никто не увидит. Хуже другое. То, что случилось. Что же я наделал, козлина! — В отчаянии подумал он. Как! Я! Мог! Предать Лёлю. Мою добрую, светлую, чистую Лёлю с грустными глазами... ... Лёля стояла раком на занозистом полу, принимая в себя два члена. Она с наслаждением старательно отсасывала на всю длину у Василька, держа его за бедра и, прогибаясь как можно ниже, подмахивала пристроившемуся к ее киске Лёхе. — Стоны наслаждения вырывались из ее горла. Киска горела и текла, плавясь от вожделения. Василек ловил ее возбужденные сосочки, затыкая до упора членом стонущий рот, а Лёха жестко растрахивал писечку как будто в последний раз в жизни. Её сучья страсть и покорность заводила его все сильней. «Ай, бля, Лёля, не могу больше!» — завопил Лёха, сжав зубы и выгнувшись дугой впечтался в Лёлины бедра, изливая в нее фонтаны спермы. Он жаркой пульсации внутри случился маленький взрыв и Лёля с протяжным рыком стала кончать, задергавшись в оргазме. Замерев на пару секунд, Лёха выбрался из нее, доплелся до своей одежды, вытащил из штанов пачку и закурил, плюхнувшись на пол. Он с наслаждением наблюдал, как Василек уложил растрепанную невесту на спину прямо на скрипучий пол, задрал повыше изящные ножки в чулках, полюбовался пульсирующим обкончанным входом во влагалище, растирая сперму по клитору и вызывая в нем новые конвульсии страсти. Задрал ее ноги еще выше, пригнув коленки к груди и заставив приподнять попку. Раздвинул шелковистые ягодицы и ввинтил палец в анус. Лёля испуганно дернулась, но тут подлетел Лёха, зафиксировал ее руки, прижав к полу, и стал медленно целовать припухший рот и торчащие сосочки, давая возможность Васильку сделать свое дело. Василек сосредоточенно похлопал членом по ее промежности, разогревая и расслабляя попу, тягуче плюнул на узелок ануса и полез, напирая, выдыхая, закрыв глаза от напряжения. Ухнув, провалился внутрь и погнал, подгоняемый Лёлькиными страдальческими воплями. Она выла, как степной волк, надрывно и протяжно, оргазмы токались в ее передок через тонкую стенку. Она изгибалась и крутилась, словно хотела убежать, уползти, но не могла, насаживаемая на копье страсти... Леха достал из кармана телефон и стал снимать извивающуюся Лёлю, стараясь не захватывать в кадр лицо приятеля. Вот искаженное страстью лицо невесты в сбившейся фате, вот трясущиеся на весу ножки в белых чулочках, вот крупным планом растягивающий узкую попку бугристый член... Василек понял, что кончает. Судорога свела все его тело. Член жил своей жизнью, мощно извергаясь в узкой горячей попке и тащил его за собой по волнам неотвратимого оргазма. Он рухнул на подвывающую Лёлю, выскользнув из нее, рефлекторно благодарно целуя взасос ее шею, и откатился в сторону, раскинув руки и бессмысленно глядя в темный потолок. Лёха любовался на горящую, пульсирующую ее задницу, дышащую словно жерло вулкана, извергающего Васькину густую сперму. — Все, хорош, Лёха! Ей скоро реально искать будут! — Выдохнул Василек, влезая в джинсы. Давай, линяем по-быстрому, а не то мордобой на свадьбе нам обеспечен! Лёша нежно поцеловал лежащую Лёлю в дрожащие губы: — — Пока, невестушка моя! Счастливо замуж сходить! Не забывай нас никогда! И мы тебя не забудем! Он подмигнул, засовывая в карман телефон с записью. Это на память о нашей встрече! Глянем когда на большом экране! Парни заржали и быстро выкатились за дверь. Лёля долго еще лежала на полу, постанывая и глотая слезы. Она плохо понимала свое состояние. Возможно, это даже были слезы счастья... Часть 2 Они столкнулись у входа в свадебный зал. Он успел переодеть измазанную помадой рубашку, а она — умыться у колонки и кое-как почистить истрепанное платье. Тяжело дыша, они бессмысленно смотрели друг на друга, переполненные лишь собой, своими недавними впечатлениями. Откуда ни возьмись, вывернулась Светка. Заводная, свежая, энергичная, словно только что вставшая с постели, почему-то со сбитыми коленками... Схватила их, оторопевших, за руки, втащила в зал. — Невесту нашли! Невесту нашли! — Заблажила она на всю свадьбу. — Выкуп! Выкуп! — Она ловким движением выхватила из правого кармана жениха свернутые рулончиком купюры. Размахивая ими, поскакала к подносу с подарками и деньгами. Их появление не вызвало особого ажиотажа. Тамада туго знал свое дело: вино лилось рекой, конкурсы и танцы следовали один за другим. Половина гостей уже отдыхала в салатах, остальные рассыпались по залу, отрываясь на всю катушку. К Лёле подлетела взволнованная мама: — Дочка, что случилось? Все тебя потеряли! — Мам, понимаешь, — на ходу стала сочинять Лёля, — мы со Светкой побежали прятаться к ней домой, а... на той улице... у Прохоровых собака сорвалась, ну... эта... бешеная... Короче, пришлось нам через забор прыгать и полчаса ждать, пока она убежит! — Да-да, тёть Валь, — выросла рядом Светка. — Так и не дождались, уходили огородами, через заборы лезли, извозюкались все, истрепались — жуть! Я, вон, коленки себе разбила! Ладно, всё, давайте за стол! Водка стынет! Тост за молодых! Она выскочила в центр зала, уперла руки в боки, подмигнула в угол старенькому баянисту: — Дядь Коль, жги! — Гармонист, гармонист, Положи меня под низ! А я сяду — погляжу, Да хорошо ли я лежу! — Заголосила она на высоких нотах, перекрывая переливы плясовой и шустро притопывая. Тут же подлетел изрядно бухой свидетель, попытался, заваливаясь, обойти ее вприсядку. Держась за руки, Лёля и Виталик прошли к столу. Предстояло вытерпеть еще немного, а там... О том, что будет дальше, оба старались не думать. — Здоровье молодых! — звонко выкрикнула Светка. Отпила из бокала, поморщилась и заорала: — Горько! — Горько! Горько! — зашумел пьяный зал. «Опять! — подумала Лёля, — И что вообще я здесь делаю? Снова подставлять губы под дурацкие поцелуи...» Она обреченно встала, подняв голову. И не сразу поняла, что случилось. Что-то новое и незнакомое проскользнуло в манере жениха. Он с силой прижал к себе за лопатки, заставив задохнуться. В живот ей уперлось твердое — она ощутила напор его непослушной плоти. Виталик нагнулся и нежно, словно смакуя на вкус, присосался к ее губам, втолкнул в рот язык и заиграл ее язычком. Это было какое-то удивительно развратное ощущение. Она вдруг забылась и тихонько застонала, переступая с ноги на ногу. Внизу все расслабилось и потекло, и она почувствовала, как из раскрывшихся губок и ануса вниз устремились потоки спермы. Дизайнерские шелковые трусики со стразами, один из подарков жениха, валялись где-то в пыльном углу барака, и теперь она ощущала, как густая тягучая слизь вытекает из нее, капая на пол, стекая по ногам, падая на белые туфельки... Только бы никто не заметил! Она ощутила, что руки Виталика сползают все ниже и ниже. Проскользнув талию и поясницу, опустились на попку и стали с силой мять ягодицы... — Ты охренел! — выдохнула она ему в лицо. — На нас же смотрят! — Пусть смотрят! — его голос был напористым и чуть насмешливым. — Они все пьяные. А нам, кстати, пора в постельку. Давай выбираться из этого бардака. — Ну, что, гости дорогие! — глядя на них, завопил ушлый тамада. — Не кажется ли вам, что дело близится к финалу и нашим молодым пора уединиться? Пожелаем же им бурной брачной ночи! А тех, кто еще в силе, я приглашаю на зажигательную «Макарену»! Хмель и кураж ударили в голову. Виталик вдруг подхватил Лёлю и, одним махом перебросив через плечо, легко понес к выходу. Свадьба отчаянно гоготала и отпускала комментарии. Лёля была в шоке. Никогда и никто с ней так еще не обращался. Тем более, Виталик. «Перепил, — промелькнуло у нее в мозгу. — За кого замуж вышла — сама не поняла». Подыхающий со скуки возле столовой шофер открыл им заднюю дверцу. Виталик впихнул невесту на сиденье, втиснулся сам, и они поехали. Ехать было всего два квартала — тётя Зоя уступила новобрачным на время первой ночи свой благоустроенный домик. Отгуляв два дня, они должны были лететь в Египет — путевки были свадебным подарком от родителей. Виталик прижал жену к спинке сиденья, навалился, похотливо целуя взасос, полез под юбку. Она зло вырывалась, оглядываясь на безучастного шофера и чувствовала его веселый кураж... ... Спальня была украшена цветами, шариками, растяжками с пожеланиями молодым. Кто-то уже заботливо притаранил сюда подарки и деньги в конвертах. Добротная широкая кровать была застелена кружевным бельем и обложена разнокалиберными подушками. Виталик внес Лёлю, опустил на постель. — — Вот, — сказал он, тяжело дыша, — пришли! Она сидела на шелковом покрывале, глядя ему в глаза и отчего-то тоже тяжело дышала... Он стоял напротив нее и чего-то ждал, словно силясь понять, осознать нечто важное... Она молча стянула перчатки, правую — вместе с кольцом, и посмотрела на него слепым, ненавидящим взглядом... Постепенно разгоряченная улыбка сползла с его лица. Осознание настигло мозг. Да, это — правда: его жена его не любит. — Лёля, ты меня не любишь? — то ли вопросительно, то ли утвердительно тихо произнес он. Она молчала. — Лёля, ты меня не любишь? — уже с нажимом, заводясь, повторил он. — Ну что молчишь? На хрена ж ты замуж за меня выходила? — отчаянно заорал он, сжимая кулаки. Его завод передался ей, больно стрельнул в мозг, отдался в сердце. Клубящаяся ярость вырвалась из груди: — Да, не люблю! Не люблю я тебя, Виталик! И вышла за тебя только, чтобы забыть любимого человека! Но я! все равно! никогда! не смогу! его! забыть! — Я слышал про этого человека. — Глухо сказал Виталик. — Так это с ним ты пропала со свадьбы?... И Светка была в курсе?.. Он вспомнил змеиный взгляд, загадочную улыбку, глухой тупик — и все понял. — Да, с ним, — разгоряченно орала Лёля, — с ним! Потому что я люблю его, хочу его и не могу без него! А ты тут вообще не при делах! Голова закружилась. Приступ горечи во рту. Страшная злость накрыла его. Он собрал остатки воли в кулак и предпринял последнюю попытку: — — Лёля, но почему... — Да потому!! Хотя бы потому что он трахается не как маменькин сынок и задрот, а как настоящий кобель! — Она секунду помолчала, глядя в глаза и словно пережевывая губами слова, прежде, чем выплюнуть. — И. Не. Только. Он! Удушливая горечь затопила глаза. Руки сами сжались в кулаки. Убить! Убить шалаву! Он закрыл руками лицо, пытаясь стряхнуть наваждение. Но наваждение не исчезало. — Что, съел? — орала, теряя человеческий облик его молодая жена. — Поздравляю тебя, Виталик: ты женился на шлюхе! Да-да! На самой настоящей шлюхе! — Она истерично расхохоталась, срывая с ног туфли и запуская в него. Маленькая острая «шпилька» попала в сердце, вызвав резкую точечную боль и вытаскивая на поверхность мутную, тёмную волну испепеляющей ярости... ... Резкая звонкая пощёчина отшвырнула её на постель. Она сначала не поняла и оторопела. Потом гнев вспыхнул в ней бешеной волной: — Как ты смеешь! Ты пьян, скотина! — взвизгнула она. Не обращая внимания на ее вопли, он схватил ее за ноги, потянул на себя и стащил с нее белые истрепанные чулки. Туго обвязал чулком запястье, подтянул ее к изголовью кровати и крепко привязал к металлической перекладине. Она не сразу поняла, что он делает, а когда поняла, задергалась и завопила, плюясь жестокими словами. Но он, преодолевая сопротивление, зафиксировал вторую кисть с другой стороны от изголовья и отошел, любуясь своей работой. Она билась перед ним, раскинув привязанные руки. В тесном корсете с юбочкой. В сбившейся набок фате. Со слезами ярости на глазах. Сборники эротических рассказов скачать на сайте https://dojki.biz Извиваясь, дрыгала ногами, словно пытаясь достать и пнуть его. Юбка задралась, оголился голый роскошный зад, между прелестными бьющимися ножками блеснула перемазанная липким эпилированная писечка. Разгоряченный Виталик задохнулся от этого зрелища. Член болел от возбуждения. Он торопливо сбросил рубашку, расстегнул ремень, стянул брюки вместе с трусами, и тут сообразил... Медленно вытащил из штанов ремень с металлической пряжкой. Не торопясь, приблизился. — Ну, так что там про любимого человека, который трахается как кобель? — спросил он, похлопывая сложенным ремнем по бедру. Член его жил своей жизнью, приятно удивляя его. — Виталик! — задергалась она, — Виталик, не надо! Виталик!! Я сейчас закричу!! — Она вдруг осознала, какой он высокий, здоровенный, сильный, напористый. Просто потому что мужик. Нависающий над ней с ремнем наперевес и стоящим членом. — Кричи-кричи, — ухмыльнулся он, — пусть завидуют! Могу вместе с тобой покричать! — Лицо его было слепым и жестким. Он с размаху стегнул по ее голым, беззащитным ногам, оставляя горящую полосу, выколачивая резкий визг и слёзы. — Ну, и как? Как трахается твой кобель? Или сколько их там было? — Нежно и вкрадчиво спросил он у ревущей Лёли. — Подонок! Ненавижу тебя! — Но, зато, Я люблю тебя, Лёля! Я твой муж. И мне не безразлична твоя интимная жизнь! Так сколько их было? — он слегка приподнял ремень. Гнев мгновенно улетучился из ее головы, вытесняемый страхом. Она поняла, что больше не сможет вертеть этим мальчиком, как захочет. Странным образом он вдруг осознал свою власть над ней. И этот факт изумлял, пугал и завораживал ее. — Виталик, не надо! Я все скажу, только не надо! — она частила сквозь слёзы. — Двое. Их было двое... Резкий удар со свистом прилетел по ляжкам. Слёзы с новой силой хлынули из глаз. Визг огласил спальню новобрачных. И снова вкрадчивый голос: — Тебе было хорошо с ними, Лёлечка? Она замерла как неживая, боясь вздохнуть. Низ живота сжался от ужаса и горячего нахлестанного возбуждения. Мозг отказывался осознавать происходящее. Он ухватил ее ногу, высоко задрав, обнажив непристойное зрелище мокрой, распахнутой пизденки, поднес к лицу маленькие напедикюренные пальчики, взял в рот и стал обсасывать, щекотно лизнул языком середину стопы, сжимая изящную щиколотку. — Ну, расскажи, как они тебя трахали? — задыхался он от нежности. — Ты все расскажешь, и я тебя отпущу. Давай же! — Он отпустил ее ножку, потянулся к корсету, ласково поглаживая стянутые сиськи, расшнуровал его и стащил через ноги вместе с юбкой. Полюбовался обнаженкой, на минуту сжав рукой беспокойный член. Она молчала, заливаясь краской и слезами. Снова взялся за ремень. — Я не понял: ты что, хочешь, чтобы это продолжалось до утра? — голос стал угрожающим. Ремень свистнул по круглой ягодице, впечатывая малиновый след. — Нет, Виталик, нет... да... мне было хорошо!... — она всхлипывала, заводясь все больше. — Так нет или да? — ремень звонко щелкнул по телу. — Да! Да! — Значит, так: я буду задавать вопросы и немножко бить тебя! А ты будешь с удовольствием давать правильные ответы! Чем быстрее ты правильно ответишь на все вопросы, тем быстрее это закончится. Поняла, детка? — Голос снова сочился нежностью. От этого было еще страшнее. Это был не только страх порки, но страх неизвестности, связанный с непонятной, чудовищной трансформацией ее молодого мужа. И этот страх заставлял сжиматься ее живот и пах, пульсируя и выталкивая муку наслаждения. — Вопрос следующий: тебя трахали сразу вдвоем? — Да... — сдавленный голос, резкий щелчок ремня по бедрам. — Что ты чувствовала? — Возбуждение! Страсть! — Звонкий удар! — Умница! — Они ебали тебя в рот? — Да! — Свист ремня, удар! — Повтори! — Да! Да! Дааа!!! — Ремень весело пляшет по нежной коже, высекая искры желанной боли и брызги слез облегчения. — Еще как? Давай-давай, детка! Нам нужно пройти процедуру до конца! — В писю... И в попу... — она разревелась, всхлипывая. — Так это же очень хорошо, детка! Ты, наверное, получила большое удовольствие, да? Ты жарко кончала с ними? — голос снова засочился лаской и мёдом. — И ты давно хотела этого? — Молчание. — Резкий свист ремня, рёв и визг: — Да! Да! Даааааааа!!! — Умница! Просто умница. Ответь мне, Лёленька, девочка моя, на последний вопрос: и кто же ты теперь после этого? — Он снова задрал ее ножку, обнажая развратное зрелище, ласково погладил. — Ну эротические рассказы ! Ты же уже говорила это, скажи еще раз! — Ремень, уже с пряжкой, болезненный удар по нежнейшей внутренней стороне бедер, почти промежности. — Шлюха, Виталик, любимый, я шлюха!!! — утробно завыла Лёля, переставая соображать. — Детка! Какая же ты умница! Понравилось, наверное, быть чьей-то шлюхой? — Рука с ремнем зависла в воздухе. — Да! Да! Да! — Лёля по-волчьи разрыдалась, мотаясь по постели, насколько позволяли привязанные руки. Тело пылало ноющей, саднящей болью. Зубы стучали нервной дрожью, а голова отказывалась понимать происходящее. Передок горел нескончаемым жаром. Она превратилась в кусок стонущей плоти, комок рефлексов, связку притупившихся ощущений, воющую белугу, безвольное месиво... Ремень с оттяжкой загулял по телу, взрывая яркой болью бока, плечи, живот грудь, задницу, ноги, бедра, пару раз пришлось по клитору, и она чуть не сдохла от взвизга болезненного возбуждения. Ее мучитель остановился, бросил ремень, выдохнул, устало поник... — Ну, что, — медленно, с облегчением, произнес Виталик, — вот мы все и выяснили: моя жена — шлюха. Я женился на шлюхе. Что же! Придется радоваться тому, что есть! Будем трахать шлюху так, как она того заслуживает. — Он сыто, цинично улыбнулся. Опустился на колени межд у ее ног, сгреб ладонью промежность, прощупывая сжимающиеся мышцы... — Эк тебя обкончали, девочка моя! Да ты и сама неплохо течешь! — Он чувствовал себя героем дурацкого порнофильма. Собрал выделения, с силой впихнул сочащиеся липким пальцы к ней в рот: — Соси-соси! Сладость-то какая, а? Потеряв соображение, Лёля отрешенно и старательно обсасывала его пальцы. Её безволие и послушность до безумия завели его. Он достал из-под подушки презервативы (не купаться же теперь в сперме этих козлов), быстро открыл коробку, зубами надорвал упаковку, раскатал тонкую резинку по железному от возбуждения члену. Широко, до упора, раздвинул ее задранные полусогнутые ноги, немного подумал — и без предисловий, преодолевая сопротивление, впихнул член в упругую задницу. В глазах потемнело. Перевозбуждение дало о себе знать. Хотелось продержаться подольше, чтобы узнать, как ТАМ у нее. Это был его первый анал. И он не хотел ничего пропустить. «Узко, горячо, не чуть не хуже, чем в пизде у Светки, — промелькнуло в мозгу. — Надо будет ее туда почаще драть». Член заплескался, заскользил взад-вперед, словно рыбка, попавшая в родную стихию. Лёля ощутила бесконечность этой ночи. Уже третий член за сегодня проникал в ее попку, бывшую до этого дня девственной и не предполагавшей никаких приключений... Виталик с ходу взял темп и теперь яростно с наслаждением долбился в задницу своей жены. Лёля поняла вдруг, что ей безумно приятно. Небольшой крепкий член не распирал ее, выворачивая наружу, а быстрыми, короткими, резкими толчками выбивал внутри нее чечетку пульсирующего наслаждения. Волосатые яички, шлепая, вжимались в анус, шершаво дразня попку. Она завелась и стала нежно вскрикивать и постанывать в такт его безостановочным движениям. Высокие груди дрожали, дразня пышными, словно резиновыми, сосками. Он ущипнул эту роскошную сладость и погнал быстрее, не в силах остановиться. Бедра свело. Еще немного... Он выскочил из нее, сорвал растянутый презерватив с вспотевшего члена, подтянулся к изголовью и, держась за спинку кровати, навис над ее стонущим ротиком, вошел до упора, уткнувшись разбухшей головкой в сладкое стонущее горло. Нежная плоть обволокла его, потерявший остроту ощущений в презервативе член расплылся в наслаждении, стало горячо, еще горячее. Он бешено заработал бедрами, хлюпая в ее глотке, на последнем пике ухватив взглядом ее вытаращенные от удушья глаза. Яйца сжались и лопнули взрывом. Густые струи, разрывая его пополам, полетели в хрипящий ротик, на чувственные губки, забрызгали щеки и мохнатые ресницы. — Ааааааааааа!!! — Выгнулось дугой и откинулось тело. Никогда еще он так не кончал на пике зверского, невыносимого возбуждения. Он упал рядом с ней, задыхаясь, витая в эйфории пульсирующего оргазма, хрипя и изгибаясь, не веря в собственные нереальные ощущения. Тяжело дышал несколько долгих минут. Встал, расправляя плечи. Отвязал посиневшие запястья жены от кровати. Плюхнулся в кресло напротив. Впервые пожалел, что не курит. Лёля с трудом села на кровати, растирая затекшие руки. Все тело пылало малиновыми полосами. Они сочились и саднили. Попка гудела, сокращаясь. Лицо было перемазано спермой Виталика, от которой она никак не могла отплеваться. В пизденке тяжело ныло. Она возбудилась, но не кончила. Но не это сейчас волновало ее больше всего. Она молча, покорно смотрела на Виталика, не в силах до конца проникнуться их новыми ролями. Что-то случилось между ними. Что-то ужасное, непоправимое, но странно манящее и притягательное. Что теперь будет с ними? Он бросит ее? Опозорит? Расскажет родителям? Позвонит Лёхе и вызовет на разборку? Навсегда прогонит из их жизни шалавную Светку? Что вообще тут можно сделать? — Виталик, что теперь будет? — тихо спросила она. Он помолчал, потирая лицо. — А ты как думаешь? — угрюмо бросил в ответ. — Я не знаю, Виталик... Они снимали меня на телефон, и мне это нравилось. Что мне теперь делать? Хмель одномоментно слетел с него. Он вскочил, натягивая штаны. Взглянул на часы. Глубокая ночь. Подошел к шкафу, вытащил большую спортивную сумку, бросил перед ней на постель: — Немедленно собирай свои шмотки, деньги, документы. Мы уезжаем. — Но когда? Куда? Как? — Прямо сейчас, куда глаза глядят, но как можно дальше отсюда и навсегда. Устроит? — он тяжело глянул на нее, застегивая рубашку. Она непонимающе глядела на него. Ожидала чего угодно, только не этого. Он мог выгнать ее, еще раз избить, уехать сам — она бы поняла, но... — Виталик, почему?!! — Потому что ты моя жена. И потому что я люблю тебя, дура! Он распахнул дверь и вышел в глухую ночь выгонять машину. Часть 3 Виталик гнал машину по ночному шоссе. Редкие фонари мелькали по обочинам. Ночь перевалила экватор и неумолимо ползла к рассвету. Ни одной машины не встретилось им на предутренней трассе. Ровно и тепло гудел мотор. Виталик молча и сосредоточенно глядел на дорогу. Лёля оцепенело сидела рядом, ошарашенная этой ночью. Собираясь наспех, она успела натянуть короткую джинсовую юбку да открытый топ на тонких бретельках. Даже лифчик искать было недосуг. И теперь роскошные, тяжелые груди выпирали под тонким красным трикотажем, колыхаясь в такт движению. Вьющиеся волосы она по-быстрому заплела в коротенькую косичку, и вид имела самый затрапезный. И лишь надетые впопыхах изящные белые туфельки невесты напоминали о только что свершившемся грандиозном в жизни каждой девушки событии. Молчание висело в машине тяжелым свинцовым облаком. Лёля все пыталась переварить случившееся с ней, но ничего не получалось, не сходилось, не состыковывалось в прежнюю картину мира. Паззл, который она пыталась собрать в голове из сегодняшних впечатлений, разваливался на кусочки. Потом она перестала думать и тупо смотрела на свои ноги. Ноги как ноги. Лишь из-под короткой юбки виднелись вспухающие красные полосы, при малейшем прикосновении отзывающиеся горячей пульсацией. Собственно, сидеть было тоже непросто, но заднице досталось чуть меньше, особенно, правой половине. Поэтому она старалась больше опираться на нее. Горел живот под короткой майкой, горели бока и промежность. Но это все было терпимо по сравнению с неотвязно мучающей ее мыслью: «Что дальше?» — Что дальше, Виталик? — Лёля осознала, что произнесла это вслух и напряглась. Тот молчал, все так же глядя на дорогу. Притормозил. Остановился. — Что дальше? Дальше мы уедем отсюда. Через день наш рейс в Хургаду. Перекантуемся в гостинице. Позвоню с утра родителям, скажу, что решили перед вылетом погулять в городе. Пока на отдых, а там решим. Но обратная дорога нам заказана. Или ты не согласна? — он впервые оторвал взгляд от лобового стекла и тяжело повернулся к Лёле. Она молча, не глядя на него, кивнула. Помолчали. — Виталик, но как ты представляешь себе нашу дальнейшую совместную жизнь после всего, что случилось? — произнесла она после недолгой паузы, по-прежнему разглядывая свои коленки. — А нашу дальнейшую совместную жизнь, Лёля, я представляю так. — Она удивилась спокойной уверенности его тона. Казалось, он ни секунды не раздумывал над ответом, словно с рождения имел четкий план насчет их будущего. — Мы уедем туда, где нас никто не знает. И будем жить, как ни в чем не бывало. Работу я найду, жилье сниму, жить будем нормально — я в этом уверен. Я буду тебя обеспечивать, заботиться, любить и ласкать. С одним условием. — Он помолчал. — С этой минуты ты всегда и во всем до самых несущественных мелочей подчиняешься мне одному. — Он в упор глянул на нее. — Я не думаю, что у тебя есть особый выбор. Но если ты не согласна, то можешь прямо сейчас вылезать из машины и топать назад по трассе в свои Большие Колотушки. А мне, если что, в другую сторону. Он был настолько спокоен, что Лёля поёжилась от непоколебимой уверенности его тона. Но тут же решила на всякий случай ни о чем не думать. Она вообще разучилась думать за эту ночь. Это бессмысленное и мучительное занятие она бы с удовольствием предоставила кому-то другому. Ей вдруг стало хорошо и спокойно от того, что кто-то готов принимать за нее решения. Неважно, какие. Важно, что не надо это делать самой. Она будто стала дорогой жемчужинкой в подарочной коробочке на бархатной подушечке. Абсолютно несамостоятельной и бессмысленной вещью. Мягкий, уютный салон машины был похож на коробочку. А она — на маленькую, красивую безделушку. Только саднили коленки. Виталик повернул тумблер радиолы, задумчивый ночной блюз разбавил гнетущую тишину салона. Его пугала и заводила мысль о том, что все теперь в их жизни зависит только от него одного, его жесткой воли, последовательных действий, способности взять все в свои руки. Повернулся к ней: — Детка! — устало произнес. — Я, правда, очень люблю и безумно хочу тебя. И серьезно намерен сделать тебя счастливой. Я всё решу и всё сделаю ради нас, только слушайся меня всегда. И все будет хорошо. Можешь ни о чем больше не заботиться кроме собственного послушания. И, надеюсь, ты понимаешь, что это абсолютно вынужденная мера. Ты просто не оставила нам с тобой другого выхода... Лёля улыбнулась: вот и решение проблемы! Не думать! И все будет хорошо. Она же росла хорошей и послушной девочкой, любила маму и папу. Как же она забыла, что мужчина — главный в семье и его надо слушаться! — Да, Виталик! — с облегчением кивнула она, — я тебя поняла. Прости меня за всё! — она сделала большие глаза. В ответ тот расхохотался: — Простить? Тебя? Детка, ты ни в чем не виновата! Ты просто была собой, и это было прелестно! Я понял: ты нужна мне именно такой! Оставайся же такой всегда! Леля подняла на него изумленный взгляд. Виталик протянул руку и осторожно провел пальцами по ее усталому лицу, скользнул по шее на грудь, восхищенно пощупал торчащие соски под тонкой маечкой. — Подними ее, — ласково попросил он. Лёля внимательно поглядела на него и медленно, послушно задрала эластичную трикотажную ткань, обнажая высокие полушария. Виталик припал губами к пышной, чуть вспухшей после экзекуции груди, которой, правда, досталось меньше, чем остальному телу, вдохнул пьянящий запах, задохнулся. Лёля зажмурилась и поплыла... Ещё, ещё и ещё... Ничего больше не нужно кроме сносящей крышу ласки. Щекотно заныла промежность, бёдра сами подались вперед, из высокой груди вырвался вздох... — Ты меня дико заводишь! Но нужно ехать. — Сказал Виталик, с трудом отрываясь от возбужденно торчащих сосочков. — Сделай для меня доброе дело: я не хочу задремать за рулем, оставь мне возможность видеть рядом твои обнаженные прелести! Мне это поможет чувствовать себя живым! Он протянул руку к короткой юбке и потянул ее вверх. Лёля послушно приподнялась над сиденьем, юбка скользнула на живот, обнажив вспухшие красными полосами ноги, пышные бедра, узкую полоску белых трусиков. Виталик нетерпеливым движением заставил ее стянуть трусы, обнажая влажные нижние губки, и вышвырнул их в открытое окно: — Вот так и сиди, хорошо? — усмехнулся Виталик, любуясь женой. — Теперь я точно не засну, пока не доеду. — В штанах слегка заныла возбужденная плоть. Он вжал педаль газа, машина полетела по ночной трассе. Смутно вспомнился восточный гороскоп. Час Тигра незаметно подкрался на мягких лапах, замерев в напряженном ожидании рассвета. Тонкая светлая полоска призрачно белела слева за тянущимися вдоль дороги полями. Где-то километров через десять должна быть дешевая придорожная гостиница. Эта ночь казалась им бесконечной. Оба они были измотаны до предела эмоционально и физически, но словно второе дыхание настигло их вкупе с эйфорией бессонницы. Казалось, еще сутки, а за ними и еще могут они не спать и не есть в тревожном ожидании новых открытий в познании себя и друг друга. Последняя ночь распахнула новые горизонты и бездны в их жизни. И теперь они никогда уже не будут прежними. Лёля сидела полуобнаженная. Перетянутая лишь ремнем безопасности, грудь тревожно колыхалась при движении. Ощущение врезающегося в голое тело ремня возбуждало. В животе стало щекотно. Боковой ветерок обвевал распахнутую промежность. Внизу стало мокро. Лёля глубоко вздохнула и заёрзала на кожаном сиденье. Виталик взглянул на неё. — Детка, поласкай себя немного! — попросил он вдруг, мягчея и улыбаясь. Он взял ее нежную наманикюренную ручку и положил на промежность, чуть прижал сверху своей рукой: — Давай же! Между гладкими губками было так мокро, что пальцы сами заскользили взад-вперед, ввинчиваясь в узкий бутон, словно споря с ним, кто кого обманет в этой неверной игре, заплясали в чувственном танце нежной плоти. Лёля закрыла глаза и закачалась, слегка двигая бедрами навстречу пальчикам. Она дико устала за эти безумные почти что сутки, была невероятно возбуждена всем происшедшим и мечтала только поскорее расслабиться и упасть в забытье. Странные чувства переполняли ее: с одной стороны робость и страх перед таким новым для нее мужем. С другой — щемящая детская обида на то, что всё неправильно. Всё должно быть не так в первую брачную ночь. И это острое ощущение жалости к себе, унижения, неполноценности, заводило ее еще сильнее, заставляя отчаянно, до слёз, дразнить непослушную плоть. Виталик ласково косился в ее сторону. — Детка, — нежно попросил он, — расскажи мне свои фантазии! У тебя есть фантазии? Лицо его вдруг стало жестким, пальцы крепко вцепились в руль, он пристально вглядывался в дорогу, словно не в силах смотреть на Лёлю. — Даа, — простонала Лёля, насаживаясь на пальчики. — Хочу большой член... Туда... сильно... — Она снова застонала, впиваясь пальцами в текущую, ноющую щёлку. Виталик закусил губу. Вести машину было всё труднее. Хотелось до безумия сжать в объятиях распаленную молодуху и, не сходя с места, устроить ей жаркую баню... — Да уж, повезло мне с женушкой, — хрипло пошутил он, — всегда под боком море страсти. Бери — и пользуйся! Погоди, детка, скоро приедем... ... Дальний свет фар выхватил далеко впереди из зияющей темноты серую будку с надписью «ДПС» и две фигуры в светоотражающей форме. Виталик резко тормознул, съехал на обочину и выключил фары и двигатель. Только сейчас он осознал то, что выбили из его головы кураж и эйфория текущей ночи: сколько промилей алкоголя, выпитого на собственной свадьбе, плещется в его крови... Лишение прав никак не входило в его текущие планы, ну, никак... Он нервно нашарил в бардачке пачку жвачки и высыпал в рот пригоршню отдающих холодной мятой подушечек. Мята мятой, а подушечки от теста на алкоголь, если что, не спасут... — Да, влипли! — Произнес он вслух. — Впереди пост, а я пьяный... Лёля взглянула на него, оправляя на себе одежду. Эротический кураж покинул ее. Она посерьезнела. И тут в глазах мужа промелькнули ехидные черти. Он странно улыбнулся: — Детка, разве ты уже закончила? Продолжай, пожалуйста! Я весь внимание. — Он повернул ключ зажигания. — Давай, поехали! — Я не могу, Виталик, — испуганно пролепетала Лёля. — А если нас остановят? Как я буду выглядеть? — Ты будешь выглядеть суперкруто! — проговорил он нетерпеливо. — Ну, давай же уже, делай это! — Ты сдурел? — Лёля взвилась до неба. — Не буду — и не проси! — Ты не поняла, дорогая! Я не прошу — я приказываю тебе. — В голосе мужа зазвенел металл. — Или ты забыла наш недавний разговор? Если что-то не нравится — он перегнулся через нее, распахивая дверцу, — давай на выход! Лёля сидела ошарашенная, словно прилипшая к сиденью. — Я не буду больше повторять, — сузив глаза, жестко чеканил Виталик, — что с этой минуты ты либо слушаешься меня во всем, либо отправляешься восвояси. Куда, вот, только ты пойдешь? Назад, к маме? Тогда приготовься к тому, что все столь любезные твоему сердцу кобели поселка станут целыми ночами свистеть под твоим окном. порно рассказы И по улице ты не сможешь пройти, подняв глаза. И кто тебя после всего замуж возьмет — даже не представляю. Может, конечно, ты всё это и заслужила. Но я бы на твоём месте пожалел хотя бы мать — она так хотела, чтоб ты была счастлива! Лёля вздрогнула. Напоминание о матери больно зацепило ее. Мама, действительно, отчаянно радовалась тому, что Лёля нашла себе такого прекрасного, любящего, состоятельного жениха. Что, наконец, уедет из их дыры в новую, прекрасную жизнь, о которой можно было лишь мечтать. Но вся эта история подкосит ее. Нет! Лёля ватной рукой рефлекторно захлопнула дверцу. — Вот и умница! — весело сказал Виталик. — Всё было хорошо, а станет еще лучше. Тебе же нравится, когда на тебя смотрят, когда тебя все хотят. Нравится, а? — Его охватил лёгкий истерический кураж. «Да, — заторможенно подумала Лёля, — мне бы это понравилось. Не знаю». Щекотные мурашки побежали по телу. Чувство реальности расплылось в мареве смутной возбуждающей фантазии. — Расслабься, киса! — Виталик гладил ее грудь и бедра, пощипывая сосочки, забираясь под юбку, снова заворачивая кверху ткань, обнажая матовую кожу. — Ты же хотела! Подразни себя! — Он ущипнул Лёлю за щёку. И этот властный, чуть пренебрежительный жест, наконец, задел ее. Она взмокла и вжалась горящей промежностью в сиденье, ухватилась ручкой за нежные губки, снова постаралась нырнуть в волны сладких ощущений, вызывая в памяти сегодняшнюю безумную ночь. — Давай, моя девочка, поласкай себя, покажи, как ты хочешь! Ведь, ты же хочешь, и тебе все равно, с кем, шалава... Он ехидно унижал ее, и это заводило Лёлю еще больше, и он знал это, и дрожал сам от взрывной смеси ощущений власти, нежности, заботы, презрения и желания... Лёля низко застонала, раскачиваясь, насаживаясь на свои пальчики. Впереди мелькнули огни поста и волшебная палочка. Лёля зажмурилась и полностью отдалась собственной волне, пробиваемая дрожью, словно сквозь вату воспринимая дальнейшее. Виталик остановился, открыл окно. — Сержант ДПС Андрющенко, — представился, нагнувшись, молодой худощавый дпсник. — Ваши документы, пожалуйста! Виталик, чуть отвернувшись, протянул права. — Странно как-то едете, неуверенно, в такое время... — начал сержант. — Почему в салоне темно? Кто еще в машине? — Он нагнулся и посветил фонариком в темноту салона. Вдруг фуражка его поползла на затылок вместе с бровями, рот раскрылся, он захлебнулся воздухом, наливаясь кровью и каменея. Перед ним на переднем сиденье, выхваченная из темноты рассеянным лучом фонарика, пристегнутая ремнем безопасности и вцепившись в подлокотник, извивалась полуголая юная красавица, судорожно дыша, с закрытыми глазами, раздвинув ножки, страстно ласкающая свои абсолютно мокрые, хлюпающие интимные губки. — Э-эх, бля! — только и вырвалось у оторопевшего гаишника. — Чего там у тебя? — в окне рядом с охреневшим Андрющенко появилась широкая, как блин, суровая рожа его напарника. В ту же минуту лицо его моментально поменяло выражение с вымогательски-делового на подростково-обалдевшее. — Вот это бл... — он осекся и посмотрел на Виталика. — Да, вот так вот, мужики, жена моя! В свадебное путешествие едем — он блеснул новеньким кольцом на пальце. — Не знаете, далеко гостиница? А то девочка совсем не может. Видите, что со мной делает! — «смущенно» ухмыльнулся он. «Боже, я — проблядь!» — промелькнуло в мозгу у Лёли. Сквозь полуприкрытые веки она ощущала три пары возбужденно прожигающих ее, трахающих ее, оценивающих ее мужских взглядов. Она выгнулась дугой, закусив губу, глубокий судорожный стон вырвался из груди, слёзы навернулись на глаза. Стыд и страх заводили ее еще сильней, до безумия... — Дорогая, — услышала она как сквозь вату. — Ты немного увлеклась! Остановись, приведи себя в порядок и поздоровайся! Виталик протянул руку к ее маечке, дернув вниз, усмехаясь, поправил юбку. — Извините нас, пожалуйста! — ехидно-смиренно сказал он. Лёля сидела, тяжело дыша, замерев как мышонок, глядя в пол, закусив губу, с навернувшимися на глаза слезами. Что будет дальше? Они высмеют ее? Оштрафуют Виталика? Вытащат ее из машины и... — Эх, нихера ты, мужик, подженился! — выдохнув, на автомате, растерявший все формальности Андрющенко протянул документы Виталику. — Гостиница через пару километров. Езжай скорей! Да смотри там, следи за дорогой! — заржав, прибавил он, окончательно приходя в себя и отчаянно веселясь вместе с напарником. — Счастливого пути, молодые! Виталик стартанул. Гаишники многозначительно скалились им вслед. Лёля вся сжалась и упала головой на переднюю панель. Слёзы облегчения лились из ее глаз. Её колотило от возбуждения. — Ну, что ты, детка, всё же хорошо, молодец! Пронесло! — выдохнул через сотню метров Виталик, резко выплюнув жвачку в окно. Скоро приедем. Кстати, получила удовольствие? Или еще нет? Ты была бесподобна! Лёля молчала. Ей хотелось скорее приехать, упасть в постель и согреться. Впереди замаячили огни придорожной гостиницы. Виталик припарковался и помог жене выйти из машины. В холле за высокой стойкой их встретил сонный лохматый парень с красным отпечатком стола на щеке. Пока он оформлял документы, Виталик, скрытый стойкой почти по грудь, незаметно гладил под юбкой задницу стоящей рядом жены. Его распирало нарастающее желание. Зрелище публичного унижения Лёли и ее возбуждение неслабо заводили его. Пальцы скользнули между шелковистых ягодиц, подразнили попку, пробрались к промежности. Там было всё так же влажно, горячо и скользко. Лёля закрыла глаза и подалась чуть вверх и назад, ловя убегающие, дразнящие ощущения. Ее податливость завела Виталика еще больше. Он, хулиганя, легонько задвигал пальцами, приподнимая ее выше. Лёле пришлось встать на цыпочки и с закрытыми глазами опереться грудью на стойку, тяжело дыша и чуть двигая бедрами. Больше всего на свете сейчас, до ломоты в зубах, ей хотелось, чтобы Виталик грубо взял ее прямо здесь. Она открыла глаза и вдруг в полуметре от себя встретилась взглядом с лохматым портье, закончившим стучать по клавиатуре и выжидательно глядящим на нее. Она постаралась моментально стереть со своего лица гримасу страдальческого наслаждения и придать ему будничное выражение. Получилось плохо, и парень, несмотря на глухой недосып, что-то почувствовал и уставился на нее пристальней. Виталик с независимым видом стоял рядом, наслаждаясь грубым смущением и растерянностью жены... Лёля сжала зубы и постаралась улыбнуться. Ощущение собственной беззащитности, подчиненности выбивало пробки из ее мозгов. Парень встал из-за стойки и, странно поглядев на нее, пригласил их идти за собой смотреть номер. Поднимаясь за ним по лестнице, Виталик высоко закатал юбку на Лёле, обнажив припухшие бедра. Она зажмурилась и сжалась. Осознание того, что парень может в любую минуту повернуться и застукать их, заводило обоих до крайней степени. Их дико тянуло друг к другу. Парень что-то чувствовал, об этом говорила его напряженная, словно прислушивающаяся, маячащая впереди спина. Открывая дверь номера, портье полуобернулся к молодоженам, что-то говоря, Лёля моментально спряталась за спину Виталика. Эта игра нравилась ей все больше и больше и дико, до дрожи, возбуждала. Виталик первым прошел в номер, оглядывая его. Лёля чуть задержалась, гипнотизируя удаляющуюся спину портье. Парень словно лопатками почувствовал ее цепкий игривый взгляд и неожиданно, но вполне предсказуемо для них обоих — обернулся. Бесстыжая красавица с блестящим от влаги передком прожгла его откровенным, вызывающим взглядом и, по широкой амплитуде вильнув нежными покрасневшими бедрами, просочилась вслед за мужем, позабыв до конца притворить дверь. В номере Виталик откинулся навзничь на стоящую против двери широкую кровать, увлекая на себя жену. Лёля взвизгнула от болезненно-резких ощущений саднящей кожи и дернулась назад. Но он уже впился в ее губы, сильно прижимая к себе за затылок, задирая майку, выкручивая грудь, настырно пробираясь пальцами в хлюпающий тайник наслаждений. Лёля подалась вперед, к позе наездницы, но, словно что-то вспомнив, Виталик сильно нажал на ее голову, резко толкая вниз. Лёля все поняла, сползла к его ширинке, расстегивая и стаскивая брюки, попутно впиваясь нетерпеливыми губами через ткань в предельно напряженную плоть. Виталик вытянулся и застонал. Он сдвинулся бедрами на край кровати, ногами упираясь в пол, и Лёле пришлось встать на колени спиной к двери и прогнуться, чтобы обхватить влажным ротиком выпростанный из одежды жаждущий ласки член и поджатые яички. Содрав с себя чёртовы тряпки и оставшись в одних туфельках, она с наслаждением прильнула к члену, всасывая его в себя целиком, чавкая, облизывая, поливая слюной, играя язычком с головкой и яичками. Похоть разбирала ее до непристойности. Она всасывала в себя пах мужа, вылизывала, словно кошка сметану, внутреннюю сторону бедер, нахально проталкивала свой острый язычок в анус и снова возвращалась к грубому отсосу, до хрипоты насаживаясь горлом на стрелой торчащую головку. Виталик взвыл. Так хорошо ему еще никогда не было. Неужели это счастье, эта вчерашняя томная красотка, эта нежная самка, эта похотливая, сладкая шлюха — будет с ним навсегда?... Он не должен ее упустить. Он должен быть осторожным, хитрым, коварным... и очень любящим. Очень. Он должен изучить ее до сердцевины, разобрать на атомы и собрать заново, сделать центром Вселенной и подстилкой у своих ног, задурить, замучить, заласкать, задарить, но привязать к себе навсегда. Безотказно. Мысль эта выстрелила сладко в мозг, кипучая сперма выстрелила в сладкий рот. Он услышал хрипы, кашель и стоны, увидел измазанное, искаженное лицо, бессмысленно полуприкрытые глаза, дрожащее тело своей жены. Маленькая наманикюренная ручка с новой силой заработала между бедер, заставляя ее рычать и извиваться в приливе последней волны. На подходе лупящего в мозг оргазма Лёля судорожно выгнулась, запрокидывая голову, и взглядом цепляя зеркало против двери. Она уже ничего не могла сделать с осознанием того, что в проеме полуприкрытой двери отражается жестко мастурбирующий на ее отражение лохматый портье. Он делал это как-то настырно, быстро и буднично, словно сливал утренний стояк в туалете. Встретившись с ней взглядом, не отвел глаз, а продолжал свое дело, но теперь уже как будто вместе с ней, словно насилуя глазами ее вывернутую назад и кверху истекающую щелку и бесформенно кривящийся обкончанный рот. Теперь они были безумными сообщниками, сумасшедшими авантюристами, конкистадорами сексуальных откровений, похотливыми животными одной стаи, одной крови. Вспышки оргазма одновременно взорвали их. Лёля протяжно, низко зарычала и закачалась на коленях, судорожно сжимая бедрами мокрые, онемевшие пальцы, хватая воздух ртом. Портье зажмурился, прогнулся с искаженным лицом, член дернулся в его судорожно замершей руке, стреляя длинными струями, стекающими по дверному косяку... Тепло ударяло в мозг, волнами расходясь по всему телу. Хотелось стонать и кончать бесконечно. Лёля, забравшись на кровать, дрожа, прижалась к мужу, с трепетом впиваясь в его рот мокрыми губами. — Давай спать, Лёля! — откуда-то из забытья произнес Виталик, притягивая ее к себе и кутая в одеяло. — У нас был трудный день и длинная ночь. Лохматый портье застегнулся, обтер руку об одежду. Лицо его снова стало сонным, замкнутым и ничего не выражающим. Он повернулся и исчез из зеркала, плотно прикрыв за собой дверь. Забрезжил рассвет. Поймавший свою добычу тигр крутанулся на мягких лапах и в длинном прыжке растворился в первых лучах восходящего солнца. Час кота с чеширской улыбкой материализовался из времени и пространства, свернулся клубком на груди спящих молодоженов и блаженно заурчал... Часть 4 Лёля впервые в жизни летела в самолете. Ровно гудели двигатели. Это был ранний утренний рейс, и не выспавшийся народ подремывал на своих местах. Лёля поуютнее закуталась в плед, прикрыла глаза и оживила в памяти прошедший день. Проснулась она далеко за полдень от того, что Виталик весело звенел в трубку: «Да все нормально, мам. Мы так что-то сорвались, просто перед вылетом решили вдвоем погулять в городе. Ну, ты понимаешь... Извинись перед ребятами. Приедем — проставимся!» Минувший день показался сном. Даже странно было представить, что еще вчера она собиралась на собственную свадьбу, а сегодня, исхлестанная в мясо, убегает в неизвестность вместе с молодым мужем. Виталик был бодр и деловит. Заказал завтрак в номер и велел Лёле одеться, чтобы ехать в город, в частную клинику. До города ночью они не доехали всего ничего, и было решено вернуться потом обратно в эту гостиницу, где их никто не знал, чтобы скоротать время до отлета. Лёля натянула длинное легкое платье с рукавами, срывающее следы недавней экзекуции. Лифчик надеть не вышло — он натирал ноющую, нахлестанную кожу. Упругие соски выпирали под тонкой тканью платья, и Лёля чувствовала себя странно, возбуждающе беззащитной. Спускаясь мимо стойки администратора отеля, Лёля мельком заметила за ней лишь полную крашеную даму. Лохматый ночной визави словно испарился. «Будто приснилось» — подумала мимоходом Лёля. В пафосной частной клинике пожилой, видавший виды доктор, хорошо подогретый финансовыми вливаниями из кошелька Виталика, уткнув в бумажки маленькие бегающие глазки, выписал Лёле какую-то мазь для кожи и направление на анализы. Пришла улыбчивая медсестра и увлекла ее в недра оздоровительного центра. Виталик вышел на улицу, впервые в жизни купил сигареты и с некоторым удивлением затянулся, слегка покашливая с непривычки. Потянулись минуты. Лёлю обследовали со всех сторон, словно готовили в космонавты. Брали мазки и кровь из вены, дали выпить какую-то таблетку, обработали все дырочки, что-то вычищая и промывая, смазывали припухшие следы ударов. Она вышла через два часа, свежая и сияющая, словно новорожденная, с гладко убранными назад волосами, в длинном, светлом платье в пол. «Берегите супругу! — многозначительно осклабился на прощание доктор. — Несколько дней не надо появляться под открытым солнцем, пользуйтесь мазью для... решения кожных проблем, по возможности, воздержитесь от травмирующих тактильных контактов. В остальном, с ней все в порядке». Он чуть было не добавил: «Пользуйтесь на здоровье!» Но вовремя осекся. Эта юная, красивая, меланхоличная дама выглядела фактически вещью, которую собственный муж привез в починку. Виталик трпетно обнял Лёлю, целуя в губы. Он ощущал в этот момент былое благоговение перед нежной красавицей женой. Остаток дня они мотались по делам. Леля сидела в машине, пока Виталик ездил на городскую квартиру за вещами и документами, что-то снимал со счетов, делал бесконечные деловые звонки. Она поняла, что все серьезно. Они уезжают от сюда надолго. Сначала на курорт, а там... Быстро прошлись по бутикам, купили ей пару длинных платьев и кое-что по мелочи для пляжа. Лёля плохо представляла, когда сможет пойти на пляж со своей исхлестанной кожей, но очень на это надеялась. Она никогда не была на море. Витрины отражали ее фигуру, скрытую непривычно балахонистым платьем и потерянное лицо в обрамлении гладко зачесанных волос. На лице было написано грустное удивление. Вернувшись в отель в ожидании отъезда, Лёля заснула. Виталик долго в раздумьях сидел возле кровати, любуясь спокойным бледным лицом, обрамленным черными кудрями, длинными махровыми ресницами, ровно вздымающейся нежной грудью. Он любил ее в этот момент, любил так сильно, до слёз! И снова не мог поверить своему счастью. Прошедшая ночь показалась кошмарным сном, глаза его стали слипаться, он прикорнул рядом на краешке кровати и отрубился. Назойливый будильник в телефоне заставил открыть глаза на рассвете. Пора было лететь. Теперь Виталик дремал в кресле у прохода. Лёля сидела рядом, между ним и соседом, расположившимся у окна. Это был солидный, плотный мужик хорошо за сорок, одетый в светлые брюки и легкую рубашку. Бритый затылок, уверенное, грубоватой лепки лицо, небольшое брюшко, туго обтянутые штанами плотные ноги. Крепкие, покрытые жесткими волосками, руки лежали на подлокотниках. Он рассеянно смотрел в иллюминатор. Лёле стало ужасно завидно, до боли захотелось приникнуть к стеклу и окунуть взгляд в волнующую глубину бездны, распростёршейся за бортом. Увидеть маленькие игрушечные белые домики, тонкие вены рек, лесные массивы, похожие на смятую бумагу горные хребты. Все это ужасающее великолепие с высоты птичьего полёта. Она рефлекторно потянулась в сторону окна и слегка задела грудью лежащую на подлокотнике крепкую мужскую руку. Смутившись, она чуть отодвинулась. Мужчина, казалось, не замечал ее, рассеянно созерцая проплывающее за бортом бескрайнее пространство. Лёля расслабилась и снова подалась вперед, стараясь разглядеть залитый утренним солнцем величественный пейзаж. И не сразу обратила внимание на легкую возбуждающую щекотку. Не отрывая взгляда от иллюминатора и не меняя выражения лица, солидный сосед, легким, ненавязчивым движением теребил ее сосок под тонкой тканью летнего платья. Бюстгальтера на ней не было, и от этого возникало возбуждающее ощущение незащищенности нежных прелестей. Первым порывом было дернуться и отодвинуться. Но почему-то она этого не сделала, замерев в том же положении, взволнованно регистрируя ощущения чувственных и настырных возбуждающих прикосновений, чувствуя, как наливается приятной теплотой пульсирующая промежность. Движения крепких пальцев становились все более безжалостными. Вот уже второй сосок сладко заныл от напористого пощипывания. Лёля закрыла глаза, затаив дыхание, а открыв их, встретилась с тяжелым, подавляющим, выжидательным взглядом бесцеремонного незнакомца. И поняла, что попалась. Быстро испуганно оглянулась на мужа. Виталик мирно посапывал в кресле. Голова его склонилась на грудь, на губах блуждала легкая улыбка. «Боже, что я делаю!» — промелькнуло в голове. Но всё было уже неважно. Этот мужик, даже не взглянув лишний раз в ее сторону, нутром лучше нее моментально понял ее жадную до ощущений, легкую на подвиги натуру. Нахальная, шершавая рука, поросшая жесткими волосками, пробралась под плед, крепко сжав ее ляжку возле промежности, затем, помедлив, проползла чуть выше. Вкрадчивые, жесткие пальцы впились в нежные складки нижних губок, спрятавшихся под тонкой тканью летнего платья и моментально намокших трусиков. Добравшись до сокровенного, мужчина тяжело задышал, раздувая ноздри. Видно было, как накрывало его возбуждением, когда он пощипывал сквозь мокрую ткань интимные складочки юной соседки. Лёля вдруг заметила внушительный бугор, распирающий тонкую ткань его летних брюк. Сосед проследил ее взгляд, властно взял ее нежную, наманикюренную ручку и, глядя ей в глаза, уверенно положил ТУДА. «Ой, какой здоровенный!» — ужаснулась и одновременно восхитилась про себя Лёля, дрожа от ужаса и возбуждения. Испуганно оглянувшись, не понимая, что делает, она несмело сжала ручкой это упругое великолепие, ротик наполнился вязкой слюной возбуждения. Мужик продолжал жестоко подрачивать ее под пледом, она закрыла глаза и ответно заработала ручкой, страстно сжимая и лаская растущий бугор в штанах. Её накрывало то ужасом осознания, то резкой, неконтролируемой похотью. На глаза наворачивались слезы, губы дрожали. А мужик, развернувшись к ней всем телом, всё терзал ее промежность и соски, заставляя сильнее впиваться пальчиками в его член, мучительно сдерживая телесные порывы и утробные стоны. Кто-то шел по проходу. Лёля отпрянула и убрала руку, тяжело дыша. То же сделал и сосед. Они сидели рядом, с трудом справляясь с колотившим их возбуждением. «Хватит!» — включила вдруг голову Лёля, дрожа и прислоняясь к Виталику. Тот улыбнулся спросонок, ласково ущипнул ее за горящую грудь, приобнимая и прижимая к себе. Сосед с перекошенным лицом, тяжело дыша, поднялся и, прикрываясь дорожным кейсом, направился по проходу в сторону туалета. Вернувшись, он остаток пути строго смотрел в окно. «Словно ничего не было» — думала Лёля, чувствуя себя неуютно и грустно. Ей хотелось скорее избавиться от этого неудобного попутчика. И в то же время она старалась не думать о бесцеремонных лапах, только что уверенно терзавших ее стонущую, податливую плоть. Она с облегчением вздохнула позже, потеряв его из виду в суете прибытия. Что с ней? Что происходит? Позапрошлая ночь словно сдвинула в ней некий тумблер. Теперь она включалась по умолчанию в вещи, ранее казавшимися ей отвратительными и глупыми. Она не понимала себя, слезы наворачивались на глаза, её колотило. Она слегка успокоилась, лишь прикорнув на грудь к ровно дышащему Виталику. ... Отель встретил их морем и пальмами за окном светлого, просторного номера с белым балконом. Едва войдя в дверь, Лёля с радостным воплем шлепнулась на просторную, накрытую шелковым покрывалом кровать и запела от счастья. Ей такое и не снилось в ее занюханном поселке. Виталик, с улыбкой, любовался ее детским весельем. Но что-то внутри все не давало ему покоя. Потихоньку лицо его стало меняться. Он подкрался к ней какой-то осторожной кошачьей походкой, упал рядом, приобнял, посмотрел в глаза. Прижался всем телом. Нежно поцеловал в губы, пощипывая грудь. Лёля моментально отозвалась, подаваясь навстречу. Виталик, глядя ей в глаза, стянул джинсы и властно сжал пальцами ее щёки: «Открывай ротик, зая!» Он был на удивление серьезен и собран, словно делал дело. Высокий и нескладный, ловко уселся к ней на лицо, сжимая ее голову коленками, нетерпеливо елозя яйцами по подбородку и пристраивая твердый горячий член в ее полуоткрытый рот. Он не отрывал изучающего взгляда от ее лица, словно ожидая увидеть что-то особенное в его выражении. Лицо выражало усталость, покорность и легкий испуг, словно Лёля не ожидала такого поворота. «Значит, это не шутка, он действительно будет теперь делать со мной все, что захочет» — заторможенно подумала Лёля. Но отчего-то ей было нормально. Она ждала. Опершись руками о постель, Виталик скользнул членом в ротик и с ходу принялся с расстановкой долбить хлюпающее горло жены. «Как куклу» — подумала Лёля, мотая головой в такт его движениям. Но, кажется, ее никто не спрашивал, и она полностью отдалась его власти, мотая головой и мыча. Её безучастное подчинение заводило его с каждой минутой всё больше. Горловые утробные звуки отзывались в нем новыми приливами возбуждения. Виталик зажмурился. Ему хотелось затронуть ее до самых глубин, так, чтоб запомнилось на всю жизнь. Чтоб ни минуты не могла она без него, чувствовала себя подчиненной, удовлетворенной, тревожной и счастливой. Хлюпанье в горле, заглушенные долбежкой стоны, стекающая по щекам обильная слюна и, наконец, последний оргазменный рывок — и Виталик, извиваясь, со стоном излился, прижимаясь со всей силы бёдрами к ее лицу, впихивая яички вслед за членом в переполненный слюной и спермой сладкий, трепещущий рот. Лёля конвульсивно дернулась под ним, хрипя и пытаясь освободиться. Вдоволь насладившись ее героическими бесполдными усилиями, он отлип от нее, дав возможность прокашляться, задыхаясь и отплевываясь. Теперь она сидела на постели. в застегнутом наглухо дорожном платье, со слипшимися волосами и «стертым» лицом, размазывая обильную сперму по губам и щекам, всхлипывая и кашляя, возбужденная, смущенная, но странно довольная. «Уууу, какая ж ты сладкая! Моя шлюшка! Отдыхай!» — удовлетворенно потрепал ее по щеке Виталик и вразвалочку поскакал в ванную. «Кажется, нам пора подкрепиться! — сообщил он, выходя из душа свежим, легким и подтянутым. — Пойдём-ка в ресторан отеля!» Лёля, прихватив косметичку, направилась было в ванну, но Виталик, ехидно улыбаясь, остановил ее: «Нет, моя дорогая, ты пойдешь так! Мне нравится твое лицо!» Лицо было и впрямь примечательным: все в неровных красных пятнах, с растекшейся под глазами тушью и размазанной вокруг припухших губ помадой. Следы засохшей спермы стягивали щеки и подбородок, некоторые попали на платье и высохли желтыми каплями. Растрепанные волосы слиплись за ушами. У нее был вид не спавшей ночь использованной шлюхи. Но Виталик, казалось, был очень доволен зрелищем. Лёля заревела и замотала головой. Она ожидала, что это окажется нехорошей шуткой, Виталик сейчас рассмеется и отпустит ее умыться и переодеться. Но он только спокойно смотрел на нее, ожидая конца истерики. «Честно говоря, — сообщил он, наконец, — такой, зарёванной, ты мне нравишься еще больше. Хотя бы сейчас ты настоящая. Пойдем-ка». Он тыльной стороной ладони слегка вытер ее слезы и сопли и, взяв под локоть, повел в ресторан. Лёля постаралась успокоиться и придать лицу независимое выражение. Получалось плоховато, и когда они вошли в ресторан, ей показалось, что все посетители повернулись в ее сторону с одним и тем же осуждающим и пренебрежительным выражением на лицах. Веселый Виталик под локоток усадил ее за столик и вежливо заказал обед. Лёля лишь помотала головой и тихо попросила кофе. Но пить его не могла. Все плыло как в тумане, дымящаяся чашка была где-то далеко, по матовой поверхности напитка расходились маленькие круги. Лёля поняла, что это капают ее слёзы. Она была последним человеком вэтом обществе благодушных, ухоженных отдыхающих, выставленной напоказ, неприличной женщиной, достойной презрения и безразличия. Слёзы текли по лицу, а в промежности меж тем свербело странное ощущение. Виталик был таким веселым и непринужденным. Он что-то об этом знал. Вдруг Лёля почувствовала на себе изучающий взгляд и, утирая щёки тыльной стороной ладони, испуганно подняла глаза. Напротив нее, за соседним столиком, заинтересованно раздевая ее взглядом, тянул алкоголь из рюмки мужик из самолёта. Меньше всего она ожидала его увидеть в эту минуту. Взгляд ее стал растерянным, лицо вспыхнуло, а по его лицу пробежала понимающая ухмылка. Он ощупывал ее липким взглядом и чуть заметно, едко усмехался. Опуская глаза, Лёля с ужасом и ненавистью поняла, что противно возбуждается. Словно в унисон, Виталик под столом страстно сжал ее бедро. В промежности запульсировало. Она сжала его руку коленками. Захотелось немедленной разрядки. Она откровенно взглянула на Виталика. Но тот словно не заметил ее ищущего взгляда и подозвал счет. «А сейчас мы идем гулять!» — радостно заявил он, словно не замечая ее недовольства и растерянности. Всё так же, под локоток, вытащил из ресторана и неспешно повел по дорожкам отеля. Народу было много. Она снова вынужденна была против своей воли демонстрировать встречным откровенные следы грязного разврата на своем лице. Отдыхающие пристально вглядывались в странную парочку: улыбающегося, довольного жизнью мужчину и заторможенную дамочку со перепачканным лицом. Женщины тихо хихикали, миновав их, мужчины пристально оборачивались, словно пытаясь для себя сделать какие-то однозначные выводы на ее счет.Послеполуденное солнце нещадно палило даже сквозь легкую ткань длинного платья. Рубцы на теле горели, ноги заплетались, сказалась усталость от последних дней и перелета. «Виталик, я в номер хочу! — прошептала она, прижимаясь к нему. Не могу тут больше!» Виталик ласково обернулся к ней и вдруг легко подхватил на руки, целуя в губы. «Девочка моя! Устала?» — нежно и напористо спросил он, изо всех сил прижимая ее к груди. Она уткнулась носом в его плечо, вдыхая уже привычный запах туалетной воды, которую сама же подарила ему перед свадьбой. «Виталик, родной!» — пронеслось в голове. Она тихо простонала ему в ключицу теплым дыханием, почувствовав, как отозвался этот жест в нем приливом нежности. Он внес ее в отель на руках. И снова все смотрели на них, и она чувствовала себя самой счастливой, самой любимой... Войдя в номер и едва закрыв за собой дверь, Виталик прижался к ней со спины, с силой вжимая свой пах в нежные упругие ягодицы. Эрекция была нешуточная, Лёля сразу это поняла, хотя, от жары и усталости почти ничего не соображала. «Сейчас будут ебать» — прозвенел в мозгу сигнал. Она даже уже и не знала, хочет ли этого или только упасть и провалиться в забытье. Виталик судорожно стаскивал с нее платье, пощипывая грудь и клитор. Нежно завалил ее на кровать, страстно целуя в рот, и с наслаждением присосался к упругим соскам, которые через пару минут возбужденно торчали, покрытые пупырышками. Едва ощутимыми прикосновениями языка начал бережно вылизывать розовеющие полосы на теле. Лёля тихо застонала от удовольствия. Эти влажные прикосновения дарили прохладу и облегчение горящей коже. На глаза навернулись слезы. Ей было хорошо. Но постепенно его засосы становились все более жесткими и страстными, он впивался ртом в горящие следы, вызывая жгучую боль, покусывал и пощипывал розовеющие полосы, одновременно просовывая пальцы во влагалище и дразня клитор. Лёля взвизгнула. Особенно болели бока и горели ляжки. На нежной коже внутренней стороны левого бедра, в самом интимном месте, алел маленький шрамик в виде звездочки, выбитый пряжкой ремня при экзекуции. «На память останется! — почему-то с удовлетворением подумал Виталик, присасываясь к нему. — Как клеймо. Навсегда!» Он с силой сжал в объятиях стонущую жену, и та снова взвизгнула от жгучей боли — распаренные жарой и страстью рубцы под его напором отдались звонкой, колкой резью. Виталик же безостановочно зверел. Он грубо перевернул Лёлю на живот и навалился сверху всей тяжестью жесткого, угловатого тела, задыхаясь и пристраивая горячий член между ее ляжек. Лёля завыла от боли, задергалась, пытаясь вырваться, стараясь приподнять бедра, чтоб оторвать горящий живот от постели. С силой раздвинув ее ноги, Виталик быстро задвинул член в мокрую пизденку и сладко выдохнул. Жестко зафиксировал ее бедра. Лёля делала все сама — дергалась, билась, бешено двигала бедрами, вскрикивала и стонала, доставляя ему особенное удовольствие. Кажется, она и сама уже не понимала, страдает она или наслаждается в его жестких объятиях. Постепенно ее стоны становились все менее визгливыми и страдальческими, все более страстными и глубокими. Виталик крепко держал ее за приподнятые бедра, легко двигаясь в ней с закрытыми от наслаждения глазами. Боль больше не вспыхивала локальными искрами по телу, ее поглотила горячая сладкая волна кайфа. Лёля выгнулась назад, подаваясь навстречу ритмично шлепающим яйцам, растаяв в безбрежном океане удовольствия. Прозрачная смазка мокрой дорожкой стекала по ногам. Дыхание Виталика над ухом было хриплым и жестким. Он остановился, вышел из ее растрепанной, текущей пизденки, торопливыми пальцами раздвинул белые булочки ягодиц и стал медленно впихивать мокрую, разбухшую головку в плотные мышцы сжавшегося ануса. Лёля восприняла это как должное. Она вся была сплошная страсть и желание. Стерлись запреты, страхи, напряжение, боль. Она была женой своего мужа, его полностью безраздельной вещью. Она хотела только одного: чтоб ее трахали — как и сколько угодно. Горячий жесткий член, втиснувшись в напряженную плоть, медленными, настырными толчками начал выталкивать из нее стоны удовольствия. На этот раз Виталик никуда не торопился. Он хотел каждой клеточкой ощутить гладкие, крепкие мышцы ануса, напряженно сжимающие его орган, словно пытаясь вытолкнуть его назад. Он трахал Лёлину попку резкими, короткими толчками, внимательно прислушиваясь к ее реакции. Сначала это были мучительные короткие вскрики, постепенно сменившиеся глубокими, протяжными стонами. Попка становилась все более мягкой, горячей и податливой, она перестала пытаться отторгнуть член, дарящий ей мучительное наслаждение. Её мышцы теперь упруго и ласково сжимали его, словно затягивая в себя. Виталик навалился на нее всем телом, полностью растворившись в своих ощущениях. Его тело жило уже своей жизнью, и он просто следовал за ним, добывая новые порции кайфа. Вот, кажется, жену разобрало окончательно. Она уткнулась лицом в подушку, вцепившись зубами в ее край, чтобы заглушить животный вой горячего удовольствия, безвольно тяжелея под ним распластанным, податливым телом. Хищник, нагнавший свою жертву, Виталик жесткой рукой вцепился в ее загривок и погнал процесс к конечному пункту. Теперь никуда не денется ее попка, его радость. Быстро двигая бедрами, он вбил последние удары в дрожащие белые ягодицы, впечатываясь яичками в хлюпающий сок ее промежности. Мышцы поджались и член, дергаясь, стал выстреливать в с трудом растраханную попку. Громкий мужской стон отозвался в звонкой пустоте номера, смешавшись с подвываниями оттраханной женщины. Виталик и не знал раньше, что бывает так хорошо не столько от феерических ощущений, сколько от осознания того, что так теперь будет всегда, стоит ему захотеть. Он повернул к себе Лёлю, прижимаясь к ней всем телом и благодарно целуя в трепещущие губы, стал покрывать засосами все ее тело, впился губами в набухший клитор и, присосавшись, напористо заработал языком, за две минуты доведя ее до разрядки. Оргазм был бурным, почти болезненным. Лёля изо всех сил вжала свои пульсирующие складки в лицо Виталика, схватив его за голову. Он подгонял ее судороги быстрым, трепетным языком, слегка покусывая чувствительные места. Когда закончились протяжные стоны и вздрагивание жены, Виталик подтянулся к ней и поцеловал ее в губы пропитаннымв ёё выделениями мокрым ртом. Завернул мелко всхлипывающую в его ключицу жену в одеяло, по-хозяйски забросив ногу на нежное бедро, обнял ее, закрывая глаза. Кажется, жизнь удалась. С этой мыслью он провалился в сладкое забытье. Продолжение — будет. Хотите вы этого или нет)) --- Невеста и фитнесс-инструктор --- Дэнис лежал на своей стороне кровати, он медленно протянул руку и провёл ею между грудей своей невесты, и спустился к её животу. Они встречались уже восемь месяцев, и сегодня вечером он предложил ей сыграть свадьбу, через 10 месяцев. Мишель подобрала свой живот, когда он прикоснулся к нему. «Не трогай мой живот» — сказала она. «Я слишком толстая». «Ты все еще та красивая девчонка из команды поддержки, о которой я мечтал в школе» — ответил он с любовью. «Кроме того, я и сам не спортсмен». После окончания высшей школы Дэнис стал управлять отцовским автомобильным бизнесом, и весьма преуспел в этом. Однажды он забежал пообедать в местную столовую, и увидел грустную пышную женщину, обедавшую в одиночестве, и он сразу же узнал её, несмотря на то, что она стала килограмм на 30 тяжелее, чем когда училась с ним в школе, десять лет назад. Он подошёл к ней, и сказал «Привет», — и, несмотря на то, что Мишель понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, кто это такой, он присоединился к ней. В школе Дэнис был типичным «Ботаном». Он был небольшого роста, толстый, и носил большие черные очки, и 10 лет спустя он выглядел точно так же, да к тому же ещё и почти облысел. Дэнис был очень удивлён, насколько изменилась Мишель. Это не касалось внешности, он изумился, как изменился её характер. Он запомнил её, как весёлую, любимую всеми девчонку из команды поддержки, которая всегда улыбалась, и была ко всем приветлива, даже к таким «Лохам», как он. У неё выросла большая грудь, раньше, чем у других девочек, и поэтому она всегда пользовалась вниманием мальчиков, но по настоящему для неё существовал лишь один парень. Джед был талантливым защитником футбольной школьной команды. Он был мускулистым, симпатичным и с хорошим чувством юмора. Они встречались на протяжении всех школьных лет, и он получил обе стипендии, академическую и спортивную, и пошёл в колледж учиться на юриста. Хотя каждый парень в школе мечтал, чтобы Мишель была с ним, никто не таил зла на Джеда, он был слишком симпатичным. Единственным его недостатком, о котором вспомнила Мишель, было то, что каждые выходные он любил выпить. И это было проблемой. Мишель с горечью отметила, что отдала Джеду десять лет жизни, когда рассказывала о браке с Джедом. В высшей школе, Джед был известен, как весёлый выпивоха, в колледже он стал запойным пьяницей, и поскольку был женат, ещё и отвратительным мужем. Он стал опускаться сразу после их женитьбы, когда им было по двадцать. Через год его вышвырнули из колледжа, и он стал работать автомехаником. Вечера он проводил сидя за телевизором с банкой пива. Первое время он был замечательным мужем, но через несколько лет он стал несдержанным. В своих проблемах он стал винить жену, постоянно оскорбляя и унижая её. Мишель перестала уважать себя, и каждый день стала много есть. А когда она набрала вес, его раздражение увеличилось, пока однажды он не поднял на неё руку. Джед сказал, что сожалеет об этом, и обещал измениться. Она сглупила, и осталась с ним. Потом, после пяти лет замужества, Джед сломал ей руку после очередной ссоры. Мишель позвонила в полицию, и его посадили в тюрьму на четыре года, за нападение на полицейского, и насилие в семье. Дэнис предложил ей поужинать в тот вечер, и они стали встречаться. «Ну как?» — спросил он, когда они лежали рядом. «Нет, милый» — ответила она: «но это не имеет значения, мне всё равно понравилось». Дэнис расстроился, он не мог доставить своей невесте оргазм. Его пенис был меньше средних размеров, и своих нескольких предыдущих девушек он стимулировал орально. Он пытался сделать это с Мишель, но её бёдра были слишком пухлыми, и он не мог нормально расположиться. Мишель уже долгое время оставалась не удовлетворена, как женщина, но всё затмевала её любовь к Дэнису. Этот замечательный, нежный мужчина снова заставил её чувствовать себя особенной, любимой и нужной. Он относился к ней гораздо нежнее и бережнее, чем Джед. Она никогда не жалела, что развелась с ним, единственным её желанием было оставить у себя его член. Джед был невероятным любовником. Пока они были женаты, он трахал её своим большим членом почти каждый день, и она всегда получала оргазм от его бешенного, неустанного траха. Она всегда слышала, что алкоголь негативно влияет на сексуальное влечение, но с Джедом был другой случай. Он любил сидеть перед телевизором в семейных трусах, попивая пиво. После третьей бутылки его член начинал выглядывать из-под трусов, восемь дюймов напряжённой плоти. Она ждала на диване его приказаний, обычно он заставлял её делать ему минет, а в это время допивал оставшиеся две банки пива. И ей нравилось это больше всего, потому что, чем больше Джед пил, тем дольше он мог трахаться. Пять банок пива, и он мог продержаться не меньше часа. Когда она растолстела, он сказал, что не хочет смотреть на неё, и просто зарывал её голову в одеяло и трахал её в задницу или пизду, обзывая её, как угодно, например, моё жирное спермохранилище. Как ни странно, но самый сильный оргазм она всегда получала, когда он обращался с ней, как со шлюхой. Она посмотрела на своего будущего мужа, лежащего рядом с ним в дрёме, и подумала: «он заслуживает лучшего». Он вернул ей счастье, а она ничего не подарила ему взамен. Ответ пришёл к ней мгновенно. Она вернёт Дэнису ту девочку, о которой он мечтал. Она начнёт заниматься, сбросит вес, и вернёт свою фигуру. Это будет лучшим свадебным подарком. Возможно, она сможет надеть свою старую форму девушки группы поддержки в их медовый месяц. «Дорогой» — прошептала она — «ты еще не спишь? «Хм» — лениво ответил Дэнис. «Я хочу пойти в тренажёрный зал, чтобы хорошо выглядеть на бракосочетании» — сказала она ему. «Конечно. Всё что пожелаешь, я даже не буду возражать» — ответил он. Дэнис улыбнулся, когда представил сексуальную девушку группы поддержки на футбольном поле. Ему по-прежнему было всё равно, как она выглядит, но он понимал, что, если она сбросит вес, она вернёт к себе всё своё самоуважение, и может быть ему будет достаточно просторно, чтобы лизать её, и довести до оргазма. ***************** Они захватили несколько тренировочных костюмов и проехали через весь город к новому зданию фитнес комплекса. Они заплатили членские взносы и прошли в кабинет владельца. Дэнис пожал руку Тайрону Дугласу, владельцу. «Я рад встретиться с вами, г-н Дуглас» — сказал он. Тайрон был местной легендой. Он окончил школу, в которой учились Дэнис и Мишель за десять лет до них, и сделал карьеру профессионального боксёра. К сожалению, он не был лучшим в этом деле, но выиграл достаточно боёв, чтобы открыть свой собственный фитнес — центр, и оказался успешен в этом. Дэнис был впечатлён физическими данными Тайрона. Он был одет в просторные шорты, и узкий облегающий топ, чтобы показать свои накачанные мышцы, также он был самым чёрным человеком, которого Дэнис когда-либо видел, не говоря уже о его физическом состоянии. По телосложению Тайрон был похож на Майка Тайсона, только Тайрон был немного выше. Дэнис почувствовал боль в шее, когда разглядывал чёрного гиганта. Тайрон посмотрел на новичков. Скорее всего, это слабаки, подумал он. Продержатся неделю, может две, а потом начнут искать оправдания, чтобы остаться дома. Досадно, у женщины, казалось, был большой потенциал. Тайрон сделал им экскурсию по тренажёрному залу. Он представил их Хансу и Стиву, двум белым старшеклассникам, которые помогали Тайрону в тренажёрном зале в обмен на уроки по боксу. Ханс и Стив не обратили на них внимания, потому что показывали свои бицепсы нескольким девушкам Тайрон показал им зал для работы с тяжестями, бассейн и сауну, и зал для аэробики. В зале для аэробики было полно народу, и Тайрон сказал, что вынужден их оставить, чтобы начать инструктаж. Дэнис не мог оторвать своих глаз от множества красивых тел в зале для фитнеса. Там было человек пятнадцать, и десять из них были самыми привлекательными женщинами, которых он когда — либо видел. Они были одеты в открытые обтягивающие костюмы, показывая свои шикарные подтянутые тела. Он засмотрелся, как они наклоняются и растягиваются, пока Мишель не вытащила его оттуда. Мишель было интересно, сколько раз она может сделать жим лёжа, и была рада, когда Тайрон закончил свою экскурсию, и сказал, что подстрахует её. Тайрон установил вес, который она предположительно должна была взять, и Мишель легла на спину и взялась за штангу. Она с лёгкостью подняла её, и он накинул ещё несколько фунтов. Мишель снова подготовилась к поднятию тяжести, и вдруг обнаружила, что уставилась на шорты Тайрона, она ахнула, когда увидела, что там было. Дэнис услышал, как ахнула его жена, и подумал, что Тайрон переборщил с весом штанги. Мишель не могла поверить, какого размера член и яйца разместились в шортах Тайрона. Никогда в жизни она не видела ничего более устрашающего. В лежачем состоянии его член был таким же большим, как у Джеда в стоячем. Она представила, как тянется к его члену, когда медленно поднимала и опускала вес. Она немного огорчилась, когда Тайрон попросил Ханса занять его место, но была не меньше шокирована, когда увидела, что Ханс обладает таким же невероятно толстым, огромным членом. Неужели тут никто не носит нижнего белья, подумала она? Дэнис попросил Тайрона помочь ему, и вскоре понял, почему его жена ахнула. Тайрон показал ему основы, и попросил Стива сменить его, так как должен был заниматься с классом. Стив неохотно согласился. Дэнис спросил жену, не хочет ли она сделать перерыв, и она согласилась. Он заметил, что она тяжело дышит, хотя не так уж тяжело она и поработала. Ханс и Стив, казалось, с облегчением оставили их и вернулись к своим девочкам. Мишель куда-то исчезла, и он отправился искать ее. Она стояла у окна выходящего в зал для аэробики, и зачарована наблюдала за проходящей там фитнес-программой. Дэнис был впечатлён не меньше. Тайрон показывал комбинации повторяющихся боксёрских движений, это было похоже на такую популярную в наше время фитнес-программу Тай Бо. Дэнис ещё больше был впечатлён тремя женщинами, стоявшими в первом ряду. Все трое были симпатичными и хорошо сложены. Он узнал одну, это была Сара Адамс, жена одного его богатого друга. В тот вечер они вернулись домой уставшими, и это при том, что занимались не очень долго. Мишель сказала, что с нетерпением ждёт завтрашнего дня. ************* Они вместе ходили в спортзал около месяца, пока Дэнис не стал находить отговорки, чтобы не ходить туда. Поначалу Мишель обижалась на него. Ей не нравилось заниматься одной, Тайрон был всегда приветлив, но ему часто приходилось отлучаться на работу с классом, а Ханс и Стив никогда не обращали на неё внимания. Мишель посмотрела на своё жирное тело в зеркале, Тайрон разработал для неё специальную диету, и на сбросила восемь фунтов, благодаря диете и упражнениям. Она была на правильном пути, и не собиралась сдаваться. По прошествии пяти месяцев, лишний жир стал таять на глазах, так как Мишель посещала тренажёрный зал не меньше четырёх раз в неделю. Дэнис перестал ходить в зал вообще, предпочитая дожидаться её дома. Он был по-настоящему мил. Она возвращалась с тренировок усталой и потной, и её всегда ждала горячая ванна с пенкой и ужин на столе. Он массажировал её ноющее тело, и она расслабленно дышала, лёжа в ванной. Не говоря уже о том, что он наслаждался всеми преимуществами ей возросшей сексуальности. Она похудела на 35 фунтов, и была горда собой. По графику она должна была потерять ещё 5 фунтов. До свадьбы ей осталось похудеть на 25 фунтов в течении 5 оставшихся месяцев. Через один месяц, когда она сбросила ещё шесть фунтов, Мишель пришла домой в восторге. Тайрон предложил ей перейти к нему в фитнесс класс. Он вызвал её к себе в кабинет, и сказал, что был впечатлён её драматической борьбой с весом последние месяцы, и он думает, что занятия с классом позволят ей быстрее достичь своей цели. Она обдумывала это предложение ночью, и поняла, что ей это очень нравится. Все её мускулы и тело было подтянутым и подготовленным, после стольких рутинных занятий с тяжестями. Она к тому же подружилась с несколькими девчонками из фитнес-класса. Дженифер, Карла и Сара — все были очень приветливы к ней. Они, похоже, пожалели немного полноватую девушку в спортивном костюме. Они помогали ей делать упражнения и работать с весами. По случаю ее вступления в класс, Дэнис решил устроить ей торжественный ужин, чтобы отпраздновать это событие. Он поил её вином весь ужин, и она была сильно пьяна, когда они вернулись домой. Дэнис немедленно раздел её до гола и положил на кровать. Он исцеловал всю её большую грудь и спустился к животу. Она не стала втягивать живот, когда он, медленно целуя её, спустился вниз. Её жених задохнулся от волнения, когда она раздвинула для него ноги. Он отметил, что она сбросила почти весь лишний вес на бёдрах, и ему теперь достаточно места у неё между ног. Он стал лизать её половые губы и начал трахать её своим языком. Мишель отметила, что с удовольствием подставляет ему под язык свою промежность. Через десять минут непрерывной работы языком, она испытала маленький оргазм. Она застонала, когда оргазм потряс её тело. Прошло почти пять лет с момента, когда она в последний раз кончала, и теперь она почти забыла, как это хорошо. Она могла поклясться, что никогда не видела Дэниса таким счастливым, как в тот момент, когда он довёл её до оргазма. Дэнис перевернул её на живот и поднял за бёдра. Она почувствовала, как его маленький пенис тыкается в неё, жених начал быстро трахать её сзади. ******************** Они трахались уже час, и Мишель потеряла счёт, сколько раз он заставил её кончить. Джед не спеша вытащил своего гиганта из её киски и приставил к её попке. «Готова стать моей шлюхой, которую я выебу в жопу» — спросил он. Она кивнула и он впиндюрил свой толстый хуй в её задницу. Поначалу ей было больно, но боль постепенно сменилась очень сильными чувством, и она кончила снова, когда он запустил пальцы в её киску, а сам продолжал трахать её в зад, а она стояла на коленях на скомканном одеяле, среди пустых банок пива, и слушая гремящую музыку из его припаркованного рядом автомобиля. ******************* Она очнулась, выйдя из мира фантазий, Дэнис спустил в неё свою небольшую струю спермы через пять минут. Он рухнул на кровать, тяжело дыша. Она почувствовала себя виноватой за то, что вспомнила Джеда, когда занималась любовью с Дэнисом, но она скучала по траху с Джедом, по его большому члену. До свадьбы оставалось три месяца, и Мишель осталось сбросить 15 фунтов. Упражнения Тайрона благотворно влияли на её тело. Она ещё была немного пухлой, но теперь вся её полнота ощущалась в нужных местах. Дэнис стал называть её моя бесценная Ботичелли. Она усердно работала кулаками, наблюдая за движениями девушек стоящими перед классом. Вы могли стоять где угодно, но они всегда стояли в первом ряду. Мишель по — настоящему разогрелась и вспотела от напряжённых занятий. Когда она сделала пару разогревочных прыжков, она вдруг ощутила холод, распространившийся от задницы по её ногам. Она также расслышала смешки от стоящих сзади. Она испуганно посмотрела вниз, и к своему ужасу обнаружила, что её потные штаны упали на пол, и она осталась лишь в своих старомодных спортивных трусах. Она быстро натянула треники, удерживая их у пояса, и краснея от смущения. Она почувствовала облегчение, когда Сара подбежала к ней, обхватила руками, и отвела в раздевалку. «Сюда, сюда, дорогая» — сказала Сара, пытаясь успокоить растерянную молодую женщину. «Ты просто сбросила слишком много веса, чтобы продолжать носить такие старомодные вещи. В моём шкафчике есть старый купальник, ты можешь надеть его». Мишель всхлипнула и кивнула, глядя, как подруга метнулась к шкафчику, чтобы взять купальник. Она нашла его и достала из шкафчика. «Я не могу такое надеть» — выдохнула она. «Я не носила ничего такого откровенного с тех пор, как была подростком». «Да не будь ты ребёнком» — сказала Сара. «Все будет хорошо. И, кстати, выброси свои старомодные трусы. Смеясь, Сара вернулась в класс. Мишель взглянула на купальник и пожала плечами. Она разделась перед зеркалом и засмотрелась на себя. Щёки утратили полноту, и её длинные светлые волосы теперь подчёркивали красоту лица. Её задница всё ещё была немного полноватой, и небольшой жирок оставался в области живота, но, что по настоящему можно было назвать большим, были её груди. 8 месяцев назад они были обвисшими, её большие соски болтались почти у самого пупка, но теперь они затвердели, и были немного направлены вверх. Она нацепила на себя купальный костюм. Низ купальника был меньше её трусиков, и она увидела, что ещё много жира выпирает из-под купальника. Ей пришлось повозиться, чтобы затолкать в купальник свою грудь, поскольку его чашечки были приспособлены для меньшей груди Сары, поэтому много плоти осталось неприкрыто по бокам. Она вспомнила слова Тайрона, который всегда говорил, поставь перед собой цель, и следуй за ней. Мишель улыбнулась, её новой целью будет влезть в этот костюм. Она смущённо вернулась в класс и остановилась в дверях. Тайрон остановился на середине удара, и уставился на Мишель. Он никогда не видел такой большой груди на такой худой женщине. Его член зашевелился в штанах, и он представил, как его член скользит между этих грудей, а она смыкает губы вокруг его большой залупы. И какого чёрта она прятала такое тело под трениками. Она излучала такое смущение, и была так напугана, что ему захотелось трахнуть её этим вечером вместо Карлы. Остальные увидели, что Тайрон пялится на Мишель, и тоже уставились на неё. Мишель едва сдержалась, чтобы не убежать и спрятаться, когда Тайрон начал аплодировать, вскоре все остальные присоединились к нему, и Мишель раскраснелась от такой похвалы. Внимание всех этих людей взбудоражило её, и она почувствовала, как напряглись её соски, и растянули её и так растянутый купальник ещё больше. «Живое доказательство, что моя программа тренировок работает» — воскликнул Тайрон. Потом он свистнул в свисток и все начали боксировать с тенью, а Мишель присоединилась к ним. Мишель чувствовала себя великолепно после упражнений, и хотела поговорить с Тайроном, но он увёл Карлу к себе в кабинет. Сара и Дженифер подошли к ней и спросили, не хочет ли она присоединиться к ним в джакузи и немного размокнуть. Она с радостью согласилась и снова нацепила купальник, потому что ничего другого у неё не было. И Сара и Дженифер обе были одеты в, что называется, скандальные бикини. Сначала она немного стушевалась, но потом решила, что, когда её тело достигнет нужных размеров, она тоже наденет маленькое бикини. Девушки смеялись и болтали. Мишель они по-настоящему нравились, у них было много общего, три её подружки тоже были популярными девушками группы поддержки, как и она, однако после школы они поддерживали своё тело в хорошей форме. Мишель тем не менее показалось, что они немного надменны. «Почему Карлы так долго нет?» — спросил она. Дженнифер и Сара замолчали и с минуту смотрели на неё. Потом Дженифер заговорила: «Тайрон часто даёт нам кое-какие, ну, частные уроки». Мишель напряглась и вспомнила, что после каждого занятия Тайрон уединялся с одной из девушек. Озадаченная, она спросила «и что происходит на этих уроках?» «Ох, в основном он просто заставляет нас тянуться» — Ответили Сара и Дженифер хором и захихикали. Должно быть, какая-то их личная шутка, подумала Мишель. Она задумалась, когда Сара заявила что устала сидеть, и сделает несколько кругов в бассейне. Дженифер пошла вместе с ней, а Мишель предпочла вернуться домой. Она уже почти вышла за дверь, когда увидела, как из офиса Тайрона вышла Карла. Волосы её подруги были растрёпаны и она шла широко расставляя ноги. Мишель подумала, что Тайрон, должно быть, действительно хорошенько растянул её. Может быть, он и ей даст частные уроки когда-нибудь? **************** До свадьбы оставался один месяц, и Мишель добилась своей цели. Она была на пять фунтов тяжелее, чем весила когда-то в школе, но она отнесла это к увеличившейся у неё груди, всё остальное точно соответствовало размерам, когда она была подростком. Она была занята свадебными приготовлениями, и пропустила несколько занятий в зале. Забавно, но ей показалось, что девушки в зале стали дистанцироваться от неё последний месяц. Тайрон ставил её рядом с собой перед классом, и они, похоже, были расстроены её вторжением на их территорию. В один из вечеров Мишель пришла домой в ярости. «Эта сука, эти суки» — кричала она. «Я попросила Сару подстраховать меня. Она разнервничалась, и попросила вернуть назад её купальный костюм. А потом они заявили, что больше не хотят дружить со мной». Дэнис смотрел, как плачет его будущая жена, иногда она может быть такой наивной."Дорогая, они просто завидуют» — сказал он. «Хм... , что ты имеешь ввиду?» — сказала она. «Ты же знаешь, какие женщины завистливые» — ответил он. «Вспомни, как было в школе, а ты, создав себе такую фигуру, превзошла их во всех смыслах». Мишель вспомнила дни учёбы в школе. Дэнис был прав, подумала она. Все её школьные подруги пытались превзойти друг друга. Шмотки, макияж, мальчики, во всём. И она победила, подумала она. У неё был самый крутой бойфренд и самая большая грудь по тем временам. Весь последний месяц Тайрон уделял ей много внимания, и её тело уменьшилось до размеров, когда смогло поместиться в купальник. Они завидовали ей, потому что она стала любимицей преподавателя. Впрочем, они по-прежнему стояли вместе в первом ряду, как будто заняли уже второе место. Я покажу этой суке, Саре, подумала она. рассказы эротика Если она хочет, чтобы я вернула ей купальник, я куплю ещё один, даже более сексуальный. Даже больше, подумала она, в следующий раз, когда очередь дойдёт до Сары, я заставлю его стать моим персональным тренером. Она рассмеялась, когда представила, как будет выглядеть лицо Сары, когда она увидит, что Тайрон забрал Мишель на свои тренировки по растяжке. Мысль о войне с другими девушками возбудила её, и она склонилась перед Дэнисом, и расстегнула его штаны. Она взяла его пенис в рот, и с лёгкостью проглотила. Дэнис ахнул и лёг на спину, наслаждаясь ощущениями. Мишель не часто делала ему минет, и он с нетерпением ждал каждого случая. Она делала ему минет и для того, чтобы получить отдачу. Но не об этом он сейчас думал. Ему ничего не нравилось больше, чем смотреть на её вздымающийся животик, когда он лизал ей. Его расстраивало, что после этого он старался часами, но она так и не могла больше кончить. ***************** Мишель с трудом брала эту штуку в рот первые несколько раз. Хуй Джеда был просто слишком велик. Сегодня они ушли с выпускного бала и он был пьянее, чем было позволительно, поскольку потом они отправились на вечеринку в дом его лучшего друга. Он завёл её за какие-то кусты и заставил опуститься на колени, отчего её белые нейлоновые чулки запачкались, и скомкалось платье для выпускного бала. Он заставил её взять в рот его большую залупу и потом остановил её. Она с любопытством наблюдала за ним снизу, зажав его залупу губками. «Ты готова стать моей хуесоской?» — спросил он. Мишель кивнула, и стала водить головой вверх и вниз по его члену. Он схватил её голову и стал грубо ебать в рот. Её челюсть болела, но через какое-то время она научилась расслаблять её. Примерно минут через сорок она почувствовала, как распух его член, и её рот наполнился горячей спермой. Она попыталась сплюнуть, но в итоге всё равно очень много проглотила. Джед всегда кончал с целое ведро. Он вытащил член из её рта. Он никогда не выстреливал сперму до конца, и теперь направил член ей на лицо. «Теперь я посвящаю тебя в мои хуесоски» — сказал он, и три огромные струи спермы растеклись по всему её лицу и волосам. Она отвернулась, испытывая отвращение, и побежала пробираясь сквозь гостей вечеринки в ванную, чтобы смыть с себя его кончу. Через какое-то время ей станет нравиться сперма Джеда. ******************* Потом, когда они лежали, отдыхая после секса, Дэнис сказал: «Мне жаль, что ты поссорилась с подружками. Если ты хочешь, чтоб я тебя подстраховывал, я согласен». «Ох, всё окей, милый» — ответила она. «Ханс и Стив часто помогают мне. Они действительно очень хорошие». ******************* На следующий день Мишель отправилась по магазинам. Её первая остановка была в разделе для купальников. Вообще-то она провела несколько часов, выбирая себе бикини. Одно, которое она выбрала, было крохотное белое бикини со стрингами, оно было меньше, чем те купальники, которые она носила в юношестве. Чашечки едва прикрывали её соски, и грудь скорее была открыта, чем прикрыта. Трусики больше были похожи на ремешок, и её просто могли вышвырнуть в таком наряде из клуба за непристойный вид. Девушку продавщицу так впечатлило тело Мишель, что она спросила, не желает ли она сняться на обложке какой-нибудь местной газеты. Мишель ответила нет, но на самом деле была не против. Мишель чувствовала себя замечательно, и спустилась в другой отдел, чтобы выбрать себе костюм для тренировок. Она выглядела прекрасно, она чувствовала себя прекрасно, мужчины снова флиртовали с ней, и у неё был самый замечательный нежный мужчина, за которого она собиралась выйти замуж. Спасибо Дэнису и её тренировкам за то, что вернули ей уверенность в себе. Она целый час потратила на поиски тренировочного костюма. Наконец, она выбрала себе симпатичный набор из лосин и небольшого верха, который плотно облегал её грудь и открывал плоский твёрдый живот. Ооох, секси, подумала она, проведя руками по бёдрам. Подумав, она купила более скромный наряд для Дэниса, так как он мог не одобрить её сексуальный выбор. У Мишель всегда была очень нежная кожа, и она решила забежать в солярий перед возвращением домой. Она решила, что загар будет замечательно контрастировать с её новым белым бикини. Она разделась и легла в кабинку для загара. Единственное, чем была недовольна Мишель, были растяжки, которые медленно исчезали под загаром на теле бывшей толстой девушки. ******************** Дэнис смотрел, как Мишель идёт в спорт-зал. Он с облегчением заметил, что она одела новый костюм поверх её нового купальника. Её тело по-прежнему было открыто взглядам во многих местах, но такое тело было не просто спрятать. В любом случае, это было намного консервативнее, чем то, что дала ей Сара. Когда он убедился, что она ушла, он быстро вытащил свой лучший костюм и новое аппетитное платье из шкафа. Он снова убедился, что билеты в театр при нём, и сел ждать, когда она закончит. Он отметил, что спорт-зал был ближе к театру, и она могла бы переодеться там. Мишель уехала рано. Она хотела прийти в зал пораньше и попросить Тайрона, стать её личным тренером на ближайшие три недели до свадьбы. Она приглядела себе короткое свадебное платье, но оно было слишком мало, чтобы вместиться в него, но с помощью Тайрона ей наверняка удастся вместиться в него в день свадьбы. Она расстроилась, что нигде не нашла Тайрона, и решила подождать его в бассейне. Она зашла в раздевалку, и одела своё новое бикини. Её ненадолго посетила мысль, что не стоит одевать такой нескромный наряд в публичном месте. Да ладно, засмеялась она, если у вас что-то есть, покажите это. Кроме того, если из-за дурацкого купальника её подружки приревновали её, то как они обозлятся на неё сейчас. Улыбаясь, она вышла к бассейну, там было пять парней, которые отдыхали или наматывали круги, и все они уставились на неё, чтобы посмотреть, как она наклонилась, коснувшись рукой воды, и потом присела на край бассейна. Уже целых шесть лет она не ходила в бассейн и не надевала откровенных купальников, потому что стеснялась своего веса, и всё это время мечтала похудеть. Неожиданно два мускулистых тела сели рядом с ней с двух сторон. Они сели очень близко, и Мишель немного возбудилась от прикосновения их тел. Она взглянула на улыбающиеся лица Ханса и Стива. «Это сексуальное бикини несомненно принадлежит нашей Мишель» — сказал Ханс, окинув взглядом всё её тело. «Да, сексуальное» — согласился Стив. Она поблагодарила их за комплимент, и они втроём мило побеседовали. Стив наклонился и игриво плеснул на неё воды из бассейна, и она поняла, что они клеют её. Они оба были самыми сексуальными парнями, которых она когда-либо встречала. Лучше них в спортзале был сложен только Тайрон, и она была польщена, что эти два восемнадцатилетних парня запали на неё. Ей было под тридцать, и она помнила, что, когда ей было восемнадцать, она считала, что тридцать лет — это чуть ли не старость. Тот факт, что под их небольшими плавками образовались огромные бугры, не потревожил её. Ханс и Стив положили руки на её голые ноги и стали поглаживать их вверх и вниз. Они зашли слишком далеко, и она решила спрыгнуть в воду, чтобы не оказаться зажатой между ними. Большая ошибка, точно БОЛЬШАЯ, подумала она, когда её взгляд упал на их плавки. Их члены натянули ткань плавок, и она поняла, что их члены были в полустоячем состоянии, так они возбудились. Залупа массивного члена Ханса выглядывала из-под плавок. Вау, я стала причиной этого, с удовольствием подумала она, глядя на их бугры. «Нравится то, что ты видишь?» — спросил Ханс с улыбкой на лице. Мишель только кивнула, не отрывая глаз от их выпуклостей. У них у обоих члены были больше, чем у Джеда, и она на секунду представила, как они имеют её прямо здесь, у всех на глазах. «Почему бы тебе не сходить с нами в сауну?» — спросил её Ханс. Они хотели оттрахать её, они оба! Она представила, как много невероятных оргазмов могла бы получить от этих двух членов, и едва не сказала ДА. Мишель покачала головой — Нет, и напомнила им, что она практически замужем. Её спасло появление Тайрона в другом конце бассейна, и крикнула ему, чтобы он подождал её. Мальчишки выглядели разочарованными, когда она уплыла от них. Она не могла выкинуть из головы вид их огромных членов, и, когда вышла из бассейна заметила, что с интересом наблюдает за бугром Тайрона. Она отметила, как Тайрон стал пялиться на её тело, когда она встала перед ним вся мокрая, и сама продолжила пялиться на его выпуклость. Было очевидно, что что-то поднимается под его шортами. Она так и не смогла забыть вид его члена, выглядывающего из под шорт, когда он страховал её в первый день. «Тайрон, несколько девушек сказали мне, что ты работаешь с ними, как персональный тренер» — сказала она, и он в первый раз перевёл свой взгляд с её тела на лицо. «Я бы хотела поинтересоваться, не дашь ли ты мне пару персональных уроков до моей свадьбы». Странно, кажется он шокирован моей просьбой, подумала она."Сара сказала мне, ты заставляешь их хорошенько пропотеть, и растягиваешь их». «Я был бы очень рад» — ответил он, и улыбка осветившая его лица, подчеркнула черноту его кожи на фоне белых зубов."Как насчет сегодня? Тайрон не мог поверить, какой шлюхой оказалась Мишель. Она только что откровенно попросила его выебать её перед свадьбой, и даже не смутилась, предлагая это. Если бы он знал, что это будет так легко, он бы трахнул её на пару месяцев раньше. Мишель сказала ему, что не может дождаться, и снова отметила, как он пялится на её грудь, когда выходила из бассейна. Она была в восторге, я покажу этой суке Саре, думала она. Ей придётся уйти домой пораньше, потому что я буду работать с Тайроном. Она огляделась, и заметила, как Ханс и Стив пялятся на её тело, и тоже самое делали все остальные. Подумав, что что-то не так, она посмотрела вниз и с ужасом увидела, что её белое бикини намокло и теперь просвечивается. Из-за холодной воды и образов больших членов прокручиваемых у неё в голове, её соски выпирали из бикини, и лобковые волосы тоже было видно. Она вскрикнула, и прикрывшись убежала в раздевалку, слыша за спиной смешки. Не удивительно, что Тайрон пялился на неё, подумала она. Её киска намокла, и не только от воды из бассейна, она вспомнила, как стояла перед черным гигантом практически голая. Мишель переоделась в раздевалке. Все остальные тоже пришли, и готовились к тренировке. Если бы Сара сказала её хоть одно доброе слово, она сказала бы Тайрону, что передумала. Вместо этого, они с нескрываемым отвращением смотрели, как она надевает своё новое откровенное бикини. Мишель сделала вид, что занята чем-то, подождав пока остальные уйдут, она хотела войти в зал в её новом наряде. Оставшись одна, она быстро нацепила облегающий топ поверх голой груди, и надела лосины поверх трусиков от бикини. Когда она уже направлялась в зал, проходя мимо сауны, она услышала голоса. Ханс и Стив о чём-то разговаривали. «Мужик, я всё ещё не могу прийти в себя, как сексуально смотрелась сегодня эта сучка в бассейне» — сказал Ханс. «Ну да, ты можешь поверить, что пару месяцев назад, она была жирной тёлкой» — ответил Стив. У Мишель в голове вспыхнул образ их членов. Она приоткрыла дверь и нервно глотнула воздух, от того, что увидела. Они лежали на спине с закрытыми глазами, абсолютно голые, и наслаждались водой в джакузи. Их великолепные накачанные тела блестели от стекающих капель воды, они впечатляли, но не так, как их члены. У Стива был очень толстый член, он достигал приблизительно 7 дюймов, и лежал на его бёдрах в полустоячем состоянии. У Ханса член почти полностью встал и был длиной около 8 дюймов, он поглаживал его, закрыв глаза. Она бы стояла там, и смотрела на этих молодых студентов и их большие члены вечно, но Ханс прервал её мысли. «Мужик, эта шлюха даже понятия не имеет, как смачно её сегодня выебут» — сказал он. «Он разорвёт её для нас» — сказал Стив. Мишель стало обидно, они говорили не о ней, а о какой-то одной из их Бимбо. Разочаровавшись, она попятилась и пошла в зал. Ее настроение улучшилось, когда она увидела реакцию группы. Мужчины кокетливо разглядывали её новый костюм, а женщины в свою очередь с завистью смотрели на неё. Её бывшие подружки попытались вытеснить её из первого ряда, пока Тайрон с улыбкой не попросил встать её рядом с ним. Оставшийся час она танцевала рядом с Тайроном под завистливыми взглядами девушек. Единственным недостатком было то, что новые лосины немного ей жали. После занятий все направились в раздевалку, кроме неё и Сары. Тайрон подозвал Сару поговорить с ним, и с выражением триумфа на лице она подошла к нему. Мишель поняла, что Тайрон говорит Саре, что не станет с ней сегодня заниматься отдельно, она заметила, как лицо Сары выразило разочарование, а потом она с яростью посмотрела в сторону Мишель. Ярость сменилась печалью, и Мишель могла поклясться, что Сара расплакалась, когда выбежала из зала. Я всего лишь лишила тебя занятия, подумала Мишель, раздувая щёки. «Готова» — сказала она Тайрону. «Не терпится?» — спросил он. Мишель только кивнула головой, когда он повёл её к себе в кабинет. Мишель оглядела кабинет Тайрона, и заметила тренировочный мат на полу. «С чего начнём?» — спросила она. Тайрон только пожал плечами и спустил верхнюю часть его костюма, обнажив свою фантастическую грудь. Вау, подумала она, он, похоже, собирается по-настоящему поработать со мной, он никогда не оголяется перед классом. Она попросила его начать с чего-то полегче, потому что её лосины ей немного жмут. «Тогда сними их» — сказал он с усмешкой. Тайрон наблюдал, как она задумалась, а потом, пожав плечами, стащила их, оставшись в трусиках от бикини, в которых была в бассейне, она встала и смотрела на него. Тайрон стоял, не понимая, что происходит с минуту, а потом его осенило, она играет с ним. Что ж, если она хочет поиграть, он согласен. «Хорошо, Мишель, почему бы тебе не опуститься на четвереньки, на мат. Мишель встала на коврик и посмотрела на него в ожидании. Он встал сзади неё и сказал, чтобы она вытянула назад ногу, а он будет её держать. «Сара рассказала мне, как ты их растягиваешь здесь, и я просто решила тоже попробовать» — сказала она небрежно, когда вытягивала назад ногу. Сучка меня дразнит, подумал Тайрон. Он мог видеть, как тонкая ткань её бикини врезалась в её задницу, когда она вытянула ногу. Он заставил её поменять ноги, и ткань её трусов полностью исчезла между ягодиц. Она потянулась рукой, чтобы вытащить их, но он стукнул её по руке и закричал «Не останавливайся теперь, ты отлично работаешь». Она опустила руку на мат, и стала вытягивать ногу ещё упорнее. Ага, подумал Тайрон, она любит подчиняться. Её сиськи рвались из её топа, из-за тряски вызванной работой её ног. «Сильнее, сильнее» — рявкнул он, и встал. «Теперь поменяй ногу». Тайрон встал и снял с себя остатки одежды. Его длинный чёрный член уже стоял. В длину он достигал чуть больше 12 дюймов, из него тек преякулят. «Сильнее, сильнее» — продолжал кричать он, вставая на колени между её ног, и приставляя свой член к её промежности. Он зацепил пальцем ткань её трусов, застрявшую в её заднице, и оттянул её в сторону. Мишель, шокированная, оглянулась на него. Всё, что она могла видеть, это его огромная чёрная грудь, склонившаяся над её задницей. Это выглядело так, словно он трахает её по — собачьи, и она задрожала от этой мысли. «Что... что ты делаешь?» — спросила она. «Я беспокоюсь о твоём кровообращении» — ответил он. «Не прекращай работать ногами». Она продолжила работать ногами, и снова задрожала, когда его палец медленно оттянул её купальник и скользнул к пизде. Тайрон убрал ткань её трусов в сторону, освободив её половые губы, и приставил к ним его член, а потом резко схватил её ногу и потянул на себя. Мишель дёрнулась, когда он грубо схватил её ногу. Она на секунду не могла понять, что происходит, пока не почувствовала, как что-то большое проникает в неё. «Тайрон, стоп. Что ты делаешь?» — воскликнула она. «Я превращаю тебя в свою персональную шлюху» — сказал он, затолкав свой член в неё наполовину. Её окатила волна удовольствия, когда он назвал её так. Его член проник глубже, чем весь член Дэниса, и ещё он был вдвое толще. Дэнис! Она не могла так просто предать его. «Тайрон, пожалуйста, прекрати» — взмолилась она. «Я не могу изменять Дэнису». «Ты молила меня, выебать тебя перед свадьбой час назад, сука» — прорычал он, и затолкал свой член на восемь дюймов. «Ooой» — закричала она, ей стал немного больно. Он проник в неё также глубоко, как Джед когда-то, но уже очень давно мужской член не проникал в неё так глубоко, но боль от проникновения быстро сменилась чувством нарастающего удовольствия. «П... ожалуйста пре... крати, немедленно» — простонала она. «Я думала, мы просто по... работаем». «Сука, нельзя быть такой дурой» — сказал он, вогнав свой член на все 12 дюймов. У неё была самая горячая, тугая киска, которую он когда либо трахал, и он стал ебать её на полную длину члена. «Aхххх» — закричала она. «Пожалуйста, не... надо, пожаааалуста, остановись» — стонала она. Она почувствовала, как сильный оргазм зарождается внутри её живота. «Пожаааааалуста не оста... навливайся.» Тайрон улыбнулся и стал ебать её ещё резче. На секунду она почти убедила его, что пришла сюда только, чтобы заниматься. Глупые белые бляди, подумал он, почему они всегда притворяются, что не хотят этого? Она извивалась под ударами его длинного ствола, и он понимал, что она близка к тому, чтобы по-настоящему кончить. Он зло усмехнулся и вытащил из неё член. Мишель была на небесах. Её бывший муж приучил её к почти ежедневным оргазмам. Теперь она понимала, что чувствуют заядлые курильщики. Вы можете не курить пять лет, и каждый день хотеть этого, и, если вы позволите себе одну сигарету, вы снова сорвётесь. Маленький оргазм, который она получила от Дэниса пару месяцев назад, был, как маленькая затяжка, по сравнению с тем, что с ней происходило сейчас. Она была близка к оргазму, она почти кончила, когда почувствовала, что он вынул из неё член. Она начала кричать. «Вставь его обратно» — воскликнула она. «Я почти кончила, чёрт возьми, засунь его обратно». Тайрона рассмешила паника бедной женщины. Он держал его пенис прямо возле её киски, подразнивая им её половые губы. Она крутила задницей, пытаясь насадиться на него, но он не позволял ей этого. Ему потребовалось самообладание, чтобы не всунуть член обратно в эту горячую киску, но это всегда стоило того. «Пожалуйста, Тайрон, мне это нужно» — взмолилась она со слезами на глазах. «Нужно что?» — спросил он. «Твой хуй» — простонала она в отчаянии. «Скажи мне, сколько хуёв тебе нужно» — сказал он, медленно протолкнув в неё всего несколько дюймов. «Мне нужен твой хуй во мне, мне нужно кончить» — застонала она, когда он стал трахать её половиной своего члена. «Почему твой парень не может заставить тебя кончить?» — спросил он. «Не... ет, он не моо... жет» — сумела выдохнуть она. Она снова почувствовала приближение оргазма, когда он всунул член глубже, и его головка уткнулась в шейку матки. «Почему он не может?» — спросил он. «Е... го член... слишком маа... ал?» — ответила она. Почему он заставляет её говорить об этом? «Какой у него размер?» — спросил он. «Ме... ньше, чем по... ло. вина твоего члена» — она застонала, когда её тело бесконтрольно задёргалось. Тайрон медленно вытащил свой член, оставив в ней только около пяти дюймов. Этим он ловил их на крючок. Он называл это сравнительной еблей. Напоминал им, что у них было дома, и потом показывал, что они могут получить от него. Очень скоро она станет его секс-рабыней, как и все остальные проблядушки в её классе. «Это всё, что есть у Дэниса?» — спросил он. «Нет, он не такой толстый» — сказала она. «Твой всё равно больше. « Почему она предала мужчину, которого так любила? Действительно ли у Дэниса был такой маленький? Чувство наплывающего оргазма снова спало, когда он начал трахать её лишь половиной своего члена. «Хочешь больше, тогда умоляй» — потребовал он. «Мне нужно больше» — попросила она. «Мне нужен твой хуй». Тайрон вытащил еще два дюйма. «Не достаточно хорошо просишь» — сказал он. «Мне нужен твой большой хуй» — сказала она в отчаянии. «Выеби меня своим большим хуем.» «Немного лучше» — сказал он и снова затолкал член наполовину. Она нуждалась в подсказке. «У белых мальчиков как раз такие члены. Так какой член тебе нравится больше?» Её глаза широко раскрылись, когда она поняла истину, только черный член мог дать ей то, в чём она нуждалась. «Чёрный член. Мне нужен чёрный член» — завопила она отчаянно. «Трахни меня своим большим чёрным членом». Счастье распространилось по телу Мишель, когда он всунул в неё член на полную длину. Она правильно сказала, и он остался ей доволен. Чувство нарастающего оргазма вернулось, когда он стал увеличивать скорость. Никогда она не чувствовала себя такой живой. Каждый нерв в её теле кричал, когда она приблизилась к оргазму. Тайрон тоже был близок к тому, чтобы кончить. Ему осталось сделать одну последнюю вещь. Он снова вытащил член, оставив внутри только головку. «Ты сделаешь всё, что я тебе скажу?» «Да, всё, что угодно» — сказала она, мало что соображая. «Ты теперь моя шлюха?» — закричал он. «Да, я твоя шлюха» — сказала она, полностью покорившись ему. «Даааааа» — заорала она, когда он снова засунул в неё член, вызвав у неё оргазм. Тайрон почувствовал жжение в яйцах, а потом оно исчезло, когда его сперма побежала по его длинному стволу и изверглась глубоко внутрь её киски. У него не было секса три дня, и его оргазм, казалось длится вечно. Он чувствовал, как сперма вытекает из её киски, обтекая его член. Мишель почувствовала тысячи фейерверков глубоко внутри себя. Взрывы распространились по всему её телу, и остановились в её киске, залив его член своими соками. Его сперма продолжала распространяться глубоко внутри её влагалища, продлевая оргазм. Она ощутила, как оргазм пронзил её от позвоночника до мозгов. Бесконечные волны удовольствия переполнили её чувства, и, закатив глаза, она рухнула на матрас. Деннис ждал ее возле автомобиля на стоянке. Он начал беспокоиться, на стоянке осталось всего несколько машин, и уже было достаточно поздно. Мишель сказала, что задержится, потому что надеялась, что Тайрон согласится стать её персональным тренером, и поможет ей влезть в это свадебное платье, которое она так хотела одеть. Он решил, что ему лучше пойти поискать её. Он взял букет роз, который купил ей, перекинул через руку её платье и направился к спорт-залу. Тайрон подошел к столу и схватил полотенце со стула, и стал стирать пот с тела. Он поглядывал на свою новую шлюшку, и его член был всё ещё в полустоячем состоянии. Голова Мишель уткнулась в мат и она, что-то бормотала сама себе. Она всё ещё была одета в топ, а её задница всё ещё была вздёрнута вверх, стринги от её бикини были отдёрнуты в сторону. Её киска была широко раскрыта, и из неё непрерывно текла струйка спермы, смешанная с её собственными выделениями. Розовая дырочка её попки призывно смотрела на него, и его член снова поднялся. Ему действительно хотелось посмотреть на её огромные сиськи, но это могло подождать. Нельзя упустить такую возможность, подумал он, взяв со стола бутылку масла. Он также схватил её телефон и поставил рядом с ней. Тайрон смог разобрать, что она бормотала, в своём коматозном состоянии, пока он намазывал свой член маслом. Она просто повторяла «Чёрный член так хорош», снова и снова. Он познакомит её с парочкой своих друзей, если ей так сильно понравился чёрный член. Тайрон не стал терять время, он знал, что сперва это всегда больно, и поэтому хотел сделать это, пока она находилась в бессознательном состоянии. Он любил ебать задницы, и спортзал был отличным местом для этого, потому что они всегда были чистенькими, принимая душ до и после занятий. Он увидел, как её анус раскрылся, принимая его, и огромная залупа исчезла в ней. Его член скользил легче, чем он предполагал, и он понял, что её задница не была девственна. Но всё равно нельзя было сказать, что она не очень тугая. Она вздрогнула во сне, когда он проник в неё на восемь дюймов. **************** Мишель стояла на четвереньках посередине Африканской Саванны, одетая в униформу девушки поддержки. Равнина была заполнена львами, и другими животными, но они не обращали на внимания на неё и Джеда, который трахал её в задницу, одетый лишь в свою футболку. В первый раз Мишель было страшно, но потом ей стало нравиться, как Джед трахает её в попку. Она взглянула через плечо на своего мужа, когда он вогнал член в её задницу по самые яйца. Джед поднёс пиво к губам, и когда он сделал глоток, его член, кажется, проник ещё глубже в неё, а потом стало ещё горячее Африканское солнце медленно стало превращать кожу Джеда всё в более тёмный цвет. Её глаза полезли на лоб, когда его футболка разорвалась от мышц, выпирающих наружу, они становились всё больше и больше. Это было так, словно Бил Биксби превращался в невероятного Халка. Только этот Халк был чёрным. Чёрное лицо Джеда растянулось и стало шире. Следующее, что она осознала, было то, что она не в Африке, а на мате в кабинете Тайрона, который по-царски наяривал её в задницу. «Позвони своему жениху и скажи ему, что будешь поздно» — приказал Тайрон. Всё ещё до конца не придя в себя, она закивала головой и посмотрела на телефон, лежащий рядом с ней. Бедный Дэнис, как она могла так предать его? Тайрон вытащил из неё член чуть больше, чем наполовину, так, чтобы она смогла говорить, и она набрала номер его мобильного. Дэнис взялся за ручку двери в спортзал, когда зазвонил его телефон. «Ооо, привет дорогой» — сказала его будущая жена — «мой личный тренер по-настоящему растянул меня сегодня, я приду часа на три позже, Ооо... кей.» Дэнис услышал на заднем фоне голос Тайрона, он сказал «так туго», и он подумал, что он говорит о её мышцах, которые заставил её растягивать. «Просто расслабься, дорогая» — сказал он. «Растяжка очень полезна для тебя, и я хочу, чтобы ты хорошо выглядела на нашей свадьбе, ОКей «. «ОКей» — сказала она, и повесила трубку. Денис усмехнулся про себя, она передумает, как только увидит цветы. Он вошел в зал. Длинный коридор тянулся до приёмной стойки, мимо кабинета Тайрона. В кабинет Тайрона было две двери. Одна дверь со стороны холла, а другая всегда была открыта со стороны спортзала. Дэнис посмотрел на свои часы, когда проходил мимо кабинета Тайрона. Если они не поторопятся, они опоздают на пьесу. Он остановился, когда услышал звуки из кабинета. Любопытно, он заглянул через жалюзи. Глаза Дэниса расширились от ужаса от того, что он увидел, и розы, которые он купил для новой, усовершенствованной Мишель, упали на пол. Новая и усовершенствованная Мишель оказалась блядью. Тайрон жёстко ебал её своим чёрным монстром, который он заметил ещё во время первого посещения спортзала. Как долго его невеста изменяла ему? Его глаза раскрылись ещё шире от шока, когда он понял, что Тайрон ебал её своим хуем в жопу. Маленький пенис Дэниса сжался в мошонку от испытанного унижения, и он опустился вдоль стены на пол, и заплакал. «Aaгхх!» — взревел Тайрон, когда снова кончил. Он услышал стон Мишель, когда втащил свой член, который всё ещё изрыгал сперму, и залил её ягодицы. Он оставил ее лежать на мате, подвёз кресло и поставил перед ней. «Я хочу посмотреть на эти сиськи» — сказал он, вздёрнув её топ. Он поднял её перед собой, а сам уселся в кресло, и когда её груди оказались на уровне его лица, начал сосать соски, к её удовольствию. «Тайрон» — прервала она его. «Я сказала, что сделаю, всё, что ты мне скажешь, но только сегодня. Как только я выйду замуж, я буду верной своему мужу». Тайрон только ухмыльнулся. Глупая сука, она все еще думает, что у неё есть выбор в этом вопросе. Ей нужно было преподать урок, сославшись на то, что ей нужно время на восстановление, он приказал ей ждать, а сам вышел в зал, оставив её в кабинете. Ханс и Стив убирали зал, когда услышали, как их босс зовёт их — «Эй, парни, я даю вам бонус, о котором вы просили меня». Они взглянули на голого Тайрона, который скалился им. Они посмотрели ниже, на его невероятный хуй, который уже опустился, и достигал в размерах восьми дюймов. «Мы не о таком бонусе просили, босс» — сказал Стив. «Не я, идиоты» — сказал Тайрон. «Просто идите со мной». Дэннис был подавлен предательством невесты, но образ двух совершенных тел Тайрона и Мишель на выходил у него из головы. И его член поднялся. Он снова поднялся и заглянул в комнату. Мишель стояла на коленях, а её голова лежала на кресле. Сперма стекала из её задницы, и на мате образовалось большое пятно. Он подумал вбежать в комнату и вытащить Мишель, когда Тайрон вернулся. Тайрон всё ещё был голым, когда вошёл в кабинет. Он оставил дверь открытой, и Ханс со Стивом зашли вслед за ним. Стив ошеломлённо посмотрел на неё, а Ханс просто крикнул «Охуеть, бля» — и стал раздеваться. «Мальчики, Мишель здесь для того, чтобы исполнять любые наши желания ближайшие три часа» — сказал им Тайрон. «Потом она собирается быть верной своему мужу». «Тайрон, я не знаю, что ты там себе навоображал, но я не могу спать со всеми тремя». Сказала Мишель и отрицательно замотала головой. Сердце Дэниса наполнилось радостью, так это был всего лишь одна случайная связь, и он немного расслабился. Он заметил, что у Стива член был длиной около восьми дюймов и чрезвычайно толстый. Член Ханса был девять дюймов в длину и потоньше, но всё равно толще члена Дэниса. Мишель раскрыла рот, чтобы снова запротестовать, когда два обнажённых молодых студента подошли к ней, и Ханс просто запихнул свой член ей в рот, чтобы она заткнулась. Вскоре она увлеклась и с удовольствием стала прихлёбывать. Тайрон сидел и управлял тремя звёздами своего собственного секс-шоу. Он схватился за член и подрачивал его, отдавая указания. Дэнис начал дрочить и кончил после трёх рывков. Мишель выполняла всё, что ей приказывал Тайрон. Она трахалась и сосала члены Ханса и Стива, и позволяла им трахать свои груди. В какой-то момент, она скакала на толстом члене Стива, а Ханс вставил ей в задницу. Тайрон встал и заставил Мишель сосать, пока оба парня трахали её, так что все её дырки были заполнены членами. Большую часть времени Тайрон просто сидел в кресле и держал в руках свой член. Дэнис стал думать, что он похож на какого-то царя, держащего в руках свой скипетр, символ его власти, и милостиво позволявшего своим слугам трахать его наложницу. Дэнис понимал, что больше никогда не сможет удовлетворить Мишель так, как эта троица, и он почувствовал себя слабым, словно он кастрат. Мишель кричала от оргазмов десятки раз, пока парни трахали её. После нескольких часов, пацаны отползли от неё, опиревшись на стену. Их длинные пенисы свисали вдоль ног, и с них капала сперма. У них была выносливость восемнадцатилетних, и оба они кончили по четыре раза, и теперь, казалось, были исчерпаны. Мишель лишь подползла к своему королю, и снова начала посасывать его член. Он поднял её, и позволил ей оседлать себя, усадив на свой трон. Дэнис услышал крик его невесты, а потом она уселась на массивный член Тайрона. Тайрон выглядел невозмутимым, он просто положил свои мускулистые руки под её бёдра и поднимал их вверх и вниз на своём члене, как пару гантелей. Она очнулась, издав стон, когда Тайрон поднял её, и усадил в кресло, встав перед ней. Он положил обе её руки на свой член и заставил подрачивать его. «Ты моя шлюха?» — спросил он. Мишель только утвердительно кивнула головой, с трепетом смотря на его член. Огромная залупа, казалось, увеличилась в два раза, когда его щель раскрылась и сперма выстрелила ей на лицо. Дэнис видел, как любовники рассмеялись, а потом Тайрон забросил Мишель себе на плечо, и все направились отмываться в душ. Дэнис ехал домой, всё ещё переживая потрясение от увиденного. Рыдая, он залез в постель, предварительно спрятав цветы и платье. Он притворился спящим, когда Мишель пришла домой через два часа. Свадьба прошла без сучка и задоринки, и это был самый счастливый день, как в жизни Мишель так и Дэниса. Они провели медовый месяц на острове, и Дэнис видел любовь в её глазах каждый раз, когда они смотрели друг на друга. Он даже один раз закричал триумфально, когда она испытала маленький оргазм при занятии любовью. Это был первый раз, когда он своим пенисом заставил женщину кончить, и он был в приподнятом настроении, хотя и понимал, что оргазм был вызван не столько самим сексом сколько любовью. После их медового месяца прошла примерно неделя, когда он услышал крик Мишель в ванной. Он побежал, чтобы понять, что случилось, и увидел, стоящей её голой на весах. «Я поправилась на три фунта» — сказала она ему. «Я должна вернуться в спортзал». «Всё, что пожелаешь, дорогая» — сказал Дэнис, и расстроенный вернулся в гостиную. Хуй Тайрона немедленно подскочил, когда он снова увидел Мишель, вошедшую в спортзал. Он быстро проделал подсчёт в его голове. Прошло около четырёх недель с момента, когда они трахали её. Похоже, Стив выиграл спор о том, когда она вернётся. Дэнис решил, что до тех пор, пока она любит его, Тайрон и мальчики могут удовлетворять её. Ещё одна польза от посещений Мишель тренажёрного зала, кроме сексуального наслаждения, проявилась несколькими месяцами позже. Дэнис и Мишель вышли из кино, держась за руки, когда кто-то вышел из бара и встал напротив них, это был Джед, который недавно вышел из тюрьмы. Дэнис пытался защитить Мишель, когда пьяный Джед схватил её, но тот просто ударил его в живот, и свалил с ног. «Иди сюда, моя милая шлюшка» — пробормотал Джед. В её сознании мгновенно вспыхнуло всё, что она выучила в спортзале, и ударила ногой своего бывшего мужа в голень, а потом ещё два раза кулаком по лицу. Собралась толпа, и Джед заковылял прочь, выкрикивая, что Мишель была его шлюхой, и навсегда ей останется. Дэнис утверждал, что они должны купить пистолет, чтобы защитить себя, но Мишель просто спокойно сказала ему, не беспокоиться об этом. Несколько дней спустя Дэнис прочитал в газете, что бывший муж Мишель находится в критическом состоянии, после избиения возле того же бара, где он напал на Мишель. Полиция была сбита с толку, потому что мужчина не был ограблен. Нападавшие были описаны, как два больших мускулистых европейца, и один гигант негр. --- Невеста друга. Первая кровь --- Эта история о начале падения Наташи * (имя вымышленное) является абсолютно реальной и происходила в 1996 году. Было 2 часа дня и Алекс лавируя в потоке машин на своей новенькое «шестерке « наконец выбрался на относительно спокойную улочку идущую вдоль сквера. Там он сбросил скорость медленно двигаясь вдоль бордюра и просто из любопытства поглядывал в сторону студенток идущих из Педагогического института расположенного там же, в сторону станции метро. Смотреть особо было нечего и он уже было потерял к толпе интерес, как вдруг уже почти в конце улицы одна фигурка, двигающаяся в том же направлении привлекла его внимание. Пока он видел девушку со спины, отметил про себя с удовольствием ладную фигурку затянутую поясом от коротенького, коричневого, кашемирового пальто. Юбки было не видно, она была скорее всего еще короче чем пальто, стройные и очень красивые ножки обтянутые черными, непрозрачными зимними колготками уже сами по себе привлекали внимание , на ножках были так же черные полусапожки с довольно высоким каблуком. Так же бросалась в глаза какая то очень привлекательно — сексуальная походка, при которой девушка чуть разбрасывала при ходьбе носки ботинок в стороны. Эта походка очень была похожа по поступь балерины на сцене. Алекс сбросил скорость до минимума двигаясь вдоль тротуара. Любуясь силуэтом девушки он решил во что бы то не стало рассмотреть ее лицо. Когда он закончил свой маневр и бросил взгляд на девушку уже коротко обернувшись через плечо, то от удивления нога сама нажала резко на тормоз из за чего в него чуть не врезалась сзади идущая машина. Девушкой оказалась Наташа, которая являлась невестой его друга и соседа по району Андрея. На какое то мгновение, сотни мыслей пролетели в его голове, одна была неприличней другой, он затряс головой как бы отгоняя их от себя, но мысли решительно сопротивлялись и не собирались его покидать. Алекс был редким типом людей, которые воспринимают посещение авантюрных мыслей не как краткосрочное наваждение, а как определенный вызов самому себе, проверка собственных сил, а так же доказательство самому себе, что он может добиться любых поставленных задач, в том числе и в делах плотских. Так же он вспомнил с каким интересом и любопытством девушка разглядывала его из под слегка опущенных ресниц во время их нечастых встреч, когда они сталкивались. Что то в ее взгляде, манило и волновало. Что то в ней самой было волнующее и очень милое, но в то же время притягивающее. Вела она себя довольно скромно, но в глазах и взгляде читалось какое то неудовлетворенное любопытство и хорошо спрятанная страсть. Быстро припарковав машину прямо вдоль бордюра, Алекс выскочил из нее и окликнул девушку. Наташа которая уже было прошла мимо не узнав его, удивленно обернулась. И снова на ее красивом лице отразилась та самая милая, но в то же время какая то озорная улыбка. Привет — довольно приветливо сказала она — Как дела? Алекс изобразив на своем лице одновременно и удивление от встречи и дружелюбие и радость и услужливость одновременно тоже широко улыбаясь ответил, что все просто отлично. Что он удивлен встрече и поинтересовался куда Наташа направляется. Девушка ответила, что идет на автобусную остановку, чтоб поехать домой после работы. Алекс знал, что Наташа работает в школе неподалеку медсестрой и что живет она в одном из спальных районов города. Он стал настойчиво уговаривать Наташу подвезти ее хотя бы до площади Свободы куда в принципе она и ехала, после чего пешком шла до дому. Наташа пыталась отказаться, но Алекс проявив все свои «лучшие « качества настаивал. Он говорил, что не сможет сам ездить на машине, зная, что невеста его «лучшего» друга будет трястись в автобусе, тем более, что он и сам едет в ту сторону по срочным делам и поэтому это его никак не затруднит. Уговоры и попытки отказа с обоих сторон продолжались еще минуты три, после чего Наташа обреченно махнув головкой согласилась. Алекс открыл перед ней заднюю дверь справа и помог девушке сесть. После чего сам обежав машину сел за руль, завел мотор и сорвался с места. Когда они уже завернули на один из проспектов города, Алекс как бы случайно сказал, что Андрей сейчас скорее всего находится в «Угаре» — баре находящимся там же неподалеку. Наташа бывала с Андреем в этом баре не раз и знала, что Андрей там часто бывает. Поэтому она сказала Алексу, что он вполне мог быть прав. На что последовала быстрая реакция от парня в виде предложения, остановится возле бара и найти там Андрея. В глазах Наташи появилась какая то настороженность, но видно, что она сразу отмела сомнения и согласилась с Алексом. Тогда тебе не придется везти меня, уже Андрей меня проводит до дому. Алекс сделал расстроенный вид, что все хорошие дела надо делать до конца, но вздохнул и согласился с Наташей. Они припарковали машину возле бара и вышли. Алекс попросил Нату обождать одну секунду перед входом, чтоб он сам первый зашел внутрь и убедился, что в баре все спокойно и нет каких то пьяных людей. Наташа улыбнувшись подумала о мужской солидарности и будучи уверенной, что Алекс хочет предупредить друга о внезапном появлении невесты первым, согласилась. Алекс зашел в Бар и увидел, что пока все то, что он задумал идет гладко. Бар несмотря на громкую музыку и накуреность, был почти абсолютно пуст. Он подошел к бармену которого хорошо знал и положив ему в карман три купюры по тысячи рублей сказал, чтоб в единственной кабинке бара быстро накрыли на стол всякими мелкими закусками и бутылкой шампанского и чтоб бармен как и всегда держал язык за зубами, что бы он не увидел и что бы его не удивило должно быть им забыто тотчас Убедившись, что бармен бросился исполнять поручения Алекс выглянул из бара и позвал Наташу внутрь, а она истолковав это, что Алекс Андрея нашел и ее ждут, тоже зашла. Она уже не раз тут была и темнота, шум музыки и дым от сигарет стоявший в воздухе ее уже не шокировал как раньше. Тот час же она испытала некоторую разочарованность, так как Алекс в присутствии бармена сказал, что Андрей тут только что был, сидел с друзьями в кабинке в которой все еще накрыто, но они отлучились на 15 минут только что, даже попросив не убирать со стола, сказав что очень скоро вернутся. Бармен согласно помахал головой, чем успокоил Наташу и предложил посидеть за столиком в кабинке и подождать возвращения несуществующей компании. Наташа подумала, что уж лучше ждать тут, чем на улице у входа в бар, боясь быть увиденной кем то из родственников. Алекс услужливо предложил снять ей пальто, ссылаясь на то, что когда они выйдут будет холодно и сам помог девушке от него освободится. Наташа села на диванчик стоящий у стола, Алекс плотно задвинув тяжёлые звуконепроницаемые занавеси на входе в кабинку сел рядом. Причем на взгляд Наташу он сел очень близко касаясь своими коленями коленки девушки. Он налил шампанское в бокалы и почти насильно заставил выпить девушку за дружбу, за невест и за взаимную поддержку. Наташа почти никогда не пила алкоголь и почти сразу почувствовала лёгкое головокружение и какую то приятную пустоту в голове. Алекс же уже произносил второй тост положив при этом руку на плечо Наты. Чем дольше он говорил тем каким то странным образом рука все ниже и ниже оказывалась на груди девушки. Наташа пыталась стряхнуть руку, но у нее это никак не получалось. Плюс легкое опьянение тоже сказывалось и она уже почувствовала теплоту в груди и как набухает сосок под тяжелой мужской рукой. Минуло еще три тоста. Алекс уже смело мял грудь Наташа запустив ее ей под ворот вязанной кофточки на пуговицах. Потом он рассказал анекдот и Наташа уже более расслабленная засмеялась нагнувшись немного вперед. И тут она увидела что почти на уровне ее лица в открытой ширинке брюк торчит розовый, толстый и чуть пульсирующий член. Она хотела отпрянуть и убрать голову но почувствовала как ладонь Алекса легла ей на затылок и с непреодолимой силой приближает ее личико к этому монстру. Наконец ее губы уткнулись в головку, сверху слышалось уговаривание Алекса открыть губки. Наташа хотела сказать нет и открыла для этого рот, но в это время Алекс надавил еще сильнее и член погрузился внутрь между двумя розовыми губками. Через пять минут Алекс уже резко приподнял ее, поставил на ноги и помог освободится от колготок и трусиков. Сам он сидел на диване . Он притянул девушку у себе так, что она села коленками на диван лицом к нему. Его член дотрагивался до ее половых губок. Наташа стала вырываться говоря что сейчас возможно зайдет Андрей, на что услышала только резкое « Нет он не придет!» тогда она стала шептать, что ей нельзя, что у нее никогда не было секса и, что она девственница. Алекс вместо ответа целовал ее шею и надавливал на бедра все сильнее, член чуть погрузившись в Наташу уперся в девственную плеву и девушка гримасой боли успела прошептать не надо после чего Алекс все еще целуя шею и оголенные груди Наташи сильно нажал обоими руками на бедра девушки, последовал вскрик и Ната закусила губки почти до крови... Когда он наконец привез ее к дому она открыла дверь чтоб выйти из машины. Алекс обернувшись спросил будут ли теперь они чаще видится когда он позвонит. Наташа опустила глаза, махнула головкой и молча вышла. --- Угон невесты --- Я обошёл мою новую игрушку вокруг, тщательно осматривая её со всех сторон. Да, ноги закреплены на ножках стула надёжно, как и руки на подлокотниках. Голова Юли безвольно свисает, она всё ещё крепко спит. Я взглянул на часы: действие препарата скоро пройдёт, и добыча проснётся. Интересно, какова будет первая реакция? Как у большинства: шок, попытки освободиться, просьбы, угрозы, мольбы или просто немой ступор от ужаса, как у некоторых? Скоро мы это узнаем. Кто это, «мы»? Это я: обычный мужчина 34-х лет, примерный муж и многодетный отец, частный предприниматель, хозяин не очень большого, но процветающего предприятия. И моё альтер-эго: сексуальный садист-маньяк, похититель юных дев, торговец женской плотью. В помещении безмолвной тенью присутствовало ещё одно существо, но я его даже как человека не воспринимал. Скорее как вещь, предмет обихода. Просто раб, помощник, обслуга, домашний питомец в чёрном кожаном костюме. Просто Никто. — Никто, ты уже почистило и смазало всё как надо? — Да, хозяин. — Надеюсь, без косяков в этот раз? — Никаких косяков, хозяин, всё сделано идеально. — Хорошо, своё лакомство ты получишь после. — Радо стараться, хозяин. Я ещё раз обошёл добычу. Да, хороша, то что надо! Никто привёло её в надлежащий вид, а то при ловле Юленька немного подыстрепалась. Идеальные макияж и прическа, белоснежное платье, даже фата и перчатки как новые. Я приподнял подол юбки: белые туфельки и чулочки тоже в полном порядке, не считая отсутствия одного каблука. Но это всё мелочи, бывало намного хуже. Главное, что сама тушка не повреждена. Из декольте вздымалась и опускалась при дыхании довольно крупная белая грудь. Я просунул туда руку и покрутил левый сосок, тот инстинктивно отреагировал, напрягшись. Проделал те же манипуляции с правым. Да, грудь сочная и спелая, какой и должна быть у молодой невесты. Я по-очереди вывалил их наружу. Картина передо мной открылась весьма вульгарная: красивая молодая женщина в свадебном платье надёжно зафиксирована на массивном дубовом стуле, её налитые молочно-белые груди бесстыдно торчат, выставив кричаще-розовые соски, а голова безвольно свисает. Невеста вдруг встрепенулась, дернулась, начала вертеть головой, осматриваясь недоуменными глазами. — Где я?! — Добро пожаловать в свой новый дом, к своему повелителю! * * * Освободившись от деловой рутины я, как всегда, первым делом начал просматривать в смартфоне почту на предмет потенциальной дичи. В этот раз мои агенты прислали мне три анкеты с фото. Первая девушка оказалась весьма недурна собой: темноволосая, смуглая, точеное личико, но всё же слишком худа и с плоским задом. Вторая — наоборот, с сочным мясистым телом, но лицо совсем не в моём вкусе — типичная колхозная доярка, а двойной подбородок окончательно перечеркнул её шансы. А вот третья попала точно в цель: голубоглазая брюнетка, очаровательная мордашка, фигурка что надо, не жирная, но и не костлявая, пропорционально сложена, молода и на вид невинна. Вот скрытый фотограф запечатлел, как она выходит из дома, вот прогуливается по бутикам, вот выбирает свадебное платье. Так она замуж собирается, это интересно! Можно организовать похищение невесты, давненько мы такое не проворачивали! А ведь как это восхитительно — превратить лучший день в жизни девушки в её самый страшный кошмар! И ведь они даже не понимают поначалу, что похищение настоящее. Решено, надо брать именно эту добычу! Читаю анкету: Юлия Пахомова, 19 лет, русская, рост 168см, вес 62—64кг, без в/п, студентка, не замужем, детей нет, связей нет, живёт с родителями, выходит замуж за лоха-студента через две недели. Набираю агенту, выследившему добычу. — У аппарата. — Артём, это Виталий, я по поводу вашей последней анкеты. — Заинтересовались? — Да, весьма. Цена та же? — Да. — Будет ещё одна просьба. — Я весь внимание. — Не могли бы вы помочь непосредственно на месте операции? За доплату, само собой. — Раньше без меня обходились же. — Тут нужна массовка. Планируем похищение невесты. От вас желательно ещё пару человек. — Хммм, интересно... И рискованно. Тройной тариф. Каждому. — А вы высоко себя цените! Впрочем, задание действительно неординарное. По рукам. * * * — Вы что несёте, какой ещё повелитель?! Где мой муж?! Это ведь розыгрыш, да? Розыгрыш? Не молчите! Кто вы, снимите маску! Что ж, типичное поведение, ничего нового. Ну, так и я начну традиционно, а там посмотрим. Я молча подошёл к вопящей девчонке и закрепил на её сосках металлические зажимы и взял в руки пульт. Юля взвизгнула: — Ты что творишь, мудак, отпусти меня! Где мой му... А-А-А-А!!! Это она уже кричала от боли, хотя я выкрутил переключатель всего на четверть и удар током был не сильным. Я убрал напряжение. — Ты забыла добавить «повелитель». — Да пошёл ты! А! А! А-А-А!!! ХВАТИТ!!! Я снова выключил аппарат, и снова задал вопрос: — Хватит, повелитель? — Да кто ты вообще такой?! Я выкрутил рычаг на половину, девка нечленораздельно орала, только ещё громче. Я снова отключил пыточный прибор. — Это не важно. Теперь я твой повелитель, и это всё, что тебе нужно знать. Она лишь тяжело дышала, приходя в чувства, её трясло. Фата соскочила на пол и Никто молча убрало её. Наконец, она слабо промямлила: — Что вам от меня нужно? Я врубил ток на полную. Комната наполнилась душераздирающими воплями, а в воздухе повис, для кого-то тошнотворный, но сладкий для меня, аромат палёной кожи. Из под подола платья растекалась лужа мочи. Я прекратил экзекуцию и начал ходить вокруг жертвы. — Я уже представился. Так как меня зовут? Она что-то мычала, долго приходя в себя и, наконец, выдала требуемое: — Повелитель. — Чей повелитель? — Мой. Мой повелитель. — Уже лучше, начинаешь что-то соображать. Я снял зажимы, взял охлаждающий крем и тщательно смазал им обожжённые соски. Девчонка лишь тихо стонала, но терпела. — А теперь, раз мы уже так близко познакомились, то продолжим наше приятное времяпрепровождение. Никто, протри полы и принеси ножницы. * * * Я сидел в своём серебристом внедорожнике и ждал свадебный кортеж на стоянке возле университетской столовки. Все эти загсы-шмагсы, выкупы-хуикопы, фотканье у вечных огней меня не интересовали. А интересовало меня только застолье. Точнее то, что там должно было произойти через пару-тройку часов. От предвкушения у меня приятно зудело между ног, ведь я специально воздерживался уже больше недели, копя силы! Но ничего, скоро моё терпение будет вознаграждено! Наконец, на стоянке показался свадебный кортеж. Да уж, не самого богатого муженька нашла наша Юля. Возглавлял процессию десятилетний «меринок», взятый напрокат, а дальше, в основном, следовали представители отечественного автопрома и бюджетные «китайцы». Ох, уж эти свадьбы студентов «по любви»! После традиционного благословения родителей, обсыпания рисом и конфетами, гости скрылись внутри. Среди них были и три моих человека, три «подсадных утки»: агент по поиску дичи Артём и два его сообщника, все крепкие высокие парни. Закосили они под сокурсников молодожёнов, хотя и выглядели лет на тридцать. На всех были очки в роговой оправе и дешёвые костюмы. Артём к тому же нацепил дурацкий рыжий парик и сильно сутулился. Шпиёны хреновы! Да кто там будет в свадебной суматохе среди сотни гостей запоминать их лица и выпытывать происхождение, а тем более на хмельную голову! Ну, сокурсники, и сокурсники, мало ли их, этих сокурсников, всех не упомнишь. Да и на общих фото они не должны были засветиться, держась в сторонке. Ещё один человек в тонированном минивэне ждал своего часа у запасного входа в столовую. За ним я тоже поглядывал, хотя человек он ответственный и сверхнадёжный. На улицу периодически выходили покурить всё более пьяные гости, но моих людей среди них не было. И правильно, ведь я велел им не пить и не выделяться из толпы, держась в тени, что они успешно и делали. Уже смеркалось, когда водителю минивэна позвонили. Он кивнул головой, бросил трубку и завёл машину. Что же, час икс настал! Я тоже завёл двигатель и стал напряжённо всматриваться в сторону запасного входа. Спустя пару минут дверь открылась, наружу выглянул один из моих парней и внимательно осмотрелся. Заметив меня, он показал большой палец вверх и улыбнулся, а я махнул ему в ответ ладонью. Убедившись в отсутствии засады, он дал сигнал внутрь здания и из двери вышли ещё двое. У одного из них на плече болталась босая девушка в свадебном платье. Слетевшие туфли и фату нёс самый высокий, мой агент Артём. рассказы эротика Он передал их первому парню и тот вместе с человеком с невестой на плече быстро запрыгнул в подъехавший минивэн и машина тронулась в вечернюю даль. Сам же Артём закрыл дверь на ключ, снял дурацкий парик, сел ко мне в машину и мы последовали за ними. — Как всё прошло? — Как по маслу, комар носа не подточит. — Препарат как использовали? — Как и положено, уколов в шею. — Все два миллилитра? — Все два. — Хорошо. Гости скоро опомнятся? — Нет, не скоро. Даже кухарки не видели как мы вышли. Так что никакой погони не будет, не переживайте. Да и в хлам все, спасибо вашему чудо-коктейлю. — С мусорами всё как договаривались? — Да, следствие пойдёт по ложному цыганскому следу, всё как обычно. — Ох, уж эти цыгане, никак не угомонятся! Артём громко загоготал. — А оператор что, как и договаривались? — Конечно, запись безнадёжно испорчена. Нам лишний раз фейсами светить не резон. — Отлично, всё по плану. Деньги переведу в течение недели на ваш счёт, как и договаривались. — По рукам. Я улыбнулся и прибавил газу, чтобы первым быть на месте. Место прибытия представляло из себя полузаброшенную промзону. Мы проехали шлагбаум и подкатили к старому ремонтному цеху, мою цитадель похоти и разврата. Нас уже встречало Никто. Парни передали ему добычу и отчалили прочь. Никто же понесло приводить её в надлежащий вид. * * * Я молча, не слушая мольбы и стоны, вырезал из юбки всю переднюю часть, открыв вид на раздвинутые ноги и белые мокрые трусики. — Ну как же так, такая взрослая девочка, а так оконфузилась! Вон, все чулки мокрые и в туфли напрудила! Ай-ай-ай! И не стыдно? Что молчишь, отвечай! Звонкая пощёчина привела её в чувство и она захныкала: — Стыдно... Повелитель. — И как мне тебя наказать? — Отпустите, пожалуйста, я никому ничего не скажу! Новая звонкая пощёчина. Юля зарыдала в голос, слёзы стекали по подбородку и капали на обнажённую грудь. — Ответ неверный. Никто, протри остальное и избавься от мокрых вещей. Никто мигом протёрло полы под стулом, сам стул и сняло с невесты туфли и чулки. Я срезал остатки мокрой юбки и полюбовался на красотку с голыми ногами и поясом от чулок. Я поддел ножницами резинку трусиков и разрезал её. Никто быстро выдернуло мокрые трусы из под Юли и тщательно протёрло её ноги влажными салфетками. Между ног виднелся тёмный треугольник волос. Как старомодно! — Никто, бритву и ремень. Никто передало мне опасную бритву и я начал заправлять её об ремень перед самым носом жертвы. Та с животным ужасом смотрела на мои движения. — Что вы собираетесь делать?! Повелитель, повелитель, ну пожалуйста! Я буду послушной девочкой! Я сделаю всё что скажете! Только не режьте, повелитель!!! — Конечно, ты всё сделаешь, это не вопрос. Никто, помазок. Никто отдало мне помазок и я размазал пену по волосатой промежности. — Не дёргайся и не пищи, а то могу порезать. Юля закусила губы и замерла. Я аккуратно сбрил чёрные курчавые волосики. Слава богу их оказалось не слишком много. Я протёр промежность салфетками и отошёл полюбоваться на результат. Между ног теперь выглядывал не чёрный мохнатый бобёр, а гладкая, нежно-розовая киска. Половые губки у неё оказались аккуратные, наружу почти ничего не торчало. Юля густо покраснела под моим внимательным взглядом. — Так гораздо лучше. А теперь ты будешь наказана за учинённый беспорядок. Никто, давай сюда крюк. — Никто взяло пульт, подогнало кран-балку и опустило крюк точно над головой невесты. Я отстегнул её руки от подлокотников, надел на них наручники и продел их цепь в крюк. Потом освободил ноги и Никто подняло Юлю вверх так, чтобы она стояла на цыпочках. Она бешено вертела головой, как бы ища помощи, но закричать не решалась, боясь новых истязаний. Никто подвинуло крюк чуть вперёд от стула, а Юля смешно засеменила ножками. — Не бойся, если будешь послушной девочкой, то очень больно не будет. — Буду послушной, повелитель, буду, только опустите крюк хотя бы немного, рукам больно. — Я тебя о чём-то спрашивал? Вот тебе новый урок: без команды рот не открывать. Никто по сигналу начало двигать кран-балкой туда-сюда, так чтобы девку колбасило из стороны в сторону. Она лишь плакала и скулила сквозь сжатые губы. Никто по команде прекратило манипуляции с крюком. Я снова взял ножницы и неспеша срезал остатки платья. Бывшая уже невеста осталась лишь в бижутерии и поясе от чулок. Тело её было натянуто как струна, лицо вспотело и покраснело от напряжения. Никто чуть опустило крюк, так чтобы можно было опираться на подушечки пальцев. — А где твоя благодарность за моё милосердие? — Спасибо, мой повелитель! — Пустяки. Я всё же отшлёпаю тебя за глупость, но на первый раз не сильно. Я взял короткий стек, похожий на мухобойку, и начал охаживать им круглый белый зад. Бил не слишком сильно, так как не хотелось портить такую красоту, но жертва с непривычки забавно попискивала: — Ой, мама! Ой, мамочки! Ой! Ой-ой-ой! Её попка соблазнительно раскраснелась, сочные половинки были похожи на щёчки провинившейся школьницы в кабинете директора. Ладно, настала пора и мне удовлетворить своё либидо! Я оставил розовую от шлепков задницу в покое. Никто опустило крюк, и я освободил юлины руки от него. Надел ей на шею ошейник с поводком. — На мат, быстро, и в собачью позу! — скомандовал я и дёрнул за поводок. Та прыгнула и неловко упала на расстеленный на полу мат. — Да не как дохлая рыба, тупая ты курица, раком становись. Спину ниже, жопу выше, ноги шире! Да, так сойдёт. На меня бесстыже уставилась широкая раскрасневшаяся задница, между половинок которой выглядывали сморщенное розовое колечко и ещё более розовая щель. Обе дырки блестели то ли от пота, то ли от стараний Никто, а может и от возбуждения или от всего сразу. Сейчас проверим. Я взял небольшую анальную пробку, смазал и вставил в этот манящий зад. Вошло без особых проблем, видно Никто смазки внутрь не пожалело после клизмы. Юля лишь тихонько хмыкнула. Я полностью разделся, оставив лишь маску на лице, мой член стоял колом. Я обильно полил его лубрикантом и тщательно размазал, так же как и бесстыжую приоткрытую щель. Вошёл я резко, на всю длину, девчонка громко застонала от боли. Я жёстко и размашисто долбил её нутро, она плакала и скулила от боли и стыда. Внутри у неё было хоть и влажно, но узко, плюс пробка создавала дополнительное напряжение. Наконец, долгое воздержание сказалось и меня накрыла волна оргазма! Я изливал недельное содержимое моих яичек внутрь юной секс-рабыни! Сперма толчками била ей прямо в матку, вся не умещалась внутри и выплёскивалась наружу. Наконец, я вышел из неё и устало присел на стул. Юля так и стояла раком. Из её раскрытой вагины обильно сочилась сперма, стекая вниз по бёдрам. — Никто, а вот и твоё лакомство готово. Здоровенное неуклюжее тело неопределенного пола в закрывавшей верхнюю часть лица маске косолапя подбежало к стоящей раком рабыне, припало ртом к её промежности и тщательно всё оттуда вылизало и высосало. — Всё, довольно, обмой её. А ты, — обратился я к рабыне, — встань вон там смирно. Она сделала как я велел и Никто обдало её ледяной водой из шланга, предварительно сняв наручники. Напор был мощным, но девчонка старалась не подавать виду. Завершив водные процедуры, Никто протёрло её сухим полотенцем. От жалкого вида мокрой и озябшей рабыни моё мужское естество вновь проснулось. — Иди сюда, малыш. Ты наверное продрогла и хочешь тепла и ласки? — Хочу, повелитель. Юля робкой походкой направилась ко мне. — Встань на колени. На меня смотри. Возьми его в рот. Без рук. Соси, согревайся. Рабыня обхватила головку члена губами и начала неглубоко сосать. — Глубже. Ещё глубже. Глубже, я сказал! Руки за спину! Никто опять застегнуло ей руки наручниками за спиной. Я намотал мокрые волосы на один кулак, а поводок на другой и с силой, натягивая волосы и поводок, насадил голову на член до упора, так что яйца упёрлись в подбородок, и стал удерживать в таком состоянии. Рабыня задёргалась и захрипела, но я был неумолим. От спазмов в горле были незабываемые ощущения и я снова со стоном кончил, излившись рабыне в глотку. — МФФФММММПФФФФ!!! — Терпи! — УМФФФ! УММММММММ... Я понял по покрасневшему лицу, что она задыхается и отпустил голову. Юля резко соскочила с члена и упала на пол. Она зашлась в хриплом кашле, изо рта у неё текли слюни, сперма и желчь. Слава богу, желудок был пуст. Никто снова обдало её водой. — Ладно, эта дырка пока не готова, займёмся ей позже. А сейчас распечатаем ещё одну. Ползи на мат. Юля на коленях подползла к мату и рухнула на него лицом и сиськами, оттопырив жопу. — Молодец, правильную позицию заняла. Заслужила награду. Никто, номер четыре. Никто передало мне чёрный резиновый дилдо 50х6см, гибкий, состоящий из множества секций, похожий из-за этого то ли на бусы, то ли на чётки, то ли на новогоднюю гирлянду, и со встроенным вибратором. Я подошёл к мату и с чпокающим звуком выдернул анальную пробку. — Ай! — Ничего, после моей обработки такую пробочку ты впредь даже не заметишь. Для начала я проверил анальное отверстие пальцами. Два входили легко, а три даже со смазкой — туговато. Ну, ничего, у дилдо тонкий кончик, дорогу он себе проложит и при таком раскладе. Первый шарик, самый маленький, вошёл без проблем, второй, побольше, чуть туже. Дальше начинались полноценные шары, с ними было уже проблематичней. Юля заелозила попкой и запротестовала, но несколько хороших и звонких шлепков угомонили её. Я один за одним вставлял пятисантиметровые шарики внутрь, смазывая каждый отдельно. Наконец, в кишечник вошли все восемь шаров, на все полметра. Рабыня тяжко дышала и потела от новых ощущений. Я включил вибратор, потихоньку прибавляя мощность. Юля задрожала всем телом и снова попыталась вырваться. — Ну, нет, так не пойдёт, придётся опять тебя проучить. Никто, распорку, валик. Я широко развёл стройные ноги и пристегнул их к распорке, так что сдвинуть их не было никакой возможности. Приподнял её и подложил кожаный валик под живот. Поводок закрепил на крюке, чтобы головой сильно не мотала. Врубив вибратор на полную, я начал вынимать и вставлять шарики обратно в анал, наращивая амплитуду и скорость. — Ай! Ой! Умффф!... Больно!!! Аааа-оооООО!!! Повелитель, смилуйтесь!!! — Хочешь в свою задницу настоящий хуй вместо этой игрушки? — Да-да, конечно, повелитель! Бляааа-ахххх!! Только не этот прибор!!! — Проси лучше! — Пожалуйста, Повелитель, выебите меня! — Куда и как? — Выебите меня в мою задницу! В мою похотливую жопу!! В мою ненасытную сраку!!! АААххх... Только по-настоящему, умоляю, а не этой игрушкой!!! Ну пожалуйстааааААА!!! — Ладно, твои мольбы услышаны, я поимею тебя как ты просишь. Я выключил вибратор и рывком выдернул дилдо. Рабыня истошно завопила. — Заткни ей пасть, а то её нытьё мне уже порядком поднадоело. Никто вставило Юле в рот красный резиновый шарик и застегнуло ремешки на затылке. Теперь она могла только мычать сквозь кляп. Теперь мне открывался вид на оттопыренный, широко распахнутый розовый зад, посреди которого зияло чернотой анальное отверстие. По пизденке и бёдрам из него стекала густая прозрачная смазка, но мне показалось что маловато. Никто наполнило поллитровый шприц лубрикантом и я вылил его содержимое в юлины кишки. Теперь смазки было через край, её излишки толчками вытекали наружу и орошали юлины ноги, валик и мат. Я раздвинул её булки ещё шире и вставил свой торчащий колом член в полную жидкости дыру, словно ведро в колодец. Раздался чавкающий звук и смазка ещё обильней потекла наружу. Я начал ритмично содомировать скользкую дырку, член ходил словно поршень в хорошо смазанном двигателе. Но после двух палок ощущения уже притупились и я решил немного раззадорить девчонку. — Никто, свечи. В моей руке оказался подсвечник с тремя красными горящими свечами. Я наклонил его и начал капать горячим воском на спину, задницу и скованные руки содомируемой невесты. Та задёргалась, при этом её очко непроизвольно сжималось, добавляя остроты ощущениям. Когда вся её задняя часть уже густо покрылась красными блестящими пятнами, словно веснушками, я отдал подсвечник, навалился всем телом на спину рабыни и начал выкручивать её обожжённые соски. Она дико заверещала через кляп, начала вертеть всем телом, и я почувствовал себя как ковбой на родео, объезжающий молодую кобылку. Я ещё раз с силой сжал соски и начал резкими толчками выплёскивать семя внутрь хлюпающих кишок. Это было незабываемо! Девка продолжала вырываться, но тем самым лишь подмахивая мне, и я всё ещё трахал её дыру, даже кончив! Я какое-то время ещё полежал на ней, не вынимая член, чтобы отдышаться. Наконец, я отцепился от неё, накинул халат и присел отдохнуть, а также выпить холодного шампанского прямо из горла, как я люблю после бурного секса. А Юля так и оставалась в своей неудобной позе: животом на валике, задница высоко задрана, широко раздвинутые ноги зафиксированы распоркой, руки скованы за спиной, поводок от ошейника туго натянут, во рту кляп. Никто всё прилежно вылизало, прибралось, помыло и увело невесту в помещение для рабынь. Я, наконец, встал и подошёл к мерцающему в дальнем углу монитору компьютера. Снял потную маску и остановил запись. Проверил все камеры. Да, записалось хорошо, клиенты будут довольны. * * * — Алло, Евгений Фёдорович? — Да, Виталий Александрович, рад вас слышать. — У меня для вас новый товар. И надо сказать, весьма недурный! Можно будет сбыть не каким-то там арабам, китайцам или туркам, а европейцам, американцам или даже японцам, после моей-то дрессировки! — Хммм... Опять себе цену набиваете? — Не без этого, — улыбнулся я и довольно почесал промежность, — но экземпляр действительно стоящий! — А видеоматериал уже готов? — Пару дней монтажа и он у вас. — Не затягивайте с этим. — Не беспокойтесь, фильм получится шикарный. Впрочем, как всегда у меня. — Ой, только давайте обойдёмся без лишнего бахвальства! — Обижаете! Фирма веников не вяжет! — Да, вы никогда ещё меня не подводили, но всё же не мешало быть немного скромнее. — Я себе цену знаю. — Все вы себе цену знаете. Когда будет готов товар? — Дней десять. Надо подготовить и выдрессировать, плюс самому наиграться, сами понимаете. — Хорошо, аванс уже высылаю, а остальное как обычно. — По рукам. — По рукам. И ещё раз: не затягивайте. — Уже приступаю к монтажу. — Хорошо, жду звонка. — Оповещу в сию же секунду! — Ещё бы, когда на кону такие суммы! Жду с нетерпением. — До свидания, Евгений Фёдорович. — Всего хорошего, Виталий Александрович. Я бросил трубку, удовлетворённо потёр руки и с нетерпением вновь открыл дверь в комнату для рабынь. --- Невеста дракона --- — Почему ты никогда не успокаиваешься? — Мм? — Дракон только повернул голову и сверкнул золотом зрачка. — Ну, в смысле твои мышцы, как и мысли, постоянно напряжены. Ты словно натянутый канат — стальной, сильный, но болезненно дрожащий при ударе. Ты никогда не пытался быть чуточку мягче? — Мягче? Хм... — Парень отвернулся, ровно лёг на спину, закрыл глаза и пару раз глубоко вдохнул — выдохнул. — Его чёрные волосы растрепались по подушке, а грудь плавно заходила вниз — вверх, вслед за успокоившимся размеренным дыханием. Из приоткрытого рта, вырывалось облако горячего пара. — Ну вот, смотри, у тебя уже получается! — девушка радостно подпрыгнула на месте, чуть не захлопав в ладоши, от нахлынувших чувств. — Я хочу тебя трахнуть. — Брр!! Что? Дракон открыл глаза и оценивающе прошёлся взглядом по обнажённой фигуре девушки. — А что, какие-то проблемы? Как будто бы я первый раз сплю с тобой. — Н-нет, просто... это... м... — Так резко? — Да! Парень улыбнулся и задумчиво погладил мягкую женскую грудь. Она была весьма скромная, но тем не менее, разжигала в нём не хилый огонь. Сжал её, заставив девушку ойкнуть и наклониться, так что, её длинные русые волосы, мягко скользнули со спины и упали ему на лицо, приятно защекотав. — А вот если бы я не угрожал тебе, и ты была бы свободна в своём выборе, ты решилась бы переспать со мной? — Пфф... ну что за вопросы... — Впрочем, взгляд её сразу немного заметался, пытаясь не смотреть в лицо парню, но тот уже, перехватил её поясницу и заставил сесть на себя верхом, отчего отвернуться в сторону было сложно. — Нормальный вопрос. Мне же интересно, насколько сильно ты меня ненавидишь. — Я-я... не ненавижу... — Правда? — Глаза дракона сверкнули в темноте спальни. Он легонько погладил её согнутые в коленях ноги. — А мне показалось, что тебе отвратительно находиться рядом, тем более, когда твоё тело находится в полном моём распоряжении, и я могу взять тебя в любом месте, в любое время, в любой позе, которая только взбредёт мне на ум. — Это не так. — Хм... не так... — Дракон мягко коснулся рукой подбородка девушки, заставляя её повернуть к нему упрямо отведённую голову и посмотреть ему в глаза. — Ты ведь боишься меня. Боишься, что я убью тебя, когда наиграюсь. Боишься быть изнасилованной, поэтому пытаешься создать иллюзию того, что любишь меня и уверить себя во взаимности нежных чувств. Тогда, становится не так страшно и не так противно. Девушка непроизвольно содрогнулась и дёрнулась, но парень крепко удерживал её на себе не давая сбежать. — Похоже я прав. — Нет! — но девушка и сама уже понимала, что дракон проницательно попал в точку. Она действительно не переносила его всей душой и, готова была рыдать от ужаса и омерзения, но инстинкт самосохранения, не давал этого сделать, заставляя мозг искать другие пути решения проблемы. Это понимание чётко обрисовалась в её глазах. — И всё-таки да. — Отпусти меня. — Голос её предательски задрожал. — А с кем же мне тогда спать? — Да хоть с кем! — Ну, так вот я «да хоть с кем» и сплю. Девушка возмущённо уставилась на парня. — Что? Ты не идеал красоты, да и формы твои далеки от совершенства. — Тогда зачем же ты выбрал меня? — Мм... захотелось чего-нибудь посредственного. — Что?! Дракон только рассмеялся и, притянув к себе раскрасневшуюся от негодования девушку, с удовольствием занял её рот поцелуем — крепким, сочным, глубоким и очень нежным, от которого она довольно быстро успокоилась, понемногу всё забыла и просто стала наслаждаться лаской. Под конец долгого поцелуя, когда она уже стала тяжело дышать, парень приподнял её ягодицы и мягко усадил на свой член. Девушка дернулась, но уже через секунду бестрепетно приняла его в своё горячее лоно. — Что ты делаешь со мной? Зачем все эти обидные и страшные речи, когда ты так нежен? Она всё ещё была сверху и теперь мягко двигалась, в такт толчкам. Её тело разогрелось, а грудь налилась, встопорщив темноватые соски. Дракон довольно мурлыкнул и прикрыл глаза. — Потому что я получаю огромное удовольствие от этой игры. — Игры? — Да, в хорошего и плохого дракона. — Так хороший ты или плохой? — О... об этом ещё рано судить. Я ещё не трахал тебя в задницу, и не заставлял отсасывать прилюдно. — Ах, да что же это?! Ну почему всегда так резко? Ты специально это делаешь?! — Что делаю? — Говоришь всякие пошлости! — Мне нравятся всякие пошлости. — Но, не говорить же о них вот так! В такой... м... романтичной обстановке. — Романтичной? — Ну... — Значит, насаживаться на мой член это романтично? — Да ну опять ты не так сказал... — Хм... — Дракон приоткрыл глаза, наблюдая за активно двигающейся и думающей девушкой. Это было невероятно сексуально. Ум и красота в одном юном развратном теле, очень гармонировали. Если бы ещё она свои пальчики засунула в ротик и стала посасывать... Парень со стоном приостановил разошедшуюся девушку и, перевернувшись, уложил её на спину, зависнув сверху. — Значит, мне стоит говорить мягче? — Ага! — И от этого твоё отношение ко мне изменится? — девушка немного смутилась, путаясь в своих ощущениях. — Эм... — Значит, если я буду с тобой нежен, и не буду говорить резких пошлостей, ты станешь относиться ко мне лучше? И возможно даже полюбишь? — Я... не... эм... ты меня запутал! — Так на то я и дракон, не правда ли? — парень улыбнулся и, приблизившись к шее девушки, глубоко вдохнул её запах, а затем с явным удовольствием провёл языком от ключицы до мочки уха, заставив девушку вздрогнуть. — Ведь вся прелесть данного положения в том, что я могу делать, что хочу. Парень снова облизал её шею, но уже с другой стороны. рассказы эротические Потом засунул руку ей в волосы и с силой сжал, заставляя вскрикнуть и выгнуться. — Ага, представляешь? Вот такой я нехороший, гадкий дракон, играющий с сердцами молодых человеческих самочек. Девушка застонала, не зная как выбраться из неудобного положения. — Неа, не отпущу. Пожалуй, трахну тебя прямо так. Знаешь, люблю иногда жёсткие методы. Парень, по-прежнему удерживая одной рукой голову девушки, другой направил её бёдра в нужном направлении и резко с силой зашёл внутрь. — Отпусти! Но, парень не слушал и продолжал грубо трахать её, крепко прижимая к себе тёплое, женское тело. Наконец, он насытился и вышел, разжав руки и выпрямившись в коленях. Девушка бессильно рухнула на подушки, тяжело дыша. — Ну и как тебе моя нежность? — Да пошёл ты! — О, теперь ты злишься, а раньше боялась. — Раньше, ты не был таким. Парень только скептически поднял бровь, и девушка немного подправилась. — Раньше, ты не был так откровенен со мной. И... всегда придерживался одного стиля поведения... не то, что сейчас. Она почти обиженно шмыгнула носом. — Любопытно. Парень всё так же возвышался над ней, задумчиво скользя руками по своему набухшему и влажному, подёргивающемуся члену. — Я думал, что ты всегда понимала своё положение здесь и свою роль в моём обществе. — Секс игрушки? — Да. — Отлично. — Опять обижаешься? — А ты разве не обиделся бы? — Хм, если бы я был женщиной, которая находится в плену у дракона, и остаётся в живых только потому, что позволяет трахать себя и делать с собой всё, что он захочет... думаю, я бы не обижался. По-моему, это как-то бессмысленно обижаться на факт. — Ты просто ничего не понимаешь. — Возможно. Парень наклонился, придвинувшись к лицу девушки, так что его член уткнулся ей в рот, заставляя взять его внутрь. Она только обречённо выдохнула и не сопротивляясь, позволила ему мягко проникнуть внутрь её горла. — Мм... обожаю видеть тебя такой. Глотай его глубже. Я должен чувствовать твой предел, когда ты уже не сможешь дышать. Девушка только возмущённо засопела, но всё-таки смогла продвинуть его ещё на пару сантиметров, утыкаясь лицом в пах. Дракон ещё немного подержал её в таком положении и наконец, отодвинулся, позволяя девушке вздохнуть и отдышаться. — Ну вот, отлично. Ты уже почти породнилась с ним. Смотри, как легко берёшь всю длину. — Я тебя ненавижу. — О! Мы дошли до этого. Я ждал. Дракон довольно улыбнулся и, приблизившись к лицу девушки, с удовольствием поцеловал упрямо поджатые губы. — Ты уже чувствуешь омерзение? — Давно! — Будоражит? — Пф! С чего бы это? Я уже привыкла! — О-о... привыкла. Ну что ж, раз привыкла, то и мне не стоит осторожничать. Парень грубо перевернул девушку на живот и одним движением приподнял её зад, заставляя упереться на колени и раздвинуть ноги. — Эй, только не резко, пожалуйста. — Ну, ты же привыкла. — Нет, стой. Но, дракону было уже наплевать. Он направил член на её задницу, и одним сильным движением, резко вошёл на всю длину. Девушка закричала и забилась. Боль была страшная и очень неприятная, казалось, попку разорвали на части. Очень хотелось поскорее вытащить приносящий недомогание предмет, но никто ей этого не позволял. Разозлённый парень, только быстрее стал двигаться, грубо насаживая её зад на свой большой, горячий член. Ему было ни капельки не жаль её. Он был зол и раздражён. — Ос-та-н-но-вись! — Девушка чуть ли не плакала, содрогаясь под сильными толчками и сжимая руками простынь. — Нет. — П-по-жа-лу-ста. — Нет. Мне надоело слушать твоё нытьё. Я хочу отыметь тебя сейчас и таким образом и пока не кончу, я тебя не отпущу. — Ну, мо-ж-но не... м... — Нельзя. Ещё один слишком резкий толчок, заставил девушку снова закричать и уже зарыдать в голос. — Да, это и называется изнасилование. И не надо реветь, тебе ещё глотать мою сперму, и твоё лицо не должно быть в соплях. Девушка только спазматически содрогнулась, пытаясь унять слёзы и выровнять дыхание. — Вот так. Парень резко вышел из дрожащей и хлюпающей задницы, и всё ещё стоя на коленях на постели, ухватил девушку за волосы и заставил развернуться, сразу насаживая на член. — Да... отлично. Соси его усерднее, я должен чувствовать он протыкает твоё горло. — Ммм... Девушка дрожала и стонала, но никуда не могла деться, с силой удерживаемая за волосы и безжалостно насаживаемая на член. Во рту хлюпала, слюна вытекала из её рта и стекала по шее на грудь. Глаза её прикрыты от бессилия, а во рту бешено двигался горячий поршень. Наконец, парень с силой прижал её голову к своему паху, заставляя полностью взять его внутрь и содрогнувшись, стал бурно кончать прямо ей в глотку. Она не сопротивлялась и сглатывала, чтобы не задохнуться. Спермы было много, и когда парень стал вытаскивать член, рот быстро наполнился, и горячая пенистая жидкость потекла с губ. — Ах, какая же ты прелесть. Дракон расслабленно сел на постель и с удовлетворением посмотрел на дрожащую, бессильную девушку, с прикрытыми глазами и приоткрытым ртом, из которого вытекала его сперма. Он приблизился к ней и мягко поцеловал в губы. — Ну вот, а ты боялась. Видишь, не так страшно. А попка через день-другой заживёт и следа не останется, так что, ты снова сможешь мне её предоставить. Девушка только вздрогнула и непроизвольно отшатнулась, открывая полные ужаса глаза. — Не волнуйся, в следующий раз ты будешь умнее и не станешь злить меня, и тогда у нас с тобой снова будет любовь и романтика. Девушка только нервно сглотнула и поморщилась, наконец, ощутив вкус спермы, тёплой волной скользнувшей по пищеводу и оставшейся на языке. — Ну что ж, пожалуй, теперь можно и поспать. — Дракон довольно рухнул на подушки и похлопал рядом с собой. — Ложись рядом, тебе надо как следует выспаться. Завтра, после утренней охоты, я снова возьму тебя, и ты будешь смиренно, как послушная девочка, трахаться со мной, покуда мои яйца не опустеют, и сперма уже не сможет выливаться. Дракон любовно прижал голую и дрожащую девушку к себе и довольно мурлыкнул. — Всё же, как хорошо, что я тебя украл. Принцесса из тебя всё равно никудышная бы вышла, а вот невестой ты знатной станешь. Останется только тебя не убить... --- Невеста проститутка и сексуальные фантазии моего клиента (быль 2007 года) --- Выйдя из ванной, я иду в комнату и останавливаюсь перед зеркалом. Я долго смотрю на свое отражение. Обычно меня это сильно возбуждает. Я сажусь на кровать, скрестив ноги. Виктор с интересом наблюдает за мной, но ничего не говорит. Я провожу рукой по волосам, потом обвожу пальцами соски, спускаюсь ниже к животу. Тело привычно отзывается на ласки. Киска уже течет. Кончики пальцев касаются влажной щелки. — Одевайся, — приказывает Виктор. Я покорно начинаю натягивать чулки, потом надевают пояс. Прицепить чулки к поясу — дело непросто. На ножках у меня надеты черные туфли на высоких каблуках. Я ношу их редко, в основном по работе. Ощущаю все растущее возбуждение. Между ножками мокро и горячо. Стою перед зеркалом, рассматриваю свои длинные ноги в черных чулках и туфельках. Черные полоски резинок обхватывают упругие ягодицы и спускаются ниже к чулкам. Я кручусь перед зеркалом, выгибаюсь, верчу попой, позирую, любуюсь собой. Виктор с усмешкой за мной наблюдает. Я иду к нему, стуча каблучками по паркету. — Я красивая? — спрашиваю у него. — Да, очень, но ты не закончила. Продолжай. — Слушаюсь. В моих руках кляп: черная полоска искусственной кожи с застежкой, а посередине — красный шарик, который я беру в рот. Выглядит несколько странно, но придает образу завершенность. Я замираю перед зеркалом, не в силах оторвать взгляд от той девушки, что я там вижу. Этот образ меня завораживает. Я медленно ласкаю пальцами одной руки себе пизду. Я зачарованно наблюдаю за тем, как эта сексапильная девушка с кляпом во рту всё шире расставляет ноги в черных чулках и туфлях на высоком каблуке, чтобы было удобнее мастурбировать. Пальчики больше не подчиняются мне, они живут отдельной жизнью. Другой рукой я мну себе груди. Я ласкаю себя всё быстрее, всё яростнее, но никак не могу кончить. Из меня вырываются стоны, слегка приглушенный кляпом. — Хватит, — слышится приказ. Виктор подходит сзади. В руках его веревка и наручники. Он заводит мне руки назад и надевает на них наручники, затем связывает их веревкой, стягивая ею мне плечи. Он вынимает из рта шарик кляпа. Он дергает меня, и я довольно больно падаю перед ним на колени. Я наслаждаюсь каждым его движением, мне нравится, когда он груб со мной. — Когда у тебя свадьба? — спрашивает он. — Через неделю. — Твой Олег знает, что ты ему изменяешь? — Нет, он думает, что я хочу забыть прошлое и стать порядочной женщиной. — Бывших блядей не бывает, — говорит Виктор. Я смеюсь. Он берет телефон и фотографирует меня. — Улыбайся, — приказывает мужчина. Я улыбаюсь, хотя несколько озадаченно. — Хочешь оставить по мне память. — Нет, буду шантажировать тебя после свадьбы. Не хочу терять такую классную дырку. Лично меня его слова не особо тревожат. Я знаю Виктора. Он любит поиграть со своими блядями в подобные игры, но опасаться его не стоит. Взяв рукой за волосы, он приказывает мне шире раскрыть рот. Я подчиняюсь. Язык мой прижат к нижним зубам. Я привыкла к таким играм. Виктор начинает трахать меня своим членов в рот. Тот проникает довольно глубоко, но не слишком. Очень возбуждает. Мне ничего не остается, только расслабиться и подчиняться, стараясь не поперхнуться, вдыхать носом, когда хуй выходит из моего рта, а еще посильнее прижимать язык к его головке, когда выпадает такая возможность. Волосам немного больно, но не критично. В реальности, чтобы там мужчины себе не воображали, подобный трах в рот не способен принести девушке удовольствие, скорее обычную девушку стошнит, но я как-никак профессиональная шлюха, через которую пара тысяч мужиков уже точно прошла. Внезапно Виктор вынимает свой член из моего рта и обильно кончает на лицо. Хорошо, что не в рот, а то бы могла поперхнуться. Струи спермы попадают на волосы, лоб и нос, скатываются струйками вниз по щекам. Еще одна фотография на память. — Хочет кончить? — Да, очень... — Проси. Я начинаю просить, унижаться, называть себя самыми унизительными словами. Да, я конченная блядь, продажная шлюха, опущенная жополизка и хуесоска, дешевая вафля и подстилка... Наконец Виктор развязывает мои руки и снимает с них наручники. Теперь я стою перед ним и самозабвенно дрочу. Не то, чтобы мне это так уж нужно было, просто это часть нашей игры. Наконец настоящий, неподдельный оргазм сотрясает мое тело. Я стону и плотнее сжимаю бедра. Пальцы руки глубоко проникают мне в пизду. — После медового месяца тебя жду. — Конечно. Когда вернусь со свадебного путешествия, позвоню. Виктор со мной расплачивается. Я принимаю душ, высушиваю волосы, снова крашусь перед зеркалом, одеваюсь... Выходя из квартиры Виктора, я звоню своему жениху. Спустя полчаса его машина останавливается на перекрестке рядом с домом моего постоянного клиента. — Как подруга? — спрашивает он. — Такая же зануда, как всегда, — отвечаю я и целую Олега недавно обвафленным ртом. — Я тебя так люблю, дорогой! — И я тебя, лапуля. --- Невеста и чёрные бармены --- Памела ахнула, когда ее жених поцеловал и облизал ее большие соски. Она почувствовала влажность между бедер. Боже, она хотела, чтобы он вошёл в нее, но поклялась ждать, пока они не поженятся, и не в первый раз с тех пор, как они встречались, она готова была нарушить эту клятву. Памела была типичной «испорченной» маленькой Южной Красавицей. Она училась лишь в эксклюзивных, частных школах, и только что закончила университет Принстона четвёртой из всех студентов. Именно в Принстоне у нее был первый и единственный сексуальный опыт. Её соблазнил один из её профессоров, пафосный, толстый старикашка, в которого она по глупости посчитала, что влюбилась. Он обрызгал слюной всю её грудь, когда лишил ее девственности, и кончил в презерватив через несколько минут после проникновения в её влагалище. Это было больно и совсем не приятно, но она любила его. Несколько дней спустя она застала его с другой студенткой и выбежала в слезах из его кабинета. Она поклялась, что больше ни с кем не займётся сексом, пока между ней и её мужчиной, в котором она будет уверена, что он любит её не только за её тело, не будет сказана клятва верности в браке. Майкл пытался расстегнуть блузку ниже её пупка. Он начал целовать её живот, спустившись вниз до пупка, когда она остановила его. «Только два дня, дорогой», — сказала она ему, соблазнительно глядя на него. «Потом это тело будет полностью принадлежать тебе». А что это было за тело! Майкл не видел, более идеальной фигуры, чем у его будущей жены. Он подождал Памелу вместе с её родителями из колледжа. Майкл Уинфилд Скотт, потомок генерала с тем же именем. Родители устроили ему встречу с Памелой. Он не был в восторге от такого свидания, но сдался, как только увидел молодую женщину, красивую как картинка. Майкл почувствовал, как его пенис зашевелился в штанах, когда она вошла в комнату. Памела сначала разозлилась на своих родителей, так как только что порвала с профессором, но она согласилась на ужин с дерзким молодым студентом медицинского института. Он быстро очаровал ее, и она согласилась на следующее свидание. Они встречались уже восемь месяцев, когда он попросил её выйти за него замуж. Майкл мог поклясться, что его пенис заболел, когда она остановила его. «Да ладно, милая, ты не можешь оставить меня в таком состоянии», — сказал он в отчаянии, вставая, чтобы показать ей свою выпуклость. «Я знаю, что ты начала принимать контрацептивы, так зачем ждать?» «Я хочу того же, но это всего лишь два дня, милый», — сказала она. «Потом ты станешь первым мужчиной, кто войдёт в меня голым пенисом, без презерватива». Майкл знал о профессоре, и как тяжело она переживала этот опыт. Памеле вдруг пришла озорная мысль, и она сказал: «Подожди здесь». Она побежала в ванную комнату, выдавила шарик вазелина себе на руку и вернулась к своему жениху. Он все еще стоял посреди спальни и с любопытством посмотрел на её лицо, когда она села перед ним на колени. Памела соблазнительно посмотрела на Майкла, и медленно расстегнула его штаны. Майкл не мог в это поверить, Памела собиралась сделать ему минет. Он мечтал об этом весь год. Несколько его друзей-похабников сказали ему, что у неё ГЧС (губки членососки), когда они впервые увидели ее. Он смотрел, как его невеста достала его член и стала наглаживать его своей навазелиненной рукой. Он был разочарован, когда понял, что она лишь решила подрочить ему, но начал наслаждаться ощущениями. Во всяком случае, это был шаг в правильном направлении. Он улыбнулся при мысли о том, что скоро сломает сопротивление этой практически девственной женщины. Он перетрахал огромное количество женщин и фантазировал обо всём, чему он мог научить свою невесту. Он улыбнулся, видя выражение её лица, это была смесь отвращения с восхищением. Его разум буквально кричал: «ПОСОСИ, ПОСОСИ ЕГО. Да детка, познакомься с членом, на который ты будешь насаживаться своим ртом. Членом, который подарит тебе твой первый оргазм. Членом, который оттрахает твою горячую попку. Да, эта тугая киска вся моя.» То, что делала Памела, было самым развратным из всего, чего он смог от неё добиться, и он кончил от возбуждения всего через несколько минут. Памеле, дрочка Майкла показалась отвратительной, но она никогда раньше не видела мужской член в такой близи. Она немного разглядела профессорский пенис, почти скрытый под его брюшком, но он не произвёл на неё большого впечатления. У Майкла член был больше, сантиметров 16, предположила она, и немного толще. Он был красивым, эротичным, если можно так сказать, подпрыгивая от поглаживания в её блестящей от вазелина руке. Член дёрнулся, и Памела отскочила, когда нить спермы выстрелила из распухшей головки члена, за ней немедленно последовало ещё несколько, более мелких струй. Фу, думала она, убегая, чтобы отмыться. Майкл крикнул через дверь ванной, что встретиться с ней на пляже. Ее родители сняли для свадьбы в аренду отель в старом, колониальном стиле. Он располагался прямо на берегу пляжа. Сегодня вечером и завтра гости будут располагаться здесь, пока не состоится свадьба. Потом все, в том числе владельцы отеля, уедут, и весь этот большой дом будет в полном распоряжении молодожёнов. Памела одела одно из своих самых смелых бикини. Чашечки были очень малы и по краям открылся большой обзор на её груди. Трусики едва прикрывали её упругий зад, а леопардовый цвет бикини заставлял её чувствовать себя диким зверем. Она бы не осмелилась надеть такое бикини перед своими родителями и другими гостями, но все они не приедут до вечера. Ей понравилось то, что она увидела в зеркале ванной. «Расступитесь перед Памелой, королевой джунглей», — сказала она. «Реоррвррр». Она перебросила полотенце через плечо и спустилась вниз. Повернула за угол в сторону выхода на пляж и чуть не упала, врезавшись в грудь большого мужчины. Он схватил её и удержал на месте. Она оказалась полностью смята его большими ручищами, и лицом прижата к большой, сильной груди. Когда он начал ласкать её бёдра, она взглянула вверх на большое, симпатичное, чёрное лицо, смотрящее на неё в ответ. Она сердито отскочила. «Так, так», — усмехнулся он. «Королева джунглей не готова склониться перед сильным Нубийским воином». Затем он добавил: «Пока». Памела заметила другого большого чёрного мужчину, который наблюдал за ними из угла комнаты. Она не часто общалась с чёрными, и уж тем более никто не разговаривал с ней подобным образом раньше. Она вдруг почувствовала себя очень неловко из-за своей почти полной наготы и была немного напугана. «Д... держи свои руки от меня подальше», — удалось сказать ей заикаясь. «Уйди с дороги». Мужчина, в которого она врезалась, поднял руки вверх, показывая, что сдаётся и пропустил её. Она сердито протопала мимо двух чернокожих мужчин и вышла из дверей, направившись к пляжу. Уилл и Марк улыбнулись друг другу, глядя на удаляющуюся в гневе женщину. Их языки едва не вывалились из их ртов, когда они наблюдали, как затряслась её попка, когда она зашагала по песку. «Братан, это, наверное, самый горячий кусок белой задницы, который я когда-либо видел», — сказал в изумлении Марк. Марк был больше Уилла, его рост был под два метра, в то время как рост Уилла был 1.90. Они согласились на работу барменами, потому что отец Памелы предложил им 500 $ за три часа работы. «Ты собираешься отъебать ее?» — Спросил Уилл. «Да, я думаю, что сделаю это», — сказал уверенно Марк. «А как насчет тебя?» «Я не думаю, что у нас это получится», — ответил Уилл. «Почему нет?» — спросил Марк. «Потому что сюда её муж идёт», — ответил Уилл, показав пальцем на пляж. Майкл был в ярости, Пэм была в истерике, когда рассказывала ему о встрече с чёрными мужиками, и ему хотелось знать, что за пара чёрных парней появилась у них в отеле. Он ворвался внутрь и захлопнул за собой дверь. «Кто из вас «мальчики» тронул мою жену», — гневно крикнул Майкл. Он остановился, когда увидел размеры двух мужчин, стоявших перед ним. Их, на самом деле, казалось, забавляет его негодование. «Это был несчастный случай, сэр», — сказал Марк своим самым услужливым голосом. «Твоя миссас, тока врезалась в меня, и я её поймал». «В любом случае, что вы, ребята, здесь делаете?» — Спросил Майкл, теперь уже более спокойно, увидев, что они ведут себя скромно. «Простите, мистар», — вмешался в разговор Уилл «Мы здесь тока шоб обслуживать бар во время свадьбы». Глупые негроиды с отвратительным английским, подумал Майкл. Неудивительно, что они никогда ничего не добиваются в жизни. «Просто держите свои грязные чёрные руки подальше от моей невесты», — сказал он. «Или я найду других барменов для своей свадьбы». Майкл увидел, как сузились их глаза, после этого комментария и, почувствовав, что он перегнул палку, он попятился и вернулся к своей жене. Марк и Уилл взорвались от смеха, когда увидели, как мужчина побежал к пляжу. «Приготовим бар для свадьбы», — рассмеялся Марк, хлопнув друга по спине. «Это классика». «Тебе не нужно быть таким плохим, братан», — сказал Уилл. «Так значит эта горячая сучка выходит замуж за этого мудака». Кивнул он, указывая в окно. Памела позировала в бикини для своего будущего мужа. Марк наблюдал, как она выделывает пируэты перед своим мужем, всего в паре сотен метров от гостиницы. Он вспомнил, как ощутил её в своих руках, когда она столкнулась с ним. Он подхватил её, прижав к себе её сочные груди, и медленно опустил руки на её полные бёдра. Его член напрягся, когда он смотрел, как она удаляется к пляжу. Несомненно, этот мелкий утырок сейчас хвастается перед ней, как он поставил на место двух «мальчиков». «Что же, все надежды трахнуть эту суку растаяли», — вздохнул Уилл. «Я так не думаю, братан», — сказал Марк, всё ещё разглядывая невесту. «Меня не волнует, каким неотразимым ты себя считаешь, Марк, но нельзя трахнуть ни одну женщину, когда она вот-вот собирается выйти замуж», — не согласился Уилл. «Вот пройдёт пару лет, тогда, конечно, это не проблема». «Помнишь наше небольшое путешествие в Мексику?» — Спросил Марк. «Да, и что», — ответил Уилл немного озадаченный. «Я там приобрёл кое-какие вырубающие капли», — сказал ему Марк с большой улыбкой на лице. «Ах, наркотики для первого свидания», — подумал Уилл. «Так значит, мы надерём белую задницу муженьку, и накачаем наркотиками его жену», — сказал он. «Без меня, это изнасилование». «Я никогда не насиловал ни одну женщину и не собираюсь делать этого сейчас», — сказал Марк с небольшими нотками возмущения в голосе. «Вот, какой у меня план...» Уилл утвердительно кивнул, выслушав его план. Это может сработать, подумал он. ****************** Марк и Уилл были заняты приготовлением напитков для всех гостей за барными стойками. Наступил, как они называли, послесвадебный переполох, когда все уставшие гости высыпали из церкви и направились прямиком в бар. Марк стоял у аппарата с напитками внутри здания, где был торжественный ужин, а Уилл располагался на улице на большой террасе, которая проходила сквозь весь отель с видом на море. Люди вокруг обсуждали, какой прекрасной парой были жених и невеста, когда Уилл услышал, как кто-то сказал, что новобрачные останутся на ночь в отеле одни. Он навострил свои уши, услышав, что у них появился шанс и побежал внутрь, сказать об этом Марку. Марк уже услышал эту новость, и сказал «Это идеально, мы вернёмся, когда все уйдут, и если нас поймают, мы скажем, что просто забыли кое-какие наши вещи». Их разговор прервало громкое объявление: «Дамы и Джентльмены, позвольте представить вам мистера и миссис Уинфилд Скотт». Майкл вошел в комнату, он выглядел щеголеватым в своем черном смокинге, но все глаза были устремлены на Памелу, когда она вошла в зал вслед за ним. Она была абсолютно ошеломительна в своём длинном, белом, свадебном платье. Оно идеально облегало её тонкую фигуру и в нём было достаточно глубокое декольте, которое открывало прекрасный вид на её грудь. Раздался гром аплодисментов и Марк почувствовал, как его член полностью встал от вида застенчивой невесты. Белые кружева всегда казались ему очень сексуальными, и он для удобства поправил член в штанах. Начался очередной ажиотаж с напитками, и Уилл вернулся на террасу к своей барной стойке. На протяжении торжественного ужина Марк и Уилл были заняты приготовлением напитков и обслуживанием шведского стола на террасе. Марк пытался поймать взгляд невесты весь вечер, но она совершенно не обращала на него внимания. Её муж постоянно подливал ей алкоголь в бокал и к концу дня оба они казались немного пьяненькими. «Хотите добавки, миссис Скотт», — спросил Майкл, когда его жена допила бокал вина. «Почему, Мистер Скотт, вы пытаетесь напоить меня?» — ответила она. «Я думаю, что в этом нет ничего страшного, готов поспорить, вы сегодня будете трахаться». Они засмеялись и поцеловали друг друга. Майкл действительно пытался её напоить. Он хотел, чтобы она расслабилась, чтобы он мог как можно больше насладиться её телом. Майкл почувствовал лёгкое головокружение и решил, что ему стоит замедлиться. Он жестом подозвал своих друзей. Они направились к большому, чёрному парню за барной стойкой. «Так, так. Ну разве ты не хорош в этих изысканных лохмотьях, мальчик», — сказал Майкл. «Что будете пить, мистер Скотт?» — Ответил Марк, хотя его терпение было почти на пределе. Говнюк весь день отпускал в его адрес ехидные комментарии, и они становились всё более и более ехидными, чем больше он напивался. Марк заметил за спиной жениха парочку крепких ребят. Говнюк привёл для поддержки своих товарищей из студенческого братства, подумал он. «Думаю, одного бокала вина будет достаточно на сегодня», — невнятно пробормотал он, затем повернулся к своим приятелям. «Я не хочу ничего пропустить сегодня вечером». Его друзья заулыбались и похлопали его по спине. Дерьмо, подумал Марк, я упустил свой шанс. Он прислушивался к разговорам белых, богатых мальчиков то тут то там. Он мог поклясться, что услышал, как кто-то сказал, что у жениха с невестой ещё не было секса. Он взглянул на невесту, которая фотографировалась с гостями. Как можно быть с такой сексуальной сучкой и не трахнуть её? Он уже слышал, что они начали встречаться около года назад. Марк усмехнулся, она должно быть сгорает от нетерпения, если у неё целый год не было секса. Он передал бокал вина. «Вы, ребята, только убедитесь, что ничего не украли здесь, слышишь меня», — предупредил Майкл. «Мы не собираемся ничего красть, сэр», — смиренно ответил Марк. «Ничего, кроме твоей жены». Марк увидел, как жених понёс бокал вина своей жене. Он раздумывал о том, что им, в конце концов, придётся накачать её наркотиками, когда к нему подошёл Уилл. Марк сообщил ему, что их план под угрозой срыва, потому что жених больше не пьёт, он также посвятил своего приятели в подслышанные им разговоры. «У нас еще будет шанс» — заверил его Уилл. ******************** «Могу ли я привлечь ваше внимание», — сказал ди-джей. «Пожалуйста, соберитесь все вместе для последнего торжественного тоста». Майкл огляделся вокруг в поисках бокала шампанского, и увидел большого чёрного бармена прямо перед собой, держащего два бокала с шампанским. Бармен всем своим видом показывал жениху полное уважение, протягивая один бокал на маленьком подносе его жене, а другой ему. А затем на его чёрном лице появилась улыбка. Майкл посмотрел в глаза своей красивой жены, представляя все то, чему он собирается учить эту неопытную, молодую женщину сегодня ночью и в течение всей их жизни. Он потратил год без секса на ожидание этого дня. Ну, вообще-то была парочка других женщин, но Памела заплатит ему за каждую минуту, когда она заставляла его ждать. Он пропустил большую часть речи своего брата, фантазируя о сегодняшней ночи. Он краем уха слышал всю эту обычную чушь о настоящей любви, счастье, вечности, бла, бла, шутка, бла, бла, свадебное торжество, выпьем за пару, — и они осушили свои бокалы шампанского. Майкл слегка нахмурился, со вкусом было что-то не то. Его тесть, должно быть, поскупился на хорошую выпивку, подумал он. **************** Майкл накинулся на остатки еды, пока Памела прощалась с родителями. Сотрудники отеля вернутся утром, чтобы всё убрать, поэтому, если супруги позже проголодаются, они могут подкрепиться тем, что осталось на столах. Майкл выпил гораздо больше, чем планировал, и подавил зевок. Прошедшая неделя по настоящему вымотала его. Памела помахала рукой своим родителям и закрыла со вздохом дверь. «Наконец-то мы одни», — сказала она, падая в объятия мужа. Она почувствовала, как его член твердеет в его штанах и игриво сжала его. Майкл наклонился и поднял ее со стоном на руки, и приложив все свои силы поднялся с ней по лестнице. Он вошёл с ней в номер для новобрачных и бросил ее на кровать. Он очень тяжело дышал. Памела смотрела, как он начал раздеваться. «Подожди, дорогой», — сказала она в волнении. «У меня есть сюрприз для тебя. «Памела подняла длинное платье и побежала в комнату, в которой провела последнюю ночь, как незамужняя женщина. Она встала перед зеркалом и расстегнула на спине платье. Скинув с себя платье, она стала разглядывать себя в зеркале. Она одела небольшой, белый, кружевной лифчик, который приподнял её большие груди и сквозь который были видны её соски размером в 50-центовую монету. Чуть ниже пупка она одела белый пояс с подвязками, которые поддерживали ее белые нейлоновые чулки. Трусики у неё были прозрачными и сквозь них виднелся её бритый кустик. Она провела рукой по животу в трусики, она уже была мокрой от нетерпения. Потом, одетая только в бельё и на каблуках, она вернулась в её с Майклом комнату. Марк и Уилл прятались за джакузи на улице, неподалёку от пляжа. Они покинули отель, припарковали свой фургон в следующем квартале и вернулись назад по пляжу. В отеле свет горел лишь в окне комнаты жениха и невесты. Они пробрались на террасу и прошли сквозь большие стеклянные двери, которые Уилл специально не закрыл ранее. У Марка был фонарь и он светил им, пока они шли через столовую. Памела возвратилась по темному коридору в свою комнату, она открыла дверь и предстала перед мужем. «Можешь смотреть на всё, что хочешь», — промурлыкала она. Он не ответил. Майкл разделся до трусов, он лежал на кровати и крепко спал. «Что за нечувствительный ублюдок!» — подумала она. Что за мужчина может уснуть в свою первую брачную ночь? Она забралась на кровать и, набросив один нейлоновый чулок на его тело, оседлала своего мужа. Памела начала со стоном тереться своей промежностью об него. «Пожалуйста, милый, просыпайся, мне это так нужно», — вздохнула она, когда её попытки разбудить его оказались безрезультатными. Разозлившись, она слезла с него и выбежала из комнаты. Марк и Уилл уже подходили к лестнице, когда в коридоре второго этажа зажёгся свет. Они бросились прятаться, и нашли укрытие под одим из столов. Они услышали цок, цок высоких каблучков, спускающихся по лестнице, и выглянули из-под стола. Марк не мог поверить своим глазам, увидев то, что открылось его взору. Его взгляд проследовал от ступенек лестницы к её белым, высоким каблучкам, затем проскользил по её стройным, длинным ножкам к её трусикам и подвязкам. Он медленно расстегнул свои штаны и достал свой 30-сантиметровый хуй, и начал поглаживать его, а его взгляд продолжил своё путешествие, поднявшись к её упругому животику, и к её грудям, которые казались слишком большими для такого стройного тела. Он не мог выкинуть леопардовое бикини из своего разума уже два дня, и вид шлюшки-невесты он уже не в силах был вынести. Её светлые волосы всё ещё были собраны назад, отчего до шеи она всё равно выглядела, как консервативная, элегантная женщина, но ниже шеи у неё было тело, которое было создано для большого члена. Уилл взглянул на 30-сантиметрового монстра своего приятеля «Смотри куда тычешь своей штукой», — прошептал он. Когда они впервые встретились, Уилл немного был напуган размером члена его друга, он всегда гордился своим 22-сантимаетровым стволом, и его обычно никто не мог превзойти в этой области. Чувство тревоги переросло в симпатию, когда он понял, что ни одна из женщин, которых они трахали, не в состоянии полностью принять все его 30 сантиметров. Многим даже его монстр сначала казался не очень приятным. Впрочем, все они возвращались, чтобы получить больше. Они смотрели, как сексуальная невеста, ходила вокруг столов, собирая остатки еды. Она слегка захныкала, когда налила себе вина. Они услышали, как она пробормотала себе под нос: «Не могу поверить, как сильно я возбуждена. Вот, ублюдок», — они усмехнулись друг другу, когда она прошла мимо их укрытия в гостиную. Памела уселась на диван и включила телевизор. Возбуждение переполнило страстную женщину и она не заметила, как стала потирать свой клитор, сидя на диване. Уилл едва сдержал Марка, который уже порывался напасть на неё прямо там. «Не обламывай плана», — прошептал он. Марк успокоился и они незаметно поднялись наверх. Марк и Уилл тихонько открыли дверь в номер для новобрачных. Уиллл пошарил рукой в поисках выключателя, нашёл его, и включил свет. Чёрные мужчины улыбнулись друг другу, увидев посапывающего на кровати Майкла. Марк легко перебросил через плечо бесчувственного мужчину и вышел из комнаты, Уилл в это время раздевался. Марк грубо бросил Майкла на пол в другой комнате и вернулся к Уиллу. Уилл лежал голым на кровати, подрачивая член, чтобы тот встал. «Отлично, я буду на стрёме», — сказал Марк и, уходя, выкрутил лампочку из светильника. «Расслабь ее для меня, приятель». «Я сделаю все возможное», — сказал Уилл, вслед выходящему из комнаты Марку. Памела изо всех сил тёрла клитор в течении 10 минут. Наконец, в отчаянии, она сдалась. Чем больше она думала о Майкле, тем больше она злилась. Она хотела почувствовать его большой член внутри себя. Она хотела испытать оргазм. Как он мог с ней так поступить? Памела встала и направилась обратно в номер. Марк сидел на вершине лестницы. Он увидел ее приближение и побежал в другую комнату, тихонько постучав в двери Уилла, когда проходил мимо. Памела вошла в свою комнату и нажала выключатель. КЛИК, ничего не произошло, и комната осталась черной, как смоль. Лампочка вырубилась, как и её муженёк, подумала она. Она села на кровать и как только сняла каблуки, сильная рука обвилась вокруг её талии, напугав ее. «Майкл, сволочь, как ты посмел заснуть на мне», — воскликнула она. Майкл ничего не сказал, он просто взял ее за руку и положил на свой член. Ее пальцы сомкнулись вокруг него автоматически, и она начала гладить его как уже делала однажды. Темнота, должно быть, сыграла с ней злую шутку, потому что его член показался ей намного больше и толще чем раньше. Его монстр был твёрдым как скала. Она оттолкнула мужа назад, так что он лёг на спину и оседлала его. Памела начала тереться о его член своими намокшими трусиками. Уилл едва мог сдерживаться. В тот момент ему не хотелось ничего другого, кроме того, чтобы сорвать эти трусики и жёстко оттрахать её. Его чувства, казалось, в темноте стали более острыми и его воображение легко нарисовало образ элегантной женщины в блядском белье, оседлавшей его. Памела сидела на нём достаточно долго, она сняла свои трусики и быстренько снова оседлала его. Она почувствовала, как его длинный пенис дёргается между её ног, когда она расстегнула лифчик. Она также хотела снять подвязки и чулки, но он больше не мог ждать. Возбуждённая молодая невеста привстала и вставила большую головку члена её мужа в свою вагину. «Наконец-то», — простонала она, медленно погружаясь на него. Он похоже был намного больше, чем казался накануне. Она подумала, что вероятно, он был не в полной эрекции, когда она ему вздрочнула. Она приняла в себя лишь половину его члена, когда ей стало немного больно, и она остановилась. Уилл был в шоке. Никогда раньше он не ощущал такой тугой и горячей киски, как у этой блядливой сучки. Она практически прыгала на его члене в попытке протолкнуть его внутрь. Он протянул руки и обхватил её груди ладонями, почувствовав их упругость и твёрдость. Он сжал её соски и начал тереть их между большим и указательным пальцами. Дискомфорт сменили волны удовольствия и Памела опустилась ещё на несколько дюймов. Майкл сжимал ее соски намного жёстче, чем в прошлом, и ей понравились эти ощущения. Она застонала от удовольствия, когда он ущипнул их. Памеле осталось пройти сантиметров шесть, чтобы полностью насадиться на его член, и она решила, что сделает это. Она насадилась на оставшиеся сантиметры и ахнула, когда пенис полностью заполнил её. Большая головка члена, похоже, даже надавила на шейку матки. «О, Майкл, мне нравится чувствовать твой член внутри себя», — закричала она, упав на его твёрдую грудь. «Обещай мне, что будешь делать это со мной каждую ночь». Памела гладила упругую грудь мужа. Мышцы Майкла в темноте казались более выпуклыми, чем на пляже. Это был сильный мужчина, который мог защитить её, и когда-нибудь подарить ей много детей. «Майкл, ты единственный мужчина, который когда-либо проникал в меня голым пенисом». — простонала она, медленно скользя по его твёрдому стволу вверх и вниз. Брови Уилла взлетели вверх, когда она произнесла это. Так значит её никогда не трахали без презерватива. Она наклонилась, чтобы поцеловать его, и он схватил ее за задницу, прежде чем их языки соприкоснулись. Он крепко сжал ее и перевернулся. Памела едва не задохнулась, когда муж всем весом лёг на неё, он едва не раздавил её. Он начал целовать ее, опускаясь вниз, сначала шею, потом начал облизывать её соски. Она провела руками по его сильной мускулистой спине и схватила его за волосы, застонав от того, что он прикусил один из сосков. Его волосы, должно быть спутались, потому что показались ей какими-то курчавыми. Он грубо оторвал её руки со своей головы и прижал их к спинке кровати, заставив её выпятить груди, так как её спина изогнулась. Она ощущала себя куклой в его сильных руках и ей понравилось это чувство, быть использованной ради его наслаждения. Уилл не вытаскивая из неё члена, привстал на колени. Он взял её колени в руки и стал жёстко её трахать. Он был очень впечатлён ею. Она приняла все 22 сантиметра его члена, лишь с небольшими трудностями. Ему хотелось рассматривать её горячее тело, пока он долбил её своим хером. Он раз за разом вонзал в неё все свои 22 сантиметра, когда она начала кричать от удовольствия. «О, мой Боже, о Боже мой, Майкл», — закричала она. «Это происходит, я кончаааааааааааю!» Уилл улыбнулся, когда девушка забилась в агонии от её первого оргазма, под неустанной долбёжкой, которую он ей предоставил. Он также готов был кончить, так как его ритм стал прерывистым. Он дёрнулся пару раз и затем захрипел, когда его сперма вырвалась из его члена. Памела почувствовала, как его горячее семя растеклось внутри неё, прежде чем он вытащил член и ещё одна струя легла ей на живот. Она ощутила себя пустой без него внутри себя. Её муж, задыхаясь, рухнул рядом с ней, и она прильнула к нему в объятия. «О Майкл, я никогда не думала, что секс может быть так хорош», — удовлетворенно вздохнула она. «Я люблю тебя». Вместо ответа он просто наклонился и поцеловал ее в губы. Памела почувствовала, как его сперма вытекает из ее влагалища. Она прошептала, что скоро вернется и взвизгнула, когда он игриво шлёпнул её по заднице». ++++++++++++++++ Марк включил свет, чтобы рассмотреть комнату, в которой прятался. Он знал из предыдущего опыта, что у него есть час, пока его друг взламывает красивую молодую невесту. Майкл всё ещё валялся и похрапывал на полу, с глупым выражением на лице. Марк огляделся и понял, что он, вероятно, находится в комнате Памелы, потому что вокруг была разбросана женская одежда. Он увидел леопардовое бикини на одном из ящиков и поднял его. Он поднёс трусики к своему носу и вдохнул. Марк выключил свет и начал водить трусиками от бикини по своему массивному члену, представляя ту одетую в бикини девушку, которую увидел два дня назад. Он услышал, как дверь в номере для молодоженов открылась и увидел, как Памела побежала в ванну. Она казалась такой счастливой, она пробежала мимо него в одних чулках и подвязках. Он выполз из своего укрытия, когда она зашла в ванну. Она не до конца закрыла дверь и он мог подсматривать за ней через щель. Он мог видеть её отражение в зеркале, она наклонилась очищая тряпочкой большие разводы спермы Уилла, вытекающие из её киски. Потом он увидел, как красивая женщина набрала большой комок спермы с живота на кончик пальца. Она казалось изучала его какое-то время, а потом положила в рот. 30-сантиметровый член Марка был направлен прямо в сторону ничего не подозревающей девушки, он казалось, подталкивал его к Памеле, пока Марк наблюдал, как она пробует сперму его приятеля. Если ей нравится вкус спермы, он даст ей сперму, подумал Марк. Она уселась на унитаз и стала снимать чулки пока писала. Марк направился в её комнату. Он встретил Уилла в дверях и тот показал ему большой палец, направляясь вниз по лестнице, чтобы подкрепиться. Марк услышал, как Памела вышла из ванной и пошла по коридору. Он схватил её и сжал в своих руках, когда она вошла в комнату. Она обняла его в ответ и через мгновение его руки легли ей на плечи и надавили вниз. Она сперва сопротивлялась, потом упала на колени перед его массивным членом. Памела охнула в сильных руках мужа. Она снова почувствовала его эрегированный член, трущийся между её ног. Его сильные руки принуждали её опуститься на колени, и она сдалась и опустилась. Она чувствовала, как его большой член болтается возле её лица в темноте, словно дикое животное, готовое наброситься на неё. Большие руки Майкла обхватили её голову и начали притягивать её вперёд. «Майкл, нет, я не буду этого делать», — сказала она твёрдо. Его руки продолжали тянуть ее вперед, они были настолько сильны, что ей показалось, что они могут раздавить её, если она продолжит сопротивляться. «Майкл, пожалуйста, не надо, это отвратительно», — снова взмолилась она. Он безжалостно притянул её вперёд, так что толстая головка его большого пениса надавила на её губы. Её сердце бешено колотилось и она почувствовала влагу, стекающую по её ногам. Ей нравилось чувство беспомощности и того, как её принуждают обслуживать все потребности мужа. Она и представить себе не могла, насколько Майкл силён и властен, и поняла, что всю оставшуюся жизнь будет полностью удовлетворённой женщиной. Она смягчилась и открыла рот, для рвущегося внутрь монстра. Она взяла в рот толстую головку, и пососала её немного. Потом Памела выпустила её изо рта и начала облизывать кончик его пениса, потом прошлась по бокам. Она прошлась по большой вене с задней стороны члена и почувствовала его пульс своими губами. Её муж, казалось, вырос теперь, когда она ему сдалась и теперь его тело и пенис казались совершенно гигантскими. Она не могла поверить, что смогла принять в себя всего его монстра, и почувствовала гордость, что смогла это сделать. Она была новичком в ублажении мужчины таким способом, и руки Майкла помогали ей направляя её лицо вдоль его большого пениса. Его руки помогли ей проглотить около 15 сантиметров, прямо в горло. Он водил её головой, пока она не вырвалась, хватая ртом воздух. «О, Майкл, у тебя такой большой и сильный. Я люблю тебя. Я люблю твой большой пенис», — сказала она задыхаясь, так как ей было тяжело дышать. Он притянул ее обратно, и она снова начала сосать. Ее рот был так забит его членом, что у неё были забиты уши и она едва смогла расслышать его рычание: «Называй его ХУЙ» Она ощутила себя настоящей шлюхой, при мысли, что будет называть его монстра «хуем». Она расслабила челюсть и смогла принять ещё сантиметров шесть внутрь. Она качала головой вверх и вниз около 15 минут, когда почувствовала, что его пенис распух. Он стал таким большим, что ей показалось, что у неё сломается челюсть, когда его большая головка вздулась и начала выпускать свой груз. Это напомнило ей время в колледже, когда она захлебнулась пивом. Сначала пиво плавно шло вниз по её горлу, а затем она поперхнулась, её рот переполнился и пиво полилось изо рта. Его горячая сперма наполнила ее живот, затем рот, пока не полилась из её рта, заливая подбородок. Его член выстрелил снова и другой поток заполнил ее рот. Ей понравился вкус и она надеялась, что в будущем научиться глотать его сперму полностью. Она оторвала голову от его члена и была застигнута врасплох, когда ещё один поток ударил ее в лицо. Она благоговейно поцеловала его в большую залупу. Марк был удивлен способностями Памелы в минете. Недостаток мастерства она компенсировала своим энтузиазмом. Ему потребовалось несколько минут на восстановление и он поднял свою новую хуесоску и грубо толкнул её на кровать, так что её ноги свесились с края. Памела не ожидала, что её муж бросит её на кровать. Может он пытается возместить год без секса одной ночью? Она почувствовала, как её ноги раздвигают и его лицо уткнулось в её вагину. Прежде, чем она успела что-то возразить, Майкл погрузил в неё свой язык. Нет, не в вагину, в киску, он водил языком по её киске. И это было бесподобно! Её подружки в школе рассказывали ей об этом, и она называла их шлюхами, и убегала, когда её начинали высмеивать. Её живот бесконтрольно вздымался, и она мотала головой взад и вперёд, когда третий оргазм в её жизни вырвался из глубины ее тела. Марк подрачивал свой член, пока лизал ей, и он снова затвердел, когда она кончила ему в лицо. Он поднялся и перевернул, практически потерявшую сознание женщину на живот. Он приподнял её бёдра, так чтобы её киска поравнялась с его членом, когда он встал на край кровати. её голова была погружена в одеяло и она застонала, когда он протолкнул головку между её половых губ. «О, Майкл, пожалуйста, трахни меня ещё», — закричала она. «Трахни меня этим большим хуем». Марк протолкнул свой член сантиметров на 20, когда столкнулся с сопротивлением. Уилл сделал хорошую работу, растянув её. Он продвинулся ещё на три сантиметра и услышал её стон от удовольствия. Её киска была такой тугой и горячей, она словно доила его член, пытаясь засосать его глубже. Он был удивлён, что она отклячивает свою задницу назад на него, словно хочет больше. Он жёстко трахал её уже 23 сантиметрами, и решил продвинуться ещё дальше. Она закричала от оргазма, когда он достиг 25 сантиметров. Из тех сотен женщин, что он перетрахал, ни одна не могла принять больше 25 сантиметров его члена, и почти всем это не нравилось. Марк инстинктивно почувствовал, что вот так сучка, которая сможет принять его полностью. Сперма Уилла смазала её матку и одним мощным толчком, он протолкнул оставшиеся сантиметры в её лоно. Она закричала от боли на 27 сантиметрах. «Нееет Майкл, это больно», — зарыдала она. Марк услышал, как она плачет. Ему нужно было на минуту отвлечь её от своей киски. Он положил два пальца в свой рот, чтобы смазать их слюной, а потом начал водить одним пальцем вокруг её ануса. Памела пришла в ужас, когда поняла, что делает её муж. Её киска всё ещё болела от беспрерывной долбёжки его ненасытного чудовищного хуя, а теперь он пытается вставить палец ей в задницу. «Нет, М... айкл, Н... еет», — она не заикалась, она плакала. «Ааагхх», — его палец проник внутрь. Памела забыла о боли в киске, так как её сменила боль от пальца в её попке. Марк начал проталкивать другой палец в её попку, заставив её снова кричать. Он знал, что позже Уилл захочет отпердолить её в жопу, и он помогал расширить для него её проход, так как два его пальца по размерам совпадали с пенисом белого парня. Похоже, она полностью отвлеклась теперь, и он протолкнул в неё все тридцать сантиметров своего толстого члена. На этот раз она не кричала, лишь стонала, и он почувствовал, как зашуршала простыня на кровати, так как она, должно быть, сильно её сжала. Уилл бродил внизу среди столов. Он налил себе выпивки и вышел на улицу, всё ещё голым, чтобы глотнуть свежего воздуха. Он подошёл к кабинкам с джакузи и решил принять одну из них позже. Включив одну из них, он вернулся в отель. В гостиной он удивлённо поднял голову, он мог слышать как трясётся кровать, каждый раз, когда его друг вонзал свой член в Памелу. Его собственный член зашевелился, когда он представил, как эту чертову белую девочку трахает Марк. После этой ночи она никогда больше не вернётся к белым членам. он почувствовал, что Марк скоро закончит и поспешил наверх. Боль превратилась лишь в растаявшую память, и быстро накрыла её волнами блаженства. Памеле казалось, что она умерла и попала в рай, или, может быть, в ад, и сам дьявол решил превратить её в свою сексуальную игрушку. Да, именно так, только у дьявол мог быть такой большой хуй, нет два хуя, один трахал её в попку, другой в киску. Теперь она полностью превратилась в шлюху для его члена. Ее муж вторгался в любое отверстие её тела, и с этого момента она охотно будет подчиняться каждому его желанию. Ей хотелось кричать, чтобы он не останавливался и трахал её, она хотела говорить ему, как сильно она любит его большой хуй, она хотела говорить как ей нравится, когда его хуй погружён в её рот и что ей нравится вкус его спермы, но всё что она могла, был лишь долгий стон. Она чувствовала, что скоро кончит. Он начал пробуждаться в глубине её тела, в минуту, когда боль полностью ушла. Ей казалось, что сейчас её накроет оргазм всех оргазмов и её напугала её страстность. Марк услышал, как Уилл зашёл в комнату и похлопал его по спине. Он хмыкнул в ответ. «Я кон... чаю, Х... о. зяин», — закричала она. Уилл протянул руку и вкрутил лампочку обратно, пока не зажёгся свет. Памела погрузила голову в подушку, пока её глаза не привыкли к свету. «Я об... кончаю весь твой б... большой х... уй». Она громко застонала, поднявшись на колени и руки, и продолжая с силой насаживаться на его член. Памела ощутила, как волны наслаждения распространяются по всему её телу, и она повернулась, чтобы улыбнуться своему мужу. Первое, что она увидела, был гигантский, голый, чёрный мужчина, стоящий возле светильника, ухмыляясь ей. Образ был настолько сюрреалистичен, что она повернулась, посмотреть на Майкла. Её глаза широко раскрылись в ужасе, от вида чёрного, трахающего её, гиганта. Пот стекал с его лица и его массивные мускулы выделялись на его груди. Его глаза были закрыты от сосредоточенности, и он заревел, залив её киску своей спермой. Его сперма достигла глубин в ней, о которых она и не подозревала, и почувствовала, что не в силах сдерживаться, когда супер оргазм потряс её тело. Она издала такой громкий крик, что другой чёрный мужчина закрыл свои уши руками. Глаза Памелы закатились назад, и она потеряла сознания от удовольствия. Уилл посмотрел на потерявшую сознание женщину. Вокруг рта и на груди у неё были следы застывшей спермы. Её киска была широко раскрыта и из неё волнами вытекала сперма. От этого она казалась ещё более красивой. «Я никогда не видел ничего подобного за всю свою жизнь», — сказал Уилл в изумлении. Глаза Марка были все еще закрыты, и он просто хрипел, хватая ртом воздух. Пот блестел на его груди. «Эй, приятель, очнись, я запустил джакузи. Пойдём попаримся», — сказал Уилл. Марк открыл глаза и улыбнулся своему другу. Он перебросил бесчувственную Памелу через плечо, и они направились на улицу. «Она приняла его полностью, Уилл», — сказал Марк, все еще не отойдя от шока. Уилл только покачал головой. Он был также удивлен, как и Марк. «Только вот, что это было за дерьмо про «Хозяина?» — спросил он. «Я не знаю», — ответил Марк раздуваясь от гордости, — «но мне понравилось». Они спустились с лестницы и Уилл пошёл сделать им несколько напитков. Марк поднялся по лестнице в джакузи и усадил Памелу. Он уселся сам и охнул от удовольствия, чувствуя, как тепло проходит сквозь его суставы. Уилл скоро присоединился к нему и они со смехом стали рассказывать друг другу истории о сегодняшнем вечере. Они услышали как зашевелилась Памела. Она проснулась, ей снился удивительный сон. Она была на своей свадьбе, но вместо свадебного платья, на ней было леопардовое бикини. Затем, после того, как они с Майклом дали клятву верности и поцеловались, она сквозь толпу поторопилась на пляж. Лишь для того, чтобы упасть в объятия гигантского Африканского воина. Чёрный мужчина сказал ей: «Теперь, моя королева джунглей, ты готова склониться перед Нубийским воином». Он принудил её встать на колени и она удивилась, увидев, что у него два члена, один — красивый сияющий 30-сантиметровый монстр, и другой повыше — белый, вполовину меньше чёрного и покрытый вазелином. «Выбирай», — приказал он и она начала сосать чёрный хуй, а её родители, муж и все приглашённые на свадьбу гости аплодировали ей сзади. Памела открыла глаза и лениво посмотрела вокруг, увидев, что она мокнет в джакузи. Она прыгнула в шоке, когда увидела черных мужчин, пялящихся на неё. Слезы потекли из ее глаз, когда она попыталась пробраться к лестнице. «Нет, нет, этого не может быть!» — заплакала она от отчаяния, когда две сильные руки схватили ее за лодыжки и вернули в ванну. Они сели по бокам, зажав её между двумя сильными телами. Ее соски оказались как раз на уровне воды и от страха и тепла они налились кровью. Чёрные мужики стали играть с её грудями, а она сидела и плакала, чувствуя свою беспомощность. Но она почувствовала, что снова возбудилась от их рук, изучающих её тело. Большой чёрный мужчина справа, она теперь узнала его, это был бармен с её свадьбы, он выглядел таким симпатичным теперь и совсем не был похож на того ужасного зверя, который трахал её совсем недавно. Она вздрогнула, вспомнив какой невероятный оргазм она испытала от его чудовищного члена. Разница в размерах члена, курчавые волосы, упругие груди, всё теперь стало понятно. «Ч... Что вы сделали с моим мужем?» — Спросила она. Они просто улыбнулись ей и посвятили её в свою грязную историю. По крайней мере, Майкл был в порядке, подумала она и улыбнулась, когда ей сказали, что ее муж никогда не узнает о её неверности, и теперь она лучше осведомлена, как доставить своему мужу удовольствие. Она увидела, что их гигантские члены снова затвердели, так как их толстые головки показались из под воды. «П... пожалуйста встаньте», — попросила она. «Я хочу рассмотреть вас». Марк и Уилл улыбнулись друг другу и встали. Памела в изумлении наблюдала, как вода каскадно начала стекать с двух идеальных тел перед ней. Каждый мускул на их телах отчётливо выделялся, от шеи до кубиков пресса, и чудовищных членов выставленных ими вперёд. Сначала она осмотрела член Уилла. Это был красивый чёрный огурец, который выпирал на 22 сантиметра. Эта замечательная штука подарила ей первый оргазм. «Спасибо», — сказала она и поцеловала его в залупу. Затем она обратила свое внимание на член Марка. Она никак не могла понять, как она смогла принять в себя этого сияющего чёрного монстра полностью. Словно прочитав её мысли, Марк сказал «Ни одна сучка до тебя не могла полностью принять его». Она покраснела, почувствовав гордость от комплимента, и стала разглядывать чёрного красавца, болтающегося перед её глазами. Эта штука завладела контролем над её телом и разумом. Она изменила её отношение к сексу и к себе. Теперь она считала себя блядью. Она были лишь инструментом по удовлетворению прихотей доминантных самцов. Это была штука, которой она полностью покорилась. «Хозяин», — сказала она вслух, прежде чем с любовью стала посасывать его. Уилл удивлённо взглянул на своего друга когда красивая белая женщина склонилась над его членом. Марк посмотрел на свою рабыню. «Сучка, наши бокалы пусты». Она взглянула него, вздрогнула и поднялась, чтобы приготовить и принести им выпить. «И надень это бикини с джунглями для меня», — крикнул ей вслед Марк. Она налила им выпить и побежала наверх, чтобы одеть бикини. Она посмотрела на себя в зеркало в ванной комнате. Она была потрёпана и быстро умылась и привела себя в порядок, сделав небольшой мейк-ап. Памела взглянула на бикини и поджала края лифчика, так что чашечки стали ещё меньше. Потом она натянула на себя зад трусиков от бикини, так чтобы они казались стрингами. Ей хотелось угодить этим двум чёрным богам, чтобы они трахнули её снова. Она остановилась и посмотрела на Майкла, который всё ещё валялся на полу. Она поцеловала его в лоб. «Прости, милый», — сказала она. Всё вернётся в норму через пару часов, а я многому научусь, и буду знать, как доставить тебе удовольствие». Она поспешила вниз, схватила напитки и принесла их Уиллу и Марку. «Хорошо, теперь принеси нам что-нибудь поесть», — приказал ей снова Марк. Она прекрасно себя чувствовала, прислуживая своим мужчинам, и принесла им несколько тарелок из остатков еды. Они заставили её встать в центр джакузи и позировать для них в её бикини, пока они едят. Марк сказал ей отсосать у Уилла и она завизжала от восторга, упав на колени, и погрузив его член себе в рот. Памела какое-то время пососала у него, а потом привстала и положила его длинный член между своих сисек, и начала тереться ими о его ствол. Он заохал, когда она взяла его головку себе в рот и начала сосать его с удовольствием, продолжая тереться о его ствол сиськами. «Хватит», — приказал Марк. «Иди сюда». Памела издала вздох отчаяния, когда выпустила член Уилла. Ей, на самом деле, хотелось, чтобы он кончил ей в ротик. Ее разочарование быстро сменилось удовольствием, когда Марк притянул ее к себе и снова насадил на свой толстый член. Он застонал, когда член заскользил в ней. На этот раз, она легко приняла все его 30 сантиметров, и застонала, опускаясь и поднимаясь вверх и вниз по его стволу. Марк схватил ее за задницу руками и так держал её. Её анус оказался на уровне воды и вода заливала его, когда он раздвигал её ягодицы. Марк через её плечо призывно посмотрел на Уилла. Уилл пристроил свой член к её бутончику и надавил. Попка была уже растянута и вода позволила ей принять в попку большую часть его члена пока она не начала извиваться от боли. Памела никогда в жизни не чувствовала себя такой заполненной. Она проигнорировала боль и сосредоточилась на том, чтобы доставить мужчинам удовольствие. «Трахайте меня в задницу, трахайте меня в киску, не останавливайтесь, трахайте меня», — кричала она от удовольствия. Оргазмы продолжали прибывать, как серии пулемётных выстрелов, и она почувствовала, что снова может потерять сознание. «Оооо, вы, ребята, хороши в этом», — простонала она. «У нас было много практики», — хмыкнул Марк ей в ушко. Они идеально попадали в ритм, насаживая её на свои члены. Они ебали её подобным образом около получаса, когда она ощутила, что они снова кончают, наполняя её киску и попку. Их оргазмы вызвали у неё ещё один большой оргазм и она снова потеряла сознание от удовольствия. ***************** Она проснулась на следующее утро в своей постели. Майкл ворочался рядом с ней. На мгновение, ей показалось, что всё это был лишь сон, но всё её тело заболело, когда она потянулась, и простынь была мокрой от их спермы в тех местах, где она вытекала из её попки и киски. «Ч... Что произошло», — застонал Майкл, взявшись за голову. Он не мог ничего вспомнить. Жена будет в ярости из-за того, что он вырубился в их первую брачную ночь. Он взглянул на Памелу, и он увидел красные ссадины, которые покрывали всё её великолепное тело, и засохшая сперма покрывала её рот и промежность. Он, должно быть, всё же хорошенько её оттрахал. Он улыбнулся, она была абсолютно снгосшибательна и, казалось, излучает внутреннюю красоту. Его член затвердел как никогда раньше, пока он разглядывал её. «Как это было», — спросил он. Удивлённая, она взглянула на мужа. «Это было лучше, чем я могла себе представить», — ответила она. Он раздулся от гордости после такого комплимента и услышал её стон удовольствия, когда он притянул её к себе, для второго раунда. Его пенис с лёгкостью вошёл в неё. Он был удивлен и разочарован ее раскованностью. Куда делась та скромная девственная женщина, на которой он женился? Он не мог поверить, что ради этого терпел целый год. Памела застонала от удовольствия, когда почувствовала, как головка Майкла проникла в её киску. Наконец, она займётся сексом с человеком, которого любит. Ей было мало одной его головки. «Ооо, любовничек, войди в меня полностью, вгони весь свой член», — взмолилась она. Майкл посмотрел на свой пенис, который полностью погрузил в неё по самые яйца, потом на свою жену. Они просто сидели и смотрели друг на друга. ************** Женщины в клубе сходили с ума, глядя, как ковбой медленно раздевается перед ними. Марк стоял за барной стойкой, он был по пояс голым и лишь небольшой галстук-бабочка прикрывал его грудь. Это была оживлённая ночь и он использовал небольшой перерыв, чтобы расставить посуду в баре. Ковбой, по прозвищу ЖЕРЕБЕЦ, был любимцем постоянных клиентов и всегда отвлекал на себя внимание толпы, которая от бара перекинулась к сцене. Он склонился под барную стойку, когда услышал: «Что должна сделать девушка, чтобы ей здесь налили выпить?» Марк взглянул вверх на улыбающееся лицо красавицы Памелы Скотт. Он знал, что рано или поздно она их отыщет. «Я сказала, что должна сделать девушка, чтобы ей здесь налили выпить?» Марк улыбнулся и ответил: «Все, что я ей прикажу». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: Эта история не появилась бы на свет, если бы не рисунки художника Джона Персонса. Он сделал несколько иллюстраций, которые назвал «Альбомом невест» среди которых есть комикс с идущей по коридору невестой в сексуальном, кружевном белье. Она заходит в комнату, забитую чёрными рабочими, которые её там имеют. Ещё одна иллюстрация вдохновила меня на написание другой истории с названием «Невеста и Фитнес инструктор». В то время, веб-сайт предоставил мне бесплатный доступ в обмен на истории с интернациональным сексом, так что я полностью сосредоточился с тех пор на этой теме. --- Невеста наслаждается шампанским --- Татьяна входила в квартиру первой, подобрав пышную юбку и прижав кринолин, чтобы протиснуться в дверь. Вообще-то она думала что Никита внесет ее на руках в их семейное гнездышко, как это было принято в кино и книгах. Но Никиту самого вносил на руках свидетель и стремительно нес на брачное ложе, так как «ноша» была невменяемой. Таня села на кухне и вздохнула. «Ну вот и прошла моя свадьба» — подумала она. Сборники эротических рассказов скачать на сайте https://dojki.biz Сняла туфли и стала рассматривать уставшие пальчики ног. — Сколько было приготовлений, сколько хлопот!... как я хотела, чтоб сказка была явью и длилась бесконечно, и чтоб «они жили счастливо и умерли в один день». Ей уже было 28, с Никитой они прожили три года, и она настояла на свадьбе, на белом платье, фате, романтике и вроде бы все получилось... но эту суку угораздило напиться! и сейчас он храпит, а должен шептать нежности на ушко перед ритуалом первой брачной ночи. На кухню вошел Кирилл-свидетель, в руках его теперь была охапка цветов из-за которой его было практически не видно."куда ставить? — проговорил он. — ой... это неси сразу в ванну, там есть ведро, или пока просто положи, я потом сама разберу. Кирилл вернулся через несколько секунд. — ну я поехал? — спасибо тебе за все, ты очень выручил — Таня улыбнулась-выручил буквально во всем и продержался до победного конца... в отличии от некоторых-"вздохнула. — Да... Никита сегодня пере-радовался, теперь спит как убитый. Он не проснется до утра, я то его знаю, когда пьяный его вообще не добудишься, только руками машет, ничего не соображает, если вообще глаза откроет. Обычно можно кричать до хрипоты, пинать его чуть ли не ногами-он не проснется... *пожала плечиками* ну что ты стоишь? Присядь, давай чаю попьем... я не хочу чтоб моя свадьба закончилась на этой минуте. Кирилл сел за стол напротив Тани. Чайник вскипел и чашки стояли наполненные горячим чаем. Невеста устало и с какой-то грустью стала откалывать фату, свидетель смотрел на нее.. — Погоди, не снимай, оставь... побудь еще принцессой, ты очень красивая была сегодня, никто не ожидал увидеть тебя такой... такой... — *Кирилл засмущался и не знал как дальше продолжить фразу. — Спасибо конечно, но звучит как буд-то в обычной жизни я страшная — Таня попыталась засмеяться. Она знала что он искренен и знала, что он давно к ней неравнодушен, даже было как-то жестоко брать его в свидетели. И наверно, зная о его симпатии к ней — так смело предложила остаться, ведь это льстит каждой девушке, и даже когда она выходит замуж, ей все еще хочется кокетничать с поклонниками и ухажерами. Правда Кирилл никогда не признавался в своих чувствах, но они просвечивали через него и бросались в глаза. Они стали вспоминать праздник, смеяться, обсуждать, потом вспомнили про три ящика шампанского, что остались нетронутыми и стояли в прихожей. Чай сразу оказался лишним и пенный напиток занял его место. Кирилл зачем-то взболтал бутылку и выстрелив пробкой, сладким фонтаном шампанского залил платье невесты. Татьяна вскочила, всплеснула руками, мокрые пятна увеличивались на белоснежной юбке и сладкий напиток впитывался в корсет через нашитый бисер и стеклярус. — Блин... теперь надо снимать, помоги-она повернулась к нему спиной, чтоб развязал туго стянутую шнуровку на спине. Кирилл подошел и стал осторожно вытягивать белую тесемку, освобождая от тесных оков и давая телу дышать свободно... через мгновенье корсет распахнулся на две створки и оголил женскую спину. Когда шнурок был вытащен из последней петельки, Таня прижала корсет руками к груди. В эту секунду они оба замерли, ситуация пахла интимом... Кирилл не удержался и провел рукой по обнаженной спине... она вздрогнула. Повинуясь неведомым силам, он поцеловал ее в плечико и стоял так близко, что его дыхание обжигало шею. — Кирилл... не надо — прошептала она, и ее дыхание стало почему — то учащенным. — Почему? — прошептал ей на ушко и стал очень медленно покрывать поцелуями ее кожу от плеча до шеи. — давай лучше выпьем» — нелепая смена разговора оказалась двусмысленной. — Ты еще не сняла платье. Его руки стали проникать под корсет и тянуть его вниз... она не стала сопротивляться. Платье с шорохом упало на пол, обвивая ее ноги мягким белым облаком. Таня прикрыла голую грудь руками и осторожно вышла из свадебного платья. Кирилл зачарованно смотрел на ее стройное тело, белые трусики, белые чулочки с ажурными резинками и особенно эротично смотрелась кружевная подвязка на бедре. — Вот теперь ты самая красивая невеста на свете-сказал он любуясь ее телом, ее спиной, которую прикрывала фата. — Сейчас Никита как придет и будет тебе и мне красиво поставлен фингал под глазом. — Он спит как прапорщик, ты сама сказала, что его не разбудить... и потом мы от него закроемся. Тут Кириллу в голову пришла идея, и он с улыбкой и хитрыми искорками в глазах, взял ее за руку: — Иди за мной, я знаю как продолжить свадебный вечер, вернее уже ночь. Он повел ее в ванну. Следом принес все три ящика шампанского и повернул замок на двери. Она присела на край ванны и обнимала голую грудь руками. Конечно в ее голове летали разные мысли от страха и риска до возбуждения и жажды приключений, а может и романтики. Кирилл был всегда ей симпатичен, к нему тянуло и ей хотелось быть рядом с ним. — Слушай, все это здорово, но мы безумно рискуем! Там в комнате спит Никита, и между прочим он мой муж и у нас первая брачная ночь, мне казалось обязанности свидетеля уже закончились. — Разреши мне подарить тебе сказку-прошептал он смотря коварными глазами-ничего «такого» не будет, ты всегда можешь сказать НЕТ. И я тебя отнюдь не домогаюсь, просто поиграем. Улыбнись и доверься мне, и еще... ты очень красива, ты сейчас моя Богиня, я хочу быть твоим верным слугой и рабом. Таня редко слышала комплименты, но еще реже она слушала столь мелодичный бархатный голос и ей пока все нравилось. У нее была красивая грудь третьего размера, она ей гордилась и если честно, очень хотела показать Кириллу, чтоб он остался под впечатлением на всю оставшуюся жизнь. Свидетель сгреб в охапку цветы, что были брошены им прямо в ванну и небрежно кинул на пол. Огромные букеты в фольге и бумаге, со всякими бантиками и лентами занимали практически все пространство на полу. Татьяна стояла в цветах и это казалось ей романтичным. — снимай чулки, я пока принесу с кухни декоративные свечи, что я успел заметить. Кирилл вышел, а Таня, наконец разжав руки, быстро скрутила белые чулочки... пока его не было она больно пожимала свои соски, даже стала щипать и оттягивать, чтоб они стали твердыми и красивыми, ведь она знала что в любую минуту откроет ему свое достояние и гордость. Кирилл снова закрыл дверь на замок. Погасил свет и зажег свечи. В комнате образовался полумрак, оранжевые язычки свечей отражались в фольге букетов... и вот он стал открывать одну бутылку шампанского за другой. — что ты делаешь? Мы столько не выпьем! — Невеста сегодня должна умыться своим напитком, я хочу чтоб ты приняла ванну шампанского, забирайся! — и он стал выливать в ванну игристое вино. Татьяна улыбнулась такой идее и шагнула в ванну, где уже образовалась пенная лужица... ступни ног щекотали пузырьки. Пробки открывались одна за другой, он уже выливал сразу из двух, трех бутылок. — Садись. Она осторожно села на колени, все еще держа свою грудь в руках, сладкое шампанское уже наполнило ванну и касалось ее попы, опущенной на пяточки. Вдруг Кирилл поднес бутылку к ее шее и стал лить прямо на невесту. — ой... холодно... щекотно! — она игриво смеялась и одновременно было здорово ощущать как сладкие ручейки бегут по твоим плечам, рукам. — Хватит прятать от меня красоту и хватит тут изображать невинность-он взял и разжал ее руки, открывая грудь. Таня затаила дыхание. Он смотрел завороженно. Это так возбуждало. И только сейчас в голове проскользнула мысль: Боже мой, что мы делаем? что мы творим? Новая бутылка открыта и теперь поток шампанского нацелен на ее обнаженную грудь. Ее ноги в белой, шелестящей пене, трусики уже промокли и прилипли к телу... по груди текут ручейки и оставляют за собой только пузырики, которые мгновенно лопаются. Соски сжались под этим сладким дождем, выделялись так соблазнительно... Комната наполнилась дурманящим запахом хмеля. Кирилл открыл еще несколько бутылок и стал из одной пить а из другой поливать на Таню. Она открыла рот, и он стал лить на лицо, невеста ловила напиток жадными губами, делая большие глотки. Через минуты они оба захмелели и уже не сдерживали игривого смеха. Татьяна расслабленно легла, вытянув ножки, ванна уже была достаточно наполнена. Кирилл сидел на полу и упираясь локтем о край любовался ею, продолжая пить из горлышка шампанское и протягивать ей для поочередного глотка. Скоро как маленькие дети они стали брызгаться. Он снял рубашку. Его кожа на груди теперь тоже была липкой и сладкой, а Танька бесцеремонно брызгала ему в глаза и водила рукой по плечам, втирая капли игристого вина. Теперь не открытыми оставались всего три бутылки. Он медленно стал набирать шампанское в ладони и лить ей на плечи... фата уже лежала на полу, рядом с чулками... явно соблазняя, невеста вытянула ножку и сняла подвязку. Кирилл поймал подвязку зубами, прорычав как собачка. Они были пьяными. Взяв букет роз он стал дерзко отрывать розовые лепестки и осыпать ее. Они кружились и падали как кораблики на волны шампанского, прилипали к ее мокрой и сладкой коже. — как красиво-промурлыкала Таня и стала завороженно смотреть на всю эту красоту в полумраке... свечи дрожали, пузырики (газики) все еще шелестели и щекотали кожу, Кирилл притянул ее голову и стал целовать в губы... они совсем забыли, что несколько часов назад был банкет, гости, все кричали горько, и женихом был совсем другой человек, и она теперь замужняя женщина. Им было все-равно, они играли и наслаждались, они хотели этого... Таня отвечала на поцелуй. Сначала губы робко касались, но скоро обнимаясь, они жадно целовались и дразнили друг друга языками. Руки Кирилла легли на ее грудь и стали сжимать, мять, когда пальцы коснулись сосков, она вздрогнула и возбуждение охватило мгновенно и целиком, и уже никто не хотел останавливаться. Он приподнял ее и посадил на противоположный край ванны к себе лицом, стянул мокрые трусики и раздвинул ее ноги. Она упираясь руками, позволяла ему все. Он стал рассматривать приоткрывшееся губки ее промежности, гладко выбритые... Тане очень нравилось как он пристально изучает ее.. Открылась еще одна бутылка и он стал лить ей прямо на лобок, пытаясь струей попасть на маленький клитор, потом наклонился и приник губами к ее киске и стал пить шампанское, задевая губами ее розовенькие губки и языком касаясь клитора. Стон сорвался с губ невесты... еще шире расставив ноги, она отняла у него бутылку и стала лить на себя сама, держа его голову за волосы и прижимая к своей промежности, чтоб он и пил и лизал одновременно. Когда бутылка вылилась полностью Кирилл забрал ее и стал горлышком водить между похотливыми складочками.. — что ты делаешь? — кокетливо шептала невеста-мммм... прекрати-а сама руками раздвинула губки и открыла ему свою дырочку... зеленое стеклянное горлышко потерлось и чуть надавив немного вошло во влагалище... — ты сумасшедший-смеясь сказала Таня. — это ты сводишь меня с ума-и на этих словах он поставил деревянную полку для сидения на края ванны и пересадил ее. Руками развел ноги и погрузился в ее киску, крепко сжимая бедра. Язык сначала облизал сладкие губки, чувствуя вкус шампанского, а потом медленно стал водить между ними вверх-вниз... кончик языка пробрался в дырочку и стал кружить просясь войти еще глубже, а потом его сменил палец... Таня неприлично застонала. Кирилл пробрался к клитору, и его язык умело кружил вокруг, он обхватил губами этот бугорок и стал сосать... палец вошел в нее до упора... У невесты побежали мурашки как от первых струй шампанского, было приятно, безумно приятно и дырочка предательски потекла... через мгновенье во влагалище оказалось уже два пальца и они ритмично ее потрахивали входя до упора, язык не отрывался от клитора и теребил его быстро-быстро, от чего оргазм стал постепенно подходить, предупреждая о себе легким ознобом по телу. Но вдруг Кирилл оторвался от нее, задрал ноги еще выше, и держа за ягодицы набросился на анус. Таня даже вскрикнула от неожиданности, ей стало неловко, но когда он стал старательно вылизывать ее там, дикое возбуждение накрыло с головой... и стыд и похоть. Кончик языка пробрался в сжатую дырочку, покружил... и снова вернулся к клитору-лизнул и обратно забрался в попку. — слушай, ты так классно делаешь-пробормотала Таня, закусывая губки — а как делать умеешь ты? — Кирилл хитро посмотрел на нее и расстегнул ширинку-возьми в ротик, зайка. Таня подсела ближе и наклонилась к его члену. «Ого какой большой» — подумала она и изучающее коснулась пальчиками. Член налился кровью и немного подергивался от прикосновений. Татьяна осторожно взяла головку в рот и ощутила его вкус, который мгновенно стерся ее слюной. Рукой она обхватила красавца, чувствуя как проступают набухшие венки... языком провела по головке и пощекотала кончиком уздечку... губы плотным колечком сомкнулись и принялись сосать. Кирилл слегка прогнулся подставляя своего друга ее ласкам и закрыл глаза от удовольствия. Таня старалась. Рукой она пробралась к его яичкам и аккуратно стала гладить и мять мошонку, а член пыталась взять как можно глубже. У ее мужа Никиты «дружок» был гораздо меньше, и она ловко брала его целиком, но тут заглотив только до середины, почувствовала как головка упирается в горло, вызывая спазмы. Резко вытащила член изо рта и отдышалась... от головки до ее губ повисла тоненькая ниточка слюны. Она хотела взять снова в рот, но Кирилл подхватил ее и поставил ногами в ванну, к себе спиной. Сильные руки грубо нагнули ее, раздвинули ягодицы и этот большой красавец мгновенно вошел в нее, чуть ли не до яичек. ААААААААааааааа... — Таня громко вскрикнула, дырочка ее натянулась-стой, нельзя! Не надо... что ты делаешь... нам нельзя!!! Но Кирилл стал трахать ее, не обращая внимания ни на какие слова. Танька впервые почувствовала, что значит большой и крепкий член, он доставал до самой матки... руками она стала упираться в стену, грудь терлась о холодный кафель. Когда он входил глубоко ей было больно, но это приятная боль, ее хотелось терпеть, только бы он не останавливался. Но Кириллу было не очень удобно, он выскользнул из нее, и шлепнув по заднице Таньку, позвал за собой. Свидетель сдвинул цветы в сторону и лег голой спиной на холодный пол. — Давай садись сверху. Таня все еще стояла в ванной и смотрела на торчащий член. — Слушай, а если Никита проснется, что мы ему скажем? — Иди я сказал! Спит он, ему похер... скажешь что мылась. Таня вышла из шампанского и встав над Кириллом медленно присела вводя член в себя. Снова головка воткнулась в матку, но теперь она могла тереться клитором о его лобок и получать свое женское счастье. Он смотрел на нее и его руки мяли ее грудь, порой сжимая до боли, щипая за соски. — А я и не знал, что ты такая шлюшка. Никогда не думал, что буду трахать невесту, в ее первую брачную ночь... у Никиты растут рога с первых часов супружества-он наслаждался своими словами, а она продолжала на нем скакать. Таня хотела обидеться, но прерваться она не могла, больно классный у него был член, впервые она получает удовольствие, ощущает как растягивает он ее стенки влагалища. — замолчи... замолчи-говорила она сквозь сдерживаемый стон. — я хотел тебя трахнуть еще когда вы пришли предложить стать свидетелем, я уже тогда мечтал раздвинуть твои булки. Таня остановилась и слегка шлепнула его по губам-пошляк. Кирилл не долго думал и ловко перевернул ее на спину, накрыл своим телом и снова вошел. Теперь он двигался ритмично, быстро. Она не знала что она чувствует, но это было похоже на маленькие оргазмы, которые следовали один за другим. Вдруг послышался скрип двери, шаги... Ах!!! — Никита проснулся!!! — Таня вздрогнула и непроизвольно стала отталкивать Кирилла, но он не хотел терять добычу, резко придавил ее, накрыл рот рукой и стал трахать бешено, как насильник, торопясь. Шаги не послышались, а стали еще громче... жених направлялся в туалет... щелкнул выключатель, хлопнула крышка стульчака... У нее сердечко забилось, адреналин колол вены. — Он проснулся-пыталась сказать, но рука крепко зажимала ей рот. Кирилл зарычал каким-то внутренним голосом, резко вышел из нее и стал дрочить прямо на лицо. Горячие порции спермы обжигали щеки и попадали прямо на губы. Закончив извержение, он провел головкой по ее рту, размазывая сперму еще больше. Она вскочила и стала вытирать руками губы, одновременно прислоняясь к двери и прислушиваясь. Кирилл сидел на полу, наблюдал за ней и довольно улыбался. Слышно как спустилась вода в туалете. Щелкнул выключатель и шаги. Хлопнула дверь комнаты, скрип кровати и снова тишина. Они включили свет в ванной. Убрали свечи и спустили шампанское, как обычную воду из ванны, и только сладкие капли на кафеле напоминали о былой романтике. Она застегивала на нем рубашку, испуганно прислушиваясь, а он пытался в это время целовать ее губы. Они быстро распрощались. Кирилл скрылся за входной дверью. Таня все еще на цыпочках и осторожно ходила по квартире одна, убирая платье, стирая трусики и фату, расставляя цветы в вазы. Потом легла в кровать к Никите, замечая, что он даже не разделся и храпит в свадебном костюме с придавленной бутоньеркой, если ее можно еще было так назвать. Она долго лежала и ее сознание начинало трезветь, строго оценивая все что произошло сегодня ночью. Ее уже начинали мучить вопросы как жить дальше? Как это забыть? А главное как спать с Никитой, когда его член почти не чувствуется, а у Кирилла — просто чудо природы. На рассвете первая брачная ночь с законным супругом все же состоялась. За первые дни семейной жизни она убедилась, что муж ничего не помнит, не видел и не слышал, и только цветы быстро завяли, так как, наверно, многое хотели рассказать, но не могли. Самое страшное началось потом. Кирилл не выходил из таниной головы. Она часто думала о нем, мечтала и фантазировала. Хотелось повторить, еще раз провести ночь, почувствовать его губы, язык, член. Ей все время казалось, что он должен позвонить. Через две недели она уже была уверенна что Кирилл ее любил и любит, и теперь не звонит, так как боится разрушить ее семью. Иногда она думала что любит его, а не мужа и теперь как героиня бразильского сериала будет страдать. Прошло время, они встречали с друзьями Новый год в коттедже. Было несколько семейных пар и Кирилл приехал... Кирилл приехал со своей девушкой. Таня все эти месяцы думала, что ему сказать, как смотреть в глаза, как сделать так, чтоб скрыться и убежать ото всех для жадного поцелуя. Он сидел напротив нее, но упорно не смотрел и сжимал нежно ручку своей подруги. Под бой курантов открыли шампанское. Ей казалось, что Кирилл, делая глоток игристого напитка, так же как и она вспоминает ту ночь в ванне. — интересно, шампанское-это все-таки свадебный напиток или новогодний? — спросила Таня у всех, но ждала реакцию Кирилла. Он промолчал. Друзья стали говорить что это вкус праздника и т. д. « Боже, сколько же у него сил, чтоб так держаться, терпеть и не подавать виду, его девушка — как спасение-он не сводит с нее глаз, постоянно обнимает и целует, только чтоб спасти меня и мою репутацию-» — думала и утешала себя Татьяна. Когда все разбрелись спать, она выждала время и пошла на кухню, под предлогом жажды, а сама чувствовала, что Кирилл тоже сейчас выйдет и у них будет шанс поговорить и обнять друг друга. Таня прошла мимо комнаты, дверь в которую была приоткрыта, заглянула... На кровати лежал Кирилл, широко раскинув ноги, а на члене сверху скакала его возлюбленная. — ты меня любишь? — шептала девушка сквозь стон Кирилл обхватил ее руками и сильно прижал к себе: — я тебя обожаю, девочка моя-произнес он и стал целоваться в губы. и тут она все поняла, и молча вернулась к супругу, пытаясь пережить. *************** Годовщину свадьбы отмечали Таня и Никита вдвоем. Она снова одела свое свадебное платье, устроили романтический ужин, пили шампанское и решили заново устроить «первую» брачную ночь, оторваться по-полной... Таня спасала свой брак, смотрела на Никиту и просила мысленно у него прощения... отношения между ними были не из лучших и многие друзья уже были в курсе, что их семейное счастье висит на волоске.. Зазвонил телефон: — Привет Таня, это Кирилл. Я хотел сказать тебе, что шампанское — это свадебный напиток, и я его сейчас пью и как всегда думаю только о тебе... --- Невесту приятеля надо попробовать --- Денис позвонил мне на мобильник и предложил встретиться, что бы показать мне свою новую подружку. Он даже намекнул, что собирается на ней жениться, и хотел бы всесторонне её «протестировать» с моей помощью. Мы пересеклись в каком-то кафе (не помню точно) очень мило пообщались и поехали ко мне в гостиницу. Швейцару и регистраторше я сказал (подкрепив слова купюрой), что мы с другом привели проститутку поразвлечься. Хотя невеста Дэна на проститутку не похожа, скромная, целомудренная и при этом очень симпатичная. Когда мы знакомились в кафе, она очень мило представилась: «Юлия». Я тогда подумал: «Ничего, Юлька, сделаем тебя шлюхой, как положено!» Так впрочем и оказалось. Но сначала Юля была пай-девочкой. Сидела на диване, сдвинув колени, мило улыбаясь, слушала наши пошловатые анекдоты и прикольчики, но отдаваться мне (или хотя бы Денису, но в моём присутствии) не спешила. Но знакомство есть знакомство. Хорошее вино, иногда вперемежку с хорошим коньяком, всякие вкусности на закуску, ну и располагающая обстановка сделали своё дело. Юлин взгляд постепенно сделался откровенно блядским, и во время очередного медленного танца я уже целовал её взасос. Затем я стал объяснять ей, что у всех народов есть древняя традиция: пробовать невесту друзьям и приятелям жениха. В наше время это заменилось, правда, всякой хернёй, типа, украсть у невесту туфельку и взять за эту туфельку выкуп. Но, сказал я, это несерьёзно. Друзья должны всерьёз протрахать невесту своего товарища, чтоб определить, стоящее ли дело тот затевает с этой женитьбой. Друзья, дескать, должны оценить кандидатку визуально, привлекательна она в обнажённом виде, как у неё стоят сиськи, быстро ли намокает пизда. Ведь от этих, казалось бы, мелочей, зависит счастье будущей семьи! А легко ли растягивается у невесты очко?! Ведь представь, Юля (говорю я), муж захотел секса, а у тебя месячные. Что делать? Подставлять очко! А пришёл муж со своим начальником, и тот захотел отъебать жену своего подченённого, причём именно в попочку? Пизду пускай муж ебёт вместе со своими и твоими, Юля, знакомыми и коллегами, а начальнику надо подставить самое лакомое — тугую заднюю дырочку!! И вот, в результате всех этих разговоров и под действием соответствующих напитков, подружка Дэна — будущая жена (!) — уже даёт потрогать себя между ножек, сквозь колготки и трусики! Здорово! Я отправляю приятеля покурить на балкон или в гостиничный бар за чем-нибудь, а сам в это время со вкусом щупаю, трогаю и целую его ненаглядную. А Юля совсем уже не против этих наглых заигрываний. Я помогаю ей снять блузочку и тут же принимаюсь теребить её соски прямо сквозь шёлковый бюстгальтер. Соски почти сразу набухают и твердеют. Короткую юбочку она снимает уже сама и, оставшись в лифчике, трусиках и чёрных колготках, страстно сосёт у меня хуй. Я держу её за волосы и насаживаю ротиком на свой елдак. Юля стонет, мычит и причмокивает. Тут возвращаешься Денис и расстёгивает ей лифчик. Она продолжает у меня отсасывать. Затем он снимает с неё колготки вместе с узенькими трусиками, и я наблюдаю его невесту полностью обнажённой. От возбуждения кончаю, и Юленька всё проглатывает. Вытащив свой хуй из её ротика, я иду на балкон попить кофе с сигаретой, давая возможность Денису пошептаться со своей ненаглядной о их страстной любви и скором медовом месяце. Вернувшись, я вижу как он уже вовсю ебёт свою невесту в классической позе: Юля на спине с раздвинутыми ногами, его голая попа прыгает между ними, пизда мокро хлюпает. Классно! Но я тоже хочу отъебать Юленьку! Пошлёпав Дэна по попе я говорю: «Уступи место товарищу!» Он вытаскивает свой разгоряченный член, Юля встаёт раком и начинает у него сосать. А я вгоняю своего «барбоса» в её покрасневшую, мокрую щёлку! Начинаю страстно ебать невесту приятеля раком, держа её за восхитительные, упругие бёдра. Груди покачиваются, Юля стонет от возбуждения и сосёт член своего любимого. Денис спускает ей в ротик, она послушно глотает сперму. Я продолжаю пялить Юлечку, пока не кончаю прямо в неё. Вытащив свой хуй, я укладываю бесстыдницу на спину, раздвигаю ей ноги и предлагаю «жениху» полизать её отъёбанную пизду. Тот с удовольствием вылизывает мокрую, возбуждённую пизду своей невесты, вместе с любовными соками и моёй спермой (ничего стыдного, я сам люблю лизать своей жене пизду после ебли с другим мужиком). Я в это время балуюсь: шлёпаю своим снова встающим членом по её личику, щёчкам, вожу головкой по губам. Юленька щекочет язычком моего «шалуна», добиваясь его боевой готовности. После чего Денис хочет, что бы я трахнул его шлюшечку в попку. Мы кладём на подоконник окна подушку, Юлька как есть, голая, ложится на неё животом, при этом высовываясь из окна на улицу. То, что на неё стали обращать внимание прохожие, возбуждённую красавицу не смущает: Юленька вошла во вкус бесстыжей групповой ебли! Я смазываю свой елдак вазелином, Ден раздвигает своей невесте ягодицы, и я хоть и с трудом, но засаживаю ей в попку свой напряжённый член. Юля стонет и кричит, то ли от боли, то ли от возбуждения. Наверное, от того и другого сразу. Денис заботливо спрашивает у неё: «Любимая, ты как?» Юля говорит между страстными стонами: «О-о! Да! Классно! Какая же я шлюха! Еби меня, Игорёк, как настоящюю блядь!!» Приятель страстно и нежно целует Юленьку в губы и говорит, что любит её именно такой — блядью и шлюхой!! Наконец я кончаю ей в попку и иду в ванную. Потом звоню по мобильнику своим знакомым, ждущим в гостиничном холле своей доли секса. Они быстро поднимаются в номер, я их провожаю в спальню, где Денис как раз фотографирует свою голую отъёбанную невесту. Мои приятели с вожделением смотрят на её мокрые дырочки и натруженные губки. И тут начинается апогей! Что только они с ней не вытворяли! Сначала целовали ножки, губы, соски и ягодицы. Щупали и лапали везде и всюду. Лизали клитор и дрочили пальцем задний проход. Затем они её основательно трахали и по очереди, и одновременно. В ротик, в попочку, в мокрую, покрасневшую щёлку! Когда они ушли, Юленька без сил лежала с раздвинутыми ногами и с довольной улыбкой. Из всех её натруженных дырочек текла сперма. Затем она с трудом помылась под душем и я парочка отправилась на такси домой. Прощаясь, Денис пообещал, что в первую брачную ночь я обязательно буду учувствовать «в процессе», а он снимет это безобразие на видео и даст мне копию кассеты на память. --- Чужая невеста --- Я оказался в щекотливом, мягко говоря, положении, когда дверь в спальню распахнулась и на пороге появился Николай, ошалело уставившись на открывшееся ему зрелище. Оля стояла на четвереньках, соблазнительно выставив мне навстречу свою аппетитную попку. Из всего её свадебного наряда на ней оставалась длиннющая фата, да ослепительно белые чулочки с поясом. А я, пристроившись сзади, самозабвенно впихивал в её узенькую попочку свой член... Николай был моим товарищем по работе. Накануне он предложил мне быть его свидетелем на свадьбе, и я согласился. С невестой я познакомился уже в день свадьбы. С первого взгляда между нами как будто искорка проскочила. Оля относилась к тому типу женщин, которые всегда привлекали моё внимание, вызывая нескромные желания. А в своём свадебном наряде она была так сексапильна, что мне нестерпимо захотелось оказаться на месте жениха. Свадебное застолье шло своим чередом. Я не переставал любоваться невестой, и от меня не ускользнуло, что Оля довольно часто кидала заинтересованные взгляды в мою сторону. Под влиянием алкоголя тормоза в моём мозгу начали отказывать, и, когда я оказался с ней в медленном танце, мои губы сами потянулись и легонечко коснулись её щёчки. Оля не отреагировала никак, и я это воспринял, как одобрение своих действий. А Николай напился в стельку, и, по окончании торжества мне пришлось, буквально, нести его в машину, а затем выгружать из неё, поднимать в квартиру. Уложив его в гостиной на диван, я собрался уже попрощаться с Ольгой, когда та, прижавшись ко мне всем телом жарко прошептала на ухо: — На мне нет трусиков. Словно в подтверждение её слов, я увидел на трюмо белые ажурные трусики. Промелькнула мысль: «И когда она успела их снять?» Дальше я уже не в силах был рассуждать. Мои руки проникли под подол её платья, и двинулись по изумительной поверхности её, затянутых в нейлон, ножек вверх. Я весь вечер мечтал пощупать её ножки, представлял, как они сексуально выглядят в белых колготочках! И вот, по мере того, как поднимался подол её платья, моему взору открывались её стройные ножки, вызывая во мне прилив возбуждения. А когда мои ладони дошли до бёдер, меня ждал сюрприз. На ней были не колготки, а чулки с поясом! Мощные импульсы удовольствия испытывал я от каждого прикосновения к этой её сексуальной экипировке. Взвалив её желанное тело на плечо, понёс я его в спальню, испытывая колоссальное удовольствие от ощущения её упругих нейлоновых бёдер под своими ладонями. Там я помог Ольге избавиться от платья, восхитившись сверхсексуальным обликом девушки. Мои руки начали жадно лапать её тело, залезая в самые интимные места. Позволив мне вдоволь насладиться, Оля опустилась на колени и, повозившись с ширинкой, выпустила на свободу мой, изнывающий от желания, член. Дрожь пробежала по моему телу, когда её пальчики начали поглаживать вздувшийся ствол моего фаллоса. Волна нежности к этой девушке накатила на меня, и мне захотелось доставить ей удовольствие. Раздевшись и переместив тело Оли на кровать, припал я к её промежности, начав стимулировать языком влажную пещерку. Ольга вся изогнулась, делая движения тазом навстречу моему языку. Под самым моим носом был её белый ажурный пояс, поддерживавший чулочки на её ножках, и я поглощал взглядом эти детали дамского туалета, так возбуждающе действующие на меня. Пора уже было приступать к соитию. Оторвав свой язык от клитора девушки и, пристроив свой член к её половым губкам, я медленно вошёл, чутко прислушиваясь к своим ощущениям. Обалденно!!! Я трахал чужую невесту в её первую брачную ночь!!! Ситуация невероятная, а оттого бесподобно возбуждающая. Я начал ритмично накачивать Ольгу, испытывая непередаваемый восторг. Потом вышел из неё, попросив сменить позицию и встать на четвереньки (Трахнуть невесту в такой позиции — другого такого шанса не будет никогда). И Ольга выполнила просьбу. Мои руки опустились на её талию, схватив пояс, как уздечку, мой фаллос снова нырнул в её уютную пещерку, и я начал работать корпусом, смачно шлёпая пахом по её чудесным ягодицам. Подкатил мощнейший оргазм, и я, максимально ускорив темп, кончил в девушку. Повалившись рядом с ней, пытался я отдышаться, в то время, как мои руки продолжали блуждать по телу Ольги. Особенно хотелось трогать и гладить чулочки на её ножках. Осознание того, что рядом лежит абсолютно доступная чужая невеста, очень быстро вернуло желание. Мой фаллос на глазах обретал твёрдость. Я присел на край кровати, посадив Ольгу к себе на колени. Наши губы слились, а мои руки получили прекрасную возможность щупать её ножки в чулочках, от прикосновения к которым, головка моего члена становилась максимально наполненной. Не в силах больше терпеть, я приподнял её тело на руках и аккуратно опустил на свой, торчащий колом, член, который плотно вошёл в её тугую уютную дырочку. Мои руки начали покачивать Ольгино тело вверх-вниз, помогая получать мне колоссально приятные ощущения. Но мышцы быстро онемели от такой нагрузки, и пришлось сменить позицию. Я потрахал девушку ещё в нескольких позах, всё время находясь в состоянии восторга от нахлынувшего счастья, а оргазм всё не наступал. Появилось желание вставить ей в рот, и я, встав на ноги перед сидящей на коленях Ольгой, ткнул блестящую головку своего члена в её губы. И она, сделав губки буквой «О», подалась вперёд!!! Я стоял и наблюдал это фантастически возбуждающее зрелище!!! Всамделишная невеста, в фате, в чулочках, стоит на коленях, и мой член исчезает в её чувственном ротике!!! Бесподобно чудесно было ощущать прикосновение её губ и языка к чувствительной поверхности моего фаллоса. Я начал проталкивать моего «героя» вперёд, стремясь проникнуть поглубже — в самое горло невесты. И в этот момент он начал смачно выстреливать плевки спермы. Первый заряд, как и второй, случились во рту Ольги. Последующие легли на лицо и грудь, откачнувшейся девушки. Предельно уставший, я почти тут же уснул. Проснулся среди ночи. Увидев рядом спавшую, новоиспечённую жену своего товарища, вспомнил всё, что произошло давеча. Мой член моментально восстал. Захотелось снова испытать такие приятные ощущения. Пристроив свой фаллос к приоткрытому ротику Оленьки, я начал водить толстой головкой по её пухлым губкам. Открыв глаза, девушка стала медленно возвращаться к действительности. Похоже, что брать в рот у неё не было никакого настроения. Следовало возбудить, завести красотку. И я с энтузиазмом приступил к действию. Припав к её промежности, я начал активно стимулировать область половых губ, клитор, анус. Мой нескромный язык облазил все чувствительные участочки её гениталий. И тут мне нестерпимо захотелось трахнуть Олю в попку. Движимый этой идеей, я поставил девушку на четвереньки, вошёл в её влагалище, сделал несколько фрикций, вышел. Член прямо лоснился от причудливой смеси её соков и моей спермы. Решив, что мой поршень, покрытый такой смазкой, без проблем скользнёт в её дупло, я приставил его к закрытому входу и решительно надавил. Сопротивление стенок оказалось значительно более крепким, нежели мною ожидалось. Ольга застонала, но меня уже было не остановить. И вскоре я упивался ощущениями человека, чей член располагался в узенькой попке хорошенькой невесты в её первую брачную ночь. Я не слышал, как заскрипел диван в гостиной, не слышал звука шагов, не видел, как открылась дверь, из-за которой появилась растрёпанная голова Николая. Все мои органы чувств были направлены на восприятие волшебного действа, происходившего между мной и красивой девушкой в белых чулочках на поясе с фатой на голове... --- Невесть кто --- Сам не понимаю, что такого я увидел в этой Ирке! Девушка, как девушка, коих много в двадцатилетнем возрасте. Молодая, красивая, стройная, но опять же, таких у меня много было и сейчас есть. В моём возрасте уже давно пора было жениться, детьми обзавестись, но как то не сложилось. Ну как не сложилось, просто не хочу себя обременять, хватает своего дела. А бабы... , ну что бабы, куда они денутся. Пол года потрахаешь одну, вкус заканчивается, как у жвачки, меняешь на другую. Копейка вроде есть, на нормальную жизнь хватает, на девок тоже. Вообще пол года с одной трахаться, это ей надо ещё постараться, чтобы столько продержаться, обычно от месяца до трёх, а пол года, это высший пилотаж. Наверно это сказывается то, что росли мы с младшим братом в семье, где мать меняла мужиков, как перчатки. Братишка от одного мужика, я от другого, отцы у нас разные. Я родился от мужчины, за которого мать вышла замуж. Мне пять лет было, когда отец умер, а через полтора года у меня уже был младший брат Серёга. В середине девяностых мы переехали в Россию из одной бывшей советской республики. Мать купила двушку в пятиэтажной хрущёбе на втором этаже и мы с братишкой ютились в одной маленькой комнате. Мать, хоть и водила к себе мужиков, но старалась, чтобы мы их поменьше видели. Выпивала она, конечно, но опять же, не каждый день и не до потери пульса. Но тянула нас, хотя и особо не баловала. Когда я пытался начать курить, поговорила со мной, на первый раз, а во второй раз, когда поймала меня с запахом табака, накормила сигаретами, насильно заставив их жрать. С тех пор, с табаком я не дружу, а к алкоголю отношусь ровно. Могу выпить, но без продолжений, вот не тянет меня бухать, может поэтому с собственным делом у меня всё так нормально получилось и получается. Ведь многие начинают свой бизнес и только чуть чуть начнёт получаться, бухать начинают и всё идёт прахом. Когда я школу закончил, то поступил на заочный, потом год в армии, а после армейки, продолжил учиться и стал своим бизнесом заниматься. Потихоньку дело пошло в гору. Я купил себе двушку в панельной девятиэтажке и стал жить отдельно, помогая матери и братишке с финансами. Серёга, закончив школу, поступил в институт на очное обучение, потом, уже закончив четвёртый курс, его отправили в армию. Вернувшись, он доучился, получил диплом и уехал в другой регион, решив строить свою жизнь самостоятельно, без моей помощи. Ведь помогал ему в основном я, мать со своими амурными делами так и не успокоилась. Да и увидев, что у меня всё в порядке, просто перекинула Серёгу на меня. Серёга, когда учиться в институте начал, ко мне жить переехал, не нравилось ему жизнь матери. А потом, попросил меня снять ему комнату отдельно. Я выделил ему средства на съем жилья и он стал жить отдельно. А когда с армии пришёл, то опять жил у меня, наблюдая за моими перипетиями с дамским полом. С одной из моих бывших даже амурными делами занимался. Но недолго, она его сама послала, через пару месяцев, а потом он уехал. Женился там, год назад. Мы с ним изредка общались, по телефону, но на свадьбу к нему я не ездил, по телефону поздравил, а мать летала, я её проспонсировал. Подарки им купила, денег в конверт, всё, как полагается. Потом мне фотки показывала. Ничего такая бабёнка, жена брательника, ладная, судя по фоткам. Потом мы с ним пару раз ещё по телефону пообщались и он опять исчез. А тут как то звонит, просит встретить его. Приехал он на поезде и не один, с женой Иркой. На вокзале, когда я его встретил, попросил пожить у меня какое то время, пока с финансами не уладится. Что то не получилось у него на новом месте. Я предложил ему у меня поработать, но Серёга отказался, ну дело его. В общем поселились они у меня. Серёга несколько дней работу искал, потом вроде устроился куда то. Два дня работал, два дня отдыхал. Мастером смены, в какой то частный мебельный цех. Ирка дома сидела, убиралась, жрачку готовила, машинкой стиральной заведовала. Мне тоже что то стирала и гладила, после стирки. Мне конечно уже не в кайф, такое положение дел. Хоть и родня, но всё таки нарушают моё привычное бытие. К матери он не хотел идти жить. Когда Серёга нашёл работу, я устроил посиделки, мать пригласили, с её новым хахалем, я тоже с очередной мадам был. Посидели, погудели, Ирка немного о себе рассказала, что приехала в город на заработки из сельской местности, там с Серёгой познакомилась. У неё тоже только мать, отец бросил. Есть ещё младший брат, которому четыре года. Но он сводный, по матери, ну прям как у нас с Сергеем. Мать у неё живет с новым мужем неофициально, но живут. Он побухивает, периодически, но в селе это в порядке вещей. Ирка учится заочно, на экономиста, собирается переводится в институт в нашем городе, чтобы не мотаться туда на сессии. Девушка, как девушка, каких миллионы, но почему то яйца у меня на неё зазвенели. Прям заломило их, от желания стравить в жену брательника давление. Не знаю от чего, телку свою трахаю, а представляю Ирку, вот такая фигня получилась. Сижу утром на кухне, завтракаю, решив на фирму немного позже приехать. Тёлку свою, ночью на такси домой отправил, четвёртый месяц с ней, надоедать начала, да и мысли уже начали на Ирку переключаться. Мысли гаденькие, насчёт неё, в голове вертятся, но кто из нас не без греха? Сижу, значит, завтракаю, тут Ирка из комнаты в ванную прошмыгнула, в халатике. Серёга на работу уже ушёл, он на смену рано уходит. Потом вышла она из ванной, лицо заспанное, не накрашенное, но это её совершенно не портило. Красивая девка, ничего не скажешь. Смотрю, подол халатика у неё в трусики заправлен, наверно душ принимала, трусы одевала после того, как халат надела и не заметила. Трусишки розовенькие, узенькие, лобок еле прикрывают. Я ей говорю — Привет Ир, красивая ты девушка! — — Привет! Спасибо. — улыбнулась она мне — Какая красивая, не накрашенная даже. — — Да нормально всё у тебя, розовый цвет тебе к лицу — заржал я. Она удивлённо посмотрела на меня, потом вниз посмотрела, увидела свою оплошность, быстро поправила полу халата — Блин, засветилась — — Да ладно тебе, подумаешь, показала краешек трусиков. На пляже в купальнике же ходишь, ничего такого. Но красиво было — одобрительно кивнул я головой — Одобряю вкус брательника. Невесть кого неплохую выбрал — — Как это, невесть кого? — удивилась она. — Так говорят про невесток. Название невестка пошло от этого. Считалось, что приводили невесть кого, неизвестную, то есть, и называли её невесть кто. А когда она рожала, то уже считалась своей. С тех пор пошло название невестка. Так в народе про название невестка говорят. — пояснил я. Ирка задумчиво выслушала меня — С одной стороны вроде бы верно, ведь неизвестно, что за женщину в дом приводит мужчина — вздохнула она. — Ну да, но внешне ты классно выглядишь. Попка, грудь, фигура на уровне и красивая ты — — Спасибо — улыбнулась она — Какая там грудь. Серёжа их прыщиками называет. Маленькая она у меня — смущённо сказала Ирка. — Уж поверь мне, у тебя всё отлично с титьками — усмехнулся я. — А почему ты не женишься? — вдруг спросила Ирка. — Не тянет пока, на семейную жизнь. Наверно надо такую, как ты найти — сделал я ей комплимент. — Так у тебя девушка красивая, молодая и стройная! — удивилась она. — Тут же не только в этом дело — уклончиво сказал я — Секс ведь не основное в совместной жизни. Нужно, чтобы интересно вместе не только в постели — — А тебе значит с ней интересно только в постели? — — Ну, как то так. И то уже не очень интересно — — Уже приелась, что ли? — удивилась она — А сколько ты уже с ней? — — Хорошо сказала. Слово уже о многом говорит. — усмехнулся я — Уже три месяца с ней — — И уже надоела? — удивлённо сказала Ирка. — А ты ещё не надоела Серёге, что ли? — посмотрел я на неё. — Нууу, не знаю — протянула она — Думаю, что нет — — А почему ты так думаешь? — поинтересовался я. — Ну, нам интересно вместе — пожала она плечами. — А в коечке ему с тобой всё ещё так же интересно, как раньше или уже остывать начал? — Ирка задумалась, присев на стул — Да вроде, как и раньше всё, правда хотелось бы побольше с ним быть — — В каком плане побольше с ним быть? — — Во всех — засмеялась она — — Что не хватет? Помочь? — подмигнул я ей. Ирка уставилась на меня, удивлёнными, зелёными глазищами — Как это, помочь? В каком смысле? — — А в каком бы ты хотела? — усмехнулся я. — Ты нам и так помогаешь. Спасибо. Серёжа сказал, что ты нам денег дал, на первое время, пока он зарплату не получит — — Это я ему дал, ты же пока невесть кто — засмеялся я. — Ну да — вздохнула она — Для тебя и вашей мамы, так и есть — — А для него, типа, ты открытый лист? — усмехнулся я, сделав глоток кофе. — Ну он то меня знает больше и лучше вас — — Думаешь, если голой тебя видел и спит с тобой, то знает больше? — усмехнулся я — А вот ты про него что знаешь? — — Ну он мне нравится, а это главное. Ещё, что он институт закончил, хотел своё дело открыть, у нас там, но не получилось, прогорел — вздохнула Ирка. — И это всё, что ты о нём знаешь? — усмехнулся я — Хотя, в принципе достаточно, ведь главное, что он тебя в постели удовлетворяет — — Разве это главное? Мне он не по этому нравится — пожала она плечами. — А почему он тебе нравится? Что в нём особенного для себя открыла? — — Ну он хороший, образованный, красивый — пожала она плечами. — В селе, где жила, с образованными и красивыми проблема была? — хмыкнул я — Интересно, чем ты его взяла? Наверно в коечке хороша? — Ирка посмотрела на меня своими глазищами — Не знаю, он у меня первый и единственный — — То есть ты ему девочкой досталась? — удивился я — Молодец! — — Не было достойного — усмехнулась она — Серёжа мне понравился, вот так всё и случилось у нас — — То есть опыта в постели у тебя нет. Ну это дело наживное. Все когда то были девственницами, потом разрабатывали — засмеялся я. — Взял и опошлил всё — обидчиво сказала Ирка. — Я не опошлил, просто живу немного побольше тебя. Мужьям женщины приедаются, рано или поздно, а женщинам хочется секса всегда, что бы кто ни говорил. Вот ты же всегда хочешь? — поинтересовался я. — Ну не прям, чтобы всё время — вздохнула она — Но хочется — — А что делаешь, когда хочется, но мужа нет? — Она опять стреьнула в меня взглядом — А почему ты об этом спрашиваешь? — — Вдруг помочь смогу — засмеялся я. — В смысле? Чем помочь? — не поняла она. — Ну Серёги не будет, тебе захочется, а я рядом окажусь — нагло ответил я. Она сидела и вытаращив глаза смотрела на меня, недоумённым взглядом — Ты мне Серёжу предлагаешь заменить? — наконец сказала она. — Ну не совсем заменить, а временами, в его отсутствие — пристально на неё смотря, ответил я. — Ты обалдел, что ли? Ты же его брат! А если я ему всё расскажу? — — Расскажи — махнул я рукой — Заодно посмотрим, что и как будет — — А ты оказывается очень циничный — сказала Ирка. — А от тебя бы не убыло, если бы разок побывала со мной — смотря на неё, ответил я. — Ну ты вообще. Я думала ты приличный, девушка у тебя есть, а тыыы... — разочарованно сказала Ирка и поднялась, собираясь уйти. — А я такой, какой есть. Если хочешь, могу Сергею сказать, чтобы к матери шёл жить. Поживёте у неё, там тоже есть свободная комната. Я ведь вас сюда не звал и он мальчик взрослый уже. Женился, пусть тянет свою ношу сам. Или пусть снимает себе жильё, мне по барабану. Я ему работу предложил у себя, он отказался, устроился в эту контору, где зарплату задерживают месяцами. Что он думает, что оттуда люди просто так бегут? Я прозондировал эту контору, о ней не очень лестно отзываются. И ты почему дома сидишь? Почему не работаешь? — спросил я. — Сергей не хочет, чтобы я работала — тихо ответила Ирка, покусывая губу — А что, там, где Серёжа работает не платят? — — Тебе ещё раз повторить? — усмехнулся я — Я бы даже не входил бы в тебя, так, поприжимался бы сзади, на попку тебе давление стравил и всё останется, как есть. Ты подумай, минут десять у тебя есть ещё. Я кофе ещё выпью и зайду к тебе, узнать, что и как — — Угу, щас... — сказала Ирка и пошла в комнату. — Либо сейчас, либо поедете жить в другое место — сказал я ей вслед. Вообще, по своей квартире, я всегда ходил голышом, был ли я один или с какой нибудь тёлкой, всё равно ходил голым. А тут приехали, пришлось ходить либо в шортах, либо в халате, подаренным одной из бывших. Сейчас я был в халате, на голое тело. Сделав себе ещё кофе, я выпил его и положив кружку в раковину, направился в комнату к Ирке. Она лежала на застеленном диване, на животе, обняв двумя руками подушку, лёжа на ней щекой, лицом к стене. Подойдя к дивану, я присел и провел рукой по Иркиной ноге, под халатом, до попки. Она дернулась разок, но промолчала. Я стал гладить её по попке, просовывая пальцы между ног, сдвинув полоску трусиков в сторону, проводя пальцем по половым губкам. Ирка слегка заёрзала попкой, думая, что так легко от меня отвертится. — Ир, обещаю, что не войду в тебя, только поприжимаюсь и на попочку тебе кончу, и всё — зашептал я, лаская пальчиком её губки, водя им сверху вниз и обратно. Она глубоко вздохнула, перестав ёрзать, её щёлочка увлажнилась и я просунул палец внутрь, потрахивая им Ирку. Она стала плотнее сжимать ножки, уткнувшись в подушку лицом. Я вытащил палец, погладил её попку, распахнул свой халат, с торчащим колом членом, приподнял её халатик, закинув подол ей на спину, и лег сверху, просунув член Ирке между ножек, прям у дырочки и упираясь локтями в диван, гладил Иркины плечи. Она молча лежала, уткнувшись в подушку, иногда глубоко вдыхая и выдыхая. Рукой сдвинув в бок полоску трусиков, я стал тереться членом по губкам дырочки — Немного раздвинь ножки — шепотом попросил я. Она тихо вздохнула и слегка раздвинула ножки. Стало удобнее и я взяв член в руку, опираясь только на один локоть, стал тереться головкой о дырочку, вводя в неё самый кончик. Это было очень возбуждающе и я, как никогда, быстро кончил. Кончал, подрачивая член. Сперма было просто немерянно и она текла ей на киску, не говоря уже о большом пятне на её розовых трусиках. Ирка тихо дышала, продолжая лежать и обнимать подушку. Закончив, я поднялся, рукой провел ей между ног, размазывая там сперму, ещё раз засунул палец внутрь, несколько раз потрахал им Ирку — Ну вот и всё, а ты боялась — прошептал я, вытаскивая палец из пещерки и легонько шлёпнув ладошкой Ирку по попке, поднялся и ушёл в ванную. Там быстро ополоснулся, потом оделся и ушёл на работу. Вечером я пришел очень поздно, не специально, просто реально было много дел. Серёга с женой наверно уже дрыхли, так как за дверью комнаты, где они жили, была тишина, а верхняя одежда и обувь были на месте. Я потихоньку разделся, потом, надев халат, сходил в душ и тоже лёг спать. Утром я опять завтракал в одиночестве. Брательник ушёл на работу, Ирка не появлялась, после вчерашнего. Но если гора не идёт к Магомету, заначит, что? Правильно, значит Магомет сам к ней придёт. — Ир, я к тебе — открывая дверь в комнату, сказал я. Она аж вздрогнула, от моего голоса, лёжа под одеялом. — Чего тебе? — тихо и недовольно, спросила она, повернув голову в бок. — Хочу тебе на попочку кончить — нагло сказал я, проходя внутрь комнаты. — Теперь, что, всё время так будешь делать? — тихо спросила она, не поворачивая головы. — Нууу, либо съедете, когда нибудь, либо надоест — усмехнулся я, присаживаясь на диван и просовывая руку под одеяло. Нащупал там Иркино бедро и погладил его. Она была в трусиках. — Пока не съедем, так и будешь сюда ходить? — недовольно спросила она. — Не знаю, если не надоест, то буду — просунув руку под её трусики, ответил я и стал водить пальчиком по половым губкам. Ирка даже ноги не сдвинула, только глубоко вздохнула. — Встань рачком — попросил я, убирая руку. Ирка опять глубоко вздохнула и нехотя поднялась, посмотрела на меня мельком и встала на четвереньки. Я стянул с неё беленькие трусики, на ляжки, распахнул свой халат и пристроившись к ней сзади, взял вруку член, стал водить головкой по пиздёнке. Попка у Ирки была гладенькая, лапать было приятно. На девушке был надет лифчик, который я просто сдвинул к шее, получив доступ к сиськам. Прижав член к Иркиной попке, я лапал её классную грудь. Она была небольшой, но очень классно умещалась в руках и была офигенной на ощупь. Сегодня я уже немного ввел головку внутрь и было большое желание всадить до упора и просто оттрахать эту сучку по полной программе, но я сдержался и, как вчера, просто накончал ей на попку, спину и щёлочку, просто придерживая пальцем член, прижимая его между булками Иркиной попки. Остатки выдавил рукой, на половые губки её пещерки, которая тоже текла, не по детски, честно говоря. Как и вчера, я несильно хлопнул Ирку по попке, потом погладил её — Классная у тебя попка — тихо сказал я и поднявшись, ушёл в ванную. Пока я мылся, потом одевался, Ирка так из комнаты и не вышла. Но мне было всё равно, своё дело она сделала, мне было хорошо, но уже хотелось большего, ведь если так даёт, значит даст и по другому. Теперь куда денется! Вечером я опять вернулся поздно, но Серёга ещё не спал, мы столкнулись с ним в коридоре, когда я пришел. — Привет, как дела? — спросил он, протягивая мне руку. — Нормально, сам как? — ответил я, пожимая его руку. — Да нормально вроде — пожал он плечами — На работе говорят, что копейку задерживают, иногда надолго — вздохнул он. — Так давай ко мне! — усмехнулся я. — Не знаю, посмотрим. Поговорить с тобой хотел, ты как, не сильно устал? — — Пошли на кухню — ответил я. Мы зашли на кухню, присели, я выжидательно посмотрел на него. — Тут такое дело — задумчиво сказал Сергей — Один парень предложил своё дело открыть. Мебель ручной работы делать и всякие раритетные антиквариаты в божеский вид приводить. У него часть оборудования уже есть и помещение есть. У его родителей за городом дача и там что то типа сарая. Мы сегодня там были, меряли этот сарайчик, в общем подходит, только теперь недостающее оборудование надо докупить и тачка нужна будет. Поможешь? — посмотрел он на меня. — Бизнес-план есть? — поинтересовался я. — Пока только в голове — усмехнулся Сергей. — Переводи его на бумагу, я посмотрю. А вообще, сколько ты хочешь, какие планируешь вложения в этот бизнес? — — Ну на тачку, если бэушную Газельку купить, то тысяч триста нужно и на оборудование ещё семьсот. На материалы лям, чтобы пару образцов сделать и уже их продать, и кредит начать отдавать, и новые материалы подкупать. В общем, два, два с половиной ляма нужно — вздохнул он. — Немало! Я за эту хату столько выложил, в своё время — усмехнулся я — Правда деньги тогда дороже стоили. Ладно, я подумаю пару дней, а ты пока с этим парнем бизнес план сварганьте. Ты хоть и брат, но сумма чувствительная для меня. Если убедишь, я часть из оборота вытащу, часть кредитом в банке, под свою фирму возьму, чтобы не напряжно было. А Газельку я тебе выделю, но за это будешь мне по кредиту процент выплачивать. Он там небольшой будет, но всё таки будет — — Не вопрос — обрадовался Сергей — Завтра с утра пораньше к парню поеду и начнём верстать бизнес-план, за пару дней сделаем. Мы думали про банк, даже звонили в несколько, но там либо гарант нужен, либо такте проценты хотят, мама не горюй — — Сколько хотят? — поинтересовался я. — На сумму до трёх лямов, минимум двадцать девять процентов хотят — вздохнул братишка. — А как ты хотел? Это бизнес! У них свой, у тебя свой. Хочешь зарабатывать на чужих деньгах бесплатно? — усмехнулся я. — Слушай, но с трёх лямов, это почти девятьсот штук в год надо платить, если на пять лет брать, а если на меньший срок, то ещё больше платить. Мы не успеем за месяц сотню наскрести. Хорошо, если после второго месяца оборот пойдёт — — Берёшь три ляма, пару сотен оставляешь, на оплату процентов, чтобы не париться и развиваешься. Так почти все начинают — усмехнулся я. — Как узнают, что нет доходов и недвижимости, сразу идут на попятную, либо процент поднимают. Уже от пятидесяти годовых речь заводят и всё, что будет куплено, только через банк проводить. Всё будет собственностью банка, пока не выплатим какую то часть — — Вот я так же начинал. Но ничего, выплыл — усмехнулся я — Ладно, дай мне пару дней, обмозгую, что к чему, а вы пока план подготовьте. Послезавтра вечером обсудим. Парень то твой надёжный? — поинтересовался я. — Ты его знаешь, по крайней мере видел. Он мой однокурсник, бывший. Олег Покрышкин, может помнишь? — — Не знаю, Фамилия знаменитая, а так не вспомню. Может когда увижу, то вспомню, а так нет, не помню — ответил я. — Ладно братан, пойду я спать, сейчас Олегу звякну и спать, чтобы с утра пораньше начать с ним мутить — — Давай, я тоже пойду, даже есть неохота, устал что то. Второй день суматоха. Вроде начальник, а устаю, как грузчик — усмехнулся я. И мы разошлись. Утром, выйдя из ванной и убедившись по отсутствию обуви и одежды, что Сергея нет, я решил сделать наоборот, сначала зайти к Ирке, а уже потом позавтракать. Открыв дверь в комнату и окончательно убедившись, что брата нет, увидев лежащую в гордом одиночестве, на диване Ирку, я сказал — Ирунчик, хочу тебе на попочку кончить — Она мельком посмотрела на меня, вздохнула и отвернула голову к стене. — Давай рачком — не церемонясь, сказал я, вставая коленом на диван. Ирка цикнула, вздохнула и встала на четвереньки. Я уже привычно стянул с неё трусики, сдвинул лифчик, распахнул свой халат, пристроился к её попке, прижав член телом между булок её попки и пригнувшись стал мять её сиськи. Потом выпрямился, взял за бёдра и стал водить членом по её попочке. Рукой приставил головку к шоколадному глазику и поводил по нему. Член был каменный, но уже просто поводить по губкам и попке было мало. Я рукой стал возбуждать Ирку, массируя пальчиком клитор и просовывая палец в норку. Пещерка уже была мокрой от смазки, очень мокрой. Я провел головкой по промежности, приставил её к дырочке и слегка надавил, просунув головку внутрь. Ирка дернулась и повела попку в сторону. Член выскользнул из неё. — Ты обещал, что не будешь в меня входить — прошептала она. — Я же не вошел, просто кончик просунул и всё. Глубже не буду — сказал я и опять просунул головку внутрь и остановился, поглаживая Иркину попку, успокаивая, как кобылу. Потом стал большим пальцем гладить дырочку попки, слегка надавливая на неё, не вынимая член, но и не двигая глубже. Потом стал чуть потрахивать Ирку, несильно покачивая бёдрами, так, чтобы её вход скользил по уздечке. А потом стал тихонько вытаскивать головку и засовывать обратно. Сначала медленно это делал, чтобы дать ей привыкнуть, а потом постепенно ускорился, но глубже не входил, массировал только свою уздечку, её узеньким местом. И тут я почувствовал, что она вздрогнула, потом ещё и ещё, и уткнувшись в подушку лицом, Ирка стала кончать, часто вздрагивая и от этого и массажа головки члена её дырочкой, я тоже стал кончать, не переставая входить и слегка вытаскивать головку, массируя уздечку и кончая внутрь. Так хотелось вдуть по самые яйца, но я сдерживался, время ещё не пришло. Подождав, пока член не стал опадать, я вытащил его, привычно легонько хлопнул девушку по попке, погладил по бёдрам и талии, прижимая к члену и отпустил. Выйдя из душа, пошёл завтракать, сделав себе пару бутеров и кофе. Ирка вышла из комнаты, минут через десять. Прошмыгнула в ванную, долго там намывала свои чресла и вышла оттуда, когда я уже обувался, собираясь уйти на работу. Она хотела быстро пройти мимо, в комнату, но я схватил её за руку, притянул к себе — Ну ты что, девочка, не бойся меня, я ведь ласковый — прижимая Ирку к себе, прошептал я. Она покорно и молча стояла, давая себя лапать и обнимать. Трусиков под халатом не было. Я прислонил Ирку к входной двери и гладил по лицу, рассматривая её губки и носик. Она стояла, закрыв глаза и тихо дышала приоткрыв ротик, показывая белые зубки. И прям так захотелось, чтобы этот ротик обнял ствол моего члена влажными губками и поскользил по нему, прижимая язычок, что даже член опять стал напрягаться. Но я только поцеловал краешки губ Ирки и отпустил её. Она молча ушла в комнату, а я ушел на работу. Вернее уехал на неё, на своём джипарике. Вечером я вернулся не сильно поздно, около десяти. Мог бы пораньше приехать, но назначил встречу одному инвестору. Тот предложил за услуги моей фирмы три ляма, не откажешь ведь, да и в кредит влезать, честно говоря, не очень хотелось, чтобы братишке помочь. В общем с инвестором порешали, встретившись в кабаке, заодно и поужинали. Договорились, что я ему вне очереди и очень быстро выполню поставку, а он мне завтра выдаст всю сумму наличкой. И никаких расписок, я его знаю, и он меня тоже, да и нафига мне проблемы в моём городе, репутация фирмы дороже стоит, тем более, что развиваюсь, заказы идут. Просто ему не хочется светиться, а мне то что, я налог плачу не со сделок, а раз в год, хотя оборот превышает допустимые нормы, но плевать. Пока всё ровно. Серёга был уже дома, мы поздоровались — Ну что, нарисовали бизнес-план? — поинтересовался я. — Завтра закончим. В общем, как я и предполагал, нужно два с половиной ляма. Если Газельку дашь, то на триста штук меньше — отрапортовал он. — Дам Газель. Давно хочу себе новый фургончик купить, вместо этой Газели. У меня кроме неё, нет Российских машин, вот хочу, чтобы совсем их не было. Были бы нормальные машины, покупал бы отечественные, а так, Китайцы качественнее малотоннажные фургончики делают. Меньше ломаются, меньше топлива жрут. Факт, основанный на цифрах моей бухгалтерии. И ведь газ не своруешь, а они все у меня на газ переделаны. Так что, будет у тебя Газелька на газе пахать — — Значит проспонсируешь? — спросил брат. — Покажешь план, почитаю и поговорим. Так что, дерзай — Тут из комнаты вышла Ирка, в своём халатике — Привет — кинула она мне, проходя мимо. — Привет — ответил я, не задерживаясь на ней взглядом — С женой то посоветовался? — спросил я у Серёги. — Ну да. Обсуждали с ней этот вопрос — кивнул он. — И что твоя мадам сказала? — усмехнулся я. — А что она скажет — пожал плечами брат — Из задницы надо как то вылазить. Поддерживает конечно — — Вообще то я всё слышу — раздался Иркин голос с кухни. — Тогда сама ответь — засмеялся я. — Конечно мужа поддерживаю, он же не на выпивку денег хочет, а на наше с ним будущее — появившись в дверях кухни, сказала Ирка. — Мо ло дец! — засмеялся я — Возьми с полки пирожок — — Да ну вас всех — обидчиво сказала она и опять скрылась на кухне. Мы с Серёгой рассмеялись — Ладно Серёж, пойду я в инете покопаюсь, с девчонками пообщаюсь, а то всё урывками, да урывками с ними. Надо выходной себе устроить, как нибудь — усмехнулся я. — А у меня наоборот, скоро выходных не будет, если проспонсируешь — сказал брат. — Ну и нефиг дома сидеть, надо баблосы зарабатывать, на себя и жену. Хату купишь, будет там одна хозяйка у плиты, а ты только вставлять ей — заржал я. — Шутки у тебя... ! — укоризненно сказала Ирка, опять появившись в проёме двери на кухню. — Почему шутки? — удивился я — Разве плохо жить в собственной квартире? — — Я про вставлять, а не про квартиру — буркнула Ирка — Ты есть будешь? А то мы поели уже — — Нет, я тоже поел. Спасибо — — На кого только столько готовлю — забурчала Ирка. — Перестань, съедим мы всё. Ты вкусно готовишь, просто встреча была назначена, заодно и поужинали с мужиком — зачем то уточнил я, про то, что встречался с мужиком. — Ладно — вздохнула Ирка — Убираю всё в холодильник и скрылась на кухне. Я полежал немного на диване, у себя в комнате, пообщался на сайте, потрещал с девками по нофелету и вырубился. Утром я опять сделал так же, как и вчера. После душа сразу к Ирке с уже привычной формулировкой — Ир, хочу тебе на попочку кончить — — Угу, вчера совсем не на попочку кончил — пробубнила она, уже не отворачивая от меня лицо. — Я же совсем неглубоко, почти, как обещал — присаживаясь на диван и откидывая в сторону одеяло, сказал я и стал гладить Иркин животик. Потом залез под трусики. — Ты специально трусики надеваешь, ведь знала, что я приду — усмехнулся я, поглаживая Ирку между ног. Ноги она уже тоже не сжимала. — Хочется мне так — буркнула она. — Ну давай рачком становись — похлопал я её по бедру. Она вздохнула, цыкнула, мотнув головой и встала на четвереньки. — Трусики сама снимешь или как? — поинтересовался я, забираясь коленями на диван. — Это тяжёлый физический труд? — вопросом на вопрос, ответила Ирка. — Понял, не дурак — усмехнулся я, стягивая с неё трусики, но уже полностью, а не на ляжки. Ирка приподнимала коленки, давая мне снять трусики. Я бросил их рядом с ней — Ножки раздвинь пошире — попросил я, намереваясь не как раньше, вставать коленями за её ногами, а как положено. — Блин, вчера всё устраивало — пробурчала Ирка, раздвигая ноги шире. Я пролез между её ногами, раскинул полы своего хала и взяв член рукой, стал водить головкой между ног Ирки. Пещерка её уже была мокрой, даже на ногах была смазка из дырочки. — Хочет уже, сучка — подумал я, просунув головку, как вчера, неглубоко и слегка массируя входом уздечку члена. Средним пальцем руки, стал массировать дырочку попки, постепенно просовывая его внутрь. Сначала на фалангу, потом на две, а потом и весь просунул. Стал трахать её попку пальцем, не переставая покачивать бёдрами, массируя уздечку члена Иркиной дырочкой. Чувствую, опять задрожала, согнулась, опустившись на локти, уткнулась в подушку, обняв её, прям, как вчера, только сейчас у неё ещё в попке был мой палец, который массировал её изнутри. Я двинул член немного глубже, примерно на половину ствола вошел внутрь и остановился, ожидая реакцию. Но Ирка молчала, продолжая подрагивать. И я медленно вошел до упора, вытащив палец из её задницы. Взял за бёдра и стал тихонечко натягивать Ирку на член, так, что, что то упиралось в головку, внутри её пещерки. Ирка застонала и немного выгнула спину, а я немного быстрее стал натягивать её на кукан. Тут она поднялась на колени, прижалась ко мне, держась руками за мои бёдра — Это называется не буду в тебя входить? — тихо спросила она. Я поднял её лифчик, лапая за сиськи — Ты такая классная, что не удержался — опустив одну руку к дырочке, ответил я, придерживая член, чтобы не выскочил из неё. — Вот кто ты, после этого? — вздохнула она. — Да ладно тебе, зато будет с чем член мужа сравнивать — усмехнулся я, поглаживая её по животику — Что уже говорить, член уже в тебе, просто получи удовольствие — — Блин — вздохнула она, опускаясь на четвереньки. Я стал глубоко и резко натягивать её на член, держа за бёдра. Ирка тихонько заскулила, выгибая спину. Я остановился, вогнав член чуть больше, чем наполовину — Не нравится, что ли? — — Ты долго ещё? — вместо ответа, спросила она. — Ещё немного — усмехнулся я — Ты встань, как стояла, на локти, так быстрее будет — Она опять цыкнула, вздохнув и встала нормально раком. Я отдолбил её, как сучку и хотел вытащить, чтобы кончить, но она рукой прижала меня за ногу к себе, тихо простонав. И я продолжил её долбить, кончая внутрь, натягивал до упора. А потом просто скользил уздечкой у входа во влагалище, пока член не стал опадать. Вытащив член, хлопнул её по попке — Спасибо Иришка, ты была просто супер — — Угу, блин — вздохнула она, ложась на живот и вытягиваясь на диване. Я провел её рукой по спине, по позвоночнику, слегка надаливая. — Сделай мне массаж — попросила она. — Немного сейчас помну, завтра продолжу — усмехнулся я и прошелся по её спине, растирая ладонями кожу. Потом немного помял спину и плечи, немного помассировал шею. — Блин, так классно — прошептала она. — Что классно? — засмеялся я, заканчивая массировать. — Массаж классно — язвительно ответила Ирка. — Так массаж был и внутренний и наружный — заржал я. Ирка вздохнула и ничего не ответила, а я не стал переспрашивать, просто соскочил с дивана и пошел в ванную, смывать с себя грехи. Когда я заваривал себе кофе, Ирка, в халатике, пришла на кухню. Молча стала накрывать поляну, нарезала хлеб, сыр, разные колбасы, потом пошла в ванную — Не убирай, я сама всё уберу — бросила она, не оборачиваясь и зашла внутрь. Я обувался, когда она вышла и я опять притянул её к себе, прижал за попку, засунув руки под халат — У тебя такие сексуальные губки — сказал я, рассматривая её лицо. Она молча смотрела на меня, чуть приоткрыв ротик. — Ты у Серёги в ротик берёшь? — — Ц. Нашёл о чём спросить — вздохнула она. — А что такого то? Девушкам нравится в ротик брать — засмеялся я. — Откуда ты знаешь, ты же не девушка?! — усмехнулась Ирка. — Так вижу, когда припадают — засмеялся я. — Вот кто припадает, у того и спрашивай — съязвила Ирка. — А ты не припадаешь? — поинтересовался я. — Всё тебе расскажи. Ты кажется на работу шёл, обманщик — — Я же реабилитировался, наружный массаж тебе сделал — засмеялся я, лапая её голую попку — Я завтра зайду, будь без нижнего белья, пожалуйста — тихо попросил я и поцеловал Ирку в губы, просунув язычок ей в ротик. Она лизнула мой язык кончиком язычка и тут же повернула голову в сторону, закусив губу. Я поцеловал её в шею, у ушка и отпустил — Пока, пойду работу работать — — Пока — вздохнула она и пошла в комнату. — Чтож, начало положено — подумал я, закрывая дверь на ключ, когда вышел из дома. По дороге на работу я ещё думал о Ирке, но потом дела захватили все мысли. В обед позвонила действующая девушка, которая для меня уже стала прошлым, но она ещё не знала об этом. — Алён, извини, не до тебя совсем — сказал я — работа грузит капитально — — Что, другую уже нашёл? — поинтересовалась она — Про тебя мне уже рассказали, что попользуешься некоторое время и бросаешь — — Как будто только я пользуюсь, а мной нет! — усмехнулся я. — Вот только одно тебе нужно — обиженно сказала она. — А тебе два нужно — заржал я — Деньги и член и неизвестно, что больше — — Идиот, блин — сказала она и бросила трубку. — Что делать, какой есть — сказал я вслух, смотря на телефон. Это было начало конца, будут ещё звонки от неё с разными формулировками, но с этим телом я больше встречаться не буду. Пока есть уже опробованное тело жены брата, а дальше видно будет. Вечером я пришел часов в семь. Брата ещё не было дома, Ирка стала суетиться, чтобы покормить меня. А у меня возраст такой, чуть за тридцать, трахаться хочется, когда есть желанное тело и я выдал Ирке — Ирунчик, хочу тебе на попочку кончить! — Она аж глаза раскрыла и замерла от удивления, смотря на меня. — Пойдём? — кивнул я головой в сторону коридора. — Муж может прийти — тихо сказала она, продолжая на меня смотреть. — Мы же быстренько, успеем до прихода, еще поесть успею, ты же утолишь меня по всякому? — засмеялся я. — Бесстыдник — вытирая руки полотенцем, сказала Ирка и я взяв её за руку, потащил к себе в комнату, там поставил рачком, задрал халатик и спустив свои брюки с трусами пристроился к попке Ирки, поводил членом по щёлочке, которая наверно вечно мокрая, от желания потрахаться, и просунул головку внутрь. Ирка низко опустилась и прогнулась. Ох и оттарабанил я её, по самое нехочу всаживая и натягивая на член. Ирка поскуливала носом, уткнувшись в думку и когда кончала, поднимала голову, замирала на мгновение и громко простонав дрожала всем телом. А я останавливался, всадив в неё член и наблюдал, ожидая, когда она опять будет готова получать удовольствие. Пока я кончил, она закончила три раза. Но я уже даже не думал вытаскивать из дырочки член, собираясь кончать. Просто выдавил всё внутрь и потом массировал входом во влагалище свой ствол у головки. Ирке, видать, это тоже нравилось. А когда вытащил член, опять хлопнул ладошкой по попке. — Вот не мог без этого — приподнимаясь на четвереньки — вздохнула Ирка. — Нравится мне так — поглаживая её попку, сказал я. — Да поняла уже. — усмехнулась она — Пойду в ванную первой, теперь ты подожди, переоденься пока — — Давай — слезая с дивана, ответил я. Серёга пришел, когда я уже поужинал. Ирка реально неплохо готовит, по крайней мере намного лучше многих моих бывших тёлок. Пока Ирка кормила мужа, я просматривал то, что они там наварганили, так называемый бизнес-план. В принципе, было неплохо, но это в теории, а как будет на практике, только жизнь покажет. Сегодня инвестор принёс три ляма, так что ни вытаскивать откуда то деньги, ни занимать в банке не было необходимости. Правда немного пришлось подвинуть одного заказчика, ради этого заказа, но тоже несильно и с ним утрясли этот вопрос, сделав пятипроцентную скидку. Новый грузовичок я тоже заказал, сделав за него частичную предоплату. Пока всё было ровно, денег хватило на всё, не вытаскивая из оборота и не влезая в долги. Через неделю грузовичок подгонят, как раз набегут ещё деньги, ведь товар то заказчику я поставлю, а деньги за него уйдут брату. Но говорю же, всё просчитал, даже ещё останутся средства на развитие, после полной оплаты за машину. А потом пойдёт обычная выручка и всё, только уже доставка будет с новой машиной. На неделю взял в аренду машинку, чтобы восполнить утрату Газели. Как ни крутил, но своими силами, без аренды, не получилось обойтись, нагрузка слишком большая, водилы и так воют, хотя и доплачиваю им за переработки. Через месяц ещё один грузовичок хочу прикупить и ещё одного водилу принять на работу. Кому кризис, а кому развитие. Это как про войну говорят: — Кому война, а кому мать родна! — Серёга с Иркой пили чай, на кухне, когда зашёл туда, бросив на стул папку с бизнес-планом, держа в руке пакет. — Ну что? — посмотрел на меня брательник. — Как тебе сказать, чтобы не обидеть? — усмехнулся я. Он и Ирка тревожно уставились на меня. — Задумка хорошая, но что из этого получится, только от тебя и твоего Олега зависит — сказал я, выкладывая из пакета пять пачек с пятитысячными купюрами — Даю тебе два с половиной ляма и Газель. Деньги начнёшь отдавать через три месяца по сто тысяч в месяц. Устраивает такой расклад? — Они оба вскочили, обрадованные, стали обнимать меня, благодарить. — Ладно-ладно, хватит сопли тут разводить — отстранился я — Серёж, ты уже ученный чел, попадал разок, так что теперь посерьёзней к делу отнесись — — Спасибо брат. Всё будет пучком — улыбнулся он и довольный стал обнимать жену, целуя её в губы. Потом спохватился — Надо Олегу звякнуть — и улетел в комнату. — Спасибо тебе — тихо сказала Ирка. — Сочтёмся — усмехнулся я, подмигнув ей и ушёл в комнату. Как я и предполагал, Алёнку наш с ней разговор не устроил. Войдя в комнату, зазвонил нофелет. Я не стал отмалчиваться, зачем! И ответил на звонок. — Скотина ты, попользовался значит и гуд бай Алёнушка — услышал я пьяненький голос Алёнки. — О, привет! — засмеялся я — Что то долго ты набиралась смелости — — А что ты ржёшь? Что смешного? — завопила она в трубку. — Да ты смешная, когда дозу примешь — усмехнулся я — Скотина, подонок, кто я там ещё? — опять заржал я. — Да пошел ты — сказала Алёнка и бросила трубку. — А куда идти то? — сам у себя, спросил я, положив телефон. Это был ещё не конец, ещё сегодня будет несколько звонков точно. В общем звонила она мне ещё пять раз, то обзываясь, то плакала, просила её простить. Говорила, что жить без меня не может, в общем обычный концерт без заявок. Уснул я после двух часов ночи, выслушав уже совершенно пьяную Алёнку, которая сама терялась в своих мыслях. — Короче, пошел ты... — Закончила она разговор и всё, на сегодня закончила. Утром вставать было лень, но я пересилил себя и пошел в ванную, по дороге отметив, что вещей и обуви брата на месте не было. Выйдя из ванной, даже не надевая халат, я завалился прямиком к Ирке. А она меня уже ждала. Посматривала на меня, когда я вошел в дверь, совершенно голый, с торчащим от стояка членом. — Иришка, хочу тебе в ротик кончить — заявил я, вместо обычной фразы, что хочу ей на попочку кончить. У Ирки рот открылся от изумления и негодования. — Очень хочу — прошептал я, откинув одеяло и ложась на неё сверху. Нижнего белья на ней не было. Я стал целовать её в губы, чувствовалось, что она уже чистила зубки, вставая вместе с мужем. Вставил член в её мокрую дырочку и проник глубоко внутрь и стал медленно трахать, целуя Ирку в губы. Она тоже стала целовать меня, лаская мой язык своим язычком. Прям вылизывала его и сосала. Я так проникся, что задрал ей ноги, согнув пополам и стал долбить в хлюпающую дырочку. Такое ощущение, что она кончила ещё до того, как я лёг на неё. Ирка стонала и извивалась подо мной и кончая умудрилась поставить мне на шее засос, в самом видном месте присосалась. Потом отлипла и часто дыша, гладила мои плечи. — Давай в ротик — тихо сказал я, слезая с Ирки и отпуская её ноги. Она присела, вздохнула и потянув на себя одеяло, укрылась им с головой и стала сосать у меня член. Я офигел, честно говоря от такого манёвра. — Ты чего спряталась? — приподняв одеяло, спросил я. — Я стесняюсь — ответила она, тут же выпустив член из рта и просто держа его в руке. — Я хочу это видеть! — засмеялся я. — Ну давай не сейчас — скуксила она рожицу. — Ладно давай — согласился я и опять прикрыл её голову одеялом. Вообще было прикольная ситуация, но её ротик порхал по моему члену, язычок лизал яйца и опять отсасывала, после того, как полижет ствол с яйцами. Я лежал расслабленный и наслаждался её ласковым ротиком. А он был очень ласковым, даже слишком, я бы так долго не кончил был. — Язычок посильней снизу прижми и немного быстрее соси — приподняв одеяло, посоветовал я. — Ты на работу торопишься? — спросила она. — Нет, продолжай — засмеялся я и вернул одеяло на место, поняв, что она просто сосёт член и ей это в кайф, чувствовать напряжённый член во рту. А потом она отсосала, сделав всё по уму, сглатывала сперму, даже не останавливаясь для этого. — Блин, аж челюсти болят — сказала Ирка, когда легла рядом со мной на спину и помассировала рукой свои скулы. — Зато насосалась вдоволь — заржал я. — Кто то мне вчера массаж обещал — игриво сказала Ирка. Я лапал её сиськи, повернувшись к ней боком — А я что делаю! — замеялся я. — Ты сиськи мои лапаешь, а я хочу, чтобы ты мне спинку помял — — Ложись на животик — сказал я. Она перевернулась на живот, вытянув руки вдоль тела. Я залез сверху и помассировал ей шею, плечи и спину и закончил попкой, наминая её булки. — Там тоже хорошо — довольно сказала Ирка. — Теперь там надо побывать — закинул я удочку. — Там больно — вздохнула она. — Ну разок то потерпишь! — хмыкнул я. — Блин, обещал внутрь не входить, а уже к заднице моей подобрался — игриво сказала Ирка. — А потом я тебе опять массаж сделаю — массируя булочки, сказал я. — Нууу, не знаааю — протянула она. — С кремиком массаж сделаю и там и там — засмеялся я. — У меня там где то крем для тела есть — подняв голову, посмотрела она в сторону шкафа. — Договорились — засмеялся я и хлопнул её по попке. — Блин, мужу в попку не даю — игриво сказала Ирка. — А кому туда давала? — тут же спросил я. Поняв, что допустила оплошность, она замолчала, потом нашлась — Тебе вот хочу дать — — А откуда знаешь, что туда больно? — не унимался я. Она вздохнула, думая, что ответить. — Наверно в интернете вычитала — подсказал я, засмеявшись. — Ты же меня не сдашь? — повернулась ко мне Ирка. — Могла бы и не говорить этого — усмехнулся я — В попку давала, чтобы целкой остаться или штопанная? — — Как это, штопанная? — удивилась она. — Ну целку восстанавливала, значит штопали! — пояснил я. — Нет, не штопанная, ты что?! — обидчиво сказала Ирка. — Что, просто в попку давала, когда хотелось? — поинтересовался я. Она вздохнула — Два раза одному мужику дала, чтобы в институт зачислили — — Что за мужик? — — Он подготовительные курсы ведёт, при этом институте — опять вздохнула Ирка. — А в ротик часто брала? — продолжил допытываться я. — У у. Нечасто — — Ну у скольки мужчин ты в ротик брала? — не отставал я. — У трёх. У того мужика, чтобы в институт приняли, у мужа и вот у тебя — — А у того мужика тоже под одеялом брала? — — Нет, с ним только в его машине этим занимались — — И как там скрывалась от него? — усмехнулся я. — Темно всегда уже было. Я у него первый раз и взяла в ротик — — А сколько раз ты у него в рот брала? — — Не знаю, раз пять или шесть — пожала она плечами. — В рот пять раз у него брала, а в попку только пару раз дала? Что то не сходится — усмехнулся я. — Ну не пару раз ему дала, чуть больше, подумаешь! — — Тоже раз пять или шесть? — — Блин, вот что ты пристал! Десять раз я ему дала в задницу и в рот тоже десять раз брала — раздражённо сказала Ирка. — Зато приняли — засмеялся я — А ты сперму у него всегда глотала? — — В машине некуда было сплёвывать — вздохнула Ирка. — А кончал он тебе в попку? — продолжал досаждать я. — Конечно в попку, ты что такой любопытный, а? — — Я всегда такой, мне интересно. А муж в ротик тебе часто даёт? — — Ну не часто, чтобы кончал в рот, а так я ему минетик делаю, а потом мы сексом занимаемся — — А кончает он в тебя? — — Да, в меня. Я колёса пью, чтобы не залететь. Куда нам сейчас ребёнок, надо хоть немного на ноги встать — ответила Ирка. — А муж тебе куни делает? — — Это письку лизать, что ли? — переспросила она. — Да. Он тебе лижет там? — Она вздохнула, обдумывая ответ, ещё раз вздохнула и ответила — Нет, ни разу такого не было — — А кто нибудь лизал? — — У у. Никто — помотала она головой. — Хочешь? — посмотрел я на неё, слегка сжав сиську рукой. — Не знаю — пожала она плечами. — Не знаю, это да или это нет? — засмеялся я. — Блин, хочу. Вот привязался — — А мужу минет под одеялом делаешь? — засмеялся я. — Нет конечно. Я его уже не стесняюсь — — Иди в душик сходи, я тебе куни сделаю — предложил я. Она посмотрела на меня — А на работу не опоздаешь? — — Это мои проблемы, иди — сказал я. Она быстро поднялась и не одевая халат ушла. — Доставай кремик — сказал я, когда она вернулась, а вернулась она очень быстро и немного влажная. — Зачем кремик? — удивилась она, но достала тюбик и подала его мне. — Я тебе куни сделаю, а ты м не в попочку дашь, а завтра ещё раз, только уже за массаж — засмеялся я, разглядывая её бритый лобок. — Вот хитрец, а! Ну и хитрюга! — присаживаясь на диван, сказала Ирка. — Ложись на спинку и ножки раздвинь — заваливая её на спину, сказал я и начал целовать её в шею, потом в грудь, опускаясь потихоньку всё ниже и ниже. Когда мой язык коснулся складочки сгиба её ноги, Ирка часто задышала. Я пролез между её ног, рассматривая её киску с небольшими, половыми губками и розовой дырочкой из которой сочилась смазка. Прильнув поцелуем к её пещерке, я просунул язычок внутрь. Ирка тихо застонала и рукой придавила мою голову к себе. Я лизал её дырочку, всовывая и высовывая язык, дожидаясь, когда она ослабит хватку. И когда она убрала руку, я провел язычком снизу вверх и лизнул клитор. Её аж выгнуло от этого. Она застонала и коротко прошептала — Ещё — Я стал вылизывать её клитор, временами вылизывая её пещерку и опять возвращался к клиторочку. У меня всё лицо было в её смазке. А потом я задрал ей ноги и стал лизать попку. Она чуть не завизжала от восторга — Как хорошо то, Боже мой — прошептала она, держа свои ноги руками. Я отпустил её ноги и немного раздвинув булки, стал проталкивать язык глубже в её попку. — Ааа. Ещё так поделай — зашептала она. Я сделал ей так несколько раз, а потом опять вернулся к клитору, нежно лаская его язычком. Несколько раз она кончала, прижимая мою голову рукой и сжимая ножки, а потом простонала — Иди ко мне — Я пришел, меня не надо уговаривать. Сначала я трахал её, загнув ноги, которые она сама себе держала и выла от боли и наслаждения. Просила ещё и не останавливаться. А потом я поставил её раком, взял крем, обильно намазал дырочку, но сначала опять начал трахать во влагалище, и когда она стала кончать, в очередной раз, я вытащил член и потихоньку стал входить в её вкусную попочку. — Только потихонечку — жалобно простонала Ирка. — Я потихонечку — успокоил я её и действительно осторожно и медленно всадил член по самые яйца. Ирка закряхтела, когда член был полностью в её попке. Какая же у неё была узенькая попочка. Сделав пару медленных качков, я стал натягивать Ирку в обычном темпе, чувствуя, как начало подступать чувство, что скоро наступит развязка. Ирка тихо подвывала, уткнувшись в подушку. Я ускорил темп и отдолбил её попку, как кролик, кончая с большим наслаждением, стараясь просунуть как можно глубже, свой член в этот, плотно обхвативший его, шоколадный глазик. И держал там член, пока попка сама его не вытолкнула оттуда, когда он стал увядать. — Блин, так больно было и так ништяк — ложась на спину, сказала Ирка. — А что больше понравилось? — поинтересовался я, ложась рядом с ней. Она повернулась на бок, обняла меня рукой, вздохнула — Когда ты там язычком лизал — тихо ответила Ирка. — Будешь умничкой, будет ещё так и не раз — засмеялся я. — Куда уж дальше, быть умничкой — усмехнулась она — Во все места меня за несколько дней трахнул — — Вот такой умничкой и будь — ответил я, поглаживая Ирку по голове. — Блин, изменяю мужу с родным братом — вздохнула она. — Если тебя устраивает и он об этом не знает, значит всё нормально. Это жизнь, не ты первая, не ты последняя. Скажи, ты с Серёгой уже встречалась, когда этому мужику давала и отсасывала у него? — Ирка тяжело вздохнула — Ну как сказать, и да и нет — — Это как? — засмеялся я. — Ну мы только познакомились тогда, раза три встретились, ещё даже не поцеловались ни разу — — А мужик этот уже сколько раз твою попку попробовал? — — Раза четыре, наверно — ответила Ирка. — А в ротик уже сколько раз у него брала? — продолжал допытываться я. — Пять, кажется или шесть, точно не помню. Он один раз в ротик мне давал, а на следующую встречу в попку трахал. Говорил, что попке надо отдохнуть. Блин, старый уже, а всё туда же — — В смысле старый? — не понял я. — Ну ему лет шестьдесят наверно — вздохнула Ирка. — И у него ещё стоит? — усмехнулся я. — Ещё и долго не кончал, сука — выругалась она — Долбит и долбит, очень долго не мог закончить — — И ты долго отсасывала у него? — усмехнулся я. — Нууу, он помогал мне — тихо призналась Ирка. — Отсасывал сам у себя, что ли? — заржал я. — Нет, он дрочил себе, а я рот открытым держала, а потом досасывала, когда он свой членик дрочить переставал и в мне рот его засовывал. Я отсасывала — — И как тебе вкус его спермы? — поинтересовался я. — Да никак, горькая и противная. Первый раз я думала, что захлебнусь, так много её было. У меня челюсти уже болели, а он не кончает. Потом стал дорочить у моего лица. Хоть и темно было, но вдалеке фонари горели. К темноте глаза привыкли и всё видно было, как он свою елду наяривает, у меня перед лицом и не давал мне рот закрывать, всё время пальцами проверял, открыт у меня рот или нет — — Ну поступила же. Дала несколько раз и целкой осталась — засмеялся я. — А он и не претендовал на другое. Хотел только в рот и в попку — тихо сказала Ирка. — То есть, тебя ебли в две дырочки, а ты с братом встречалась и потом целовалась с ним?! — констатировал я. Ирка только вздохнула в ответ. — А сосать нравится? — спросил я. — Угу. Нравится, когда кончает во рту, но вкус спермы не нравится — — А со мной тебе понравилось сексом заниматься? — спросил я. — Угу. У тебя эта штуковина больше, чем у мужа и ты умеешь ею пользоваться. Мне несколько раз хорошо бывает, пока ты один раз кончишь. А с мужем иногда симулирую оргазм, чтобы ему хорошо сделать — — А потом пальчиком себя удовлетворяешь? — хмыкнул я. — Угу — вздохнула она. — А сама давать не хотела — засмеялся я. — Я не хотела мужу изменять — тихо сказала Ирка. — Наверно лучше с братом, чем абы с кем или ходить неудовлетворённой? — спросил я. — Не знаю. Неправильно всё это, но теперь как есть, так есть — — Ладно Ир, пора на работу. Сегодня в обед Серёга приедет за машиной, да и так дел полно. С тобой хорошо, но надо работать. До вечера, по крайней мере до завтра — усмехнулся я. — Привыкну я к тебе — вздохнув, тихо сказала Ирка. — Ничего страшного, по родственному для невесть кто найду время — засмеялся я. Ирка приподнялась, посмотрела мне в глаза — Разбудил ты мой вулкан, теперь будешь гасить — — Погасить не смогу, но временно притушить буду пытаться — заржал я. — Теперь Серёжа, наверно будет поздно приходить и рано уходить — вздохнула Ирка. — Намёк понял — усмехнулся я — Давай, до вечера. Вечером прочищу тебе глаза, чтобы светились — — Они у меня и так, как лампочки горят — засмеялась она. — Будут ещё ярче светиться — улыбнулся я — Вечером сначала ротиком поработаешь, а потом я на тебе потружусь — — Ты всегда такой прямолинейный? — — Почти. А что тут стесняться. Если мне так хочется и ты это можешь, то почему не сказать об этом. Ты мне тоже говори, как и что ты хочешь, сделаю. Нет грязных мест у человека, есть немытые, но грязных нет. — — Полижешь мне ещё там — тихо попросила Ирка. — Конечно. Ты вкусная и пахнешь сексом. — усмехнулся я. — Спасибо — вздохнула она. — Не за что. И сиськи у тебя отличные. Мне нравятся. Не парься по этому поводу. У тебя пока всё классно — — Почему пока? — удивилась она. — Потому, что потом баб распирает, как плюшку и была стройная, классная, а потом смотришь, пуфик такой ходит, круглый с сиськами. Пипец просто. И кто то ведь ещё залазит на них, по двое, трое детей имеют. Наверно мужиков так спаивают, что им пофигу, на кого залазить, лишь бы дырка была — заржал я. — Может там любовь и любят не тело, а человека — заступилась Ирка. — Не знаю. Всё может быть. Ладно Ирочка. Я пошел в душ и на работу. Даже завтракать не буду, некогда уже. — — Давай, пока, до вечера — вздохнула Ирка. Когда я одевался и обувался, Ирка стояла рядом, совершенно голая и уже ничуть не смущалась меня. Я обнял её, когда обулся, поцеловал в шейку — Теперь ты будешь одна на двоих. Двух братьев будешь ублажать — — Уже это делаю — тихо ответила она. — Пока — хлопнув легонько её по попке, сказал я. — Пока — улыбнулась Ирка в ответ и я вышел, не закрывая дверь. Ирка сама закрыла её. В обед братишка забрал машину, приехав с Олегом. Я вспомнил его, когда увидел. Алёнка тоже звонила несколько раз, то обзываясь, то умоляя меня вернуться. В общем шла обычная моя жизнь, за исключением того, что я стал трахать жену брата. И трахал её даже когда братишка купил квартиру. Она прибегала ко мне или я заезжал за ней и трахал в машине. Баб так и продолжаю менять, но Ирка так мне и не надоела. И думаю, что трахать её ещё долго буду, даже если сам женюсь. Классные у Ирки дырочки и даёт она просто суперски. А в ротик теперь берёт так, что любой шалаве фору даст. Такая вот лав хистори у меня приключилась. И не люблю её, просто трахаться с ней очень нравится и побалаболить, иногда. --- История моей свадьбы, или как моя невеста сосала свидетелю --- Наш брак был изначально тем, что называется фиктивным. Я любил и люблю её больше жизни со школьных времён. Когда мы учились в 6 классе я подносил ей портфель до дома и впервые признался в любви, в порыве юношеской страсти заявил, что в этой осенней грязи я готов вылизать ей подошвы сапожек, так я её люблю, на что она, не задумываясь, приподняла свою ножку и приказала: «вылизывай!». Я тут же опустился в лужу у подъезда на колени и стал лизать ей сапожок, после она, хохоча, пнула меня им и ушла домой. Я долго ещё, на изумление прохожим, оставался в луже на коленях. Она меня тогда отвергла, но я был юн и полон надежд. А теперь надежды сбылись. Мы сидим вместе за свадебным столом, и она моя невеста. Господи! Спасибо Тебе! Какое счастье! Свадьба была пышной и очень скорой. Тянуть времени не было, вот-вот характерные для беременных женщин формы начинали уже было проступать, а отец ребёнка наотрез отказался и от ребёнка и от неё, однако, приглашение на нашу свадьбу принял и даже, исполняя роль свидетеля, сел рядом с ней по левую сторону, как и полагается свидетелю. Осенним ненастным днём она постучала ко мне. — Ты будешь моим официальным мужем, сегодня идём подавать заявление, но ни о каком сексе даже не мечтай, на свадьбе только поцелуемся для приличия перед гостями, и, чтобы свой грязный язык в рот мне не пихал, мой рот не для твоего слизкого языка, всё! — это прозвучало также, как и восемь лет назад, таким же дождливо-грязным ноябрьским днём, когда я услышал от неё первый приказ — «вылизывай!». Она постучала в мой дом, когда я было похоронил уже все свои надежды на неё. Все годы моих попыток добиться от неё хотя бы чуточку внимания не приносили плодов. Она смеялась надо мной, она была всегда холодна, у неё были друзья, ухажёры, и со всеми она вела себя так же надменно-холодно, она считала себя королевой, богиней... но... до тех пор пока её не подвёз на дискотеку на чёрном БМВ местный бандит, старше её на 10 лет. Что такое местный бандит на «бэхе» в начале лихих 90-х годов люди моего возраста помнят. А этот был ещё и старше её, а значит опытней, да ещё и крутой и известный на районе авторитет. В коричневой кожанке, огромный золотой крест на груди на золотой цепочке, за ремнём на джинсах ствол с полной обоймой плюс крутая тачка, все на районе его знают, все в полной нищите, все дрожат, на дворе опять-таки лихие 90-е, куда мне было до него? Она сразу в него влюбилась. Она была очарована им моментально и также стремительно быстро забеременела от него, но, как я уже сказал, жениться на ней он не собирался и ребёнок ему был совсем ни к чему, абортов она боялась, да и не хотела. Парень он крутой, думала она, наверняка будет сын и столь же крутой по жизни как и его отец, грех убивать. Так и решила. Ну, а чтобы не плодить безотцовщину, да и на людях чтоб всё было как у всех (сказывалось ещё советское воспитание) на роль мужа и официального отца ребёнка она выбрала меня. Я был вне себя от счастья. Под первые крики «горько!» были мои первые и последние счастливые поцелуи в жизни. Язык я не высовывал, как она мне и велела, но губами я касался её прекрасных губ. Я до сих пор живу этими самыми волнующими воспоминаниями своей жизни. После того как торжественная часть минула, все формальности исполнены и все традиционные и бесполезные тосты произнесены и гости бросились кто в танцы кто в пьянство кто в драку, каждый по своему устремлению и вкусу, моя невеста, не церемонясь, и даже не сподобившись уединится, как это обычно принято в таких случаях, попросту наклонилась к молнии на брюках свидетеля и биологического отца будущего ребёнка, и не снимая фаты, рукой в белых ажурных перчатках вытащила внушительный член бандита и тут же взяла его в рот. Мне оставалось молча, сидя на почётном месте жениха, всё это смиренно терпеть и наблюдать боковым зрением как моя невеста, и теперь уже законная супруга, сосёт член соседа по праздничному столу и авторитетнейшего на районе бандюка... Кончал он бурно и даже со стонами. Половина зала видело и слышало эту картину, но обстановка была уж слишком весела и кто-то даже крикнул «горько!», на что моя невеста и теперь уже жена, сглотнув последнюю каплю спермы, приподнялась, повернулась в мою сторону с улыбкой, слегка поправила фату и не вытерев салфеткой губы, по которым была размазана и свисала свежая сперма чужого мужчины, прикоснулась губами к моим. Затем рукой, которой только что держала чужой член, супруга сдавила мне уголки рта, тем самым дав понять, что она желает, чтобы я приоткрыл свой рот, что я незамедлительно и сделал, и вылила мне в рот остатки семени любовника, вместе со своей слюной. И всё это происходило под счёт гостей, принятый на свадьбах после сигнала «горько!». Мне было действительно горько принимать сперму любовника жены от самой жены, горько и противно, но я принял! Дальше все, в том числе и жена с любовником, пили и закусывали, танцевали, поздравляли супругов, даже дарили подарки. Всем было весело, всем, кроме меня, хотя я осознавал, что то, о чём я мечтал всю свою сознательную жизнь, то есть о свадьбе с ней, сбылось, так чего же ещё желать, так от чего мне так горько!? Ну, подумаешь, моя невеста и уже жена сплюнула мне в рот сперму своего любовника, от которого она сейчас беременна! Ну, подумаешь, что ни о каком сексе моя невеста и жена даже думать мне запретила! Какие мы нежные, что не можем сие принять спокойно, когда ты всю жизнь только о ней и мечтал! Расходиться стали за полночь. Под какие-то дурацкие напутствия, шутки и прибаутки нас проводили в комнату для новобрачных, где мне женой молодой было велено зажечь все свечи и сесть тихонечко в уголок. Любовник молодой жены зашёл, не дожидаясь пока все гости утихомирятся и разойдутся, тем более, что большинство осталось спать тут же, у меня в дому вповалку, пьяно храпя и сопя. Моя, теперь уже законная жена и её теперь уже любовник и настоящий отец будущего нашего с ней ребёнка, дико стонали, потели, одним словом — еблись как первый или последний раз, ебал он её по всякому, в тусклом мерцании свечи видно было как жена сосёт, потом подставляет ему свой зад, после ложится на спину и раздвигает ноги и толчки толчки толчки... и только под утро они уснули. Вскоре задремал и я, скромно сидя на табуретке в укромном уголку опочивальни для новобрачных. Так прошла моя первая брачная ночь. Позже, как и большинство бандюков 90-х, любовника жены убили, подложив под его бэху взрывчатку. Слава Богу за рулём в тот день был он сам. Обычно он мне позволял подрабатывать у него шофёром, как близкий друг семьи и свидетель на свадьбе. Никакой иной работы в нашем городке тогда не было, а мне нужно было как-то кормить семью — мою жену и, родившуюся вскоре после свадьбы дочь этого бандюка, поэтому я был рад и такому заработку. Сейчас у нас всё более-менее стабилизировалось. Я стал неплохо зарабатывать и по-прежнему люблю свою супругу. От нашей дочери мы стараемся скрыть историю её появления на свет, и отношусь я к ней абсолютно как к родной. Но в любви моя драгоценейшая жена по-прежнему мне отказывает, увы. --- Невеста моего друга --- Случилась эта история прошлым летом у меня на даче. Мы отмечали окончание института. Собралась наша компания человек десять — пацаны, девчонки. Море пива, водки, музыка. К вечеру все кроме меня были совершенно пьяные, я не пил, потому что принимал таблетки (накануне я очень сильно простыл). После очередной рюмки водки Эльвира вырубилась и упала лицом в тарелку. Эльвира училась со мной в одной группе и была невестой моего друга Андрея (свадьба должна была быть через 3 недели). Эльвира очень сексуальная длинноволосая брюнетка с красивой грудью третьего размера, узкой талией и очень круглой попкой. Андрей попросил помочь меня перетащить Эльвиру на кровать. Он взял ее за руки, а я за ноги и мы потащили ее. Я предложил положить ее на втором этаже, когда мы поднимались по крутой узкой лестнице, я увидел в разрезе юбки Эльвиры белые трусики. Они немного были врезаны между половыми губами, на лобке трусики были неровные из-за волос, некоторые из них протыкали ткань трусиков. Мы положили ее на кровать на живот и спустились вниз продолжать веселье. Через какое то время все вдруг решили пойти на речку купаться. Мне пришлось остаться, так как я болел, и к тому же затопил баню, за которой надо было следить. Все ушли, я один шарахался по даче. Зазвонил сотовый телефон Эльвиры, я его долго искал, потом принес ей на второй этаж, и он перестал звонить. Эльвира лежала в той же позе, в которой мы с Андреем ее оставили. Я вдруг вспомнил ту картину, которую увидел на лестнице — белые трусики Эльвиры. Я мгновенно возбудился. Я сел на кровать и осторожно задрал край юбки Эльвиры. Ноги ее были немного раздвинуты, на ней были стринги, они были все так же врезаны между половыми губами. Я осторожно провел рукой по внутренней стороне бедра и коснулся через ткань трусиков половых губ, Эльвира никак не реагировала. Я стал тихонько гладить их, потом отодвинул трусики в сторону и увидел ее губки. Они были полностью выбриты, пока ее была тоже побрита, только на лобке была узенькая полоска волос. Я пальцами стал водить между половыми губами, раздвигая их. Я нащупал клитор и стал гладить его, через некоторое время я почувствовал, что мои пальцы стали мокрыми. Эльвира возбудилась и потекла. Я засунул уже мокрый палец ей во влагалище, вытащил его с хлюпающим звуком. Влагалище Эльвиры просто исходило соками, оно было таким мокрым. Я засунул два пальца ей во влагалище и стал туда-сюда водить ими. Эльвира была в полной отключке и никак не реагировала. Мой член распирало от возбуждения, я хотел засунуть его в это мокрую горячую дырочку. В голову на секунду пришла мысль о том, что это невеста моего друга, но я очень хотел быть в ней. Я быстро снял с себя шорты с трусами, потом поднял попку Эльвиры вверх, задрал ее юбку до живота и подложил под него подушку. Я стянул вниз до колен стринги Эльвиры. Мой член касался ее половых, я направил его во влагалище и он с легкостью вошел на всю глубину влагалища. Я чувствовал, как упираюсь головкой в матку. Я стал двигаться. Это было супер. Ягодицы у Эльвиры были раздвинуты, я видел розовое колечко ее ануса. Я вместе с членом погрузил пальцы во влагалище, потом вытащил их, они были мокрыми и скользкими. Я приставил указательный палец к анусу и стал осторожно засовывать его Эльвире в попку. После нескольких движений туда-сюда, я осторожно засунул два пальца и стал ими двигать. Мой член двигался во влагалище, а пальцы в попке, их разделяла тонкая перегородка. Эльвира стала тяжело дышать, потом три раза громко простонала и замолчала. Во время последнего стона Эльвира вся напряглась и выгнула попку, а потом обмякла. Я хотел попробовать ее девственную попку. Я знал что там никто никогда не был. Когда Эльвира познакомилась с Андреем она была девственницей, вагинальным сексом они занимались, а оральным и анальным она не позволяла. Эльвира пообещала Андрею, что после свадьбы он получит все и будет опять первым в ее девственной попке и ротике. Я высунул из влагалища член он был весь мокрый, потом приставил член к анусу Эльвиры и стал медленно погружать его. Немного растянутый моими пальцами анус не сильно сопротивлялся моему мокрому члену, но все же я делал Эльвире больно. Она замычала и стала двигать попку от меня. Я не хотел, чтобы член высунуться из ее попки и стал двигаться за ней. Эльвира резко остановилась, и я по инерции вонзил в ее попку член на всю длину. Эльвира опять лежала неподвижно, я стал осторожно двигаться в ее тесной попке. Хоть я был в попке Эльвиры, у нее из влагалища продолжало течь, как из ведра. Я, почему-то никак не мог кончить. Я перевернул Эльвиру на спину, снял с нее ног трусики и задрал майку, которая была одета на голое тело. Эльвира была восхитительна, я хотел ее. Я раздвинул Эльвире, устроился между ними и сразу же вошел во влагалище. Я стал ее трахать. Именно трахать быстро и грубо так, как трахают шлюх. Ее грудь колыхалась в такт моим резким движениям, я поймал ее своими ладонями и стал мять это совершенство. Ее грудь была мягкая и упругая, твердые соски торчали вверх словно пики. Я взял в рот ее правый сосок, я его сосал, облизывал и кусал зубами. Потом оторвался от него и впился в левый сосок. Эльвира опять глубоко задышала. Я знал, что сейчас произойдет, она застонала и вся напряглась. Влагалище Эльвиры крепко обхватило мой член, я чувствовал вот-вот и он взорвется. Я резко выдернул его из влагалища, я не хотел, чтобы Эльвира забеременела от меня. Мой член пульсировал. Я ужасно хотел кончить, именно хотел кончить в Эльвиру. Я придвинулся на коленках к голове Эльвиры, мой член был перед ее лицом. Приоткрыв Эльвире рот, я засунул в него свой член. Ее губы смыкались вокруг него, я сделал членом три или четыре движения и он, наконец, взорвался. Он стрелял спермой внутри рта Эльвиры еще и еще, я не высовывал его. Сперма стала вытекать из ее рта и стекать по губам и подбородку. Эльвира закашлялась, и я сказал ей: — Давай глотай, глотай. Она стала глотать мою сперму, лежа с закрытыми глазами и полностью не просыпаясь. Эльвира лежала на кровати с задранной спереди майкой, ее ноги были раздвинуты, на губах были капли моей спермы. Я оттрахал невесту своего друга, как последнюю шлюху. Я собрался с мыслями, оделся сам, потом одел на Эльвиру трусики и привел ее одежду в порядок. Я вытер свою сперму с ее лица. Я боялся что она, когда проснется, почувствует во рту вкус спермы, хотя она не знает этот вкус, она никогда не пробовала вкус члена, но я все же растормошил ее, дал стакан сока, который она выпила и отрубилась. Пришедшие через полчаса с речки друзья застали меня за колкой дров для бани. Андрей пошел проведать Эльвиру и я увязался за ним, она лежала в такой же позе в которой я ее оставил. Я посмотрел на Эльвиру и опять начал возбуждаться. На свадьбе Андрея и Эльвиры у меня в голове была только одна мысль. Я хотел где-нибудь поставить Эльвиру раком, задрать свадебное платье и оттрахать как последнюю шлюху. P. S. Прошел почти год после свадьбы, Андрей говорит, что Эльвира согласилась на оральный секс, а к попке так и не подпускает. --- Сбежавшая невеста --- Я не знаю почему Саша пригласил меня на свою свадьбу, может потому, что я когда то был ему другом, а может потому, что его жена Света попросила его. Сначала я не собирался идти, но потом я всё же решил пойди. Когда то давно Света призналась мне, что я ей нравлюсь и я как настоящий друг рассказал об этом Саше. Был жуткий скандал, но больше всего досталось мне, ведь Сашка очень любил Свету и уже тогда точно знал, что на ней жениться. Мы долгое время с ним не общались, но потом он всё-таки упокоился и позвал меня пить пиво. Я с радостью согласился, но наша дружба немного потускнела с того раза, и теперь он решил пригласить меня на свою свадьбу. Я почти не готовился к этому событию, разве что погладил свою белую рубашку и прошвырнулся по магазинам и выбрал свадебный подарок. Ни чего оригинального я не придумал и купил довольно красивый чайный сервис. Я решил пропустить самую изматывающую часть — прогулку по городу, сам загс и эти нудные фотографирования и подъехать сразу на место празднования, где наверняка все будут уже слегка поддатые. Этим местом оказалось небольшое уютное кафе под название. Территория вокруг кафе была забита машинами. Вокруг толпился народ, захмелевший и видимо решивший прогуляться. Я зашёл внутрь. На сцене стояла молодая красивая девушка, и что-то пела. Тут я увидел Санька. Он стоял в окружении своих друзей, некоторых из них я знал, там даже был мой бывший одноклассник. Я подошёл к ним. — всем привет. — Привет Марик. — сказал мой бывший одноклассник и протянул руку. Я пожал. Саша лишь кивнул. Я протянул ему подарок и сказал... — поздравляю. — спасибо. — Слушай, Саня. Мне не нужна твоя Светка, к тому же она любит тебя и выходить за тебя. — Замяли эту тему. — хорошо. Девушка на сцене перестала петь и сказала... — а сейчас белый танец. Девушки приглашают парней. Поехали. К нам подбежала Светка. — Привет Марик. — привет Светка. Поздравляю тебя. — Спасибо, пошли танцевать. — если Саша не против. Мы со Светкой вопросительно посмотрели на Саньку. Он не чего не сказал лишь помотал головой. — хорошо, пошли тогда. — сказала Света и взяла меня за руку. Я видел как меняется лицо Саши. Света вытащила меня на центр танцпола и обняла. — Знаешь ты до сих пор нравишься мне. — Прости, но я не испытываю к тебе таких чувств. К тому же Саня мне друг. — не говори глупости, он ненавидит тебя и безумно любит меня. Тут она начала гладить меня по спине. — не надо Саша может увидеть. — я был уверен он смотрит на нас, а ей было всё равно. За эти годы что они вместе она превратила Санька в свою игрушку и вертела им как хотела. — не бойся. Тут её рука опустилось к моему заду. — я хочу тебя до сих пор, я без ума от тебя. Твоё спокойствие и безразличие так заводит меня. Да пойми же ты, я люблю тебя. — зачем же ты выходишь за муж за Санька? — так ведь время пришло. Пара уже. — Почему ты... тут я почувствовал сильный толчок, что отлетел и упал на пол. Музыка тут же прекратилось, и я получил сильный удар по лицу. Тут я услышал голос моего бывшего друга... — как ты смеешь приходить на мою свадьбу и приставать к моей жене? — я не делал этого. Тут я получил удар под дых его начищенными туфлями. — Ты хочешь забрать у меня мою любовь. Как ты не понимаешь, я люблю её. Я ненавижу тебя... тут он заплакал и в разговор вступила Света... — не трогай его. Я не люблю тебя, я люблю его. Саня лишь заплакал сильнее. Как то раз мне кто то сказал, что любовь это светлое чувство и что оно делает людей счастливыми, но нет. Это не так. Любовь может быть жестокой. Света помогла мне встать и вывела меня на улицу. Я сел на асфальт в поглаженных брюках и закурил, а Света пошла ловить машину. Наконец она поймала машину и посадила меня внутрь, но причём села со мной рядом. — куда ты собралась? Ты должна быть там. — я там не должна быть, я должна была быть с тобой, с самого начала. На душе стало гадко. Но я не стал с ней спорить, и мы поехали ко мне. Водитель как то странно смотрел на нас, но только потом я понял как мы выглядели. Парень с разбитой губой и девушка в подвенечном платье. Я не стал объяснять ему, что с нами случилось и молча расплатился с ним. Вместе со Светой поднялся на свой девятый этаж и открыл квартиру. Света осмотрела квартиру и сказала... — так вот как живут холостяки? — да именно так — сказал я и затолкал грязное бельё под диван. — у тебя есть выпить? — да, посмотри в кладовке. Она ушла и вернулась с бутылкой шампанского. — смотри, что я нашла, давай откроем. Ведь нужно праздновать, у меня свадьба сегодня. Мы открыли бутылку и выпили по бокалу молча. Тут её прорвало и она начала рассказывать, как не смогла отказать Саше, когда он сделал ей предложение, как думала обо мне все эти годы. Я слушал её и не знал, что сказать, я лишь подошёл и обнял её, а она всё рассказывала и рассказывала. Тогда я её поцеловал. Сначала я просто прикоснулся к её губам своими губами, но потом меня жутко потянуло к ней и я поцеловал её теперь очень крепко с огромной страстью. Она начала снимать с меня одежду, сначала медленно сняла пиджак, а потом расстегнула рубашку. Нам пришлось не надолго оторваться от поцелуя, что бы она сняла с меня галстук. Мои руки полезли к ней под её свадебное платье. Я не знал как снимается оно, но тут Света помогла мне. — давай я помогу. — тут она повернулась ко мне и показала молнию. Я медленно расстегнул её. Белоснежное платье упало на пол и она оказалась в белом кружевном белье. Она опять повернулась ко мне и расстегнула ремень и сняла с меня брюки. Потом запустила руку в трусы и нащупала мой уже давно возбудившийся член. Нежно погладила его, а потом опустилась на диван. Мои трусы она сняла одной рукой и поцеловала мой член. Я опустился на колени передней. Она откинулась назад и я снял с неё трусики. Я раздвинул ей ноги вошёл в неё. Она негромко вздохнула с таким наслаждением, что мне показалось, что она ждала этого всю жизнь. Мои движения были плавны, но со временем они учащались и становились всё быстрее и жёстче. Тут она меня перекидывает на спину и берёт инициативу в свои руки. Она гладит моё горячее тело и медленно приподымается и опускается. Я приподымаюсь к ней и расстегиваю её лифчик. Ласкаю её груди. В эту минуту я понимаю, что именно её я искал всю жизнь. Нет не любил, а именно искал, что бы полюбить, а она оказалась совсем близко. Меня не мучает чувство вины перед Сашкой, как бы он сильно не страдал. Потому, что это моя девочка, моя сбежавшая невеста... Следующий день с утра до вечера шёл дождь. Мы лежали в кровати, болтали, пили вино, смотрели телевизор и не разу не заговорили о вчерашнем. Нас это не волновало, мы оба понимали, что теперь мы будем вместе всегда... --- Моя невеста Людка. Случай перед свадьбой. --- Пять лет назад, когда мы с Людкой решили зарегистрировать наш брак, возник вопрос, а кто же будет свидетелем на нашей свадьбе? Друзья у меня очень стеснительные, мой братан, не успевал!!! Людка предложила, чтобы свидетелем был её одноклассник — Антон! Она рассказала, что это очень весёлый парень! И свадьбу проведёт, что надо!!! Чтобы договориться, Люда пошла на день рождения Антона, за неделю до нашей свадьбы! Мне было очень грустно сидеть дома одному! Я решил поехать в Людкин микрорайон, посидеть в беседке, которая находится в детском саду! Купил пивка, несколько бутылочек, и присел в тёмном уголке беседки! Вскоре, я увидел, как моя Людмила прошествовала с букетом цветов в направлении соседнего подъезда! Прошло довольно много времени, на улице немного стемнело, а на балкон второго этажа вышли покурить шестеро парней и моя Люда, которая, кстати, не курит! На ней были джинсы и совершенно прозрачная блузка, через которую просвечивали её аккуратные, аппетитные грудки! Всё отличие, от того, когда она ушла от меня утром, было в том, что на ней не было белых носочков!!! Я отметил, что сейчас она была босиком! Часа через два Люда с Антоном вышли на улицу, и сели на скамеечку у подъезда! Причём Люда села Антону на колени, и они стали целоваться! Затем они, пошептавшись, сели в соседнюю со мной беседку! Антон, снял с Люды плащ, расстегнул блузку и начал целовать её грудь! Вскоре он расстегнул её джинсы, и его рука начала орудовать у Люды между ног!!! Я просто, обалдел!!! Через некоторое время, моя Людка со стоном кончила! Антон, поставил её к себе спиной и, сняв блузку и стянув, джинсы до щиколоток вошёл сзади до упора!!! Через пару минут из подъезда вышли друзья Антона, попивая вино и пиво! На дворе было не совсем темно, и немногочисленным прохожим всё было достаточно хорошо видно!!! Парни расселись в беседке, рядом с ними! Вскоре вышла погулять Лилька, будущая наша свидетельница на свадьбе. С улыбочкой, она зашла в беседку и уселась наблюдать! Следующим был небольшого роста крепыш, подстриженный наголо! Людка стянула с себя ботиночек и одну брючину. Затем поставила ножку на скамеечку, и подставила киску этому парню. Он не замедлил этим воспользоваться и вошёл на полную глубину! В это время высоченный парень, даже, чуть выше меня начал снимать с себя рубашку и джинсы! Едва этот крепыш с Людкой кончили, длинный парень снял с Людки второй ботиночек, джинсы и блузку. Люда, уже совершенно голая, повисла на нём, обвивая его руками и ногами, а затем ручкой ввела в себя его ствол! Так они трахались, наверное целую минуту!!! Следующий парень уже суетился, расстилая на скамеечке Людкин плащ! Едва эти ребята кончили, парень поставил Людку на четвереньки, и вошёл в неё сзади! Люда уже устала и положив голову на перила беседки, только громко стонала, не обращая внимания ни на что вокруг! Этот парень долбил её дольше всех, вокруг стояла тишина, прерываемая только Людкиными громкими стонами! Когда парень отошёл от стоявшей на четвереньках Людки, подошёл 5 — ый! Как только он засунул, сразу сказал: «У тебя всё там хлюпает! Раздвинь булочки! А? Я в попку!» Я увидел, как моя Людка, послушно раздвинула попочку. И только, чуть ойкнула, когда парень вошёл в её анус. В это время Лилька сказала: «Ребята, нужно бы Людке ротик чем-нибудь занять, чтобы не кричала на весь двор!» Шестой парень тут же стянул с себя брюки, сел на перила беседки, и подставил свой член! Людка сразу же принялась сосать его ствол! Не знаю, сколько времени это продолжалось, но через какое-то время парень, долбивший Людку в зад прогнулся и со стонами начал кончать! Почти сразу же после этого кончил и парень, у которого Люда отсасывала! Она проглотила почти всё, лишь несколько капель пролились по её подбородку и капнули ей на грудь. Я решил подойти и обнаружить своё присутствие! Почему — то больше всех испугалась Лилька! Остальные парни быстро слиняли. Компания осталась — я, Людка, Антон, и Лилька. Я, просто с улыбкой сказал Лильке, чтобы она забрала с собой все вещи Людмилы, кроме плаща, и унесла, я позже заберу. Затем говорю: «Ребята, пойдёмте в ресторанчик, где через неделю будем отмечать?» Люда одела ботиночки и плащик, но я попросил её застегнуться лишь на две пуговки, чтобы видны были её ножки и небольшая, красивая грудь. Мы вместе пошли в ресторан, благо он был неподалёку. Антон с Людмилой сели за стойку бара, а я зашёл в туалет. Когда я вышел, то увидел, что Антон, забравшись под полу плаща, положил руку на выбритый Людкин лобок, а бармен с выпученными глазами наблюдает за ними, подав им меню. Я, подошёл поближе и увидел, как Антон, взяв капельку спермы с Людкиной груди, на глазах у бармена начал втирать эту капельку ей в сосок. Людка, делая вид, что изучает меню, с улыбкой облизала палец Антона! Я сел рядом и попросил сто граммов коньяку, поглядев направо, я увидел, что Антон обнимает мою Людку за голую талию, а его пальцы ласкают её клиторок. Дразня бармена, Люда полностью расстегнула свой плащ и сказала: «Ой, извините, я наверное испачкала стул!» При этом она широко развела ножки, показав свою киску с вытекающей оттуда спермой! Бармен с улыбкой протянул Антону салфетку, которой он стал протирать стульчик и, за одно мокренькие Людкины бёдра! Тут я сказал: «У нас здесь через неделю будет свадьба — Это наш свидетель! Хотелось бы просто поглядеть на ваш ресторан!» Нужно было видеть, как вытянулось у бармена лицо! Вечер прошёл прекрасно, обслуживание было на высшем уровне! А уж про свадьбу и говорить не стоит — через неделю все служащие ресторана встречали нас у дверей с огромным тортом, класс! --- Боязливая невеста --- Разговорились про меж себя две девки. — Как ты — а я, девушка, замуж не пойду! — А что за неволя идти-то! Ведь мы не господские. — А видала ль, девушка, тот струмент, каким нас пробуют? — Видала. — Ну что же — толст? — Ах, девушка, право, у другого толщиною будет с руку. — Да это и жива-то не будешь! — Пойдем-ка, я потычу тебя соломинкою — и то больно! Поглупей-то легла, а поумней-то стала ей тыкать соломинкой. — Ох, больно! Вот одну девку отец приневолил и отдал замуж. Оттерпела она две ночи, и приходит к своей подруге. — Здравствуй, девушка! Та сейчас ее расспрашивать, что и как. — Ну, — говорит молодая, — если б да я знала, ведала про это дело, не послушалась бы ни отца, ни матери. Уж я думала, что и жива-то не буду, и небо-то мне с овчинку показалось! Так девку напугала, что и не поминай ей про женихов. — Не пойду, — говорит, — ни за кого, разве отец силою заставит, и то выйду ради одной славы за какого-нибудь безмудного. Только был в этой деревне молодой парень, круглый бедняк; хорошую девку за него не отдают, а худой самому взять не хочется. Вот он и подслушал ихний разговор. — Погоди ж, — думает, — мать твою так! Улучу время, скажу, что у меня кляпа-то нет! Раз как-то пошла девушка к обедне, смотрит, а парень гонит свою худенькую да некованую клячу на водопой. Вот лошаденка идет, идет да и спотыкнется, а девка так смехом и заливается. А тут пришлась еще крутая горка, лошадь стала взбираться, упала и покатилась назад. Рассердился парень, ухватил ее за хвост и начал бить немилостиво да приговаривать: — Вставай, чтоб тебя ободрало! — За что ты ее, разбойник, бьешь? — говорит девка. Он поднял хвост, смотрит и говорит: — А что с ней делать-то? Теперь бы ее еть да еть, да х... я-то нет! Как услышала она эти речи, так тут же и уссалась от радости и говорит себе: — Вот Господь дает мне жениха за мою простоту! Пришла домой, села в задний, угол и надула губы. Стали все за обед садиться, зовут ее, а она сердито от-вечает: — Не хочу! — Поди, Дунюшка! — говорит мать, — или о чем раздумалась? Скажи-ка мне. И отец говорит: — Ну что губы-то надула? Может, замуж захотела? Хошь за этого, а не то за этого? А у девки одно в голове, как бы выйти замуж за безмудного Ивана. — Не хочу, — говорит, — ни за кого; хочете отдайте, хочете нет, за Ивана. — Что ты, дурища, взбесилась, али с ума спятила? Ты с ним по миру находишься! — Знать, моя судьба такая! Не отдадите — пойду утоплюсь, не то удавлюсь. Что будешь делать? Прежде старик и на глаза не принимал этого бедняка Ивана, а тут сам пошел набиваться со своею дочерью. Приходит, а Иван сидит да чинит старый лапоть. — Здорово, Иванушка! — Здорово, старик! — Что поделываешь? — Хочу лапти заковыривать. — Лапти? Ходил бы в новых сапогах. — Я на лыки-то насилу собрал пятнадцать копеек, куда уж тут сапоги? — А что ж ты, Ваня, не женишься? — Да кто за меня отдаст девку-то? — Хочешь, я отдам! Целуй меня в самой рот! Ну и сладили. У богатого не пиво варить, не вино курить; в ту ж пору обвенчали, отпировали, и повел дружка молодых в клеть и уложил спать. Тут дело знамое: пронял Ванька молодую до руды (крови), ну да и дорога-то была туды! — Эх, я дура глупая! — подумала Дунька. — Что и наделала? Уж ровно бы принять страху, выйтить бы мне за богатого! Да где он кляп-то взял? Дай спрошу у него. И спросила-таки: — Послушай, Иванушка! Где ты х... й-то взял? — У дяди на одну ночь занял. — Ах, голубчик, попроси у него еще хоть на одну ночку. Прошла и другая ночь; она опять говорит: — Ах, голубчик, спроси у дяди, не продаст ли тебе х... й совсем? Да торгуй хорошенько. — Пожалуй, поторговаться можно. Пошел к дяде, сговорился с ним заодно и приходит домой. — Ну что? — Да что говорить! С ним не столкуешься: 300 рублев заломил, эдак не укупишь, где я денег-то возьму? — Ну, сходи, попроси взаймы еще на одну ночку; а завтра я у батюшки выпрошу денег-и совсем купим. — Нет уж, иди сама проси, а мне, право, совестно! Пошла она к дяде, входит в избу, помолилась Богу и поклонилась. — Здравствуй, дядюшка! — Добро, пожаловать! Что хорошего скажешь? — Да что, дядюшка, стыдно сказать, а грех утаить: одолжите Ивану на одну ночку ху... ка вашего. Дядя задумался, повесил голову и сказал: — Дать можно, да чужой х... й беречь надыть! — Будем беречь, дядюшка: вот те крест! А завтра беспременно совсем у тебя его купим. — Ну, присылай Ивана! Тут она кланялась ему до земли и ушла домой. А на другой день пошла к отцу, выпросила мужу 300 рублев и купила она себе важный кляп. --- Первое знакомство жениха с невестою --- У одного старика был сын, парень взрослый, у другого дочь — девка на поре. И задумали они оженить их. — Ну, Иванушка! — говорит отец. — Я хочу женить тебя на соседской дочери, сойдись-ка с нею да поговори ладнее да поласковее! — Ну, Машутка! — говорит другой старик. — Я хочу отдать тебя за соседского сына, сойдись-ка с ним, да ладнее познакомься! Вот они сошлися на улице, поздоровались. — Мне отец велел с тобой, Иванушка, ладнее познакомиться — говорит девка. — И мне тож наказывал мой батька, — говорит парень. — Как же быть-то? Ты где, Иванушка, спишь? — В сенцах. — А я в амбарушке; приходи ночью ко мне, так мы с тобою и поговорим ладнее... — Ну что ж! Вот пришел Иванушка ночью и лег с Машуткою. Она и спрашивает; — Шел ты мимо гумна? — Шел. — А что, видел кучу говна? — Видел. — Это я насрала. — Ничего — велика! — Как же нам с тобою поладить? Надо посмотреть, хорош ли у тебя струмент? — На, посмотри, — сказал он и развязал гашник, — я этим богат! — Да этакой-то мне велик! Посмотри, какая у меня маленькая! — Дай-ка я попробую: придется ли? И стал пробовать; х... й у него колом стоит; как махнет ее — ажно из всех сил она закричала: — Ох, как больно кусается! — Не бось! Ему места мало, так он и сердится, — Ну вот, я ведь сказывала, что место-то для него мало! — Погоди, будет и просторно. Как пробрал ее всласть, она и говорит: «Ах, душечка! Да твоим богатством можно денежки доставать!» Покончили и заснули; проснулась она ночью и ну целовать его в жопу — думает в лицо, а он как подпустил сытности — девка и говорит; «Ишь, Ваня, от тебя цингой пахнет!...» --- Моя фантазия --- Наступила пятница я пришел с работы очень уставшим и мне хотелось просто отдохнуть дома. Но мои планы и планы моей невесты Наташи и ее подруги Ани расходились с моими. они предложили мне поехать на дачу, но я решительно отказался, сказав чтобы они ехали, а я приеду завтра утром. Тогда они пересмотрели свои планы и решили сначала сходить в бар а потом сразу не дожидаясь меня ехать на дачу и встретится уже там утром. Я не стал возрожать. Когда они уехали я собрал все необходимые вещи на даче и лег спать, но мне неспалось и я решил недожидаясь утра ехать на дачу и сделать сюрприз. Заказав такси, и приехав на дачу я решил выйти немного раньше и пройтись пешком до дачи. Но когда я подходил к воротам дачи, то увидел стоящий рядом джип, и в большой комнате горел свет, а через раскрытое окно доносился смех в том числе и мужской. Первым моим желанием было войти и узнать в чем дело, но сыграл рефлекс интереса. У меня давно есть эротическая фантазия, понаблюдать как чужой мужик трахает мою невесту или пусть их будет несколько. И под воздействием этой фантазии я решил подойти к окну и понаблюдать за всем происходящим. Когда я заглянул в окно, то моим глазам предстала вот такая картина. Моя невеста в нетрезвом состоянии сидела рядом с одним из двух мужиков, а он обнимая ее за плечи, что то рассказывал смешное. Ее подруга сидела со вторым мужиком и слушала рассказ первого. После этого они выпили и мужчины пошли покурить. Анна тут же пристала с распросами к моей невесте кто Сергей или Николай понравился ей больше. И Наташа призналась что они оба ничего, тогда Анна сказала забирает себе Николая, а Наташе оставляет Сергея. И дала моей невесте совет от которого я просто опешил. Она сказала чтобы Наташа не терялась и позволила Сергею трахнуть себя куда он захочет, на что Наташа просто улыбнулась. Когда пришли мужчины, Сергей сел рядом с Наташей и предложил выпить на бордешафт, когда они выпили Сергей полез целоваться к моей Наталье, я думал что они ограничаться простым поцелуем в щечку, но я ошибся. И они слились с ним в страсном поцелуе взасос. Увидев это во мне сначала взыграла ревность, но потом я понял что наконец то осуществится моя фантазия. Поцеловавшись с ней, он стал целовать её в шею, медленно спускаясь до плеч. Наташа запрокинула голову назад, закрыла глаза, и стала наслаждаться. Тем временем мужик гладил её по груди, и целовал то в шею, то в губы взасос. Пока они целовались, её подруга встала и взяла за руку своего партнера, и они перешли на соседний диван. Тем временем моя невеста, повернулась спиной к Сергею, с которым целовалась, а он, запустив ей руки под лямки, вовсю мял её сиськи. Он целовал её плечи, и лапал её сиськи, Наташенька, закрыв глаза, тихонько постанывала. Тем временем она поверх брюк гладила его член. Наигравшись с её сиськами он стал гладить её по бедрам, одной рукой, а второй залез ей под платье. От этого моя милая выгнулась, и начала тяжело дышать. Я понял что он, ласкает её щель и клитор. От этого удовольствия она залезла ему в ширинку, и стала надрачивать его член. Через некоторое время он начал её раздевать, он снял с неё платье и лифчик, оставив её только в тонких, черных, прозрачных трусиках, которые были уже влажными, от её соков. Она повернулась к нему лицом и сняла с него рубашку. Сергей стал целовать её грудь, и подергивать её за соски. Соски моей Натальи набухли, её сиськи немного приподнялись от возбуждения. Он положил мою невесту на диван, и стал целовать ее, спускаясь, все ниже. После того как он дошел до её щели, он снял с неё трусики, и развел её бедра в сторону. И перед ним предстала картина, которую увидел и я. Наташа лежала обнаженная, перед каким-то мужиком, губы её щели были приоткрыты, и из неё текли соки. Её щель вся влажная манила к себе, а волосики на лобке подчеркивали всю её красоту. Сергей, увидев все это, сразу же в пился в её щель. Он лизал её всю, теребил языком ей клитор, моя невеста издавала стоны наслаждения, и запускала свои руки, то себе в волосы, то гладила его, прижимая сильней его голову к своей щели. Пока Сергей ублажал лоно Наташи, с соседнего дивана доносились крики наслаждения. Тем временем мужик лизал моей невесте её щель, помогая себе рукой. Он ввел ей указательный палец во влагалище, и она сразу застонала еще громче. По её стонам я понял что она сейчас кончит, это понял и её партнер, и стал наращивать темп. Второй рукой он стал мять её попку, и в её соках смочил палец второй руки, и ввел ей, в её попку. Увидев это я был просто сражен наповал поведением Наташи ведь мне она не позволяла даже трахать ее пальцем в киску. От этого моя невеста, через несколько секунд кончила. Он дал ей отдохнуть, а потом принялся снова ублажать её. Через некоторое время, я слышал, как ещё несколько раз кончила моя милая. Он дал ей немного насладиться, и после вогнал в неё свой вздыбленный член. Хлюпаньем её сочащегося влагалища, и сладкими стонами оргазма, бала наполнена вся комната. От увиденного как трахают мою Наташу, я чуть было сам не кончил. Навалившись на Наташу, всем своим телом, Сергей трахал её, а она извиваясь под ним, издавала крики наслаждения. А в это время на соседнем диване, наступило затишье. Мужик, трахавший мою невесту, стал наращивать темп, и моя невеста от этого издавала крики ещё громче. По её крикам я понял, что она вот-вот кончит. После того как она кончила, мужик продолжал трахать её, но через несколько секунд тоже стал кончать. Вынув свой член, он кончил ей на лобок и живот. После того как вся сперма вытекла из него, на тело моей милой, он лёг рядом, чтобы немного отдохнуть. Как только Сергей слез с Наташи, передо мной открылся вид. Наташа, лежала с широко раздвинутыми ногами, а по её раскрытым половым губам, стекали небольшие ручейки спермы, это была часть спермы, которая была вокруг её волосиков. Другая же часть спермы, повисла на волосиках её лобка, и несколько капель были у неё на животе. Она лежала с довольным лицом, и с небольшой улыбкой, от удовольствия. Вся эта картина меня очень возбудила. Мне хотелось вогнать свой член, в сочащеюся щель, моей невесты, и кончить на её обспермлённый лобок. Решив, что Наташа испытав неоднократный оргазм, и насладившись им, сейчас пойдет спать, я сильно ошибся. Пока я представлял, как я трахнул бы свою невесту, она тем временем, испытывая оргазм, медленно ласкала член Сергея, который только что её оттрахал. Неужели она хочет ещё, подумал я, и оказался прав. Она залезла на него сверху, и стала целовать его тело, медленно опускаясь до его полувставшего члена. Дойдя до его члена, Наташа стала его сосать. Хотя мне она никогда не делала ничего подобного. Она то брала его в рот, то облизывала его как мороженое, стоя при этом на четвереньках, раскрыв свою щель. Когда она брала в рот член Сергея, она возбуждалась, и мне хорошо было видно, как из её щели текли соки, и набухали её губы. Мужик, стал постанывать от того, как моя невеста сосала его член. Она стала лизать его мошонку, и при этом одной рукой надрачивала его член, а другой ублажала своё влагалище. Почувствовав сильное возбуждение, моя невеста, перестала сосать мужику, и села на его вставший обсосанный член. Член Сергея, полностью погрузился в мокрою щель моей Наташеньки. И она стала биться задом об бедра мужика, лежащего под ней. Он одной рукой ласкал попку моей невесты, и изредка от избытка чувств сильно сжимал её ягодицы или отвешивал звонкие несильные шлепки, второй мял ее болтающиеся груди, сжимая, их он, обсасывал соски или просто водил языком по темным налитым кровью кружкам. Моя милая скакала на нем, и при этом, сладко покрикивая, она близилась к оргазму. Через несколько минут, моя невеста, и её партнер были близки к оргазму, его ласки стали более обильными, его рот постоянно теребил то один сосок то другой, обе руки оказавшись на попе, не давали покоя ягодицам, то сжимая их вместе, то разводя половинки попы как можно шире. Она же, ласкала руками, его член и мошонку. Почувствовав, что вот-вот кончит, он схватил её чтобы вытащить свой член, но Наташа не дала ему это сделать, сказав чтобы он кончил в неё. Моя невеста застонала громче, задергалась, и мужик, который её трахал, стал сильно наращивать темп, и я понял, что они кончили одновременно. Мужик под моей невестой, взяв её за талию, выплескивал в неё свою сперму. От удовольствия, моя невеста, завела руки себе в волосы, слегка покачиваясь из стороны в сторону, тяжело и глубоко дыша, её груди ходили ходуном вверх вниз. После того как он кончил, она, встала с него, и из её раскрытой щели стала вытекать сперма, перемешанная с собственными выделениями. Стоя на коленях, на диване, она повернулась в сторону соседнего дивана, с которого стал второй мужик. Он был без трусов, с опущенным членом, но увидев картину перед собой его член стал потихоньку вставать. Моя невеста, стояла на коленях, повернувшись к нему, её живот блестел от растёртых капель спермы, на волосиках её лобка, свисали небольшие остатки спермы, а из её щели, прямо на диван вытекали капли спермы, перемешанные с собственными выделениями. Увидев, что второй мужик смотрит на неё, абсолютно голою и обспермлённую, возбуждается, в её глазах появилось ещё больше желания. Наташа, посмотрев на Сергея, поняла что он пока отдыхает, сказала Николаю, что хочет ещё почувствовать, упругий член в своей влажной дырочке. Николай, подойдя к дивану, и взяв мою невесту за талию, посадил на диван, перед собой. Затем, раздвинув ей ноги в сторону, вогнал в её мокрую, от спермы и её соков щель, свой вставший член. Взяв её за бедра, он принялся трахать, щель моей невесты. Шевеля быстро своим тазом, и при это целуя её груди, он долбил её щель. Она вся извивалось, и громко стонала, получая огромное удовольствие. Вгоняя член, в её хлюпающее влагалище, он был близок к оргазму, и моя невеста, почувствовав что он близок к оргазму, стала гладить его за член. Его член, стал разбухать в её щели, и Наташа застонала и заметалась у него в руках так, что ему с трудом удалось её удержать на диване. Вогнав во всю глубину её щели свой член, он стал кончать прямо в неё, от этого она кончала где-то с минуту. После того как, вылив всю свою сперму, в щель моей невесте, Николай вынул свой член из неё, и сел рядом на диван. Моя невеста сидела, на диване, с широко раздвинутыми бедрами, и наслаждалось непонятно каким по счету оргазмом, а из её щели, вытекала до краёв наполненная сперма. Я видел, что ей было хорошо, и она была счастлива. Немного отдохнув, Наташа, легла на диван к Сергею, а Николай лег рядом с ней так, что моя невеста оказалась между ними. Она лежала, наслаждаясь оргазмом, и при этом ласкала им члены, таким образом благодаря их, за доставленное ей удовольствие. --- Право Первой Брачной Ночи --- Часть 1: Пышногрудые претендентки Волнующе цокая шпильками, в полутьму Букового Кабинета вошли Белокурые Стервы. Чёрная латексная униформа, стилизованная под нацистскую, облегала их точёные тела, как вторая кожа, контурируя каждую пупырышку околососковых ореолов, выставляя напоказ пухлые срамные губки. Чёрные пилотки, кокетливо сдвинутые набок, красиво контрастировали с платиновыми волосами, что мягкими локонами обтекали их надменные нордические лица с ледяными синими глазами, высокими скулами, высокомерным разлётом бровей, и лишь нежный абрис щёк, чуть вздёрнутые маленькие носики, по-детски приподнимавшие верхнюю губу, и капризно-полная нижняя губа придавали облику моих помощниц нотку трогательной беззащитности. Безумно красивые, близняшки были единственными во всей резиденции, кому я простил третий размер груди. — Господин барон! — унисон пропели они. — Еженедельная подборка прошений о первой брачной ночи! Я отложил трактат Макиавелли и сделал приглашающий жест. Выписывая бёдрами сексуальнейшие восьмёрки, Белокурые Стервы подошли к огромному письменному столу, выполненному, разумеется, из толщи столетнего бука, и Стелла, я отличал её по более дерзкому разлёту бровей, поставила передо мной ноутбук. Алиса тем временем извлекла из шкатулки сигару, обрубила ей кончик, тщательно облизала, смочив по всей длине слюнкой, и вложила мне в рот. Стелла искупала кончик сигары в огоньке зажигалки. Аромат изысканного парфюма, исходящий от её запястья, смешался с ароматом дорогого табака — мой любимый коктейль. Исполнив обязательный ритуал, Белокурые Стервы застыли навытяжку по обе стороны моего кресла. Я активировал папку на рабочем столе ноутбука и начал лениво перебирать фотографии, с которых мне призывно и чуть испуганно улыбались полуобнажённые девушки. Фото были очень красивыми, исключительно сделанные в художественных салонах — все знали, что я не просматриваю любительских сэлфи, потому что низкое качество включает воображение и самочки кажутся милее, чем есть на самом деле. Но даже на этих высококлассных фотосетах девочки сегодня оказались как-то так себе... Впрочем, я не терял надежды, потому что под ледяными масками моих Белокурых Стерв скрывались проказливые девчонки — самых смачных невест они прятали в конец списка. — А это ещё что такое? Тётке на снимке было лет тридцать — тридцать пять. Текст прошения пестрил извинениями о давней утери невинности и просьбами о благословении, ибо бездетна. Ходил слух, что забеременевшая от меня замужняя женщина становится в дальнейшем столь плодовита, что их мужьям засчастливку воспитывать одного бастарда. Разумеется, слух распустили мои люди. — Я отсеиваю возрастных, — отчеканила Алиса, глядя строго перед собой, — но мне показалось, что данный экземпляр может вас заинтересовать, господин барон! Я внимательно пролистал портфолио. Красива, как кинозвезда, длинные каштановые волосы, опытный взгляд, ещё более опытный рот. Ухоженная, да, подтянутая, и грудь — налитая стоячая шестёрка. Сочненькая... И даст, как в последний раз — возрастные, они вообще зажигалки, а если ещё и мотивированы... Я поощрительно улыбнулся Алисе и чуть отъехал креслом, слегка при этом развернувшись в сторону Стеллы. Стелла тут же скользнула на колени меж моих разведённых ног, прожужжала молнией брюк, извлекла наружу толстый, начинающий набухать член и без промедления наделась на него вкусно напомаженным ртом. Я ещё раз задумчиво пролистал портфолио, не в силах полностью абстрагироваться от очень мокрых и тёплых скольжений по самой чувствительной части моего тела. Сосала Стелла нежно, всхлюпывая и влажно причмокивая, как я люблю. — Пометьте, — сказал, наконец, Алисе, — пригласить её, когда я заскучаю. Кивнув, Алиса записала что-то золотой авторучкой в крошечном блокнотике. Я продолжил просмотр. Стелла ускорила темп, её ноготки остренько теребили мои яйца. Пошли мелкотитечные. Я поморщился — надо бы велеть отсеивать всех с размером меньше пятого, но иногда попадаются такие восхитительные феи... Вот, например, ослепительно рыжая нимфа с глазищами на пол-лица, потрясающе открытая улыбка, тонюсенькая белоснежная шейка, нежная грудь с малиновыми сосочками, приподнятыми набухшими растущими ореолами; офигенно круглая, скульптурная задница. — Когда сочетается? — Сегодня в пять, — ответила Алиса. — Мои планы? — В четыре обед со скотопромышленниками Кукундаровым и Бытичелли, в восемь — рандеву с герцогиней Сварожич в охотничем домике. Ах, да! Герцогиня Сварожич, королева феллацио. Груди, правда, нихера никакой, едва-едва четвёртый с половиной, зато минет исполняет божественно. И муж там проблемный, герцогине в последнее время сложновато от него ускользнуть даже на подаренном мною «ламброджинни». Нет, таким рандеву пренебрегать нельзя... — Пометьте, пожалуйста, пригласить её, — кивнул на фото рыжей нимфы, — если мне захочется странного. Алиса сделала моментальный росчерк золотым пером в своей книжице. Стелла устала сосать, и, чтоб отдышаться, надрачивала член рукой, затянутой в чёрную лайковую перчатку без пальцев, положив головку себе на язык — а то вдруг я возьму и кончу, кто меня знает — и преданно глядя мне в глаза синейшими во всём мире глазами. Мне очень нравился её маникюр — бардовый, с чёрными витиеватыми росчерками, истончающийся так, что каждый ноготь превращался в острое лезвие. Удивительное ощущение, когда она мастурбирует мне — видеть эту опасность на самом дорогом... Нежно погладив Стеллу по щёчке, я вернулся к просмотру. И обомлел. Член мой надулся так, что Стелла, на всякий случай, тут же обхватила его мягкими губами. Фотосеcсия предлагала прекрасную золотоволосую богиню; со всем своим опытом я и представить не мог, что где-то существует такая изумительная красота. Не отблески монитора легли на моё лицо, а сияние её вьющихся крупной волной золотых волос; небес не существовало, кроме тех, что отражались в её прозрачных голубых глазах, и грозовой сумрак в небесах был лишь тенью, лёгшей на персиковые щёки от её длиннейших ресниц. Изящный носик с округлым кончиком должно было внести эталоном в парижскую меру весов как идеальный; мятый рисунок полных губ, дрогнувших в застенчивой полуулыбке, всю свою сознательную жизнь пытались, но так и не смогли, изобразить величайшие художники мира. За ямочки на этих щёчках не грех продать Родину — тебя поймут и простят. Тонкая кожа на длинной шее была создана для засосов и вампирских клыков; круглые плечи — для того, чтобы сделать нежными грубые мужские ладони. Высокие тяжелые груди тянулись ко мне трогательными горошинками сосков в размытом поле розовых ореолов, таких нежных, что были светлее загорелой кожи этих волшебных, нежнейших, сексуальнейших сфер, — и я не мог понять, чего они жаждут: ласки или муки. Золотистые локоны струились по мягким округлостям, игриво вуалируя, но в то же время золотом озаряя рельеф околососковых пупырышек. И как же великолепно смотрелись её огромные груди со спины, рельефно выступая с боков, очерченные бьющим спереди светом рамп, а золотые волосы текли по изящной спине с трогательным рисунком позвоночника до самых нежных в мире ягодиц, розовых, как юное яблоко, выпуклых, как дорогое 3D, округлых, как жопка юной девушки. Плоский живот говорил о личном фитнес-тренере, и я вдруг очень захотел узнать, что же о нём поведают пухленькие половые губки, стыдливо прикрытые рельефными бедрами, что перетекали в точёную голень и изящную ступню с милым педикюром. Впрочем, половые губки скромно промолчали бы: на первую брачную ночь могли претендовать только девственницы. Я бросил взгляд на таблицу тактико-технических характеристик. Она была длинной, но меня интересовали лишь две цифры — пятый размет и восемнадцать лет. Я понял, что смотрю на свою следующую баронессу. Как, когда — не знаю, но да будет так! — Когда сочетается? — я попытался спросить равнодушно, вышло же зажато и так тихо, что влажные заглатывания Стеллы заглушали мой голос. Однако Алиса услышала: — Пятница, семь. — Пометьте. Моё сердце билось в предвкушении, Стелла вкусно сосала мне член, я, насвистывая, перебирал фотографии предлагавших себя тёлочек с большими сиськами. Что ж вы все такие страшненькие, а? Особенно в сравнении с явившимся мне только что золотоволосым видением... М-м-м, сосочка... Ну а эта-то куда полезла? Симпотная, базаров нет, но что за «бобрик» на башке?! — Алиса, пометьте, отсеивать из выборки стриженых баб. И подумать над законопроектом, запрещающим красивым девкам стричь волосы. Штраф какой-нибудь. Или даже тюремный срок. Золотое перо метнулось по крошечной страничке. Стелла втянула член очень глубоко в рот, и застыла, преданно глядя мне в глаза затуманившимся синим взором, лишь острый язычок твёрдо метался по тыльной стороне моего напряжённого ствола. Я подал бёдра вперёд и на секунду замер в райском ощущении узкого колечка её пищевода, пропустившего головку, потом открыл глаза и увидел на экране пышную красотку, шатенку на грани рыже-коричневого, с прямыми волосами, закрученными на кончиках. Шатенка сияла зелёными глазами и протягивала мне груди, не меньше семёрки, что были словно тесто: протекали меж её пальцев и в то же время пышно бугрились над ладонями; и эти налитые груди предлагали мне крупные тёмные соски, околососковые кружочки которых были чётко очерчены набухшей, возбуждённо-пупырчатой каймой. На следующей фотке (почему меня не было там и тогда?!!) шатенка стояла раком, задрав в камеру лыбящуюся полногубую мордашку с загадочными (как ей казалось, а на самом деле — тупенькими) чёрными глазищами, сиськи её касались сосками японской циновки. ТТХ: двадцать и (опыт, ёб тя) семь. — Пометьте номером два! Через пару улыбчивых, титястых-до-колен (мой бог, у них соски аж внутрь завернулись!!!) жирдяек (и кто их только замуж позвал?!!) появилась черноволосая королева. Двадцати трёх лет, изящная талия, подтянутый живот, невероятных размеров вкуснейшая жопа, сиськи — размер десятый!, коричневые соски (ореолы — по блюдцу!) смотрят в углы помещения, отнесённые метра на полтора от животика, — самодовольная красивая физия с бровями вразлёт и по-негритянски вывернутые губищи, — я просто обязан это отсношать! — Пометьте номером три! Я даже голосом не мог скрыть своего возбуждения. Стелла издала тонкий стонущий звук, ощутив, как разбух во рту мой толстый хуй, и шумно втянула набежавшую слюну; рука её бешено шевелилась в её же промежности — в обтягивающих латексных штанах есть скрытая липами прорезь, уж я-то знаю. С экрана ноутбука мне мигнула двадцатилетняя кругломордая блонди с тройным подбородком и тут же отправилась в делит, открыв восхитительно-кудрявую, ослепительно рыжую, изумительную нимфу девятнадцати лет от роду с четвёрочкой, но такую изящную, что та четвёрочка смотрелась на ней больше, чем на иной шестёрка! Упругие сиськи так налились невыласканной плотью, что малиновые соски смотрели почти что вверх. Моя рука легла на белокурый затылок Стелы и задала приятный ритм. — Пометьте как... Какой там следующий? — Номер четыре, господин барон, — холодно ответила Алиса. Следующая фотосессия предлагала мне очень интересный экземпляр — кукольная платиновая блондинка с волосами до попы и невыразимо наивным выражением очаровательнейшего личика. — Как нас зовут? — проворковал я, отлистывая страницу к имени и цепляя по пути цифры: девятнадцать лет, седьмой номер. Ох и врушка! Мало того, что силикон, так ещё и не седьмой, а шестой. Очень качественный силикон, не удивлён, что Белокурые Стервы не осмелились её отсеять, но с моим-то опытом! А раз силикон, то и девственность наверняка восстановленная. Ах, ты врушка милая... ах, как ты губёшки сочные пялишь, спермы просишь... ах, как ты грудочки огромные, «упругие» мне предлагаешь... круглые, бархатистые... Имя — уже неважно. — Пометьте пятой, Алиса. Уж ты-то свою свадьбу запомнишь, блондиночка пергидрольная, опозорю на всю жизнь. За обман барона силиконом — выпорю прилюдно, задрав подвенечную юбку. Потом поддельность твоей невинности объявит мой коновал, но я таки лишу тебя и этой, лично, вот этим самым набухшим толстенным членом, что погружается сейчас в напомаженый рот ослепительной белокурой красавицы. А потом прикажу пороть тебя до самого утра. И всем желающим разрешу сиськи твои силиконовые лапать, исключительно для опыта, чтоб не попадались на дамские уловки — на то я и барон, чтоб блюсти и предостерегать своё население! Далее никого не оказалось, спорная особь была последней. Я разочарованно закрыл крышку ноутбука. — Когда сочетания? Алиса перечислила. Почувствовав некоторую неудовлетворённость, я нахмурился и сделал знак подождать. Алиса застыла с золотой авторучкой, занесенной над крохотным блокнотиком. Прислушался к себе: перед глазами стояла златовласая богиня, которую до воя хотелось прямо сейчас; а ещё желалось празднества плоти; каким-то волшебством нарисовалась линейка из выбранных мною самок: платиновая силиконовая дива, златовласая богиня, рыжая веселушка, шатенистая рабыня, черноволосая мисс-бюст. Разве можно их разлучить?! — Алиса, организуйте их сочетания завтра в полдень. — Завтра в половину первого у вас обед с министром, господин барон. — Значит, в два! Организуйте Дворец Бракосочетаний. Предложите помощь в выборе платьев, если оно надо. Сообщите, что праздновать будем в Игл-Ривер. — Игл-Ривер сгорел позавчера, мой барон. По вашему приказу. Дочка владельца отказалась увеличить грудь. — Ах, да. Значит в Сонном Бобре. — Сонный Бобёр объявил себя банкротом неделю назад, после той неприятной истории, когда вы, выпимши, на спор прилюдно отымели всех официанток, администраторш и... бармена. — Бармена?!! — Увы, барон. — У них же барменом блондинка! — Увы, барон, он похож. — Но там сиськи... — Он жирный. Вам пытались это сообщить. — А я что? — Потребовали хор мальчиков-кастратов, чтоб аккомпанировали сношению. — О боже! Вы же не позвали, правда? — Барон, — Алиса тяжело вздохнула, — вы представляете, что будет, если мы вдруг не выполним ваш приказ? Я понятливо потупил взор. Внизу было много интересней: Стелла глядела на меня отчаянно и яростно насасывала, помогая себе латексной рукой, потому что член пытался лечь. Потрясающая красота моей Белокурой Стервы вышвырнула прочь стыдные мысли и наполнила пещеристые тела тёплой кровью. Член вновь набух и стал упругим. Стелла, застонав, винтом прошла мягкими губами по длинному толстому стволу, облив его слюной. — С рестораном определитесь сами! — велел я Алисе, запрокидывая голову. Стелла подняла на меня своё изумительно красивое арийское личико с пухлой нижней губой. Размазанный макияж сегодня был особенно возбуждающей чертой: — Мой господин желает эякулировать? — Нет, — с сожалением произнёс я. — Мне надо приберечь сперму для вечера с герцогиней. — Это единственное, что вас останавливает, мой барон? — осведомилась из-за моего плеча Алиса. — Я готова приказать тройную дозу протеинового коктейля, и герцогиня будет удивлена как никогда! — Вы уверены, Алиса? Её пальчики с острыми, бардовыми, татуированными ногтями интимно поползли по моей мускулистой груди, обтянутой чёрной водолазкой. — Абсолютно, мой господин. Мы знакомы как с вашими возможностями, так и с формулой коктейля. — Ну ладно... Я закрыл глаза и откинулся, отдаваясь Белокурым Стервам. С кошачьим урчанием Стелла занежила мой жаждущий ласки член своими мокрыми губами. Позади меня с интимным скрипом скользнул с девичьего тела латекс. Алиса коснулась моей шеи горячим животиком, контрастно-прохладная грудь прижалась к щеке, упруго распласталась, прокатилась... Острый сосочек коснулся уголка губ. Я скосил глаза. Как я любил, сосок был накрашен розовой помадой с блёстками. Мурлыкнув, я вывернул голову, поймал губами твёрдый сосочек и облизал его, наддавая при этом бёдрами Стелле в рот. Алиса обняла тонкими пальчиками моё лицо, окутав тонким ароматом парфюма, изящно склонилась и прикоснулась к моему рту пухлым своим. Медленно открыла мои губы своими. Мне в рот нерешительно скользнул острый язычок. Поцелуй был настолько нежен, что меж нашими губами выжила бы бабочка. Слюна, смешиваясь, потекла нам на подбородки, шеи, одежду. Как я люблю. Стелла громко стонала снизу; одна рука её яростно возилась в пиздёшке, другая в диком темпе ласкала мою промежность и яички. — КОНЧАЮ! — простонал я через мягкие губы Алисы и скосил глаза. Стелла вынула толстую залупу изо рта и стала стучать ею по своим нежным розовым губам — ниточки слюны и моих выделений с каждым шлепком натягивались и рвались, ложась частично мне на ствол, частично ей на полную нижнюю губу. Её глаза, шальные, прозрачные, синие, вдруг прочли нечто в моём полном похоти и любви взгляде. Широко открыв рот, Стелла положила набухшую головку на высунутый язык и в рваном бешеном ритме заработала кистью правой руки, затянутой белой паутинкой без пальцев, как я люблю. Её синейшие в мире глаза умоляли о порции спермы. Спермы просила её верхняя губка, по-детски вздёрнутая идеальным курносым носиком; спермы просила невероятно полная нижняя губа, такая пышная, что сумела сохранить остатки помады; спермы просили платиновые локоны, что обрамляли кукольно-строгое надменное лицо, чувственно испачканное размазанной помадой. Девушка надрачивала рукой мой толстый хуй, направив его в маленький приоткрытый ротик, её щёки были выпачканы слюной и помадой, а нежные, мягкие губы её сестры всасывали в себя мои губы; жемчужные, крошечные, но очень острые зубки играли с моими губами и языком. Вспомнилась златокудрая богиня. Она взмахнула длиннейшими чёрными ресницами, и воздушная волна подбросила вверх её идеальные огроменные груди с нежными разляпистыми ореолами... Вспомнив их, я застонал и выгнулся, бросая жемчужные нити, одну за другой, на розовый девичий язычок, орошая при этом крохотными капельками трогательные губки. Не отпуская моих глаз своим взглядом, Стелла проглотила сперму и, выудив из рукава батистовый кружевной платочек, тщательно промокнула мой член. Пока я релаксировал в кресле, Белокурые Стервы поправили друг дружке макияж и замерли позади. — Барон, пора обедать, — сказала Стелла, пока Алиса шептала что-то в крошечный золотой мобильник. Вздохнув, я поднялся и пошёл мимо тонувших в полутьме книжных стеллажей к массивной буковой двери. Белокурые Стервы с надменными выражениями потрясающе красивых лиц шли по обе стороны от меня, поскрипывая латексом и выписывая восьмёрки бёдрами. Я бросил на нас косой взгляд в огромное династическое зеркало: две ошизительной красоты близняшки в чёрном латексе следовали за высоким, статным тридцатипятилетним брюнетом: косая сажень в плечах, поджарый зад, эксклюзивный костюм, туфли стоимостью в две квартиры, — со строгим рисунком губ, волевым подбородком и непроницаемыми серыми глазами. Будь я женщиной, я бы тоже себе отсосал. На лацкане моего чёрного френча холодно сверкали серебром острые, агрессивно-стилизованные инициалы «АТ», первые буквы моего имени — Артур Титтенфак. Вот только не нужно переводить мою фамилию на русский язык! А то одна дикторша с центрального телевиденья отличилась: «Барон из древнего рода Сиськоёбов!» Фу! Что может быть вульгарнее? За дверьми кабинета, по белоснежному, залитому светом коридору нам навстречу спешила официантка: белые стриптизёрские шпильки, белые чулочки, накрахмаленный крошечный передник, не скрывающий бритый пухлый лобок, белые, по локоть, перчатки, кружевной ошейничек, кружевная, ослепительно-белая наколка в медовых, тяжёлых, вьющихся волосах. Массивная, налитая грудь восьмого размера призывно раскачивалась при каждом шаге. Помню эту грудь. Раза три помню. Девочку — нет, не помню. Приблизившись, официантка склонилась передо мной в глубочайшем реверансе, непристойно обнажив разошедшиеся, чуток мокрые половые губки под передничком. Груди её обвисли и трогательно заколыхались — сосочками почти до ножек, окутанных белой паутиной чулок. Я принял протеиновый коктейль с подноса и медленно пил эту гадость, глядя, как моя прислуга не смеет подняться из поклона, ожидая пустого стакана на поднос, и как сексуально колышутся её груди. Мой член начал подниматься. Улыбнувшись, я благосклонно кивнул Алисе. Герцогиня действительно будет довольна. Часть 2: Вечер с герцогиней Под аккомпанемент звуков ночного леса на самой границе освещённой фонариками аллеи прямо у борта огромного чёрного автомобиля стояла высокая мужская фигура в чёрном, а у ног мужчины склонилась женская фигура в порочно-красном — юбка широко растеклась по асфальту — и совершала головой древние ритмичные движения. В мужской фигуре без труда угадывался мой водитель — характерная униформа, фуражка, вышитые «АТ» на лацканах, — а женщиной могла быть только герцогиня Сварожич. Я уже заждался, а она вон там чем развлекается! Чуть поодаль в тени деревьев скромно белела ещё одна женская фигурка в коротком платьице с юбкой-куполом. Видимо, одна из фрейлин. Позвать, что ли, пока герцогиня не натешится? Я отвернулся от окна, хмуро подошёл к пылающему камину и налил себе коньяку. Оглядел созданный, между прочим, собственными руками уют: шкуры диких животных на полу, трепетные тени от трофейных оленьих голов на тёмных дубовых стенах, красное вино, сыр и фрукты на низком столике. Интимно мерцает огнями свечей приоткрытая дверь в спальню с огромной пышной кроватью. А она там прислуге насасывает! Решительно подойдя к окну, открыл створку и крикнул: — Герцогиня, разбудите хотя бы остатки совести! Я совсем истомился! Не отпуская рукой толстого хуя, герцогиня блеснула светлыми глазами в мою сторону, потом демонстративно медленно облизала и поцеловала орган на прощание. Изящно подала водителю руку, затянутую в паутинку перчатки. Тот помог ей подняться. Не оглядываясь, герцогиня гордо зашагала к охотничьему домику. Я чуть помедлил у окна — интересно было заценить фрейлину, но та мгновенно скрылась в лимузине. Водитель тоже занял своё место. В темноте салона интимно вспыхнули огоньки двух сигарет. Я пошёл встречать мою развратницу. Герцогиня вошла, шурша юбками — она обожала кринолины и кружева, а кружева и кринолины отвечали герцогине взаимностью, они изумительно шли её лицу. Увидев меня, всего в чёрном, герцогиня облизнула пухлые бардовые губки крошечного ротика и сделала глубочайший реверанс, почти вывалив свои четыре с половиной из декольте. Герцогиня Сварожич, выпускница АСЛ, Академии Светских Львиц — в принципе, больше можно ничего и не говорить. В народе это невероятно дорогое одногодичное учебное заведение именовали Академией Светских Лядей. Оно готовило дипломированных невест для элит, используя старый добрый тезис: хозяйка на кухне, королева в гостиной, шлюха в спальне. Соответственно, наряду с «Эстетикой», «Этикой» и «Теорией Шопинга», особый упор делался на предмет «Фундаментальная Практика Семейных Отношений», который ученицы называли просто «Фундаментальное Блядство». А поскольку главными достоинствами невесты и выпускницы АСЛ всегда и категорически считались красота и девственность, упор приходилось делать исключительно на оральные ласки. Теперь представьте себе девятнадцатилетнюю прожигательницу жизни с горящими глазами, которую год накачивали эротикой и огромными хуями в рот. Перед вами герцогиня Сварожич. Мужа она себе отхватила прямо на выпускном балу, который на самом деле был незавуалированной ярмаркой невест. Старый герцог Сварожич на свою голову привёз туда инфантильного двадцатипятилетнего отпрыска, насильно оторвав ребетёнка от книжек, поскольку был человеком старых правил и верил рекламным буклетам АСЛ, то есть искренне считал, что подберёт здесь своему наследнику благовоспитанную деву чистых кровей. Обворожительная выпускница моментально вскружила девственнику голову и, заманив в сортир, отстрочила настолько качественный минет, что венчались они той же ночью, сбежав с ярмарки, а утром поставили старика перед фактом. Герцог слёг в госпиталь с инфарктом миокарда. Пользуясь этими двумя факторами: вожделенное распечатывание и отсутствие дома патриарха, — новоиспечённая жена пустилась во все тяжкие, и мигом обзавелась столь полезными знакомствами, что через три месяца отравила тестя и сделалась полноценной герцогиней! Как такую не зауважаешь? — Катерина, — я надменно вздёрнул подбородок, не ответив на её реверанс, — вы заставили меня томиться в ожидании! — Барон, я готова сдриснуть отсюда по мановению вашей брови, — распрямилась обиженная герцогиня, гневно сверкнув на меня прозрачными зелёными глазами и сдув в сторону витой каштановый локон с персиковой щеки. — Зачем же так сразу, — забормотал я, помогая снять алый жакетик и кидая его на кресло. — Учитесь признавать свою неправоту... — Я не бываю неправа, — надменно ответила красавица, проходя к камину: открытые круглые алебастровые плечи, паутинка белоснежных перчаток выше локтя, багровый с чёрными кружевами корсет, алые юбки шелестят по полу. Мне отчаянно захотелось прямо сейчас познакомить герцогиню с подвалами охотничьего домика, где цепи, оковы, плётки, кляпы, и бархатные повязки на глаза. — Но Катерина, — вместо этого отчаянно воскликнул ей вслед, — что вы могли найти в моём холопе?! — Я обязана поддерживать себя в форме. Тут приходится использовать любую возможность, — послала мне лукавый взгляд через обнажённое плечо. — В конце концов, это в ваших интересах, барон. Я не нашёлся, что ответить, а герцогиня, оглядевшись, принялась меня добивать: — Вино и сыр... Вы банальны. Берите пример со своего... холопа. Он просто поймал мои глаза своим твёрдым карим взглядом и эффектно извлёк хуй. Вы видели его хуй? Видел, за то и держу. Частенько заставляю светских красавиц сосать его огромную толстую залупу, и от того возбуждаюсь; заодно покупаю его абсолютную преданность. — Как тут удержишься? — герцогиня потупила глаза и тяжело вздохнула, сокрушаясь о пассивной бабьей доле. И тут же остро сверкнула на меня глазами. — К слову, барон, вы не особенно скучали. Бутылку коньяка изволили почти что докушать... Вы же прекрасно знаете, что выпимши практически ни на что не годны! Что, холопа позовём? Вообще-то, это уже вторая бутылка. — Наиковарнейшая ложь! — воскликнул я, мимолётным жестом проверив в кармане ли виагра. — А если вы ещё раз упомяните моего водителя, я велю его кастрировать! Восхищённо улыбаясь, юная герцогиня скользнула в мои объятья, окутав всеми своими кружевами, шелками и кринолинами, грудь её при каждом вдохе прижималась к моей и пёрла наружу из декольте. — Милый барон! — ворковала она. — Не нужно ревновать, он не более, чем тренажёр. Вы себе не представляете, у кого только нам не приходилось сосать в АСЛ... У шофёров, поваров, конюхов... — Надеюсь не у коней, — проворчал я, остывая. — Фу! Они непрестанно кончают! Я с ужасом уставился на герцогиню. — То есть вы... Та, очаровательно нахмурившись, вложила маникюр в ротик и, в задумчивости, принялась его посасывать: — Я в затруднении... Скажешь «нет», сочтёте лгуньей или ханжой; скажешь «да», вы откажетесь меня иметь... — С улыбкой озарения подняла пальчик вверх. — Пусть это останется тайной! И подставила губы для поцелуя. Я распустил объятия: — В туалетной есть жидкость для полоскания рта. — Барон! — гневно заалела герцогиня. — Я сейчас же покину ваш шалаш! — Катерина, — заныл я, — от ваших губ пахнет чужим членом! — Хорошо, — смилостивилась она, но не удержалась от колкости. — Я должна восстановить на личике всё, что слизал ваш... холоп. Пока герцогиня отсутствовала, я сожрал табс виагры и забросил в рот виагровую жвачку: прикольный эффект всасывания из-под языка — пока нажёвываешь, у тебя стоит, а прекратил, и этот подлец тут же улёгся. Вот и приходится начинать, нажёвывая, как бычара и пуская на партнёршу липкие слюни, пока не подействует сожранная одномоментно таблетка. Вошла, благоухая мятой, герцогиня. Не глядя, приняла из моих рук круглый без ножки бокал (специально, баб спаивать) красного вина и безапелляцонно опустилась у камина в догги-позицию. Её тонкая длинная шея, обнажённая высокой причёской: нет нужды в иных доказательствах существования бога, природа не могла создать такое совершенство. Я непременно укушу её сегодня. И придушу. Я уже делал это, и герцогине нравилось. Мигом пристроившись позади, я принялся задирать многочисленные юбки. Их шелест и кружева безмерно меня заводили. Наконец, оформленные прозрачно-чёрными тесёмками колгото-чулок и бело-красной пеной юбок и кружев, сверкнули загорелые ягодицы. Задумчиво глядя в огонь и потягивая вино, герцогиня оттопырила жопку, выпятив красные от постоянного переёба большие половые губки. Они чуточку разошлись, вывесив наружу тёмные, мятые, непристойно-возбудительные тряпочки малых половых губ. Как-то раз я, не обращая внимания на болезненно-возбуждённые вопли герцогини, вытянул их максимально и отмерил полновесные пять с половиной сантиметров! Сегодня же тупо прицелил головку и легко скользнул в рзъёбанное до мокрой пустоты нутро этой дорогой бляди. Нынче, в предвкушении завтрашней оргии, у меня не было ни времени, ни желания на предварительные игры. Потому я и велел Евгению «эффектно извлечь хуй» перед герцогиней. Всё сработало: развратница стала мокра, как водоём. С наслаждением войдя в девятнадцатилетнюю соску вместе с поджавшимися в боевое положение яйцами, я дотянулся и, глухо рыча, укусил её за загривок. Герцогиня благодарно вскрикнула и застонала: — Барон!... Без следов, прошу вас... — но мигом взяла себя в руки и, раскачивая причёской в такт моим фрикциям, пропела светским голосом: — Заебалась я перед мужем отбалтываться. Мне приходится ходить с распущенными волосами, а они безбожно щекочут шейку. Там и без того кожа очень нежная (боже, кому я это говорю?!), а когда она ещё и натёрта вашей щетиной, да и накусана... Очень неловко. Но как ещё бедной девочке скрыть следы нахала, покорившего и овладевшего ею... — Я готов убить его за то, что он имеет возможность ежедневно ощущать ваш вкус, Катерина, — горячо прошептал в её ухо, наяривая членом. — Так убейте! — ещё более жарко прошептала герцогиня и наддала задом, заглотив мой член своей пиздой дальше некуда. — Я стану ваша! И именно вы сможете ежедневно... — Увы, герцогиня, у меня нет к Казимиру кровной вражды, — тут же отбрехался я, сообразив количество хуёв, с которыми она станет сравнивать мужний пенис, а заодно вспомнив судьбу старого герцога. — К слову, барон, вы сегодня офигенно нетерпеливы, — продолжала она светскую беседу, выруливая задом невероятнейшие восьмёрки. — К чему бы это? — Хотел было выспаться перед завтрашним действом. Но, любовь моя, с вами это решительно невозможно! — Если не возражаете, сменим позу, а то ножки затекли. — Извольте. Она легла на бок, задрав юбки до пояса, и подняла вертикально гладкую ножку в чёрном нейлоне колготок и офигенной стриптизёрской шпильке. Пристроившись позади, я воткнул член и начал водить им, изогнувшимся, словно лук. Герцогиня тонко застонала, когда мой член впервые прошёлся по шершавенькой J-зоне, потом часто задышала. Её речь стала медленнее, плавнее, ритмичнее: — Так что это за мероприятие, перед которым вам столь необходимо выспаться? — Завтра реализую право первой брачной ночи. Целых пять раз. — Хм... Действительно, вам стоит выспаться. Может, мне уйти? — Как вы можете так говорить, Катерина! Да ради ночи с вами, я отложу эти свадьбы на неделю! — я вынул из декольте её нежные большие груди с налитыми коричневатыми сосками и с упоением принялся их мять. — Но не отмените? — Как можно?! Молодые ждут... Она расслабилась, чуть подвинулась, чтоб мне было удобнее играть с грудями, и заработала задом навстречу члену. — Признаться, я тоже не чураюсь использовать право первой ночи, — вдруг сказала герцогиня, не открывая глаз. Чтобы скрыть ошеломление я попросил: — Катерина, позвольте миссионерскую. Я так люблю наблюдать колыхание вашего божественного бюста. — Ах, барон, сколько можно просить вас называть мою грудь сиськами? Лёгкая грубость меня заводит. Она повернулась на спину, собрала наманикюренными пальчиками в кучу развалившиеся мягкие титьки и отвернула голову. Каштановые волосы её картинно легли поверх меха белого медведя. Подняв и разведя тонкие ноги, я с урчанием врюхался лицом в мокрую нежную плоть её пиздёшки, завозился там, постанывая, насасывая, нализывая, покусывая, всхлюпывавая и прихлёбывая. Очень вкусно — посненько, но кисловато, с оттенком терпкости. Моя любимая оральная вульва. Герцогиня отчаянно застонала и стала яростно размахивать тазом, вжимая пизду мне в лицо. На медвежью шкуру полетели клочья пены из слюны и вагинальной смазки. — Не войду, пока не позовёшь, — невнятно сказал я, вгрызаясь в нежную плоть. — Ах, барон, войдите в меня! — тут же застонала герцогиня. Не только слаба на передок, но и наредкость беспринципна. Я даже охладел, готовый к длительной игре в стойкую партизанку и ебучего фашиста. — Умоляю вас! Смилуйтесь! Войдите в меня! Я так жажду ваш огромный, гладкий, вкусный член! Я беззащитная нежная женщина! Я в вашей власти, вы вольны делать со мной, что захотите! рассказы о сексе Но молю, осчастливьте меня вашим пенисом! Моя пизда жаждет хуя! Но только вашего хуя, мой господин! Он такой толстый! Оп, а ведь работает, несмотря на фальшь! Зарычав, я с размаху вогнал член, вновь подивившись, что он влетел вместе с яйцами — никак не могу привыкнуть. Несколько минут охотничий домик наполняли только нечленораздельные животные возгласы в два голоса, им вторила женская половая пизда — честным хлюпаньем, за неимением речи. — Что это было? — наконец прошептал я, нависая над ней и глядя, как раскачиваются залитые моими слюнями белые груди. — Что вы такое говорили?.. Герцогиня лукаво улыбнулась ртом с размазанной бардовой помадой и глазами с размазанной тушью, сделавшей её похожей на очень симпатичного енота: — Нас так учили в Академии. Базовый курс. Правильно говорили преподы: мужчины — животные с безусловными рефлексами... — Сами бы попробовали справиться с таким НЛП, — проворчал я, не сбавляя фрикций. — Они справлялись, — закатив глаза, герцогиня уважительно кивнула воспоминаниям. — Чтоб их поднять требовалось куда большего... — Например! — потребовал я. — В следующую встречу, — мстительно улыбнулась герцогиня. — Пока вы ещё не заслужили. — Ах так! — я схватил её за шею двумя руками и сдавил, яростно долбя навиагренным членом. Герцогиня закатила глаза и захрипела. В страхе я отпустил руки. — Назад вернул быстро, — пробормотала она, не меняя позы. Ах ты, сука! Я сдавил её шею, по всем правилам. Они просты, эти правила. Перекрыть кислород можно двумя способами. Первый и очевидный: сломать хрящи и сжать трахею, но это — непременная скорая помощь. И срок. Кому оно нужно? На самом деле удушье — это отсутствие кислорода в мозгу. А для этого достаточно нежно пережать сонные артерии, которые питают мозг и идут сразу под кожей. То есть — никаких усилий прикладывать не требуется. Соответственно, нет синяков. * (*фантазия автора, не повторять, опасно для жизни!) Герцогиня подо мной забилась в первом оргазме. Привычно отработав его в ритме отбойного молотка, я отвалился на спину, чтоб отдышаться. Каких-то полминуты спустя она уже брала мой поникший орган в многоопытный рот; брала пальчиками, на одном из которых сверкало обручальное кольцо. Ох, одного винтового движения её головы в купе с обратным винтом мокрого языка было достаточно, чтоб мой член совершил боевую конфигурацию, а когда юная герцогиня заскользила вверх-вниз пустив по губам змейку из сжиманий-расслаблений, тот стал просто спецназовцем. Очень мокро скользнув к самому основанию, герцогиня раздула щёки, полуобняла тыльную сторону пениса сформированным в «корыто» языком и принялась медленно создавать во рту вакуум. Если она сейчас поднимет на меня блядско-невинные зелёные глаза, очень контрастные на фоне сочных, каштановых волос, я спущу ей в глотку. — Катерина, — простонал я, зажмурившись, — помилосердствуйте. Я продолжаю желать вашу вульву. — Зато вы скучны сегодня, мой барон, — герцогиня откинулась на шкуры и отхлебнула вина прямо из бутылки. — Работаете, как механический. Сколько вас просить, заведите здесь 3D-панель. Пусть крутится порно, а то мне сухо совсем... Я сунул руку ей в пизду и вынул оттуда, всю в сопливеньких выделениях. Молча продемонстрировал. — Мне здесь сухо, господин барон! — юная герцогиня страстно сжала левую грудь, выпятив мне в лицо набухший светло-коричневый сосок, окружённый огромным ореолом с просвечивающей сквозь тонкую кожу венозной сеточкой. Зарычав, я заправил герцогине и яростными фрикциями стал раскачивать её красивую грудь (с каждым колыхательным движением мой член становился твёрже и толще). — Я вам сейчас сделаю лучше, чем кино, — поднёс к уху сотовый. — Евгений, бери-ка соску и дуй в каминную. Наманикюренные, пальчики герцогини, сверкнув обручальным кольцом, скользнули в промежность и с опытностью гусляра затеребили клитор. Она тут же выгнулась и затрепетала тазом в ритме крыльев бабочки. Потрясающее ощущение. Если бы во мне не было литра коньяку, я б точно кончил. А так... Чего-то он обмяк, подлец! Надо ещё резинку закинуть, одновременно с таблеткой результат просто фантастический. Чтоб не опозориться, я схватил герцогиню за груди и безжалостно смял их: — Ах ты, шлюха подзаборная! Сука текучая, блядь высокопоставленная. Я твои сиськи злоебучие... обожаю просто! Блядь, какая ты красивая! Ты прекрасна, как первая пизда планеты! Хуй любишь, шалава, да?! Ух, какая ты, блядь, красивая! Любишь хуй? Отвечай! — Ой, люблю! — закричала герцогиня, выгнулась мостиком, соскользнув с моего члена, и, натирая себя обеими руками, выдала второй, просто оглушительный оргазм. Пока он длился, я отошёл к столику, сел в кресло, закурил сигарету и пригубил красное полинезийское вино. Герцогиня: белые ноги, красная пизда, разляпистые сиськи с коричневатыми сосками, растрёпанная потрясающе красивая головка, и всё это в хаосе белых и красных кружев — преданной собачонкой смотрела на меня с пола и тяжело дышала. Вот бы приказать ей сейчас облизать мой ботинок... Но тут хрен угадаешь, может и брыкануть. Очень своенравная девочка. С другой стороны, именно такие: самодостаточные, волевые, хозяйки своей судьбы — втайне мечтают о подчинении. Из таких получаются уникальные рабыни — но только на то время, пока закрыта дверь в спальню. — Вы тоже проходили подобные курсы, мой барон? — восхищённо спросила герцогиня, не обращая внимания, что в комнату входит шофёр — гладковыбритый, подтянутый, в чёрной униформе, включающей перчатки и фуражку, — и её фрейлина — изящная, как ива, красивая девушка с тёмного золота волосами крупных кудрей по плечам, в бело-голубом платье, тоже накринолиненном, но юбка-колокольчик широко расходилась над бёдрами и тут же исчезала, выставляя напоказ загорелые ножки в белых чулочках (сисек — вообще нет; не больше двойки, выдутой корсетом в декольте, словно полноценная тройка), — а она, госпожа, лежит на шкуре у моих (нога на ногу) сверкающих туфлей, гологрудая, растрёпанная, никак не отдышавшаяся, с размазанным макияжем, с разведёнными длинными ногами, меж которых непристойно распластались безобразно-возбуждающие малые половые губки, ничуть не скрывая круглого тёмного входа в женское естество. — Нет, моя госпожа. Я просто следовал своей мужской природе. — Ох, мой барон, пока вы ей следуете, я ваша... — Евгений, — не глядя, велел я, — вынимай. Водитель, вышколено суровый, но не умеющий скрыть бешенства глаз (простолюдин, куда ему), выпростал из ширинки свой огромный елдак и шагнул к герцогине. — Евгений, ты забываешься! — прикрикнул я. — Твоя цель левее. — Я?! — в ужасе воскликнула фрейлина. Когда фея творила её, голосовые связки она создала из хрустальных колокольцев. Мой водитель подошёл к хрупкой девушке, демонстративно накручивая огроменный хер. — Госпожа! — зазвенела фрейлина. — Спасите меня! Герцогиня вытянула стройные ноги и поманила меня пальчиком. — Евгений, — велел я и пристроился меж её ног. Привычным жестом герцогиня положила скрещенные ладони на свой лобок, поближе к клитору, вытянутыми руками соблазнительно сблизив крупные груди. Я ввёл. Мы оба застонали. Мой водитель, получив прямой приказ, грубо взял фрейлену за руку и опустил на колени. Движением бёдер ударил её налитым членом наотмашь по красивому лицу. Другой раз! Третий! — Госпожа! — проплакала фрейлина. — Анна, не капризничай! — поморщилась герцогиня. Зарыдав, фрейлина герцогини широко открыла рот и приняла в него здоровенный хер моего водителя. Мы, как заворожённые, смотрели, как сантиметр за сантиметром огроменная колбаса погружается в глотку невинной девушки. Вот для того я и держу Евгения. Мой член невероятно набух, а герцогиня стала совершать рваные, но яростные движения бёдрами навстречу моим чреслам. — Так что вы имели ввиду, Катерина, — заговорил я, — когда упомянули о праве первой брачной ночи? — Я имела ввиду, — оживлённо и светски, не хватало только веера, ответила мне герцогиня, не забывая при этом наддавать бёдрами, — что я пользуюсь этим своим правом. — То есть вы потребляете женихов? — Если бы, — вздохнула герцогиня. — Вы же знаете, сколь ревнив мой супруг. Я, как и вы, пользую невест. Я наддал темпа: — Неужели?! И как вам? — О, шарман... это великолепно! — я не понял, это она о невестах или маленькая ремарочка в мою сторону. — Зарыться в ворох подвенечного платья, раздвинуть толстые, нежные большие половые губы, засосать в себя тонкие, как тряпочки, малые... Облизать столбик клитора, что, любопытствуя, выглянул из своей норки, и засосать его, как маленький член... Вы же знаете, как я умею засасывать член, барон... А потом потребовать той же ласки от невесты... Кончить... И выпороть её за неумение! Это потрясающе, мой барон! — Как я вас понимаю, моя герцогиня! — Может быть, пройдём в спальню? У меня вся спина уже болит. Вам-то хорошо, вы всё время сверху... — Мои колени солидарны с вашей спиной, моя госпожа, — я встал на ноги и подал герцогине руку. Она поднялась, юбки упали в пол, налитые сиськи красиво свесились поверх корсета, глядя мятыми, обкончавшимися сосками-ореолами в стороны. Мой член раздулся и потянулся к ним. — Позже, — герцогиня игриво щёлкнула его ладошкой, затянутой в белую паутину, и вперёд меня прошла в приоткрытую дверь спальной. Дохлебав из горла коньяк, я захватил винную бутылку и пошёл за нею. Слуги шли следом: мой затянутый в униформу водитель тянул за шею рыдающую коленопреклоненную юную фрейлину герцогини. В спальне я поставил слуг у подножья кровати (фрейлина без дальнейших напоминаний мокро захлюпала членом водителя) и помог герцогине стянуть платье. Оставшись лишь в колгото-чулках, выставлявших на всеобщее обозрение интимную причёску в виде летучей мышки и непристойно губастую пиздёшку, да в стриптизёрских туфлях, она с блаженным стоном упала в перину гигантской кровати под балдахином. Большие груди её устало развалились по бокам тонкого тела. Пыхтя, я навалился сверху, собрал их в кучу и слюняво зарылся в прохладную нежнейшую мякоть; на удачу подал вперёд бёдра. Герцогиня, повела попой, поймав и приняв меня в своё мокрое естество. Заурчав, я принялся работать бёдрами. Я размашисто трахал юную герцогиню, слегка ревнуя её взгляд, что через моё плечо неотрывно наблюдал минет наших слуг. — Госпожа моя, — шепнул я наконец, — может, пришла пора показать вашей соске, как нужно исполнять феллацио? — заметил вспыхнувший взгляд, направленный на елдак шофёра и дополнил. — На моём пенисе, конечно. — Вы не сказали волшебного слова, барон, — закрыв глаза, герцогиня качалась в сладких волнах перины и моих фрикций. — Пожалуйста? — нахмурился я. — «Соси, шалава!» Кроме того, вы забыли выебать меня в сиськи, Артур Николаевич! Да какие там у тебя сиськи... Впрочем, трахать их — одно удовольствие: в меру мягкие, в меру большие, железистая ткань вместе с кожей скользит по стволу члена; не то что большегрудые: там вокруг орудующего члена всё смещается вместе с ним, то есть хую практически неподвижно, — движения совершаются где-то вовне, и передаются пенису, словно отголоски и отблески. Тоже своеобразный изыск, конечно. — Я не забыл. Я на сладкое берегу. — Самое сладкое в вашей жизни, барон, это исполненный мною минет! Титфак — не более чем прелюдия к нему, — герцогиня выскользнула из-под меня и, приподнявшись, позвала. — Анна! Увлажни-ка барону хуй! Фрейлина послушно скользнула к нам в постель и, бросив на меня испуганный голубой взгляд, неумело обхватила своими нежненькими губками мой толстый член. Засосала, старательно обрабатывая языком тыльную сторону пениса, зубки её то и дело проходились по шейке и головке. От такого минета впору было улечься. К счастью, герцогиня, ревниво наблюдавшая головку фрейлины в моём паху, быстро приказала: — Достаточно, Анна. Теперь займись моими титьками. Фрейлина потянулась к своей госпоже, трепетно приняла её груди в руки, сблизила и зарылась в них лицом, шумно целуя, нализывая и хлюпая слюной. — Я готова, барон, — чувственно прошептала герцогиня, потупив распутные глаза. Фрейлина, заняв место позади своей госпожи, с возбуждением и интересом глядела на меня через её плечо и своими руками протягивала мне обильно обслюнявленные груди своей хозяйки. Я с урчанием пристроился на животе герцогини и уложил пенис в пузырящуюся слюнкой ложбинку наслаждения. Анна обняла его грудями Катерины и принялась надрачивать ими. Герцогиня стала шумно дышать, широко разевая крохотный напомаженный ротик и глядя на меня так, будто я тиранозавр, чей невероятных размеров хер вот-вот проломит ей грудную клетку, словно девственную плеву, обеспечив тем самым феноменальный оргазм. — Евгений! — позвал я. — Займись-ка герцогиней! Дважды моего водителя просить не приходилось никогда. Он мигом оказался на коленях меж разведёнными ногами юной красавицы и с урчанием вгрызся в мокрую, красную, разъёбаную мною щель. Герцогиня издала долгий стон, заставивший меня слегка заревновать, и велела: — Анна, отдай-ка мне сиськи и полижи промежность господина барона. Фрейлина послушно выскользнула из-за спины герцогини. Та тут же упала навзничь, но мигом поднялась на локтях и сжала свои груди вокруг моего разбухшего от таких рокировок пениса. Водитель страстно лизал её клитор; острый язычок юной фрейлины щекотал мне промежность, яйца и анус; герцогиня томно смотрела мне в глаза своими загадочными зелёными глазами, высокая причёска её колыхалась от моих фрикций, язычок медленно облизывал бордовые губы, намекая на грядущий рай... Но рай не состоялся: хлопнула входная дверь. — Муж приехал! — герцогиня выскочила из-под нашей кучи-малы с таким рвением, что мы втроём чуть не скатились с кровати. — Как он вас нашёл? — GPS, наверное. Герцогиня, схватив охапку платье, юркнула под кровать, благо, она была огромной, и простыни свешивались до пола. — Где эта гулящая особа?! — донёсся из каминной ломкий, высокий голос герцога. Я махнул водителю, чтоб отошёл в угол спальни, сам же схватил фрейлину за руку и завалился с ней в постель, укрыв с головой одеялом. В ту же минуту в дверях показалась долговязая, нескладная фигура Казимира. Гневно сверкая круглыми стёклами очков, он ворвался в спальню и уставился на нас: — Ага! От этой шалавы я всего мог ожидать, но вы, барон! Как вы могли?! — Казимир, — холодно ответил я, — возьмите себя в руки и потрудитесь объяснить, какого дьявола здесь происходит? — Это я?! — задохнулся от возмущения герцог. — Это ВЫ мне потрудитесь объяснить! Без моего ведома... Шагнув к кровати, он сдёрнул одеяло со вскрикнувшей фрейлины, оторопел и заткнулся. — Прошу меня простить великодушно, герцог, — раздражённо сказал я, — но мне казалось, что для передачи в аренду служанки мне достаточно договориться об этом с её прямой владелицей, вашей женой, но никак не с вами. Впредь я буду знать о правилах вашего дома и все до единой мелочи стану согласовывать с вами лично. Герцог опустошённо сел на край кровати: — Так вы об этом переписывались с Катенькой? — спросил невыразительно. — В смысле, об... этой? — Ну разумеется. — А я уже чёрте чего надумал, — герцог сокрушённо зарылся лицом в руки. — Простите меня, Артур Николаевич. Вы не представляете, что со мной делает эта женщина. Я сам не свой. Я так устал. Присев в постели, я положил ему на плечо руку: — Полноте, герцог. Вы ещё так молоды. У вас целая жизнь впереди. И ваша очаровательная супруга со временем образумится. Он поднял на меня полные надежды глаза: — Вы так думаете? — Ну разумеется! Вам нужно развеяться, вы очень плохо выглядите. — Ах, ничего не помогает! Я только что из казино. Напился там, как свинья, вы же видите. — Вам нужно иное разнообразие, — искушающее прошептал я и бросил многозначительный взгляд притихшей, напуганной Анне. Сейчас мы будем спасать твою хозяйку, милая. Будет немного неприятно, но зато потом ты станешь ей самым близким человеком во дворце. — Изменить жене?! — вскричал герцог. — Как можно! Ведь она чиста передо мной! По крайней мере, я ни разу не поймал её. Она лишь флиртует и разжигает во мне ревность, но на самом деле верна мне. — Безусловно, Казимир, но она ведь женщина. Моногамность в их крови. Однако все самцы полигамны. Нам это необходимо, как... выпивка. Без женского разнообразия мы хиреем. Герцог, не поверю, что в вас никогда не возгорался огонь желания при виде случайной прохожей. Сознайтесь же! — Я моментально тушу в себе эти низменные порывы. — Вот по этому вы так херово и выглядите, дружище. А вы поддайтесь порыву! Вам нужны новые впечатления! Нечто за гранью того, что вы делали раньше. — Думаете? — герцог в сомнении оглядел моего водителя, замершего в углу спальни с полувствашим хером наперевес. Тот послал мне отчаянный взгляд и замотал головой. — Нет, Казимир, ничего столь экстремального. Вот, взгляните, — я встал с кровати и показал на обнажённую, изящную, юную Анну, трогательно изогнувшуюся в ворохе простыней. Её растрёпанная высокая причёска с кокетливыми завитыми локонами свидетельствовала о таких непристойностях, что у меня перехватило дыхание. Герцог шумно сглотнул. — Казимир, — шепнул я, — только познав других, вы убедитесь, что ваша жена реально самая лучшая. Вы лишь укрепите свою любовь. — Но вдруг?.. — Что?! У вас есть сомнения в искусности собственной жены?!! — Нет, что вы, барон... Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением. И он полез в мою постель, ногами скидывая туфли. Запахнувшись в халат, я устроился в кресле с сигаретой и бокалом вина и с улыбкой наблюдал, как парнишка сношает юную нимфу прямо на кровати, под которой прячется его только что отъёбанная мною жена. Изысканнейшее наслаждение. — Вы были правы, Артур Николаевич, — говорил тем временем герцог, пяливший фрейлину в рот, — моя жена исполняет минет значительно лучше. — «Сосёт», господин герцог, — поправил я, выпуская дым в потолок. — В среде мужчин принято изъясняться проще. — Вы не представляете, как сосёт моя жена! — тут же стал хвастаться герцог. Конечно, где уж мне. — После её ротика любой другой женский рот — просто потеря времени. — А вы возьмите Анну за затылок и насадите на хуй как следует, — посоветовал я. — Только постель мне не заблюйте. Казимир без лишних слов зарыл фрейлину носом в свои лобковые заросли. Та захрипела и издала серию физиологических звуков. Герцог хмыкнул: — Интересное ощущение. Должно быть противно, но нет — тёпленько, мокренько... — и активно задвигал тазом. — С Катенькой так не получится, у неё начисто отсутствует рвотный рефлекс. — Год тренировки, — пожал плечами я. Герцог завалил Анну на спину и, подняв её гладкие, стройные, неимоверно длинные ноги, задвинул член. — Ого! Ух ты... Как узенько! — яростно задвигал бёдрами. Анна стала ритмично вскрикивать от удовольствия. Я-то рассчитывал на то, что этот лузер мигом кончит и свалит прочь, но он, похоже, мог так долбить часами. Натешившись в миссионерской, он поставил фрейлину в колено-локтевую, а потом заставил скакать на себе, с удовольствием играя её мягкими остренькими грудками. Когда он изогнул гибкую, как ива, девушку в «венскую раковину» и начал поочерёдно входить то в пиздёшку, то в анальчик, я решил стимульнуть процесс: — Герцог, даёте ей пощёчину. — Что? — удивлённо воззрился на меня парнишка. — Бить женщину? — Зачем бить, — поморщился я, — просто пощёчину. Посмотрите на неё... Как она свежа, как она хороша... Как раскраснелась от удовольствия, что вы ей дарите... Посмотрите, она полностью в вашей власти, она отдаётся вам, покорная, беззащитная, трепетная. Жертва. Реализуйте свою власть! Казимир шлёпнул Анну по щеке. Та тонко, эротично вскрикнула. Казимир запыхтел и наддал темпа. Затянувшись и выпустив дым, я продолжил: — На самом деле она шлюха, Казимир. Она отдалась мне по велению своей госпожи, она отдалась вам по мановению моей руки. Никто не принуждал, ей в кайф чувствовать в себе член. Потому что она — не более чем голодная пизда. Как только вы оставите её, она тут же побежит за любым другим поманившим членом. Накажите её заранее, герцог! Со стоном Казимир отвесил Анне ещё одну пощёчину, гораздо сильнее. — Подчините её себе! — почти кричал я. — Чтоб, сука, не смела ни с кем, кроме вас! Он в третий раз ударил стонущую от наслаждения девушку, потом вцепился руками ей в горло и с рычанием кончил. — А вот это вы зря, господин герцог, — сказал я, туша сигарету в пепельнице. — Учитесь спускать им в рот или на сиськи. Только не забудте потом как следует размазать сперму или убедиться, что она честно проглотила. Иначе вам раз за разом будут представлять ваших бастардов, и всех их придётся содержать. Герцог, насвистывая, слез с кровати: — Я — в жопу. К слову, где у вас тут туалет, барон? Разумеется, дверь в один из туалетов вела из спальни, но я отправил герцога в дальний. Как только дверь за ним закрылась, из-под кровати выскочила герцогиня, раскрасневшаяся, сверкающая глазищами, полностью одетая, но с вываленными из декольте большими грудями. Отвесив привставшей ей навстречу Анне ещё одну оплеуху (фрейлина, вскрикнув, упала на кровать), она молча кинулась на колени передо мной и, вынув из халата вздыбленный член, с животным стоном очень мокро засосала его. Глядя мне в глаза своим зелёным взглядом, юная герцогиня активно вращала член во рту, временами покусывая, и натирая ту часть ствола, что в рот не влазила, а другой рукой пыталась задрать многочисленные юбки. Анна поспешила ей на помощь. Герцогиня мигом заработала рукой в промежности. Я кивнул водителю. Тот тут же оказался позади и вставил герцогине свой огромный член. Глухо застонав сквозь заполнявший рот член, она начала содрогаться в подступающем оргазме. Я с наслаждением спустил ей в рот... и спускал, и спускал... Классный коктейль приготовили мои Белокурые Стервы. И тут у дверей спальни раздались шаги герцога. Герцогиня мгновенно оказалась под кроватью, и герцог застал нас троих, друг перед другом, растерянных, одна голая, двое со вздыбленными хуями. Спасая ситуацию, я за волосы надел Анну ртом на свой испачканный спермой и слюной герцогини пенис и со значением посмотрел на Евгения. Тот засадил фрейлине в анал. И мы честно поглядели на герцога, нарисовав ему сцену, что происходила тут секунду назад с участием его жены. Но герцогу было не до метафор: он гневно потрясал красным жакетиком герцогини, что, сняв с неё, я кинул на кресло в каминной. — Откуда здесь это, барон?! — Это её, — ляпнул я, постучав пальцем по затылку склонившейся к моим чреслам фрейлины. — Грязная воровка! — герцог швырнул курточку в лицо вскрикнувшей Анны. — Я тебя в тюрьме сгною! — Полноте, господин герцог! — вмешался я. — Пожалейте! Вспомните, какую радость она вам только что доставила. Давайте накажем её прямо здесь и прямо сейчас. И она больше не будет. Ведь не будешь же? Анна отчаянно замотала головой. Герцог в сомнении смотрел на нас. Я поднялся на ноги: — Идёмте же, Казимир. Право, я вас не разочарую. Евгений! Водитель застегнул ширинку, схватил плачущую девушку за руку и поволок за нами в подвал. *** — Ничего себе так, — с уважением сказал герцог, оглядывая мою тематическую залу, заполненную багровым полумраком: все эти оковы, цепи, косые кресты с кандалами, наборы стеков, кляпов, масок и плёток. — Присядем, господин герцог. Мы сели в кожаные кресла у небольшого стеклянного столика — Приятный столик, — похвалил герцог. Толстое стекло было закреплено на спине манекена, изображавшего прекрасную рыжекудрую женщину, замершую в колено-локтевой. — Я приглашу вас на одну из моих оргий, — сказал я, разливая коньяк. — Этот манекен будет заменён живой девушкой, и это совсем другие ощущения, уверяю вас. Сигару? — Благодарю. По подвалу потянулся аромат дорогого табака. Водитель тем временем надел цепи на запястья и голени фрейлины и, поколдовав над пультом лебёдки, поднял девушку в воздух. Она замерла, распятая в цепях, словно хныкающий взлетающий ангел, с широко разведёнными ногами и руками. Её грудки нежно вздрагивали при всхлипах. — По двадцать пять ударов сиськам и ягодицам, — распорядился я. — Считать будешь сама. Собьёшься, серия начнётся заново. Плотоядно облизнувшись, Евгений взмахнул плёткой и хлестнул по аппетитным круглым полужопицам. Анна вскрикнула. Да ладно, это не так больно, как выглядит, уж я-то знаю. — Считай. — Один! Евгений хлестнул попочку снова. — Два! — Знаете, барон, — сказал мой гость, — я с детства не раз наблюдал под попкорн, как порют девок на конюшне. Но здесь это всё как-то иначе выглядит... Атмосферно! — А то! — я отсалютовал ему бокалом. Евгений тем временем шлёпнул плёткой снизу по дрогнувшим сисечкам. — Один! — Ну, — недовольно протянул я. — Это не считается. Ты сама смотри, если удар слабый, не засчитывай его. Евгений послушно, с оттяжечкой, хлестнул свесившиеся титьки. — Один! — По соскам прицельно пощёлкай! — Мальчики! А чем это вы тут занимаетесь? Герцог поперхнулся коньяком и в страхе уставился на стоящую в дверях жену. Та грозно упёрла руки в бока и сказала: — Муж мой! Я вас потеряла, а вы вон чем развлекаетесь?! — Звезда моя, — промямлил герцог, — а как вы здесь очутились? — За служанкой приехала. У этого вот, — кивнула на меня, — время вышло. Но вы, ваше сиятельство, с темы-то не съезжайте. Что здесь происходит?! Герцог взял себя в руки: — Голубушка, ничего предосудительного не происходит, уверяю вас. Мы поймали воровку, и барон милостиво предложил наказать её прямо здесь и прямо сейчас. — Анна — воровка?! Не может быть! Что она украла? — Вашу алую курточку! — Но позвольте, ведь я сама её Анне подарила! Герцог в оторопи поглядел на заплаканную служанку. — Ну тогда, это... Придётся наказание отменить. — Зачем же? — герцогиня мстительно улыбнулась фрейлине. — Порка очень положительно влияет на женский организм. Приток крови к местам ударов улучшает обмен веществ: грудь становится больше, а ягодицы — более упругими. Прилив крови к малому тазу усиливает либидо, а лёгкие болевые ощущения благотворно влияют на психику, делая женщину покладистой и желанной. Нас в Академии непременно пороли один-два раза в день. Откуда, по-вашему, у меня такой роскошный бюст? — она наклонилась в нашу сторону, выдавив руками сиськи в декольте так, что выглянули краешки сосков. Мы шумно сглотнули унисон. Удовлетворённая реакцией, герцогиня медленно пошла вокруг распятой девушки и остановилась, задумчиво глядя меж её разведённых ног. — Сколько вы ей назначили? — По двадцать пять. — Добавьте от меня по десяточке. Нет, не приблизит эта стерва к себе Анну. Она видит в ней не спасительницу, а сучку, которая сумела возбудить ейного мужика. В дворничихи разжалует. Или вообще отравит. Евгений неторопливо продолжил. Зажимая концы ремней, он натягивал плётку и стегал то соски, то алые ягодички, то нежные, вздрагивающие грудочки. Девушка стонала и считала вслух. Раскрасневшаяся герцогиня наблюдала процесс горящими глазами, кусала красивую нижнюю губу и, засунув руку в декольте, теребила сосок. Я наклонился к герцогу: — Уступите мне девушку, Казимир. Сколько вы за неё хотите? — Барон, после всего, что вы для меня сегодня сделали!... Какие деньги? — Ну хорошо, — я снял с запястья золотой «роллекс» и протянул ему. — Возьмите в замен. Китай, но фабричный! Герцог покрутил в руках часы: — Барон, чем же вам так полюбилась Анна, что вы готовы отдать за неё такие часы?! — Она очень понравилась моему водителю. У него на днях день ангела. Подарю. — По рукам, — герцог напялил часы, сунув свои в карман. В этот момент к нам, сияя глазами, подошла герцогиня. — Не семнадцать, а всего лишь шестнадцать! — крикнула через плечо. — По сиськам начинайте сначала! — и изящно опустилась на колени у ног мужа. Колокол платья красиво распластался по ковру. Ладошка герцогини легла на вздыбившуюся мужнину ширинку. — Муж мой, а вас, похоже, возбуждает сцена флагелляции юной обнажённой девушки. — Что вы, — покраснел герцог, — это я вас увидел! — Перестаньте, ваша реакция абсолютно нормальна. Я и сама, честно признаться... несколько завелась. Давайте воспользуемся случаем и выжмем из него всё! В какую-то секунду герцогиня расстегнула ширинку, извлекла наружу тонкий длинный член герцога и накрыла его ярко напомаженным ртом. — Катерина! — ахнул герцог. — Барон же смотрит! Она снялась с члена, крепко сжимая его у основания рукой в белой ажурной перчатке, и лукаво улыбнулась сначала ему, потом мне: — Можно подумать, барон минета никогда не видел. И начала очень вкусно сосать. Герцог закатил глаза: — Ах, Артур Николаевич, если б вы знали, насколько это хорошо! Любой другой минет показался бы вам жалкой поделкой. Ладно, не буду его разочаровывать: — Могу догадаться по вашему лицу, ваше сиятельство. Так что даже пробовать не хочу, потому что дальше-то мне по-любому придётся довольствоваться другими минетами. Но со стороны глядя, ваша жена исполняет прекрасно, это я вам как ценитель порно говорю. Мы пили коньяк и смотрели, как мой водитель хлещет плёткой подвешенную в цепях голую служанку, её стоны и счёт услаждали наш слух, а юная герцогиня с подвывертами сосала мужу член. Я возбудился не на шутку. Герцогиня, чтобы отдышаться, снялась с члена, вывалила из декольте сиськи и начала деловито трахать член ими. — Катерина, — охнул её муж, — вы обнажили грудь при постороннем мужчине! — Но я у вас так прекрасна! У меня потрясающе красивая грудь! Посмотрите на меня! — она отстранилась, расправила плечи, выставляя вперёд сиськи, красиво приподнятые и собранные в кучу декольте платья. Соски с огромными набухшими ореолами от возбуждения стали просто малиновыми. — Неужели вам не хочется мною похвастаться? — Хочется, — обречённо согласился герцог. — Ну так хвастайтесь! — она повела плечами, заставив груди колыхнуться. — Ну же! — Барон, — не глядя на меня сказал герцог, — зацените, какая у моей жены роскошная грудь. — Великолепная грудь, — подтвердил я, потягивая коньяк, — выше всяких похвал. — Продолжайте хвастаться, Казимир! И больше страсти! Когда вы хвастаетесь автомобилями, у вас глаза горят, между прочим. — Да, — сказал герцог, и в его голосе действительно проскользнуло возбуждение, — красивая, стоячая, большая и круглая. Когда она ходит по дворцу в прозрачном белом пеньюаре, её грудь так нежно колышется, что у всех слуг постоянная эрекция. Соски, потёршись о ткань, поднимаются и натягивают её, а вишнёвые ореолы столь темны и изумительно круглы, что их видно сквозь ткань очень издалека. — А ещё, барон, мы однажды играли в желание. Расскажите ему, муж! — Стоит ли? — Иначе я сама расскажу. Герцог вздохнул и улыбнулся: — Да, прекрасная была игра. Катерина прогневала меня, и я загадал, чтоб она, встречая меня во дворце, опускала глаза, обнажала грудь и присаживалась в глубоком реверансе. — А я, — подхватила герцогиня, — специально целый день ему в коридорах попадалась! А за ним ходила толпа слуг и пожирали меня, гологрудую, глазами! — и вновь повернулась к мужу. — А какая она нежная на ощупь! Скажите ему! Какая тяжёлая! — Очень нежная, — подтвердил муж. — Прохладная, упругая, налитая. — Можно он потрогает? Ну, пожалуйста! Разочек! Я хочу, чтоб он вам ещё больше завидовал! — Ну, хорошо, — сдался герцог, но по виду, ему совсем не нравилась эта идея. Однако следил он за нами с неподдельным интересом. Получив разрешение, герцогиня бросилась ко мне и сунула свои великолепные титьки под нос. Потешаясь над герцогом, я схватил груди руками и слюняво зарылся в них лицом. Герцогиня счастливо вскрикнула. — Барон! — возмутился герцог. — Я не позволял лизаться! — Ну пускай, ну он только чуть-чуть, — захныкала герцогиня, с наслаждением разминая сиськи о моё лицо. — Один раз в жизни! Ему больше никогда не почувствовать этой прелести! Ах, как он вам теперь завидует! Её рука спустилась мне в пах, нырнула под полу халата и схватила эрегированный член — О-го-го! Муж мой, посмотри до чего мы с тобой довели бедняжку! — она продемонстрировала моего монстра герцогу. — Ах, нельзя оставлять его в таком состоянии! Это просто невежливо, он всё-таки хозяин. Бросившись передо мной на колени, герцогиня обняла член губами. Очень мокро и очень приятно всосала. — Катерина! — взревел герцог. — Это уже слишком! — Ну я только разочек сосну, — невнятно из-за заполнившего рот члена заныла красавица. — Нельзя, я сказал! Вздохнув и чмокнув на прощание головку, герцогиня вернулась к мужу. Извиняясь, заглянула ему в глаза: — Я только хотела как лучше. Герцог ответил ей гневным взглядом, но член его, кажется, стал ещё больше. Герцогиня вновь обняла его грудями и начала двигать ими в разные стороны. Герцог расслабился. Ласка, которую дарила ему жена, вновь улучшила его настроение. Он даже не задумался, что герцогиня своими сиськами прямо сейчас растирает по его хую мои слюни. — Знаете, муж мой, — как ни в чем не бывало, завела герцогиня светскую беседу, — а ведь барон вовсю пользуется правом первой брачной ночи! — Барон, — герцог нахмурился и покачал головой, — такое пренебрежение моралью может взбунтовать народ. — Бросьте, герцог, — лениво отмахнулся я. — В народе циркулируют слухи, что член благородного мужа, порвав невесте целку, благословляет брак счастьем на долгие годы. Так что это не я, это мне навязываются. И бунт скорее вспыхнет, если я перестану пользоваться своим правом. Герцог, прищурившись, глядел на Анну, явно вспоминая произошедшее в спальне. — Кроме того, — вкрадчиво добавил я, — это легальный и абсолютно легитимный способ разнообразить свою сексуальную жизнь. И подмигнул ему. — Что ж, — решительно сказал герцог, — похоже, вы как всегда правы, звезда моя. Я слишком долго пренебрегал своей обязанностью перед моим народом. Проследите, чтоб завтра же мне подали списки брачующихся! — Муж мой, — герцогиня капризно надула губки, не переставая в быстром темпе трахать его грудями, — это значит, вы будете молодух пользовать?! А как же я? Требую справедливости! Отдайте мне женихов. Герцог удивлённо заморгал: — А что, такие слухи тоже ходят?.. — Конечно, — сказала герцогиня. Мне вдруг стало ревниво: — Моя госпожа, зачем вам девственники? Фу сплошное. Герцогиня бросила на меня уничижительный взгляд и, задрав юбки залезла на герцога сверху. — Я имел ввиду, что вам, герцог, совсем не имеет смысла к ним ревновать, — мигом поправился я. — Они вам не конкуренты. Герцогине совсем не понравится. Это станет для неё скушной, неприятной обязанностью. Герцогиня послала мне благосклонный взгляд и улыбку. Засунула в себя член и задвигалась под аккомпанемент стонов Анны: — Ну давайте хоть невест вместе тестировать. — Это можно, — разрешил герцог. — И так и быть, если попадётся жених-девственник, я вам его тоже разрешаю! Прекрасная, белая, упругая, круглая попа в обрамлении бело-красной пены кружев выглядела столь божественно, что я не удержался. Пользуясь, что задранный ворох юбок полностью скрывает от герцога происходящее позади жены, я подкрался и погладил герцогине анальчик. Герцогиня выпятила его навстречу моим пальцам. Про Академию Светских Лядей ходил еще один слух: ученицы ее весьма искусны в анальном сексе. Ведь попку-то на девственность не проверишь, вот они целый год и сношаются анально с каждым доступным мужиком и просто со всем, что имеет вытянутую продолговатую форму. А чтоб дырочка на медосмотре оставалась узенькой, они держат ягодицы в тонусе — всё остальное время ходят, засунув в кишку тяжёлый мешочек с песком или пару стальных шаров. Похоже, мне выдался случай проверить этот слух на истинность. — Вам хорошо, муж мой? — прошептала, задыхаясь, герцогиня. — Очень, Катерина! — Позвольте я ещё немного стимульну вас! Дополнительное воздействие на пенис сквозь тонкую слизистую перегородочку между пиздёшкой и жопкой доставит вам ни с чем несравнимое наслаждение! Доверьтесь мне, нас так учили. — Хорошо, — с сомнением сказал герцог, — но как... Она зарыла его лицо в груди, заставив замолчать: — Доверьтесь мне. И помните, всё это ради вашего удовольствия! И призывно оттопырила для меня попку. Плюнув в попкину дырочку, я прижал набухшую толстую головку и вдавил её в исчезающе-узкий анальчик. И вдруг он распахнулся, запуская меня сразу на всю глубину во влажную пустоту, и мгновенно обнял ствол тонким эластичным кольцом. Забросив в рот жвачку с виагрой, я вцепился в ворох шелков и кружев, собравшихся вокруг пояса герцогини, и принялся бешено долбить её в попу, чувствуя сквозь слизистую как там, в глубине, двигается член герцога. Заполненная в обе дырки красавица громко застонала и начала подмахивать задом. — Ах, Катерина, что вы со мной делаете, это аморально! — вторил ей муж, не сбавляя, тем не менее, темпа. Крики Анны тоже вдруг наполнились наслаждением. Я удивлённо обернулся через плечо. Евгений закончил порку и теперь, пристроившись меж разведённых ног подвешенной служанки, с яростной гримасой быстро втыкал в нее член. — Да! Да! — кричала Анна. — Еби меня! Я плохая девочка! Я шлюха! Накажи меня своим огромным толстым членом! О, как он глубоко! О, как я его хочу! Да-а! И она вдруг захрипела и забилась в оргазме. Потом громко, с придыханием, зашептала: — Кончи мне на лицо. На моё красивое лицо. Я хочу ощутить твою тёплую сперму на своих упругих щёчках. Я хочу вдохнуть её запах. Кончи на мои красивые алые губы. Они такие полные, они так хотят почувствовать вкус твоей спермы. Я слижу её всю, правда. Я проглочу всё, что попадёт мне в ротик, в мой тёплый, мокрый, полногубый ротик. Кончи на мои длинные чёрные ресницы, чтоб капельки твоей спермы повисли на них, как слёзы... Я не выдержал и кончил герцогине прямо в кишку, ощущая при этом как, изливаясь в вагину, содрогается член герцога. Анна тоже замолчала и забулькала — Евгений, внемля призыву, оббежал девушку и начал спускать ей прямо в рот. Мы отвалились от своих женщин и с блаженными улыбками стали прятать члены в штаны. Только герцогиня обиженно дула губки. Улёгшись на столик, она одной рукой мяла грудь, а другой возила по клитору. Из её покрасневших, разъёбанных пиздёшки и анальчика медленно вытекала густая жемчужного цвета сперма. — Похоже, я тут одна осталась неудовлетворённой! — Евгений, — велел я, — освободи Анну. Анна, займись госпожой. Водитель поколдовал над пультом лебёдки и отпустил девушку. Обессиленная, она поползла на четвереньках к столику, на пару секунд замерла, брезгливо глядя на сперму, обильно замаравшую промежность хозяйки, потом вздохнула и накрыла её ртом. Заурчала, завозилась, заглотала шумно. Герцогиня вцепилась ей в волосы, направляя и прижимая плотнее. Её дыхание участилось, ноги начали подрагивать. — Пойду, машину прогрею, — сказал герцог, не знавший, куда прятать глаза. Когда за ним закрылась дверь, Катерина подняла ресницы: — Артур, почему вы скрывали от меня этот чудесный подвальчик? — Я готовил вам сюрприз, госпожа моя. — На наше следующее свидание я привезу целую толпу провинившихся девок. Евгений станет их пороть, а мы с вами — трахаться под аккомпанемент их стонов. — Вообще-то, я планировал заковать в эти цепи вас... Вздрогнув всем телом, она томно закрыла глаза: — Ах, барон, я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи! Часть 3: Смотрины Дворец Бракосочетания был похож на плантаторскую виллу — своей двухэтажной приземистостью, мещанским охватом крыльев и вульгарностью пузатых колонн. Белоснежный, он чванливым кораблём плыл сквозь ослепительную синеву полудня, широко взрезая пену зелёных насаждений. Широкую площадь перед ним заполняла толпа простолюдинов, расцвеченная флагами и гелевыми шариками, вздымающая транспаранты с признаниями мне в любви и вопящая в предвкушении моё имя. Над ними парил рекламный дирижабль. Я въехал на площадь на двух автомобилях: впереди шёл мой уникальный фиолетово-черный «Мерседес», за ним следовал порочно-пурпурный лимузин с наложницами. Остановились у лестницы. Распахнув задние дверцы, из «Мерседеса» вышли мои Белокурые Стервы, и мужланы в толпе восхищённо взвыли, засвистели, заулюлюкали при виде ослепительно красивых близняшек в чёрной латексной униформе, стилизованной под эсэсовскую. Латекс облегал их обнажённые тела, контурируя каждую складочку, каждый пупырышек на околососковых кружках. В честь праздника Белокурые Стервы надели парадные фуражки с высокой тульей. Не обращая внимания на самцов, они заняли свои позиции, и одна из них открыла мне дверцу, наклонилась, протянула затянутую чёрным, сверкающим латексом руку, чтоб помочь выйти. Сердечко лица, нежно ласкаемое платиновыми локонами, красиво завитыми снизу, курносый носик, чуть поднимающий верхнюю губочку, капризно-полная нижняя губа, ледяной синий взгляд... По дерзкому разлёту бровей я опознал Стеллу. Подал ей руку и вышел из автомобиля. Толпа приветственно взревела. Ответив ей величественным жестом, я любовался Алисой, что надменно вытянулась струной и поигрывала стеком распорядительницы балла. На лацканах её униформы остро сверкало серебро агрессивно стилизованных первых букв моего имени — АТ — Артур Титтенфак. О, Боже, как же меня бесит вульгарный перевод славной фамилии моего древнего рода на русский язык! Артурка-Сиськоёб, что может быть омерзительней! Прислужницы Дворца Бракосочетаний — две юные, гибкие особы в коротких облегающих платьях небесной синевы и таких же шапочках-таблетках с вуалетками — торопливо раскатывали ковровую дорожку к моим ногам. Закончив, они с такой унизительной покорностью, замешанной на страхе, поглядели на меня своими огромными темными глазами прирождённых жертв, что я не удержался. — Дай им визитки, — шепнул Алисе. Та чуть слышно пренебрежительно фыркнула и резко сунула девушкам чёрные прямоугольники, на которых ниже номера телефона игривой вязью значилось «Затаив дыхание, жду Вашего звонка», а еще ниже мелко, строгим готическим шрифтом декларировалось: «Непочтительность воле барона попадает под пункт такой-то Имперского Кодекса и карается отбыванием в публичных домах сроком до стольки-то лет». Поимею их, непременно в паре, когда захочется мелкотитечных. Получив визитки, обе девушки опустились на асфальт и закрыли ручками лица. От радости, наверное. Если они не желали моего внимания, зачем так сексуально выглядели? Бросил взгляд на ликующую толпу. Как пять клумб среди народа выделялись свадебные группы — расфуфыренные, яркие, возбуждённые. Впереди, в изысканных свадебных платьях стояли восхитительные невесты — девушки, которых я сегодня выебу. Об руку с ними стояли высокие женихи в чёрном — мужчины, приведшие мне своих женщин. Я пошёл к дверям. Белокурые стервы следовали за мной. Яркое солнце бросало вперёд наши чёрные тени. Вокруг, словно мухи, крутились дрон-камеры. Стервы выписывали бёдрами такие крутые восьмёрки, что я залюбовался, а мужланы просто захлебнулись слюнями. В дверях меня с поклоном встретила директриса и проводила в смотровую. Это была небольшая, светлая, округлая комната, почти пустая: лишь бардовое антикварное кресло для меня и невысокая столб-тумба для невест. У огромного, матового стекла, окна угрюмо стоял возрастной лысеющий доктор. Кивнув ему, я прошел к креслу. Белокурые Стервы закрыли двери, запустив единственную дрон-камеру, прошли за мою спину и встали там, положив одну руку на спинку кресло. Я стянул перчатку с левой руки, подготовив её для поцелуев. Сердце моё сладко замирало в предвкушении. На несколько долгих минут всё замерло, лишь дрон гудел, в режиме он-лайн транслируя происходящее с огромных экранов, вывешенных на фасаде Дворца Бракосочетаний. Наконец двери раскрылись, и в смотровую вошла первая невеста. Это была та самая платиновая блондинка, торжество пластической хирургии, хэнд-мэйд, так сказать. На ней было пышное, с оттенком голубого подвенечное платье из множества полупрозрачных юбок и расшитого жемчугом корсета, оставлявшего обнажёнными круглые, загорелые плечи. Круглые груди, едва прикрывая соски, обнимал лиф, стилизованный под два огромных цветка калы. Головку юной рукодельницы венчала сапфировая диадема, длинные сапфировые серёжки струились из ушек на обнажённые плечи, на груди лежало изысканное сапфировое колье. Невесомая, расшитая тонкими золотыми нитями фата обнимала её сзади. Бледная, чуть дрожащая от волнения невеста согласно этикету присела в глубочайшем реверансе, почти вывалив гладкие круглые сиськи, и тонким кукольным голоском произнесла своё имя. Имя не важно, я буду звать её Кукла. Застыв в реверансе, невеста послушно ждала, пока я налюбуюсь ею и милостиво кивну. По этому сигналу она выпрямилась, просеменила ко мне, опустилась на одно колено — юбки широким куполом легли на пол — и трепетно припала мягкими губками к моей руке. Застыла. Я подумывал заставить невест целовать себе ботинок, но Белокурые Стервы сказали, что это повредит моему имиджу. Я долго и с удовольствием разглядывал оказавшиеся рядом роскошные титьки, гладкие платиновые волосы, шелковисто лёгшие на мой чёрный рукав, трепещущие длинные ресницы. Очень качественно сделали девушку. И эти её перепуганные, но доверчивые глазищи, пока она семенила к креслу... Это обожание в её взгляде... Нет, не стану её позорить. Сегодняшний день будет лучшим в её жизни. Я шевельнул пальцами. Кукла отпала от руки, счастливо улыбнулась мне, сверкнув синим, в цвет сапфиров, взглядом и вернулась к колонне-тумбе. Встав лицом ко мне, невеста легла корсетом на тумбу, свесив декольте вниз и подняв, как оно полагалось, на меня глаза. Заперебирала руками, задирая многочисленные юбки. Доктор хмуро подошёл к ней сзади, зарылся под юбки и принялся там копаться. Я любовался открывшимся декольте — огромные ореолы выглянули из-за краев лепестков и нежно розовели — и прекрасным лицом Куклы. Стрекотала камера. Толпа снаружи затаила дыхание, не отрывая взгляда от гигантских экранов. Доктор выпрямился и, стягивая одноразовые перчатки, с непередаваемым отвращением произнёс: — Virgo! Толпа на улице выдохнула. Радостно хохотнув, невеста поправила юбки и бросилась вон из смотровой, на самом пороге позволив себе кокетливый взгляд в мою сторону. Я улыбался, сердце нежно ныло. Что за чудо, право слово! Второй вошла пухленькая шатенка. Правда, сегодня, утянутая корсетом так, что титьки её кругло вздымались чуть не до подбородка, пухленькой она не казалась. Лиф платья был прямой, кончавшийся чуть-чуть выше ореолов, сверху нежные холмы прикрывала газовая ткань, сходясь над левым плечом пышным бантом. Невеста склонилась в глубоком реверансе, газовая ткань опасно натянулась. Я медлил, надеясь, что порвётся, потом нехотя кивнул. Скользнув к креслу, невеста опустилась на одно колено и припала к руке. Огромная атласная кринолиновая юбка её растеклась чуть не на полкомнаты, в каштановых волосах сверкали сделанные из драгоценностей цветы. И вдруг я почувствовал, что губы её на моей руке раздвинулись, и между ними остренько и мокро заплясал горячий язычок. Поощрительно улыбнувшись, я пошевелил пальцами, позволяя девушке занять место на тумбе. Буду звать её Шалунья. Свесив титьки, Шалунья задрала кринолины и лукаво улыбнувшись мне (на щёчках образовались очаровательные ямочки), распустила на плече бант. Прозрачная ткань стекла с груди. Вдох, и здоровенная семёрка свободно закачалась, выплеснувшись из лифа. Пока доктор копался в ней, Шалунья улыбалась, не отрывая от моих глаз своего карего взгляда. Я чувствовал, как напрягается в штанах пенис. — Virgo, — с ещё большим отвращением резюмировал доктор. Именно за эти эмоции я его и держал: он так по-черному завидовал мне по поводу толп юных девственниц, что меня это дико забавляло. Раньше я брал его с собой на свадебные пиры, чтоб доктор мог подснять там молодой плоти, но, откушав водочки, он становился омерзителен, так что теперь его гонорар составляла дешёвая проститутка и кружка дорогого пива. Поправив наряд, Шалунья выпорхнула вон, чуть не застряв в дверях юбками. И тут же в смотровую вплыла брюнетка. Как и от её фото, у меня мгновенно перехватило дыхание: откуда при такой стройности может вырасти настолько большой бюст?! Очень долго продержал её в реверансе, любуясь, как в простой квадратный вырез свадебного платья при каждом вдохе выкатываются тугие шары, а ведь её декольте было самым скромным, оставляя открытой едва треть феноменальной груди. От глаз невесты не ускользнуло, что брюки в моём паху поднялись. Губы её тронула лёгкая улыбка. Сглотнув, я кивнул ей и подпустил к руке. Девушка склонилась и очень нежно поцеловала, губы её чувственно задвигались по коже, будто она что-то шептала. Чёрные волосы, уложенные в сложную высокую причёску, увивали жемчужные бусы, длинная белая фата закрыла мне вид на сиськи, и я, не удержавшись, отвёл её в сторону. Дольше смотреть было совсем уже неприлично, тем более, что нас снимали. Я отпустил невесту. Задрав юбки, она легла на тумбу-колонну и положила руку в длинной кружевной перчатке на бюст, как бы усмиряя его при дыхании, но на самом деле интимно поглаживая. При этом смотрела на меня полным секса взглядом и улыбалась тёмными, вишнёвыми губами. Назову её Королевна. Чуть наклонился к Алисе: — Её причёске пойдёт венец. Прикажите стилистам, чтоб немедленно подобрали. Алиса коротко кивнула и что-то приказала в крошечный золотой телефончик. Доктор вынес вердикт, и Королевна выплыла из смотровой, с достоинством поклонившись мне напоследок. Четвёртой показалась рыженькая. Её густые кудрявые волосы не смогли усмирить шпильки да заколки, они были распущены и дерзко клубились по плечам, унизанные нитями с изумрудами. Белоснежная таблеточка в ворохе прозрачной не то фаты, не то вуали сидела кокетливо, чуть набок. Сверкающие от радости зелёные глаза изумительно гармонировали с изумрудами длинных серёг и ожерелья, точёные скулы румянились от волнения, чувственные губки постоянно шевелились, не в силах удержаться от улыбки. Обнаженные плечи, длинные белые перчатки выше локтя, четвёртый размер прикрыт расшитым лифом, напоминавшим плотный лифчик без лямок, корсет был полупрозрачным, юбка — короткая спереди и тянущаяся шлейфом сзади, имела ещё и разрез с запахом до самого пояса, и если бы не нижняя белая миниюбка, мы бы видели её трусики. Зато это была единственная невеста, выставившая свои стройные, длинные ноги во всей красе, подчёркнутой снежно-белыми чулками и стриптизёрскими белыми туфлями на невообразимой шпильке. Ловко прогарцевав, рыжая склонилась в реверансе и послала мне лукавый зелёный взгляд из-под непокорных огненных волос. Я улыбнулся и кивнул ей. Невеста выпрямилась и пошла, переставляя ноги, как модель. Грудь её раскачивалась, по бокам выдаваясь далеко за пределы грудной клетки, изящные округлые бёдра и талия-тростинка рисовали фантастические обводы песочных часов. Мошонка сладко заныла в вожделении. Опустившись на колено, рыжая вдруг взяла мою руку и ловко приняла палец в красиво накрашенный ротик, нежно и мокро пососала. Я в растерянности улыбнулся ей, но Стелла, наклонившись, строго покачала пальчиком перед её носом. Капризно надувшись, девушка послала мне сексуальнейший взгляд, без позволения встала, прошла к тумбе и, задрав юбки, улеглась. Белокурые Стервы за моей спиной засопели. Я подал им знак успокоиться. Назову Ведьмочкой. Ох, и оттрахаю же я тебя сегодня! Осматривая рыжую, пиздогляд совершенно сник, съедаемый заживо завистью и похотью. Ха, ты ещё мою фаворитку не видел! И вот она вошла. Растерянная, взволнованная богиня; нимфа, низведённая из рая средиземноморского ручья в ад русского мегаполиса, мечта, столь хрупкая, что страшно взять в руки. Платье её было самым простым — нераскринолиненные пышные юбки, рукава-фонарики, вырез перевёрнутым сердечком, открывавший соблазнительную ложбинку и самый взъём большущей груди, затянут прозрачной сверкающей органзой, — но как прекрасна была она в своём простом платье, в длинных кружевных перчатках, увитая жемчугом и стразами, увенчанная длинной фатой искрящегося газа, частично ниспадающей ей на глаза и носик, словно вуаль, но оставлявшей обнажёнными полные, чувственные, трепетные, нежно-розовые губы. Она оказалась намного, намного красивее, чем на покоривших меня фотографиях. Сделав глубокий реверанс, она прошептала чувственным, пронизывающим голосом: — Соня. Мне не захотелось давать ей прозвища. В волнении поднялась из реверанса раньше разрешения, но я превентивно остановил Белокурых Стерв, чтоб не вмешивались. Дрожа в волнении, она почти подбежала ко мне и рухнула на колени. Схватив мою руку, уткнулась мягкими губами и жарко зашептала: — Не погубите! Не погубите! Это был несчастный случай! Простите, простите... Бедняжка, да что ж я сделаю, когда мы он-лайн?.. В предвкушении я шевельнул пальцами. Девушка не отреагировала. Тогда Белокурые Стервы под руки поволокли её к колонне-тумбе, завалили на неё животом и в четыре латексные руки задрали ворох юбок. Доктор сунул туда нос и очень долго копался, не веря своим глазам. Толпа на площади притихла. Наконец, пиздогляд выпрямился и недоумённо развёл руками. Я встал и шагнул к опороченной невесте. Там всхлипнула, замотала головой и дёрнулась. Белокурые Стервы прижали её к тумбе. — Не надо, смилуйтесь, — шептали её губы. Прекрасные синие глаза были полны слёз. Всё это, сладострастно стрекоча, транслировала дрон-камера. Недрогнувшей рукой я сорвал с Сони фату. Она обречённо уронила головку. Даже здесь было слышно, как взвыла в восторге толпа. Алиса острым ноготком вспорола органзу на декольте. Мои руки чуть дрожали, когда я запустил их туда, обхватил прохладные, гладкие, нежные груди. Как мне хотелось зарыться лицом в их сладостную мякоть, исцеловать каждый их миллиметр... Но никто не должен был видеть мою страсть, для уличной толпы всё происходящее должно выглядеть как наказание. Я позволил себе вывалить желанные титьки наружу и слегка потрепать розовые горошинки сосков. Стелла тем временем расстегнула мне молнию и вынула наружу полувставший пенис. Я подал бёдра вперёд, Стелла ткнула головкой в лицо невесты. Та, всхлипывая, приоткрыла ротик. Я ввёл в него член. Замер. Девушка совсем не помогала мне, но так была она прекрасна, так беззащитны были её припухшие губы, сомкнувшиеся на моём стволе, что член мигом набух и вытянулся, уткнувшись Соне в глотку. Зарывшись обеими руками в золотые волосы, я принялся ебать плачущую красавицу в рот. Алиса наклонилась к её уху: — Начинай сосать господину барону, сука! Моих близняшек боялись все, даже те, кто никогда в глаза их не видел, и Соня старательно заработала щёчками. Сосать она не умела от слова «совсем», то и дело неприятно касаясь члена зубками. Она жениху что, минета никогда не делала? Право слово, пока двигался я один, мне было приятнее. Решив, что член достаточно обслюнявлен и в ротике крупнее уже не станет, я оттолкнул её голову и, гордо раскачивая эрекцией, как танк стволом, обошёл невесту сзади. В обрамлении пены кружевных юбок, её кругленькая маленькая жопка смотрелась просто волшебно. Потрепав упругие мускулистые ягодицы, я слегка раздвинул их, давая дрону возможность снять крошечную, как булавочная головка, попкину дырочку. Соня, похоже, и сюда своего не подпускала! Бедный, как он с ней жил?... Дрон крупным планом транслировал, как я, чуть поводив головкой по сочным, густо испачканным гинекологической смазкой губкам, неторопливо ввёл член. Тот вошёл без малейшего сопротивления. Девушка вскрикнула. Толпа на улице свистела и улюлюкала. Ради драматизма я оставил член внутри на несколько долгих секунд. Внутри было жарко, нежно и очень-очень узко. Наконец медленно вынул и продемонстрировал камере здоровенный, блестящий от смазки, абсолютно чистый хуй. Отсняв его, дрон уставился окулярами на гладко выбритую пиздёшку, грустно свесившую малые половые губки, так же без капли крови. На улице бесновались. Я вернул член на место и стал с удовольствием трахать юную богиню неторопливыми размашистыми движениями. Смазка очень быстро втёрлась, и мне стало сухо. — Управляй камерой, — шепнул я Стелле. — Помоги ей, — шепнул Алисе. В руках Стеллы появился джойстик, она провела камеру вперёд и стала крупно транслировать красивое, заплаканное сонино лицо и раскачивающиеся в такт фрикциям сиськи. Алиса скользнула мне между ног и прилипла губами к невестиному клитору. Опытная пиздолизка, Алиса причмокивала, помогала мягким губкам и остренькому язычку пальчиками, и уже через несколько минут мой член начал хлюпать в сониной пиздёшке, а сквозь всхлипывания девушки стали пробиваться постанывания. Тогда Алиса переключилась на мои яйца, разбухшие после протеинового коктейля, пососала, облизала их, потом пробежала язычком по промежности и занялась приятным анулингусом. Я поднажал. Невеста вскрикнула. Ко мне наклонилась Стелла: — Я больше не могу снимать её лицо, ей становится хорошо. Я транслирую только сиськи. — Сменим позу, — решил я. Белокурые Стервы тут же стянули невесту с тумбы и рзложили на полу. Её золотые волосы разметались, глаза были прикрыты длиннющими чёрными ресницами, полная нижняя губка прикушена маленькими жемчужными зубками. Стиснутые лямками декольте, обрамлённые нежным белым шёлком большие груди с широкими, беззащитными, розовыми ореолами нежно волновались при каждом движении. Задранные юбки обнажали бритый лобочек и половые губки. — Снимаем задницу! — рыкнул я, теряя контроль, и бросился на девушку, схватил эти потрясающие мягкие груди, стиснул, уткнулся в них лицом, начал целовать. Глухо постанывая, Соня зарылась пальчиками мне в волосы. Камера крупно снимала мой дёргающийся зад — я никак не мог попасть, несмотря на то, что девушка пристраивалась и помогала. Тогда латексная рука одной из моих близняшек скользнула между ног и направила. Я вошёл в узкое, мокрое, жаркое и заработал в темпе отбойного молотка. Потянулся к её лицу. Соня приоткрыла влажные губки, потянулась ко мне. Я жадно впился в них, и мне ответили. Я целовал её, катаясь вперёд-назад на упругих шарах бюста. — Что теперь будет?... — шептала она. — Полный рот спермы! — пошутил я в ответ. Сонечка вздохнула и с такой покорностью посмотрела на меня, что я почувствовал — предел. Тогда я сел меж её ног и приказал: — Сиськи в кучу собери. Она послушно сблизила руками волнующие груди. Камера стрекотала, уткнувшись в наши совокупляющиеся гениталии и крупно снимала, как погружается и выходит наружу мой блестящий от выделений пенис, как её малые губки сворачиваются внутрь при каждой фрикции и выходят обратно, цепляясь за ствол члена, словно не желая отпускать. Я же смотрел на её расслабившееся лицо, на нежный невинный обрис скулы, тень, лежащую на персиковой щеке от ресниц, на приоткрытые розовые губы, чуть блестевшие от слюны. Соня была так прекрасна в этот момент, и меня накрыло. Зарычав, я подскочил и стал раз за разом выстреливать струи густой спермы. Они падали невесте на щёки, на соски, попадали в приоткрытый ротик, повисали жемчужными нитями на губах и ресницах, собирались лужицей в ложбинке меж грудей, пачкали подвенечное платье. Наконец заряд иссяк. Я сдоил последние капли в очаровательный ротик и на ослабевших ногах прошёл к креслу. Белокурые Стервы сгребли Соню под руки и как была, гологрудая, вся в сперме, поволокли на улицу. Я принялся вытирать член её фатой. Пока я приводил себя в порядок, Алиса зачитала приговор: — За грубое несоблюдение святых традиций нашего великого народа, за циничную попытку обмануть своего сюзерена, блядна девка Сонька приговаривается... К десяти ударам плетью! Толпа восторженно взвыла и заулюлюкала. — После коих будет привязана к Позорной Перекладине в течение часа, дабы любой желающий мог воспользоваться ею по прямому назначению! Крики стали громче и радостней. — Затем будет направлена отбывать два года в публичных домах сообразно своей блядской натуре! Когда я вышел, Соню уже растянули за руки в Портале Правосудия посреди площади и пытались справиться со шнуровкой её платья. На ступенях Дворца Бракосочетаний стоял высокий растерянный жених — курсант военно-мореходного училища. — Как же это? — промямлил он, глядя на меня глазами побитой собаки. Я простил ему несоблюдение этикета — отсутствие церемонного поклона — и ответил, отечески положив руку на плечо: — Я сочувствую вам, юноша. Влюбиться в гулящую девку! Ведь она и вас обманула, правда? Жених только глотнул, глядя во все глаза на свою невесту: подвенечное платье лежало, скомканное, в пыли, Соня, раскинув руки, стояла на высоких стриптизёрских шпильках, в белых чулках на пояске, с подвязкой невесты на левом бедре, в белоснежных перчатках до локтей, её вечерняя причёска была растрёпана. Алиса (я узнал её по стеку распорядительницы балом) приготовила блокнотик и золотую авторучку, чтобы считать удары. Стелла разматывала бич. — Я всё равно её люблю, — жених попытался сказать это твёрдо, но «дал петуха». — Я всё равно хочу на ней жениться. — Без проблем, — пожал плечами я. — Два года публичных домов, и сочетайтесь. Жених вздрогнул, когда щёлкнул первый удар. Соня тонко вскрикнула. На её круглых ягодичках, обрамлённых нежной белизной чулок и пояска, вспух багровый рубец. Толпа восторженно взвыла. Он растеряно обернулся на своих гостей и родственников. — Что же мне теперь делать?.. Я вздохнул и сказал: — Пойдёмте. Второй удар, вскрик, радостный свист. Я подвёл жениха к лимузину и открыл заднюю дверь. Внутри гомонили и пьяненько смеялись мои наложницы. Я наклонился и окунулся в запах изысканного парфюма, женского тела и шампанского. От обилия обнажённой плоти слепило глаза. — Эльвира, — позвал я. Она высунула наружу свою очаровательную мордашку в обрамлении непослушного облака соломенных волос: хитрые лисьи глаза, курносенький носик, детский, капризный ротик. Ох сколько моей спермы скушала она своим крошечным ротиком! Я подал ей руку в чёрной перчатке. Она положила на неё свою — в белой паутинке — и вышла наружу вся: белые шпильки, чулочки, белёсая интимная дорожка на пухленьком лобке, словно указывающая на выглядывающий уголок пиздёшкиной щёлки, белый кружевной корсет, оставлявший обнажёнными груди, и сами они — огромные, шестого размера, стоячие, упругие сиськи, даже лучше, чем у Сони. Жених не смог сдержать восхищённого вздоха. Я его понимал — было время, сам не слазил с Эльвиры сутками. Потому-то сейчас она мне и осточертела. — Знакомьтесь, — сказал я, надевая ей на голову сонину фату, перепачканную моей спермой, — это Эльвира. Прекрасное образование: восемь классов и год Академии Светских Львиц, ничего лишнего. Послушна, умела, приучена к туалету... Эльвира хохотнула и выскользнула из моих рук к ошарашенному, не спускающему с неё глаз жениху. — Не слушайте его! Артуру просто жаль со мной расставаться. Как вас зовут? — Серёга, — тупо ответил жених. — Ах, какое мужественное имя! Артур, не стойте букой! Лучше скажите, что за мной причитается. — Домик на побережье, — покорно сказал я, — и путёвка для вашего мужа младшим офицером в элитный морской корпус по окончании училища. Жених вылупился на меня, не в силах поверить своему счастью. Я вспомнил герцога Сварожича. Вот, а ты говорил «бунт». Они очень ценят так называемую «справедливость». Забери самое дорогое, дай взамен потасканную шлюху со своего плеча и пообещай раскрашенную бумажку — всё, он уже забыл, что позади него порют его обнажённую возлюбленную. — Ах, Серж, идёмте! Мне не терпится познакомиться с вашей маман! Эльвира поволокла своего Серёгу к гостям. Её большая, но по молодости упругая попа победно выписывала восьмёрки, огромные титьки, раскачиваясь при ходьбе, мелькали то справа, то слева. Вся площадь смотрела на эту красивую пару. А я смотрел, как на ягодицы падшей невесты ложится след последнего удара. Соню тут же отстегнули от Портала, поволокли и привязали в доги-позиции к Позорной Перекладине. Её тут же окружили какие-то субъекты в длинных плащах и стали совершать похотливые движения. Я брезгливо отвернулся. Пора идти на церемонию. Хоть брачующихся регистрировали и одновременно, длилось всё больше часа. Я скучал, а все остальные любовались стоящими в ряд парами: женихи в чёрном, прекрасные, счастливые невесты в пышно-белом. И, конечно, все взгляды были устремлены на Эльвиру, стоявшую так гордо, будто она была в самом роскошном свадебном наряде, хотя наряд этот состоял из длинных серёжек, нитки жемчуга, белых чулок, корсета из секс-шопа, голых титек и испачканной спермой фаты. Сексуальный наряд делал её не просто голой, а непристойно голой, вожделенной, доступной, супер-желанной. Наконец всё завершилось, и я мог скрыться в лимузин, устало развалиться там на диване и с блаженной улыбкой любоваться лесбийским играм пьяненьких наложниц. Вот Катарина с урчанием вжимается личиком в здоровенные чёрные груди жгучей Занзибары, а Саманта страстно лижет Катарине вульвочку. При движениях титьки её раскачивались и подметали пол лимузина. Напротив меня, через салон, куталась в плащ растерянная Соня. К ней приставала пьяненькая восточная красавица Жасмин. Сонечка неумело отвечала на её поцелуи. Конечно, случайностей в моей жизни... практически не бывает. Вот и здесь. Девственности Соню лишили вчера поздно вечером, заманив в глухой переулок. По моему приказу. И сделали это обыкновенным огурцом. Так что первый мужской половой хуй, который увидела Соня, был мой. Вот и парадокс: девственности лишилась вчера, а невинности — сегодня. Порка только выглядела страшно, на самом деле Стелла умело имитировала её, а следы оставляла хна, коей был обильно смазан кнут. И толпа насильников — всё это были мои люди, вооружённые под своими плащами старпонами. Их задача была — не подпустить к девушке плебс и имитировать групповое изнасилование для дрон-камер. Так что максимум, что пришлось вынести Сонечке — это пару раз пососать пластмассу, пока мухобойкой отгоняли очередного наглого дрона. Зато теперь, опозоренная, потерянная, преданная, девушка мечтала только об одном — оказаться подальше от родных мест. И это желание я осуществлю, укрою её в своём дворце — Стелла уже отогнала Жасмин и втолковывает Соне условия стандартного двухгодичного контракта наложницы. Я любовался ею. Нет, не долго тебе в наложницах ходить. Узнаю чуть лучше и сделаю предложение. К слову, с Эльвирой тоже всё было договорено заранее. У неё как раз закончился контракт, а я всегда пристраиваю своих девочек. И путёвка в элитный корпус была, конечно, не ради этого мужлана, а чтоб обеспечить бывшей наложнице безбедное существование и длительные отлучки мужа. Рядом со мной устало откинулась на спинку диванчика Алиса. Томно оглядела наложниц и ткнула носком сапожка ближайшую, блондиночку Гретель. Молча указала ей на свою промежность. Моих Белокурых Стерв боялись все. И наложницы не были исключением. Побледнев, Гретель качнула своими четвёрочками и поползла разлеплять липы на костюме Алисы, а потом припала ртом к её половым губам. Алиса томно прикрыла глаза. Одной рукой она поигрывала своими сосочками, а другой протягивала мне невесть откуда взявшийся бокал: — Протеиновый коктейль, хозяин. Ультра-версия. — Фу, — заныл я. — А нельзя ли без этой гадости? Алиса сверкнула на меня ледяным, синейшим во всей вселенной взглядом: — Вам нужны силы, мой господин, — строго сказала она. — Силы и долгая эрекция. А так же море спермы, чтоб с ног до головы залить ею пять шалав в подвенечных платьях! Часть 4: Свадебная оргия Свадебный пир приближался к своей кульминации. В огромном зале ресторана, способном вместить сразу пять свадеб, притушили огни; светодиодная подсветка медленно переливалась всеми цветами химической радуги, создавая трепетное настроение ожидания чуда, как в новогоднюю ночь. Специально приглашённое шоу японских барабанщиков раскачивало гостей трансовым ритмом. Четверо голых по пояс негров внесли и установили посреди зала огромное ложе, застланное ультрамариновым шёлковым бельём. Под потолком раскатали четыре экрана, чтоб даже в самых дальних углах было видно происходящее. В полутьме волновались брачующиеся пары. Около невест суетились две нарядные стилистки из элитного агентства: поправляли линии бровей, уточняли очертания губ, обновляли блеск помады, обмахивали пышными кисточками тугие щёчки, ухаживали за прущими из декольте чудесами. Их готовили для меня. Вспыхнули два приглушённых прожектора, скрестившись на колонне-тумбе, той самой. Но теперь она была приготовлена не для невест. Ритм барабанов перестал быть попсово-заигрывающим, приобрёл торжественную, ритмичную хлёсткость марша. Малые барабаны вели рисунок гимна моего рода. Из темноты к колонне-тумбе вышел я, в чёрном френче с рубиновой веточкой плакучей ивы — знаком дефлоратора — на груди. За мной надменно вышагивали мои Белокурые Стервы, ради свадебного застолья сменившие латексную униформу на длинные, в пол, облегающие платья чёрного с фиолетовым отливом шёлка, строгие спереди, но с открытыми до самых ягодиц спинами. Тщательно уложенные в вечернюю причёску белокурые локоны венчали шапочки-таблетки с сеточками вуалей, ниспадающими до кончиков курносых носиков, оставляя соблазнительно алеть полные, густо напомаженные губы. Алиса держала стек распорядительницы балла в руках, затянутых до выше локтей чёрным бархатом перчаток. Я остановился у тумбы. Барабаны выдали торжественную дробь и заговорили в пришёптывающем интимном ритме не то боевого, ни то любовного танца. Опустившись на колени с обеих сторон от меня, Белокурые Стервы расстегнули мне ширинку, в две руки трепетно вынули и уложили на тумбу мой член. Поднялись и замерли по обе стороны. Гости в полутьме возбуждённо шептались, одна из женщин ахнула. Японские барабанщики завели Поступь Судьбы — неторопливый приглашающий ритм. Секунду помедлив в волнении, пары двинулись вперёд. Первой жених вывел рыжую Ведьмочку. Согласно этикету остановившись в трёх шагах, он поклонился и отпустил невесту. В свете прожектора, она шла, сверкая изумрудами, прекрасная, как никогда, переставляла открытые стройные ножки в белых чулках, платье тянулось за ней шлейфом, и весь огромный зал, затаив дыхание, любовался ею. Подойдя к тумбе, она сделала глубокий реверанс, потом наклонилась и поцеловала тыльную часть моего пениса, как давеча целовала руку. Я милостиво кивнул ей. Жених, убедившись, что жертва принята, отошёл в сторону. Ведьмочка грациозно развернулась, прошла к ложу, взошла на него, и встала лицом ко мне в догги-позицию. Её четвёртого размера грудь навалилась на полукруглые чашечки лифа, слегка отклонив их. Второй жених уже вёл мне платиновую Куклу. Та покачивалась в крайней степени волнения и шла не очень красиво на ослабевших ногах. Лиф её платья в виде лепестков белых кал не столько поддерживал, сколько обнимал великолепно сделанную силиконовую грудь, переливаясь на свету. Жених поклонился и остановился, Кукла просеменила, не смея поднять глаза, присела в реверансе и придержалась за тумбу, чтоб не упасть. Наклонившись к члену, она еле слышно ахнула и покрыла его множеством мелких поцелуйчиков. Она была столь наивна и трепетна, что я почувствовал, как член мой наливается. Рано. Но она не прекращала целовать, и я вдруг понял, что платиновая невеста просто боится, что упадёт в обморок, если выпрямится. Белокурые Стервы тоже это поняли и под руки помогли Кукле занять позицию на ложе. Её обеспокоенный жених отошёл к первому. Я же тем временем вспоминал гнусную рожу имперского налогового инспектора. Это, как всегда, помогло унять эрекцию. Третьей долговязый Серёга подвёл мне мою блондиночку-Эльвиру. Эта ничего не стеснялась, вышагивала, словно манекенщица — туфелька перед туфелькой, — круто виляя голыми бёдрами. Припудренные блёсками интимные волоски сверкали в свете прожектора, эротичный корсет выигрышно сужал её талию, здоровенные, шестого размера, груди со светло-корчневыми сосками упруго подпрыгивали при каждом шаге, фата на голове всё ещё хранила следы моего семени. Наверное, ставить к девственницам свою же наложницу было лишним, но вчера девушка просила меня о прощальном сексе. Как я мог отказать? Эльвира сделал игривый реверанс, склонилась над тумбой, привычно подбросила языком член и, муркнув по-кошачьи, засосала головку. Я поощрительно улыбнулся ей, и девушка прошла к ложу, встав в ряд с остальными невестами. Серёга отошёл к предыдущим женихам и встал в ряд с ними. Пыхтящий полный мужичок лет на пятнадцать старше меня уже вёл свою молоденькую Королевну, гордую обладательницу худенькой фигуры и упругой стоячей девятки. Уникальное тело. Но это как же нужно любить деньги, чтоб пойти за мужика в два раза тебя старше, на голову ниже, в три раза толще, да ещё и плешивого? В свете прожектора на его лысине сверкали крупные капли пота. Королевна подплыла ко мне и томно согнулась в реверансе, застыла, позволяя налюбоваться, как выпирает в простое квадратное декольте её власть над мужиками. Скромно опущенный взгляд этой жгучей брюнетки был многоопытным — она прекрасно знала мужчин, просто видела их насквозь. Неудивительно, с такой-то харизмой. Да, я оказался ровно таким же животным, как и остальные — мой член начал расти на глазах. Харя налогового инспектора не помогала — сквозь неё просвечивало молочное великолепие нереальных титек. И тогда Стелла незаметно ткнула меня в зад булавкой. Это было крайним средством, и это помогло. Королевна склонилась над членом и проделала тот же фокус, что и с рукой на смотринах — прикоснулась и что-то зашептала, очень чувственно лаская пенис губами и твёрдым мокрым кончиком языка. Потом гордо понесла свою девятку на ложе, заняв место в ряду прочих невест. Нужно ли говорить, что я изо всех сил старался не смотреть на неё, самую аппетитную в ряду колено-локтевых красавиц, и что я просто не мог не смотреть. По счастью для моих ягодиц (Стела, краем глаза отслеживавшая мой член, уже приготовила булавку) меня отвлекла последняя, пятая пара. Жених, на этот раз явно года на два младше своей избранницы (а значит — её избранник), привёл мне шатенку Шалунью. Она весело улыбалась, покачивая семёркой, свободно болтавшейся под собранной в пышный бант на левом плече белоснежной прозрачной тканью, что натягивали острые, эрегированные сосочки. Сквозь газовую ткань возбудительно темнели крупные околососочковые ореолы. Точно помню, что днём под этим шифоном был плотный прямой лиф... Похоже, она высвободила титьки поверх него. Ну и прекрасно! Невеста чудесно выглядела со свободной грудью, пышной жопой и сформированной тугим корсетом узкой талией. Сделав реверанс и продемонстрировав, как низко могут провиснуть её груди, Шалунья склонилась над членом, лукаво посмотрела снизу в моё лицо и медленно провела мокрым, расслабленным языком по всей длине пениса. Мелодично хохотнула и мгновенно оказалась на ложе, в общем ряду. Её жених занял место в ряду собратьев, рядом с толстяком, вытиравшим клетчатым платком со лба обильный пот. Японские барабанщики завели какой-то мистический, завораживающий ритм. Ложе с невестами начало медленно вращаться. Гости дружно ахнули, увидев, что юбки невест задраны, трусики спущены до колен, аппетитные жопки призывно белеют в свете направленных на ложе интимно-красных ламп. Этот сюрприз сделали таившиеся в полутьме негры-прислужники. Теперь они, пользуясь тем, что внимание гостей поглощено невестами, тащили вон колонну-тумбу. Я гордо стоял, мой член послушно висел, словно красота пяти невест, способная привести в экстаз любого половозрелого мужчину, нам с ним уже приелась. Женихи смущённо переглядывались. Не разрывая сложного тантрического рисунка, японские барабанщики выдали синхронный пушечный удар. По этой команде, качнув бёдрами, вперёд вышли мои Белокурые Стервы. Слушаясь скрытого ритмического рисунка, они одновременно повернулись ко мне, одновременно опустились на колени, одновременно присели на пяточки, натянув тонкий фиолетово-чёрный переливчатый шёлк на бёдрах и ягодицах. В их руках появились золочёные тюбики сексуальной губной помады. Не отрывая синего взгляда от моих глаз, близняшки подняли руки и синхронными движениями подкрасили алые губы. Помады исчезли, в руках моих очаровательных блондинок появились кисточки с блеском. В ритме барабанов они прошлись сначала по пухлым нижним губам, потом по верхним, приподнятым. Губки одинаково расплющились друг о дружку, потом одинаково поцеловали воздух, переливаясь всеми цветами подсветки. Я смотрел, не в силах оторвать взгляда от этого завораживающего ритуала, подкреплённого ледяными синими глазами. Мой член набух и приподнялся, словно тоже смотрел на приготовления в его честь. В мерном ритме рокотали барабаны, кровать с голозадыми невестами вращалась, зал затаил дыхание — всё происходящее крупным планом дублировалось на огромных экранах. В скрещивающемся свете прожекторов Белокурые Стервы, не снимая шапочек с вуалетками, потянулись к моему члену, нежно взяли затянутыми в чёрный бархат руками и стали мастурбировать, поочерёдно поднося к самим вкусно накрашенным губам. Член тянулся к ним головкой, губы сочно разлипались, показывая влажную, розовую изнанку, но прикосновения не происходило. Я изо всех сил сдерживался, чтоб не потерять лицо и не двинуть бёдрами навстречу губам. Наконец, по очередному ключевому удару барабанщиков, близняшки одновременно посмотрели друг на дружку и в ритме трёх ударов выкинули пальцами жребий на «камень-ножницы-бумага». Вновь акцентирующий удар, и Стелла, впившись мне в лицо таинственным непроницаемым взглядом, двумя пальцами направила набухшую головку себе в приоткрытый рот. Удар. Мягкие губы тепло и мокро сомкнулись вокруг головки. Невесомо соскользнули. Удар. Рот блондинки открылся снова и снова обхватил только головку. Наклонившись снизу, Алиса стала лизать ствол, подчиняясь всё тому же гипнотическому ритму. Стелла начала посасывать, на щёчках её появлялись и пропадали очаровательные ямочки. Члену было томно и приятно. Тройной удар и гортанный вскрик барабанщиков. Алиса забрала член у сестры и медленно раскатала губы по стволу, глубже и глубже, и вот уже колечко её пищевода, словно второй рот приняло в себя головку. Потрясающее ощущение; увы, очень короткое — член мигом приходит в полное боевое положение и уже не может так изогнуться. Ритм разгонялся, близняшки — тоже. Они уже просто сосали, без всякой эстетики, не глядя на меня, вырывая друг у друга изо рта обильно обслюнявленный член и тут же заглатывая его, размазывая помаду по максимально раздувшемуся, толстому, твёрдому, несгибаемому стволу. Слюна их, смешиваясь, текла мне на мошонку и на брюки. Барабанщики выдали оглушительную дробь и, дружно крикнув, подняли над головами скрещенные палочки. На пару секунд повисла тишина. Потом публика закричала, засвистела и зааплодировала. Барабанщики уронили палочки на инструменты и повели ровный, неторопливый ритм. Белокурые стервы вновь сели рядом на пяточки. В руках их появились батистовые платочки. Промокнув губы, они одномоментно повернулись друг к дружке и поправили друг другу макияж. Я же тем временем шагал в такт твёрдому ритму к неторопливо вращавшемуся ложу. По очередному сильному удару невесты прогнулись в талиях, открыв на всеобщее обозрение пухлые половые губки и тёмные половые щёлки. Сделав ещё пару оборотов, ложе остановилось. Я прошёл мимо рядка невест, наблюдая их взволнованные, перепуганные лица, и с удивлением отметил, что Кукла расслабилась, а Ведьмочка, напротив, очень перепугана и почти что плачет. Обошёл ложе сзади — и вот они, пять роскошных задниц в оправе пены белоснежных кружев. Гладкие бёдра, перечёркнуты острой кромкой белых чулок, и у каждой на левой ноге — свадебная подвязка. Сочные половые губы неодолимо звали меня. Я взошёл на ложе. Японские барабанщики выдавали торжественный, медленный, чуть тревожный ритм. Неторопливо прошёл вдоль ряда, поглаживая упругие, гладкие ягодицы, слегка касался половых щёлок. Ко мне подошли Белокурые Стервы, снова идеальные. Я остановился возле крайней невесты. Ею оказалась Шалунья. Алиса коснулась её поясницы стеком, та послушно прогнулась ещё больше. Стелла развела руками упругие ягодицы Шалуньи. Я начал водить головкой по половым губам. Невеста похотливо завиляла задом, явно напрашиваясь на член. Восстановленная, что ли? Прикажу проверить. Если так — пиздогляда своего в тюрьме сгною. Удары барабанов сделались синхронными, азартными. Толпа гостей подвывала в такт. Я ухмыльнулся и погрузил член в вульву. Член тут же упёрся в преграду, но был такой твёрдый и большой, что, дождавшись ключевого барабанного удара, я одним движением порвал её. Шалунья издала пронзительный высокий крик. Явно репетировала, но народу понравилось — гости засвистели и стали хлопать в такт барабанам. Я извлёк член, и все экраны крупно продемонстрировали его — огромный, крепкий, весь испачканный девственной кровью. Алиса обтёрла член белым кружевным платочком, потом промокнула пизду Шалуньи и передала платочек Стелле. Та аккуратно свернула его и передала ресторанной прислужнице в коротком золотом платьице с широко растопыренной жёсткой юбочкой. Прислужница понесла платочек шалуниному жениху. Близняшки были дико возбуждены происходящим, об этом говорили их напрягшиеся сосочки, натянувшие шёлк платьев. Я перешёл к Королевне. Прикосновение стека Алисы заставило её прогнуться. Сквозь рокот барабанов было слышно, как невеста что-то быстро-быстро шепчет. Молится, что ли? Ладно, пусть закончит, если не долго. Я с удовольствием помял её крепкую, тугую жопу. Девушка замолчала. Я вновь водил членом по пиздёшке, ожидая уговоренного ритма барабанов, а Стелла помогала мне, разведя ягодицы. Одним могучим ударом я сделал Королевну женщиной. Та низко застонала, всхлипнула и умолкла. Алиса вновь обтёрла член мне и пизду невесте, Стелла свернула кружевной платочек, прислужница отнесла его пожилому толстяку. А я пристраивался к знакомой, практически родной, попочке моей бывшей наложницы. Эльвира прогнулась, не дожидаясь стека. Попка её была разработана и не нуждалась в помощи. Барабанщики лупили тревожную дробь, а я водил головкой по половым губкам. Интрига. Удар. Оппа! Упс. Ещё раз — оппа! Зрители, увидев окровавленный член, ахнули и зашушукались. До меня донеслось: «Специально девственницу нашему выбрал! Уважает традиции!», «Наверное, ради такого случая, он часть наложниц девственности не лишает», «Да он, говорят, своих только в жопу и ебёт!» Тихо ухмыльнулся. Ради этого шоу плеву Эльвире восстановили вчера вечером, приблизительно в то же самое время, когда её порвали Соне. Кружевной платочек с доказательствами отправился Серёге, а я уже алчно тискал гладкую, твёрдую, реально круглую попку Ведьмочки. Та тонко скулила. Барабаны ворковали. Алиса раз за разом тыкала невесту в поясницу, но та, чуть прогнувшись, тут же выгибала спинку кошкой и прятала свою смачную пиздёшку. Белокурые Стервы переглянулись, вздохнули, и Алиса села рыжей на поясницу, прогнув её своим весом. Стелла с усилием развела напрягшиеся ягодички. Я прицелился и с силой вогнал в неё пенис. И зашипел, чуть не сломав его. Девушка взвизгнула и рванулась вперёд, почти сронив Алису. Мы втроем переглянулись, Алиса села прочней и взяла девушку за волосы, чтоб не дёргалась, Стелла не только развела, но и фиксировала попку. Я ввёл член и попытался порвать плеву мощным медленным давлением. Плева немного подавалась внутрь, но не рвалась. Ведьмочка ревела в голос. Блин, это совсем плохо для праздника! Я кивнул Стелле. Та заправила пальцы обеих рук рыжей в саму вульву и развела её руками в стороны, типа, натягивая, а на самом деле надсекая плеву бритвенными ноготками. С третьего захода я порвал её. Крик девушки потонул в рёве толпы и рукоплесканиях. Четвёртый испачканный кружевной платок отправился к жениху. Последней стояла Кукла. Она послушно прогнулась при первом прикосновении стека, послушно расслабила попку, так что помощь Стелы оказалась чисто ритуальной. Помятуя прошлый раз, на наскок я не решился и неторопливо, но напористо вдавил член. Почувствовал сопротивление, а потом вдруг как бы продавился в тёплую влажную пиздёшку. Вынул чистый член, удивился, заправил назад, вновь продавился. В недоумении сделал несколько фрикций. Тонкое, узенькое кольцо очень приятно скользило по стволу пениса, особенно здорово было ощущать его шейкой и основанием головки. Барабанщики равнодушно отбивали ритм, Кукла блаженно постанывала, когда я тыкался в шейку матки. Стелла наклонилась к моему уху: — У неё, похоже, в плеве было слишком широкое отверстие. Она мастурбировала, засовывая себе через него всякие штуки. И растянула. Попробуйте под углом. Я вынул член и с нескольких попыток под разными углами, наконец надорвал её. Торжествуя сунул дрон-камере испачканный кровью хуй. Алиса протёрла его, промокнула Куклу и передала платочек Стелле. Та свернула и с прислужницей отправила новоиспечённому мужу. Я сошёл с ложа под аплодисменты гостей, но тщательно не реагируя на них, словно вокруг, кроме нас с девчонками, никого не было. Ложе с невестами повернулось за моей спиной, демонстрируя рядок поп и пиздёшек, кое-где запачканных кровью. Вокруг жопок, как мухи, крутились дроны, чуть не тыкаясь камерами в пиздёшкины щёлочки. Тем временем негры вновь проделали с невестами тайные дела, и когда кровать завершила оборот, они оказались всё в тех же доги-позициях, но уже с голыми грудями. Ох и роскошная подборочка у меня получилась! Молоденькие, гладкие красавицы с вечерними причёсками, в диадемах и самоцветах, и со здоровенными грудями: самые небольшие у Ведьмочки, но с её миниатюрным телом четвёрочки смотрелись почти самыми лучшими. До ложа в локтевой позиции не доставали разве что они да великолепная, идеально кругленькая благодаря силикону шестёрка Куклы. Шестёрка Эльвиры, раскачиваясь, игриво шаркалась о синее бельё эрегированными сосками, семерка Шалуньи — просто лежала, чуть даже раздавившись. А потрясающая девятка Королевны касалась постели даже на вытянутых руках! И я, чувствуя себя в исламском раю, начал купать руки в этих великолепных, нежных, раскачивающихся сиськах. Официантки разносили шампанское: гостям, женихам, японским барабанщикам — все должны были отпраздновать дефлорацию. Досталось и невестам. Чтоб они могли выпить, я разрешил им сесть на пяточки, и теперь любовался свободно лежащими поверх платьев грудями. Африканцы установили позади меня роскошное низкое кресло и исчезли, готовя продолжение сегодняшнего шоу. Белокурые Стервы стали по обе стороны входных дверей. Гости смеялись, болтали, поздравляли женихов. Я же, хряпнув коньячку, вновь окунулся в общество моих сисястых невест. Счастливые девушки пили, а я гладил, жамкал, ласкал, шлёпал их прохладные титьки, пощипывал и накручивал соски (женская грудь похожа на радиоприёмник — крутишь сосок и раздаются звуки!), зарюхивался меж грудей лицом, целовал и облизывал. Натешившись, страстно целовал невест в губы, они с удовольствием отвечали мне. И для каждой у меня находилась пара слов. — Совет да любовь, — сказал я Эльвире, привычно потряхивая её бюст за соски. — Держи его в ежовых рукавицах. — Конечно, мой барон! — ответила она. — Вы ж меня знаете! Взвесив в руках титьки Куклы я укоризненно покачал головой — выглядели они великолепно, но вот на ощупь твёрдый силикон определялся легко. Девушка стыдливо опустила глаза и прошептала: — Но вам ведь они нравятся. — Смотреть — нравятся. Зачем тебе оно надо было? Судя по всему, у тебя была вполне себе четвёрка. — Муж попросил. — Что ж, давай сделаем их ещё совершеннее! Я позвал визажистку и показал на куклины сиськи: — Слишком бледные соски. Думаю, ей подойдут малиновые. Сделайте что-нибудь прямо сейчас, только чтоб подольше не стирались. И запишите на перманентный татуаж сосков! Заодно округлите, а то они какие-то овальные. И улыбнулся ошарашенной, перепуганной девушке: — Мой вам свадебный подарок. Я пошёл дальше. А визажистка уже принялась колоть ей соски маленькой иголочкой, усиливая кровообращение. Рыжей Ведьмочке сказал, одной рукой гладя её по тугой щёчке, другой лаская высокую упругую грудь: — Извини за боль. Таково твоё тело, никто не виноват. — Да ничего, — ответила та, потупив глазки. — Я знала, что так будет. Я почему девственницей осталась? Никто порвать не мог. Один раз напилась, и в общаге меня втроём порвать пытались. Не смогли. Ошарашено покачав головой, я перешёл к Королевне, и вот здесь задержался, не в силах оторваться от её мягкого, но упругого великолепия. — И как только тебя угораздило за такого старпёра, а? — говорил я, не переставая тискать титьки, сближать, потряхивать, поднимать и бросать, любуясь, как они раскачиваются, как по ним пробегают волны... — Что ты с ним будешь в постели делать? — Ах, господин барон! — закатывая блядские глазоньки, отвечала она. — Как бы я хотела ощущать в себе только ваш хуй! Он такой большой! — Нет проблем! Мы же с твоим мужем теперь почти родственники. Молочные братья называется. Кто мне помешает зайти в гости к брату? И разве брат откажет брату в желании посекретничать пару часиков со своей женой? По-родственному. Я подмигнул Королевне, она польщено и кокетливо захихикала. Карий взгляд Шалуньи я встретил грозно: — Восстановленная? Признавайся! — Да что вы, господин барон! — всплеснула она руками, и сиськи её возмущённо вскинулись, а потом укоризненно закачались. — Как такое можно говорить! — Но твоё поведение... — Ах, господин барон! Мужчин я повидала! Хуёв под двести. Давала и в титьки, и в рот, и в жопу. Даже половыми губками дрочила, но плеву свято блюла! Мы даже шутили — если забеременею, получится непорочное зачатие. Я вновь был удивлён — вот и второй парадокс: невинная шалава. Барабанщики грянули торжественный ритм. Свет притух, живее забегала разноцветная подсветка. — Второй акт, — объяснил я и, взвесив напоследок ладонями тяжёлые груди Королевны, пошёл в кресло. Зал притих. Невесты ревниво уставились на ряд своих мужей, освещённый прожекторами. Те волновались и переминались в возбуждении и нетерпении. Настал момент, ради которого они и соглашались на моё право первой брачной ночи. Рисунок барабанов сделался восточным. Хлёсткий удар и гортанный крик дали сигнал Белокурым Стервам распахнуть двойные двери, после чего они надменно прошествовали на свои места позади моего кресла. Под конвоем голых по пояс негров в зал просеменила вереница покорных фигур с ног до головы укутанных в белые шёлковые покрывала. Они выстроились перед женихами. Напряжённая дробь перетекла в цирковой ритм, и покрывала пали на пол. Зал ахнул в восхищении. Перед женихами стояли десять моих наложниц, и весь наряд их составляли туфли-лодочки, белые чулочки, белые сексуальные корсеты под грудь, белые кружевные перчатки и драгоценности. Всех мастей, комплекций и цветов кожи, девушек объединяли две черты: изумительная красота и очень пышный бюст. Японские барабанщики начали стучать ровную дробь, каждым вторым ударом отсчитывая секунду. У женихов было полминуты, чтоб выбрать себе пару. Я тоже хмурился, не в силах поймать некую несуразность... И вдруг понял: почему их десять, если Эльвира на Ложе Невест? Тут дробь оборвалась и женихи указали своих избранниц. Те заняли место, каждая перед своим партнёром, а пятёрку непригодившихся негры вывели прочь (те уходили вольготно, живописно раскачивая бёдрами). А я, ошарашенный, во все глаза смотрел на мою Соню, стоявшую напротив своего Серёги. Но... как?! Ясно, рассказала в лимузине слезливую бабью лав-стори, и мои пьяные куры разжалобились. На конюшне запорю! Солдатам в казармы на сутки сошлю! Соня и Серёга смотрели друг на друга такими влюблёнными глазами, что у меня испортилось настроение. Ладно, считайте это моим вам свадебным подарком. Японские барабанщики грянули неторопливый трёхчленный ритм: два простых удара и третий особенный. В такт этому ритму мои красавицы шагнули к выбравшим их мужчинам, опустились на колени, расстегнули ширинки, выправили вздыбившиеся пенисы и наделись на них напомаженными ротиками. Большие их сиськи заколыхались в такт движениям очаровательных головок, вторя победному ритму барабанов. Я отвернулся и кивнул Алисе как распорядительнице — пора было заняться и мною. Алиса взмахнула стеком, словно дирижёрской палочкой. Первой к инструменту подошла Шалунья. Легко пав на колени, юбка её растеклась вокруг на целый метр, она ручкой, опутанной белой перчаточкой, отправила мой полувставший пенис себе в рот и пустила губками нежную волну по всему стволу. Пенис послушно вытянулся, набух, упёрся ей в нёбо. Недолго пососав и напоследок облизнув член винтом, Шалунья выпрямилась, собрала сиськи в кучу и протянула мне. Ресторанная прислужница полила на них — пышные, белые, гладкие, округлые — маслом из прозрачного кувшина. Шалунья обняла заблестевшими сиськами мой вздыбившийся член и задвигала ими, постанывая и не отрывая страждущего оргазма взгляда от моего лица. Головка члена нет-нет да выглядывала промеж волнующих холмов. Я отдался прекрасным ощущениям её скользких мягких титек, и вдруг почувствовал, что реально могу кончить. Тогда я улыбнулся невесте и взмахом руки отослал её прочь. Она пошла, на ходу сбрасывая свадебное платье и оставаясь лишь в фате, перчатках, чулках да украшениях. Белокурые Стервы припудрили мне член кокаином — он притуплял ощущения и дарил радужные краски девушкам, что потом ассоциировали их именно с моим вкусным пенисом. Резкий удар барабанщиков стал сигналом наложницам сняться ртами с чужих хуёв; следующий — поднять сиськи. Следующий удар велел прислужницам опрокинуть на подставленные груди кувшинчики масла. Со следующим ударом наложницы обхватили своими великолепными данными пенисы женихов, а по команде следующего — стали двигать титьками вверх-вниз. Шалунья заняла своё место на ложе, а на смену ей пришла Кукла. Расслабленная после беседы со мной, с разляпистыми малиновыми сосками на идеально круглых грудях, красавица улыбнулась мне, как старому знакомому, и двумя пальчиками в белой паутинке направила мой толстый багровый пенис в свой миниатюрный полногубый ротик. Сосала она самоотверженно, туго, излишне старательно и очень мокро. Потом подставила силиконовые сиськи под золотистое масло и поелозила ими, почти что пластмассовыми, по моему члену. Уж что-что, а пластмассовый титфак никакой угрозы эякуляции не представлял. Акцентированный удар японских барабанщиков велел наложницам отпустить титьками члены их партнёров. Следующий удар перевернул девочек в колено-локтевые позиции. Лишь одна пара осталась стоять, как были: растеряно озиравшийся муж Шалуньи спустил меж титек богини-Занзибары, сперма гордо белела на эбонитовых сиськах. Молодой жених отпрянул и, красный, как рак, яростно дрочил хуишко, пытаясь его поднять. Занзибара равнодушно ожидала, держа бюст обеими руками. Согласно протоколу пира, она принадлежала этому уёбку до конца церемонии, так что, если он сподобится на второй акт... Удар и гортанный крик велели наложницам встать в колено-локтевые. Занзибара тоже встала жопой к своему быстрострелу. Следующий удар позволил распалённым женихам войти в своих избранниц. Выделились две пары: шалуньин юнец не смог войти в мою африканскую королеву, лишь, матерясь, возил совершенно лёгшей пиписькой по выбухающим чёрным половым губам, что, лениво приоткрываясь, демонстрировали нежно-розовую изнанку; да Соня искренне жмурила глаза и открывала ротик в такт отчаянным серёгиным фрикциям. Кукла, сбросив платье, словно змея — кожу, заняла своё место, ко мне, таинственно улыбаясь, подплыла Королевна. Сверкая подаренной мною алмазным венцом в смоляных волосах, она недолго стандартно пососала, а потом обхватила член залитыми маслом гигантскими дойками. Мой здоровенный хуй потерялся в них, как маленький, погрузился в скользкий, тёплый, нежный космос, и вокруг него возбуждающе задвигались далёкие массы и гравитационные колодцы, жаркие солнца и холодные луны, кометы спиралями обвили ствол. — Тссс, — попросил я. — Кончу... Королевна цинично улыбнулась и зарылась лицом в свои мягкие титьки. Её венец сверкал в чёрных волосах; её губы ловили двигавшуюся в глубинах её же нереальных сисек головку моего полового члена и сладко посасывали её. Я вообще не видел собственной письки! Белокурые Стервы заметили, что я близок к оргазму. Алиса впилась в мои губы страстным поцелуем, дабы заглушить крик, а Стелла от всей души принялась колоть мне жопу булавкой. И я удержался! Недоумевая, Королевна понесла свою мотающуюся из стороны в сторону девятку обратно на ложе, оставив у его ножек тяжёлое подвенечное платье. Барабанщики продолжали отрабатывать ритм, согласно которому девушки подавали жопки навстречу жениховым хуям. По очередному громкому удару наложницы снялись с хуёв, одновременно развернулись, одновременно упёрлись ладошками своим партнёрам в грудь и опрокинули их на спины. Я следил за Соней. Она не подавала виду, проделывая всё, что требовалось от наложниц, в ритме робота, но в глазах её любовь мешалась с обидой. Серёгин взгляд был полон болью и страстью. Он схватил Соню за крутые бёдра и, как только она позволила, согласуясь с командой от японских барабанщиков, насадил мою девочку на свой удивительно толстый член. Подошла Эльвира. Опустившись на колени, она ловко заработала язычком по всей длине моего пениса. Потом облизала разбухшие от спермы яйца, обхватила губами нижнюю поверхность пениса и заструилась к головке и обратно. Захватила головку тугими губками, всосала, как пылесос. Её глаза страстно смотрели на моё лицо. В общем, Эльвира знала, как обращаться с моим пенисом. Я почувствовал, что кокаин не помогает и отпустил её мановением руки, специально не позволив тит-фак. — Зажжём куриц, мой господин? — отступая, хитро осведомилась бывшая наложница и подмигнула. Снимать ей было особенно нечего. Она расстегнула корсет и бросила его на полпути к ложу. Скакавшие на своих партнёрах всадницы — гости, глядя на подпрыгивающие феноменальные груди, коих им в жизни больше не узреть, восхищённо улюлюкали — по команде опрокинулись на спины. рассказы о сексе Только двоим удалось удержать члены в девчонках. Ими, конечно, были Серёга и... толстяк (барабанщики — не барабанщики, он вне такта яростно долбил неожиданно длинным хуищем выбранную за размер сисек Милену). Двое отставших женихов накинулись на своих сосок, аки соколы. Занзибара, подняв великолепные чёрные сиськи руками в белых кружевных перчатках, по-прежнему оставалась бесхозной — её партнёр, чуть не плача, всё ещё надрачивал вялый отросток. Ко мне, мерцая шальными глазами, шла Ведьмочка. Нижняя юбка её исчезла, и в разрезе подвенечного платья белел пухлый лобочек со светлой дорожкой интимных волосиков. Она скользнула к моим коленям, игриво взглянула в глаза и, залупив головку члена, быстро-быстро заработала язычком. Я поощрительно гладил её по щёчке, а сам в восхищении наблюдал, как Эльвира, вместо того, чтоб встать в ряд колено-локтевых, грубо повернула к себе жопкой Куклу и страстно впилась ртом ей в сочную пиздёшку. Ведьмочка забрала пенис в рот и очень умело засосала, поглядывая на меня обеспокоенно. И было от чего: я всё больше смотрел не на неё, красивую, в изумрудах и фате, большеглазую, большегрудую, юную, а на ложе, где мигом всё сообразившая Королевна неумело пристраивалась к растопыренной пизде Эльвиры. Прислужница полила масло на четвёрочку рыжей, и я ощутил её мягкость. После огроменных вселенных Шалуньи и Королевны, тут я отчётливо ощущал стискивающие груди пальчики. Ей бы ослабить давление, позволить мне окунуться в неприкрытую нежность её изумительной четвёрочки... Но она всё теснее стискивала грудки, всё яростней работала ими вверх-вниз. Я отпустил её. Обернувшись, Ведьмочка ахнула — Кукла лизала Шалунье, Эльвира лизала Кукле, Королевна лизала Эльвире. Колено-локтевой хоровод почти что замкнулся. Хмыкнув и одарив меня призывным взглядом, Ведьмочка томно стянула платье со своего тонкого тела, пристроилась к хороводу и всосала в себя длинные малые губы Королевны. Белокурые Стервы слегка подтолкнули меня. Я пошёл к невестам, страстно нализывающим друг дружку, со свисающими до белья сиськами. Вот было бы круто, думал я, разбавить этот белый ряд чёрным. Например, поставить между каждой по негру. Что может быть эстетичнее огромного чёрного хуя, пронзающего обрамлённую подвенечной юбкой белую попку, в то время как нежная белая невеста нализывает очаровательным личиком чёрный анус... В следующую вечеринку нужно будет устроить такое шоу. И замкнуть его в кольцо. Я вскочил на ложе, и воткнул торчащий хуй в тугую пиздёшку Ведьмочки. Сделав пару волшебных фрикций, подмигнул Шалунье. Та кивнула и медленно, позволяя «поезду невест» не разрывать контакта, подползла ко мне сзади. Её острый язычок заработал в области моего ануса. Всё, круг был замкнут. Барабанщики выдали торжественный, но в то же время залихвацкий ритм. Зал неистовал. Гости перемешались в кучу-малу, сношая невесть кого, лишь бы была пизда, жопа или рот, а во тьме сам бог простит; родители брачующихся совокуплялись с кем попало; молодёжь уже давно пустились в полный разнос; одна из свидетельниц влезла в шоу и попыталась полизать моим наложницам, негры отволокли её в подсобку (откуда она выползла послушной и удовлетворённой). Громовой удар возвестил свободную программу. С этого момента женихи могли драть доставщихся им красавиц как заблагорассудится. Все этим воспользовались: потный толстяк рухнул навзничь, призывая рыжую семиразмерную Мелену оседлать его жирный вздыбленный, увитый узлами вен хуище (я, блин, кажется понял, что Королевна в нём нашла); жених Куклы загнул свою пятиносную блондиночку раком и страстно заправил, улыбаясь превратившейся в сердечко жопке; жених Ведьмочки жарко сунул меж огроменных сисей опрокинутой на спину Жасмин; Серёга лёг на Сонечку в миссионерской и, сжимая её лицо, никак не мог оторваться от синих глаз, лишь иногда отчаянно целовал в губы; и даже юный муж шалавы Шалуньи пытался заправить полувставший хуишко в равнодушную, заваленную им же самим навзничь негритянку. Возбуждённые донельзя Белокурые Стервы велели сдвинуть пару диванчиков и, пока слуги выполняли их волю, целовались взасос. Я со стоном пал на спину. Невесты с визгом накинулись на меня. От жаркой, обильной женской плоти стало трудно, но сладко дышать. Как в раю, сиськи были везде: в ладонях, на лице, на члене, и даже ступни моих ног мяли чьи-то нежные сиськи! Мой член стоял выше пупка. Плотоядно урча, я жамкал вожделенную плоть, лизал и целовал мотающиеся груди, хватал губами и зубами соски... Титьки скользко вырывались, их было слишком много, чтоб удержать. Белокурые Стервы раздели друг друга и принялись жарко ласкать ротиками соски, стильно венчающие третьего размера идеальные грудочки. Потом, страстно целуясь взасос, повалились на сведённые диваны. Отталкивая друг дружку, визжащие невесты завладели моим членом. Какая-то пососала, какая-то облизала, какая-то отобрала и заправила в себя. Выделения текли мне на яйца; огромные, прохладные, нежные сиськи сладко били меня по лицу; мокрые пизды насаживались на пальцы; пьяные губы жарко целовали, и требовалось несколько секунд, чтоб понять, что целуюсь я с нижними губами! Издав вопль, кончил жених Куклы. Его блондиночка выгнулась и с любопытством заценила, как жемчужные нити спермы ложатся на спину и жопку. Жених, а вернее, уже муж, блаженно отвалился за стол, где друзья мигом поднесли ему «штрафную» в полном до краёв гранёном стакане. Блондинка осталась стоять раком. Первой на моем члене прыгала Шалунья. Она очень старалась: вертела жопой, теребила соски, стонала, но кончить никак не могла. Я схватил её за раскачивающуюся налитую семёрку, вжался лицом и стал облизывать. Чья-то крупная жопка вдруг сдвинула назад вожделенные титьки и накрыла мне лицо длинной пиздой. Я хотел было возмутиться, но это оказалась Королевна. И я зачавкал её быстро увлажнявшейся вульвой. На мою ступню кто-то, подозреваю, Эльвира, насаживалась мокрой пиздёшкой. Раскинутые руки ласкали чьи-то болтающиеся груди. Я был счастлив. Достаточно намокнув, Королевна согнала с члена Шалунью и оседлала меня. Причёска её растрепалась, корона съехала набок, но этот беспорядок лишь придавал невесте очарования. Её монументальные груди раскачивались и просились в руки. Королевна слегка наклонилась, и они легли мне на грудь, но не расплющились, а желеобразно заволновались в такт моим фрикциям. Фантастика! Слава кокаину на члене, а то я непременно спустил бы прямо в пизду моей фаворитки. Тем временем над моим лицом Кукла робко предлагала свою крохотную пиздёнку с пухлыми большими и тоненькими малыми половыми губками. Я с радостью принялся увлажнять её. И тут Королевна закричала и задёргалась в оргазме. Её с воплями зависти стащили с меня: ходил слух, что кончить на моём члене — к счастливой половой жизни. Следом вновь полезла жаждущая оргазма Шалунья, но Эльвира погасила конфликт в зачатке — уволокла её прочь, целоваться. Отчаянно стесняясь, Кукла сползла к моему члену и туго наделась на него. Задвигалась, прикусив губку и прикрыв глаза, придерживая силиконовые сиськи с новыми пухлыми малиновыми сосками, чтоб не оторвались. Место Куклы на моем рту заняла Ведьмочка. Я с удовольствием зачавкал её вульвочкой, с любопытством изучая языком клочья мясистой плевы. Ведьмочка шумно задышала, затёрлась клитором о мой нос и вдруг громко сквиртанула прямо мне в рот. Это тоже был хороший признак — кончить от моего куни означало безмерное уважение коллег, начальства и друзей. Следом за ней забилась в оргазме Кукла. Три из пяти. Зал ресторана гудел от оргазмических криков и влажного шлёпанья нагих тел, иногда даже перекрывая работу японских барабанщиков, что задавали всем ритм. Женихи-мужья продолжали драть моих красавиц, правда толстяк и ведьмочкин мужик уже отстрелялись, но, халявщики, пользуясь оставшимся временем, они совали свои прилегшие пенисы в ротики партнёршам. Серёга работал Сонечку всё в той же миссионерской, зато шалуньин юнец терроризировал Занзибару цирком из разных поз. Но в любой из них его мягкий хуишко оставался в разъёбаной чёрной пизде не более нескольких фрикций, потом вываливался, и женишок нёс его Занзибаре в ротик, а сам принимался жамкать и слюнявить её громадные сиськи. Член приподнимался, парнишка гордо тащил его к пиздёшке, изгибал Занзибару в очередной камасутровой позе, присовывал на три фрикции и снова спешил к ротику. Занзибара сносила его домогательства с буддийским спокойствием. Надо будет выписать ей премию. В другом секторе ресторана было своё шоу — на сдвинутых диванах мои дивные близняшки в позиции 69 вылизывали друг дружку с такой страстью, аж пена летела! Я огляделся: Королевна блаженствовала рядом, устало раскинув груди, одной рукой вяло теребя сосок, другой играя с клитором; Эльвира и Шалунья целовались в засос, лежа друг на друге. Их пиздёшки сочно манили меж разведённых стройных ножек в белых чулках. Я навалился на девчонок сверху и стал попеременке присовывать то в нижнюю, то в верхнюю пиздёшку. Эльвира быстро заработала пальчиками на клиторе, мигом доведя себя до оргазма, а вот Шалунья кончить никак не могла и чуть не плакала. Конечно, как тут кончишь, если думаешь об этом, а не о толстом хуе. Тогда Эльвира влепила ей несколько смачных пощёчин. Шалунья обалдело вылупилась на неё и вдруг забилась в оглушительном оргазме. Всё, теперь можно позаботиться и о себе. Меня привлекли Кукла и Ведьмочка, вылизывающие дргу дружку в позиции 69. Узкая, мясистая пиздёшка Ведьмочки — единственная, которой я сегодня не уделил достаточно внимания. Настала пора исправить это упущение. Кукла достаточно увлажнила её вульву, и я ввёл член, как по маслу. Ведьмочка тонко застонала и подарила мне поощрительный взгляд через плечо. Я взялся за упругое перевёрнутое сердечко её зада и активнее заработал бёдрами. Кукла переключилась с клитора на мои разбухшие от спермы яйца. Её губы были мягкими и нежными, язычок — твёрдым и узким. Королевна, томно подалась ко мне и, подняв руками, предложила свои невероятные сиськи. Я с радостью уткнулся в них лицом и стал целовать. Конечно, Шалунья не могла такого снести и тут же сунула свои сиськи с другой стороны. Я с наслаждением вылизал и их. Потом обнял девушек и сблизил. Их титьки вмялись меж собой и затёрлись друг о дружку. Я уткнулся лицом в эту невероятно ароматную, нежную, сексуальную подушку. Эльвира пристроилась сзади и стала массировать мои ягодицы своей упругой шестёркой. Я оказался на грани блаженства. Балансировал, не понимая, сорвусь ли в наслаждение или откачусь назад. Тогда Эльвира наклонилась к моему заду. К губам и язычку Куклы, обрабатывающим мои яйца, прибавились её губы и язычок, занявшиеся моим анусом. Несколько ударов сердца и я закричал: — Кончаю! И чуть не слетел с ложа — с такой прытью из-под меня выскочили невесты. Девчонки мигом устроились полукругом передо мной, на коленях, подняв руками титьки и открыв накрашенные ротики. Пять прекрасных, большегрудых, только что распакавонных мною девственниц. Эта картина — самое лучшее, что видел я в жизни. Сжав рукой хер, я с рёвом начал кончать, выплёскивая тугие густые струи спермы на подставленные сиськи, на красивые личики, в изысканно собранные волосы, на такни фаты. Невесты смеялись и пытались ловить сперму ротиками. Шалунья схватила было пенис ртом, но тут же была оторвана от крантика. Вот что значит — работа имиджмейкера. Ходило поверье, что получить мою сперму на грудь — к счастливой семейной жизни, в рот — к богатству, на лицо — к долгой молодости и вечной красоте. Что-то означала сперма в волосах, и в глазах и даже в пупке, я не помню, что. Зато (отдельный респект имиджмейкерам!) девчонки как огня боялись получить заряд в вагину, это считалось к большой беде. Я стряхнул последние капли на подставленные язычки, устало упал на ложе и стал с улыбкой наблюдать, как невесты возюкают мордашками в испачканных спермой сиськах подруг и облизывают их, пытаясь получить ещё немного красоты и богатства. Когда груди оказались чисто вылизаны, они стали слизывать моё семя друг у дружки с лиц. Находчивая Ведьмочка собрала изрядную порцию на пальцах и стала запихивать себе в попку, пытаясь наколдовать богатого любовника. Скромница Кукла взяла в рот мой вялый, улёгшийся пенис и высасывала последние капли. Шалунья пыталась отогнать её, но я не позволил. Вот ведь как переменчива жизнь! Ещё утром я собирался опозорить силиконовую красавицу, а к вечеру она стала чуть ли не самой моей любимой. С того момента, как я кончил, закончилось и время женихов. Тем, кто ещё не спустил, давалось пять дополнительных минут. Таковых оставалось двое. Мелкий муж Шалуньи, судорожно вдавливал мягкий отросток в щёлку загнутой ниц Занзибары, у него не получалось, и, чуть не плача, он повернул чёрную красавицу на спину и принялся яростно надрачивать над её точёным красивым лицом, одной рукой теребя огромные груди за соски, в надежде кончить хотя бы так. Серёга даже темпа не ускорил, работая бёдрами в томном глубоком ритме всё в той же миссионерской позиции. Для этих двоих как будто не существовало внешнего мира, они даже не обратили внимания на подошедших негров с секундомерами. Он нежно держал лицо Сони в ладонях, её руки обвивали его шею, а ноги — его талию. Их лица были очень близко. Они не отрывали друг от друга полных слёз глаз. Но как так?! Он же предал её, почему она на него так смотрит?! Эльвира же вскружила ему голову, почему он плачет?! На последней минуте Сергёга резко ускорился и излился во влагалище, нарушив строжайший запрет. Поцеловал на прощание и встал. Соня кинулась к его бёдрам и схватила ртом опускающийся член. Так они и застыли: он стоит, она на коленях перед ним, вцепившись руками в его ягодицы, вжимая лицо в его пах. Что ж ты наделала, милая? Оставаться тебе теперь в наложницах. Потому что ну не может стать баронессой девушка, публично принявшая в себя семя простолюдина! Время вышло. Визжащего, брыкающегося юношу стащили с Занзибары и поволокли к гостям, а они так и стояли, и растерянные негры смущённо поглядывали на меня, не решаясь их разделить. Серёга разорвал контакт сам. Он отошёл, она осела. Японские барабанщики врезали радостный марш, наложницы поднялись с колен и под конвоем негров цепочкой покинули зал ресторана. Счастливые, сияющие невесты подошли ко мне для последнего поцелуя и, прижав к грудям охапки платьев, поспешили в задние комнаты, где их ждали визажисты и парикмахеры. Постепенно разгорался обычный яркий свет. Смущенные гости поправляли одежду, кто-то спешно доёбывался по углам. Довольные женихи стаканами жрали водку. Японские барабанщики зачехлили палочки, из динамиков полилась банальная синтетическая музыка. Грузчики неловко переминались с ноги на ногу, собираясь унести ложе и не решаясь привлечь моё внимание. А я лежал, раскинувшись, на синих шёлковых простынях и думал невесёлые мысли. Обычно я оставался на свадьбах до конца. Надирался коньяком и, бывало, дополнительно поливал богатством и красотой особо титястых гостий и официанток. Но сегодня мне хотелось поскорее оказаться в спальне Сони, залезть на неё и объяснить, что она не права. Объяснить настолько нежно, насколько я вообще могу. Но, нет, бесполезно. Сегодня самый ужасный день в её жизни, и я — главный его кошмар. И мой приход к ней ночью ничего не изменит. Я помнил, какими глазами они смотрели друг на друга. На меня никто и никогда так не смотрел. К ложу, покачивая бёдрами, подошли Белокурые Стервы, снова идеальные в своих узких длинных платьях, кокетливых шапочках-таблетках с вуальками, с безупречным макияжем на надменных, холодных лицах ангельской красоты. Вот она, моя судьба. Вот она, моя жизнь. Вот, с кем я останусь навсегда. Глядя сквозь них, я сказал и сам себе удивился: — Эльвиру вернуть в гарем. Соню отдать Серёге. Домик и офицерскую путёвку оставить в качестве свадебного подарка. Ничто не дрогнуло на гладких лицах близняшек. Холёные руки синхронно поднесли к ушкам крохотные золотые мобильники. Интересно, они меня любят или ненавидят?.. Часть 5: Первый блин герцога Сварожича Конечно, к герцогу пристала его жена. Он копался в кабинете в каких-то скучных бумагах, и, войдя, вся такая красивая, с идеальным макияжем, с причёской, в стекающем до пола изумрудном платье, она скривилась: герцог, покусывая губу, что-то писал за дубовым столом в замызганном махровом халате и ночном колпаке. И даже бокала коньяку не стояло у его локтя! — Муж мой, — твёрдо сказала герцогиня, отодвигая бумаги, — вам поступили заявки на лишение девственности. Пять невест. Он поднял на неё близорукие, с огромными зрачками, беззащитные глаза и пролепетал: — Что? Так много? — Казимир! Как только на сайте нашего Дома появилась эта новость, от девственниц-невест отбоя нет. Ваши поданные с нетерпением ждали возвращения традиций! — Но это ведь на несколько часов! — пролепетал герцог. — А у меня занятия, встречи, книги... — он беспомощно пошевелил в воздухе пальцами, не в силах придумать аргумента круче. — Казимир, — истерично заявила герцогиня, — мы никуда не выходим! Давайте уже включаться в светскую жизнь! Я приглашу репортёров! Попыхтев, герцог изрёк: — Хорошо! Я даю согласие на одну. Это не должно занять много времени... Тело выберете сами. Герцогиня всплеснула руками: — Только этого не хватало. Я ещё блядей мужу не заказывала! — и заявила, уперев руки в боки. — Решено, муж мой. Я сейчас же распоряжусь, и к четырём все пять пар будут у нас. Выделите час из вашего плотного расписания, потому что так прошу я. Посмотрите, зацените, выберете. И ушла, задрав голову и шурша юбками. Встречали брачующихся в Малой Ебальне — она была небольшой, но достаточно просторной, почти пустой, и пол был покрыт длинноворсовыми коврами, очень уютными в плане на них покататься в обнимку. Герцогиня поставила в по фен-шую выбранной точке кресло для мужа, усадила его, недовольного парадным мундиром, сама встала позади, положив руку в длинной белой перчатке на спинку. Вошли пары: кавалеры в чёрном вели под ручку белоснежных, широкоюбных невест, дабы отдать чужому мужику на поебаться. Очень юные, они выстроились в ряд перед герцогом с герцогиней и низко поклонились. А потом заозирались: юноши в недоумении, а девушки с искренней завистью. Хотя чему тут было завидовать? Пустая комната, пол которой превращён в сплошной сексодром, на стенах всевозможные приспособления для БДСМ (нетронутые, большинство даже в целлофане) и одна шуточка: высоко, так, чтоб с полу не достать, скамеечка для герцогини и акробатические кольца, подтягиваясь на которых, герцог мог бы в неё входить. Герцогиня любила накачанных мужиков, поэтому игра «в попугайчика» стала её любимым сексуальным развлечением. Герцогиня, улыбаясь, кинулась к гостям и защебетала: — Ах, какие вы красивые! Ах, помню собственную свадьбу... — закатила зелёные, в цвет платья, глазища. — Это было изумительно!!! Но давайте бороться за изюминку ВАШЕЙ свадьбы, девочки! Только одна из вас удосужится чести... — скромно кашлянув, она бросила многозначительный взгляд на своего растерянного муженька. — Ну, вы понимаете, в нашем герцогстве сюзерен очень избирателен, не то что в некоторых ленных баронствах. Итак, девочки, выходим, кланяемся, и рассказываем, кто что из себя представляет! Герцогиня вернулась за спинку кресла, невесты растеряно переглянулись. Все они были изумительно хороши собой, все были изящно стройны, но мелкотитечны, выделялась лишь стоявшая последней блондиночка, выкатившая в декольте своего подвенечного платья полноценную четвёрку. — Начинаем слева, — решительно оборвала их нерешительность герцогиня. Миниатюрная фигуристая шатеночка шагнула на своих лодочках и пропищала, быстро присев в реверансе: — Милена, восемнадцать лет! И застыла в ожидании, когда её отпустят. Герцог кивнул, но герцогиня замотала головой: — Нет-нет-нет! Нас интересует твоя полова жизнь, милая! — У меня не было половой жизни, — пролепетала крошка. — Врёшь, — блеснула очами герцогиня. — Мы знаем, что ты девственна, но! В рот у своего жениха брала? Мастурбировала? В жопу парням с квартала давала? Крошка потупила глазки: — В ротик брала, больше ничего не было. — И не мастурбировала?! Не верю! — Только чуть-чуть! — Ладно, следующая, — раздражённо махнула рукой герцогиня. Невесты по очереди выходили вперёд, делали глубокий реверанс и отчитывались: — Ольга, двадцать лет. Позволяла пацанам со двора каждый день спускать на лицо, потому что была прыщава, а от спермы прыщи сходили. В себе члена не имела, жениху не давала никак. — Серафима, восемнадцать лет. Имею богатый опыт ебли в жопу, скушала литров пятьдесят спермы. Дрочить не имею надобности. Отожгу с вами так, что до смерти не забудете. — Анна, девятнадцать лет. Живу анальной жизнью с восемнадцати лет, но верна только одному, моему жениху. Он и лишил невинности мой зад. Минет брать брезгую. Фантазирую, как десяток негров изнасилуют меня в рот. — Оксана, девятнадцать лет, — сказала, не поднимаясь из реверанса, блондинка, открыв на обозрение свои аппетитные, почти вывалившиеся из декольте сиськи. — Ни с кем, никогда и никак не была. Даже с женихом. Мастурбировала, да, но редко. Тёрла клитор, глядя на Ваши портреты, господин герцог. Отдаться вам — моя хрустальная мечта. — Я выбираю её, — гордо сказал герцог, указав на блондинку. — Ах, Ваше Сиятельство! — вскричала герцогиня. — Но вы даже не разобрались в их навыках! Так дела не делаются. Девочки! — она побежала к парам, хлопая в ладоши. — демонстрируем искусство феллацио! Становимся на колени и начинаем сосать! Невесты растеряно переглянулись, но ослушаться не посмели. Довольные женихи мигом расстегнули ширинки. — Э, нет, так не пойдёт! — остановила всех герцогиня. — Сосать своему доблесть небольшая. Девочки, меняемся местами! Быстро-быстро-быстро! Она хлопала ладошками, а невесты суетливо перестраивались, не смея подняться с колен. — Итак... Начали сосать! Женихи смущённо, но возбуждённо переглядывались, невесты же, едва осмелившись, брезгливо брали члены пальчиками и разглядывали их. — Нет, так дела не делаются, — решила герцогиня. — Девчонки, быстро пить шампанское! Невесты с низкого старта метнулись к углу, где пузырилось в высоких бокалах розовое шампанское, целая пирамида. В три секунды засосав в себя бокалов по пять-шесть, они вернулись к чужим парням с блеском в глазах и румянцем на щёчках. И стали аккуратно сосать, посылая своим партнёрам вульгарно-томные взгляды. Особенно страстно зажигала та, что «брезговала» до сих пор. Герцог и герцогиня прогуливались под ручку вдоль ряда, и герцогиня, похохатывая, делилась впечатлениями о технике невест, взирая со своего непревзойдённого профессионализма в данной сфере. — Выбираю... Эту, — герцог ткнул пальцем в коленопреклонённую блондинку, единственную из всех, что стеснялась и не сосала, а лишь слегка жамкала розовыми, блестящими губами самый кончик головки, робко направляя вялый пенис двумя пальчиками. рассказы эротические Раздражённый партнёр её постоянно резко подавал таз вперёд, надеясь войти, но блондиночка отворачивалась, и член мокро скользил по её персиковой щёчке. — Муж мой, экий вы торопыга! — возмутилась герцогиня. — Вы даже не оценили их жопы! Мальчики, — вновь захлопала ладошками, — отлипаем от девочек, ложимся на спины и выставляем вверх письки! Девочки, принимаем по дозе и выбираем, кому какой по нраву, — но, чур, не повторяться! Становимся в колено-локтевые, оттопыриваем жопочки и продолжаем сосать! Мгновенная перетасовка, прерванная только жадными глотками двух-трёх бокалов шампанского, и вот ряд раскрепощённых невест (уже намного охотнее) глубоко засосали в себя неизвестно чьи пенисы, оттопырив задочки в свадебных платьях. Не прерывая их минета, герцогиня лично задирала всем юбки и спускала до колен кружевные трусики. Некоторые зажимали попки, другие же, напротив, оттопыривали и призывно ими виляли. — Смотрите, муж мой, какие аппетитные круглые ягодички! Зацените эти пухлые пиздёшки! Ах, эти крохотные дырочки над ними! Пиздёшки, увы, сегодня вам трогать нельзя, но попочки вы просто обязаны отдегустировать! Ведь как иначе вы узнаете, способна ли избранница вам грамотно подмахнуть? Они прошли вдоль сосущего строя невест, и герцогиня лично слюнявила каждой анус, а герцог, долго и робко просовывал в каждую жопку свой длинный, тонкий хуй. Потом делал пару фрикций на полкукана и переходил к следующей. На длинном лице его не менялось выражение смущения и усталой покорности. Особенно долго провозились с блондинкой — она зажала свои круглые ягодицы, и в конце концов герцог лишь сымитировал, что проник в неё. Завершив ряд, он ткнул пальцем в шнуровку корсета на спинке блондинки: — Выбираю эту. — Постоянство, безусловно, добродетель, — раздражённо зашипела герцогиня, — но почему?! — Только ей это по-настоящему надо, — ответил герцог. Герцогиня всплеснула руками: — Он о девке заботится! Заботьтесь о себе! Вам должно понравиться, не им! Ладно, вы ещё не готовы. Вам нужно ощутить умения их губ, — и снова она захлопала в ладошки. — Девочки, снимаемся с хуёв! В темпе, в темпе, в темпе! Размялись, пора приступать к главному упражнению! Все сосём господину герцогу! Невесты, улыбаясь и воркуя, усадили его в кресло и принялись стягивать штаны. — А я тем временем, — ликуя заявила герцогиня, — займу женихов, чтоб не скучали. Мальчики, ко мне, мои цыплята! Готовим хуёчки для аристократичного минетика! — Катерина, — возопил ошарашенный герцог, которому уже вытащили наружу пенис и первая счастливая невеста с удовольствием подрачивала ствол ручкой, опутанной невесомой белой перчаткой, в предвкушении облизывая бардовые полные губы. — А что такого?! — возмутилась, руки в боки, Катерина, уже стоявшая на коленях в окружении раскачивающихся молодых фаллосов. — Дико извиняюсь, но вы не постеснялись на глазах жены отъебать в жопу пять поблядушек! А теперь, если мне не изменяет зрение, наслаждаетесь их отсосом, не так ли?! Имею ли я право на малую толику взаимного уважения и взаимного наслаждения? — Имеете, — буркнул герцог и раздражённо отвернулся. — Мальчики... — проворковала герцогиня, возвращаясь к пенисам. И провела по ним пальчиками, словно по струнам арфы. А потом (глаза её разбегались, она не знала, за какой хвататься), стала дрочить, что попадалось в ладошки, и с жадными стонами хватать губами, что в них утыкалось. Довольные женихи подсовывали свои толстые, длинные хуища. — Когда смотрю на такие сиськи, — сказал один из них, таращась ей в пышное декольте, — сразу вспоминаю про Артурку-Сиськоёба. Все заржали, и Катерина тоже позволила себе глухой смешок сквозь хер во рту. Потом вытолкала пенис язычком: — Как ты смешно назвал барона Титтенфака! К слову, он уже неоднократно ими пользовался. Она не заметила, как вздрогнул её муж, и продолжала, вынимая из декольте гладкие, стоячие титьки и расправляя их: — Делает он это дело очень умело! Я и не думала, что титфак может быть столь изысканно приятен. Он просит меня собрать их вот так, — она руками сблизила и приподняла груди, соблазнительно округлив их и натянув глядящие вперёд малиновые ореолы, — потом увлажняет ложбинку, — она капнула слюнкой с полной нижней губы, — и заправляет меж ними свой длинный, толстый, аппетитный хуй. Герцог, забыв о теребящих его пенис невестах, ошарашено смотрел на неё. А герцогиня продолжала держать груди поднятыми и с улыбкой выжидательно смотрела на женихов. Наконец они поняли и, сначала робко, потом всё смелее, стали плевать на её сиськи. Слюна обильно потекла по нежным округлостям и соскам. Герцогиня возбуждённо задышала. Самый смелый сунул в увлажнённые титьки член и задвигался, застонал. Герцогиня тоже страстно застонала и моментально получила в открывшийся ротик здоровенный хер. Минута, и она оказалась лежащей на полу с задранной юбкой. Огромный хер заполнял её рот, другой член двигался между сисек, чьи-то пальцы с силой крутили ей соски; её руки были раскинуты и надрачивали каждая по члену, а пятый член драл её попеременно в пиздёшку и в жопку. Пенис хмурого герцога начал обмякать. Обеспокоенные невесты сделались активнее. Растеряно переглядываясь, они быстрее надрачивали, мокрее сосали, стонали и заглядывали ему в глаза. Но герцог с болью смотрел, как ебут его жену. — Мальчики, — выпихнув член изо рта, задыхаясь от страсти, сказала герцогиня, — меняем диспозицию! Ты, — сжала крепче член в правой руке, — ложишься под меня и вставляешь в попку. Ты, — сжала левый член, — идёшь на пизду. Из пизды идёт в рот. Изо рта — в сиськи. Из сисек... Тоже в рот, давно хотела это попробовать! Куча мала перемешалась и, под ревнивыми взглядами невест, вновь задвигалась, задышала, застонала. Член герцога окончательно превратился в писю. Раздражённые невесты совсем ничего не могли с этим поделать. Женихи повскакивали на ноги, окружили герцогиню и стали спускать ей на волосы, на губы, на щёки, на глаза, на сиськи, на лобок. Капли спермы летели на собравшееся на талии платье, на чулки, на драгоценности. Герцогиня упивалась их одновременным оргазмом, подставляя довольное лицо и поднятые руками мягкие груди. Удовлетворённые женихи, похохатывая и общаясь, без спроса отошли к шампанскому. — Девочки, — произнесла с пола удовлетворённая хозяйка, — стягиваем платья, оставляем фату и выстраиваемся перед господином герцогом! Пока невесты выполняли распоряжение, герцогиня купала пальчики в сперме, любуясь, как стекает с них эта вязкая, терпкая слизь, потом клала пальчики в рот и облизывала, прикрывая глаза, словно гурман. Голые невесты, в одних только туфельках, чулках на поясках, перчатках, украшениях и фате, выстроились перед герцогом. — Казимир, — лениво сказала герцогиня, не прерывая томное облизывания пальцев, — пора выбирать. Бросив на неё ненавидящий взгляд, герцог ткнул пальцем в блондинку: — Эта. Но та вдруг надула губки, отвернулась и сварливо сказала: — А можно не меня? Я чё-то как-то по-другому вас себе представляла. Хочу, чтоб меня лишил невинности настоящий мужчина! Женихи заржали, невесты стеснительно захихикали, и, что хуже всего, в этот смех колокольчиком влился смешок герцогини. Герцог побагровел и опрометью кинулся из комнаты. Раскинувшись на полу, герцогиня сказала: — Нет, милая моя, нельзя. Герцог сделал выбор, так что изволь подчиниться. Что ж, всем пора одеваться и... Дверь распахнулась, и во главе десятка стражников в комнату вернулся герцог. Катерина никогда ещё не видела у него такого страшного лица. — Мелкосисечных нагнуть у стены, — хрипло велел герцог. — Сисястая будет ползать за мной на коленях и слюнявить мне член перед каждой дыркой. И не дай бог у меня ляжет! — заорал в лицо перепуганной блондинки. — Велю отрезать тебе пальцы! Хныкающих от страха невест нагнули, как было велено, рыдающую коленопреклоненную блондинку герцог тащил за собой за волосы, её пышные груди мило раскачивались. Подходя к каждой невесте, он очень сильно шлёпал её по заднице, девушка вскрикивала, жопка её сначала сжималась, потом расслаблялась, и в этот момент герцог резким движением всаживал член в девственную вагину. Девушка вскрикивала второй раз. Перепачканный кровью член вынимался наружу и тут же отправлялся в рот заплаканной блондинке. Проблем с эрекцией не было, хуй герцога стоял, колом. За пару минут он порвал четыре целки. Потом молча за волосы вздёрнул рыдающую блондинку на ноги и наклонил. Ударил по жопе так сильно, что девушка взвизгнула, и в момент расслабления жопки грубо воткнул длинный тонкий член ей в анал по самые яйца. Блондинка заорала от боли. Оскалившись, герцог принялся ебать её жопку в бешеном темпе и на всю длину. Блондинка вопила так, что казалось, вот-вот рухнет потолок. И без того узкий анальчик её от боли сжимался ещё больше, герцогу было очень приятно. Почувствовав, что доходит, он вынул хер, бросил блондинку на колени и наспускал ей, рыдающей, в рот. Вытирая хуй о золотые волосы, сказал: — Твою просьбу я удовлетворю, я не стану тебя дефлорировать. Целку тебе порвёт настоящий мужик, — и, уже застёгивая ширинку, обратился к капитану стражи: — Эту, — ткнул пальцем в блондинку, — забрать в казармы. Ебать всей ротой до утра. Утром подмыть и отправить в подарок Артурке-Сиськоёбу. Остальных блядей — в портовые публичные дома, на двадцать лет! Этих, — показал на женихов, — отдать пидарасам. Следующие пять минут Малую Ебальню наполняли маты, плачь, вопли и звуки ударов. Первыми вынесли избитых женихов. За ними волокли голых, рыдающих невест. — Стойте! — герцог остановил стражников в самых дверях. — Вы забыли ещё одну блядь. И недрогнувшим пальцем показал на свою жену. *** Так в Империи появился настоящий властитель. Деспот и тиран, пятьдесят лет державший Север в ежовых рукавицах. Жестокость его вошла в учебники истории. Электронная Библиотека Dojki.Biz (Рассказы для Взрослых 18+)