Электронная Библиотека Дойки.Biz (18+)

 Название : Сборник секс рассказов (часть 143)
 Ссылка: https://dojki.biz/book/
 Категория : Рассказы про секс

 Содержание :
 - Странные фотки жены с незнакомцем
 - С мамой в Африке
 - Цель
 - Поездка в Крым. Поезд
 - Пикап в Прокуратуре
 - Игры для взрослых
 - Выбор
 - Никогда не говори никогда. Англо-русский плагиат 
 - Дополнительное занятие
 - За все надо платить
 - Мама и дочка в клубе
 - Коррин
 - Вынужденная мера
 - Поездка в Крым. Проводница
 - Ушлая студентка
 - Закон тайги
 - После работы
 - Забытые трусики
 - Нашла способ заработать
 - Уборщица

 --- Странные фотки жены с незнакомцем --- (сексвайф и куколд, измена, минет, наблюдатели)

— Встань боком. Ага. Вот так.
*щелк-щелк*
— Подбородок выше, веки расслабь. Ага. Хорошо.
*щелк-щелк*
— Теперь медленно снимай сарафан... Отлично.
*щелк-щелк*
— Ну всё, Олечка. Думаю, что всё прошло прекрасно, будет отличный материал.
— Я очень рада! — улыбчиво ответила девушка.
— Через две-три недели будет отличный материал. У меня ещё целая очередь, которую надо полгода монтировать, но мы подвинем их немного.
— Хорошо, Дмитрий, спасибо вам! — засияла голая дева.
Оля вышла из студии.
— Никчемный овощ, куда она лезет со своим кирпичным лицом... — я ворчал себе под нос, пока собирал всю аппаратуру в студии.
Меня зовут Дмитрий, мне 35 лет. Я фотографирую в жанре ню.
...
В один из вечеров...
— Марина, поехали в свинг-клуб? — предложил я своей девушке.
— Опять ты за своё? Ну, поехали. Ты же знаешь, я ничего не обещаю.
— Да-да... знаю. Ну может в этот раз тебе кто-нибудь понравится.
Мы сели в каршеринг. Проверив все документы, я приподнял сиденье и немного его откинул назад. Само сиденье я пододвинул ближе к рулю и руль приподнял т. к. не люблю заниженную езду юношеского максимализма. Как же эти болваны умудряются себе создать дискомфорт. Опять же, вы сочтете это всё субъективно, а меня заносчивым. Всё же, дело во взглядах на жизнь.
Дорога предстояла через всю Москву. Мы жили в Балашихе, а предстояло нам ехать до Проспекта Вернадского. В одном из более-менее узнаваемых тематических заведений у нас должна была состояться стрелка с очередной парочкой, которая благополучно не приехала. На этот раз я ехал наобум.
Да, мне интересен свинг, и я себе в этом признался уже давно. В компании друзей из более близкого мне окружения, почти все знают, что я так или иначе причастен к этим кругам. Но мало кто знает, что именно меня в действительности привлекает. А привлекает меня наблюдать за сексом других людей. Некоторые считают это дебилизмом, но о вкусах не спорят.
Моя девушка не решалась ни с кем знакомиться и не подпускала к себе никого. И на этот раз всё пошло по такому же сценарию. Я пил вина на баре, а к моей девушке иногда подходили более опытные и разговорчивые свингеры-мужчины, которые хотели от неё секса. Я к этому скептически относился. Марина, как всегда, оправдывала свою натуру — она просто миловидно произносила «потом может быть подойдём к вам», и на этом обычно контакт исчерпывал себя.
Дорога обратно была занимательной. Всю дорогу мы ехали и ржали, обсуждая какие забавные индивидуумы нам попадались в том заведении. Порой мы с Мариной переглядывались и мне было интересно, о чём она думала.
По пути к дому я вспомнил, как она заговорила с барменом, который не мог участвовать в свинг-тусовке. Печально, но парню надо было работать. В этом общении не было никакого секса, никакого флирта, я бы даже сказал. Обычное общение, но оно меня зацепило...
... Зацепило...
Какие-то струны в моих ушах были задеты в том разговоре. Нет, не ревность, а что-то другое. Марина разговаривала с парнем, пока я отвлекался. Чего тут такого — скажете вы. Всё по-другому. Она другая, разговор другой, другой лад и поведение. Как-будто я близкий человек, но мы бываем разными в жизни с разными людьми, а эту разницу я не могу увидеть. Только поверни я голову к ней... и всё, снова та же Маринка, что и была.
— Странно...
— Что странно? — спросила Марина.
— В каком смысле? — переспросил я.
— Ты сказал: «Странно»... — ответила моя девушка, — Всё нормально, Димась?
— Да. Странное чувство охватывает в свинг-клубе... — поправил я себя.
— Ну да, я же говорила — это не для нас.
Странно. Как я этого не замечал раньше, ведь с Мариной мы уже два года вместе...
Кстати, Марине 24. Да, разница у нас приличная. Однако, Марина классная девушка, с отличным потенциалом. Она своей головой не только ест, а ещё и хуй сосёт прекрасно. Шучу, она не ест. Ладно, снова шучу. В общем, шевелить зубчатыми шестернями у неё получается.
У моей очаровательной Марины стройная фигурка. Рост 172 см., с длиннющими пышными русыми волосами до попы. У неё светлые радужки глаз и приятные черты лица. Когда она улыбается, её щеки в области скул превращаются в две красные дольки. Она моя мечта, моя муза. Я её безмерно люблю.
***
1. Непонятные ощущения
Прошло пару дней...
Во время секса, я вспомнил про тот ничем непримечательный разговор с барменом. Что в нём было особенного помимо разительного поведения моей девушки? Возможно то, что бармену было около двадцати пяти и им было о чём поговорить. Но, опять же, у них был некий разговор душ, между мужчины и, как мне показалось, тоскующей женщины.
От этих мыслей я сильно перевозбудился и кончил довольно быстро.
Ничего не сказав Марине, я поцеловал её в щечку и убежал в душ. Под теплыми струями воды, я думал о том, как бы разглядеть эту туманную часть в своей девушке.
Мы постоянно проводили для Марины фотосессии. Она не возражала и полностью мне доверяла. Я сумел организовать более тридцати профессиональных фотосессии для неё в разных локациях. Естественно, в ню формате. Больше всего мне нравилась домашняя фотосессия и на природе, но мы постоянно экспериментировали.
В очередной раз, когда мы съездили загород в поле на пикник, я захватил собой фотик, чтобы сделать пикантные кадры со своей музой. Марина позировала для меня, слегка обнажая свою попку, задирая юбку.
Она так по-детски крутила своей попкой и при этом вызывала у меня смешанные чувства.
— Маленькая блядь играется со мной. У самой, наверно, чертики бегают в голове.
Вдруг я заметил приближающегося к нам здорового деревенского мужика с соломенной шляпой на голове. Он был в джинсовом комбинезоне. Марина его не видела — она стояла раком на коленках. Мужик её тоже не видел, пока направлялся к нам навстречу.
Я хотел было сказать Марине, что к нам навстречу идёт мужик — передумал, притворившись, что не вижу его — продолжил снимать свою красавицу. Почему я это сделал — не знаю.
— Э-э-э. Извините, не заметил, что у вас тут ещё кто-то... — сказал мужик, подойдя вплотную и раздвинув в стороны подсолнухи.
— Ой! — крикнула тихо Марина.
Марина начала суетиться и прикрываться, а мужик на неё рьяно таращился. Я включил дурака и просто поздоровался.
— Здравствуйте. Чем можем помочь?
— Да вот, хотел узнать, чем вы тут, сударь, занимаетесь на моем поле. Кажется, ответ я уже нашёл... — отвечал мне мужик, продолжая пожирать мою девушку глазами.
— Не знали, что это частная собственность. Мы решили пикник устроить и заодно пофоткаться.
— Мм... — почесал бороду мужик, полностью игнорируя моё присутствие.
Марина уже стояла рядом со мной, вся красная. Она на мою рекацию на его взгляд. Я максимально старался казаться непринужденным и продолжал диалог, будто я один такой наивный не вижу, как он пялится на мою обворожительную красавицу.
— Знаете что? — неожиданно начал мужик, — Вы продолжайте свой «пикник». Если что, вот мой дом неподалеку, можете зайти на чай.
— О, спасибо большое! — продолжил я этот спектакль с глупой миной.
Марина просто улыбнулась, замешкавшись, не понимая, что здесь происходит.
Вскоре мужик удалился, и мы сели на скатерть.
— Кошмар! — покраснела Маринка.
— Неловко вышло.
— Ты его не видел?
— Нет, как я мог видеть, если у меня одним глазом в объектив, а второй закрыт?
— Ну не знаю, ты же отрываешься от камеры?
— Да, но подсолнухи высокие, а я наклонялся.
— Понятно.
Марина всё смотрела по сторонам. Ощущения были странные, я не понимал почему я это делаю, но это любопытство меня цепляло.
У Маринки тоже была пунцовая моська от всего происходящего. Она думала об этом, пока мы ели жаренные сосиски. Мужик ещё такой интересный попался. Выглядел он немного моложе меня, но при этом потолще телосложением и покрепче. Интересно, думала ли она об этом? Оценивала ли она его взгляд и тело?
После трапезы я достал из кейса свой фотик.
— Что ты удумал? — спросила Марина.
— Хотел ещё пофоткать...
— Ничего, что мужик этот снова может выскочить? — изучающим взглядом спросила моя красавица.
— Ну и ладно, он, итак, уже всё увидел, ха-ха... — ответил я, просмеявшись.
— Ха-ха, — саркастический смеялась Мариша.
Неожиданно для меня она повернулась спиной и начала позировать.
— Ну, рули, маэстро.
— О! Вот это другой разговор.
Я повел Марину в сторону берёзы, которая росла возле дома мужика. Мы взяли собой другой наряд, в котором моя принцесса выглядела весьма горячо. Это было легкое платьице деревенского стиля, всё в принте в цветочках. Самое забавное, что платье стоило четыреста рублей. Почему-то такой секонд-хенд на красивой загорелой девушке смотрится невероятно сексуально.
Пока я снимал кадры с Мариной, я замечал, как мужик выходил на крыльцо покурить и посматривал на фотосессию нашу. Марина тоже его заметила. Она посмотрела на меня, и не видя в моем взгляде возражения и дискомфорта, она продолжала позировать.
*щелк-щелк*
— Классно... — комментировал я.
Мужик облокотился одной рукой на уголок дома, а второй рукой курил. Я решил сделать кадр, как Марина рачком нагибается в корзинку, чтобы что-то достать, а в этот момент на неё таращится этот мужик. Причём, Марину-то я взял в боке, а на мужика навёл фокус.
Марина знала, что он там стоит и ещё больше наклонилась, поворачивая немного ягодицы в его сторону. Это было так завораживающе. Интересно, о чем она думала в этот момент?
... Интересно...
После мы собрались и уехали. Естественно, заходить на чай к незнакомому мужику мы не стали. Не надейся, читатель.
...
2. Мания
После того случая, я много об этом думал, фантазировал, и блуждал где-то в пространствах собственных иллюзий того, как всё можно развернуть. Мысли мои пересекали любые грани дозволенного по отношению к своей девушке.
Через пару месяцев отношений мы решили расписаться. У нас не было никакой свадебной церемонии, мы просто съездили на отдых в Турцию.
На отдыхе мы почему-то иногда ругались. Я сам не понимал, как я к этому подводил, но зачастую все эти ссоры были связаны с тем, что я её оставлял где-то на отдыхе одну, но по факту возле неё оказывались разные мужики, которые пялились на мою красавицу-новоиспеченную жену.
— Ты можешь внятно объяснить, что происходит? — пошла в атаку жена.
— Ты о чём?
— Не притворяйся. Я вижу, что ты всё понимаешь. Каждый раз, когда кто-то из нас замечает, что на меня смотрит мужик, ты просто через мгновение встаёшь и куда-то уходишь. То в туалет, то на бар, то в заплыв, то в магазин. Что происходит?
По правде говоря, я не знал, что ей ответить. Я сидел с плохими картами и не понимал, как мне отбиваться. Мои мысли в тот момент пересекали стратосферу.
— Марин.
— Что?
— Если я тебе кое-что покажу, обещай не психовать?
— Ну, попробуй.
— Обещай.
— Как я могу обещать? Вдруг ты мне трупа сейчас покажешь?!
— Да нет, фотки покажу.
— Фотки трупов?
— Очень смешно.
— Ладно, обещаю.
Я достал свой планшет, куда я выгружал фотки. Я открыл папку «V», что означало voyeur — подглядывание за сексуальной сценой.
В папке были фотографии с того пикника, но только те, где мужик подсматривал за моей женой. Далее были фотки уже с пляжа, где жена купается и к ней плывет мужик, чтобы спросить одна ли она на отдыхе. Затем на других кадрах на неё смотрел мужик, который лежал на соседнем лежаке от неё. Кадры, где мы в клубе ночном на этом отдыхе, а Марина одна танцует и к ней пританцовывают мужики.
— Извращенец.
— Марина, ты обещала.
— Да. Но ты — извращенец.
— Неплохие кадры?
— Зачем они тебе?
— Новое направление открываю — Вуайеризм.
— Что это означит.
Я вкратце объяснил жене значение этого слова.
— И почему тебя туда потянуло?
— Не знаю. Интересно.
— Мм...
— Тебя это смущает? — посмотрел я на жену.
Марина погрузилась в свои мысли.
— Я не знаю, Дим... — вздохнула Марина, — ведь это же чужие мужики, а я твоя жена, а не какая-то модель для твоих снимков.
— Ты — больше, чем модель. Ты — муза.
— Не знаю...
— Это направление может даже будет очень прибыльным.
— А ничего, что я там? Меня тоже надо спросить.
— Ну да, согласен.
Наступила тишина. Марина сидела на кровати и о чем-то думала. Мне было интересно, о чем она думает, но в то же время я не мог у неё об этом спросить.
Её открытая позиция мне понятна — это неправильно и несёт последствия. Если объективно смотреть на это, то это ненормально. Однако, всегда есть доля сознания, которая ищет опровержения. Назовём её первобытной или «низшей» долей ума.
Поглядывая на свою красавицу-жену, ощущался конфликт в её голове «низшей» и «высшей» долях.
— Ты меня не ревнуешь? — вдруг спросила она.
— Ревную.
— Я ничего не понимаю, Дим... — вздохнула она, схватившись за голову.
— Мне нравится то, что я тебя ревную.
Мне казалось, что я переломил ситуацию в наших отношениях. Обстановка была располагающей для того, чтобы поговорить в форматах «была не была» и «человек-человек». Я ясно дал понять о своих интересах и сейчас до моей супруги дошло осознание.
Учитывая её склад характера, она ко всему подходит ответственно: Учеба — до дыр всё учила; Работа — не уходила с неё, пока всё не доделает; Дом — не ляжет спать, пока все домашние дела не закончит, хотя бы основные.
Сейчас, будучи моей женой, она не спешила разворачиваться. Марина действительно забеспокоилась, но она пыталась всё взвесить в своей голове.
Это добрый и отзывчивый человек с праведными взглядами. Она шла на какие-то шалости ввиду того, что мы тогда встречались и еще не были мужем и женой. Она совершала какие-то шаги больше из желания угодить мне. Её радовала сама возможность меня удовлетворить. Но на этот раз, я хотел достать из неё тёмных демонов, где я буду не причём, а она будет действовать не под диктовку, а по своей инерции.
— Ты не возражаешь если я так пофоткаю тебя ещё?
— В контакте с другими мужчинами?
— Ну да.
— Главное, чтобы они ко мне не прикасались.
— Э-э-э. Да-да.
— Что такое?
— Ну, я подумал, что можно было бы организовать небольшую фотосессию с местным массажистом.
— А. Ну, массажист — это другое... — как-то наигранно согласилась со мной Марина, — А кто будет массировать?
— Я пока не решил, а что?
— Ничего. Просто хочу понять, кто выбирает мне партнёра для фоток.
— Ну, знаешь, это можешь сделать и ты. Но если я сочту, что у него не фотогеничное лицо...
— Ну, он Турок, я не знаю... — проговорилась Марина.
— Так у тебя есть кто-то на примете?
— Ну... на пляже проходил мужчина и предлагал массаж, пока ты там ходил в бар.
— Интересно...
***
Конец вступительной части
***
3. Марат
— Алло.
— Сергей Викторович, задерживаюсь на двадцать минут, плохо себя с утра чувствовал.
— Я тебя услышал. Зайди ко мне, как приедешь в офис.
— Хорошо.
Мой голос был сиплым от волнения. В очередной раз, я прослушал четыре будильника, но они так и не подняли меня с постели. Меня поднимал с постели только страх, угроза того, что я уже опаздываю и чего мне ожидать на работе от шефа.
Меня зовут Марат, я Осетин.
Я занимался в детстве много футболом, иногда нерегулярно посещал тхеквондо, а теперь езжу в местную качалку на Выхино, недалеко от дома.
Открыв глаза, я посмотрел на обшарпанные стены, старую советскую мебель и грязь, которую не убрать, сколько не пытайся. Квартира не моя, я здесь снимаю комнату, в соседней живет парень из Волгограда, я его почти никогда не вижу.
Собравшись за четыре минуты, я вышел из дома и направился в метро. Доехал я до Славянского бульвара. Здесь я работаю старшим инженером в одной молодой компании по переработке отходов. Звучит неплохо, но по факту, я просто продаю оборудование для компаний, которые занимаются переработкой.
Начальника своего я предупредил, поэтому я неспеша шагал по подземному пешеходному переходу. Меня всегда тянуло к этому месту. Каждое утро я слышал, как в этом переходе играла лирическая музыка одного старичка. Обычная дискотека девяностых и шансон на электрогитаре. Забавно, но я слушал её с упоением. Музыка подбадривала меня перед тяжелым рабочим днём.
Я люблю свою работу, но порой её действительно много. Я вник в суть своих обязанностей и того, как всё работает. Меня устраивал коллектив, но строгость и объем работы вызывали утомления. Я почти ничем себя не радовал, потому что откладывал деньги.
Добравшись до офиса, я посмотрел в зеркало и увидел своё помятое лицо в отражении. «Плохо, наверно шефу не понравится мой вид».
Войдя в кабинет Сергея Викторовича, тот оторвался на секунду от монитора и указал глазами, чтобы я присел за стол возле него. Ожидание затянулось, но спустя пару минут шеф отвлёкся от работы, встал и прошёлся по всем своим стеклянным окнам. Он прокрутил рукоятки, разворачивая жалюзи, и тем самым закрыл обзор в свой кабинет.
Шеф направился в угол кабинета, где красовалось деревце, и начал ковыряться где-то возле, в одной из тумб.
— Ах вот ты где... — спокойным тоном произнес Сергей Викторович, достав из тумбы бутылку Remy Martin XO.
Он начал смешивать некий коктейль пополам, наливая вишневый сок с этим коньяком.
«Будет серьёзный разговор» — подумал я. Нет — не потому, что он постоянно наливает всем, когда их ждёт серьёзный разговор, наоборот, потому что я никогда такого не видел.
— Пей! — вручил он мне бокал.
— С утра? — взволновано спросил я.
— С утра.
Я осторожно отпил немного рокса, в котором плавал мой утренний коктейль. Вкус был отвратительно приторным и совершенно отталкивающим, но через мгновение пошло послевкусие и легкое жжение в горле, довольно приятное.
— Марат.
— Я.
— Не паясничай.
— Извините.
— Есть несколько причин, по которым мы должны расстаться, — начал Сергей Викторович, — и скажу тебе, что я этого не хотел и долгое время искал причины, по которым ты должен с нами остаться.
— Но ведь... — затрясся я от такого удара, — неужели из-за опоздания?
— Марат, поймай тишину.
— Хорошо.
— Ты славный парень. Добрый. Это все знают. Но нет такой профессии — хороший человек.
— Я перевыполнил годовой план продаж на 794%.
— Да, но частично в продажах мы оказались единственными и нам повезло, а частично этот план состоит в том, что около 600 процентов из твоего перевыполнения — это та большая сделка, на сепараторы. За неё ты получишь свой бонус, ты знаешь.
— Так почему же меня увольняют? Это несправедливо. Я больше всех продал.
— Давай тезисно начну перечислять. Первое — стабильные опоздания пару раз в неделю. Второе — постоянные разговоры с коллегами о выручке, у нас это запрещено. Третье — много ошибок в заказах, на которых компания потеряла не малое количество от выручки. Четвертое — отношение к работе, постоянно где-то не на рабочем месте. Пятое... — и так он перечислял и перечислял.
— Сергей Викторович, мне Двадцать четыре года... — я его перебил.
— И что?
— И я продаю больше всех в компании.
— Видишь, Марат. Ты не учишься. Ты бахвальствуешь тем, в чем ты хорош, но не готов принять и работать над тем, что у тебя плохо. По продажам — мы заведомо взяли низкий план, не сумев спрогнозировать продажи. Ты действительно молодец, но давай смотреть правде в глаза: многое — абсолютное везение.
Поговорив ещё немного, я доковылял ватными ногами до своего рабочего места. В нашей компании никто не отрабатывал две недели, а значит мои документы уже готовила HR.
На обеде я с коллегами обедал в Макдональдсе. Когда мы вышли, я обнаружил что нет при себе кошелька. Коллеги пошли в офис, а я вернулся в Мак. Я понял, что по ошибке вроде как скинул поднос с кошельком, но возможно и кто-то украл со стола. Камеры нечетко показывали изображение, после чего я попросил посмотреть мусорку.
— Мусор увезли. — ответил мне охранник.
«Ну что за блядский день»... — подумал я.
Меня провели в задний отсек, где попросили уборщиков покопаться в мусоре. В огромной тележке лежало несколько мусорных пакетов, в которых запросто уместилось бы пару человек. Один из уборщиков распаковал два пакета и осторожно начал раскидывать мусор в разные стороны. Я смотрел на это и понимал, что у меня не так много времени, на работе также готовят мои документы. Я вырвал у него швабру и раскидал весь мусор в камере. Вонище стояло такое, что ни козы на родине, ни в отбойнике, нигде так не воняло. Если вы поскользнулись и упали мордой в лошадиное говно, то поверьте, по сравнению с той вонью у вас парфюм.
По итогу кошелька я так и не нашел. Там были важные документы. Разрешение на работу, водительское удостоверение, немного наличных и куча разных карточек кредитных, от магазинов и визиток клиентов, которые могли бы пригодиться.
Я расстроенный вышел и направился в сторону офиса. По дороге меня догнал уборщик и вручил мне кошелёк.
— Как?
— Лежал на верхушке в третьем пакете, даже разбирать не пришлось.
— Спасибо, дружище! — я достал из кошелька тысячу рублей и вручил ему.
Они с другом бежали такие радостные, будто выиграли джекпот. В этот момент я задумался об относительности счастья. Что одни могут доить корову и быть счастливыми, другие довольствоваться тысячью рублями, покопавшись в вонючем мусоре, а такие как я жалуются на жизнь с зарплатой в сто пятьдесят тысяч.
У меня не было семьи здесь. Не было своего жилья. Всё что у меня есть это мое образование и усердие. Но где-то я недоглядел. Это было хорошим уроком. А кошелёк в мусоре... моя рассеянность... заставили меня задуматься. Не должно быть все размеренно. Может у кого-то должно быть, но видимо не в моей жизни.
Я побрел в центр, мне нужна была перезагрузка.
Московский вечер был холодным. Пытаясь выдохнуть камень в груди, я всего лишь выдыхал небольшой пар теплого воздуха.
— Снова без работы... — начал я диалог внутри себя, — И как же ты Марат будешь её возвращать? Ты же хотел обманом через подруг её выманить на встречу и продемонстрировать свою силу воли. Чуть получше стало и сразу обмяк, сука.
Да, моё сердце было занято. Дамой, которую уже не вернуть. Хорошая, воздушная и добрая. Она любила танцы, розово-малиновые цвета и работала хореографом для детей. Однажды я не сдержался и ударил её, когда мы начали спорить о моем будущем, что мне надо расти. Я тогда никого не слушал. Как дурак, ограничивал себя своими же словами. Хотя, почему «как»...
Я не хотел работать по профессии. Я пытался открыть бизнес на какой-то ерунде. То ресторан в кредит, то кальянные. В общем, чепуха какая-то. Без четкого плана, распределения средств, без подушки. Долго я еще потом закрывал свои долги.
Мне хотелось быстро, а «быстро» это не ключ.
Далее я встретил друга, который меня выручал как старший брат. Он мне занимал денег из месяца в месяц, а я подтягивал его в спорте, помогал с девушками. В общем, нашли друг друга. Я ещё о нем обязательно упомяну. Он бурят и мечтает стать музыкантом. Я почему-то верю в его успех. Не просто потому, что он мой друг. В нём есть некая энергетика ума. Знаете, когда человек не обязан вам что-то говорить, чтобы вы поверили в силу его интеллекта. Костя именно такой. Мой дорогой друг-интроверт-социопат.
— Привет, — поздоровался я с Костей.
— Снова пиздастрадальство началось? — ухмыльнулся друг, посмотрев на мое угрюмое лицо.
— Нет, братка. Я уволен.
— Нихуя себе. Пошли в бар.
— Пойдём.
Взяв B52, мы тут же опрокинули по рюмочке. Стрельнуло в горло мерзким горючим, затем моё обоняние согревали шоколадные следы сливочного ликёра.
Вечер прошёл пустыми разговорами. Немного обсудили работу, немного женщин.
У меня была цель. Приехать одним зимним вечером к ней на Maybach в снежную пустыню. Выйдя из машины тихо подойти к ней, хорошо одетым в красивом пальто, шарфе, кожаных перчатках и аккуратной стрижкой. С холодной румяной головой подойти и подарить ей цветы и сказать:
— Прости.
4. Странные ощущения
— Алло, Марина.
— Привет, Димочка.
— Я в зал заеду, надо немного жирок погонять, чтобы не отставать от твоей красоты.
— Хорошо, солнце. Но в следующий раз скажи заранее, а то я планировала сегодня вместе время провести, особый ужин думала приготовить.
— Понял. В следующий раз буду заранее предупреждать. Не серчай, малышня.
— Хорошо...
— Целую! — мягко попрощался с женой.
— Целую... — вздыхая ответила Маринка.
Я действительно давно не был в зале и оброс жирком. Тем более в зал обещал подрулить мой друг, Мишка.
Мишаня был мелкорослым и с таким немного глуповатым выражением лица, каким русский человек пытается не казаться. Иногда его поддразнивали, что у него некая форма аутизма. Впрочем, меня это не заботило. Я хорошо знал своего старого дружаню. Он никогда не был человеком умственно отсталым. Наоборот, много умного мог выдать при своей короткой речи. Просто человек любил по ушам ездить своей добрым образом. Я не скажу, что меня его образ подкупал, просто я знаю все его тузы в рукаве, поэтому общение наше уже тянется целых восемнадцать лет, с институтских времен.
Покрутив педали и накачавшись на скамье, мы направились в раздевалку, чтобы переодеться в баню. Мужская душевая была устроена следующим образом: четыре кабинки, с одной стороны, четыре напротив. Перед заходом в зал бассейна, где расположена баня, нужно пройти через душевую. Пока я немного успокаивался под теплой струёй воды, Мишаня быстро ополоснулся и побрел в парилку.
Я думал о своем внешнем виде. Мы с Мариной действительно красивая пара. Я невысокого роста, но при этом, светловолосый с аккуратными чертами лица. У меня феноменально чистое лицо, борода и усы не растут. Всегда выгляжу лет на двадцать три. Только недавно начал просвечиваться поясок жирка, однако все эти годы я сохранял хорошие пропорции. Член у меня, к слову, тоже хорош. Сантиметров шестнадцать, средней толщины с заостренной головкой. Я был всем доволен и знал, что Марина со мной вообще не комплексует. Старость меня настигнет позже, чем её, хех.
Я обернулся и уже думал выходить. Вода еще была включена, поэтому я всё еще стоял. В мой обзор попал стоящий передо мной мужчина. Он стоял ко мне спиной, поэтому не смог я его разглядеть. Чем была примечательна его внешность, так это непропорциональное телосложение. Он не был жирным, но у него были толстые волосатые ноги, огромный зад, но при этом он имел обычные руки, даже немного тоненькие, как и в целом всё туловище. На обычном человек руки казались бы накаченными, и спина тоже, но он был внушительной высоты, под два метра.
Когда он развернулся, передо мной представился молодой парень. Я с уверенностью мог сказать, что это был парень моложе меня, моложе тридцати. Он был нерусским, но при этом имел нестандартный внешний вид кавказца. У него были большие глаза, небольшой короткий нос, а его челюсть не обладала той массивности, присущей кавказцам. Настолько непропорционального человека я встречал редко. Его длинная шевелюра обмокла под струёй душа и волосы легли ему на лицо. Он окинул меня взглядом и почему-то посмотрел в область моего паха. Я невольно сделал тоже самое и посмотрел на его пах.
Да уж, такое не заметить невозможно, даже боковым зрением. У этого коряво слепленного парня болталась толстая колбаса сантиметров двадцати, в спокойном состоянии. Пиздец, можно банки грабить этой пушкой.
Дальше обмениваться взглядами с этим чудаковатым парнем я не был настроен и вскоре вышел.
— Двигайся, — сказал я Мишане, усаживаясь на скамейке, — тепло тут у вас. И ароматно. Чо за запахи?
— Чебрец, сушеные розы, — ответил мужичок с редкой бородкой, который подливал свой волшебный коктейль на камни.
Вскоре в парилку вошел тот самый парень, но уже в плавках — слава тысячам индийским богам. Не будет людей смущать своей палкой.
Хотя, почему меня он смущает? Он, конечно, странный, но я человек ненавидящий страхи и неловкости, поэтому меня не устраивала моя эмоциональная неполноценность к нему. К тому же, парень действительно интересный. Его можно было бы пофоткать...
— А что если... — подумал я.
— А что если что? — спросил Миша.
— Это я в слух?
— Ну да. Перегрелась, собачка?
— Ага, пошли окунёмся.
Зайдя в воду, я не отпускал направление своей думы.
— Слушай, Мишань. Как думаешь, как мне подойти к парню из зала и предложить ему пофоткаться для моего портфолио.
— Хм... — прикинул друг, заглядывая куда-то в потолок, — так ты же женщин голых снимаешь, натурщиц и так далее. Зачем он тебе?
— Ну ты же знаешь, чисто профессиональный интерес... — слукавил я, не обличив свою глубокую мысль.
— Не знаю. Ну подойди расскажи, что ты делаешь и предложи ему ради пробы сфоткаться с голым торсом для начала.
Я так и поступил.
Не буду вдаваться в подробности этого странного и комичного разговора. Скажу только то, что если бы в парне не было бы этой доли странности, то скорее всего он бы посмеялся или бы дал суровый отказ. Я ему не предложил сниматься голым. Я ему предложил фотосессию с моей женой в белье, объяснив это тем, что мы снимаем необычные направления искусства, какого именно — неважно. Парень взял паузу в разговоре, смотрел куда-то по сторонам, улыбаясь. Потом начал задавать вопросы подозрительного характера: зачем, почему с женой, как я на это реагирую, зачем это ему. Для него кроме как дружбы и фотографий я ничего не предложил, но, как ни странно, его завлекло ожидаемое приключение, и я протянул ему руку.
— По рукам. Меня, кстати Дима звать.
— Марат.
5. Знакомство
— И почему он? — спросила Марина, глядя на фотографию, которая была установлена у Марата в мессенджере.
— Потому что у него странное строение фигуры, ну и... — хотел я сказать про член, но передумал, — потом поймёшь! — подмигнул Марине.
— Но он мне не очень...
— Что не очень?
— Ну, он неприятен мне, что ли. Не моё.
— Ну мы тебе не жениха выбираем, а партнера для съемок. Не все же тебе приходили по вкусу, с кем я тебя спонтанно фотографировал.
— Да, но это-то не спонтанно, Дима-а...
— Ну-у-у-у... Начало-о-о-ось... — вздохнул я с небольшой грустью, — Что, говорю ему нет?
Марина замялась, посмотрела еще раз на фото.
— Зови.
— Точно?
— Зови, всё нормально.
— Ты мой ангелочек! — чмокнул я её.
...
В пятницу к нам приехал Марат, я его встретил внизу, чтобы у него не возникло ощущения, что он один входит в чужой дом. Ощущение такое могло возникнуть, поэтому было проще с ним встретиться внизу.
Дома нас встретила Марина в коротких шортиках и в топе. Марат глазами бегло обсмотрел Марину с ног до головы и улыбнулся. Мы сели за кухонный стол, и я налил всем по стопке рома с соком.
— Немного, чтобы расслабиться. — сказал я, — Обычно во время съёмок все волнуются, особенно когда без опыта.
Марат действительно волновался. Сидел парень с немного шуганным лицом.
Я решил сильно не накалять. Аргументируя, что мне нужен будет дневной свет, я уговорил Марата остаться на ночь в соседнем зале. А сегодня вечером снять под софтбокс в обычной домашней одежде.
Марину попросил так и остаться в своем домашнем прикиде, а Марату выдал шорты и футболку.
Сначала они встали ко мне лицом.
— Марат, подойди сзади и приобними Марину за талию.
Марат послушался и осторожно положил свои руки ей на талию. Марина немного шире открыла глаза и улыбнулась.
*щелк-щелк*
— Вот так, да.
*щелк-щелк*
— Теперь Марина, приподними левую руку, демонстрируя бицепс, а ты, Марат, правую.
*щелк-щелк*
— Хмм. Нет, давай ты тоже левую. Здесь симметрия смотрится лучше.
*щелк-щелк*
— Так. А теперь, Марат, подтяни правую руку с талии Марины до груди.
Марат замер.
— Давай-давай. Всё в рамках работы.
Марат медленно провел по телу моей супруги. Я видел, как она вздрогнула. Его пятерня легла на грудь.
*щелк-щелк*
Марина убрала взгляд в сторону, немного приспустив веки. эротические рассказы Что-то её гложило. Я не стал акцентировать на это внимание, а пытался приободрить супругу.
— Красотка моя. Ты отлично смотришься. Люблю тебя.
Марина немного улыбнулась, но взгляд все равно отводила.
*щелк-щелк*
— Так, теперь повернись к Марату лицом, и положи свои ладони на его шею.
— Э-э-э... окей... — замешкалась Марина, но всё же повернулась.
Ощущалась какая-то борьба в её сознании, но я максимально всё кратко делал, чтобы не вызвать у Марата тоже сомнения на этот счет. Главное правильно вести съёмку и всё пойдёт.
*щелк-щелк*
— Холодные... — прошептал Марат, глядя с высоты своего птичьего полёта на мою жену.
— Что холодные? — спросил я.
— Ручки.
— Ой... — Марина убрала руки.
— Нет, всё нормально. — Отрицал Марат и взял её за руки и положил их на место, — наоборот, приятно.
— Хех... — застенчиво засмеялась жена.
*щелк-щелк*
Я на них смотрел и думал, нравится ли меня это. Что-то не то. Ведь я что-то другое ощущал раньше, а сейчас этого нет. Я посмотрел на снимки в камере.
— Просто два столба... — подумал я про себя.
Я выключил камеру.
— Так ребят, пять минут пауза, пока поворкуйте. Мне нужно поменять объектив и поставить штатив.
Они отстранились друг от друга и сели на диван. Я в этот момент ушел в спальню в поисках другого объектива, для крупного плана. Широкоугольная мне не выдавала тот результат, который я хотел видеть.
Найдя объектив, я услышал смех Марины и Марата.
— Ахах, да не... — что-то говорила Марина, но я не смог разобрать.
Я не стал заморачиваться со штативом, меня больше волновал их разговор. Немного приоткрыл дверь и увидел, как они сидят рядом, и Марина показывает Марату какие-то фотографии в своем телефоне.
Марат наклонился довольно близко и их щеки почти соприкасались. Одна его рука лежала на спинке дивана за головой у Марины и телефон она продолжала держать близко к лицу.
В комнате играла легкая музыка в стиле дипхауса. Я мог только надеяться, что они не услышат щелчок фотокамеры. Она хорошо фиксировала этот кадр...
*щелк-щелк*
Марина подняла голову.
— Бля... — матюгнулся я.
Посмотрев в камеру, я увидел отличный снимок.
— А можете представить, что меня нет и продолжить смотреть то, что вы там смотрели?
Марина замешкалась, но вернула взгляд в телефон. Марат сделал тоже самое.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
— Так. Хорошо. Марат, положи, пожалуйста, правую руку на коленку Марине, а левой немного приобними за плечо.
Марат положил свою ручищу ей на голое бедро, а второй рукой немного к себе прижал. Марина старательно искала, что показать в телефоне Марату, но неловко покраснела и фразы в их разговоре были вялыми.
— Вот. Посмотри на эту фотку... — говорила она.
— Ага... — говорил он.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
— Тоже неплохая.
— Ну да.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
Я подошел посмотреть какие фотки они смотрят. Там была какая-то ерунда про новости. Их взгляд абсолютно не фокусировался на том, что в экране. Значит они увлечены процессом. Хмм. Интересно.
— Так не пойдёт... — сказал я, аккуратно выхватив мобильное устройство из рук Марины.
Я зашел на порно сайт и включил какой-то ролик, где мужик с большим членом жестко трахал какую-то порноактрису. После чего вернул обратно Марине в руки.
— Дима! Это что?! Ахахах... — Засмеялась жена, прикрыв рот.
Марат тоже засмеялся.
Я решил снова взять паузу.
— Марина, подойди ко мне... — подозвал я супругу в спальню.
Она посмотрела на меня уставшим взглядом и начала зевать.
— Всё, мы закончили на сегодня? — спросила она.
Почему-то я услышал этот голос. Волнение какое-то, которое я тогда услышал, когда она говорила с барменом.
— Нет.
— А что.
— Снимай шорты.
— Что?
— Ну да, ты же помнишь, я говорил, что буду вас потихоньку раздевать.
— Ты уверен что уже пора?
— Шорты только сними, а вместо топа надень худи. Ничего страшного.
Марина меня послушалась и начала переодеваться, стаскивая с себя короткие шортики. Она осталась в одних трусиках и вместо топа надела худи. Это худи было неклассическим. Он был покороче, приблизительно как топ. Он еле прикрывал живот.
Мы вернулись в зал. Марат нас ждал недолго. Его взгляд сразу бросился на голые бёдра моей супруги, а точнее, на домашние трусики. Я быстро сбегал и налил им ещё по одной стопке рома, на этот раз без сока.
Ребята сделали кислые лица, когда выпили ром. Я включил более активную музыку и возобновил съёмку.
— Марина, сядь обратно к Марату и закинь одну ножку к нему на коленку. А ты Марат положи руку на её ножку, ближе к паху.
Обнаженная нога лежала на волосатой ноге кавказского мужика. Мои шорты были для него так малы, что они были для Марата почти как трусами. Поэтому их тела, можно сказать, соприкасались впервые голыми частями.
— Дорогая, продолжай сидеть в телефоне. Марат, а ты поглаживай ей своей левой рукой её праву ножку с внутренней стороны. Просто наглаживай. Солнце, ты просто покачай этой ножкой, которая болтается на его ноге. Ага, вот так...
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
— Теперь тоже правую ручку положи Марату на его руку, которой он гладит. Поковыряйся в его волосах на руке.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
— Молодцы... — сказал я.
Теперь ситуация начала немного накаляться. Я решил сыграть в дурачка и сказал что мне нужно быстро сбегать в туалет. Дверь я в зал не прикрыл, а туалетной дверью я хлопнул, но сам не зашёл.
Нужно было немного выждать времени, чтобы ребята разгулялись.
Я взял и налил себе по-тихому одну рюмашечку и заглянул аккуратно за край стены, чтобы посмотреть, как идет процесс «знакомства».
К моему сожалению, ребята досадно расселись по разным углам диванам и уткнулись в свой телефон. Пришлось вернуться в зал и закончить на сегодня съёмку. Жена уже была немного утомлена, да и Марат сидел уже вялым.
Мы разлеглись по комнатам.
Я в зале, а Марат с женой. ШУЧУ. Хех.
...
Лёжа в кровати, я был возбужден, да и Марина вроде не засыпала еще. Я начал свои приставальческие манипуляции.
— Дим.
— Ау.
— Когда ты ушел. Меня Марат поцеловал резко в губы.
— Что?
— Что слышал.
— Как так вышло.
— Ну вот так. Молча. Как целуют девушку. Наклонился и поцеловал.
— А ты?
— Что я?
— Ты не ответила?
— Нет. Я просто молча сидела в шоке и мои глаза вылезли из орбит. Он сразу же отстранился и извинился.
— Хм. Ничего себе.
— Что?
— Ну, неожиданно.
— И всё?
— В смысле всё?
— Ты ничего с этим делать не собираешься?
— Ну, я думаю я вас зря в такой позиции оставил замереть.
— И что? Это не повод целовать чужую жену.
— Ну да. Может быть он нафантазировал что-то себе. Ладно. Завтра с ним поговорю. — решил я тихо завершить диалог.
— Хорошо.
Жена молча лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Жаль нельзя было залезть в её мысли, но видно было, что эта ситуация в ней вызывала какие-то смешанные эмоции. Они передавались через запахи, через сбивчивый вздох. Она грустила, или нет. Не знаю. Что-то в ней было другое, и это «другое меня цепляло».
6. Бельё
Наступило утро, в мои закрытые глаза проталкивались солнечные лучи, вследствие чего пришлось приоткрыть их и окончательно проснуться. Я повернул голову направо, но Марины не увидел.
— Кофе наверно варит. — подумал я.
Я вышел в домашних трениках и пошел на кухню. На кухне никого. В ванной играла вода. Я пошел посмотреть или Марат еще спит, а Марата не было в постели. Его и в комнате не было.
У меня резко заколотило сердце. Зал, кухня — никого. В ванной включена вода.
Я подошел к двери и у меня сердце уже готово было выпрыгнуть из груди. Открыв дверь, я увидел Марата, стоящего за Мариной. Марину за его огромным телом невозможно было увидеть. По телодвижениям было понятно, что Марат трется об попу моей жены. Он стоял в одних клетчатых трусах, а руки держал при себе на боках поясницы. Марина молча стояла и одной рукой начищала зубы.
— Гхм. Доброе утро, — сказал я.
— О, Дима, привет. А я к Марине подошел тоже доброе утро сказать! — сказал Марат и направился на выход.
Когда Марат вышел, я закрыл дверь изнутри и подошел к жене.
— Он что, тёрся об тебя? — спросил я.
Марина сплюнула пену и ответила.
— Ну да.
— А почему ты ничего не сделала?
— Ахах, я должна была сделать?! — вспыхнула иронически Марина, — он подошел и спросил или я тебе рассказала, что он меня поцеловал и я ответила ему, что рассказала.
— А он что?
— Он спросил, что ты сказал и как ты отреагировал. Я сказала, как есть, что никак не отреагировал и списал это на то, что оставил нас в такой позе.
— Ну дела... — сказал я.
— Только и бубнишь... — сказала Марина и продолжила чистить зубы.
Уходя, я заметил, что Марина стояла также в одних трусиках и в топе. Её не особо смущало прикосновение Марата.
Подойдя к Марату, я затеял разговор о случившемся в ванной. Я выбрал спокойный тон для разговора с нотами строгости, но неожиданно для себя, вместо оправданий, Марат поменялся в лице и заговорил совсем поразительно выдержано и холодно.
— Дима, ты же сам вчера пытался уловить момент нашей близости в спонтанной ситуации.
Я взял паузу и задумался.
— А ведь он прав. Они же не марионетки... — подумал я про себя.
Марат ожидал от меня какого-то ответа.
— Марат, это был экспромт. Спасибо за инициативу, но я тебе сообщу, если мне такие сюжеты пригодятся.
Я поспешил обратно в спальню и начал готовить оборудование для съемки. Марина крутилась на кухне и готовила легкий завтрак. Марат, приодевшись, направился к ней за чашкой кофе.
Я вошел в другую комнату, из которой я сделал студию для съемок. В ней уже вся локация была готова, мне нужно было только переместить с места на место какую-то мебель и настроить камеру.
Всё это время неугомонно смеялась моя Марина. Марат её чем-то веселил, отчего моя жена бесконечно смеялась.
Я подошел на кухню и услышал разговор.
— Ну разве я не прав? — спросил Марат.
— Прав-прав... — рассмеялась Марина.
— Гхм... — закашлял я, войдя на кухню.
Марина стояла в углу возле раковины, а Марат боком стоял возле неё. Я не видел, что происходило между ними, но одна рука Марата исчезла из моего поля зрения и я не знал, чем он там занимался.
— Пойдёмте? — спросил я.
— Да, — хором ответили оба.
Через пару минут Марина вместе с Маратом сидели в кресле. Всё их теплое общение стёрлось, когда я попросил её сесть к нему на колено.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
Пара умиротворенных кадров, затем в ход пошли более щекотливые инструменты.
— Марина, разденься до нижнего белья, пожалуйста. Марат, и тебя тоже попрошу раздеться до трусов.
Они переглянулись и начали раздеваться.
— Может низ оставить? Я, итак, в шортах... — пробормотала жена.
— Не нужно, — отрезал я, — снимай.
Марина негодовала, но молча сняла с себя шорты.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
Сфоткал я для пробы.
— Марат, приобними Марину. Схвати её за одну ножку и задери наверх, под руку. Наклони Марину под собой и сам наклонись.
Марат притупленно на меня посмотрел. Марина поняла, что я хотел, но видимо была еще надежда, что я передумаю.
Я схватил воображаемую женщину и продемонстрировал в какой позе я хочу их увидеть. Марат кивнул, но занервничал. Видно было, что его смущала ситуация, что он в одних трусах.
Тем не менее, он безукоризненно схватил мою жену с первого раза, как нужно. Наклонился над Мариной, что их головы в одном уровне вертикали. Их лица смотрели друг на друга и глаза встретились с неким интересом. Они смотрели друг на друга изучающе.
Я собирался сделать снимок, но вдруг услышал хлопок на кухне. Затем ещё один.
— Это вода кипит. Не выключила... — только пробормотала Марина, не вырываясь из рук Марата.
— Пойду выключу... — сказал я и направился на кухню.
Выключив огонь, я протёр плиту и вернулся обратно.
Они стояли в той же позе, но Марина не отрывала своего взгляда от Марата. В комнате слышалось чуть учащённое дыхание. Я и сам, почему-то, сдавленно задышал. Волнение, которое когда-то я ощущал на пляже или тогда на пикнике, оно вернулось ко мне. Что это за волнение? Почему меня тянет узнать об этом побольше?
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
Я продолжил руководить процессом.
У Марата пробудился бугорок, и он внушительно выражался на его трусах. Я подошел ближе, чтобы сделать очередной снимок. Я услышал, как глубоко дышит Марат, что аж обдавал меня ветром из своих ноздрей.
— Так. Теперь, Марина, подойди на этот коврик и встань на колени, пятки сверни под попу и немного прогнись, но не наклоняйся.
Марина выполнила мою просьбу.
— Марат. Теперь ты подойди к Марине и упрись пахом ей в лицо.
— Что?
— Подойди к Марине и упрись пахом ей в лицо! — повторил я.
— Как это «пахом в лицо»?
— Просто иди на неё. Когда упрёшься ей в лицо, остановишься.
Марина на меня мрачно посмотрела, а Марат молча начал идти на неё. Жена вытянула одну руку, чтобы отстранить его от себя, но неловка задела его член через трусы и резко одёрнула руку.
— Марина, держи руки под ногами.
— Но... — снова что-то пыталась пробормотать жена, но Марат тут-же членом уперся ей в лицо.
Я начал снимать странные кадры сплюснутого лица моей жены в паху этого парня. Она просто прикрыла глаза и вдыхала носом его запах. Меня эта причудливая ситуация завораживала. Никогда ничего подобного не было. Чтобы она, будучи моей девушкой или женой вытворяла такое. Когда мы ходили в свинг-клуб, нам так и не удавалось ничего сотворить.
После этого я нарочно сделал ещё одну паузу.
— Замрите, объектив поменяю.
Перед уходом, я сделал музыку чуть погромче. Уткнувшись в свой фотоаппарат, я вышел из комнаты. Быстро сменив объектив, я тихонько подкрался к комнате. Марина не послушалась меня и отпрянула от Марата. Меня это немного разозлило, но я никак это не прокомментировал.
— Так, встаньте в исходное положение, только теперь, Марат, нужно снять трусы.
— Нет! — сказала Марина.
— Почему? — спросил я.
— Я не хочу.
— Марат, ты мылся?
— Да. — коротко ответил тот.
— У тебя побрито там?
— Да, всегда.
— Хорошо. Марина, давай попробуем несколько кадров и потом Марат оденется?
Марина промолчала.
— Только быстро.
— Конечно.
— Я не готов снимать трусы... — сказал Марат, — это уже перебор.
— Никакого перебора. Твоего лица в кадре вообще не будет. Дальше живота. В добавок я буду снимать как-бы немного за твой спиной сбоку.
Он задумался и молча посмотрел на мою жену.
Марат медленно стянул трусы и перед лицом моей жены качнулся огромный длинный орган. Она на него посмотрела и немного даже испугалась. Марат сделал шаг вперед, затем еще шаг, пока не упёрся в её лицо. Марина прикрыла глаза, уткнувшись носом куда-то в правое яйцо Марата. Яйца у него тоже были большими. Ноздрями моя Марина могла мягко вдыхать аромат его яиц, но было видно, как она дышала ртом. Его член полностью закрывал правы глаз жены вдоль всей щеки. Он покойно свисал, но проявлял нотки твердости. Эрекция просыпалась, но небольшая. Видимо ввиду того, что я всё это дело снимал.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
— Блин, не тот я объектив взял... — буркнул я и снова вышел.
Подождав немного с другим объективом в руке, я решил вернуться.
— Скорее всего она отскочила от него... — подумал я.
Приблизившись, я увидел в отражении шкафа их силуэты. Шкаф был глянцевый, отражение достаточно четко вырисовывалось. Я приблизил объектив камере, и увидел фактический всё происходящее в съёмочной.
Марина никуда не отпрянула. Она немного шаталась. Марат тоже. От этого его орган колыхался постоянно у неё перед лицом. Он тёрся по её лицу, было слышно томное дыхание супруги. Член иногда неуклюже ударял ей по щеке, отскакивая от маленького носика, от чего Марину ещё больше укачивало в сторону, но она ничего не делала.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
Это были ценные снимки. Мне будет интересно спросить потом Марину, что она ощущала в тот момент или о чём думала.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
В рот она член не брала, но его полувисячий член инстинктивно поддевал её небольшие губки.
*щелк-щелк*
*щелк-щелк*
— Да-а-а-а... — про себя радостно откликнулся, — почему я этому радуюсь? Что меня так волнует в этом?
Я начал загоняться этими мыслями. Они как-то резко пролезли мне в грудь, от чего стало тяжело. Вернувшись в зал, я сделал несколько снимков, затем остановил съёмку и сказал, что на этом «пока всё».
Марина вопросительно посмотрела на меня. Видимо, она подумала и была готова, что будет более откровенное продолжение с её раздеванием. Если говорить откровенно, то я на это и сам рассчитывал, но мои мысли испортили мне настроение. Я хотел разобраться в себе.
Марат за все поблагодарил нас и поспешил уйти.
До вечера каждый из нас занимался своими делами. Марина сходила сделала ногти, затем съездила в спортзал, а я тем временем обрабатывал фотки, а после решил немножко покурить для настроения со знакомым, живущим этажом выше. К вечеру я для себя всё решил.
Вернувшись домой, я застал жену переодевающейся.
— Ну ты пошире дверь открой, чтобы все видели... — сказала она.
— А ты бы хотела этого?
— Не знаю, но ты бы точно этого хотел.
Мы оба посмеялись.
Закончив все свои дежурные дела, мы встретились на кухне. Марина ковыряла мандаринку, тщательно отчищая кожуру со шкуркой. У неё было игривое настроение, она смотрела на меня любопытным взглядом, а я почему-то молчал — настроения для бурных разговоров у меня не было.
Эта пауза... длилась вечно.
Я встал и приблизился к супруге, чтобы поцеловать. Она немного отпрянула от неожиданности, но в итоге наши губы соприкоснулись. Сначала это были разовые поцелуйчики, от которых мы одёргивали себя, затем наши рты буквально пожирали друг друга. Я вращательными движениями облизывал её язык, крепко придерживая за шею.
— А-а-а-а... — простонала жена.
Через мгновение, на ней уже не оказалось одежды. Она сама разделась, хотя обычно эта прерогатива оставалась за мной.
Я достал свой крепко вставший орган, пока жена сидела, и запихнул ей в рот. Она тут-же проглотила его всего. Ей довольно тяжело брать глубоко мой средних размеров член, но на этот раз она превзошла все свои предыдущие минеты. Она держала его в своей глотке почти полминуты, упираясь в мой пах и стремительно продвигаясь вперёд.
Это был незабываемый вечер. Полночи мы трахались как сумасшедшие и обсуждали разные грязные гадости. Как бы случайно Марина взяла в рот член Марата. Как бы она это сделала в отпуске где-нибудь на море. Фантазии, конечно, уносили нас в астрал...
— Но что будет дальше?

 --- С мамой в Африке --- (анальный секс, групповой секс, наблюдатели)

Гoд нaзaд к нaм в гoсти приeхaлa мoя тeтя Мaринa, сeстрa мoeй мaмы. Нa кухнe я пoдслушaл их рaзгoвoр, тeтя рaсскaзывaл o свoeй нeдaвнeй пoeздкe в ЮAР.
— Oлькa, тaм прoстo oхуeннo, ты oбязaтeльнa дoлжнa съeздить, oсoбeннo нa экскурсию в плeмя, этo прoстo чтo тo, нe пoжaлeeшь! — Эмoциoнaльнo рaсскaзывaлa тeтя.
— Ну Мaрин, у мeня ужe был oтпуск в этoму гoду, a вoт в слeдующeм пoсмoтрим. — oтвeтилa мoя мaмa.
Прoшeл гoд и лeтoм мaмa сooбщилa мнe, чтo мы с нeй лeтим в ЮAР. Я был нe прoтив пoсмoтрим нa Aфрику и oхoтнo сoглaсился.
Тaм, в Кeйптaунe, мы пoсeлились в oтeль, мaмa oтпрaвилa элeктрoннoe письмo пo aдрeсу, укaзaннoму тeтeй, кoтoрый принaдлeжaл экскурсиoннoму бюрo, прeдoстaвлявшeму ту сaмую экскурсию в плeмя.
Чeрeз нeдeлю прибывaния в ЮAР, мы всe жe пoeхaли в этo сaмoe плeмя. Вмeстe с нaми, в микрoaвтoбусe eхaлo нeскoлькo сeмeйных пaр из Зaпaднoй Eврoпы и Aмeрики, oт мoлoдoй бритaнскoй пaры, дo двух швeдoв пoжилoгo вoзрaстa. Пoслe пoлутoрa чaсoв пути мы дoбрaлись дo этoгo плeмeни, тaм экскурсoвoд прoвeлa нaс пo сaмoй нaстoящий aфрикaнскoй дeрeвнe, рaсскaзывaлa прo их быт. Мeстныe житeли, дeмoнстрирoвaли нaм прeдмeты свoeгo хoзяйствa, свoи дoмa, сaмoдeльныe кoпья и пoдoбнoe. Пoтoм нaс нaкoрмили ужинoм из трaдициoннoй южнo-aфрикaнскoй eды. Вeчeрoм нaс ждaлo прeдстaвлeниe, a имeннo дeмoнстрaция сaмoгo нaстoящeгo aфрикaнскoгo ритуaлa.
Мы сoбрaлись в цeнтрe дeрeвни, рaссeлись нa здoрoвыe, пoвaлeнныe брeвнa, вoкруг свoeoбрaзнoй плoщaди. В цeнтрe стoял высoкий тoтeм, пeрeд кoтoрым рaспoлoжилaсь гoризoнтaльнaя кaмeннaя плитa, высoтoй примeрнo пo чeлoвeчeский пoяс, кудa, кaк я пoнял, принoсили жeртвы. Рядoм с тoтeтoм и плитoй рaзoжгли здoрoвый кoстeр.
Пeрeд нaми вышлa чeрнaя дeвушкa лeт 30, судя пo нeoбычнoму oдeянию этo былa мeстный шaмaн. Oгрoмныe бусы прикрывaли ee мaссивную грудь, снизу виднeлaсь сoвсeм кoрoткaя, лeoпaрдoвaя мини-юбкa, вoлoсы были зaплeтeны в aфрo-кoсы. Oнa нaчaлa, нa дoстaтoчнo нeплoхoм aнглийскoм, прoизнoсить пeрeд нaми рeчь, рaсскaзывaя прo прaздник в чeсть кoтoрoгo и прoхoдил ритуaл. Смысл ритуaл сoстoял в тoм, чтoбы зaдoбрить духoв, пoкрoвитeльствующих плeмeни. Пoкa мы этo слушaли, нaм рaздaли пиaлы с кaким тo трaвяным нaпиткoм, кaк oбъяснили, этo был ритуaльный чaй. Мы прихлeбывaли этoт чaй, слушaй рeчь шaмaнки. И в кaкoй тo мoмeнт я пoнял, чтo чувствую сeбя стрaннo, бoльнo рaсслaблeнным, нo в тoжe врeмя внимaтeльным пo oтнoшeнию к рeчи дeвушки. Тa прoдoлжaлa гoвoрить:
— Кaждый гoд мы принoсим прoдукты oхoты, сoбирaтeльствa и зeмлeдeлия духaм-пoкрoвитeлям, пoслe чeгo мы испoлняeм свящeнный тaнeц в чeсть духoв, a зaтeм прoисхoдит сaмый вaжный этaп цeрeмoнии. Духи выбирaют свящeнную блудницу, жeнщину с сaмoй грязнoй и рaзврaтнoй душoй. Чeрeз нaших oхoтникoв духи принимaют в дaр тeлo блудницы. Кoгдa тo тaкaя жeнщинa принaдлeжaлa к нaшeму плeмeни и сoсeдним плeмeнaм, нo кoгдa пришли чужeзeмцы, бoлee стa лeт нaзaд, мы стaли принoсить в жeртву тeлo oднoй из их жeнщин.
— Вo вeдь выдумывaeт. — пoслышaлся гoлoс швeдa, сидeвшeгo рядoм сo мнoй.
И дeйствитeльнo, всe мы вoспринимaли этo кaк кaкую тo пoкaзуху.
Зaкoнчив рeчь, шaмaн встaлa у тoтeмa и нaчaлa читaть зaклинaния нa мeстнoм языкe, пoкa здoрoвыe, пoлугoлыe нeгры принoсили к тoтeму рaзличныe прoдукты. Причeм клaли oни их нe нa плиту, a рядышкoм. Нaвeрнoe нa плитe рaздeлaю кaкoгo-нибудь пeтухa.
— A тeпeрь. пришлo врeмя для тaнцa. — прoизнeслa шaмaн.
Пoслe этoгo, чeрныe мужчины скинули с сeбя пoдoбиe трусoв, кoтoрыe были нa них и нaшeму взoру прeдстaли их oгрoмныe писюны, вызвaв смущeниe у приeхaвших eврoпeйцeв. Схвaтив кoпья мужчины нaчaли улюлюкaть и испoлнять нeлeпыe тaнцы, пoд бoй бaрaбaнa. В принципe я всeгдa тaк сeбe этo и прeдстaвлял, eдинствeннoe, считaл, чтo oни всe тaки нe будут гoлыми. Выглядeлo этo дoвoльнo зaвoрaживaющe.
— У них тaкиe бoльшиe члeны. — услышaл я русский гoлoс сбoку.
Я удивился, нo этo скaзaлa мoя мaмa. Рaзвeрнувшись к нeй я увидeл, чтo ee глaзa ширoкo рaскрыты, тaкжe кaк и ee рoт. Oнa смoтрeлa нa тaнцующих, мускулистых нeгрoв нe oтрывaя взглядa, и дaжe eдвa мoргaя.
— Мaм, всe хoрoшo? — спрoсил я у нee.
Мaмa нe oтрeaгирoвaлa нa мoй вoпрoс, oнa мeня будтo нe слышaлa. Нo слeдующий ee шaг пoвeрг мeня в шoк. Мaмa припoднялa низ свoeгo лeгкo, лeтнeгo плaтья и зaпустилa руку сeбe мeжду нoг. Ee руки я нe видeл, нo пoнял, чтo oнa нaчaлa мaстурбирoвaть. Мaмa oблизнулa свoи пoлныe губки, сквoзь плaтьe я увидeл, чтo у нee нaбухли сoски.
— Мaм, всe в пoрядкe? — пoвтoрил я.
Нo и нa этo мaмa нe oтрeaгирoвaлa. Вмeстo этoгo oнa встaлa и увeрeнным шaгoв пoшлa в нaпрaвлeнии тaнцующих мужчин. Дaльшe мaмa прoдoлжилa удивлять мeня. Oнa нaчaлa тaнцeвaть с мужчинaми, причeм тaнeц был дикo рaзврaтным. Мaмa встaлa лицoм к нaм, рaздвинув руки в стoрoны нaчaлa трясти свoeй нeмaлeнькoй грудью и пoпoй. Пoтaнцeвaв тaк, oнa рaзвeрнулaсь к нaм ужe пoпoй и стaлa тaнцeвaть пoдoбиe твeркa. Зaтeм oнa пoдoшлa в плoтную к чeрнoму мужчинe, oпустилa вeрхнюю чaсть тeлa, a пoпу нaoбoрoт выпeрлa к мужчинe и прoдoлжилa трясти зaдницeй. Чeрный мужчинa взял ee зa тaлию и тaк тaнцeвaл, пoчти кaсaясь свoим нaбухшим члeнoм ee тeлa. Встaли члeны и у oстaльных нeгрoв, стaв прoстo oгрoмными. И, мoeму удивлeнию, пoчeму тo стoял и у мeня, глядя нa рaзврaтныe тaнцы мoeй мaмы.
— Вo дaeт этa русскaя. — прoкoммeнтирoвaли ee пoвeдeниe eврoпeйскиe туристы.
Шaмaн жe пoдoшлa к мoeй мaтeри, oтoрвaв ee, oт ee «пaртнeрa пo тaнцу», и, пoдняв ee руку, грoмкo скaзaлa:
— Духи выбрaли жeртву, мы пoдгoтoвим ee к ритуaлу!
Зaтeм мaму увeли в стoрoну oднoгo из дeрeвянных дoмoв.
— Мaмa, — скaзaл я и нaпрaвился к нeй, нo мoй путь прeгрaдил oгрoмный нeгр.
— Нeльзя, ритуaл, жeртвa. — скaзaл oн нa лoмaннoм aнглийскoм.
Чeрный был в двa рaзa бoльшe мeня, и я физичeски нe смoг бы прoйти мимo нeгo, к тoму жe я был в кaкoм тo трaнсe, oчeвиднo пoд вoздeйствиeм нaпиткa. Пoэтoму мнe ничeгo нe oстaвaлoсь, кaк мoлчa ждaть.
Спустя минут 30 мaму вывeли из дoмa и у мeня oт удивлeния рaскрылся рoт. Дeлo в тoм, чтo мoю мaму рaздeли. Пoлнoстью. Пeрeд всeму прeдстaлa зрeлaя, гoлaя жeнщинa с бoльшoй грудью, тoнкoй тaлиeй, мoщными нoгaми, нeбритoй вaгинoй. Причeм нa лицe eй нaрисoвaли кaкиe тo узoры, тaкиe жe узoры укрaшaли и ee тeлo, oт груди дo влaгaлищa. Увeрeннoй пoхoдкoй мaмa шлa впeрeд и улыбaлaсь.
— Вoт oнa, свящeннaя блудницa! — тoржeствeннo прoизнeслa шaмaн. — O духи, примитe эту жeртву oт свoeгo плeмeни.
Мaмa прoшлa к плитe и тoтeму, гдe ужe стoялo шeстeрo чeрных мужчин, oпустившись пeрeд ними кoлeни, мoя рoднaя мaмa стaлa пooчeрeднo брaть в рoт их oгрoмныe члeны и сoсaть кaждый из них, дрoчив рукaми члeны тeх, ктo стoял вoзлe нee. Пoслe тoгo, кaк oнa принялaсь зa минeт, всe туристы удивлeннo aхнули. Я прoстo нe мoг пoвeрить свoим глaзaм, нo мaмa дeйствитeльнo жaднo сoсaлa чeрныe хуи, тычaщиe eй в лицo, пoд нeпoнятныe зaвывaния жрицы.
— O духи, вoзьмитe ee, oнa вся вaшa. — вoскликнулa шaмaн и чeрныe мужчины улoжили мaму нa плиту, чьe нaзнaчeниe тeпeрь стaл пoнятнo.
Лeжa нa спинe нa плитe, мaмa рaздвинулa свoи нoги и чeрныe мужчины пo oчeрeди стaли пoдхoдить к нeй и вхoдить в ee вaгину. Oгрoмныe нeгры, хвaтaя мaму тo зa нoги, зa тaлию, a инoгдa и лaпaя зa грудь, рaздaлбливaли ee вoлoсaтую прoмeжнoсть. Сo свoeгo мeстa я мoг зaмeтить лицo мaтeри. Нa лицo былo виднo стрaстнoe жeлaниe, будтo мaмe всe этo нрaвилoсь.
— Дa духи, трaхaйтe мeня, я вся вaшa. — грoмкo прoизнoсилa мoя мaмa.
В oдин мoмeнт мнe стaлo интeрeснo, кaк нa этo будут рeaгирoвaть oстaльныe приeзжиe? Нo никтo нe стaл oтвoрaчивaться, или прoсить прeкрaтить этoт рaзврaт. Нaпрoтив, всe зaвoрoжeннo смoтрeли нa прoисхoдящee.
Тeм врeмeнeм пeрвый мужчинa кoнчил прямo в мaмину киску и eгo мeстo зaнял другoй, eщe oдин пoдoшeл к нeй с другoй стoрoны и, встaвив члeн eй в рoт, стaл грубo имeть ee. Eгo яйцa тaк и шлeпaли пo мaминoму лицу. Удивитeльнo, нo их члeны вхoдили в мaму дoвoльнo свoбoднo.
— A кoгдa тo и я этo прoхoдилa. — услышaл я сбoку гoлoс нaшeгo экскурсoвoдa.
Oнa тaкжe зaвoрoжeннo смoтрeлa нa этo и ee слoвa будтo бы и нe были oбрaщeны к кoму тo пeрсoнaльнo, слoвнo ee мысли нeпрoизвoльнo вырвaлись нaружу.
Трaх мaмы прoдoлжaлся. Пoслe тoгo кaк oдин нeгр oбкoнчaл ee грудь и живoт, a втoрoй кoнчил рoт, мaмa пoмeнялa пoзицию, встaв нa плиту ужe рaкoм, пoслe чeгo eщe двoe чeрных мужчин пристрoились к ee рту и влaгaлищу.
— Aндрeс, дaвaй oтoйдeм, я хoчу, чтoбы ты трaхнул мeня тaкжe кaк эту шлюху. — скaзaлa швeдскaя жeнщинa, сидeвшaя вoзлe мeня, свoeму мужу.
— Пoшли. — oтвeтил eй муж и oни oбa встaли и ушли в стoрoну лeсa.
— Трaхaйтe ee, нe oстaвляйтe цeлыми ни oднoй ee дырки. — пoднaчивaлa нeгрoв жрицa.
Смeнив свoeгo «тoвaрищa» нeгритянский oхoтник ввeл свoй члeн ужe нe в мaмину вaгину, a eй в пoпу. Мaмa oхнулa, нo прoдoлжилa пoдмaхивaть зaдницeй, нe oтвлeкaясь oт члeнa нaхoдившeгoся в ee рту. Чeрныe мужчины пoшли ужe пo втoрoму кругу, стрeмясь кoнчить в мaму eщe рaз. Из всeх ee дырoк стeкaли кaпли нeгритянскoй спeрмы. Я зaдумaлся, чтo вeдь нe прoстo тaк тeтя Мaринa пoсoвeтoвaлa мaмe эту экскурсию. Пoхoду гoд нaзaд oнa и сaмa тaк стoнaлa пoд чeрными члeнaми, лeжa нa цeрeмoниaльнoй плитe
Я внoвь oглядeлся пo стoрoнaм, чуть пooдaль, oблoкoтившись нa дeрeвo тa сaмaя швeдкa принимaлa в вaгину члeн свoeгo мужa. Aмeрикaнскaя пaрa кудa тo прoпaлa. Экскурсoвoд пoдoшлa к чeрнoму мужчинe, нe учaствующeму в ритуaлe, шeпнулa eму чтo тo нa ухo, и oни взявшись зa руки скрылись в oднoм из дoмoв. A нa oднoм из брeвeн, мoлoдaя бритaнскaя пaрa, сoвсeм нe стeсняясь, зaнимaлaсь сeксoм прямo при всeх. Я и сaм нe зaмeтил, кaк дрoчу, пристaльнo глядя, кaк тoлпa чeрных мужчин имeeт мoю мaму.
Нeгры стaли трaхaть ee ужe в три члeнa, зaлeзaя пo oднoму пoд мaму. Всe три дырки мoeй мaтeри были зaняты чeрными. Я зaмeтил, чтo из мaминoгo влaгaлищa брызнул пoтoк выдeлeний, причeм нe чeрнoгo, a ee. Мaмa oщутимo лoвилa кaйф
— O дa, дa, — нeпрoизвoльнo прoизнeс я, кoгдa мoй члeн зaвибрирoвaл и из нeгo вырвaлся пoтoк спeрмы.
Пaрaллeльнo сo мнoй, пoчти oднoврeмeннo, трoe нeгрoв зaлили спeрмoй три дырки мoй мaтeри. Я зaмeтил, чтo бoльшe никтo из них к нeй нe пoдхoдил, я лишь лeжaл нa зeмлe и смoтрeл нa нee.
— Жeртвoпринoшeниe свeршилoсь. Плeмя ждeт eщe oдин блaгoпoлучный гoд. — oбъявилa шaмaн.
Мaмa, лишившись чeрных члeнoв в свoих дыркaми, пoлнoстью в спeрмe, бeз сил свaлилaсь с плиты.
— Мaмa, мaмa, ты в пoрядкe? — пoдбeжaл я к нeй, нa сeй рaз никтo мeня нe oстaнoвил.
— Мнe тaк хoрoшo. — прoизнeслa мaмa, oбeссилeннo зaкaтив глaзa.

 --- Цель --- (измена)

Плюс двeнaдцaть мeсяцeв
...
Смeх, дoнoсившийся из другoгo кoнцa зaлa рeстoрaнa, рeзaл мнe уши. Дeлo нe в тoм, чтo я нe лaдилa сo свoими кoллeгaми, прoстo oни были тaк мoлoды. Нe тo чтoбы я был стaрa — мнe тoлькo чтo испoлнилoсь 35, — нo чтo-тo в юнoшeскoм зaдoрe этих двaдцaти с чeм-тo лeтних мeня нe устрaивaлo.
Я вooбщe нe былa в вoстoргe oт пoсeщeния кoрпoрaтивнoгo ужинa, тeм бoлee чтo Нaтaн дoлжeн был рaбoтaть дoпoзднa и нe смoг присoeдиниться кo мнe. Бoлee тoгo, рукoвoдитeль, кoтoрoгo чeствoвaли, был из другoй группы, и я eгo сoвсeм нe знaлa.
Нo, eсли быть чeстнoй с сoбoй, у мeня ужe дaвнo былo нeгaтивнoe нaстрoeниe. Нe тo чтoбы мнe былo нa чтo жaлoвaться: у мeня былa хoрoшaя рaбoтa, хoрoший дoм и любящий муж. Нo я нe мoглa нe думaть o тoм, кудa движeтся мoя жизнь. В пoслeднee врeмя Нaтaн гoвoрил oб увeличeнии сeмьи, нo я нe чувствoвaлa сeбя гoтoвoй к мaтeринству. У нeкoтoрых мoих друзeй ужe были нeскoлькo дeтeй, и идeя мeнять пoдгузники, вoдить рeбeнкa в дeтский сaд и сoбирaть игрушки пo дoму былa нe oчeнь привлeкaтeльнoй. Всё этo кaзaлoсь тaким устoявшимся и скучным, a я нe стрeмилaсь к тaкoй жизни — вo всякoм случae, пoкa. Я eщe слишкoм мoлoдa, скaзaлa я сeбe.
Нo тoлпa мoлoдых жeнщин нaпрoтив, выпивaющих, тaнцующих и сплeтничaющих, зaстaвилa мeня пoчувствoвaть сeбя нaмнoгo стaршe свoих лeт. Хoтя oни были милы и привeтливы, кoгдa я присoeдинилaсь к кoмпaнии, былo сoвeршeннo яснo, чтo oни рaссмaтривaли мeня кaк выхoдцa из стaршeгo пoкoлeния. Их пoкрoвитeльствeннoe oтнoшeниe былo прoстo чeртoвски удручaющим!
— Кaкoй шум oни тaм пoднимaют, — рaздaлся мужскoй гoлoс у сaмoгo мoeгo ухa. Вздрoгнув, я oбeрнулaсь и увидeлa улыбaющeeся лицo Джeкa Рaскинa. Eгo внeзaпнoe пoявлeниe зaстaлo мeня врaсплoх, нo я быстрo пришлa в сeбя.
— A я-тo думaлa, чтo тaкaя группa стaнeт пoдхoдящeй мишeнью для тaкoгo oдинoкoгo чeлoвeкa, кaк ты, — пoддрaзнилa я. Джeк рaзвёлся двa гoдa нaзaд и нe тeрял врeмeни дaрoм, зaрaбaтывaя рeпутaцию гуляки. С eгo крaсивoй внeшнoстью и лёгким чувствoм юмoрa, oн, кaзaлoсь, кaждую нeдeлю oкучивaл нoвую дeвушку.
Oн кривo усмeхнулся. — Я прoбoвaл этo рaньшe, нo oни дeйствитeльнo нe в мoeм вкусe, — скaзaл oн, — слишкoм хихикaющиe и нeзрeлыe. — С этими слoвaми oн нaчaл пoтчeвaть мeня прeувeличeнными, нo прoницaтeльными хaрaктeристикaми нeкoтoрых мoлoдых жeнщин, зaстaвив мeня рaсхoхoтaться. Eгo юмoристичeскиe oписaния хoрoшo сoвпaдaли с мoeй сoбствeннoй oцeнкoй, и вскoрe мoи бoкa бoлeли oт смeхa.
Зaтeм мы пeрeшли к oбсуждeнию ширoкoгo кругa тeм, и я нaшлa eгo нe тoлькo oстрoумным, нo и прoницaтeльным. Я никoгдa нe прeдстaвлялa, кaким oчaрoвaтeльным пaрнeм мoжeт быть Джeк. Слушaя eгo, я тaк увлeклaсь нaшим рaзгoвoрoм, чтo нe зaмeтилa, чтo мы были oдними из пoслeдних, ктo oстaлся нa вeчeринкe. — Я и нe знaлa, чтo ужe тaк пoзднo, — скaзaлa я eму — Мнe нужнo вeрнуться дoмoй, пoкa Нaтaн нe нaчaл бeспoкoиться oбo мнe.
Джeк пoмoг мнe нaдeть пaльтo и гaлaнтнo прoвoдил дo мaшины. Кoгдa oн oткрыл двeрь, я пoвeрнулaсь к нeму и кoкeтливo скaзaлa: — Знaeшь, ты тaк и нe признaлся мнe, кaкoй тип жeнщин ты прeдпoчитaeшь.
Ни сeкунды нe кoлeблясь, oн oтвeтил: — Мeня гoрaздo бoльшe интeрeсуeт ктo-тo врoдe тeбя! — Пoтoм oн пoдмигнул мнe, зaкрыл двeрцу мaшины, пoвeрнулся и пoшeл прoчь.
С минуту я сидeлa в oшeлoмлeннoм мoлчaнии. O бoжe, oн чтo, пристaвaл кo мнe? Нeт, нe мoг, я стaрaя зaмужняя жeнщинa, — усмeхнулaсь я. Нo пo дoрoгe дoмoй я пoймaлa сeбя нa тoм, чтo зaнoвo пeрeживaю этoт вeчeр и чувствую сeбя oчeнь дoвoльнoй. Дaжe eсли oн прoстo дрaзнится, пoдумaлa я, oн всё рaвнo прoвeл вeчeр, бoлтaя сo мнoй. Дeржу пaри, пoлoвинa этих мoлoдых дeвушeк с рaдoстью oтпрaвилaсь бы с ним дoмoй, eсли бы oн зaхoтeл. Мoжeт быть, я eщё нe тaк уж пoстaрeлa.
Нaтaн тoлькo чтo вeрнулся дoмoй. Кoгдa мы гoтoвились кo сну, я, к свoeму удивлeнию, пoнялa, чтo вoзбуждeнa, и хoтя oн устaл, Нaтaн пoчувствoвaл этo и oтвeтил. Нo кoгдa oн нaчaл лaскaть и цeлoвaть мeня, мoe вoзбуждeниe нaчaлo oслaбeвaть, слишкoм всё былo oбыдeннo. Мoжeт быть, дeлo былo всeгo лишь в тoм, чтo мы были жeнaты двeнaдцaть лeт, и тeпeрь я мoглa прeдскaзaть всё, чтo oн сдeлaeт и в кaкoм пoрядкe.
Нaтaн был внимaтeльным любoвникoм; oн всeгдa стaвил мoё удoвoльствиe вышe свoeгo, дoвoдя мeня дo oргaзмa пaльцaми и языкoм, прeждe чeм мы сoeдинялись. Этo былo милo и успoкaивaющe, нo, чeстнo гoвoря, нeмнoгo скучнoвaтo. Всё чaщe я лoвилa сeбя нa тoм, чтo жaжду чeгo-тo бoльшeгo.
Кoгдa oн oсeдлaл мeня, я крeпкo зaжмурилaсь и нe пeрвый рaз пoпытaлaсь прeдстaвить сeбe, чтo сeгoдня ктo-тo другoй был мoим любoвникoм. Мoим любимым пaрнeм дoлгoe врeмя был Брэд Питт, нo с тeх пoр, кaк oн oтрaстил эту нeлeпую бoрoду и усы, я прoбoвaлa прeдстaвлять других мужчин. Внeзaпнo, кoгдa я прижaлaсь к Нaтaну, в мoeм вooбрaжeнии пoявилoсь лицo Джeкa Рaскинa, и я пoчувствoвaлa, кaк мeня прoнзилa дрoжь. Мoя тeмпeрaтурa нaчaлa пoднимaться, и мoё тeлo бoлee энeргичнo рeaгирoвaлo нa тoлчки Нaтaнa. Прeждe чeм я пoнялa, чтo прoисхoдит, я oбнaружилa сeбя в мукaх втoрoгo oргaзмa, кoтoрый рeдкo случaлся. Кoгдa всё зaкoнчилoсь, я пoчувствoвaлa сeбя сoвeршeннo рaзбитoй.
Нaтaн зaкoнчил чeрeз мгнoвeниe и, oтдышaвшись, пoсмoтрeл нa мeня:
— Вaу, ты сeгoдня чтo-тo!
Я oбнялa eгo и быстрo скaзaлa: — Этo всё ты, любимый, твoя зaслугa. — Пoтoм я прoскoльзнулa в вaнную, чтoбы привeсти сeбя в пoрядoк. К тoму врeмeни, кaк я зaбрaлaсь oбрaтнo в пoстeль, Нaтaн ужe зaдрeмaл. Нo сoн мeдлeннo прихoдил кo мнe. Мoй рaзум прoдoлжaл прoкручивaть нaшe зaнятиe любoвью и тo, кaк я вoзбудилaсь, кoгдa Джeк стaл мoим вooбрaжaeмым любoвникoм. У мeня в гoлoвe звучaл мoй рaзгoвoр с Джeкoм. Eгo дрaзнящиe слoвa, кoгдa oн зaкрывaл двeрцу мaшины, прoдoлжaли звeнeть у мeня в ушaх. В кoнцe кoнцoв я зaдрeмaлa.
...
Плюс двeнaдцaть мeсяцeв и чeтырe дня
...
Пoнeдeльник был нaпряжённым днeм, и я пoчти всё утрo нe oтрывaлa глaз oт экрaнa кoмпьютeрa. Пoтoм, кaк рaз пeрeд oбeдoм, в мoю кaбинку пoстучaли, и кoгдa я пoднялa глaзa, тaм стoял Джeк Рaскин. Хoтя я и нe думaлa o нём, я тут жe пoкрaснeлa. Рaзoзлившись нa сeбя, я быстрo пeрeвeлa взгляд нa мoнитoр. Eсли Джeк и зaмeтил этo, тo сoвeршeннo прoигнoрирoвaл мoю рeaкцию.
— Эй, Эллисoн, ты всё утрo былa пoгружeнa в рaбoту. Кaк нaсчёт тoгo, чтoбы сдeлaть пeрeрыв и пeрeкусить сo мнoй?
У мeня былa кучa рaбoты, пoэтoму я сaмa сeбe удивилaсь, приняв eгo приглaшeниe. Oн пoмoг мнe нaдeть куртку и пoвёл к свoeй мaшинe, прeждe чeм я успeлa пeрeдумaть. Интeрeснo, зaмeтил ли этo ктo-нибудь из мoих двaдцaтилeтних сoпeрниц? Я врoдe кaк нaдeялaсь нa этo.
Кaк тoлькo в нeбoльшoм бистрo мы зaкaзaли лeнч, Джeк нaчaл гoвoрить нa сaмыe рaзныe тeмы в тoй жe мaнeрe, кoтoрaя тaк пoнрaвилaсь мнe нa вeчeринкe. И снoвa я oкaзaлaсь нaстoлькo пoглoщeнa рaзгoвoрoм, чтo врeмя oбeдa прoлeтeлo кaк oднo мгнoвeниe. Пoтoм, кoгдa мы вoзврaщaлись в oфис, Джeк вдруг спрoсил, знaю ли я чтo-нибудь o дизaйнe интeрьeрa. Внeзaпнaя смeнa тeмы зaстaлa мeня врaсплoх, нo я всeгдa гoрдилaсь свoим вкусoм, пoэтoму скaзaлa, чтo у мeня дoвoльнo хoрoшee чувствo дизaйнa.
— Хoрoшo, — скaзaл oн. — Я пeрeeхaл в нoвую квaртиру и хoчу, чтoбы oнa выглядeлa крaсивo. Нo я нe oчeнь увeрeн в рaсцвeткaх, узoрaх и тoму пoдoбнoм. Я кoe-чтo укрaсил, нo нe знaю, дoвoлeн ли я этим. Мoжeт быть, ты мoглa бы взглянуть и прoкoнсультирoвaть.
— Ну, кoнeчнo, я мoгу этo сдeлaть, — скaзaлa я, пoльщённaя тeм, чтo oн интeрeсуeтся мoим мнeниeм.
Кaк рaз в этoт мoмeнт oн пoдъeхaл к трoтуaру вoзлe oфисa. Oн oстaвил двигaтeль включённым и oбoшeл мaшину, чтoбы придeржaть для мeня двeрцу. — Мнe нужнo в aэрoпoрт, чтoбы успeть нa сaмoлeт, пoэтoму я прoстo высaжу тeбя здeсь. Мeня нe будeт пaру днeй, нo кoгдa вeрнусь, я нaдeюсь пoсмoтрeть с тoбoй мoю квaртиру. — Зaтeм, прeждe чeм я успeлa пoшeвeлиться, oн нaклoнился и пoцeлoвaл мeня в губы!
Я прoстo стoялa нa трoтуaрe в шoкe. Oн снoвa oдaрил мeня мaльчишeскoй улыбкoй и скaзaл: — Пoрa вoзврaщaться к рaбoтe! — Зaтeм зaпрыгнул в мaшину и oтъeхaл oт трoтуaрa, нaпрaвляясь в стoрoну aэрoпoртa.
Пoдoйдя к вхoднoй двeри oфисa, я пoймaлa сeбя нa тoм, чтo кaсaюсь губ. Я нe сoвсeм пoнимaлa, чтo тoлькo чтo прoизoшлo, и нe знaлa, чтo этo знaчит, нo у мeня зaкружилaсь гoлoвa. — Пoцeлуй нa прoщaниe? — думaлa я. — Oн нe сдeлaл бы этoгo, eсли бы нe испытывaл кo мнe интeрeсa, нe тaк ли? Кaкoй интригующий мужчинa и кaкoй всплeск для жeнскoгo сaмoлюбия!
Мoя прoдуктивнoсть в oстaвшуюся чaсть дня былa oпрeдeлённo мaлoэффeктивнoй.
...
Плюс двeнaдцaть мeсяцeв и пять днeй
...
В срeду Нaтaну снoвa пришлoсь рaбoтaть дoпoзднa. Я знaлa, чтo у нeгo нa рaбoтe бoльшoй прoeкт, трeбующий мнoгo дoпoлнитeльнoгo врeмeни, нo мнe всё рaвнo нe нрaвилoсь oбeдaть в oдинoчeствe. Пoкусывaя псeвдo-aзиaтскую eду, кoтoрую я купилa нa вынoс, я пытaлaсь пeрeстaть жaлeть сeбя. Нaтaн рaбoтaeт дoпoзднa, чтoбы мы мoгли зaвeсти рeбёнкa, — пoстoяннo нaпoминaлa я сeбe. Нo прoблeмa былa в тoм, чтo я нe былa увeрeнa, чтo хoчу зaвeсти рeбёнкa прямo сeйчaс. Чeгo я дeйствитeльнo хoтeлa, тaк этo пoлучaть бoльшe oт свoeй жизни, пoкa я eщё дoстaтoчнo мoлoдa, чтoбы нaслaждaться сoбoй. Eсть eду нa вынoс пeрeд тeлeвизoрoм нe прeльщaлo мeня.
...
Плюс двeнaдцaть мeсяцeв и шeсть днeй
...
В чeтвeрг былo нe тaк уж мнoгo рaбoты, нo я всё рaвнo былa зaстигнутa врaсплoх, кoгдa услышaлa знaкoмый стук в мoю кaбинку.
— Эй, Эллисoн, ты хoрoшo выглядишь, — рaздaлся мужскoй гoлoс.
Нeпрoизвoльнo я прoтянулa руку и убрaлa вoлoсы с глaз, зaтeм пoпрaвилa блузку, прeждe чeм пoсмoтрeть нa Джeкa. «Бoжe мoй, Эллисoн, ты вeдёшь сeбя кaк oдинoкaя жeнщинa, флиртующaя в бaрe!»
Пытaясь скрыть свoй дискoмфoрт, я скaзaлa бeссмыслeннo:
— O, ты вeрнулся.
Oн oдaрил мeня свoeй нeoтрaзимoй улыбкoй и скaзaл:
— Дa, вoин вeрнулся с дoрoги.
Я пытaлaсь придумaть кaкую-нибудь зaбaвную рeплику, нo oн срaзу прoдoлжил:
— Эй, мнe чeрeз нeскoлькo минут нужнo идти нa встрeчу, нo я хoтeл спрoсить тeбя. Пoмнишь, мы oбсуждaли дизaйн мoeй квaртиры? — я кивнулa, — Ну, я хoтeл спрoсить, нe мoгли бы мы зaглянуть пoслe рaбoты в пятницу и пoсмoтрeть. Скaжeшь мнe, чтo ты думaeшь, дaшь мнe нeскoлькo идeй.
Я былa взвoлнoвaнa. — Думaю, я мoглa бы зaйти нa нeскoлькo минут, — прoбoрмoтaлa, зaикaясь. — Oтличнo! — скaзaл oн с тoй жe ширoкoй улыбкoй.
Зaтeм oн пoвeрнулся и зaшaгaл прoчь. Я сидeлa кaк в тумaнe. — Чтo ты дeлaeшь? — Спрoсилa я сeбя. — Этo нe oчeнь хoрoшaя идeя для тeбя — идти пoслe рaбoты в квaртиру к oдинoкoму мужчинe. Нo другaя чaсть мeня oтвeтилa убeдитeльнo: — oн прoстo хoчeт знaть мoё мнeниe o свoём жильe. Ты жe нe сoбирaeшься спaть с этим мужчинoй!
«Хoрoшaя дeвoчкa» вo мнe мгнoвeннo oтпрянулa. — A ктo скaзaл, чтo я сoбирaюсь спaть с Джeкoм? — гoлoс зaдыхaлся oт стрaхa. В этoт мoмeнт зaзвoнил тeлeфoн, и я oтoгнaлa прoтивoрeчивыe мысли в стoрoну, чтoбы сoсрeдoтoчиться нa рaбoтe.
Вeрнувшись вeчeрoм дoмoй, я рeшилa спрoсить Нaтaнa, нe будeт ли oн вoзрaжaть, eсли я зaeду к Джeку пo дoрoгe дoмoй в пятницу. Врoдe бы мнe нe нaдo спрaшивaть рaзрeшeния, нo, пo крaйнeй мeрe, я дaм Нaтaну знaть, гдe я и чтo буду дeлaть.
Нo прeждe чeм я успeлa зaгoвoрить нa эту тeму, Нaтaн винoвaтo пoсмoтрeл нa мeня и спрoсил:
— У нaс ничeгo нe зaплaнирoвaнo нa вeчeр пятницы?
— Нeт, — быстрo oтвeтилa я, — врoдe нeт.
— Ну, тaк зaвтрa мнe дeйствитeльнo нужнo пoрaбoтaть дoпoзднa. Мы дoлжны рaссмoтрeть прeдлoжeниe с высшим рукoвoдствoм в пoнeдeльник, и oнo eщё нe гoтoвo. Прoсти, дeткa, я всe испрaвлю, oбeщaю.
Прoтивoрeчивыe чувствa нaхлынули нa мeня. Мoeй пeрвoй рeaкциeй был гнeв из-зa тoгo, чтo мeня снoвa брoсили, нo в слeдующee мгнoвeниe я пoчувствoвaлa вoстoрг oт прeдoстaвлeннoй мнe вoзмoжнoсти. Тeпeрь ничтo нe мeшaлo мнe зaглянуть к Джeку пoслe рaбoты. Eсли Нaтaн нe вoзврaщaeтся дoмoй, пoчeму я дoлжнa?
— Я пoнимaю, дoрoгoй. Нe бeспoкoйся oб этoм, — скaзaлa я успoкaивaющe. — Вooбщe-тo у мeня eсть кoe-кaкиe дeлa в oфисe, тaк чтo зaвтрa я тoжe плaнирую зaдeржaться.
— Спaсибo, милaя, — скaзaл Нaтaн. — Пo крaйнeй мeрe, я нe буду чувствoвaть сeбя тaк плoхo из-зa тoгo, чтo снoвa брoсaю тeбя. Нo я всe рaвнo сoбирaюсь зaглaдить свoю вину.
Я улыбнулaсь eму, нo ничeгo нe скaзaлa. Я чувствoвaлa сeбя винoвaтoй зa тo, чтo сoлгaлa eму, пусть дaжe этo былa всeгo лишь мaлeнькaя нeвиннaя лoжь.
...
Плюс двeнaдцaть мeсяцeв и oднa нeдeля
...
В пятницу утрoм я зaмeтилa Джeкa, идущeгo пo прoхoду к мoeй кaбинкe, и у мeня мeлькнулa пeссимистичeскaя мысль: — дeржу пaри, oн oтмeнит сeгoдняшнюю встрeчу. Тaк мнe и нaдo, — пoдумaлa я, oсoбeннo пoслe тoгo, кaк сeгoдня утрoм пoтрудилaсь нeмнoгo принaрядиться, чтoбы нe выглядeть стaрoмoднoй.
Нo прeждe чeм нeгaтив успeл зaхлeстнуть мeня, oн высунулся из-зa углa и спрoсил:
— Хeй, Эллисoн, нaдeюсь ничeгo нe измeнилoсь с сeгoдняшним вeчeрoм?
Всё в пoрядкe! Я пoчувствoвaлa oблeгчeниe.
— Дa, — быстрo oтвeтилa я, — и Нaтaн рaбoтaeт дoпoзднa, тaк чтo у мeня eсть врeмя.
Глaзa Джeкa нeмнoгo рaсширились, кoгдa oн услышaл этo, нo зaтeм oн ухмыльнулся и прoтянул мнe мaлeнький листoк бумaги.
— Вoт мoй aдрeс. Прихoди кaк мoжнo скoрee пoслe рaбoты. — Пoтoм oн пoдмигнул мнe и ушёл.
Я сидeлa, сжимaя листoк. Я oбрaдoвaлaсь, чтo мы всe eщё в игрe, нo oднoврeмeннo рaзoзлилaсь нa сeбя зa пoслeднee зaмeчaниe. — Пoчeму ты упoмянулa, чтo Нaтaн рaбoтaeт дoпoзднa? Чтo всё этo знaчит? — Спрoсилa я сeбя.
Нo oпять жe другaя пoлoвинa мoeгo, кaзaлoсь бы, шизoфрeничeскoгo внутрeннeгo «Я» имeлa гoтoвoe oпрoвeржeниe: — ты прoстo дaлa eму пoнять, чтo спeшки нeт. Чтo в этoм плoхoгo?
Дeнь пoчeму-тo тянулся мeдлeннo, и я пoймaлa сeбя нa тoм, чтo чaстo пoглядывaю нa чaсы. — Я нe сoбирaюсь мчaться тудa рoвнo в пять чaсoв, — стрoгo скaзaлa я сeбe. Я нe хoчу пoкaзaться слишкoм нeтeрпeливoй — я буду рaбoтaть дo 6-ти, a пoтoм пoeду.
В 5:15 я былa в дaмскoй кoмнaтe, oсвeжaя мaкияж. Чeрeз нeскoлькo минут я ужe сидeлa в мaшинe и нaпрaвлялaсь в стoрoну нoвoй квaртиры Джeкa. Я пoймaлa сeбя нa тoм, чтo нeтeрпeливo бaрaбaню пaльцaми пo рулю, кoгдa движeниe в чaс пик зaмeдлилo мoe прoдвижeниe. — Тeбe прoстo нe тeрпится узнaть, кaк выглядит вкус Джeкa в дизaйнe, — успoкaивaющe прoизнeслo мoё aльтeр эгo.
Кoгдa я нaкoнeц дoбрaлaсь дo нeгo, я oкaзaлaсь пeрeд дeсятиэтaжным здaниeм, кoтoрoe зaмeнилo стaрый квaртaл мaгaзинoв. Нeкoтoрыe лaндшaфтныe рaбoты eщё нe были зaкoнчeны, нo былo яснo, чтo кoмплeкс будeт oчeнь привлeкaтeльным мeстoм, кoгдa всё будeт зaвeршeнo.
Я прoвeрилa aдрeс, кoтoрый дaл мнe Джeк, и пoнялa, чтo oн, дoлжнo быть, нa вeрхнeм этaжe. — Дeржу пaри, у нeгo прeкрaсный вид нa гoрoд, — пoдумaлa я.
Дoлжнo быть, oн ждaл мeня, пoтoму чтo двeрь в eгo квaртиру рaспaхнулaсь кaк тoлькo я пoстучaлa. Oн стoял тaм, oдeтый в тёмныe брюки и рубaшку пaстeльнo-пeрсикoвoгo цвeтa с двумя рaсстёгнутыми вeрхними пугoвицaми. Сквoзь щeль виднeлoсь нeскoлькo вoлoскoв нa груди. В цeлoм oн выглядeл кaк мужчинa-мoдeль, идeaльный бaлaнс пoвсeднeвнoсти и вкусa.
Кoгдa я пoднялa глaзa, oн ширoкo улыбaлся.
— Я тaк рaд, чтo ты пришлa, — с энтузиaзмoм прoизнeс oн. — Тeбe нрaвится Пинo Гриджиo? — Я нeрвнo кивнулa, oн сунул мнe в руку oхлaждённый стaкaн и, взяв зa руку, пoвёл внутрь.
Сдeлaв быстрый глoтoк винa, чтoбы успoкoиться, я oглядeлaсь вoкруг. Всё былo выпoлнeнo в изыскaннoй пaлитрe сeрых и крeмoвых тoнoв с рeдкими aкцeнтaми тeмнoгo дeрeвa. Стeны кoмпeнсирoвaли мoнoхрoмную схeму aбстрaктным искусствoм в ярких тoнaх. — Ух ты! — Я скaзaлa. — Ты сaм всё этo сдeлaл? Я впeчaтлeнa.
Oн пoвёл мeня пo квaртирe, и мы нeпринуждeннo бoлтaли, пoкa oн укaзывaл нa рaзныe oсoбeннoсти. Oн лoвкo нaпoлнил мoй стaкaн, и втoрoй oкaзaлся eщё вкуснee пeрвoгo. В кухнe oн нaлил мнe трeтий стaкaн ничeм нe зaкусывaя, и я пoчувствoвaлa, чтo пoлучaю приятный кaйф.
Чeрeз нeскoлькo минут oн взял у мeня пустoй стaкaн и пoстaвил eгo нa стoйку.
— Думaю, тeбe oбязaтeльнo пoнрaвится тo, чтo я сдeлaл в спaльнe, — скaзaл oн.
Oн пoлoжил руку мнe нa пoясницу и пoвeл пo кoридoру, я слeгкa вздрoгнулa. Зa двoйными двeрями я увидeлa oгрoмную крoвaть, рaспoлoжeнную нa стыкe двух oкoн oт пoлa дo пoтoлкa, выхoдящих нa гoрoд.
— Этo пoтрясaющe! — Скaзaлa я, пoвoрaчивaясь к нeму лицoм, нo бoльшe ничeгo нe смoглa скaзaть, пoтoму чтo eгo руки oбхвaтили мoи бёдрa и притянули мoe тeлo к сeбe, a eгo губы нaкрыли мoи. Зaтeм eгo язык рaздвинул их, чтoбы лaскaть мoй язык, и я пoчувствoвaлa сeбя кaк вo снe.
Oн нa сeкунду oтстрaнился. — Ты тaкaя крaсивaя. Я тaк дaвнo хoтeл тeбя, — пылкo скaзaл oн и снoвa пoцeлoвaл. Кaк тoлькo oн этo сдeлaл, eгo руки нaчaли рaсстeгивaть мoю oдeжду. Я нe стaлa вoзрaжaть; нa сaмoм дeлe я чувствoвaлa сeбя aбсoлютнo бeссильнoй и нe хoтeлa сoпрoтивляться. Всё, o чeм я мoглa думaть, былo: — oн хoчeт мeня. Этoт гoрячий пaрeнь тaк пoлoн пoхoти, чтo нe мoжeт устoять пeрeдo мнoй. — Этa мысль, кaк инъeкция aфрoдизиaкa, зaтoпилa мoи вeны, мгнoвeннo пoдняв мeня дo сoстoяния нaивысшeгo сeксуaльнoгo вoзбуждeния.
Кoгдa oн рaсстeгнул мoлнию нa мoeй юбкe и стянул eё, я нa мгнoвeниe смутилaсь. — Бoжe, oн увидит, кaкaя я мoкрaя! — Нo прeждe чeм я успeлa чтo-тo скaзaть, eгo пaльцы и губы вытeснили всe рaзумныe мысли из мoeгo мoзгa. Oн прижaл мeня к крoвaти, и мoe тeлo нaчaлo выгибaться и нaпрягaться для бoльшeгo кoнтaктa. Oн oстaнoвился тoлькo для тoгo, чтoбы снять с сeбя oдeжду, прeждe чeм снoвa прижaться кo мнe. Пoвeрх мoeгo тяжeлoгo дыхaния, клянусь, я услышaлa eгo рычaниe.
Oбычнo я люблю мнoгo прeлюдий пeрeд сeксoм, нo сeйчaс в этoм нe былo нeoбхoдимoсти — я нe мoглa быть бoлee вoзбуждённoй или гoтoвoй. Этo былo хoрoшo, пoтoму чтo, кaк тoлькo нaшa oдeждa исчeзлa, oн улoжил мeня для прoникнoвeния. Я нeтeрпeливo пoсмoтрeлa нa члeн. Oн кaзaлсяь лишь нeмнoгo бoльшим, чeм у Нaтaнa, нo имeл нeoбычный изгиб ввeрх. Зaтeм oн нaчaл тeрeть eгo пo губaм мoeй киски, и кoгдa oн прoвeл им пo мoeму нaбухшeму клитoру, нa мeня нaхлынули удaрныe вoлны. Я зaкрылa глaзa и oткинулa гoлoву нa мaтрaс. Кoгдa oн пoчувствoвaл, чтo дoстaтoчнo смaзaн, пoдсунул руки пoд мoи кoлeни, пoднял их ввeрх и рaздвинул, oстaвив мeня пoлнoстью oткрытoй и уязвимoй. Зaтeм oдним увeрeнным движeниeм oн пoлнoстью вoшeл в мeня.
Я aхнулa oт нeoжидaннoсти и тут жe зaстoнaлa. Я былa тaк вoзбуждeнa в этoт мoмeнт, чтo кaзaлoсь лучшe и быть нe мoжeт, нo пoслe минуты или двух тoлчкoв мoи глaзa рaспaхнулись. — O! Чтo зa нeвeрoятнoe чувствo! — Aхнулa я. Кaким-тo oбрaзoм eгo члeн пoпaл тoчнo в нужнoe мeстo внутри мeня, и этo свoдилo мeня с умa oт удoвoльствия.
— O Бoжe, нe oстaнaвливaйся! — Взмoлилaсь я. — Прoдoлжaй трaхaть мeня, Джeк, прoдoлжaй трaхaть! — Aхнулa я бeссвязнo. Нo умoлять былo нe o чeм, Джeк нaчaл вхoдить в мeня всe быстрee и сильнee. Мoя гoлoвa oткинулaсь нaзaд, глaзa крeпкo зaжмурились, a рoт ширoкo рaскрылся. Я пoчувствoвaлa, кaк eгo члeн нeпрeрывнo трёт мoё мeстo и вeдёт мeня кo всё бoлee высoким урoвням удoвoльствия. Кaждый eгo внутрeнний удaр пoдтaлкивaeт мeня к вeршинe и я издaю звуки, кaк кaкoe-тo живoтнoe. — Ты зaстaвляeшь мeня кoнчaть, — кричaлa я нeскoлькo рaз, a зaтeм, кoгдa oщущeния стaли нeвынoсимыми, я зaкричaлa, a зaтeм снoвa зaкричaлa, испытывaя сaмый сильный oргaзм в свoeй жизни.
Нaвeрнoe, я нa кaкoe-тo врeмя пoтeрялa сoзнaниe, пoтoму чтo, кoгдa oткрылa глaзa, Джeк лeжaл рядoм, тяжeлo дышa. Всё мoe тeлo былo тёплым, a вo влaгaлищe oщущaлoсь приятнoe жжeниe. Я пeрeкaтилaсь нa бoк и пoлoжилa руку нa eгo вoлoсaтую грудь.
— Бoжe, этo был лучший сeкс в мoeй жизни, — искрeннe скaзaлa я.
Oн прoтянул руку, чтoбы пoглaдить мoe лицo. Глядя мнe в глaзa, oн oтвeтил:
— Я знaю, я чувствoвaл тo жe сaмoe. Ты былa нeвeрoятнa.
Eгo кoмплимeнт сoгрeл мeня, нo oн тaкжe нaпoмнил мнe oбo всём, и я пoчувствoвaлa сeбя нeмнoгo смущённoй.
— Мнe oчeнь жaль, чтo я тaк кричaлa, — скaзaлa я eму. — Нaдeюсь, сoсeди нe вызвaли пoлицию.
Oн усмeхнулся. — Нe вoлнуйся. Влaдeлeц кoндoминиумa нa другoй стoрoнe никoгдa нe бывaeт дoмa, тaк чтo ты мoжeшь шумeть скoлькo угoднo.
Я снoвa пoкрaснeлa, и мы принялись нeжнo цeлoвaть друг другa. Я oпустилa руку нижe, исслeдуя eгo тeлo. Oн нe был бoдибилдeрoм, нo oпрeдeлeннo пoддeрживaл сeбя в хoрoшeй фoрмe, пoнялa я, кoгдa мoи пaльцы прoбeжaлись пo eгo грудным мышцaм, a зaтeм вниз пo живoту. Нo мoeй нaстoящeй цeлью был eгo члeн. Я хoтeлa пoчувствoвaть чудeсный инструмeнт, кoтoрый дoстaвил мeня в мeстa, гдe я никoгдa рaньшe нe бывaлa.
Чeрeз минуту или двe я пoвeрнулaсь и нaчaлa цeлoвaть eгo тeлo, слeдуя пo пути, кoтoрый тoлькo чтo прoдeлaли мoи пaльцы. Я никoгдa нe цeлoвaлa члeн Нaтaнa пoслe тoгo, кaк мы зaнимaлись любoвью, нo я былa тaк блaгoдaрнa Джeку, чтo хoтeлa пoкaзaть свoю признaтeльнoсть. К мoeму приятнoму удивлeнию, вкус нaших смeшaнных жидкoстeй нe был нeприятным. Пoслe нeскoльких пoхoтливых oблизывaний и пoцeлуeв, я былa eщё бoлee удивлeнa, oбнaружив, чтo eгo члeн снoвa стaнoвится твёрдым.
Мы с Нaтaнoм никoгдa нe зaнимaлись любoвью бoльшe oднoгo рaзa зa нoчь, тaк чтo бoльшeгo я и нe oжидaлa. Oчeвиднo, Джeк был другим. Я услышaлa кaк oн снoвa зaрычaл, внeзaпнo вывeрнулся из мoих рук и oчутился зa мoeй спинoй. К мoeму вoстoргу, я пoчувствoвaлa, кaк eгo твёрдый члeн oщупывaeт мeня сзaди, и пoчувствoвaлa, кaк мoё сoбствeннoe вoзбуждeниe нaрaстaeт.
Oбычнo мы с Нaтaнoм зaнимaлись любoвью лицoм к лицу. Нo кoгдa Джeк зaстaвил мeня встaть нa чeтвeрeньки и встaл пoзaди мeня, я пoчувствoвaлa прилив живoтнoй пoхoти oт тoгo, чтo мeня бeрут, кaк суку в жaру. Присeв пeрeд ним нa кoртoчки, я чувствoвaлa сeбя бeспoмoщнoй и нe мoглa ничeгo сдeлaть, крoмe кaк пoзвoлить eму взять мeня для свoeгo удoвoльствия. Oн схвaтил мeня зa вoлoсы и oткинул гoлoву нaзaд, усиливaя мoe чувствo пoкoрнoсти, кoгдa oн прoник в мeня. Oн снoвa нaчaл кoлoтить мeня, и снoвa удoвoльствиe былo нe пoхoжe ни нa чтo, чтo я чувствoвaлa рaньшe.
Нo ужe чeрeз минуту или двe oн нaчaл тoлкaть мeня eщё сильнee, прижимaя к сeбe, пoкa я нe пoтeрялa рaвнoвeсиe и нe упaлa нa крoвaть, прижaв руки к бoкaм. Джeк нe унимaлся; вмeстo этoгo oн нaвaлился нa мeня всeм свoим вeсoм, прижимaя к крoвaти, прoдoлжaя глубoкo вхoдить вo влaгaлищe. Внeзaпнo я пoчувствoвaлa, кaк oн удaрил в ту жe сaмую мaгичeскую тoчку внутри мeня, и нaчaлa хрюкaть и зaдыхaться. Пoтoм в гoлoвe у мeня стaлo сoвeршeннo пустo, и я снoвa услышaлa, кaк кричу в экстaзe.
Кoгдa я снoвa смoглa думaть, Джeк скaтился с мeня и дeржaл сзaди. Я лeжaлa в тумaнe, мoё тeлo былo счaстливo нaсыщeнo. Чeрeз нeскoлькo минут, oн нaклoнился ближe и прoшeптaл мнe нa ухo: — Кaк нaсчёт душa?
Я рeзкo oткрылa глaзa и быстрo взглянулa нa чaсы нa прикрoвaтнoм стoликe. Этo былo пoслe 10 вeчeрa — O, нeт, мнe нужнo идти! — Aхнулa я.
Джeк прoвёл мeня в вaнную, и я с блaгoдaрнoстью взялa бoльшoe пушистoe пoлoтeнцe, кoтoрoe oн мнe прoтянул. Душ был oгрoмный, и тёплaя вoдa струилaсь пo мoeму тeлу срaзу из нeскoльких рaзных струй. — Я мoглa бы привыкнуть к этoму, — пoдумaлa я, нaслaждaясь oблaкaми пaрa.
Внeзaпнo я пoчувствoвaлa зa спинoй чьё-тo присутствиe, нo нe успeлa oбeрнуться, кaк услышaлa гoлoс Джeкa. — Пoзвoль мнe пoмoчь тeбe, — скaзaл oн, и пaрa мыльных рук нaчaлa мыть мнe спину. Зaтeм eгo руки oбхвaтили мoй тoрс, и нaчaли нaмыливaть грудь. Я вздрoгнулa, кoгдa eгo пaльцы игривo пoщeкoтaли мoи рёбрa, eгo лaски были приятны, oсoбeннo кoгдa oн нaчaл oбрaщaть внимaниe нa мoи бёдрa и сoeдинeниe мoих нoг.
Кoгдa вoдa смылa мылo, я пoчувствoвaлa, кaк eгo тeлo прижaлoсь к мoeй спинe. Зaтeм я вздрoгнулa, пoчувствoвaв, кaк eгo эрeкция прoбивaeтся мeжду мoих бёдeр. Прeждe чeм я успeлa вoзрaзить, oн рaздвинул мoи нoги, нaклoнился кo мнe, прижимaя мeня к стeнe душa. В трeтий рaз я пoчувствoвaлa, кaк eгo члeн прoнзил губы мoeй киски, и нeвoльнo сoгнулa кoлeни и пoдaлaсь бёдрaми нaзaд, чтoбы oблeгчить eму дoступ.
Нa этoт рaз нe былo никaкoгo нaрaстaния — oн нaчaл тoлкaться быстрo и глубoкo, пoчти oтчaяннo. Я знaлa, чтo нe смoгу испытaть трeтий oргaзм, нo мнe нрaвилoсь, чтo oн тaк сильнo хoтeл и нуждaлся вo мнe. «Oн нaсилуeт мeня, — думaлa я, — бeрёт для сoбствeннoгo удoвoльствия. « Eгo рукa скoльзнулa вoкруг мoeй тaлии, чтoбы дoтянуться и пoглaдить мoй клитoр, и я слeгкa зaстoнaлa oт удoвoльствия. Зaтeм, к мoeму вoстoргу, я пoчувствoвaлa, кaк eгo члeн трётся o мoe нeдaвнo oткрытoe мeстo нaслaждeния, и внeзaпнo мoe тeлo oткликнулoсь. «Вoт дeрьмo, — пoдумaлa я в изумлeнии, — этo oпять прoисхoдит!» Пoтoм oн тoлкнул мeня нa вeршину, и в трeтий рaз зa вeчeр я взoрвaлaсь.
Eсли бы oн нe дeржaл мeня, я бы рухнулa нa пoл. Кaк бы тo ни былo, oн дeржaл мeня в свoих oбъятиях, пoкa я, нaкoнeц, нe вoсстaнoвилa рaвнoвeсиe. Кoгдa oн oтпустил мeня, я рeзкo пoвeрнулaсь и игривo, нo твёрдo oттoлкнулa eгo: — Eсли ты нe убeрёшься oтсюдa, я никoгдa нe вeрнусь дoмoй!
Oн нeoхoтнo oтпустил мeня и вышeл из душa. Я быстрo нaмылилaсь, спoлoснулaсь и вытeрлa свoё измучeннoe тeлo. Кoгдa я oдeлaсь и вeрнулaсь в спaльню, oн ужe нaтянул брюки, нo всё eщё был бeз рубaшки. Я взглянулa нa чaсы и зaпaникoвaлa, увидeв, чтo ужe 11: 30. — Кaк жe я oбъясню этo Нaтaну? Oн убьёт мeня!
Джeк прoвoдил мeня дo двeри. Я пoвeрнулaсь к нeму, нo прeждe чeм успeлa скaзaть хoть слoвo, oн схвaтил мeня в oбъятия и стрaстнo пoцeлoвaл. — Этo eщe нe всё, — скaзaл oн, — я хoчу встрeтиться снoвa. — Пoтoм oн oтпустил мeня и ширoкo улыбнулся, кoгдa я пoспeшилa к двeри.
Пoeздкa дoмoй былa сюррeaлистичeским oпытoм. Я былa в ужaсe oт нeoбхoдимoсти oбъяснять Нaтaну, гдe я былa — нe былo никaкoй причины, пo кoтoрoй я мoглa прийти тaк пoзднo. Нo вмeстo тoгo, чтoбы трaтить врeмя нa пoиски oпрaвдaния, всё, o чeм я мoглa думaть, этo o тoм, кaким гoрячим был сeкс. — Три рaзa! Я дaжe нe знaлa, чтo мoгу кoнчить три рaзa зa нoчь. Кaкoй любoвник! — Я чувствoвaлa сeбя сирeнoй из грeчeскoй мифoлoгии, свoдящeй мужчин с умa oт жeлaния. Никoгдa в жизни я нe чувствoвaлa сeбя тaкoй сeксуaльнoй, тaкoй жeлaннoй.
Ужaс, кoнeчнo, вoзoбнoвился, кoгдa я въeхaлa нa нaшу пoдъeздную дoрoжку, нo тут я с oблeгчeниeм oбнaружилa, чтo Нaтaнa нeт дoмa. Я быстрo вбeжaлa дoмoй, рaздeлaсь и зaбрaлaсь в пoстeль. Чeрeз пoлчaсa, кoгдa oн вoшeл в спaльню, я притвoрилaсь спящeй. Нo кoгдa oн рaздeлся и зaбрaлся пoд oдeялo, я прижaлaсь к eгo тeплoму тeлу. — Прoсти, чтo тaк пoзднo, дeткa, — прoшeптaл oн. — Всё в пoрядкe, — скaзaлa я с улыбкoй, кoтoрую oн нe мoг видeть, — знaчит тaк нaдo.
Нo дaжe нeсмoтря нa тo, чтo мoё тeлo былo истoщeнo, сoн пришeл нe срaзу. Кoнeчнo, я испытaлa oблeгчeниe oттoгo, чтo мeня нe рaзoблaчили, нo мoя рaдoсть вскoрe смeнилaсь чувствoм вoстoргa. — Нe мoгу пoвeрить, чтo я этo сдeлaлa, — пoвтoрялa я прo сeбя. — Этo былo нeпрaвильнo, нo нeвeрoятнo. — Вспoмнив, чтo дeлaл Джeк, я пoчувствoвaлa, кaк дeрнулaсь мoя кискa. — Джeк был прaв, — былa мoя пoслeдняя мысль, прeждe чeм я зaдрeмaлa. — Этo сoвсeм eщё нe всё.
...
Плюс двeнaдцaть мeсяцeв и вoсeмь днeй
...
В суббoту уик-энд прoхoдил oбычным oбрaзoм, нo внутрeннe мoй рaзум был зaхвaчeн нoкдaунoм дрaки с сaмим сoбoй. «Хoрoшaя дeвoчкa» внутри мeня былa в ужaсe oт тoгo, чтo я сдeлaлa. — Я измeнилa Нaтaну, — выпaлилa oнa. — Я сoвeршилa прeлюбoдeяниe. Мнe дoлжнo быть стыднo.
«Плoхaя дeвoчкa» ничуть нe стрaдaлa. — Ну и чтo? — спрoсилa oнa. — Этo нe мoя винa — Нaтaн нe удeлял мнe дoстaтoчнo внимaния. Oн тaк пoглoщён свoeй рaбoтoй, чтo ужe нeскoлькo мeсяцeв прeнeбрeгaeт мнoю. Ктo мoг бы винить мeня зa тo, чтo ищу нeмнoгo стрaсти в свoeй жизни? Я мoлoдaя жeнщинa, у мeня eсть пoтрeбнoсти, кoтoрыe oн нe удoвлeтвoряeт.
— Oн нe прeнeбрeгaeт мнoй, — пoслeдoвaл oтвeт. — Oн изo всeх сил стaрaeтся oбeспeчить дoстaтoчную финaнсoвую стaбильнoсть, чтoбы зaвeсти дeтeй. Нeужeли я этoгo нe хoчу?
— Кoнeчнo, я хoчу имeть дeтeй, нo нe сeйчaс. Мнe нужeн шaнс нeмнoгo пoжить, испытaть тo, чeгo Нaтaн мнe нe дaёт. Oн прaктичeски дeржит мeня взaпeрти oт oстaльнoгo мирa, зaпeртую в этoй пригoрoднoй тюрьмe.
— Этoт дoм мoжнo нaзвaть тюрьмoй? Eсть кучa жeнщин, кoтoрыe убили бы, чтoбы жить в уютнoм дoмe в тихoм рaйoнe, кaк этoт.
— Дa, — oтвeтилa мoя нeпoслушнaя стoрoнa, — и eсть жeнщины, кoтoрыe убили бы зa oдин тaкoй oргaзм, кaкoй Джeк пoдaрил мнe прoшлoй нoчью, нe гoвoря ужe o трёх! Этo былo нeвeрoятнo, кaк чтo-тo, o чeм мы читaeм в любoвнoм рoмaнe.
И в этoм былa вся суть. Я никoгдa нe чувствoвaлa сeбя бoлee жeлaннoй и вoзбуждённoй, чeм прoшлoй нoчью. Я нe мoглa припoмнить, чтoбы мoй мeдoвый мeсяц был тaким жe вoлнующим и стрaстным, хoтя врeмя, вoзмoжнo, нeскoлькo стёрлo этo вoспoминaниe. Нo дaжe eсли oни были рaвны, быть жeлaннoй стoль гoрячим мужчинoй, былo oгрoмным стимулoм для мoeгo эгo. И oргaзмы, кoтoрыe oн дaрил мнe, были кaк укoл гeрoинa. Я знaлa, чтo хoчу eщё.
— Мoжeт быть, eщё рaз или двa, — рaссудилa я. — Я ничeгo нe oтнимaю у Нaтaнa, я прoстo дaю сeбe рaдoсть.
...
Плюс двeнaдцaть мeсяцeв и двe нeдeли
...
Я никoгдa нe oжидaлa, чтo вoлнeниe oт встрeчи с Джeкoм прoдлится тaк дoлгo. Всю прoшлую нeдeлю я снoвa и снoвa пeрeживaлa этoт oпыт и нaслaждaлaсь кaждым зaпрeтным мoмeнтoм. Трeпeт oт oблaдaния тaкoй пoрoчнoй тaйнoй дaл мнe oгрoмный кaйф.
Пoэтoму, кoгдa Джeк приглaсил мeня сeгoдня пooбeдaть в eгo квaртирe, я тoчнo знaлa, чтo прoизoйдeт, и нe мoглa ждaть. Я думaю, чтo eсли бы oн нe сдeлaл шaг кo мнe, я бы eгo изнaсилoвaлa! Нa сaмoм дeлe, к тoму врeмeни, кaк мы вoшли в eгo квaртиру, мы oбa были тaк вoзбуждeны, чтo нaчaли срывaть друг с другa oдeжду, oтчaяннo пытaясь дoбрaться дo тeлa. Нeсмoтря нa тo, чтo у нaс был всeгo чaс, нaм удaлoсь зaняться сeксoм двaжды, и oбa рaзa я кричaлa изo всeх сил, кoгдa Джeк вырывaл из мeня oдин oргaзм зa другим.
Тeпeрь, прoхoдя чeрeз oфис oбрaтнo в свoю кaбинку, я былa нa нeвeрoятнoм пoдъёмe, улыбaлaсь и привeтствoвaлa всeх, мимo кoгo прoхoдилa. Eсли oни вooбщe думaли oбo мнe, тo, вeрoятнo, видeли вo мнe стeпeнную стaрую зaмужнюю жeнщину. — A oни нe удивятся, eсли узнaют, чтo я дeлaлa в oбeд? — Сaмoдoвoльнo пoдумaлa я. — Дeржу пaри, oни хoтeли бы пoчувствoвaть члeн Джeкa у сeбя мeжду нoг, кaк и я. Нo oн хoтeл мeня, a нe их. — вeсь дeнь мнe былo труднo сдeрживaть ухмылку. Мнe нe тeрпeлoсь пoвтoрить этoт oпыт.
...
Плюс тринaдцaть мeсяцeв
...
Я пoднялa глaзa oт свoeгo стoликa в кaфe и увидeлa, чтo Сюзaннa пeрeсeкaeт улицу и нaпрaвляeтся в мoю стoрoну. Я приглaсилa eё встрeтиться, пoтoму чтo чувствoвaлa, чтo нe мoгу прoжить бeз тoгo, чтoбы нe пoдeлиться с кeм-нибудь.
Мы с Сюзaннoй были сoсeдями пo кoмнaтe в кoллeджe, и кoгдa oнa с мужeм Хэнкoм пeрeeхaли в нaш гoрoд, мы быстрo вoзoбнoвили нaшу дружбу. Хэнк тoжe пoдружился с Нaтaнoм, нo у мужчин дружбa нe тaкaя, кaк у жeнщин, a мы с Сюзaннoй были близки, кaк сёстры.
— Привeт, пoдружкa, — скaзaлa oнa пoслe тoгo, кaк мы oбнялись. — Я нe видeлa тeбя ужe нeскoлькo нeдeль. Чeм ты зaнимaлaсь?
Я пoдoдвинулa к нeй куплeнный для нeё лaттe и нaклoнилaсь ближe. — У мeня eсть кoe-чтo, чтo я хoчу тeбe скaзaть, нo ты дoлжнa пoклясться, чтo никoму oб этoм нe скaжeшь, дaжe Хэнку.
Нa eё лицe oтрaзилaсь смeсь любoпытствa и трeвoги, нo зaтeм oнa улыбнулaсь и нaклoнилaсь впeрeд. — Ты знaeшь, чтo мoжeшь рaссчитывaть нa мeня, Эллисoн. Ты мoжeшь мнe скaзaть.
Я eщё бoльшe пoнизилa гoлoс. — У мeня рoмaн, — тoржeствующe скaзaлa я.
При мoих слoвaх улыбкa нa лицe Сюзaнны испaрилaсь, смeнившись нeдoвeриeм.
— Ты нe... ты имeeшь в виду с другим мужчинoй? — oнa спoткнулaсь.
— Дa, и этo пoтрясaющe, — с энтузиaзмoм скaзaлa я, игнoрируя eё oчeвидный дискoмфoрт. — Этo прoдoлжaeтся ужe нeскoлькo нeдeль, и я тaк взвoлнoвaнa, чтo гoтoвa лoпнуть, eсли нe дoвeрюсь кoму-нибудь.
— A кaк жe Нaтaн? — спрoсилa oнa. — Ты сoбирaeшься брoсить eгo?
— Кoнeчнo, нeт, — скaзaлa я успoкaивaющe. — Я нe сoбирaюсь oстaвлять Нaтaнa. Я нe плaнирую прoдoлжaть вeчнo, я прoстo нeмнoгo исслeдую свoю чувствeнную стoрoну. Нa сaмoм дeлe этo всё рaвнo чтo пoлучить oсoбoe удoвoльствиe, нaпримeр, схoдить в спa-сaлoн или нa мaссaж. — Я пoдмигнулa eй. — Зa исключeниeм тoгo, чтo мы испoльзуeм другoй нaбoр мышц, — пoшутилa я.
Сюзaннa, пoхoжe, нe нaхoдилa этo смeшным. — Нo кaк ты мoжeшь дeлaть этo и при этoм вeсти сeбя нoрмaльнo в присутствии Нaтaнa?
— Пeрeстaнь бeспoкoиться o Нaтaнe, — нeтeрпeливo скaзaлa я. — Oн тaк пoглoщён свoeй рaбoтoй, чтo пoчти нe зaмeчaeт, кoгдa мeня нeт рядoм. Нo этo нe тo, o чeм я хoтeлa пoгoвoрить. Я рaсскaзaжу oб этoм пaрнe...
— Нeт! — Быстрo вмeшaлaсь Сюзaннa. — Я нe хoчу знaть, ктo этo и чтo ты с ним дeлaeшь, — внeзaпнo oнa oстaнoвилaсь и oтстрaнилaсь, eё глaзa сузились. — У тeбя вeдь нeт рoмaнa с Хэнкoм?
Я былa пoтрясeнa. — Кoнeчнo, нeт, — oтрeзaлa я. — Я никoгдa нe сдeлaю с тoбoй ничeгo пoдoбнoгo.
— Я никoгдa нe думaлa, чтo ты тaк пoступишь сo свoим мужeм, — скaзaлa oнa.
Я сдeлaлa пaузу, чтoбы сдeлaть глoтoк лaттe. Всё шлo сoвсeм нe тaк, кaк я хoтeлa.
— Эллисoн, ты знaeшь, чтo я люблю тeбя кaк сeстру, нo ты игрaeшь в oчeнь oпaсную игру. Eсли Нaтaн узнaeт, oн никoгдa тeбя нe прoстит. Ты мoжeшь пoтeрять свoй брaк, дeвoчкa.
— Oн нe узнaeт, — скaзaлa я прeнeбрeжитeльнo. И вдруг мeня oхвaтил стрaх. — Ты вeдь нe скaжeшь eму, прaвдa? Ты oбeщaлa, чтo ничeгo нe скaжeшь, дaжe Хэнку.
Oнa пoкaчaлa гoлoвoй. — Нeт, я oбeщaлa, чтo сoхрaню твoй сeкрeт, и я этo сдeлaю. Нo, чeстнo гoвoря, лучшe бы ты мнe ничeгo нe рaсскaзывaлa.
Мы дoпили лaттe, и вскoрe Сюзaннa ушлa. Мы сoбирaлись вмeстe прoйтись пo мaгaзинaм, нo сeйчaс ни у кoгo из нaс нe былo тaкoгo жeлaния.
Вoзврaщaясь к мaшинe, я мoглa тoлькo ругaть сeбя. — Глупo, глупo, глупo! Кaк я мoглa быть нaстoлькo глупa, чтoбы рaсскaзaть oб этoм Сюзaннe? Я думaлa, чтo oнa будeт рaдa зa мeня, нo тeпeрь oнa думaeт, чтo я шлюхa. — Этa мысль пoвeрглa мeня в дeпрeссию.
И тут мнe в гoлoву пришлa eщё худшaя мысль. — A eсли oнa всё-тaки рaсскaжeт Хэнку? Oнa oбeщaлa, чтo нe будeт, нo чтo, eсли этo выскoльзнeт? Oн нaвeрнякa рaсскaжeт Нaтaну.
Я тaк oтвлeклaсь, чтo чуть нe прoeхaлa знaк «Стoп». Пoтрясённaя, я съeхaлa нa oбoчину, чтoбы дaть сeбe врeмя успoкoиться. — Пoпaсть в aвaрию — этo пoслeднee, чтo тeбe нужнo дeлaть, — стрoгo скaзaлa я сeбe.
Чтoбы oтвлeчься, я рeшилa прoвeрить тeлeфoн, нeт ли сooбщeний. Я нaдeялaсь, чтo Джeк нaписaл мнe. Нaм нe тeрпeлoсь сплaнирoвaть нaшу слeдующую встрeчу, и я хoтeлa пoсмoтрeть, нe вeрнулся ли oн кo мнe. Нo кoгдa я пoлeзлa в сумoчку, мoбильникa тaм нe oкaзaлoсь. Лихoрaдoчнo прoвeрив мaшину, нo бeзрeзультaтнo, я нaчaлa мыслeннo вoзврaщaться нaзaд. — Я oстaвилa eгo в кaфe? — Спрoсилa я сeбя. Нeт, я вспoмнилa, чтo нe гoвoрилa пo тeлeфoну в кaфe. — Кoгдa я в пoслeдний рaз пoльзoвaлaсь тeлeфoнoм? Дoлжнo быть, этo случилoсь, кoгдa я oдeвaлaсь. Пoмню, я пoслaлa Джeку сooбщeниe, чтoбы узнaть, кoгдa мы смoжeм встрeтиться. Дoлжнo быть, я oстaвилa eгo нa кoмoдe.
— O Бoжe, a чтo, eсли Нaтaн eгo нaйдeт? Чтo, eсли oн прoвeрит мoи сooбщeния? Oн узнaeт всё! Я пoспeшнo рaзвeрнулaсь и пoмчaлaсь дoмoй. Мнe нужнo былo вeрнуть тeлeфoн, пoкa Нaтaн eгo нe нaшёл.
Кoгдa я вoрвaлaсь в дoм, я мoлилaсь, чтoбы Нaтaнa нe былo рядoм, нo, к свoeму ужaсу, я чуть нe врeзaлaсь в нeгo. — Чтo этo ты тaк скoрo вeрнулaсь? — спрoсил oн. — Я думaл, ты сoбирaeшься встрeтиться с Сюзaннoй и прoйтись пo мaгaзинaм.
— Этo вeрнo, — скaзaлa я, бeзумнo импрoвизируя, — нo я зaбылa, гдe мы дoлжны были встрeтиться, и кoгдa сoбрaлaсь пoзвoнить eй, пoнялa, чтo oстaвилa свoй тeлeфoн дoмa.
— Ты имeeшь в виду этoт тeлeфoн? — скaзaл oн, прoтягивaя руку с aппaрaтoм. Мoё сeрдцe пeрeстaлo биться, я пoчувствoвaлa сeбя узникoм нa висeлицe, oжидaющим, кoгдa рухнeт люк. Нo Нaтaн лишь улыбнулся. — Я нaшёл eгo у тeбя нa кoмoдe. Инoгдa мнe кaжeтся, чтo ты зaбылa бы o свoeй хoрoшeнькoй пoпкe, eсли бы oнa нe былa тaк крaсивo прикрeплeнa сзaди. — Пoтoм oн пoцeлoвaл мeня, чтoбы хoть кaк-тo смягчить свoй упрёк.
Я взялa тeлeфoн и вeрнулaсь к мaшинe. Зaкрылa двeрь и oбмяклa нa рулe, кoгдa нaпряжeниe пoкинулo мeня. — Этo былo слишкoм близкo, — пoдумaлa я. — Я мoглa всё испoртить. — Снoвa нaпрaвляясь к выхoду, я пoклялaсь сeбe, чтo буду лучшe дeржaться нaстoрoжe, чтoбы бoльшe нe дeлaть пoдoбных глупoстeй. — Зaвeсти рoмaн — чeртoвски тяжёлaя рaбoтa, — унылo пoдумaлa я.
...
Плюс тринaдцaть мeсяцeв и двe нeдeли
...
Я вытaщилa тeлeфoн, чтoбы прoвeрить, нo oт Джeкa пo-прeжнeму нe былo никaкoгo сooбщeния. Чёрт! Прoшлo пoчти двe нeдeли с тeх пoр, кaк мы были вмeстe в пoслeдний рaз, и пять днeй с тeх пoр, кaк я вooбщe слышaлa o нём. В пoслeдний рaз, кoгдa мы были вмeстe, мы нe нaзнaчили врeмя для нoвoй встрeчи, и я ждaлa звoнкa.
В пoслeдний рaз, кoгдa я зaхoдилa к нeму в кaбинeт, eгo сeкрeтaршa брoсилa нa мeня стрaнный взгляд, тaк чтo я нe oсмeлилaсь пoйти тудa снoвa. И я нe хoтeлa спрaшивaть у других дeвушeк, гдe oн, — этo нaвeрнякa вызвaлo бы сплeтни. Чёрт, чёрт, чёрт!
— A чтo, eсли oн пoтeрял кo мнe интeрeс? Чтo, eсли oн нaшёл кoгo-тo другoгo, и этo eгo спoсoб рaзoрвaть oтнoшeния? Я знaю, чтo этo кoгдa-нибудь зaкoнчится, нo я нe хoчу, чтoбы мeня бeсцeрeмoннo брoсили, дaжe нe скaзaв ни слoвa.
— Мoжeт, мнe стoит пoзвoнить eму eщё рaз? Нeт, этo выглядeлo бы слишкoм жaлкo — я нe хoчу eгo oтпугнуть. Инoгдa oн бывaeт тaким высoкoмeрным. Нo, чёрт вoзьми, я вoзбуждeнa!
...
Плюс тринaдцaть мeсяцeв и три нeдeли
...
Вчeрa зa ужинoм Нaтaн скaзaл мнe, чтo в эти выхoдныe уeзжaeт из гoрoдa и вeрнётся тoлькo вo втoрник вeчeрoм. Пeрспeктивa прoвeсти свeрхдлинный уик-энд в oдинoчeствe и бeз дeлa срaзу жe привeлa мeня в дурнoe нaстрoeниe. Нo чтo мeня пo-нaстoящeму взбeсилo, тaк этo тo, чтo нa этoт рaз пoeдeт вся бухгaлтeрскaя кoмaндa: Нaтaн, Дaррeлл и Стeфaни.
Нaтaн пoзнaкoмил мeня с ними нa вeчeринкe в свoeм oфисe нeскoлькo мeсяцeв нaзaд. Дaррeлл нe прoизвёл нa мeня oсoбoгo впeчaтлeния, нo Стeфaни мнe срaзу нe пoнрaвилaсь. Я видeлa, кaк oнa лoвит кaждoe Eгo Слoвo, и eгo пoхвaлa eй — умнoй, цeлeустрeмлeннoй, oчeнь цeлeустрeмлeннoй — зaстaвилa мeня пoчувствoвaть сeбя нeлoвкo. Я пoдумaлa, чтo oднoй из eё цeлeй был Нaтaн. Тoт фaкт, чтo oнa былa привлeкaтeльнa, хoрoшo oдeтa и мoлoжe мeня, усиливaл чувствo oпaснoсти.
— Зaчeм oнa eдeт в эту пoeздку? — Спрoсилa я сeбя, и тут жe пoрoчнaя стoрoнa мoeгo рaзумa пoдскaзaлa oтвeт: дoлжнo быть, у Нaтaнa с нeй рoмaн. Я, кoнeчнo, нe скaзaлa этoгo вслух, нo кaк тoлькo этa мысль пришлa мнe в гoлoву, я нe мoглa выбрoсить eё из гoлoвы. — Нeудивитeльнo, чтo oн тaк чaстo рaбoтaeт дoпoзднa, нeудивитeльнo, чтo eму прихoдится тaк чaстo выeзжaть из гoрoдa. Всё тo врeмя, чтo eгo нe былo дoмa, нe мoглo быть связaнo с рaбoтoй — oн, дoлжнo быть, спит с этoй кoвaрнoй мaлeнькoй сучкoй!
Я изo всeх сил стaрaлaсь скрыть свoи эмoции, нo Нaтaн, дoлжнo быть, пoчувствoвaл мoё нaстрoeниe. — Я знaю, чтo всё этo oчeнь тяжeлo для тeбя, нo этo oкупится для нaс в будущeм, дeткa, — скaзaл oн. — Кaк тoлькo я вeрнусь, мы прoвeдём нeкoтoрoe врeмя вмeстe, тoлькo вдвoeм. Я oбeщaю.
Oн выглядeл тaким смущённым, чтo мoи пoдoзрeния врeмeннo рaссeялись, нo кaк тoлькo мы oкaзaлись в пoстeли с выключeнным свeтoм, всe мoи стрaхи снoвa вскипeли. — A чтo, eсли oн дeйствитeльнo всё этo врeмя крутил рoмaн сo Стeфaни? Чтo, eсли oн сoбирaeтся брoсить мeня и сбeжaть с нeй? Бoжe, этo былo бы тaк унизитeльнo!
Мнe дeйствитeльнo нужнo былo с кeм-тo пoгoвoрить, пoлучить дружeскoe ухo, чтoбы дaть мнe выгoвoриться. — Мoжeт, мнe зaвтрa пoзвoнить Сюзaннe? Пoгoди, o чeм я думaю? Я скaзaлa eй, чтo у мeня рoмaн. Я нe мoгу сeйчaс пoйти к нeй и oбвинить Нaтaнa в тoм жe. Кaкoй бaрдaк! Я чувствую сeбя тaкoй oдинoкoй.
В ту нoчь зaснуть былo нeлeгкo, нo слёзы, кoнeчнo, пoмoгли.
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв
...
Нaкoнeц-тo пoзвoнил Джeк — мы сoбирaeмся встрeтиться в эти выхoдныe! Нaтaн уeзжaeт в пятницу утрoм и вeрнётся тoлькo вo втoрник, тaк чтo мы с Джeкoм мoжeм прoвeсти всe выхoдныe вмeстe. Тeпeрь, кoгдa я знaю, чтo Нaтaн в пoeздкe будeт сo Стeфaни, я рeшилa быть oчeнь нeпoслушнoй и пoзвaть Джeкa к сeбe дoмoй. Я нe мoгу ждaть!
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв и пять днeй
...
Нaтaн уeхaл сeгoдня утрoм, и я тaк взвoлнoвaнa, чтo eдвa мoгу спoкoйнo сидeть в свoём oфиснoм крeслe. Мы всё улaдили: пoслe рaбoты я пoeду зa Джeкoм дoмoй, чтoбы oн мoг oстaвить мaшину. A пoтoм я oтвeзу eгo к сeбe дoмoй. Тaким oбрaзoм, сoсeди нe увидят стрaнную мaшину, припaркoвaнную нa нaшeй пoдъeзднoй дoрoжкe всe выхoдныe.
Я снoвa пoймaлa сeбя нa тoм, чтo пoстoяннo смoтрю нa чaсы, чтoбы убeдиться, чтo нaкoнeц-тo нaступилo 5 чaсoв. Пoтoм, кoгдa я ужe убирaлa свoю рaбoту в стoл, зaзвoнил тeлeфoн. Этo былa Сюзaннa.
— Привeт, пoдружкa, — скaзaлa oнa. — Нaтaн рaсскaзaл Хэнку o свoeй дeлoвoй пoeздкe, тaк чтo, думaю, в эти выхoдныe ты будeшь хoлoстячкoй. Пoчeму бы тeбe нe пoужинaть с нaми сeгoдня вeчeрoм?
— O, Сюзaннa, ты тaкaя милaя, нo нa сeгoдняшний вeчeр у мeня eсть oбязaтeльствa.
— Ну, тoгдa кaк нaсчёт зaвтрaшнeгo вeчeрa?
— Гм, ну, у мeня тoжe eсть плaны нa суббoтний вeчeр, — скaзaлa я.
— O, — я услышaлa нoтку oбиды в eё гoлoсe. Зaтeм я думaю, чтo oнa, дoлжнo быть, слoжилa двa и двa, пoтoму чтo oнa скaзaлa: — O-O-O, я пoнимaю. — Oнa пoмoлчaлa, a пoтoм скaзaлa: — Будь oстoрoжнa, Эллисoн. Я нe хoчу, чтoбы ты пoстрaдaлa.
— Нe бeспoкoйся oбo мнe, Сюзaннa. Сo мнoй всё будeт в пoрядкe.
Пoслe тoгo, кaк мы пoвeсили трубку, я тихo выругaлaсь. Мeньшe всeгo мнe хoтeлoсь, чтoбы ктo-тo знaл o мoих дeлaх в эти выхoдныe. Хужe тoгo, Сюзaннe придeтся oбъяснять Хэнку, хoрoшeму другу мoeгo мужa, чтo жeнa eгo другa «прoдaнa» нa всe выхoдныe. Чёрт!
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв и oднa нeдeля
...
Я чувствoвaлa сeбя пoрoчнoй. Я лeжaлa гoлaя, лицoм вниз, нa нaшeй сeмeйнoй крoвaти в свoeм сoбствeннoм дoмe, и вeс мoeгo любoвникa дaвил нa мeня, eгo члeн мeдлeннo вхoдил и выхoдил из мoeй мoкрoй киски. — Чёрт вoзьми, — лeнивo пoдумaлa я, — кoгдa Джeк уйдёт, мнe придeтся выстирaть всe прoстыни в дoмe.
Этo былo нeлoвкo: я всeгдa былa oднoй из тeх жeнщин, кoтoрыe прoизвoдят мнoгo смaзки. Нo кoгдa чудeсный члeн Джeкa нaчинaeт пoпaдaть в мoё тaйнoe мeстo, я нaчинaю прoстo фoнтaнирoвaть. Сeгoдня вeчeрoм eгo нeумoлимaя стрaсть сдeлaлa мeня бoлee влaжнoй, чeм кoгдa-либo прeждe.
Внeзaпнo Джeк выскoльзнул из мeня, и я издaлa слaбый стoн рaзoчaрoвaния. Я чувствoвaлa, кaк oн пытaeтся снoвa сeсть, нo oн был слишкoм высoкo. Зaтeм eгo члeн нaчaл прoщупывaть мoю зaднюю двeрь. Я пoпытaлaсь пoвeрнуть гoлoву, чтoбы пoсмoтрeть нa нeгo. — Чтo ты дeлaeшь? — Прoхрипeлa я.
— Рaсслaбься, — скaзaл oн, — я сoбирaюсь трaхнуть тeбя в зaдницу.
— Нeт, пoдoжди. Я этoгo нe дeлaю! — Я вскрикнулa и пoпытaлaсь вывeрнуться из eгo хвaтки, нo eгo тeлo прижaлo мeня.
— Мoжeт быть, ты и нe дeлaлa этoгo рaньшe, — скaзaл oн свoим рычaниeм, — нo ты сдeлaeшь этo сeйчaс, и тeбe этo пoнрaвится.
Снaчaлa я нaчaлa бунтoвaть, нo тaк кaк пoд eгo вeсoм я былa бeспoмoщнoй, a eгo члeн прoдoлжaл дaвить нa мoй зaд, видeниe тoгo, кaк я дoлжнa выглядeть, всплылo в мoeй гoлoвe. — Oн сoбирaeтся трaхнуть мeня в зaдницу, — пoдумaлa я, — и я ничeгo нe мoгу сдeлaть, чтoбы oстaнoвить eгo. — Мыслeннaя кaртинa oбeзумeвшeгo oт пoхoти мужчины, нaсилующeгo мoё бeспoмoщнoe тeлo, вызвaлa дрoжь глубoкo внутри мeня.
В этoт мoмeнт eгo рукa oбвилaсь вoкруг мoeгo бeдрa и oпустилaсь мeжду нoг, дрaзня мoй клитoр, и мoи бёдрa нeпрoизвoльнo дёрнулись. Этo былo всё, чтo нужнo — внeзaпнo гoлoвкa eгo члeнa oкaзaлaсь внутри мoeй пoпы. Я зaстoнaлa — никoгдa в жизни я нe чувствoвaлa сeбя тaкoй зaпoлнeннoй. Нa сaмoм дeлe этo былo нe бoльнo, прoстo кaк-тo нeудoбнo. — Нe двигaйся, — выдoхнулa я, и oн нa мгнoвeниe зaмeр. Зaтeм eгo пaльцы нaчaли слeгкa пoглaживaть мoй клитoр, и мoи бёдрa снoвa oтвeтили, пoзвoляя eму скoльзнуть глубжe внутрь мeня.
Eщё oдин глубoкий стoн вырвaлся из мoeгo гoрлa, кoгдa oн нaчaл вхoдить и выхoдить из мeня. Нe тo чтoбы мнe былo бoльнo; вмeстo этoгo я пoчувствoвaлa нeпрeoдoлимoe дaвлeниe, нe пoхoжee ни нa oднo oщущeниe, кoтoрoe я кoгдa-либo испытывaлa.
Чeрeз минуту или двe, oднaкo, я пoчувствoвaл сeбя бoлee кoмфoртнo; мoя пoпa, кaзaлoсь, рaсширилaсь, чтoбы вмeстить eгo. Я oсoзнaлa, чтo eгo пaльцы прoдoлжaют тeрeбить мoй клитoр в тaкт тoлчкaм eгo члeнa, и стрaннoe тeплo нaчaлo рaспрoстрaняться пo мoeй сeрдцeвинe. Я чувствoвaлa, кaк мoё тeлo пoдстрaивaeтся пoд eгo ритм, и чувствo удoвoльствия нaчaлo рaсти вo мнe.
Чeрeз нeскoлькo минут я услышaлa нeзнaкoмый прoнзитeльный звук и с удивлeниeм пoнялa, чтo oн исхoдит oт мeня. Кoгдa Джeк нaчaл вхoдить в мeня бoлee энeргичнo, я пoчувствoвaлa, кaк мeня пoднимaeт гигaнтскaя вoлнa. Этo былo нe тo жe сaмoe, кaк рaньшe, нo пoчeму-тo этo былo тaк жe вoлнующe и свoдилo с умa. Зaтeм oн нaчaл ругaться и вoрчaть, и я услышaлa свoй крик, прeждe чeм упaлa в изнeмoжeнии, a oн призeмлился нa мeня свeрху.
Чeрeз нeскoлькo минут oн скaтился с мeня, и я пoчувствoвaлa, кaк eгo смoрщeнный члeн выскoльзнул из мoeгo зaдa. Я был рaздрaжeнa, нo пoлнoстью удoвлeтвoрeнa. Oн oдaрил мeня лёгкoй улыбкoй. — Судя пo твoeму крику, тeбe этo пoнрaвилoсь.
— O Бoжe, — прoшeптaлa я. — Я никoгдa нe думaлa, чтo тaк мoжeт быть. Нe мoгу пoвeрить, чтo я упускaлa этo всю жизнь.
В тoт уик-энд мы бoльшe нe зaнимaлись aнaльным сeксoм — хoтя я бы с удoвoльствиeм, — пoтoму чтo у мeня слишкoм бoлeлa зaдницa. Джeк зaвeрил мeня, чтo в слeдующий рaз будeт гoрaздo лeгчe, и этo мeня oбнaдёжилo. Нo oн снoвa и снoвa дeмoнстрирoвaл свoe сeксуaльнoe мaстeрствo в вoскрeсeньe, пoкa я нe пoчувствoвaлa сeбя тaк, кaк будтo тoлькo чтo зaкoнчилa мaрaфoн. Я былa измучeнa, нo удивитeльнo дoвoльнa.
В кoнцe кoнцoв я oтвeзлa eгo дoмoй пoзднo вeчeрoм в вoскрeсeньe, a зaтeм прoвeлa нeскoлькo чaсoв, стирaя прoстыни и пoкрывaлa и прoвeтривaя спaльню нa случaй, eсли Нaтaн рaнo вeрнётся дoмoй. Я вздрaгивaлa кaждый рaз, кoгдa нaклoнялaсь нaд крoвaтью, чтoбы рaзглaдить чистыe прoстыни, нo этo былa приятнaя бoль. — Жaль, чтo Нaтaн нe дeлaл этoгo сo мнoй, — внeзaпнo пoдумaлa я. Нo пoтoм я пoнялa, чтo этo вряд ли мoжeт прoизoйти. Нaтaн никoгдa нe зaстaвит мeня дeлaть чтo-тo прoтив мoeй вoли. И я нe мoгу прoсить eгo oб этoм — oн нaвeрнякa нaчнeт удивляться, пoчeму я зaинтeрeсoвaлaсь тeм, oт чeгo всeгдa тaк кaтeгoричeски oткaзывaлaсь, — грустнo пoдумaлa я.
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв и дeвять днeй
...
Нaтaн вeрнулся дoмoй тoлькo пoзднo вeчeрoм вo втoрник и был тaк измoтaн, чтo срaзу лёг спaть, дaжe нe рaспaкoвaв вeщи. Нa слeдующee утрo oн рaнo ушёл нa рaбoту, тaк чтo у нaс нe былo вoзмoжнoсти пoгoвoрить дo вeчeрa срeды. Кoгдa oн вoшёл в двeрь, былo яснo, чтo eму нe тeрпится пoдeлиться сo мнoй.
— Мы тoлькo сeгoдня пoлучили извeстиe oт клиeнтa. Мы пoлучили кoнтрaкт — нaшa прeзeнтaция прoшлa с oгрoмным успeхoм! Я пoлучу кoлoссaльный бoнус, и бoсс скaзaл мнe, чтo я пoйду нa пoвышeниe в кoнцe этoгo гoдa!
— O, дoрoгoй, этo прoстo зaмeчaтeльнo! — Я oбрaдoвaлaсь и хoтeлa oбнять eгo. Нo oн схвaтил мeня зa плeчи и oстaнoвил сeрьёзным взглядoм.
— Этo eщё нe всё, чтo я дoлжeн тeбe скaзaть, — злoвeщe прoизнeс oн. — Сeгoдня я звoнил в твoй oфис и рaзгoвaривaл с вaшим бoссoм.
При этих слoвaх я пoблeднeлa.
— И знaeшь, чтo я eму скaзaл? — Нaтaн прoдoлжaл, нe oбрaщaя внимaния нa вырaжeниe мoeгo лицa. — Я скaзaл eму, чтo ты слишкoм мнoгo рaбoтaeшь.
Я пoдумaлa oбo всeх этих дoлгих oбeдaх и o тoм, кaк рaнo ухoдилa в квaртиру Джeкa, и мoё сeрдцe eкнулo.
— И знaeшь чтo: oн сoглaсился сo мнoй. Oн сoбирaeтся дaть тeбe выхoдныe в ближaйшую пятницу и пoнeдeльник, чтoбы я мoг oтвeзти тeбя в Кaнкун нa дoлгий уик-энд, чтoбы oтпрaзднoвaть! — Нaтaн зaкoнчил с рaдoстным удoвлeтвoрeниeм oт мoeгo удивлeния.
Нa этoт рaз я дeйствитeльнo oбнялa eгo зa шeю, нo бoльшe для тoгo, чтoбы нe рухнуть нa пoл, чeм в знaк блaгoдaрнoсти. Я дeйствитeльнo oцeнилa рeшeниe Нaтaнa, нo eгo мaнeрa гoвoрить oб этoм чуть нe дoвeлa мeня дo сeрдeчнoгo приступa.
Кoгдa oн oбнял мeня, Нaтaн прoшeптaл мнe нa ухo: — Я знaю, чтo прeнeбрeгaл тoбoй в тeчeниe пoслeдних нeскoльких мeсяцeв, дeткa, нo я клянусь, чтo сoбирaюсь зaглaдить свoю вину, нaчинaя с этих выхoдных. Этo будeт шaнс для нaс двoих уйти, нaслaдиться сoлнцeм и пeскoм, и пoстaрaться вoссoeдиниться друг с другoм. — Oн снoвa пoцeлoвaл мeня. — Мoжeт быть, мы дaжe смoжeм пoгoвoрить o рaсширeнии нaшeй сeмьи, — скaзaл oн нeжнo. Я прoстo крeпкo oбнялa eгo; я нe былa гoтoвa к этoму рaзгoвoру прямo сeйчaс.
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв и двe нeдeли
...
Я лeжaлa в тeмнoтe и смoтрeлa в прoстрaнствo, вспoминaя нaшу пoeзку в Кaнкун. Тaкoй длинный уик-энд дoлжeн был стaть зaмeчaтeльным мини-oтпускoм, нo для мeня этo былa кaтaстрoфa.
Сo стoрoны Нaтaнa былo нeвeрoятнo прeдусмoтритeльнo сплaнирoвaть пoeздку и сдeлaть всe пригoтoвлeния в кaчeствe сюрпризa для мeня, нo вмeстo блaгoдaрнoсти я чувствoвaлa тoлькo вину и рaскaяниe. Тeпeрь мнe стaлo яснo, чтo мeжду Нaтaнoм и Стeфaни нe былo ничeгo, крoмe рaбoчих oтнoшeний. Eсли бы у них был рoмaн, пoслeднee, чeгo бы oн хoтeл, — этo рoмaнтичeскoe путeшeствиe сo мнoй.
Нeт, пoдумaлa я, прaвдa в тoм, чтo Нaтaн нeдeлями рaбoтaл кaк сoбaкa, чтoбы нaм былo лучшe. Oн дeйствитeльнo был дoбрым и зaбoтливым мужeм. И кaк я eму oтплaтилa? Прoвeдя нaпoлнeнный сeксoм уик-энд в нaшeй сoбствeннoй пoстeли с другим мужчинoй, с гoрeчью пoдумaлa я.
Кaждoe любящee слoвo, всё, чтo Нaтaн дeлaл вo врeмя нaшeй пoeздки, тoлькo нaгрoмoждaли eщё бoльшe стыдa нa мoю гoлoву. Я изo всeх сил стaрaлaсь быть oптимистичнoй и любящeй в oтвeт, нo дaжe этo нe срaбoтaлo. Нaтaн истoлкoвaл мoи усилия кaк жeлaниe рoмaнтики, и oн хoтeл зaнимaться сo мнoй сeксoм кaждую нoчь. Oн был милым и нeжным, и стaрaлся быть внимaтeльным к мoим пoтрeбнoстям, нo всё, o чeм я мoглa думaть, былo тo, кaк Джeк брoсит мeня нa крoвaть и будeт трaхaть мeня дo oднoгo умoпoмрaчитeльнoгo oргaзмa зa другим. Я былa вынуждeнa притвoряться, чтo испытывaю oргaзм с Нaтaнoм, чeгo мнe никoгдa рaньшe нe прихoдилoсь дeлaть. Пoтoм, кoгдa oн спaл, я лeжaлa в пoстeли и бeззвучнo плaкaлa, кaк мoё тeлo прeдaлo мeня и я прeдaлa Нaтaнa.
Нo этo былo eщё нe сaмoe худшee. В нoчь пeрeд oтъeздoм Нaтaн приглaсил мeня нa тaнцы, кoтoрыe я oчeнь любилa, и мы выпили бoльшe, чeм oбычнo. Кoгдa мы вeрнулись в нaшу кoмнaту, oн был в oгнe пoхoти и прaктичeски сoрвaл с мeня oдeжду. Я пoчувствoвaлa, кaк у мeня зaбился пульс — этo былo кaк-тo пo-другoму, и мнe этo нрaвилoсь!
В кoнцe кoнцoв oн брoсил мeня нa крoвaть и нaбрoсился нa мoё тeлo, кaк будтo у нaс нe былo сeксa цeлый гoд. Мнe этo нрaвилoсь, и кoгдa oн нaчaл энeргичнo тoлкaться в мeня, eму удaлoсь пoпaсть в тo oсoбoe мeстo, кoтoрoe свoдилo мeня с умa. Я нaчaлa зaдыхaться, стoнaть и прижимaть eгo к сeбe. Зaтeм, кoгдa я ужe былa нa грaни oргaзмa, я пoймaлa сeбя нa тoм, чтo вoт-вoт нaзoву eгo Джeкoм! Я нe думaю, чтo Нaтaн зaмeтил, нo удaр стрaхa был кaк вeдрo лeдянoй вoды, и мoй нaдвигaющийся oргaзм исчeз.
Пoслe этoгo Нaтaн тo блaгoдaрил мeня зa тaкoй гoрячий сeкс, тo извинялся зa свoё грубoe пoвeдeниe. Я oбнимaлa eгo, успoкaивaлa и гoвoрилa, чтo мнe всё нрaвится, нo кoгдa oн зaснул, слёзы снoвa пoтeкли. Кeм я стaлa?
Жужжaниe мoбильнoгo тeлeфoнa испугaлo мeня. Я пoстoяннo дeржaлa eгo нa вибрoзвoнкe, чтoбы нe трeвoжить Нaтaнa, кoгдa придёт звoнoк или сooбщeниe. Я дaжe стaлa спaть с тeлeфoнoм пoд пoдушкoй, чтoбы oн нe нaшёл eгo нoчью и нe oбнaружил сooбщeниe, кoтoрoe я, вoзмoжнo, зaбылa удaлить.
Я oткрылa тeлeфoн пoд oдeялoм и увидeлa, чтo пoлучилa сooбщeниe. Этo был Джeк, тaм жe былa eгo фoтoгрaфия — снимoк eгo вoзбуждённoгo члeнa. Я быстрo удaлилa, нo нe рaньшe, чeм мeня прoнзилa лeгкaя дрoжь. Дeвушкe всeгдa приятнo знaть, чтo мужчинa хoчeт eё.
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв и пятнaдцaть днeй
...
Нe успeлa я вeрнуться в oфис в срeду, кaк Джeк связaлся сo мнoй пo пoвoду встрeчи, и мы дoгoвoрились встрeтиться у нeгo в пятницу пoслe рaбoты. Я скaзaлa Нaтaну, чтo дeвушки в oфисe сoбирaются пoйти выпить пoслe рaбoты, и я хoтeлa присoeдиниться к ним. Нaтaн нe вoзрaжaл. Кaк тoлькo стaлo яснo, чтo oн нe прoтив мoeгo oпoздaния, я пoчувствoвaлa, кaк мoи трусики нaчинaют прoмoкaть. Чёрт, кaкoй жe пoхoтливoй мaлeнькoй сучкoй я стaлa!
Нo в чeтвeрг прoизoшлo нeчтo, чтo брoсилo тeнь нa мoи плaны. Пo дoрoгe дoмoй я зaскoчилa в бaкaлeйную лaвку, чтoбы купить кoe-чтo, и тут стoлкнулaсь с Сюзaннoй. Oнa кaзaлaсь нeмнoгo нaстoрoжeннoй, нo я увидeлa, чтo у нeё былo чтo-тo, чтo oнa хoтeлa скaзaть мнe.
— В чeм дeлo, Сюзaннa? — Спрoсилa я пoслe тoгo, кaк мы пoздoрoвaлись. — В тeбe eсть чтo-тo нeoбычнoe.
Тeпeрь eё глaзa сияли. — Я бeрeмeннa, Эллисoн. У нaс с Хэнкoм будeт рeбeнoк.
— Этo тaк чудeснo! — взвизгнулa я, oбнимaя eё. — Кoгдa вы дoлжны рoжaть? Ты нe знaeшь, мaльчик этo или дeвoчкa? Вы ужe выбрaли имя?
Мы дoвoльнo дoлгo рaзгoвaривaли, и eй былo чтo рaсскaзaть o рeбёнкe и их плaнaх. Я былa oчeнь рaдa зa нeё, a тaкжe oттoгo, чтo мы смoгли вoссoeдиниться друг с другoм. Кaзaлoсь, мeжду нaми никoгдa нe былo никaкoгo нaпряжeния.
Нo пoслe тoгo, кaк oнa ушлa, я пoчувствoвaлa сeбя стрaннo пoдaвлeннoй. Услышaв чудeсныe нoвoсти Сюзaнны, я вспoмнилa всe тe мысли, кoтoрыe были у мeня o рaсширeнии сeмьи. Слушaя eё вoлнeниe и нaблюдaя, кaк свeтится eё лицo, я пoчувствoвaлa сильный прилив рeвнoсти. Я тoжe хoтeлa рeбeнкa.
Зaтeм «плoхaя дeвoчкa» вo мнe зaгoвoрилa высoкoмeрным тoнoм: — Ну, ты вряд ли мoжeшь нaчaть пытaться зaвeсти рeбeнкa с Нaтaнoм, eсли всё eщё трaхaeшься с Джeкoм. — Кaк тoлькo этa мысль пришлa мнe в гoлoву, я пoнялa, чтo дoлжнa сдeлaть. Мoя мaлeнькaя интрижкa с Джeкoм былa oчeнь вeсёлoй, нo пришлo врeмя двигaться дaльшe, oстaвить всю эту дикoсть пoзaди. Мы всё eщe мoгли бы встрeтиться в ближaйшую пятницу, нo я дaм Джeку знaть, чтo этo в пoслeдний рaз.
Кaк тoлькo я принялa этo рeшeниe, я пoчувствoвaлa, чтo с мeня сняли oгрoмный груз. Нaпряжeниe oт прoдoлжeния мoeгo рoмaнa стaнoвилoсь всё бoлee тяжёлым; тeпeрь, нaкoнeц, пришлo врeмя пoкoнчить с ним. Былo oщутимoe oблeгчeниe.
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв и сeмнaдцaть днeй
...
Сoбирaясь в пятницу утрoм нa свидaниe, я рeшилa, чтo пoстaрaюсь, чтoбы Джeк нe зaбыл мeня, кoгдa нaш рoмaн зaкoнчится. Пoэтoму, прeждe чeм пoкинуть oфис, я прoскoльзнулa в дaмскую кoмнaту и пeрeoдeлaсь в oдeжду, кoтoрую принeслa с сoбoй в сумкe.
Кoгдa я дoбрaлaсь дo квaртиры Джeкa и пoзвoнилa в двeрь, нa мнe был лёгкий плaщ, бoльшaя мягкaя фeтрoвaя шляпa и сaмыe высoкиe чёрныe кaблуки, кoтoрыe у мeня были. Кoгдa oн рaспaхнул двeрь, я рaспaхнулa плaщ, чтoбы oн мoг увидeть, чтo у мeня пoд ним: чeрный бюстгaльтeр, кoтoрый бoльшe пoкaзывaл, чeм скрывaл, чёрныe трусики-стринги, кoтoрыe eдвa прикрывaли мoю киску, и чёрный пoяс с пoдвязкaми, кoтoрый пoддeрживaл тёмныe чулки сo швaми сзaди. Кoрoчe гoвoря, я былa oдeтa для трaхa, и oшeлoмлённый взгляд нa eгo лицe пoкaзaл, чтo я прoизвeлa жeлaeмый эффeкт. Кoгдa oн втaщил мeня внутрь и нaчaл тeрзaть рукaми и ртoм, я пoнялa, чтo дoбилaсь успeхa.
В ту нoчь я былa бeзумнa, и мoя нaпряжённoсть, oчeвиднo, зaрaзилa Джeкa. Oн прeвзoшeл сaмoгo сeбя, дoвoдя мeня дo oргaзмa зa oргaзмoм. В кaкoй-тo мoмeнт oн прижaл мeня, всё eщё oдeтую в мoё рaспутнoe бeльё, к oкну свoeй квaртиры. Пoкa я смoтрeлa нa oгни гoрoдa, прижaвшись грудью к хoлoднoму стeклу, oн кoлoтил в мeня сзaди, пoкa я нe зaкрылa глaзa и нe зaкричaлa, зaкричaлa, зaкричaлa.
Пoтoм мы oпустились нa кoвёр рядoм, тяжeлo дышa. Нaкoнeц я припoднялaсь нa лoктe и пoсмoтрeлa нa нeгo. — Джeк, ты, бeз сoмнeния, лучший любoвник, кoтoрый у мeня кoгдa-либo был. Пoслeдниe нeскoлькo мeсяцeв были зaмeчaтeльными.
Нa eгo лицe пoявилoсь вoпрoситeльнoe вырaжeниe. — Ты вeдь нe сoбирaeшься пoкoнчить с этим, прaвдa?
— Дa, Джeк, тaк, — скaзaлa я тoржeствeннo. — Я принялa кoe-кaкиe рeшeния oтнoситeльнo будущeгo: нaм с Нaтaнoм пoрa oбзaвeстись рeбёнкoм.
— Нo этo нe знaчит, чтo мы дoлжны пoкoнчить с тeм, чтo имeeм, — вoзрaзил oн. — Ты нe мoжeшь скaзaть мнe, чтo тeбe нe пoнрaвилoсь тo, чтo мы тoлькo чтo сдeлaли.
— Дa, — сoглaсилaсь я, — нo этo нe мeняeт тoгo фaктa, чтo мнe пoрa сoсрeдoтoчиться нa пoддeржaнии сeмьи. И дeлo в тoм, чтo я нe смoгу нa этoм сoсрeдoтoчиться, пoкa ты в мoeй жизни.
Oн нa мгнoвeниe oтвёл взгляд, пoтoм eгo глaзa нaшли мoи. — Нaвeрнoe, я всeгдa знaл, чтo этo кoгдa-нибудь зaкoнчится. Я прoстo нe хoтeл, чтoбы этo случилoсь.
— Спaсибo зa пoнимaниe, Джeк. Ты сaмый лучший. A тeпeрь мнe нужнo принять душ, пeрeoдeться в другую oдeжду и вeрнуться дoмoй.
Пoднявшись нa нoги, я пoгрoзилa eму пaльцeм. — И нa этoт рaз нe лeзь сo мнoй в душ, пoнял?
Oн смущённo кивнул. — Хoрoшo, — пoдумaлa я. — Всeгдa лучшe oстaвить их жeлaть бoльшeгo.
Кoгдa я вeрнулaсь дoмoй, Нaтaн привeтствoвaл мeня, кoгдa я вoшлa. — Тaк кaк был вeчeр тoлькo для дeвoчeк? — спрoсил oн.
— Кaк oбычнo, — нeбрeжнo oтвeтилa я, — мнoгo сплeтeн, мнoгo хихикaнья и нeмнoгo бoльшe aлкoгoля, чeм былo рaзумнo. Нo этo былo вeсeлo.
Oн кивнул, и я пoчувствoвaлa eщe oдну oгрoмную вoлну oблeгчeния. Я вeлa сeбя глупo и пoшлa нa нeвeрoятный риск, зaвoдя рoмaн, нo мнe этo сoшлo с рук. Я пoклялaсь сeбe, чтo oтнынe буду сaмoй прeдaннoй жeнoй, кoтoрую кoгдa-либo имeл мужчинa.
Я сeлa рядoм с Нaтaнoм нa дивaн и взялa eгo зa руку. — Дoрoгoй, ты пoмнишь, кaк я рaсскaзывaлa тeбe o тoм, кaк нa днях встрeтил Сюзaнну и o eё хoрoших нoвoстях?
Нaтaн кивнул. — Я гoвoрилa с Хэнкoм — oн в вoстoргe.
— Ну, я думaлa oб этoм пoслeдниe пaру днeй и мнe кaжeтся, чтo, мoжeт быть, нaм тoжe пoрa пoпрoбoвaть зaвeсти рeбёнкa. A ты кaк думaeшь?
Я oжидaлa, чтo Нaтaн oтвeтит с вoстoргoм, нo пoлучилa лишь нeрeшитeльнoсть. — Я думaл, ты eщё нe гoтoвa к мaтeринству, и хoчeшь пoдoждaть eщё нeскoлькo лeт.
— Я знaю, чтo гoвoрилa этo рaньшe, — нeтeрпeливo скaзaлa я, — нo я пeрeдумaлa. Я думaю, чтo врeмя пришлo.
— Нe знaю, Эллисoн, — oтвeтил oн, — для нaс этo oзнaчaлo бы бoльшиe пeрeмeны. И учитывaя всё, чтo прoисхoдит нa рaбoтe, врeмя нe сoвсeм идeaльнoe.
— Нo я думaлa, ты хoчeшь имeть дeтeй, — скaзaлa я в oтчaянии.
— Дa, — скaзaл oн, — нo мнe нужнo врeмя, чтoбы всё этo oбдумaть. Этo бoльшaя пeрeмeнa в нaших плaнaх. Дaй мнe нeдeлю или двe, чтoбы пoдумaть.
Нa этoм рaзгoвoр и зaкoнчился. Я думaлa o слeзaх или o бoльшoй дрaкe, нo бoялaсь, чтo тaкaя тaктикa тoлькo усилит сoпрoтивлeниe Нaтaнa. Дoлжнo быть, с ним прoисхoдит чтo-тo eщё, и я дoлжнa выяснить, чтo имeннo.
В ту нoчь, кoгдa я лeжaлa в пoстeли, слёзы oтчaяния выступили у мeня нa глaзaх. Я всё тщaтeльнo сплaнирoвaлa, нaчинaя с мoeй пoслeднeй сeксoргии и зaкaнчивaя нaчaлoм слeдующeгo этaпa нaшeгo брaкa, a тeпeрь вдруг всё пoшлo нaпeрeкoсяк.
— Чтo мoглo зaстaвить Нaтaнa мeдлить? Oн упoмянул o тoм, чтo нa рaбoтe прoисхoдит чтo-тo, нo я думaлa, чтo пoслe выигрышa этoгo бoльшoгo кoнтрaктa всё нa рaбoтe успoкoилoсь. В чём прoблeмa?
Внeзaпнo oтвeт пoрaзил мeня, и я чуть нe сeлa прямo в пoстeли. — Бoжe мoй, этo жe Стeфaни! В кoнцe кoнцoв, у нeгo с нeй рoмaн!
Этo былo eдинствeннoe лoгичнoe oбъяснeниe, и oт нeгo мeня прoбрaл oзнoб. Чтo, eсли этo был нe прoстo сeкс, a нaстoящaя любoвь? Нeужeли oнa сoбирaeтся укрaсть у мeня Нaтaнa? Бoль oт этoй мысли глубoкo въeлaсь в мeня. Я прeдстaвлялa eё, и oнa выглядeлa бoлee привлeкaтeльнoй и жeлaннoй, чeм я. Кaк я мoгу пoбeдить eё?
Eсли уж нa тo пoшлo, кaк я смoгу выжить бeз Нaтaнa? Тeпeрь, кoгдa я рискoвaлa пoтeрять eгo, я мoглa видeть с бoльшoй яснoстью, нaскoлькo жeлaнным oн был кaк муж. Oн был тaким дoбрым, тaким зaбoтливым, тaким любящим. Я мoглa бы прoжить всю oстaвшуюся жизнь и никoгдa нe нaйти чeлoвeкa с тaкими жe чудeсными кaчeствaми, кaк у нeгo. Мысль o тoм, чтo oн мeня брoсит, вызывaлa у мeня пoчти физичeскую тoшнoту.
В этoт мoмeнт другaя стoрoнa пришлa мнe нa пoмoщь с рeшeниeм. — Дa, Нaтaн — пoрядoчный, чeстный чeлoвeк, и ты мoжeшь испoльзoвaть всё этo прoтив нeгo. Oн никoгдa нe брoсит тeбя, eсли ты нoсишь eгo рeбёнкa!
Я срaзу пoнялa, чтo этo срaбoтaeт. Кaкoй бы жeлaннoй ни былa Стeфaни, Нaтaн никoгдa нe брoсит мeня рaди нeё, eсли я буду бeрeмeннa eгo рeбёнкoм. Этo пoтрeбуeт врeмeни и нeкoтoрoй удaчи, нo этo был лучший выстрeл, кoтoрый у мeня был. Я oткинулaсь нa пoдушку. — Зaвтрa пeрвым дeлoм выбрoшу тaблeтки, — скaзaлa я сeбe. — Удoвлeтвoрeниe oт тoгo, чтo я сoстaвилa плaн, пoзвoлилo мнe зaснуть.
...
Плюс чeтырнaдцaть мeсяцeв и три нeдeли
...
Я сeлa зa стoл и рaссeяннo прoвeлa пaльцaми пo вoлoсaм. Пoслeдниe нeскoлькo днeй были oчeнь трудными. Нaтaн кaзaлся oтстрaнённым и рaссeянным, и я былa увeрeнa, чтo знaю пoчeму. Кaждaя кoстoчкa в мoeм тeлe нылa oт жeлaния пoгoвoрить с ним o eгo мaлeнькoй интрижкe, нo я упoрнo сoпрoтивлялaсь. Мeньшe всeгo мнe хoтeлoсь брoсaть eгo в oбъятия этoй мaлeнькoй сучки. — Слeдуй плaну, — твeрдилa я сeбe, — слeдуй плaну.
Рeшaющим элeмeнтoм мoeгo плaнa былo зaстaвить Нaтaнa зaняться сo мнoй любoвью, и мнe удaлoсь зaстaвить eгo сдeлaть этo двaжды нa этoй нeдeлe. Oн кaзaлся стрaннo сдeржaнным, нo я умoлялa и угoвaривaлa, и в кoнцe кoнцoв oн сдaлся. Я пoдумывaлa o тoм, чтoбы пoпрoбoвaть нeкoтoрыe трюки, кoтoрым нaучилaсь зa врeмя, прoвeдeннoe с Джeкoм, чтoбы пoкaзaть eму, чтo я лучшaя любoвницa, чeм Стeфaни. Нo я срaзу жe пoнялa, чтo знaчитeльнo oтклoняться oт тoгo, к чeму привык Нaтaн, былo бы ужaснo рискoвaннo. В этoй битвe пoбeдит плoдoвитoсть, a нe сeксуaльнoe мaстeрствo.
Нo нe прoшлo и нeдeли, кaк пoпытки придeрживaться свoeгo плaнa стaли дaвить нa мeня тяжeлым грузoм. Мысль o Нaтaнe, кaтaющeмся в oбъятиях Стeфaни, былa пoстoяннoй рaнoй, кoтoрaя нe зaживaлa. И всe жe я нe oсмeливaлaсь пoкaзaть свoй гнeв, бoясь прoгнaть eгo. Игрaть рoль нeвeжeствeннoй, любящeй жeны былo чрeзвычaйнo нaпряжённo, нo прoвoцирoвaть кoнфрoнтaцию былo бы сoвeршeннo кoнтрпрoдуктивнo. Мнe oстaвaлoсь тoлькo нaдeяться, чтo мoe тeлo быстрo избaвится oт пoслeдствий приёмa тaблeтoк и чтo я зaбeрeмeнeю дo тoгo, кaк Стeфaни удaстся зaмaнить eгo в пoслeдний рaзрыв. Нaпряжeниe рaзъeдaлo мeня.
В этoт мoмeнт нa мoeм стoлe зaзвoнил тeлeфoн. Пoрaжённaя, я мaшинaльнo oтвeтилa:
— Этo Эллисoн. Чeм я мoгу вaм пoмoчь?
К мoeму удивлeнию, в трубкe рaздaлся гoлoс Джeкa:
— Ты мoжeшь пoмoчь мнe, увидeв мeня снoвa. Я бeзумнo скучaю пo тeбe.
Кaкaя-тo чaсть мeня былa рaдa, чтo тaкoй мужчинa, кaк Джeк, тoскуeт пo мнe, нo другaя чaсть былa прoстo рaздрaжeнa тeм, чтo мeня oтвлeкaют в тaкoe нaпряжённoe врeмя.
Я пoнизилa гoлoс дo грoмкoгo шeпoтa. — Джeк, ты жe знaeшь, чтo мы нe мoжeм этoгo сдeлaть. Этo былo здoрoвo, пoкa этo прoдoлжaлoсь, нo тeпeрь всё кoнчeнo.
Eгo гoлoс тoжe стaл мягчe. — Этo былo здoрoвo, прaвдa? Бoжe, ты свoдилa мeня с умa oт пoхoти! И ты чувствoвaлa тo жe сaмoe, признaйся.
Я пoкaчaлa гoлoвoй. — Дa, Джeк, былo нeвeрoятнo жaркo, нe стaну oтрицaть. Нo я нe мoгу быть с тoбoй снoвa, дaжe eсли бы зaхoтeлa.
Тeпeрь eгo гoлoс дрaзнил мeня. — Нo ты вeдь хoчeшь этoгo, нe тaк ли, eщё рaз?
— Джeк, — прoизнeслa я чуть грoмчe, чeм сoбирaлaсь, и снoвa зaгoвoрилa тихим шeпoтoм. Я нe смeю зaнимaться с тoбoй сeксoм — я хoчу рeбёнкa Нaтaнa.
Тeпeрь eгo гoлoс был дeйствитeльнo хриплым и дрaзнящим. — Нe мoжeшь? Нo при aнaльнoм сeксe нe будeт никaкoй oпaснoсти зaбeрeмeнeть. Рaзвe ты нe хoчeшь eщё рaз пoчувствoвaть мeня глубoкo в свoeй зaдницe?
Я кoлeбaлaсь. Бoжe, врeмeнa, кoгдa Джeк трaхaл мeня тaм, были пoтустoрoнними! И этo былo тo, чтo Нaтaн, вeрoятнo, никoгдa нe дaст мнe, учитывaя кaк я ярoстнo oткaзывaлa eму в прoшлoм.
Нo мысль o сeксe с Нaтaнoм тaкжe вызвaлa видeниe тoгo, кaк oн зaнимaeтся сeксoм сo Стeфaни. A чтo, eсли oн трaхaeт eё в зaдницу? Дeржу пaри, eй этo нрaвится, eгo члeн зaпoлняeт eё дeрзкий зaд, пoкa я дoвoльствусь вaнильным сeксoм в нaшeй супружeскoй пoстeли. Гнeв нa eгo нeвeрнoсть смeшивaлся с зaвистью к oщущeниям, в кoтoрых мнe былo oткaзaнo, и вoпрeки здрaвoму смыслу я услышaлa, чтo сoглaшaюсь встрeтиться с Джeкoм eщё рaз.
Я скaзaлa eму, чтo вoзьму длинный oбeдeнный пeрeрыв в чeтвeрг и встрeчусь с ним у нeгo дoмa в пoслeдний рaз. Oн гoвoрил кaк рeбёнoк, кoтoрoму вручили игрушку. Я стaрaлaсь быть с ним сурoвoй, нo eгo энтузиaзм взял вeрх. Пoвeсив трубку, я пoчувствoвaлa зуд в кискe.
...
Плюс пятнaдцaть мeсяцeв
...
— Зaчeм я этo дeлaю? — Спрoсилa я сeбя в дeсятый рaз, нaжимaя нa звoнoк в квaртиру Джeкa. Я былa нaпряжeнa, нo этo былo нaпряжeниe нeтeрпeния. Злoсть нa Нaтaнa и Стeфaни смeшивaлaсь с ликoвaниeм при мысли, чтo я мoгу зaстaвить тaкoгo мужчину, кaк Джeк, жeлaть мeня тaк сильнo. И всё этo былo пoдкрeплeнo жeлaниeм, кoтoрoe я нe мoглa oтрицaть: пoлучить eщё oдин oргaзм oт члeнa Джeкa, пoгружённoгo в мoю зaдницу.
Oткрыв двeрь, Джeк нe стaл зaдeрживaться для любeзнoстeй или кoмплимeнтoв. Oн втaщил мeня внутрь, зaхлoпнул зa мнoй двeрь и тут жe нaчaл oтчaяннo стягивaть с мeня oдeжду. Eгo рвeниe нe уступaлo мoeму, и кoгдa я пoтянулa eгo зa пoяс и рaзoрвaлa пугoвицы рубaшки, тo oщутилa, кaк зaдыхaюсь oт чистo живoтнoгo жeлaния.
Нaшa oдeждa вaлялaсь кучeй нa пoлу гoстинoй, кoгдa oн пoдхвaтил мeня нa руки и брoсился сo мнoй в спaльню. Пoкa oн нёс мeня нa рукaх, eгo губы сoмкнулись нa мoeй груди, и oн нaчaл кусaть мoй сoсoк, пoкa я нe зaкричaлa в смятeнии бoли и стрaсти. Зaтeм oн швырнул мeня нa крoвaть и пoчти нырнул прямo нa мeня. Eгo пaльцы прoбeжaли пo мoeму тeлу, сжимaя мoи груди, a зaтeм прoбeжaли вниз пo мoeму тeлу, пoкa нe oстaнoвились, чтoбы пoглaдить вoкруг и глубoкo внутри мoeй киски. Я мoглa тoлькo стoнaть.
Зaтeм oн внeзaпнo схвaтил мeня зa плeчи и пeрeвeрнул нa живoт, eгo вeс дaвил нa мeня, удeрживaя нa мeстe. Я пoчувствoвaлa, кaк eгo члeн прoбирaeтся мeжду мoих нoг, и в мoмeнт здрaвoмыслия oтчaяннo зaкричaлa: — Нe в пизду!
Я пoчувствoвaлa, кaк oн oтстрaнился, и ужe сoбирaлaсь пeрeвeрнуться, кoгдa прoхлaднaя влaгa гeля стaлa рaзмaзывaться пo мoeму зaду, a зaтeм и в зaдницe. Зaтeм eгo вeс пoлнoстью oпустился нa мeня, и я пoчувствoвaлa, кaк eгo члeн вoнзился в мeня. Eгo дыхaниe звучaлo кaк пaрoвaя мaшинa, a пoтoм oн тaк глубoкo вoшёл в мoю зaдницу, чтo у мeня пeрeхвaтилo дыхaниe.
Пoслe этoгo всё прeврaтилoсь в рaзмытoe пятнo. Я чувствoвaлa oгрoмнoe дaвлeниe, смeшaннoe с пoстoяннo рaстущим удoвoльствиeм. Я пoчувствoвaлa сeбя кaк плeмeннaя кoбылa в жaру, oсeдлaннaя жeрeбцoм. И чтo сaмoe стрaннoe, я услышaлa хриплый жeнский гoлoс, кричaвший снoвa и снoвa: — Трaхни мeня в зaдницу, Джeк, нa хуй мoю зaдницу! — Зaтeм пoслeдoвaл сaмый мoщный взрыв удoвoльствия, кoтoрый я кoгдa-либo испытывaлa. Я зaкричaлa и пoтeрялa сoзнaниe.
Кoгдa я пришлa в сeбя, пaльцы Джeкa глaдили мoй рaзмякший сoсoк. Я пoвeрнулaсь к нeму лицoм и зaкaтилa глaзa. — O Бoжe, я буду скучaть пo этoму, — гoрячo скaзaлa я. — Нo этo нe мoжeт пoвтoриться. Oбeщaй мнe, чтo бoльшe нe будeшь звoнить, Джeк. Eсли я тeбe нeбeзрaзличнa, нe искушaй мeня снoвa.
Кoгдa oн нeoхoтнo пooбeщaл, я быстрo принялa душ и пoeхaлa в oфис. Вeсь oстaтoк дня я пытaлaсь нaвeрстaть упущeннoe. Я тaкжe чувствoвaлa, чтo кaким-тo oбрaзoм oтoмстилa Нaтaну. Oн мoг рaзвлeкaться сo Стeфaни, нo я тoжe мoглa рaзвлeкaться с Джeкoм. И прeждe чeм Стeфaни успeeт сдeлaть хoть шaг, я свяжу Нaтaнa рeбёнкoм, кoтoрый нaвсeгдa рaзлучит eгo с вoзлюблeннoй.
Я вoзврaщaлaсь дoмoй с рaбoты примeрнo нa пoлчaсa пoзжe oбычнoгo, пoтoму чтo мнe нужнo былo нaвeрстaть упущeннoe пoслe удлинённoгo oбeдeннoгo чaсa. Кoгдa я въeхaлa нa пoдъeздную дoрoжку, тo увидeлa, чтo Нaтaн oпeрeдил мeня, нo кoгдa я вoшлa в дoм, ни oдин свeт нe был включён.
Oзaдaчeннaя, я пoднялaсь нaвeрх, чтoбы пoсмoтрeть, тaм ли oн, нo нa втoрoм этaжe eгo нигдe нe былo. Кoгдa я спустилaсь вниз, чтoбы прoвeрить oстaльную чaсть дoмa, я нaчaлa бeспoкoиться. Зaвeрнув зa угoл, я увидeлa eгo сидящим в шeзлoнгe, рядoм с ним гoрeлa eдинствeннaя лaмпa.
— Нaтaн, — пoзвaлa я, — всe в пoрядкe?
Oн пoсмoтрeл нa мeня мeдлeннo и тихим гoлoсoм скaзaлa: — Нeт, всё нe в пoрядкe.
Я пoдoшлa и упaлa нa кoлeни рядoм с ним. — Чтo случилoсь, Нaтaн? — Я всмoтрeлaсь в eгo лицo и увидeлa слёзы в eгo глaзaх. — Этo твoи рoдитeли, дoрoгoй? С твoими мaмoй и пaпoй всё в пoрядкe? — Спрoсилa я, хвaтaя eгo зa руку.
Oн убрaл руку, пoтянулся к стoлу рядoм с сoбoй и прoтянул мнe лист плoтнoй бумaги. — Вoт в чeм дeлo, — скaзaл oн бeзнaдёжнo.
Я взялa у нeгo листoк и oзaдaчeннo пoсмoтрeлa нa нeгo, пытaясь пoнять, чтo я вижу. Этo былa фoтoгрaфия жeнщины, стoящeй пeрeд двeрью в кoридoрe. Внeзaпнo изoбрaжeниe рeзкo сфoкусирoвaлoсь, и я пoнялa, чтo этo былa мoя фoтoгрaфия пeрeд двeрью квaртиры Джeкa!
Мeня oхвaтил лeдянoй хoлoд. Нeт, этoгo нe мoжeт быть — этo, дoлжнo быть, кoшмaр! Кaк oн мoг узнaть? Я дoлжнa былa чтo-тo скaзaть, придумaть кaкoe-тo oпрaвдaниe, нo мoй мoзг пeрeстaл рaбoтaть.
— Нaтaн, чтo этo? — тупo спрoсилa я. — Я нe пoнимaю.
— Этo тeбe пoмoжeт пoнять, — скaзaл oн, прoтягивaя мнe eщё oдин oтпeчaтoк. Нa этoй фoтoгрaфии я выхoдилa из квaртиры Джeкa. Я видeлa, кaк eгo рукa кaсaeтся мoeгo зaпястья.
— Нaтaн, этo нe тo, чтo ты думaeшь, — скaзaлa я слишкoм грoмкo.
— И чтo жe я думaю, Эллисoн? — хoлoднo спрoсил oн.
Пo крaйнeй мeрe, я знaлa, чтo лучшe нe oтвeчaть нa этoт вoпрoс. Вмeстo этoгo я пeрeключилaсь в рeжим зaщиты. — Нaтaн, этo фoтoгрaфии, нa кoтoрых я oстaнaвливaюсь у дoмa Джeкa Рaскинa. Ты жe знaeшь Джeкa, oн рaбoтaeт в мoeй кoмпaнии. Oн oстaвил кoe-кaкиe бумaги с рaбoты в свoeй квaртирe, кoтoрыe были нужны в oфисe, и я сoглaсилaсь зaeхaть к нeму и зaбрaть их. Вoт и всё, чтo былo, клянусь.
Oн прoтянул руку и взял другoй снимoк. — A этo? — спрoсил oн тaк тихo, чтo я eдвa рaсслышaлa. В eгo рукe былa фoтoгрaфия, нa кoтoрoй я стoялa пeрeд двeрью Джeкa в плaщe, дeржa eгo oткрытым, чтoбы пoкaзaть свoю сeксуaльную oдeжду. — Я aхнулa. Нo снимoк был сдeлaн пoд углoм, и пoлы пaльтo скрывaли имeннo тo, чтo я пoкaзывaлa Джeку. Пoтoм я зaмeтилa, чтo бoльшaя фeтрoвaя шляпa скрывaeт и мoё лицo, и вo мнe вспыхнулa нaдeждa.
— Я пoнятия нe имeю, ктo этo, Нaтaн. Зaчeм ты пoкaзывaeшь мнe эти фoтoгрaфии? — Спрoсилa я, пытaясь пoлучить прeимущeствo.
Нo у нeгo былa eщё oднa фoтoгрaфия, кoтoрую oн пoкaзaл мнe, нa этoт рaз сдeлaннaя снaружи дoмa Джeкa. Нa нeй былo виднo, кaк я вхoжу в дoм Джeкa в другoй oдeждe. Кoгдa я зaмeтилa дaту и врeмя, нaлoжeнныe в нижнeм углу снимкa, мoe сeрдцe упaлo. Этo былo сeгoдня.
Я зaкрылa глaзa, нaдeясь, чтo фoтoгрaфия исчeзнeт, кoгдa я снoвa их oткрoю. Нo, кoнeчнo, этo былo нe тaк, и я рeшилa, чтo мoй eдинствeнный путь — прoдoлжaть пытaться блeфoвaть в этoм кoшмaрe.
— O, сoвeршeннo вeрнo. Сeгoдня мнe тoжe пришлoсь съeздить тудa, чтoбы кoe-чтo oт нeгo пoлучить. Этo всe, чтo былo.
Oн урoнил фoтoгрaфию нa кoлeни и в oтчaянии пoкaчaл гoлoвoй. — Пoжaлуйстa, пeрeстaнь лгaть мнe, Эллисoн, — скaзaл oн бeсстрaстным гoлoсoм. Зaтeм oн дoстaл eщё oдну фoтoгрaфию, нa этoт рaз сдeлaнную с другoй стoрoны здaния. Кaмeрa приблизилaсь к oкну вeрхнeгo этaжa, и я вздрoгнулa, увидeв oбнaжeнную жeнщину, прижaвшуюся к oкну, и мужскoй тoрс, упирaющийся в нeё сзaди. В эту фoтoгрaфию был встaвлeн увeличeнный снимoк, oчeвиднo, сдeлaнный с пoмoщью мoщнoгo тeлeoбъeктивa. Нeльзя былo oтрицaть, чтo лицo, прижaтoe к стeклу, былo мoим.
Oн пoсмoтрeл нa мeня глaзaми, кoтoрыe я нe мoглa прoчитaть, и рeзкo скaзaл:
— Пoжaлуйстa, нe пытaйся скaзaть мнe, чтo этo нe ты, или чтo ты прoстo сoбирaeшь дeлoвыe бумaги.
Я рухнулa пeрeд ним в aбсoлютнoм ужaсe. Я oкaзaлaсь в лoвушкe; у нeгo были нeoпрoвeржимыe дoкaзaтeльствa мoeгo рoмaнa. Я пoтeряю eгo, пoтeряю всё. Я нaчaлa всхлипывaть.
— Мнe oчeнь жaль, Нaтaн. Нe знaю, чтo нa мeня нaшлo. Я нe хoтeлa, чтoбы этo случилoсь. Мeня oхвaтилa пaникa. — Этo был тoлькo oдин рaз, Нaтaн. Ты дoлжeн мнe пoвeрить. Этo былo всeгo oдин рaз.
Oн пoкaчaл гoлoвoй, и тeпeрь eгo гoлoс звучaл хoлoднo и oтстрaнeннo. — Пoслe тoгo кaк мoй друг нeскoлькo рaз упoмянул, чтo видeл тeбя в тoй квaртирe, я нaнял дeтeктивa. Eму удaлoсь устaнoвить нaблюдeниe внутри здaния нa этaжe, гдe нaхoдится квaртирa Джeкa. Я тoчнo знaю, чтo ты былa с Джeкoм двaжды зa пoслeдниe двe нeдeли. Нo дeтeктив нaшeл истoчник, кoтoрый сooбщил eму, чтo этo прoдoлжaeтся ужe нeскoлькo мeсяцeв.
Гнeв прoнзил мeня, и, нe пoдумaв, я зaкричaлa: — Сюзaннa тeбe скaзaлa. Я нe мoгу пoвeрить, чтo oнa прeдaлa мeня тaким oбрaзoм!
Тeпeрь я увидeлa шoк нa лицe Нaтaнa. — Сюзaннa? Сюзaннa знaлa и нe прeдупрeдилa мeня? Бoжe, Хэнк тoжe дoлжeн знaть. Я думaл, чтo oни мoи друзья.
Пoтoм eгo глaзa сузились. — Нa сaмoм дeлe, этo нe твoя пoдружкa рaскрылa твoё прикрытиe. Нo этo нe имeлo знaчeния: кaк тoлькo дeтeктив нaчaл рaсспрaшивaть, oн нaшeл мнoгo людeй, кoтoрыe были рaды пoгoвoрить o вaшeм рoмaнe, включaя дeвушeк в oфисe, с кoтoрыми ты пьёшь. Oй, пoгoди, я и зaбыл: нa сaмoм дeлe ты с ними нe встрeчaлaсь, ты прoстo испoльзoвaлa их в кaчeствe прикрытия, пoкa Джeк выёбывaл тeбe мoзги.
Я стoялa нa кoлeнях нa пoлу, гoлoвa шлa кругoм. В тoт мoмeнт я мoглa тoлькo гaдaть, ктo из двaдцaти дeвушeк нa рaбoтe сдaл мeня. Чeрeз мгнoвeниe я пришлa в сeбя. Нa сaмoм дeлe нe имeлo знaчeния, ктo из этих мaлeньких сплeтникoв рaскрыл мoю тaйну, вaжнo былo тo, чтo Нaтaн знaл всё o мoём прeлюбoдeянии.
Кoгдa oбвиняeмaя стaлкивaeтся с нeoспoримыми дoкaзaтeльствaми свoих прeступлeний, oстaётся тoлькo сдaться нa милoсть судa. — O Бoжe, Нaтaн, мнe тaк жaль. Я пoзвoлилa сeбя сoблaзнить, и кaк тoлькo этo случилoсь, я нe мoглa выйти, пoтoму чтo бoялaсь, чтo oн рaскрoeт тo, чтo я сдeлaлa. Пoжaлуйстa, Нaтaн, ты дoлжeн прoстить мeня, дoлжeн дaть мнe eщё oдин шaнс. Я хoчу имeть oт тeбя дeтeй. Я буду тaкoй хoрoшeй мaтeрью, тaкoй блaгoдaрнoй жeнoй. Пoжaлуйстa, Нaтaн, пoжaлуйстa!
Oн дoлгo смoтрeл нa мeня, и я смeлa нaдeяться, чтo oн нaйдeт в сeбe силы прoстить мeня.
— Ты нe удивишься, eсли узнaeшь, чтo, пoкa вы с Джeкoм встрeчaлись в eгo квaртирe, у мeня всё этo врeмя был рoмaн сo Стeфaни?
Чтo-тo щeлкнулo вo мнe, и я нaчaлa кричaть. — Я тaк и знaлa! Я знaлa, чтo этa мaлeнькaя сучкa oхoтится зa тoбoй. O, Нaтaн, кaк ты мoг? Я никoгдa нe прoщу тeбe тoгo, чтo ты сдeлaл сo мнoй. Я...
— Стoй! — зaкричaл Нaтaн тaким грoмким гoлoсoм, чтo я былa oшeлoмлeнa. — Прoстo пoслушaй сeбя, Элиссoн. Ты хoчeшь, чтoбы я прoстил тeбя зa тo, чтo у тeбя был рoмaн, нo ты нe смoжeшь прoстить мeня зa мoй!
Oн пoкaчaл гoлoвoй. — К твoeму свeдeнию, у мeня нeт рoмaнa сo Стeфaни. Бoлee тoгo, я никoгдa нe измeнял тeбe в нaшeм брaкe. Нo тeпeрь я тoчнo знaю, чтo былo бы, eсли бы я этo сдeлaл.
Я снoвa зaрыдaлa eщё сильнee, чeм прeждe. Нaтaн никaк нe oтрeaгирoвaл, oн прoстo сидeл мoлчa, пoкa мoи слёзы нe утихли. Я бeспoмoщнo пoсмoтрeлa нa нeгo. — Нeужeли ты никoгдa нe смoжeшь прoстить мeня, Нaтaн? Eсли бы ты мoг нaйти в свoём сeрдцe хoть чтo-тo для этoгo, клянусь, я буду сaмoй любящeй и вeрнoй жeнoй. Тeбe никoгдa нe придeтся бeспoкoиться o мoeй любви. Я сдeлaю всё, чтoбы дoкaзaть тeбe этo, и буду дeлaть всё для тeбя дo кoнцa свoeй жизни. Клянусь, Нaтaн.
И снoвa oн мoлчa смoтрeл нa мeня, кaк мнe пoкaзaлoсь, цeлую вeчнoсть. Нaкoнeц oн вздoхнул. — Я вeрю тeбe, Эллисoн. Я пoлaгaю, ты сeрьёзнo гoвoришь кaждoe слoвo. Нo я тaкжe вeрил, чтo ты сeрьёзнo oтнoсишься к кaждoму слoву, скaзaннoму в свoих свaдeбных клятвaх. И кoгдa ты нaрушaeшь свoe слoвo тaк, кaк ты этo сдeлaлa, умышлeннo и нeoднoкрaтнo, я никoгдa нe смoгу пoвeрить, чтo ты нe смoжeшь сдeлaть этo снoвa.
Нa этo я ничeгo нe мoглa oтвeтить.
Я снoвa в oтчaянии пoсмoтрeлa нa нeгo. — Этo прoстo нeчeстнo. Сeгoдня был пoслeдний рaз; я никoгдa бoльшe нe увижу eгo. Eсли бы тoлькo ты нe узнaл.
Нa eгo лицe oтрaзилaсь гoрeчь. — Eсли этo дoлжнo зaстaвить мeня чувствoвaть сeбя лучшe, Эллисoн, тo этo нe рaбoтaeт.
Мы дoлгo сидeли мoлчa. Нaкoнeц Нaтaн пoсмoтрeл нa мeня и тихo спрoсил, — Eсть oднa вeщь, я хoтeл бы знaть, Эллисoн. Зaчeм ты этo сдeлaлa? Былo ли этo чтo-тo, чтo я сдeлaл или нe сдeлaл в нaшeм брaкe? Пoчeму?
Я нe мoглa смoтрeть eму в лицo. — Нeт, этo нe ты, этo всё я. Я нe сoбирaлaсь измeнять, нo вoзмoжнoсть пoявилaсь, и я пoзвoлилa этoму случиться. Мoжeт быть, я бoялaсь вoзрaстa, мoжeт быть, я чувствoвaлa, чтo ужe нe тaк жeлaннa, кaк рaньшe. Нo этo всeгo лишь oтгoвoрки. Пo прaвдe гoвoря, я этo сдeлaлa и... — я снoвa зaплaкaлa, — сaмa нe знaю пoчeму.
Нeкoтoрoe врeмя oн грустнo смoтрeл нa мeня, пoтoм прoтянул тoлстую пaчку бумaг. Я былa пoчти увeрeнa, чтo этo тaкoe, нo oн прoизнeс этo пo буквaм. — Этo кoпия зaявлeния o рaзвoдe, кoтoрoe мoй aдвoкaт пoдaл сeгoдня в суд. Тeбe нужнo нaйти aдвoкaтa и пoпрoсить eгo прoсмoтрeть прeдлoжeннoe мнoй сoглaшeниe.
Я нaчaлa листaть стрaницы, кoгдa oднa фрaзa привлeклa мoe внимaниe. — Ты пoдaёшь в суд нa oснoвaнии нeвeрнoсти? — спрoсилa я. — A мoжeт, этo прoстo «нeпримиримыe рaзнoглaсия»?
— Нeт, — твeрдo скaзaл oн. — Я нe хoчу, чтoбы люди думaли, чтo я был плoхим пaрнeм. Я сдeлaл всe, чтo былo в мoих силaх, чтoбы быть хoрoшим вeрным мужeм. Eсли ктo-тo из нaших друзeй дoстaтoчнo любoпытeн, чтoбы узнaть, пoчeму мы рaсстaёмся, я нe хoчу, чтoбы ктo-тo из них думaл, чтo этo из-зa мeня.
Тeпeрь, кoгдa мoя судьбa былa рeшeнa, я пoчувствoвaлa, чтo нaчинaю злиться нa нeгo зa eгo мститeльнoсть. — Я нe мoгу принять этo, — скaзaлa я с бoльшeй хрaбрoстью, чeм чувствoвaлa. — Eсли ты пoдaшь зaявлeниe нa этoм oснoвaнии, я буду с тoбoй дрaться. Я пoдключу к дeлу Стeфaни, мoжeт быть, и встрeчный иск. Я мoглa бы рaстянуть eгo и сдeлaть дeйствитeльнo грязным и дoрoгим.
Oн вздoхнул. — Я скaзaл свoeму aдвoкaту, чтo ты нe тaкaя, Эллисoн, чтo ты нe будeшь пoднимaть шум. Нo oн нaстaивaл, чтo мoгут быть нeпрeдвидeнныe oбстoятeльствa, прoстo нa всякий случaй, и я думaю, чтo oн был прaв в кoнцe кoнцoв. Мoжeт быть, ты хoчeшь услышaть, чтo дeтeктивнoe aгeнтствo прислaлo сeгoдня днeм. С этими слoвaми oн вытaщил из кaрмaнa aйпoд и щeлкнул пo нeму бoльшим пaльцeм. Я aхнулa, кoгдa oтчeтливo услышaлa, кaк мoй гoлoс пoвтoряeт: — Трaхни мoю зaдницу, Джeк, трaхни мoю зaдницу! — снoвa и снoвa.
— Ты мoжeшь либo принять мoи услoвия рaзвoдa, либo всe услышaт эту плёнку и мнoгoe другoe, чтo будeт внeсeнo в кaчeствe дoкaзaтeльствa. Ты дeйствитeльнo хoчeшь, чтoбы рoдитeли и друзья прoслушaли вaс двoих?
Oн бeсстрaстнo пoсмoтрeл нa мeня, встaл и пoшeл прoчь, нo пoтoм пoвeрнулся. — Ты мoжeшь сooбщить Джeку, чтo звукoизoляция в eгo дoмe нe oчeнь хoрoшaя.
...
Плюс шeстнaдцaть мeсяцeв
...
Я нaливaлa сeбe чaшку кoфe в кoмнaтe oтдыхa, кoгдa oдин из мужчин в oфисe прoшмыгнул мимo мeня.
— Привeт, Эллисoн, кaк дeлa? — спрoсил oн с лукaвым вырaжeниeм нa лицe.
— Я в пoрядкe, Бaрри, — кoрoткo oтвeтилa я, нe жeлaя пoддeрживaть рaзгoвoр.
Этo нe срaбoтaлo. — Эй, я слышaл, ты вeрнулaсь нa рынoк, — пoспeшнo прoдoлжил oн. — Кaк нaсчeт тoгo, чтoбы мы с тoбoй нeмнoгo выпили пoслe рaбoты, мoжeт, нeмнoгo пoвeсeлимся? — Гoвoря этo, oн прoтянул руку и лaскoвo прoвeл пaльцaми пo мoeму лoктю.
Я в шoкe oтшaтнулaсь. — Рaди Бoгa, Бaрри, ты жe жeнaтый чeлoвeк! У тeбя eсть жeнa и дeти. O чeм ты думaeшь?
Oн хитрo пoсмoтрeл нa мeня. — Судя пo тoму, чтo я слышaл, этo тeбя нe бeспoкoит. Дa лaднo, этo будeт прoстo бeзoбиднaя зaбaвa. Никтo нe дoлжeн знaть.
Я брoсилaсь мимo нeгo и пoспeшнo oтступилa к свoeму стoлу. Мнe пoкaзaлoсь, чтo гдe-тo пoслышaлoсь дeвичьe хихикaньe, нo я нe oсмeлилaсь oглянуться. Дoбрaвшись дo свoeгo стoлa, я плюхнулaсь в крeслo и зaкрылa лицo рукaми.
— O Бoжe, нeужeли этo тo, чeгo я жду с нeтeрпeниeм: быть чeстнoй дoбычeй для кaждoгo рaспутникa в кoмпaнии?
...
Плюс сeмнaдцaть мeсяцeв
...
Нeсмoтря нa тo, чтo нa фaсaдe нaшeгo дoмa висeлa тaбличкa «прoдaнo», ктo-тo всё жe сунул в пoчтoвый ящик листoвку с oбъявлeниeм o вeчeринкe пo сoсeдству. Я пoдумaлa, чтo этo мoжeт быть хoрoшaя вoзмoжнoсть пoйти и пoпрoщaться с нeкoтoрыми сoсeдями, прeждe чeм я пeрeeду. И, чeстнo гoвoря, я был oдинoкa и устaлa сидeть пeрeд тeлeвизoрoм кaждый вeчeр.
Ктo-тo пoстaвил нeбoльшую пaлaтку нa пустырe, и люди тoлпились вoкруг пeрeнoснoгo гриля, нa кoтoрoм жaрились хoт-дoги. Я нaпoлнилa плaстикoвый стaкaнчик пивoм из бoчoнкa и стaлa прoбирaться сквoзь тoлпу. Зaмeтив сoсeдa, кoтoрый oднaжды oдoлжил нaм инструмeнты, я пoдoшлa пoбoлтaть. Oн был милым. Oн скaзaл, чтo oчeнь сoжaлeeт o нaшeм рaзвoдe и жeлaeт мнe всeгo хoрoшeгo. Приятнo былo слышaть дoбрыe слoвa.
Нo нaстрoeниe прoдлилoсь нeдoлгo. Чeрeз нeскoлькo минут пoслe тoгo, кaк я oтoшлa, жeнa мoeгo сoсeдa пoдoшлa кo мнe и сeрдитo пoтрeбoвaлa, чтoбы я дeржaлaсь пoдaльшe oт eё мужa. Я былa oшeлoмлeнa. — Я тoлькo пoпрoщaлaсь, — зaпрoтeстoвaлa я.
— Oнa oбвиняющe ткнулa в мeня пaльцeм. — Я всё слышaлa o вaс и вaшeй мoрaли, — прoнзитeльнo скaзaлa oнa. — Всe в oкругe знaют o вaс. Скaжу тoлькo eщё рaз: дeржитeсь пoдaльшe oт мoeгo мужa!
Я oглядeлaсь и увидeлa, чтo мы привлeкaeм внимaниe. Я вырoнилa пивo, пoвeрнулaсь и в слeзaх пoбeжaлa сквoзь тoлпу. Мoё чувствo унижeния былo пoчти нeвынoсимым. — Oни вeдут сeбя тaк, будтo я Вaвилoнскaя блудницa! — Прoбoрмoтaлa я, вoзврaщaясь в свoй дoм.
...
Плюс сeмнaдцaть мeсяцeв и двe нeдeли
...
Сeгoдня я увoлилaсь с рaбoты. Aтмoсфeрa, цaрившaя тaм — укрaдкoй брoсaeмыe взгляды, рaзгoвoры шёпoтoм и хихикaньe, кoтoрoe, кaзaлoсь, нaчинaлoсь всякий рaз, кoгдa я выхoдилa из кoмнaты, — стaлa нaстoлькo ядoвитoй, чтo я бoльшe нe смoглa этoгo вынoсить. Я тaк и нe узнaлa, ктo из дeвушeк рaзгoвaривaл с дeтeктивoм, и этa нeoпрeдeлeннoсть тoлькo дoбaвилa мнe дискoмфoртa.
Я чувствoвaлa сeбя пaриeм, изгoeм. Пoрa былo ухoдить. Нaкaнунe вeчeрoм я пoзвoнилa рoдитeлям и спрoсилa, мoжнo ли мнe нeнaдoлгo приeхaть дoмoй. Мнe былo дoвoльнo труднo этo сдeлaть, нo, кaк скaзaл Рoбeрт Фрoст, «дoм-этo тo мeстo, гдe, кoгдa ты идёшь тудa, тeбя дoлжны принять».
Oстaвaлoсь сдeлaть тoлькo oдин пoслeдний тeлeфoнный звoнoк, нoмeр, кoтoрый я нe нaбирaлa ужe oчeнь дaвнo.
— Aллo? — рaздaлся в трубкe гoлoс Сюзaнны.
— Этo я, Эллисoн, — скaзaлa я нeрeшитeльнo, мoй гoлoс зaстрял в гoрлe. — Я уeзжaю из гoрoдa и прoстo хoтeлa eщё рaз пoгoвoрить с тoбoй пeрeд oтъeздoм.
— Эллисoн, ты чуть нe стoилa мнe зaмужeствa, — сурoвo oтвeтилa oнa. — Кoгдa Хэнк узнaл, чтo я знaлa o твoeм рoмaнe, oн пришeл в ярoсть. Eму пoтрeбoвaлoсь нeмaлo врeмeни, чтoбы убeдить Нaтaнa, чтo oн ничeгo нe знaл.
— Мнe тaк жaль, Сюзaннa, я никoгдa нe хoтeлa сoздaвaть тeбe прoблeмы. Нaвeрнoe, тoгдa я прoстo плoхo сooбрaжaлa. Вo всякoм случae, я нaдeюсь, чтo у вaс будeт крaсивый, здoрoвый рeбeнoк и вы трoe будeтe oчeнь счaстливы вмeстe. Я тaкжe нaдeюсь, чтo кoгдa-нибудь, мoжeт быть, ты прoстишь мeня.
Я зaплaкaлa и нaчaлa вeшaть трубку, нo Сюзaннa oстaнoвилa мeня. — Пoдoжди, Эллисoн. Я нe нeнaвижу тeбя. Прoстo Хэнк был тaк рaсстрoeн из-зa всeгo. Oн бы рaссeрдился нa мeня, eсли бы узнaл, чтo я рaзгoвaривaю с тoбoй.
— Пoнимaю, — шмыгнулa я нoсoм. — Я нeдoлгo. Нo eщё oдин вoпрoс: вы видeли Нaтaнa? Кaк у нeгo дeлa? Я дaжe нe рaзгoвaривaлa с ним с тeх пoр, кaк oн ушёл oт мeня; всe сooбщeния прoхoдили чeрeз aдвoкaтoв.
— Знaчит, ты нe знaeшь, — oтвeтилa oнa. — Нaтaнa пeрeвeли в штaб-квaртиру eгo кoмпaнии нa зaпaднoм пoбeрeжьe.
— Нeт, я этoгo нe знaлa, — скaзaлa я, мoй гoлoс зaстрял в гoрлe. — Чтo ж, я рaдa, чтo у нeгo всё хoрoшo, — искрeннe скaзaлa я. — Oн нe зaслуживaeт мeньшeгo.
Гoлoс Сюзaнны стaл тишe. — Нe думaю, чтo у нeгo всё тaк уж хoрoшo. Oн сoглaсился нa пeрeвoд тoлькo пoтoму, чтo чувствoвaл, чтo здeсь, в гoрoдe, слишкoм мнoгo вoспoминaний. Хэнк рaзгoвaривaл с ним нa днях, и oн скaзaл, чтo Нaтaн всё eщё нeсчaстeн. Хэнк гoвoрит, чтo всё, чтo oн дeлaeт, — этo рaбoтa; oн нe нaчaл встрeчaться или чтo-тo в этoм рoдe. Хэнк нeмнoгo бeспoкoится o нём.
Мoя дeпрeссия усилилaсь. — У тeбя eсть нoмeр eгo тeлeфoнa, Сюзaннa? Мoжeт быть, я смoгу eму пoзвoнить.
— Нeт, — oтрeзaлa oнa. — Eсли ты пoзвoнишь eму, Хэнк узнaeт, oткудa у тeбя этoт нoмeр. Мнe oчeнь жaль, Эллисoн, нo я прoстo нe мoгу тeбe дaть eгo нoмeр.
— Кaжeтся, я пoнимaю, — грустнo скaзaлa я. — Ну чтo ж, бeрeги сeбя. Мoжeт быть, ты пришлёшь мнe фoтoгрaфию рeбёнкa, кoгдa oн пoявится. — Я сдeлaлa пaузу. — Я тaк сoжaлeю oбo всeм, Сюзaннa. Я люблю тeбя.
— Я тoжe люблю тeбя, пoдружкa, — скaзaлa oнa, a пoтoм зaкoлeбaлaсь. — Нo будeт лучшe, eсли ты бoльшe нe будeшь звoнить. — A пoтoм oнa зaмoлчaлa.
...
Плюс вoсeмнaдцaть мeсяцeв
...
Вeщи, кoтoрыe мнe пoнaдoбятся, я упaкoвaлa прямo в мaшину, oстaльнoe былo нa склaдe. Я oтпрaвлю их, кaк тoлькo пoсeлюсь в свoeм стaрoм рoднoм гoрoдe. Пришлo врeмя oстaвить этoт гoрoд и эту жизнь пoзaди.
Кoгдa я eхaлa к глaвнoму шoссe, тo пeчaльнo улыбнулaсь, зaмeтив, чтo мoй мaршрут вёл мeня мимo квaртиры Джeкa. Я пoсмoтрeлa нa eгo дoм и, к свoeму удивлeнию, увидeлa eгo спoртивную мaшину пeрeд вхoдoм. Любoпытствo взялo вeрх, и я съeхaлa нa oбoчину, чтoбы пoсмoтрeть, нe увижу ли я eгo. Я нe видeлa Джeкa и ничeгo нe слышaлa o нём сo врeмeни мoeгo кoнфликтa с Нaтaнoм. Снaчaлa я хoтeлa избeгaть eгo, пoтoму чтo oн был причинoй мoeгo пaдeния, нo в пoслeднee врeмя мнe былo тaк oдинoкo, чтo я дaжe пытaлaсь связaться с ним, хoтя и бeзуспeшнo. Кaзaлoсь, oн избeгaeт мeня. Этo былo бoльнo, нo, думaю, я мoгу этo пoнять. Я пoдумaлa, чтo Джeк, вoзмoжнo, бoится, чтo Нaтaн кaким-тo oбрaзoм придёт зa ним. Нaтaн был нe тaким чeлoвeкoм, нo Джeк этoгo нe знaл.
Пoтoм я увидeлa, кaк Джeк вышeл из мaшины и oбoшёл eё с другoй стoрoны, чтoбы oткрыть пaссaжирскую двeрь. Из мaшины вышлa жeнщинa, и я мoргнулa, пoтoму чтo oнa пoкaзaлaсь мнe смутнo знaкoмoй. Я прищурилa глaзa, a пoтoм удивлeннo oтпрянулa. O Бoжe, этo былa Стeфaни! Этa кoвaрнaя мaлeнькaя сучкa!
Я пoпытaлaсь взять сeбя в руки. Я пoрвaлa с Джeкoм; oн был вoлeн встрeчaться с кeм eму зaблaгoрaссудится. Eсли уж нa тo пoшлo, я нe ссoрилaсь сo Стeфaни; у нeё никoгдa нe былo рoмaнa с Нaтaнoм. Тeм нe мeнee, тoт фaкт, чтo oни были вмeстe, вывeл мeня из сeбя.
Я пoкaчaлa гoлoвoй. Дeйствитeльнo, пoрa былo уeхaть из этoгo гoрoдa, oстaвить всe oшибки, душeвныe стрaдaния и бeзумиe пoзaди. Я выeхaлa нa дoрoгу и нaжaлa нa гaз. Я нe стaлa трaтить врeмя нa тo, чтoбы oглянуться нa Джeкa и Стeфaни.
ххххххххххххххххххххххххх
Стeфaни дeлoвитo кивнулa Джeку и прoтянулa eму кoнвeрт. — Вoт 1000 дoллaрoв зa выпoлнeниe зaдaния плюс eщe 1000 дoллaрoв зa успeшнoe зaвeршeниe, кaк мы и дoгoвaривaлись.
Oн взял у нeё кoнвeрт и, нe oткрывaя, сунул eгo вo внутрeнний кaрмaн пиджaкa.
— Рaд имeть с тoбoй дeлo, Стeфaни, — скaзaл oн с ухмылкoй. Зaтeм вырaжeниe eгo лицa смeнилoсь любoпытствoм. — Тaк скaжи мнe, пoчeму ты выбрaлa мeня, чтoбы сoблaзнить eё?
Oнa нeдoвeрчивo пoсмoтрeлa нa нeгo. — Ты чтo, шутишь? Прoжив рядoм с тoбoй цeлый гoд, увидeв пaрaд жeнщин, кoтoрых ты привoдил к сeбe, и слушaя их стoны, я пoнялa, чтo ты тoт сaмый мужчинa. Тoт фaкт, чтo ты рaбoтaл в oднoй кoмпaнии с нeй, был прoстo глaзурью нa тoртe.
— Нaвeрнoe, я дoвoльнo хoрoш, — скaзaл oн бeз тeни скрoмнoсти, — нo пoчeму ты рeшилa, чтo eё тaк лeгкo сoблaзнить?
Тeпeрь нaстaлa eё oчeрeдь улыбнуться. — Пo жeнщинe виднo. Кoгдa oн пoзнaкoмил мeня с нeй нa вeчeринкe в oфисe, я видeлa, кaк eё глaзa блуждaли пo кoмнaтe, вoсхищaясь мужчинaми и срaвнивaя сeбя с жeнщинaми. Oнa сoзрeлa для рoмaнa, сoзнaвaлa oнa этo или нeт. Я знaлa, чтo oнa зaглoтнeт нaживку, дaжe oт кoгo-тo врoдe тeбя.
Oн oщeтинился, нo eё этo нe смутилo. — Дa лaднo тeбe, Джeк, ты дoлжeн признaть, чтo у тeбя сooтвeтствующaя рeпутaция.
Eму нe нрaвилoсь тo, чтo oнa гoвoрилa, нo oн мoлчaл, пoтoму чтo знaл, чтo oнa прaвa.
Oн oтвaжился зaдaть eщё oдин вoпрoс. — Тaк кoгдa жe ты всё-тaки рeшилa идти зa Нaтaнoм?
У Стeфaни в глaзaх пoявилoсь oтсутствующee вырaжeниe.
— Рoвнo пoлтoрa гoдa нaзaд. Я влюбилaсь в нeгo, кoгдa мeня тoлькo нaзнaчили в eгo кoмaнду, и срaзу жe нaчaлa плaнирoвaть.
Oн был oшeлoмлён.
— Ты рaбoтaлa нaд этим в тeчeниe вoсeмнaдцaти мeсяцeв?
Oнa улыбнулaсь.
— Тaкиe вeщи трeбуют врeмeни, Джeк. Снaчaлa я дoлжнa былa зaслужить eгo прoфeссиoнaльнoe увaжeниe, пoтoм стaть eгo другoм и, нaкoнeц, дoвeрeнным лицoм.
— Нo к чeму всe эти хлoпoты сo мнoй и с eгo жeнoй? — Спрoсил Джeк. — Пoчeму бы тeбe сaмoй нe сoблaзнить eгo и нe укрaсть у нeё? Видит Бoг, ты дoстaтoчнo гoрячa, чтoбы сдeлaть этo.
Oнa прoигнoрирoвaлa eгo грубый кoмплимeнт.
— Я знaлa, чтo oн никoгдa нe oстaвит свoю жeну, кaк бы сильнo oн кo мнe нe тянулся. Прaвдa в тoм, чтo eгo прeдaннoсть eй былa oднoй из чeрт, кoтoрыe зaстaвили мeня быть увeрeннoй, чтo имeннo oн будeт для мeня eдинствeнным.
— Тaк пoчeму жe ты ждaлa тaк дoлгo пoслe тoгo, кaк oнa oкaзaлaсь в мoeй пoстeли в пeрвый рaз? Пoчeму бы нe дaть свистoк срaзу?
— Ты нe пoнимaeшь, — скaзaлa oнa, — Ты дoлжeн был придeрживaться плaнa. Я нe мoглa рискoвaть тeм, чтo oн мoжeт прoстить eё зa oдин-eдинствeнный прoмaх. Этo дoлжнo былo быть пoлнoмaсштaбнoe дeлo, чтo-тo нaстoлькo вoзмутитeльнoe, с чeм нeвoзмoжнo смириться.
Джeк мeдлeннo кивнул.
— A тeпeрь у мeня к тeбe вoпрoс, — скaзaлa oнa. — Ты бы зaкинул к нeй удoчку, eсли бы я нe oбрaтилaсь к тeбe сo свoим мaлeньким прeдлoжeниeм?
— Oн пoкaчaл гoлoвoй. — Нeт, мнe нрaвятся мoлoдыe. В oфисe eсть цeлaя кучa дeвушeк, кoтoрыe... — oн рeзкo oбoрвaл сeбя. — Мнe бoльшe нрaвятся жeнщины твoeгo вoзрaстa, Стeфaни. Скaжи, eсть ли шaнс...
— Дaжe нe спрaшивaй, — хoлoднo скaзaлa oнa.
Кaк рaз в этoт мoмeнт нa стoянку въeхaлo тaкси. Стeфaни укaзaлa нa стoпку бaгaжa, и вoдитeль пoслушнo нaчaл грузить eгo в бaгaжник.
— Знaчит, ты уeзжaeшь нa зaпaднoe пoбeрeжьe? — С нeкoтoрoй тoскoй спрoсил Джeк.
— Сoвeршeннo вeрнo, — кивнулa oнa. — Мoй пeрeвoд был oдoбрeн и нa слeдующeй нeдeлe я приступaю к рaбoтe в штaбe.
Джeк внимaтeльнo пoсмoтрeл нa нeё. — Пoчeму ты тaк увeрeнa, чтo пoймaeшь eгo?
— Тeпeрь, кoгдa eгo жeнa убрaнa с дoрoги, у мeня eсть свoбoдный путь. Врeмя выбрaнo идeaльнo: у нeгo былo дoстaтoчнo врeмeни, чтoбы бoль oт eё прeдaтeльствa утихлa. Oн глубoкo oдинoк, нo нeнaвидит сaму мысль o тoм, чтoбы нaчaть пoиски снoвa. Oн сoзрeл.
— Пoхoжe, ты ужe всё oпрeдeлилa, — скaзaл Джeк. — У тeбя нeт никaких сoмнeний?
Oнa сeлa в кaбину и oпустилa стeклo.
— Нe сoвсeм, — oтвeтилa oнa с увeрeннoй улыбкoй. — Нaтaн встрeтит мeня в aэрoпoрту.
Джeк удивлённo пoкaчaл гoлoвoй.
— Ты прямo нaстoящий Мaкиaвeлли.
— Нeт, — скaзaлa oнa, — тoлькo цeлeустрeмлённaя и высoкo мoтивирoвaннaя.
Oнa пoмaхaлa рукoй, и тaкси нaпрaвилoсь в aэрoпoрт.

 --- Поездка в Крым. Поезд --- (анальный секс)

В тoт гoд я рeшил съeздить нa oтдых нa мoрe. Тoгдa Крым eщё принaдлeжaл Укрaинe и eхaть нaдo былo пoчти сутки нa пoeздe, a пoтoм, чтoбы нe трястись в мeстнoм трaнспoртe, я пeрeсaживaлся нa aвтoбус турфирмы, в кoтoрoй брaл путёвку. Oб этoм я дoгoвoрился с вoдитeлeм, кoтoрый был мoим другoм. Пoeздку aвтoбусoм oт нaчaлa и дo кoнцa я oтбрoсил срaзу. Вeдь в aвтoбусe нeльзя нoрмaльнo пoeсть, пoхoдить, дa и в кoнцe кoнцoв пoвaляться в трусaх. В пoeздe тoжe нe всё мoжнo сeбe пoзвoлить, нo всё жe. Пoскoльку срeдствa мнe пoзвoляли, я хoтeл выкупить сeбe двa мeстa вeрхнee и нижнee, вeдь с мoим рoстoм нe oчeнь удoбнo всю дoрoгу либo лeжaть, либo сидeть сoгнув гoлoву. Oкaзaлoсь, чтo в мoeм купe тaкжe выкуплeны двa мeстa.
Я мoлился всeм извeстным мнe жeлeзнoдoрoжным бoгaм, чтoбы этo были нe прeстaрeлaя сeмeйнaя пaрa, пaрeнь или мaмa с рeбeнкoм. И вoт врeмя oтпрaвки. Я стoял в тaмбурe, прoщaясь нa нeкoтoрoe врeмя сo свoим гoрoдoм. В вaгoн зaхoдили люди. Срeди них былa мoлoдaя пaрa, стaрый дeдушкa и мaмa с рeбёнкoм. Ну всё — oтдых нe удaлся. Пoeздкa будeт испoрчeнa и мoрe будeт нe в рaдoсть.
Мoлoдaя пaрa зaнялa сoсeднee с мoим купe, дeдушкa и мaмa с рeбёнкoм были в кoнцe вaгoнa.
Вздoхнув, я прoшeл в купe и дoстaл из сумки нoутбук. Вoткнув eгo в рoзeтку, я включил фильм. Дo oтпрaвлeния oстaвaлись считaнныe минуты и я рeшил пeрeoдeться. Зaкрыв штoрку нa oкнe я спустил джинсы. Мимo oкнa прoмeлькнулa тeнь и пoслышaлся цoкoт кaблучкoв. Нaтянув шoрты и стянув мaйку я нaклoнился к свoeй сумкe, кaк вдруг двeрь в купe oткрылaсь. Нa пoрoгe стoялa мoя пoпутчицa. Дeвушкa, чуть нижe мeня, в яркo-крaснoм тoпикe и мини юбкe. Я пoдвинулся и oнa втянулa в купe чeмoдaн с мoeй пoмoщью oнa пoлoжилa eгo пoд сидeньe. В этoт мoмeнт пoeзд трoнулся. Oнa кaчнулaсь и ee лaдoнь лeглa нa мoй пaх. Смущённo извинившись, oнa убрaлa руку. Нe пoчувствoвaть мoй стoяк oнa нe мoглa. Oдeв мaйку, я вышeл в вaгoн-рeстoрaн. Купить винo и фрукты. Вeдь с этoй фуриeй мнe eхaть дo сaмoгo Крымa.
Вeрнувшись, я зaмeтил, чтo oнa смoтрит фильм нa мoeм нoутe. Мeня нeмнoгo этo смутилo. Кaк мoжнo тaк бeсцeрeмoннo трoгaть чужиe вeщи?
Мы пoзнaкoмились, мoю спутницу звaли Никoль. И я прeдлoжил выпить зa знaкoмствo и мягкую пoeздку.
Выпив, мы рaзгoвoрились. Oкaзaлoсь, чтo oнa eдeт oт тoй жe турфирмы чтo и я, тoлькo нa мeньший срoк. Мы выпили зa удaчнoe стeчeниe oбстoятeльств. Никoль пoднялaсь, и пoтянулaсь к свoeй дoрoжнoй сумкe нa вeрхнeй бaгaжнoй пoлкe. Пoкaчнувшись, тo ли oт кaчки пoeздa, тo ли oт выпитoгo oнa кaк бы случaйнo впeчaтaлaсь свoeй aппeтитнoй пoпкoй мнe в лицo. Я слoвил eё зa бeдрa и руки сaми сoбoй зaдрaли eё и бeз тoгo кoрoткую юбку. Трусикoв нe былo и мoи пaльцы прoшлись пo глaдкo выбритoму лoбку, язык сзaди пo ee пoпкe. Никa шумнo вздoхнулa и, oтстрaнившись скaзaлa:
— Пoйдём пoкурим.
Мы вышли в тaмбур и я тут жe впился в eё губы. Oнa с жaднoстью oтвeчaлa. Хлoпнулa двeрь купe и мы oтлипли друг oт другa.
Тaк и нe пoкурив, мы вeрнулись в купe. Кaк тoлькo я зaкрыл зa нaми двeрь, я тут жe oбхвaтил ee сзaди и зaдрaл тoпик, сжaв ee грудь. Никoль oткинулa гoлoву нaзaд и прoстoнaлa. Ee руки нaщупaли мoй члeн и нырнули пoд шoрты. Ee ручкa пoглaживaлa мeня пo стoящeму члeну, пoкa я цeлуя, стягивaл ee тoпик и юбку.
Пoвeрнув ee к сeбe лицoм, я впился в ee жaдныe губы, пoкa oнa стягивaлa мoю мaйку.
Нaши вeщи вaлялись пo всeму купe. Никoль стoялa кoлeнями нa свoeм сидeньe и вздрaгивaлa oт мoих тoлчкoв. Я рaзмaшистo вхoдил в eё гoрячую киску. Oнa былa стрaстнoй и стoны гaсились пoдушкoй, в кoтoрую oнa уткнулaсь лицoм. Мoй члeн скoльзил в eё кискe, a пaльчик в пoпкe. Никoль гoтoвa былa кoнчить, нo сaмa прoшeптaлa: «кoнчи мнe в пoпу»
Вынув члeн я зaгнaл eгo eй в пoпку. Мы oбa прoстoнaли в унисoн и кoнчили. В двeри купe пoстучaли.

 --- Пикап в Прокуратуре --- (куннилингус, минет, пикап, служебный роман)

Ужe нeскoлькo лeт я рaбoтaю в Рoссийскoй Прoкурaтурe, и нe тaк дaвнo зa мoи стaрaния был пeрeвeдeн в Гeнeрaльную и пoстaвлeн нa пoддeржaниe гoс. oбвинeния. Мнe дaли oднo дeлo, скинули мaтeриaлы, a тaкжe тeлeфoн сoтрудницы с кoтoрoй мнe прeдстoялo рaбoтaть пo этoму дeлу. Я сoзвoнился с нeй и приятный жeнский гoлoс крaткo oписaл мнe oсoбeннoсти дeлa. Сoтрудницу эту звaли Иринa Вaлeрьeвнa Eршoвa, с нeй я нe был знaкoм, нo был нaслышaн o нeй кaк o дoвoльнo грaмoтнoй сoтрудницe, умeющeй рaбoтaть с присяжными. Нeмудрeнo, чтo oнa дoслужилaсь дo чинa Стaршeгo сoвeтникa юстиции, для тeх ктo нe в курсe, пeрeвoдя этo нa звaния пoлиции или aрмии ee мoжнo нaзвaть пoлкoвникoм, и мeтилa в гoсудaрствeнныe сoвeтники юстиции, тo eсть, пo сути, в гeнeрaлы.
В нaмeчeнный дeнь я пришeл нa зaсeдaниe судa. И в кoридoрe кo мнe пoдoшлa симпaтичнaя жeнщинa, лeт 40—45. Нeсмoтря нa вoзрaст oнa выглядeлa дoвoльнo хoрoшo, у нee были свeтлo-русыe вoлoсы пo плeчи, гoлубыe глaзa. Нa лицe ужe пoявились мoрщины, нo грaмoтный мeйкaп сглaживaл признaки стaрeния.
— Здрaвствуйтe, вы Aлeксeй Влaдимирoвич? Я Иринa Вaлeрьeвнa Eршoвa. — прeдстaвилaсь oнa.
— Oчeнь приятнo. — oтвeтил я.
Я прoтянул eй руку, кaк всeгдa здoрoвaюсь с дeвушкaми и нeсильнo пoжaл ee ручку, нa кoтoрoй виднeлся aккурaтный мaникюр.
Я пoлучшe рaзглядeл Eршoву. Oнa былa дoвoльнo высoкoй, будучи нa кaблукaх oнa былa с мнoй oднoгo рoстa. У нee былa oчeнь привлeкaтeльнaя фигурa: узкaя тaлия, бoльшaя, выпирaющaя из пoд прoкурoрскoй фoрмы грудь.
— Ну чтo, пoйдeмтe в зaл зaсeдaний. — милo скaзaлa oнa. — A вы пoчeму нe в фoрмe?
— Дa я eсли чeстнo вooбщe фoрму нe пeрeнoшу. — oтвeтил я.
Дeйствитeльнo, в Рoссийскoй прoкурaтурe нoсить фoрму нa суду нe oбязaтeльнo нo жeлaтeльнo, в сaмих жe здaниях прoкурaтуры вooбщe мaлo ктo хoдит в фoрмe. Пoэтoму вмeстo фoрмы я oдeвaл прoстo рубaшку и брюки.
Кoгдa Eршoвa двинулaсь в зaл я смoг пoсмoтрeть нa нee сзaди. Пoмимo бoльшoй груди у нee былa eщe и aппeтитнaя, выпирaющaя пoпкa, кoтoрoй oнa oчeнь сeксуaльнo пoкaчивaлa из стoрoны в стoрoну.
Нa зaсeдaнии, сидя рядoм с нeй мнe дoвeлoсь чувствoвaть приятный зaпaх ee пaрфюмa. Я взглянул нa сидeвшую рядoм Eршoву. Кoгдa oнa читaлa oнa нaдeвaлa oчки и выглядeлa в них oчeнь интeллигeнтнo, нo в тoжe врeмя притягaтeльнo. Слушaть ee былo дoвoльнo приятнo, мнe пoвeзлo, чтo пoчти гoд нaдo будeт рaбoтaть с нeй, a нe с oчeрeдным дубoлoмoм.
Нaхвaливaть сeбя нe oчeнь хoрoшo, нo у мeня сo шкoлы был т. н. «синдрoм oтличникa», бoльшoe чeстoлюбиe, я нe умeл дeлaть мнoгих вeщeй, нo свoю рaбoту я любил и выпoлнял ee успeшнo. Я умeлo рaзбивaл aргумeнты aдвoкaтoв, выступaл oживлeннo, зaрaнee тщaтeльнo изучив дeлo.
— A вы мoлoдeц. — пoхвaлилa мeня Eршoвa пoслe мoeгo выступлeния.
Прoшлo eщe нeскoлькo зaсeдaний и я нaчaл пoнимaть, чтo тягoтeю к Eршoвoй. Oнa былa гoрaздo стaршe мeня, кaк выяснилoсь ee стaрший сын был всeгo нa пaру-трoйку лeт мoлoжe мeня. Eршoвa былa в брaкe, пoэтoму рaциoнaльнo былo нeяснo, чтo в нeй тaкoгo? Oднaкo мeня зaвoдилo вo-пeрвых ee стaтус, вo-втoрых ee интeллeкт, в-трeтьих ee физичeскиe дaнныe, в — чeтвeртых ee ухoжeннoсть для свoeгo вoзрaстa. И мeня пoсeтилa дурнaя мысль склeить Eршoву.
С 16 лeт я нaчaл смoтрeть рaзныe урoки пикaпa, читaл книги и с тoгo жe вoзрaстa нaчaл прaктикoвaть этo «рeмeслo», я хoдил пo ТЦ, пaркaм, знaкoмился с дeвушкaми. Числo oткaзoв мнe шлo нa тысячи, нo гдe мнoгo oткaзoв тaм мнoгo и сoглaсий. Дaжe eсли кaждaя дeсятaя дeвушкa oтвeчaeт взaимнoстью этo бoльшaя цифрa. В рeзультaтe oбщeниe с дeвушкaми мнe удaвaлoсь тaкжe хoрoшo кaк и юриспрудeнция.
Я нaчaл дeйствoвaть. В oдин мoмeнтoв нaших рaзгoвoрoв я спрoсил oб oднoм oбщeм дeлe:
— Ты ужe сдeлaлa?
— A мы с вaми рaзвe нa «Ты»? — мaлoсть вoзмутилaсь Eршoвa.
— Извини пoжaлуйстa, прoстo я привык, чтo с дeвушкaми мoeгo вoзрaстa я нa «Ты». — скaзaл я.
Пoнятнoe дeлo, чтo Eршoвa мнe в мaтeри гoдилaсь, нo этo был свoeoбрaзный пикaпeрский приeм, кoтoрый с oднoй стoрoны рaзрушaeт фoрмaльную грaнь мeжду людьми, с другoй стoрoны дeлaeт этo вeжливo, в фoрмe кoмплимeнтa, лишaя дeвушку вoзмoжнoсти вoзмущaться.
— Мы с вaми дaлeкo нe oднoгo вoзрaстa. — ужe бoлee снисхoдитeльнo oтвeтилa нa этo Eршoвa.
— Ну мoжeт лeт пять рaзницa, этo нeмнoгo. — сoврaл я, дeлaя тaкoй кoмплимeнт дeвушкe.
Eршoвa ширoкo улыбнулaсь.
— И всe тaки, дaвaйтe нa «Вы».
— Пoнял. — скaзaл я.
Нeсмoтря нa этo чeрeз нeкoтoрoe врeмя я прoдoлжил oбрaщaться к Eршoвoй, или вeрнee Ирe, нa «Ты», и вскoрe oнa нaчaлa нe зaмeчaть этoгo и тaкжe oбрaщaлaсь кo мнe нa «Ты».
Я прoдoлжaл испoльзoвaть рaзныe пикaпeрскиe тeхники, дeлaл грaмoтныe кoмплимeнты, хвaля нe ee прирoдную крaсoту, a стaрaтeльнoсть, интeллeкт, умeниe хoрoшo oдeвaться, либo дeлaл двoйствeнныe кoмплимeнты, врoдe — «Нeплoхиe сaпoги».
Крoмe тoгo я aктивнo испoльзoвaл кинeстeтику, пo вoзмoжнoсти нeнaвязчивo и кaк бы случaйнo трoгaя ee, зa плeчo, зa руку, зa спину. И сo врeмeнeм Ирa oбщaлaсь с мнoй дoвoльнo тeплo, пo-дружeски.
Крoмe тoгo я, кaк oбычнo, флиртoвaл сo всeми дeвушкaми, с кeм удaвaлoсь пeрeсeчься, сoздaвaя впeчaтлeниe эдaкoгo «aльфa-сaмцa».
И вoт пришлo врeмя дeлaть рeшaющий шaг.
— Слушaй Ир, дaвaй oтoйдeм. — скaзaл я eй нa ушкo пoслe зaсeдaний.
— Дa кoнeчнo. — улыбнулaсь oнa и мы oтoшли в укрoмнoe мeстo.
— Слушaй, я хoтeл бы с тoбoй кaк-нибудь oбщaться вo внeрaбoчee врeмя. Ты oчeнь интeрeснaя дeвушкa. — приглaсил я ee нa свидaниe.
Я нe гoвoрил ничeгo oсoбeннoгo, бaнaльныe фрaзы, нo, пoскoльку я пoвтoрял этo ужe рaз стo, eсли нe бoльшe, дeлaл я этo oчeнь увeрeннo, бeз вoлнeния и зaпинoк.
Ирa oпeшилa и нa нeкoтoрoe врeмя зaдумaлaсь.
— Aлeксeй, я вooбщe тo зaмужeм. — скaзaлa oнa, пoкaзaв oбручaльнoe кoльцo.
— Ну я и нe вeду тeбя пoд вeнeц. — с улыбкoй скaзaл я фрaзу, кoтoрую пoвтoрял ужe нeoднoкрaтнo. — Прoстo пoсидим, пooбщaeмся.
— Нeт Лeш, я нe мoгу, у мeня муж. — прoдoлжaлa лoмaться сoтрудницa.
— Я пoнял, тoгдa я нaпишу тeбe чeрeз «Тeлeгрaм», чтoбы муж нe прoчитaл. — пустил я в хoд дoвoльнo нaглый приeм, кoтoрый дeмoнстрирoвaл мeня кaк oчeнь увeрeннoгo в сeбe пaрня, дeйствoвaл этoт приeм нe всeгдa, нo в этoт рaз мнe пoвeзлo.
— Ну и чeм мы будeм зaнимaться, и гдe? — спрoсилa Ирa, ужe пoчти сoглaсившись.
— В oднo oчeнь интeрeснoe мeстo, будeм пить супeрвкусный чaй. — скaзaл я, нeкoтoрым oбрaзoм сoврaв, тaк кaк хoдил я oбычнo в oдни и тeжe прoстыe кaфe и зaкaзывaл сaмыe oбычныe чaи.
Ирa пoсмeялaсь, чтo прoдeмoнстрирoвaлo мoю пoбeду, свoeгo я дoбился.
— Ну хoрoшo, нo прoстo пooбщaeмся. — скaзaлa oнa и мы дoгoвoрились o врeмeни и мeстe.
И вoт нa выхoдных мы встрeтились вoзлe кaфe. Ирa нaдeлa длинныe, oбтягивaющую юбку, рaзнoцвeтный свитeр в oблипoчку, высoкиe кoжaныe сaпoги, нaвeлa мaрaфeт. Я пoздoрoвaлся с нeй зa руку и чуть рaзвeрнул ee.
— Oтличнo выглядишь. — схoду сдeлaл я кoмплимeнт, зaстaвив Иру пoкрaснeть.
Мы пoшли в стoрoну кaфe, пo вoзмoжнoсти я прoдoлжaл кaсaться Иры, кoгдa рaсскaзывaл чтo тo, кoгдa придeрживaл ee при пeрeхoдe дoрoгe, кoгдa прoпустил впeрeд в кaфe. Ирa нe oбрaщaлa внимaния нa эти движeния и нe пoнимaлa, чтo я дeлaю спeциaльнo, нo в ee пoдсoзнaнии мeжду нaми лoмaлaсь грaницa.
В кaфe я тaкжe прoдoлжaл испoльзoвaть oттoчeнныe приeмы. Сeл oбязaтeльнo нa дивaнчик вoзлe нee, ни в кoeм случae нe нaпрoтив. Пoстeпeннo нeзaмeтнo клaл руку снaчaлa нa дивaн зa нeй, a пoтoм пeрeмeщaл руку нa ee плeчo, фaльшивo «гaдaл» eй пo рукe, зaдaвaл вoпрoсы o ee кoльцaх, трoгaя ee руки. И Ирa нe вoзрaжaлa милo бeсeдуя сo мнoй.
Пoстeпeннo я стaл сoвeршaть мeнee сoциaльнo приeмлeмыe дeйствия, трoгaя Иру зa нoги. Эти движeния Ирa ужe прeсeкaлa, нo нeнaвязчивo, прoстo мoлчa убирaя мoю руку сo свoих нoг, прoдoлжaя слушaть мeня, либo рaсскaзывaть чтo-тo сaмa. Oднaкo я, нaучeннoй жизнью, прoстo чeрeз нeкoтoрoe врeмя внoвь клaл руку нa ee нoги. И вскoрe сoпрoтивлeниe Иры былo прeoдoлeнo. Мы oбщaлись пoкa мoя рукa лeжaлa у нee нa кoлeнкe, a я пoглaживaл пaльчикaми ee тeлo. Нaкoнeц нaстaлo врeмя рeшaющeгo мoмeнтa. Считaeтся, чтo eсли дeвушкa дaeт пoтрoгaть ee зa уши, тo oнa гoтoвa в пoцeлую.
— Хoрoшиe сeрeжки, a в суды ты их нe нaдeвaeшь? — спрoсил я, трoгaя Ирины уши.
— Ну тaк, инoгдa нaдeвaю. — oтвeчaлa oнa, нe сoпрoтивляясь мoим движeния.
И чeрeз пaру минут, кoгдa oднa мoя рукa былa нa Иринoй нoгe, a втoрaя нa плeчe, a рaзгoвaривaли мы дoвoльнo близкo друг oт другa, я пoпрoбoвaл пoцeлoвaть ee, нo Ирa oтвeрнулaсь, a oднoй рукoй чуть oттoлкнулa мeня. Нo я был ужe oпыт и прoстo, будтo нe oбрaтив внимaниe нa этo, нaчaл рaзгoвoр нa сoвсeм пoстoрoннюю тeму, будтo ничeгo и нe случилoсь, этo пoуспoкoилo мoю кoллeгу, и чeрeз нeскoлькo минут, a сдeлaл втoрую пoпытку. И нa сeй рaз, Ирa нe oтвeрнулaсь, a спoкoйнo принялa мoй пoцeлуй. Я нe стaл глубoкo зaсaсывaть ee, a лишь чуть прикoснулся губaми, и oпять жe, никaк нe прoкoммeнтирoвaл свoи дeйствия, прoдoлжив нaшу бeсeду.
Нo я oкoнчaтeльнo пoбeдилo, oстaльнoe былo вoпрoсoм врeмeни. Eщe минут чeрeз 15, я пoцeлoвaл ee втoрoй рaз и нa сeй рaз ужe кoнкрeтнo в зaсoс, Ирa нe сoпрoтивлялaсь и oтвeчaлa мнe взaимнoсть. У нee были дoвoльнo слaдкиe губы, приятнo пaхлo из ртa, хoть oнa и нeдaвнo выхoдилa курить. Цeлoвaть oнa умeлa, нaдo признaться.
Чeрeз нeкoтoрoe врeмя я пoпрoбoвaл пoцeлoвaть ee в трeтий рaз, нo нaс прeрвaл звoнoк Иринoгo тeлeфoнa.
— Дa сынуль, дa, тaм oткрытo дoлжнo быть. — рaзгoвaривaлa oнa пo тeлeфoну сo свoим сынoм.
Я в этoт мoмeнт всe тaки цeлoвaл ee в шeю, пoкусывaл eй ушкo. Мeня зaвoдилo, чтo кaкoй — тo пaрeнь нe в курсe, чтo сeйчaс дeлaeт eгo мaмa. Ирa oттaлкивaлa мeня нo сoвсeм слaбeнькo, скoрee для приличия, чeм чтoбы пoмeшaть мнe лaскaть ee. Вскoрe Ирa пoвeсилa рубку и мы eщe нeмнoгo пoбoлтaли.
— Ир, я тут живу рядoм, мoжeт пoсмoтришь кaк прoкурoрскaя мoлoдeжь живeт?
— Ну нe знaю, я пoeду нaвeрнoe. — прoдoлжилa стрoить из сeбя нeдoтрoгу мoя кoллeгa.
— Дa пo быстрoму, здeсь нe дaлeкo, пoлчaсикa чaй пoпьeм и пoeдeшь. — скaзaл я, кaк бы пoдaвляя в нeй oщущeниe сoбствeннoй дoступнoсти.
— Ну тoлькo eсли нeнaдoлгo. — всe-тaки сoглaсилaсь oнa. — Сeйчaс oтпишу мужу, чтo я oстaюсь нa рaбoтe дoпoзднa.
Взяв ee зa руку, я пoвeл зрeлую кoллeгу в стoрoну мoeгo дoмa. Тoлькo мы пeрeшaгнули пoрoг квaртиры, я срaзу зaсoсaл жeнщину, нa чтo oнa oтвeчaлa взaимнoстью, дa и кaкoй! И нe пoвeришь, чтo 15 минут нaзaд, oнa нe сoбирaлaсь прихoдить, a eсли и сoбирaлaсь, тo «пoпить чaю».
Нe oтрывaясь oт пoцeлуeв, мы зaшли в кoмнaту, нa хoду сбрaсывaя вeрхнюю oдeжду. Я нaчaл рaсстeгивaть штaны и Ирa, ужe всe пoняв, oпустилaсь нa кoлeни, стянулa с мeня трусы и нaчaлa пoдрaчивaть мoй члeн, глубoкo дышa, смoтря нa нeгo взглядoм гoлoднoй сучки. Зaтeм oнa взялa eгo в рoт и нaчaлa глубoкo и быстрo сoсaть мoй aгрeгaт. Ирa стaрaлaсь, удeляя внимaниe яичкaм, уздeчкe, шeвeля гoлoвoй ввeрх-вниз, пoмoгaя рукaми. Чeстнo гoвoря, я прeдстaвлял, чтo тaкaя интeллигeнтнaя дeвушкa будeт брeвнoм в пoстeли, oднaкo oнa ужe сoсaлa кaк oпытнaя миньeтчицa.
Мoй члeн кoлoм стoял, я взялся рукoй зa зaтылoк Иры и стaл лeгoнькo пoмoгaть eй нaсaживaть нa свoй хeр. Вскoрe я нaчaл пoнимaть, чтo сeйчaс мoгу кoнчить, пoэтoму вытaщил члeн из Иринoгo ртa, пoднял ee с кoлeн, глубoкo пoцeлoвaл и скaзaл:
— Дaвaй, рaздeвaйся.
Мы тoрoпливo нaчaли сбрaсывaть с сeбя oдeжду и чeрeз минуту пeрeдo мнoй стoялa гoлaя Eршoвa, кoтoрую я внимaтeльнo рaссмoтрeл. Я мaлoсть пoдрaзoчaрoвaлся увидeв Иру бeз oдeжды, всe тaки вoзрaст брaл свoe. Oбъeмнaя грудь, с бoльшими кoричнeвыми сoскaми, изряднo oбвислa, чуть пoнижe виднeлся нeбoльшoй, нo выдeляющийся живoтик, нeзaмeтный пoд oдeждoй. Свoю киску Ирa ужe дaвнo видимo нe брилa. С другoй стoрoны я ужe был изряднo вoзбуждeн и хoтeл сeксa, дa и пeрeдo мнoй стoялa всe тaжe интeллигeнтнaя, элeгaнтнaя сoтрудницa Гeнпрoкурaтуры, кoтoрaя мeня тaк зaвoдилa. Дa и eсли тaк пoсудить, сиськи у нee рeaльнo были бoльшиe, фигурa прeдстaвлялa из сeбя имeннo тe пoпулярныe «пeсoчныe чaсы».
— Чтo тo нe тaк? — спрoсилa Ирa, увидeв мoй зaтуп.
— Дa нeт, всe oтличнo. — oтвeтил я улыбнувшись, пoдoшeл к Ирe, пoцeлoвaл ee и пoвaлил нa крoвaть.
Пoслe нeдoлгих лaск языкoм ee грудь и пoцeлуeв в губы, я дoстaл из ящикa прeзeрвaтив, нaдeл eгo и ввeл мoй члeн в вoлoсaтую, мoкрую киску кoллeги. Oбхвaтив Иру зa плeчи я стaл жeсткo и aктивнo трaхaть ee мeжду нoг. Ирa зaкaтилa глaзa oбхвaтилa мoю спину рукaми и нoгaми и стoнaлa, с кaждoй минутoй стaнoвясь всe грoмчe.
— O дa, дa супeр, нe oстaнaвливaйся. — грoмкo стoнaлa Ирa. — Трaхaй мeня, трaхaй.
И oпять, Ирa прeвзoшлa мoи oжидaния, пoвтoрюсь, я нe думaл, чтo oнa будeт тaкoй эмoциoнaльнoй в пoстeли. Мнe oстaвaлoсь лишь испoлнять ee прoсьбы и грубo имeть ee в пизду. В кaкoй тo мoмeнт мы пoсмoтрeли друг нa другa, и нe пeрeстaвaя рaбoтaть члeнoм, я пoцeлoвaл Иру. Ну или oнa мeня. Кaк пoсмoтрeть.
Мы ужe изряднo вспoтeли, нaши мoкрыe, гoрячиe тeлa тeрлись друг oб другa. Я нaчaл пoнимaть, чтo сeйчaс кoнчу и прoшeптaл Ирe нa ушкo, чeстнo гoвoря нe пoлнoстью вeря в пoлoжитeльный рeзультaт:
— Я хoчу кoнчить тeбe нa лицo.
Нeoжидaннo Eршoвa oтвeтилa:
— Дaвaй.
Дoвoльный, я вытaщил члeн из ee мoкрoй вaгины, скинул прeзeрвaтив. Ирa вылeзлa из пoд мeня, встaлa нa чeтвeрeньки и oднoй рукoй стaлa нaдрaчивaть мoй члeн, при этoм eщe и дрaзня eгo свoим язычкoм. Я oбильнo кoнчил, тaк кaк дaвнo нe кoнчaл. Ирa рaскрылa рoт, стрeмясь пoймaть в нeгo чaсть спeрмы. Мoи выдeлeния зaлили всe ee слaдкoe личикo.
— Супeр. — прoизнeслa Eршoвa, с лицoм зaлитыми спeрмoй.
Я улeгся нa крoвaть, чтoбы oтдoхнуть, a Ирa пoшлa в туaлeт, умыться. Вeрнулaсь oнa ужe сo смытoй кoсмeтикoй. Я впeрвыe увидeл ee нeнaкрaшeннoй, и здeсь стaрoсть брaлa свoe, нa лицe виднeлись мoрщинки, oднaкo в нeй всe рaвнo былa свoя крaсoтa. Гoлeнькaя Ирa лeглa нa грудь рядoм сo мнoй и зaкурилa, с улыбкoй глядя в мoи глaзa. Пoкa oнa курилa мы мoлчaли. Пoтушив сигaрeту, Ирa лeглa кo мнe пoближe, пoлoжилa свoю гoлoву мнe нa плeчo и нaмaникюрeнным нoгтeм глaдилa мoю грудь.
Я лeжaл oчeнь дoвoльный сoбoй. Дaжe нe вeрилoсь, чтo я, мoлoдoй пaрeнь, тoлькo чтo oтымeл, с oкoнчaниeм нa лицo, Стaршeгo сoвeтникa юстиции, звeзду гoсудaрствeннoгo oбвинeния, зaмужнюю жeнщину, мнoгoдeтную мaть, кoтoрoй я в сынoвья гoдился.
— Извини, чтo я чуть нe пoдгoтoвилaсь. — Скaзaлa oнa укaзывaя взглядoм нa свoю прoмeжнoсть. — У мeня чeстнo скaзaть, крoмe мужa ужe дaвнo никoгo нe былo, a мужу,» и тaк сoйдeт», кaк гoвoрится.
— Ничeгo, успoкoйся, — скaзaл я, пoцeлoвaв кoллeгу в лoб.
— A знaeшь, ты мнe срaзу пoнрaвился. Eщe нa пeрвoм зaсeдaнии я тoгдa пoдумaлa — «Вoт бы oн кaк слeдуeт мeня трaхнул». — встaв нa кoлeнки, aртистичнo прoизнeслa Ирa.
— Мeчты сбывaются. — спoкoйнo, с улыбкoй скaзaл я.
Мы eщe нeкoтoрoe врeмя пoлeжaли, нo тут зaзвoнил тeлeфoн.
— Блядь, — впeрвыe услышaл я oт Иры мaт, — ктo eщe нaзвaнивaeт?!
Ирa пoлeзлa к тeлeфoну. Звoнили пo рaбoтe. Ирa встaлa вoзлe крoвaти и дaвaлa инструкции пo кaкoму-тo угoлoвнoму дeлу. Oнa стoялa спинoй кo мнe, пoэтoму я мoг зaцeнить ee пoпку. В пoпкe тoжe читaлся вoзрaст ee oблaдaтeльницы. Зaдницa пoдoбвислa, нa нeй виднeлся цeллюлит. Нo рaзмeры были впeчaтляющиe, oсoбeннo нa фoнe узкoй тaлии. Иринa пoпы былa кaк ширoкoй, тaк и выпирaющeй и плaвнo пeрeхoдилa в мoщныe бeдрa. Глядя нa ee, пусть нe идeaльнoe, нo aппeтитнoe тeлo, я вoзбудился, мoй члeн нaбух. Ирa жe нe пeрeстaвaлa бoлтaть. Пoтeряв тeрпeниe я пoдoшeл к нeй сзaди, прижaлся свoим стoякoм к ee пoпкe, и сo спины стaл цeлoвaть Ирину шeю. Мeдлeннo я oбхoдил ee, прoдoлжaя цeлoвaть кoллeгу, нa ee лицe я увидeл сoчeтaниe удoвoльствия и при этoм сeрьeзнoсти. Ирa былa oднoврeмeннo и нa рaбoтe и с eбaрeм. Знaли бы звoнящиe eй в кaкoм oнa видe и с кeм. Вoзмoжнo кoгдa я eй звoнил oнa тaкжe лeжaлa гoлaя с мужeм.
— Дa, дa, нaпрaвляйтe в суд. — гoвoрилa oнa и oднoврeмeннo, взяв мeня зa гoлoву, стaлa oпускaть нa кoлeни.
Я пoнял, чтo oнa хoчeт и нe oткaзaлся сдeлaть eй приятнo. Встaв нa кoлeни мeжду ee нoг, я язычкoм нaчaл лaскaть ee вoлoсaтую киску, изряднo прoмoкшую, пaхнувшую гoлoднoй жeнщинoй. Пoкa я лизaл, Ирa прижимaлa мoю гoлoву к свoeй пиздe.
— Дa, дa. — гoвoрилa oнa и нeпoнятнo, тo ли oдoбряя слoвa сoбeсeдникa, тo ли лoвя кaйф oт лaски киски, скoрee всeгo и тo и тo.
Зaтeм, схвaтив мeня зa вoлoсы, oнa пoтaщилa мeня нa крoвaть вмeстe с сoбoй. Ужe нa крoвaти я прoдoлжил вылизывaть ee прoмeжнoсть. Чуть пoдняв гoлoву я увидeл кaк oнa зaкaтилa глaзa oт удoвoльствия.
— Сeкундoчку. — скaзaлa Eршoвa и выключилa микрoфoн нa тeлeфoнe. — Чуть лeвee. — скaзaлa oнa мнe и зaтeм внoвь включилa микрoфoн. — Я слушaю.
Вся этa ситуaция дикo зaвoдилa. В скoрoм врeмeни, тeлeфoнный рaзгoвoр зaвeршился и Ирa мoглa ужe нe дeржaться.
— O дa, клaсс, лижи, супeр! — грoмкo стoнaлa oнa.
И в oдин мoмeнт из ee вaгины мнe в лицo брызнул пoтoк выдeлeний. Ирa кoнчилa сквиртoм, и тeпeрь мы, в кaкoм тo рoдe пoмeнялись мeстaми. Тeпeрь кoнчили мнe нa лицo. Я пoшeл умывaться. Вeрнувшись к свoeй жeнщинe, я пoдoшeл к нeй, oнa встaлa нa кoлeнки и мы внoвь пoцeлoвaлись.
— Ты супeр. — скaзaлa oнa мнe.
— Ир, дaвaй мoжeт в пoпу. — прeдлoжил я, нaдeясь ужe oкoнчaтeльнo oсущeствить всe свoи фaнтaзии, вeдь для пoлнoгo счaстья нe хвaтaлo oтымeть «прoкурoршу» в жoпу.
— Блин, у мeня ужe дaвнo нe былo, бoюсь нe выйдeт. — oтнeкивaлaсь Ирa.
— Успoкoйся, я aккурaтнo. — oтвeтил я eй и пoлeз зa смaзкoй, кoтoрaя у мeня лeжaлa для тaких случaeв. — Встaвaй рaчкoм.
Ирa, нeмнoгo зaдумaвшись, всe-тaки встaлa рaкoм и выпятилa свoю тoлстую пoпу. Я смaзaл пaльцы смaзкoй и пo oднoму стaл ввoдить их в Ирину пoпу.
— Oх. — прoстoнaлa oнa.
— Рaсслaбься, всe будeт хoрoшo. — успoкoил я ee и пoцeлoвaл в щeчку.
Пoтихoньку, пoд Ирины вздoхи, я ввoдил пo oднoму пaльцу в ee aнaл. Кoгдa мнe пoкaзaлoсь, чтo ee дыркa нoрмaльнo рaзрaбoтaнa, я нaдeл прeзeрвaтив, oбильнo смaзaл eгo и пoсмoтрeл нa жeнщину, стoявшую рaкoм пeрeдo мнoй. Зaчeм тo я пoцeлoвaл ee oбъeмную пoпу и пoслe этoгo срaзу ввeл члeн в ee aнaл. Я ужe был приучeн и вхoдил мeдлeннo, пoстeпeннo ускoряя тeмп. Взяв Иру зa тaлию, я рaзрaбaтывaл члeнoм ee aнaл.
— O дa, клaсс. — пригoвaривaл ужe я.
— Oй oй, oх, Бoжe. — стoнaлa Ирa.
Я трaхaл ee всe сильнee и сильнee, мнe нрaвилaсь ee узкaя дыркa, хoтя нe удивлюсь eсли кoгдa тo oнa былa кудa ширe.
— Oй oй oй. Лeш, хвaтит, бoльнo. — скaзaлa Ирa, кoгдa я трaхaл ee ужe в пoлную силу.
— Eщe чуть чуть, пoдoжди. — oтвeтил я, нe oбрaщaя внимaния нa ee прoсьбу.
— Ну Лeш! — скaзaлa Ирa.
— Тeрпи. — oтвeтил я.
И тут прoизoшeл кoнфуз. Живoт Иры зaжурчaл и чeрeз пaру сeкунд из ee пoпы пoслышaлся нeприятный звук пeрдeжa.
— Oх бля, — скaзaл я, вытaщив из ee пoпы свoй члeн в гoвнe.
— Извини пoжaлуйстa. — Быстрo скaзaлa Ирa и сo стыдoм пoбeжaлa в вaнную.
Я прoтeр члeн влaжными сaлфeткaми и стaл ждaть oсвoбoждeния вaнны.
Кoнeчнo, вeчeр тaк хoрoшo нaчинaлся, и тут тaкoй нeприятный кoнфуз, aж стыднo вспoминaть. Нa сaмoм дeлe у мeня тaкoe ужe нe впeрвыe, и в этoм былa мoя винa. Нужнo былo зaрaнee пoдгoтoвиться к aнaлу, чeгo я нe сдeлaл, тoрoпясь oткупoрить aнус стaршeгo сoвeтникa юстиции. Хoтя, мoжeт oнo и к лучшeму. Тeпeрь oнa чувствуeт нeудoбствo пeрeдo мнoй зa сeбя, тeм сaмым принижaя сaмooцeнку, чтo мнe нa руку. A oтнoситься к нeй хужe я нe стaл и у мeня вс eщe кoлoм стoял члeн при мысли o нeй.
Кaк тoлькo Ирa вышлa из вaнны, я срaзу жe зaшeл тудa, нe гoвoря ни слoвa и принял душ. Кoгдa я вышeл, Ирa сидeлa нa крoвaти, смущeннo oпустив взгляд.
— Лeш, мнe тaк нeудoбнo, извини. Я нaвeрнoe пoйду. — скaзaлa oнa нe глядя мнe в глaзa, былo виднo, чтo я ee кoнкрeтнo принизил.
— Ир, дa зaбeй, всe хoрoшo. Будeм считaть, чтo ничeгo нe случилoсь. Прoстo в слeдующий рaз лучшe пoдгoтoвимся, клизьмoчку сдeлaeм. Всe хoрoшo, нe пeрeживaй. — успoкaивaл я Иру, oбняв жeнщину зa плeчи.
— Прaвдa? — спрoсилa oнa взглянув мнe в глaзa.
— Прaвдa. — скaзaл я и мы пoцeлoвaлись.
— Лoжись. — улыбaясь скaзaлa Ирa, уклaдывaя мeня нa крoвaть.
Пoкa я лeжaл нa спинe, Ирa oпустилaсь к мoeму члeну и взялa eгo в рoт, минeтoм дoвoдя eгo дo нужнoгo сoстoяния. Кoгдa мoй члeн кoлoм стoял, Ирa oсeдлaлa eгo, и сидя нa мнe стaлa нaсaживaться нa мoй хeр.
— O дa, кaйф. — гoвoрилa oнa, прыгaя нa члeнe.
Я взял Иру зa тaлию и пoмoгaл eй нaсaживaть нa члeн.
Жeнщинa стoнaлa, лaскaя свoю бoльшую грудь, кoтoрaя вoзбуждaющe прыгaлa ввeрх-вниз, из стoрoны в стoрoну. Зaкaтив глaзa Ирa, увeличивaлa тeмп, дa тaк, чтo в кaкoй тo мoмeнт у мeня дaжe стaл пoбaливaть члeн.
— O дa, я твoя сукa, трaхaй мeня трaхaй. — кричaлa Ирa, хoтя сeйчaс трaхaлa скoрee oнa мeня.
В ee глaзaх виднeлaсь дикaя стрaсть и пoхoть. Oнa внoвь пoрaзилa мeня свoя эмoциoнaльнoстью в пoстeли. Нe слeзaя с члeнa, oпустившись кo мнe, Ирa пoцeлoвaлa мeня в губы. Я жe oднoй рукoй приoбнял ee, пoдтянув ближe к сeбe, я другoй трoгaл ee буфeрa.
— Сeйчaс кoнчу, — скaзaл я, пoчти дoйдя дo oргaзмa.
— Дaвaй нaкoрми мeня вдoвoль. — скaзaлa Ирa и слeзлa с мeня, прильнув к мoeму члeну.
Вскoрe пoтoк спeрмы внoвь брызнул eй в рoт и в лицo. Причeм кaпли пoпaвшиe нa лицo Ирa сoбрaлa пaльчикaми и зaтeм oблизaлa их, дa тaк пoхoтливнo кaк будтo этo были нe ee пaльчики, a мoй члeн.
Я был внe сeбe oт счaстья. Тaкoгo крутoгo сeксa у мeня дaвнo нe былo. Мы eщe пoлeжaли друг вoзлe другa и пoгoвoрили пo душaм.
— Ирa, хoчу скaзaть, в пoстeли ты прoстo сeкс-бoмбa. — сдeлaл я искрeнний кoмплимeнт.
— Спaсибo. — крaснeя скaзaлa Ирa, причeм вырaжeниe лицa у нee былo тaкoe игривoe, кaк будтo eй былo нe зa сoрoк, a лeт 20. — Дa, сeйчaс хoрoший сeкс этo для мeня пoдaрoк. Пoмню кoгдa я былa в твoeм вoзрaстe я с члeнoв нe слeзaлa, eбaлaсь цeлыми дням.
Былo прикoльнo слушaть эти признaния Eршoвoй, в принципe тeпeрь я ужe нe сoмнeвaлся, чтo в мoлoдoсти oнa былa гoрячeй штучкoй.
— Ну a тeпeрь хужe? — спрoсил я.
Ирa чуть зaдумaлaсь.
— Дa, тeпeрь ужe нe тo. Муж нa 5 лeт мeня стaршe, энeргия ужe нe тa, хoрoшo eсли сeкс рaз в нeдeлю дa и тo, сeкс этo чистo фoрмaльный.
Я вспoмнил кaк oдин рaз видeл Иринoгo мужa, тoт пoдвoзил ee нa рaбoту. Выглядeл oн нa свoй вoзрaст, нe мoлoжe, дa eщe и oблaдaл дoстaтoчнo бoльшим пузoм. Я тo был дoвoльнo спoртивный пo фигурe, тaк чтo скaзывaлoсь видимo eщe и этo.
— Лeш, a мы жe будeм прoдoлжaть и дaльшe? — спрoсилa Ирa, лoжaсяь нa мoю грудь. — Прoстo ты мoлoдoй, вся жинь впeрeди, a я стaрaя бaбкa, зaчeм я тeбe нужнa?
— Ир, кaкaя ты стaрaя? Ты сaмый сoк, пoтрясaющaя дeвушкa. — пoдбoдрил я ee.
— дa?
— Дa. И eсли ты сaмa нe прoтив, я бы прoдoлжил нaши oтнoшeния.
Ирa ширoкo улыбнулaсь нa этo.
— Тoгдa мoжнo прoсьбу? — спрoсилa oнa, глядя мнe в глaзa.
— Кaкую? — oтвeтил я.
— Бoльшe нe флиртуй с другими дeвушкaми, я oчeнь рeвную.
— Хoрoшo нe буду. — скaзaл я, нa дeлe бoльшe сoврaв, тaк кaк мoи слoвa ни к чeму мeня нe oбязывaли, и пeрeстaвaть я нe сoбирaлся.
— Oтличнo. — скaзaлa дoвoльнaя Eршoвa и стрaстнo пoцeлoвaлa мeня.
Мы, кaк и дoгoвaривaлись, прoдoлжили трaхaться с Ирoй. Мужу oнa гoвoрилa, чтo нa нee нaвaлилoсь кучa рaбoты, a нa дeлe eхaлa кo мнe. Инoгдa мы трaхaлись прямo нa рaбoтe, зaхoдя в туaлeт судa или прoкурaтуры. Ирa былa нeнaсытнa, трaхaлaсь жeсткo, высaсывaя из мeня всe сoки. Кaк я ужe скaзaл, я нe сoбирaлся пeрeстaвaть кaдрить других дeвушeк, нo нa этo у мeня прoстo нe oстaвaлoсь сил с Ирoй. И мнe нрaвились нaши oтнoшeния. Oднaжды мы дaжe пoeхaли с нeй вмeстe в oтпуск нa Кипр, мужу жe oнa скaзaлa, чтo eдeт вo Влaдивoстoк в кoмaндирoвку.
И кстaти, мы дaжe рaбoтaть в пaрe стaли кудa эффeктивнee. И сeйчaс, кoгдa Иринa Eршoвa, стaрший сoвeтник юстиции зaчитывaлa рeчь, я смoтрeл нa нee свeрху вниз и вспoминaл кaкoй oнa выглядит гoлoй, прeдвкушaя сeгoдняшний сeкс вeчeрoм. Зaмeтив чeрeз oчки, мoй взгляд, Ирa крaeм глaзa, слeгкa oтoрвaвшись oт бумaги, взглянулa нa мeня, нe пoвoрaчивaя гoлoву и интригующe улыбнулaсь.

 --- Игры для взрослых --- (групповой секс)

— Надоело! Каждый раз одно и то же! — Аня — миниатюрная брюнетка с точеной фигурой зевнула и бросила карты на стол. Сидящий рядом с ней ее муж Андрей повернулся к ней:
— Что случилось, милая?
— Говорю же скучно. Смысл каждую пятницу собираться за одним и тем же? Выпить и поиграть в карты.
Их было три молодых супружеских пары. Все знали друг друга с детства и, став взрослыми, продолжали дружить уже семьями. Вместе ездили на природу, катались на лыжах или коньках. Никто из них еще не успел обзавестись детьми, зато все хорошо зарабатывали, что позволяло им вести беззаботную и веселую жизнь. В пятницу вечером же они предпочитали просто отдыхать, собираясь в большой квартире Вики и Вадима, затарившись вискарем или текилой.
— А что ты предлагаешь? — Спросила у Ани сидящая напротив Рита — худенькая блондинка.
— Да, — Поддержал ее Роман, ее муж, — На раздевание что ли сыграть? — И засмеялся собственной шутке.
— А что, — Вдруг серьезно сказала Вика — девушка азиатской внешности, — Я бы сыграла. Запросто. Я играла, когда в универе училась.
— Ты мне не рассказывала об этом, — С наигранной ревностью толкнул ее в бок Вадим.
— Я в бутылочку играла в лагере, — Потупившись скромно в стол, призналась Рита.
— Так, пошел я за второй бутылкой, — Поднялся Вадим, — Глядишь, еще про кого-нибудь узнаем, кто во что играл. — Он подмигнул Ане, как бы намекая, что она одна из девушек еще не призналась в шалостях досупружеской жизни. Однако та, покраснев, ничего не сказала.
Разговор оживился. Посмеиваясь и перебивая друг друга, гости начали строить предположения, во что могла играть Аня.
— Ладно, хватит, Засмущали девчонку. — Выпив махом рюмку текилы, Роман со смаком закусил лимоном. — Есть тема. Только не знаю, согласитесь вы или нет.
— Что за тема? — Десять пар глаз уставились на него. Но Роман, не торопясь, налил выпивки остальным и только после того, как все выпили, начал излагать.
— Недавно нам заказали сделать специальное приложение для свингеров и на днях мы его закончили. Интересная штука доложу я вам, весьма забавная.
— И что там? — Заинтересованно спросил Андрей.
— Ну там в основном заточено под поиск. Пара ищет себе другую пару или третьего допустим. Но есть еще одна интересная фишка. Игра в фанты для пар. Типа чтобы преодолеть первую скованность или чтобы разннобразить свои групповушки. Фанты это карточки с заданиями. Жребий выбирает сперва того, кто будет выполнять задание. Потом вторым броском выбирается тот, на ком он будет выполнять задание. После этого первый вытаскивает карточку и зачитывает, что там написано. Допустим, обнять или поцеловать. И те, кому выпало, на глазах у всех это задание выполняют. Есть групповые задания, пара на пару или девушка с мужчинами, масса вариантов.
— А как жребий бросают? — Спросила Аня.
— Да хоть как. Можно бутылочку крутить или кости бросать, это не главное.
— А если задание получает мужчина и второй жребий показал на мужчину?
— Тогда либо по часовой стрелке переходит на ближайшую девушку, либо на супругу. Как договоришься.
— И что, ты предлагаешь в это сыграть? А может сразу поделим между собой наших жен, разойдемся по комнатам и... — Андрей сделал двумя руками характерное движение, как будто отталкивался лыжными палками.
— Погоди, Андрюх, не утрируй, я не договорил. Там несколько уровней. В каждом свои правила и условия. Сначала зеленый, там всякие поцелуйчики, обнимашки. Желтый чуть пикантнее, он самый веселый, но все пристойно более-менее. Потом оранжевый, там уже раздеваются, петтинг, все такое. Дальше красный, где уже начинается трах. Самый высокий алый. Там и БДСМ и золотой дождь, короче полный трэшак. Мы можем сыграть, допустим в желтый.
— А карточки разные для парней и девушек?
— Конечно.
— Я бы попробовала, — Пьяно хихикнула Вика.
— До оранжевого то, почему бы и нет — Осторожно поддержал ее муж.
— Я тоже так думаю, что стесняться, все свои. — Заявил Роман. И тут же ойкнул, получив от Риты локтем в бок.
— Он прав, что мы друг друга не видели голыми что ли ни разу? Я вот у тебя все видел, например. — Обратился Андрей к Рите.
— Это когда? — Тоном, не предвещавшим ничего хорошего, спросила у него Аня.
— Да тогда же, когда и ты сиськами и жопой в бане пьяная перед всеми трясла.
— Не перед всеми. — Смутилась Аня.
— Но я видел, например. — Сказал Вадим и показал Ане большой палец, она ему в ответ средний. Все засмеялись.
— А где мы эти карточки возьмем? — Вернула разговор в практическое русло Вика.
— Так в приложении все есть. — Не обращая внимания на гневный взгляд Риты, пояснил Роман. — Там рандомно выбираются и исполнители и задания. Только я думаю, что лучше бутылку крутить. Так прикольнее.
— Я трусы снимать не буду. — Решительно заявила Рита.
— Так тебе и не надо, с тебя снимут. — Заявила Аня. Вспыхнув, Рита хотела ответить колкостью, но Вадим, стукнув по столу кулаком, оборвал все разговоры:
— Ну все, играть — значит играть. Предлагаю всем перейти на ковер.
— Еще раз повторяю, — Вадим обвел взглядом сидящих кружком друзей. — Зеленый пропускаем, он больше для первого знакомства, а мы давно друг друга знаем. Начинаем сразу с желтого, повеселимся. Фанты обязательны для выполнения. Минимальное время — две минуты, но не больше четырех. Если пара получается однополая, жребий переходит на супруга или супругу второго участника. Если второй жребий выпал на жену или мужа исполнителя, смотрим дальше по часовой стрелке. Во время выполнения задания разрешаются любые прикосновения, но только через одежду. В трусы лезть нельзя! На все время игры запрещается сексуальное взаимодействие между участниками и самоудовлетворение вне рамок задания. Напоминаю, что желтый и оранжевый уровни, если до него дойдём, не подразумевают доведение партнёра до оргазма. И ещё, тут есть индивидуальные фанты-угадайки. Предлагаю ставить их через два фанта для пар на третий и за угаданные задания начислять баллы.
— Тогда надо какой-то приз придумать для победителя. — Сказал Андрей.
— Ну, допустим, массаж от участников противоположного пола. — С этими словами Вадим ловко раскрутил бутылку. Сделав несколько оборотов, она уставилась горлышком на него самого. Не тратя времени, он крутнул снова. В этот раз бутылка указала на Романа.
— Ну что, Ритка, готовься. — Заржал Вадим. Рита испуганно посмотрела на Романа. Тот ободряюще улыбнулся жене и протянул телефон Вадиму. парень поводил пальцем по экрану и нажал кнопку «получить фант для мужчины».
— Читай, что там. — Раздалось сразу несколько нетерпеливых голосов.
« Девушка становится в коленно-локтевую позицию. Парень пристраивается сзади и имитирует сношение».
— Фигасе «чуть пикантнее». — Пробормотал Андрей. Но его голос потонул в восторженном реве остальных. — Рита! Рита! — Скандировали гости, подбадривая подругу, пока она, красная как рак, устраивалась на диване. Отвернувшись к стене, она уткнула голову в подушку. Широко разведя согнутые в коленях ноги, девушка прогнула спину. Тонкая ткань светлых брючек плотно обтянула ее небольшую спортивную попку. Рубашка задралась, обнажив низ спины с двумя ямочками.
— Рома, это от твоих пальцев ямочки? — Подколол друга Вадим, пристраиваясь к его жене сзади и укладывая ладони ей на спину. Крики подбадривающих друзей участников сменились взрывами хохота, когда Вадим начал «иметь» Риту, а та, войдя в роль, громко стонала, подыгрывая. Глядя на это комичное зрелище, Роман почувствовал, что начинает возбуждаться. Скосив глаза на Вику, он понял, что она чувствует то же самое. Вадим между тем наклонился вперед и ухватил одной рукой Ритку за сиську, другой за волосы, чуть натянув на себя. Постановка от простого прикола перешла в некий очень интимный акт. Это почувствовали все. Поначалу ребята смущенно переглядывались, никто не решался осадить разошедшегося Вадика. А муж Риты, Роман, похоже наоборот наслаждался зрелищем. Постепенно все увлеклись происходящим, опять послышались смешки и советы. Действие настолько увлекло ребят, что они забыли следить за временем и только писк таймера вернул их к действительности.
— Блин, ты мне там синяков не наставил своим причиндалом? Ощущение, что камень в штаны положил. — Деланно возмутилась Рита, поднимаясь и приводя себя в порядок. Этой фразой она пыталась скрыть смущение. Поправив на себе рубашку, она тихонько села рядом с мужем.
— Ну ещё бы, я ж не железный да и попка больно зачётная. Сама небось потекла! — Засмеялся Вадик, поправляя через штаны свой стояк. Рита украдкой оглядела друзей, но на нее уже никто не обращал внимания, взоры всех были устремлены на бутылку. Игра захватила друзей.
«Девушка ложится на спину, обнажает живот и держит губами конфетку или ломтик киви. Ассистент льёт из бутылки ей на живот спиртное, парень его слизывает, потом берет своими губами из её рта конфету и съедает. Оставшееся время пара страстно целуется»
Озвучивший очередной фант Роман посмотрел на Аню, на которую пал жребий быть его партнершей. Вздохнув, девушка поднялась. Она была в мини-платье и обнажить живот в её случае означало задрать его до груди. Решительно подойдя к дивану, она под пристальными взглядами парней подтянула тонкую эластичную ткань вверх, явив на всеобщее обозрение маленькие белые трусики, которые очень эротично смотрелись на загорелой коже. Когда она улеглась, вытянув стройные красивые ноги, парни одобрительно захлопали. Кто-то сунул ей в рот ломтик лимона, а Андрей встал наготове с бутылкой текилы. Рома, встав перед Аней на колени, посмотрел на ее плоский загорелый живот, аккуратный маленький пупок. Скосив глаза, он увидел, что под натянувшейся резинкой трусов образовалась небольшая щелка. Он положил руку ей на низ живота и как бы случайно просунул краешек ладони в эту щелку...
— Эй, в трусы нельзя. — Посреди всеобщего веселья Рита не теряла бдительности.
— Действительно. Ромик, держи себя в руках. — Поддержал ее Андрей.
— Тогда так. — И Рома решительно положил правую руку Ане между ног, а левой накрыл чашечку бюстгальтера. Опешивший немного от такого поворота, Анин муж начал лить текилу. Рома под веселый смех остальных ловил языком и губами струйки, едва успевая собирать их с плоского живота девчонки, которая хихикала от щекотки, смешно дергая ножками.
— Хватит пожалуй, — Сказал Вадим, когда бутылка опустела на треть. — Нечего продукт переводить.
Услышав эти слова, Роман потянулся головой вверх, не убирая руки с Аниного лобка. Приняв из её полных губ лимон, быстро его проглотил, почти не жуя и жадно припал к ее рту. Не забывая поглаживать девушку внизу, он с минуту целовал Аню, пока не пискнул таймер. Отпихнув Рому, Аня поднялась. Помотрев на нее, покрытую краской смущения, Андрей перевел взгляд вниз и увидел, что на трусиках его жены виднеется характерное влажное пятно. Поймав его взгляд, Аня торопливо опустила платье вниз.
— Теперь угадайка. — Объявил Вадим, который на правах хозяина дома принял на себя обязанности модератора и судьи. На этот раз бутылка уверенно указала на Вику.
«Парни должны написать на листочках массаж какой части своего тела они хотят получить именно в этот момент от этой девушки. Интимная зона исключается. Листочки передаются судье, а девушка пытается угадать их желания и делает массаж той части тела, которую посчитает правильным.»
— Так, муж, с тобой я думаю, не ошибусь. — Усадив Вадима на стул, Вика хорошенько размяла его плечи и шею.
— Попадание. — Объявила Рита, продемонстрировав всем листочек Вадима.
Следующим в круг выступил Андрей. Подумав, Вика взяла его за руку и уложила на диван на спину. Стянув с него носки, она пару минут старательно массировала его ступни, заставив Андрея довольно кряхтеть.
— Тут написано — ноги. — Сказала Рита, протянув записку Андрея.
— Будем считать, угадала. — Сказал Роман. — А насчёт меня угадаешь, Викуш?
Вика задумалась. Потом решительно подтолкнула Рому к дивану:
— Ложись на живот.
После чего, задрав на нем рубашку, начала массировать поясницу, забираясь руками и под ремень брюк.
— Вик, особо не старайся. — Спустя минуту не выдержала Рита, раскрывая последний листочек. Любопытные глаза участников прочитали надпись «Голова».
— Да я и не старалась.
— Я видела.
— Девочки, не ссорьтесь. — Роман приобнял девушек за талии. — Думаю, нам всем пора выпить.
— Да, давайте запишем за Викой два балла и к столу. — Вадим сделал в блокноте соответствующие отметки.
— Ребята, я предлагаю перейти сразу на оранжевый уровень. — Сказала Аня, пригубив из бокала виски с колой.
— Да. А то что мы как подростки какие-то. — Поддержал её Рома и опасливо покосился на Риту, которая сделала вид, что внимательно изучает свои ногти.
— Мы согласны, — Пошептавшись с женой, объявил Вадим.
— Хотелось бы уточнить правила. Я так понимаю, они немного меняются. — Осторожно сказал Андрей. При его словах Аня недовольно фыркнула.
— Правила те же. Только немного погорячее. И перед каждым заданием участники снимают друг с друга один любой предмет одежды. Повторяю, любой. Секса по прежнему нет, естественно.
— Ну хорошо, если так, то я присоединяюсь к большинству. — Андрей со стуком поставил бокал на стол. Глаза всех присутствующих обратились на Риту.
— Я согласна, ну а что мне остаётся? — Рита равнодушно пожала плечами. — Давайте начинать.
— Внимание, дамы и господа! Оглашаются правила оранжевого уровня. — Вадим обвел взглядом притихших друзей и начал читать с экрана телефона. — Перед тем, как получить фант, исполнитель снимает с себя и с партнёра один любой предмет одежды по своему выбору. Кольца, часы и прочее не считается. Во время выполнения задания участники имеют право прикасаться к любым частям тела друг друга, залезать под одежду, в том числе и в трусы. Запрещается во время выполнения задания снимать с партнера ту одежду, которая остается на нем, расстегивать ширинку, ремень, бюстгальтер. Нельзя вынимать член из трусов. Запрещается прикасаться губами или обнаженными гениталиями к обнаженным гениталиям партнёра. Через одежду сколько угодно. Уровень заканчивается, когда все участники остаются полностью обнаженными, после чего они все вместе выполняют групповое переходное задание перед красным уровнем. Переходной фант с элементами конкурса предполагает достижение оргазма каждым из участников.
— Короче пока можно только дрочить друг другу, — Уточнил Андрей.
— Да, но кончать нельзя. Если почувствовал что вот вот, обязан предупредить. Итак, поехали. — Вадим замолчал и раскрутил бутылку.
— А мне сегодня везет. — Роман радостно потёр руки, потом одним движением сдернул с себя футболку, обнажив мускулистый торс и посмотрел на определенную ему жребием Вику. Та встала.
— Вик, ты ведь знаешь, что захочу с тебя снять.
— Понятия не имею. — Засмеялась девушка, с вызовом глядя ему в глаза. Окружающие дружно рассмеялись. Все в компании знали, что Вика не имела привычки носить бюстгальтер. Вот и сейчас её соски дерзко выступали под тонкой тканью топа. Вздохнув, она подняла руки и Рома, потянув снизу вверх, легко избавил её от этого предмета гардероба. Андрей не смог сдержать восхищенного вздоха, а Роман так вообще застыл с открытым ртом. Два упругих мячика идеальной формы с крупными стоячими сосками, которые смотрели вверх и немного в стороны. Сглотнув слюну, Роман с трудом отвёл взгляд от прекрасного зрелища, чтобы прочитать задание.
«Ответьте на три интимные вопроса»
Роман уселся на диван и потащил Вику за собой. Девушка послушно уселась рядом.
— Итак, я слушаю. — Не теряя времени, парень накрыл её грудь своей ладонью, с наслаждением помял.
— Ты когда-нибудь дрочил на меня?
Роман немного стушевался от такого вопроса. Не отрываясь от её шариков, он взял её руку и положил себе между ног.
— Да, ещё в школе. Мне всегда хотелось попробовать с девушкой экзотической внешности. — Ответил он и в ожидании вопроса жадно припал губами к её груди.
— Мм, — Простонала девушка, когда его умелый язычок занялся её соском. — Как интересно. — Она задумчиво помяла через штаны его набухший член.
— Что ты себе представлял в этот момент?
— Как ты скачешь на мне в позе наездницы и сисечки такие вверх-вниз прыгают. Засунь туда руку пожалуйста.
С некоторым трудом протиснув маленькую ладонь под тесный пояс брюк, девушка нащупала пальчиками его копье, слегка сжала.
— Ты когда-нибудь представлял меня, когда трахал Риту?
— Уфф, знал бы, штаны лучше снял. — Пробормотал Роман, оторвавшись от её груди.
— Я жду ответа, — Вика чуть сильнее сжала его член. Роман посмотрел на Риту. Та ожидающе смотрела на него, приподняв брови.
— Да, иногда... Мне кажется, что все это делают, — Добавил он, как бы оправдываясь. Ничего не ответив, Вика притянула его голову к своей груди. Прикрыв от наслаждения глаза, девушка поглаживала Рому по волосам, осторожно подрачивая его член насколько это позволяли тесные брюки. Урча как кот, парень мял её грудь, облизывал языком, теребил губами соски. Услышав сигнал таймера, он крайне неохотно прервал свое занятие.
— Вик, время. — Хриплым голосом сказал Вадим. Очнувшись от сладкой неги, она выдернула руку из брюк Ромы и встала.
— Еще пару минут и я кончил бы, — Смущенно признался Роман, стараясь не смотреть на жену.
— Ребят, а вы уверены, что надо продолжать? — Растерянно спросил Андрей.
— Конечно. Мою жену всю облапали, Ромке вон подрочили, я тоже хочу. — Засмеявшись, Вадик шутливо толкнул Вику в бок и решительно положил бутылку в центр круга.
— Ну, Ром, сейчас Ритка с тобой рассчитается. — Засмеялась Вика, когда, повернувшись, бутылка указала горлышком на блондинку. Не теряя времени, Вадим тут же крутнул во второй раз. На этот раз она указала посередине между Андреем и Аней. Чувствуя, что начинает возбуждаться, Андрей поднялся. Глядя спокойно ему в глаза, Рита медленно расстегнула пуговички и скинула рубашку. Подойдя к парню, она немного подумала и, решительно присев перед ним на корточки, начала расстегивать ремень. Освободив его от брюк, она поднялась на ноги и протянула руку за телефоном.
«Имитация минета.»
— Зря только вставала, когда штаны расстегивала, — Прокомментировала Рита свое задание, вызвав взрыв весёлого смеха.
— Не, я так не люблю. — Андрей уселся на диван, чуть расставив ноги. — Садись со мной рядом, чтобы я мог трогать тебя в процессе.
Рита села рядом с ним на диван и, наклонившись головой вниз, замерла, почти касаясь губами трусов.
— Смелее, Рит. Через одежду можно. — Положив одну руку ей на задницу, Андрей мягко надавил другой рукой ей на голову. Девушка нащупала правой рукой уже вставший под тканью член и поправила его так, чтобы он смотрел вверх. Подчиняясь давлению мужской руки, она коснулась губами вершины «палатки», которая образовалась из трусов благодаря мощной эрекции Андрея. Даже через ткань прикосновение ее губ к головке было так приятно, что бедный парень застонал. Оглаживая через трусы ствол, Рита чуть сжала губами головку, потом, не решаясь брать глубже в рот, подняла голову. Делая минет Роме, она всегда брала в рот только головку, предпочитая работать больше рукой.
— Рит, давай его изнутри возьми рукой. — Андрей мягко снял ее руку и просунул себе в вырез трусов. Когда она нащупала теплой рукой твердый, ничем не прикрытый член, он удовлетворенно хмыкнул и опять нажал ей на голову.
— Не поднимай голову, держи его во рту, — Тихонько приказал он ей, чуть сильнее сжав ее зад. Покорно сдавливая губами головку скачать порно рассказы на dojki.biz, Рита тихонько подрачивала член в трусах. «Надо было заставить за яйца взяться», — Запоздало подумал Андрей, услышав звук таймера и отпуская с досадой ее голову. Красная как рак, Рита поднялась и села на свое место, закрыв лицо руками. Роман ободряюще погладил ее по голове и, усмехнувшись, обратился к Андрею:
— Видишь, а ты играть не хотел.
Аня, скривив иронично губы, пристально смотрела на продолжавшие топорщиться под напором члена трусы мужа, на которых образовалось большое мокрое пятно от риткиных слюней и смазки.
— Как то все оживились, раскраснелись, — Сказала она. Это было правдой. Скованность куда-то ушла. Даже Ритка немного подуспокоилась и теперь сидела, улыбаясь и о чем-то весело переговариваясь с Викой, у которой давно блестели глаза, как впрочем и у самой Ани.
— Угадайка. — Объявил Вадим, взявшись за бутылку. — Поскольку этот фант играется одним с тремя, думаю, будет справедливо, если исполнитель снимет с себя предмет одежды и со всех троих по выбору. Нет возражений? — Все промолчали и Вадим в очередной раз раскрутил бутылку.
— Анют, ну задержалось на тебе платье, не находишь? — С усмешкой обратился он той, на кого указал безжалостный жребий.
— А что ей стесняться, она у нас фитоняшка, — С небольшой ноткой зависти сказала Рита. Действительно, из присутствующих девчонок она являлась обладательницей самой роскошной фигуры и когда она стянула через голову платье, оставшись в белье, мало кто смог сдержать вздох восхищения. Высокая грудь, плоский рельефный животик. Тонкая талия и широкие крутые бедра. Прибавьте к этому круглую « бразильскую» попу и... , в общем, не зря друзья порой говорили с завистью Андрюхе, что он женат на русской Шакире.
Сделав пару шагов, красотка остановилась напротив поднявшегося на ноги Вадима.
— Думаеш, я с тебя штаны сниму? Черта с два.
— Вот стерва. — Беззлобно констатировал Вадик, когда ее пальчики начали расстегивать на нем рубашку. Потом, грациозно изогнувшись и эффектно отставив попку, чем выдавила из Вадима жалобный стон, свободила от брюк Рому.
— Целое представление устроила! — То ли восхищенно, то ли осуждающе сказал ее муж, когда она подошла к нему. Точно так же изогнувшись, она стащила с него трусы под восторженные крики участников, приветствовавших первое состоявшееся обнажение. Оставив Андрея стоять с торчащим из-под рубашки жезлом, Аня приняла из рук Вадима телефон, чтобы получить задание.
«Парни должны написать каждый на листочке свою самую пошлую фантазию и передать судье с указанием авторства. Фантазии должны быть осуществимы в имеющемся круге лиц. Судья зачитывает их девушке по очереди, а та, в свою очередь, должна угадать автора, желательно с обоснованием своего решения, время не ограничено.»
— Ну что ж, девчонки могут пока выпить, а мы пойдем сочинять, — Обратился Вадим к друзьям. — Встречаемся через пять минут.
— Ну что, начнем? Ань, садись на диван. Рит, забирай наши писульки, будешь судьей. Андрюх, ну имей совесть! — Возмутился он, увидев, как Андрей примостился слева от жены, явно собираясь вложить свой обнаженный меч в ее руку. Вадик дернулся было к другой стороне, но там уже стоял довольный Рома, держа наготове правую Анькину руку. — Тебе-то и дома бы она передернула.
Описанная сцена сопровождалась веселым смехом девчонок.
— Ты все равно в штанах, — Давясь от смеха, парировал Андрей.
— Вадик, давай я тебе на колени сяду. — Предложила Аня.
Еще пару минут все устраивались и когда Рита начала читать первую записку, Аня сидела на коленях у Вадима, который одну руку запустил ей в трусы, а второй жадно мял груди, залезая под лифчик. Аня же в свою очередь одной рукой перебирала яйца мужа, второй залезла в трусы к Роме, сжимая член и поглаживая пальцем головку.
«Одна девушка лижет мне анус, другая в это время делает глубокий минет»
— Ничего себе, — Рита аж поперхнулась, прочитав про такую фантазию. Аня же принялась хладнокровно рассуждать, лишь иногда ее голос прерывался, когда Вадик делал ей пальчиками особенно хорошо.
— Вряд ли это фантазия моего мужа. Он ни разу не говорил про глубокий минет. Я думаю, что я бы знала про его желание.
Значит или Вадик или Рома. Я думаю, что это фантазия Вадима. Рита мне кажется немного все таки менее раскованной, чем Вика, вряд ли они с Ромой занимаются такими вещами. А тот, кто хочет это одновременно, явно пробовал и то и другое по отдельности. В общем, пусть Вадим. Давай дальше. Ой, Вадик, уймись немного, а то уже рядом... — Вадик послушно вынул руку из Аниных трусов и переключился полностью на грудь.
«Трахнуть между грудей и кончить на лицо.»
— Мы такое не практиковали, так что можно предположить, что это фантазия Андрюши, но только на первый взгляд. Повторюсь, но мы не стесняемся обсуждать наши желания и если бы Андрей захотел такое осуществить, я думаю, он просто заговорил бы об этом, но этого не было. Что касается остальных, мне кажется, тут ещё надо, чтобы член был достаточной длины для этого. Я член Вадика не видела, а у Ромки совсем не маленький, поэтому вторую фантазию отдаю ему.
«Увидеть лесби шоу двух девушек, в то время как третья делает минет.»
Услышав про такую фантазию, Аня звонко рассмеялась.
— Я же говорю, Андрей фантазирует лишь о том, что со мной невозможно осуществить физически. Обо всем остальном меня можно попросить. Не факт, что я соглашусь, но по крайней мере мы это обсудим. Готова спорить на месячную зарплату, что третья фантазия писана моим любимым супругом.
— Ну что ж, подведём итоги. Насчёт третьего желания в точку. А вот с первыми двумя с точностью до наоборот. Первая — это грязные мыслишки моего Ромки. — С этими словами Рита метнула взгляд на мужа. — Жопу я тебе лизать не буду, даже не проси. — Её слова были встречены взрывом хохота.
— А глубокий минет? — Спросил, отсмеявшись, Вадим.
— Если научишь. — Беззлобно огрызнулась Рита.
— Ну что ж, я смотрю все развеселились. Думаю, нам надо всем немного остыть. Предлагаю перерыв на полчасика, потом продолжим. А сейчас пошли выпьем.
— А мне так и ходить? — Андрей показал на вздыбленный член, который гордо, как ствол пушки, торчал вперёд.
— Ты хоть без трусов, а мне каково? — Вадим пощупал у себя между ног. — Ничего, сейчас пройдёт.
— Пройдёт тут, — Проворчал Андрей, бросив красноречивый взгляд на голую грудь Вики. — Ладно, пошли.
— Везет мне сегодня на тебя, Рит, — Прокомментировал выбор равнодушного жребия Вадим. — Ну хоть штаны наконец сниму.
— А ты что, не рад? — Рита озорно тряхнула белокурыми волосами.
— Я прям тебя не узнаю, — Роман с удивлением смотрел на жену.
Вадим тем временем успел избавится от брюк и, и, подойдя, помог Рите подняться. Некоторое время он в задумчивости смотрел на девушку, размышляя, что с нее снять. Наконец, он ловко расстегнул на ней брючки и стащил их вниз. Девушка спокойно переступила через них ногами, оставшись в лифчке и трусах.
«Парню завязываются глаза. Девушка ложится на живот или на спину. Ассистент наносит на любой свободный от одежды участок ее кожи несколько капель чего-нибудь липкого и сладкого, например меда. Исполнитель должен за отведенное время с помощью только языка найти этот участок. В случае неудачи исполнителя следующим фантом остальные мужчины получают в свое распоряжение его жену, с которой могут проделывать любые действия в рамках отведенных для этого уровня правил»
— Ты уж постарайся, милый. — Прокомментировала задание Вика.
— Постараться что? Не найти? — Сострил немного обескураженный Вадим, прежде чем его вывели из комнаты. Вика отправилась на кухню искать мед, а Рита улеглась на спину прямо на ковре.
— Может хоть горячо-холодно ему подсказывать? — Спросила Аня, глядя на Вадима, который стоял на четвереньках с завязанными глазами над распростертой под ним Ритой. Роман отрицательно покачал головой и включил таймер:
— Время пошло!
Вадим быстро отыскал губы девушки своими, но тратить время на поцелуи не стал, а быстро исследовал языком обе щеки, лоб и подбородок. Под громкий смех и подбадривающие крики он начал целовать шею, быстро убедился, что она ничем не намазана и прошелся по обоим рукам.
— Минута истекла! — Объявил Роман, когда парень принялся за верх груди. Рита шумно задышала, почувствовав его язык в ложбинке между грудей. Бюстгальтер вдруг показался ей тесным. А Вадим тем временем ловко развернулся головой в противоположную сторону так, что Риткино лицо оказалось у него между ног. Начав не спеша облизывать ее живот, двигаясь в сторону ног, он нетерпеливо покачал бедрами, чуть согнув ноги в коленях, прижимаясь стояком к лицу девушки и снова приподнялся над ней. Рита поняла, что от нее хотят и, просунув руку ему в трусы, взялась за член. Сжимая пальчиками твердую горячую плоть, она испытывала странное чувство. Второй раз в жизни она держала в своей руке член НЕ мужа. И это за один вечер. Когда она ласкала член Андрея, она чувствовала некоторое возбуждение, но чувство стыда превалировало. Тогда ей хотелось, чтобы это быстрее кончилось. Сейчас же ей не только не хотелось выпускать эту игрушку из рук, а безумно хотелось, наплевав на все правила, вытащить член Вадика из трусов, взять его в рот. Сосать, лизать, пока он не взорвется, чувствуя одновременно его губы ТАМ. Вадим как раз переключился на внутреннюю поверхность ее бедер, орудуя языком практически в зоне бикини. Разведя пошире ножки, она наслаждалась этой лаской. Ах как хорошо! Погрузившись в негу, она не сразу услышала голос Вадима. Очнувшись, она поняла, что время вышло, а Вадик, который успел добраться своим языком до ее коленок, так и стоит на четвереньках, в ожидании, когда она отпустит его член.
— Вы только посмотрите! Отпускать не хочет! Ну и Рита! Вот вам и тихоня! — Раздалось сразу несколько веселых голосов. Сконфуженная, девушка поднялась на ноги. Рядом топтался ее озадаченный партнер.
— Ну и где?
— На левом ухе. Проверь. — Улыбаясь, ответила его жена.
— А ты-то чего лыбишься? Иди лимон сьешь. — Беззлобно сказал Вадик и, подойдя к Рите, обнял ее и, коснувшись губами мочки уха, забрал его в рот. Действительно, сладко. Слизав весь мед, он отстранился и увидел, что Андрей, который уже успел избавиться от своей рубашки, став полностью голым, стаскивает с Вики ее короткую юбочку, а Роман снимает с себя трусы.
— Что я должна делать, ребята? — Немного растерянно спросила Вика, стоя в своих кружевных зелёных трусиках между голых мужчин.
— Для начала подними, — Андрей взял её за руку и положил себе на член.
— Не надо, в процессе встанет, — Засмеялся Роман и улегся на пол. — Вик, садись на меня. Помнишь, что я про твои сиськи говорил?
Вика перекинула через Рому ногу и уселась на него в позе наездницы. Парень тут же подправил член так, чтобы он смотрел вверх, а девушка качнула бёдрами вперёд, зажав его между своей промежностью и животом Ромы. Удовлетворённо выдохнув, тот расслабился, откинувшись назад.
— Давай, Викуш, поерзай на нем.
Вика начала двигать тазом взад-вперед, прибавляя вращательные движения.
— Ух как сисечки клево прыгают, ммм. — Роман накрыл ладонями упругие шарики. Андрей, который в первый момент немного растерялся, взял Вику за голову и решительно потянул к своему члену.
— Эй! — Заволновался Вадим, — Мы так не договаривались.
— Расслабься, Вадюх, я же не в рот.
Вадиму нечего было возразить на это, оставалось только смотреть, как его друг, вцепишвись одной рукой Вике в волосы, другой взялся за член и с наслаждением провел головкой по смуглой щеке. Поводив залупой по носу и подбородку восточной красавицы, Андрей накрутил на член ее густые черные волосы и. прижавшись к Викиному лицу, начал делать энергичные движения тазом.
— Ух ты, — Сказал Роман, который завороженно смотрел за действиями друга снизу. — Тоже так хочу.
Андрею не хотелось прерывать столь приятный для него процесс, однако он отпустил голову Вики, уступая просьбе друга.
— Слезай, Вик.
Девушка послушалась Романа и тот, взяв ее за руку, усадил на диван.
— Давай сама. — Скомандовал он, поднеся к ее лицу свой член с большой раздувшейся головкой.
— Ммм, — Закатил он в блаженстве глаза, когда она, взявшись за его инструмент, начала водить скользской от смазки головкой по лицу.
— Про меня не забудь. — Андрей настойчиво ткнулся членом ей в щечку.
Теперь ребята имели ее личико с двух сторон, одновременно лаская ее грудь.
— Все, — Выдохнул Андрей, — Больше не могу, отпускай.
— Я тоже на подходе. — Хриплым голосом сказал Роман. Выпустив члены ребят, Вика закинула руки за голову, прогнувшись. Андрей тут же присосался к ее груди, с наслаждением посасывая твердый сосок. Рядом шумно дышал Роман, занятый тем же самым. Он опустил руку ей между ног, но там уже была ладонь Андрея. Роме осталось только гладить Вику по смуглому гладкому бедру.
— Перерыв, — С некоторым облегчением объявил Вадим, как только прозучал сигнал таймера.
— Это просто пытка какая-то, — Пробормотал Андрей, направляясь на кухню.
— Но таки очень сладкая, — Хихикнула Вика, обернувшись. На что Вадим шутливо шлепнул ее по заднице.
— Итак, угадайка. — Вадим обвел взглядом друзей. Из парней только он один оставался в трусах. Рома и Андрей сидели с поникшими членами возле своих жен, которые все еще оставались в белье. Его Вика сидела в одних трусах, приковывая своей грудью взгляды парней. — Пока вас разденем, у нас яйца полопаются, — Пошутил он, в очередной раз взявшись за бутылку. Сделав пять или шесть оборотов, бутылка указала горлыком на него самого.
— Ну что ж, надоели мне эти трусы. — Заявил Вадик под веселый смех друзей и стащил их с себя. Поймав взгляд Риты, которая смотрела на его крупный, с закрытой головкой член, он направился к ней. Расстегнув на ней бюстгальтер, он обнажил её молочно — белую, с маленькими красными сосками грудь. У Аньки сиськи были чуть больше, соски крупнее, но все равно, как и риткины, они уступали в красоте сиськам Вики. Подступив к жене, он стащил с неё трусы, теперь она первая из девушек оказалась полностью обнажена. Вика не брила у себя лобок, уделяя внимание лишь зоне бикини и её густые заросли между ног вызвали удивлённый взгляды как парней так и девушек. Впрочем, волосы там у неё длинными не были и покрывали небольшой треугольник такой короткой, жёсткой на вид курчавой щеточкой.
«Каждая из девушек должна написать на листке бумаги про саму себя пять фактов на тему секса в формате «Я никогда не... « Эти утверждения могут быть правдивыми или ложными. Например, «Я никогда не мастурбировала огурцом» Парень должен угадать, какое утверждение правдиво, а какое нет. Желательно, чтобы утверждения не повторялись. Пока ассистент зачитывает факты про очередную девушку, свободные девушки в это время ласкают угадывающего парня так, как он этого пожелает»
— Пойдём писать что ли. — Аня первая поднялась, качнув массивной грудью. — Минут пятнадцать нам точно понадобится.
— Мы пока выпьем. Хотите, сделаю всем по коктейлю? — Андрей работал барменом, причём был известным в своем кругу профессионалом и его предложение было принято с одобрением. Радостно гомоня, ребята отправились на кухню.
Ровно через пятнадцать минут компания вернулась в зал. Вадик расположился на диване с коктейлем в руке. Вика, которая была первой на очереди, устроилась на стуле напротив, сев в позу Шарон Стоун из «Основного инстинкта». Пока Андрей готовился зачитывать ее записи, Вадим потащил к себе за руку его жену:
— Будешь целовать меня слева. Грудь и по животу. А ты с другой стороны. — С этими словами Вадим ухватил Риту за худую ляжку и буквально повалил ойкнувшую девушку рядом с собой. Две головы — светленькая и тёмная присосались с двух сторон к его груди. Потягивая коктейль, Вадим положил свободную руку Ане на попу и приготовился слушать.
«Я никогда не спала с негром» — Прочитал, хмыкнув, первую строчку Андрей.
— Ну это просто. Конечно, это правда. — Заявил Вадим, попутно положив руку Риты себе на член, предлагая ему дрочить, а в маленькой изяшной ручке Анечки уютно разместились его массивные яйца. Посмотрев на жену, он наткнулся на ее насмешливый взгляд.
— Что?
— Незачет, братан. — Хохотнул Андрей.
— Когда это ты успела? — На лице Вадима было написано удивление и недоверие одновременно.
— В университете.
— Офигеть, тебя ебал Камиль? — Изумленная Рита, однокурсница Вики, оставила в покое сосок Вадима и уставилась на подругу.
— Фу, Рит, что за выражения? Читай дальше, Андрюша.
«Я никогда не занималась сексом в общественном месте».
— Со мной точно нет, вроде. — Подумав, Вадим перестал мять Анину попу и, перехватив бокал в левую руку, правой взялся за грудь Риты. — В общем, правда.
— Опять мимо. — Услышав эти слова Андрея, Вадим недоуменно уставился на жену.
— Ох, Вадя, неужели не помнишь, как трахались с тобой в пляжной кабинке для переодевания?
— Точно, забыл.
«Я никогда не занималась сексом на первом свидании»
— Трудно сказать, какое свидание было у нас первым, мы ведь давно дружим. Хотя, речь ведь не только про меня. — Задумчиво протянул Вадим, перебирая пальцами Риткин сосок и прихлебывая коктейль. — Пусть правда.
— Правда. — Вместо Андрея ответила Вика, с благодарностью принимая из рук Ромы бокал.
«Я никогда не мастурбировала за рулём»
— Думаю, это правда. Вика очень ответственно водит. — Подтвердив его догадку кивком головы, Андрей продолжил:
«Я никогда не сосала за зачёт»
— Ну конечно нет. — Ты же всегда хорошо училась.
— И снова тебя огорчу. — Произнес со смешком Андрей.
— Вик, я не верю своим ушам. Скажи, что это правда написана и ты никогда...
— Я тоже не верю в это. — Заявила Рита, во второй раз бросив ласкать Викиного мужа.
— Рит, ну ты же помнишь, как у меня отчаянно не шла вышка?
— Ты сосала у этого козла за зачёт?
Отхлебнув из бокала, Вика спокойно пожала плечами.
— Ну вот так сложилось. Глупая была, конечно.
Парни улыбались, глядя на растерянное лицо Вадима, который от изумления забыл щупать девчонок за интересные места.
— Рит, давай меняйся с Викой местами, твоя очередь. — Скомандовал Андрей, приготовив следующий листок. Вика подсела к мужу и, взявшись за его член, сдвинула пальчиками нежную кожицу вниз, обнажив головку, поцеловала Вадима в губы и провела рукой по его волосам.
— Эх, плохо ты меня знаешь, муж.
— Посмотрим, как с другими. — Несколько отстранённо произнес Вадим, положив руку на объёмный зад супруги.
— Так, два угадывания из пяти, короче, ноль тебе, Вадюх. Соберись, Ритку может угадаешь.
«Я никогда не глотала сперму»
— Блин, даже не знаю. — Вадим в задумчивости помял Анину грудь. — Пусть правда.
— Ни фига не правда, — Объявил Андрей.
— Охренеть! — Роман даже подскочил.
Бросив на него виноватый взгляд, Рита пояснила:
— Когда я встречалась с Сашей Головановым...
— Тогда почему ты мою никогда не глотала?
— Ром, по правилам ты не должен вмешиваться. — Осадил его Вадим. — Продолжай, Рит.
— В общем я проглотила его сперму один раз, это вышло случайно. Он неожиданно кончил и я сглотнула, чтобы не подавиться. Мне тогда не понравилось и больше я никогда не глотала.
Рассказ так возбудил Вадима, что он вынужден был отстранить руку жены от своего члена.
«Я никогда не занималась любовью с девушкой»
— Это правда, думаю.
— Да, правда, хоть меня и пытались соблазнить. — Хихикнула Рита.
— Да уж, чем бы не закончилась эта игра, кажется, ребята, мы узнаем много нового про своих жен. — Прокомментировал Роман.
— Можно мне выпить? Что-то в горле пересохло. — Попросила Рита.
Воспользовавшись паузой, Вадим сделал перестановку. Аня встала на четвереньки над коленями его жены. Вадим поводил членом по ее откляченной круглой попке, и подсунув его под трусы, пристроился между Аниных аппетитных булочек. Делая редкие фрикции, он с наслаждением гонял между двумя очаровательными половинками, одновременно лаская грудь супруги.
«Я никогда не занималась сексом по телефону»
— Неправда. — Подумав, заявил Вадим.
— Да. Когда мой первый парень служил в армии, были у нас горячие разговоры.
Вытащив член из Аниных трусов, Вадим слегка шлепнул ее по попе, как бы приглашая подняться. Она удивленно обернулась на него.
— Хочу между сисечек. — Объявил Вадим. Усевшись на диван, он раздвинул ноги, и Аня, встав перед ним на колени, обхватила его достоинство своими полушариями. Полотно сжав ими член, она начала дрочить.
— Ой, только потихоньку, а то брызнет. — Простонал Вадим.
«Я никогда не одевала презерватив ртом»
— Явно с подвохом. — Задумчиво проговорил Вадим. — Неправда.
— Да, было. — Рассмеялась Рита.
«Я никогда не занималась сексом в машине»
— Думаю, правда.
— Неа, не угадал. — Ответил Андрей.
Покосившись на Рому, Вадим увидел, что тот смотрит на жену с некоторым удивлением. Рита поняла, что от нее ждут комментария и пояснила:
— Было до тебя, Ром.
— Ну а как это могло быть, если..
— Ну да, ты у меня первый в этом смысле. Но у меня были парни, мы занимались оральным сексом. И в попу тоже...
— Глядя на растерянное лицо Ромы, Вадим усмехнулся. Не каждый день узнаешь, что твою жену, которую ты взял целкой, имели в рот и в зад. Он с сожалением проводил взглядом Аню, которая освободила от своих сисек его член и уселась на стуле возле своего мужа.
«Я никогда не танцевала стриптиз»
— Задачка, однако. — Вадим в задумчивости пожевал губами, глядя на Аню. Он стоял на коленях над распростертой под ним Ритой и покачивал бедрами так, чтобы его яйца задевали маленькие твердые Риткины соски. Член его при этом елозил между двух половинок объемной задницы его супруги. — Скорее всего... неправда.
— Да, неправда, — Сказал Андрей, покосившись с некоторым удивлением на жену.
— Ну а что, никто из нас, как выясняется, не жил монашкой до свадьбы. — Пожала плечами девушка и отхлебнула коктейль.
«Я никогда не брила пизду»
— Ты наверное, забыла, что я трогал сегодня тебя там. — Засмеялся Вадим.
— Точно! — Всплеснула руками Аня. — Лоханулась.
«Я никогда не сосала начальнику без презерватива»
— Вот так раз. Получается по-любому отсасывала? Думаю, это правда.
— Правда. — Кивнула девушка.
— Ань, поясни. — Попросил ее муж.
— Что тут пояснять? На первой работе мне приходилось это делать. Кстати, он был мне очень симпатичен, и я не испытывала от этого неприятных эмоций. Но без резинки никогда.
Нахмурившись, Андрей продолжил читать.
«Я никогда не занималсь сексом с двумя парнями одновременно»
— Ну ясен пень, это правда. Никто из девушек не признается в таком. — Заявил Вадим и тут же замолк, наткнувшись на растерянный взгляд Андрея. — Анют, ну сегодня прям вечер открытий.
— Один раз меня развели на такое.
— Кто, можно поинтересоваться? — Спросил Андрей.
— Антон и Костя.
— Ты же никогда ни с кем из них не встречалась.
— Ну это было на той вечеринке, когда ты рано ушел, я еще тебя вместе с ними провожала до такси, помнишь?
— И кто где был? — Задал глупый в этой ситуации вопрос Андрей.
— Сосала у Кости, а Антон взял меня сзади. И я ничуть не жалею, что было то было, ты ведь только через год после этого сделал мне предложение, милый.
«Я никогда не занималась анальным сексом»
— Черт его знает, наверное, правда.
— Да, в попу меня еще не имели. — Поднявшись со стула, Аня довольно потянулась.
— Идем выпьем, пожалуй. Нам всем нужна пауза. — Сказал Роман, взяв жену за руку.
— Два очка Вадиму. Два у Вики и одно у Ани. — Напомнил Андрей. — Я тоже не против выпить.
— Мне кажется, следующий фант я не выдержу и залью все спермой. — Сказал Вадим, раскручивая бутылку.
— А кому легко, — Засмеялась Вика.
Остановившись, бутылка указала на Риту. Вадим тут же раскрутил ее второй раз и равнодушный жребий выбрал Андрея. Вздохнув, Рита поднялась и, наклонившись вперёд, медленно стянула с себя трусики, продемонстрировав узенькую полоску волос между ног.
— Ну а мне уже снимать нечего. — Засмеялся Андрей, уперев руки в бока и демонстрируя Рите свой полувставший.
«Используя член парня как микрофон. рассказать подробно про свой первый секс»

 --- Выбор --- (фемдом, случай)

Время пришло... мысль эта, едва различимая, проскользнула в сознании и утонула в волнах безумного желания, в которые Он погружался многие месяцы... или годы, потеряв счёт времени, в тихом Особняке, на одиноком Острове, посреди бескрайнего Моря. Вдали от морских путей, любопытных туристов, всеми забытом и никому не интересном. Тем не менее — прекрасном в своей дикой первозданной красоте: мягкий тропический климат, буйная растительность, шум прибоя и запах... солёный запах Моря — волн, день и ночь ласково шуршащих на песчаных отмелях, с грохотом подтачивающих отвесные скалы... Вдали людей и законов... месте, где никто и ничто не помешает сделавшим Выбор.
Выбор... Он сделал его Бог знает когда, в безумных фантазиях от переполняющих гормонов — всё смешалось в уме, одурманенном страстью. Не хуже хорошей «дури», в дурмане которой Он, жил, сколько помнил себя, с начала полового созревания. Гормонов, неделями и месяцами не получающих выход в столь желанное и столь... недоступное женское тело. Недоступное по странной прихоти судьбы, больше похожей на насмешку, над здоровым мужским телом. «Бодливой корове, Бог рога не дал... « С «рогом» всё было в порядке — тот стоял по несколько раз на дню по поводу и без повода, а вот с телом, женским телом, согласным принять этот «рог», почти всегда, случалась какая-нибудь «накладка». То ли в силу гипертрофированного либидо, не позволявшего, при встрече с девушкой, думать о чём то ещё, кроме соития; то ли от одинокого образа жизни, не позволявшего встретить девушку, готовую «откликнуться»; то ли от правильности ощущения, что Он родился не в том месте, не в то время и, возможно, не в том теле... Но, сейчас, на Острове, это уже не имело значения.
Также как и время, проведённое здесь. Время, в течение которого Он наполнялся страстью, доводимой до крайней границы. Часто и подолгу, в любое время дня и ночи, Его член, практически никогда полностью не опускающийся, повинуясь скопившемуся желанию, охотно откликался на аккуратную, утончённую стимуляцию, держащую на грани семяизвержения. На грани, в которой обильно выделяемая железами сперма, каждой порцией усугубляя терзающее томление, заполняла, до краёв, предназначенные ей каналы. А её упругие мутные капли, выступали из уретры, как индикатор степени наполнения, иногда превращаясь в короткие белые струйки, выплёскиваемые в предельном возбуждении — в пульсации мышц. Пульсации, проталкивающей семя по каналам. В пульсации — приятно-обволакивающем преддверии приближающегося оргазма, который, отнюдь, не был неизбежен — вовремя останавливаемый прекращением стимуляции, оставляющим только пульсацию — заполняющую спермой и мучительно-терзающей истомой. Впрочем, иногда рефлексам удавалось «обмануть» и пульсация, развернувшись до полноценного оргазма, упругими длинными струями исторгала обильные потоки накопленного семени. Оргазма, тем более острого и глубокого, чем дольше было воздержание. Однако, чем больше рефлексы «делились» своими «секретами», тем реже пульсации удавалось превратиться в незапланированный оргазм.
Часто, томление, переполнявшее Его, стремление погрузиться, всем телом, всем своим существом, в неконтролируемые, потрясающие до самых тёмных глубин сознания, конвульсии экстаза оргазма, выплеснуть накопленные... нет, скорее, «накачанные», как пожарным гидрантом, гормоны, казалось, становилось непреодолимым. Он ласкал... яички, член, охотно откликающийся на ласки и готовый, при первой же возможности, от любого неосторожного движения, выплеснуть скопившуюся сперму обильными потоками, избавляя гениталии от ощущения переполненного воздухом шара, готового вот-вот лопнуть, стоит лишь добавить туда ещё один глоток воздуха — каплю спермы. Выплеснуть во всеобъемлющем наслаждении, оставшись в блаженной «пустоте», ярким контрастом пришедшей на смену бесконечному желанию. Он мог кончить, мог сделать это движение и насладиться оргазмом, но Он сделал Выбор и, по негласному уговору, вытекающему из Выбора, оргазм Ему не принадлежал. И, хотя получить его было проще-простого, сделать это было также сложно, как, честному человеку, украсть вещь, из дома гостеприимных хозяев. Больше того — из дома тех, кто ценен тебе и кому ты бесконечно благодарен за присутствие и участие в твоей Жизни. Какой бы привлекательной и желанной эта вещь ни казалась. И, каждый раз, неимоверным усилием Воли, Он убирал руки, оставаясь в ещё более сильном томлении.
В конце концов Он не был лишён оргазмов, просто они случались... не так часто, как, с трудом удерживаемое, желание подталкивало к ним. Оргазмы были... частью жизни — частью Его присутствия на Острове, а ещё — элементом опасной игры, будоражащей нервы и воображение. Лотереи, по сути — беспроигрышной, в которой согласен с любым исходом, но, не знаешь каков он будет — «пришло» твоё время или нет?! А длительность воздержания, была хоть и неверным, но признаком того, что время «приближается». Выплеснет ли тело накопившееся семя или «скопившееся» так и останется в нём?... На этот вопрос не было однозначного ответа, но это не имело значения, как не имело значение и то, когда «придёт время» и насколько близок этот момент. Это тоже было не важно. Важны были лишь ощущения и Море... Океан страсти... томления... Любви, в пучину которого Он погружался, забывая о времени и пространстве, обидах и разочарованиях, мечтах и стремлениях, обо всём на свете, кроме... Выбора, который Он сделал.
Он сделал его давно, намного раньше, чем этот Выбор обрёл осязаемые формы. Ещё в ранней поре молодости мужского организма, сходившего с ума от многомесячных пауз между контактами с девушками. Погружавшегося, от гипертрофированного либидо, в дикую фантасмагорию интимных фантазий, щедро питавшую бесконечные оргазмы самоудовлетворения. Фантазий, многие из которых вряд ли способны прийти в голову человека в здравом уме — жестокие издевательства над гениталиями, подпитываемые сексуальным возбуждением, чтобы преодолеть страх, ослабить боль... выдержать больше, дольше... справиться со страхом и болью, ради наслаждения. В одной из фантазий, Девушка, связав Ему руки, плотно прижала столом к стене так, что Он не мог двигаться, а возбуждённый член, оказавшись точно на уровне столешницы, плашмя лёг на стол, как крупная, живая сосиска на разделочную доску и, следующей мыслью, остро заточенный нож, внезапно возникший в руках Девушки, уже «нарезал» аккуратными дольками, начиная с головки, неожиданно «попавшую» в её руки «сосиску», доставляя Девушке, повинующейся выдумке фантазии, немыслимое удовольствие. А Он, превозмогая боль, не имея сил... или желания?... изменить происходящее, наслаждался возможностью «отблагодарить» свою мучительницу столь изысканным способом за всё, ранее полученное, удовольствие. Сложно описать охватившие Его, от этой фантазии, чувства: страсть и нежность, страх и благодарность, томление и избавление, глубина «жертвы» и жестокость факта... всё перечисленное заполнило возбуждённый мозг такой «гремучей смесью», что накативший оргазм превзошёл все предыдущие и глубоко закрепил эту идею. Он много раз возвращался к ней позже, в своих фантазиях, лаская себя: в разной обстановке, разных обстоятельствах, с разными девушками, разными формами отсечения гениталий; но всегда — с неописуемым удовольствием от наступающего, за этим, оргазма. А ещё Он понял, что чем сильнее возбуждён, тем более желанной и привлекательной, представляется эта идея. Банальный половой акт, на фоне подобных фантазий, казался пресным и обыденным... фиксация удалась.
В редком общении с девушками, ища «отклика», Он часто «закидывал удочку», на столь возбуждающую, для Него, тему... и однажды услышал вопрос: «А ты, мог бы позволить такое?... Девушке?» Он, в лёгком ступоре, внимательно смотрел на источник вопроса... «Источник» был Ему хорошо знаком — часто «посещал» Его одинокие фантазии, однако прозвучавший вопрос заставил посмотреть на Человека по-иному и задаться встречным вопросом: «А точно ли они знакомы?!» Впрочем, сам вопрос был не нов — Он часто задавал его себе и давно нашёл ответ. Шокировал, скорее, сам факт такого вопроса, хотя Он и ожидал его с поры той самой, первой, фантазии. Точнее — шокировал страх, страх от того, что этот вопрос прозвучал и то, о чём Он столько лет фантазировал, неожиданно, начало приобретать пусть и призрачные, но вполне ощутимые формы. Страх перед тем, что может произойти, перед необратимостью возможной трансформации, перед глубиной боли. Страх перед тем, что желаемое может стать пугающей и, одновременно, возбуждающей действительностью или... не стать ей.
Она не отводила глаз, под Его пристальным взглядом, словно пытаясь понять... «прочитать» Его мысли, терпеливо ожидая ответа. Милое лицо, приятные формы, глаза... похожие на Океан, поглотили Его с головой, лишив дара речи ещё на некоторое время. Удивительно, что такую привлекательную девушку, вообще, мог заинтересовать подобный вопрос! Уж кто-кто, а Он бы, точно, не стал в очередь Её поклонников. Судя по «активам», она — слишком велика. И взгляд... в нём нет и намёка на, уже привычное, скрываемое лишь иногда — из вежливости, отвращение, столь типичное при упоминании подобной темы. Взгляд... какие демоны скрываются за этой ангельской оболочкой?!... Терпеливое внимание, смешанное с ненавязчивым любопытством, или Ему это только показалось?..
— Думаю, — осторожно начал Он, — это зависит от баланса страха и возбуждения. Насколько возбуждение, окажется сильнее...
— Чтобы преодолеть страх, — дополнила Она и продолжила, подбирая слова, — поехали, расскажешь мне... подробнее... как найти «баланс»... в твоём случае?
Дальнейший разговор они вели в машине, в тишине ночи, залитой светом полной Луны, на берегу близлежащего озера. Держась за руки, не сводя глаз с серебристой лунной дорожки, протянувшейся прямо к ним, словно приглашавшей пойти, не отпуская рук, к своей Мечте.
Слова, сначала с трудом слетавшие с Его губ, постепенно приобретали силу и уверенность, подпитываемые фантазией, вниманием и подбадривающим прикосновением нежной руки. И... в безмолвно внемлющем свете Луны уже нельзя было разобрать кто и какие из слов произнёс. Фантазия текла рекой: «Меня... давно... возбуждает идея... лишить парня... гениталий... Наверное, сильнее всего возбуждает глубина... жестокая глубина трансформации и необратимости изменения... сущности и значимости утрачиваемого. Сама идея поражает свои изощрённым садизмом: длительное время возбуждать парня, используя его инстинкты, заставив мучаться и, по сути, согласиться на всё что угодно, ради прекращения мучений — получения долгожданного оргазма, а в момент последнего удовольствия — навсегда лишить возможности его получить... Или лишить этой возможности за несколько мгновений до, так и не позволив «выплеснуться» в последний раз. Сложно сказать... Вторая идея потрясает глубиной своей... изощрённой жестокости... А первая... наверное, если всё сделать быстро и аккуратно... возможностью увидеть, как скопившаяся сперма, продолжит рефлекторно выплёскиваться... « — лёгкая дрожь пробежала по Его телу. Или это Её дрожь? И снова, слова «сплелись» в один поток, похожий на монолог маньяка: «А ещё, это — больно. Очень больно... Можно выдержать изрядное количество боли и чем сильнее возбуждение, тем больше можно выдержать, особенно для человека, которого ценишь. Тем более, если возбудиться настолько сильно, что согласишься на всё что угодно, лишь бы избавиться от мучающего тебя органа... мучающего долго, очень долго!... Анестезия?!... Да, было бы хорошо, если бы процесс был абсолютно безболезненным — тогда будет не так страшно. Но, удастся ли достаточно возбудиться?!... Анестезия притупляет ощущения и может помешать эрекции. А ещё... куда страшнее не боль, боль — можно вытерпеть, если постараться. Страшнее... перспектива — жить дальше, лишившись, по сути, единственного, оставшегося, удовольствия в твоей жизни». «Я... хочу увидеть, в подробностях, как всё произойдёт, но не хочу жить, после... такого изменения. Только, получается, если я не останусь в живых, весь изощрённый смысл — лишить человека самой важной, для него, части — обесценится... Жаль, но жить в таком виде я... не готов», — закончил Он.
Наступила тишина... казалось, было слышно, как лунный свет отражается от поверхности озера. «Наверное, ты очень долго был одинок?... Слишком долго», — задумчиво произнесла Она и Он оцепенел, поражённой точностью суждения. «Настолько долго, что успел всё это почувствовать... и захотеть... и даже разобраться что для этого нужно... Скажи, ты действительно согласен с тем, о чём говорил?» — Она дождалась медленного безмолвного кивка. «Ты согласен отдать... самое ценное, что у тебя есть, в Благодарность Девушке, которая тебе дорога, которая подарит тебе то, чего не хватает в твоей жизни?» — ещё один безмолвный кивок. «И... я тебе нравлюсь», — Он, «пожирая» Её глазами, судорожно сглотнул, понимая, по тону, что это была, скорее, констатация факта, чем вопрос. «Скажи, ты был полностью честен, со мной? Ты готов, ради исполнения желаний, своих и своей Девушки, слушаться её во всём? Безоговорочно поверить в то, что она делает? Доверить ей своё тело, инстинкты? Согласен с тем, что Она, помня о том, что ты сказал, позволит получить то, что ты ищешь, но Ей, и только Ей, решать, как и когда это произойдёт? И Она, и только Она, решит, как и когда всё закончится? Будешь ли ты полностью истощён так, что не сможешь выбросить больше нескольких капель, или наполнен так, что семя будет течь из тебя само — всё будет на Её усмотрение! Ты согласен?... « В этот момент, глядя в Её бездонные глаза, Он осознал, что готов согласиться с Выбором, Выбором, который сделал много лет назад. И согласился: «Да!» «Хорошо, сейчас я отвезу тебя домой», — мягко произнесла Она, положив руки на руль. И глядя, как Он потянулся к Ней, также мягко, продолжила: «Так надо. Доверься мне. Будь дома. Это не последняя наша встреча. Обещаю!» Последнее слово Она произнесла с нажимом, как ответ на Его «Да!»
Прошло несколько дней, в течение которых Он не знал куда себя деть. Мысли метались от надежды, на появившуюся призрачную перспективу, до глубокого отвращения, за то, что открыл свой секрет, открыл так глубоко, как никому другому. И, как всегда, контрастом к Его одинокой жизни, прозвучал стук. С мыслью: «Кому я понадобиться?!» — Он открыл дверь.
— Ты готов? — встретил Его мягкий вопрос и объяснений не потребовалось — за дверью стояла Она, во всём манящем великолепии, своего ухоженного тела.
— Прямо сейчас?! — недоумённо спросил Он.
— Да! — также недоумённо взглянула Она на него.
— Но, р-работа и... , — начал было Он.
— Забудь!
— А-а... Что взять?
— Ничего. Просто оденься, по погоде.
И добавила с лёгким нажимом:
— Собирайся уже, не тяни время! И не задавай лишних вопросов! Помнишь, ты делаешь то, что хочет Девушка?!
Ситуация превращалась в весьма интригующее, хотя и немного пугающее, приключение. Она, с лёгкой улыбкой, изучала водоворот эмоций, отразившихся в Его глазах. Похоже, все они были как на ладони:
— Смотри, если ты передумал?!
— Н-нет... Нет!
— Всё равно, правильно будет предупредить, пока мы ещё здесь. Доверься мне, помни о том, на что согласился. С этого момента ты — начинаешь выполнять своё обещание, всё остальное — я беру на себя. И всё происходит до тех пор, пока мы оба с этим согласны! Если... почувствуешь, что испытание, для тебя, слишком... сильное — мы немедленно его прекратим и я верну тебя туда, откуда забрала — домой... И забудем обо всём, что произошло!
«Выбор!» — внезапно возникшая мысль трансформировала его сознание. Не говоря ни слова, Он собрался и оказался... в тихом Особняке, на одиноком Острове, посреди бескрайнего Моря. В уюте тепла и свободе уединения, наслаждаясь эстетикой едва прикрытых или полностью обнажённых тел, откровенно открывающих друг другу все секреты.
Она любила играть. Играть с Его членом, превращая из безвольной сосиски в упругий мощный стержень: нежно перебирая ладошками и пальчиками, лаская губами, аккуратно слизывая выступающий секрет и сперму. Она могла играться часами, старательно следя, за рефлексами, чтобы, как можно дольше, избежать эякуляции, переполняя Его интимные каналы спермой, вырабатываемой с безумной скоростью. Иногда, рефлексам удавалось «обмануть» Её бдительность и струйки накопившейся спермы потоками исторгались наружу. Но, со временем, рефлексам становилось всё труднее и труднее обмануть чуткий женский ум, внимательно их изучающий, да и Он сам почувствовал, что «незапланированные» выплески лишь расстраивают Её, возвращая к настойчивым терпеливым ласкам, направленным на заполнение освободившихся каналов новыми порциями спермы. Ей нравилась эта игра, а Ему нравилось доставлять Ей удовольствие и знакомое ощущение «наполненности» приобрело какой-то особый смысл. Он, сам, старался сдержаться как можно дольше. Когда, насладившись процессом Она находила, что Он «наполнился» достаточно, Она доводила Его до оргазма. Любым способом, которые приходил на ум и, в тот момент, казался наиболее увлекательным.
Чтобы заставить Его забиться в судорогах оргазма достаточно было одного-двух интенсивных движений рукой, по перевозбуждённому члену, едва сдерживающемуся от подступающей эякуляции. Или натянуть, как следует кожу, сделав несколько стимулирующих движений в правильных точках — Её наблюдательный ум быстро нашёл их. Или медленными движениями, похожими на соитие с женщиной, миллиметр за миллиметром довести до точки, в которой мужское тело уже не сможет сопротивляться рефлексам инстинкта размножения. А, потом, с весёлым смехом или любопытным внимание, Она наблюдала за тем, как Он, не имея возможности остановиться, расплёскивает выбрасываемую сперму вокруг себя или в выбранном Ею направлении, подмечая, как далеко или высоко ей удаётся улететь. «Как будто стреляю... из пушки» — однажды, пошутила Она.
Постепенно, Она старалась наполнить Его всё сильнее и сильнее и Он сам, от состояния наполненности, продолжительного «баланса» на тонкой, мучительно-изнуряющей, грани между возбуждением и неконтролируемым выплеском, начал получать необъяснимое удовольствие. И не меньшее от осознания того, что делает это для человека, который, неожиданно, оказался столь ценен в Его жизни. Он заметил, что оргазм, становится тем сильнее и «глубже», чем дольше Он, перед этим, «наполнялся» и чем меньше торопился к его получению. Сливались ли они телами или Она играла с Ним, но подобный, «осмысленный», оргазм был очень похож на «контролируемый», выбрасывающий лишь часть накопленного семени, сохраняя приятное ощущение «наполненности» и возможности эякулировать ещё... и ещё. А ещё, медленное приближение к оргазму, погружало тело в ощущения, несравненно более приятные и совсем не похожие на, хорошо знакомые, ранее сопровождавшие быстрые фрикции самоудовлетворения. И было похоже, что, в слиянии тел, Ей куда больше нравится, когда Он находится в Ней, как можно дольше... делясь своим ощущением «наполненности» — передавая его Её телу.
Ограничений, кроме наложенных Её игрой, не было. Его семя заполняло все, доступные, места Её тела, в которые могло попасть и Он не помнил случая, чтобы за всё, бесконечное время, проведённое на Острове, и множество испытанных оргазмов, их обстоятельства, хотя бы раз, повторились. Кажется, нельзя придумать такое количество вариантов и, тем не менее, ощущение было именно такое. Её фантазия была неистощима, возможно, даже куда более развита, чем Его, и, каждый раз, хоть что-то, любая мелочь, придавала пикантную новизну ситуации.
К Ней приезжали подруги. Его, переполненный гормонами, организм, радостно «откликался» на присутствие «свежей» женской плоти, заставляя мучительно желать соития. И, конечно, это не оставалось незамеченным и невостребованным. Атмосфера уединения и свободной, едва прикрывающей тела, одежды хорошо способствовала сближению и, в какой-то момент, Он, подпитываемый страстью, уже нежно ласкал женские тела, во всех возможных сочетаниях. Он ласкал, покрывал поцелуями нежную кожу Её и подруг, готовых пойти на сближение. Изучал упругость грудей, ягодиц, живота; обводы талии, плеч, рук, бёдер; спускаясь языком к самой привлекательной, для него, части тела — клитору, где, ласковыми движениями «ломал» в пыль последние барьеры женской стеснительности. В непередаваемом наслаждении Он наблюдал, как, безоговорочно, подчиняясь инстинкту размножения, упруго поднимаются соски, а половые губки гостеприимно открывают вход в самую нежную часть женского тела. Настолько нежную и труднодоступную, что Природа, предназначила её для сохранения плода — Человека в самом уязвимом периоде своего развития. Но здесь и сейчас, у неё была другая цель, другое назначение — Наслаждение. Мысли об этом вызывали, новое, непонятно откуда возникшее, безумно возбуждающее, стремление ввести своё, рвущееся наружу, семя в каждую из девочек. Благодаря «наполненности» и любви к медленному соитию Он мог, долгими ласковыми движениями, эякулировать в нескольких девочек и, они уезжали, увозя Его семя, вызывая, в нём, довольное ощущение племенного самца-производителя. Сложно сказать, кто из них избавился от Его семени, а кто сохранил и сколько новых жизней появились Его стараниями.
Он жил в окружении, ранее незнакомой, атмосферы Нежности, Внимания и Понимания, занимаясь, больше по собственной инициативе, нехитрыми домашними делами, выходящими за рамки темы рассказа и наслаждаясь ролью игрушки, интимной игрушки, которая как нельзя лучше подошла к Его извращённой сущности, погрузив Его в атмосферу Вседозволенности, о которой Он столько мечтал. Но, Вседозволенности, о существовании которой Он никогда не подозревал — культурной, дисциплинированной Вседозволенности взаимного согласия, границы которой Он сам готов был очертить, не позволяя перейти к грубой Распущенности, питая глубокую нежность и благодарность к тем, кто добровольно разделял Его желания.
Он оказался в Раю.
Время пришло... Он чувствовал его приближение — слишком долгой была пауза, после последнего оргазма, пожалуй, куда дольше, чем все предыдущие, и безошибочно понял это, когда Она, держа за руку, привела Его во двор. Перед ними стояла прочная конструкция с удобными мягкими фиксаторами, похоже, предназначенная для Него. Рядом — стол, накрытый белоснежно-чистой медицинской салфеткой, видимо — стерильные медицинские инструменты. Она, действительно, знала, что делает и была намерена сделать всё наилучшим образом. И хотя, в душе, Он уже мысленно согласился, что такой момент неизбежно придёт, но реальность, как это часто бывает, застала врасплох. Она, мягко, подбадривающе, держала за руку, внимательно глядя Ему в глаза, понимая, что наступил момент, когда Он сделает свой настоящий Выбор. Решит на что Он готов, и что, действительно, ценно в Его Жизни. А Он понимал, что настал момент, когда у него есть последняя возможность отказаться — сдаться, поняв, что испытание — действительно не для него. И уехать домой, сохранив воспоминания о времени, проведённом в тихом Особняке, на одиноком Острове, посреди бескрайнего Моря... и «забыв» о том, что случилось. Забыв?! Но, ведь это значит... К чему Он вернётся?! К одинокой жизни в бесконечных фантазиях и самоудовлетворении — это ещё полбеды, но ведь это значит и то, что человек, который столько для Него сделал — тоже останется в прошлом — навсегда «уйдёт» из Его из жизни. И... есть за что, грош цена слову, слову Мужчины, которым разбрасываются налево и направо, совершенно не ценя Его. Грош цена слову Мужчины, если оно куда слабее слова Женщины, полностью, даже — более чем, выполнившей своё обещание. Она... терпеливо ждала Его решения и Он понял: что бы Его ни ждало впереди, какую бы цену Она ни попросила и как бы страшно Ему ни было, Он — «заплатит» и не разочарует Её отказом. И сделает это не потому, что Он — Мужчина; не потому, что Он дал своё — Мужское слово; и даже не потому, что это слово Мужчины, данное Женщине. Он сделает это именно по той причине, которую озвучил,
тогда, как кажется — бесконечно давно, на берегу озера, освещённого серебристым светом Луны. Потому что, действительно, пусть это смешно прозвучит — как настоящий Рыцарь, готов отдать самое ценное этой Женщине. Потому, что Она, действительно, стала самым важным и ценным человеком в Его жизни, куда ценнее, всего того, что Он ценил ранее. Потому, что Он, сделал свой Выбор! И потому, что Он чувствует бесконечную Благодарность к этому человеку... Чувствует... Любовь, и Он шагнул вперёд, подчинившись Её мягким движениям, прочно закрепившим Его. Он удобно полулежал, удерживаемый фиксаторами, отлично видя всё происходящее. Ноги широко разведены на тонких прочных стойках, видимо, чтобы кровь, стекающая на землю, меньше пачкала Его ноги и конструкцию. «И здесь всё продумано», — Он, в очередной раз, удивился Её практичности и предусмотрительности. Она придвинула столик и аккуратно продезинфицировала кожу вокруг Его, уже «рвущегося» вверх, члена. Надела стерильные перчатки, аккуратно приблизилась к нему и обхватила член губами.
Жаль немного... После того, что Он испытал, поняв, что возможно в Его Жизни, Он уже не хотел с ней расставаться, как и с «игрушкой», которой Его вот-вот лишат. А ещё сильнее Он не хотел расставаться с Ней — подарившей Ему Рай, Рай в тихом Особняке, на одиноком Острове, посреди бескрайнего Моря. Но Он же и знал, что без Острова, нет — без Неё, в Его «игрушке» не будет никакого смысла, как и в Его Жизни. Он знал, что даже сейчас не остановит Её, не остановит человека, который настолько дорог Ему, которого Он — Любит! Он знал, что это Цена, которую Он заплатит за свою Любовь и был с ней согласен. И Она — Любит Его! Женщины — хорошие актрисы, но так долго, так успешно не получится притворяться! Она — Любит и сделает всё аккуратно, позаботится о Нём, что бы ни случилось. Окружит Его, в оставшееся им время, Нежностью, Лаской и Заботой... тем более — причиняя столь сильную боль. Ведь Она уже возбудила Его настолько, что Ему, практически, не страшно! Такое искусство и терпение не удастся «сыграть». Только, Любя можно добиться подобного успеха! Его член пульсировал и «пылал» питаемый, непреодолимым желанием, превосходящим страх.
Он, не знал, сколько времени прошло, но, похоже, Она проявила всё своё умение, держать Его на грани неконтролируемого выплеска. Лаская Его, с явным удовольствием, Она играла, играла с Его, и без того переполненным, членом заставляя железы работать в бешеном ритме. Пульсация подкатывала за пульсацией, ни разу не перейдя той грани, за которую Она не собиралась Её выпускать. Капли спермы, выступали из уретры, ловко слизываемые языком, чтобы уступить место новым каплям. Все Его ощущения, вся Сущность, весь Он, казалось, был помещён, словно вдавлен, в одну-единственную часть Его тела — в распираемый кровью, готовый разорваться, член. Вызывающе-торчащий в непоколебимой эрекции и, как будто, оставшийся единственной частью, представляющей Его тело в материи и энергии этого Мира. Он потерял счёт времени, затуманенным рассудком не осознавая день, сейчас, или ночь. Он бился в, прочно удерживавших, путах, томимый единственной мыслью — скорей бы всё закончилось! Скорей бы освободиться, избавиться от терзающих мучений — от органа, через который они приходят! Он хотел, всеми фибрами Души, избавиться от него, выставляя вперёд, словно надеясь, что он сам, оторвётся от тела и избавит от томительной пытки. Но Она, Она ещё не насытилась своей «игрушкой» и продолжала играть... Желание... полностью поработило Его рассудок.
Приглушённые туманом всеобъемлющей страсти, как сквозь подушку, пришли слова: «Я знаю, что это не по правилам. И, пойму, если ты откажешься. Когда... я закончу, можно оставить тебя в живых? На некоторое время, ненадолго — чтобы... насладиться ценностью отнятого?... Потом — ты уйдёшь из жизни». Сомнений не было: «Да, конечно! Только не оставляй надолго! Пожалуйста!!!»
Скальпель, оказавшись в Её руке, приблизился к пульсирующему, похоже уже — непрерывно, члену. Мысли понеслись роем, отнюдь, не снизив Его возбуждения: «Похоже, оргазма не будет?!... Пусть девочка наслаждается!!! Будет — больно?!... Выдержу!!!». Холодный пот выступил на лбу.
Он не сводил глаз со скальпеля, приближающегося к Его плоти, стараясь запечатлеть момент, когда член, навсегда перестанет быть частью Его тела... Тот момент, когда Он, собрав все силы и сжав зубы, бессильно забьётся в путах от невыносимой боли, неумолимо вторгающейся в наслаждение, и непроизвольный крик обозначит, для Него, начало новой Жизни... «Как у новорожденного младенца!» — подумал Он. «Интересно, насколько сильной будет боль?!» — поймал Он себя на, довольно-таки, нелогичной мысли. Скальпель... коснулся кожи у основания члена...
Время пришло!
P. S.: Дорогие читатели, в этом месте можно закончить чтение и принять любой, пришедший Вам на ум, финал истории.
Также, огромная просьба, считать: всё прочитанное — плодом моего... воображения, а любые совпадения с реальными людьми или событиями — случайностью. И ещё, просьба, не воспринимать материалы истории, как рекомендацию или руководство к действиям — некоторые из них, могут причинить вред Вашему физическому или психическому здоровью. :)
Будьте счастливы!
P. P. S.: Тёплые ласковые лучи Солнца, сменяемые лёгким Ветром касались лица. Тело, укутанное лёгкой простынёй — невесомой «бронёй», защищающей, мягко-обволакивающим теплом, от щекочущего тропического Ветра... Как в лоне матери. «Согласился остаться в живых... Зря, наверное?» — впрочем, можно попросить... сократить пребывание здесь. И, вспомнив происшедшее, направил свои мысли в пах — никаких ощущений, похоже — всё прошло хорошо. Руки и ноги, уже, заботливо освобождённые от креплений, лежали вдоль тела, как «ватные», похоже — затекли, пока были закреплены, и наотрез отказывались подчиняться. Странно... Он совершенно не помнил боли и, похоже отключился. От боли или от увиденного?... Увиденная картина оказалась настолько жуткой, что Он тут же всё забыл?! Сочетание тепла Солнца и прохлады Ветра на лице было таким приятным, что думать о прошлом не хотелось. Зачем думать о том, к чему нет возврата?! Он узнал, что такое Рай и... обратно путь закрыт... навсегда. Однако, глубоких сожалений не было. Только немного, о том, что назад не вернёшься. А в целом... не самая дорогая цена за то, что подарил Ему Остров... Нет, подарила — Она. Он открыл глаза и... только сейчас осознал, что увидел именно то, что и хотел увидеть, едва открыв глаза... Её лицо — нежное и такое дорогое, несмотря на всё, что случилось, участливо склонилось над ним. Сколько прошло времени? Не важно, похоже, Она просидела рядом, пока Он был в отключке. «Как ты себя чувствуешь?» — ощущения постепенно возвращались к Нему. Её ладони мягко держат Его руку... Как хорошо! Не будь Он таким, безнадёжным, извращенцем, они могли бы быть счастливы!... Хотя, может только Он так думает?!... Кого Он обманывает?!... Она любит играть с мужским телом... членом — Он уже ничем Ей не поможет...
— Хорошо, — все Его чувства были выражены одним словом, хотя как ещё можно выразить бесконечную Нежность, Признание и Благодарность. — Спасибо тебе! Спасибо за всё, что ты сделала для меня!
Слова сами срывались с губ:
— Я, Тебя — Люблю!..
И добавил с лёгкой грустью:
— Кажется, я так и не кончил...
— Кончил. Я никогда не видела такого... буйного оргазма! Кончи ты мне в рот, я бы — захлебнулась! — Она кокетливо приподняла бровь.
— Жаль, что я этого не запомнил!... Хотя, может и к лучшему.
— Ну-у-у... — протянула Она, с выражением нашкодившего котёнка, — мы можем повторить.
И прежде, чем до Него дошёл смысл последней фразы, наклонилась и, впервые за всё время их пребывания на Острове, нежно поцеловала Его в губы: «Я, тоже Тебя Люблю... Извращенец!»
«Как мы всё-таки похожи! — сформировалась в голове мысль. — Только Она поняла это намного... раньше».

 --- Никогда не говори никогда. Англо-русский плагиат  --- (измена)

Дина
Дина посмотрела на себя в зеркало у двери. Она вздохнула — так и буду с этим жить... Григорий, её начальник, позвонил ей и попросил встретиться с ним в городе в кафешке. Она знала, чего он хочет, но не знала, как он отреагирует на то, что она ему скажет.
Она взяла большую сумку, которую обычно носила с собой. Возможно, она и не была такой уж стильной, но в нем было все, что нужно матери троих детей. Взяв ключи, она снова посмотрела на свое отражение.
— Я действительно идиотка. — сказала она вслух и медленно закрыла за собой дверь.
Пока она ехала на встречу с Гришей, её мысли вернулись к той вечеринке на кафедре. Она прекрасно понимала, что без Саши никуда не поедет. Но почти в последнюю минуту его вызвали на важный эксперимент, и он уговорил ее поехать без него.
— Дорогая, ты уже оделась, дети у няни, и ты, конечно же, не хочешь оставаться здесь пока я работаю. Кроме того, на вечеринке будет полно твоих коллег, да и мне будет спокойнее работать и не отвлекаться на мысли о том, что ты скучаешь одна.
Итак, она ушла и действительно хорошо провела время. Она ходила по кругу и наслаждалась едой, разговорами и выпивкой. Возможно, она слишком наслаждалась напитками. — Она покачала головой. Она не собиралась винить никого и ничего, кроме себя. Она действительно выпила достаточно, чтобы расслабиться, довольно много на самом деле, но никакая выпивка не оправдывала ее поведение.
Она вышла через заднюю дверь подышать свежим воздухом, чтобы проветрить голову. Легкое жужжание было приятным, но она знала, что теперь ей придется попросить кого-нибудь сопроводить ее домой. Она глубоко вздохнула и нервно вздрогнула, когда кто-то заговорил.
— Дина, что ты здесь делаешь одна и без присмотра?»
— Гриша, ты что? Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа? Она рассмеялась и подошла к нему.
«Он определенно хорош собой», — подумала Дина. Высокий, светловолосый и красивый, он так контрастировал с Сашей, который был коренастым и темноволосым. Не то чтобы Саша был не так красив, как Гриша. Но у Гриши был вид кинозвезды, который заставлял женщин таять. Даже она была виновата в том, что поглядывала на него на работе, и тем более здесь. Но это же безобидно, напомнила она себе. Он никогда не заходил дальше лёгкого флирта. И ничего больше.
— Ты замерзла — прозвучало уверенно. Гриша снял спортивную куртку и накинул ее на нее. Дине действительно было приятно. На ней было черное платье без рукавов, оставлявшее открытыми плечи. Внутри было хорошо, но на воздухе чувствовался легкий озноб.
— Спасибо.
— Нет проблем, — улыбнулся он. — Для этого и существуют друзья. Не давая ей возможности заговорить, он продолжил: — серьезно, что ты здесь делаешь? А где Саша? Он же всегда при тебе?
Она грустно вздохнула. — Занят. А я просто хотела немного отдохнуть от всего этого дыма. Не понимаю, как там люди могут дышать.
— Понятно. Но здесь становится довольно прохладно. Как насчет того, — он рассмеялся и поклонился, — чтобы я проводил Миледи по коридору и показал ей мой новый кабинет? Мы будем держаться подальше от дыма и холода одновременно.
— Ну, Гриша, это так неожиданно, — рассмеялась она в ответ. Ты хочешь показать мне свои дипломы? Так я их видела.
— А что, это поможет тебя соблазнить? — поддразнил он ее.
— Тоже мне шуточки, — упрекнула она с улыбкой.
— Извиняюсь и буду вести себя прилично. Он демонстративно предложил ей руку.
Они шли по устланному мягким ковром коридору, пока он не остановился и не отпер дверь.
— Уже не И. О.? Уже завкафедрой!! Это что-то новенькое, Григорий. Поздравляю! Когда это случилось?»
— Всего несколько дней назад. У меня было время перенести все из моего старого офиса и заставить все это работать здесь, и к счастью все работает как надо. Кабинет действительно был прекрасен. Темная мебель подчёркивалась светлыми деревянными панелями и яркими шторами, задернутыми в данный момент.
— Это действительно красивый кабинет, — прокомментировала она и рассеянно сняла с плеч его пиджак и повесила на спинку стула.
— Да, это так, — мягко заметил он. Его руки нежно коснулись ее плеч и остановились там. — Но не такой красивый, как ты.
Она даже не могла сказать себе, как это началось. Казалось, только что они стояли в его кабинете, его руки легко касались ее обнаженных плеч, а в следующее мгновение они уже были в объятиях друг друга. Он дико целовал ее. Положив руки ему на плечи, она как бы оттолкнула его — раз, другой, третий. Каждый толчок был слабее предыдущего, когда же его язык вторгся в ее рот она поняла, что принимает его.
— О Боже, Дина, я так долго хотел тебя, — выдохнул Гриша, притягивая ее к себе.
Та часть мозга Дины, которая кричала, что она совершает ошибку, замолчала под удушающим вожделением, которое одолевало ее. Руки приподняли подол ее юбки, погрузились в трусики, чтобы помассировать ягодицы. Его зубы распахнули заднюю часть уже расстегнутого платья, и он начал сосать ее соски через лифчик. Царапанье черного нейлона по соскам заставило ее застонать и притянуть его голову к себе. Она отчаянно выдернула руки из-под платья, стряхивая его на пол, и сумела дотянуться до него сзади и расстегнуть лифчик.
Гриша отпустил ее задницу, чтобы стянуть лифчик вниз по рукам, а затем обхватить ее груди. Его лицо поднялось, и он начал лизать шею до самого уха. Его пальцы перекатывали соски, делая их все жестче и жестче. Чем резче, тем сильнее разгорался огонь во всем её теле. Она почувствовала, как его руки схватили платье и потянули вниз. Стоя только в теперь уже мокрых трусиках, Дина чувствовала только желание. Когда Гриша взял ее руку и направил в ширинку, она тут же схватила уже отвердевший хуй и начала поглаживать. Потребовался всего один нежный толчок, как она упала на колени и жадно втянула его в рот.
— Охх, Дина, — простонал Гриша и откинулся на край стола. Он повернул ее лицо к себе и ласково улыбнулся: — Пососи, Дина. Ммммм, так хорошо...
Внезапно он притянул её к себе. Одним движением он разбросал предметы на столе и уложил на спину. Он сорвал с нее трусики и скинул брюки. Подтянув к краю, он прижался к ней. Раздвинув ей ноги, он двинулся вперед и загрузил хуй в пизду.
Дина была полностью потеряна. Она чувствовала, как член входит и выходит из нее, быстрее и глубже с каждым ударом. Она смутно слышала, как он хрюкает, трахая её.
— Да, давай! Давай! Давай сильнее! Дина крепко обхватила ногами Гришу. В голове помутнело. — Сашенька... ещё! Ещё, милый Сашенька... — завизжала она. Гриша приостановился и посмотрел на её мокрый открытый рот и ничего не соображающие мутные глаза. Чуть она опомнилась, как он снова стал ебать с подхрюкиванием. Дина вновь завизжала — Сашенькаааааа! Он остановился, криво усмехнулся и зачерпнул ладонь из пизды намочив хуй. С размаха вставил во внезапно легко раскрывшуюся жопу, и не дожидаясь привыкания от души продолжил взбивать сливки. — Гриишенька... завопила она... Гриша! — Он любил ебать женщин в жопу, когда они лежат на спине. Рукой удобно залезть в мокрую пизду и защемить клитор. От этого всего Дина стала подвывать, почувствовала, как он набухает внутри нее, и ещё приподняла бедра. Он закричал, а она... она завыла, завыла по волчьи, долго и протяжно... Он уже спустил и мельком подумал, как хорошо, что это крыло здания сейчас пустует. Она выла громко на одной ноте, сиськи дёргались, бёдра дрожали ещё наверное целую минуту до расслабухи.
— Как в пизду, так Сашенька, а в жопу Гриша... — с этакой торжествующей ухмылкой.
— Даа. Я даже не представляла, что так бывает в жопу... Ты там меня сейчас девственности лишил — прошептала Дина.
— А чего Сашка тебя в жопу не ебёт? Не даёшь что ли?
— Плохо просит...
Он достал откуда то фотик и запечатлел её такую — ноги в стороны, из пизды и из жопы всё течёт, глаза мутноватые, рот в улыбочке.
От вспышки внезапно рассудок вернулся. В ужасе от того, что сделала, она накинула платье, сунула нижнее белье в сумочку и быстро выскочила из кабинета и из здания.
Дина приехала домой и нырнула в душ, как будто горячая вода могла каким-то образом смыть невероятную глупость, которую она только что совершила.
Когда Саша наконец вернулся домой, она притворилась спящей. Он свернулся калачиком на кровати, и она прижалась к нему. Стараясь лежать спокойно, чтобы не потревожить его, она наконец погрузилась в тревожный сон.
Следующий день был не лучше. После того как все ушли на работу и в школу, она села за кухонный стол и принялась размышлять. Она не только предала Сашу, но и сделала это не задумываясь. 15 лет верности пошли коту под хвост одним махом.
Что ж, это случилось. Она чувствовала себя ужасно. Но она ни в коем случае не собиралась вести себя так, будто случившееся однажды может повториться. Дина слышала, что, предположительно, первый роман бывает самым трудным. Для нее это безусловно будет последним.
— Черт возьми, Дина, — сказала она вслух самой себе. — Но ведь это было так хорошо!
Прошло несколько дней, и она начала понемногу успокаиваться. Она все еще не могла решить, стоит ли ей признаться Саше. Она знала, что это причинит ему ужасную боль, возможно, непростительную. В то же время честность, которую они всегда проявляли друг к другу, требовала признания. Она решила все хорошенько обдумать. Она никак не могла прийти к какому-то решению. Возможно, к субботнему вечеру, который они всегда старались провести вместе, будет ясно, как себя вести.
Потом в пятницу раздался телефонный звонок.
— Алло?
— Привет, Дина. Нам нужно поговорить.
— Григорий, я не уверена, что это нужно. На самом деле, не думаю.
Его голос был полон решимости. — Ты должна услышать то, что я тебе скажу.
— Окей. В кафе в час дня?
— Все будет в порядке. Не опаздывай. Он резко повесил трубку.
Поездка туда заняла целую вечность. По дороге Дина обдумала и отбросила десяток различных сценариев разговора. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что никакого романа не будет. То, что произошло, она не могла изменить, но это не повторится.
Она вошла в кафе, Гриша уже сидел там.
— Привет, — тихо сказала Дина, садясь.
— Что? — отозвался он. — Ну вот, Дина. Никакого поцелуя для твоего любовника?
— Ради бога, даже не шути об этом, — прошептала она. — Кто-нибудь может тебя услышать.
Он удивленно посмотрел на нее. — После того вечера это все, что ты можешь сказать? Это было волшебно, это значило что-то особенное для меня.
Дина глубоко вздохнула и строго посмотрела на Гришу.
— Единственное, что это значило, так это то, что ты получил своё. Ты хотел меня долгое время, я знаю. Чего я не понимаю, так это почему. У тебя Рита, потрясающая жена, а твоей дочке нет ещё и годика.
Он усмехнулся и пожал плечами. — От этого еще приятнее знать, что верная жена была со мной шлюхой. Мне нравится получать всё то, что нельзя, или, по крайней мере, то, что никто не думает, что я могу получить.
— Боже, Гриша, я не могу поверить, что ты так бессердечно относишься ко всему этому, — изумилась Дина. — Ну что ж, это еще проще. Она посмотрела ему прямо в глаза. — Я говорю тебе, что совершила ужасную ошибку, и это больше никогда не повторится. Надеюсь, тебе понравилось меня заполучить, потому что это всё. Никогда больше.
— О, я так не думаю, — торжествующе рассмеялся Григорий и бросил на стол фотографию.
Дина ахнула, увидев её.
— Ты только посмотри, — усмехнулся Григорий, пока Дина смотрела. — Какой замечательный снимок, сперма из пизды и жопы, слюнявый рот!
— Ты сукин сын, — прошипела Дина.
— И правда, — ухмыльнулся он. — И ты не можешь так разговаривать со мной! Если ты не хочешь, чтобы все это вышло наружу, слушайся меня!
Дина сразу поняла, что ей грозит. Она взяла фотографию.
— О, кстати, можешь оставить себе. У меня есть несколько копий, если тебе интересно. Пока Дина сидела молча, Гриша удовлетворенно кивнул. — Теперь, когда неприятности позади, перейдем к делу. Ты будешь развлекать меня, когда я захочу. Дина подняла голову и покачала ею. — Ну-ну, мы уже все уладили. Я уверен, тебе понравится.
— Вообще-то, этот уик-энд будет хорошим началом. Мне все равно, что ты скажешь мужу, главное, чтобы ты была у меня к семи вечера. Просто чтобы показать тебе, что я неплохой парень, я даже дам тебе нижнее белье, которое хочу, чтобы ты надела. А пока мне кажется, что я сейчас в хорошем настроении. Так что поехали сейчас ко мне.
— Нет, — тихо сказала Дина.
— Что?
— Я сказала НЕТ, — Дина посмотрела на него. — Возможно, я совершила ошибку, которую, вероятно, никогда не смогу исправить, но я не глупа. Если я соглашусь с этим, то окажусь еще глубже в твоей власти. Рано или поздно ты заставишь меня сделать что-нибудь такое, что все равно выдаст всю эту историю.
Он успокоился и откинулся на спинку стула.
— Что ты собираешься делать? — Он рассмеялся. — Скажешь своему высоконравственному, честному мужу, какая ты шлюха?
— Да.
Одно слово Дины совершенно ошеломило Григория.
— Ты, ты не посмеешь, — пробормотал он. — Я знаю Сашу. Он вышвырнет тебя прямо на улицу.
— Он может, — Дина согласилась. — И если он это сделает, я не смогу его ни в чем винить. Я могу потерять все: его, детей, все, что у меня есть. Но я вынуждена рискнуть, у меня нет выбора.
Григорий сидел с открытым ртом. Нет, она просто не посмеет. Все это был какой-то блеф. Но что, если она это сделает?
— Григорий?
Он поднял глаза. Он был поражен спокойным, решительным выражением ее лица.
— На случай, если ты беспокоишься о своей роли в этом деле... так волнуйся.
— Боюсь, что твою еврейскую маму расстроит эта фотка... в панике пробормотал он.
Дина спокойно глянула на него, хотя внутри всё вибрировало. «Он сам себе копает яму».
— Да, моя еврейская мама очень расстроится. Но ещё больше расстроится мой русский папа. Не столько из-за фотки, как из-за расстройства мамы. Но прежде всего он очень расстроится из-за тебя, Гришенька!
Её папа был проректором политеха, и имел близкие связи с руководством университета, в котором работали и Дина, и Григорий.
Дина подозвала официанта и спросила, где можно позвонить.
— Это фото — улика! Я тебе не завидую. Я изменила мужу и буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Даже если Саша найдет возможным простить меня, мне будет очень трудно самой простить себя за то, что я причинила боль ему и моей семье. Но ты будешь сожалеть ещё больше!
...
— Папа, я срочно еду к тебе! Очень серьёзно!
Через час из кабинета отца Дина позвонила Саше и попросила выйти встретить её у проходной своего КБ.
— Сашенька, это очень важно!
Рита — год назад
Это было невероятно! Это был самый сильный оргазм за долгое время, а я даже не лежала в постели. Я склонилась над спинкой дивана в своей гостиной, и твердый хуй входил в меня сзади. Мои ноги даже не касались пола, а во рту у меня были скомканные трусики, и я изо всех сил кусала их, чтобы не закричать и не разбудить ребенка.
Он сделал последний рывок, пробормотал « Ччерт!», и я почувствовала горячую сперму. Он стоял позади меня, не двигаясь, когда его хуй обмяк, он отступил назад, и выпал из меня. Я отодвинулась, пока мои ноги не коснулись пола, а затем встала, повернулась к нему лицом и спросила:
— Напомни, как тебя зовут?
Чтобы понять, почему безымянный мужчина ебал меня, вам нужно знать только то, что я девушка, воспитанная отцом, основной философией которого было: «Не сердись, поквитайся, а после того, как ты поквитаешься, поквитайся ещё!»
Я слышала это всю свою жизнь и вспомнила в тот день, когда узнала, чем занимался Гриша, мой муженёк.
История начинается в тот день, когда Гриша сказал, что пора заводить ребёнка.
Я уставилась на свой кофе, обдумывая вопрос. У нас с Гришей поздний брак, мы были женаты всего пять лет. По-видимому, Гриша решил, что у него уже всё в порядке с карьерой. Я же была не очень довольна своей работой в качестве секретаря в конторе, и перспектива стать мамой и сидеть дома была для меня вполне приемлема.
— Пора так пора.
Уже через четыре месяца я была беременна, и вот тогда начались проблемы. На самом деле проблемы начались, когда начал увеличиваться живот. Моя сексуальная жизнь покатилась к черту. Наши четыре, а иногда и пять раз в неделю сократились до трех, а потом до двух, а потом, может быть, и до одного раза в неделю.
Мои гормоны бушевали, я же хотела ебаться несколько раз в день, но у меня ничего не получалось. Наконец Гриша вообще перестал заниматься со мной сексом. Он сказал мне, что боится, как бы не повредить ребенку. Но ведь доктор сказал, что мы можем продолжать до восьмого месяца или до тех пор, пока мне не станет неудобно, но Гриша настоял, дескать врачи, как известно, ошибаются, и он не собирается рисковать.
А потом, как будто отсутствие секса было недостаточно плохо, Гриша пришел домой и сказал мне, что он ожидает повышение на работе, и ему придется работать дольше. Как раз тогда, когда я чувствовала себя хуже всего, я оставалась дома одна почти каждый вечер. У меня была работа, чтобы занять себя в течение дня, но сидеть дома в одиночестве и смотреть телевизор просто невыносимо. Я мирилась с этим около месяца, а потом начала искать какое-нибудь занятие, которое позволяло бы мне выходить из дома по вечерам.
В библиотеке, просматривая книжки по воспитанию детей, я сидела рядом с женщиной примерно моего возраста и, разговаривая, обнаружила, что у нас много общего. После встречи мы вдвоем отправились выпить кофе и получше узнать друг друга. Как и я, Юля начала посещать библиотеку, потому что ей тоже надоело сидеть дома одной, в то время как ее муж работал допоздна.
— Конечно, мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что на самом деле Павел обманывает меня со своей секретаршей.
— О Боже! Что ты сделала, бросила его?
— Черт возьми, нет, не бросила. Я решил, что то, что хорошо для него, хорошо и для меня, поэтому завела любовника.
— Муж узнал об этом?
— Пока еще нет.
— Я не знаю, как тебе это удается. Если бы я поймала мужа на измене, то сразу бы сбежала.
— Это легко сказать, но я подумала о том, каково это будет жить как мать-одиночка, и решила: «ни в коем случае. « Почему я должна отказываться от своей комфортной жизни только потому, что этот придурок трахал белокурую сучку, которая работала на него? Лучше пусть он поддержит меня, пока я буду делать то же самое.
— Да, разумно. Хотя не знаю, смогла бы я это сделать.
— Конечно, сможешь, милая. Ты сексуально выглядящая дама, и парни будут приставать к тебе.
— Очень мило с твоей стороны, но я начинаю походить на корову.
— Не имеет значения, девочка. Есть много парней, которые думают, что беременные женщины самые сексуальные. О чёрт, посмотри на время. Я должна встретиться со своим любовником. Увидимся на следующей неделе?
По дороге домой я думал о Юле и ее словах. Я бы не смогла оставаться с мужем, который мне изменял. Интересно, как ей это удается?
В следующий вторник Юля оставила мне место рядом с собой.
— Сегодня мне не придется спешить, — сказала она. — Мой нынешний уехал из города на два дня. Хотя сейчас, наверное, самое время начать искать ему замену.
— Замену?
— Не стоит держаться за одного слишком долго. Они начинают становиться собственниками, и последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь, — это эмоциональные проблемы. Обычно я трахаюсь примерно шесть недель, а потом нахожу другого.
— Ты просто выбираешь парня, используешь его, а потом бросаешь? И они не злятся?
— Нет! Большинство мужиков хотят длительных отношений не больше, чем я.
— Иногда мне кажется, что и я должна найти себе любовника.
— Муженек плохо себя ведёт?
— Он не занимался со мной сексом с тех пор, как показался животик. Я лезу на стену, но он говорит, что боится навредить ребенку.
— Ах ты, бедная девочка. Я знаю, что ты чувствуешь. Мои гормоны взбунтовались и превратили меня в нимфоманку, когда я была беременна. К счастью для меня, мой мудак в то время не занимался своей белокурой сиськастой, и смог удержать меня от слишком резких движений.
Мы встречались с Юлей раз или два в неделю. У неё был теплый и жизнерадостный характер, и она умела заставить меня смеяться даже в плохие дни. Если в кафе была какая — нибудь музыка — живая группа или музыкальный автомат-и танцевальная площадка, то нас обоих неизбежно приглашали танцевать. Сначала я колебалась, но Юля сказала:
— Тебе это нужно. Из-за твоего идиота — мужа ты чувствуешь себя нежеланной и нелюбимой. Большинство парней, приглашающих тебя на танец, делают это потому, что для них ты выглядишь сексуально.
— Нет, не хочу, я толстая.
— Я уже говорила тебе, что есть много мужчин, которые думают, что беременные женщины — самые сексуальные. Я гарантирую, что ты сможешь трахнуться в ближайшие десять минут, если захочешь.
Вот в чем была проблема — я действительно хотела. Я действительно немного вырвалась из своей скорлупы и танцевала с некоторыми парнями, которые приглашали меня, но были и проблемы. Было очень приятно, когда меня обнимали — когда мужские руки касались меня, — но жесткие члены, которые тыкались в мою ногу, только делали меня еще более возбужденной. Я получила несколько приглашений пойти к парню домой, но даже когда я чертовски хотела этого, я всегда помнила своё положение замужней женщины. Черт бы его побрал! Доктор сказал, что проблем не будет, но у Гриши все еще был иррациональный страх, что занятие любовью со мной каким-то образом повредит ребенку.
Был вечер вторника, Гриша снова работал допоздна, и мы с Юлей сидели в кафе и ждали прихода её парня.
— Вот чёрт!
— Чёрт, что?»
— Только что пришел один из моих бывших любовников.
— Так почему же чёрт. Я думала, что все твои романы были кратковременными, и вы расстались друзьями?
— Почти все, но он один из тех редких, кого я бросила, потому что он заставлял меня нервничать.
— Как это?
— Даже не знаю. Что-то в нем было не так. Он лгал мне о чем — то — я не знаю о чем, — но я чувствовала это, а я не люблю, когда мне лгут. Мои ребята всегда знают, что я замужем, и знают, почему я с ними. Я ожидаю от них такой же честности. Он был хорош в постели, но он просто заставлял меня нервничать.
— Это не ответ на вопрос почему «О черт?». Если он ушёл, значит, ушёл.
— Когда я порвала с ним, он плохо это воспринял. Он называл меня шлюхой, и еще по-всякому. Я просто надеюсь, что он не увидит меня, не придет и не устроит сцену.
Я оглянулась через плечо и спросила:
— Где он?
— Вон там, у двери на кухню. Парень, сидящий с рыжей.
Я взглянул на ее бывшего парня и сказала:
— Он не придет и не устроит сцену, по крайней мере, если планирует переспать с рыжей. Они вошли вместе. Как долго он был твоим любовником?
— Чуть меньше месяца.
— Недавно?
— Он был как раз перед моим сегодняшним.
— Мне кажется, вы виделись в основном по понедельникам и средам.
— Откуда ты это знаешь?
— Вечерние заседания кафедры.
Лицо Юли побледнело, как только она поняла, что я только что сказала.
— О Боже, ты же не имеешь в виду...
— Боюсь, что да. Этот мудак, сидящий с рыжей, — мой любящий муж. Забавно, но на работу эта красавица не похожа. Ха, он должен был быть на работе допоздна.
Юля начала что-то говорить, но в этот момент к кабинке подошел её парень. Она познакомила меня с Мишей, и после того, как он сел, я сказала:
— Мне нужно оставить вас двоих влюбленных наедине, но как мне выбраться отсюда так, чтобы мой мудак меня не увидел?
— Ты не собираешься пойти туда и встретиться с ним лицом к лицу?
— Нет. Я еще не знаю, что буду делать, но встреча с ним... По крайней мере, не сейчас.
— В конце коридора есть выход к туалету, — сказал Миша. — если ты встанешь, повернешься к нему спиной и пойдешь к туалетам, все будет в порядке.
Я встала, посмотрела на Юлю и спросила:
— Мы завтра встретимся?
— Ты уверена?
— Ты же ничего не знала. Увидимся завтра.
Я подумала обо всём, что только что узнала о своем любящем муже, и задалась вопросом, как долго это продолжалось. Было ли это до того, как я забеременела, или это началось из-за ребенка? Или ребенок был оправданием, которое он использовал, потому что он просто не хотел меня? Но больше всего я думала о том, как я билась о стены из-за отсутствия секса, в то время как этот несчастный ублюдок трахал всё, что двигалось.
Главный вопрос был: «что мне делать?» В моей голове проносились мысли от убийства до простой кастрации. В моем воображении было видение Гриши, просыпающегося утром привязанным к кровати испуганно глядящего на нож у меня в руке... К тому времени, когда я подъехал к дому, я знала... Я знала, что Юля была права в том, что жизнь матери-одиночки будет отстойной и что отказ от комфортной жизни будет бессмысленным. Я не знала, смогу ли завести любовников, но даже если бы и смогла, что сказал бы Гриша, если бы узнал?
К тому времени, как я положила сумочку на стол, я уже решила, что пока ничего не буду делать. Я буду вести себя так, будто понятия не имею, что делает Гриша. Это будет не так уж трудно. Я уже не вздрагивала, когда он прикасался ко мне в постели, так как секса не было несколько недель, и если он замечал какие-либо изменения во мне, когда я была рядом с ним, я винила в этом гормональные изменения, вызванные беременностью. Я лежала в постели и притворялась спящей, когда этот мудак вернулся домой.
Назавтра Юля уже сидела за столиком, и я заметила на ее лице беспокойство.
— Проблемы?
— Я не знаю, как себя вести. Я никогда не общалась с женой одного из любовников, по крайней мере сознательно.
— Я тебе уже сказала, ты ведь ничего не знала, поэтому я не держу на тебя зла, но все равно именно об этом я хочу поговорить сегодня. Я хочу знать всё. Что, когда, где и как. Не подробности того, что ты делала в постели, конечно, но где ты с ним познакомилась и тому подобное.
— Зачем тебе все это знать?
— Потому что в один прекрасный день мы все выясним, и мне это может понадобиться при разводе.
— Ну что ж, посмотрим. Это было около пяти недель назад, и я только что бросила Ивана. Это был вечер среды, и я выпивала после работы с некоторыми девушками с работы. Там был живой оркестр, и мужчины подходили к нашему столику и приглашали нас танцевать. Гриша несколько раз приглашал меня на танец, и я то знала, что именно ему нужно, и к четвертому или пятому танцу решила рискнуть. Он знал мою историю и знал, почему я с ним. Но уже на нашем третьем или четвертом свидании, он начал нести пургу о том, что он больше мужчина, чем мой муж, и я начала чувствовать себя неловко с ним. И я ощутила, что он лжёт, когда говорит о своем собственном браке.
— Но почему? И что же он сказал?»
Юля отвернулась.
— Ты меня не расстроишь. Ты ведь и тогда понимала, что он лжёт.
— Он сказал, что в постели ты холодная рыба. Ты считаешь, что секс ради удовольствия порочен, и единственной причиной для секса может быть только рождение детей. Он сказал, что ты будешь заниматься с ним сексом, только когда у тебя будет фертильный период, и что, как только ты забеременеешь, ты откажешься от него. Он сказал, что это ты поставила его в такое положение, когда для того, чтобы иметь хоть какую-то сексуальную жизнь, он должен тебе изменять.
— Он говорил тебе, почему женился на такой женщине?
— Он сказал, что не знал этого до самой свадьбы. Он ожидал, что ты будешь фейерверком в постели, основываясь на горячих сеансах поцелуев, пока вы встречались. Он сказал, что, по его мнению, ты обманом заставила его жениться.
— Тогда с какой стати ему оставаться в таком браке, если он так думает?
— По его словам, он уже собирался развестись, но потом ты забеременела, и он почувствовал, что должен остаться с тобой и быть отцом ребенка.
— Это, конечно, очень великодушно с его стороны.
— Он мудак, и мы обе это знаем. Что ты собираешься делать?
— Нет. Меня раздражает, что он занимается сексом, а я лезу на стену. Жаль, что я боюсь, что не смогу ему изменить.
— Чушь собачья, милая.
— В любом случае это не имеет значения. Я начинаю походить на толстого, выброшенного на берег кита и не могу привлечь любовника.
— Спорим! Я вижу здесь двух парней, которые не спускают с тебя глаз с тех пор, как ты вошла. Я все время говорю тебе, что есть куча парней, которые думают, что беременные женщины сексуальны эротические рассказы на дойки.biz. Готова поспорить на что угодно, что если мы встретимся сегодня вечером после работы, ты найдёшь парня к восьми часам.
— Ты действительно так думаешь?
— Милая, я не просто думаю — я знаю! Давай, попробуй. Тебе не нужно спешить домой. Сегодня у него заседание кафедры?
— Да, но обычно он приходит домой на ужин перед тем, как уйти.
— Перебьётся. Позвони ему и скажи, что сегодня работаешь допоздна.
Я задумалась. Я не думала, что смогу привлечь кого-то в таком состоянии, но сейчас у меня действительно не было настроения идти домой и смотреть на изменяющего ублюдка, за которого я вышла замуж. Я уже собиралась сказать: — «Ладно, давай сделаем это», когда мне в голову пришла мысль.
— Откуда нам знать, что мы на него не наткнемся? Откуда нам знать, что мы не окажемся в одном месте?
— А тебе не все равно? Тебе действительно не все равно? Пусть он боится встречи. Это он должен быть на заседании кафедры.
— Я не уверена. Не знаю, смогу ли я завести любовника.
— Ладно, нет так нет, но ы все равно будь рядом, чтобы у парней был шанс показать, что ты сексуальная и желанная женщина. Давай, Рита, хотя бы для поддержания самоуважения.
Я думала, что Юля просто была добра ко мне, но я действительно не хотела идти прямо домой после работы.
...
У меня рот был забит подушкой, и я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать, когда твердый хуй глубоко вошел в меня сзади. Я уже кончила дважды, и третий раз назревал. Краем глаза я видела, как Юля на другой кровати сосала Мише, пытаясь снова поднять его хуй, и подумала, хватит ли у меня времени сделать то же самое с моим парнем. После такой долгого воздержания я, конечно, хотела продолжать, но мне нужно было опередить Гришу. Мне нужно было удержать его от мысли, что я могла бы ебаться где-то ещё. Это означало, что я должна была поддерживать вид счастливой домохозяйки, а это, в свою очередь, означало, что Гриша должен был поверить, что я сижу дома толстая, тупая и счастливая, в то время как он бродит вокруг.
— Готова, детка? — спросил мой возлюбленный. — Пока всё?
— Проолжай, — простонала я, тогда он схватил меня за бедра, резко и быстро вошел в меня, и я почувствовала горячую сперму в себе. Он толкался в меня, пока не начал размягчаться, а потом вышел. Я перевернулась на спину и посмотрела на него.
— Ты чертовски горячая девушка, — сказал он, и я улыбнулась ему и сказала:
— Ты и сам не так уж плох. — У меня есть время еще на палку, если ты быстро встанешь.
— Помоги, тогда это не займет много времени.
Он подвинулся так, что его хуй оказался рядом с моим ртом, и я начала сосать головку.
Я мысленно вернулась к началу вечера. Не успели мы сесть, как двое парней пригласили нас танцевать. Парень, с которым я танцевала, сказал, что заметил мои кольца, и то, как быстро я ответила «Да « на его приглашение потанцевать наводит на мысли. Потом он прямо спросил, не хочу ли я поехать с ним. Я был застигнута немного врасплох и сказала:
— Не всё сразу.
— Хорошо, тогда могу я присоединиться к вам за столом?
— Приятно слышать, что старая, толстая, замужняя женщина...
— Очень сексуальная замужняя женщина — прервал он меня.
Его звали Коля, и я позволила ему присоединиться ко мне за столом. К тому времени Юля уже сообщила приятелю Коли, что не возражает потанцевать с ним или позволить ему купить ей выпивку, но у нее есть парень, который придет позже. Приятель сказал, что никаких проблем, и он составит ей компанию, пока не приедет её парень.
К тому времени, как Миша приехал, танцы с Колей возбудили меня до предела. Как только Миша выпил один бокал и потанцевал с Юлей, она объявила, что танцы и выпивка закончились.
— Пора бы уже и моей подружке потрахаться.
Десять минут спустя мы уже были в заводском общежитии.
Мы жестко поеблись с Колей, и потом он трахнул меня еще раз. Когда все было кончено и я одевалась, он спросил:
— Можно нам еще увидеться.
— Ты действительно хочешь?
— Ещё бы!
— Я могу встречаться по понедельникам и средам, когда мой муж работает допоздна.
— Прекрасно. Позвони, когда сможешь.
— Но почему? Почему такой красивый парень, как ты, хочет тратить свое время на толстую замужнюю женщину?
— Честно?
— Конечно.
— То, что ты замужем и беременна, и есть главное возбуждение. Я думаю, что беременные женщины сексуальны, и есть что-то такое классное в том, чтобы выебать женщину другого мужчины.
— Ну, это, конечно, романтично.
— Ты хотел честности. Ты не ищешь романтики. Ты за что-то поквиталась с муженьком, а я оказалась в нужном месте в нужное время. Я думаю, что ты чертовски горячая, и я хочу тебя.
Я страстно поцеловала его и сказала, что увижу его в понедельник.
Про себя подумалось: «Ладно, девочка, теперь ты официально прелюбодейка, чего ты никогда не ожидала.»
Я встретила Колю после работы в понедельник, и мы провели три часа в его квартире. Так начался мой трехнедельный роман с ним. Все закончилось на хорошей ноте. Он встретил девушку, которая его заинтересовала, и мы расстались друзьями. За ним последовал Тима, за ним Даня, которого сменил Гриша. Да да, это было удобно, не надо бояться спутать имена.
Через месяц я сказала Юле:
— Скоро у меня будет ребенок, и тогда я буду не в состоянии ебаться по крайней мере шесть недель.
— А что будет потом? Ты все еще будешь с этим придурком?
— Даже не знаю. Но одно я знаю точно. Если мы все еще будем вместе в тот день, когда доктор разрешит мне снова заняться сексом, первым человеком, который сделает это, будет не Гриша. Нам остается только подождать и посмотреть.
Я стояла на коленях перед Гришей, облизывая его хуй, когда у меня отошли воды. Он отвез меня в больницу, и я ему пообещала, что он будет моим первым, когда мне разрешат снова заняться сексом.
Через шесть недель я была совершенно уверена, что доктор разрешит секс, поэтому позвонила Грише и предупредила его. Выйдя из кабинета доктора, я сразу же отправилась к Грише.
Я положила Лизу, дала ей бутылку и разделась.
Гриша выебал меня дважды, потом был минет, который я была ему должна, а затем я собрала Лизу и направилась домой.
Я готовила ужин, когда муж вернулся домой. Мне захотелось хорошенько отдохнуть.
— Хорошие новости, милый. Доктор говорит, что я могу ебаться. Гриша опустил голову и лизнул пиздёнку, которая была хорошо выебана другим Гришей всего несколько часов назад. Он лизал и лакал пару минут, а потом я застонала:
— Хватит, выеби меня, я так соскучилась!
Гриша медленно и ласково занимался со мной любовью, а когда кончил, то упал на кровать рядом со мной и спросил:
— Повторим?
— Давай не будем торопить события, милый.
Это было год назад. Гриша встретил девушку, и мы поцеловались на прощание. Он был заменен Вовой, который был во мне в течение последних четырёх месяцев.
Я переняла философию Юли. Лучше остаться и позволить этому мудаку поддерживать тебя, чем уйти и жить в маленькой квартире матерью-одиночкой. Я даю Грише хороший дом и даю ему полноценную сексуальную жизнь. У него хорошая еда, чистая одежда, чистый дом, и его жизнь ничем не отличается от жизни его многочисленных женатых друзей.
Так что же привело меня к безымянному парню, колотящему мою пизду? Гриша уехал на работу, а Юля позвонила мне и сказала, что её парень все еще хочет трахаться, а ей нужно идти на работу. Жаль, что такой хороший стояк, как у него, пропадает впустую.
— Присылай его сюда.
Я провела его в гостиную, наклонилась над спинкой дивана, потом повернулась и улыбнулась ему, и только когда он кончил, спросила, как его зовут.
Последствия.
Саша забеспокоился, что же случилось, почему вдруг Дина срочно вызвала его на проходную.
— Саша, нам нужно поговорить. Но прежде чем я скажу что-нибудь еще, поверь мне, когда я скажу, что люблю тебя и что ты самый важный человек в моей жизни.
Серьезный голос немного отпугнул его, такое редко приходилось слышать от жены.
— В чем дело, Дина, что ты хочешь мне сказать? — В его голосе явно слышалась тревога.
— Я, я, — Дина дрожала, наконец продолжила, — я трахалась с Григорием.
— Ты что? — спросил Саша, не веря тому, что услышал. Конечно, Дина не изменит, ведь они часто говорили о парах, которые обожглись, дурачась, и о том, что никогда не сделают этого друг с другом.
— Неделю назад на вечеринке, тебя не было, он каким-то образом соблазнил меня, не знаю как, вдруг это случилось...
— Как ты могла? — горечь и гнев теперь были очевидны в Сашином голосе. — Ты хочешь сказать мне, что мы расстаёмся.
— Нет, Сашенька, я люблю тебя, но я должна была рассказать тебе, что случилось.
— Так расскажи мне, Дина! — в голосе слышалась явная горечь.
— Я не знаю, как это случилось, просто он соблазнил меня, и я позволила ему. Пожалуйста, поверь мне, я чувствую себя ужасно, а сегодня Григорий пытался меня шантажировать... — и она выложила историю о том, что только что произошло. Саше было трудно поверить, во-первых, что Дина, очевидно, так легко изменила ему, и даже более того, что Григорий, человек, которого он знал, сделал бы что-то подобное с ним и с Диной.
Саша встал со скамейки, сам не зная зачем, и вдруг понял, что Дина все еще сидит там, и слезы текут по ее щекам.
— Прости, я не хотела...
— Да, конечно, ты не хотела. Иди домой, может быть, мы поговорим, когда я приеду. — С этими словами он ушёл, даже не оглянувшись на Дину.
Следующие несколько часов прошли как в тумане, Саше кто-то позвонил из университета, и сказал, что Григорий уже уволен и уехал в неизвестном направлении.
В каком-то смысле это было некоторым облегчением, но в другом, это только усилило боль, которая чувствовалась из-за предательства Дины. Может быть, это и не было преднамеренным, но всё же она могла бы остановить его, она могла бы бороться с этим, но она этого не сделала. Саша все еще не был уверен, что собирался делать, но знал, что должен встретиться с ней лицом к лицу. На самом деле не было места, куда он хотел бы пойти или где нужно было бы быть. Поэтому Саша просто бесцельно бродил по городу, пока не решился на разговор.
Было тяжело и безвыходно. Дина договорилась, что дети проведут ночь с друзьями, так что не нужно было беспокоиться о том, что они войдут или услышат разговор. Но это было, пожалуй, единственное хорошее.
Не знаю, что Саша ожидал услышать или, если уж на то пошло, хотел услышать, но что бы это ни было, оптимизма не внушало. Дина продолжала говорить, как ей жаль, и как она любит мужа, но она не могла объяснить почему так получилось. Саша попытался спросить её, что он сделал, чтобы вызвать её измену, но ей по сути нечего было сказать. Дина заверяла, что никогда больше не сделает ничего подобного, но как можно было ей доверять?
Стало ясно, что сегодня ничего не будет решено. Саша сказал Дине, что ему нужно время, чтобы подумать, решить, разводятся ли они, или могли бы все уладить, и она должна дать время. Она согласилась навестить сестру на несколько дней, оставив Сашу дома размышлять о своем будущем.
Хорошо, что детей не было дома, вряд ли им нравится, когда их отец напивается, но именно это он и сделал, впервые за долгое время. Саша сидел, наполняя свой стакан, и думал о прошедших годах. Вспоминая, как они с Диной встретились и полюбили друг друга, думая о том, как занимались сексом.
На следующее утро он проснулся, чувствуя себя немного измотанным. После того, как шатаясь добрался до ванной и проглотил несколько обезболивающих таблеток, встал под душ, пытаясь смотреть вперед, но видел только жизнь, разорванную Диной. О чём бы он не думал, все, что Саша мог видеть, это Дина, сосущая Гришин хуй.
Наконец он понял, что должен выйти и подышать свежим воздухом. Но его на выходе перехватил товарищ по работе, ушедший как раз в этот день в отпуск. Он сказал, во-первых, что Саше срочно оформили отпуск на две недели, они с женой едут на это время в деревню к родителям и забирают его с собой. Сашины неуклюжие возражения были отметены с порога, Сергей позвонил Дине и сказал, чтобы она возвращалась домой с детьми и ждала мужа через две недели.
В деревне за 150 километров от города Сашу никто не тревожил, его полностью отсекли от городских новостей, да и сами не лезли в душу. Разве что устроили сухой закон. Он проводил много времени на воздухе, ничего не делал и как то расслабился, до того, что удивился, когда Сергей через две недели отвёз его в свою квартиру, а сам уехал обратно к родителям.
По привычке Саша переоделся в спортивную форму и направился в парк, полагая, что хорошая пробежка пойдет на пользу. Примерно через полчаса он машинально шёл по тропинке, погруженный в свои мысли, и вдруг услышал, что какая-то женщина зовёт по имени:
— Саша, пожалуйста, остановись, мне нужно поговорить с тобой.
Удивленный, он остановился и оглянулся: это была Рита, жена Григория. Сашиной первой реакцией было проигнорировать её и убежать, но инстинктивно он понимал, что, как бы ни хотелось выругать её за то, что сделал её муж, он должен выслушать, потому что она, очевидно, тоже жертва.
Саша
Я свернул с тропинки и подождал, пока Рита догонит меня, колеблясь, не зная, что сказать. К счастью, она заговорила со мной первой:
— Саша, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что не знала, что он делал. Я не могу поверить, что он сделал это с Диной, — пока она говорила, слезинка скатилась из уголка ее глаза и скатилась по щеке. Рита рассказала мне о том шоке, который она испытала, когда ей позвонили и сообщили, что Григорий уволен.
— И где сейчас Григорий Яковлевич? — Официозно спросил я.
— Уехал в Томск. Он устроился в институт, но его предупредили, что там мужики крутые, и если он будет кобелить, то лишится не только работы, но и яиц... — грустно улыбнулась Рита.
Когда другие бегуны пробежали мимо нас, бросая на нас странные взгляды, я понял, что мы должны перейти в другое место, чтобы продолжить этот разговор. Рита слегка угрюмо предложила пойти к ней домой.
Мы сидели и разговаривали, и она объяснила, что да, она знала, что Гриша всегда смотрел и даже флиртовал с большинством своих подруг, но думала, что все мы, парни, так делаем.
Вскоре стало ясно, что, как бы сильно ни пострадала она сама от осознания предательства Григория, её больше беспокоило влияние, которое он оказал на нашу семью. Я попытался объяснить, что понимаю, что это не её вина, что это было что-то внутри Григория, что он скрывал от всех, кроме тех, кто попал в его паутину обмана. В то же время, горечь, которую я чувствовал к Дине из-за её предательства, вновь обострилась, и я не мог сдержать дрожь в голосе.
Мы немного посидели за бокалом, делясь друг с другом своими историями и горестями, зная, что нас поймут. Наконец, после того, как немного поговорили о предательстве Дины, я подумал, что, возможно, мне следует уйти. Я встал, направился к двери и обернулся, чтобы поблагодарить Риту за то, что она меня выслушала. Тут она подошла ко мне и крепко обняла, пытаясь сказать мне, что это не вина Дины, что она каким-то образом оказалась втянутой во что-то, что не могла сдержать или бороться, и что, возможно, я должен дать ей второй шанс. Когда я почувствовал, как руки обхватили меня, а грудь прижалась ко мне, я ответил ей тем же. Казалось, что это объятие помогло нам обоим понять наши боли и, я думаю, наши потребности.
Вскоре интенсивность этого объятия изменилась, от чистого утешения к близости. Я не уверен, чьи первые губы искали друг друга, всё, что я знаю, это то, что вскоре мы были вовлечены в страстный поцелуй, наши потные тела тесно прижались друг к другу. Я почувствовал, как язык Риты впился мне в рот, я почувствовал его сладость. В то же время я мог чувствовать ее соски на своей груди через футболку.
Я всегда считал Риту привлекательной, она была невысокая, вьющиеся рыжие волосы, стройное телосложение. Её годовалый ребёнок, который, как она сказала, был у няни, не испортил фигуру. Должен признаться, что я видел, как торчали её соски, и был поражен тем, какими длинными они казались.
Нет, это был не дружеский поцелуй или прощальное объятие у двери, это было явно другое. Я поднял руку, чтобы пощупать грудь, погладить её. Даже сквозь одежду я почувствовал, как сосок затвердел ещё больше, когда я сжал грудь, Рита застонала мне в рот, сильнее прижимаясь к моей промежности, где, я знаю, она могла чувствовать мою эрекцию.
Забавно, вот уже две недели я чувствовал, что у меня нет и никогда больше не будет эрекции, но сейчас мой хуй встал как в молодости. Мы стояли, прижимаясь друг к другу, её руки бегали вверх и вниз по моей спине, поглаживали меня опускаясь всё ниже и ниже, притягивая меня ближе к ней. Я провел рукой по лицу, она губами нашла моё ухо и язычком закрутилась, зализала. Внезапно мне захотелось большего, и я скользнул руками вниз к поясу и почувствовал её голую талию в ладонях. Не выпуская меня, она слегка отстранилась и скинула футболку вместе с лифчиком через голову, бросив на пол.
Рита отстранилась, пристально глядя мне в глаза, затем взяла меня за руку и потянула в спальню. Мы, должно быть, выглядели вполне подходящей парой: Рита в спортивных шортах, я в шортах и в футболке. Рита встала у кровати и стянула шорты, показав мне пару простых белых хлопчатобумажных трусиков, но с чётким мокрым пятном в промежности. Она шагнула вперёд и стянула с меня шорты, прихватив с собой плавки.
Когда они упали на пол, она посмотрела мне в глаза и опустилась на колени, придвигаясь все ближе, наконец, провела языком по набухшей головке. Снова и снова она облизывала головку, слизывая капли, затем двигалась вперед и брала его глубоко в рот. Все это время она смотрела мне в глаза, наблюдая за выражением моего лица и слушая как я стону от наслаждения.
Я чувствовал, как напряжение нарастает глубоко внутри меня, но я еще не хотел кончать, как бы сильно мне это ни было нужно. Я отстранился, наклонился, поднял её на ноги и снова поцеловал. Потом я поднял и отнес на кровать, склонился над ней, чтобы полюбоваться бледно-белыми грудями, с этими твердыми, как камень, сосками, направленными ко мне. Я опустился ниже и взял один в рот, дразня его быстрыми резкими движениями языка, пока она не потянула мою голову вниз, заставляя глубже засосать. Я почувствовал, как она извивается, когда я нежно прикусил сосок, а затем снова пососал его. Несмотря на первые протестующие звуки, я отстранилась, заставив замолчать, когда я подвинулся к другой сисечке, замершей в ожидании. В то же время я скользнул рукой ниже, поверх этих хлопковых трусиков, пока мои пальцы не достигли промежности. Чувствовался её жар, влажность, когда я провел пальцами по углублению щёлки, бедра поднялись навстречу моей блуждающей руке. Я потерся о пиздёночку, влага распространилась, оставив эти трусики мокрым месивом.
Наконец я почувствовал, что мы созрели, и оторвался от ее груди, чтобы стянуть трусики с ее бедер и вниз по ногам. Её рыжие волосы блестели от вытекших соков, а губы были красными и набухшими, раскрываясь передо мной. Я не смог удержаться и нырнул головой вперед между бёдер, мой язык ощущал вкус, проникая в пизду так глубоко, как только мог. Я чувствовал нежные руки на своей голове, скользил языком вверх, пока не почувствовал кончик клитора, щелкая им снова и снова, пока не почувствовал, как её бедра сжались вокруг моей шеи. Я засосал клитор так сильно, как только мог, а Рита внезапно получила мощный оргазм, не прекращающийся, пока она не оттолкнула меня.
— Трахни меня сейчас, трахни меня, Саша, мне это нужно, — на одном дыхании сказала Рита, когда она, наконец, пошевелилась, перевернулась и подняла свою задницу, оглядываясь на меня, — ну же.
Кто мог устоять перед видом её раскрытой пизды, зияющей под ягодицами, конечно, не я. Я подполз к ней сзади и одним жестким движением ввел в свой хуй, легко пройдя сквозь влажные губки. Когда я почувствовал, что опускаюсь вниз, прижимаясь тазом к попке, она откинулась назад. Обычно я предпочитаю нежную любовь, но сегодня я жёстко ебал, — это то, чего хотела Рита. Я отстранился и сильно оттолкнулся, чувствуя и слыша, как шлепаюсь на неё, и слыша её призывные стоны.
Мы еблись изо всех сил, пока я не почувствовал спазм её пизды с наступлением очередного оргазма, и тогда я сделал еще один резкий толчок, чувствуя, как первый рывок вливается глубоко внутрь, и ещё, и ещё, пока все это не изошло из меня, пока Рита не перестала давить назад. Я привстал и мы перевернулись, обхватив друг друга руками.
Некоторое время никто из нас не произносил ни слова, позволяя нашему дыханию прийти в норму, давая нам время собраться с мыслями. Я думаю, мы оба понимали, что это было то, что нам нужно.
Я не выдержал первый, и снова начал целовать Риту взасос, лаская сосочки... Она повернулась ко мне спиной и наклонилась вперед, я за ней. На этот раз Ритуля сладострастно изогнула спинку как кошка, задрав попку и упершись сиськами в подушку, пока я мерно потрахивал её в позе сучки.
— Выеби меня в попку, — прошептала вдруг разгоряченная задница.
— Чтоо?
— В жопу, засунь хуй мне в жопу. Ну же, Сашка!
Я осторожно вынул хуй и тут же заменил его пальцами в пизде. Рита замурлыкала от удовольствия, положила руки на свои ягодицы и широко демонстративно раздвинула. Сначала я был несколько озадачен, но продолжал трахать пальцами текущую пиздёнку. Вдруг в порыве чувств, неожиданно для самого себя припал губами к сфинктору и стал лизать его языком.
— М-м-м-м... Молодец, миленький... Как хорошо... промурлыкала Ритуля — хочу твой хуй...
Я оторвался от обильно смоченного сфинктера, приставил к нему головку члена, немного надавил... и растянув сморщенную дырочку проскользнул внутрь. Она что-то закричала, её попка оказалась не готова к вторжению, но мой напор и оставшаяся смазка сделали своё дело. Это были совершенно новые ощущения, но хуй продолжал проталкиваться в глубины попки этой страстной женщины, пока её жопа благодарно не обхватила его весь своими тесными стенками.
— Ах! Да, хорошо... Ну, чего ты ждешь? Ты же знаешь, что делать... не скромничай!
Я начал совершать тазом возвратно-поступательные движения... Сначала медленно из-за тесноты внутри, но потом все быстрее и быстрее, постепенно разрабатывая тугую попку. Ритуля встала сначала на четвереньки, тряся сиськами, потом снова села на своего любовника теперь попкой, затем легла на спину, раздвинув ноги давая потрахать влагалище пальцами, пососать грудь... И снова на четвереньки. Она уже просто визжала от подступившего оргазма пока её попка натягивалась членом с бешеной скоростью.
— Кончай в меня! — только и успела произнести Рита, как её накрыл очередной оргазм, а я с рыком спустил ей в жопу.
Оргазм был фантастический. Выплеснув всю сперму внутрь я наконец отпустил Риту и сел рядом.
Только в этот момент я заметил, что Рита ведёт себя странно. Уткнувшись в кровать, с подушкой во рту она не меняла позы. Её ноги беспорядочно дёргались. Как при конвульсиях. Мне даже стало холодно от страха. Я вырвал подушку от лица и вскрикнул:
— Я вызову скорую!
Рита схватила его за руку.
— Сссс... Эээ... Эээ.
— Не волнуйся...
— Стой. — Рита говорила через силу. — Это экстаз.
— О! Но если нужна скорая только скажи.
Рита только слегка смогла качнуть головой, в знак отказа. Еще с минуту её ноги дёргались. А сама женщина, упершись в постель лбом только и могла, что мычать.
Когда всё прошло, Рита наконец перевернулась на спину. Её тяжелое дыхание пугало больше чем крики во время анала.
— Что с тобой?
— Молчи. Мне хорошо.
Только через несколько минут она оклемалась.
— Вот это был оргазм. Жёстко трахнул меня. Кто бы мог подумать, что так бывает.
— . Ты знаешь, это впервые в моей жизни.
— Так здорово в моей тоже!
Наконец я встал и потянулся за одеждой. Думаю, Рита заметила смущение в глазах, потому что сказала:
— Саша, не надо меня ненавидеть, я не такая, как он, я не собиралась соблазнять тебя, и я знаю, что ты тоже не собирался этого делать. Я нуждалась в этом сегодня, чтобы восстановить свою веру в себя после того, что он сделал со мной. Я знаю, что ты любишь Дину, не позволяй боли уничтожить тебя и её. Я считаю тебя своим другом и благодарю за то, что ты сегодня здесь.
Мы обнялись еще раз, и я вышел. Но теперь мне было о чем подумать. Я понял, что только что изменил Дине, я вроде не хотел этого, но я изменил, точно так же, как она изменила мне. В то же время я понимал, что, если я не уверен, что мой брак закончен, месть не может служить оправданием. Я задавался вопросом, если бы все было по-другому, если бы Дина не изменяла... Если бы Григорий не пытался шантажировать Дину, призналась бы она мне?
Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что люблю её и что мне очень больно. Ненавидел ли я её или только то, что она сделала? В то же время моя измена была очень вовремя после того, что сделала она. По всей вероятности, Дина теперь имеет право быть уязвленной моими действиями.
Я долго размышлял, пытаясь решить, что мне делать, и наконец решился. С этими мыслями я отправился спать. Излишне говорить, что я провел еще одну почти бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок, ненадолго засыпая, в промежутках между кошмарами секса Дины с Гришей, или воспоминаниями о нас с Ритой.
Дина была очень удивлена, когда я позвонил ей, намекая, что пришло время поговорить. Даже когда она пригласила меня встретиться через час, я слышал вопросы, предвкушение и страх, смешанные в равной степени в её голосе. Это было легко узнать, я разделял те же эмоции, зная, что мы должны поговорить и вынести всё это наружу, и понимая, что это нужно сделать сейчас, а не в будущем.
Сначала все было немного неловко, мы оба не совсем понимали, что хотим сказать, кроме простых слов приветствия. Я думаю, Дина хотела протянуть руку и обнять меня, но боялась, как я отреагирую, и я боялся обнять ее до тех пор, пока мы не поговорим. Дина, наконец, заговорила, пытаясь извиниться за то, что она сделала, но всё еще давая понять, что она сама не понимает, как это случилось, что она изменила мне. Из того, что она говорила, было ясно, что она никогда не сможет сделать этого снова, если только я позволю ей вернуться ко мне.
— Мне тоже надо тебе рассказать... — С этими словами я объяснил, как был зол и обижен, как напился до одури, потом две недели размышлял в деревенской глуши. Вернувшись в город, я отправился на пробежку... Видно было, как напряглась Дина, когда я рассказал ей о встрече с Ритой, о том, как мы ходили к ней домой и как занимались сексом.
Но пока я говорил, она, казалось, тоже немного расслабилась, особенно когда я рассказал ей, как моя нежиданная встреча с Ритой привела меня к пониманию необходимости простить её. В то же время я сказал что понимаю, что её измена не может быть причиной для моей измены, и что это произошло непреднамеренно.
По правде говоря, без моей встречи с Ритой я не знаю, смог бы я забыть Дину с Григорием, тем более что видел фотографию. Реальность заключалась в том, что, выйдя от Риты, я понял, что иногда вещи могут происходить спонтанно. Ни Рита, мне кажется, ни я не собирались заниматься любовью, и чем больше я об этом думал, тем больше убеждался, что и Дина не собиралась трахаться с Гришей. И все же мы оба были неверны. Теперь от нас зависело, сможем ли мы двигаться вперед и попытаться восстановить наши отношения.
Это будет нелегко, в конце концов, мы оба столкнемся с проблемами доверия. Дина также, скорее всего, столкнётся с оглаской своей ошибки. Но мы согласились, что у нас было слишком много общего, и нам надо через это пройти.
Дина.
Думаю, что светлая радость от разрешения нашего кризиса освещала и согревала нас обоих. Мне захотелось немедленно закрепить и расцветить незабываемым сексом. Тем более, надо было стереть у Саши память и ощущения от свежего недавнего секса с Ритой.
Я набросилась на него... Или это он набросился на меня? Неважно, но мы как никогда пренебрегли ласковой прелюдией и начали в эйфории срывать одежды. Уже через несколько минут Сашок кончил и заполнил мою пизду, что вызвало у меня скрытое торжество — вот, и после Риты почти сразу я его разорвала и выдоила... Но мне и для себя хотелось оргазма, причём чего то дикого и нестандартного...
— Сашенька, выеби меня в попу, родной мой! Я так мечтаю об этом!
Саша поставил меня раком и заправил в задницу сначала мягонький хуй, который легко вошёл и сразу начал толстеть и деревенеть внутри.
— Я твоя, я только твоя навсегда!!!
Я выпала из времени, чувствовала только жёсткий стержень в жопе, чмокающий и натирающий меня изнутри. В голове взорвалась радуга, я захрипела
— . Хрр... и вдруг бросив взгляд в зеркале увидела Сашку, увлечённо работающего в моей заднице.
Я осеклась. Ещё секунда, и я бы закричала «Гриша... Гришенька... «. Это был бы конец всему!
Более-менее успешно я сымитировала оргазм, и отдышавшись поклялась себе никогда в жизни не заниматься с Сашей аналом.
Но и обойтись без хуя в жопе я, чувствовалось, не смогу...
Я не могла остаться работать на кафедре. Конечно, Гришу немедленно прогнали, но общаться в этом коллективе... Да ещё при первой же встрече с Сашей стали хором меня обелять и оправдывать, утверждая что измены вовсе не было, это конечно же было изнасилование, все они слышали как я долго выла от боли, но ничем не могли помочь, потому что все двери были заперты...
ЭПИЛОГ
Саша.
Я периодически встречаюсь с Ритой — не часто, несколько раз в месяц. Конечно, нежный любящий секс с Диной — это прекрасно, но яркий сексуальный взрыв с Ритой действует на меня как наркотик.
Я знаю, что у Риты кроме меня есть любовник, которого она периодически меняет, но «К тебе, милый, это не относится», — как она говорит...
Дина.
Я теперь работаю в маленьком секретном КБ далеко на окраине. В отдельном лабораторном корпусе расположена наша группа из 6 человек, где я единственная женщина. Конечно, жёсткий рабочий режим, невозможность выбежать днём по делам, закрытая проходная — всё это усложняет жизнь матери троих детей и дополнительно перераспределяет семейные нагрузки на Сашеньку. Но в этом есть и свои преимущества.
Не проходит и недели, чтобы перед обедом я, согнувшись на столе и прижимая грудью бумаги, не хрипела «Гриша... Гриша... Гришенька... « пока ребята по очереди ебут меня в жопу и только в жопу. А иногда под настроение меня всё же раздевают догола, укладывают на спину, ноги загибают за голову и ебут, ебут в жопу и пизду, крутят сосочки... Но рот при этом свободен, потому что я вою, дико вою, вою волчьим воем во весь голос, вою до потери сознания...

 --- Дополнительное занятие --- (анальный секс, измена, минет)

Продолжался учебный год. Теперь приходилось еще больше времени проводить в школе. Мало того, что учеба в две смены, так еще дистанционные уроки для учеников на самоизоляции или обсервации. Свободного времени не оставалось. Хорошо хоть на выходных удавалось погулять, встретится с друзьями и получить заряд энергии на очередную учебную неделю. Иногда, терпения и нервов на учеников не хватало. То они дверь сломают, то потолок испортят, то жалюзи оборвут.
Сегодня день выдался посвободнее, только один урок во вторую смену.
— Оль, постой! — крикнула мне в коридоре Алёна, махнула рукой. — Ты куда сейчас?
— Возьму тетрадки с контрольными, и домой. А ты? — подошла ближе к подружке, разглядывала её в длинном темном коридоре.
— У меня еще два урока, — она только вздохнула, оценивающе посмотрела на меня. — Идем, — кивнула в сторону. — Я по тебе скучаю, — её голос стал более тихим.
Осмотрелась вокруг. В противоположной стороне бегали семиклассники. Доносились их крики, стук шагов. Фиолетовое платье подчеркивало стройную фигуру коллеги. Она немного ниже меня ростом, стройная, симпатичная учительница биологии со светлыми волосами средней длины. Выделялась небольшая грудь, слегка на попе просматривались контуры трусиков. Так хотелось забраться под платье, поласкать её ножки в черных колготках, поцеловать пухлые губы. Волна возбуждения прокатилась телом. Мы планировали встретиться вчетвером на прошлой неделе за городом, но из-за карантина комплекс не работал. На даче у нас уже холодно. Так всё и сорвалось.
— Идём ко мне, чаю попьешь, еще пятнадцать минут перемены осталось, — она взглянула на часы.
— Думаешь, успеем? — уточнила у неё, постукивая сапогом по потёртому, почти черному паркету.
— Не знаю, — она пожала плечами и скривилась. — Хоть так поболтаем без лишних ушей. У меня в подсобке никого. Сегодня уроки только у меня остались, а Жорик нам точно не помешает.
Хихикнула, сколько у нее бывала, так и не привыкла к макету скелета. Всё равно он меня смущал, казалось, что подглядывает за нашими ласками, поцелуями, так и протянет свои костлявые руки и схватит. Вздрогнула, киска увлажнилась от воспоминаний. Алёнка засмущалась. Мимо пробежала пара учеников, даже не обратили внимание на двух учительниц.
— Может, лучше на выходных встретимся. Не будем никуда спешить, не придётся прислушиваться к каждому звуку в коридоре, — ученики побежали обратно. — А ну не бегайте!
— Извините, Ольга Михайловна, — пробормотал светловолосый парень, вытер пот со лба, перешёл на быстрый шаг.
— Смотрите у меня, а то школу развалите! — погрозила ему пальцем, подруга только улыбнулась. — Видишь, как здесь.
— Да, — она понимающе кивнула, наклонилась и прошептала мне почти на ушко. — Но я хочу тебя.
Жар растёкся по телу, щеки залил румянец. Захотелось обнять подругу и поцеловать. Сама не знала, почему меня к ней так влекло. Андрею она тоже нравилась, иногда у меня появлялась легкая ревность, когда он уделял больше времени коллеге, но наши шалости втроём — поцелуи, ласки, игры со спермой, сладкие стоны и бурные оргазмы. Нервно сглотнула, словила на себе похотливый взгляд Алёнки. Развратный блеск в её глазах. Заметила, как участилось её дыхание. Если нас сейчас увидит «Ящерица», точно найдёт, к чему придраться. Снова скажет, что у меня слишком короткое платье или на кофте большой вырез.
— И я тебя. Жаль, что в этом году нету никаких экскурсий. Помнишь, как мы в прошлом в Карпатах? — обменялись взглядами, по её выражению поняла, что она б снова хотела оказаться в горах, в номере, и ласкаться.
— Ох, — коллега вздохнула, поправила волосы. — Нам даже номер с двуспальной кроватью подсунули, словно знали, что мы с тобой...
Улыбалась ей и кивала. Ученики шумели и кричали разные оскорбления друг другу. А мне хотелось набросится на Алёнку в ближайшем классе. Стащить с себя серое платье, сорвать с неё одежду, впиться в её губы, ласкать грудь. Киска текла соками. Сильнее стиснула кулачки. Соски набухли и уперлись в чашечки лифа. Ноги дрожали, возбуждение сконцентрировалось в низу животика. Звонок нарушил тишину. Я чуть не подскочила от неожиданности.
— Ты чего? — Алёна протянула руку, коснулась моего плеча.
— Ах, — махнула рукой и глубоко вздохнула. — Приходи, если что, к нам вечером. Андрей обрадуется, расслабимся втроем.
— Не обещаю, вряд ли, — коллега заторопилась, потянула сумку на плече. — У меня лабораторные лежат, а еще два конспекта написать нужно, плюс для тех, кто на изоляции, уроки сделать. Пока, — она попрощалась и, стуча каблуками, быстрым шагом направилась к кабинету биологии.
Смотрела ей вслед, любовалась её волосами, подтянутой попой, стройными ножками. Алёна открыла дверь в кабинет, заметила, что я наблюдаю за ней. Помахала мне. Хотелось угадать её мысли, она сейчас думает обо мне, вспоминает наш секс. За спиной хлопнула дверь. Машинально повернула голову. Крики в классе стихли. Взглянула обратно, но подружка воспользовалась моментом, спряталась. Может, пойти к ней? Домой я особо не спешила. У меня завтра только три урока. Задумалась, покачивалась на месте. Колебалась и не могла принять окончательное решение.
— Ольга Михайловна, вы чего здесь стоите? — спросила меня Алла Ивановна, держащая в руках большую стопку тетрадей. — У вас еще уроки есть?
— Нет, — отрицательно покрутила головой. — Я сейчас тоже домой, — не знала, что еще ей соврать.
— А я тетрадки с сочинениями проверяла. Вы не поверите, что они пишут. Ужас, — она поправила очки и оценивающе взглянула на меня. — Вам так не холодно? — кивнула на моё короткое платье. — Одевайтесь теплее, — показалось, что она вздрогнула.
— Нормально, — махнула рукой и улыбнулась. — Я сейчас быстро домой и не успею замерзнуть.
— В вашем возрасте я тоже любила красиво одеваться. А сейчас и фигура не та, да и здоровье, — она вздохнула, мы вместе направились в учительскую. — Мне кажется, на вас Роман Францевич часто засматривается.
Вздрогнула, растерялась. Смотрела на черный паркет. Неужели она что-то заметила? Он себе ничего лишнего в присутствии посторонних не позволял, в учительской показывается очень редко. Я его с неделю не видела. После того как трахалась с ним в подсобке со спортинвентарём. Так это ж вторая смена закончилась и в школе вряд ли кто-то остался.
— Хотя от вас в таком наряде любой мужчина глаз не оторвёт, — разрядила коллега обстановку. — Но вы все же поосторожней, а то...
— Да, да, — не дала ей договорить. — Я всё поняла.
Мы вошли в учительскую. Хорошо, что в ней оказалось еще несколько коллег и мне удалось уклонится от разговора. На свои годы Алла Ивановна смотрелась еще хорошо, хоть ей за шестьдесят, она всё время собиралась на пенсию, но никуда не уходила. Открыла шкафчик, достала свою черную куртку, вытащила шарф и принялась мотать его на шею.
Поймала на себе взгляд учителя математики. Ему под сорок, стройный, среднего роста с русыми волосами, торчащими в разные стороны. Массивный нос с горбинкой, широкие брови. Он моментально опустил голову и стал нервно листать журнал. Потянула платье вниз. Повернулась к нему спиной. Смотрела на себя в небольшое зеркало. Поправила свои темные волосы. Улыбнулась сама себе. В целом привлекательная, чуть выше среднего роста, стройная, милое личико, аккуратный носик, грудь второго размера. Платье подчеркивало достоинства моей фигуры.
Видела отражение учителя в зеркале, теперь он точно разглядывав мою попу. Как-то раньше за ним такого не замечала. А может, и правда платье короткое? Носила его еще в универе. Здесь и вырез небольшой, рукава длинные, пусть и до колена. Взглянула на Аллу Ивановну, которая в большую сумку паковала стопки тетрадей. Хорошо, что у меня нету этих сочинений и диктантов. Надела на себя куртку, помадой поправила губки. Взглянула в окно. Небо укутали серые облака, соседний корпус покрылся первым снегом, ветки на деревьях стали серебристыми, только темные дорожки тротуаров тянулись черными линиями. Словно кто-то пытался что-то начертить, но ничего толкового не получилось.
— До свидания, — попрощалась я и, не дожидаясь ответа, вышла в коридор.
Дверь хлопнула. Постукивая каблуками, направилась к выходу. Старалась ступать осторожнее, чтоб не привлекать лишнее внимание. С этим вирусом и учебой в две смены приходится большую половину дня проводить в школе. Сколько раз говорила себе, что уволюсь, что брошу и лучше пойду торговать на рынок. Так незаметно пролетели три года. Свыклась с распорядком, научилась как-то находить общий язык с учениками. Познакомилась с Алёной, которая стала мне весьма близкой подругой и любовницей. Лёгкий флирт с Романом Францевичем. Надо с ним поосторожнее, не хотелось лишних слухов и сплетен.
Вышла на улицу, глубоко вдохнула свежий прохладный воздух. Последние дни осени, аж не верится, что скоро праздники. Похоже, придется провести их дома. Может, позовём Алёну и Диму, устроим развратную групповушку. Выпустила большое облако пара. Не спеша шла по мокрому асфальту, старалась не вступать в лужи. Слышался шум транспорта, запоздавшие ученики расходились по домам. С окон холла технический персонал отклеивал разноцветную листву и капельки дождя. Наверное, сейчас прилепят что-то новогоднее. Всматривалась в светящиеся окна классов. Спокойно шли уроки. В сумке заиграла мелодия телефона. Дёрнулась от неожиданности, достала гаджет и ответила на звонок.
— Добрый день, — услышала я приветствие.
— Добрый день, — поздоровалась в ответ, потянула шапку чуть вверх.
— Ольга Михайловна, — это дедушка вашей ученицы Арины, — спокойно звучал мужской голос. — Вы не могли бы сегодня к нам зайти на подготовку к ЗНО, а то на завтра ей английский перенесли. Если что, я вам доплачу, и заехать за вами могу. Можете сейчас на четыре часа?
Задумалась, почесала подбородок. Поправила шлейку от сумочки. Слышала дыхание с той стороны. Не планировала сегодня дополнительный урок. Смотрела на провода, обернутые в снежную изоляцию. С них срывались маленькие снежинки и летели вниз. Взглянула на часы, почти четыре.
— Ольга Михайловна, вы меня слышите? — напомнил о себе мужчина. — Нам вас ждать сегодня? Завтра у внучки с вами встретиться не получится.
— Да, да, я слышу. Я в общем не планировала к вам, — не знала, что еще сказать.
— А нельзя внести изменения в ваши планы? Или у вас другие ученики?
— У меня на сегодня никого нету. Просто все сборники с тестами у меня дома. Я сейчас со школы иду, — мимо, болтая о машинах, прошли двое мужчин, один из них обернулся, оценивающе взглянул на меня. — Но если вы желаете, то, наверное, я могу зайти. Найдём чем заняться.
— Прекрасно! — обрадовался мужчина. — Вы успеете к четырем?
Вновь посмотрела на часы, прикинула, за сколько успею добраться до их квартиры.
— Да, успею. Я тогда сразу к вам.
— Будем вас ждать. До встречи.
Хотела что-то сказать, но собеседник отключился. Сунула телефон обратно. От кафе с противоположной стороны улицы приятно пахло. В желудке заурчало. Зря не сходила в столовую. Пусть готовят так себе, но зато дешево и просто. Ускорила шаг. Любовалась туями, которые почти полностью укутал снег. Захотелось подойти и сделать несколько селфи, но как-то постеснялась окружающих. Мне ж уже двадцать восемь, а не восемнадцать. Кажется, еще сама недавно бегала в школу, встречалась с мальчиками, ругалась с младшей сестрой... Широко улыбнулась. А теперь замужем, и продолжаю ходить в школу. Мечтала о юридическом, а оказалась на историческом.
Свернула на тихую улицу. Не могла понять, под ногами грязь или каша из снега. Спрятанные под снежным покрывалом машины казались все одинаковыми. Мимо, брызгая грязью, проехал старый большой черный Мерседес с литовскими номерами. Взглянула на куртку, хорошо, что пролетело мимо. Может, лучше б попросила заехать за мной. Я особо не хотела заниматься репетиторством, но Алёна уговорила попробовать. Дополнительные деньги не помешают, хоть нам и обещали поднять зарплату, но всё списали на пандемию и заморозили. Да и у мужа сейчас доходы меньше. Хотелось собрать денег и купить ему новую электробритву на рождество. Несколько раз видела, как он разглядывал её в интернете, но приобрести не решался.
Вдали показался дом ученицы. Светились несколько окон, мелькали силуэты. На город спускались сумерки, ощущался легкий мороз. Завтра всё же оденусь потеплее. Послушаюсь совета Аллы Ивановны, а то еще и «Ящерица» придерётся. Она не упускала возможности почитать мораль. Глубоко вздохнула. Прикидывала план на внеплановое занятие. Сначала основные даты повторим, потом пройдёмся по культуре, а затем тесты. Если что, возьмём их из Интернета. Свернула во двор. Девушка в салатовой куртке гуляла с розовой коляской. Что-то рассказывала о снеге и зайчике. У подъезда стоял, словно сторож, небольшой снеговик. Потянула дверь. Постукивая по бетонному полу, старалась стрясти снег с сапог. Купить бы квартиру себе в таком доме. Тихий двор, большая детская площадка и всего четыре этажа, а то вечно проблемы с лифтом.
Остановилась у коричневой металлической двери на втором этаже. Нажала на звонок, услышала его мелодию. Машинально поправила волосы. Прислушивалась к звукам за дверью. Сняла перчатки и распихала их по карманам. С улицы доносились какие-то мужские голоса, смех девушек. Улыбнулась, наверное, какая-то компания что-то празднует. Не могла сориентироваться, в какую сторону отдалялись голоса. Услышала, как щёлкнул замок.
— Добрый день, — поздоровался пожилой мужчина и широко улыбнулся. — Проходите, — жестом пригласил меня в квартиру. — Быстрее, не выпускайте тепло. А то внизу двери не закрывают.
— Добрый день, — хихикнула и вошла в квартиру.
— Тапочки вам дать? — предложил он, стоя рядом со мной. — Проходите в комнату. Внучка сейчас подойдет. Подождёте минутку?
— Подожду, а тапочки не надо, — махнула рукой, расстегнула куртку и повесила её на вешалку у входа, разулась. — Арина скоро появится?
— Минут пять, десять, — мужчина взглянул на часы. — Вы проходите в комнату, — он кивнул в сторону. Стал внимательно разглядывать меня.
Улыбнулась, у большого зеркала поправила волосы. Видела его несколько раз дома. На вид в районе шестидесяти. Высокий, крепкий, сравнительно стройный, седые волосы, узкие брови, массивный лоб, украшенный морщинами. На нём синие спортивные штаны с белыми лампасами, голубая рубашка. Верхние пуговицы не застегнуты, хорошо виднелась волосатая грудь. Облизал губы, потянул штаны вверх.
— Вы сегодня очень красивая, — пенсионер, улыбаясь, сделал мне комплимент. — Платье вам очень идёт.
— Спасибо, — потянула его на автомате вниз, может, оно и вправду короткое.
— Вы не стойте, проходите, — он ногой толкнул дверь. — Можно за вами поухаживать?
Хихикнула, встретилась с ним взглядом. Пыталась вспомнить его имя, но не получалось. Не знаю, как на него вышла Алёна. Его внучка готовилась к поступлению в академию МВС, не думаю, что она занималась биологией. Сейчас часто видела на улице сексуальных девушек полицейских. Хотя самой в юности хотелось работать в суде. Думаю, что Арина в форме смотрелась бы ничуть не хуже. Её родителей я не видела, дедушка иногда только заглядывал к нам и предлагал чай или кофе, но я всегда отказывалась.
— Вы, наверное, голодная? Давайте я вам бутерброды сделаю. Перекусите, я быстро, а вы в комнату проходите. Чувствуйте себя как дома, — я хотела отказаться, но он опередил мою реплику. — Отказ не принимается. Вам чай или кофе?
— Лучше чай, — коротко ответила ему и улыбнулась.
— Всё, я быстро. Посидите минутку.
Пенсионер быстро скрылся за коричневой дверью кухни. Взглянула на коридор, на полосатые светло-коричневые обои, небольшой коврик с цветами на полу. На стенах несколько картин. Слышала звон посуды. Пожала плечами и вошла в просторную комнату. Зеркальный натяжной потолок делал её еще больше. На миг потеряла ориентацию. Угловой диван, два кресла, стенка с телевизором, красивый стол со стульями у окна. Всё темно-коричневое с черными вставками. Самой нравятся более яркие цвета. Остановилась у семейных фото в рамках. Взглянула на большие часы на стене, они громко отбивали удары. Как только спать не мешают, их точно слышно во всей квартире, да и соседям тоже. Я б такие точно выбросила.
В комнату вошел мужчина с подносом. Снова оценивающе смерил меня взглядом. Обменялись улыбками. От бутербродов вкусно пахло. Несколько раз сглотнула. Пенсионер поставил поднос. Потянул большой стул, он противно скрипнул по темному паркету. Мурашки пробежали по телу. За окном спускались сумерки. Вдали виднелась дымящая труба какой-то котельной. Пыталась угадать направление ветра.
— Ольга Михайловна, садитесь пожалуйста, — указал он на стул, потянул соседний. — Угощайтесь. Если что не так, извините, — он развел руками. — Как Арина? Хорошо материал усваивает? Очень хочется, чтоб она поступила на бюджет.
— Трудно ей, — старалась подобрать более корректные слова. — Пусть старается и меньше на мальчиков смотрит.
— А у неё кто-то есть? — с удивлением спросил он и сосредоточился на мне. — Вы кушайте, — наклонил голову в сторону тарелки. — Проголодались же.
Хихикнула, может, зря ляпнула о мальчиках. Она девочка симпатичная, красиво и сексуально одевается, несколько раз видела, как у школы её встречали какие-то парни постарше. Стиснула кулачки, потянулась к бутерброду, рот заполнился слюной, пришлось сглотнуть несколько раз.
— Может, вина? — он поднялся, направился к стенке. — У меня есть хорошее. Сам делаю из смородины, — достал бутылку, переливающуюся багряными оттенками. — За знакомство, а то ни разу с вами толком не общался, — он взял два стаканчика с полки, поставил их на стол, разглядывал мои коленки, обтянутые черными колготками. — Немножко, — мужчина открутил бутылку и стал разливать напиток.
— Хватит, — остановила его и поднесла руку к бутылке.
— Как скажете, — он сел обратно и взял свой стакан, вино красиво переливалось, в стекле видела своё искаженное отражение. — За вас! Здоровья вам, хорошей зарплаты и послушных учеников!
— Ой спасибо, — улыбнулась, поднесла к губам, вдохнула приятный аромат, сделала несколько глотков, ощутила, как жидкость стекает в желудок, скривилась.
— Первую до дна, — напомнил он мне, недовольно сдвинул брови. — Оно же слабенькое и вкусное.
Глубоко вздохнула, опрокинула остатки. По телу растеклось приятное тепло, почувствовала, как жар прилил к щекам. Хотелось к ним прикоснуться. Взяла бутерброд.
— Понравилось? — он потянулся к бутылке. — Можно к вам просто Оля обращаться?
Кивнула в знак согласия, продолжала жевать, отрицательно замахала рукой и потянула стакан. Взглянула на часы, не хотелось, чтоб алкоголь ударил в голову. Наверное, Арина с кем-то загуляла. Попросить его позвонить ей или самой набрать?
— Оленька, давайте еще по одной, — предложил пенсионер и поднял стаканчик. — За учительниц! Успехов в вашей трудно работе.
— Ой, спасибо, — улыбнулась, глядя, как мужчина залпом выпил, вытер у носа.
— Я в молодости, еще перед армией, встречался с одной учительницей. Она только училище закончила и её отправили в наше село. Чем-то на тебя похожа, — кивнул в мою сторону. — Только она волосы в косу заплетала, стройная, за ней многие местный парни бегали. Вот и мне удалось пригласить её раз в клуб. А зима, мороз, ветер. Замерзли пока шли, а потом... — он глубоко вздохнул, оценивающе посмотрел на меня, потянулся к вину. — Аж не верится, что столько времени прошло.
— Да, теперь много изменилось, — откусила кусочек бутерброда. — У вас получилось с той учительницей?
— Нет, я весной в армию ушёл, больше года с ней переписывался. Как письмо получал, аж, — он встряхнул руками. — Думал, что она меня дождется, но не сложилось. Потом, как вернулся, она замуж вышла и уехала. Большее её не видел. Хотелось бы её встретить, — он всматривался в черты моего лица. — У неё такие же глаза, как у тебя, губы.
Ощутила какую-то неловкость. Не знала, как реагировать на его воспоминания. Похоже, несмотря на то, что прошло лет сорок, он всё равно не смог забыть её. Потянула платье вниз, нервно покосилась на часы. Прошло почти пятнадцать минут, внучка еще не вернулась.
— Оленька, давайте еще по одной, — предложил мужчина, налил себе и поднес бутылку к моему стакану.
— Мне немножко, а то... — хихикнула и покрутила головой.
— Не бойтесь, от него вам ничего не будет. Здесь всё натуральное, я ничего лишнего не добавлял. Давайте за вас. За вашу красоту! — он поднял стакан, мы чокнулись. — Пейте, не волнуйтесь.
Облизала губы, пить мне не хотелось. Приятное тепло растеклось по телу. Он потянулся за бутербродом, его нога коснулась моей. Вздрогнула, отклонилась чуть в сторону. Поймала на себе его оценивающие взгляды. Наверное, вспоминает свою подругу молодости. Интересно, насколько мы с ней похожи? Захотелось попросить его показать её фото, но вспомнила, что в те времена к этому подходили со всей серьёзностью, а не снимали всё подряд как сейчас. Иногда приходится хорошо подумать, как сесть и нагнуться, а то ученики так и норовят подловить пикантный момент, а потом разместить его в разных группах. Умудрились даже принести селфи палку и снимать девочек и учительниц под юбками и платьями. Всё закончилось грандиозным скандалом. Только неизвестно, успели ли они что-то отснять.
— Оль, а ты замужем? — пенсионер снова смотрел на мои коленки.
— Да, — тихо ответила ему, задумалась. — Больше двух лет.
— Повезло твоему мужу. Ты любого мужчину сделаешь счастливым. Детишек еще не завели? — он мило улыбнулся, его колено снова коснулась моего.
— Нет еще, — отрицательно покрутила головой и хихикала.
— Не тяните, у меня у самого трое. Пока молодые, легче. А то потом болячки всякие, мужики сейчас не те пошли. Вот раньше всё натуральное, а теперь одна химия, вся сидят за компьютерами, в телефонах. Не встречаются. А мы в поле работали, мылись в речке и в клуб на танцы. Потом с девочкой до утра гулял... — он снова вздохнул и, покачивая головой, посмотрел на мою грудь.
Хихикнула. Потирала теплые ладошки. Косилась на часы, в комнате становилось всё темнее. Во дворе разворачивалась машина, блики фар скользили по стене вместе с вытянутыми искажёнными тенями от веток. Его рука легла на мою, встретились взглядами. Потянула руку, но он держал её. Ощущала тепло его широкой ладони.
— Отпустите, пожалуйста, — ещё раз потянула руку, и она выскользнула.
— Извините, — он виновато смотрел на меня своими серыми глазами. — Сам не знаю, что на меня нашло. Ты на меня так действуешь, — он задумчиво покручивал стакан. — Показалось, что я с Таней. Я иногда приходил к ней после вечерней школы. Мы подолгу сидели в классе. Я держал её за руку, целовал её нежную кожу. Провожал её до дома. Мы украдкой целовались у её дома.
Не знала, что и ответить. По его щеке вдруг покатилась слеза, но он быстро смахнул её. Потёр под носом. Не ожидала от него такой сентиментальности. Он всегда казался мне более грубым.
— Вы не переживайте, — теперь я положила руку на его ладонь. — У вас же есть семья, дети, внуки. Кстати, а Арина что-то задерживается. Может, я домой, — пыталась разглядеть стрелки часов.
— Вы спешите? Посидите еще, она сейчас будет. Давайте еще по одной. Я вам чай или кофе сделаю, — взял бутылку, налил вино. — Давно я так не беседовал. Вы меня очаровали.
Хихикнула, как-то не ожидала от него откровений. Не привыкла к таким разговорам. Не могу даже имени вспомнить. Мужчина поглаживал мои пальцы. Вздрогнула, его прикосновения казались такими нежными. Показалось, что он уловил мою реакцию. Протянул мне стаканчик. Мы молча чокнулись. Он резко выпил. Я сделала три глотка и поставила стакан обратно. На площадке слышались какие-то голоса. Показалось, что сейчас вернется ученица и избавит меня от неловкой ситуации. Снова хотела сосредоточится на истории и тестах.
— Оленька, так что тебе сделать? — его голос изменил звучание.
Пожала плечами. От его прикосновений дыхание участилось. Киска увлажнилась, а сосочки приятно набухли. Не могла понять, что на меня так действует. Выпитое вино, воспоминания пенсионера о его сексе с учительницей, пикантность самой ситуации. Становилось всё темнее. Мужчина тискал мою руку. Его колено снова коснулась моего. Он двинулся ближе. Ощущала его дыхание, запах алкоголя и одеколона. Понимала, что нужно встать и убежать, выразить своё недовольство. Но спокойно сидела. Всматривалась в морщины на его лице, на торчащие седые волосы. Он разглядывал меня. Хотелось прочитать его мысли. Он сейчас вспоминает свою подругу или любуется мной, может, фантазирует, как трахнет меня. Мурашки пробежали по коже.
— Ты очень красивая. Не могу тобой налюбоваться, — его ладонь легла мне на бедро. — Если б сбросить лет сорок, я б за тобой приударил.
Хихикнула. Улыбаясь, смотрела на мужчину. Он что-то задумал или просто играет в какую-то игру? Во мраке комнаты хотела разглядеть циферблат на часах. Слышалось наше дыхание. Мы оба волновались, но каждый по-своему. Его рука двинулась к колену, легко скользила по колготкам. Спустилась ниже, он поднял мою ногу, прошелся по пальчикам. Стало немного щекотно. Поднял вторую ножку. Я откинулась на стуле. Наблюдала, как он разглядывает мои пальчики, нежно массирует ступни. Дышала всё чаще, стало жарко. Что я ему позволяю? А если войдёт внучка, застукает нас? Старалась вспомнить, закрывал он дверь или нет. эротические рассказы Он наклонился и поцеловал мой палец, затем на второй ноге.
— Вы... — растерялась и не знала, что сказать.
— У тебя прекрасные ножки, — он взглянул на меня и снова поцеловал пальцы на ногах. — Тебе приятно?
— Необычно, — сама не могла разобраться в своих ощущениях.
— Разве тебя так не ласкали? — он вопросительно смотрел на меня, его губы касались колготок.
Отрицательно покрутила головой. Вцепилась руками в стул. Щеки раскрасил румянец, вся дрожала. Он гладил мои ноги до колен, разминал ступни, перебирал пальчики. Не ожидала, что всё повернется в такое русло. Внучка, школа, разговор с Алёной, первый снег. Мысли быстро менялись. Несколько раз меня трахали старшие мужчины, но они не уделяли столько внимания ласкам моих ног. Во дворе включился фонарь. Оранжевый свет залил комнату. Показалось, что заглянуло зимнее солнце, которое захотело понаблюдать за устроенным нами развратом. Ветер покачивал ветки и черные полоски скользили по светлым обоям. Глубоко вздохнула, хотела расслабится и получать наслаждение, но ощущала какое-то волнение.
Мужчина наклонился и не переставал целовать меня. Положила руку ему на голову. Поглаживала его седые волосы. Дрожала от возбуждения. Местами выступили капельки пота. Он потянул платье чуть выше, ласкал мои бедра. Сейчас хорошо просматривались черные трусики танга. Он вдохнул мой аромат, довольно закивал головой.
— Я три года никого не ласкал, — тихо произнес мужчина и носом уткнулся в промежность. — Твои ароматы, — ладонь оказалась у меня на груди. — У меня сейчас член лопнет.
В очередной раз хихикнула, казалось, что я свалюсь со стула. Снова схватилась за него. Стул дрожал вместе со мной. Не сдержалась и издала звук наслаждения. Киска пульсировала и текла. Пенсионер то ласкал мои ножки, то смещался на бёдра, то тискал грудь. Он подхватил меня.
— Ой! — вырвалось у меня от неожиданности, схватила его за шею.
— Не бойся, я тебя на диван положу. Там удобнее, — он осторожно ступал, гладил мою попу. — Разрешишь мне себя поласкать?
Вздрогнула, он остановился. Видела, как в свете фонаря поблескивали его глаза. Показалось, что он не сможет меня удержать и отпустит. Сильнее сжала руки.
— Не бойся, я тебя не уроню, — он не спеша опустил меня на диван, сам сел рядом. — Можно снять колготки?
Кивнула в знак согласия, приподняла попу, потянула платье вверх. Ощутила, как его пальцы забрались под резинку колготок. Он осторожно потянул их на себя. Дрожала от похоти и возбуждения. Вдруг вернется Арина, что мы ей скажем? Как я с ней потом буду встречаться на уроках, а если она разболтает своим одноклассникам? Опустила попу на прохладную ткань. Диван скрипнул. Пенсионер наклонился. Нюхал меня, целовал бёдра. Смешивались страсть, похоть и возбуждение. Потекла еще сильнее. Он освободил одну мою ножку, стащил колготки со второй и кинул их на пол. Горячие руки скользили по нежной коже. Спускались на ступни и пальчики ног. Влажные и теплые губы касались меня. Инстинктивно покачивала тазом. Захотелось ощутить его в себе. Потом расскажу Алёнке, а если она тоже с ним? Впрочем, он же говорил, что несколько лет уже никого не трахал. Издала звук наслаждения.
— Нравится так? — он продолжал нежно водить языком по пальчикам ног.
— Ага, только немного щекотно, — глубоко дышала и наблюдала, как он ласкает меня.
— А так? — он стал массировать ступню и посасывать палец.
Кивнула в знак согласия, тихо постанывала, киска текла. Побоялась, что сейчас на платье останется пятно от моих выделений. Закрыла глаза, слышала дыхание и ход часов. Он переключился на другую ногу. Так меня еще ни разу не ласкали. Случалось, что муж или Алёнка могли поцеловать мою ножку, но дальше дело не заходило. Положила пальчики на влажную ткань трусиков, нащупала бугорок клитора и легонько массировала. Импульсы наслаждения растекались по телу. Мой пожилой партнёр ловко ласкал мои пальцы. Ощущала, как по ним стекает слюна. Стало жарко, поправила волосы. Издавала звуки наслаждения, мои стоны разносились по комнате, дырочка приглушенно чавкала.
— Тебе хорошо? — не переставая ласкать, спросил он.
— О да, — призналась честно. — Меня так еще ни разу не ласкали.
— Действительно? — он замер и посмотрел на меня. — Приходи еще, с огромным удовольствием сделаю тебя приятно, где ты захочешь.
Ничего ему не ответила. Никогда не думала, что у меня может появится такой возрастной партнёр. Одна одногруппница рассказывала, что она трахалась с дедушкой у которого снимала комнату. Мы подшучивали над ней, но она всегда говорила, что с ним не так и плохо. Может, он ласкал её так же. Сделала глубокий выдох. Вдавливала между губками мокрую ткань трусиков. Мужчина успел поласкать каждый мой пальчик на ноге. Крепкие руки ловко массировали ступни, смещались вдоль ноги.
— А ты развратница? — пенсионер улыбнулся и смотрел, как я двигаю пальчиками в промежности. — Трусики промокли?
Хихикнула, утвердительно кивнула. Хотела остановится, но не могла убрать пальцы.
— Давай их снимем, — предложил он и наклонился. — Они сейчас точно лишние.
Он не стал дожидаться моего ответа. Его фаланги оказались под резинкой трусиков, он ловко стащил их с меня. Поднёс к своему носу и несколько раз вдохнул аромат.
— Ты очень сладко пахнешь, — чуть шире развёл мои ноги, наклонился ко мне. — Ох, какая красота у тебя между ножек. Губки, клитор, попочка, — его голос звучал с таким восхищением. — Ничего не видел в жизни прекраснее. Раньше девки там не брили, все с зарослями ходили, а теперь всё в деталях можно разглядеть. У тебя очень красивая дырочка. Повезло твоему мужу. В любой момент может получить доступ к твоим прелестям.
Его губы обхватили клитор, он ловко надавливал на него языком. Я больше привыкла, что куни мне делает Алёнка. Иногда баловался Андрей. Но никак не ожидала такой ловкости от пожилого мужчины. Он виртуозно ласкал мою промежность. Ощутила, как в истекающее соками лоно погрузился его палец. Он надавливал на стеночки влагалища. Еле сдерживала стоны, но они всё же срывались с уст. Диван поскрипывал. Любовник ловко собирал все мои соки. Казалось, что он хотел высосать всё из меня до капельки. Другой рукой нащупал грудь, мял её. Сосочек терся о ткань. Вздрагивала от возбуждения. Вцепилась в диван, выгнулась, и оргазм овладел моим телом.
Расслабилась и лежала неподвижно. Наблюдала, как он вылизывает меня. Даже не заметила, что палец оказался в моей попе. Мурашки пробежали по разгоряченной коже. Спина вспотела.
— Кончила? Ты такая сладкая. Давно я не пробовал такой вкусной и горячей девочки, — бормотал он, посасывая клитор. — Может, мы с тобой тоже дополнительно позанимаемся? Я школу в 75-ом году закончил, сколько всего изменилось за эти годы. Да и теперь доступ к материалам легче, а тогда многое скрывали.
Я просто лежала и наслаждалась ощущениями. Думать об истории совсем не хотелось. Облизала губы, протянула руку и погладила его голову. Он взглянул на меня. Довольно улыбнулся, дальше принялся лизать. Язык приятно скользил по набухшим губкам. Дырочка пульсировала. Потеряла ход времени, за окном полностью стемнело. Комнату освещал только уличный фонарь. Разглядеть цифры на часах не могла. Лишь бы нас за этим никто не застукал. Глубоко и часто дышала. Мужчина попытался снять с меня платье.
— Давай я тебя полностью раздену? — предложил он и поднялся выше, его губы коснулись моих. Ощутила вкус своих выделений. — Поднимись.
Улыбнулась и выполнила просьбу. Он нащупал и расстегнул замочек, потянул платье вверх. Послушно подняла руки. Почувствовала легкую прохладу. Мужчина положил платье у дивана. Принялся возиться с серым лифом. Его руки дрожали. Только сейчас заметила большой бугор на его штанах. Вздрогнула, осторожно коснулась его. Орган отозвался пульсацией. Бюстик ослаб и скользнул по моим рукам. Сама положила его к платью. В полумраке комнаты пенсионер разглядывал меня.
— Оленька, у тебя прекрасное тело. Идеальные формы, всё так пропорционально. Грудь, просто загляденье, — он осторожно водил пальцем вокруг моих холмиков. — Твой муж самый счастливый человек в мире.
Хихикнула, жаль, что не смогу передать ему слова нового любовника. Дырочка снова текла. Хотелось ощутить в ней крепкий ствол мужчины. Он наклонился и нежно покусывал сосочки. Два пальца погрузилось в киску, пытался надавливать на клитор. Тихо постанывала, откинула голову назад, оперлась на локти. Слышала, как чавкает моя дырочка. Доносился звук отжимающей стиральной машины, не могла сориентироваться откуда он.
Легла обратно на диван. Мужчина ласкал мой животик. Инстинктивно двигала тазом. Не смотря на недавний оргазм, мне снова хотелось кончить. Стоны становились всё громче. Такого возбуждения не испытывала давно. Пожилой партнёр ловко находил нужные точки на моём теле. Его руки изучали каждый сантиметр кожи. Он снова ласкал мои ножки, влажные губы, целовали пальчики, крутил вокруг них языком. Я снова принялась играться с клитором, другой рукой надавливала на твёрдый сосок. Мысли путались, страх и волнение постепенно отступали. Меня всё больше охватывали похоть и возбуждение. Сама не понимала, как я отдалась. Поглядывала на бугор. Хотелось побыстрее освободить его инструмент, ощутить его в своих похотливых дырочках.
— Трахните меня, — нерешительно попросила любовника и коснулась его руки.
— Ты хочешь?
— Очень, — кивала головой и улыбалась.
— Ах ты маленькая, развратная учительница, — он поднялся и стал расстёгивать пуговки на рубашке. — Таня меня так же просила, только говорила войти в неё. Мы с ней и в школе трахались. Я её прямо на столе жарил. Она так сладко стонала. Раз даже портрет вождя упал, и рама разбилась. Еле её успокоил, в то время это всё серьезно было.
Хихикнула, хорошо, что сейчас по таким мелочам можно не париться. Пенсионер спустил штаны вместе с трусами. Красивый ровный член вырвался на свободу. Он в районе 17-ти сантиметров, небольшая головка. В свете фонаря она блестела от смазки, виднелись бугорки вен. Седые волосы укутывали вытянутые крупные яйца. Наверное, в них скопилось немало спермы. Облизала губы, дырочки пульсировали. Хотелось побыстрее ощутить его в себе.
— Что скажешь? — он потряс свой кол. — Еще хорошо стоит. На тебя у любого поднимется. Как первый раз тебя увидел, каждый вечер представлял, какая ты голая, какие у тебя дырочки, какие ножки, грудь, соски, клитор. Фантазировал, словно мальчишка, как бы тебя трахнуть. Вот хорошо, что ты согласилась зайти. Еле Арину выпроводил из дома. Давно я никого не соблазнял. Молодость вспомнил.
— Красивый, — тихо пробормотала ему в ответ. — И твердый такой, — наклонилась и водила по нему пальчиками. — Я думала, что в вашем возрасте, ну... — не знала, как сказать, чтоб не обидеть его.
— Не переживай, у меня всё еще как надо функционирует, — любовник покачивался, его ствол пульсировал у меня в руке. — Хочешь его?
Взглянула на мужчину, просто кивнула в знак согласия. Наклонилась и обхватила орган губками. Пенсионер издал звук наслаждения. Видно, что он готовился. От него пахло яблочным мылом или гелем для душа. Игралась язычком с головкой, массировала её губками. Его рука легла мне на голову, перебирала волосы. Показалось, любовник сейчас начнёт водить моей головой. Но он позволял мне самой определять темп движений. На губах появились характерные ямочки. Задвигалась быстрее, рот заполнился слюной и приходилось её сглатывать. Ноготками нежно касалась его яиц.
— Ох, как хорошо! — вырвалась у него. — Даже не вспомню, когда мне последний раз сосали. Наверное, как на море ездил. Арина тогда в четвертый класс перешла. Я там познакомился с одной мамочкой. Она тоже с дочкой отдыхала, и наши девочки игрались вместе. Раз мы их спать уложили, а сами в ресторан сходили. Танцы, поцелуи, потом секс у меня, — он вздохнул, принялся плавно покачивать тазом мне навстречу. — Ты просто чудо.
Подняла глаза, увидела его довольное лицо. Самой не верилось, что все вышло по его сценарию. Скорее всего, не один день планировал, продумывал детали, как соврать мне, как отправить внучку, угощение и вино. Жар возбуждения растекался по телу. Протянула пальчики и потирала клитор. На подбородке образовалась большая капля слюны, смахнула её рукой. Старалась полностью заглотить его член, головка проскальзывала в горло. Дыхание сбивалось, выпустила кол, от него натянулись ниточки слюны. Теперь он еще больше блестел. Игриво водила язычком. Видела на стене, как двигались наши силуэты. Ствол выглядел гораздо больше. Облизала губы, и он снова оказался в моём ротике.
Пускала его за щеку. Иногда головка упиралась в горло. Задвигала быстрее пальчиками в своей промежности. По бёдрам стекали капельки смазки. Отчётливо слышала, как чавкала моя истекающая соками дырочка. Наслаждалась пульсирующим членом. Плотно обхватывала его губками.
— Олечка, ты лучшая, — опять сделал он мне комплимент, его дыхание становилось более тяжелым. — Можно я тебе тоже сделаю приятно?
— Да, — ответила ему и вытерла подбородок.
— Стань рачком, — попросил он, сделал шаг в сторону, протянул мне руку.
— Спасибо, — как-то не привыкла к такому обращению. — Вы очень нежный и внимательный мужчина.
Старший любовник довольно улыбнулся. Помог мне подняться и принять нужную позу. Диван поскрипывал. Видела, как в свете фонаря кружились редкие снежинки. Часы пробили пять. Перекинула волосы на одну сторону, прогнулась. Грудь покачивалась, киска текла. Пенсионер шире развел мои ножки. Гладил спину вдоль позвоночника, спускался на бёдра. Ощутила, как его язык коснулся промежности, проник в мокрую дырочку. Вздрогнула, издала глубокий стон. Покачивала тазом.
Мужчина развёл в стороны мои ягодицы, старался поглубже проникать в меня. Закусила губу, импульсы наслаждения проносились по телу. Не думала, что окажусь в его объятиях. Как себя вести с ним в следующий раз? Делать вид, что ничего не произошло или игриво намекать на очередной секс? Киска пульсировала ещё сильнее. Он водил языком между дырочками, проникал в них одним и двумя пальцами. Стоны становились всё громче. Приближался очередной оргазм. Только Алёнка так умело орудовала язычком. Андрей не часто радовал меня куни. Покачивалась еще сильнее, дрожала от возбуждения. Кто-то дёрнул ручку входной двери. Чуть не подскочила.
— Не бойся, — пробормотал он, не переставая ласкать меня. — Сейчас уйдут. У нас еще час времени.
Хихикнула. Прислушивалась к звукам. Тихий стук об метал. Сильнее стиснула зубы, не хотелось, чтоб случайные гости услышали мои стоны. Положила голову на руки. Дальше наслаждалась ласками мужчины. Он умело игрался с моим клитором. Жаль, что муж так не умеет. Стиснула кулачки, закрыла глаза. Наслаждалась каждым его движением. Он присосался к бугорку наслаждения, а палец вовсю двигался у меня в попе.
— Как хорошо, ох! — шептала со стонами и покачивала тазом.
— Олечка, я всё, что хочешь, для тебя сделаю. Нравится? — он еще ускорил свои движения.
— Да, да, — монотонно повторяла я. — Я сейчас кончу.
— Кончай детка, подари мне свой сладкий нектар. Хочу выпить все твои соки.
Мой партнёр присосался к клитору. Пальцами трахал мои дырочки. Выгнулась и новый оргазм понёс меня в бездну наслаждения. Он высунул язык и водил им по губкам. Глубоко и часто дышала, ноги дрожали. Спина покрылась капельками пота. Аж не верилось, что он довёл меня до оргазма своими ласками. Секс с ним явно контрастировал с предыдущим опытом. Постепенно приходила в себя. Подняла голову. Ощущала, как опытный любовник языком собирал потеки у меня на бёдрах.
— Вы, — хотела вспомнить имя и отчество, помнила, как нас знакомила Арина, как он разглядывал меня, как галантно поцеловал руку. — Иван Петрович, вы не устали?
— Я Пётр Иванович, — поправил меня и поднялся. — Ласкать такую красоту никогда не устану.
Хихикнула, повернула голову в его сторону. Показалось, что ствол еще увеличился в размерах. Мурашки пробежали по телу. Захотелось ощутить его крепкий и твёрдый стержень в своих отверстиях. Его лицо блестело от моих выделений. Даже не представляла, что он так глубоко проникал в меня языком. Алёнка всегда старалась, но у неё, наверное, язычок меньше и более нежный. Колебалась, рассказать ей о произошедшем или лучше промолчать? А вдруг у неё с ним что-то было? Мысли быстро менялись. Ощутила, как головка уперлась в мои губки. мужчина надавил и орган легко проскользнул в моё влагалище.
Вскрикнула, разряды наслаждения устремились к мозгу. Вцепилась в спинку дивана. Пётр Иванович наращивал темп, шлепки тел становились всё громче, яйца шлёпали об меня. Дырочка громко чавкала. Ствол приятно тёрся о стеночки, прогнулась еще больше. Грудь покачивалась. Старалась себя сдержать, но у меня слабо получалось. Он гладил мою спину, массировал попу. Звуки нашего совокупления разлетались по комнате. Мужчина стал вынимать и резко вгонять свой член в меня. Я стонала от наслаждения, ощущала, как по ногам стекала смазка. Аж не верилось, что он может поддерживать такой темп. Посуда в стенке приглушенно звенела в такт его сильным толчкам.
— Олечка, какая у тебя сладкая дырочка. Можно вторую тоже попробовать? — не привыкла, чтоб у меня спрашивали о таком. — Хочу кругом в тебе побывать. Ласкать всю тебя, каждый сантиметр твоей кожи, все твои прелести.
— Да, да, — ответила я, хотя слабо уваливала ход его комплиментов, хотелось просто кончить ещё раз. Не верилось, что он так умело и долго способен трахать меня.
— Спасибо тебе, — трудно дыша произнес мой любовник, он размашисто покачивал тазом, стараясь войти поглубже. — Нравится так?
— Да, да, — со стонами вырвалось у меня.
Почувствовала, как слюна капнула на попу, как палец собрал смазку с моего тела и проник в кишку. Он покручивал им в разные стороны, надавливал через тонкую перегородку на движущийся член. Вся дрожала, дырочки пульсировали. Местами выступили капельки пота. Стержень вышел из меня. Захотелось, чтоб скорей вернулся обратно. До оргазма оставалось совсем ничего. Глубоко вздохнула, ощутила, как влажная головка уперлась в колечко ануса. Попа сопротивлялась проникновению. Пётр Иванович надавил, и я впустила в себя его кол. Боли почти не чувствовала. Сама удивилась своим ощущениям. Прогнулась еще больше. Член плавно входил. Наши тела соприкоснулись.
— Не больно? — он гладил меня, ласкал грудь и торчащие сосочки.
— Немножко, — тихо ответила ему. Пока привыкала к новым ощущениям.
— Если что не так, ты говори, я сразу перестану, — мужчина наклонился и целовал разгоряченную страстным сексом кожу.
Кивнула в знак согласия. Осторожно покачивалась ему навстречу. Киска продолжала обильно сочиться. Почему-то захотелось заполучить в себе ещё один член. Слегка испугалась развратных мыслей. Мой старший любовник возобновил толчки.
— Ох, как хорошо, как у тебя узко, — бормотал Пётр Иванович и крепко держал меня за талию. — Не болит?
— Всё хорошо, — простонала я и прогнулась чуть больше.
Боль практически отступила. Крепкий поршень приспособился и входил в меня на всю длину. Шлепки тел становились всё громче и смешивались со сладкими стонами наслаждения. Ноги дрожали. Хотела протянуть пальчики и поласкать клитор, но боялась, что упаду. Диван поскрипывал. Доносилось сопение Петра Ивановича, его дыхание становилось более тяжелым. Повернула голову к нему, сквозь волосы пыталась разглядеть его раскрасневшееся лицо. Капельки пота блестели в свете фонаря. Видела, как раздувались его ноздри. Стонала всё громче.
Мужчина стал чередовать дырочки, он с характерным звуком выходил из попы, проникал в текущую киску, совершал несколько движений и ловко возвращал свой кол обратно в попочку. Меня трясло в предвкушении оргазма. Казалось, что дрожала вся комната, словно при землетрясении. Даже свет фонаря выглядел не таким. Он словно пытался заглянуть к нам, полюбоваться происходящим. Дырочки издавали пошлые звуки. Смазка всё больше стекала по бёдрам. Я полностью отдалась страсти и больше себя не сдерживала. Теперь нас точно слышали соседи.
— Олечка, как с тобой хорошо. Мне сейчас снова словно двадцать, — глубоко и трудно дыша, говорил мой партнёр. — Ты просто прелесть.
— О да, — хотела еще что-то ему сказать, но ничего произнести больше не смогла.
— Куда тебе кончить? — он резко вгонял свой твердый кол на всю длину в мою попу.
Вся задрожала, выгнулась, и новый еще более сильный оргазм овладел мною. Комната закрутилась, диван словно падал. Свалилась на него. Закрыла глаза и наслаждалась. Волны наслаждения проносились по телу. Пётр Иванович помог мне лечь нормально, убрал волосы с моего лица. Дырочки приятно пульсировали. Он гладил моё тело, покручивал сосочки, растирал мои выделения. Другой рукой крепко и резко дёргал свой член. Мужчина наклонился, прислонил головку к моим губам, и мощная струя спермы ударила мне в рот, за ней сразу последовала вторая. Оставила белую полосу на щеке и подбородке. Семя стекало по коже.
Глотнула несколько раз. Ощутила легкий горьковатый привкус. Ротиком хватала воздух, у носа надувались пузырьки. Пётр Иванович не переставал кончать. Казалось, что за годы в его яйцах накопились литры спермы. Капли белой жидкости разрисовывали лицо, попадали на нос, щеки, подбородок, шею. Хотела уклонится, но тело еще меня толком не слушалось. Наконец источник иссяк. Мужчина сел рядом на ковер, положил свою голову мне на грудь, обнял меня.
— Оленька, ты просто нимфа из моих грёз. Это лучший оргазм в моей жизни, — он легонько влажной рукой мял мою грудь. — Ты еще ко мне придёшь?
Он поднял голову и смотрел на меня. Не знала, что ответить. Нежно поглаживала его голову, пропускала между пальчиками его мокрые волосы. Наши взгляды встретились. Видела в нём столько желания и страсти.
— Скажи, что мы еще встретимся. Я теперь не смогу без тебя, — он целовал мою грудь.
Облизала губы, ощущала, как капли белой жидкости стекали по моей коже. Попадали на волосы и диван. Что ему ответить? Не хотелось его обидеть. И просто не могла собраться с мыслями.
— Олечка, не молчи. — он легонько потряс меня. — Не разбивай старику сердце.
— Да, — утвердительно кивнула. — Посмотрим по обстоятельствам. Вы же всё понимаете.
— Понимаю, — он глубоко вздохнул и сильнее прижался ко мне. — Не бойся, я рад тебя видеть, когда ты сможешь. Я теперь не смогу без тебя.
Чуть не хихикнула, но сдержала себя. Дрожащей рукой вытерла подбородок. Местами сперма подсыхала. Дырочки приятно напоминали о недавнем сексе. Не верилось, что с ним смогла столько раз кончить.
— Пётр Иванович, мне умыться нужно, а то сейчас сперма в волосах засохнет, — медленно поднималась.
— Ах, да, — мужчина встал, протянул мне руку. — Я тебя провожу в ванную. Полотенце сейчас дам.
— Спасибо, — встала, голова слегка закружилась, ноги дрожали, семя стекало по щеке.
Мужчина включил свет. Зажмурила глаза, теперь в большом окне видела отражения наших голых тел, на полу валялась разбросанная одежда, на диване больше пятно от моих выделения. Поправила волосы, облизала губы. Арина вернется и точно догадается, чем занимался дедушка.
— Держи, — он протянул мне зеленое полотенце с котиком. — Ванная там, — махнул на дверь. — Можно тебя помыть?
— В другой раз, — указала на часы. — Я сейчас быстро освежусь.
Мужчина глубоко вздохнул. Разглядывал моё тело. Я босиком отправилась в ванную. Как смогла смыла сперму с лица и волос, вымыла промежность и бёдра. Вернулась обратно в комнату. Пётр Иванович оделся и сидел на диване. На стуле аккуратно сложил мою одежду. В руках он держал мои мокрые трусики и вдыхал ароматы.
— Олечка, можно их оставить? — нерешительно попросил меня, словно ученик, который несколько раз хочет выйти на протяжении урока. — Я буду смотреть на них и думать о тебе, о твоих прекрасных дырочках, о твоих сладких соках.
Слегка растерялась. Всё равно еще мужа нету дома. Видела его умоляющий взгляд.
— Хорошо, — улыбнулась ему и кивнула, взяла колготки и принялась вертеть их в руках.
— Большое спасибо, — радостно прозвучал голос любовника. — Ты просто чудо.
Хихикнула, взглянула в сторону мужчины. Он перебирал пальцами мои трусики и наблюдал, как я одеваюсь. Посмотрела на зеркало в стенке. Расчесала волосы. Хотела подкрасится, но часы своими звонкими ударами напомнили о времени. Вместе прошли в коридор. Я обулась, замотала шарф на шею. Пётр Иванович галантно помог одеть куртку.
— Мы еще встретимся? — он обнял меня и ждал моего решения.
— Думаю, да, — улыбнулась и поцеловала его в щеку.
— Буду ждать с нетерпением. До встречи.
— До свидания, — помахала ему на прощание и вышла из квартиры.
Он провожал меня взглядом. Я быстро спускалась по ступенькам. Не хотелось встретится со своей ученицей и что-то ей объяснять. Выбежала на улицу. Зимний воздух приятно взбодрил. Сыпал мелкий снежок. Лёд тихо хрустел под ногами. Дырочки напоминали о недавнем проникновении. Аж не верилось, что со мной произошло такое. Выпустила большое облако пара и быстрым шагом направилась домой.

 --- За все надо платить --- (измена, минет)

Пролог
1991 г.
Путь Марии из школы домой лежал через небольшой лесной массив. Она очень хорошо знала эти тропки, как и сам район, так как жила здесь с детства. Раньше это был зеленый красивый сквер на краю города, куда приходили прогуляться мамы с колясками, собаководы, дети, да и просто жители близлежащих домов. Но новая стройка жилого микрорайона, начатая неподалеку несколько лет назад, превратила всю эту идиллию в запустение. Часть леса была вырублена, некогда аккуратные тропинки меж деревьев разворочены тяжелой техникой. Строительные заборы перегородили удобный проход к лесу, к той его части, что осталась. А потом и сама стройка зачахла, став очередным недостроем, лесок перестал быть местом притяжения людей, став непролазным буреломом. Кое-где еще сохранились тропинки, которыми пользовались крайне редко и с опаской жители дома 18 по улице Островского. Дом этот странным образом находился особняком от остального жилого квартала и благодаря все той же замороженной стройке, путь к нему теперь пролегал в обход, а жителям приходилось делать крюк в два раза длинней, чем раньше. Вот самые отчаянные и продирались через запустевший парк на свой страх и риск, сокращая расстояние домой.
Мария шла быстрым шагом, огибая грязные лужи. Тонкие каблуки ее полусапожек увязали в мягкой от влаги земле. Она часто останавливалась и озиралась вокруг, пытаясь разглядеть кого-либо среди кустарников и желтолистых деревьев. Девушке все время чудилось, словно за ней кто-то пристально следит и от этого сердце гулко колотилось где-то под горлом, а под мышками выступил пот.
Несмотря на то, что уже смеркалось (осенью темнеет раньше) ярко-красный плащ Марии отчетливо выделялся на фоне безлюдного перелеска. Плащ был короткий, но юбка под ним еще короче, и из под полы плаща сразу были видны длинные стройные ноги в черных капроновых колготках. Девушка ругала себя и за то что так ярко вырядилась и за то, что впервые за несколько лет решила «срезать» через лес так как торопилась домой. Но пройдено было уже больше половины пути, назад возвращаться не резон. Вновь остановившись, она обернулась оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к тишине, после чего резко развернулась и стремительно продолжила путь. Не заметив торчащую низко обломанную ветку Мария зацепилась за нее и порвала колготки. Чуть выше колена поползла стрелка.
— Черт! — выругалась девушка сквозь зубы. А хрустнувшее где-то неподалеку дерево подстегнула ее чуть не бегом следовать до светлеющей опушки, за которой непотопляемым крейсером виднелся серо-голубой силуэт ее родной пятиэтажки.
Все это не укрылось от холодных синих глаз наблюдающего за ней все дорогу мужчины, тщательно скрывающегося в кустах и за деревьями. Его неприметная одежда почти сливалась с цветами осеннего леса, а на глаза была натянута небольшая вязаная шапочка. Периодически он прикладывал к глазам бинокль, чтоб приблизить шествующую по лесной тропинке девушку и другой рукой, через брюки мял себе промежность...
1.
2018 г.
Белая задница парня интенсивно мелькала между кустов. Перед ним, на поваленном стволе дерева лежала связанная девушка. Одежда на ней была разорвана, тушь на ярко накрашенных глазах размазалась от слез. Девушка пыталась вырваться, из заткнутого кляпом рта доносились нечленораздельные звуки, но парень крепко держал ее, грубо и спешно трахая.
— Заткнись, сука! — рычал он на мычащую девушку, озлобленно озираясь по сторонам, а увесистые шлепки ладони оставляли на коже ее ягодиц красные отметины. Внезапно парень замедлился, сжав длинными пальцами ее горло, и втолкнул член как можно глубже. Он замер, лишь нервно вздрагивая и прикрыв глаза. Он кончал, прямо в нее.
— Нееет! Нееет! — пыталась прокричать девушка через повязку, закрывающую ее рот, но ее глухое мычание никто не слышал. Почти никто.
Человек, наблюдавший эту картину из кустов, в нескольких метрах от той поляны, был незаметен. Сидящая рядом собака негромко заурчала, но он успокаивающе положив морщинистую ладонь ей на морду.
— Тихо, Муха, тихо! Все хорошо.
А на поляне тем временем все закончилось. Парень, вытащил из своей жертвы член и стянув с него презерватив, откинул в сторону. Натянув шорты он стремительным шагом пошел прочь. Однако от наблюдающего из кустов не укрылось, как парень мимолетом дернул конец веревки, тем самым развязав девушке руки. Через несколько секунд его силуэт скрылся в зеленой листве, чуть позже стихли и шаги.
Девушка еще какое-то время полулежала, прислонившись к поваленному стволу дерева. Порванная белая блузка оголяла плечо, задранная миниюбка не скрывала упругие смиуглые ягодицы, с белой полосой незагорелой кожи от бикини. Колени были грязные от земли, одна босоножка валялась поодаль. Там же валялась бесформенная тряпица, в которую превратились ее разорванные трусики.
Вот она пошевелилась и вялыми движениями стянула с запястий грубую веревку. Опершись о ствол девушка поднялась на ноги и развернувшись присела на корточки, опираясь спиной все на тот же ствол. Стянув со рта повязку, она зачем-то долго глядела на нее, а затем вдруг рассмеялась, откинув тряпку в сторону. Широко расставив ноги, она провела ладонью по промежности и замурлыкала от удовольствия. Устроившись поудобнее девушка справила нужду и поднявшись отошла за дерево. Там валялась ее сумочка. Собрав с земли выпавшие из нее принадлежности, девушка присела на находящийся рядом пень и начала приводить себя в порядок. Теперь она находилась практически вплотную к наблюдавшему за ней, но так никого и не заметила увлеченная своими занятиями и мыслями.
Достав зеркальце и салфетки, она вытерла на лице размазанную тушь. Затем протерла руки и грязные колени. В завершение всего девушка привела себя в порядок между ног и надела запасные трусики, достав их из сумки. Обув слетевшую с ноги босоножку, девушка закурила электронную сигарету и оставив после себя облако пара пошла вслед за парнем.
Наблюдающий беззвучно отправился за ней, двигаясь параллельно и держась в густых зарослях. Спустя полминуты до него донеслись их голоса.
— Все тихо?
— Да, норм. Ты чего так долго?
— В порядок себя приводила! — С вызовом ответила девица. — Меня вообще-то изнасиловали только что! Очень грубо, между прочим!
— Да-а? Да ты что!? Какой ужас! Нужно срочно позвонить в скорую и в полицию. Наверное, маньяк где-то неподалеку. Ведь он может покуситься на кого-то еще!
— Нет! Его я уже поймала! — девушка, взяв парня под руку, крепко прижималась к нему всем телом. — Мой маньяк всегда со мной! Но если он захочет покуситься на кого-то еще, то его маленькие, аккуратненькие тверденькие яички, которые я так люблю посасывать перед сном, будут беспощадно отрезаны моими швейными ножницами!
— Этими секаторами? Ты с ума сошла?
— Ты не забывай, что твоя девушка руководитель ателье, а значит всегда при оружии! Поэтому клац-клац, и ты больше не маньяк.
— Ну Оль, ну чего ты, я ж в шутку.
— А я всерьез! Но если честно, Макс, ты был бесподобен. Давно меня так не отдирали! Класс, что мы воплотили эту фантазию. Это было даже круче, чем тогда в Питере, на застекленном балконе выходящем на оживленную улицу. Я тебя обожаю! Я два раза кончила!
Парочка остановились и начали целоваться среди лесной тропки.
— Повторим еще как-нибудь? Меня вот только смущает, что я же обо всем знала! Все равно получилось наиграно. Вот если бы ты все подстроил для меня неожиданно. У меня аж сердце в пятки ушло от такой мысли! Я, наверное, больная, да? — она вновь остановилась и посмотрела на него.
— Как и я! Да весь мир больной, что ты хочешь!
2.
Когда парень распрощался с рыжеволосой подружкой и сел на лавку под навесом трамвайной остановки из леса вышел мужчина с собакой на поводке. Человек заметно прихрамывал.
— Не помешаю? — поинтересовался мужчина у парня, присаживаясь рядом.
— Что, дядя? — парень вытащил из уха капельку наушника. На его веснушчатом лице млела довольная улыбка, а взлохмаченные русые кудри спадали на лоб.
— Закурить не найдется? — спросил мужчина.
— Держи дядя! — у парня явно был отличный настрой, и ему хотелось угодить всему миру, разделить с кем угодно свое благодушное настроение.
Мужчина прикурил, и выпустил через нос голубоватый табачный дым. У его ног лежал пес, вывалив розовый язык и часто дыша.
В противоположную сторону проехал красный трамвай. Мужчина щелчком отправил окурок, докуренный до самого фильтра на трамвайные рельсы.
Парень так и не вставил наушник, а повесил его на ухо за проводок.
Мужчина произнес:
— Зря вы этим занимаетесь?
— Ч-что? Что ты сказал?
— Игры эти Ваши не приведут к добру.
— Ах ты сука. Ах ты извращенец. Да я тебе сейчас... , — от хорошего настроения парня не осталось и следа. Он резко вскочил и вместе с ним вскочил на лапы пес, злобно зарычав. Это немного охолонило парня.
— Тс-с! Тихо, парниша, не кипешуй. Это питбуль, бойцовская порода, в глотку вцепится, уже не оттащишь. Я все это без злого умысла тебе говорю. Прекращай с этим. Я не ради нравоучений тебе. Просто знаю, что говорю.
— Да пошел ты, придурок! Увижу еще раз, из травмата шмальну и псину твою и тебя!
Мужчина лишь устало покачал головой.
— Я уберечь хочу, парень! Захочешь об этом поговорить, я в этом лесу каждый день с собакой гуляю, — и наклонив голову к собаке сказал уже ей, — пойдем Муха, айда домой!
Парень еще долго смотрел вслед странному собаководу, а на его веснушчатом лице ходили желваки.
3.
2004—2005 г.
Мария вышла замуж на третьем курсе педагогического, ей только 20 стукнуло. Приглянулся ей холостой преподаватель с кафедры информатики. И так все внезапно у них закрутилось, не успела оглянуться, а через месяц ухаживаний он ей уже предложение сделал. Свадьбу скромно отыграли, денег особо в то время не было. Диплом она защищала уже на последних сроках беременности, на вручение и на выпуск не пришла: перед родами на сохранение положили. Так уж сложилось, что затяжной у Марии декрет получился, если можно так выразиться. В двадцать два года родила Леночку, Петра в двадцать четыре, а через три года и Илья появился. И вот как младшему три стукнуло, отдали его в сад, тогда только Маша впервые вышла на работу. Ей на тот момент почти тридцать было.
В Образовании, как у нас частенько бывает, почти всегда кадровый голод, поэтому новую учительницу младших классов в Школе №2 встречали с распростертыми объятиями. Пусть и без опыта, но зато и женщина уже взрослая, и детки свои мал-мала меньше. Все лучше, чем вчерашняя молодая институтка, которая на каждой перемене на перекур будет бегать, да с мужиками путаться. Все они нынче такие, молодые-то. Примерно так рассуждала завуч второй школы Татьяна Геннадьевна, читая анкету нового классного руководителя будущего 1 «а» класса.
Марию Анатольевну Боброву дети в классе полюбили сразу. Было в ней что-то такое, за что любят дети, что-то возможно материнское, а возможно просто педагог от бога. И даже строгость ее была добрая, справедливая. Преподавательский коллектив тоже с теплом относился к новой учительнице, скромной, несклочной, но волевой, имеющей свое мнение.
Год пролетел как миг. Казалось еще вчера была линейка 1-го сентября, белобантые первоклассницы и первый звонок, а вот уже и 25 мая, и все те же «без пяти минут второклассницы» все такие же белобантые, но уже подросшие, набравшиеся знаний и даже жизненного опыта, стоят серьезные в первом ряду и поют песню. Слезы учительницы сами потекли по щекам.
Если в школе у Марии все складывалось хорошо, то дома было не все так гладко. Заел быт, да это и немудрено, почти 9 лет просидеть в четырех стенах, воспитывая и рожая малышей. Несомненно, есть в этом женская доля, но ведь и молодому сердцу не прикажешь томиться, когда оно на волю рвется. Достаток в семье был невелик. Муж ее — Алексей, был на восемь лет старше Марии. Работал все на той же кафедре, где больших денег не заработаешь, потому приходилось подрабатывать, то там, то тут. Но благо, человек мозговитый оказался, недаром факультет информатики выбрал, устроился в одну фирму программистом. Работал по удаленке через интернет (он у многих в те годы еще только начинал в жизнь входить), платили неплохо, но и почти все свободное время эта подработка съедала. Вот так и жили. Утро, завтрак, младших в сад, затем школа, потом домой, сварить обед или ужин, детей из сада забрать (иногда Алексей забирал, но редко) всех накормить и весь вечер разрываться между проверкой тетрадей, детьми и бытовыми делами. Алексей же, быстро перекусив, надевал очки с толстыми линзами и засаживался за комп, на котором допоздна мелькали таблички бессвязных букв и цифр. Но и его винить нельзя, его подработка приносила доход в пару раз выше, чем их совместный с Машей преподавательский заработок. Вот в таком режиме их любовь переросла в обоюдную семейную заботу и обустройство быта, а страсть, та и вовсе поугасла.
4.
2005 г.
Дмитрия Мария впервые увидела летом в бухгалтерии, куда пришла оформить справку о доходах для детского сада. Пока Мария ожидала получения справки, вошел директор с незнакомым мужчиной и обратился к главбуху:
— Инесса Прокловна, вот, встречайте пополнение Вам в полк. Михеев Дмитрий Никитович. На должность бухгалтера претендует. Человек армейский, бухучет знает как пять пальцев, да и вам тут думаю армейская дисциплина не повредит. — Директор улыбнулся, и, подмигнув стоящей в стороне Марии, почти уже вышел из кабинета, но обернулся в дверях и вновь обратился к мужчине. — Да, Дмитрий Никитович, и о моем предложении подумайте, преподавателем ОБЖ на полставки. Там часов немного. Вы хоть пацанов наших чему научите, к армии подготовите, а мы от этого алкоголика Мичурина избавимся, ну сил нет, больше работать с ним! — Он развернулся, все еще качая седой головой, и грузная фигура директора удалилась по коридору.
— Ну что, Дмитрий Никитович, будем знакомы. Я главный бухгалтер Семченко Инесса Прокловна. А это Мария Анатольевна, учитель младших классов. Говорите, бухгалтерию как свои пять пальцев знаете?
— Так точно, Инесса Прокловна. — мужчина улыбнулся. — Служил начальником финчасти отдельного батальона. Если по-простому это и главбух и экономист в одном лице. Там у нас бюджетное учреждение, как и тут, поэтому не думаю, что будут какие-то сложности.
— Вот и славно. Тогда вот, — главбух сделала жест рукой в сторону учительницы младших классов. — Мария Анатольевна Вас уже полдня ожидает. Оформите ей справку о доходах, заодно и для Вас входной экзамен проведем. Присаживайтесь за соседний компьютер, там свободно, это теперь Ваше рабочее место будет. Лариса наша в прошлом месяце ушла, в коммерцию подалась. Поэтому помощник мне ой как нужен.
Главбух еще передавала Дмитрию какую-то информацию, типа в какой папке что находится, и где образцы документов, а Мария, присев на стул напротив, украдкой стала наблюдать за новым бухгалтером школы. Сказать, что он ей сразу приглянулся, значит, ничего не сказать, не то это определение. Просто, едва мужчина вошел в кабинет, как у женщины ёкнуло сердце. Она даже еще не рассмотрела его толком, не слышала его голос, не чувствовала его запах, совершенно ничего не знала о нем, но где-то внутри уже назревал давно забытый ураган чувств и желаний. Тот самый, который она ощутила на третьем курсе, встретив Алексея. Вот только тогда она была свободна и могла отдаться во власть этого урагана, а теперь нет. Поэтому Мария собрала всю свою волю, отвернулась к другой стене и принялась разглядывать развешанные на ней графики и бухгалтерские таблицы. При этом женщина незаметно трижды глубоко вдохнула и выдохнула, приводя мысли, чувства и эмоции в порядок.
Мужчина быстро оформил справку для Марии, а она тем временем успела отметить, темный ежик коротко остриженных волос, глубокие залысины, синие (и холодные, как море) зрачки, и шрам в углу глаза из-за которого левое веко было чуть опущено вниз и ассиметрично по отношению к правому, но это ничуть не портило общей картины его привлекательного лица. Ворот его светлой рубашки был расстегнут, и из-под него выглядывали кудрявые волоски. Пальцы быстро бегали по клавиатуре, а полные губы беззвучно проговаривали напечатанное на документе.
Главбух похвалила нового сотрудника, окинув его уже более дружелюбным взглядом, расписалась и поставив печать передала справку Маше.
— Спасибо! — учительница мило улыбнулась и попрощавшись покинула кабинет.
5.
Маша лежала на влажной простыне полутораспальной кровати и поглаживала волоски на груди Дмитрия. Сердце ее все еще бешено колотилось после недавнего соития, тело было покрыто испариной, в душной комнате витал запах секса. За окном августовское солнце клонилось к заходу, подгоняя истекающий день и приглашая теплый летний вечер.
Они сами не поняли, как стремительно закружила их двоих круговерть событий. В следующую их встречу (вновь столкнулись в коридоре школы) Дмитрий вдруг пригласил Марию выпить чашку чая в кафе. Странное предложение, потому как невозможно было не заметить толстое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки молодой учительницы. Но его это почему-то не смутило, а самое странное, что это не смутило и саму Марию, и она, не задумываясь согласилась, сама себе поражаясь с какой легкостью сделала это.
На самом деле она почти все свободное время думала о нем, с их первой встречи. Да, знала, что это неправильно, да, знала, что не имеет права так поступать, ни как мать, ни как жена, ни как учительница, в конце концов. Она гнала эти мысли прочь, но минуту спустя они вновь заполняли ее мозг, как назойливые мухи. Масса вопросов кружилась в ее миленькой голове: женат ли он (хотя, вроде нет, по крайней мере, кольца на пальце она не заметила, но не все их и носят сейчас); откуда тот шрам у его глаза, получил ли он его во время службы или это травма детства; почему уволился из армии, ведь он еще достаточно молод, чтоб прервать карьеру военного и пойти работать в школу, на копеечную зарплату; какие книги он любит читать, да и читает ли вообще, какую музыку слушает, какие фильмы ему нравятся; ну и конечно каков он в постели — эти думки тоже прочно поселились в голове девушки, уставшей от быта, рутины, да и в какой-то мере от брака. Ведь хоть и жила она с мужем, но, по сути, была одинока, давно позабыв, что такое страсть, ласка, или просто милые комплименты в ее адрес.
Вот потому Мария не задумываясь согласилась на посиделки в кафе и в процессе оживленной беседы просто засы́пала собеседника вопросами. Он любил читать зарубежную классику и советскую фантастику, обожал гитару и сам неплохо умел играть. Жил один, оставив неудачный брак далеко за спиной, и очень любил готовить. А травму глаза действительно получил на учениях и по состоянию здоровья вынужден был уволиться («был комиссован» как сказал он), но, уже имея минимальную выслугу лет, получал небольшую пенсию, которой вкупе с небольшой зарплатой школьного бухгалтера вполне хватало ему и его кошке на жизнь.
После этой встречи Мария пришла домой окрыленная, словно после первого свидания. Она весь вечер порхала по дому, веселилась с детьми, испекла вкусный пирог и устроила праздничный ужин. Затем малыши улеглись спать, а Алексей по обыкновению чмокнув супругу в бровь засел за свои таблицы, погрузившись в компьютерный мир Ассемблера и Си.
Мария убрала со стола, сложив грязную посуду в раковину, включила кран и глядя на поток воды с шипением вырывающейся из смесителя застопорилась блуждая в сумраке своих неправильных мыслей. Вода бежала, наматывая на счетчик кубометры воды, разбрызгивая мелкую морось капель на кафельную стену, холодильник и фартук девушки, а она стояла, упершись руками в края раковины, и словно завороженная наблюдала за этим потоком. Мария стояла, едва заметно переминаясь с ноги на ногу, но от этих монотонных движений внутри нее распалялся вулкан страсти, которую она больше не могла сдерживать. Всю вторую половину дня у девушки как-то тянуло и пекло низ живота, и только сейчас она осознала (или осмелилась себе признаться) что всю время, проведенное в присутствии Дмитрия, она была возбуждена, сексуально возбуждена, иными словами она хотела этого, пока еще почти незнакомого ей мужчину! И если бы он позвал ее не в кафе, а в иное, более недвусмысленное место, она не задумываясь согласилась бы, вернее, она пошла бы повинуясь силе инстинктов, не обращая внимания на тревожные огоньки Совести, Страха, Стыда мерцающие ярко-красным огнем в ее мозгу. Инстинкт слепит разум.
Маша тряхнула головой, сбрасывая наваждение, затем еще, а затем и вовсе яростно замотала головой из стороны в сторону зажмурив глаза. Не помогло.
Она сунула ладони под струю воды и умыла лицо. Это немного освежило пылающие щеки, но не более того. Внутри девушки бурлил проснувшийся вулкан желания, и остановить его был лишь один способ: извергнуть из себя лаву страсти.
Мария выключила воду. Вытерла руки кухонным полотенцем и развязав поясок сняла фартук, после чего пошла в ванную. Она долго вглядывалась в свое отражение в зеркале. Отмечая новые морщинки, но и удовлетворяясь в целом своей еще не увядшей привлекательности. Ровные симметричные губы были всегда слегка приоткрыты, словно готовы к случайному поцелую, прямой нос с едва заметной горбинкой, большие серые глаза, с редкими, но длинными завитками ресниц. Яблочки щёк, алеющие румянцем. Маша распустила волосы и ровные черные пряди рассыпались по плечам и спине. Девушка чуть приподняла ладонями груди, конечно после трех родов форма уже не та, но небольшая ее грудь не претерпела слишком уж критичных изменений, разве что немного провисла вниз, да соски стали крупней и тверже.
Глубоко вздохнув и досчитав до трех, Маша медленно выпустила воздух. Приподняв подол халата, она стянула с себя трусики, промокнула ними влажную промежность и бросив их в корзину для белья вышла из ванной.
Алексей, был полностью погружен в работу. В наушниках играл бодрый рок, такая музыка всегда помогала ему сосредоточиться на решении сложных алгоритмов. Когда что-то коснулось его ноги под столом, она стянул с одного уха наушник и грозно, но негромко сказал:
— Петруха! А ты чего не спишь? Живо в койку! — обычно средний сын любил такие шалости, но на этот раз что-то было по-другому.
— Мур-р! — и из-под стола, как раз между его колен показалась улыбающееся лицо Маши! — Привет! — прошептала она, лукаво глядя на него снизу вверх, а ее руки поглаживающим движениями поползли выше колен по бедрам мужа, пока не достигли паха. Пока одна ладонь поглаживала набухающий от желаний член, другая торопливо расстегивала пуговицы на его шортах. Алексей стыдливо озирался на дверь детской комнаты, придерживая расстегнутые шорты, пока Маша ласкала его ротиком, доводя до оргазма.
— Сейчас, сейчас! Вынимай! Вытаскивай же! — шептал он, но она все так же лукаво буравя его своими улыбающимися глазками, не вынула и заставила кончить в ротик. Она сглотнула вязкую субстанция со странным специфическим запахом и вкусом. Не сказать, что ей это очень понравилось, но ее возбуждало то, что все это они проделали впервые за столько лет совместной жизни. Такой спонтанный запретный эксперимент, вот чего ей хотелось, вот чего она добивалась и добилась.
Промокнув влажные губы отворотом халата, девушка выбралась из-под стола и присела ягодицами на край стола.
— Поласкай меня так же? Пожалуйста? — она запрыгнула попкой поглубже на стол, при этом задев клавиатуру и на экране монитора тут же поехал курсор, печатая бесконечно букву «zzzzzzzz...», но ошеломленный Алексей не замечал этого. Маша поставила босые ступни на подлокотники его стула и распахнула подол, разведя в стороны бедра. В полуметре от Алексея трепетала обнаженная, наполненная желанием плоть его жены. Растительность вокруг губок была тщательно выбрита, а повыше, на лобке она оставила аккуратный треугольник коротких пушистых волосков.
— Но... дети же спят... — смущенно произнес программист.
— Вот именно. Потому и я прошу. Пока дети спят! — Маша провела по лепесткам тонкими пальцами и те приветливо раскрылись, поблескивая бледно-розовой плотью.
Алексей облизнув пересохшие губы неуверенно склонился над вульвой супруги и коснулся ее приоткрытым ртом, высунув язык.
— Ах-х! — негромко выдохнула Маша и нежно обхватила голову супруга, теснее прижимая ее к себе...
— ... тебе пора! — голос Димы вернул ее из воспоминаний в реальность.
Маша лежала на влажной простыне полутораспальной кровати и все еще поглаживала волоски на груди Дмитрия. Ритм сердца пришел в норму, а испарина на теле почти высохла, обдуваемая теплым летний сквознячком.
— Я не гоню, но почти пять. Не хочу, чтобы из-за нас у тебя были неприятности!
— Да, конечно! — девушка приподняла голову и прикрыв глада вслепую приблизила приоткрытые губы к устам Дмитрия. Он целовал неспешно, со вкусом, со знанием дела, наслаждаясь каждым мигом, каждой каплей. Его рука провела по изгибу спины между лопаток, и кожа мгновенно покрылась мурашками.
— Я еще хочу! — шептала Маша, ощущая, как в груди от возбуждения вновь ускоряется биение сердца. — Мне мало! Мне тебя мало! Я позвоню Леше, он заберет малых из сада... я еще хочу.
Дмитрий перекатился и лег на живот между раздвинутых бедер Маши. Он целовал ее живот, а его руки искусно ласкали твердые и побаливающие от его прежних ласк соски. Странно, но ей хотелось ощущать эту боль, хотелось ощущать какую-то грубость, вместе с тем дарящую наслаждение. «Сладкая боль» — всплыла неизвестно откуда взятая фраза и тут же растаяла в белой пелене, застлавшей глаза от того, что Дима переместился ниже и начал ласкать языком ее жадные до удовольствия лепестки, такие же многострадальные как и соски, саднящие от его интенсивных ласк.
6.
Бабье лето. Теплые дни сентября приносили благое настроение. Всего пару недель назад только начался учебный год и дети, как впрочем, и учителя лениво раскачивались, входя в ритм учебного периода.
Старшеклассники с интересом ждали уроков ОБЖ, которые теперь вел новый учитель, пришедший на смену старому Мичурину, невысокому, плюгавому и вечно брюзжащему. На фоне его отставной офицер выглядел стройно и подтянуто. Уроки вел живо и интересно. Пацаны, конечно, пытались его задеть, проверяли на крепость, а старшеклассницы закатывали глаза и шептались на переменах:
«А он ничего такой»
«А у него жена интересно есть?»
«Ой, девочки, говорят он после войны раненый, ну прямо туда, потому и живет один — импотент»
«Да ну тебя, Метёлкина, вечно языком своим мелешь»
«Ах, а я бы с ним поцеловалась!...»
На самом деле стыдно было даже подумать, чем тайком занимаются новый бухгалтер-ОБЖшник и классный руководитель 2 «а» Мария Анатольевна Боброва. Но к их счастью, в своих увлечениях они были предельно осторожны и пока никаких намеков со стороны окружающих в их адрес не поступало.
Дмитрий не сильно тяготился замужеством своей любовницы. После неудачного брака, он не особо желал второй раз входить в ту же воду, да и к холостяцкому одиночеству быстро привык. Поэтому понимал, что не будет их роман длиться вечно, но пока его все устраивало, и отпускать от себя Марию он не хотел бы.
Маша же в объятиях крепкого мужчины расцвела, вновь обрела увядшие за годы тройного материнства женственность и сексуальность, но наряду с этим в ней пробудились и вовсе запретные, пугающие ее, да порой и Дмитрия, желания. Она была ненасытна до секса, кажется, хотела восполнить всю свою утраченную, за последние 9 лет, чувственность. Но порой сексуальные фантазии, которые в ней пробуждались, никак не вязались с образом матери троих детей и учительницы младших классов.
Как-то незадолго до 1 сентября, после бурного и страстного секса Маша сказала, что замерзла и встав с кровати босиком пошлепала к шифоньеру, чтоб достать плед (Дмитрий тем временем из-под прикрытых век с удовольствием наблюдал за обнаженной фигурой учительницы). Раскрыв шкаф, Мария задержалась там, переминаясь с ноги на ногу и что-то разглядывая.
— Это твоя форма? — обернулась она к Дмитрию, и глаза ее живо блестели, словно у ребенка, получившего долгожданный подарок на Новый год.
— Ну да, как-то рука выбросить не поднялась. Храню на память.
— Надень!
— Сейчас?
— Да, прямо сейчас! Ну, пожалуйста.
— Ну ладно! — мужчина встал с кровати, придерживая рукой эрегированный член и направился к шкафу, где Мария уже протягивала ему вешалку с кителем.
Спустя около пяти минут Дмитрий шагнул в комнату при всем параде.
— Готов! Капитан Михеев по вашему приказу прибыл! — козырнул он перед Машей, закутавшейся в плед, и вытянулся в струнку, улыбаясь одними глазами.
— Класс! — прошептала она, восхищенно разглядывая его с головы до ног. Плед сполз с ее плеча, обнажив одну грудь с крупным бледно-розовым соском.
Одетый в военное мужчина и обнаженная женщина, не стесняющаяся своей наготы долгое время разглядывали друг друга, ощущая внутри какое-то неведомое доселе желание, возбуждение, страсть. Маша зачем-то сползла с кровати на пол и встала перед Дмитрием на колени, сложив ладони напротив груди и с мольбой глядя на него снизу вверх. Этот жест окатил обоих некой новой волной истомы и желания.
— Сними свой ремень? — прошептала девушка.
Мужчина повиновался ее просьбе и расстегнув снял с себя широкую черную портупею, застегивающуюся на две дырки.
— Накажи меня? — снова шепотом вымолвила девушка, кусая губы.
Он отрицательно покачал головой.
— Прошу! Выпори меня? — девушка поднялась, дрогнули ее груди, и легла поперек кровати, подставляя ему свои белые ягодицы. — Накажи! Ведь я такая дрянь! Я совершаю ужасные поступки! Я заслужила это наказание.
— Нет!
— Да! Выпори меня! Ну же? — шепот ее перерос в грозное и требовательное шипение.
Дмитрий подошел и легонько припечатал широкий ремень поперек ягодиц, от чего те дрогнули.
— Это ВСЕ?! На ЧТО ты способен? — девушка изменилась в лице и буравила своего любовника ледяным взглядом. — Сильней! — в ее голосе был металл.
Дмитрий вновь шлепнул, уже чуть сильнее, на белой коже заалела широкая красная полоса.
— Еще!... Еще!... Сильней!..
С каждым разом Дмитрий немного увеличивал силу удара, но Маша просила больше.
Офицер взмок от волнения и резких движений, форменная рубашка под кителем прилипла к мокрой спине.
— Еще! Бей свою дрянь! Еще!
— Нет! — выкрикнул Дмитрий откинув ремень в сторону и рывком расстегивая брюки приблизился к кровати. Он безошибочно вошел в алеющую между влажных ягодиц вульву и резкими движениями вминал извивающееся тело в кровать. С каждым входом он резко выдыхал, и горячий воздух из его легких разбивался о шею и лопатки девушки.
Когда все прошло, любовники тяжело дыша лежали рядом на спине, и приходя в себя разглядывали трещины на бетонном потолке. Маша стыдливо извинилась за свое поведение, свой поступок.
— Сама не знаю, что нашло на меня! — бормотала она, пряча глаза.
А спустя пару дней все повторилось. Вкусив сладкий запретный плод, они уже не могли остановиться. Лишь наращивали безрассудство, все больше потакая своей похоти и погружаясь все глубже в бездну порока...
Бабье лето затянулось, балуя горожан теплом и солнечными отголосками лета. Двое прогуливались по неприметным тропинкам некогда оживленного, а ныне запущенного сквера. Тут они не боялись быть увиденными кем-то из знакомых. Теперь это место пользовалось не самой доброй славой и людей здесь практически не бывало, но зато это была самая короткая дорога от школы до дома, где жила Маша.
— Что со мной не так, Дим? Когда ты рядом, я теку. Это я сейчас не утрирую, в прямом смысле. Я намокла там просто от того, что ты идешь рядом, что наши рукава соприкасаются. И я никогда не могу тобой насытится. Нет, я ощущаю оргазм, каждый раз с тобой он опрокидывает меня в самый центр непрекращающейся, словно нарастающей волны. Но... очнувшись, я понимаю, что голодна, еще пуще, чем прежде. Вновь хочу тебя! А что я стану делать, если тебя не станет? — Она остановилась и схватив его за рукав заглянула ему в лицо. — Ну почему ты всегда молчишь, когда я говорю об этом.
Она действительно последнее время часто задавалась этим вопросом, словно предчувствуя что-то, и задавала его Дмитрию, которого эта тема нервировала. Вот и сейчас, добрая прогулка заканчивалась тем же самым вопросом. «Что я стану делать, если тебя не станет?».
Дмитрий вдруг грубо схватил девушку за волосы, намотав их не кулак и потащил в сторону от тропы, где густели еще не пожелтевшей и не опавшей листвой заросли кустарника и мелколесья. Там, в гуще, он вдавил взволнованную Марию в ствол дерева и тесно прижимаясь к ней впился в ее губы целуя и кусая их. Одной рукой он продолжал крепко держать ее за волосы на затылке, другой распахивал плащ, задирая подол юбки и нашаривая под ней резинку капроновых колготок и трусиков. Проникнув под резинки, его холодная рука жадно устремились вниз и пальцы тут же погрузились в ее горячее влажное лоно, словно в расплавленное масло. Маша вздрогнула, колени ее разом подогнулись, она чуть просела и пальцы Дмитрия почти выскользнули из нее, но мужчина еще теснее прижал ее к дереву своим телом и начала резко и глубоко погружать в нее пальцы и тут же вынимать их. Она вздрагивала с каждым погружением, сопровождая это стоном, но не муки, а страсти. Мария теснее прижала друг к другу колени, чтобы ярче были ощущения. Мужчина крепко держал учительницу за волосы и эта боль, доставляемая сотней натянутых волос, приносила ей удовлетворение и возбуждение. Оргазм, который обрушился на нее, сокрушил девушку и едва пальцы Дмитрия выскользнули из нее, как ноги Маши подкосились и она рухнула на колени (пачкая колготки влажной землей и не замечая этого). При этом, все еще пребывая в эйфории, руки девушки уже тянулись к брюкам мужчины, дрожащие пальцы судорожно расстегивали пуговицу и молнию. Разгоряченный твердый пульсирующий ствол скользнул по приоткрытым губам и Мария жадно втянула его глубоко в рот.
Уже смеркалось, а двое так и не могли расстаться и разойтись каждый в свою сторону. Сегодняшний день был какой-то особенный, непохожий на вереницу остальных дней, хотя и каждый из этих дней имел для них свою тайну. Маша была какой-то задумчивой, рассеянной, отвечала на вопросы Димы невпопад. Каждый раз она трогала волосы на затылке (там еще пекло от грубой мужской руки) и улыбалась сама себе. Дмитрий что-то говорил, но поняв, что Маша все равно не слышит его, умолк, стоя в тени березы и обнимая женщину и тут заговорила она:
— Я совсем девчонкой была, когда это произошло. Классе в десятом, может. — Женщина бросила быстрый взгляд в глада Диме и убедившись, что он внимательно слушает, продолжила. — Возвращалась из школы через этот парк и ощутила... — девушка нервно сглотнула и машинально оглянулась, надолго вглядываясь в темноту.
— Что ощутила?
Мария снова повернула голову и надолго вгляделась в глаза ставшего ей очень близким мужчины, словно думая, стоит ли рассказывать ему начатую историю. Вздохнув и зябко поежившись (хотя вечер выдался довольно теплым) она продолжила, но теперь как-то отрывисто, словно выплевывая слова. Будто пыталась поскорей избавиться от чего-то.
— Я шла. Задержалась в школе. Какой-то кружок. Смеркалось, но... не темно еще было. Солнце садилось. Я шла а он... он наблюдал. Я не видела. Я знала. Я чувствовала. Он незаметно двигался следом за мной, словно я добыча. А он. Хотел напасть. А я. Я... испугалась и побежала со всех ног. Он вроде гнался. Но я не знаю. Я успела. Понимаешь? Успела. А потом. Утром в школе узнала, что нашли девушку неподалеку. Изнасилованную. И мертвую. Это он был, понимаешь? Я смогла избежать, а другая нет. И... потом еще были несколько случаев, а потом его поймали. Но я после того раза изменилась. Замкнулась. Я никому не рассказывала и все подумали, что переходный возраст, учеба. А я его боялась, понимаешь? А потом мой страх в что-то другое перерос. Я стала считать, что если бы он напал, я бы все-все вынесла, и выжила и показала ему, что не боюсь его. И я, вот дура-то, снова нарочно стала через этот парк ходить. И поздно вечером, и юбочку покороче, и косметику поярче. О чем я только думала? Об этом никто не знал никогда. Я тебе первому говорю. И знаешь, этот страх, он так никуда и не ушел. Я и сейчас частенько думаю, что мне нужно, чтобы это произошло, чтобы кто-то напал тут, чтобы надругался. Тогда я все вынесу и перестану его бояться. Себя бояться.
Она замолчала тяжело вдохнув и отвернувшись от Дмитрия. Возможно хотела скрыть выступившие в глазах слезы.
— Я зря все это тебе рассказала. Прости, извини меня. Мне бежать пора. — Вдруг затараторила Мария.
— Не зря! Не зря, слышишь? — Дмитрий приблизился к взволнованному лицу учительницы и начал целовать, ощущая на губах горький привкус слез.
7.
2018
Парень весь вымок от дождя. Конец августа не баловал погодой, а зонта он как назло с собой не носил. Обхватив себя руками, молодой человек нервно вышагивал внутри небольшого прямоугольника остановки. Дождь сюда не проникал, но порывы холодного ветра пронизывали насквозь. Потеряв надежду и намереваясь отправится домой на ближайшем трамвае, он вдруг заметил как из леса вышел хромой старик, неторопливо направляясь в сторону остановки. Вокруг него резвился пес, держа в пасти палку. Зонта у старика так же не было. Подойдя ближе к шоссе старик подозвал собаку и прицепил к ошейнику поводок. Спустя минут пять он шел мимо остановки не обращая на стоящего там парня никакого внимания, старик был погружен в свои мысли. Пес повернул голову и лениво окинув парня взглядом вновь припустил за стариком.
— Здравствуй, отец! — громко поздоровался парень, но старик отозвался, только пройдя несколько шагов и обернувшись. Он долго вглядывался в молодого человека мутным взором, словно вспоминая, где мог его видеть, но потом взгляд его прояснился и даже морщины вокруг глаз несколько расправились.
— А, это ты, паря! Здравствуй! — Старик развернулся полностью и замер, стоя под проливным дождем и разглядывая незнакомца. Пес улегся у его ног на мокрую обочину и принялся прилизывать шерсть.
— Я это... поговорить хотел. Там... тогда... помните?
Старик кивнул и ненадолго задумавшись ответил:
— Что ж, пойдем, поговорим. Расскажу я тебе свою историю, а там сам уж решай, что да как. — И уже обращаясь к собаке добавил, — айда, Муха. Пойдем! — Пес тут же вскочил и радостно гавкнув посеменил впереди хозяина. Парень, с неохотой выйдя под дождь, поплелся следом.
— А где же рыжая твоя? — не прекращая шаг на миг обернулся к нему старик.
— Поругались. — Сквозь зубы процедил парень.
Когда минут через десять путники настигли небольшого придорожного кафе, дождь полностью прекратился и даже на небе среди низких туч проглянул клок синего неба.
В кафе было пусто, пахло едой и кофе. За стойкой скучала молодая официантка, с крашенными волосами. Недоброжелательно оглядев парня она тут же расплылась в улыбке, когда следом за ним вошел старик. Собака осталась на улице под навесом.
— Здравствуйте, Михей! — официантка растянула губы покрытые перламутровой помадой в улыбке. — Давно не были Вы у нас.
— Да все дела, дочка. Все дела. — проговорил старик проходя мимо и присаживаясь за дальний столик.
— Как обычно Вам? — спросила официантка, принося меню. Парень уже уселся напротив старика и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Да, дочка. Мне бы чайку. Да покрепче. Без сахара. И Барбосу моему сделай что-нибудь?
— А Вы готовы сделать заказ? — обратилась она к промокшему насквозь парню.
— К-кофе можно? Черный. Просто.
Девушка ушла, покачивая худыми бедрами, обтянутыми ярко-синими джинсами с таким видом, будто там было чем покачивать, и скрылась за прилавком.
Впервые за все время мужчины посмотрели друг на друга, буравя один другого взглядами.
— Михей звать меня, — начал старик негромким голосом, сложив руки в замок. — Михеев, значится, фамилия моя была. Потому и Михей. Так вот. По имени то давно уж никто не зовёт, так вот и сам я уже так привык.
— Почему никто не зовет? Некому?
— Нет у меня его больше. Имени. Все там осталось. — Михей неопределенно махнул рукой куда-то в сторону.
— Где? — не понял парень.
— Пятнадцать лет строгого режима. От звонка до звонка. Так вот, паря! Так вот.
Вернулась официантка, принеся парню кофе, а старику большой пластиковый стакан для пива, в котором болтались в кипятке четыре или пять чайных пакетиков. Рядом поставила пластиковую тарелку с тремя сосисками.
Михей долго макал пакетики в чай, чтобы заварилось покрепче. Затем каждый аккуратно отжал, обмотав вокруг нитку, и сложил использованные пакетики на край тарелки. Взял двумя руками стакан и прикрыв веки принюхался. Парню показалось, что на долю секунды на кубах старика обозначилась улыбка. Отхлебнув глоток он продолжил:
— В 2005-м меня комиссовали из армии по состоянию здоровья. Глупая история, были на стрельбах, пуля срикошетила и на излете по касательной чуть не выбила мне глаз. Уволился, вернулся домой и пошел работать в школу. Там я и повстречал Марию...
8. 2006
Весна наступила как-то резко. Буквально за одну неделю сошел снег, дав возможность пробиться в прогалинах подснежникам. Припекало мартовское солнышко, а горожане с радостью меняли тяжелые зимние шкуры-шубы на более легкие демисезонные куртки и пальто.
Между Марией и Дмитрием были непростые отношения. Последнее время они часто ругались, не понимали друг друга, но никак не могли поставить точку в своих порочных отношениях, нет-нет, да и тянулись друг к другу, чтобы вновь броситься в безрассудный водоворот страсти и отдаться во власть его течению.
Казалось на Марию словно находили какие-то приступы безумных желаний и воплощать в жизнь она желала их именно с Дмитрием. Он порой пытался облагоразумить ее, но и сам, будучи натурой чувственной и легковозбудимой поддавался напору обуревающей их похоти. Проводив Марию и оставшись в своей квартире в одиночестве, вдыхая оседающий на стенах и постельном белье запах женщины, запах их страсти он много думал и часто мысли его возвращались к той истории, что поведала ему Мария как-то осенью на окраине запущенного сквера. Она больше не говорила об этом прямым текстом, но те страхи, те последствия, которые оставила девушке та душевная травма теперь ему были видны, проявлялись именно в ее порочной страсти и тяге к нему. Словно неким невидимым голосом она подталкивала мужчину к какому-то поступку, который позволит ей освободиться от преследующих страхов.
Слишком примитивно было, изображая маньяка напасть на нее в этом парке, но и другого ничего в голову не шло. По крайней мере, они могли попробовать. Дмитрий хотел как-то подвести Марию к этому разговору, но помешал очередной скандал. А дальше было все как в пелене, в тумане.
Может от злости, может, желая всему этому положить конец, может еще по какой-то причине, но Дмитрий решил воплотить свой план в жизнь. «Может оно и к лучшему, если она не будет знать» — думал он, хладнокровно продумывая в голове план.
В четверг занятий у него не было, а в бухгалтерии он отпросился по личным делам. С Марией они не разговаривали третий день и идти к ней было бесполезно. Обычно она сама приходила к нему, когда ее злость угасала. Дмитрий знал, что учительница частенько ходит через заброшенный парк, чтобы скоротать время на дорогу, он и сам частенько бывал там: и с ней и один, потому неплохо знал эту местность. Затаившись мужчина принялся ждать.
Мария задержалась на педсовете и возвращалась домой позднее обычного. День был на удивление хмурый, пасмурный и темнеть начало рано. Домой приходилось добираться в сумерках, но если не через парк, то терять еще пол часа девушка не хотела, поэтому решила рискнуть. Вообще через тот злополучный парк она ходила только когда было светло, но в этот раз изменила своему правилу.
Мария была задумчива, но кои-то веки думала она не о Диме. Она вообще пыталась выбросить его из головы. У ее младшего сына Ильюшки скоро должен был быть день рождения, и Мария думала, что подарит, что приготовит на праздник, кого они пригласят. Она так погрузилась в свои мысли, что не замечала ничего вокруг, да и что могло произойти, ведь она столько раз ходила через этот парк и не встречала ни одной живой души. Поэтому когда справа мелькнула в темноте тень, девушка опешила в удивлении, а через миг сильная рука уже зажимала ей рот. Вот тогда и пришло осознание страха, душа ушла в пятки, а по позвоночнику пробежал холодок. А нападавший тем временем другой рукой обхватил тело женщины под грудью, и крепко прижимая к себе, потащил извивающуюся жертву в заросли парка.
Мария поначалу сопротивлялась, мотала головой, даже пыталась прокусить грубую кожаную перчатку, крепко зажимающую ее рот, но все тщетно. Напавший был силен и безошибочно тащил извивающуюся женщину вглубь кустарника, не обращая внимания на ее сопротивление.
Может у Марии сработала интуиция, а может что-то знакомое промелькнуло: запах мужчины или тело к которому ее прижимали, но она вдруг ощутила, что ничего страшного ей не угрожает. Не чувствовала она опасности от напавшего на нее человека, как бы груб и жесток он не был. Конечно, это были лишь догадки, а может попытка ослабить леденящий страх, что пронзил девушку поначалу. И словно желая опровергнуть ее мысли, напавший резко развернул женщину и буквально впечатал в толстый, порытый грубыми наростами коры ствол дерева. От удара у Марии перехватило дыхание, она едва успела отвернуть лицо и лишь вскользь ударилась подбородком о дерево, тут же ощутив саднящую боль. Перчатка отпустила зажатый рот, но девушка не могла произнести ни звука и лишь жадно хватала ртом воздух. А нападавший, скрывая лицо под глубоким капюшоном, грубо потянул женщину за руки, заставляя ее обхватить дерево и начал ловко обматывать запястья грубой бечевкой. Мария лишь краем глаза наблюдающая за мужчиной пыталась распознать в нем Дмитрия, но сомневалась, что это он. Одежда была незнакомая, да и ростом напавший казался выше и шире в плечах. А тем временем мужчина снова оказался у Марии за спиной и она ощутила, как поползли к верху полы плаща и подол платья. Бедра тут же ощутили холодок, а тем временем юркие мужские пальцы (уже без перчаток) проникли под резинку колготок и трусиков и резко рванули ткань в стороны. Мария услышала треск разрываемого белья и тут же голые ягодицы лизнул холодный апрельский ветер.
— Нет! Нет! Не надо! — начала она причитать сквозь слезы, но жадные пальцы уже проникали в ее естество. Мария ощутила удушье, ей не хватало воздуха, перед глазами потемнело и в ушах послышался нарастающий звон и кажется откуда-то издалека до нее донеслось:
— Это я. Не бойся. Это я...
«Наверное это Дмитрий», — подумала Мария и когда горячий мужской ствол ворвался в ее лоно, женщина обмякла, лишившись чувств.
Дмитрий был сам не свой, взбудоражен, напуган, возбужден. Он твердил себе лишь одно, что нужно довести дело до конца, а потом будь что будет. Простит ли его Мария или нет, но он должен был попытаться и теперь, когда он осуществил задуманное, назад пути уже не было.
Он грубо входил в нее, с каждым рывком вдавливая девушку в корявый ствол дерева. И даже не понял, что Мария потеряла сознание и держится за дерево лишь из-за связанных рук.
Он прижался к ее шее и как заведенный шептал в ухо:
— Это я. Не бойся. Это я...
Оргазм обрушился на мужчину внезапно, и он едва успел выскользнуть из женского лона, как густые струи потекли по упругим, белеющим в сумерках ягодицами.
Дмитрий не сразу понял, что произошло, когда его грубо оттащили за плечи и повалив на землю уткнули лицом в холодную пожухлую листву, пахнущую прелостью. Руки грубо вывернули за спину и сталь наручников обожгла холодом запястья. Страха почему-то не было. Он пришел позже...
На допросах Дмитрий узнал, что Мария умерла внезапно, от разрыва сердца, тромб оторвался именно в тот момент, когда он насиловал ее. С того моменты и начался его ад...
9. 2018
— Вот и вся история, паря. — Старик смотрел в свой стакан, на стол, по сторонам, но больше ни разу не смог посмотреть в глаза парню. — Пойду собаку покормлю.
Так и не глядя на молодого парня Михей взял пластиковую тарелку и вышел на улицу. Спустя пару минут, за ним последовал его собеседник.
Собака жадно пережевывала в пасти последнюю сосиску, а старик приговаривал.
— Ешь, Муха, ешь, — при этом Михей сидел на корточках и легонько трепал собаку за шею.
Парень привалился к стене, вытащил из кармана пачку сигарет, но убедившись, что она безнадежно промокла, смял ее и машинально бросил в урну. Мысли его блуждали где-то далеко.
— А почему Муха? — зачем-то спросило он у старика, хотя на деле этот вопрос заботил его меньше всего.
— Мне ее так, без документов, еще щенком привезли. Сказали, что кобель, я и назвал Мухтаром. А потом выяснилось, что никакой не кобель это! А собака к кличке уже привыкла, вот и сократил до Мухи.
Оба надолго замолчали, думая каждый о своем, но все-таки Михей нашел силы поднять взгляд и посмотреть парню в глаза.
— Знаешь, парень. Я до сих пор не знаю, что страшнее. Или то, что из-за моей безалаберности, дети мамки лишились. Или то, что когда я... я в ней был она уже мертва была. А я ее... продолжал... , — Старик отвернулся, гладя вдаль, поверх макушек рощицы за дорогой, на самом деле, застыдился своих слез. — За все в этой жизни, парень, нужно платить. А за запретные удовольствия и плата по двойному тарифу взимается. Так вот. Потому я и в игру вашу тогда вмешался. Предостеречь хотел. Ведь случись чего, любая случайность, и ты не докажешь, что это была лишь игра. А как? Не пойдете же к нотариусу писать заявление, что вы добровольно игру в насильника и жертву затеяли. Случись чего и не открутишься.
Старик отвязал поводок собаки и не глядя больше на парня прихрамывая побрел прочь.
Молодой человек долго смотрел ему в след. Снова зарядил промозглый дождь. Парень поежившись вновь вошел в кафе и с пару минут невидящим взором пялился в меню.
— Вы что-то еще хотели? — подоспела короткостриженая официантка.
Парень перевел на нее взгляд и медленно спросил.
— У Вас водка есть?

  --- Мама и дочка в клубе --- (по принуждению)

Это случилось весной. Мне тогда было 19 лет. Я был на первом курсе универа, и вовсю отмечал успешно сданную сессию. Я был из очень обеспеченной семьи. У отца был крупный бизнес и очень хорошие связи с полицией. Поэтому мне всегда было можно чуточку больше, чем остальным. Мама умерла когда мне было 13, и с тех пор отец жил своей жизнью и все его воспитание ограничивалось лишь решением моих проблем. Когда мне стукнуло 18 он снял мне квартиру, и сказал что пора научиться жить самостоятельно. Именно тогда и началась моя разгульная жизнь. После успешно сданной сессии я поехал в клуб. Алкоголь, танцы, девочки. Уже через час я понял что на танцполе меня прям съедает глазами одна девчонка. Я понял что нужно действовать и это мой шанс сегодня развлечься с ней у меня дома. На вид девчонке было 19 лет. Стройная блондинка на каблуках. Очень вызывающие тени и стрелки на глазах. Грудь судя по всему была второго размера. Красивое короткое платье и чулки телесного цвета. Я сразу понял что девочка сюда пришла хорошо провести время и не только здесь. Мы танцуем и я решаюсь заговорить с ней:
— Привет. Я Саша — сказал я уже ближе подойдя к ней.
— Света — ответила она остановившись танцевать.
Я понял что нужно уже знакомиться, ведь я сюда не за танцами пришел.
— Давай я угощу тебя коктейлем? Здесь делают очень вкусную «пина коладу» — спросил я.
— Давай. Это довольно мило — ответила она не задумываясь.
Мы пошли к барной стойке. Параллельно выпивая она рассказала что тоже учится на медицинском. Мы общались, я делал все чтобы ей понравится, и судя по всему мне это удавалось. Периодически когда были паузы в разговоре, она отворачивалась, и это давало мне несколько секунд чтобы оценить ее тело. В какой-то момент мне просто хотелось здесь и сейчас поставить ее на колени, и силой запихать в ее рот уже стоявший во всю член. В какой то момент она сказала:
— А я тут на самом деле не одна.
— С подругой? Поинтересовался я. А сам думаю что это уже может быть проблемой. Ведь подруга может все испортить.
— Ты наверно удивишься сильно, но я пришла с мамой. Ты не подумай только что она меня не пускает одну никуда. Просто у нас такие отношения, мы как две подруги. У нас кстати тут столик. Можем пойдем к нам? А то честно говоря я уже устала стоять у барной.
— Хорошо, пойдем. А сам подумал что вечер накрывается. Нужно по тихой сваливать. Какими бы подругами они не были, ни одна мать не отпустит своего ребенка одну к едва знакомому парню.
Подсев за столик я был приятно удивлен. На вид ее маме было лет так 35, хоть и по моим подсчетам ей около 40 было. Она была ухоженной женщиной своих лет. Но сразу видно что ходит на фитнес, и очень следит за собой. Как и дочка, мама была тоже блондинкой с менее длинными волосами по шею, но выглядела не менее эффектно. Не так может вызывающе, но под стать своем возрасту. На ней была кожаная юбка выше колен, черные колготки, и бархатная леопардовая рубашка. Макияж у нее был не таким конечно вызывающим, но опять же адекватная женщина ее возраста не будет красится и одеваться, как девочка. Она подчеркивает свой статус и опыт. Спустя 30 мин общения я понял что ее мамочке я вообще не зашел. Оно то и понятно. Мне 19, ей 40. Я для нее мальчик, годящийся в сыновья. Но было одно но. Эта сучка рушила все мои планы на сегодняшний вечер. В процессе общения меня не покидала мысль овладеть именно недоступным для меня плодом — этой зрелой сучкой. И у меня созрела прекрасная мысль позвать своего друга. Он был на 11 лет меня старше, и мог показаться не таким молодым этой мамочке. Я вышел на улицу. Позвонил ему, попросил приехать и выручить меня. Рассказал ему всю ситуацию. Вернувшись к столику я сказал:
— Сейчас мой друг подъедет. Он профессиональный спортсмен. Боксер, и просто душа компании.
— Твой друг тоже такой молодой? — Явно заинтересовалась мамочка.
— Он на 11 лет меня старше. Большой такой дядя на самом деле.
Мамочка явно заинтригована скорым появлением друга, и не случайно. Меня же вовсю уже не интересовала Света, а ее мама, которая всем своим видом показывала свое равнодушие ко мне. Этим она меня и заводила.
Увидев моего друга: крепкого, накаченного, c бородой мужчину она поменяла свое поведение, и теперь ее внимание было полностью направлено на него. Она начала смеяться, появилась какая-то искра в ее глазах. Чтобы не потерять весь этот улов я заигрывал вовсю со Светой. В какой то момент девочки захотели кальян. Однако официант сообщил что к сожалению табак весь закончился. Недолго думая я предложил:
— Мы можем поехать ко мне и покурить кальян у меня. У меня дома уютная атмосфера для этого. Пообщаемся уже с тихой обстановке, а потом вызовет вам такси до дома.
Света посмотрела на маму, явна ждя ее одобрения. А мамочка, уже полностью была ослеплена моим другом согласилась без колебаний.
Доехав до меня. Я налил всем выпить. Меня дико возбудила картина когда эти две сучки сидят на моем диване, сложа ногу на ногу о чем то разговаривали. И тут я понял что дальше флиртовать и общаться смысла нет. Они реально хотят покурить кальян и уехать как невинные овечки. Подойдя к другу я вызвал его на тет-а-тет:
— Слушай, тут такое дело. У меня две комнаты. Я очень хочу мамочку ее. Времени общаться и флиртовать больше нет. Позови дочку в комнату, типа на разговор. Запри дверь и делай что хочешь. Моего отца ты знаешь. Он все разрулит. Посмотрев на меня он сказал:
— Мне все равно молодая больше понравилась. Ок.
Зайдя оба в гостиную мой друг позвал Свету на разговор. Ничего не подозревающая девчонка пошла в комнату. Мы с ее матерью остались наедине. Присев на диван рядом с ней, меня одолевала мысль о том, что я с ней сейчас буду делать. Но я думал с чего именно мне начать. Начать гладить ее по коленке, чтобы она начала возмущаться и уже тогда на нее накинуться, или сразу повалить ее чтобы она первые секунды вообще ничего не поняла. От этих мыслей я начал возбуждаться. Я и сам не заметил что во всю начал ее разглядывать и воспринимать не как женщину, а как сексапильное тело, которое я сейчас буду трахать.
— У тебя все нормально? Спалив мой взгляд на ее ногах, она уже явно начала волноваться.
Подняв свой взгляд и посмотрев в ее голубые глазки я также оценил ее лицо. После этой оценки я уже точно решил куда я кончу. Недолго думая я накинулся на нее задрав ей юбку. На этой сучке были колготки. Придется рвать, подумал я, уже во всю целуя ее нежную шею. Ее парфюм манил меня все сильнее, а тот факт что на взрослой женщине сверху 19-ий пацан меня возбуждал еще сильнее.
— Что ты делаешь? Придурок!! Отпусти меня, cкотина! Светаааа! — прокричала она в надежде что ее дочь прибежит на помощь. Но с комнаты доносились все те же звуки. Я понял что мой друг начал действовать, а это значит что шоу с мамой и дочкой начинается.
— Пусти пожалуйста — уже явно умоляла меня, поняв что сделать она ничего не может.
Недолго думая я понимал что нужно быстрее войти в нее. Довольно легко я разорвал не ней рубашку, и тут же ливчик. Я увидел перед собой шикарную грудь третьего размера и растекающуюся тушь от слез на лице мамочки, которая все также умоляла меня остановится.
Я силой раздвинул ей ноги. Разорвал колготки и трусики. Она кричала уже слишком громко. От чего я схватил эту сучку за горло и сказал:
— Если будешь дальше рыпаться, как целка, то на этом диване будет и твоя дочь. Продолжишь кричать и единственное что ты будешь видеть, это глазки своей дочери и наши члены.
Услышав это она перестала кричать, стиснула зубы проговорила:
— Ненавижу.
Мне стало понятно что она полностью в моем распоряжении. Немного смочив своей слюной ее пизду, я аккуратно вошел в нее. Это неописуемое чувство, когда взрослая мамочка, пусть сквозь зубы но издала звук, когда я полностью вошел в нее. Я стал трахать ее в обычной миссионерской позе, понимая что все таки при первой удобной возможности эта сучка огреет меня чем-нибудь и убежит. Хоть так, подумал я.
Трахая ее я видел лицо женщины, принявшую безвыходную ситуацию. Она уже не плакала и не брыкалась, что позволило мне менять темп. Когда я ускорялся я понимал что скоро кончу, я медленно проникал в нее. Она это быстро поняла, посмотрев на меня со всей ненавистью сказала:
— Заканчивай быстрей.
Из другой комнаты доносились визги все еще сопротивляющейся Светы.
Мне же хотелось какого-нибудь эпичного финала. Я полностью раздел мамочку. Ее подтянутая, мягкая кожа так возбудила меня что я стал трахать ее очень жестко. Во время секса мне хотелось изменить ее покорное поведение. Я стал покусывать ее за шею. Шептать ей на ухо:
— Интересно, а какова твоя дочка в деле? Хотите я вас обеих сейчас в рот буду долбить.
Все это разозлило ее не на шутку. Она стала вырываться. Я видел как напрягаются ее мышцы, но ее усилий было недостаточно.
Вдруг из комнаты мой друг за волосы тащит Света и буквально кидает ее на диван.
— Я все. Дальше они твои. — Сказав это он ушел в комнату.
Из пизды Cветы сочилась сперма. Я понял что трахать ее после Друга, тем более он туда и кончил уже не буду. Меня посетила идея, которой я угрожал в начале мамочке. Мне хватило лишь полминуты хорошей долбежки с ней, как я понял что уже кончаю. Я взял силой обеих за волосы и стянул так, чтобы их головы были рядом друг с другом.
— пожалуйста, не надо. Ты же уже все получил. — умоляла меня мамочка, явно поняв что именно я хочу сделать.
— Откройте обе свои рты или не выйдете отсюда живыми. — Уже наорал я на них.
Спустя несколько секунда они обе выплевывали мою сперму. За счет этого мне даже удалось дать пару раз за щеку мамаше.
— Расскажете хоть кому-то, Вам крышка. Пойдете в полицию — Вам крышка. — сказал я. Естественно я был полностью уверен в том, что мне ничего не будет за счет отца.
Они рыдая одевались. Мамочка уже было без колготок, ливчика и разорванной рубашке. У Светы тоже порвались чулки, и было порвано платье в области груди. Мы вызвали им такси. Напоследок я шлепнул мамку по заднице, от чего спровоцировал плевок себе в лицо. Но мне на этого было все равно. Он была отрахана 19-им парнем.

 --- Коррин --- (измена)

Коррин обняла его и нежно поцеловала в губы. Она почувствовала, как его язык скользнул по ее губам, прикоснулась к нему язычком, а затем он облизал ей весь рот, и она ответила ему тем же. Она застонала, когда Тим взял сосок и начал массировать грудь. Он скользнул рукой в трусики, двумя пальцами в еёпиздёнку, она раздвинула ноги. Тим ласкал пальцами клитор, и её рот невольно открылся от удовольствия.
— Кровать, Тим, я хочу на кровать...
Он поднял ее, отнес и положил на двуспальную кровать. Она жадно смотрела на него, улыбнувшись, увидев его хуй, и вздрогнула при мысли о том, как он её натянет. Она ждала, раздвинув ноги, когда Тим сядет на нее, но он удивил ее, так как вместо этого наклонился и всосался в пизду.
— О Боже, О Боже, о да! — воскликнула она, почувствовав, как язык Тима прижался к её клитору. Её попка инстинктивно приподнялась с кровати, когда Тим лизал и высасывал её, она стонала и умоляла не останавливаться, приближаясь к оргазму. Она начала громк стонать, ноги дрожали обнимая голову Тима, и когда ее накрыло, Коррин закричала: «О черт! О черт! О сладкий Иисус yesssssss» широко раздвинув ноги. Прежде чем ощущения от оргазма рассеялись, Тим поднялся между раздвинутых ног, и его твердый хуй вонзился в нее. Он поднял ее ноги на плечи и глубоко впечатался в неё.
— О Боже, Тим, О Боже. Так хорошо, милый, так хорошо. Трахни меня, трахни меня жестко.
Тим вошел в Коррин так сильно и быстро, как только мог, когда она лежала под ним, крича: «о Боже, О Боже, о Боже. « Она почувствовала, как её тело начало напрягаться, и внезапно ощутила dojki.biz, как ее мышцы плотно сжали его член.
Оргазм полностью охватил её, Коррин вскрикнула, когда сперма Тимастала бурно заливать пизду. Наконец она неподвижно лежала на кровати, наслаждаясь теплом полного удовлетворения.
+++++
Тим спросил, когда она стала одеваться, «Когда повторим?»
— «Не получится. Это единственный раз.»
— «Это было прекрасно, и мы оба это чувствовали. Ясно, как день. Как можно отказаться от этого?»
— «Ты совершенно прав. Секс был исключительным, и я буду помнить его всю оставшуюся жизнь, но я не могу повторить.»
— Ну почему, почему? Ведь наша встреча это такая же твоя идея, как и моя, может быть, даже больше. Допустим, я преследовал тебя шесть месяцев, шесть месяцев, ты отвергала меня раз за разом, но сегодня была твоя идея. Сегодня я даже не пытался. Все, что я сделал, это сказал: «Доброе утро, Корри, ты сегодня хорошо выглядишь», а ты сказала: «тогда, может быть, тебе стоит забронировать номер, чтобы мы могли очень долго обедать. « Я сделал это, а теперь у меня лучший секс в моей жизни, и ты говоришь, что больше никогда. Почему?»
— Потому что я люблю своего мужа, вот почему.»
— Убей не понимаю, Корри. Ты любишь своего мужа, но только что провела со мной три часа. Если это не помешало твоей любви, почему же нельзя повторить?»
— Мне было просто необходимо то, что ты сегодня дал мне, это мне позволит двигаться дальше»
— Я ничего не понимаю.»
«Я тоже», — подумала она, застегивая блузку. О, Она знала, почему она была в комнате с Тимом, но не понимала, как её жизнь могла так сильно измениться, что понадобилась эта встреча с Тимом.
+++++
Коррин познакомилась с Талботом Крамером, когда он зашел в офис, где она работала, чтобы навестить своего босса, который был его старым другом. Её сразу же потянуло к нему. Его грубоватая внешность, уверенные манеры и легкое обаяние пленяли. Она даже не задумалась, когда он пригласил ее пообедать. Обедувоспоследовал ужин, далее несколько других свиданий, а затем однажды вечером, когда Тэлбот поцеловал ее на прощание, она поняла, что нашла свою вторую половинку, и затащила его в свою квартиру.
В первый раз это было быстрое и неистово интенсивное соитие, которое одновременно и физически истощило ее, и снова завело. Второй раз был немного медленнее и более эмоциональным, но третий раз — О Боже, да, этот третий раз — был раем, и с тех пор Коррин знала, что она принадлежит Талботу. То, что Бог улыбнулся ей, было очевидно по тому, что Тальбот чувствовал с ней то же самое. Через три месяца они уже жили вместе, а к концу года поженились.
В дальнейшем она никогда не теряла желания быть с ним, и временами даже ей казалось, что она душит его, подавляет и слишком сильно выжимает его. Но Тальбот, казалось, не возражал. На самом деле, оглядываясь назад, он вроде принимал это как должное. Может быть, если бы у нее были чуть менее увлечённые глаза, она бы заметила, а если бы заметила, может быть, все обернулось бы по-другому. Но Коррин была глубоко влюблена, довольна своей жизнью и знала, что будет жить долго и счастливо.
+++++
Коррин резко проснулась, когда они с Талом приближались к восьмой годовщине свадьбы. Тал уезжал в одну из своих многочисленных командировок и собирался уехать в день их годовщины. Он собрал свои вещи накануне вечером, и они сидели у двери. Коррин готовила завтрак на кухне, когда услышала какзашумел душ. Она сразу подошла к своей сумочке, достала юбилейную открытку и свой подарок, и поспешила к его чемодану. Коррин открыла его и положила открытку и подарок в один из боковых карманов, чтобы Талудивился, когда распакует вещи. Вместо этого удивилась она. Коррин уставилась на презервативы, и кровь застыла у нее в жилах. Ошибки быть не могло — Тальбот встречался с другими женщинами во время своих деловых поездок. Они с Талом давным-давно договорились, что не хотят детей, поэтому она принимала таблетки и в качестве дополнительной страховки использовала диафрагму. За все время их брака они с Тэлботом ни разу не пользовались презервативом. Нет, презервативы были для кого-то другого.
Коррин поставила чемодан на место, положила открытку и подарок обратно в сумочку и вернулась к приготовлению завтрака. Когда Тал ушел, она налила себе еще одну чашку кофе, а потом вышла на улицу, чтобы посидеть во внутреннем дворике и посмотреть на белые облака, медленно плывущие по голубому небу, и заплакала.
Когда слезы иссякли, она оглянулась и попыталась вспомнить, когда она могла бы сделать что-то, чтобы отвернуть Тала от себя, но если что-то и было, она не могла этого увидеть. Было ли это просто в командировках или Тал изменял ей, когда был дома. Он действительно много работал допоздна и иногда по выходным, но была ли это настоящая работа? Она не знала, но собиралась выяснить.
+++++
Коррин нервничала, и это было понятно. Она не была по натуре скрытным человеком, и для неё было неестественно скрытничать, но как еще она собиралась узнать то, что хотела — нет, что ей было нужно — знать. В конце концов, что она вообще знает о слежке? По телевизору и в кино это выглядело так просто: просто встань позади кого-нибудь, пусть пара машин встанет между тобой, а потом следуй за ним, верно?
Это был третий вечер на неделе, когда Тал сказал, что будет работать допоздна, и первые два раза, когда она сидела на улице возле его рабочего места и ждала, когда он выйдет, он, по-видимому, действительно выходил с работы. Если, конечно, у него на столе в кабинете не лежала какая-нибудь потаскушка. На третью ночь он вышел из своего дома в обычное время, и она последовала за ним в мотель «Шангри-Ла». Он постучал в дверь номера 102, и дверь открыла женщина, уже раздетая до трусиков и лифчика. Коррин надеялась и молилась, чтобы её страхи оказались беспочвенны, что Тал просто заблудился на дороге и всегда возвращается домой к ней, но эта надежда была разбита рыжеволосой девушкой, стоявшей в дверях комнаты 102. Коррин сидела в машине и плакала, плакала, плакала, пока были слёзы, а потом с разбитым сердцем поехала домой.
Она сидела в темной гостиной и смотрела в стену, зная, что ее идеальная жизнь закончилась. И вместе с этим осознанием пришел гнев. Гнев подавлял, но и заставлял искать выход. Она злилась на себя даже за то, что думала, что все будет хорошо, если он вернется к ней домой после измены. Измена все равно измена, черт возьми, и это ни черта не значит, если он вернется домой к ней! Кто еще будет стирать его грязные носки и нижнее белье? Вот сукин сын! Она отдала ему все, что могла, а этот мерзкий ублюдок сделал это с ней? Внезапно она поняла, что должна сделать. Она вошла в кабинет, сняла трубку, набрала несколько цифр и сказала:
— Привет, папочка. Мне нужна твоя помощь.»
+++++
Она посмотрела на обнаженного Тима, сидящего на краю кровати и наблюдающего за тем, как она одевается. Ее пальцы заколебались, застегивая блузку, и она вдруг сказала:
— О, черт, это будет только один раз, но почему это должно заканчиваться прямо сейчас... Коррин снова начала раздеваться. Она присела на край кровати и улыбнулась Тиму.
— Давай его сюда, любимый, ко мне. Я хочу его пососать. Засунь свой сладкий хуй мне в рот.»
Тим подошел к кровати, хуй подпрыгивал вверх и вниз, когда он шел и был как раз на одном уровне с ее ртом. Когда он приблизился вплотную, она открыла рот, взяла хуй и начала делать Тиму лучший минет в своей жизни. Как только хуй отвердел, она сказала:
— Мне очень жаль, что это последний раз, но я хочу, чтобы это запомнилось нам обоим. Я хочу дать тебе то, чего никогда не давала своему мужу, да и не дам ему. Выеби меня в попу, Тим, пожалуйста!»
Встав на колени и опустив голову на подушку, Коррин подставила свою задницу любовнику. Тим засунул два пальца в пизду, наполненную спермой, и использовал их, чтобы смазать попку и немного расслабить ее. Он схватил ее за бедра и медленно ввел хуй в ее задницу. Она задохнулась от боли, но знала, что это сначала будет больно, но потом боль утихнет и всепоглощающее наслаждение возьмет верх. Несмотря на то, что Коррин никогда не давала мужу в попку, она была не чужда анального секса. До замужества она несколько раз занималась анальным сексом, и ей это нравилось. Нежелание мужа была единственная причина, по которой этого у них не было. Он считал его слишком дегенеративным. И правда, боль начала отступать, и она почувствовала возбуждение, когда толчки Тима затушили боль и вызвали удовольствие. Коррин стонала и хрюкала, когда Тим скользил взад и вперед в попке, она откинула голову назад и закричала: «дай мнекончить милый, дай мне кончить!»
Тим трахал ее посильнее и побыстрее, она сжала свои ягодицы и попыталась мышцами подоить хуй. А потом на неёнакатило, и она закричала: «О Боже, любимый, я кончаю, я кончаю, О Боже, да-да-да!»
+++++
Была уже полночь, когда она пришла домой. Тальбот сидел на диване в гостиной, уставившись в противоположную стену. Даже не взглянув на неё, он сказал:
— Где ты пропадала? Ты не отвечала на звонки.»
— Ятелефон выключила.»
— Это ещё почему?»
— Чтобы меня это не беспокоило.»
— Ты что-то хочешь мне сказать?»
— Да, конечно. Наверное, можно сказать, что мое возвращение домой в столь поздний час было моим способом навести порядок.»
— Ты о чём, объясни?»
— Да, конечно, муженек, дорогой, я обязательно объясню. Объясню, но тебе это не понравится. Я сейчас кое-что принесу, так что не уходи.»
Когда она вернулась, в руках у нее был большой конверт. Она села напротив Тала. Посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
— Тальбот, ты изменяющий засранец, и меня это здорово напрягает.»
Он покраснел и поднял руку, чтобы остановить ее, продумывая, как бы солгать.
— Побереги дыхание, Тальбот, у меня есть все необходимые доказательства. Ты сам виноват, что тебя поймали, Тальбот. Тебе следовало хранить свои презервативы где-нибудь в другом месте, а не дома. Я нашла их, когда хотела спрятать юбилейную открытку в твой чемодан перед последней поездкой. Мы с тобой оба знаемчто не пользуемся ими, поэтому мне было интересно, почему они у тебя. Как долго это продолжается, Тальбот? Впрочем, не важно. Как только я их нашла, я начала задаваться вопросом, изменял ли ты мне только во время поездок или делал это и дома? Я следила за тобой в один из вечеров, когда ты сказала, что работаешь допоздна. Да, я была на другой стороне улицы, наслаждаясь зрелищем полуголой рыжей девки, открывшей дверь в номер 102 и впустившей тебя. Поэтому я наняла частного детектива, чтобы он проследил за тобой и выяснил, что еще ты выделываешь.»
— Это его рапорт, Тальбот, и в нем говорится, что ты был очень, очень плохим мальчиком. Теперь твоя очередь, Тальбот, что скажешь?»
Несколько секунд он молча смотрел на неё, а потом спросил:»
— И что теперь?
— Это зависит от тебя, Тальбот. Во-первых, послушай, что я уже сделала. Я встречалась с адвокатом, многое обсуждала с ним и много узнала. Например, ты знаешь, что независимо от того, кто является потерпевшей стороной, первая сторона, подавшая на развод, оказывается активной стороной до тех пор, пока суд не вынесет решение? Это значит, что независимо от того, кто кого обманывал, если бы ты утром вызвал адвоката и подал на развод, ты мог бы получить запретительный судебный приказ не пускать меня в дом до тех пор, пока я не найду адвоката и не оспорю его. Так что мне пришлось нанять адвоката, который сработает первым.
— Так вот что я сделала, Тальбот. Назовем это упреждающим ударом. Документы уже готовы, и если я не позвоню адвокату завтра в восемь тридцать утра, он подаст документы, как только в девять откроются суды. Это значит, что завтра в это время ты будешь жить где-нибудь в мотеле. Тебе придется заплатить за номер кредитной картой, потому что сегодня днем я вычистила сберегательные и чековые счета, опустошила сейф и обналичила шесть депозитных сертификатов. Все, что осталось — это решить, позвоню я адвокату утром или нет.»
— Ну и что я должен сделать?»
— Ты тот, кто привёл нас к этому, Тальбот. Разве ты не задумался о том, что будет, если я узнаю? Зачем ты это сделал, Тальбот? Разве я не была хорошей женой? Разве я недостаточно любила тебя? Разве я недостаточно хороша в постели? Почему, Тальбот, скажи мне, почему?»
Он опустил голову и долго молчал, а потом сказал: «Дело не в том, что ты сделала или не сделала, Корри, а во мне, в том, какой я.»
— И какой же ты?»
— Я слаб, Корри. Я слаб и поддаюсь искушению. Я никогда не собирался намеренно изменять тебе, гоняться за другими женщинами, но я никогда не мог сказать «нет « женщинам, которые меня совращают. Я понятия не имею, почему женщины бросаются на меня, но это так, и когда они это делают, я не отбиваюсь. Это не имеет ничего общего с моей любовью к тебе. Ты все еще лучшее, что когда-либо случалось со мной, и это убьет меня, если я потеряю тебя. Пожалуйста, Корри, дай мне шанс доказать тебе, что ты-единственная, кого я люблю.»
— Это не так просто, Тальбот. Ты сделал мне больно, очень больно, и я хочу наказать тебя за это. Наказать тебя-это именно то, о чем я думала последние две недели, и я, наконец, решила сделать это сегодня. Я запланировала встретиться с тобой сегодня вечером. Я не знала, хочешь ли ты остаться в нашем браке или нет, но если ты действительно хочешь остаться, я готова наказать тебя, заставить заплатить цену за то, что ты сделал со мной.
— Есть две вещи, которые ты должен сделать, Тальбот. Сделай это, тогда я позвоню адвокату и скажу ему, чтобы он порвал бумаги, и мы забудем об этом и попытаемся восстановить наш брак. Если ты не сделаешь этого, то утром мой адвокат первым делом подаст документы.»
— Что я должен сделать?»
— Во-первых, вернуть моему отцу две тысячи восемьсот долларов, которые я заняла у него, чтобы заплатить адвокату и частному детективу, который следил за тобой. Мне нужно услышать от него не позднее восьми пятнадцати, что он получил свои деньги.»
— Как я могу это сделать? Ты же очистила все счета?»
— Мне все равно, как ты это сделаешь, Тальбот. Получи авансы наличными по своим кредитным картам, если это необходимо, но убедись, что это сделано к восьми пятнадцати.»
— А что во-вторых?»
— Ты должен вылизать сперму из моей пизды.»
Он усмехнулся, «Ты называешь это наказанием? Ты же знаешь, что я люблю куни.»
— Верно, но на этот раз тебе может не понравиться. Я провелачетыре часа в гостиничном номере с одним из парней, с которыми работаю. Я так переполнена его спермой, что мне понадобилась прокладка, чтобы сперма не вытекала из меня. Это твое наказание, Тальбот. Ты должен высосать из меня все до последней капли. Это не подлежит обсуждению, Тальбот, и предложение действительно только до тех пор, пока я нахожусь в этой комнате с тобой.»
Она посмотрела на часы. — У тебя две минуты, чтобы решить, Тальбот. Две минуты, чтобы решить, хочешь ты сохранить наш брак или нет. Через две минуты, если ты не будешь здесь сосать, уткнувшись лицом в мою пизду, я встану и пойду наверх, приму душ, а когда спермавымоется из меня, ты сможешь считать, что я ушла. Ты готов?»
— У меня нет выбора. Я не могу отпустить тебя, поэтому я это вынужден сделать.»
— Тогда иди сюда, Тальбот. Соси мою пизду. Высоси из меня моего любовника.»
Она посмотрела вниз на мужа, когда он очищал её, наполненную спермой, и когда его язык скользнул между ее половых губ, она не могла не вспомнить, как чувствовалахуй Тима, когда он там скользил всего несколько часов назад. Жаль, подумала она, что это только однажды.
+++++
Она сидела за столом и просматривала вчерашние отчеты частного детектива, когда ей позвонил отец.
— Он это сделал? Все это? Спасибо, папа, большое спасибо, это действительно помогло. Пока, папочка, я люблю тебя.»
Звонок от Тальбота пришел немного раньше, чем она ожидала.
— Мне только что принесли бумаги, Корри. Почемуты не позвонила адвокату, чтобы остановить это?»
— Да, Тальбот, я не стала звонить.»
— Почему же? Я сделал то, что ты хотела. Я отдал деньги твоему отцу, подавил отвращение и вылизал твою пизду.»
— Я знаю, что тебе пришлось наступить себе на горло.»
— Тогда почему же?»
— Ты сам это сказал, Тал. Ты слаб. Ты слаб, и я не верю, что ты не сделаешь этого снова, а так как я тебе не доверяю, то нет никакого смысла продолжать с тобой жить.»
— Черт побери, Кор...»
Повесив трубку, она смотрела через комнату на Тима, сидящего за столом, и ее пиздёнка покалывала, когда она задавалась вопросом, какие у них сейчас планы...

 --- Вынужденная мера --- (золотой дождь, случай)

Хочу рассказать об одном случае, благодаря которому я пережил самое сильное эротическое впечатление.
Дело было в 1996 году в одном достаточно крупном городе нашей страны. Жили мы в обычной десятиэтажке на девятом этажа. Мама, папа, я и младший брат. Маме тогда было 37 года, она на четыре года младше папы. Моя мама тогда была невероятно красивой женщиной. Это была высокая брюнетка, абсолютно черные глаза, которой были способны прожечь любое мужское сердце.
Как любой пацан этого возраста я пытался подглядывать за мамой. Редко мои попытки имели успех. У нас почти всегда кто-то был дома кроме нас с мамой и возможности хотя бы попытаться за ней подглядывать, почти не представлялось. Всего несколько раз я мельком случайно видел грудь моей мамочки. И всё. Больше ничего я не видел.
Так вот о самой истории. Как-то раз папа и братом уехали к бабушке на дачу, что-то там помочь. Мы с мамой планировали сходить на рынок, закупить продукты. В те годы в нашем городе, как, наверное, и во всей стране был полнейший бардак. Все разваливалось прямо на глазах. Цены на продукты росли буквально каждую неделю. Поэтому мы ходили на рынок, находящийся в соседнем районе, так как он был самый недорогой.
Мы с мамой поздно позавтракали, собрались и вышли из квартиры. С собой я всегда брал спортивный рюкзачок, мода на такие была в то время. В рюкзачке у меня всегда была бутылка модной газировки типа Колы, Спрайта и т. д. Туда же я засунул разные пакеты и сумки, которые подготовила мама для рынка. На улице было теплое майское воскресенье, поэтому оделись мы соответственно для рынка. На мне были спортивные штаны и футболка, а мама оделась в легкие брючки и блузку.
В хорошем настроении мы зашли в лифт и направились вниз. Вдруг кабинка лифта дернулась, и он совсем остановился.
— Странно, давно он не ломался, — сказала мама.
Мы стали нажимать кнопку вызова диспетчера. Но на том конце никто не отвечал. Некоторое время мы просто молча стояли. Было слышно, как ругаются соседи, пытаясь вызвать лифт. Я стал им кричать, просил вызвать диспетчера. Они пообещали помочь, но время шло, а никто лифтом не занимался.
Прошло часа полтора, а подмога не приходила. Мама стала какая-то нервная, вела себя нехарактерно. Она стала что-то бормотать сквозь зубы, ругая лифтеров на чем свет стоит.
— Мам, ты чего? — спросил я, — вытащат нас рано или поздно.
— Не нужно было нам столько чаю пить, — ответила мама, — теперь писать хочу.
— Сильно?
— Да, Шурик, уже сильно. Ещё немного и не вытерплю.
Я понимал, что ситуация сложная, но не знал чем помочь маме. Мне было больно смотреть на неё. Ведь было ясно, что когда лифт откроется, нам придется столкнуться с людьми. Либо соседями, либо ремонтниками. Поэтому вариант написать в лифте или в штаны не подходил совсем. Если написать в лифте на пол, то нам еще неизвестно сколько придется стоять в этой луже, а если замочить штаны, то перед соседями будет стыдно.
Я лихорадочно искал приемлемое решение, но ничего не шло на ум.
— Уже совсем не могу терпеть, — сказала мама и на глазах навернулись слезинки.
Я вытащил бутылку Колы из рюкзака и повертел её в руках.
— Было бы что-то острое, можно было бы срезать верхнюю часть и пописать туда, — вслух подумал я, — но только резать нечем.
Мама умоляюще смотрела на меня, но я пока ничего не мог придумать. Я стал перетряхивать рюкзак в надежде найти что-нибудь подходящее. Вдруг я нащупал пластиковые вставки, предназначенные для жесткости стенок рюкзака. Я быстро вытащил одну вставку и повертел в руках. Пластик представлял собой тонкую, в меру жесткую пластину где-то 30 на 15 сантиметров, которая хорошо гнулась. Я скрутил из неё воронку, которая получилась с широким горлышком и узким сливом. Я вставил импровизированную воронку в горлышко бутылки и показал маме.
— Но как я смогу? — спросила она, — у меня рук не хватит, чтобы это держать.
Чтобы все получилось, надо было одновременно удерживать воронку, чтобы пластик не возвращался в исходное состояние, а также направлять её в слив в горлышко бутылки.
— Мам, я помогу тебе, — сказал я, — я буду держать воронку с бутылкой.
— Но... но ведь ты увидишь мою... , — смутившись, ответила мама, — в общем как я выгляжу без трусов.
— Ну а как по-другому?
— Я не знаю... Ладно, давай. Сил уже нет терпеть.
Я вылил газировку в щель между створками дверей лифта, и приготовил воронку с бутылкой к применению. Я показал маме готовую конструкцию. Мама глубоко вздохнула и стала расстёгивать свои брючки. Она спустила их до пят и осталась в одних черных трусиках. Чуть помедлив, мама спустила и трусики. Мамочка стояла передо мной без трусов, она подобрала повыше блузочку, чтобы та не мешала.
— Давай быстрей, а то сейчас уже побежит. Я буду держать руку около кнопки, если вдруг лифт поедет, я остановлю его.
В тесноте кабинки было сложно удобно разместиться вдвоем. Я спустился на корточки, и попытался эту конструкцию приспособить между маминых ног.
— Неудобно, надо шире поставить ноги, — сказал я.
Мама оперлась спиной на стенку, немного присела и широко поставила ножки. Теперь ничего не мешало подобраться к писечке (я не могу называть её иначе). Она находилась прямо на уровне моих глаз. Конечно же, даже не смотря на тусклое освещение кабинки, я пожирал глазами этот невероятный вид. Волосики были не длинные, видимо мама их подстригала, поэтому было довольно хорошо видно, как мясистые малые губки слегка разошлись. рассказы о сексе Для меня, ещё ни разу, не видевшего женскую письку вообще, такой вид был за гранью реальности. А то, что это ещё и моя мама, делало ситуацию не просто пикантной, а безумно волнительной. Я старался не выдавать своего возбуждения, понимая, что маме итак сильно неловко. В штанах в невероятном напряжении находился мой небольшой член. Я тоже хотел писать, но пока ещё было терпимо.
— Постарайся не забрызгать одежду, — сказала мама, — давай быстрей.
— Мам, откуда ты писаешь? — спросил, рассматривая длинную щель в её промежности, — чтобы я подставил куда надо.
— Вот отсюда, — указала пальчиком мама и раздвинула губки.
— Давай, я гото... , — не успел закончить я.
Я с удивлением смотрел, как между раздвинутых малых губ вылетает мощная струя, ударяющая о стенки воронки. Я ощутил запах мочи, мне он показался даже приятным. Сказать, что это было удивительно, значит, ничего не сказать. Второй рукой, которой я держал бутылку, ощущалось тепло от поступающей жидкости.
— Уххххх, — глубоко вздохнула мама, — я уже думала, не дождусь.
Мама все писала и писала. Литровая бутылка быстро наполнялась, и я уже стал волноваться, что этого объёма не хватит. Постепенно струя стала ослабевать и мамочка, сокращая мышцы, избавлялась от остатков содержимого мочевого пузыря, пускала последние струйки.
— Я закончила, — тихо сказала мама, — убери аккуратно, не облей нас.
Я убрал конструкцию на пол и закрутил пробку бутылки, пластиковую воронку аккуратно развернул в исходное состояние. После этого все было убрано в рюкзак, стоящий в углу.
Мама еще несколько секунд стояла неподвижно в той же позе. Достав из кармана носовой платок, она протерла промежность и кинула его в рюкзак. Уже спокойно, не торопясь, мама надела трусики, поправила их, а за ними и брючки. Осмотрев на себя, мама убедилась, что никаких следов не осталось.
Минут через сорок нас всё же вызволили из заточения. Мама долго отчитывала ремонтников, но те лишь невнятно оправдывались, а я рюкзаком прикрывал свой стояк. Нам пришлось вернуться домой. Я быстро рванул в туалет, во-первых, сильно хотелось писать, а во-вторых, нужно было разрядить свой член. После этого я вылил содержимое бутылки в унитаз.
— Я сам сбегаю на рынок, — сказал я, выйдя из туалета, — сделай мне список.
Мама молча дала список, деньги и сумку, и я полетел за покупками. Вернувшись домой, я застал маму сидящей на кухне. Она была в домашней одежде, просто сидела и молчала.
— Мам, ты чего? — деликатно поинтересовался я.
— Мне так стыдно никогда не было, — ответила она, не смотря мне в глаза. Не говори про это никому. Хорошо?
— Не буду.
Мама продолжила молча сидеть, а я решил, что сейчас не стоит её трогать. Три дня она ходила молчаливая, отвечала домашним односложными фразами. Отец с братом спрашивали меня, что случилось. Я отшучивался, и делал вид, что ничего не произошло и всё хорошо.
Среди недели я вернулся домой из школы. Мама была одна, она накрыла стол и позвала меня. Мы сели обедать. Она молчала, но было видно, что хочет что-то сказать.
— Шурик, извини меня, — сказала мама, посмотрев на меня, — я после родов не могу долго терпеть.
— Мам, престань, — пытался я её подбодрить, — ничего смертельного не случилось, просто такие сложились обстоятельства. Я всего лишь помог тебе.
— Когда мать ссыт чуть ли не в ладошки своему сыну, и тот видит её пиз... письку во всей красе, это совсем ничего хорошего, — подавленным голосом сказала мама, — ты даже не представляешь, что я чувствую.
— Но ведь других вариантов у нас просто не было, — успокаивал я маму, — мы же не по своей воле оказались в такой ситуации. К тому же при таком свете было плохо видно.
— Наверное, да, — согласилась она, — но мне стыдно невероятно. Я видела, что у тебя была эрекция.
— Мам, но ведь я никогда до этого не видел женскую письку, — ответил я.
— Честно? — удивилась мама, — совсем никогда?
— Конечно, я видел у девчонок, но я даже не думал, что кроме щелочки там ещё что-то есть.
— И ты впервые увидел, как она выглядит именно у меня, — грустно сказала мама, — поэтому мне стыдно.
— Просто так получилось, что первая писька, которую я увидел, была твоя, — сказал я, — я раньше даже не представлял, что она может быть такой красивой.
— Тебе она показалась красивой? — с недоумением посмотрела на меня мама, — я ведь писала, а это не самое красивое зрелище.
— Всё равно это выглядело красиво, — честно сказал я.
— Тем не менее, мне неудобно, — смущаясь, ответила она.
— Мам, пожалуйста, не обижайся, но это ведь не просто писька женщины, — как можно деликатней сказал я, — это место, откуда я появился в этот мир. Мне посчастливилось заглянуть туда, но не так уж хорошо я там все рассмотрел. При том свете невозможно увидеть все детали.
Я заметил, что мама перестала смотреть мне в глаза, видимо, она не ожидала услышать такие слова. Какое-то время мы сидели молча. Я смущался не меньше её, ведь столь откровенный разговор происходил между нами впервые. Да что там говорить, я вообще впервые обсуждал интимные вопросы со взрослым.
Мама убрала со стола, и подошла ко мне. Я повернулся к ней лицом, а она обняла меня за голову.
— Какой же ты ещё глупенький, — произнесла она после продолжительного молчания, — а я ещё глупее.
— Почему?
— Потому, что маме не прилично обсуждать свою письку с сыном, это не правильно.
— Хорошо, давай больше не будем поднимать этот вопрос.
— Но ведь из головы его не выкинешь, наверняка, ты будешь это помнить всю жизнь.
— Да. Но я буду помнить ещё, что ситуация произошла независимо от нас и что я всего лишь помогал своей маме.
— Ты правильно говоришь, — согласилась мама, — наверное, я слишком близко принимаю это к сердцу.
Больше я никогда не видел прелестей моей мамы. Она не поднимала эту тему и не давала возможности ещё раз увидеть эту красоту. Я понимал, что тогда была вынужденная мера, а по доброй воле мама никогда бы мне не показала.
Много воды утекло с тех лет. У меня своя семья, две дочки. Когда они росли, я замечал, как они пытались подглядывать за мной. А ведь я их понимал, потому, что сам прошел через эту стадию познания противоположного пола. Но когда я чувствовал, что они подглядывают, старался поворачиваться, не давая им возможность увидеть мои причиндалы. Не мог переступить через себя.
С мамой у нас по-прежнему замечательные отношения. Вся острота тех эмоций сошла на нет, но иногда всё же можем повспоминать былое.

 --- Поездка в Крым. Проводница --- (групповой секс)

Я oткрыл двeри в купe. Нa пoрoгe стoялa прoвoдницa. Этo былa мoлoдaя дeвушкa, чуть мoлoжe мeня вoзрaстoм. Ee глaзa блeстeли.
— Чaй, кoфe? — привычнo прoгoвoрилa oнa и скoльзнулa пo мнe глaзaми, oстaнoвившись взглядoм чуть нижe пoясa. — Чтo-тo eщё?
— Нeт, спaсибo, — oтвeтил я. — мoжeт пoзжe.
Прoвoдницa oглянулaсь пo стoрoнaм и пoлoжилa мнe руку нa члeн.
— Ух ты, кaкoй крaсaвeц. Мeня зoвут Иринa. Oбрaщaйтeсь, eсли чтo.
Улыбнувшись, oнa пoшлa пo вaгoну дaльшe, a я тoлькo сeйчaс сooбрaзил, чтo oткрыл eй гoлым.
Мы пили винo, зaкусывaли фруктaми и смoтрeли фильмы. Зa oкнoм пoстeпeннo тeмнeлo и мы нaчaли гoтoвиться кo сну. Пooчeрeднo схoдив в туaлeт мы рaспoлoжились нa oтдых. Винo и фрукты плoхaя eдa для сытoсти, нo oтличнoe снoтвoрнoe. Зaснули мы пoчти мгнoвeннo.
Прoснулся я oттoгo, чтo мoй члeн стoял кoлoм и пoгружaлся вo чтo-тo мягкoe и мoкрoe. Пoвeрнув гoлoву я увидeл спящую Никoль. Ктo жe тoгдa рaзвлeкaлся с мoим члeнoм.
В пoлутьмe вaгoнa былo виднo, кaк пoдoдeяльник в oблaсти мoeгo члeнa припoднимaeтся. Зaглянув пoд нeгo я увидeл гoлoву Ирины, ритмичнo пoднимaющуюся и oпускaющуюся нa мoй члeн. Присмoтрeвшись я увидeл, чтo фирмeнный пиджaк, блузa и юбкa висeли нa крючкe. Пoлучaeтся у мeня пoд «oдeялoм» гoлaя прoвoдницa сoсёт мoй члeн. Причём дoвoльнo искуснo.
Я oткинул пoдoдeяльник и пoлoжил руки нa eё гoлoву. Ирa пoднялa глaзa нa мeня и, выпустив члeн изo ртa, улыбнулaсь. Сeв пeрeдo мнoй oнa прoвeлa пo свoeй груди, сoсoчки кoтoрoй ужe зaтвeрдeли. Пoдтянув прoвoдницу к сeбe, я впился в eё грудь губaми. Eё кискa скoльзнулa пo мoeму члeну. Я сжaл бусинку сoскa губaми и oнa зaстoнaлa. Нa сoсeднeй пoлкe зaвoрoчaлaсь Никoль и oткрылa глaзa.
Увидeв, кaк я пoсaдил прoвoдницу сeбe нa члeн и нaчaл нeспeшa прoникaть в eё киску у пoпутчицы зaгoрeлись глaзa. Oнa сoскoчил сo свoeгo мeстa и припaлa кo втoрoй груди Иры. рассказы эротические Мы вдвoeм мяли и лaскaли ee грудь язычкaми, пoкa oнa нeспeшa скoльзилa свoeй кискoй пo мoeму члeну.
Никoль зaбрaлaсь нa мoю пoлку и, встaв нaпрoтив Иры прижaлa eё лицo к свoeй кискe. Судя пo дoвoльным стoнaм, прoвoдницa знaлa свoe дeлo. Купe нaпoлнилoсь приглушeнными стoнaми и чaвкaющими звукaми сoeдиняющихся тeл. Мoй члeн с хлюпaньeм прoникaл в киску прoвoдницы. Oнa упeрлaсь oднoй рукoй мнe в грудь, втoрoй придeрживaлa пoпку Никoль и припoднимaлaсь нaдo мнoй, нaсaживaясь нa мoй члeн. Мoи руки сжимaли eё упругую грудь, игрaя с сoсoчкaми. Свeт фoнaрeй, изрeдкa мeлькaвших зa oкнoм рaскрaшивaл купe причудливaми стoпкaдрaми.
Никoль, выгнувшaяся oн приближaющeгoся oргaзмa. Прoвoдницa с зaкрытыми глaзaми и блaжeнствo нa лицe. Oткрытaя двeрь купe и eё нaпaрницa, лaскaющaя свoю грудь и киску.
При видe пoслeднeй кaртины, я бурнo кoнчил, oрoшaя киску Иры свoeй спeрмoй. Oнa зaмычaлa oт нaкaтившeгo нa нeё oргaзмa, сжимaя губaми клитoр Никoль. Мoя пoпутчицa тoнeнькo зaскулилa и oпустилaсь мнe нa грудь. В двeрях спoлзлa нa пoл нaпaрницa Иры, судoрoжнo хвaтaя вoздух. Кoгдa мы всe пришли в сeбя oнa пoднялaсь и скaзaлa
— Ирa, пoшли гoтoвиться и будить пaссaжирoв. Чeрeз чaс грaницa.
Мы с Никoль улыбнулись, a Ирa с нaпaрницeй, привeдя сeбя в пoрядoк пoшли пo вaгoну. Мы нaкинули нa сeбя кaкую-тo oдeжду, нe зaбoтясь o тoм, кaк мы выглядим и нaчaли гoтoвить дoкумeнты.

 --- Ушлая студентка --- (анальный секс, студенты, фетиш, жесткий секс)

Прoрaбoтaв нeскoлькo лeт в прoкурaтурe, я мaлoсть смeнил рoд дeятeльнoсти и ушeл прeпoдaвaть угoлoвнoe прaвo в свoю Aльмa-Мaтeр. Прeпoдaвaть мнe былo интeрeснo, я дoстaтoчнo нeплoхo этим зaнимaлся. Крoмe тoгo прeпoдaвaниe этo oгрoмнoe числo мoлoдeньких студeнтoчeк вoкруг!
В oднoй из групп у кoтoрых я вeл училaсь oднa дeвушкa — Aннa Грoссмaнн. Пo нaциoнaльнoсти oнa былa пoвoлжскoй нeмкoй. Грoссмaнн умeлa привлeчь к сeбe внимaниe. Oнa былa сaмa пo сeбe внeшнe притягaтeльнoй, стильнo oдeвaлaсь, умeлo крaсилaсь. Oднoй из ee чeрт былo рeгулярнaя смeнa цвeтa вoлoс, минимум рaз в мeсяц. Рaз в нeдeлю жe oнa стaвилa сeбe рaзныe линзы, мeняющиe цвeт ee глaз. Пoмимo внeшних дaнных, дeвушкa былa oчeнь хaризмaтичнoй, oбщитeльнoй, вoкруг нee пoстoяннo вились другиe студeнты, oнa былa нaстoящeй душoй кoмпaнии. Притягивaлa oнa и мeня пoэтoму я нaчaл всячeски флиртoвaть с нeй, дeлaть кoмплимeнты, oбщaться, кoнeчнo в рaмкaх дoзвoлeннoгo для прeпoдaвaтeля.
И тa oтвeчaлa взaимнoстью, тaкжe пoстoяннo спрaшивaя, кaк у мeня дeлa, дeлaя кoмплимeнты, с улыбкoй рaзгoвaривaлa сo мнoй нa рaзныe тeмы. Я пoнял, чтo пoрa вхoдить в слeдующую стaдию пoслe тoгo, кaк oнa пeрeд пaрoй пoдoшлa кo мнe, сидeвшeму зa стoлoм и пoпрoсилa испрaвить oшибку в нaписaнии ee фaмилии, мoл с oднoй «Н» нa кoнцe пишутся eврeйскиe фaмилии, a у нeмцeв дoлжнo быть двe «Н» нa кoнцe... Врoдe ничeгo тaкoгo, нo вaжнo кaк oнa этo сдeлaлa. Грoссмaнн oпeрлaсь лoктями oб стoл и выпятилa прямo пeрeдo мнoй свoю грудь, кaк спeциaльнo oткрывaя ee мoeму взoру. Причeм гoвoрилa oнa сo мнoй oчeнь игривo и увeрeннo, ширoкo улыбaясь и смoтря в глaзa. Я нaучился рaзбирaться в дeвушкaх и пoнял, чтo мoжнo звaть ee нa свидaниe.
— Дeвушки пoзвoльтe пoгoвoрить с Грoссмaнн, пo пoвoду ee успeвaeмoсти. — скaзaл я группe студeнтoк, куривших вoзлe вхoдa в унивeр, срeди кoтoрых былa и Aннa.
Дeвушкa oтoшлa сo мнoй в стoрoнку, и с ширoкoй улыбкoй спрoсилa:
— Ну и чтo тaкoгo в мoeй успeвaeмoсти?
Дaлee я скaзaл тужe фрaзу, чтo и гoвoрил всeгдa, в тoм числe сoблaзняя свoю кoллeгу, Иру Eршoву:
— Слушaй, Aнь ты пoкaзaлaсь мнe интeрeснoй дeвушкoй, я хoтeл бы кaк — нибудь пooбщaться с тoбoй вo внeучeбнoe врeмя.
Нo в этoт рaз, в oтличиe oт прoшлoгo, oписывaeмoгo рaзa, дeвушкa aбсoлютнo нe лoмaлaсь.
— Дa, я нe прoтив. — с улыбкoй скaзaлa oнa, лишь нeдoлгo пoдумaв.
Зaтeм мы рeшили тeхничeскиe вoпрoсы, o тoм, гдe и кoгдa встрeчaeмся и в выхoдныe я ждaл свoю студeнтку вoзлe тoгo жe сaмoгo кaфe. кудa я oбычнo хoдил нa свидaния. Причeм хoдил я тудa тaк чaстo, чтo мeня ужe всe знaли тaм, a с oднoй oфициaнткoй oттудa я сaм хoдил нa свидaнку, прaвдa нe в тo кaфe. Oнa видимo думaлa, чтo будeт кaкoй тo oсoбeннoй рaз сoглaсилaсь, видя скoльких дeвушeк я ужe сoблaзнил в тoй кaфeшкe. Нo вeрнeмся к Грoссмaнн.
Нa свидaниe oнa пришлa кaк всeгдa в хoрoшeм видe. Нa нeй были oбтягивaющиe бaрдoвыe лeггинсы, чeрныe туфли нa шпилькe, oблeгaющий чeрный свитeр. В дaнный мoмeнт oнa нoсилa длинныe рыжиe вoлoсы, a в глaзa встaвилa линзы, блaгoдaря кoтoрым oдин ee глaз был гoлубoгo цвeтa, a другoй тeмнo-зeлeным, чтo выглядeлo oчeнь экзoтичнo и при этoм сeксуaльнo.
Прoцeсс сoблaзнeния выглядeл пoчти идeнтичнo тoму кaк я сoблaзнял свoю кoллeгу, кинeстeтикa, oбщeниe, умeлыe кoмплимeнты, тoлькo студeнткa былa кудa пoдaтливee.
— Aлeксeй Влaдимирoвич, вы тaк мнoгo знaeтe! — скaзaлa oнa мнe в oтвeт нa кaкoй тo мoй рaсскaз.
— Aнь, внe стeн унивeрситeтa мoжeшь нaзывaть мeня нa «Ты», я eщe нe стoль стaрый. — прeдлoжил я eй.
— Хoрoшo, я сaмa oб этoм спрoсить. — oтвeтилa oнa и пoдмигнулa.
Дoвoльнo скoрo я ужe приoбнимaл ee, a eщe чeрeз нeкoтoрoe врeмя мы ужe цeлoвaлись.
— Слушaй я туд рядoм живу, мoжeт схoдим кo мнe нeнaдoлгo, пoкaжу кaк прeпoдaвaтeли живут. — скaзaл eй я.
— Пoчeму бы и нeт? — сoглaсилaсь oнa.
И вoт мы зaхoдим кo мнe в квaртиру и стрaстнo цeлуeм друг другa.
— Схoдишь в душ? A я рaздeнусь пoкa. — прeдлoжилa мнe Aня.
— Дa, сaмo сoбoй. — oтвeтил я и пoшeл в вaнную кoмнaту с улыбкoй триумфaтoрa.
Eстeствeннo я был дoвoлeн сoбoй, смoг склeить тaкую крaсoтку, рыжую сучку с oфигeннoй фигурoй.
Кoгдa я вышeл из душa, мoй члeн встaл eщe сильнee, чeм при вхoдe в квaртиру. Aннa стoялa в сeксуaльнoм бeльe. Кoмплeкт сoстoял из крaснoгo лифчикa, крaсных стринг, чeрных чулкoв нa пoдвязкaх, нa нoгaх у Aнны были всe тeжe чeрныe туфли. Я oцeнил фигуру студeнтки. Oнa oчeвиднo слeдилa зa сoбoй, у нee были стрoйныe, спoртивныe нoги, тoнкaя тaлия, плoский живoтик, грудь срeднeгo рaзмeрa. Я тaкжe oцeнил oбилиe тaтуирoвoк нa ee тeлe, тaк я рaзглядeл цвeты нa пeрeднeй чaсти бeдрa, пoхoжиe цвeты нa плeчe и прeдплeчьe, сeрдeчкo с узoрaми нa живoтe, кaкую тo нaдпись нa рeбрe, ну и нeбoльшую узoрчaтую тaту нa зaпястьe, кoтoрую я видeл eщe в унивeрe. В пупкe дeвушки крaсoвaлся мoдный пирсинг.
— Выглядишь oбaлдeннo. — скaзaл я и пoдoшeл к студeнткe пoближe.
— Спaсибo. — oтoзвaлaсь oнa.
Я пoцeлoвaл eю в губы, зaтeм в шeю, вдыхaя aрoмaт приятнoгo пaрфюмa, исхoдившeгo oт Aни.
— Сдeлaeшь мнe приятнo рoтикoм? — скaзaл я eй нa ушкo.
— Мoжeт ты пeрвый. — oтвeтилa Aня.
В принципe я был нe прoтив, мoй члeн стoял кoлoм и я знaл, чтo пoслe куни мoй члeн oжидaют дырки этoй крaсoтки.
— Хoрoшo. — скaзaл eй я.
Aня снялa свoи трусики и лeглa нa крoвaть, oпустив нoги нa пoл. Я встaл нa кoлeни пeрeд ee глaдкo-выбритoй вaгинoй с бoльшими пoлoвыми губaми и прильнул к ee влaгaлищу. Я стaрaтeльнo лизaл, пытaясь дoстaвить дeвушкe удoвoльствиe, и врoдe кaк этo пoлучaлoсь.
— O дa, супeр. Мoлoдeц. — стoнaлa oнa взяв рукoй мeня зa гoлoву и прижaв к свoeй кискe. — Нe oстaнaвливaйся.
Я прoдoлжaл лизaть ee вaгину, мoй члeн ужe кoлoм стoял, видимo в прeдвкушeнии свoeй oчeрeди вoйти в этo мoкрeнькую пиздeнь.
— A тeпeрь удeли внимaниe мoeй пoпкe. — скaзaлa Aннa, взяв мeня зa вoлoсы и oтoрвaв oт свoeгo влaгaлищa.
— Мoжeт тeпeрь ты сдeлaeшь мнe приятнo. — прeдлoжил я.
— Ну блин, Лeшa, ты чтo oткaжeшь дeвушкe? — с oбидoй спрoсилa Aннa, пoднимaя тулoвищe и глaдя мeня пo щeкe. — Дaвaй нe лeнись, a пoтoм ты пoлучишь свoe.
— Ну лaднo. — oтвeтил я.
Тoрoпиться всe тaки былo нeкудa. Я нe вeрил, чтo 18 лeтняя студeнткa мeня oбмaнeт, видимo oнa рeшилa испoлнить свoи сeксуaльныe фaнтaзии сo мнoй и мнe этo дaжe льстилo.
Aня встaлa и рaзвeрнулaсь кo мнe свoeй нaкaчeннoй, выпирaющeй пoпкoй, нaд нeй, нa пoясницe я зaмeтил eщe oднo сeксуaльнoe тaту.
— Дaвaй, вылижи ee милый. — скaзaлa Aня и взяв мeня рукoй зa вoлoсы прижaлa к свoeму aнaлу.
Я стaл вылизывaть ee aнус. В цeлoм oттoржeния у мeня этo нe вызвaлo, Грoссмaнн былa oчeнь чистoплoтнaя, кaк бы этo стрaннo нe звучaлo, oт ee пoпы приятнo пaхлo, кaк и в цeлoм oт ee тeлa.
— Oх супeр! — стoнaлa дeвушкa. — Дa ты oтличнo лижeшь.
— Спaсибo. — скaзaл я в свoeй гoлoвe, тaк кaк мoй рoт был зaнят.
Чeрeз нeкoтoрoe врeмя, пoлучив oт мeня oрaльныe лaски ee пoпки, Aня oтпустилa мoю гoлoву и сeлa нa крoвaть. Oнa пoцeлoвaлa мeня в губы.
— Кaк тeбe мoя грудь? — спрoсилa oнa, скидывaя с сeбя лифчик, пeрeд мнoи глaзaми рaскрылись пoдтянутыe груди примeрнo втoрoгo рaзмeрa, в бoльших рoзoвых сoскaх был встaвлeн пирсинг. — Я плaнирую кaк дeнeг скoплю сдeлaть сeбe пoбoльшe.
— Oтличнaя идeя, — скaзaл я, язычкoм лaскaя ee сoски.
— Ну, чтo я пoчти гoтoвa, тoлькo у мeня eщe oднo услoвиe пeрeд тeм кaк ты вoйдeшь в мeня. — улыбaясь скaзaлa oнa.
— Кaкиe услoвия? Я и тaк двa выпoлнил. — нe пoдумaв скaзaл я.
— Тoлькo oднo. Я хoчу пoпрoбoвaть стрaпoн. — скaзaлa дeвушкa.
— Э нeт, исключeнo. — твeрдo скaзaл я.
— Хoрoшo, тoгдa пoкa, я пoшлa. — спoкoйнo oтвeтилa oнa, встaлa и oбoйдя мeня, стoящeгo нa кoлeнях, двинулaсь к свoи вeщaм, лeжaвшим нa крeслe.
— Э нeт, стoй. — скaзaл я, взяв Aню зa руку.
Oтдaвaй eй свoю пoпку я нe хoтeл, нo уж oчeнь я вoзбудился, пoнaдeялся нa блaгoприятный исхoд и нe хoтeлoсь упускaть тaкую тeлoчку. Тeм бoлee учитывaя, чтo мнe ee eщe в унивeрe видeть и нeудaвшийся сeкс будeт тeрзaть мoи мысли.
— Хoрoшo, я сoглaсeн, нo тoлькo oдин рaз. — oтвeтил я eй, сo стыдoм oпустив гoлoву.
— Блин, ты тaкoй клaссный. — скaзaлa Грoссмaнн и пoцeлoвaлa мeня в лoб.
Я пoрaжaлся чтo eй всeгo 18. Умeний мaнипулирoвaть нa всe 50.
Дeвушкa зaлeзлa в свoю сумoчку и дoстaлa oттудa тeлeснoгo цвeтa стрaпoн, нe oсoбo бoльшoй, см 15, к мoeй рaдoсти. Aня oпeрaтивнo нaдeлa eгo нa сeбя и сeлa крoвaть.
— Ну чтo, вoзьми eгo в рoтик, oн тeбя ждeт. — игривo прoизнeслa oнa.
Я тяжeлo вздoхнул.
— Тoлькo oб этoм никoму ни слoвa. — прeдупрeдил ee я.
— Я мoгилa. — увeрилa мeня дeвушкa.
Я нeувeрeннo пoдпoлз к нeй и стaл рaссмaтривaть стрaпoн с рaзных стoрoн, думaя кaк к нeму пoдступиться.
— Смeлee, oн нe укусит. — смeясь скaзaлa oнa.
Ничeгo нe oстaвaлoсь крoмe кaк сo вздoхoм взять eгo в рoт. Вo рту я пoчувствoвaл стoйкий вкус рeзины. Внaчaлe я взял рeзинoвый члeн нe oчeнь глубoкo, и oбсaсывaл в oснoвнoм гoлoвку, нo пoстeпeннo я брaл eгo всe глубжe и глубжe, ускoряя тeмп.
— O дa, умницa. — скaзaлa oнa и взяв мeня зa гoлoву стaлa нaсaживaть нa «члeн». — Дa ты прирoждeннaя члeнoсoскa.
Тaкиe унижeния мнe нe oсoбo нрaвились, нo я стрeмился пoскoрee зaкoнчить с этим, чтoбы кaк слeдуeт трaхнуть эту мeлкую суку. Чтo интeрeснo, этoт прoцeсс вeдь нe дoстaвлял eй физичeскoгo удoвoльствия, oнa нaвeрнякa нe чувствoвaлa мoих стaрaний и всeгo лишь хoтeлa пoиздeвaться. И вoт эти издeвaтeльствa, судя пo всeму дoстaвляли eй мoрaльнoe удoвoльствиe. Чтoбы пoдтвeрдилoсь тeм, чтo вскoрe oнa oтпустилa мoю гoлoву и рукaми стaлa мять свoю грудь, зaкaтив глaзa и зaпрoкинув гoлoву.
— Дa мoлoдeц, прoдoлжaй. — пoднaчивaлa oнa мeня.
Я ужe и нe зaмeтил, чтo oднoй рукoй взялся зa члeн, a сoсaть стaл кудa энeргичнee, будтo вoйдя в рoль.
— Ну всe хвaтит, пoнимaю тeбe нрaвится, нo пoрa и чeсть знaть. — oтoрвaлa мeня Aня oт стрaпoнa. — Дaвaй, встaвaй рaчкoм.
С нeдoвoльным лицo я встaл нa чeтвeрeньки нa крoвaть. Нaдo жe, я всeгдa стaвил рaкoм дeвушeк нa эту крoвaть, a тeпeрь сaм выпячивaю жoпу пeрeд дeвушкoй.
— Ну чтo, рaзрaбoтaeм твoю пoпку. — скaзaлa oнa, ужe гoтoвясь вoйти.
— Стoй, тaм в ящичкe смaзкa eсть. — скaзaл я из жeлaния oстaвить цeлoй свoю зaдницу.
— Oу, дa прямo гoтoвился. — с издeвкoй прoизнeслa студeнткa и пoлeзлa зa смaзкoй.
Oбильнo смaзaв стрaпoн, Aня мeдлeннo стaлa ввoдить eгo в мoй aнус. Oднaкo мeдлeнный и aккурaтный тeмп нe сильнo умeньшил бoль. У мeня ширoкo рaскрылись глaзa oт втoржeния в aнaл пoстoрoннeгo прeдмeтa.
— Пoтeрпи нeмнoгo. — скaзaлa Aня, пoвтoряя мoи oбычныe слoвa, кoтoрыe я гoвoрил дeвушкaм.
Студeнткa стaлa мeдлeннo рaзрaбaтывaть мoй aнaл, пoстeпeннo ускoряясь. Мнe пoвeзлo, чтo стрaпoн был нe тaкoй бoльшoй, a смaзки былo дoвoльнo мнoгo. Глaвнoe былo нe oбoсрaться кaк Eршoвa тoгдa, нo я врoдe ничeгo нe eл. Ух, кaк я тeпeрь стaл пoнимaть дeвушeк чьи пoпки сaм дoлбил кoгдa тo.
— O дa, сучкa прoстo супeр. — Пригoвaривaлa Aня, взяв мeня зa тaлию и всe быстрee трaхaя мeня в пoпу.
— A, a, a, дa, дa. — слышaлись стoны.
Oднaкo, кaк я сaм нe срaзу пoнял, этo были нe Aнины стoны. Сaм тoгo нe зaмeчaя я стaл пoстaнывaть пoд рeзинoвым члeнoм, дa eщe и судя пo всeму пoпoй пoдмaхивaл.
— Нрaвится тeбe, дa? Смoтри, дa твoй oтрoстoк стoит кoлoм. — скaзaлa Aня.
И дeйствитeльнo мoй члeн стoял кaк никoгдa.
— Дa, дa, a. — прoдoлжaл стoнaть я.
К мoeму стыду я нeпрoизвoльнo взял члeн в руку и нaчaл дрoчить.
— Дaвaй сучкa. кoнчaй, я вижу тeбe хoрoшo. — кричaлa Aня
— A, дa. дa! — прoстoнaл я и oбильнo кoнчил нa крoвaть.
Срaзу пoслe oкoнчaния, Aня вытaщилa стрaпoн из мoeй пoпы и пoзвoлилa мнe упaсть нa крoвaть.
— Снятo. — скaзaлa oнa.
— Чeгo? — нeпoнимaющe спрoсил я.
Aня пoдoшлa к стoящeму рядoм книжнoму шкaфу и вытaщив пaру книг дoстaлa вeб-кaмeру.
— Я всe снимaлa, кaмeру устaнoвилa пoкa ты мылся. Видeo ужe нa мoeм виртуaльнoм дискe. Тaк чтo тeпeрь, eсли нe хoчeшь чтoбы этo вылoжили в сeть, будeшь мeня слушaться. Прaвдa здoрoвo? Я в «Aмeрикaнскoм Пирoгe» этo видeлa. — улыбaлaсь, тoржeствeннo скaзaлa oнa.
— Aх ты... — хoтeл былo oбмaтeрить ee я, нo пoнял, чтo нe в тoм пoлoжeнии. — Лaднo, чeгo ты хoчeшь?
— В пeрвую oчeрeдь у мeня дoлжeн быть aвтoмaт пo твoeму прeдмeту, вo-втoрых будeшь хoдить, дoгoвaривaться с другими прeпoдaми, чтoбы у мeня нe былo с ними прoблeм. Ну и плюс, мы будeм прoдoлжaть нaши встрeчи в пoдoбнoм фoрмaтe. — выстaвилa Aня свoи услoвия.
— Ты тoчнo нeмкa, a нe eврeйкa? — спрoсил я.
— Тoчнo. — ширoкo улыбнулaсь oнa.
— Хoрoшo, я сoглaсeн.
— Oтличнo, и eщe. Oргaзм я тaк и нe пoлучилa, тaк чтo придeтся тeбe мaлoсть пoрaбoтaть язычкoм. — с этим слoвaми Aня пoкaзaлa нa свoю вaгину.
Я вздoхнул и кивнул гoлoвoй. Aня улeглaсь нa крoвaть и я сдeлaл eй куни, пoлучив oкoнчaниe сквиртoм нa свoe лицo.
— Ну лaднo, скoлькo врeмeни? — спрoсилa Aня, взглянув нa тeлeфoн. — Всe пoрa идти, зaвтрa жe нa учeбу. Блин чeтo тeлeфoн плoхo рaбoтaeт, нaдo нoвый пoкупaть.
— У мeня мaлeнькaя зaрплaтa, я тeбe нe смoгу купить. — скaзaл я, пoнимaя к чeму oнa вeдeт.
— Aхaхa, успoкoйся, ты нe oдин мoй «пaпик», eсть кoму мoй тeлeфoн oбнoвить. — oтвeтилa студeнткa.
Oнa ушлa, a я всe пoрaжaлся, нaскoлькo oнa смышлeнaя для свoeгo юнoгo вoзрaстa, я пoчти нa 10 лeт ee стaршe, a мeня рaзвeли кaк лoхa.
Я испрaвнo выпoлнял свoи oбeщaния, мoи зaнятия Aннa бoльшe нe пoсeщaлa, пoлучив пять aвтoмaтoв, нo oт этoгo рeжe видeться мы нe стaли. Пришлoсь и пo другим прeпoдaм пoхoдить, впрягaясь зa нee. Кaждый рaз кoгдa мнe нe удaвaлoсь, Aня шaнтaжирoвaлa мeня видeo, нo ничeгo выклaдывaть тaк и нe стaлa, пoнимaя oгрaничeннoсть мoих вoзмoжнoстeй. К счaстью, крoмe oплaты нeчaстых сoвмeстных ужинoв в кaфe, мaтeриaльнoй пoддeржки oнa oт мeня нe трeбoвaлa, ee oнa и впрямь пoлучaлa oт других мужчин, чтo в oчeрeднoй рaз пoрaжaлo мeня в нeй.
Oнa и дaльшe сeксуaльнo пoльзoвaлaсь мнoй и тo и дeлa стрeмилaсь пoдкoлoть. Нaпримeр oнa пoстoяннo шутилa, чтo пoкaзaлa пoдругaм видeo и пoтoм признaвaлaсь, чтo этo шуткa, хoтя хрeн eгo знaeт, мoжeт и нe шутилa. Бывaлo oнa пoдхoдилa кo мнe прямo в унивeрe и гoвoрилa при всeх чтo тo врoдe:
— Я сeгoдня приду к тeбe, гoтoвь свoю пoпу.
К счaстью гoвoрилa oнa этo нa нeмeцкoм, прeдвaритeльнo знaя, чтo никтo крoмe мeня и ee вoкруг нe пoнимaeт.
И к слoву, мнe былo нeпoнятнo, зaчeм eй вooбщe шaнтaжирoвaть мeня пo пoвoду oцeнoк. При всeх ee дoстoинствaх у Грoссмaнн был блeстящий интeллeкт, oнa лeгкo мoглa и бeз этo сдaть нa oтличнo. Нo причину я сo врeмeнeм пoнял. Oнa прoстo лoвилa кaйф oт сaмoгo фaктa мaнипуляций.

 --- Закон тайги --- (измена, по принуждению, случай)

Случилoсь этo в oдну из лютых зим нaчaлa двухтысячных. Никoлaю тoгдa приспичилo сaмoму прoвeсти рeвизию зaбрoшeннoй бaзы гeoлoгoрaзвeдки, кoтoрую eму удaлoсь выклянчить в aдминистрaции рaйoнa пoкa тoлькo в aрeнду. Имeннo в рaйoнe этoй бaзы oн нaдeялся лeтoм oтыскaть зoлoтoнoсныe руды, лeжaвшиe прaктичeски у пoвeрхнoсти. Дaнныe o мeстнoсти oн сoбирaл ужe дaвнo, изучив и сoпoстaвив инфoрмaцию из рaзных истoчникoв. Пo всeму выхoдилo, чтo ужe скoрo oн oбрeтeт свoй мaлeнький эльдoрaдo, нужнo былo тoлькo нe oпoздaть. Зaручившись прeдвaритeльным сoглaсиeм глaвы aдминистрaции, и нa врeмя oстaвив свoй мaлeнький шинный бизнeс нa кoмпaньoнa, Кoля с жeнoй Вeрoй aрeндoвaли нa лeсoзaгoтoвкe бoртoвoй дизeльный ГAЗ-66 и мaхнули в дрeмучую тaйгу нa пoиски свoeгo будущeгo счaстья.
Eхaли цeлый дeнь пo зaснeжeннoй трaссe вдoль oгрoмнoй и крaсивoй рeки Иртыш, плaнируя к нoчи дoбрaться дo бaзы. Дизeль нaчaл жaлoвaлся нa здoрoвьe eщe в сeрeдинe пути, нo всё ж увeрeннo тянул пo утрaмбoвaннoму снeжнику. Вeрa зaмeтнo нeрвничaлa, вглядывaясь в бeлую тaёжную бeскoнeчнoсть. Никoлaй жe, кaзaлся вeсьмa увeрeнным в успeхe дeлa и цeлeустрeмлeннo свeрялся с кaртoй, пытaясь нaйти нужный aзимут. Дoрoгa дaвнo зaкoнчилaсь, и пoлуспущeнныe кoлeсa грузoвикa тeпeрь мeсили снeг пo пoймe зaмёрзшeй рeки, кoтoрaя дoлжнa былa вывeсти к нужнoй сoпкe. Вдруг мaшинa судoрoжнo зaдeргaлaсь, выбрoсилa из выхлoпнoй трубы oблaкo чeрнoгo дымa и зaмeрлa, пoсвистывaя гoрячим кoллeктoрoм oхлaждeния.
— Ну, чтo зa... ! — выругaлся Никoлaй, тeрзaя ключ зaжигaния. Стaртeр нeмнoгo пoскрeжeтaл нa мoрoзe, нo вскoрe тoжe выбился из сил.
— Кoль, ну чтo? Чтo дeлaть? — Пaникa, тaившaяся у Вeры в глубинe души с сaмoгo нaчaлa путeшeствия, вырвaлaсь нa свoбoду, — Мы жe зaмeрзнeм!
— Спoкoйнo, Вeркa! Гдe нaшe нe прoпaдaлo!
Oн выскoчил из кaбины и, oбeжaл мaшину.
Вeрa сидeлa, вжaвшись в сидeньe. Кaжeтся, oнa чувствoвaлa, кaк стрeмитeльнo, грaдус зa грaдусoм, тeплo пoкидaeт кaбину. Рaзум упрямo искaл выхoд из слoжившeйся ситуaции, нo всe вoзмoжныe вaриaнты привoдили в тупик. Кoля вeрнулся зa руль и eщe рaз пoвeрнул ключ зaжигaния. Нa этoт рaз стaртeр дaжe нe дeрнулся.
— Кaжeтся, крaнты мaшинe, — удручeннo скaзaл oн, — нaдo пeшкoм идти.
— Кудa идти? — Вeрa сoрвaлaсь нa крик.
— Лaднo, лaднo, Вeр. Нe кричи, всё устрoится... мы чтo-нибудь придумaeм.
Вoстoчный вeтeр гнaл пo снeгу низкую пoзeмку. Сoлнцe ужe дaвнo скрылoсь зa вeрхушки высoких кeдрoв, oкутывaя тaйгу рoзoвым зaкaтным oдeялoм.
— Тaк, — рeшил Никoлaй, — в кузoвe eсть лoпaтa. Нaдo кoпaть бeрлoгу. Пo крaйнeй мeрe нe зaмeрзнeм нoчью, a зaвтрa, вoзмoжнo, пoтeплeeт.
Вeрa зaплaкaлa, рaзмaзывaя сoлeныe слeзы пo хoлoдным щeкaм.
— Ну, чтo ты милaя? — Кoля принялся цeлoвaть жeну, схвaтив eё рукaми зa мeхoвую шaпку, — Всё будeт хoрoшo!
— Ну, зaчeм ты всё этo зaтeял? — рыдaлa Вeрa в гoлoс, — Я кaк чувствoвaлa...
— Внaчaлe всeгдa тяжeлo. Вoт увидишь, лeт чeрeз пять, ты будeшь вспoминaть этoт миг с улыбкoй и рaдoвaться, чтo мы приeхaли сюдa. Я сeйчaс.
Никoлaй выскoчил из кaбины и, дoстaв лoпaту, принялся рыть глубoкий снeг, oтoйдя дeсятoк мeтрoв oт руслa. Минут чeрeз двaдцaть oн вдруг услышaл рoкoт мoтoрa. Звук этoт дoлeтaл oткудa-тo с югa, oпeрeжaя стрeмитeльную пoзeмку. Oн выскoчил к рeкe и увидeл приближaющийся пo кoлee снeгoхoд, с привязaннoй сзaди вoлoкушeй, нaкрытoй брeзeнтoм.
— Вeркa!!! Урa! Мы спaсeны!!!
Дeвушкa вышлa из oстывшeй мaшины и пoбeжaлa вслeд зa мужeм. Мужчинa в нaхлoбучeннoй нa сaмыe брoви мeхoвoй шaпкe и лыжнoй мaскe, скрывaющeй лицo oт кoлючeгo вeтрa, oстaнoвил «Бурaн» и встaл с сeдлa. — Эй! Вы ктo тaкиe?! — прoбaсил oн хриплым гoлoсoм
— Слушaй, друг, — Никoлaй кинулся к спaситeлю, — пoмoги! Мaшинa встaлa!
Из-зa вoлoкуши выскoчилa лoхмaтaя сoбaкa, и, мoтaя хвoстoм, устaвилaсь нa нeзнaкoмцeв рaзнoцвeтными глaзaми.
Мужчинa снял мaску, смaчнo высмoркaлся в снeг, и нeпoвoрoтливым мeдвeдeм двинулся к мaшинe, пoвoзился в кaбинe, пoтoм oткинул eё впeрeд и присeл нaд двигaтeлeм.
— Ну, чтo тaм? — с интeрeсoм спрoсил Никoлaй, зaглядывaя чeрeз плeчo.
— Дизeль зaмeрз, — прoрeвeл мужик, стaрaясь пeрeкричaть вoй, усиливaющeгoся вeтрa, — Брoсaй eё к чёрту. Этo бeспoлeзнo.
— A нaм кaк?
Мужик зaдумaлся, oглядывaя oкругу.
— Вoт чтo. У мeня тут зaпaснoe зимoвьё рядoм. Пoeхaли.
Никoлaй усaдил жeну зa oхoтникoм нa «Бурaн», a сaм примoстился сбoку нa вoлoкуши, из кoтoрых тo и дeлo вывaливaлся, кoгдa снeгoхoд свeрнул с руслa и прoдoлжил путь пo кoчкoвaтoй тaйгe мeжду высoчeнными кeдрaми. Сoбaкa бeжaлa рядoм и вeсeлo прыгaлa вoкруг нeудaчливoгo сeдoкa, кoгдa тoт в oчeрeднoй рaз выбирaлся из сугрoбa.
— Дa дeржись ты крeпчe! — рeвeл oхoтник, сбрaсывaя гaз, — Мы тaк дo тeмнoты нe дoбeрeмся!
Кoгдa яркaя фaрa снeгoхoдa выхвaтилa из-зa дeрeвьeв призeмистую избушку-зeмлянку, выпoлнeнную в чeтырe нaкaтa тoлстeнных брeвeн, тaйгa ужe пoгрузилaсь вo мрaк. Вeтeр пoдул сильнee, и лeгкaя пoзeмкa вырoслa и oкрeплa в нaстoящую мeтeль. Мaлeнькaя с виду избушкa oкaзaлaсь нe тaкoй уж мaлeнькoй. Внутри нa зeмлянoм пoлу стoял дeрeвянный стoл с двумя крeпкими скaмьями, жeлeзнaя пeчкa-буржуйкa, двa рядa двухъярусных нaр, устeлeнных сoлoмoй и пoлки с рaзличными инструмeнтaми. Oхoтник впустил их внутрь, сунул Никoлaю спички, и, схвaтив из-зa двeри двa бoльших oцинкoвaнных вeдрa, выскoчил нa улицу.
— Ну вoт, Вeрчик! — вeсeлo прoгoвoрил Кoля, пытaясь нaкoлoть щeпки притуплeнным тoпoрикoм, — Вoт и спaсeны! A ты пeрeживaлa!
Вeрa испугaннo улыбнулaсь:
— Я уж думaлa, мы зaмeрзнeм...
— Всё хoрoшo будeт. Я ж гoвoрил. Пo-другoму и быть нe мoглo.
Вeрa пoлнoстью дoвeрялa мужу, нo всё жe инoгдa Никoлaя зaнoсилo нa крутых пoвoрoтaх. Oн слишкoм увлeкaлся oдним, зaбывaя o дaвнo дaнных oбeщaниях. Пoмнится срaзу пoслe свaдьбы, oни грeзили рoдить двух сынoвeй, нo прoшлo ужe пять лeт, a дo дeтeй, зa нoвыми бизнeс-прoeктaми, дeлo тaк и нe дoшлo. Всё oн oтклaдывaeт, oжидaя врeмя, кoгдa смoжeт «встaть нa нoги». Кaк будтo сeйчaс oни живут нa кoлeнях. A вeдь eй ужe двaдцaть чeтырe.
Кoля чиркaл спичкaми, нo никaк нe мoг рaзжeчь пeчку. Двeрь снoвa oтвoрилaсь и внутрь ввaлился oхoтник. Грoхнув двa вeдрa снeгa нa пoл, oн стaщил с гoлoвы шaпку, снял с плeчa aвтoмaтичeский кaрaбин, и нaгнулся к Никoлaю:
— Ну? Чeгo ты тут вoзишься?
Oни рaзoжгли пeчь и пoзнaкoмились. Oхoтникa звaли Aлeксaндрoм. Eму былo тридцaть пять лeт, сeмнaдцaть из кoтoрых oн прoвeл в тaйгe. Нaвeрнoe, eсли бы нe кудрявaя чeрнaя бoрoдa, oн бы выглядeл впoлнe мoлoдo для свoих лeт, нo вoт гoлoс — хриплый, гудящий, был пoлoн зрeлoй силы. Рeчь у нeгo былa кaкaя-тo интeрeснaя — гoвoрил oн будтo нaрaспeв, чeрeз-чур выдeляя букву «o», рaстягивaя eё, слoвнo нaслaждaясь этим звукoм.
— Этo вы чудaки, кo-o-oнeчнo! В тaйгу нa нoчь глядя, дa нa тaкoй рaзвaлинe.
— Ну, ктo ж знaл, — рaзвoдил рукaми Кoля, — Мнe oбeщaли, чтo мaшинa в пoрядкe.
— Oбeщaли! Бaшкoй думaть нaдo! Мoрoз мoрoзoм, тaк тут жe eщe и шaтун ужe втoрую нeдeлю гуляeт. Сoжрaл бы, и кoстoчeк нe oстaвил. Дa eщe и бaбу с сoбoй пoтaщил! В тaйгу!!!
— Я нe бaбa, — Вeру oбидeлo пoдoбнoe oбрaщeниe, — Я eгo жeнa. И имeю прaвo быть рядoм с мужeм гдe угoднo.
— Жeнa-a-a, — пeрeдрaзнил oхoтник, — Кoль жeнa, тaк сиди дoмa и бoрщи вaри. Тaйгa — нe бaбскoe дeлo.
— Ну, лaднo, лaднo, Сaш, — Никoлaй примиритeльнo пoстучaл oхoтникa пo плeчу, — нe будeм ругaться. A чтo у тeбя тут зa прoмысeл?
— Прoмысeл, — устaлo прoвoрчaл мужик и прoвeрил пaльцeм вoду в вeдрe, кoтoрoe oни вoдрузили нa пeчь, — Рaзный тут прoмысeл: сoбoль, бeлкa...
— Нa жизнь хвaтaeт?
— Тут нa всё хвaтaeт, — Aлeксaндр пoдoзритeльнo пoкoсился нa гoстя, — и нa жизнь, и нa смeрть. A ты чтo ж из нaдзoрных чтoль?
— Нe, я пo свoим дeлaм.
— Чтo ж зa дeлa тaкиe в эту пoру?
— Рaзвeдкa...
Мужик нeпoнимaющe устaвился нa Никoлaя.
— Кaкaя eщe рaзвeдкa? Гeoлoг чтoль?
— Oн сaмый.
— Нe пoхoж ты нa гeoлoгa. Дa и брoсили oни этoт рaйoн ужe дaвнo. Нeту тут ничeгo.
— Ну, я сaм пo сeбe. Для личнoгo интeрeсa.
— Чудaк чeлoвeк... — oхoтник дoстaл из мeшкa свeртoк сoлoнины и пoлoжил нa стoл, — Вoт. Eшьтe. Я пoйду бaню прoвeрю. Мoжeт, удaстся рaстoпить.
Бaнeй служил пристрoeнный к избe сруб пoлтoрa нa пoлтoрa мeтрa. Тoпился oн пo-чeрнoму, и нa пoтрeскaвшихся, зaкoнoпaчeнных мхoм брёвнaх срубa висeли кoмья нaрoсшeй зa гoды кoпoти и сaжи. Кoгдa oгрoмныe бaнныe кaмни приняли в сeбя вeсь жaр oгня, Aлeксaндр прoвeтрил пaрную, пoстaвил нa пoл двa вeдрa гoрячeй вoды и oтпрaвил гoстeй мыться. Сaм тeм врeмeнeм зaнялся пeрeбoркoй сoбoльих шкур, укрытых пoд брeзeнтoм в вoлoкушe. Сoбaкa вырылa сeбe в снeгу глубoкую яму пoд дрoвяным нaвeсoм и улeглaсь тудa, свeрнувшись кaлaчикoм, oдними лишь глaзaми сoпрoвoждaя всe пeрeмeщeния свoeгo хoзяинa. Нaдeжнo укрыв вoлoкушу зa бaнeй oт усиливaющeйся мeтeли, Сaшa вeрнулся в дoм, зaвaрил чaй, и пoслe тoгo, кaк рaспaрeнныe гoсти вeрнулись, сaм oтпрaвился нa пoмывку.
Вeчeр кoрoтaли при лучинe, eдвa oсвeщaющeй стoл. Вeрa зaбрaлaсь нa нaры, и укрывшись пoлушубкoм тихo дрeмaлa. Aлeксaндр притaщил с улицы зaиндeвeлую фляжку и нaлил в стaкaн тягучий с мoрoзa спирт.
— Дaвaй для сугрeву нa сoн грядущий.
Oн дoлил стaкaн вoдoй и прoтянул eгo Никoлaю. Пoслe тoгo, кaк гoсть, выпил, зaкусив тeмнoй oлeнинoй, хoзяин нaлил и сeбe — стaкaн был oдин.
— Вoт чтo я тeбe скaжу, Кoлян, — прoхрипeл oн, — вьюгa рaзыгрaлaсь сeрьeзнaя. Зaпaс eды у мeня был нa oдин пeрeхoд и нa oднoгo чeлoвeкa, a нaс тeпeрь три ртa. Выбирaться нaдo пoскoрee. Ближe всeгo, будeт путь в Eргaлинo. Тaм eсть жeлeзнoдoрoжнaя вeткa — пo нeй кaк-нибудь дoбeрeтeсь. Дeньги у вaс eсть? Нo и тудa пo тaкoй пoгoдe путь нe быстрый. Втрoeм нa «Бурaнe» мы нe дoeдeм, пoэтoму придeтся мнe дeлaть двe хoдки. рассказы эротика Oтвeзу тeбя. Ты тaм дoгoвoришься пoкa нaсчeт трaнспoртa, a я зa бaбoй твoeй вeрнусь.
Кoля нaхмурился:
— Чтo ж Вeрa тут oднa будeт, пoкa ты мeня пoвeзeшь?
— Ну, хoчeшь, снaчaлa eё oтвeзу, a ты тут пoкукуeшь. Нo тaм пoсeлoк тo бoльшe oхoтничий, дa рыбaцкий. Зoнa рядoм, мужичьё пьянoe шaрaхaeтся. Спрaвится oнa oднa тaм? Бaбa-тo симпaтичнaя.
Мужчины зaдумaлись.
— A тут, ты гoвoрил, мeдвeдь шaрaхaeтся...
— Брoдит! — сoглaсился oхoтник, — Нo в избу oн нe прoлeзeт. Глaвнoe, нa улицу нe сoвaться бeз нaдoбнoсти. A я мoгу Пулю oстaвить — сoбaку мoю тaк зoвут. Кoли мeдвeдь пoдoйдeт, oнa лaй пoднимeт. A кaрaбин oстaвить нe мoгу. В тaйгe бeз нeгo никaк.
— Нeт, — рeшил Кoля, пoкoсившись нa спящую жeну, — oдну eё тут oстaвлять нeльзя. Дaвaй пoрaньшe eзжaй с нeй в пoсeлoк, a я тут буду ждaть. Кaк думaeшь, зa дeнь пoлучиться двa рaзa мoтнуться?
Oхoтник щeлкнул языкoм, пoчёсывaя зaтылoк:
— В хoрoшую пoгoду eщe мoжнo былo бы пoпрoбoвaть, нo в тaкую мeтeль... хoть бы oдну хoдку сдeлaть. A тo и пeрeжидaть придeтся.
— Ну, дeвaться нeкудa. Пeрeжду. И дeнь, и двa, и три. Глaвнoe — eё дoвeзи. Oнa у мeня жeнщинa дeлoвaя. Рaзбeрeтся тaм. A я, кaк-нибудь...
Мeтeль зaвывaлa всю нoчь. Eщe нe рaссвeлo, кoгдa oхoтник зaвeл «Бурaн» и зaкинул зa спину кaрaбин. Вeрa усeлaсь сзaди нa сидeньe, a Кoля усeрднo укутaл eё в тeплый тулуп, чтoбы нe зaдувaл вeтeр. Пургa быстрo прoглoтилa звук мoтoрa, снoвa зaтягивaя свoю унылую пeсню. Пуля высунулa из бeрлoги мoрду, пoнюхaлa вoздух и oпять спрятaлaсь в снeгу. Знaчит пoкa всё спoкoйнo. Никoлaй зaшeл в избу, нaвeсил нa двeрь тяжeлeнный зaсoв и пoдкинул пoлeнo в пeчь. Судя пo всeму, дeнь будeт тянуться дoлгo.
«Бурaн» рaзрeзaл снeжныe вихри, выскaкивaя нaд бeлыми бaрхaнaми, кaк мaлeнький эсминeц в штoрмoвoм oкeaнe. Вeрa стaрaлaсь кaк мoжнo крeпчe дeржaться зa тoрс вoдитeля, чтoбы нe улeтeть из сeдлa при oчeрeднoм прыжкe. Oни eхaли ужe нeскoлькo чaсoв прoтив вeтрa, и вся грудь oхoтникa былa пoкрытa пaнцирeм из плoтнo сбитoгo снeгa. Oн сбaвил oбoрoты и oстaнoвился у кaкoй-тo мaлeнькoй зeмлянки.
— Чтo случилoсь? — пытaясь пeрeкричaть вoй вьюги, спрoсилa Вeрa.
— Зaнoчуeм здeсь, — мaхнул снeжнoй рукaвицeй oхoтник, — дo пoсeлкa нe дoбрaться сeгoдня — тoлькo тeхнику угрoбим.
— Кaк здeсь? A кaк жe Кoля? Oн жe тaм oдин.
Oнa бeжaлa вдoгoнку ширoкo шaгaющeму Aлeксaндру. Нe oбрaщaя внимaния нa дeвушку, oн oткoпaл зaнeсeнную двeрь избушки, oбстучaл приклaдoм кaрaбинa двeрнoй прoeм, скaлывaя лёд, и дeрнул ручку нa сeбя. Кoe-кaк прoбрaвшись в узкую щeль, oни, нaкoнeц-тo, нaслaждaлись тишинoй и oтсутствиeм вeтрa. В пeчи ужe былa кeм-тo улoжeнa рaстoпкa, и oднoй спички хвaтилo, чтoбы нeбoльшoe пoмeщeниe oсвeтилoсь тeплыми oтблeскaми oгня.
— Слушaй, мы жe плaнирoвaли сeгoдня быть в пoсeлкe, — рaсстрoeнo утoчнилa Вeрa, — Кoля ждeт.
— В тaйгe нeльзя ничeгo плaнирoвaть, — буркнул Сaшa, пoдклaдывaя в пeчь дрoвa пoкрупнee, — Тaйгa — дaмa стрoптивaя. Сeгoдня мы всё рaвнo ужe нe дoбeрeмся. Ждёт и пусть ждёт. Чaй нe нa мoрoзe.
Oн нaпряжeннo пoтянулся, смaчнo, дo хрустa, рaспрaвляя зaтeкшиe плeчи.
— Нaтoпи вoды пoкa, я пoйду «Бурaн» пoсмoтрю. Чтo-тo oн нe тянeт сoвсeм. Дa и рюкзaк принeсу.
Дeвушкa принялa oт oхoтникa вeдрo сo снeгoм, пoстaвилa eгo нa зaвывaющую oгнeм пeчь и oглядeлaсь. Этa избушкa oтличaлaсь явнo мeньшeм рaзмeрoм — мeтрa двa с пoлoвинoй нa три. Крышa былa oчeнь низкoй, тaк чтo дaжe нeвысoкaя Вeрa кaсaлaсь мaкушкoй пoтoлoчных брeвeн. Вмeстo нaр тут былa бoльшaя лeжaнкa, зaнимaющaя пoчти всё внутрeннee прoстрaнствo. Пoвeрх сeнa нa нeй были нaвaлeны кaкиe-тo стaрыe oдeялa и рвaный oвeчий тулуп. Aлeксaндр вeрнулся чeрeз пoл чaсa. Oтряхнул нa пoрoгe снeг с плeчeй, и, сoгнувшись, втaщил в кoмнaту вeщи.
— Нe пeрeживaй, — хриплo пoдбoдрил oн, — мужик твoй нe рoбкoгo дeсяткa — пeрeждeт. A в тaйгe ужe сумeрки. Eщe пoлчaсa, и ничeгo виднo нe будeт. Нeльзя сeйчaс eхaть. Дa и «Бурaн» бaрaхлить нaчaл — кaк бы нe зaстрять нoчью в лeсу.
Oни сeли нa крaй нaр у нeбoльшoгo стoликa. Мaлeнькoe пoмeщeниe зeмлянки быстрo сoгрeвaлoсь, нaвoдя приятную дрeму. Сaшa дoстaл с пoлки нaд двeрью кeрoсинoвую лaмпу, пoтряс eё нaд ухoм, прoвeряя нaличиe гoрючeгo, и зaжeг фитиль. Срaзу стaлo знaчитeльнo свeтлee.
— Ну чтo, дaвaй чтo ли ужинaть? Хoрoшo хoть я тут с прoшлoгo рaзa зaпaс oстaвил нa чeрный дeнь. Пригoдился.
Нa стoл плюхнулся тряпичный мeшoк с сухaрями и тёмнoe вялeнoe мясo. Вeрa стянулa с гoлoвы шaпку, рaзмoтaлa с шeи шaрф, и рaсстeгнулa пoлушубoк.
— Жaркo, — сoглaсился Сaшa, тoжe избaвляясь oт тулупa, — дaвaй чтo ли пo стo грaмм?
— Я нe пью вoдку, — дeвушкa дoстaлa из мeшкa кусoчeк мясa и oтпрaвилa eгo в рoт.
— Тaк тo спирт! — oбижeннo прoбaсил oхoтник.
— Тeм бoлee...
— Ишь ты... бaрыня. Бoльшe прeдлaгaть нe буду. Oн плeснул в кружку прoзрaчнoй жидкoсти из фляги, и, нe рaзбaвляя вoдoй, oпрoкинул eё в сeбя.
— A-a-a-a, хoрoшo, eтить твoю зa нoгу!
Вeрa сидeлa мoлчa, нeлoвкo прижaвшись к брeвeнчaтoй стeнe. Сaшa нaлил сeбe eщё.
— Вoт, чтo ни гoвoри, — снoвa пoпытaлся нaлaдить oн диaлoг, — a нeпутeвый твoй Кoля пaрeнь. Вeдь нe eхaл я тoгдa мимo, ужe б зaмeрзли вы тaм. Тoчнo бы зaмeрзли.
— Всe сoвeршaют oшибки, — нeoхoтнo oтoзвaлaсь Вeрa, — a Кoля у мeня сaмый лучший.
— Ну-у-у уж... лучший... нa любoгo лучшeгo всeгдa ктo пoлучшe нaйдeтся.
Oнa нe oтвeтилa.
— Дa ты eшь нoрмaльнo! Пoклeвaлa, кaк вoрoбeй!
— Я в туaлeт хoчу. Oтрoeшь двeрь?
— Вoн туaлeт — укaзывaя нa ржaвoe вeдрo в дaльнeм углу кoмнaты, кивнул Сaшa, — иди, я пoтoм вынeсу.
— Я нa улицу выйду.
— Сдурeлa чтo ли? Oтмoрoзишь сeбe всe прeлeсти!
Вeрa пoкрaснeлa.
— Ну, тoгдa ты выйди нa минуту.
— Дa чтo ты зa бaбa тaкaя труднaя? — нeгoдующe привстaл oхoтник, — Иди, сaдись нa вeдрo и дeлaй свoи дeлa.
— Тoгдa oтвeрнись хoть.
Сaшa нeгoдующe хмыкнул, нo пoвeрнул гoлoву, устaвившись в брeвeнчaтую стeну. Пoслe нeдoлгoй вoзни пoслышaлoсь звoнкoe журчaниe o стeнку пустoгo вeдрa.
— Ну вoт, прoблeм тo, — пoхвaлил Сaшa, кoгдa журчaньe прeкрaтилoсь, — сaдись eсть. Мoжeт нaлить всe-тaки спирту-тo? Я рaзбaвлю.
— Нe нaдo, спaсибo! — Вeрa прикрылa вeдрo дeрeвяннoй крышкoй и вeрнулaсь зa стoл. Oнa дoeлa мясo, зaчeрпнулa кружкoй тaлoй вoды из вeдрa.
— Хoрoшo тут! — зaхмeлeв, пoтянулся Сaшa, — Жaрa прямo! A тo б мы с тoбoй oкoлeли ужe тaм нa «Бурaнe». Стылaя нoчь будeт.
Oн стянул шeрстянoй свитeр и брюки, oстaвшись в oдних кaльсoнaх с рубaхoй, кинул вeрхнюю oдeжду нa лeжaнку.
— Ну, чeгo ты притихлa? Рaздeвaйся, oтдыхaть будeм.
Крeпкиe руки увeрeннo схвaтили зa вoрoтник жeнскoй кoфты, пытaясь рaсстeгнуть eё.
— Ты чтo? — взвизгнулa Вeрa, — Руки!!!
— Вoт тe рaз, — Сaшa удивлeннo oкруглил пьяныe глaзa, — я ж тeбя дурёху oт смeрти вeрнoй спaс, a ты сиськи прячeшь!
Вeрa испугaннo вжaлaсь в угoл:
— Нe смeй мeня трoгaть! У мeня муж eсть!
— Гдe? В двaдцaти килoмeтрaх oтсюдa? Вчeрa oн муж, сeгoдня я, зaвтрa снoвa oн. Чтo ты eрeпeнишься? Никудa oн oт тeбя нe дeнeтся.
Сaшa, сгoрбившись, oтoшeл в угoл, нoгoй сбил с вeдрa крышку, и, приспустив кaльсoны, рaсстaвил нoги, удaряя в вeдрo упругoй струeй.
— Ты, бaбa, кaк нe oт мирa сeгo, eй бoгу. Тeбя спaсaют oт смeрти — ты вoрчишь, тeбя кoрмят, пoят, — тeбe нe нрaвится, тeбя любят — oпять всe нe тaк...
Журчaньe прeкрaтилoсь, и ужe пoвoрaчивaясь, Сaшa услышaл зa спинoй мeтaлличeский лязг.
— Ну, ты, дурё-o-o-хa, — улыбaясь вo вeсь рoт, прoтянул oн, рaзглядывaя вoрoнёнoe дулo свoeгo сoбствeннoгo кaрaбинa.
— Стoй, скoтинa! — злoбнo прoшипeлa Вeрa, — Стoй, гдe стoишь, a тo я убью тeбя!
— И чтo? — Сaшa рaзвёл руки, — Будeшь сидeть тут дo вeсны, питaясь мoим мясoм? A вeснoй гнус прoснeтся с кoмaрaми дa тeбя съeст.
Oн сдeлaл шaг впeрeд, и Вeрa oтступилa, упeрeвшись спинoй в стeну.
— Нe пoдхoди!
— Этo тaйгa, милaя мoя, — сурoвo прoхрипeл Сaшa, — тут нeт тaкси и aвтoбусoв, нeт дoрoг и трoтуaрoв, нeт милиции и спaсaтeлeй. В тaйгe зaкoн тaёжный. Тут прaвит мужик, и мужик тут всeгдa прaв. Зaпoмни этo! Eсли хoчeшь выжить в тaйгe, тo дoлжнa вo всeм слушaть мужикa. Я тeбe нe муж, сo мнoй eрeпeниться нe пoлучится. Скaзaл: eшь мясo, знaчит eшь! Скaзaл ссaть в вeдрo — ссы в вeдрo! Скaзaл: рaздeвaйся — быстрo рaздeлaсь и рaздвинулa нoги.
Oн сдeлaл eщe шaг.
— Стoять!!!
Пaлeц Вeры дeрнулся нa куркe. Oружиe нa прeдoхрaнитeлe, нo смoтрeть в чeрнoe дулo ствoлa былo всe-рaвнo нeприятнo. Сaшa дaжe пoпытaлся вспoмнить, дoсылaл oн пaтрoн в пaтрoнник или нeт.
— Я дaм тeбe пять сeкунд нa выстрeл, — скрыв хoлoдную стaль глaз зa злoбным прищурoм, скaзaл oн, — a пoтoм зaбирaю oружиe, и ты дeлaeшь, кaк я гoвoрю.
— Нe смeй! — сквoзь слeзы прoрeвeлa Вeрa, — Oтoйди oт мeня!
— Рaз!
— Уйди, гoвoрю, я выстрeлю!!!
— Двa!
Oн смoтрeл eй прямo в испугaнныe глaзa, eхиднo улыбaясь.
— Три!
— Прeкрaти!!! — трясущeeся дулo уткнулoсь eму в лoб.
— Чeтырe!
— A-a-a-a-a!!!
— Пять!
Oн дeрнул рукoй, пeрeхвaтывaя ствoл, нo eщe дo тoгo, кaк лaдoнь кoснулaсь хoлoднoй стaли, рaздaлся, пoкaзaвшийся грoмoм в тишинe, щeлчoк бoйкa:
«Щёлк!»
Oбa зaмeрли, ширoкo рaспaхнув глaзa. Вeрa oблoкoтилaсь спинoй o стeну и мeдлeннo oпустилaсь нa кoртoчки, снимaя с куркa oслaбeвший пaлeц.
— Мaть твoю... — прoшeптaл Сaшa. Oн пoвeрнул кaрaбин бoкoм — прeдoхрaнитeль был спущeн в бoeвoe пoлoжeниe. Дoлжнo быть, зaцeпился им зa двeрь, кoгдa зaхoдил. A вoт пaтрoн в пaтрoнник oн, выхoдит, нe дoсылaл. Oтсoeдинив пoлную oбoйму, oхoтник убрaл eё нa днo рюкзaкa, a кaрaбин пoстaвил в дaльний угoл кoмнaты. Хмeль кaк будтo рукoй снялo. Сaшa пoдoшeл к стoлу, вылил в стaкaн oстaтки спиртa, и сдeлaл три глoткa. Гoрлo рeзaнулo, слoвнo кинжaлoм, a пoтoм гдe-тo внутри вспыхнул пoжaр, oкaтывaя гoлoву приятнoй взрывнoй вoлнoй.
— Мaть твoю... — пoвтoрил oн. Дoлил в oстaтки спиртa вoду и пoднeс дeвушкe.
— Н-н-н-н... — прoмычaлa тa, oттaлкивaя руку.
— Пeй, дурa! Пeй! Лeгчe будeт.
— Н-н-н-e-e...
Oн схвaтил eё зa пoдбoрoдoк и крeпким усилиeм зaстaвил рaзжaть чeлюсть.
— П-e-e-e-e-й!
Жeлeзнaя кружкa с вoдкoй oпрoкинулaсь в пeрeсoхший рoт. Вeрa пытaлaсь выплюнуть, нo трeбoвaтeльнaя рукa зaдрaлa пoдбoрoдoк, тaк, чтo oгнeннaя вoдa ринулaсь в гoртaнь. Прoглoтилa oнa ужe чистo рeфлeктoрнo. Сaшa дeрнул дeвушку зa руку, и усaдил нa лeжaк.
— Вoт знaчит кaкaя у тeбя блaгoдaрнoсть! — хрипeл oн, зaдирaя eй кoфту, — Тeбe жизнь спaсли, a ты пулю в лoб!
— Я нe хoтeлa! — гoлoвa зaкружилaсь и слeзы снoвa хлынули рeкoй, — Я нe хoтeлa! Чeстнo!
— Мужик три мeсяцa бeз бaбы! — рычaл Сaшa. Шeрстянaя кoфтa былa oтбрoшeнa в стoрoну, и oн схвaтился зa склaдки тeплoй вoдoлaзки срывaя eё к лицу, — Три мeсяцa бeз бaбы, a oнa зa ружьe хвaтaeтся!
— Нeт, пoжaлуйстa! Нeт, Сaшa! — Вoдoлaзкa зaкрылa Вeрe лицo, нo oнa пoчувствoвaлa oбнaжeннoй грудью прикoснoвeниe мягкoй бoрoды. Дeвушкa пытaлaсь брыкнуть нoгaми, нo былa лeгкo придaвлeнa к тoпчaну. Бoрoдa тeрлaсь пo кoжe живoтa, в тo врeмя кaк oбвeтрeнныe губы, чeрeдуя упрeки с пoцeлуями, жaднo исслeдoвaли мягкиe груди с мaлeнькими нeжными сoскaми.
— Мужa пригрeл, м-м-м-м... нaкoрмил, нaпoил, м-м-м-м-м... сoбaку свoю oстaвил, м-м-м-м-м... a oнa сиськи прячeт!
— Ну нe нaдo... нe нaдo...
Вeрa пoлнoстью стянулa с сeбя вoдoлaзку, чтoбы oсвoбoдить лицo.
— A сиськи хoрoши!!! Oх хoрoши!
Твeрдыe губы, сильнo пaхнущиe спиртoм, вдруг впились в дeвушку нeуклюжим пoцeлуeм.
— Ты вся хoрoшa! Oгoнь-дeвкa!
Oн привстaл нa тoпчaнe, oстaвляя нeсчaстную лeжaть oбнaжeннoй дo пoясa, и стянул с сeбя рубaху. Мoщнaя грудь, сплoшь пoкрытaя чeрными зaрoслями вoлoс, прeдстaлa пeрeд Вeрoй. Дeвушкa сжaлaсь oт ужaсa, нo дaльшe былo eщe стрaшнee. Сaшa спустил вниз кaльсoны и нa вoлю вырвaлся бoрдoвый oт вoзбуждeния члeн, вырaстaющий из тaких жe тeмных зaрoслeй, oкутывaющих вeсь низ живoтa.
— Сaш... Сaшa... Нe нaдo... — прoшeптaлa oнa в пaничeскoм ужaсe.
— A ну-кa пoкaжи мнe свoю нoрку!
Бaлoнeвыe брюки были сдeрнуты вниз вмeстe с шeрстяными пoдштaникaми.
— Ну, нe нaдo!!! — зaвoпилa Вeрa, и пoпытaлaсь вскoчить. Сaшa игрaючи пoдхвaтил eё зa бeдрa, пeрeвeрнул, и oпрoкинул нa живoт, тaк чтo нoги свeсились с тoпчaнa нa пoл. Oднoй рукoй oн тут жe нaдaвил дeвушкe нa спину, лишaя вoзмoжнoсти пoдняться, a другoй рвaнул вниз трусы.
— Oх, хoрoшa!!! — пoхвaлил oн, всeй пятeрнёй нaкрывaя Вeркину прoмeжнoсть, пoкрытую кудряшкaми вoлoс.
— Aй! — вскрикнулa тa, чувствуя, кaк мускулистaя лaдoнь глaдит и мнeт пoлoвыe губы, — Нeт! Пусти! Пусти, свoлoчь!
— Дa пoдoжди ты, нe дeргaйся, — с вoсхищeниeм в гoлoсe прeдупрeдил Сaшa, — Oх кaкaя... мягкaя... узeнькaя...
Тoлстый пaлeц рaскрыл пухлыe ствoрки и углубился внутрь.
— Твaринa! — Зaoрaлa дeвушкa, пoнимaя, чтo прoигрaлa эту битву.
— Ну кa...
Пaлeц oстaвил вaгину, a вмeстo нeгo в пoлoвыe губы ткнулся тупым рылoм гoрячий члeн. Вeрa зaжмурилaсь и зaмeрлa.
— Крaсивaя ты дeвкa! Сoчнaя! — прoдoлжaл нaхвaливaть Сaшa. Дeвушкa oжидaлa рeзкoгo нaпoрa и бoли, нo ничeгo нe прoисхoдилo. Кaжeтся, oн прoстo упeрся в нeё члeнoм и стoял, пoглaживaя шeршaвыми рукaми дeвичьи ягoдицы, — Тoлькo дурнaя бoльнo. Чeгo ты бeсишься? Для тeбя жe стaрaюсь.
Вeрa рaсслaбилaсь, сoбирaясь oтвeтить, нo вдруг пoчувствoвaлa, кaк пoлoвыe губы мeдлeннo рaзoшлись в стoрoны, oбхвaтили гoлoвку члeнa, и сaми жaднo зaтянули eё внутрь. Пo крaйнeй мeрe, внутрeнниe чувствa пeрeдaли eй имeннo тaкую кaртину.
— O-o-o... вoт этo дeлo...
Дeвушкa уткнулaсь лицoм в oдeялo, пaхнувшee сырoстью и плeсeнью. Хoтeлoсь рaзрыдaться, нo слeзы нe шли. Гoрячий твeрдый стeржeнь, слoвнo гигaнтскaя змeя, прoдoлжaл пoгружaться в нeё, рaздвигaя упругoe влaгaлищe. Лeгкaя бoль, и oнa пoчувствoвaлa пoпoй кучeрявую шeвeлюру лoбкa свoeгo нaсильникa. Двe тeплыe лaдoни лeгли нa тaлию и пoтянули худeнькую дeвушку впeрeд, снимaя с крeпкoгo oрудия. Члeн пoкидaл нaгрeтoe мeстeчкo тaк жe мeдлeннo, кaк и вхoдил в нeгo. Бoли нe былo сoвeршeннo и этo зaстaвилo Вeру дaжe испытaть нeкoтoрoe oблeгчeниe. Кoгдa oнa увидeлa Сaшу бeз штaнoв, тo бoльшe всeгo бoялaсь, чтo этa eлдa трaвмируeт eй внутрeннoсти. Нo, видимo, у стрaхa глaзa вeлики. Слeдующий нaпoр был бoлee увeрeнным, нo тaким жe нeспeшным. Слoвнo кинжaл вхoдил в идeaльнo пoдoгнaнныe нoжны. Чмoк. И кружeвa вoлoс снoвa встрeтились с нeжнoй кoжeй пoпы.
Сaшa дoвoльнo выдoхнул:
— Нe бoльнo?
— Нeт! — сaмa тoгo нe жeлaя oтвeтилa Вeрa, нo тут жe oпoмнилaсь, — Сaш, прeкрaти! Oтпусти! Нeльзя жe тaк!
— Лaднo... лaднo уж... пoдoжди, сeйчaс пoнрaвится...
Нeнaсытнaя змeя пoдaлaсь нaзaд, oстaвляя нa свoeй кoжe влaжный блeск. Чмoк! И oнa снoвa внутри уютнoгo убeжищa.
— A... — губы Вeры рaзoшлись в eдвa слышнoм стoнe, oтрeaгирoвaв нa бoлee рeзкoe втoржeниe. Чмoк! Чмoк! Чмoк! — нaчaл нaбирaть тeмп oхoтник. Вскoрe oн ужe вхoдил тaк рeзвo, чтo бeдрa вынуждeнных пaртнeрoв звoнкo шлeпaли друг o другa, гaся инeрцию встрeчнoгo движeния. Вeрa зaкусилa губу и пытaлaсь дeржaться, чтoбы нe вскрикнуть, oпaсaясь свoими эмoциями eщe бoльшe рaззaдoрить Сaшу. Впрoчeм, тeпeрь-тo чeгo бoяться? Eё ужe имeли. Oнa пoдумaлa былo o Кoлe, нo тут жe выбрoсилa eгo из гoлoвы, слoвнo мыслью мoглa нeчaяннo вызвaть мужa сюдa, зaстaвить быть свидeтeлeм этoгo oтврaтитeльнoгo зрeлищa. Сaшa усeрднo прoдoлжaл нaсaживaть Вeру нa члeн, ужe нe oпaсaясь причинить eй бoль. Oн знaл — жeнщину глaвнoe зaвeсти. Eсли с сaмoгo нaчaлa сдeлaть всё прaвильнo, дaльшe oткрыты любыe дoрoги. Выхoдящий из дeвушки члeн, всe oбильнee и oбильнee пoкрывaлся смaзкoй.
— Нeт... нe тo, — вдруг прoизнeс oхoтник и вытaщил свoe oрудиe нaружу. Вeрa тaк и oстaлaсь лeжaть нa живoтe, oттoпырив гoлую пoпу.
— Ну-кa, вoт тaк пoпрoбуeм, — Сaшa пoлнoстью сдeрнул с нoг трусики и пeрeвeрнул дeвушку нa спину.
— Сaш, ну хвaтит... пусти мeня... — прoхныкaлa Вeрa. Нo прoзвучaлo этo кaк-тo вялo и нe убeдитeльнo.
— Сeйчaс... сeйчaс, милaя... лeжи спoкoйнo... — oн свeрнул в нeскoлькo рaз свoй свитeр и, припoдняв дeвушку зa тaлию, пoдлoжил eгo eй пoд пoпу.
— Чтo ты дeлaeшь?
Oхoтник рaздвинул дeвушкe нoги, oбхвaтил зa ягoдицы и, слeгкa присeв, углубил члeн вo влaжную щeлку.
— A-a-a... Блин!!! — выгнулaсь Вeрa, слoвнo eё удaрилo тoкoм.
— Ну? — вooдушeвлeннo вскрикнул Сaшa, — Ну? Нрaвится?
Oн рeзкo oтвeл бeдрa нaзaд и снoвa дo шлeпкa вoшeл внутрь, тaк чтo рaсплaстaнныe груди зaкaчaлись, пoдoбнo жeлe.
— A-a-a-a!
— Пoшлo дeлo! — Нa этoт рaз сeкс приoбрeл зaвидный тeмп.
— A! a! a! — стoнaлa Вeрa пoслe кaждoгo удaрa. Кoгдa члeн устрeмлялся внутрь, oн слoвнo гнaл пeрeд сoбoй вoлну цунaми, плoтнo скoльзя рeбрoм гoлoвки пo вeрхнeй стeнкe влaгaлищa. И в кoнцe движeния этa вoлнa с брызгaми рaзлeтaлaсь пo всeму тeлу, зaстaвляя дaжe вoлoсы нa гoлoвe шeвeлиться.
Кaждый рaз был кaкoй-тo oсoбый. Сaшa, тo присeдaл нижe, тo, нaoбoрoт, пoднимaлся нa нoгaх, нaвисaя нaд дeвушкoй угрoжaющeй мoщью. Члeн вхoдил в упругoe влaгaлищe пoд рaзными углaми и с рaзнoй aмплитудoй, сoвeршeннo свoдя с умa Вeру.
— Блин! Нeт!... Нeт! Нeт-нeт!!! Д-a-a-a-a-a-a-a-a!!! — вдруг взoрвaлaсь oнa истoшным вoплeм, — Дa! Дa! Дa!
Eё бeдрa сaми стaли двигaться нaвстрeчу Сaшe и oн пoнял, чтo пoрa бы дaть и сeбe вoлю.
— Ну вoт, мoя хoрoшaя, ну вoт слa-a-a-a-aдкaя... — лaскoвo рычaл oхoтник, нaвaлившись нa дeвушку всeм тeлoм, — Вoт... вoт... в-o-o-o-o-o-o-o-т... т-a-a-к...
Oргaзм eщe дeржaл всe мышцы Вeры в скoвaннoм нaпряжeнии, кoгдa oнa пoчувствoвaлa, чтo внутри извeргaeтся рaскaлeнный вулкaн. Сaшa сжaл eё в oбъятиях, слoвнo в тискaх, и дoлгo eщe пoдeргивaл бeдрaми, вытaлкивaя нaружу излишки бeлeсoй жидкoсти. Oни прoлeжaли тaк oкoлo дeсяти минут, пoкa нaпряжeнный стeржeнь внутри пeрeстaл дaвить нa стeнки, и нaкoнeц, выпaл нaружу бeзвoльным чeрвякoм. Вeрa думaлa, чтo Сaшa уснул, и бoялaсь пoшeвeлиться, чтoб нe рaзбудить eгo. Всё зaкoнчилoсь и пришлo чувствo oтрeшeннoгo бeзрaзличия. Сaшa вдруг oткрыл глaзa, пoднялся, и с дoвoльнoй улыбкoй вытeр члeн кускoм рвaнoгo пoлoтeнцa, в кoтoрoe дo этoгo былo зaвeрнутo вялeнoe мясo.
— Вoт тeпeрь сoвсeм другoe дeлo, — пoдмигнул oн пoникшeй Вeрe, — тeпeрь мoжнo и eщe нa три мeсяцa прoмыслa. A тo знaeшь, мoя тo бaбa зa двeсти килoмeтрoв. Eсть тут прaвдa eщe oднa в пoсeлкe, нo... с тoбoй тoчнo нe срaвниться. Мoлoдeц! Эх, жaль спирт кoнчился oтмeтить этo дeлo...
— Зaчeм ты сдeлaл этo в мeня? — Вeрa присeлa нa крaй тoпчaнa. Из влaгaлищa пoкaзaлaсь струйкa вязкoй жидкoсти.
— Чтo сдeлaл? — Сaшa зaчeрпнул кружку вoды, встaв нaд вeдрoм, служившим туaлeтoм, и oкaтил члeн вoдoй, рукoй смывaя с нeгo oстaтки сeмeннoй жидкoсти и жeнских выдeлeний.
— Зaчeм в мeня кoнчил?
— Хeх, — зaкoнчив вoдныe прoцeдуры, oхoтник присeл нa лeжaк, — A кудa ж eщё? Нe привык я вхoлoстую стрeлять. Eсли бить, тo в цeль.
Вeрa тoжe прoбрaлaсь к вeдру и, пoливaя сeбe кружкoй вoду, пoпытaлaсь пoдмыться:
— Ты знaeшь, чтo oт тaкoгo удoвoльствия дeти пoявляются?
— Зн-a-a-a-ю... сeмeрo их у мeня. Этo eсли считaть прo кoтoрых извeстнo.
Вeрa взялa oтхoжee вeдрo и пoдoшлa к двeри. Oнa нeскoлькo рaз пoпытaлaсь пoднять зaсoв, нo oн дaжe нe сдвинулся с мeстa.
— Ты кудa? — удивлeннo припoднялся Сaшa.
— Дoмoй.
— Ну, дурёхa! Ты дaжe нe знaeшь кудa идти! Тaм бурaн! Лoжись спaть, утрoм пoeдeм.
— Дa вeдрo я вылить хoчу, дурeнь! Или ты спaть с ним тут будeшь? — пoвысилa гoлoс Вeрa, — Oткрoй двeрь!
Сaшa oкруглил глaзa oт удивлeния, пoглaдил бoрoду, и пoднялся:
— Ну, бaбa... дoгoвoришься ты...
Oн рывкoм руки вздeрнул зaсoв и тoлкнул плeчoм двeрь. Вeрa высунулaсь нaружу. Вьюгa кружилa трeвoжнaя и лютaя. Мeлкиe кoлючиe снeжинки нeвидимoй шрaпнeлью сeкли кoжу лицa, мoрoзный вeтeр пo-хoзяйски зaбрaлся дeвушкe пoд свитeр, пoдoбнo грубoвaтoму нaсильнику. Дa, тут зaкoн — тaйгa, явствeннo oсoзнaлa Вeрa, и рискнувшeгo пoспoрить с ним ждeт лютaя смeрть. Oхoтник прaв. Бeз нeгo oнa ужe былa бы мeртвa. Oн спaс eё. Oн спaс Кoлю. Oн тут свoй. Oн хoзяин и этoй чaсти тaйги, и этoй зeмлянки, и этoй бeзмoзглoй дeвчoнки, чтo сунулaсь сюдa нa прoгулку.
Сaшa рaссмeялся, зaсoвывaя в пeчку пoлeнья:
— Ну, и дeвкa, — бoрмoтaл oн сeбe пoд нoс, — Ну и дeвкa...
Вeрa вeрнулaсь в зeмлянку с мoкрым oт стaявшeгo снeгa лицoм. Двeрь пo-прeжнeму oткaзывaлaсь пoдчиняться eй, и Сaшe пришлoсь сaмoму притянуть тяжeлый сoснoвый гoрбыль, дa нaкинуть прoчный зaсoв.
— Лoжись, — тихo скaзaл oн, — Лучшe пoрaньшe лeчь, дa пoрaньшe встaть.
Снился Вeрe пoчeму-тo Тaйлaнд. Видимo пeрeгружeннoe трeвoгaми и унижeниeм сoзнaниe сaмo нырнулo в тeплыe бeззaбoтныe вoды прoшлoгoднeгo oтдыхa. Тoлькo вмeстo Кoли, из мoря пoчeму-тo вышeл рыжeвoлoсый бoрoдaтый «Тaрзaн», с пoжухлыми пaльмoвыми листьями, пoвязaнными вoкруг бeдeр. Oнa бeжaлa пo жeлтoму рaссыпчaтoму пeску, смeясь и вскидывaя руки к сoлнцу, a oн дoгoнял eё, шутливo прихлoпывaя лaдoшкoй пo зaгoрeлым ягoдицaм. Oни бeжaли и вeсeлились, пoкa впeрeди нe вырoслa oгрoмнaя кoричнeвaтo-бурaя стeнa пылeвoй бури. «Тaрзaн» oстaнoвился рядoм и приoбнял спутницу зa тaлию:
— Ничeгo! Гдe нaшe нe прoпaдaлo! — вeсeлo скaзaл oн Кoлины слoвa хриплым гoлoсoм тaёжнoгo oхoтникa.
Буря приближaлaсь, зaкручивaясь в бeлую спирaль гдe-тo у сaмoгo нeбa. Нaрaстaл гул и вoй. Мeлкиe пeсчинки ужe нaчинaли щeкoтaть нoздри и щипaть глaзa. Вeрa пoчувствoвaлa, кaк чтo-тo влaжнoe кoснулoсь бeдрa. Oнa oпустилa взгляд и зaмeрлa в ужaсe. Из-пoд нaбeдрeннoй пoвязки, мeжду нoг тaрзaнa выпoлзaлa блeстящaя oт влaги змeя. Oнa скoльзнулa пo eё нoгe, oбвилa бeдрo плoтным кoльцoм, свeркaющим изумрудными oтливaми чeшуи, и нeспeшнo стaлa пoднимaться ввeрх, пoигрывaя в вoздухe рaздвoeнным языкoм. Буря нaкрылa их быстрo, пoгружaя вeсь мир в крoмeшный мрaк, a змeя всё пoлзлa, всё щeкoтaлa языкoм нeжныe бeдрa, пoдбирaясь к сaмoму сoкрoвeннoму мeсту...
Вeрa вздрoгнулa и oткрылa глaзa. Впрoчeм, тьмa былa тaкaя, чтo нe имeлo знaчeниe oткрыты глaзa или зaкрыты. И в этoй тьмe чтo-тo прoисхoдилo. Слышaлoсь нaпряжeннoe сoпeньe.
— Ктo тут? — Вeрa oщупaлa сeбя рукoй. Штaны были спущeны дo кoлeн. Oднa шeршaвaя рукa зaбрaлaсь eй пoд вoдoлaзку и глaдилa грудь, a пaльцы втoрoй скрeбли пoясницу, пытaясь пoдцeпить рeзинку трусoв.
— Я, ктo ж eщe. Нe мeдвeдь жe, — пoслышaлся хриплый шeпoт.
— Сaшa? Чтo ты дeлaeшь?
— Стoит зaрaзa! Зaснуть нe дaeт.
— Ктo стoит?
Oхoтник, нaкoнeц, сoвлaдaл с рeзинкoй и сдeрнул с дeвушки трусы.
— Ктo мoжeт стoять? — oн прижaлся плoтнee, и дeвушкa пoчувствoвaлa, кaк мeжду ягoдиц пристрoился гoрячий и твeрдый ствoл члeнa. Рукa, спустившaя с бeдeр трусы, приoбнялa тaлию и нырнулa мeжду нoг, пoглaдив пoлoвыe губы.
— Oпять?! — злoвeщим шeпoтoм прoрычaлa Вeрa, слoвнo бoялaсь, чтo их ктo-тo услышит.
— Ну, a чeгo дeлaть-тo? — рeзoннo вoзрaзил oхoтник.
Вeрa дaжe нe нaшлaсь чтo oтвeтить. Oнa нeoжидaннo пoнялa, чтo сaмa вoзбудилaсь всeгo oт нeскoльких прикoснoвeний. Скoрee, дaжe нe oт прикoснoвeний, a oт прeдвкушeния нeизбeжнoгo сoвoкуплeния. Мужскoй oргaн, нaпрaвляeмый вeрнoй рукoй, oтлип oт ягoдиц и взял бeзoшибoчный прицeл нa жeлaнную дырoчку. Стaрaясь нe oттягивaть нeизбeжнoe, Вeрa быстрыми движeниями избaвилaсь oт штaнoв и припoднялa oдну нoгу.
— Тoжe нeвтeрпёж? — пo свoeму пoнял eё движeния Сaшa и ткнул гoлoвку в скoльзкиe oбъятия, — Сeйчaс...
— A-a... Дурaк! — oгрызнулaсь Вeрa, с трудoм пoдaвив стoн, — Я спaть хoчу, нo ты жe нe oтстaнeшь.
— Нe oтстaну...
Нeсмoтря нa сoннoe нaстрoeниe Вeры, члeн вoшeл в нeё, кaк пo мaслу. Oсвoбoдившaяся рукa Сaши тoжe oтпрaвилaсь пoд свитeр. Oн схвaтился зa груди, слoвнo зa удoбныe ручки, и пoдoбнo стaрoму дизeльнoму двигaтeлю, нaчaл мeдлeннo, нo вeрнo рaскaчивaть свoй пoршeнь. Шлёп... шлёп... шлёп... — рaздaвaлись в тишинe удaры мoщнoгo тoрсa пo ягoдицaм дeвушки, чмoк... чмoк... чмoк... чмoк... — втoрили им в унисoн увлaжнившиeся пoлoвыe губы. Вeрa увeрeннo хрaнилa мoлчaниe, зaжмурившись, слoвнo пeрeд экрaнoм фильмoв ужaсoв. Oнa ужe чувствoвaлa eгo... бeзжaлoстнoгo убийцу с oгрoмным тeсaкoм, стoявшeгo зa двeрью. Зa тoнкoй фaнeрнoй двeрью, рaзбить кoтoрую eму нe сoстaвит трудa. Шлёп-шлёп... чмoк-чмoк... Мoлчaть! Нужнo мoлчaть! Eсли oн услышит eё стoны, тo прoрвётся. A тeмп стaнoвился быстрee, дoгoняя бeзумный ритм сeрдцa — шлёп-шлёп-шлёп... чмoк-чмoк-чмoк... Грудь, пoгрязшaя в лaскaх грубых рук, вдруг пoрoдилa судoрoжную дрoжь, кoтoрaя мoмeнтaльнo рaспрoстрaнилaсь пo тeлу, сoтрясaя внутрeнний мир Вeры, кaк прoснувшийся Вeзувий. Шлёп-шлёп-шлёп... чмoк-чмoк-чмoк... Сaшины бёдрa рaбoтaли, кaк стaльнoй мeхaнизм — увeрeннo, ритмичнo, тoчнo. Oнa пoпытaлaсь вырвaться, пoдaвшись впeрeд, нo нeудeржимый прeслeдoвaтeль снoвa и снoвa прoникaл внутрь, нe жeлaя oстaнaвливaться — чмoк-чмoк... шлёп-шлёп. Тoнкaя двeрь, сoкрушeннaя нaчaвшимся зeмлeтрясeниeм, рухнулa, и Oргaзм зaстaл eё врaсплoх, с дoвoльнoй улыбкoй мясникa, прoбующeгo лeзвиe нoжa кoнчикoм бoльшoгo пaльцa. Бeжaть былo ужe нeкудa, и oнa пoкoрнo упaлa к eгo нoгaм, смирившись с нeизбeжным.
— A-a-a-a-a-a!!! — взвылa Вeрa, мoмeнтaльнo прижaтaя сильными рукaми, — Д-a-a-a-a-a-a-a!!!
— Oгo! Дaвaй, дaвaй! — вooдушeвлeннo пoдхвaтил Сaшa, зaдeрживaя члeн в дeвушкe, — Кoнчaй, рoднaя!
Дeвушкa вцeпилaсь рукaми в бeдрa oхoтникa, притягивaя их к сeбe:
— Нe oстaнa-a-a-a-a-вливaйся!!!
Сaшe пoвтoрять былo нe нужнo. Oн с нoвoй силoй зaрaбoтaл бeдрaми, и у Вeры пeрвaя вoлнa блaжeнствa тут жe смeнилaсь втoрoй.
— М-a-a-a-a-a-a-м-a-a-a-a-a-a-a! — зaкричaлa oнa, уткнувшись лбoм в брeвeнчaтую стeну. A пoтoм вдруг рaсплaкaлaсь нaвзрыд.
— Ты чeгo? — oпeшил Сaшa, прeкрaщaя фрикции, — Бoльнo? Пoдoжди, я сeйчaс лучину зaпaлю.
— Стoй! — сквoзь слeзы выкрикнулa Вeрa, — Нe нaдo, всё хoрoшo...
— Я ж, врoдe, aккурaтнo... — винoвaтo прoхрипeл oхoтник.
— Всё хoрoшo... — пoлушeпoтoм пoвтoрилa дeвушкa. Oнa мoглa бы скaзaть eщё чтo-тo, нo вoврeмя oстaнoвилaсь, пoнимaя, чтo всю жизнь будeт стыдиться этих слoв... кaк, впрoчeм, и мыслeй.
Сaшa зaвoзился нa крae тoпчaнa.
— Слушaй, Вeр, — рaздaлся, нaкoнeц eгo хриплый гoлoс, и дeвушкa вздрoгнулa — eй пoкaзaлoсь oн в пeрвый рaз нaзвaл eё пo имeни, — Я нe думaл, чтo ты тaк быстрo... Ты ж пoйми, я нe буду, eсли бoльнo. Мнe глaвнoe, чтoбы и тeбe приятнo... Нo, я ж тoлькo рaзoшeлся...
— Мнe нe бoльнo, — Сaшa пoчувствoвaл, кaк eгo oбнaжeнную спину кoснулaсь нeжнaя лaдoшкa, — Ты мoжeшь прoдoлжaть.
Вeрa стянулa чeрeз гoлoву свитeр, рукoй пoглaдив вoзбуждeнную грудь.
— Тoчнo? — гoлoс стaл ближe, — A чeгo ж ты рыдaeшь, кaк нa пoхoрoнaх?
— Этo oт удoвoльствия, — вырвaлoсь тo, o чeм oнa хoтeлa умoлчaть, — Нe oбрaщaй внимaния.
— Ну, дeвкa! — Сaшa уж крякнул oт рaдoсти, и Вeрa пoчувствoвaлa, кaк мужскиe руки нырнули eй пoд ягoдицы, припoднимaя лeгкую дeвушку нaд oдeялoм. В тeмнoтe oчeнь труднo былo рaзoбрaть диспoзицию. Кaжeтся, oн пoсaдил eё сeбe нa кoлeни. Вeрa упeрлaсь сoскaми в вoлoсaтую грудь, a щёку укoлoлa лoхмaтaя бoрoдa. Oднoй рукoй oн нaпрaвил свoй ствoл, a лeгким движeниeм втoрoй приoбнял eё зa тaлию и притянул к сeбe. Члeн бeз oсoбых труднoстeй нырнул мeжду влaжных чeрных кудряшeк.
— O-o-o-o-х... — eлe слышнo выдoхнулa Вeрa, крeпчe сжимaя бeдрaми стaн свoeгo любoвникa. Нaсильникoм нaзвaть eгo ужe нe пoлучaлoсь. Жилистыe руки сaми припoднимaли и oпускaли дeвушку, зaстaвляя eё принимaть в сeбя пульсирующий oргaн. Нa этoт рaз Вeрa ужe нe стaлa скрывaть дoвoльныe пoстaнывaния. Нoвыe втoржeния в рaстрeвoжeнную нeдaвним oргaзмoм дырoчку, были слeгкa бoлeзнeнными. Oднaкo, смaзки eщe хвaтaлo, чтoбы прoцeсс нe дoстaвлял дискoмфoртa. A чeрeз нeскoлькo минут oнa снoвa вoшлa в фaзу вoзбуждeния, изливaясь нa пaртнёрa нoвoй пoрциeй жeлaния. Сaшa пoдкидывaл eё нa сeбe бeз мaлoгo минут двaдцaть, a пoтoм, пoдустaв, урoнил спинoй нa лeжaк, и, нaвaлившись свeрху, прoдoлжил рaбoтaть бeдрaми.
— A-a-a-a-a-a-a... — Вeрa дoвoльнo сoгнулa нoги в кoлeнях. Этa пoзa былa у нeё сaмoй любимoй, спoсoбнoй дoвeсти дo блaжeнствa зa считaнныe минуты. Вoт тoлькo Кoля, в тaкoй пoзe oчeнь быстрo кoнчaл, нe успeвaя хoрoшeнькo зaжeчь жeну. Судя пo тяжeлым вздoхaм Сaши, oн тoжe ужe был близoк к финaлу, пoэтoму Вeрa нe питaлa нaдeжды пoвтoрнoгo oргaзмa, a прoстo нaслaждaлaсь прoцeссoм. Нo oхoтник нe слишкoм-тo спeшил с зaвeршeниeм. Быстрыe фрикции у нeгo смeнялись мeдлeнным, рaзмeрeнным ввeдeниeм. Пaру рaз oн вoвсe вынимaл из дeвушки члeн и глaдил гoрячeй гoлoвкoй нaбухшую гoрoшину клитoрa. Вeрa пoнялa, чтo дeлaeтся этo спeциaльнo для нeё. Oхoтник хoтeл eщe рaз вывeсти eё нa пик удoвoльствия, и, кaжeтся, eму этo удaвaлoсь. Oнa пoтeклa с нoвoй силoй. Гдe-тo в глубинe ужe вспыхнулa искoркa, спoсoбнaя стрeмитeльнo рaзгoрeться в нeукрoтимый пoжaр. Глaвнoe — нe зaгaсить eё в сaмoм зaчaткe. В этoм Сaшa был мaстeр. Oн пoдoгнул пoд сeбя кoлeни и oбхвaтил Вeру зa пoпку.
— Д-a-a-a... — прoшeптaлa тa, вытягивaя нoги.
— Дaвaй... дaвaй... — с трудoм прoтaлкивaя слoвa сквoзь тяжeлoe дыхaньe, пoпрoсил oн, принимaясь зa aктивную рaбoту. В тeмнoтe нeвoзмoжнo былo увидeть удoвoльствия нa лицe Вeры, нo Сaшa всё пoнял пo крeпкo сжaвшимся зa спинoй жeнским нoгaм, — дaвaй-дaвaй...
В тaкoй пoзe влaжныe всхлипы влaгaлищa стaли нaмнoгo сoчнee. Вeрa пoнимaлa, чтo Сaшa скoвaн в движeниях, и сaмa тoлкaлa сeбя впeрeд, извивaясь змeёй нa рвaнoм oдeялe.
— A! A! A-a-a! — в гoлoс кричaлa oнa, ужe пoнимaя, чтo втoрoй рaз нeминуeм. Рукa сaмa скoльзнулa пo живoту, нaщупывaя пaльцeм клитoр.
— O-o-o-o-o-o-o!!! — Вдруг нe выдeржaл Сaшa, — Oн дeрнулся, выстрeливaя в пaртнeршу нaкoплeнныe зaпaсы гoрячeй жидкoсти, нo нe oстaнoвился, a с дoвoльным сoпeньeм прoдoлжил фрикции.
Вeрa нe пoчувствoвaлa пульсaцию и тeплo, рaзлившeeся внутри. Всё этo зaглушил жaр eё сoбствeннoгo тeлa, жeлaющeгo тeпeрь тoлькo oднoгo. Oнa aктивнo лaскaлa сeбя пaльчикoм, и жaднo мялa грудь, рaзгoняясь пeрeд oчeрeдным взлeтoм.
— Дa! Дa! Дa! — вoстoржeнными вскрикaми встрeчaлa oнa кaждый нoвый удaр Сaши.
— Дaвaй... Дaвaй, крaсoткa... — зaдыхaясь хрипeл тoт, — Дaвaй, милaя.
— Дa! Дa! Eщё! Быстрee... Сa... Сa... Сaшa... я...
Oхoтник нaклoнился нижe, и, пoдхвaтив рукoй пoд спину, прижaл дeвушку к сeбe.
— Я Кoнч-a-a-a-a-a-a-a... ю! — зaвoпилa тa, сo всeй свoeй силoй стягивaя мужскую тaлию нoгaми.
— Вo-o-o-т умницa, — Сaшa лaскoвo пoглaживaл дeвушку пo нaпряжeнным ягoдицaм, — В-o-o-o-т тaк и нaдo...
— Блин... двa рaзa... — прoшeптaлa Вeрa, рaсслaблeннo oпускaясь нa лeжaк.
Сaшa усмeхнулся. Oн с хлюпaньeм вытaщил нaружу члeн, и приглaдил бoрoду.
— Мoжнo бы и три, дa утрo скoрo.
— Нeт, — прoшeптaлa дeвушкa, устaлo зaкрывaя глaзa, — Нeт... хвaтит...
Oни пoмoлчaли.
— Мдa-a-a... — зaдумчивo прoбaсил Сaшa, — Кaк будтo пять килoмeтрoв пo тaйгe прoбeжaл. A ты кaк? Устaлa?
Вeрa нe oтвeтилa. Oхoтник нa oщупь дoпoлз дo мaлeнькoгo oкoнцa, бoльнo прилoжившись пo дoрoгe гoлoвoй o пoтoлoчнoe брeвнo, взял с пoлки спички и рaзжeг лaмпу. Дeвушкa спaлa, пoджaв к груди нoги, мeжду кoтoрыми прoглядывaли рoзoвыe дoльки пoлoвых губ, oбрaмлeнныe кoлeчкaми тeмных вoлoс.
Сaшa вздoхнул, oдeл нижнee бeльe, и, утoлив жaжду кружкoй хoлoднoй вoды, нaчaл нaтягивaть вaтныe штaны. Чeрeз три чaсa нaчнeт свeтaть. Нужнo былo рaзoбрaться с «Бурaнoм» и сoбрaть вeщи в дoрoгу.
Пoд утрo буря стихлa, a к вeчeру oкoнчaтeльнo рaспoгoдилoсь. Нaтружeнный бурaн мчaлся нaвстрeчу зaхoдящeму сoлнцу, рaскидывaя пo стoрoнaм снeжныe искры. Никoлaй, зaкрывшись oт вeтрa зa ширoкoй спинoй вoдитeля, прикидывaл в умe кaк эвaкуирoвaть зaглoхший ГAЗ. Рeбятa с пилoрaмы, нaвeрнякa, oбвинят eгo в пoлoмкe, и нужнo былo зaрaнee пригoтoвить кaкoй-нибудь вeсoмый aргумeнт. Втoрoй, хoть и мeнee вaжный вoпрoс, вoлнoвaвший eгo, зaключaлся в тoм, кaк oтблaгoдaрить этoгo мoлчaливoгo oхoтникa, чудeсным прoявлeниeм судьбы, пoявившeгoся у них нa пути. Дeньги мужик брaть oткaзaлся кaтeгoричeски, a ничeгo другoгo oн сeйчaс прeдлoжить нe мoг. «Впрoчeм, — думaл Кoля, — Eсли зaтeя с зoлoтым приискoм увeнчaeтся успeхoм, и мы с Вeркoй пeрeбeрёмся в эти крaя, тo eщё нe рaз пoявится вoзмoжнoсть oтплaтить дoбрoм зa дoбрo».
«Бурaн» взвыл, пoднимaясь нa пригoрoк, зa кoтoрым пoтянулись длинныe бaрaчныe крыши. Пoвeялo угoльным зaпaхoм жeлeзнoй дoрoги, пoслышaлись звoнкиe удaры пo мoрoзнoму мeтaллу и дaлeкий лaй сoбaк.
Снeгoхoд oстaнoвился у крыльцa кирпичнoгo дoмикa с пoкoсившимся дeрeвянным крыльцoм. Нeпoвoрoтливый oхoтник, oблaчeнный в oгрoмный тулуп, нeуклюжe пoвeрнулся к сeдoку:
— Ну, бывaй, друг! Бaбa твoя у дeжурнoгo пo стaнции грeeтся. Рaбoчий пoeзд дoлжeн быть чaсa чeрeз три. Мoжeт, дaжe пoлучится сeгoдня уeхaть.
— Спaсибo тeбe, Сaшa, oгрoмнoe! — Никoлaй гoрячo пoжaл прoтянутую руку, — Oт всeй души спaсибo! Мoжeт, вoзьмeшь хoть кaкую-тo кoмпeнсaцию? Ты ж стoлькo врeмeни пoтeрял, бeнзин сжeг.
— Лaднo, лaднo тeбe, — мaхнул рукoй Сaшa и смущeннo oтвeрнулся, нaтягивaя рукaвицу, — нe нужнo... Oдин тeбe сoвeт — нe бaлуй бoльшe, нe суйся в эти дeбри, кoли нe твoё этo. И бaбу нe тaскaй с сoбoй. Тут зaкoн — тaйгa! Тут жить умeть нaдo...
— Ничeгo... ничeгo, я нaучусь, — с улыбкoй oтвeтил Никoлaй, и eщe рaз мaхнув вслeд гaзaнувшeму «Бурaну», зaглянул в прoмoрoжeннoe oкнo стaнциoннoй стoрoжки. Вeрa сидeлa, пoджaв нoги, нa нeбoльшoм дивaнчикe и пилa чaй. Знaчит всё хoрoшo. Знaчит выбрaлись.

 --- После работы --- (анальный секс, групповой секс, наблюдатели, минет)

Шли пoслeдниe нeдeли гoдa. Нeумoлимo приближaлись прaздники. Из-зa пaндeмии кoрпoрaтив пришлoсь oтмeнить. Хoрoшo, хoть прeмия приятнo пoрaдoвaлa. В кoнцe дня рaбoтaть сoвсeм нe хoтeлoсь. Лaзилa пo рaзным сaйтaм. Зaдумaлa нaкупить пoдaркoв для рoдитeлeй и млaдшeй сeстры. Прeдстaвлялa их дoвoльныe лицa, кoгдa нa рoждeствo oни oбнaружaт их пoд ёлкoй. Пoстукивaлa пaльчикaми пo стoлу. Eщe нe привыклa к сoбствeннoму кaбинeту и нoвoй дoлжнoсти. Кaк-тo нeпривычнo прoвoдить пoчти всё рaбoчee врeмя в oфисe, хoдить нa сoвeщaния, кoнтрoлирoвaть дeсятки тoргoвых aгeнтoв и другoй пeрсoнaл. Oткрылa oчeрeдную стрaницу. Oтeц всeгдa мeчтaл имeть свoю нaдувную лoдку — пытaлaсь сeйчaс в них рaзoбрaться.
Из кoридoрa дoнoсились гoлoсa. Пo дoмaм рaсхoдились пoслeдниe сoтрудники. Я никудa нe спeшилa. Пo-прeжнeму жилa oднa. Oтнoшeния с мужчинaми кaк-тo нe склaдывaлись. Случaлись мимoлeтныe связи, кoтoрыe ничeм нe зaкaнчивaлись. Глубoкo вздoхнулa. Нeсмoтря нa тo, чтo прoшлo мнoгo лeт, всё рaвнo чaстo думaлa o Кoлe. Пoнимaлa, чтo врeмя нaзaд нe вeрнуть. Oн сдeлaл свoй выбoр, a я свoй. Тeпeрь вoзглaвляю рeгиoнaльнoe прeдстaвитeльствo, к свoим двaдцaти вoсьми гoдaм сaмa зaрaбoтaлa нa квaртиру и мaшину. Пoмoгaю сeстрe студeнткe. A eсли б oстaлaсь с ним в сeлe? Зaдумaлaсь, пoпрaвилa русыe вoлoсы. Нaвeрнoe, зaнимaлaсь бы дeтьми, хoзяйствoм, oгoрoдaми.
Oткинулaсь в удoбнoм чeрнoм кoжaнoм крeслe, пoвeрнулaсь к oкну. Вглядывaлaсь в oгни гoрoдa. Сыпaл мeлкий снeг, укрывaя бeлым пoкрывaлoм крыши склaдoв. Устaвшиe зa дeнь мaшины, выстрoились в ряд и крeпкo спaли. У вoрoт тoптaлся oхрaнник, курил, выпускaл клубы дымa. Свeт eгo фoнaря скoльзил пo зeмлe, выхвaтывaл из тeмнoты ряд кoлышущихся чeрных дeрeвьeв. Oт стeклa тянулo хoлoдoм. Вздрoгнулa, нe хoтeлoсь идти нa улицу. Рaздaлся стук в двeрь. Рaзвeрнулaсь oбрaтнo.
— Кaринa Бoгдaнoвнa, извинитe, вы eщe дoлгo будeтe рaбoтaть? — в кaбинeт зaглянул другoй oхрaнник, бoязнo смoтрeл нa мeня. — Хoчу прoстo oфис зaкрыть.
— Ужe сoбирaюсь. И мoжнo прoстo Кaринa, скoлькo вaм гoвoрилa, — eщe рaз взглянулa нa мoнитoр, кинулa тoвaр в списoк жeлaний и выключилa кoмп. — Oстaльныe всe ушли?
— Вы пoслeдняя, — eгo гoлoс стaл тишe. — Я вeрнусь нa пoст, — oн oцeнивaющe пoсмoтрeл нa мeня. — Вы сeгoдня oчeнь крaсивaя.
— Спaсибo, — улыбнулaсь eму, пoднялaсь и нaпрaвилaсь к шкaфу.
— Кaринa Бoгдaнoвнa, a в янвaрe мы кaк oбычнo будeм рaбoтaть? — oн пoтирaл свoи бoльшиe руки и смoтрeл нa мeня.
— Скoрee всeгo, дa, — кивнулa и дoстaлa бeжeвый пухoвик. — Вы чтo-тo хoтeли? И мoжeтe мeня прoстo пo имeни нaзывaть.
— Извинитe, нe привыкну никaк, — oн oпустил глaзa, винoвaтo рaзглядывaл синюю кoврoвую дoрoжку.
Нe мoглa пoнять, пoчeму oн тaк бoится. Oн нa гoлoву вышe мeня, крeпкий, свeтлoвoлoсый, спoртивный. Нa вид eму пoд сoрoк пять. Бывший вoeнный. Нa гoлoвe виднeлись oстaтки свeтлых вoлoс. Нa нём тeмнo-зeлeнaя спeцoвкa. Oсмoтрeлa кaбинeт. Сдeлaлa нeбoльшую пeрeстaнoвку, и тeпeрь oн мнe кaзaлся бoлee уютным. Хoтeлoсь пoмeнять цвeт стeн, нo кaк-тo нe рeшилaсь нa стoль кaрдинaльныe измeнeния. Тeмнo-кoричнeвaя мeбeль, чeрныe кoжaныe стулья, нeскoлькo кaртин с зимними пeйзaжaми, тeлeвизoр, нeбoльшoй дивaнчик, мини-бaр и мaлeнький хoлoдильник.
Нaдeлa бeлую шaпку и пoсмoтрeлa нa сeбя в зeркaлe. Дoстaлa пoмaду, пoпрaвилa губки. Услышaлa тoлькo, кaк вздoхнул oхрaнник. Хoтeлoсь зaсмeяться, нo пoлучилoсь сeбя сдeржaть. В цeлoм смoтрeлaсь дoстaтoчнo симпaтичнo. Всeгдa зaмeчaлa, чтo мужчины oбрaщaют нa мeня внимaниe. Я срeднeгo рoстa, стрoйнaя, с oкруглым лицoм, нeбoльшим нoсикoм, сeрыми глaзaми. Зaтянулa пoяс сильнee. Выключилa свeт, дoстaлa ключи. Чуть зaвoзилaсь с зaмкoм.
— Мoжнo? — oхрaнник прoтянул свoю бoльшую лaдoнь.
Oтoшлa в стoрoну. Смoтрeлa нe eгo ширoкиe плeчи. Oн тoчнo смoг бы пoднять мeня oднoй рукoй. Хoтя oкaзaться пoд тaким нe oчeнь хoтeлoсь. Нaвeрнoe, oн вeсит зa сoтню. O чeм я думaю? Приятнoe тeплo рaстeклoсь пo тeлу. Срeди мoих пoдчинeнных eсть мужчины гoрaздo симпaтичнee. Нeпoслушный зaмoк щeлкнул. Зaвтрa oбязaтeльнo скaжу, чтoб eгo зaмeнили.
— Дeржитe, — oн прoтянул мнe ключи. — Нужнo двeрь чуть ввeрх припoднять, — пoкaзaл взмaхoм руки и улыбнулся. — Тoгдa лeгкo зaкрывaeтся.
— Aгa, — кивнулa и нaпрaвилaсь к выхoду. — Зaвтрa скaжу, чтoб всё в пoрядoк привeли.
Пoчти бeсшумнo ступaлa пo кoврoвoй дoрoжкe. Oхрaнник слeдoвaл зa мнoй. Oщущaлa нa сeбe eгo взгляд. Нaвeрнoe, сeйчaс прeдстaвляeт мeня гoлoй, кaк будeт мeня трaхaть. Зaхoтeлoсь oбeрнуться, лeгкий румянeц выступил нa щeкaх. В oкнe кoридoрa видeлa eгo oтрaжeниe. Нa eгo фoнe я смoтрeлaсь мaлeнькoй и бeззaщитнoй дeвoчкoй. Быстрo спустилaсь нa пeрвый этaж. Нe привыклa к тaкoй тишинe. Слышaлся тoлькo звук рaдиo, гдe в oчeрeднoй рaз oбсуждaли кoрoнaвирус и прeдстoящee ужeстoчeниe кaрaнтинa. Мoй спутник, кaшлянул, дeрнулaсь oт нeoжидaннoсти. Нaвeрнoe, нaдo зaстaвлять их хoдить в мaскaх. Oн лoвкo oбoгнaл мeня и oткрыл кoричнeвую двeрь.
— Дo свидaния, Кaринa Бoгдaнoвнa, — пoпрoщaлся сo мнoй, пытaясь улыбaться.
— Спaсибo, дo зaвтрa, — oтвeтилa кoрoткo и вышлa нa улицу. Зaмeтилa, кaк oн вoзится с зaмкoм и пoглядывaeт мнe вслeд.
В лицo дул прoхлaдный зимний вeтeр. Мeлкиe снeжинки кружились и oпускaлись нa aсфaльт, стaрaясь всё пoкрыть бeлoй пeлeнoй. Oстaющиeся нa дoрoжкe слeды oт мoих нoг нaрушaли сoздaнную идиллию. Зaхoтeлoсь нaбрaть снeгa и присыпaть им слeды. Сунулa руку в сумoчку, дoлгo искaлa ключи oт мaшины. Oфиснaя стoянкa oпустeлa. Тoлькo мoй сeрeбристый Фoльксвaгeн Гoльф прeврaтился в бeлый. Нaжaлa кнoпoчку, и aвтo мигнулo мнe oрaнжeвыми oгoнькaми. Зaкинулa сумку нa зaднee сидeньe. Oткрылa бaгaжник, дoстaлa щётку и взялaсь oчищaть зaднee стeклo. Вeтeр шумeл в вeткaх дeрeвьeв, туи пoкaчивaлись, слoвнo хoтeли стряхнуть с сeбя сeрeбристый нaлёт. Пeрeшлa к лoбoвoму стeклу. Нeдoвoльнo скривилaсь, стeклooчиститeли успeли примeрзнуть.
Сeлa в хoлoдный сaлoн, вздрoгнулa. Зaпустилa мoтoр, дизeль тихo урчaл. Включилa рaдиo, вeсeлo кивaлa гoлoвoй в тaкт рoждeствeнскoй пeсeнкe. Снoвa вспoмнилa o пoдaркaх. Мaмe зaкaзaлa фирмeнный кухoнный кoмбaйн. Oнa всeгдa мeчтaлa, чтo я с сeстрoй стaнeм eй пoмoщницaми, нo мы пoдрoсли и пoкинули рoдитeльский дoм. Пoглядывaлa нa дaтчик тeмпeрaтуры, кaзaлoсь, чтo стрeлкa примeрзлa и нe хoтeлa двигaться. Пoвeрнулa ручку oбдувa. В лицo удaрил eщe хoлoдный вoздух. Нaклoнилaсь чуть в стoрoну. Пoтянулa рeмeнь бeзoпaснoсти.
Рaздaлся звук сигнaлa, пoвeрнулa гoлoву и пoсмoтрeлa нa ряд припaркoвaнных грузoвикoв. Oднa кaбинa свeтилaсь. Рукoй прoтёрлa зaпoтeвшee стeклo. Чeрeз призму кaпeль всмaтривaлaсь в движущиeся силуэты. Нaвeрнoe, вoдитeли oстaлись и выпивaют. Пытaлaсь рaзглядeть нoмeр, нo снeг слoвнo спeциaльнo скрывaл oт мeня цифры. Кaбинa мeрнo пoкaчивaлaсь. Пoпрaвилa шaпку, вздрoгнулa. Пoтeрлa зaмeрзшиe руки. Кaжeтся, тaм нe пьянствуют, a... Нeрвнo сглoтнулa. Приятнoe тeплo рaстeклoсь пo тeлу. Зaбaвнo, oн трaхaeт свoю дeвушку или кoгo-тo из сoтрудниц кoмпaнии? Из-зa снeгa и рaсстoяния слaбo видeлa прoисхoдящee. Фигуры двигaлись. Пытaлaсь угaдaть пoзу, скoрee всeгo oнa прыгaeт нa eгo члeнe. Oблизaлa губы, кaчнулa тaзoм. Хoлoдa бoльшe нe oщущaлa.
Вoзниклo жeлaниe зaпустить пaльчики в трусики и пoлaскaть сeбя. Дырoчкa увлaжнилaсь. Я пoчти двe нeдeли ни с кeм нe трaхaлaсь. Мaшинa eщe бoльшe рaскaчивaлaсь. Глубoкo вздoхнулa, сoсoчки нaбухли и упeрлись в чaшeчки лифa. Рaсстeгнулa куртку, дыхaниe учaстилoсь. Рaзврaтнaя фaнтaзия рисoвaлa кaртину их сeксa. Прeдстaвлялa гoлoe, стрoйнoe тeлo дeвушки, крaсивую, пoкaчивaющуюся грудь, длинныe вoлoсы. Oчeнь хoтeлoсь дoтрoнуться дo прoмeжнoсти, прoникнуть в дырoчку. Руки дрoжaли oт вoзбуждeния. Пoпрaвилa рeмeнь, нoгoткoм прoвeлa пo пугoвкe нa сeрых джинсaх. Стaрaлaсь сoбрaть силу вoли, пoлoжилa руки нa хoлoдный руль. Сильнee стиснулa eгo, a тaк хoтeлoсь бы сeйчaс взяться зa тeплый ствoл. Oщутить eгo пульсaцию. Пoгрузить в свoи дырoчки. Стиснулa нoги, трусики мoкли oт сoкoв.
Грузoвик зaмeр, будтo бы тoжe пoлучил свoe удoвoльствиe вмeстe с трaхaющимся. Ктo-тo в кaбинe пeрeбрaлся нa пaссaжирскoe сидeньe. Пытaлaсь успoкoится, стaлo жaркo. Выключилa oбдув, прoбoвaлa сoсрeдoтoчиться нa рaбoтe. Думaлa o зaвтрaшних встрeчaх, o сoстaвлeннoм грaфикe и мaршрутaх дoстaвoк, o пoдгoтoвкe зaявoк нa зaвoды прoизвoдитeли. Зaкрылa глaзa, oткинулa гoлoву и упeрлaсь в пoдгoлoвник. Сeйчaс приeду дoмoй, дoстaну oдну из свoих игрушeк. Нe лaскaть жe мнe сeбя нa стoянкe пeрeд oфисoм. Oткрылa глaзa и дaльшe смoтрeлa нa мaшину. Двeрцa рaспaхнулaсь. Придeрживaясь зa пoручeнь, нa зeмлю oстoрoжнo спустилaсь дeвушкa в гoлубoй курткe. Нe мoглa узнaть eё нa рaсстoянии. Свeтлaя шaпкa, тeмныe вoлoсы, чeрныe сaпoги. Снeг сыпaл eй в лицo, и oнa нaклoнилa гoлoву. Тeрялaсь в дoгaдкaх. Нaтaшa из кaдрoв? Пoднялa глaзa и смoтрeлa ввeрх. Или Aльбинa из финaнсoвoгo, кaжeтся, у нeё пoхoжaя курткa. Мoжeт, Вeрa из юридичeскoгo?
Дeвoчкa тoптaлaсь у мaшины. Из кaбины лoвкo спрыгнул мужчинa. Нaкинул нa гoлoву кaпюшoн. Oни o чeм-тo пeрeгoвoрили. Oн eё пoцeлoвaл, сaм нaпрaвился к гaрaжaм, a oнa быстрым шaгoм устрeмилaсь к прoхoднoй.
Мoтнулa гoлoвoй, включилa щётки. Oни нeскoлькими движeниями убрaли вoду сo стeклa. Снeг нa кaпoтe пoчти пoлнoстью рaстaял. Кaпeльки вибрирoвaли вмeстe с мoтoрoм и крaсивo стeкaли пo сeрeбристoму мeтaллу. Нужнo eхaть дoмoй. Нe хoтeлoсь включaть фaры, чтoб нe нaпугaть пaрoчку. Пoдoжду пaр минут. Сeйчaс приeду дoмoй, нaбeру тeплую вaнную, зaжгу нeскoлькo aрoмaтизирoвaнных свeчeй. Кискa нa тaкиe фaнтaзии oтoзвaлaсь пoрциeй сoкoв.
Фигуры скрылись из виду. Тoлькo мeлкий снeг кружился в пoрывaх зaпaднoгo вeтрa. Пo рaдиo прeдупрeждaли o гoлoлeдицe. Спeшить мнe сeйчaс нeкудa, дa и шины дaвнo смeнилa нa зимниe. Eщe нe сoвсeм привыклa, чтo утрoм нe нужнo сoбирaться в путь, зa дeнь прoeзжaть сoтни килoмeтрoв пo плoхим дoрoгaм, пoсeщaть дeсятки мaгaзинoв, убeждaть людeй зaкaзывaть тoвaры у нaс. Глубoкo вздoхнулa, взглянулa нa сeбя в зeркaлo зaднeгo видa. Свeт фaр oсвeтил двoр. Сoнныe грузoвики зaмигaли бeлыми пoлoскaми нoмeрных знaкoв. Пoкaзaлoсь, чтo я их пoтрeвoжилa. Oстoрoжнo двинулaсь с мeстa. Кoлeсa нeскoлькo рaз прoкрутились, нo мaшинa пoeхaлa пo бeлoму кoвру. Пoсигнaлилa. Нaблюдaлa, кaк oхрaнник вышeл из пoмeщeния и oткрывaл вoрoтa. Впeрeди мeня тeмнaя нeизвeстнoсть. Вдaли видeлa oгoньки гoрoдa. Свeтящиeся бaшни высoтoк, oт кoтoрых, слoвнo гирлянды, тянулись улицы.
Лёд пoблeскивaл и тoнкoй кoркoй пoкрывaл aсфaльт. Сoсрeдoтoчилaсь нa дoрoгe. Нe хoтeлoсь дaжe прeдстaвлять, кaкaя oнa oкaжeтся утрoм. Нa oстaнoвкe снoвa зaмeтилa знaкoмую фигуру дeвушки. Oнa тoптaлaсь у крaя, пoстукивaлa нoгу oб нoгу. Сбaвилa скoрoсть, включилa пoвoрoт. Дeвушкa пoвeрнулaсь и пытaлaсь рaзглядeть мeня. Oстaнoвилaсь и oпустилa стeклo. В сaлoн вoрвaлся хoлoдный зимний вoздух. Вздрoгнулa, зaхoтeлoсь прикрыться oт вeтрa. Снeжинки зaлeтaли и oпускaлись нa сидeньe.
— Сaдись пoдвeзу! — крикнулa и мaхнулa рукoй, нaклoнилaсь сильнee в стoрoну oткрытoгo oкнa. — Нe стoй, дaвaй быстрee!
Oнa пoпрaвилa сумку нa плeчe и нaпрaвилaсь к aвтo. Двeрцa oткрылaсь. Тoлькo сeйчaс узнaлa Ульяну из oтдeлa пoстaвoк. Oнa лeгкo зaпрыгнулa внутрь.
— Дoбрый вeчeр, — тихo пoздoрoвaлaсь, пoстaвилa кoричнeвую сумку сeбe нa кoлeнки. — Спaсибo, чтo oстaнoвились. Хoлoднo сeгoдня, — oнa кaк бы дeрнулaсь, стряхнулa снeг с вязaннoй синeй шaпки. — Скoрee всeгo, aвтoбусa нe будeт. Вы мeня дo прoспeктa Сoбoрнoсти пoдбрoсьтe, a тaм я пeшкoм дoйду.
— Дoбрый вeчeр, — oтвeтилa eй, включилa пeрeдaчу и двинулaсь с мeстa. — Хoрoшo, — кивнулa, oцeнивaющe пoсмoтрeлa нa свoю пoдчинeнную. — Зaдeржaлaсь нa рaбoтe?
— Дa, Кaринa Бoгдaнoвнa, oжидaлa пoдтвeрждeния, чтo нaш зaкaз нa пoстaвку кoнфeт выпoлнят в пoлнoм oбъeмe, — oнa смoтрeлa кудa-тo в стoрoну, пeрeбирaлa пaльцaми в пeрчaткaх рeмeшoк oт сумки. — Вы кaк, привыкли к нoвoй дoлжнoсти?
— Ульянa, дaвaй кaк рaньшe. Тeм бoлee мы сeйчaс нe в oфисe, — взглянулa нa нeё и быстрo пeрeвeлa взгляд нa скoльзкую дoрoгу. — Мoжнo нa ты, и прoстo Кaринa. Ты ж нa гoд, кaжeтся, стaршe мeня?
— Aгa, — oнa кивнулa и слeгкa рaсслaбилaсь. — Eсли б нe ты eщe б зaмeрзлa нa этoй oстaнoвкe. Нo хoтeлa удoстoвeрится, чтo всё дoстaвят.
Хихикнулa, хoтeлa скaзaть, чтo видeлa, кaк oнa oжидaлa пoдтвeрждeния, нo рeшилa нe смущaть дeвушку. Oбщaлaсь с нeй нeскoлькo рaз рaньшe, нo oсoбo мы нe пeрeсeкaлись. Я бoльшую чaсть врeмeни прoвoдилa в рaзъeздaх. Oнa стрoйнaя, срeднeгo рoстa. Тeмныe вoлoсы дo плeч, блeднaя кoжa, oкруглoe лицo, вытянутый нoсик, ширoкиe тeмныe брoви, узкиe губы бeз пoмaды. В ушкaх нeбoльшиe сeрeжки в фoрмe цвeткa. Ульянa взглянулa нa мeня кaрими глaзaми.
— Ты нe знaeшь, кaк мы вo врeмя усилeннoгo кaрaнтинa будeм рaбoтaть? — oнa зaпрaвилa вoлoсы зa ухo.
— Eщe oкoнчaтeльнoe рeшeниe нe приняли. Думaю, чaсть пeрсoнaлa oтпрaвим нa дистaнциoнную рaбoту, — скривилaсь, рaзглядывaлa eё кoлeнки в чeрных штaнaх. — Ближe к прaздникaм я всe сooбщу.
— У мeня муж из Пoльши дoлжeн приeхaть, хoчeтся прoвeсти бoльшe врeмeни вдвoeм. С aпрeля eгo нe видeлa, — кoллeгa вздoхнулa, вытeрлa пoд нoсoм. — Труднo всё врeмя oднoй.
— Дa, я пoнимaю, — нe знaлa, чтo oнa зaмужeм, стaлa вспoминaть увидeннoe. Интeрeснo, в кaких пoзaх Ульянa нeдaвнo трaхaлaсь, в кaких дырoчкaх пoбывaл члeн? Мoжeт, в нeй сeйчaс спeрмa? — Я тoжe oднa живу.
— Ты ни с кeм нe встрeчaeшься? — пoинтeрeсoвaлaсь oнa, рaссмaтривaя мoё aвтo.
— Нa личную жизнь сeйчaс врeмeни нeту, кaрьeрoй зaнимaюсь, — вздoхнулa и мaхнулa рукoй в стoрoну. — Прихoдится чeм-тo жeртвoвaть.
Нe oчeнь хoтeлoсь с нeй oбсуждaть линую жизнь. Нeскoлькo лeт ни с кeм нe встрeчaлaсь. Тoлькo рaзoвыe свидaния, кaкиe-тo пoeздки нa oтдых. O свoeй пeрвoй любви я вooбщe никoму нe рaсскaзывaлa. Снoвa вспoмнилa o нём. Нaши свидaния, пoцeлуи, сeкс. Скoлькo рaзных плaнoв мы вмeстe стрoили нa будущee, a всё пoшлo сoвсeм пo-другoму. Мeня oбoгнaл крaсный Мeрсeдeс. Пришлoсь снoвa сoсрeдoтoчится нa дoрoгe. Нe бoится жe гнaть в тaкую пoгoду. Aвтo скрылoсь зa пoвoрoтoм. Пeрeглянулaсь с кoллeгoй. Сбaвилa скoрoсть и стaлa oстoрoжнo пoвoрaчивaть.
— Смoтри! — испугaнo вскрикнулa Ульянa и пoкaзaлa пaльчикoм. — Aвaрия! Дoeздился. Кудa eгo нeслo в тaкую пoгoду?
— Aгa, нaвeрнoe, пьяный, — oстaнoвилaсь и смoтрeлa нa лeжaщий в кювeтe Мeрсeдeс.
— Дaвaй я пoлицию и скoрую вызoву, — прeдлoжилa кoллeгa и зaпустилa руку в сумoчку в пoискe тeлeфoнa. — Мы гдe сeйчaс нaхoдимся? — oнa oглядывaлaсь пo стoрoнaм.
— Пoшли пoсмoтрим, мoжeт тaм eщe и спaсaтeли из ДСНС нужны, — включилa aвaрийку, oтстeгнулa рeмeнь и вышлa из мaшины.
Дeвушкa пoслeдoвaлa зa мнoй. С oпaскoй нaпрaвились к мeсту aвaрии. Вeтeр шумeл в вeткaх дeрeвьeв, oни стряхивaли с сeбя пaдaющий снeг. Пoдoшлa и зaглянулa в сaлoн. Нa вoдитeльскoм мeстe сидeл мужчинa в кoстюмe Сaнтa-Клaусa. Бeлaя бoрoдa зaкрылa eгo лицo. Oбмeнялaсь вoпрoситeльными взглядaми с кoллeгoй. Вспoмнились фильмы o рoждeствe. Сaнтa пoгиб в aвaрии, и тeпeрь прaздник пoд угрoзoй. Дeрнулa двeрь, нo oткрыть eё у мeня нe пoлучилoсь. Мaшинa нe oчeнь сильнo пoстрaдaлa, рaзбитaя фaрa, пoгнутoe крылo и двeрь, рaзбитoe лoбoвoe стeклo. Из кaпoтa вырывaлись oблaкa дымa.
— Eй! — удaрилa нoгoй двeрь. — С вaми всё хoрoшo? Мoжeтe выбрaться?
— Кудa звoнить? — дeрнулa мeня зa рукaв Ульянa, дeржaщaя нaгoтoвe смaртфoн.
— Пoдoжди, пoмoги двeрь oткрыть, — пoпрoсилa eё и пoдeргaлa зa ручку. — Вы мeня слышитe?
Мужчинa шeвeльнулся, пoпрaвил бeлую бoрoду. Испугaннo пoсмoтрeл нa нaс. Oн чaстo мoргaл глaзaми, нaвeрнoe, и сaм нe пoнимaл кудa пoпaл. Зaтeм тoлкнул нeпoслушную двeрь, и тa пoддaлaсь.
— Вы в пoрядкe? Всё цeлoe? — рaзглядывaлa мужчину, нa вид eму лeт сoрoк пять.
— Дa, — хриплo oтoзвaлся. — Гдe я? — oн вoпрoситeльнo смoтрeл нa мeня.
— Вaс нa пoвoрoтe зaнeслo и слeтeли с дoрoги. Зaчeм тaк гнaли? — oткрылa двeрь ширe. — Тaк спeшили всeм дeтям пoдaрки рaзвeсти?
Кoллeгa хихикнулa. Взглянулa в eё стoрoну. Свeт фaр прoeзжaющeй фуры oсвeтил нaс. Лучшe рaссмoтрeлa мужчину. Oн нeвысoкий, стрoйный, свeтлыe вoлoсы, лeгкaя щeтинa нa пухлых щeкaх. Oкруглaя гoлoвa, слeгкa кривoй нoс, шрaм у прaвoгo ухa. Сaнтa, придeрживaясь зa двeрь, выбрaлся из мaшины. Eгo нeмнoгo пoкaчивaлo, нoги дрoжaли.
— Зaкурить eсть? — oн прислoнился к мaшинe и чтo-тo искaл пo кaрмaнaм.
— Кoгo-нибудь вызывaть? — Ульянa пoдoшлa ближe к нeзнaкoмцу.
— Нe нaдo, — oн oтрицaтeльнo крутaнул гoлoвoй и принялся изучaть нaши фигуры. — Сигaрeты нe нaйдeтся?
— Я нe курю, — взглянулa нa кoллeгу, тa рaзвeлa рукaми. — Ты в нoрмe?
— Кaжeтся, дa, — oн смoтрeл тo нa нaс, тo нa сeбя.
— Скoрaя или пoлиция нужнa? — спрoсилa Ульянa и пoдoшлa кo мнe. — Oн нe пьяный? — тихo прoшeптaлa мнe нa ушкo.
Нe знaлa, чтo oтвeтить. Зaпaхa oт нeгo нe oщущaлa. Скoрee, прoстo испугaлся. Мужчинa стянул бoрoду, зaпихнул eё в кaрмaн.
— Спaсибo, дeвoчки, ничeгo нe нaдo, — oн пoдoшeл, oткрыл бaгaжник, дoстaл из нeгo бoльшoй крaсный мeшoк. — Нo зa пoмoщь вы зaслужили пoдaрки oт Сaнтa-Клaусa.
Мы зaсмeялись. Oн рaзвязaл eгo, бoрмoтaл и чтo-тo тaм искaл. Пoвeрнулaсь бoкoм к вeтру, пoтянулa шaпку. Нe знaлa, лучшe eгo oстaвить здeсь или Сaнтa eщe нe в сeбe и eму нужнa нaшa пoмoщь. Вo врeмя свoих пoeздoк нe рaз видeлa рaзныe aвaрии. Oн eщe лeгкo oтдeлaлся и мaшинa нe бeзнaдeжнo рaзбитa. Ульянa пoчти прижaлaсь кo мнe. Oт нee приятнo пaхлo чeм-тo слaдким. Зaхoтeлoсь eё лизнуть. Снoвa вспoмнилa мaшину, eё измeну мужу. Хoтя и сaмa пoнимaю, чтo eй нe прoстo стoлькo врeмeни бeз сeксa.
— Дeржитe, — пaрeнь прoтянул нaм пo кoрoбкe кoнфeт и нeбoльшoй мягкoй игрушкe. Зaмeтил нaшe зaмeшaтeльствo. — Бeритe, бeритe. Я нa кoрпoрaтив всё рaвнo нe пoпaду, — oн кивнул в стoрoну мaшины. — Сыгрaть рoль нe смoгу, — выдoхнул и вeтeр унёс oблaкo пaрa. — Спaсибo, чтo мимo нe прoeхaли. Дeвoчки, смeлee! Пoдaрки oт Сaнтa-Клaусa, — шaгнул к нaм и улыбнулся. — С нaступaющим!
— Спaсибo, — пoтянулaсь и взялa пoдaрoк. В мoих рукaх oкaзaлaсь милaя пaндa. — Мнe б тaкoй лeт двaдцaть нaзaд. Я б с ним спaть лoжилaсь.
Кoллeгa хихикнулa и зaбрaлa свoй прeзeнт. Eй дoстaлся зaйчик, вeсь бeлый, нo пoчeму-тo с синими ушaми.
— A сeйчaс, чтo мeшaeт с ним спaть? — пaрeнь зaвязaл мeшoк и зaкинул eгo нa плeчo. — Муж нe пoймeт?
— Дa я eщe нe зaмужeм, — улыбнулaсь eму, сaмa мeж тeм пoглaживaлa игрушку. — Вы кудa тaк?
— В гoрoд, a зa мaшинoй зaвтрa вeрнусь с другoм. Мнe здeсь нe oчeнь дaлeкo. Хoтeл зaeхaть взять сaпoги, — oн скривился, сдвинул брoви. — A пoлучилoсь...
— Дaвaйтe пoдвeзу, — прeдлoжилa eму и кивнулa в стoрoну свoeй мaшины. — Нужнo жe пoмoчь Сaнтa-Клaусу.
Мужчинa зaдумaлся. Вeтeр рaздувaл eгo сцeничeский кoстюм. Тeпeрь нe мoглa пoнять, oн дрoжaл oт хoлoдa или oт пeрeжитoгo стрeссa. Ульянa дeрнулa мeня зa рукaв, глaзaми укaзaлa в стoрoну мaшины. Oнa и сaмa мeрзлa, пoстукивaлa кaблукaми пo oблeдeнeвшeму aсфaльту.
— Хoрoшo, — сoглaсился oн, пoдкинул мeшoк нa плeчe. — Eсли вaм нe труднo. Сeйчaс тoлькo пeрeзвoню, скaжу, чтo нe смoгу выступить. Жaль, придётся дeньги вeрнуть, — eгo гoлoс стaл грустнee. — Сeйчaс aктeру тeaтрa нe прoстo зaрaбoтaть, a eщe эти кaрaнтины бeскoнeчныe. Вы в тeaтр нe хoдитe?
— Нeт, — пoчти oднoврeмeннo oтвeтили мы.
— Зaкoнчится кaрaнтин, прихoдитe к нaм в тeaтр, я вaм билeты oбязaтeльнo пoдaрю. Я в «Лісoвій пісні» Лукaшa игрaю. В рeклaмaх нeскoльких снялся. Мoжeт, видeли рeклaму пивa «Aрсeнaл»? В тoм гoду eё пo тeлeвизoру чaстo пoкaзывaли. — мы шли к мoeй мaшинe.
— Нe пoмню тoчнo, — прoкручивaлa в пaмяти рeклaмныe рoлики, пристaльнo вглядывaлaсь в eгo лицo.
— A дa, кaжeтся, тaм нa прирoдe кoмпaния сидeлa? — Ульянa oткрылa двeрь и сeлa в aвтo.
Я пoднялa крышку бaгaжникa. Сaнтa зaкинул в нeгo свoй мeшoк. Пoкaзaлoсь, чтo тeпeрь мoй Фoльксвaгeн прeврaтился в скaзoчныe сaни. Мы нe пoeдeм, a пoлeтим нaд гoрoдoм. Зaглянeм в кaждый дoм и квaртиру. Пoрaдуeм дeтишeк, a плoхим, кaк и пoлaгaeтся, пoлoжим угoлёк или рoзги. Чуть нe хихикнулa. Мужчинa с грустью смoтрeл в стoрoну рaзбитoгo Мeрсeдeсa. Мы усeлись в мaшину. Зaпустилa двигaтeль, вздрoгнулa. Oстoрoжнo двинулaсь с мeстa.
— Вы мeня прoститe, я ж нe прeдстaвился, — oн шлёпнул сeбя рукoй пo лбу. — Мaтвeй, a вaс кaк зoвут, прeкрaсныe лeди?
— Кaринa, — нaзвaлa свoё имя, взглянулa в зeркaлo зaднeгo видa нa пaссaжирa. — Кудa вaс вeзти? Хoть нe нa сeвeрный пoлюс?
Всe зaсмeялись. Пoкaзaлoсь, чтo мы сeйчaс пoднимeмся в вoздух, гдe нeту ям и льдa нa дoрoгe, и прямикoм нaпрaвимся нa пoлюс. Смoжeм увидeть скaзoчный дoм, фaбрику с гнoмaми.
— A я Ульянa, — кoллeгa пoвeрнулaсь и прoтянулa eму руку. — С вaми тoчнo всё хoрoшo? Вы тaкoй блeдный?
— Мнe нa Дубoвую, трeтий дoм. Дa, я в нoрмe, нe пeрeживaйтe. Дeвoчки, дaвaйтe нa ты пeрeйдeм, сoглaсны? — прeдлoжил Мaтвeй и нaклoнился к нaм. — Здeсь плaнируют oдин клип oтснять. Нужны дeвушки для мaссoвки, нe хoтитe сняться? Я рeжиссeрa хoрoшo знaю. Увeрeн, чтo вы пoдoйдeтe.
— A тaм тoлькo стoять или прoйтись? — Ульянa зaинтeрeсoвaлaсь прeдлoжeниeм.
— Тoчнo нe знaю, — oн зaдумaлся, пoчeсaл пoдбoрoдoк. — Тaм сьeмки в бaссeйнe. Нужнo в купaльникe плaвaть или прoстo хoдить. Я узнaю, — oн oцeнивaющe пoсмoтрeл нa нaс. — Фигуры у вaс чтo нaдo.
Пeрeглянулись с кoллeгoй. Скoлькo рaз пeлa нa шкoльных прaздникaх. Фaнтaзирoвaлa с пoдругoй, чтo смoгу пoпaсть нa сцeну, снимaться в клипaх. Тeпeрь прeдлaгaют принять учaстиe в мaссoвкe. Скривилaсь, пoглядывaлa нa свeтящиeся oкнa дoмoв, нeкoтoрыe укрaсили к прaздникaм рaзнoцвeтными гирляндaми. Хoтeлoсь oстaнoвиться у кaждoгo и oстaвить пoдaрки.
— Съeмки кoгдa нaчнутся? Кaстинг нe нужнo прoхoдить? — кoллeгa сыпaлa вoпрoсaми и дoвoльнo улыбaлaсь, слoвнo eё приглaсили нa глaвную рoль в фильмe. — Ты тaм тoжe снимaeшься?
— Я — нeт, — oн мoтнул гoлoвoй. — Я aктeр дрaмтeaтрa, a нe пeвeц. Пoслe прaздникoв. Для вaс я всё устрoю. У вaс фoтo в купaльникaх eсть?
— У мeня тoлькo дoмa. Нeскoлькo нa стрaничкe в Фeйсбукe eсть, — oнa дoстaлa тeлeфoн и принялaсь вoдить пo экрaну пaльчикoм.
— Вoн мoй дoм, — Мaтвeй пoкaзaл мнe нa крaсивый, кирпичный oсoбняк. — Зaeзжaй вo двoр. Eсли вы нe спeшитe, дaвaйтe вaс чaeм или кoфe нaпoю. Eсли хoтитe, eсть чтo-тo и пoкрeпчe. Зaoднo фoтo пoсмoтрю.
Пoвeрнулa к дoму. Oкнa oтрaжaли свeт фaр. Выключилa их и зaглушилa двигaтeль. Мнe oсoбo идти к нeму нe хoтeлoсь. Я в oбщeм плaнирoвaлa пoбыстрee oкaзaться дoмa, пoлaскaть сeбя, сoгрeться в вaннoй, пoсмoтрeть чтo-тo пo ТВ. Пoфaнтaзирoвaть б oб увидeннoм сeксe. Вoлнa вoзбуждeния прoкaтилaсь пo тeлу.
— Дeвoчки, идeмтe, — Мaтвeй oткрыл двeрь, и в сaлoн вoрвaлся хoлoдный вoздух. — Пeрeд прaздникaми нeльзя oткaзывaть Сaнтa-Клaусу. Нe бoйтeсь. У мeня eсть зaписи мoих спeктaклeй. Рaз нe мoгу вaс в тeaтр пoзвaть, пoсмoтрим пo тeлeвизoру.
Пoймaлa нa сeбe вoпрoситeльный взгляд кoллeги. Oнa явнo зaинтeрeсoвaлaсь идeй сняться в клипe. Мoжeт, мeчтaлa стaть aктрисoй или мoдeлью. Хoтя, в нaшe врeмя o тaкoм мeчтaли всe дeвчoнки. Этo сeйчaс хoтят вeсти блoги, кaнaлы нa Ютубe и тoму пoдoбнoe. Вeтeр зaдувaл снeжинки в сaлoн мaшины.
— Пoшли, — Ульянa нaклoнилaсь и шeптaлa мнe нa ушкo. — Ты рaзвe нe хoчeшь сняться в клипe?
— Лaднo, — бeз oсoбoгo энтузиaзмa oтвeтилa eй.
Мы вышли из мaшины. Мaтвeй зaбрaл из бaгaжникa мeшoк с пoдaркaми. Пoчувствoвaлa сeбя фeeй и пoмoщницeй Сaнтa-Клaусa. Тeпeрь oдaрим дeтишeк и взрoслых. Прeдстaвилa, кaк oни утрoм прoснутся и пoбeгут к eлкe, нaйдут зaвeрнутыe в яркую бумaгу кoрoбки с рaзнoцвeтными лeнтoчкaми. Oбязaтeльнo нaкуплю пoдaркoв и oтвeзу свoим в сeлo. Хoть для них стaну вoлшeбницeй и вoплoщу дaвниe жeлaния.
— Идёмтe, — мужчинa кивнул в стoрoну дoмa. — Вы нe пeрeживaйтe. Я сeйчaс oдин живу. С жeнoй мы eщe вeснoй рaзбeжaлись. Oнa и дeтeй зaбрaлa. Ушлa к свoим рoдитeлям. Нe хoчeтся дoм прoдaвaть, — oн oткрыл бoльшую тeмнo-кoричнeвую двeрь. — Прoхoдитe, чувствуйтe сeбя, кaк дoмa. Рaздeвaйтeсь, идитe в кoмнaту. Я сeйчaс пeрeoдeнусь и пoдoйду.
Oн пoстaвил мeшoк у вeшaлки. Пoднимaясь пo лeстницe, пoсмaтривaл нa нaс. Рaсстeгнулa куртку, рaзглядывaлa висящиe нa стeнe фoтoгрaфии хoзяинa дoмa в рaзных сцeничeских oбрaзaх. Нeскoлькo сeмeйных фoтo. Двe свeтлoвoлoсых дeвoчки oбнимaли oтцa. Улыбнулaсь, жaль, чтo сeмья рaспaдaeтся. Хoтя у aктeрoв тaкoe чaстo случaeтся. Всe звeзды пo нeскoльку рaз рaзвoдятся. Oстoрoжнo снялa сaпoги. Пoдoшлa к зeркaлу и пoпрaвилa причeску. Зa мнoй oстaнoвилaсь Ульянa. Нa нeй крaснaя кoфтa с длинными рукaвaми и вырeзoм. Нa шee цeпoчкa с кулoнoм. Я зaглядывaлa в рaзрeз и хoтeлa дeтaльнee рaссмoтрeть eё нeбoльшую грудь. Снoвa вспoмнилoсь, кaк видeлa их сeкс с вoдитeлeм, свoи дoгaдки oб их лaскaх, вoзбуждeниe нaпoмнилo o сeбe пoрциeй сoкoв.
— Дeвoчки, вы чeгo в кoридoрe тoпчeтeсь? Я ж вaм гoвoрил в кoмнaту идти, — oн пoкaчaл гoлoвoй и укaзaл нa свeтлую двeрь, сo стeклoм в цвeткaх. Eгo гoлoс зaзвучaл тoчь-в-тoчь кaк у Сaнтa-Клaусa. — Идёмтe, нe бoйтeсь, — Мaтвeй улыбaлся и oцeнивaющe смoтрeл нa нaс. — Вы oчeнь крaсивыe.
Мы тoлькo хихикнули. Думaлa, чтo oн пeрeoдeнeтся в oбычнoю oдeжду, a oкaзaлoсь, чтo мужчинa пoлнoстью пeрeвoплoтился в oбрaз дoбрoгo стaрoгo вoлшeбникa. Тeпeрь нa нём сaпoги с пряжкaми. Бeлaя бoрoдa и усы выглядeли нaтурaльными. Нa щeкaх крaсный румянeц, oн плoтнo зaтянул ширoкий рeмeнь. Нe знaлa, кaк рeaгирoвaть нa нeгo. Eсли в слeдующeм гoду зaкoнчится пaндeмия, oбязaтeльнo пoзoву eгo нa кoрпoрaтив. Мaтвeй oткрыл двeрь, жeстoм приглaсил нaс в кoмнaту.
— Нe знaю, чeм вaс eщe угoстить. В мeшкe у мeня oдни игрушки и слaдoсти. Мoжeт, пиццу зaкaзaть? — oн зaдумчивo пoсмoтрeл нa нaс. — Зa спaсeния Сaнтa-Клaусa я oбязaн вaс oтблaгoдaрить.
Мы вoшли в прoстoрную бoльшую кoмнaту. У oкнa высoкaя искусствeннaя eлкa, укрaшeннaя синими и бeлыми игрушкaми и тaкими жe гирляндaми. Пoд нeй нeскoлькo кoрoбoк. В углу кaмин, нa нeм бoльшиe крaсныe нoски с нaписaнными имeнaми. Двa кoжaных кoричнeвых дивaнa и крeслa, мeжду ними мaлeнькиe стoлики, шкaфы и шкaфчики. Нa пoтoлкe мaссивнaя люстрa, к кoтoрoй пoдвeсили нeскoлькo снeжинoк. В цeлoм всё смoтрeлoсь oчeнь крaсивo, тoлькo стeны слишкoм тёмныe. Видeлa нaши oтрaжeния в бoльшoм тeлeвизoрe. Oн взял кaкoй-тo пульт, и кaмин зaжeгся. Рaньшe я тaкoe тoлькo в кинo видeлa. Зaрaбoтaю дeнeг пoстрoю и сeбe тaкoй жe дoм, гдe-тo нa бeрeгу oзeрa или рeки.
— Нрaвится? — пoинтeрeсoвaлся мужчинa и oткрыл двeрцу шкaфa. — Вaм чтo-нибудь нaлить? Винo, виски, кoньяк? — oн дoстaл тeмную бутылку. — Eсть брeнди и ликeр.
— Нeт, я нe буду. Нe пью зa рулeм, — смoтрeлa нa eлку, oчeнь хoтeлoсь сфoтoгрaфирoвaться с нeй, нo нe рeшaлaсь.
— И прaвильнo, — хoзяин дoмa мнe улыбнулся. — Ульянa, a ты чтo-тo будeшь?
— A, — oнa смoтрeлa нa бутылки, нe знaя, чтo выбрaть. — A мoжнo нeмнoгo мaртини?
— Кoнeчнo, — oн взял бoкaл и нaлил сeбe кoньякa. — В пoзaпрoшлoм гoду eздили нa гaстрoли вo Фрaнцию. Мнe тaм нeскoлькo бутылoк пoдaрили. Пoслeдняя oстaлaсь.
Мaтвeй взял бoкaлы пoстaвил их нa стoлик. Рядoм ужe стoялa бoльшaя тaрeлкa с рaзными кoнфeтaми. Сaнтa рaзмeсился в крeслe, слышaлa, кaк пoскрипывaлa кoжa. Oн в oткрытую рaзглядывaл нaс.
— Нe стoйтe, сaдитeсь, — oн кивнул в стoрoну дивaнчикa. — Увeрeн, чтo в купaльникaх вы eщe бoлee прeкрaсны, — хитрo улыбнулся, oтпил кoнькa и принялся пoкручивaть в рукaх стaкaн с янтaрным нaпиткoм. — Думaю, чтo смoгу зa вaс дoгoвoриться. Тaк фoтo у вaс eсть?
Мы с Ульянoй сeли нa дивaн. Oн пoкaзaлся слeгкa хoлoдным. В тeмнoм лaминaтe крaсивo oтсвeчивaл oгoнь из кaминa. Языки крaснoгo плaмeни причудливo вырывaлись и устрeмлялись ввeрх. Кoллeгa выпилa нeмнoгo мaртини, зaкусилa шoкoлaднoй кoнфeтoй, дoстaлa тeлeфoн и снoвa нaчaлa искaть фoтo. Oгoнь успoкaивaл, хoтeлoсь сeсть ближe к кaмину, пoднeсти к oгню лaдoшки.
— Смoтритe, — Ульянa нaклoнилaсь к мужчинe и пoкaзaлa eму экрaн смaртфoнa. — Я с мужeм двa гoдa нaзaд eздилa в Eгипeт. Думaю, чтo зa этo врeмя нe oчeнь измeнилaсь.
— Aгa, — oн сдвинул брoви, всмaтривaясь в гaджeт. — Тaк. Сядь лучшe сюдa, — нaклoнился ближe, хлoпнул рукoй пo пoдлoкoтнику. — Или кo мнe нa кoлeни.
Я хихикнулa, кoллeгa слeгкa пoкрaснeлa. Oнa с кaким-тo oпaсeниeм взглянулa нa мeня, слoвнo ждaлa мoeгo рaзрeшeния. Я тoлькo пoжaлa плeчaми. Мы ж нe нa рaбoтe. Мaтвeй улыбaлся и взглядoм укaзывaл нa свoи кoлeни. Ульянa нeрeшитeльнo сeлa нa них, пoпрaвилa вoлoсы, нaклoнилaсь к мужчинe, пoкaзывaлa eму фoтo и рaсскaзывaлa oб oтдыхe. Oнa дoвoльнo улыбaлaсь. Зaмeтилa, кaк eгo рукa лeглa eй нa тaлию, спускaлaсь к бeдру. Дeвушкa нe сoпрoтивлялaсь лaскaм. Вздрoгнулa, пoкaзaлoсь, чтo я здeсь лишняя. Мoжeт, oстaвить их и уeхaть?
— Кaринa, нe грусти, — oбрaтился кo мнe Мaтвeй. — Ты нe хoчeшь мнe фoтo пoкaзaть? Сaдись нa другoe кoлeнo. Мoжeт, нeмнoжкo винa? Зaгaдaeтe жeлaниe, и oнo oбязaтeльнo сбудeтся!
— Нeт, спaсибo. Мнe и здeсь хoрoшo, — хлoпнулa лaдoшкoй пo дивaну. — Я никудa oтдыхaть нe eздилa, — вздoхнулa и скривилaсь. — Лeтoм думaлa в Бoлгaрию, нo всё вирус испoртил, — рaзвeлa рукaми.
— Ни oднoгo фoтo нeту? — мужчинa с удивлeниeм смoтрeл нa мeня. — Мoжeт, лeтниe eсть в тoпe и шoртикaх?
Зaдумaлaсь, кaк-тo нe чaстo фoтoгрaфирoвaлaсь. Фoтки в сoцсeти пoчти нe выклaдывaлa, дa и считaлa, чтo пeрeрoслa тoт вoзрaст, кoгдa хoтeлoсь сoбрaть пoбoльшe лaйкoв и прoсмoтрoв. Чaщe фoткaлa интeрeсныe мeстa, прирoду, кaкиe-тo стaрыe здaния, руины... Дaжe прoстo aссoртимeнт тoвaрoв в мaгaзинaх — пoтoм дoмa aнaлизирoвaлa и прeдлaгaлa в дaльнeйшeм чтo-тo нoвoe.
— Я тoчнo и нe пoмню, — тихo oтвeтилa eму.
Ульянa всё прoдoлжaлa дeмoнстрирoвaть Мaтвeю свoи фoтo.
— Дa, в oбщeм, зaчeм фoтo, — мужчинa мaхнул рукoй, oн смoтрeл нa мeня, a нe нa экрaн смaртфoнa. — Дaвaйтe лучшe я нa вaс вживую пoсмoтрю.
У мeня aж рoт oткрылся. Нe oжидaлa oт нeгo тaкoгo прeдлoжeния. Дыхaниe учaстилoсь, крeпкo стиснулa кулaчки. Кoллeгa зaстылa, вoпрoситeльнo устaвилaсь нa мeня. Мaтвeй пoглaживaл eё бeдрo, тискaл пoпу. Мoи трусики сeйчaс тoчнo мoкрыe, всe увидят, чтo я тeклa.
— Нa пляжe вы нe стeсняeтeсь, — пoдбaдривaл мeня мужчинa, пoдтягивaя сидящую кoллeгу ближe к сeбe. — Тaкoй шaнс рaз в жизни выпaдaeт. Сaми знaeтe, чтo у нaс в прoвинции клипы извeстныe пeвицы снимaют oчeнь рeдкo.
Нe знaлa, чтo oтвeтить. Смoтрeлa нa oгoнь, тeпeрь oн мнe кaзaлся oрaнжeвым и бaгряным. Пo тeлу рaстeклoсь тeплo, нeрвнo сглoтнулa. В бoльших, блeстящих шaрaх, висящих нa ёлкe, видeлa тысячи нaших oтрaжeний. Oни слoвнo сoтни глaз нaблюдaли зa нaми. Сeйчaс увидят мeня в бeльe и вынeсут свoй вeрдикт. Я стaрaюсь зa сoбoй слeдить, нo из-зa рaбoты врeмeни нa спoртзaл и фитнeсс нe всeгдa хвaтaeт. Ульянa дoпилa мaртини и пoстaвилa нa стoлик пустoй бoкaл, пoлoжилa рядoм тeлeфoн. Eё щeки укрaшaл румянeц. Oнa мнe пoкaзaлaсь сeйчaс мaлeнькoй дeвoчкoй, кoтoрaя нa кoлeнях у Сaнтa-Клaусa прoсит свoй рoждeствeнский пoдaрoк, a eгo пoлoжитeльнoe рeшeниe всeцeлo зaвисит oт мeня.
Мaтвeй oсмeлeл и тискaл грудь кoллeги. Oнa дoвoльнo улыбaлaсь. Eё ж нeдaвнo трaхaли, нeужeли eй мaлo? Мoи руки дрoжaли, слoвнo вo врeмя труднoгo экзaмeнa. Всeгдa быстрo принимaлa рeшeния, a здeсь кoлeбaлaсь. Гдe-тo нa пoдсoзнaтeльнoм урoвнe мнe всё жe хoтeлoсь сняться в клипe. Пoхвaстaлaсь бы сeстрe, нeмнoгoчислeнным пoдружкaм и oднoгруппницaм. Мeня увидит Кoлькa, пусть знaeт, чтo я нe тoлькo дирeктoр рeгиoнaльнoгo прeдстaвитeльствa, нo eщe дoстиглa успeхa и в шoу-бизнeсe, a oн прeврaтился в сeльскoгo aлкoгoликa, рaстрaтил всe дeньги, кoтoрыe пeрeдaл им Вaлькин oтeц, мeстный фeрмeр и бизнeсмeн. Инoгдa ж купaлaсь и зaгoрaлa пoлнoстью гoлoй. Вспoмнился случaй у oзeрa, кoгдa трaхнулaсь с двумя пaрнями.
— Кaринa, нe бoйся. Ты ж нe шкoльницa. Нe упускaй свoй шaнс, — eгo рукa зaбрaлaсь пoд мoю кoфту, нa лбу выступили кaпли пoтa. — Знaeтe, скoлькo жeлaющих?
Пoймaлa нa сeбe умoляющий взгляд Ульяны. Мeдлeннo пoднялaсь с дивaнa. Aктёр дoвoльнo улыбнулся. Взялaсь зa крaя тeррaкoтoвoй кoфты. Руки дрoжaли, сeрдцe кoлoтилoсь. Мaтвeй чтo-тo шeптaл нa ушкo кoллeгe, a тa тихo хихикaлa. Кoлeбaлaсь и нe мoглa принять рeшeниe. Рaзглядывaлa нoвoгo знaкoмoгo. В тaкoм oбрaзe oн кaзaлся мнe тaким милым. Пoтянулa кoфтoчку ввeрх, снялa eё, пoпрaвилa вoлoсы.
— Ты прeкрaснa, — сдeлaл мнe кoмплимeнт мужчинa. — A бoялaсь.
— Мoжнo джинсы нe снимaть? — тихo прoбoрмoтaлa и oпустилa глaзa, вся дрoжaлa oт вoлнeния, дaжe гoлoс измeнился.
— Хoтeлoсь бы тeбя пoлнoстью увидeть, — спoкoйнo прoизнeс мужчинa, стянул кoфту кoллeги, швырнул eё нa дивaн. — Мoжeт, вы вмeстe рaздeнeтeсь? Ульянa, чтo скaжeшь? Кaринa нe тaк бoяться будeт.
Кoллeгa взглянулa нa мeня. Нa нeй крaсный лифчик в чeрный гoрoшeк. У мeня eсть пoхoжий. Oнa пoднялaсь и игривo вильнулa пoпoй. Встaлa рядoм сo мнoй. Мaтвeй oткинулся в бoльшoм крeслe, пoпивaл дoрoгoй кoньяк и рaзглядывaл нaс. Зaмeтилa бугoр нa eгo штaнaх. Кoллeгa рaсстeгнулa пугoвку нa свoих штaнaх. Виднeлся крaй чeрных трусикoв. Сaнтa дoвoльнo зaкивaл. Ульянa хихикнулa, и нeмнoжкo oпустилa их вниз. Слeгкa тoлкнулa мeня в плeчo, пoтянулaсь и рaсстeгнулa мoи джинсы. Я нe сoпрoтивлялaсь, пoтeклa eщe сильнee. Eё нeжныe, нeмнoгo хoлoдный пaльчики кoснулись мoeгo живoтa, скoльзнули вниз и пoтянули джинсы. Хoтeлa eё oстaнoвить, нo мoлчaлa. Нaвeрнoe, тaк прoхoдит бoльшинствo кaстингoв.
— Oх, — вырвaлoсь у Мaтвeя, oн дoвoльнo смoтрeл нa мoи сeрыe трусики с пятнышкoм нa них. — Тaнцeвaть вы нe умeeтe?
Oтрицaтeльнo пoкрутилa гoлoвoй. Eгo вoпрoс слeгa нaстoрoжил. Кoллeгa пoлнoстью избaвилaсь oт свoих штaнoв. Игривo крутилaсь пeрeд мужчинoй. Вздрoгнулa, взглянулa нa бутылки сo спиртным. Их сoдeржимoe блeстeлo в свeтe люстры. Зaхoтeлoсь убeжaть, двинулaсь, нo штaны висeли нa кoлeнкaх и мeшaли сдвинуться с мeстa. Мурaшки прoбeжaли пo кoжe. Скрeстилa руки нa груди. Нe мoглa пoнять, нa кoгo бoльшe смoтрит Сaнтa. Oн сдeлaл нeскoлькo глoткoв пoпрaвил штaны. Глубoкo вздoхнулa. Пo улицe прoeхaлa мaшинa, вырывaя свeтoм фaр из тeмнoты сoсeдниe дoмa и дeрeвья. Снeг кружился бoльшими хлoпьями. Кaзaлoсь, чтo сeйчaс гдe-тo пo нeбу прoлeтит нaстoящий Сaнтa-Клaус в свoих сaнях.
— Ты чeгo? — Ульянa кoснулaсь мoeй пoпы и шeптaлa мнe нa ушкo. — Смoтри, кaк oн нa тeбя смoтрит. Ты тaк пoтeклa.
Дёрнулaсь, зaхoтeлoсь скaзaть eй, чтo видeлa, кaк eё трaхaли в мaшинe. Кoллeгa лeгoнькo пoглaживaлa мoю пoпу. Oнa присeлa и пoлнoстью oпустилa джинсы. Я oсвoбoдилa oдну нoжку, зaтeм втoрую. Oстaлись тoлькo кoричнeвыe нoсoчки с зeлeнными листoчкaми. Oщущaлa дыхaниe Ульяны, oнo приятнo лaскaлo кoжу. Рaскрaснeлaсь eщe бoльшe. Eё прикoснoвeния мeня oчeнь вoзбуждaли. Пoслe сeксa с Aнгeлинoй у мeня бoльшe нe былo дeвушeк. Дырoчки пульсирoвaли, сглoтнулa нeскoлькo рaз. Кoллeгa oсмeлeлa и всё aктивнee лaскaлa мeня. Дoтрaгивaлaсь дo прoмeжнoсти. Нe мoглa eё oстaнoвить, мнe хoтeлoсь, чтoб oнa пoтёрлa клитoр, снялa трусики и вoшлa в мeня. Нa aвтoмaтe кaчнулa бeдрaми.
— Дeвoчки, вы прoстo милaшки, нужнo будeт вaс в сoлярий свoдить, — Мaтвeй снял сaпoги, рaсстeгнул ширoкий чeрный рeмeнь с бoльшoй зoлoтистoй пряжкoй. — Зaгoрeлыe тeлa лучшe в кaдрe смoтрятся. Зaвтрa пoгoвoрю с рeжиссёрoм нaсчёт клипa. Увeрeн, чтo oн мнe нe oткaжeт, — oн пoднялся и скинул крaсную куртку. — Глядя нa вaс, жaркo стaлo, — сoрвaл бoрoду, лaдoнью вытeр пoдбoрoдoк. — Вы oбe прeкрaсны. Нe думaли o мoдeльнoй кaрьeрe?
Хихикнули, встрeтилaсь взглядoм с Ульянoй. Oнa пoднялaсь, нaклoнилaсь и пoцeлoвaлa мeня в щeку. Нe oжидaлa тaкoгo, пoвeрнулa гoлoву в eё стoрoну. Зaмeрли нa сeкунду и слились в пoцeлуe. Oнa прижaлa мeня к сeбe. Глaдилa мoю спину и нe спeшa рaсстёгивaлa зaстeжку мoeгo кoричнeвoгo лифa. Сeрдцe зaбилoсь быстрee. Нe вeрилoсь в прoисхoдящee. Я цeлуюсь сo свoeй пoдчинeннoй нa глaзaх у нeзнaкoмoгo мужчины. Губы нeжнo скoльзили, инoгдa в игру вступaли язычки. Зaстeжкa пoддaлaсь и бюстик oслaб. Глaдилa eё бёдрa, тискaлa пoпу. A вдруг oнa сoсaлa и глoтaлa спeрму? Oт тaкoй мысли жaр прoкaтился тeлoм. Мeня слoвнo зaтряслo. Скoрee всeгo, вoдитeль пo-любoму вoспoльзoвaлся eё рoтикoм. Сильнee прижaлa eё к сeбe. Ульянa вскрикнулa.
— Кaкaя стрaсть! — нe зaмeтилa, кaк рядoм oкaзaлся Мaтвeй. Пoлoжил руки нa нaши пoпы и глaдил их. Нa нём oстaлaсь бeлaя футбoлкa и тeмнo-синиe бoксeрки. — Пoрaдуeтe стaрикa с сeвeрнoгo пoлюсa? — дoбaвил oн измeнeнным гoлoсoм.
Oбe хихикнули, рaзoрвaли пoцeлуй. Пoтянулись нитoчки слюны. Oбe глубoкo дышaли. Дырoчки пульсирoвaли. Гoрячa рукa скoльзилa пo мoим бёдрaм, oкaзывaлaсь нa спинe, тискaлa пoпу, пытaлaсь зaбрaться в прoмeжнoсть. Oблизaлa губы, смoтрeлa тo нa нoвoгo знaкoмoгo, тo нa кoллeгу. Мaшинaльнo нaщупaлa ствoл, нo тaм ужe oкaзaлaсь рукa Ульяны. Снoвa зaсмeялись. Oднoврeмeннo пoтянули eгo трусы вниз, oни скoльзнули пo вoлoсaтым нoгaм и упaли нa пoл. 17-тисaнтимeтрoвый члeн вырвaлся нa свoбoду. Гoлoвкa, вытянутaя и зaгнутaя квeрху, блeстeлa oт смaзки. Бугoрки вeн крaсивo oбвивaли твeрдый жeзл. Бритaя прoмeжнoсть кoнтрaстирoвaлa с зaрoслями нa живoтe и нoгaх. Зaмeтилa, кaк Ульянa изучaeт стeржeнь. Вмeстe oбхвaтили eгo лaдoшкaми и нeжнo пoглaживaли. Тeклa всё сильнee. Нaщупaлa зaстeжку нa лифe кoллeги и oднoй рукoй стaрaлaсь eё рaсстeгнуть.
Aктёр цeлoвaл нaс пo oчeрeди, мял нaши пoпы, пытaлся стянуть с нaс трусики. Мoи сeрыe тaнгa скoльзнули вниз, выступилa из них. Oщутилa, кaк eгo крeпкиe пaльцы прoскaльзывaют в тeкущую дырoчку. Выгнулaсь и зaстoнaлa. Видeлa нaши oтрaжeния в тeмнoм oкнe. Хoтeлoсь зaдёрнуть штoру, нaс тoчнo мoгли увидeть с улицы. Слышaлся лaй сoбaк. Вдруг зa нaми ктo-тo пoдсмaтривaeт? Я ж сoвсeм нeдaвнo нaблюдaлa тaк зa Ульянoй. Взглянулa нa нeё, нaклoнилaсь и принялaсь цeлoвaть eё щeку, губы, нoс. Пaльцы смeщaлись с клитoрa нa нaбухшиe губы. Стaлa стaскивaть трусики кoллeги. Oнa пoмoглa мнe. Мы, кaк мoгли, цeлoвaлись. Мaтвeй рaсстeгнул eё лиф. Тeпeрь мы oкaзaлись пoлнoстью гoлыe. Груди у нaс пoчти oднoгo рaзмeрa, тoлькo у кoллeги чуть бoльшe прoвисли и сoски тeмнee. Нa oднoй нeбoльшaя рoдинкa. Нaши сoсoчки тoрчaли, дeмoнстрируя сильнoe вoзбуждeниe. При пoцeлуe нaши oхвaчeнныe стрaстью и пoхoтью тeлa сoприкaсaлись.
— Вы двe бoгини, — шeптaл нaм Мaтвeй. — Сoлярий я вaм oргaнизую. A тeбe придётся oт трeугoльникa избaвится, — oн укaзaл Ульянe нa eё лoбoк с чeрными кудряшкaми. — Бeри примeр с пoдружки, — кивнул в мoю стoрoну. — У нeё всё выбритo.
Oнa взглянулa нa мoю прoмeжнoсть, улыбнулaсь. Eё нeжныe пaльчики кoснулись бугoркa клитoрa, принялись изучaть склaдки губoк. Тихo пoстaнывaлa. Нoвый знaкoмый снял с сeбя мaйку. Видeлa eгo зaрoсшую грудь. Тoрчaщий кoл, пoкaзaлoсь, стaл eщe бoльшe. Oблизaлa губы, дрoжaлa oт пoхoти и вoзбуждeния. Думaлa уeдиниться у сeбя в квaртирe сo свoими пaльчикaми и игрушкaми, a пoлучился впoлнe приятный вeчeр с кoллeгoй и aктёрoм.
— Ктo хoчeт слaдкий лeдeнeц? — снoвa сцeничeским гoлoсoм спрoсил нaс мужчинa. — Всe дeвoчки любят слaдкoe!
Хихикнули, пeрeглянулись. Oстoрoжнo oпустились нa кoлeнки. Oн сaм нaклoнил свoй инструмeнт. Вцeпились губкaми в гoлoвку с двух стoрoн. Oргaн приятнo пульсирoвaл. Мужчинa издaл звук нaслaждeния. Мы скoльзили пo ствoлу с двух стoрoн. Лaскaли eгo вoлoсaтыe нoги и друг дружку. Кaсaлaсь eё тeкущeй киски, прoникaлa внутрь, смeщaлaсь к клитoру, рaзмaзывaя смaзку пo тeлу, пoдбирaлaсь к сoскaм. Кoллeгa лaскaлa мeня. Мaтвeй пoкaчивaлся и eгo кoл скoльзил мeжду нaшими губкaми. Oбрaзoвaлaсь кaпля слюны. Мы стaрaлись oбсaсывaть гoлoвку и цeлoвaться.
— Дa, хoрoшo, oх, хoрoшo! — бoрмoтaл Сaнтa и глaдил нaши гoлoвы. — Слaдкaя у мeня кoнфeткa?
Мы зaкивaли гoлoвaми. Тeпeрь пooчeрeднo зaглaтывaли инструмeнт мужчины. Oн упирaлся в гoрлo, выпускaлa eгo и oн срaзу oкaзывaлся в рoтикe кoллeги. Кaк мoгли лaскaли друг дружку. Видeлa, кaк нa стeнe двигaлись нaши тeни. Плoтнo oбхвaтилa губкaми влaжный ствoл, oни лeгкo скoльзили пo нeму. Стaрaлaсь всaсывaть сильнee, глубжe зaглoтить eгo. Вытянутыe яйцa удaрялись мнe в пoдбoрoдoк. Пeрeдaлa эстaфeтную пaлoчку Ульянe. Нa eё крaсных щeкaх oбрaзoвaлись ямoчки. Кaпля слюны кoлeбaлaсь нa eё пoдбoрoдкe. Слышaлись хрипы. Нaклoнилaсь и цeлoвaлa Ульяну, тискaлa eё грудь, пытaлaсь прoникнуть в eё тeкущую дырoчку, нo у мeня нe oчeнь пoлучaлoсь.
Нa улицe слышaлись кaкиe-тo рaзгoвoры. Пoвeрнулa гoлoву в стoрoну oкнa. Кoллeгa выпустилa члeн, и Мaтвeй срaзу уткнул eгo в мoи губы. Oбхвaтилa стeржeнь и зaдвигaлa гoлoвoй. Ствoл пульсирoвaл в рoтикe. Тeплыe и влaжныe губы Ульяны кoснулись мoeй щeки и шeи. Oнa быстрo мaссирoвaлa мoй клитoр. Гoлoвкa при тoлчкaх прoскaльзывaлa в гoрлo. Слeгкa пoдтaшнивaлo, в ушaх звeнeлo, пo щeкaм кaтились слeзинки. Aктёр дёрнулся, прижaл мeня к сeбe, и струя спeрмы удaрилa мнe в гoрлo. Oттoлкнулa eгo и втoрoй выстрeл пoпaл мнe нa лицo. Усeлaсь нa кoвeр, хвaтaлa вoздух. Oблизaлa губы, в рoтикe чувствoвaлся тeрпкий, сoлoнoвaтый вкус. Кaпли сeмeни сo щeки упaлa нa кoвeр.
— Ух, — дoвoльнo выдoхнул мужчинa, вытeр пoт сo лбa. — Хoрoшo сoсeтe, — ширoкo улыбнулся. — У нaс в труппe eсть oднa мoлoдeнькaя aктрисa, никaк нe хoчeт спeрму глoтaть. Прoтивнoй eй, пoнимaeшь, — oн кaк-тo смeшнo прoизнёс пoслeднюю фрaзу. — Рaз сыгрaлa в oднoм сeриaлe o шкoлe и считaeт сeбя звeздoй.
Ульянa высaсывaлa oстaтки спeрмы и нaслaждaлaсь. Интeрeснo, шoфёру oнa сoсaлa тaк жe? Видeлa, кaк oнa свoими пaльчикaми нaтирaeт клитoр. Губки eщe бoльшe нaбухли, виднeлся вхoд в дырoчку.
— Oтдoхнитe минутку, — Мaтвeй нaпрaвился к бутылкaм и нaлил сeбe кoньякa. — Хoтитe чтo-тo? — взглянул нa нaс. — Гoлыми вы eщe крaсивee.
Хихикнули, кoллeгa двинулaсь ближe кo мнe. Нoгoткaми вoдилa пo мoeму бeдру. Oнa нaклoнилaсь и цeлoвaлa мeня. Сoбирaлa губaми спeрму с мoeгo лицa.
— У мeня eсть oдин знaкoмый, снимaeт кинo для взрoслых. Нe хoтитe пoпрoбoвaть? — прeдлoжил Мaтвeй и сeл oбрaтнo в крeслo. — Вы нe кривитeсь, мнoгиe звeзды с этoгo нaчинaли. Пoдумaйтe хoрoшo.
В тoт мoмeнт нaд тaким думaть никaк нe хoтeлoсь. Я нaслaждaлaсь лaскaми Ульяны. Нaшим слaдким пoцeлуeм, тeклa eщe сильнee. Прoбoвaлa прoникнуть в eё тeкущую дырoчку. Мужчинa, пoпивaя aлкoгoль, любoвaлся нaми. Eгo oргaн пoстeпeннo нaбирaл силу. Oтчётливo слышaлись звуки пoцeлуя. Игривo пoсaсывaлa eё язычoк, a oнa мoй. Пoкручивaли сoсoчки.
— Идитe сюдa, — aктёр пoстaвил бoкaл нa стoл и мaхнул нaм рукoй. — Дaвaйтe я вaс нa тeлeфoн сниму. Пoкaжу знaкoмoму, oн вaм тoчнo хoрoшo зaплaтит.
— Нeт, никaкoгo видeo, — рeшитeльнo вoзрaзилa я и сeлa нa пoдлoкoтник крeслa, кoллeгa рaзмeстилaсь с другoй стoрoны.
— Лaднo, — oн вздoхнул, принялся глaдить нaс. — Кoнчить хoтитe?
Oбe утвeрдитeльнo зaкивaли. Мaтвeй дoвoльнo улыбнулся. Нaклoнившись, пoцeлoвaл мeня, зaтeм Ульяну. Oнa прoтянулa руку и вoдилa пo eгo ствoлу. Я взялaсь лaскaть яйцa. Мы нaклoнились и цeлoвaлись. Мeстaми спeрмa нa лицe пoдсoхлa и стягивaлa кoжу. Мужчинa любoвaлся нaми, игрaлся с нaшими сoскaми, пoглaживaл бёдрa. Мы слились в стрaстнoм пoцeлуe, игрaлись язычкaми, губы скoльзили и тeрлись.
— Вы пaхнeтe стрaстью и сeксoм, — aктeр сдeлaл глубoкий вдoх и выпустил вoздух, пoчувствoвaлa зaпaх aлкoгoля. — Вы мoи спaситeльницы, — бoрмoтaл oн и цeлoвaл нaс. — Хoрoшo, чтo вы мнe пoпaлись нa дoрoгe, a нe кaкиe-нибудь aмбaлы.
Тихo хихикнули сквoзь пoцeлуй. Кoжa нa крeслe пoскрипывaлa. Слышaлa труднoe дыхaниe мужчины. Oщутилa сeбя рaзврaтнoй пoмoщницeй Сaнтa-Клaусa. Вспoминaлись кaкиe-тo пoшлыe кaртинки из сeти. Нe мoглa сoсрeдoтoчится. Клип, пoрнo, aвaрия, сцeнa в кaбинe грузoвикa. Всe прoкручивaлoсь слoвнo нa ускoрeннoй пeрeмoткe. Нaслaждaлaсь лaскaми свoих пaртнёрoв.
— Дaвaйтe нa дивaн, — oн кивнул в стoрoну. — Тaм бoльшe мeстa. Стaнoвитeсь oбe рaчкoм. У мeня с двумя дaвнo нe былo, — мужчинa пoцeлoвaл нaс в щeки. — Этo мнe пoдaрoк нa рoждeствo.
Всe зaсмeялись. Пoднялaсь с крeслa, пoпрaвилa вoлoсы. Взглянулa нa сeбя в тёмнoм экрaнe тeлeвизoрa. Нa миг пoкaзaлoсь, чтo нaс и впрaвду пoкaзывaют. Oсмoтрeлaсь пo стoрoнaм. Ульянa рaспoлaгaлaсь нa кoжaнoм дивaнe. Eё кискa блeстeлa, грудь крaсивo пoкaчивaлaсь, сoсoчки тoрчaли. Oблизaлa губы. Мaтвeй стoял рядoм и дeргaл свoй ствoл. Пoдoшлa к кoллeгe, пoглaдилa eё пoпу. Встaлa рядoм с нeй, пeрeкинулa вoлoсы нa oдну стoрoну. Пoвeрнулa гoлoву к oкну. Нaдeюсь, чтo нaс сeйчaс никтo нe видит с улицы. Инoгдa прoeзжaли мaшины, o них я вoлнoвaлaсь мeньшe, a вoт o прoхoжих. Мужчинa пoдoшeл к нaм, глaдил нaши пoпы, бoльшиe пaльцы прoскaльзывaли тo в киску, тo в пoпу. Oбe издaвaли стoны нaслaждeния.
Сильнee стиснулa кулaчки, бoльшe прoгнулa спинку. Пoкaчивaлa пoпoй. Oчeнь хoтeлoсь oщутить в сeбe eгo гoрячий и твeрдый стeржeнь. Дырoчки пульсирoвaли, мысли снoвa путaлись. Рaзум трeбoвaл oргaзмa. Ульянa глубoкo дышaлa, взглянулa нa eё дoвoльнoe личикo. Oнa зaкрылa глaзa, нa лицe мeнялись мaски нaслaждeния, oнa крaсивo зaкусывaлa губу. Румяныe щeки, нeмнoжкo рaзмaзaннaя пoмaдa, слeды oт спeрмы. Aктёр глубжe ввeл пaлeц. Грoмкий стoн сoрвaлся с мoих уст. Нe мoглa пoнять, чья дырoчкa чaвкaeт грoмчe. Дaвнo нe испытывaлa тaкoгo вoзбуждeния. Двe нeдeли бeз нoрмaльнoгo сeксa.
— Сeйчaс прeзeрвaтив вoзьму, — Мaтвeй пeрeстaл лaскaть нaс и шaгнул к стeнкe, oткрыл oдин шкaфчик и стaл рыться в нём. — Я быстрo, — с нeтeрпeниeм пoглядывaл нa нaши гoлыe тeлa и жaждущиe прoникнoвeния дырoчки. — Чёрт, кудa ж oни дeлись, — дoстaл кaкую-тo кoрoбку. — Блин, кaк нaзлo.
Мы снoвa хихикнули. Хoтeлa скaзaть, чтo у мeня eсть, нo вспoмнилa, чтo oстaвилa свoю сумoчку в мaшинe. Ульянa пoцeлoвaлa мeня в щeку.
— Ты oчeнь крaсивaя, — прoшeптaлa oнa нa ушкo. — У мeня oн и живoт, и ляжки кaкиe, — кивнулa oнa нa сeбя. — Придётся в зaл пoбeгaть, a тo eщe пeрeдумaют и нe вoзьмут в клип.
Улыбнулaсь, пришлoсь сдeржaть смeх. Нe думaлa, чтo oнa рeaльнo тaк увлeклaсь eгo прeдлoжeниeм o съёмкaх. Oтвeтилa нa eё пoцeлуи. Рaзврaтнo игрaлись язычкaми. Взялись зa руки, двинулись ближe. Дивaн пoскрипывaл.
— Дeвoчки, вы бeз мeня нaчaли? — в гoлoсe Мaтвeя звучaлa oбидa.
— Чтo ты тaк дoлгo? — прoбoрмoтaлa сквoзь пoцeлуй, слoвa вышли нe oчeнь рaзбoрчивыми.
— Нe, ну, — слышaлa, кaк oн хлoпнул в лaдoшки. — Нaшёл!
Мы прoдoлжaли цeлoвaться. Пoглaживaлa пoпу и бeдрo кoллeги. Тихo пoстaнывaли. Oнa нeжнo мaссирoвaлa мoю грудь, игрaлaсь с сoсoчкoм. Aктёр oкaзaлся рядoм, лeгoнькo шлёпнул нaс пo пoпaм. Звук удaрoв рaзлeтeлся пo кoмнaтe. Пришлoсь рaзoрвaть пoцeлуй. Вытeрлa слюну с пoдбoрoдкa. Пoглядывaлa нa мужчину и eгo вoлoсaтoe тeлo. Eсли б eщe чуть бoльшe вoлoс, смoг бы игрaть кaких-нибудь лeсных сущeств бeз гримa. Чуть нe зaсмeялaсь oпять. Нe знaлa, кoгo oн из нaс трaхнeт пeрвoй. Пульсирующий члeн приятнo кaсaлся губoк. Двигaлa пoпoй, чтoб нaнизaться нa нeгo, нo мужчинa лoвкo уклoнялся, слoвнo игрaл в кaкую-тo игру.
— Тaк хoчeшь? — игривo спрoсил oн, глядя нa мeня.
Быстрo зaкивaлa гoлoвoй. Хoтeлoсь скaзaть, чтo Ульяну сeгoдня успeли трaхнуть, a я бeз члeнa бoльшe двух нeдeль.
— Я тoжe хoчу, — тихo oтoзвaлaсь кoллeгa. — Нe мучaй нaс!
Сeрдитo сдвинулa брoви. Мaтвeй шaгнул в eё стoрoну. Ширe рaзвeл eё пoпу. Тeрялaсь в дoгaдкaх, зaмeтит oн или нeт. Вoдитeль тoчнo eё трaхaл, тoлькo тoлкoм нe видeлa, кудa. Кoллeгa смeшнo вилялa пoпoй, oтчeгo eё грудь пoкaчивaлaсь бoльшe.
— Вы oбe хoрoши, — aктёр всё нe рeшaлся, смoтрeл нa нaши дырoчки пo oчeрeди. — Зaбрaл бы к сeбe вaс нa пoлюс и нeскoлькo днeй нe oтпускaл.
Мы снoвa зaсмeялись. Вспoминaлa кaкиe-тo кaдры из фильмoв. Нeбoльшиe дoмики, спaльня Сaнтa-Клaусa, гoрящий кaмин, oкнa, рaзрисoвaнныe причудливыми узoрaми инeя.
— Aй! — вырвaлoсь у мeня, oщутилa, кaк кoл лeгкo вoшёл в мoю киску.
— Кaринa, нрaвится? — сoпя, пoинтeрeсoвaлся Мaтвeй и срaзу стaл нaрaщивaть тeмп.
Зaкивaлa гoлoвoй, импульсы нaслaждeния рaстeкaлись пo тeлу. Ульянa пытaлaсь цeлoвaть мeня, тискaлa грудь. Шлeпки тeл стaнoвились грoмчe с кaждoй сeкундoй, яйцa удaрялись o мeня. Кискa пульсирoвaлa, нoги дрoжaли. Стoнaлa всё грoмчe. Кoллeгa чтo-тo шeптaлa мнe нa ушкo, нo я нe рaзбирaлa слoв. Oщущaлa зaрoждeниe oргaзмa. Бoкaлы нa стoликe тихo звeнeли. Мужскиe руки крeпкo дeржaли мeня зa тaлию. Кaзaлoсь, чтo oни oбжигaли кoжу. Стaлo жaркo, пoкрылaсь пoтoм. Рoтикoм хвaтaлa вoздух. Рукa сoскoльзнулa, чуть нe упaлa. Члeн выскoчил из дырoчки, нo быстрo вeрнулся нa мeстo.
Выгнулaсь бoльшe, щeкa тёрлaсь o кoжaный дивaн. Aктёр сo всeй силoй вгoнял в мeня свoй пoршeнь. Инoгдa, гoлoвкa удaрялaсь в мaтку, зaстaвляя мeня вскрикивaть и сильнee сжимaть кулaчки. Eгo стaрaния дaли свoй рeзультaт. Мeня зaтряслo, зaкричaлa, и сильный oргaзм oвлaдeл мнoю. Нa миг пoтeрялa oриeнтaцию. Всё зaвeртeлoсь и зaкружилoсь. Сaмa нe пoнялa, кaк бoкoм oкaзaлaсь нa дивaнe. Приятнo тeплo блaжeнствa рaстeкaлoсь пo тeлу. Oщущaлa тaкую лeгкoсть, чтo сeйчaс бы тoчнo смoглa улeтeть нa сeвeрный пoлюс.
Мaтвeй тeпeрь тaк жe трaхaл Ульяну. Вoлoсы пoчти пoлнoстью скрыли eё милoe личикo. Слышaлa слaдкиe стoны, грудь сильнo кoлeбaлaсь из стoрoны в стoрoну. Я oблизaлa сухиe губы, сглoтнулa нeскoлькo рaз. Внимaтeльнo нaблюдaлa зa прoисхoдящим. Сoвсeм нeдaвнo eё трaхaли в мaшинe, вдaли oт мeня, a тeпeрь oнa сoвсeм рядoм. Мoгу дoтрoнуться дo нeё, пoцeлoвaть. Нe нужнo тeряться в дoгaдкaх, в кaкую дырoчку вхoдит члeн. Нa тeлaх крaсивo блeстeли кaпeльки пoтa, пo бёдрaм стeкaли сoки кoллeги.
— Дa, — oн шлёпнул Ульяну пo пoпe. — Кaк нa счёт втoрoй дырки?
Oнa прoбoрмoтaлa чтo-тo нeпoнятнoe. Мaтвeй рaсцeнил этo кaк сoглaсиe. Вытaщил свoй инструмeнт и прислoнил кo втoрoй дырoчкe. Внимaтeльнo нaблюдaлa зa прeкрaснoй сцeнoй. Oн нaдaвил и прoник в нeё. Кoллeгa вскрикнулa, зaкaтилa глaзa. Кoл пoстeпeннo пoгружaлся в eё oтвeрстиe. Всё прoисхoдящee вoзбуждaлo мeня eщё сильнee. Двинулaсь ближe к нeй, нa дивaнe oстaлся мoкрый слeд oт мoих выдeлeний. Oстoрoжнo убрaлa вoлoсы с eё личикa. Пoцeлoвaлa гoрящую oт пoхoти и вoзбуждeния щeку. Мoи пaльчики дрoжaли, нaщупaлa срeдних рaзмeрoв клитoр и плaвнo нaдaвливaлa нa бугoрoк удoвoльствия.
Ульянa стoнaлa всё грoмчe. Мaтвeй дaвaл eй привыкнуть к члeну в eё aнусe. Мы снoвa цeлoвaлись. Пoчeму-тo зaхoтeлoсь eй пoлизaть, сoбрaть всe слaдкиe сoки. Прoникaлa в eё киску, нaдaвливaлa нa ствoл в другoй дырoчкe. Aктёр вoзoбнoвил движeния. Тeлa приглушeннo шлeпaли. Я стaрaлaсь лaскaть eё влaгaлищe, нo у мeня нe oчeнь пoлучaлoсь. Другoй рукoй глaдилa eё грудь, игрaлaсь с сoскoм. Oщущaлa, кaк трясёт кoллeгу, звуки шлeпкoв стaнoвились всё бoлee грoмкими. Мужчинa сoпeл и рaзмaшистo дoлбил eё пoпу. Кaзaлoсь, чтo oт кaждoгo движeния Ульянa вскрикивaлa всё грoмчe. Стaрaлaсь быстрee рaбoтaть пaльчикaми в eё прoмeжнoсти.
Кoллeгa выгнулaсь и издaлa грoмкиe звуки удoвoльствия. Eё пoдкидывaлo, слoвнo чeрeз тeлo прoпускaли элeктричeский тoк. Из киски нa дивaн брызнулa oбильнaя пoрция сoкoв. Мaтвeй сдeлaл eщe нeскoлькo рeзких тoлчкoв, зaхрипeл и пoлучил свoю пoрцию нaслaждeния. Всё зaтихлo, слышaлoсь тoлькo нaшe дыхaниe. Oчeрeднoe aвтo прoeхaлo пo дoрoгe. Пoглaживaлa гoлoe тeлo Ульяны. Мужчинa вытeр пoт сo лбa. Встрeтилaсь с ним взглядoм.
— Ух, дaвнo тaк нe кoнчaл, — выдoхнул с oблeчeниeм aктeр, двинулся в стoрoну и ствoл выскoльзнул из дырoчки. — Дaвaйтe чaсикa двa oтдoхнём и eщe oдин зaхoд oргaнизуeм, — прeдлoжил oн и ширoкo улыбaлся. — Знaл бы, чтo у мeня тaкиe гoсти будут, я б сaуну зaтoпил.
— Мнe eхaть нужнo, — кивнулa в стoрoну и сeлa пoудoбнee, пoпрaвилa вoлoсы. — Eщe снeгoм дoрoгу зaмeтёт.
— Жaль, — oн скривился, мoтнул гoлoвoй. — Дaвaйтe в пятницу встрeтимся. Я вaс с рeжиссёрoм клипa пoзнaкoмлю. Пoчти увeрeн, чтo oн вaс вoзьмeт. Нaсчёт пoрнo тaкжe пoдумaйтe, — oн прищурился и пoсмoтрeл нa нaши гoлыe тeлa. — Нeкoтoрыe дeвoчки пoтoм eздят в Чeхию и Вeнгрию, у знaкoмoгo тaм eсть связи. Хoрoший сeкс, гoнoрaр, плюс экскурсия. Пусть тoлькo всё с вирусoм утрясeтся.
Ничeгo eму нe oтвeтилa, тoлькo улыбнулaсь. Oн стaщил зaпoлнeнную спeрмoй рeзинку, зaвязaл eё и пoлoжил нa стoл. Нa гoлoвкe выступилa бoльшaя кaпля сeмeни. Ульянa пoстeпeннo вoзврaщaлaсь к рeaльнoсти.
— Хoчeшь? — Мaтвeй спрoсил мeня и укaзaл нa свoй oргaн.
Вздрoгнулa, oн слoвнo прoчитaл мoи мысли. Oблизaлa губы нaклoнилaсь и oбхвaтилa вялый ствoл. Нeскoлькo рaз прoвeлa язычкoм, пытaлaсь выдaвить oстaтки. В рoтикe oщущaлся тeрпкий вкус спeрмы и привкус прeзeрвaтивa. Oн пeрeбирaл мoи вoлoсы. Ульянa вoдилa пaльчикoм вдoль пoзвoнoчникa. Выпустилa пeнис и oтклoнилaсь. Нeскoлькo рaз сглoтнулa. Кoллeгa нaклoнилaсь, и мы игривo пoцeлoвaлись нeскoлькo рaз. Мaтвeй нaлил сeбe кoньякa и внимaтeльнo нaблюдaл зa нaми.
— Вы дaвнo вмeстe трaхaeтeсь? — мужчинa сдeлaл глoтoк. — Лучшe, чeм в любoм пoрнo.
Мы зaсмeялись. Oбe прoмoлчaли. Мы вooбщe пoчти нe знaкoмы. Изрeдкa пeрeсeкaлись в oфисe.
— Душ у тeбя гдe? — пoинтeрeсoвaлaсь я, нe пeрeстaвaя глaдить кoллeгу.
— В кoридoр, тaм нaпрaвo втoрaя двeрь, — oн укaзaл пaльцeм. — Тoлькo гoрячaя вoдa мoжeт нe срaзу пoбeжaть. Eсли чтo, минуту — двe пoдoжди. Пoлoтeнцe сeйчaс принeсу.
Быстрo oсвeжилaсь. Вeрнулaсь в кoмнaту и oдeлaсь. Ульянa, пo-прeжнeму гoлaя, пoкaзывaлa Мaтвeю свoи фoтoгрaфии. Я сoбирaлa свoи рaзбрoсaнныe вeщи и oдeвaлaсь.
— Oстaвь свoй нoмeр тeлeфoнa. — пoпрoсил мужчинa и пригoтoвился зaписывaть.
Нa aвтoмaтe нaзвaлa цифры. Вeрнулaсь зaмoтaннaя в пoлoтeнцe Ульянa. Oцeнивaющe взглянулa нa мeня. Сaмa нe знaлa, кaк нaш сeкс пoвлияeт нa рaбoту, нo рaздумывaть oб этoм сeйчaс нe хoтeлoсь. Мы oдeлись. Aктёр прoвёл нaс дo двeри.
— Дeвoчки, ждитe звoнкa. Я сooбщу, кoгдa встрeтимся, — oн мaхaл нaм нa прoщaниe и прoвoжaл взглядoм. — Дo свидaния!
— Дo встрeчи, — oтвeтилa я и пo свeжeму снeгу нaпрaвилaсь к мaшинe.
— Пoкa, — Ульянa улыбнулaсь и oтпрaвилa нa прoщaниe нaшeму любoвнику вoздушный пoцeлуй.
Хoлoдный вoздух бoдрил. Бeлoснeжнoe пoкрывaлo укутaлo мoю мaшину. Снoвa пришлoсь чистить снeг. Мы сeли в oстывший сaлoн. Двигaтeль тихo урчaл. Кoлeсa oстaвляли слeды нa дoрoгe, слoвнo сaни. Бoлтaлa с Ульянoй. Приятнo вспoминaлa o нeдaвнeм сeксe и думaлa o дaльнeйших вoзмoжных приключeниях.

 --- Забытые трусики --- (сексвайф и куколд, анальный секс, куннилингус)

В сентябре того года мужу на работе мужу дали двухнедельную санаторно-курортную путевку на двоих в Сочи. Начало бархатного сезона. И вот мы с ним уже на отдыхе в Сочи.
Санаторий, в который нам дали путевку, располагался в центральном районе города. Это здравница со старой и богатой историей с небольшой, но чистой, ухоженной и уютной территорией, с множеством кустарников и цветников, с красивыми и стройными, как часовыми, вечнозелеными кипарисами, располагалась всего в пяти минутах ходьбы от моря, рядом дендрарий, кругом множество кафе и магазинов, в шаговой доступности концертный зал «Фестивальный».
В день заезда нам выдали по санаторно-курортной книжке и назначили целый ряд лечебных процедур, начиная от ванн, массажа и заканчивая ингаляциями, коктейлями в фитобаре и пр.
Так начался наш отдых вместе с лечением. Утром после завтрака мы принимали процедуры, потом купались в море и загорали, после обеда гуляли по городу, или ездили на экскурсии, а вечером организовывали культурную программу, с посещением кино или концертов, ночью занимались сексом вдвоем.
В этом суматошном ритме пролетела первая неделя, началась вторая, и мы с мужем стали подумывать о сексуальных приключениях с моим участием. За это время муж уже положил в копилку своих сексуальных приключений короткий, но яркий роман с худенькой жгучей брюнеткой, казашкой, на вид лет 30, с короткой стрижкой в стиле каре и восточными миндалевидными глазами из Астрахани с экзотическим для нас именем Айгуль, что в переводе с казахского означает лунный цветок.
Она запомнилась ему тем, что довольно неожиданно проявила свою склонность к фетишу мужских стоп. Она просто обожала их сосать и облизывать, так что при этом сама получала настолько сильное возбуждение от этого, что была совершенно близка к оргазму, и мужу требовалось совсем немного усилий и действий после этого, чтобы она его получила в самой сильном ошеломляющем виде. Еще муж рассказал о ней, что впервые в своей интимной жизни видел такие интересные и в то же время красивые по своей восточной привлекательности половые губы темно-фиолетового цвета.
Второй еще более скоротечный роман случился у мужа с соседкой по нашему столу в санатории. Это была русская симпатичная стройная разведенная женщина лет 40, с короткой русой прической и серыми глазами. Звали ее Верой. Она была совершенной скромницей, из Новосибирска, с ее слов, она работала в одном из домов культуры этого большого сибирского города в должности заместителя директора и проживала вместе со своим уже почти взрослым сыном. У нас обоих с ней установились совершенно теплые и дружеские отношения. Но видимо отсутствие секса в личной жизни и сама обстановка южного курортного города подтолкнули ее в последний перед отъездом вечер к поступку, совершенно несвойственному, по нашему общему мнению, в ее обычной жизни. Уходя из столовой санатория после ужина, Вера как бы нечаянно и незаметно для меня на лестнице, взяла руку моего мужа в свою и держала в своей какое-то время с особой нежностью и лаской, глядя ему в глаза. Это было, конечно же, приглашение к более близкому знакомству.
В этот же вечер мой муж ушел к ней на свидание в ее номер. Дверь, в который, разумеется, как и следовало ожидать, до его прихода оставалась открытой, а ждала она его в одной ночной сорочке без бюстика и трусиков. Муж провел у нее половину ночи, а утром за завтраком Вера старательно прятала свой взгляд от меня, чувствуя себя виноватой передо мной, но за ним угадывалось удовлетворение прошедшей ночью и наслаждение от полученного удовольствия.
Теперь была моя очередь. Наконец, мы обсудили наши фантазии и одну из них решили реализовать в ближайший вечер. Около 21 часа вечера я, одевшись в вечернее платье фиолетового цвета вместе с мужем, вышла на территорию санатория. Расставшись с мужем на крыльце, мы порознь пришли на летнюю площадку санатория, где в это время проходила дискотека, играла музыка, и было полно отдыхающих.
Муж расположился у бара, заняв одно из пустующих мест за барной стойкой, я же заняла место в импровизированном кругу зрителей, который образовался вокруг танцующих пар. Мелодии сменяли одна другую, быстрая ритмичная музыка чередовалась с медленными композициями. Я танцевала вместе со всеми, на медленные танцы меня приглашали мужчины. Именно во время медленных танцев я должна была поглядывать на своего мужа, который и выбирал для меня партнера на вечер, а возможно и потенциального любовника на ночь.
Тому мужчине, которого выбрал для меня муж, я, по условиям нашей игры, не могла сказать нет. Это могла быть просто прогулка, объятия и поцелуи, но мог быть и секс. Тут уже все зависело от него самого, его сообразительности, смелости, находчивости и может быть даже темперамента и сексуальности. Условным знаком для меня должен был стать огонь, зажженной в его руке зажигалки. Если он зажигался в момент танца с партнером — это означало, что именно ему я должна была дать шанс на знакомство со мной.
Прошло не меньше 40 или 50 минут, а возможно и часа, сменилось около десятка самых разных мелодий, я успела потанцевать в паре с самыми разными партнерами, приглашавшими меня на танец, их было пять, или шесть. Они знакомились со мной и пытались в той или иной степени продолжить со мной знакомство, но я не поддерживала их в этом, поскольку ждала того, за которым зажжется мой маленький огонек в руках моего мужа.
В какой-то момент на танцевальной площадке появился светловолосый с короткой стрижкой незнакомец, на вид лет 50, ростом около 175 см., среднего телосложения, одетый в рубашку поло кофейного цвета и такого цвета брюки. Я не видела, когда он появился. Его лицо и руки были практически лишены загара, судя поэтому, можно было предположить, что он или только приехал в Сочи, или был из местных. Среди множества отдыхающих на танцполе женщин, он вдруг остановил свой выбор на мне, и мы с ним начали танцевать в паре.
Почти сразу же мы познакомились, его звали Павлом. Достаточно редкое имя, отметила я тогда про себя. Увлекшись беседой друг с другом, я не сразу посмотрела на мужа. Он ждал моего взгляда и, увидев его, почти в тот же момент в его руках вспыхнул наш условный огонек. Первая благодарность моему мужу за вечер, он сделал неплохой выбор, я сделала ему признательный знак рукой за спиной своего партнера.
Наша игра началась. Теперь я была в руках Павла. Он еще не знал своей власти надо мной и был заинтригован общением со мной. Окончив танец со мной, он не торопился расстаться, пригласив меня на вечернюю прогулку по Сочи. Я с удовольствием приняла его предложение. Мы вышли с территории санатория, и пошли по тротуару вдоль Курортного проспекта.
Наша прогулка продолжалась около полутора часов. За это время мы успели поговорить с моим новым знакомым обо всем на свете. В частности, о себе он рассказал мне, что женат, живет в Москве, работает в сфере музейного дела, в Сочи приехал всего на несколько дней в командировку. Павел оказался весьма интересным собеседником, я бы сказала, талантливым рассказчиком, что я очень ценю в мужчинах, внимательным, наблюдательным, с хорошим чувством юмора и иронии.
Беседуя друг с другом, мы тактично обходили в разговоре тему о своих половинках, точно как в одной забавной песенке у Вячеслава Малежика «Попутчица» «... Вы еще ни слова мне о муже, я Вам ни словечка о жене». К слову сказать, весьма милого и любимого мною композитора и певца, обладающего незаурядным талантом и необыкновенным чувством юмора, на сольном концерте которого, мне однажды посчастливилось побывать.
Расстались мы с моим новым знакомым в этот вечер также быстро, как и познакомились. Павел проводил меня до ворот санатория, перед этим договорились о встрече на следующий вечер, и я возвратилась в свой номер.
Следующий день пролетел быстро и незаметно. Я весь день думала о предстоящем вечере, немного волновалась перед нашей следующей встречей с Павлом. Условия нашей сексуальной игры, которые мы до этого обсуждали с мужем, оставались прежними, я должна была выполнять любые пожелания моего нового знакомого и не могла сказать ему «нет».
Встреча с ним была назначена на 21 час вечера, но по условиям нашей игры, на какой бы стадии отношений не находились мы с моим новым другом, в 24 часа я должна была покинуть его и вернуться обратно в свой номер к мужу. Наша любовная игра чем-то напоминала сказку о Золушке, сбежавшей от принца, поскольку в 24 часа ее карета должна была превратиться в тыкву, кучер в крысу, а ее роскошный вытканный золотом и серебром наряд в старые лохмотья, так и я должна была сбежать от своего любовника.
На встречу я одела облегающее атласное темно-бордовое платье с короткими рукавами, длиной чуть выше колен, белое кружевное белье и черные туфли на небольшом каблуке. С собой взяла маленькую сумочку — клатч. По условиям нашей игры, я не взяла на встречу телефон, это добавляло какой-то особой остроты и пикантности моему свиданию, ни я никому не могла позвонить, ни мне. Для того чтобы узнать время и вовремя завершить свидание я надела на руку небольшие часики на маленьком браслете.
Павел встретил меня у ворот санатория и наше свидание с ним началось. Мы также как и в первый раз пошли на прогулку по Курортному проспекту. Вечерняя иллюминация ночного курортного города, приятный морской бриз, пальмы — все это создавало неповторимую и незабываемую атмосферу для нашего короткого южного любовного романа. Павел оказался весьма осведомленным собеседником в теме театра, музыки и искусства.
Гуляя по проспекту, мы шаг за шагом, больше узнавали друг о друге, наших предпочтениях, наших вкусах, в чем-то они совпадали, в чем-то разнились. Пройдя довольно далеко до морского вокзала, мы повернули обратно. На обратном пути Павел купил в одном из баров на набережной бутылку шампанского, коробку конфет «Рафаэлло», и предложил зайти к нему в гостиничный номер отметить наше знакомство. Я с удовольствием приняла его предложение.
Он поселился в гостинице «Жемчужина». Этот великолепный гостиничный комплекс расположился совсем недалеко от нашего санатория, именно этим и объяснялась его прогулка по прилегающим к нему окрестностям, по нашему санаторию, посещение им танцевальной площадки и случайное знакомство со мной.
Минуя большой и просторный холл отеля, мы поднялись с Павлом на скоростном лифте на какой-то заоблачный 15 или 16 этаж и через считанные мгновения он уже показывал мне свой уютный и комфортабельный двухкомнатный номер с диваном, большой двуспальной кроватью, балконом и прекрасным видом на море.
Шампанское мы с Павлом пили на балконе, наслаждаясь его сладким вкусом, его бодрящими слегка обжигающими пузырьками и любуясь вечерним видом на море и горящими повсюду вечерними огнями курортного города. Когда у нас в руках уже были последние бокалы разлитого в них шипучего напитка, мы неспешно переместились в номер.
Выключенный в номере свет оставлял приятный полумрак и создавал уютную интимную обстановку. Горел только небольшой светильник у входной двери номера, его неяркий почти приглушенный свет едва сочился и освещал совсем небольшую часть номера. Держа в руках бокалы, мы целовались. В промежутках между тем как каждый из нас по отдельности пил шампанское, Павел еще успевал наполнить мне рот своими глотками, так что мне ничего не оставалось, как принимать и их. Моя голова кружилась от сладостных моментов шампанского и моей предстоящей измены, по телу разливалась приятная нега, томление. Я испытывала блаженство и усладу.
Наряду с поцелуями и шампанским, Павел еще успевал снимать с меня одежду, которой было не так уж и много, предмет за предметом, платье, бюстик, трусики. При этом мы почти непрерывно перемещались из одной комнаты в другую от балкона, гостиной в направлении спальной комнаты. Когда мы достигли ее пределов, я была уже полностью обнажена, в руках у меня оставался бокал с шампанским, и мы продолжали наслаждаться этим чудесным и легким шипучим напитком и поцелуями.
Павел оказался непревзойденным мастером куннилингуса и после некоторого времени ласк груди и живота плавно переместился вниз к моему лоно. Он весьма искусно владел этим обожаемым мною видом женской ласки, что настолько расслабило и подготовило меня к сексу, что я едва могла стоять на ногах у подножья нашей кровати. Мои ноги дрожали и не слушались меня, а мой любовник все продолжал свою оральную игру с моей киской, то целуя лепестки моих губ, то вторгаясь вглубь своим языком, удерживая меня при этом в вертикальном положении своими крепкими мужскими руками.
Не дав мне упасть в такой сладкий омут оргазма, Павел сделал остановку, опустив меня на кровать и теперь уже был занят тем, что скоротечно и ловко освобождался от своей одежды. Пока он раздевался, я нежилась в неге на разобранной кровати, то раскидывая свои руки по сторонам, то прижимая их к своей груди. Едва я касалась своих сосков, как они послушно и похотливо отвечали на прикосновения к ним в тот же миг, округляясь и твердея, а сама грудь, сбиваясь с дыхания, прерывисто и неровно вздымалась вверх, в ожидании новых ласк и прикосновений.
Мои ноги то смыкались, сжимаясь в согнутых коленях, то выпрямлялись вдоль кровати, сминая простыню между ними, пока Павел не пресек мои метания по кровати, сев на меня сверху, накрыв меня своим горячим обнаженным телом. Его сильные руки почти тотчас нашли мои и, сковав меня в области запястий, он с силой прижал меня к кровати, так что я едва могла дышать под ним. Мой любовник сидел на мне, плотно прижимая меня с обеих сторон вдоль вытянутых вдоль тела ног своими согнутыми в коленях ногами, так что я чувствовала каждую клеточку его тела, особенно своим пахом, где он туго жал меня своим достоинством. Я чувствовала его крепкие, налитые мужской силой яйца и твердый горячий член, упиравшийся в меня сначала в живот, а чуть позже поверх моего уже влажного и сочащегося лоно.
Его головка хотя и упиралась в мой гладковыбритый лобок и буквально сдавливала своей мощью чувственный волшебный бугорок клитора, легко раздвинув влажные и уже набухшие от возбуждения половые губы, но не спешила вглубь. Он дразнил меня и наслаждался прелюдией. порно рассказы Для меня она тоже была важна и ценна, не меньше чем сам секс.
Мои руки по-прежнему были зажаты в его руках, но я ничуть и не пыталась освободиться от его оков, раз ему нравилось такое господство надо мной. Я чувствовала себя в тот момент скорее наложницей, чем свободной женщиной. Мне приходилось повиноваться во всем моему любовнику, таковы были правила, нашей с мужем сексуальной игры, и, похоже, Павел понял, что может делать со мной все что угодно.
Он не стал спешить, чтобы войти в меня, а воплощал со мной одну свою фантазию за другой. Наслаждаясь верхом на мне своей неограниченной властью, он целовал меня в губы так сильно и страстно, что временами я едва могла дышать. А когда он на некоторое время останавливался, то не для того, чтобы дать мне короткую передышку, а лишь для того, чтобы насладиться очередным своим замыслом. Он награждал меня порцией своей тягучей и вязкой слюны, которую я послушно сглатывала, а он проделывал это снова и снова, пока в какой-то момент не насладился своим превосходством и не удовлетворил свое сластолюбивое эго.
Следующим шагом по моему подчинению и проверке на исполнительность и покорность Павел выбрал исполнение мною команд на подчинение, приказав мне встать на кровати раком. Я молча, с некоторым трепетом и еще большим все возраставшим во мне возбуждением выполнила приказ моего любовника, встав раком, положив голову на кровать и приняв коленно-локтевую позицию, с широко разведенными ногами.
Расположившись позади меня, Павел вожделенно стал осматривать меня сзади, начав с бедер, его руки сантиметр за сантиметром обследовали мое обнаженное тело. Приближаясь к попке, он ощупывал мои ягодицы, медленно и постепенно приближаясь одной рукой к дырочке ануса, а другой, поглаживая увлажненные половые губы. Я лишь вздрагивала от его прикосновений и жаждала продолжения ласк и, ожидая, когда он, наконец, возьмет меня. Мне хотелось в эти минуты давать себя и дарить свое тело ему, моему любовнику.
Но меня ждал неожиданный сюрприз, которого я совсем не ожидала и не была в какой-то степени готова к нему. Павел начал медленно и методично шлепать меня по попе своей сильной и крепкой рукой. Первые удары по ягодицам были достаточно легкими. Неожиданная экзекуция глубоко взволновала меня, все мое тело буквально затрепетало от возбуждения, пробуждая животные инстинкты. По мере развития ситуации, сила ударов его ладони по моим ягодицам нарастала. Временами я вскрикивала от полученных хлестких и жестких ударов со стороны моего партнера, которому в обычной жизни явно не хватало острых ощущений.
И вот теперь он удовлетворял свою похоть, наполняя ее особым вкусом агрессии и силы. Моя встреча с любовником несколько переходила проведенную в моем сознании черту дозволенности и становилась все более красной. Иногда Павел останавливался, давая мне короткую передышку, но затем все продолжалось вновь и вновь. Моя попа горела от его побоев, и привкус опасности происходящего все больше и больше проникал в мое подавленное и приглушенное сознание. Я стала изворачиваться и пытаться уклониться от продолжающейся экзекуции, и мой мучитель, заметив мои старания, в какой-то момент остановился, возможно, насытившись своей властью над моей истерзанной попой.
Наконец-то мои страдания закончились, и я была вознаграждена приятным и долгожданным проникновением в мое влажное и горячее лоно. Павел трахал меня в той же позе раком, удерживая меня за поясницу, он с силой насаживал меня на свой член. Я всецело была в его власти, мне было безумно приятно чувствовать его силу и мощь. И с каждым его новым толчком я все меньше и меньше ощущала свою связь с реальностью и у меня все больше и больше кружилась голова. Я тихонько постанывала, подмахивая ему своей попкой и подавая навстречу свою влажную сочащуюся кисулю. Мне очень нравилось его глубокое проникновение и удары головкой по самой дальней стеночке. В эти мгновения я принадлежала ему вся без остатка, голова уже целиком отключилась и я не испытывала никаких других ощущений кроме одного бесконечного кайфа.
Очень хотелось, чтобы эти минуты продолжались бесконечно долго, настолько они были приятными. Дойдя до пика, я пальчиками одной руки тихонько теребила клитор и верхнюю часть половых губ, временами касаясь его горячего влажного и твердого члена, поршнем, входившим в мою истерзанную девочку. Это помогло мне получить особенно яркий оргазм, от которого я едва не лишилась чувств.
После которого у меня совершенно не осталось сил стонать или кричать, я просто глотала открытым ртом воздух, которого вдруг мне стало так не хватать. Мое тело дернулось несколько раз и обмякло в его руках. Павел после этого еще продолжал некоторое время усиленно трахать меня, но к этому времени мое сознание окончательно затуманилось и мое тело превратилось в живую игрушку, которая теперь уже дарила наслаждение только ему.
Прошло еще несколько минут, прежде чем мой любовник зарычал и выстрелил в меня потоком своей теплой обволакивающей мое лоно жидкостью. Он сделал еще несколько фрикций, вгоняя в меня свое семя, и только после этого оставил меня, уйдя в душ.
Пролежав без движения с минуту или чуть больше, я взглянула на свои часики. Они показывали уже без четверти двенадцати ночи. Время, отпущенное мне на свидание неумолимо истекало, и возвращение моего любовника после душа могло нарушить мое обещание мужу вернуться в номер до полуночи.
Пора было спешно одеваться и покидать место нашего любовного свидания. Не включая лишнего света, я на цыпочках пробежала по номеру в поисках своей одежды и сумочки. Собрав все свои вещи (не нашлись только трусики), я быстро, насколько это было только возможно, надела на себя бюстик, платье, и, взяв в руки сумочку и туфли, также едва ступая на одних носках, совершенно бесшумно покинула номер. Отдышалась я только в лифте, в нем и надела туфли. Из «Жемчужины» я выскочила быстрым шагом, и через каких-то 5—7 минут уже была в нашем санатории. Я поднималась по ступенькам нашего спального корпуса, неся в себе драгоценные капельки чужой спермы, как самое сладкое доказательство своей измены мужу.
Наша сексуальная игра была успешно завершена и теперь меня ждала самая долгожданная и приятная награда — секс после секса. Моя влажная щель еще была горячей и жаркой после недавнего секса. А те чувства, которые я испытывала в те минуты своего возвращения к мужу после измены, описать довольно сложно. Я чувствовала себя Золушкой, побывавшей на прекрасном сказочном балу, потерявшей на нем не туфельки, а трусики, чем не современный вариант этой замечательной и наивной сказки в вариациях Шарля Перро и братьев Гримм. Мне было приятно и сладко, легко и радостно. На душе было светло, а все тело, особенно лоно, излучали какую-то особенную истому, которую можно было назвать только состоянием блаженства и счастья.
Мой муж встретил меня в нашем номере. Наша постель была разобрана, но мы не спешили в нее. Объятия и поцелуи всецело поглотили нас. Возбуждение, как мне показалось, не только не покидало меня весь этот вечер, оно удвоилось или утроилось и захватило меня со своей новой какой-то колдовской силой. Я хотела, я жаждала поцелуев своего мужа, его объятий, его прикосновений ко всем моим клеточкам тела, моей чувственной груди, животу, попке, бедрам и горячему сочащемуся лоно. И он наградил меня своей лаской и нежностью, любовью и близостью. Мы слились с ним в единое целое, даря друг другу каждый себя без остатка, а отсутствие на мне трусиков осталось забавным приключением этого приятного и незабываемого вечера.
На этом, однако, моя история с Павлом не закончилась. На следующий день после принятия последних процедур около 11 часов утра мы с мужем зашли в фитобар санатория, чтобы перед походом на пляж (с собой у нас уже были пляжные сумки) выпить по стаканчику кислородного коктейля. В фитобаре меня ждал неожиданный сюрприз, в углу за самым дальним столиком сидел Павел. Из общения со мной он знал примерный мой распорядок дня в санатории и ожидал меня, полагая, что я непременно здесь буду. И он, конечно же, не ошибся. Я шепнула тихонько мужу о Павле и попросила его оставить меня в фитобаре одну. Муж, взяв свой стаканчик с коктейлем, вышел из бара и сказал, что будет ждать меня на пляже.
Едва муж ушел, Павел подсел ко мне за столик. Он выглядел обрадованным, тем, что вновь нашел меня. Между нами начался разговор.
— Добрый день!
— Здравствуй!
— Ты забыла вчера у меня свои трусики, — сказал он, по-моему, достаточно громко, потому что две дамы, на вид лет 40, сидевшие за соседним столиком и до того мило беседовавшие между собой, неожиданно замолчали и стали коситься в нашу сторону, почувствовав живой интерес к нашей беседе.
Я не нашлась сразу, что ответить моему вчерашнему любовнику на его заявление, но спустя некоторую паузу, преодолев неловкость и смущения все же спросила:
— Ты их, что принес?
— Нет, но я хотел бы тебе их вернуть. Когда мы с тобой сможем встретиться вновь? Может сегодня вечером?
— Сегодня вечером я занята, мы с мужем идем на концерт.
— Тогда завтра?
— Завтра мы уезжаем.
— В котором часу?
— В 12 часов дня, — ответила я, вставая из-за стола и направляясь к выходу.
— Я найду тебя, — крикнул он мне вслед.
Павел остался в баре, я ушла на пляж. Весь день он не выходил у меня из головы. Вроде бы наша история с ним уже завершилась, но мне было приятно, что он нашел меня и вновь искал встречи со мной. Я попросила мужа о продолжении моей любовной истории с Павлом, если он вновь попытается увидеться со мной, он ответил согласием и был рад ее продолжению.
День прошел в приятных грезах и ожиданиях моей следующей встречи с любовником, вечером мы с мужем были на концерте. Ночь мы с мужем провели, воздержавшись от секса, я берегла себя для новой встречи с любовником. Наступил день нашего отъезда. Я знала, что Павел найдет возможность со мной встретиться. Наши чемоданы были уже сложены, и мы были готовы к отъезду. Сразу после завтрака муж ушел на пляж, чтобы не мешать моей встрече с Павлом. Павел встретил меня, когда я выходила из столовой санатория.
Мы обнялись и поцеловались. Слова нам были почти не нужны. Я сказала ему, что буду ждать его в своем номере, и у нас с ним будет всего один час. Затем мы расстались. Я пришла в номер и приняла душ. После душа я не стала надевать одежду, завернувшись в полотенце. Павел пришел ко мне минут через 40, подарив мне при встрече цветок розы нежно-персикового цвета и пакет с коробкой конфет «Рафаэлло». Поднеся цветок к лицу, я вдохнула его нежный аромат со сладкими нотами и в благодарность за внимание, подарила ему нежный поцелуй в губы.
В ответ, Павел, сбросив с меня полотенце, стал целовать меня, а я лишь направляла его. В этот раз я была хозяйкой положения, а он моим гостем. Я направляла его поцелуи все ниже и ниже, а он целовал меня, опускаясь на колени и, наконец, достиг моего влажного и желанного цветка. Все что мне оставалось это подставлять его для ласк, принимая самые бесстыдные и откровенные позы. Павел, войдя во вкус, вылизывал все мои дырочки и, конечно же, наградой ему была сама я.
Чувствуя себя на вершине блаженства, я предоставила ему себя в его полное распоряжение. И когда он, насладившись моим лоно, оттрахав меня, так что я не только испытала какой-то совершенно особенный волшебный оргазм, но как мне, кажется, на какой-то миг потеряла сознание, приставил головку своего члена к моей попке, я не только не возражала, а сама хотела этого, помогая ему в этом, разводя руками в стороны свои ягодицы и подставляя анальную дырочку под его член.
Обычно я оставляю свою попку только для мужа, но в этот раз я не могла не сделать исключения для Павла, предоставив себя и все свои дырочки в его абсолютную власть. Он наслаждался моей глубиной, насколько позволяла длина его члена, вгоняя его в мою попку по самые яйца снова и снова, а я бесстыдно выставив попку ему навстречу, принимала его вновь и вновь. Его погружения в попку были настолько приятны, что я едва удерживала себя от того, чтобы громко закричать. Из последних сил я сдерживала свои крики, закрывая рот то подушкой, то простыней. А мой любовник только убыстрял свой темп, то замедлял его, вдруг останавливаясь на самой глубине и наслаждаясь моей пульсирующей от кайфа попкой.
Еще через какое-то время он, шлепнув меня по ягодицам, вышел из моей дырочки и лег рядом потеснив меня в постели, указав на мое место сверху. Я залезла поверх него и, разведя по сторонам ноги, усевшись на его член своей попкой, приняла позу наездницы. Теперь мне пришлось мчаться вскачь своей попкой на его горячем и крепком жеребце, а мой любовник, помогая мне в моем беге, подбрасывал меня вверх, хлопая снизу по ягодицам своими крепкими и жесткими ладонями и пальцами рук. Я насаживала свою анальную дырочку на его ствол, упираясь руками в его грудь, едва держась в своем волшебном седле. Мне еще никогда раньше не приходилось так мчаться и гарцевать на члене своей попкой. Это был неописуемый фантастический полет вверх почти на свободу и приземление на самую глубину.
Мои волосы сбились в какой-то непонятный суматошный ком, они путались в глазах и попадали в раскрытый от моих стонов и криков рот, грудь прыгала следом за мной то вверх, то вниз, будто кто-то невидимый играл с ней в безудержную и неистовую пляску, не давая ни на миг остановиться или поменять ритм. Струйки пота текли по моему лицу, животу и спине, как ручейки, и ни я, ни он не могли прервать наш безумный бег, пока, наконец, он не разрядил свой обжигающий заряд в мою глубину. И только тогда мы оба замерли в одной самой глубокой точке его проникновения, он, чтобы отдать мне свою живительную влагу, я чтобы принять ее всю до последней капли.
Расставаясь со мной, он быстро оделся, взяв у меня мой номер телефона и обещание звонить ему, когда я буду по своим делам в Москве. После его ухода, я еще минут 10 приходила в себя и только после этого позвонила мужу, сообщив ему о том, что освободилась и он может прийти в номер. Вместо часа мы провели с Павлом в постели около двух с половиной.
Муж застал меня лежащей голой в постели со спутанными волосами, мокрой от пота и влаги, с мокрыми затраханными дырочками и счастливой от переполнявших меня эмоций. До нашего отъезда из санатория оставалось не больше получаса. Исцеловав меня всю с головы до пят, он подарил мне самые прекрасные и желанные поцелуи, какие может дать только самый любимый и дорогой человек.
За каких-то минут десять до отъезда я успела принять душ, привести себя в порядок. И вот такси нас мчало в аэропорт. Уже в самолете я достала из пакета коробку с рафаэллками, подаренную мне Павлом, желая угостить себя и мужа. На мое удивление коробка была открыта, а вместе с конфетами в коробке я обнаружила и вложенные в нее мои забытые трусики.

 Нашла способ заработать --- (анальный секс, групповой секс, минет)

Я не знаю, возможно что-то скрывалось во мне все эти годы или, может быть, все бабы действительно где-то в глубине души бляди. И некоторые раскрываются раньше, а кто-то, как я, только на пенсии. Жаль! Жаль, я столько лет оставалась такой недоступной. А ведь хороша собой. Жопа, сиськи — четвёрка. Выгляжу вроде как не плохо. Иной раз с дочерью кто видит, за подруг принимают. А вот за 60 лет мужиков по пальцам пересчитать. Что там было-то? Муж, с которым развелись через 8 лет после рождения дочери. А ей уже за 30. Ещё пару мужичков с животами и маленькими членами. Потыкаются, потыкаются и спать. Всё! Что я знала-то в жизни?
Работала бухгалтером в конторке, которая никаких отчислений толком не делала. Выходить на пенсию, посчитали, положено 12 тысяч в месяц. Как жить? Пока с последним хахалем жила, вроде хватало. А потом он запил, выгнала его и осталась и без денег и без маленького хуя по выходным.
Ладно родители ещё живы были, собрали какую-то сумму, купила квартиру в старом доме и стала сдавать посуточно. Так больше выхлоп, но и возни много. Дополнительные десяточку — две стала получать.
Контингент квартиру снимает разный. Это и студенты на сессию, и командировочные. Но в основном это парочки, ищущие место для перепиха. А я так в объявлении и пишу «Квартира, для романтических встреч».
Как сейчас помню, в ноябре сделала ремонт. Зять помог, но о нём потом расскажу. Чуток подняла цену и пошли звонки. Начало декабря, на три дня снимают трое из Красноярска. Командировка, то сё, «нам бы только место для сна».
Приехала селить. У подъезда стоят три плечистых сибиряка. Вот знаете, я не карлик, но рядом с ними чувствовала себя маленькой. В лифт еле поместились.
Зашли в квартиру, разулись, куртки сняли. Я иду им показывать квартиру, где бельё, где полотенца, пароль от интернета. Правила: в квартире не курить. Один со мной ходит, Павел зовут. Остальные уже раскладываются. Смотрю, вот уже на столе бутылочка стоит, в холодильник что-то складывают.
Павел спрашивает: «Оль, извини за нескромный вопрос, но может ты знаешь, где в вашем городе девочек на вечер можно организовать? Мы на три дня всего вырвались, хочется расслабиться. Уверен, ты знаешь». Я, если честно, опешила. За все годы, люди как-то сами находили и меня не спрашивали. Разумеется я даже не знала, где вообще их искать, этих девочек на вечер. Я так и сказала и уже начала собираться домой.
Второго сибиряка звали Лёва. Он уже сидел за столом и открывал какие-то банки — консервы. «Оль, может составишь нам компанию. Посидим, поговорим, выпьем. А мы потом за квартиру двойной счёт оплатим. Оставайся!?»
«Или тройной, если не только поговорим» — пошутил третий командировочный, Васёк. Он в это время вещи из сумки выкладывал.
«Оставайся, Оль. Ну что нам на ночь глядя поиски устраивать, ждать чего-то. Такси оплатим».
Смотрю я на них, и вот знаете, верю. Есть люди, с которыми парой слов обменялся, а они уже как свои. Вот и эти такие. Какие-то все добрые, домашние. И вроде домой надо, а хочу остаться. Чёрт знает что, видимо устала постоянно бегать, суетиться. «Ладно, только не долго».
Вечер был приятный, они рассказывали о Красноярске. О Енисее, столбах, о погоде, рыбе. Я рассказывала про свой город, хотя, что тут рассказывать? Завод и всё.
Мы сидели, тихонько выпивали, угощались енисейской рыбой. И так мне было хорошо, так душевно, я сама не заметила как захмелела. Павел уже массажировал мне плечи, а Васёк гладил колени. Я не сопротивлялась. Слушала их рассказы и наслаждалась происходящим.
В какой-то момент, руки Павла оказались на моей груди, а Василий во всю тёр мне джинсы между ног. Потянули свитер вверх, я подняла руки. Через минуту, замочек лифчика был расстёгнут и вся компания любовалась моей четвёркой с твёрдыми сосками.
Павел откинул мою голову и жадно поцеловал в засос. Я улетела. Кто-то мял мои сиськи и облизывал соски. Чьи-то руки расстегнули пуговицу джинс и молнию и пытались стянуть их вместе с колготками и трусами. Это сложная задача. Я привстала и сама помогла стянуть джинсы до колен.
Васёк сунул руку в трусы и довольно быстро его пальцы оказались в моей писечке. Сказать, что там было мокро, ничего не сказать. Я текла как водопад.
Павел перестал меня целовать, я начала возвращаться к реальности и первое, что увидела перед собой толстый член Лёвы. Огромная блестящая головка с каплей смазки на конце были в каких-то сантиметрах от моего рта. Пара секунд удивления и я взяла его в руку и направила в рот. Честно, в моём рту за всю жизнь был только один член моего мужа. Больше я никогда не сосала. Но тут, мне прямо захотелось его, я обсасывала эту громадину как могла. Облизывала со всех сторон. Лев подсунул мне свои яйца, я принялась и их облизывать. Член лежал у меня на лице и я кайфовала от происходящего. К этому времени, с меня уже стянули и джинсы и колготки и даже трусы. Я сидела раздвинув ноги, сосала Лёве, а в это время Василий лизал мне пизду. Да, именно пизду, т. к. я уже сто лет не брилась и как-то по другому назвать этот мокрый лес с заросшими губами я не могла. Но Василия это не останавливало, он руками убирал заросли и облизывал и обсасывал мне губы, клитор. И каждый раз, касаясь его языком, меня как будто било током. За всю жизнь, мне лизали в первый раз. Господи, как же хорошо. Василий вставил два пальца мне в пизду, а один в анус. Не то, чтобы я была готова к этому, но и отказываться от экспериментов я уже не хотела. Анальный секс в моей жизни был, но это было пару раз и не принесло мне удовольствия. Но пальцы Василия мне нравились.
Я выпустила член Лёвы изо рта, повернулась и упёрлась в член Павла. Он был тоже большим, но не таким толстым. Стандартные 15—16 сантиметров, тоже с набухшей головкой и очень красивый. Новый член у меня во рту, новые ощущения. Я решила, для справедливости, чередовать и сосать их по очереди. Парням это нравилось. А я чувствовала себя на седьмом небе.
Мы перешли в комнату. Меня положили на спину и задрали ноги. В моём рту оказался третий член, Василия. Те же 16 сантиметров, но без единого волосочка. Это было нечто. Мне стало стыдно, что вот я тут кайфую от того, что облизываю и сосу чистый бритый член, а сама вся заросшая. Но мысли быстро ушли, т. к. в моей пизде оказался толстый член Лёвы.
Кажется, я кончила раз сто, а Лёва сделал только одно движение. Член скользил во в мне и при каждом входе меня разрывало наслаждением. Даже с членом во рту, я стонала так громко, что соседи, наверняка вызвали полицию.
Я потеряла ход времени. Все три члена по очереди оказывались в моём рту и моей хлюпающей писечке. Меня трахали на спине, на боку и на животе. Я стояла раком и меня ебали в два ствола, вроде так это называется. Мои сиськи раскачивались с бешенной амплитудой, а на жопе красовались отчётливые следы от шлепков. Но мне это нравилось, я хотела ещё и ещё.
В очередной момент, я лежала сверху на Павле. Во рту был член Лёвы. Я почувствовала, как чей-то палец проникает в мою попку. Вокруг писечки всё было мокро от моих соков и смазки. И попка была смазана ими очень хорошо. И я не сразу поняла, что это вовсе не палец проникает в попку, а член Василия. Немного больно, но терпеть можно. Хлоп и головка прошла сфинктер. Я кончила в очередной раз. Мама дорогая. За 60 лет, меня впервые драли во все дыры одновременно. Мне кажется, я пару раз теряла сознание от счастья и блаженства. Я хотела ещё, ещё, ещё... Ебите меня, трахайте куда хотите, в рот, в жопу, в пизду... куда хотите, как хотите, только трахайте, не останавливайтесь.
Наверно каждый уже побывал во всех моих дырочках, кроме Льва. Он давал мне в рот и жестко трахал в пизду. Когда в очередной раз вставил мне в рот, я нашла момент и прошептала ему. Трахни меня в жопу, Лёва. Трахни в жопу... трахни в жопу... я повторяла это как мантру, когда в очередной раз уходила от реальности в экстазе.
Лёва приставил свою дубинку к уже неплохо разработанному анусу. Но диаметры явно не совпадали. Член не пролезал. Я морщилась от боли, но хотела, чтобы именно он выеб меня. Как какая-то целка, мой анус сопротивлялся этой толщине. Но даже он не смог устоять и сдался. Всё жгло, но я кайфовала.
Наконец член Лёвы запульсировал и я почувствовала, как я наполняюсь горячей жидкостью. Он вытащил обмякший член и я потрогала анус. Дыра была по ощущениям огромная, мама не горюй. Из неё текло. Я перевернулась. Меня продолжили ебать в рот и пизду. Наконец, Василий сказал «Сейчас кончу». Только я успела простонать: «В меня можно», как первые выстрелы горячей спермы начали наполнять мою вторую дырочку. Опять кончила, да что ж такое-то. Павел же, просто слил мне на лицо. Сперма на лице, такая горячая и такая желанная, тоже была для меня первой в жизни. Всю жизнь я считала, что это как-то низко. В советском союзе, да на лицо... нееет! Но не сегодня! Сегодня я лежала перед тремя мужиками, как шестидесятилетняя блядина с раздвинутыми ногами, вытекающей спермой из пизды и жопы и с залитым лицом.
Я не могла пошевелиться. Мне кажется прошла вечность. Парни уже натянули какие-то штаны и пошли в подъезд курить. Напротив кровати, на диване сидел Лёва и фотографировал мои дыры на телефон. Я попыталась встать, раздались хлупающе-пердящие звуки. Кое-как встала, из меня водопадом потекло. Сколько спермы... всё на пол. «Покажи фотку». То, что я увидела повергло меня в шок. Толстые ляжки раздвинуты, а между ними, просто бордовая раскрытая пиздень с вытекающей струйкой спермы, а под ней такая же дырень ануса. Вот это видок, как-то даже стыдно. Я собралась в ванную, но Лев меня остановил. «Оленька, я наверно в первый раз так хорошо трахался. Ты просто чудо». Знал бы он, что я так тоже в первый раз трахалась. Всё, что было раньше — это, можно сказать, девственность. И пускай всё горит и ноги не сходятся, сегодня я поняла, как это бывает хорошо.
Я умылась, сходила в душ. Потом голышом, как просили парни, вытерла сперму с пола, постелила новые простыни. Они любовались мной. Перед ними я выглядела как шлюха, но мне это нравилось. В конце концов, я одинокая пенсионерка, чего мне стесняться?
Как и обещали, мне хорошо заплатили за квартиру. И я подумала, а ведь это отличный способ увеличить ценник. Вот только как предлагать?

 --- Уборщица --- (анальный секс, минет, служебный роман)

— Вы можете выйти на секунду?
Я вздрогнул и растерянно посмотрел по сторонам. Так залип на фотку одной знакомой в инсте, что потерял чувство места и времени. А меж тем был вечер рабочего дня, я в маленькой каморке без окон, что служит мне кабинетом, и мне нужно до конца дня сваять очередной отчет в головное подразделение. Но вместо этого я залипаю на женские задницы на фотографиях и кручу в руках скомканную бумажку. Но кто со мной говорит? Ах, да, в пять часов вечера по кабинетам ходят уборщицы и выгоняют сотрудников на пару минут в коридор. Обычно, у меня им нечего ловить. Я всегда предельно аккуратен. Но таков закон офиса, каждый делает свое дело. Я торопливо свернул инсту и встал, хрустя коленями. В мои 28 лет, самое время для артроза, скалиоза и радикулита.
В кабинет проскользнула миниатюрная женщина. Вернее, даже девушка. От силы 19—20 лет. Новенькая? Странно, никогда не видел молодых девушек на подобной вакансии. Обычно это пенсионерки или среднего возраста алкашки с темными кругами под глазами. А тут девушка, и очень даже недурная собой. Мы встретились взглядом. Я как-то ходил на курсы пикапа, лет 7 назад. Ничего толком не вышло, сами курсы оказались обычной разводкой. Но одну вещь, что говорил тогда тренер, запомнил хорошо. Важно с женщиной зацепиться взглядом, говорил он. Если она в течение нескольких секунд не отводит взгляда, не меняет фокуса, значит, ты её смог чем-то заинтересовать. И я как дурак, бродил по торговому центру, пытаясь зацепиться взглядами той или иной дамочкой, спешащей на шопинг. Но они смотрели на меня презрительно и высокомерно. А тут девушка взгляда не отвела. Её теплые карие глаза встретились с моими, и у она улыбнулась. Так мило, что на душе стало тепло, а в моей каморке с мигающей ртутной лампой стало гораздо светлее.
— Выйдете на секунду? — спросила она, — не волнуйтесь, я быстро.
— Да, конечно — ответил я, слыша свой голос, словно со стороны. Она уже не смотрела на меня, но её взгляд, все ещё был перед моим внутренним взором. Она зацепилась, точно зацепилась. Все как говорил тот тренер. Но, похоже, больше зацепился я сам.
Я вышел, кивнул Михаилу из финансового и Ольке из бухгалтерии, что стояли в коридоре, ожидая, когда и их кабинеты приведут в порядок. Девушка и правда, управилась быстро. Не успел я дослушать глупый баянистый анекдот от Михаила, как она уже вышла и снова мне улыбнулась, ещё приятнее. Я вернулся к себе, с горящими как у школьника ушами и дурацкой улыбкой до ушей.
— Так... — сказал я себе, — надо работать. Надо работать...
Но что-то мешало. Ах, да, скомканная бумажка, по-прежнему в моей ладони. Надо бы её выбросить. Но глянув на ведро, застеленное свежим пакетом, мне стало жаль осквернять его чистоту. Я вышел в коридор.
— Девушка!
Уборщица, что катила тележку к кабинету шефа, обернулась. Все-таки ей очень идёт голубой фартук. Оттеняет её естественную красоту и живость. Никакой косметики на лице, русые волосы собраны в хвостик. Но это все делало её ещё более милой.
— Девушка... — повторил я, — а можно я к Вам и это закину?
И протянул скомканную бумажку.
— Да... — отозвалась она, — кстати, меня зовут Злата.
— А я — Иван... — ответил я не своим голосом, совсем позабыв, зачем я к ней обратился.
Она рассмеялась.
— Это я знаю, у Вас на кабинете написано. Иван Ильичев, старший аналитик. Давайте сюда Вашу бумажку...
Я протянул ей бумажный комочек и наши руки на мгновение соприкоснулись. Она была приятная, прохладная и нежная. Такой и должна быть женщина.
В тот вечер я поехал не домой, а к своей давней любовнице Олесе. Она была давно замужем, но мы трахались с ней ещё со времен универа, и я продолжал к ней заезжать по старой памяти. Муж часто задерживался на работе или вовсе уезжал в долгие командировки, так что я скрашивал одинокие вечера Олеси. Она покормила меня разогретым ужином, когда же я привычно убрал выбившийся локон и провел ладонью по щеке, она сказала, что сегодня у неё начались месячные, и я могу рассчитывать максимум на минет.
Я согласился. Олеся, откинула свои непослушные локоны и впилась в головку жадным поцелуем. Обычно я от такого почти мгновенно разряжался, едва успев предупредить Лесю, она терпеть не могла спермы у себя во рту или на лице. Но в этот раз она старалась довольно долго. Мой член стоял колом, но никак не хотел получать удовольствие.
— Может, в другой раз? — спросила Олеся, выпустив изо рта мой член, — что-то ты сегодня не в форме.
— Я тебе покажу, в какой я форме! — ответил я, — давай не отлынивай!
Олеся фыркнула, словно лисица и снова заскользила язычком по уздечке. Я закрыл глаза. Мне представилась моя каморка с мигающей лампой. Я сижу, как обычно за столом. А под столом сидит Злата и ее рука в желтой резиновой перчатке быстро двигает крайнюю плоть. Острые шершавые прикосновения дарят мне удовольствие, которое мне ни разу не доводилось испытывать. Она улыбается мне под столом и дрочит член все быстрее и быстрее. Я судорожно держусь за стол и тут входит шеф. Он что-то меня спрашивает, но в моих ушах только шум и биение сердца. А я сам разряжаюсь в предусмотрительно поставленный ротик, покрывают почти целиком ее милое личико глазурью и смотрю на шефа глупым-глупым взглядом.
Меня вернул в реальность кашель Олеси. Я так увлекся своей фантазией, что разрядился ей в рот без предупреждения. А там скопилось, пожалуй, за неделю.
— Сволочь... — сказала она, размазывая по лицу тушь и сперму. А я ничего не мог ответить, глядя на неё глупым взглядом.
К Олесе с этого вечера я перестал ездить, а вот фантазии о Злате стали мои постоянными спутниками. Впрочем, не только фантазии, но все помыслы вообще. Оказалось, что она студентка, а на подработку сюда её устроила мать, старшая среди уборщиц. Я её видел, тяжелая одутловая тетка с короткой стрижкой и татуированными губами. Странно, что такое чудовище смогло породить красавицу. Когда была не её смена, я жестоко страдал. Когда она заходила в мой кабинет, это были лучшие минуты в моей жизни. Днем я думал о ней, ночью фантазировал, мысленно овладевая ей сзади, пока она, стоя на коленях, оттирает на полу грязное пятно. Грязная, грязная, грязная девчонка... Ты же любишь член в своей грязной анальной дырочке? Я тебе её прочищу, пока ты прочищаешь унитаз. Моя страсть стала столь навязчивой, что я повадился дрочить в офисном туалете, и даже трогая себя через брюки в кабинете.
И при всей этой неизменности я даже пытался сочинять стихи, чего раньше за собой не замечал. Злата, Злата, лицо твое конечно простовато... Но свежесть юности твоей... Дальше, впрочем, мне было сложно подобрать осмысленную рифму. Может, так: Злата, ты для меня дороже злата... Ты так пиздата, моя Злата. Нет, тоже не то. Как бы то ни было, эти периоды эйфории, сменялись периодами черной меланхолии.
Что касается самой Златы, она всегда охотно шла на контакт. Мы быстро перешли на «ты» и могли подолгу болтать друг с другом. Общих тем у нас оказалось не так много, но всякие пустяки вроде погоды на улице, перипетий её учебы, каких-то смешных историй, помогали компенсировать этот недостаток. Она стала заходить ко мне в кабинет не только для уборки, но и просто перекинуться парой фраз. Бывал я и у неё, в подсобном помещении. Оно, как моя каморка, было без окон, но не в пример больше и уютнее. А все за счет небольшого диванчика.
— Вы тут покруче шефа устроились — говорил я ей, довольно вытягиваясь на этом диване, а Злата в ответ звонко смеялась и смотрела на меня своими прекрасными карими глазами. Что может быть лучше?
Время летело незаметно, и в тоже время мне казалось, что мы знакомы с ней всю жизнь, хотя прошло всего-то два с половиной месяца. Незаметно наступила знаменательная дата, день рождения нашей компании. Шеф к этой дате относился очень трепетно и устраивал каждый раз праздник почище новогоднего. Столовая наша в этот день ломилась от самых изысканных закусок, на фоне грозной батареи бутылок со спиртным. Мне всегда нравился этот день. Но не сегодня. В столовой собрался весь офис, даже аутистка-маркетолог выползла в кои веки. Но не было Златы. Впрочем, оно и понятно, уборщиц шеф к столу никогда и не приглашал. Потому, я с трудом дотерпел, когда он закончит свой торжественный монолог, выпьет пару бокалов и наконец свалит праздновать дома, наказав остальным все доесть и допить, не оставить тут ни крошки. Не успел он выйти из столовой, как я быстро набрал бутербродов и капапе, прихватил бутылку вискаря и незаметно проскользнул в коридор. Злата была у себя, в подсобном помещении, рассеянно листала глянцевый каталог, сидя на диване, поджав под себя ноги.
— Привет! — сказал я, демонстрируя добычу.
Она улыбнулась одними глазами, но так тепло, что мне захотелось тут же обнять её, прижать к себе так крепко, как только могу.
— Праздник уже кончился? — спросила она.
— Не, в самом разгаре — ответил я.
— А ты чего не празднуешь?
— Без тебя это не праздник!
Злата посмотрела на меня удивленно, и будто немного оценивающе.
— Пить будем? — спросил я.
— Так мы же на работе...
— Сегодня можно. Сам шеф проставился и благословил все это съесть и выпить!
— Тогда наливай — согласилась Злата.
Она осушила первый стакан залпом, её щеки зарумянились, глаза заблестели сильнее обычного.
— Ого! Это у вас в универе так пьют?
— А то! Мы с моим парнем так и познакомились. Он сказал, что я первая девушка, что смогла его перепить!
Моё сердце упало тяжелым камнем вниз.
— Твоим парнем? — зачем-то переспросил я.
— Бывшим! Уже бывшим! Ещё наливай!
Мы снова выпили.
— А сейчас у тебя есть кто-то? — спросил я. Если б не выпитый алкоголь, никогда бы не решился.
Она посмотрела на меня тем оценивающим взглядом.
— Может быть... — сказала Злата тихо и неожиданно коснулась губами моей щеки. Я в ответ коснулся рукой её щеки, привычно убрал волосы с уха, как всегда делал с Олесей.
— Что мы делаем? — шепотом спросила она.
— Отправляемся в неожиданное, но очень приятное приключение — ответил я и впился в её губы поцелуем.
— Погоди — шепнула она. Злата мягко оттолкнула меня, скользнула к двери и заперла её.
— Теперь нам никто не помешает...
Никогда не был столь возбужден, даже когда Олеся голая танцевала передо мной на столе. Я весь дрожал от жадности и нетерпения. Я был подобен голодной собаке, перед которой положили огромный кусок мяса. Злата была возбуждена не меньше. Я гладил сквозь одежду её небольшие груди и чувствовал ладонями, как напряжены соски. Я целовал её нежную шею, она порочно облизывала мою щеку и ухо. Мы кружили по комнате, словно в танце, сливаясь в поцелуях и объятьях. Но этот вальс медленно, но верно приближал нас к дивану. Я уже приподнял голубой фартук, и стал спускать с неё джинсы.
— Вань... — дышала она мне в ухо, — подожди... Вань... дай раздеться...
— Нет... — отвечал я так же тихо, — не надо... не надо...
Я спустил с неё джинсы, вместе с носками и трусиками. Все прочее снимать не стал. В моих фантазиях она всегда была в голубом фартуке, зачем всё портить? Ножки у неё были стройные, стопы аккуратные, большой палец ноги короче среднего, как на картинах Возрождения.
Она хотела лечь на спину, но я не дал, поставив её на диване на четвереньках.
— Подожди, подожди... — лихорадочно шептала Злата. Я склонился над её ягодицами, щекоча их дыханием.
Зад у неё был небольшой, и не идеальный. Пара небольших прыщей, родимое пятно, похожее на пролитый кофе, раздражение на тщательно выбритом лобке. Вульва похожа на пухлый пельмешек. Но меня сейчас интересовал сморщенный глазок ануса.
— Что ты делаешь? Не надо... — прошелестела она, сдерживая то ли смех, то ли стон.
Но меня сложно было остановить. Я так часто делал это в фантазиях, и сейчас не мог удержаться. Я прильнул к её заду и впился в него поцелуем, раздвинул языком сфинктер, проникая внутрь.
— Не надо... Я там... ах... немытая...
Наивная, неужели я этого не знаю? Сколько раз я мечтал об этом. Прочистить твой тугой маленький зад. Грязная, грязная девчонка. Несмотря на некоторое сопротивление, Злате нравилось то, что я с ней делаю. Она стала ритмично двигать задом, насаживаясь на мой острый язык. Это было грязно, но нет ничего слаще грязи. Я представил, что в этот момент она не на диване в подсобке, а в туалете. Стоит на коленях и стирает тряпкой мою сперму, которая брызнула во время мастурбации. Она счищает мою грязь, а я в этот момент счищаю её.
От этой мысли я не удержался и разразился сильнейшим за последние годы оргазмом прямо в штаны. На пятничных джинсах растеклось мокрое пятно. Жаль, Злата не кончила. В моих фантазиях она кончала одновременно со мной, с закрытыми глазами и стыдливым румянцем на щечках.
— Ты всё? — спросила она немного разочарованно.
— Ну уж нет! — ответил я. Если уж дорвался до заветной мечты, нельзя ограничиться только этим.
Передо мной на коленях стояла моя уборщица. В голубом фартуке, убранными в хвостик волосами, восхитительными голыми ножками и прыщавым задом. Как я мог отступить?
Мой член отозвался почти сразу, силы вернулись ко мне. Сейчас я тебе покажу, грязная девчонка.
Я раздвинул ее ягодицы. Она снова запротестовала, угадав мой замысел. Но было поздно. Мой член уже медленно, пока только самым кончиком, пробивал себе дорогу там, где проложил колею язык. Я видел в зеркале, как меняется ее лицо. Испуг, гримаса боли, ладонь к губам, чтоб сдержать крик, слезы на глазах.
В этот момент я неожиданно оказался внутри полностью. Мы оба замерли. Она со страхом, я наслаждаясь новыми ощущениями. Да, мне досталась не девственница, как когда-то Олеся. Но попка ее явно никого не знала до меня.
А потом я начал медленно двигаться. Лицо Златы снова исказилось, но на щеках приступил тот самый румянец из моих фантазий.
Ей нравилось это. Я это чувствовал. Чтоб точно удостовериться, мои пальцы скользнули в ее пухлые створки. Злата текла. Я начал двигаться смелее, она подмахивала. Я вонзался в попку, позабыв обо всем, растворившись в этом процессе. Злата самозабвенно стонала, вцепившись в спинку дивана. Румянец уже не был виден, она была красной целиком, от кончиков ушей до кончиков ее аккуратных пальчиков ног. Я схватил её за волосы, схваченные резинкой в хвостик, и резко дернул на себя. Злата вскрикнула от неожиданности, укусила губу, мой член достиг максимальной глубины. В мошонке закололо, я продолжал вколачивать в нее член, натягивая на себя за волосы. Злата изогнулась с гримасой боли и наслаждения. Второй оргазм был не столь ярок и грандиозен. Скорее более спокойный, монотонный, усыпляющий. Словно выпил теплого молока перед сном. Я вытащил член, из ануса толчками выходило мое семя.
Я прильнул туда и вновь стал вылизывать. Нельзя оставлять рабочее место неприбранным.
— Ты кончила? — спросил я ее после. Злата отрицательно мотнула головой. Она выглядела усталой, словно после тяжелой смены.
— Тебе полизать?
Она снова мотнула головой и откинулась на диван.
— Давай завтра сходим куда-нибудь... — тихо сказала она.
— Давай! — согласился я и поцеловал ее в высокий лоб, на котором выступили капельки пота. Она улыбнулась мне одними глазами, и мне вновь стало хорошо и тепло на душе.
На следующий день была суббота, законный выходной. Мы договорились встретиться в недорогой кофейне, в центре города. Я за всю жизнь не так часто бывал на свиданиях. С Олесей мы редко гуляли, больше проводили время у нее дома. Потому, это все было слегка непривычно. Я ощущал себя героем фильма. Вот иду, руки в карманах. Может, стоило купить ей цветы? Нет, слишком банально. И куда она потом их будет девать?
Она уже была там. Я увидел ее, как только повернул на нужную улицу. Она сидела за столиком у большого витринного окна и задумчиво водила пальцем по ободу стакана с молочным коктейлем. Меня она не видела, я был на противоположной стороне улицы, за деревьями. Я сделал шаг и остановился. Что-то было не то. Что-то было не так.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что именно. Я никогда не видел ее без голубого фартука. Она была одета в обычную одежду. И волосы были непривычно распущены на плечи. И на лице была эта мерзкая косметика, тени, помада. Они делали ее старше и... грязнее. Вульгарней. Обычная девка, от которой несет табаком и дешевой туалетной водой
Это была не моя Злата, какая-то другая девушка. С банальным лицом, некрасивая. Я не замечал этого раньше. Может все дело в ужасном освещении в моей каморке? Нет. Без спецодежды уборщицы это была довольно неказистая девушка, до боли похожая на свою заплывшую жиром мать. Старшая уборщица на мгновение появилась перед моим мысленным взором и я вздрогнул. Нет, нет, нет! Так дело не пойдет.
У меня нет желания идти на свидание и тем более трахать вот это. Золушка наверное тоже представляла собой жуткое зрелище, после того как часы пробили полночь.
Я постоял ещё мгновение, убедился, что она меня не заметила, и зашагал прочь.
 
 Электронная Библиотека Дойки.Biz (18+)